Вака недобро усмехнулся.
— Наверное, вам будет интересно узнать, мистер Сант, — ответил он, — что по вашему поводу я уже беседовал с полицией. Вы уверены, что хотите обратиться к властям?
Несколько секунд Чаз в упор разглядывал Баку.
— А как же ваши обязательства перед Массой Причера, о которых вы так распинались в прошлый раз?
Вака нахмурился.
— Хорошо, — отрывисто произнес он. — Квартира номер 4646-Б, в этой же башне. Заходите.
Экран погас.
Чаз извлек из телефона кредитку и прислонился к стене. Он чувствовал глубокое облегчение. Теперь все позади. Все, кроме теста. А с тестом не должно возникнуть проблем. Правда, катализатора сейчас у него нет, однако там, в камере, достаточно было представить камень, и все тут же сработало.
Чаз прикрыл глаза и попытался снова почувствовать в руке камень. Размером с апельсин. Небольшой выступ удобно ложился между указательным и средним пальцами...
Чаз прилагал все усилия, стараясь представить себе камень. Однако в камере изоляции все оказалось значительно легче. В нем зрела уверенность — он не сможет убедить себя в том, что в руке действительно зажат катализатор.
Глава 6
Глава 7
— Наверное, вам будет интересно узнать, мистер Сант, — ответил он, — что по вашему поводу я уже беседовал с полицией. Вы уверены, что хотите обратиться к властям?
Несколько секунд Чаз в упор разглядывал Баку.
— А как же ваши обязательства перед Массой Причера, о которых вы так распинались в прошлый раз?
Вака нахмурился.
— Хорошо, — отрывисто произнес он. — Квартира номер 4646-Б, в этой же башне. Заходите.
Экран погас.
Чаз извлек из телефона кредитку и прислонился к стене. Он чувствовал глубокое облегчение. Теперь все позади. Все, кроме теста. А с тестом не должно возникнуть проблем. Правда, катализатора сейчас у него нет, однако там, в камере, достаточно было представить камень, и все тут же сработало.
Чаз прикрыл глаза и попытался снова почувствовать в руке камень. Размером с апельсин. Небольшой выступ удобно ложился между указательным и средним пальцами...
Чаз прилагал все усилия, стараясь представить себе камень. Однако в камере изоляции все оказалось значительно легче. В нем зрела уверенность — он не сможет убедить себя в том, что в руке действительно зажат катализатор.
Глава 6
Еще добрых десять минут Чаз не двигался с места, напрягая воображение и пытаясь представить катализатор. Однако теперь он даже не мог заставить себя поверить, что ему это удалось, — хуже того, он не чувствовал той уверенности, которая переполняла его в камере или во время крушения поезда, когда он и в самом деле держал катализатор в руке.
Чаз еще несколько раз повторил попытку и сдался лишь тогда, когда проходившие по коридору люди начали обращать на него внимание.
Да и Вака не станет ждать до бесконечности. Чаз направился по коридору к лифтам, все еще пытаясь вызвать ощущение шероховатой поверхности в ладони. Он находился на двенадцатом этаже. Как правило, на нижних этажах размещались офисы, а на верхних — жилые квартиры, хотя сами здания редко превышали тридцать этажей. Но история Чикаго восходила к временам небоскребов, и Чаз, ступив на движущуюся вверх площадку лифта, понесся ввысь, к самым небесам.
Он вышел на сорок шестом этаже, прошел по узкому коридору и оказался перед отделанной под орех дверью, на табличке красовался номер «4646-Б». Не успел он постучать, как дверь распахнулась, словно Вака стоял по ту сторону, поджидая гостя.
Увидев Чаза, он что-то пробурчал и, выглянув в коридор, быстро осмотрелся по сторонам. В синем домашнем халате Вака казался совсем не таким, каким Чаз привык видеть его в официальной обстановке. Манеры экзаменатора стали проще и грубее, но в то же время в нем появилась какая-то настороженность. Втянув голову в квартиру, он резким движением втащил Чаза и захлопнул дверь.
Никогда еще Чаз не видел столь роскошного жилища. Рядом с входной дверью располагалась небольшая кухня, чуть дальше он увидел — редкую в эти дни роскошь — дверь, ведущую в отдельную спальню.
— Где вы застряли? — рявкнул Вака, явно вознамерившись устроить Чазу хорошую выволочку, но внезапно раздался резкий телефонный звонок. — Ждите здесь!
Он исчез в спальне, плотно прикрыв за собой дверь. Чаз слышал голос Ваки, но не мог разобрать ни слова.
Чаз огляделся; он стоял в центре гостиной. В этой просторной квартире с комфортом могла бы разместиться семья из трех-четырех человек. По непонятной причине мысли Чаза вдруг снова переключились на Эйлин. Он столь отчетливо представил девушку, что ему стоило немалого труда справиться с внезапно нахлынувшей тоской. Эйлин не заслужила тех страданий, которые он, возможно, навлек на нее. Чаз не сомневался, что Эйлин попала в беду и теперь находится в руках Цитадели или полиции.
Но хуже всего, что он ничем не мог ей помочь. По крайней мере до тех пор, пока не пройдет этот проклятый тест и не избавится от необходимости скрываться. А последнее напрямую зависело от результатов теста. И он еще раз напрягся, пытаясь представить катализатор.
И снова ничего не получилось. Чаз не на шутку разозлился. Он не мог понять, в чем дело. Ведь никаких объективных препятствий не существовало. А раз так, то он должен выдержать испытание и без катализатора. Дар — он или есть, или его нет, а Чаз был уверен, что обладает им. Он так просто не отступится. Если он потеряет уверенность в своих силах, то повторит нелепую ошибку Эйлин, которая поддалась детским суевериям и не смогла справиться с Серым. Что же сказал тот тип? Что случилось с Эйлин? Психологический блок? Так вот, его собственные трудности имеют ту же самую природу. Ведь катализатор — это всего лишь психологическая или, если хотите, эмоциональная поддержка.
Решив, что камень не так уж важен, Чаз почувствовал огромное облегчение, словно преодолел какой-то внутренний барьер. Но не успел он разобраться в своих ощущениях, как в гостиную вернулся Вака.
— Звонили из Центра связи. Говорят, что проводят обычную выборочную проверку, — бесстрастно сообщил он. — Вы ведь звонили мне по чужой кредитной карточке?
— Совершенно верно.
— Тогда избавьтесь от нее, пока вас не поймали с поличным. — Вака провел рукой по лбу, стирая невидимую испарину. — Вы понимаете, что ваш звонок зафиксировали? А если они свяжут украденную кредитку с вашей персоной, то сразу поймут, что мне звонили именно вы.
— А какое это имеет значение? — В упор глядя на экзаменатора, спросил Чаз. — Я ведь имею право попытаться получить допуск на Массу. И если я его получу, то власти не смогут ничего сделать — ни со мною, ни с вами.
— Вы ничего не понимаете, — отрывисто бросил Вака. Он пересек гостиную и сел за небольшой стол — самый настоящий стол, а не выдвигающуюся откуда-нибудь из пола или стены панель. Открыв ящичек, он извлек из него ахроматические очки и пенал с разноцветными рисовыми зернами. — Садитесь. Как только мы с этим покончим, я вам все расскажу.
Чаз сел напротив.
— Что еще вас беспокоит, кроме властей? — Он задумчиво смотрел на Ваку. — Вы, случайно, не связаны с Цитаделью?
— Наденьте очки, — велел Вака, пододвигая зерна к Чазу. — Какой цвет вы выбираете?
— Погодите. — Чаз даже не притронулся к очкам. — Я правильно угадал? Вас волнует Цитадель? Но если вы из этой братии, то почему допустили меня к тесту? Насколько мне известно, парни из Цитадели меньше всего хотят, чтобы я попал на Массу Причера. Так почему же вы решили дать мне шанс?
— Да потому что я безмозглый дурак! — взорвался Вака. — Хватит вопросов! Надевайте очки!
— Но сначала кое-что еще. — Чаз взял в руки очки. — Ответьте мне только на один вопрос, и мы сразу же примемся за тест. Знаете ли вы кого-нибудь, кто, будучи полностью уверенным в своих способностях, не смог пройти тест из-за психологического барьера?
— Да. Разумеется, знаю! Я же говорил вам, что тест способны пройти лишь те, кто абсолютно уверен в себе! А теперь, если вы сейчас же не приметесь за тест, я вообще не стану его проводить! Выбирайте цвет.
— Хорошо, — согласился Чаз.
Он отвечал машинально. С ним творилось что-то непонятное. Чазу казалось, что все его прежние знания внезапно перевернулись с ног на голову — словно восток оказался на западе, а север — на юге. Если верить Ваке и собственной интуиции, то катализатор не столь уж необходим. Интересно, как он вообще набрел на идею катализатора? И как ни странно, уверенность в том, что растущий в питательной среде кристалл жизненно необходим для его способностей, возросла еще больше. Чаз неожиданно успокоился; он в любом случае пройдет этот тест — с катализатором или без него. Чаз надел очки, и все вокруг стало серым.
— Выбирайте! — приказал Вака.
Чаз посмотрел на рассыпанные по столу зерна.
— Красный.
Все зерна казались одинаковыми, но глаза Чаза выделяли нужные, словно те сами притягивали его внимание. И хотя зерна оставались серыми, внутренний голос подсказывал: «Вот красное, и вон то...»
На этот раз Чаз не стал выстраивать зерна в линию. Он просто не мог ошибиться. Отодвигая в сторону ненужные, он сгребал остальные в кучку.
Сняв очки, Чаз обнаружил, что ни разу не ошибся — в кучке находились только красные зерна.
Глубоко вздохнув, Вака откинулся в кресле. Напряжение исчезло с его лица.
— Ну вот и все, — вздохнул он. — На этот раз все как надо.
Вака набрал номер. После секундного молчания из динамика раздался мелодичный голос:
— Центральный офис Массы Причера. Экзаменатор Вака, говорите. Ваш доклад записывается.
— Я только что принял тест у добровольца Чарльза Руми Санта и признал его пригодным для работы на Массе Причера. Его гражданский номер... — Вака вопросительно взглянул на Чаза.
— 418657991 Б, — подсказал тот.
— 418657991 Б, — повторил Вака. — Он хочет как можно быстрее отправиться на Массу. Ему может потребоваться защита от преследования местных властей.
Какое-то время телефон молчал, затем на другом конце линии послышался голос:
— Мы проверили Чарльза Руми Санта по вашим предыдущим донесениям. Он шесть раз безуспешно пытался пройти тест. Мы уже сообщили в Центральное управление полиции, что этот человек записался добровольцем на Массу Причера, поэтому любое вмешательство властей недопустимо. Чарльз Руми Сант попадает под непосредственную защиту нашего Центрального офиса в Чикаго. Он свободен в течение девяти часов — до двадцати ноль-ноль сегодняшнего вечера, когда ему надлежит доложить о своей готовности к отправке на Массу Причера. — Он выезжает немедленно...
— Нет! — наклонившись к телефонной трубке, вмешался Чаз. — Говорит Чарльз Руми Сант. Я буду на месте в двадцать ноль-ноль.
— С собой ничего не брать, — донеслось из трубки. — На Массу ничего не разрешается брать с Земли — даже из стерильных районов.
В динамике послышалось гудение.
— Вы рискуете, — положив трубку, произнес Вака.
— Я должен разыскать одного человека, — устало сказал Чаз.
— Вы его не найдете, — возразил Вака.
— Не найду? — Чаз перегнулся через стол. — Что вы об этом знаете?
Лицо Ваки исказила гримаса.
— Вполне достаточно. Разве вы не знаете, что, Попав на Массу Причера, вы никогда не вернетесь назад? Вам следует забыть о ней. И как можно скорее — так будет лучше для вас обоих.
Чаз схватил Ваку за отвороты халата и притянул к себе.
— Что вам известно об Эйлин? Что вы вообще об этом знаете?
Но Вака даже не шелохнулся.
— Вы просто любитель, — с легким презрением бросил он. — Думаете, я испугаюсь? Меня пугали профессионалы, не чета вам...
Чаз отпустил его.
— Ну ладно, — мрачно произнес он. — Я и сам способен разобраться в этой истории. Вы тоже связаны с Цитаделью. Вот откуда вам известно, что случилось со мной и Эйлин. И вы знаете, где она сейчас.
— Этого я как раз не знаю. Клянусь.
— Вы связаны с Цитаделью. Но ведь Цитадель против моего участия в работе на Массе, а вы только что дали мне допуск. Если вы пошли против парней из Цитадели, то почему бы вам не пойти еще дальше и не помочь мне отыскать Эйлин?
Вака поник в своем кресле.
— Я уже говорил вам, что я последний дурак, — обреченно прошептал он. — Но всякой глупости есть предел. А теперь выметайтесь отсюда.
— Ну уж нет... — задумчиво протянул Чаз. — Нет. Возможно, мне придется пробыть здесь все девять часов.
— Убирайтесь! — Вака вскочил на ноги. — Немедленно!
— Успокойтесь, — не двигаясь с места, сказал Чаз. — Я уйду, но только сначала вы ответите на мои вопросы. В противном случае — я остаюсь.
— Если вас здесь застанут, то нам обоим конец, — хрипло сказал Вака. — Неужели вы не понимаете?
— Я рискну, — упорствовал Чаз. — Ну так как? Удовлетворите мое любопытство?
Вака тяжело рухнул на стул.
— Черт вас побери! — беспомощно выдохнул он. — Что мне еще остается? Что вы хотите узнать?
— Все.
— Ну ладно. — Вака пристально посмотрел на Чаза. — Я работаю и на Цитадель, и на Массу Причера. Когда вы пришли ко мне в первый раз, я сообщил о вас в Цитадель. Проверив ваши данные через компьютер и наведя всевозможные справки, они пришли к выводу, что ваше пребывание на Массе для них нежелательно. Только не спрашивайте меня — почему. Это все, что мне известно.
— Нет не все. А Эйлин?
— Они говорили, что собираются приставить к вам человека, — угрюмо буркнул Вака. — Очевидно, это была Эйлин.
— Приставить ко мне человека? Что это значит?
— Им нужен был кто-то... — Вака беспомощно взмахнул рукой, — ну... кто смог бы разузнать о вас все и найти уязвимое место — что-нибудь такое, что позволило бы удержать вас на Земле. — Он по-прежнему угрюмо смотрел на Чаза. — Эйлин родилась колдуньей. Как-нибудь ночью она должна была разобрать вас на части, чтобы посмотреть, как вы устроены, а потом доложить об этом в Цитадель.
— Эйлин? — В сознании Чаза, как сквозь толщу воды, начали смутно вырисовываться события той вечеринки. — Но она уверяла, что не станет действовать против собственного желания... и потом, она помогла мне бежать. Зачем ей это делать, если она работала на Цитадель?
— Неужто не догадались? — усмехнулся Вака. — Ведь она не только колдунья, но и женщина. Эйлин влюбилась в вас, только не спрашивайте — почему. Колдунье лучше знать.
— Что вы знаете о колдунах... и об Эйлин?
Вака несколько секунд пристально разглядывал Чаза, потом снова сгорбился в кресле.
— Я ведь и сам колдун, — застенчиво сообщил он. — А вы думали, кто я?
— Вы?
И тут в голове Чаза молнией промелькнула догадка. Шагнув к Ваке, он распахнул голубой халат.
Под ним оказалось что-то вроде надувного пояса, из-за которого Вака казался значительно объемистее, чем на самом деле.
— Так вы и есть Серый?! — воскликнул Чаз. — Отвечайте! Это так?
Вака запахнул халат, словно пытаясь под ним спрятаться.
— Оставьте меня в покое, — прохрипел он.
— Ну нет, — мрачно сказал Чаз. — Если вы Серый, то вам известно, где Эйлин.
Вака с горечью рассмеялся.
— Известно? Вы, похоже, вообразили, что я большая шишка в Цитадели? Вы же видели, как ваша колдунья обращалась со мной. Я всего лишь посредник. Я передаю общине колдунов требования Цитадели, а те сообщают мне, на что они согласны. Я...
Неожиданно по щекам Ваки потекли слезы.
— Я раб! — прошептал он. — Как и вы, я обладаю паранормальными способностями. Но это не тот дар, который позволил бы мне противостоять другим. Цитадель распоряжается мной, как... как вещью!
Вака обхватил голову руками и начал раскачиваться из стороны в сторону. Внезапно он замер и сглотнул, кадык его судорожно дернулся. Когда он заговорил снова, его голос звучал гораздо тверже.
— Нет, это не так. Не совсем. Они владеют мной не до конца. Какая-то часть меня все же принадлежит Массе Причера — и эта часть свободна от них. Когда-нибудь Масса отыщет новый, девственный мир, и тогда туда переправят только самых одаренных людей, а всю серость оставят здесь. И Цитадели придет конец, потому что она не сможет властвовать над такими, как я!
Вака поднялся. Этот маленький человечек вновь был полон величия и достоинства.
— Ну а теперь, — спокойно произнес Вака, — если у вас есть хоть немного здравого смысла, уходите. Исчезните. Цитадель непременно отправит своего человека проверить меня. Им, разумеется, донесут, что мне звонили по той самой кредитной карточке. А раз карточкой воспользовались, то это означает только одно — она у вас. Так что отправляйтесь прямиком в Центральный офис Массы Причера в Чикаго. И в любом случае держитесь подальше от меня. Если они заявятся сюда, мне придется сказать, что вы разыскиваете Эйлин Мортвейн. И они поймут, где вас искать.
— Так вы уверены, что не знаете, где Эйлин? — настойчиво спросил Чаз. Вака покачал головой.
— Даже если бы и знал, то не сказал бы. Но я и в самом деле не знаю. Ее забрали сразу же после вас. Я не представляю, где они ее держат.
Чаз несколько секунд смотрел на Ваку, потом стремительно развернулся и вышел из квартиры. Как только за ним захлопнулась дверь, раздался телефонный звонок.
Нельзя было терять ни минуты, поскольку звонок мог быть из Цитадели. Через полчаса Чаз уже находился в поезде, следующем по маршруту Чикаго — Висконсин-Деллс, оплатив проезд все той же кредиткой.
Чаз прибыл в Деллс за семь с половиной часов до явки в Центральный офис Массы Причера. Взяв такси, он отправился к своему дому. К счастью, подземный гараж был пуст — любой человек, встреченный на стоянке, мог оказаться его соседом. Чаз поднялся на этаж, где жила Эйлин.
Он был в ее квартире всего лишь раз — когда они заходили за росомахой, — но запомнил номер. Приблизившись к двери, Чаз обнаружил, что она распахнута настежь. Так обычно поступали с пустующими квартирами. Всю мебель задвигали в стены, чтобы не мешать автоматическому уборщику поддерживать чистоту в пустой квартире, пока в ней не появится новый жилец.
С минуту Чаз разглядывал пустую квартиру, потом вышел в холл, где находились телефоны, и набрал номер правления дома.
— Вы можете сообщить адрес, по которому переехала мисс Эйлин Мортвейн, квартира номер 1433?
— Извините, — раздался из динамика компьютерный голос. — Эйлин Мортвейн не проживала в этом здании.
— Проверьте, пожалуйста, еще раз, — попросил Чаз. — Мне известно, что она занимала квартиру номер 1433 еще пару дней назад.
Наступила короткая пауза.
— Проверено. Никакой ошибки, сэр. В этом году Эйлин Мортвейн в этом здании не проживала. Последним жильцом квартиры 1433 был мужчина, он выехал восемнадцать дней назад.
Спорить с компьютером было бессмысленно.
— Спасибо, — поблагодарил Чаз и отключил телефон.
Немного подумав, он набрал еще один номер.
— Миссис Доксейл? — произнес он. — Это Чаз Сант.
— Ах это вы, Чаз! — Миссис Доксейл замолчала, потом бодро продолжила:
— Мы очень обеспокоены, не пострадали ли вы после крушения поезда. Вас никто не видел с...
— Нет, со мной все в порядке, — перебил ее Чаз. — Просто я был очень занят. Я хотел бы вас кое о чем спросить. Вы знаете Эйлин Мортвейн?
— Эйлин Мортвейн?
— Номер четырнадцать — тридцать три, — хрипло сказал Чаз. — Она присутствовала на одной из ваших вечеринок. Вы должны ее знать. Похоже, она выехала из своей квартиры, и я хотел спросить, не знаете ли вы — когда и куда она уехала?
На какую-то секунду повисла странная пауза, потом миссис Доксейл весело защебетала:
— О Господи! Ну конечно! Я должна извиниться, но Эйлин не хотела, чтобы кто-то знал, что она здесь. Я приютила ее у себя. А вот и она, услышала, что я разговариваю с вами, и тут как тут. Приходите скорей!
Чаз с облегчением вздохнул.
— Уже иду.
— Мы вас ждем... Только... Чаз, дорогой, — воскликнула миссис Доксейл, — если кого-нибудь встретите, не говорите, что направляетесь ко мне!
— Разумеется. — Чаз отключил связь. Он собрался было вызвать лифт, как вдруг услышал какие-то странные лающие звуки, отдаленно напоминавшие человеческую речь. Несколько секунд Чаз не мог понять, что это такое, потом лай сложился в слова.
— Ложь. Ложь. Чаз — не ходить.
Чаз обернулся. В сумраке холла он различил у стены темную тень. Чаз присмотрелся — перед ним была росомаха.
— Тилликум? — воскликнул он, все еще не веря своим глазам.
— Не ходить, — пролаяла росомаха. — Эйлин нет. Она лжет.
— Где она? Где Эйлин? — Чаз перешел на шепот — и очень вовремя, потому что дверь одной из квартир открылась и в холл вышел человек. К счастью, он сразу направился к лифтам, не обратив на Чаза внимания.
— Другое место. Послала меня... Присмотреть за Чазом. Чаз — не надо искать. Чаз должен на Массу. На Массу — Чаз.
Росомаха расплывалась перед глазами, Чаз моргнул.
— Почему я должен верить тебе? — прошептал он. — Я никому не верю.
— Спаси Эйлин, — прорычала росомаха. — Спаси Эйлин. Чаз должен на Массу. Нет другого пути. Прямо сейчас. Или все умрут — Эйлин, Чаз, Тилликум. Все.
— Нет, — мягко, но решительно возразил Чаз. — Нет, я этого не сделаю. Покажи, где она, и я отправлюсь на Массу.
— Не могу. — Казалось, Тилликум стал еще меньше. — Больше не говорить. Последнее послание. Помни заклинание... будешь здесь, вспомни имя Эйлин. На Массе — вспомни имя Эйлин. Пора... ухожу...
Невероятно, но Тилликум и в самом деле исчез. Отчаянно моргая, Чаз смотрел на то место, где только что сидела росомаха. На мгновение перед глазами у него все поплыло.
В памяти всплыл голос Эйлин, напевавший:
Чаз благополучно вернулся в Чикаго и направился в Центральный офис Массы Причера. Через десять с половиной часов реактивный шаттл переправил его на орбиту, где он пересел на межпланетный грузовой корабль, следовавший до Массы. Он пробыл в полете двадцать дней, в полной мере насладившись повышенной гравитацией. И вот наконец, когда они удалились от Земли на четыре миллиарда миль, его, голого, как пещерного человека, и еще не просохшего от обеззараживающего душа, доставили в тоннель, соединяющий корабль с гигантской металлической платформой. Эта платформа находилась за орбитой Плутона — именно на ней и создавалась Масса Причера. Высокий смуглый человек в обтягивающем синем комбинезоне встретил Чаза и проводил до огромной шлюзовой камеры, ведущей внутрь платформы. Сейчас шлюз был распахнут, за ним зияла темная громада Массы. Чаз уже занес ногу, собираясь шагнуть в темноту, когда сопровождающий тронул его за плечо.
— У тебя есть последний шанс. Остановись и подумай. Ты еще можешь сесть на корабль и вернуться домой, на Землю.
Чаз посмотрел на него.
— Я не стал бы возвращаться, даже если бы захотел, — ответил он и улыбнулся. Человек улыбнулся в ответ.
— Все говорят примерно одно и то же, — заметил он. — Тогда прими во внимание одно предупреждение... Ты помнишь строку, начертанную на вратах Ада Данте?
— «...Оставь надежду, всяк сюда входящий», — процитировал Чаз. — И что из этого?
— Мы ее перефразировали на свой лад, — ответил человек. — Это очень серьезное предупреждение. Прочти.
И он указал на выгравированные над шлюзом буквы. Чаз прочел:
Чаз еще несколько раз повторил попытку и сдался лишь тогда, когда проходившие по коридору люди начали обращать на него внимание.
Да и Вака не станет ждать до бесконечности. Чаз направился по коридору к лифтам, все еще пытаясь вызвать ощущение шероховатой поверхности в ладони. Он находился на двенадцатом этаже. Как правило, на нижних этажах размещались офисы, а на верхних — жилые квартиры, хотя сами здания редко превышали тридцать этажей. Но история Чикаго восходила к временам небоскребов, и Чаз, ступив на движущуюся вверх площадку лифта, понесся ввысь, к самым небесам.
Он вышел на сорок шестом этаже, прошел по узкому коридору и оказался перед отделанной под орех дверью, на табличке красовался номер «4646-Б». Не успел он постучать, как дверь распахнулась, словно Вака стоял по ту сторону, поджидая гостя.
Увидев Чаза, он что-то пробурчал и, выглянув в коридор, быстро осмотрелся по сторонам. В синем домашнем халате Вака казался совсем не таким, каким Чаз привык видеть его в официальной обстановке. Манеры экзаменатора стали проще и грубее, но в то же время в нем появилась какая-то настороженность. Втянув голову в квартиру, он резким движением втащил Чаза и захлопнул дверь.
Никогда еще Чаз не видел столь роскошного жилища. Рядом с входной дверью располагалась небольшая кухня, чуть дальше он увидел — редкую в эти дни роскошь — дверь, ведущую в отдельную спальню.
— Где вы застряли? — рявкнул Вака, явно вознамерившись устроить Чазу хорошую выволочку, но внезапно раздался резкий телефонный звонок. — Ждите здесь!
Он исчез в спальне, плотно прикрыв за собой дверь. Чаз слышал голос Ваки, но не мог разобрать ни слова.
Чаз огляделся; он стоял в центре гостиной. В этой просторной квартире с комфортом могла бы разместиться семья из трех-четырех человек. По непонятной причине мысли Чаза вдруг снова переключились на Эйлин. Он столь отчетливо представил девушку, что ему стоило немалого труда справиться с внезапно нахлынувшей тоской. Эйлин не заслужила тех страданий, которые он, возможно, навлек на нее. Чаз не сомневался, что Эйлин попала в беду и теперь находится в руках Цитадели или полиции.
Но хуже всего, что он ничем не мог ей помочь. По крайней мере до тех пор, пока не пройдет этот проклятый тест и не избавится от необходимости скрываться. А последнее напрямую зависело от результатов теста. И он еще раз напрягся, пытаясь представить катализатор.
И снова ничего не получилось. Чаз не на шутку разозлился. Он не мог понять, в чем дело. Ведь никаких объективных препятствий не существовало. А раз так, то он должен выдержать испытание и без катализатора. Дар — он или есть, или его нет, а Чаз был уверен, что обладает им. Он так просто не отступится. Если он потеряет уверенность в своих силах, то повторит нелепую ошибку Эйлин, которая поддалась детским суевериям и не смогла справиться с Серым. Что же сказал тот тип? Что случилось с Эйлин? Психологический блок? Так вот, его собственные трудности имеют ту же самую природу. Ведь катализатор — это всего лишь психологическая или, если хотите, эмоциональная поддержка.
Решив, что камень не так уж важен, Чаз почувствовал огромное облегчение, словно преодолел какой-то внутренний барьер. Но не успел он разобраться в своих ощущениях, как в гостиную вернулся Вака.
— Звонили из Центра связи. Говорят, что проводят обычную выборочную проверку, — бесстрастно сообщил он. — Вы ведь звонили мне по чужой кредитной карточке?
— Совершенно верно.
— Тогда избавьтесь от нее, пока вас не поймали с поличным. — Вака провел рукой по лбу, стирая невидимую испарину. — Вы понимаете, что ваш звонок зафиксировали? А если они свяжут украденную кредитку с вашей персоной, то сразу поймут, что мне звонили именно вы.
— А какое это имеет значение? — В упор глядя на экзаменатора, спросил Чаз. — Я ведь имею право попытаться получить допуск на Массу. И если я его получу, то власти не смогут ничего сделать — ни со мною, ни с вами.
— Вы ничего не понимаете, — отрывисто бросил Вака. Он пересек гостиную и сел за небольшой стол — самый настоящий стол, а не выдвигающуюся откуда-нибудь из пола или стены панель. Открыв ящичек, он извлек из него ахроматические очки и пенал с разноцветными рисовыми зернами. — Садитесь. Как только мы с этим покончим, я вам все расскажу.
Чаз сел напротив.
— Что еще вас беспокоит, кроме властей? — Он задумчиво смотрел на Ваку. — Вы, случайно, не связаны с Цитаделью?
— Наденьте очки, — велел Вака, пододвигая зерна к Чазу. — Какой цвет вы выбираете?
— Погодите. — Чаз даже не притронулся к очкам. — Я правильно угадал? Вас волнует Цитадель? Но если вы из этой братии, то почему допустили меня к тесту? Насколько мне известно, парни из Цитадели меньше всего хотят, чтобы я попал на Массу Причера. Так почему же вы решили дать мне шанс?
— Да потому что я безмозглый дурак! — взорвался Вака. — Хватит вопросов! Надевайте очки!
— Но сначала кое-что еще. — Чаз взял в руки очки. — Ответьте мне только на один вопрос, и мы сразу же примемся за тест. Знаете ли вы кого-нибудь, кто, будучи полностью уверенным в своих способностях, не смог пройти тест из-за психологического барьера?
— Да. Разумеется, знаю! Я же говорил вам, что тест способны пройти лишь те, кто абсолютно уверен в себе! А теперь, если вы сейчас же не приметесь за тест, я вообще не стану его проводить! Выбирайте цвет.
— Хорошо, — согласился Чаз.
Он отвечал машинально. С ним творилось что-то непонятное. Чазу казалось, что все его прежние знания внезапно перевернулись с ног на голову — словно восток оказался на западе, а север — на юге. Если верить Ваке и собственной интуиции, то катализатор не столь уж необходим. Интересно, как он вообще набрел на идею катализатора? И как ни странно, уверенность в том, что растущий в питательной среде кристалл жизненно необходим для его способностей, возросла еще больше. Чаз неожиданно успокоился; он в любом случае пройдет этот тест — с катализатором или без него. Чаз надел очки, и все вокруг стало серым.
— Выбирайте! — приказал Вака.
Чаз посмотрел на рассыпанные по столу зерна.
— Красный.
Все зерна казались одинаковыми, но глаза Чаза выделяли нужные, словно те сами притягивали его внимание. И хотя зерна оставались серыми, внутренний голос подсказывал: «Вот красное, и вон то...»
На этот раз Чаз не стал выстраивать зерна в линию. Он просто не мог ошибиться. Отодвигая в сторону ненужные, он сгребал остальные в кучку.
Сняв очки, Чаз обнаружил, что ни разу не ошибся — в кучке находились только красные зерна.
Глубоко вздохнув, Вака откинулся в кресле. Напряжение исчезло с его лица.
— Ну вот и все, — вздохнул он. — На этот раз все как надо.
Вака набрал номер. После секундного молчания из динамика раздался мелодичный голос:
— Центральный офис Массы Причера. Экзаменатор Вака, говорите. Ваш доклад записывается.
— Я только что принял тест у добровольца Чарльза Руми Санта и признал его пригодным для работы на Массе Причера. Его гражданский номер... — Вака вопросительно взглянул на Чаза.
— 418657991 Б, — подсказал тот.
— 418657991 Б, — повторил Вака. — Он хочет как можно быстрее отправиться на Массу. Ему может потребоваться защита от преследования местных властей.
Какое-то время телефон молчал, затем на другом конце линии послышался голос:
— Мы проверили Чарльза Руми Санта по вашим предыдущим донесениям. Он шесть раз безуспешно пытался пройти тест. Мы уже сообщили в Центральное управление полиции, что этот человек записался добровольцем на Массу Причера, поэтому любое вмешательство властей недопустимо. Чарльз Руми Сант попадает под непосредственную защиту нашего Центрального офиса в Чикаго. Он свободен в течение девяти часов — до двадцати ноль-ноль сегодняшнего вечера, когда ему надлежит доложить о своей готовности к отправке на Массу Причера. — Он выезжает немедленно...
— Нет! — наклонившись к телефонной трубке, вмешался Чаз. — Говорит Чарльз Руми Сант. Я буду на месте в двадцать ноль-ноль.
— С собой ничего не брать, — донеслось из трубки. — На Массу ничего не разрешается брать с Земли — даже из стерильных районов.
В динамике послышалось гудение.
— Вы рискуете, — положив трубку, произнес Вака.
— Я должен разыскать одного человека, — устало сказал Чаз.
— Вы его не найдете, — возразил Вака.
— Не найду? — Чаз перегнулся через стол. — Что вы об этом знаете?
Лицо Ваки исказила гримаса.
— Вполне достаточно. Разве вы не знаете, что, Попав на Массу Причера, вы никогда не вернетесь назад? Вам следует забыть о ней. И как можно скорее — так будет лучше для вас обоих.
Чаз схватил Ваку за отвороты халата и притянул к себе.
— Что вам известно об Эйлин? Что вы вообще об этом знаете?
Но Вака даже не шелохнулся.
— Вы просто любитель, — с легким презрением бросил он. — Думаете, я испугаюсь? Меня пугали профессионалы, не чета вам...
Чаз отпустил его.
— Ну ладно, — мрачно произнес он. — Я и сам способен разобраться в этой истории. Вы тоже связаны с Цитаделью. Вот откуда вам известно, что случилось со мной и Эйлин. И вы знаете, где она сейчас.
— Этого я как раз не знаю. Клянусь.
— Вы связаны с Цитаделью. Но ведь Цитадель против моего участия в работе на Массе, а вы только что дали мне допуск. Если вы пошли против парней из Цитадели, то почему бы вам не пойти еще дальше и не помочь мне отыскать Эйлин?
Вака поник в своем кресле.
— Я уже говорил вам, что я последний дурак, — обреченно прошептал он. — Но всякой глупости есть предел. А теперь выметайтесь отсюда.
— Ну уж нет... — задумчиво протянул Чаз. — Нет. Возможно, мне придется пробыть здесь все девять часов.
— Убирайтесь! — Вака вскочил на ноги. — Немедленно!
— Успокойтесь, — не двигаясь с места, сказал Чаз. — Я уйду, но только сначала вы ответите на мои вопросы. В противном случае — я остаюсь.
— Если вас здесь застанут, то нам обоим конец, — хрипло сказал Вака. — Неужели вы не понимаете?
— Я рискну, — упорствовал Чаз. — Ну так как? Удовлетворите мое любопытство?
Вака тяжело рухнул на стул.
— Черт вас побери! — беспомощно выдохнул он. — Что мне еще остается? Что вы хотите узнать?
— Все.
— Ну ладно. — Вака пристально посмотрел на Чаза. — Я работаю и на Цитадель, и на Массу Причера. Когда вы пришли ко мне в первый раз, я сообщил о вас в Цитадель. Проверив ваши данные через компьютер и наведя всевозможные справки, они пришли к выводу, что ваше пребывание на Массе для них нежелательно. Только не спрашивайте меня — почему. Это все, что мне известно.
— Нет не все. А Эйлин?
— Они говорили, что собираются приставить к вам человека, — угрюмо буркнул Вака. — Очевидно, это была Эйлин.
— Приставить ко мне человека? Что это значит?
— Им нужен был кто-то... — Вака беспомощно взмахнул рукой, — ну... кто смог бы разузнать о вас все и найти уязвимое место — что-нибудь такое, что позволило бы удержать вас на Земле. — Он по-прежнему угрюмо смотрел на Чаза. — Эйлин родилась колдуньей. Как-нибудь ночью она должна была разобрать вас на части, чтобы посмотреть, как вы устроены, а потом доложить об этом в Цитадель.
— Эйлин? — В сознании Чаза, как сквозь толщу воды, начали смутно вырисовываться события той вечеринки. — Но она уверяла, что не станет действовать против собственного желания... и потом, она помогла мне бежать. Зачем ей это делать, если она работала на Цитадель?
— Неужто не догадались? — усмехнулся Вака. — Ведь она не только колдунья, но и женщина. Эйлин влюбилась в вас, только не спрашивайте — почему. Колдунье лучше знать.
— Что вы знаете о колдунах... и об Эйлин?
Вака несколько секунд пристально разглядывал Чаза, потом снова сгорбился в кресле.
— Я ведь и сам колдун, — застенчиво сообщил он. — А вы думали, кто я?
— Вы?
И тут в голове Чаза молнией промелькнула догадка. Шагнув к Ваке, он распахнул голубой халат.
Под ним оказалось что-то вроде надувного пояса, из-за которого Вака казался значительно объемистее, чем на самом деле.
— Так вы и есть Серый?! — воскликнул Чаз. — Отвечайте! Это так?
Вака запахнул халат, словно пытаясь под ним спрятаться.
— Оставьте меня в покое, — прохрипел он.
— Ну нет, — мрачно сказал Чаз. — Если вы Серый, то вам известно, где Эйлин.
Вака с горечью рассмеялся.
— Известно? Вы, похоже, вообразили, что я большая шишка в Цитадели? Вы же видели, как ваша колдунья обращалась со мной. Я всего лишь посредник. Я передаю общине колдунов требования Цитадели, а те сообщают мне, на что они согласны. Я...
Неожиданно по щекам Ваки потекли слезы.
— Я раб! — прошептал он. — Как и вы, я обладаю паранормальными способностями. Но это не тот дар, который позволил бы мне противостоять другим. Цитадель распоряжается мной, как... как вещью!
Вака обхватил голову руками и начал раскачиваться из стороны в сторону. Внезапно он замер и сглотнул, кадык его судорожно дернулся. Когда он заговорил снова, его голос звучал гораздо тверже.
— Нет, это не так. Не совсем. Они владеют мной не до конца. Какая-то часть меня все же принадлежит Массе Причера — и эта часть свободна от них. Когда-нибудь Масса отыщет новый, девственный мир, и тогда туда переправят только самых одаренных людей, а всю серость оставят здесь. И Цитадели придет конец, потому что она не сможет властвовать над такими, как я!
Вака поднялся. Этот маленький человечек вновь был полон величия и достоинства.
— Ну а теперь, — спокойно произнес Вака, — если у вас есть хоть немного здравого смысла, уходите. Исчезните. Цитадель непременно отправит своего человека проверить меня. Им, разумеется, донесут, что мне звонили по той самой кредитной карточке. А раз карточкой воспользовались, то это означает только одно — она у вас. Так что отправляйтесь прямиком в Центральный офис Массы Причера в Чикаго. И в любом случае держитесь подальше от меня. Если они заявятся сюда, мне придется сказать, что вы разыскиваете Эйлин Мортвейн. И они поймут, где вас искать.
— Так вы уверены, что не знаете, где Эйлин? — настойчиво спросил Чаз. Вака покачал головой.
— Даже если бы и знал, то не сказал бы. Но я и в самом деле не знаю. Ее забрали сразу же после вас. Я не представляю, где они ее держат.
Чаз несколько секунд смотрел на Ваку, потом стремительно развернулся и вышел из квартиры. Как только за ним захлопнулась дверь, раздался телефонный звонок.
Нельзя было терять ни минуты, поскольку звонок мог быть из Цитадели. Через полчаса Чаз уже находился в поезде, следующем по маршруту Чикаго — Висконсин-Деллс, оплатив проезд все той же кредиткой.
Чаз прибыл в Деллс за семь с половиной часов до явки в Центральный офис Массы Причера. Взяв такси, он отправился к своему дому. К счастью, подземный гараж был пуст — любой человек, встреченный на стоянке, мог оказаться его соседом. Чаз поднялся на этаж, где жила Эйлин.
Он был в ее квартире всего лишь раз — когда они заходили за росомахой, — но запомнил номер. Приблизившись к двери, Чаз обнаружил, что она распахнута настежь. Так обычно поступали с пустующими квартирами. Всю мебель задвигали в стены, чтобы не мешать автоматическому уборщику поддерживать чистоту в пустой квартире, пока в ней не появится новый жилец.
С минуту Чаз разглядывал пустую квартиру, потом вышел в холл, где находились телефоны, и набрал номер правления дома.
— Вы можете сообщить адрес, по которому переехала мисс Эйлин Мортвейн, квартира номер 1433?
— Извините, — раздался из динамика компьютерный голос. — Эйлин Мортвейн не проживала в этом здании.
— Проверьте, пожалуйста, еще раз, — попросил Чаз. — Мне известно, что она занимала квартиру номер 1433 еще пару дней назад.
Наступила короткая пауза.
— Проверено. Никакой ошибки, сэр. В этом году Эйлин Мортвейн в этом здании не проживала. Последним жильцом квартиры 1433 был мужчина, он выехал восемнадцать дней назад.
Спорить с компьютером было бессмысленно.
— Спасибо, — поблагодарил Чаз и отключил телефон.
Немного подумав, он набрал еще один номер.
— Миссис Доксейл? — произнес он. — Это Чаз Сант.
— Ах это вы, Чаз! — Миссис Доксейл замолчала, потом бодро продолжила:
— Мы очень обеспокоены, не пострадали ли вы после крушения поезда. Вас никто не видел с...
— Нет, со мной все в порядке, — перебил ее Чаз. — Просто я был очень занят. Я хотел бы вас кое о чем спросить. Вы знаете Эйлин Мортвейн?
— Эйлин Мортвейн?
— Номер четырнадцать — тридцать три, — хрипло сказал Чаз. — Она присутствовала на одной из ваших вечеринок. Вы должны ее знать. Похоже, она выехала из своей квартиры, и я хотел спросить, не знаете ли вы — когда и куда она уехала?
На какую-то секунду повисла странная пауза, потом миссис Доксейл весело защебетала:
— О Господи! Ну конечно! Я должна извиниться, но Эйлин не хотела, чтобы кто-то знал, что она здесь. Я приютила ее у себя. А вот и она, услышала, что я разговариваю с вами, и тут как тут. Приходите скорей!
Чаз с облегчением вздохнул.
— Уже иду.
— Мы вас ждем... Только... Чаз, дорогой, — воскликнула миссис Доксейл, — если кого-нибудь встретите, не говорите, что направляетесь ко мне!
— Разумеется. — Чаз отключил связь. Он собрался было вызвать лифт, как вдруг услышал какие-то странные лающие звуки, отдаленно напоминавшие человеческую речь. Несколько секунд Чаз не мог понять, что это такое, потом лай сложился в слова.
— Ложь. Ложь. Чаз — не ходить.
Чаз обернулся. В сумраке холла он различил у стены темную тень. Чаз присмотрелся — перед ним была росомаха.
— Тилликум? — воскликнул он, все еще не веря своим глазам.
— Не ходить, — пролаяла росомаха. — Эйлин нет. Она лжет.
— Где она? Где Эйлин? — Чаз перешел на шепот — и очень вовремя, потому что дверь одной из квартир открылась и в холл вышел человек. К счастью, он сразу направился к лифтам, не обратив на Чаза внимания.
— Другое место. Послала меня... Присмотреть за Чазом. Чаз — не надо искать. Чаз должен на Массу. На Массу — Чаз.
Росомаха расплывалась перед глазами, Чаз моргнул.
— Почему я должен верить тебе? — прошептал он. — Я никому не верю.
— Спаси Эйлин, — прорычала росомаха. — Спаси Эйлин. Чаз должен на Массу. Нет другого пути. Прямо сейчас. Или все умрут — Эйлин, Чаз, Тилликум. Все.
— Нет, — мягко, но решительно возразил Чаз. — Нет, я этого не сделаю. Покажи, где она, и я отправлюсь на Массу.
— Не могу. — Казалось, Тилликум стал еще меньше. — Больше не говорить. Последнее послание. Помни заклинание... будешь здесь, вспомни имя Эйлин. На Массе — вспомни имя Эйлин. Пора... ухожу...
Невероятно, но Тилликум и в самом деле исчез. Отчаянно моргая, Чаз смотрел на то место, где только что сидела росомаха. На мгновение перед глазами у него все поплыло.
В памяти всплыл голос Эйлин, напевавший:
А ведь он действительно вспоминал о ней в Чикаго, когда бежал из клиники; и теперь — наконец-то Чаз признался себе в этом — «полюбил ее навсегда». А может, он влюбился в Эйлин еще раньше, на той самой вечеринке, напрочь выскользнувшей из памяти. Во всяком случае, теперь судьба этой девушки волновала его больше всего на свете, и если приходится выбирать, кому верить, то он скорее поверит росомахе со странным именем Тилликум.
Ты приедешь в Чикаго, мой милый?
Арфа, карп, вино и вода.
Будешь здесь — мое имя ты вспомни,
И полюбишь меня навсегда...
Чаз благополучно вернулся в Чикаго и направился в Центральный офис Массы Причера. Через десять с половиной часов реактивный шаттл переправил его на орбиту, где он пересел на межпланетный грузовой корабль, следовавший до Массы. Он пробыл в полете двадцать дней, в полной мере насладившись повышенной гравитацией. И вот наконец, когда они удалились от Земли на четыре миллиарда миль, его, голого, как пещерного человека, и еще не просохшего от обеззараживающего душа, доставили в тоннель, соединяющий корабль с гигантской металлической платформой. Эта платформа находилась за орбитой Плутона — именно на ней и создавалась Масса Причера. Высокий смуглый человек в обтягивающем синем комбинезоне встретил Чаза и проводил до огромной шлюзовой камеры, ведущей внутрь платформы. Сейчас шлюз был распахнут, за ним зияла темная громада Массы. Чаз уже занес ногу, собираясь шагнуть в темноту, когда сопровождающий тронул его за плечо.
— У тебя есть последний шанс. Остановись и подумай. Ты еще можешь сесть на корабль и вернуться домой, на Землю.
Чаз посмотрел на него.
— Я не стал бы возвращаться, даже если бы захотел, — ответил он и улыбнулся. Человек улыбнулся в ответ.
— Все говорят примерно одно и то же, — заметил он. — Тогда прими во внимание одно предупреждение... Ты помнишь строку, начертанную на вратах Ада Данте?
— «...Оставь надежду, всяк сюда входящий», — процитировал Чаз. — И что из этого?
— Мы ее перефразировали на свой лад, — ответил человек. — Это очень серьезное предупреждение. Прочти.
И он указал на выгравированные над шлюзом буквы. Чаз прочел:
«Оставь земное, всяк сюда входящий».
Глава 7
Чаз пристально всмотрелся в надпись, потом повернулся к сопровождающему.
— Ну и что это означает? — спросил он.
— Чтобы как следует понять, тебе потребуется несколько месяцев. А краткую версию ответа ты получишь уже через несколько минут. Пойдем.
И он провел его через шлюз. Люк захлопнулся с таким лязгом, что у Чаза по спине пробежал холодок. Зажегся свет, и его глазам предстала шлюзовая камера, в которой вполне могла бы уместиться вся квартира Ваки. Чаз с удивлением ощутил земную гравитацию, но потом вспомнил, что на Массе вполне достаточно свободного места, чтобы оборудовать зал с генератором постоянного гравитационного поля. Слева он увидел ряд скафандров для выхода в открытый космос. Справа висели голубые комбинезоны, а на дальней стене шлюза размещался внутренний люк. Крышка этого люка начала медленно открываться.
— Оденься. — Сопровождающий махнул рукой в сторону комбинезонов.
Чаз повиновался. Когда он оделся, мужчина протянул ему руку.
— Меня зовут Джай Лоссер. Я заместитель директора Массы Причера. Прошу прощения, что не представился раньше, но, согласно правилам, мы не называем наши имена за пределами шлюза.
Чаз пожал ему руку.
— А меня зовут Чарльз Руми Сант.
— Ну, это мне известно, — мягко рассмеялся Джай. Его худощавое лицо излучало добродушие.
— У нас на тебя имеется толстенное досье. Его доставил транспортный корабль, вместе с почтой. Сейчас я отведу тебя к нашему директору, Лебделлу Марти. Он введет тебя в курс дела. Ты знаешь, где мы сейчас находимся?
— Я немного знаком со схемами, — ответил Чаз. На самом деле он не раз рисовал схемы Массы в памяти во время полета. На них Масса изображалась единой конструкцией, имеющей трехуровневую структуру. Нижняя часть представляла собой гранитный монолит размером двадцать на восемь миль и походила на яйцевидный астероид с деформированным концом. Половину поверхности яйца занимала огромная стальная платформа высотой с четырнадцатиэтажный дом. Вся ее верхняя часть ощетинилась лесом разнокалиберных антенн — стальных мачт высотой от сотни метров до километра и выше. Между ними тянулись стальные тросы, а мощные лифты и фуникулеры позволяли людям подниматься на мачты и перемещаться от одной к другой.
А вокруг всего этого нагромождения, за мачтами и тросами, простиралась невидимая человеческому глазу и недоступная физическим приборам сама Масса Причера. На плане ее изображали в виде полупрозрачной туманности, очертаниями похожей на гигантский подъемный кран; хотя вряд ли кто мог представить подъемный кран, стрела которого уходила бы на несколько световых лет, достигая иных миров.
— Ну и что это означает? — спросил он.
— Чтобы как следует понять, тебе потребуется несколько месяцев. А краткую версию ответа ты получишь уже через несколько минут. Пойдем.
И он провел его через шлюз. Люк захлопнулся с таким лязгом, что у Чаза по спине пробежал холодок. Зажегся свет, и его глазам предстала шлюзовая камера, в которой вполне могла бы уместиться вся квартира Ваки. Чаз с удивлением ощутил земную гравитацию, но потом вспомнил, что на Массе вполне достаточно свободного места, чтобы оборудовать зал с генератором постоянного гравитационного поля. Слева он увидел ряд скафандров для выхода в открытый космос. Справа висели голубые комбинезоны, а на дальней стене шлюза размещался внутренний люк. Крышка этого люка начала медленно открываться.
— Оденься. — Сопровождающий махнул рукой в сторону комбинезонов.
Чаз повиновался. Когда он оделся, мужчина протянул ему руку.
— Меня зовут Джай Лоссер. Я заместитель директора Массы Причера. Прошу прощения, что не представился раньше, но, согласно правилам, мы не называем наши имена за пределами шлюза.
Чаз пожал ему руку.
— А меня зовут Чарльз Руми Сант.
— Ну, это мне известно, — мягко рассмеялся Джай. Его худощавое лицо излучало добродушие.
— У нас на тебя имеется толстенное досье. Его доставил транспортный корабль, вместе с почтой. Сейчас я отведу тебя к нашему директору, Лебделлу Марти. Он введет тебя в курс дела. Ты знаешь, где мы сейчас находимся?
— Я немного знаком со схемами, — ответил Чаз. На самом деле он не раз рисовал схемы Массы в памяти во время полета. На них Масса изображалась единой конструкцией, имеющей трехуровневую структуру. Нижняя часть представляла собой гранитный монолит размером двадцать на восемь миль и походила на яйцевидный астероид с деформированным концом. Половину поверхности яйца занимала огромная стальная платформа высотой с четырнадцатиэтажный дом. Вся ее верхняя часть ощетинилась лесом разнокалиберных антенн — стальных мачт высотой от сотни метров до километра и выше. Между ними тянулись стальные тросы, а мощные лифты и фуникулеры позволяли людям подниматься на мачты и перемещаться от одной к другой.
А вокруг всего этого нагромождения, за мачтами и тросами, простиралась невидимая человеческому глазу и недоступная физическим приборам сама Масса Причера. На плане ее изображали в виде полупрозрачной туманности, очертаниями похожей на гигантский подъемный кран; хотя вряд ли кто мог представить подъемный кран, стрела которого уходила бы на несколько световых лет, достигая иных миров.