Димова Надежда. Вольф Мессинг. Драма жизни великого гипнотизера

   И вот от толпы отделяется молодой мужчина:
   – Так это вы и есть Вольф Мессинг, шарлатан и обманщик?
   Тут уж наш герой совсем растерялся и потребовал объяснений: ведь он знал, что его совесть чиста: он никого не обманул и не обидел.
   Но глаза парня сверкали гневом:
   – Вы совершили двойное преступление: похоронили заживо одного человека и чуть не вогнали в гроб другого! – и он указал на стоящую рядом женщину, лицо которой Мессинг сразу же вспомнил.
   – А кого я похоронил заживо?
   – Да меня, меня вы сочли мертвым, а я, ее сын, вот он! Я жив, черт возьми!!!
   Чтобы избежать самосуда, который пытался учинить разгневанный Владик, Мессинг предложил отправиться всем к местному раввину и там разобраться. У раввина он попросил показать ему еще раз письмо. «Да, я виноват, я стал причиной того, что бедная мать залила его слезами, хорошо хоть, она не умерла с горя», – казнил себя совестливый и ответственный Вольф.
   Но… чем пристальней он вглядывался в письмо, тем более убеждался, что первое его заключение было верным: писал его мертвый человек. В чем дело? И тут его осенило:
   – Успокойтесь, Владик, и лучше скажите-ка, вы сами писали это?
   И услышал то, что ожидал:
   – Нет, у меня была ранена правая рука, и я писать не мог. Сделал это под мою диктовку сосед по палате.
   – И ваш друг умер, не так ли?
   – Да, причем совершенно неожиданно.
   – Ну вот, теперь все ясно. Дорогая пани, простите меня за горе, которое я вам причинил. Но ведь вы сказали, что письмо от сына, посмотрите, тут и подпись: «Твой Владик». Я понял, и теперь вижу, что не ошибся, что писала его рука человека, который ныне мертв. Еще раз простите.
   Недоразумение было улажено, репутация ясновидца восстановлена, но этот случай он запомнил навсегда.

НАКАНУНЕ ВОЙНЫ

Знакомство с Ганнусеном

   В предвоенные годы гастрольная жизнь нашего героя была бурной, хотя накалявшаяся политическая обстановка и не позволяла ему часто выезжать в другие страны. Его новый антрепренер развесил по всей Польше афиши: «Раввин с Гура-Кальварии. Святой человек читает мысли и предсказывает будущее. Спешите! Такого вы больше нигде не увидите!». Публика валила валом, принося и самому артисту, и устроителям концертов хорошие деньги.
   Такая разъезжая жизнь однажды занесла его в Германию, где состоялось знакомство со знаменитым Эрихом Ганнусеном, предсказателем и астрологом самого Адольфа Гитлера. Он также был евреем, его дед был видным духовным лицом в синагоге, но затем Эрих отрекся от своего народа и предпочел служение нацизму. Но на первых порах он так же, как и Мессинг, выступал на сцене.
   В романе его соотечественника Леона Фейхтвангера «Братья Лаутензак» выведен образ одного из братьев – Оскара, прототипом которого и был Ганнусен. Мессинг, обративший внимание на это психологически верное соответствие, вспоминает такой эпизод из книги. Юный Оскар, будучи учеником, из всего урока мог ответить лишь на один вопрос из тридцати. Перед началом опроса подросток стал внушать учителю: «Спроси это, задай вопрос об этом…» И тот, послушный воле ученика, спросил именно то, на что мальчик смог блестяще ответить. Кстати, и дальнейшая судьба необыкновенного юноши из книги Фейхтвангера «списана» с этого знаменитого астролога.
   Коллеги проявили большой интерес к творчеству друг друга и вскоре познакомились. В первую встречу они долго и пристально как бы прощупывали мысли, проникали во внутренний мир другого – словом, узнавали, кто чем дышит. Первым в этом безмолвном поединке сдался Эрих: он, поняв, что перед ним достойный конкурент, процедил по-немецки нечто среднее между «вот это да!» и «черт тебя дери» – и отвернулся.
   Заинтригованный Вольф посетил несколько выступлений немецкого коллеги. Он признал, что Ганнусен и в самом деле необыкновенно одаренный человек, наделенный провидческим даром. Но некоторые моменты его выступлений оставили впечатление какой-то неискренности, непорядочности… Видеть такое нашему герою было неприятно, поскольку он сам никогда не прибегал ни к каким подтасовкам и нечестным приемам.
   Вот как он описывает увиденное. Вначале, как это всем известно, публику надо разогреть, завоевать ее доверие: Мессинг по себе знал, как тяжело работать в зале, настроенном скептически и мечтающем о разоблачении всяких там чудес и колдовских штучек.
   И вот что предпринял его коллега-немец. При выполнении первых двух номеров он использовал «своих» людей. Так, один из них при появлении кудесника сразу кричал из зала:
   – Шарлатан! Я тебя выведу на чистую воду!
   Ганнусен, будучи, по-видимому, еще и хорошим актером, делал вид, что оскорбился:
   – А вот вы поднимайтесь ко мне на сцену и проверьте, шарлатан я или нет!
   Так проходил первый номер, собиравший уже менее жидкие, чем при первом появлении, аплодисменты.
   – Да, извините, господин Ганнусен, теперь я вижу, что напрасно плохо думал о вас, – с раскаянием проговорил «подставник».
   Ну а после второго такого же маневра публика проникалась безграничным доверием к выступающему, тем более что, по мнению сидящего в зале Мессинга, посмотреть действительно было на что.
   В середине 30-х годов Гитлер настолько приблизил Ганнусена к себе, что тот прекратил выступления и занялся прогнозами и предсказаниями только для фюрера. Со временем личный астролог втерся в доверие и к самому шефу, и к его подчиненным, которые пытались использовать его дар в своих личных, политических мотивах.
   Когда же знавший слишком много и умеющий смотреть далеко вперед Эрих стал опасен для Гитлера, его попросту вывезли на свалку и расстреляли. Но это случилось только через несколько лет после описанного знакомства двух ясновидящих.

Роковое предсказание

   Наступил 1937 год, и однажды один из крупнейших зрительных залов Варшавы оказался забит до отказа. Выступал Вольф Мессинг с программой «Психологические опыты».
   После представления зрители стали интересоваться дальнейшей судьбой Гитлера – и услышали неожиданное:
   – Если он пойдет на Восток, то сломает себе шею.
   В то время слава Гитлера набирала силу, могущество его казалось беспредельным, поэтому всерьез пророчество почти никто не воспринял.
   В тот же день оно было напечатано огромными буквами на первых страницах центральных газет. Разумеется, об этом стало известно и главному лицу Германии. Гитлер с самой ранней молодости отличался тягой к оккультным наукам, спиритизму и мистике. При нем постоянно находился уже знакомый нам Ганнусен, без совета с которым не принималось ни одно решение.
   По инициативе фюрера еще в 1933 году в Германии было основано специальное учебное заведение – оккультный институт Анненэрбе, ставящее целью использование магии для военных целей. Предсказатели, маги и экстрасенсы в те времена в Германии всячески привечались и ценились. Впрочем, без всякого зазрения совести слишком смелые в суждениях и дерзкие на язык уничтожались.
   Итак, напуганный страшным прогнозом, Гитлер обратился прежде всего к приближенному ясновидцу. Надо полагать, он надеялся услышать опровержение, что, мол, все это выдумки, но Эрих оправдал его надежды лишь наполовину:
   – Нет, мой фюрер, вообще-то этот польский еврей – не шарлатан. Он знает, что говорит. – (Не будем забывать, что Ганнусен тоже обладал даром ясновидения, поэтому он не мог не знать, что Вольф был совершенно прав.) Но, трепеща перед жестоким и могущественным шефом, закончил свою мысль так:
   – Но в данном случае, мой фюрер, вам беспокоиться незачем: он ошибся: того, что он предсказал, быть не может. – Тут Эрих решил добавить в отместку конкуренту:
   – Я уверен, что он это сказал нарочно, чтобы расстроить вас и ввести в заблуждение наши доблестные войска!
   Пока еще у Гитлера не было оснований не доверять своему приближенному, и он, воспылав ненавистью к Мессингу, издал приказ, где объявлял его врагом № 1 и заочно приговаривал к смерти. За его голову фюрер обещал выплатить 200 тысяч марок – огромную по тем временам сумму!

В опале

   И вот 1 сентября 1939 года немецкая армия на мотоциклах и бронированных машинах вторглась на территорию Польши. Через месяц вся небольшая страна была полностью оккупирована. В это время наш герой находился в родном местечке Гура-Кальвария, где проживали его отец и братья. Матушки Мессинга, самого нежного и любимого им человека, тогда уже не было в живых: ее унесла в могилу чахотка.
   Герши, конечно, сильно постарел, но по-прежнему занимался по мере сил садоводством, помогая сыновьям. Он был наслышан об успехах первенца, от которого получал к тому же неплохую материальную поддержку, поэтому был с ним мягок и обходителен. Но вскоре и в Гура-Кальварию проникли немцы, и сразу же организовали там еврейское гетто.
   Отец и братья категорически отказались покидать родные места, а Вольфу удалось сбежать в Варшаву. Но разве мог он там жить спокойно, видя чуть ли не каждом столбе листовки со своим портретом, а под ним надпись: «Любому, кто представит голову этого человека или хотя бы укажет, где он скрывается, немецкое командование обещает вознаграждение 200 тысяч марок».
   Пришлось перейти на нелегальное положение: его приютили друзья, но они также были евреями и прекрасно знали, какая участь их ждет в случае обнаружения беглеца. Вообще охота за представителями этой национальности, в которой так преуспел Гитлер, шла полным ходом, и многие из них пытались бежать в СССР или Америку.
   Не желая подводить добрых хозяев, опальный ясновидец переселился в подвал к знакомому мяснику. Он старался никуда не выходить и мучительно раздумывал: как быть дальше, что его ждет? Несколько раз он пробовал просить совета у ночного светила, но увы… оно безмолвствовало. Почему? Вольф и тут терялся в догадках, пока, наконец, призвав на помощь все свои телепатические способности, не услышал тихий шелест лучика: «Ты скоро сам все поймешь… я специально не подсказываю тебе, как поступить… ты уже взрослый и сам должен найти выход… И судьба, и все мы, небесные жители, испытаем тебя на прочность… Но мы верим в твои силы…»
   Мессинг совсем упал духом, тем более что до него дошли сведения, что все его родственники были истреблены в гетто. Не исключено, что Гитлер таким образом отомстил ему за неприятное предсказание. Ведь в такой маленькой стране, как Польша, имея такие возможности, совсем нетрудно найти всех Мессингов и расправиться с ними, учитывая к тому же их столь ненавистную диктатору национальность.
   Но совсем уж без свежего воздуха жить было невозможно, и он периодически выходил на улицу – конечно, только ночью и соблюдая крайнюю осторожность. Но, несмотря на все эти меры, однажды сзади послышалось требование остановиться. Ослушаться приказов немецкого патруля было смерти подобно, поэтому пришлось выполнить сказанное.
   – Ты кто такой?
   – Я – художник, вот прогуливаюсь перед сном. Немец подвел его к фонарю и долго вглядывался в лицо, а затем, вынув из кармана плакат и сличив его с изображением, закричал:
   – Ты врешь, ты вот этот… – и он ткнул пальцем в портрет, – ты Вольф Мессинг! Ты, негодяй, предсказал смерть нашему доблестному фюреру!
   Позже ясновидящий вспоминает, что ему не составило бы труда подчинить себе волю патрульного, но он просто не успел сконцентрироваться, потому что фашист схватил левой рукой его за волосы, а правой, чуть отступив «для замаха», нанес сильный удар в челюсть. Вместе с кровью Вольф выплюнул на мостовую несколько зубов. Этим, разумеется, дело не кончилось: его посадили в машину и отправили в участок.

Побег в неизвестность

   Доставленного встретила злорадная ухмылка старшего по чину немца:
   – А-а, наконец-то, еврейский шарлатан! Мы уж тебя заждались.
   И отвесив для острастки еще пару крепких тумаков, распорядился бросить Мессинга в карцер. От боли, отчаяния, обиды и безнадежности своего положения он едва не потерял сознание: все же наш герой в такие тяжелые минуты мог, как и все обычные люди, проявлять слабость и чувствовать боль.
   Через некоторое время он впал в тяжелое забытье – то ли сон, то ли явь, он и сам не мог определить. Но вскоре почувствовал прикосновение к левому виску: вот он, лучик надежды! Вольф знал, чувствовал, что Луна не оставит его. И действительно, прямо в мозг полились слова: «Вот оно, твое испытание… Ты с честью выдержишь его, только соберись с мыслями… А я тебе помогу…»
   Узник несколько повеселел, воодушевленный внеземной поддержкой. Мысли его заработали быстро и четко, и вскоре он уже знал, что делать. Конечно же, не умолять фашистов отпустить и не пытаться уйти силой. Выход один: применить свой телепатический и гипнотический дар.
   Опыта ему было не занимать, но с такой ситуацией приходилось сталкиваться впервые, и надо было все обдумать. И вот он начал мысленно внушать вначале главному эсэсовцу, потом – его подчиненным, а затем и охранникам на входе, чтобы они покинули свои места и поднялись к нему в карцер. Несколько минут, мобилизовав всю свою волю, все силы, все свое умение и талант, он телепатически отдавал приказ. А в голове стояло: «Я помогу тебе…» – и от этого вопреки угнетающей обстановке становилось легко и радостно.
   И вот… его мучители один за другим, двигаясь как сомнамбулы, поднимались на второй этаж и заходили в карцер к пленнику. Чтобы не вспугнуть «гостей», пленник лег на пол и притворился спящим. Однако он чувствовал, что просто так выйти ему не удастся: часовой на входе не покинул свой пост: или расстояние до него было большим, или он заснул, или был не подвержен подобному воздействию…
   Однако раздумывать было некогда: пока немцы не очнулись, узнику ничего не оставалось, как открыть окно и спрыгнуть со второго этажа. При падении он сильно повредил ноги, но, по счастью, обошлось без переломов. Вспомнив тот период, когда в число его трюков входило отключение болевых рефлексов, он пошел в неизвестность: ведь было понятно, что далее в Польше оставаться нельзя.
   Вольф добрался до окраины города и там встретил крестьянина, везущего сено. Он уговорил взять его с собой, и поначалу было совсем неважно, куда направляется телега, главное – подальше от комендатуры, от Варшавы, от немцев – коричневой чумы, которая стремилась завоевать весь мир. Крестьянин спрятал беглеца в сене, а по пути Вольф решил, что дорога у него одна – на Восток, в Советский Союз – единственную, по его мнению, страну, которая способна уничтожить фашизм.
   И так, двигаясь только по темноте, тайком, он добрался до Западного Буга, осталось только пересечь его – и вот она, Страна Советов! Местный рыбак ночью перевез его на лодке на тот берег, и он оказался на территории Белоруссии. Впереди ждала новая жизнь. Какой она будет – даже он не мог предположить…

ЗДРАВСТВУЙ, СОВЕТСКИЙ СОЮЗ!

Тяготы первых часов

   Многочисленные биографы, историки и журналисты не перестают удивляться, как нашему герою удалось перебраться через тщательно охраняемый кордон. Любого, кто был задержан при попытке пересечь границу, ожидал немедленный арест, обвинение в шпионаже и расстрел или, в лучшем случае, долгие годы в лагерях. Он, как видим, всего этого сумел избежать – благодаря своему дару, благоволению судьбы, ну и, конечно, прекрасному голубому светилу, гуляющему по небосводу.
   Была осень 1939 года. Две великие страны – Россия и Германия – были союзниками. Поэтому наивно было бы предполагать, что его, еврея, примут с распростертыми объятиями, цветами и оркестром. Вольфа здесь никто не знал, никто не ждал…
   К тому же в эпоху воинствующего материализма и атеизма ясновидящие, гадалки, прорицатели и все прочие лица подобного толка воспринимались в научных кругах как мошенники и шарлатаны. Ничего такого, что можно объяснить с позиций материализма, нет и быть не может – такое мнение еще и сейчас бытует среди ученых мужей, а что же говорить о далеком предвоенном времени!
   Все это Мессинг понимал, но надеялся на свой талант, на удачу, на поддержку властей, на доброту советских людей. Почти без денег, на пределе последних сил, уставший и голодный, он наконец оказался на своей второй родине, где ему суждено было прожить до конца его дней.
   Ну а сейчас – как быть, куда податься? Знакомых в советской стране у него нет, русского языка он вообще не знает… При нем нет никаких документов, только плакат, где за его голову были обещаны огромные деньги. На дворе холодная осенняя ночь, и надо где-то преклонить голову, перевести дух, собраться с мыслями.
   Вначале Вольф набрел на гостиницу, но свободных мест в ней не оказалось. С завистью и интересом он смотрел на счастливцев – постояльцев гостиницы. Это были ничем внешне не примечательные люди – в кепках, а не шляпах, в ватниках или простых пальто, а не манто или шубах. То есть они совсем не походили на тех богатых и благополучных людей, которых он привык видеть в фешенебельных европейских гостиницах…
   Однако делать было нечего, кроме как отправиться на поиски пристанища. И оно было наконец найдено: вместе с другими беженцами он переночевал на полу в синагоге. Теснота и духота были невероятными, но настроение у Вольфа было хорошее: он на свободе! И это было главное.
   А утром он отправился устраивать свою жизнь…

Чиновничьи проверки

   И вот холодным ноябрьским утром 1939 года перед дверью Брестского областного исполкома остановился невысокий, худой и одетый совсем не по сезону мужчина средних лет. Несмотря на изможденный вид, проницательные глаза его сияли и весь облик говорил о решимости и серьезности намерений.
   Он прошел в здание и поднялся в кабинет заведующего отделом культуры товарища Абросимова.
   Ответив на приветствие, хозяин кабинета удивился:
   – Почему вы так плохо выглядите и кто вы такой?
   – Я – артист, беженец из оккупированной Польши, а зовут меня Вольфом Мессингом.
   – Вы певец или музыкант?
   – Нет, я телепат.
   От изумления глаза чиновника полезли на лоб: это что-то новенькое! К тому же надо учесть политическую напряженность военных лет, особенно заметную в приграничном городе. О любом подозрительном лице надо было докладывать «куда следует». Посетитель обладал характерной для еврея внешностью, выглядел странно, вел себя с уверенным достоинством, да к тому же имел какую-то мудреную профессию… Ну чем не шпион!
   Но Вольф держался на удивление спокойно:
   – Подождите, Петр Андреевич! «Стукнуть» на меня вы всегда успеете. Вот лучше проверьте, что я умею делать…
   – Да откуда вы, черт возьми, узнали, о чем я думал? И как, в конце концов, узнали, как меня звать?
   – А вот это и есть моя профессия – чтение чужих мыслей. А ваше имя я прочитал на табличке перед дверью.
   Чиновник, несколько смягчившись, рассмеялся. Как позже вспоминал наш герой, у него остались самые лучшие впечатления об этом человеке.
   Любопытство в конце концов взяло верх, и он решил проверить гостя.
   На столе у Петра Андреевича стоял огромный букет, рядом с которым острый взгляд Мессинга заметил крошечную булавку.
   – Сейчас я выйду на несколько секунд, а вы воткните сей предмет в любой из цветков, но так, чтобы это было незаметно.
   Сказано – сделано, и по возвращении Вольф моментально достал булавку из цветка. Но чудеса на этом не закончились:
   – Вас, Петр Андреевич, ждет большое будущее: вы станете послом. – Забегая вперед, отметим, что через некоторое время это предсказание сбылось.
   О необычайных способностях польского беженца чиновник сразу же сообщил высокому лицу – первому секретарю компартии Белоруссии Пантелеймону Пономаренко. Вот что вспоминает об этом сам партийный деятель: «Мы сразу же Вольфа Григорьевича к нам на комиссию пригласили. Я задумал, чтобы Мессинг прошел в соседнее помещение, где у нас была библиотека, отыскал там нужный том Ленина и показал нам заглавие статьи „Шаг вперед, два шага назад". Мы понимали, что Вольф Григорьевич тогда не мог читать эту работу. Он ушел и долго не возвращался. И тогда мой заместитель говорит: „Утек твой еврейчик". И тут как раз приходит Мессинг, несет нужный том и тычет пальцем в название статьи. А он тогда по-русски практически не читал».
   Таким образом, проверки убедили чиновников, что эмигрант действительно обладает незаурядными способностями: читает мысли, отдает команды на расстоянии, владеет гипнозом – то есть он вполне способен выступать на публике. И его включили в одну из артистических бригад, обслуживающих Брестский район.
   Первое мая телепат встретил в Бресте. Ему интересно и приятно было идти вместе со всеми на демонстрации и нести портрет Сталина. Вместе с жителями города он приветствовал его руководителей, которые с трибуны, в свою очередь, приветствовали трудящихся. Все это было ново и необычно для польского еврея, и все это вселяло в него оптимизм и уверенность в завтрашнем дне.
   Вскоре он стал популярен настолько, что его решено было отправить в Минск, а затем – в гастроли по всей республике.

ИМ ЗАИНТЕРЕСОВАЛСЯ САМ

Похищение из концертного зала

   О его феноменальном даре начали слагать легенды, а само имя Вольф Мессинга окружено ореолом таинственности и по сей день. Но советское правительство не торопилось выпускать мага на большую сцену; и ему, в свое время объездившему чуть ли не весь мир, приходилось первое время довольствоваться выступлениями в клубах и дворцах культуры. Все это время он находился под негласным контролем органов НКВД – власти все же были не вполне уверены в политической благонадежности беглого еврея.
   Но если имя артиста вызывало у людей большой интерес и любопытство, то имя Сталина наводило на его подданных ужас. До вождя дошли слухи о кудеснике, и он приказал доставить того в Кремль. В Бога он не верил, но, как всякий тиран, интересовался мистикой и оккультизмом.
   Выступление на сцене гомельского клуба внезапно прервалось появлением людей в военной форме с красными повязками на рукавах:
   – Извините, товарищи, представление окончено.
   Публика безмолвно стала расходиться. В то предгрозовое время было не положено ни удивляться чему бы то ни было, ни пытаться понять, кого уводят, куда, за что… Артиста посадили в автомобиль и увезли в неизвестном направлении. Абсурдность ситуации, однако, нисколько не встревожила телепата: он сразу понял, что ничего дурного похитители не замышляют, а просто выполняют чей-то приказ.
   На напоминание о том, что надо заплатить за гостиницу и взять с собой чемоданчик, который остался в Гомеле, ему ответили успокаивающе: не волнуйтесь, все будет в порядке.
   Путешествие было довольно долгим: вначале – автомобиль, потом – остановка в гостинице, затем авиаперелет и вот – Москва. Привезли пленника, как потом выяснилось, в загородную резиденцию Сталина.
   Невысокий усатый человек, попыхивая трубкой, вошел, поздоровался и внимательно посмотрел на гостя. Тот его сразу узнал и, ответив на приветствие, воскликнул:
   – А я вас, товарищ Сталин, на руках носил!
   – ?
   – На первомайской демонстрации!
   – Кто вы и откуда прибыли?
   – Я еврей, выходец из Польши. Бежал от фашистов сюда, в СССР.
   С одной стороны, Сталину вроде было приятно, что вторую родину телепат решил обрести не в Америке, допустим, а в Стране Советов, но с другой… Тогда отношения главы Советского Союза с Гитлером были хорошими, и, как и его «друг», сам он тоже евреев не жаловал. Поэтому по лицу хозяина пробежала недовольная гримаса.
   После этого завязался недолгий разговор – спрашивал в основном вождь: о чем говорил Пилсудский? Каково положение в Польше? Нетрудно догадаться, что на последний вопрос Сталин сам прекрасно знал ответ, но, видимо, он просто хотел для начала «прощупать» ясновидца, определить, наблюдателен и правдив ли он. Впрочем, очевидно, те же цели преследовали и его расспросы о происхождении Вольфа: вряд ли осторожный и страдающий манией преследования тиран пригласил бы к себе человека, о котором ничего не знал.
   – Ну а теперь, товарищ Мессинг, покажите-ка мне, на что вы способны.
   Несколько несложных трюков, неизменно удивлявшие зрителей, на вождя, однако, особого впечатления не произвели. Правда, «тяжелую артиллерию» – чтение мыслей, телепатию, гипноз – гость продемонстрировать не успел, потому что Сталин прекратил на этом разговор и велел ему придти завтра прямо в Кремль.

100 тысяч – по чистой бумажке

   Наступил следующий день, и наш герой оказался опять перед взором высочайшего. На сей раз хозяин был не один: возле него сидел толстенький человечек с длинным хрящеватым носом и в пенсне.
   – Ну что же, Вольф, продолжим. Я слышал, вы хорошо умеете читать мысли. Что вы можете сказать обо мне?
   – Извините, товарищ Сталин, я не могу работать при вашем полицейском комиссаре.
   – Лаврентий Павлович, выйди-ка!
   Стекла пенсне злобно сверкнули, но Берия покинул кабинет.
   – Вы очень одиноки, товарищ Сталин. Вас окружает много людей, но вы не должны им доверять. А особенно – вот этому, который только что вышел.