Страница:
Голос у нее был ровный, чуть-чуть хрипловатый, но бесконечно женственный. Она заговорила с обезоруживающей прямотой:
— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы, благодарю вас за предоставленную мне возможность высказаться. Я в полной мере отдаю себе отчет в том, насколько это необычно, и обещаю не злоупотреблять этой возможностью. Позвольте коротко высказать вам свои замечания. Во-первых, уверяю вас, у «Интерсистемс» и в мыслях нет украсть то, что принадлежит вам по праву. Такое предположение меньше всего соответствует действительности. Не могу объяснить, почему пиратские набеги на вашу планету участились именно сейчас, но хочу заметить, что вы в этом не одиноки Согласно имперским военным сводкам, в последнее время усилилось давление на все приграничные планеты со стороны как пиратов, так и Второй Роннанской Империи. Но предполагать, что «Интерсистемс» может заключить союз с пиратами, означает… ну… вводить вас в заблуждение, — тон, каким это было сказано, ясно давал понять, что она предпочла бы использовать более сильное выражение, чем «вводить в заблуждение». — Я готова признать, что, если вы не сможете выполнить свои обязательства и заплатить нам, «Интерсистемс» от этого только выгадает. И все же, уверяю вас, первоначальное соглашение устраивает нас гораздо больше и мы предпочли бы и дальше сотрудничать с вами. Я тут человек посторонний, и с моей стороны было бы самонадеянно давать вам какие бы то ни было советы. И все же я считаю своим долгом сказать, что доводы сенатора Рупа и его явная озабоченность вашими делами произвели на меня впечатление. Благодарю вас.
Она сошла с помоста и направилась к задним рядам кресел, сопровождаемая лишь редкими хлопками. Независимо от того, на чьей стороне были сенаторы, представитель «Интерсистемс Инкорпорейтед» не мог в этом зале рассчитывать на большее. Тем не менее ее слова явно произвели сильное впечатление. Для тех, кто уже склонялся на сторону Рупа, они могли иметь решающее значение.
Руп снова взял слово, сжимая в руке пачку распечаток.
— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы! Мне хотелось бы поблагодарить представителя компании Кансе-Джоунс и представить вашему вниманию вот эту петицию, — он поднял распечатки над головой с таким видом, словно это был добытый в бою трофей. — Она адресована императору и подписана всеми членами моей партии. В ней мы просим его запретить бригаде вмешиваться в наши дела. Возможно, вам будет интересно узнать, что, поскольку это подразделение наемников относится к разряду «санкционированных» императором, он обладает правом регламентировать их деятельность! Я настаиваю, чтобы все вы поставили свои подписи. Петиция будет отправлена на Землю с помощью быстрой связи сразу же по окончании этой сессии. — Под громкие аплодисменты Руп с триумфальной улыбкой сошел с помоста.
Сердце у Стелла упало. Если петицию подпишут большинство сенаторов, император, скорее всего, удовлетворит их просьбу. В этом случае бригада наверняка будет отозвана — если только не решится бросить вызов всей Империи.
На помост поднялся черноволосый распорядитель.
— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы, от имени президента Кастена я прошу вас выслушать еще одного оратора. В данный момент на нашей планете он не обладает никаким официальным статусом. И все же, поскольку под его командованием находится армия, вопрос о которой мы сейчас обсуждаем, думаю, нам не помешает выслушать его мнение. Со своей стороны могу добавить, что полковник Стелл согласился ответить на любые вопросы, которые у вас возникнут. Есть возражения?
Все головы повернулись к Рупу. Он улыбнулся и покачал головой.
— У меня нет возражений… Надеюсь, полковник разъяснит нам, почему так дорого ценит свои услуги.
Черноволосый распорядитель удовлетворенно кивнул.
— В таком случае позвольте представить вам полковника Марка Стелла. Полковник?
Стелл встал и поднялся на помост. Оглянулся, увидел расплывчатые пятна чужих, незнакомых лиц. Нет, это безнадежно. На всех лицах читались лишь подозрительность и враждебность. Вдруг в дальней части зала открылась и тут же закрылась дверь. На одно краткое мгновение глаза Стелла встретились с глазами Оливии Кастен. Ее ободряющая улыбка вызвала в нем внезапный прилив уверенности. Снова пробежав взглядом по лицам, он заставил себя улыбнуться и заговорил:
— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы! Приветствую вас от своего имени и имени моей бригады. Хотелось бы мне, чтобы причиной моего визита на вашу планету были менее печальные обстоятельства. К несчастью, сейчас наступили трудные времена. Как вам известно лучше, чем кому бы то ни было, жизнь на приграничных планетах вообще нелегка. В противном случае император жил бы здесь, а не на Земле!
Шутка Стелла чуть-чуть разбила лед враждебности. По рядам прокатились смешки, кто-то выкрикнул:
— Может, так и будет!
— Однако среди приграничных планет вы пострадали больше, чем другие. Снова и снова пираты нападают на вас, снова и снова вам приходится сражаться, но безуспешно. Леди и джентльмены, пришло время откровенного разговора. — Стелл остановился, оглядывая зал. Что это? Ему почудилось или правда на некоторых лицах появилось выражение симпатии? — И вы, и я понимаем, почему пираты не прекращают свои нападения. Причина одна: термиум. И если даже пока вам неизвестно это совсем недавно родившееся название, не сомневаюсь, вы понимаете, о чем идет речь.
После мгновения потрясенной тишины по залу прокатилась волна смущенного ропота, а затем послышались выкрики, среди которых прозвучали и требования арестовать Стелла. Он поднял руки, призывая к тишине, и сказал:
— Выслушайте меня до конца.
И снова все взгляды обратились к Рупу, который лишь пожал плечами и криво улыбнулся.
— Пусть говорит. Он действует в моих интересах даже лучше, чем я сам.
Послышался нервный смех, многие закивали в знак согласия. Черноволосый вскочил, собираясь напомнить собравшимся, что они по регламенту обязаны дать Стеллу возможность договорить, но, услышав ответ Рупа, опустился в кресло.
Когда шум стих, Стелл улыбнулся, стараясь скрыть напряжение, хотя нервы его были натянуты точно струны.
— Да, мне известно об этом минерале, который вы добываете из своих подземных рек, — он сделал жест, указывая себе за спину. — Мне известно, что по своей жаростойкости он превосходит все известные материалы. Мне известно, что именно он придает особые свойства вашим изделиям, которые пользуются таким спросом. И, леди и джентльмены, если мне известно обо всем этом, можете не сомневаться, что и пираты, и «Интерсистемс Инкорпорейтед» тоже в курсе!
Слова Стелла угодили в самую точку, о чем свидетельствовала возникшая в зале тишина, и это лишний раз подтверждало, что все сенаторы были полностью в курсе дела.
— Я не осуждаю вас за то, что вы старались сохранить тайну термиума, насколько это было возможно, — продолжал Стелл. — На вашем месте я поступил бы точно так же. К чему лишнее беспокойство? Однако ваша тайна уже давно не является таковой. Я узнал о термиуме из отчета моих разведчиков, посланных на Фригольд, чтобы оценить общую ситуацию на планете, — так мы поступаем всегда, прежде чем принять предложение клиента. Не знаю, каким образом стало известно о нем пиратам, но убежден, что они так или иначе узнали о термиуме, и то же самое относится к «Интерсистемс». И как только это произошло, они захотели заполучить его; как видите, все очень просто.
— А как насчет вас, полковник? — выкрикнул какой-то сенатор, глядя в сторону Рупа и явно ожидая одобрения. — Вы тоже хотите заполучить его?
Черноволосый вскочил, чтобы навести порядок, но Стелл движением руки остановил его.
— Хороший вопрос, сенатор. Один из тех, на который я буду счастлив ответить. И не просто сказав «нет», чему вы, скорее всего, не поверили бы. У меня есть для вас предложение, которое не только снимет все ваши опасения, но позволит избавиться от пиратов и… вовремя осуществить очередную выплату.
Теперь, без сомнения, Стелл полностью завладел вниманием зала.
— Да, есть кое-что, что мы хотели бы получить от вас, — горячо продолжал он, — но это не то, что составляет ваше богатство. Приземлившись сегодня утром, я передал президенту Кастену опечатанный контейнер и попросил пока не вскрывать его. Внутри он найдет прошения от всех членов моей бригады о предоставлении им полноправного гражданства на Фригольде. — Внезапно зал взорвался гулом взволнованных голосов, и черноволосый распорядитель был вынужден призвать сенаторов к порядку. Наконец, снова стало тихо. — Как видите, нам не надо ничего чужого. Все, чего мы хотим, это получить свой шанс. Шанс заслужить право находиться среди вас, шанс обрести дом. В ответ мы предлагаем свои услуги совершенно бесплатно, просто влившись в ряды ваших гражданских сил самообороны… так, как это сделал бы любой лояльный гражданин, когда на его планету нападают. И если мы в самом деле станем гражданами Фригольда, то, по моему мнению, петиция сенатора Рупа теряет всякий смысл.
И снова все заговорили, взволнованно и разом. Теперь на лицах сенаторов Стелл видел целую гамму чувств, от удивления до бурного негодования. Оливер Кастен одарил его одобрительной улыбкой, Оливия — подбадривающей, а Руп побледнел до синевы. Спустя некоторое время черноволосый каким-то образом сумел восстановить порядок. Стелл взглянул на Рупа и сказал:
— Уверен, что у сенатора Рупа есть ко мне вопросы.
— Очень любезно со стороны полковника Стелла предоставить и мне возможность высказаться, — с иронией ответил Руп, поднявшись и оглядывая зал. — Леди и джентльмены, вы слышали это из его собственных уст. Сначала он заслал сюда шпионов, чтобы выведать наши секреты, а теперь использует эту информацию, чтобы, шантажируя нас, добиться гражданства для всей своей бригады! Ясное дело, зачем захватывать планету силой, если можешь получить ее без единого выстрела? — Стальной взгляд Рупа заскользил по лицам; казалось, он готов был пригвоздить к месту каждого осмелившегося возразить ему. — Итак, не желая выслушивать и дальше, как Стелл издевается над нами, я предлагаю единодушно отвергнуть его абсурдное ходатайство, снять с рассмотрения вопрос о найме бригады, а его самого немедленно выдворить с планеты.
С видом самодовольного удовлетворения Руп опустился в кресло. Зал отреагировал и аплодисментами, и криками протеста.
Поднялся черноволосый распорядитель.
— Сенатор Руп знает, что по регламенту нельзя производить голосование до тех пор, пока полковник Стелл не закончит свое выступление. Полковник?
Стелл пробежал взглядом по лицам, не зная, что еще можно предпринять. В отличие от Рупа он не был политиком. Руп привык к словесным дуэлям, подобные схватки были для него делом обычным. Может, не стоило ничего и затевать? В конце концов, термиум там или не термиум, но Фригольд не такое уж сказочное место. Может, им подвернется что-нибудь получше. И все же Стелл не мог просто так взять и отмахнуться от полного надежды взгляда Кастена, от улыбки Оливии, да и от своих собственных чувств. Если для бригады существовал шанс обрести дом — место, которое они могли бы считать своим, — и будущее, за это стоило сражаться.
— Можно мне сказать?
Голос исходил откуда-то из полумрака в задней части зала. Стелл кивнул в знак согласия и отошел в сторону.
— Слово предоставляется сенатору Элвару Брему, — объявил черноволосый.
На освещенное пространство вышел невысокий, плотный человек, излучающий бьющую через край жизненную энергию. Красавцем его никто бы не назвал, но мягкая сила взгляда всегда привлекала к нему женщин. На грубоватом, обожженном солнцем лице выделялись яркие голубые глаза, в данный момент пылающие гневом. Он заговорил со страстью, порожденной глубоким чувством.
— Что за чертовщина тут происходит? — Его взгляд заскользил по лицам сенаторов. — Или вы все сошли с ума? Мы сражаемся, спасая свою жизнь, и несем большие потери. Мой брат погиб вместе со всей своей семьей. И каждый из вас уже потерял кого-то или по крайней мере что-то. И все же некоторым явно кажется, что стоит отдать пиратам что-то еще. Ну, я не из их числа. По-моему, этот вопрос выходит за рамки политики. Сегодня я говорю с вами не как независимый сенатор, а просто как человек. Человек, которого все это достало. И что за идиотская болтовня о том, что нам не нужна никакая помощь? — он указал на Стелла. — Этот человек предлагает сражаться рядом с нами в обмен на право жить здесь, обрести на Фригольде дом. И вот что я скажу вам. Мы должны принять его предложение, и как можно быстрее. И если, живя здесь, он и его люди сумеют извлечь из этого какую-то выгоду для себя, то ради Бога: тут на всех хватит и песка, и тяжелой работы, и страданий. Что же касается «Интерсистемс»… Черт, да они помочатся вам на сапоги и скажут, что это дождь. — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Я голосую за предложение полковника Стелла, за чувство собственного достоинства и за борьбу до победы!
Две трети находящихся в зале встали и разразились бурными аплодисментами, эхом отразившимися от обшитых дюрасталью стен. Речь Брема перетянула независимых на сторону Кастена; первое сражение было выиграно. Стелл почувствовал, что его лицо расплылось в идиотской улыбке. Бригада обрела дом.
Глава седьмая
— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы, благодарю вас за предоставленную мне возможность высказаться. Я в полной мере отдаю себе отчет в том, насколько это необычно, и обещаю не злоупотреблять этой возможностью. Позвольте коротко высказать вам свои замечания. Во-первых, уверяю вас, у «Интерсистемс» и в мыслях нет украсть то, что принадлежит вам по праву. Такое предположение меньше всего соответствует действительности. Не могу объяснить, почему пиратские набеги на вашу планету участились именно сейчас, но хочу заметить, что вы в этом не одиноки Согласно имперским военным сводкам, в последнее время усилилось давление на все приграничные планеты со стороны как пиратов, так и Второй Роннанской Империи. Но предполагать, что «Интерсистемс» может заключить союз с пиратами, означает… ну… вводить вас в заблуждение, — тон, каким это было сказано, ясно давал понять, что она предпочла бы использовать более сильное выражение, чем «вводить в заблуждение». — Я готова признать, что, если вы не сможете выполнить свои обязательства и заплатить нам, «Интерсистемс» от этого только выгадает. И все же, уверяю вас, первоначальное соглашение устраивает нас гораздо больше и мы предпочли бы и дальше сотрудничать с вами. Я тут человек посторонний, и с моей стороны было бы самонадеянно давать вам какие бы то ни было советы. И все же я считаю своим долгом сказать, что доводы сенатора Рупа и его явная озабоченность вашими делами произвели на меня впечатление. Благодарю вас.
Она сошла с помоста и направилась к задним рядам кресел, сопровождаемая лишь редкими хлопками. Независимо от того, на чьей стороне были сенаторы, представитель «Интерсистемс Инкорпорейтед» не мог в этом зале рассчитывать на большее. Тем не менее ее слова явно произвели сильное впечатление. Для тех, кто уже склонялся на сторону Рупа, они могли иметь решающее значение.
Руп снова взял слово, сжимая в руке пачку распечаток.
— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы! Мне хотелось бы поблагодарить представителя компании Кансе-Джоунс и представить вашему вниманию вот эту петицию, — он поднял распечатки над головой с таким видом, словно это был добытый в бою трофей. — Она адресована императору и подписана всеми членами моей партии. В ней мы просим его запретить бригаде вмешиваться в наши дела. Возможно, вам будет интересно узнать, что, поскольку это подразделение наемников относится к разряду «санкционированных» императором, он обладает правом регламентировать их деятельность! Я настаиваю, чтобы все вы поставили свои подписи. Петиция будет отправлена на Землю с помощью быстрой связи сразу же по окончании этой сессии. — Под громкие аплодисменты Руп с триумфальной улыбкой сошел с помоста.
Сердце у Стелла упало. Если петицию подпишут большинство сенаторов, император, скорее всего, удовлетворит их просьбу. В этом случае бригада наверняка будет отозвана — если только не решится бросить вызов всей Империи.
На помост поднялся черноволосый распорядитель.
— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы, от имени президента Кастена я прошу вас выслушать еще одного оратора. В данный момент на нашей планете он не обладает никаким официальным статусом. И все же, поскольку под его командованием находится армия, вопрос о которой мы сейчас обсуждаем, думаю, нам не помешает выслушать его мнение. Со своей стороны могу добавить, что полковник Стелл согласился ответить на любые вопросы, которые у вас возникнут. Есть возражения?
Все головы повернулись к Рупу. Он улыбнулся и покачал головой.
— У меня нет возражений… Надеюсь, полковник разъяснит нам, почему так дорого ценит свои услуги.
Черноволосый распорядитель удовлетворенно кивнул.
— В таком случае позвольте представить вам полковника Марка Стелла. Полковник?
Стелл встал и поднялся на помост. Оглянулся, увидел расплывчатые пятна чужих, незнакомых лиц. Нет, это безнадежно. На всех лицах читались лишь подозрительность и враждебность. Вдруг в дальней части зала открылась и тут же закрылась дверь. На одно краткое мгновение глаза Стелла встретились с глазами Оливии Кастен. Ее ободряющая улыбка вызвала в нем внезапный прилив уверенности. Снова пробежав взглядом по лицам, он заставил себя улыбнуться и заговорил:
— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы! Приветствую вас от своего имени и имени моей бригады. Хотелось бы мне, чтобы причиной моего визита на вашу планету были менее печальные обстоятельства. К несчастью, сейчас наступили трудные времена. Как вам известно лучше, чем кому бы то ни было, жизнь на приграничных планетах вообще нелегка. В противном случае император жил бы здесь, а не на Земле!
Шутка Стелла чуть-чуть разбила лед враждебности. По рядам прокатились смешки, кто-то выкрикнул:
— Может, так и будет!
— Однако среди приграничных планет вы пострадали больше, чем другие. Снова и снова пираты нападают на вас, снова и снова вам приходится сражаться, но безуспешно. Леди и джентльмены, пришло время откровенного разговора. — Стелл остановился, оглядывая зал. Что это? Ему почудилось или правда на некоторых лицах появилось выражение симпатии? — И вы, и я понимаем, почему пираты не прекращают свои нападения. Причина одна: термиум. И если даже пока вам неизвестно это совсем недавно родившееся название, не сомневаюсь, вы понимаете, о чем идет речь.
После мгновения потрясенной тишины по залу прокатилась волна смущенного ропота, а затем послышались выкрики, среди которых прозвучали и требования арестовать Стелла. Он поднял руки, призывая к тишине, и сказал:
— Выслушайте меня до конца.
И снова все взгляды обратились к Рупу, который лишь пожал плечами и криво улыбнулся.
— Пусть говорит. Он действует в моих интересах даже лучше, чем я сам.
Послышался нервный смех, многие закивали в знак согласия. Черноволосый вскочил, собираясь напомнить собравшимся, что они по регламенту обязаны дать Стеллу возможность договорить, но, услышав ответ Рупа, опустился в кресло.
Когда шум стих, Стелл улыбнулся, стараясь скрыть напряжение, хотя нервы его были натянуты точно струны.
— Да, мне известно об этом минерале, который вы добываете из своих подземных рек, — он сделал жест, указывая себе за спину. — Мне известно, что по своей жаростойкости он превосходит все известные материалы. Мне известно, что именно он придает особые свойства вашим изделиям, которые пользуются таким спросом. И, леди и джентльмены, если мне известно обо всем этом, можете не сомневаться, что и пираты, и «Интерсистемс Инкорпорейтед» тоже в курсе!
Слова Стелла угодили в самую точку, о чем свидетельствовала возникшая в зале тишина, и это лишний раз подтверждало, что все сенаторы были полностью в курсе дела.
— Я не осуждаю вас за то, что вы старались сохранить тайну термиума, насколько это было возможно, — продолжал Стелл. — На вашем месте я поступил бы точно так же. К чему лишнее беспокойство? Однако ваша тайна уже давно не является таковой. Я узнал о термиуме из отчета моих разведчиков, посланных на Фригольд, чтобы оценить общую ситуацию на планете, — так мы поступаем всегда, прежде чем принять предложение клиента. Не знаю, каким образом стало известно о нем пиратам, но убежден, что они так или иначе узнали о термиуме, и то же самое относится к «Интерсистемс». И как только это произошло, они захотели заполучить его; как видите, все очень просто.
— А как насчет вас, полковник? — выкрикнул какой-то сенатор, глядя в сторону Рупа и явно ожидая одобрения. — Вы тоже хотите заполучить его?
Черноволосый вскочил, чтобы навести порядок, но Стелл движением руки остановил его.
— Хороший вопрос, сенатор. Один из тех, на который я буду счастлив ответить. И не просто сказав «нет», чему вы, скорее всего, не поверили бы. У меня есть для вас предложение, которое не только снимет все ваши опасения, но позволит избавиться от пиратов и… вовремя осуществить очередную выплату.
Теперь, без сомнения, Стелл полностью завладел вниманием зала.
— Да, есть кое-что, что мы хотели бы получить от вас, — горячо продолжал он, — но это не то, что составляет ваше богатство. Приземлившись сегодня утром, я передал президенту Кастену опечатанный контейнер и попросил пока не вскрывать его. Внутри он найдет прошения от всех членов моей бригады о предоставлении им полноправного гражданства на Фригольде. — Внезапно зал взорвался гулом взволнованных голосов, и черноволосый распорядитель был вынужден призвать сенаторов к порядку. Наконец, снова стало тихо. — Как видите, нам не надо ничего чужого. Все, чего мы хотим, это получить свой шанс. Шанс заслужить право находиться среди вас, шанс обрести дом. В ответ мы предлагаем свои услуги совершенно бесплатно, просто влившись в ряды ваших гражданских сил самообороны… так, как это сделал бы любой лояльный гражданин, когда на его планету нападают. И если мы в самом деле станем гражданами Фригольда, то, по моему мнению, петиция сенатора Рупа теряет всякий смысл.
И снова все заговорили, взволнованно и разом. Теперь на лицах сенаторов Стелл видел целую гамму чувств, от удивления до бурного негодования. Оливер Кастен одарил его одобрительной улыбкой, Оливия — подбадривающей, а Руп побледнел до синевы. Спустя некоторое время черноволосый каким-то образом сумел восстановить порядок. Стелл взглянул на Рупа и сказал:
— Уверен, что у сенатора Рупа есть ко мне вопросы.
— Очень любезно со стороны полковника Стелла предоставить и мне возможность высказаться, — с иронией ответил Руп, поднявшись и оглядывая зал. — Леди и джентльмены, вы слышали это из его собственных уст. Сначала он заслал сюда шпионов, чтобы выведать наши секреты, а теперь использует эту информацию, чтобы, шантажируя нас, добиться гражданства для всей своей бригады! Ясное дело, зачем захватывать планету силой, если можешь получить ее без единого выстрела? — Стальной взгляд Рупа заскользил по лицам; казалось, он готов был пригвоздить к месту каждого осмелившегося возразить ему. — Итак, не желая выслушивать и дальше, как Стелл издевается над нами, я предлагаю единодушно отвергнуть его абсурдное ходатайство, снять с рассмотрения вопрос о найме бригады, а его самого немедленно выдворить с планеты.
С видом самодовольного удовлетворения Руп опустился в кресло. Зал отреагировал и аплодисментами, и криками протеста.
Поднялся черноволосый распорядитель.
— Сенатор Руп знает, что по регламенту нельзя производить голосование до тех пор, пока полковник Стелл не закончит свое выступление. Полковник?
Стелл пробежал взглядом по лицам, не зная, что еще можно предпринять. В отличие от Рупа он не был политиком. Руп привык к словесным дуэлям, подобные схватки были для него делом обычным. Может, не стоило ничего и затевать? В конце концов, термиум там или не термиум, но Фригольд не такое уж сказочное место. Может, им подвернется что-нибудь получше. И все же Стелл не мог просто так взять и отмахнуться от полного надежды взгляда Кастена, от улыбки Оливии, да и от своих собственных чувств. Если для бригады существовал шанс обрести дом — место, которое они могли бы считать своим, — и будущее, за это стоило сражаться.
— Можно мне сказать?
Голос исходил откуда-то из полумрака в задней части зала. Стелл кивнул в знак согласия и отошел в сторону.
— Слово предоставляется сенатору Элвару Брему, — объявил черноволосый.
На освещенное пространство вышел невысокий, плотный человек, излучающий бьющую через край жизненную энергию. Красавцем его никто бы не назвал, но мягкая сила взгляда всегда привлекала к нему женщин. На грубоватом, обожженном солнцем лице выделялись яркие голубые глаза, в данный момент пылающие гневом. Он заговорил со страстью, порожденной глубоким чувством.
— Что за чертовщина тут происходит? — Его взгляд заскользил по лицам сенаторов. — Или вы все сошли с ума? Мы сражаемся, спасая свою жизнь, и несем большие потери. Мой брат погиб вместе со всей своей семьей. И каждый из вас уже потерял кого-то или по крайней мере что-то. И все же некоторым явно кажется, что стоит отдать пиратам что-то еще. Ну, я не из их числа. По-моему, этот вопрос выходит за рамки политики. Сегодня я говорю с вами не как независимый сенатор, а просто как человек. Человек, которого все это достало. И что за идиотская болтовня о том, что нам не нужна никакая помощь? — он указал на Стелла. — Этот человек предлагает сражаться рядом с нами в обмен на право жить здесь, обрести на Фригольде дом. И вот что я скажу вам. Мы должны принять его предложение, и как можно быстрее. И если, живя здесь, он и его люди сумеют извлечь из этого какую-то выгоду для себя, то ради Бога: тут на всех хватит и песка, и тяжелой работы, и страданий. Что же касается «Интерсистемс»… Черт, да они помочатся вам на сапоги и скажут, что это дождь. — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Я голосую за предложение полковника Стелла, за чувство собственного достоинства и за борьбу до победы!
Две трети находящихся в зале встали и разразились бурными аплодисментами, эхом отразившимися от обшитых дюрасталью стен. Речь Брема перетянула независимых на сторону Кастена; первое сражение было выиграно. Стелл почувствовал, что его лицо расплылось в идиотской улыбке. Бригада обрела дом.
Глава седьмая
Провожая взглядом склоняющееся к далекому горизонту солнце Фригольда, Стелл сидел, боясь пошевелиться, боясь, что даже легкое движение может разрушить очарование момента. Небо окрасилось в оранжевые и золотистые тона, из далекой пустыни долетал теплый, мягкий ветерок. Поверхность озера подернулась рябью, маленькие волны разбивались о берег у самых ног Стелла. На другой стороне озера купалась в угасающем солнечном свете вилла. Оранжевые и золотистые блики делали ее похожей на замок с какой-нибудь древней картины. Вокруг жужжали насекомые, и ночные птицы, отыскивая их, перелетали с ветки на ветку, мерцая светящимися крыльями. Сказочная, волшебная страна, зачарованное место, огражденное от жары, песка и всех прочих «прелестей» этой планеты магическим заклинанием, настолько хрупким, что его могло разрушить даже дыхание. Зная, что наступит день, когда вернешься сюда, можно месяцами вкалывать в пустыне, не боясь никаких трудностей. Кстати о трудностях…
Ну вот, очарование исчезло. Стелл вспомнил, сколько еще работы ему предстоит и сколько людей зависят от того, как он справится с ней. И все же он заставил себя выбросить из головы эти мысли еще хотя бы на несколько часов. В конце концов, имеет он право на небольшую передышку или нет?
— Прекрасно, не правда ли? — спросила Оливия, подходя к нему. — Ты рад, что оказался здесь?
— Да, — ответил он, глядя ей в глаза, — это прекрасно. И я рад, что оказался здесь.
Улыбаясь, она поставила на низкий столик поднос с фруктами и холодным мясом. И замерла на мгновение, задумчиво глядя на воду. Запах ее духов обволакивал Стелла. Внезапно он почувствовал, что желает эту женщину, как никогда не желал никакую другую. Во рту пересохло, дыхание перехватило, но он не двинулся с места. Момент был упущен, и вскоре они уже сидели у столика в дружеском молчании, наслаждаясь не только едой, но и обществом друг друга, и окружающей красотой.
Потом они пошли прогуляться по парку виллы. Обустраивать его начала еще мать Оливии, а потом, когда она погибла, ее дело продолжила Оливия. Это был не расчерченный на квадраты и круги парк в формальном смысле слова, а нечто более утонченное и изящное. Цветы и кустарники были рассажены так искусно, что складывалось впечатление, будто они выросли здесь сами по себе, и тем не менее во всем ощущался глубокий замысел. Время от времени Оливия останавливалась, обращая внимание Стелла на то, что казалось ей особенно интересным, а потом делала гримаску и смеялась, заметив, что он ничего не видит, потому что не сводит с нее глаз. И по дороге так естественно было взять ее за руку, и так приятно чувствовать прикосновение ее плеча, слышать мягкое журчание ее голоса.
А когда они поднялись на просторную веранду, чтобы понаблюдать, как садится солнце, было так естественно обнять ее за талию. А когда она повернулась, заглядывая ему в глаза, казалось вдвойне естественным, что их губы встретились и он забыл обо всем в кольце ее мягких, теплых рук. Наконец солнце опустилось за горизонт, и они ушли в дом, оставив мрак ночи за спиной. И не видели, как в темном небе ярко вспыхнул метеорит, войдя в атмосферу Фригольда и устремившись к поверхности планеты.
На экране возникла яркая вспышка. Не сводя с нее взгляда, ком-техник Чу сердито нахмурилась и тряхнула головой, отбрасывая на спину блестящие черные волосы. Ее пальцы быстро запорхали над клавиатурой. Чашка ароматного голубого новоиндийского чая была тут же забыта. Высоко над станцией слежения, где работала Чу, система спутников откликнулась на ее команды, отслеживая, зондируя и оценивая падающий метеорит.
Чу обрушила древнее китайское ругательство на головы пиратов, во время каждого очередного набега вырывающих из системы слежения новый приличный кусок. Спутники стоили дорого, и Фригольд просто не мог себе позволить заменять их достаточно быстро. Но как, интересно, можно работать, если от системы осталась едва половина? Чу не раз выражала недовольство по этому поводу, но дело не двигалось с места. Ладно, сегодня вроде бы все обошлось, судя по информации, заполнившей экран. Чу расслабилась. Просто еще один камень упал с неба, вот и все. Непонятно почему, но в последнее время это случалось довольно часто. Однако никаких признаков двигателя, оружия, необычного излучения или жизни на этом куске скалы выявлено не было. Значит, нечего и волноваться. Быстрая проверка показала, что попадание не угрожает ни одному из поселений. Чу вернулась к своему чаю и выругалась, обнаружив, что он остыл.
Внутри «метеорита» командующий Кланом Фиг, не сводя взгляда со своих приборов, удовлетворенно ухмыльнулся, когда зондирование закончилось. Как всегда, все прошло гладко. Ничего удивительного. В конце концов, корабль был совсем крошечный, еле-еле вмещающий его одного, и тщательно экранированный. Это плюс жалкое состояние планетарной спутниковой системы, плюс некомпетентность людей уже позволили более чем двумстам членам Клана Песков приземлиться, используя ту же самую уловку. По мере того как замаскированный под метеорит корабль продолжал нестись к земле, кусочки скалы, набрызганные по его поверхности, начали раскаляться и внутри становилось все жарче. Но, даже если температура повысится до ста градусов, по меркам роннанцев все еще будет немного прохладно, и Фиг пожалел, что не надел костюм с подогревом. Ничего. Судя по тому, что он слышал во время краткого совещания, на поверхности будет тепло. Именно это обстоятельство, а также наличие субстанции, именуемой термиумом, стало причиной того, что Вторая Роннанская Империя заинтересовалась этой планетой.
Поверхность Фригольда стремительно приближалась, и Фиг сосредоточился на управлении суденышком. Вообще-то, бортовой компьютер мог бы справиться и сам, но в условиях атмосферы часто требовалось вмешательство опытного пилота; это была одна из многих профессий, которыми владел Фиг. Его острые когти застучали по небольшим выступам на клавиатуре, включая двигатели, замедляющие падение. Маскировка делала корабль не только похожим на скалу — она придавала ему лишний вес, в результате чего он и падал столь же стремительно, как самая настоящая скала. За несколько мгновений до посадки на экране вспыхнула двойная линия инфракрасных посадочных огней. Фиг направил маленький корабль точно между ними и мягко посадил его. Даже если представить себе, что именно в этот момент следящие устройства какого-нибудь спутника были направлены в эту сторону, на фоне теплого песка заметить кратковременную инфракрасную вспышку было практически невозможно.
Спустя несколько минут Фиг, кутаясь в теплую накидку, проводил взглядом уродливый маленький корабль, исчезающий в подземном ангаре. Как только покрытая песком крышка люка встанет на место, можно будет пройти в двух шагах от нее, не заподозрив, что внизу скрывается целая крепость. Ее местоположение выбиралось с особой тщательностью. Песок здесь был очень мелкий, и это позволило создать одно из тех подземных сооружений, которыми так славятся роннанцы, а небольшой ручей, вытекающий из огромной подземной реки, служил источником энергии и воды. Вспомнив об этой священной субстанции, Фиг в знак преклонения прикоснулся рукой к кожистым губам.
Бронированный аэрокар на воздушной подушке сделал несколько кругов над местом посадки, вздымая вихри песка, тем самым уничтожая все следы приземления, и замер на почтительном расстоянии, чтобы не осыпать Фига песком. Фиг зашагал к нему, глубоко вдыхая чистый ночной воздух. «Да, — подумал он, — эта планета подходит для нас». Огромная масса чистого песка словно теплая плоть облепила каменный скелет планеты, пронизанный венами и артериями, по которым течет священная жидкость. В некотором смысле эта планета даже лучше того мира, который служил Второй Роннанской Империи домом. Учитывая все это, ценный минерал Фригольда можно рассматривать как добавочное благословение, знак свыше, указывающий на то, что грядут хорошие времена.
Но сначала Фигу предстояло очистить планету от грязи; так жрец должен тщательно вымыть священный символ Клана, прежде чем предлагать его собравшимся перед ним. Эта аналогия доставила Фигу удовольствие — он представил себе, как вручает миниатюрный Фригольд Совету Тысячи. Но сначала ему придется разобраться с людьми. Впрочем, они уже облегчили ему задачу, сражаясь между собой. Какие глупцы! Однако они обладают упорством, эти люди. Прежде роннанцы явно недооценивали их. Нахмурившись, Фиг забрался в аэрокар, кивнул двум телохранителям, положенным ему по рангу, и проворчал, обращаясь к водителю:
— Ты знаешь, что делать, приступай.
Без единого слова водитель включил турбины, и машина заскользила по песку.
Вышагивая туда и обратно перед своим аэрокаром, сенатор Аустин Руп безостановочно сыпал проклятиями. Он проклинал песок у себя под ногами, звезды в небе, но в особенности этих чертовых хвостатых роннанцев, которые вытащили его из постели, потому что им взбрело в голову встретиться с ним посреди ночи. Черт побери! В полученном им закодированном радиосообщении говорилось, что они приказывают ему явиться! Каково, а? Да как они смеют? Что он им, мальчик на побегушках? Разве он не выполнил их просьбу? Почему же теперь ему приходится терпеть такое обращение? Чем больше он раздумывал об этом, тем больше у него от ярости мутилось в голове. Однако где-то очень глубоко в нем сидел страх. И это было отнюдь не то слабое чувство, которое он испытывал, стоя перед сенатом, а нечто такое, от чего внутри у него все сжималось и леденело.
Ему не часто приходилось испытывать чувство подобной силы. Авантюрист по природе, он уже не раз бывал участником большой, зачастую смертельно опасной игры на самых разных планетах и нередко испытывал чувство страха. Но это был совсем не тот страх, что сейчас. Остановившись на мгновение, Руп внимательно прислушался. Нет, ничего. Только потрескивание горячей металлической обшивки аэрокара от соприкосновения с прохладным ночным воздухом. Что ему мешает забраться в машину и улететь? Кто может остановить его? Но мысль о том, чтобы попытаться надуть роннанцев, пугала его не меньше, чем мысль о предстоящей встрече с ними. К тому же он не без оснований предполагал, что сейчас кто-нибудь из них может наблюдать за ним из темноты. Он снова принялся вышагивать туда и обратно, вглядываясь в окружающий мрак. Чтоб они провалились! Зачем он им вдруг понадобился посреди ночи? И при свете дня-то на них страшно глядеть… а ночью…
Внезапно он услышал в отдалении слабый вой турбин и обернулся на звук. Постарался взять себя в руки и успокоиться — так, как сотни раз делал это перед выступлениями в сенате. Но несмотря на все усилия, от страха у него даже свело живот, когда из тьмы вынырнул аэрокар.
Машина остановилась оскорбительно близко, обдав Рупа песком. Дверь распахнулась. Изнутри хлынул поток горячего воздуха, на песок упал яркий свет, на фоне которого на мгновение проступил силуэт спускающегося по трапу Фига. Рупу стало совсем плохо.
Он уже не раз встречался с роннанцами, но так и не смог привыкнуть к их облику. Он вспомнил, как еще мальчиком рассматривал картинки в Библии отца и как озноб страха пробегал по спине каждый раз, когда ему попадалось изображение дьявола. Фиг выглядел в точности, как это ожившее изображение. Высокий, с длинными, тонкими ногами, заканчивающимися раздвоенными копытами, которые, казалось, плыли над песком. Безволосая кожа красноватого оттенка; эта окраска помогла его предкам выжить в мире красного песка. Костистый череп и глубоко сидящие глаза, прячущиеся в тени гребней, выступающих над глазными впадинами. Одно длинное остроконечное ухо плоско прилегало к голове, а другое, отрезанное пиратами, заканчивалось обрубком. Именно это породило яростную ненависть Фига к человеческой расе и одновременно объяснило, почему воины между собой называли его не иначе как «Одноухий старикан». Длинный хвост несколько раз по-кошачьи изогнулся, а потом обвился вокруг его талии.
Ну вот, очарование исчезло. Стелл вспомнил, сколько еще работы ему предстоит и сколько людей зависят от того, как он справится с ней. И все же он заставил себя выбросить из головы эти мысли еще хотя бы на несколько часов. В конце концов, имеет он право на небольшую передышку или нет?
— Прекрасно, не правда ли? — спросила Оливия, подходя к нему. — Ты рад, что оказался здесь?
— Да, — ответил он, глядя ей в глаза, — это прекрасно. И я рад, что оказался здесь.
Улыбаясь, она поставила на низкий столик поднос с фруктами и холодным мясом. И замерла на мгновение, задумчиво глядя на воду. Запах ее духов обволакивал Стелла. Внезапно он почувствовал, что желает эту женщину, как никогда не желал никакую другую. Во рту пересохло, дыхание перехватило, но он не двинулся с места. Момент был упущен, и вскоре они уже сидели у столика в дружеском молчании, наслаждаясь не только едой, но и обществом друг друга, и окружающей красотой.
Потом они пошли прогуляться по парку виллы. Обустраивать его начала еще мать Оливии, а потом, когда она погибла, ее дело продолжила Оливия. Это был не расчерченный на квадраты и круги парк в формальном смысле слова, а нечто более утонченное и изящное. Цветы и кустарники были рассажены так искусно, что складывалось впечатление, будто они выросли здесь сами по себе, и тем не менее во всем ощущался глубокий замысел. Время от времени Оливия останавливалась, обращая внимание Стелла на то, что казалось ей особенно интересным, а потом делала гримаску и смеялась, заметив, что он ничего не видит, потому что не сводит с нее глаз. И по дороге так естественно было взять ее за руку, и так приятно чувствовать прикосновение ее плеча, слышать мягкое журчание ее голоса.
А когда они поднялись на просторную веранду, чтобы понаблюдать, как садится солнце, было так естественно обнять ее за талию. А когда она повернулась, заглядывая ему в глаза, казалось вдвойне естественным, что их губы встретились и он забыл обо всем в кольце ее мягких, теплых рук. Наконец солнце опустилось за горизонт, и они ушли в дом, оставив мрак ночи за спиной. И не видели, как в темном небе ярко вспыхнул метеорит, войдя в атмосферу Фригольда и устремившись к поверхности планеты.
На экране возникла яркая вспышка. Не сводя с нее взгляда, ком-техник Чу сердито нахмурилась и тряхнула головой, отбрасывая на спину блестящие черные волосы. Ее пальцы быстро запорхали над клавиатурой. Чашка ароматного голубого новоиндийского чая была тут же забыта. Высоко над станцией слежения, где работала Чу, система спутников откликнулась на ее команды, отслеживая, зондируя и оценивая падающий метеорит.
Чу обрушила древнее китайское ругательство на головы пиратов, во время каждого очередного набега вырывающих из системы слежения новый приличный кусок. Спутники стоили дорого, и Фригольд просто не мог себе позволить заменять их достаточно быстро. Но как, интересно, можно работать, если от системы осталась едва половина? Чу не раз выражала недовольство по этому поводу, но дело не двигалось с места. Ладно, сегодня вроде бы все обошлось, судя по информации, заполнившей экран. Чу расслабилась. Просто еще один камень упал с неба, вот и все. Непонятно почему, но в последнее время это случалось довольно часто. Однако никаких признаков двигателя, оружия, необычного излучения или жизни на этом куске скалы выявлено не было. Значит, нечего и волноваться. Быстрая проверка показала, что попадание не угрожает ни одному из поселений. Чу вернулась к своему чаю и выругалась, обнаружив, что он остыл.
Внутри «метеорита» командующий Кланом Фиг, не сводя взгляда со своих приборов, удовлетворенно ухмыльнулся, когда зондирование закончилось. Как всегда, все прошло гладко. Ничего удивительного. В конце концов, корабль был совсем крошечный, еле-еле вмещающий его одного, и тщательно экранированный. Это плюс жалкое состояние планетарной спутниковой системы, плюс некомпетентность людей уже позволили более чем двумстам членам Клана Песков приземлиться, используя ту же самую уловку. По мере того как замаскированный под метеорит корабль продолжал нестись к земле, кусочки скалы, набрызганные по его поверхности, начали раскаляться и внутри становилось все жарче. Но, даже если температура повысится до ста градусов, по меркам роннанцев все еще будет немного прохладно, и Фиг пожалел, что не надел костюм с подогревом. Ничего. Судя по тому, что он слышал во время краткого совещания, на поверхности будет тепло. Именно это обстоятельство, а также наличие субстанции, именуемой термиумом, стало причиной того, что Вторая Роннанская Империя заинтересовалась этой планетой.
Поверхность Фригольда стремительно приближалась, и Фиг сосредоточился на управлении суденышком. Вообще-то, бортовой компьютер мог бы справиться и сам, но в условиях атмосферы часто требовалось вмешательство опытного пилота; это была одна из многих профессий, которыми владел Фиг. Его острые когти застучали по небольшим выступам на клавиатуре, включая двигатели, замедляющие падение. Маскировка делала корабль не только похожим на скалу — она придавала ему лишний вес, в результате чего он и падал столь же стремительно, как самая настоящая скала. За несколько мгновений до посадки на экране вспыхнула двойная линия инфракрасных посадочных огней. Фиг направил маленький корабль точно между ними и мягко посадил его. Даже если представить себе, что именно в этот момент следящие устройства какого-нибудь спутника были направлены в эту сторону, на фоне теплого песка заметить кратковременную инфракрасную вспышку было практически невозможно.
Спустя несколько минут Фиг, кутаясь в теплую накидку, проводил взглядом уродливый маленький корабль, исчезающий в подземном ангаре. Как только покрытая песком крышка люка встанет на место, можно будет пройти в двух шагах от нее, не заподозрив, что внизу скрывается целая крепость. Ее местоположение выбиралось с особой тщательностью. Песок здесь был очень мелкий, и это позволило создать одно из тех подземных сооружений, которыми так славятся роннанцы, а небольшой ручей, вытекающий из огромной подземной реки, служил источником энергии и воды. Вспомнив об этой священной субстанции, Фиг в знак преклонения прикоснулся рукой к кожистым губам.
Бронированный аэрокар на воздушной подушке сделал несколько кругов над местом посадки, вздымая вихри песка, тем самым уничтожая все следы приземления, и замер на почтительном расстоянии, чтобы не осыпать Фига песком. Фиг зашагал к нему, глубоко вдыхая чистый ночной воздух. «Да, — подумал он, — эта планета подходит для нас». Огромная масса чистого песка словно теплая плоть облепила каменный скелет планеты, пронизанный венами и артериями, по которым течет священная жидкость. В некотором смысле эта планета даже лучше того мира, который служил Второй Роннанской Империи домом. Учитывая все это, ценный минерал Фригольда можно рассматривать как добавочное благословение, знак свыше, указывающий на то, что грядут хорошие времена.
Но сначала Фигу предстояло очистить планету от грязи; так жрец должен тщательно вымыть священный символ Клана, прежде чем предлагать его собравшимся перед ним. Эта аналогия доставила Фигу удовольствие — он представил себе, как вручает миниатюрный Фригольд Совету Тысячи. Но сначала ему придется разобраться с людьми. Впрочем, они уже облегчили ему задачу, сражаясь между собой. Какие глупцы! Однако они обладают упорством, эти люди. Прежде роннанцы явно недооценивали их. Нахмурившись, Фиг забрался в аэрокар, кивнул двум телохранителям, положенным ему по рангу, и проворчал, обращаясь к водителю:
— Ты знаешь, что делать, приступай.
Без единого слова водитель включил турбины, и машина заскользила по песку.
Вышагивая туда и обратно перед своим аэрокаром, сенатор Аустин Руп безостановочно сыпал проклятиями. Он проклинал песок у себя под ногами, звезды в небе, но в особенности этих чертовых хвостатых роннанцев, которые вытащили его из постели, потому что им взбрело в голову встретиться с ним посреди ночи. Черт побери! В полученном им закодированном радиосообщении говорилось, что они приказывают ему явиться! Каково, а? Да как они смеют? Что он им, мальчик на побегушках? Разве он не выполнил их просьбу? Почему же теперь ему приходится терпеть такое обращение? Чем больше он раздумывал об этом, тем больше у него от ярости мутилось в голове. Однако где-то очень глубоко в нем сидел страх. И это было отнюдь не то слабое чувство, которое он испытывал, стоя перед сенатом, а нечто такое, от чего внутри у него все сжималось и леденело.
Ему не часто приходилось испытывать чувство подобной силы. Авантюрист по природе, он уже не раз бывал участником большой, зачастую смертельно опасной игры на самых разных планетах и нередко испытывал чувство страха. Но это был совсем не тот страх, что сейчас. Остановившись на мгновение, Руп внимательно прислушался. Нет, ничего. Только потрескивание горячей металлической обшивки аэрокара от соприкосновения с прохладным ночным воздухом. Что ему мешает забраться в машину и улететь? Кто может остановить его? Но мысль о том, чтобы попытаться надуть роннанцев, пугала его не меньше, чем мысль о предстоящей встрече с ними. К тому же он не без оснований предполагал, что сейчас кто-нибудь из них может наблюдать за ним из темноты. Он снова принялся вышагивать туда и обратно, вглядываясь в окружающий мрак. Чтоб они провалились! Зачем он им вдруг понадобился посреди ночи? И при свете дня-то на них страшно глядеть… а ночью…
Внезапно он услышал в отдалении слабый вой турбин и обернулся на звук. Постарался взять себя в руки и успокоиться — так, как сотни раз делал это перед выступлениями в сенате. Но несмотря на все усилия, от страха у него даже свело живот, когда из тьмы вынырнул аэрокар.
Машина остановилась оскорбительно близко, обдав Рупа песком. Дверь распахнулась. Изнутри хлынул поток горячего воздуха, на песок упал яркий свет, на фоне которого на мгновение проступил силуэт спускающегося по трапу Фига. Рупу стало совсем плохо.
Он уже не раз встречался с роннанцами, но так и не смог привыкнуть к их облику. Он вспомнил, как еще мальчиком рассматривал картинки в Библии отца и как озноб страха пробегал по спине каждый раз, когда ему попадалось изображение дьявола. Фиг выглядел в точности, как это ожившее изображение. Высокий, с длинными, тонкими ногами, заканчивающимися раздвоенными копытами, которые, казалось, плыли над песком. Безволосая кожа красноватого оттенка; эта окраска помогла его предкам выжить в мире красного песка. Костистый череп и глубоко сидящие глаза, прячущиеся в тени гребней, выступающих над глазными впадинами. Одно длинное остроконечное ухо плоско прилегало к голове, а другое, отрезанное пиратами, заканчивалось обрубком. Именно это породило яростную ненависть Фига к человеческой расе и одновременно объяснило, почему воины между собой называли его не иначе как «Одноухий старикан». Длинный хвост несколько раз по-кошачьи изогнулся, а потом обвился вокруг его талии.