Страница:
Бельгийцы предусмотрели всякие неожиданности, кроме одной: что враг может спрыгнуть с неба прямо в гущу этих казематов и орудийных башен»[15].
Гауптман Кох подготовил четыре отряда под кодовыми именами «Сталь», «Бетон», «Железо» и «Гранит». Последняя в составе 85 человек на 11 планерах под командованием лейтенанта Рудольфа Витцига должна была захватить крепость, а мосты были поручены соответственно «Стали», под командованием обер-лейтенанта Альтмана, «Бетону», под командованием лейтенанта Шахта и «Железу», под командованием лейтенанта Шахтера[16].
9 мая 1940 года, непосредственно накануне операции, парашютисты были доставлены с их базы в Хильдесхайме на аэродромы Остхайм-Кельн, Кельн-Буцвайлерхоф и Мюнстер-Лодденхайде, где в полной боевой готовности уже находились планеры DFS-230 из KGrzbV5.
На следующее утро в 04.30 еще в темноте «Юнкерсы», каждый из которых тянул за собой по одному планеру, начали один за другим взлетать со своих аэродромов в Западной Германии. В общей сложности в воздух поднялся 41 Ju-52/Зт из III./KGzbVl, составлявшие первую волну[17].
Первыми целями были мосты Фельдвецельт и Фроннховен. Операция по их захвату прошла наиболее успешно. Для того чтобы ввести в заблуждение противовоздушную оборону противника, в районе цели было выброшено 120 манекенов на парашюте, дабы создать видимость обычного десанта. Эта уловка сработала, бельгийские зенитчики открыли шквальный огонь по «парашютистам», сообщив в свои штабы о том, что немцы начали высадку воздушного десанта. При этом в горячке «боя» никто не заметил, как рядом с мостами бесшумно приземлились несколько планеров. В результате оба объекта были захвачены в течение 15 минут.
Однако по плану прошло не все. В частности, сброшенные через 45 минут на парашютах контейнеры с тяжелыми пулеметами и другим оборудованием унесло ветром, в результате, когда началась контратака бельгийской пехоты, десантники вынуждены были долгое время отбиваться из имевшегося на руках оружия. Группы «Сталь» и «Бетон» понесли значительные потери, прежде чем мостов достигли передовые части сухопутных войск.
Действия двух других групп также пошли не совсем по плану. В частности, приземлившаяся возле моста в Каннесе группа «Железо» не сумела захватить объект в целости и сохранности, так как противник попросту успел взорвать его.
Что касается ключевого пункта – форта Эбен-Емаэль, то и здесь в дело вмешались обстоятельства. В назначенное время две группы самолетов встретились и взяли курс на запад, следуя линии маяков. Первым был костер, зажженный на перекрестке дорог возле Эфферена, вторым – прожектор в 4 километрах далее у Фрехена. Как только самолеты подлетали к одному маяку, впереди становился виден еще один, а то и два других. Поэтому навигация, несмотря на темную ночь, не представляла трудностей, по крайней мере до намеченной точки отделения планеров от самолетов-буксиров над Аахеном.
Однако вскоре начались неприятности. Сначала оборвался трос у DFS-230, на котором находился командир группы «Гранит» лейтенант Витциг. Пилоту ничего не оставалось, как повернуть обратно на восток. Примерно двадцать минут спустя, когда группа номер 2 прошла маяк у Люхенберга, ведущий Ju-52 стал покачивать крыльями. Пилот планера капрал Бренденбек подумал, что тот «видит цель», да тут еще самолет стал мигать габаритными огнями. А это был сигнал к отделению от самолета. Спустя секунды планер поспешно выполнил приказ и отцепился от буксировщика на полпути до цели. Самолет сел на поле возле Дюрена.
В итоге дальнейший путь продолжили только девять DFS-230. Впереди раньше намеченного времени показались прожектора, обозначавшие конец трассы маяков. Располагаясь в Ветшауэр-Берг к северо-западу от Аахен-Лауренсберг, они также представляли собой пункт, где планеры были должны отсоединиться от самолетов-буксировщиков. После этого им следовало достичь Маастрихтского выступа, паря в воздухе, чтобы рев моторов не выдавал их приближения.
Однако в действительности они прилетели на десять минут раньше назначенного времени. Попутный ветер оказался сильнее, чем предсказывали метеорологи. По этой же причине не была набрана намеченная высота 2800 метров, которая позволяла лететь прямо к своим объектам в пологом пикировании. В результате бельгийские зенитчики на границе заметили приближавшиеся планеры и открыли по ним огонь. Однако, хотя элемент внезапности и был утерян, защитники форта все равно не ожидали нападения именно в таком виде, в каком оно произошло. В то время как солдаты и офицеры с биноклями всматривались в высь, ожидая увидеть немецкие бомбардировщики или купола парашютов, из утренней дымки с востока один за другим нарисовались непонятные силуэты самолетов без моторов…
В одном из планеров находился унтер-офицер Гюнтер Бауэр. Его судьба была типичной для тысяч молодых немецких солдат, с энтузиазмом встретивших преобразования, проведенные в стране Адольфом Гитлером, и в один не самый прекрасный день узнавших о начале войны с Польшей, а затем с Англией и Францией. В качестве снайпера Бауэр начал свою боевую карьеру во время Польской кампании, где вместе со своим напарником фельдфебелем Зоммером проявил себя очень хорошо. После победы он получил заслуженный отпуск, а по возвращении из него приглашение вступить в парашютно-десантные войска.
Подобной чести удостаивались только наиболее талантливые, если так можно выразиться, солдаты, совершившие на фронте выдающиеся поступки или подвиги. Бауэр и Зоммер согласились, причем последний мотивировал это не стремлением к подвигам, а совсем наоборот! Якобы во время войны в Польше парашютисты выполняли лишь простые задачи: перерезали линии связи и захватывали без боя железнодорожные станции. А потому, дескать, эти элитные войска точно не будут использовать как пушечное мясо. После этого Бауэр с Зоммером прошли тщательную подготовку и накануне наступления на Западе были включены в состав штурмового батальона «Кох».
«Нас было всего 85 человек, – вспоминал Бауэр. – В то время как в гарнизоне форта было более 1200 бойцов. Каждый из нас был вооружен пистолетом «Парабеллум» и гранатами. Кроме того, у каждого было с собой оружие, соответствовавшее его специализации. Правда, у нас с Зоммером, кроме наших карабинов К98к с цейссовскими оптическими прицелами, были также пистолеты-пулеметы. Другие ребята из группы были вооружены пулеметами MG-34, пистолетами-пулеметами МР-38 и польскими противотанковыми ружьями Ur. Кроме того, четыре бойца в нашей группе были вооружены огнеметами «Flammwerver-40»…
Когда наш планер подлетал к крыше форта, я ожидал, что бельгийцы откроют по нам огонь из зенитных пулеметов. Но это произошло, только когда наш планер уже успел с треском приземлиться на крышу. Как я узнал через некоторое время, на территорию форта приземлились все девять из остававшихся у нас планеров»[18].
Форт Эбен-Емаэль был захвачен в результате стремительной спецоперации. После того как с самолетов Не-111 десантникам были сброшены контейнеры с вооружением и боеприпасами, они смогли легко продержаться до подхода своих войск.
«Юнкерсы» садились прямо на шоссе
Глава 4
Коринфский перешеек
«Меркур»
Гауптман Кох подготовил четыре отряда под кодовыми именами «Сталь», «Бетон», «Железо» и «Гранит». Последняя в составе 85 человек на 11 планерах под командованием лейтенанта Рудольфа Витцига должна была захватить крепость, а мосты были поручены соответственно «Стали», под командованием обер-лейтенанта Альтмана, «Бетону», под командованием лейтенанта Шахта и «Железу», под командованием лейтенанта Шахтера[16].
9 мая 1940 года, непосредственно накануне операции, парашютисты были доставлены с их базы в Хильдесхайме на аэродромы Остхайм-Кельн, Кельн-Буцвайлерхоф и Мюнстер-Лодденхайде, где в полной боевой готовности уже находились планеры DFS-230 из KGrzbV5.
На следующее утро в 04.30 еще в темноте «Юнкерсы», каждый из которых тянул за собой по одному планеру, начали один за другим взлетать со своих аэродромов в Западной Германии. В общей сложности в воздух поднялся 41 Ju-52/Зт из III./KGzbVl, составлявшие первую волну[17].
Первыми целями были мосты Фельдвецельт и Фроннховен. Операция по их захвату прошла наиболее успешно. Для того чтобы ввести в заблуждение противовоздушную оборону противника, в районе цели было выброшено 120 манекенов на парашюте, дабы создать видимость обычного десанта. Эта уловка сработала, бельгийские зенитчики открыли шквальный огонь по «парашютистам», сообщив в свои штабы о том, что немцы начали высадку воздушного десанта. При этом в горячке «боя» никто не заметил, как рядом с мостами бесшумно приземлились несколько планеров. В результате оба объекта были захвачены в течение 15 минут.
Однако по плану прошло не все. В частности, сброшенные через 45 минут на парашютах контейнеры с тяжелыми пулеметами и другим оборудованием унесло ветром, в результате, когда началась контратака бельгийской пехоты, десантники вынуждены были долгое время отбиваться из имевшегося на руках оружия. Группы «Сталь» и «Бетон» понесли значительные потери, прежде чем мостов достигли передовые части сухопутных войск.
Действия двух других групп также пошли не совсем по плану. В частности, приземлившаяся возле моста в Каннесе группа «Железо» не сумела захватить объект в целости и сохранности, так как противник попросту успел взорвать его.
Что касается ключевого пункта – форта Эбен-Емаэль, то и здесь в дело вмешались обстоятельства. В назначенное время две группы самолетов встретились и взяли курс на запад, следуя линии маяков. Первым был костер, зажженный на перекрестке дорог возле Эфферена, вторым – прожектор в 4 километрах далее у Фрехена. Как только самолеты подлетали к одному маяку, впереди становился виден еще один, а то и два других. Поэтому навигация, несмотря на темную ночь, не представляла трудностей, по крайней мере до намеченной точки отделения планеров от самолетов-буксиров над Аахеном.
Однако вскоре начались неприятности. Сначала оборвался трос у DFS-230, на котором находился командир группы «Гранит» лейтенант Витциг. Пилоту ничего не оставалось, как повернуть обратно на восток. Примерно двадцать минут спустя, когда группа номер 2 прошла маяк у Люхенберга, ведущий Ju-52 стал покачивать крыльями. Пилот планера капрал Бренденбек подумал, что тот «видит цель», да тут еще самолет стал мигать габаритными огнями. А это был сигнал к отделению от самолета. Спустя секунды планер поспешно выполнил приказ и отцепился от буксировщика на полпути до цели. Самолет сел на поле возле Дюрена.
В итоге дальнейший путь продолжили только девять DFS-230. Впереди раньше намеченного времени показались прожектора, обозначавшие конец трассы маяков. Располагаясь в Ветшауэр-Берг к северо-западу от Аахен-Лауренсберг, они также представляли собой пункт, где планеры были должны отсоединиться от самолетов-буксировщиков. После этого им следовало достичь Маастрихтского выступа, паря в воздухе, чтобы рев моторов не выдавал их приближения.
Однако в действительности они прилетели на десять минут раньше назначенного времени. Попутный ветер оказался сильнее, чем предсказывали метеорологи. По этой же причине не была набрана намеченная высота 2800 метров, которая позволяла лететь прямо к своим объектам в пологом пикировании. В результате бельгийские зенитчики на границе заметили приближавшиеся планеры и открыли по ним огонь. Однако, хотя элемент внезапности и был утерян, защитники форта все равно не ожидали нападения именно в таком виде, в каком оно произошло. В то время как солдаты и офицеры с биноклями всматривались в высь, ожидая увидеть немецкие бомбардировщики или купола парашютов, из утренней дымки с востока один за другим нарисовались непонятные силуэты самолетов без моторов…
В одном из планеров находился унтер-офицер Гюнтер Бауэр. Его судьба была типичной для тысяч молодых немецких солдат, с энтузиазмом встретивших преобразования, проведенные в стране Адольфом Гитлером, и в один не самый прекрасный день узнавших о начале войны с Польшей, а затем с Англией и Францией. В качестве снайпера Бауэр начал свою боевую карьеру во время Польской кампании, где вместе со своим напарником фельдфебелем Зоммером проявил себя очень хорошо. После победы он получил заслуженный отпуск, а по возвращении из него приглашение вступить в парашютно-десантные войска.
Подобной чести удостаивались только наиболее талантливые, если так можно выразиться, солдаты, совершившие на фронте выдающиеся поступки или подвиги. Бауэр и Зоммер согласились, причем последний мотивировал это не стремлением к подвигам, а совсем наоборот! Якобы во время войны в Польше парашютисты выполняли лишь простые задачи: перерезали линии связи и захватывали без боя железнодорожные станции. А потому, дескать, эти элитные войска точно не будут использовать как пушечное мясо. После этого Бауэр с Зоммером прошли тщательную подготовку и накануне наступления на Западе были включены в состав штурмового батальона «Кох».
«Нас было всего 85 человек, – вспоминал Бауэр. – В то время как в гарнизоне форта было более 1200 бойцов. Каждый из нас был вооружен пистолетом «Парабеллум» и гранатами. Кроме того, у каждого было с собой оружие, соответствовавшее его специализации. Правда, у нас с Зоммером, кроме наших карабинов К98к с цейссовскими оптическими прицелами, были также пистолеты-пулеметы. Другие ребята из группы были вооружены пулеметами MG-34, пистолетами-пулеметами МР-38 и польскими противотанковыми ружьями Ur. Кроме того, четыре бойца в нашей группе были вооружены огнеметами «Flammwerver-40»…
Когда наш планер подлетал к крыше форта, я ожидал, что бельгийцы откроют по нам огонь из зенитных пулеметов. Но это произошло, только когда наш планер уже успел с треском приземлиться на крышу. Как я узнал через некоторое время, на территорию форта приземлились все девять из остававшихся у нас планеров»[18].
Форт Эбен-Емаэль был захвачен в результате стремительной спецоперации. После того как с самолетов Не-111 десантникам были сброшены контейнеры с вооружением и боеприпасами, они смогли легко продержаться до подхода своих войск.
«Юнкерсы» садились прямо на шоссе
Фортом и мостами в Бельгии дело не ограничилось. В 04.00 10 мая большая группа Ju-52/Зт из KGzbVl оберст-лейтенанта Фрица Морцика взлетели с аэродромов в Северо-Западной Германии и направились к голландской границе. Их целью были аэродромы Ваалхафен в районе Роттердама, авиабазы Валкенбург, Окенбург возле Гааги, а также мосты в Моердиеке и Дордрехте. Операция во многом напоминала события месячной давности в Дании и Норвегии. Сначала летное поле и прилегающую территорию должны были захватить парашютисты, затем следующая волна транспортников должна была доставить туда пехотные части.
В 05.30 первая волна самолетов в сопровождении истребителей Bf-110 на широком фронте пересекла границу и направилась к своим целям.
Однако и на сей раз все пошло не совсем по плану. Если виадук Моердиек удалось занять неповрежденным внезапной атакой с неба, то в Дордрехте голландские войска в ходе контратаки сумели отбить мост, а отступившие парашютисты отступили в город, где вынуждены были вести тяжелые бои. В Ваалхафене III./KGzbVl гауптмана Цайдлера высадила десант не на сам аэродром, а в его окрестностях. В результате парашютисты еще вели бои с охраной, когда появилась вторая волна Ju-52 из KGzbV2 оберста Герхарда Конрада, на борту которых находились солдаты 22-й авиадесантной пехотной дивизии. Не поняв, что аэродром еще не захвачен, «Юнкерсы» один за другим начали заходить на посадку. Однако главный «сюрприз» был еще впереди! Оказалось, что голландцы, учтя опыт Норвегии, заминировали часть летного поля. В результате несколько самолетов подорвались на минах, как только коснулись земли. Тем не менее немецкое упорство снова взяло верх. Транспортники продолжали садиться, невзирая ни на что, доставляя на землю все новых бойцов. Совместными усилиями парашютистов и пехотинцев аэродром в конце концов был захвачен, хотя и с серьезными потерями.
Не менее драматично проходил захват других голландских авиабаз. Из-за сильного ветра парашютисты, которых одновременно выбросили над тремя аэродромами вблизи Гааги, приземлились в совершенно других местах. В результате «Юнкерсам» с другими частями 22-й дивизии снова пришлось садиться прямо на контролируемые врагом аэродромы. Кроме того, последние были частично заминированы и перегорожены заграждениями. В Валкенбурге дела сложились еще хуже. Первая группа Ju-52/Зт после посадки застряла в мягком грунте, перегородив в нескольких местах взлетную полосу. В результате следующая волна вынуждена была отказаться от посадки. Высадившихся войск оказалось недостаточно, и голландские солдаты вскоре смогли отбить аэродром.
В Ипенбурге, где немцев уже ждали, зенитный огонь был настолько силен и точен, что из первых тринадцати Ju-52/3m, заходивших на посадку, одиннадцать были сбиты либо получили такие повреждения, что вынуждены были совершить аварийную посадку где попало. В результате и этот аэродром стал непригоден для дальнейших приземлений самолетов.
Однако операция, несмотря на явные сбои, продолжалась согласно первоначальному плану. Вскоре все небо над этими тремя аэродромами было заполнено «Юнкерсами» из KGrzbV9, KGrzbVll, KGrzbV12 и KGrzbV172. Все пилоты, кружа над целью и видя, что внизу происходит нечто непонятное, вынуждены были самостоятельно искать места, чтобы приземлиться. В итоге в течение получаса на всем пространстве вокруг Гааги, к недоумению видевших это местных жителей, беспорядочно, в самых разных местах один за другим садились десятки самолетов. Кто-то приземлялся на полях, кто-то на пляжах, кто-то вообще на шоссе и проселочных дорогах. Многие из них при посадке получали сильные повреждения, одни Ju-52 зарывались в песок и гальку, другие опрокидывались при ударе о препятствия, некоторые даже сталкивались с автомобилями!
Особенно сильно пострадала KGrzbV9 оберст-лейтенанта Йоханнеса Янцена, которая потеряла за этот день сразу 39 Ju-52/Зт, включая потерпевшие аварии на земле и не подлежащие ремонту[19].
Однако, несмотря на все эти непредвиденные трудности, в целом операция по захвату стратегических объектов в Голландии продвигалась успешно. Этому способствовали и наземные войска, которые после перехода границы стремительно продвигались в глубь страны.
При этом в высадке десантов участвовали не только «Тетушки Ю» и специально созданные для этого авиагруппы. Так, 12 гидросамолетов Не-59, появившись со стороны Северного моря, приводнились прямо на реку Маас в Роттердаме, доставив туда солдат вездесущей 22-й авиадесантной пехотной дивизии. Целью акции был захват мостов. Десантникам удалось выполнить задачу и удерживать мосты до тех пор, пока к ним не подошли моторизированные части вермахта.
Кроме того, около 500 солдат 7-й авиадесантной пехотной дивизии с самых разных, собранных с миру по нитке легких самолетов были высажены в районе между Бастонью и Либементом. Они перерезали все подряд провода и совершали разного рода диверсии. Попутно в этом же районе с самолетов было сброшено большое число манекенов парашютистов, что окончательно запутало находившиеся тут бельгийские войска.
Всего же в течение 10 мая на территорию Бельгии и Голландии разными способами по воздуху было доставлено свыше 4000 человек, в том числе около трехсот пятидесяти на планерах. В течение второго дня операции транспортники в основном доставляли боеприпасы для парашютистов в Дордрехте, а на третий день был выброшен десант в Роттердам-Ваале.
После 15 мая все Ju-52/Зт, за исключением KGzbVl, были сняты с фронта и вернулись обратно в учебные части. 1-я эскадра специального назначения была передана в распоряжение 2-го и 3-го воздушных флотов и до конца кампании против Франции использовалась для снабжения наступающих частей и авиационных подразделений. В частности, на «Юнкерсах» перевозились бомбы для штурмовиков Ju-87, действовавших с передовых аэродромов. Кроме того, на Ju-52 эвакуировали раненых[20].
В августе 1940 года все эскадры и авиагруппы специального назначения получили приказ находиться в состоянии боевой готовности для операции «Морской лев», то есть вторжения в Англию. Последняя находилась на острове, поэтому роль воздушно-десантных войск в данном случае должна была стать не вспомогательной, а решающей. Именно для высадки на Британских островах, учитывая успешный опыт применения планеров в мае 1940 года, германское командование приказало срочно организовать производство для люфтваффе планеров большой вместимости. Но об этом будет рассказано ниже…
В 05.30 первая волна самолетов в сопровождении истребителей Bf-110 на широком фронте пересекла границу и направилась к своим целям.
Однако и на сей раз все пошло не совсем по плану. Если виадук Моердиек удалось занять неповрежденным внезапной атакой с неба, то в Дордрехте голландские войска в ходе контратаки сумели отбить мост, а отступившие парашютисты отступили в город, где вынуждены были вести тяжелые бои. В Ваалхафене III./KGzbVl гауптмана Цайдлера высадила десант не на сам аэродром, а в его окрестностях. В результате парашютисты еще вели бои с охраной, когда появилась вторая волна Ju-52 из KGzbV2 оберста Герхарда Конрада, на борту которых находились солдаты 22-й авиадесантной пехотной дивизии. Не поняв, что аэродром еще не захвачен, «Юнкерсы» один за другим начали заходить на посадку. Однако главный «сюрприз» был еще впереди! Оказалось, что голландцы, учтя опыт Норвегии, заминировали часть летного поля. В результате несколько самолетов подорвались на минах, как только коснулись земли. Тем не менее немецкое упорство снова взяло верх. Транспортники продолжали садиться, невзирая ни на что, доставляя на землю все новых бойцов. Совместными усилиями парашютистов и пехотинцев аэродром в конце концов был захвачен, хотя и с серьезными потерями.
Не менее драматично проходил захват других голландских авиабаз. Из-за сильного ветра парашютисты, которых одновременно выбросили над тремя аэродромами вблизи Гааги, приземлились в совершенно других местах. В результате «Юнкерсам» с другими частями 22-й дивизии снова пришлось садиться прямо на контролируемые врагом аэродромы. Кроме того, последние были частично заминированы и перегорожены заграждениями. В Валкенбурге дела сложились еще хуже. Первая группа Ju-52/Зт после посадки застряла в мягком грунте, перегородив в нескольких местах взлетную полосу. В результате следующая волна вынуждена была отказаться от посадки. Высадившихся войск оказалось недостаточно, и голландские солдаты вскоре смогли отбить аэродром.
В Ипенбурге, где немцев уже ждали, зенитный огонь был настолько силен и точен, что из первых тринадцати Ju-52/3m, заходивших на посадку, одиннадцать были сбиты либо получили такие повреждения, что вынуждены были совершить аварийную посадку где попало. В результате и этот аэродром стал непригоден для дальнейших приземлений самолетов.
Однако операция, несмотря на явные сбои, продолжалась согласно первоначальному плану. Вскоре все небо над этими тремя аэродромами было заполнено «Юнкерсами» из KGrzbV9, KGrzbVll, KGrzbV12 и KGrzbV172. Все пилоты, кружа над целью и видя, что внизу происходит нечто непонятное, вынуждены были самостоятельно искать места, чтобы приземлиться. В итоге в течение получаса на всем пространстве вокруг Гааги, к недоумению видевших это местных жителей, беспорядочно, в самых разных местах один за другим садились десятки самолетов. Кто-то приземлялся на полях, кто-то на пляжах, кто-то вообще на шоссе и проселочных дорогах. Многие из них при посадке получали сильные повреждения, одни Ju-52 зарывались в песок и гальку, другие опрокидывались при ударе о препятствия, некоторые даже сталкивались с автомобилями!
Особенно сильно пострадала KGrzbV9 оберст-лейтенанта Йоханнеса Янцена, которая потеряла за этот день сразу 39 Ju-52/Зт, включая потерпевшие аварии на земле и не подлежащие ремонту[19].
Однако, несмотря на все эти непредвиденные трудности, в целом операция по захвату стратегических объектов в Голландии продвигалась успешно. Этому способствовали и наземные войска, которые после перехода границы стремительно продвигались в глубь страны.
При этом в высадке десантов участвовали не только «Тетушки Ю» и специально созданные для этого авиагруппы. Так, 12 гидросамолетов Не-59, появившись со стороны Северного моря, приводнились прямо на реку Маас в Роттердаме, доставив туда солдат вездесущей 22-й авиадесантной пехотной дивизии. Целью акции был захват мостов. Десантникам удалось выполнить задачу и удерживать мосты до тех пор, пока к ним не подошли моторизированные части вермахта.
Кроме того, около 500 солдат 7-й авиадесантной пехотной дивизии с самых разных, собранных с миру по нитке легких самолетов были высажены в районе между Бастонью и Либементом. Они перерезали все подряд провода и совершали разного рода диверсии. Попутно в этом же районе с самолетов было сброшено большое число манекенов парашютистов, что окончательно запутало находившиеся тут бельгийские войска.
Всего же в течение 10 мая на территорию Бельгии и Голландии разными способами по воздуху было доставлено свыше 4000 человек, в том числе около трехсот пятидесяти на планерах. В течение второго дня операции транспортники в основном доставляли боеприпасы для парашютистов в Дордрехте, а на третий день был выброшен десант в Роттердам-Ваале.
После 15 мая все Ju-52/Зт, за исключением KGzbVl, были сняты с фронта и вернулись обратно в учебные части. 1-я эскадра специального назначения была передана в распоряжение 2-го и 3-го воздушных флотов и до конца кампании против Франции использовалась для снабжения наступающих частей и авиационных подразделений. В частности, на «Юнкерсах» перевозились бомбы для штурмовиков Ju-87, действовавших с передовых аэродромов. Кроме того, на Ju-52 эвакуировали раненых[20].
В августе 1940 года все эскадры и авиагруппы специального назначения получили приказ находиться в состоянии боевой готовности для операции «Морской лев», то есть вторжения в Англию. Последняя находилась на острове, поэтому роль воздушно-десантных войск в данном случае должна была стать не вспомогательной, а решающей. Именно для высадки на Британских островах, учитывая успешный опыт применения планеров в мае 1940 года, германское командование приказало срочно организовать производство для люфтваффе планеров большой вместимости. Но об этом будет рассказано ниже…
Глава 4
Средиземное море
Коринфский перешеек
После того как немецкие войска захватили Западную и Северную Европу, центр тяжести транспортных перевозок сместился на юг – на Средиземное море. Первой серьезной операцией в этом районе стало снабжение итальянских войск в Албании.
Муссолини решил не отставать от своего друга по оси и тоже нанести по кому-нибудь какой-нибудь ударчик. В 05.30 утра 28 октября 1940 года безо всякого на то повода Италия напала на Грецию. Наступление фашистских войск проходило из подконтрольной Албании в прибрежной зоне Эпира и Западной Македонии. При этом перед войсками были поставлены амбициозные цели. 3-я итальянская дивизия «Джулия» должна была продвигаться на юг по хребту Пинда, чтобы отсечь греческие силы в Эпире от греческого региона Западная Македония. После разгрома греков в приграничных сражениях итальянцы намеревались продвигаться дальше на юг, вплоть до Афин.
Однако у итальянцев, в отличие от немцев, все и сразу пошло не по плану. На их пути встала бригада полковника К. Давакиса. Сдержав натиск «Джулии» и получив подкрепления, греки сами перешли в контрнаступление, после чего и на эпирском, и на македонском фронте начали теснить противника обратно в
Албанию. В начале 1941 года греческая армия заняла стратегический горный проход Клисура.
Боевые действия проходили в труднодоступных горных районах, а снабжение итальянских войск столкнулось с большими трудностями. В связи с чем к делу подключилась авиация. Однако и тут союзники по оси не преуспели. Транспортные самолеты SM.81S не справлялись с поставленными задачами, и итальянцы обратились за помощью к люфтваффе.
В конце ноября 1940 года в KGzbVl были отобраны наиболее опытные экипажи, которые отправились в Италию. 8 и 9 декабря 53 Ju-52/Зт прибыли на аэродром Фоджа. В ходе 53-дневной операции «Трансгерма» транспортники совершили 4028 самолето-вылетов, в ходе которых перевезли 30 тысяч солдат, 4700 тонн зимней одежды, боеприпасов, оружия и другого оборудования. В Италию было вывезено около 10 тысяч раненых и больных. Второй точкой воздушного моста через Адриатическое море был албанский аэродром Тирана. При этом в течение этих почти двух месяцев ни во время полетов, ни в ходе погрузки и разгрузки «Юнкерсы» ни разу не подвергались каким-либо атакам авиации, словно операция проходила в мирное время. В итоге не было потеряно ни одного Ju-52.
Тем временем по приказу Гитлера немецкое военное присутствие на Средиземном море постоянно увеличивалось. Скорее всего, фюрер был только рад неудачам союзника, так как это позволило ему открыто вмешаться в его дела на юге Европы.
Специально для оперативного руководства силами люфтваффе в этом регионе был сформирован X авиакорпус, штаб которого разместился на Сицилии. 12 декабря на аэродром Реджо перелетели 30 Ju-52 из KGrzbV9. В январе 1941 года туда отправились вновь сформированные KGzbV40, KGzbV50 и KGzbV60, а в марте в Италию прибыли KGrzbV101, KGrzbV104 и KGrzbV105. Они осуществляли транспортные перевозки в рамках подготовки к Балканской кампании, а также перевозили войска и предметы снабжения для итальянских войск в Северной Африке и в Албании. В конце апреля транспортная авиация здесь была снова усилена за счет прибывших на аэродром Фоджа II./KGzbVl и KGzbV172[21].
6 апреля вермахт начал вторжение в Югославию и Грецию в рамках операции «Марита». Уже 9 апреля были заняты Салоники, а 13-го числа немецкие танки вошли в Белград. В этих условиях воздушно-десантные войска получили приказ внезапной атакой захватить Коринфский перешеек, который отделяет полуостров Пелопоннес от остальной материковой части Балканского полуострова. Также была поставлена задача захватить неповрежденным мост через Коринфский канал в районе Патраса.
Общее руководство операцией было поручено командиру 7-й воздушно-десантной дивизии генерал-лейтенанту Вильгельму Суссманну, которому был предоставлен в подчинение 2-й воздушно-десантный полк численностью 2220 человек. Последние должны были захватить указанные объекты, подавить сопротивление противника и обороняться до подхода войск, наступавших с материка. Непосредственная выброска парашютистов была поручена 2-й боевой эскадре специального назначения (KGzbV2) оберста Рюдигера фон Хайкинга. Также к операции привлекались I. и II./KGzbVl, KGrzbV60, KGrzbV102, I./LLG1[22], KGrzbV101 и KGrzbV172. Всего 270 транспортных самолетов. 172-й авиагруппе были также на всякий случай приданы десять планеров DFS-230[23].
В целях обеспечения внезапности маршрут полета транспортников был проложен не с запада и севера, откуда его могли ожидать оборонявшие перешеек британские и греческие войска, а с востока. Все самолеты, участвовавшие в операции, были сосредоточены на большом аэродроме в Пловдиве в Болгарии. При этом для дозаправки «Юнкерсам», которые попросту не могли преодолеть столь большое расстояние до цели (около 500 километров), а потом до ближайшего немецкого аэродрома, была предусмотрена промежуточная посадка на захваченном греческом аэродроме Лариса.
25 апреля накануне операции, которая должна была начаться в следующую ночь, в Пловдиве был проведен подробный инструктаж летчиков и парашютистов. Были тщательно проработаны последовательность взлета и посадки подразделений, распределение парашютистов по машинам и т. п. Во избежание привлечения внимания к полету большого количества транспортных самолетов посадка в Ларисе была назначена на вечер, так чтобы последние транспортники прибыли туда уже в сумерках.
Однако выполнить все это на практике оказалось не так-то просто. Задержки в загрузке самолетов привели к сбоям в графике взлетов из Пловдива. В результате вместо того, чтобы лететь в составе подразделений, «Юнкерсы» и другие машины поднимались в воздух и летели поодиночке или в небольших группах. При этом самолеты из разных авиагрупп полностью перемешались и прибывали в Ларису как бог на душу положит.
Когда уже с наступлением темноты приземлился последний Ju-52, обслуживающий персонал и летчики занялись лихорадочной подготовкой ко второй части операции. В течение ночи они переставляли самолеты в «правильном» положении, одновременно с этим производилась дозаправка. Причем ввиду нехватки техники это пришлось делать вручную, попросту заливая бензин в баки из канистр и бочек. В результате заправка последнего, 270-го самолета была закончена только к утру, уже накануне вылета.
Тем не менее техникам все же удалось уложиться в срок, и первый «Юнкере» взлетел согласно графику еще в темноте, незадолго до 05.00 26 апреля. Вначале стартовала группа, тянувшая на прицепе десантные планеры DFS-230. Скорость полета сцепок была значительно медленнее обычных Ju-52, поэтому им требовалась небольшая фора. Согласно плану операции планеры и первые парашютисты должны были прибыть к цели одновременно в 07.00.
Пока одни машины уже находились в полете, остальные продолжали взлетать группами по три штуки. Вскоре образовался длинный поток ревущих моторами транспортников, растянувшийся по еще темному небу на десятки километров. Поначалу летчики ориентировались по видимым впереди отблескам пламени из выхлопных патрубков, затем над Грецией постепенно наступил рассвет и стал виден весь строй Ju-52. Фактически это была третья столь крупная по масштабу воздушно-десантная операция люфтваффе.
Как показал опыт, в такие моменты многое зависело не только от тщательной подготовки, решимости командиров и боевых навыков парашютистов, но и от простого везения. В этот раз оно не подвело немцев. Когда первые самолеты оказались в районе цели, там стоял 30-метровый туман, вследствие чего с земли было ничего не видно. Кроме того, бомбардировщики и штурмовики VIII авиакорпуса предварительно совершили налет на объекты атаки, чтобы заставить англичан и греков спрятаться в укрытия.
Далее все пошло как по маслу. Вслед за разрывами последних бомб бесшумно приземлились планеры и одновременно с неба начали приземляться парашютисты. Противник был захвачен врасплох на обоих концах моста через пролив, в результате чего подступы к нему были быстро захвачены. Однако англичане все-таки сумели привести в действие часть подрывных зарядов, и мост был частично разрушен. Тем не менее инженеры строительного взвода парашютно-десантного полка, также высадившиеся с планеров, смогли за короткое время построить временный мост рядом со старым, по которому вскоре и прошли немецкие войска. Коринфский перешеек также был успешно захвачен. Операция закончилась полным успехом, а оставшимся в Аттике английским войскам был отрезан путь к отступлению на полуостров.
27 апреля немецкие войска вступили в Афины, а к исходу 29 апреля достигли южной оконечности Пелопоннеса. К этому времени основная масса британских войск, уничтожив тяжелое вооружение и средства транспорта, была вынуждена эвакуироваться морем, в основном на остров Крит. Который вскоре стал следующей целью немецких десантников…
Муссолини решил не отставать от своего друга по оси и тоже нанести по кому-нибудь какой-нибудь ударчик. В 05.30 утра 28 октября 1940 года безо всякого на то повода Италия напала на Грецию. Наступление фашистских войск проходило из подконтрольной Албании в прибрежной зоне Эпира и Западной Македонии. При этом перед войсками были поставлены амбициозные цели. 3-я итальянская дивизия «Джулия» должна была продвигаться на юг по хребту Пинда, чтобы отсечь греческие силы в Эпире от греческого региона Западная Македония. После разгрома греков в приграничных сражениях итальянцы намеревались продвигаться дальше на юг, вплоть до Афин.
Однако у итальянцев, в отличие от немцев, все и сразу пошло не по плану. На их пути встала бригада полковника К. Давакиса. Сдержав натиск «Джулии» и получив подкрепления, греки сами перешли в контрнаступление, после чего и на эпирском, и на македонском фронте начали теснить противника обратно в
Албанию. В начале 1941 года греческая армия заняла стратегический горный проход Клисура.
Боевые действия проходили в труднодоступных горных районах, а снабжение итальянских войск столкнулось с большими трудностями. В связи с чем к делу подключилась авиация. Однако и тут союзники по оси не преуспели. Транспортные самолеты SM.81S не справлялись с поставленными задачами, и итальянцы обратились за помощью к люфтваффе.
В конце ноября 1940 года в KGzbVl были отобраны наиболее опытные экипажи, которые отправились в Италию. 8 и 9 декабря 53 Ju-52/Зт прибыли на аэродром Фоджа. В ходе 53-дневной операции «Трансгерма» транспортники совершили 4028 самолето-вылетов, в ходе которых перевезли 30 тысяч солдат, 4700 тонн зимней одежды, боеприпасов, оружия и другого оборудования. В Италию было вывезено около 10 тысяч раненых и больных. Второй точкой воздушного моста через Адриатическое море был албанский аэродром Тирана. При этом в течение этих почти двух месяцев ни во время полетов, ни в ходе погрузки и разгрузки «Юнкерсы» ни разу не подвергались каким-либо атакам авиации, словно операция проходила в мирное время. В итоге не было потеряно ни одного Ju-52.
Тем временем по приказу Гитлера немецкое военное присутствие на Средиземном море постоянно увеличивалось. Скорее всего, фюрер был только рад неудачам союзника, так как это позволило ему открыто вмешаться в его дела на юге Европы.
Специально для оперативного руководства силами люфтваффе в этом регионе был сформирован X авиакорпус, штаб которого разместился на Сицилии. 12 декабря на аэродром Реджо перелетели 30 Ju-52 из KGrzbV9. В январе 1941 года туда отправились вновь сформированные KGzbV40, KGzbV50 и KGzbV60, а в марте в Италию прибыли KGrzbV101, KGrzbV104 и KGrzbV105. Они осуществляли транспортные перевозки в рамках подготовки к Балканской кампании, а также перевозили войска и предметы снабжения для итальянских войск в Северной Африке и в Албании. В конце апреля транспортная авиация здесь была снова усилена за счет прибывших на аэродром Фоджа II./KGzbVl и KGzbV172[21].
6 апреля вермахт начал вторжение в Югославию и Грецию в рамках операции «Марита». Уже 9 апреля были заняты Салоники, а 13-го числа немецкие танки вошли в Белград. В этих условиях воздушно-десантные войска получили приказ внезапной атакой захватить Коринфский перешеек, который отделяет полуостров Пелопоннес от остальной материковой части Балканского полуострова. Также была поставлена задача захватить неповрежденным мост через Коринфский канал в районе Патраса.
Общее руководство операцией было поручено командиру 7-й воздушно-десантной дивизии генерал-лейтенанту Вильгельму Суссманну, которому был предоставлен в подчинение 2-й воздушно-десантный полк численностью 2220 человек. Последние должны были захватить указанные объекты, подавить сопротивление противника и обороняться до подхода войск, наступавших с материка. Непосредственная выброска парашютистов была поручена 2-й боевой эскадре специального назначения (KGzbV2) оберста Рюдигера фон Хайкинга. Также к операции привлекались I. и II./KGzbVl, KGrzbV60, KGrzbV102, I./LLG1[22], KGrzbV101 и KGrzbV172. Всего 270 транспортных самолетов. 172-й авиагруппе были также на всякий случай приданы десять планеров DFS-230[23].
В целях обеспечения внезапности маршрут полета транспортников был проложен не с запада и севера, откуда его могли ожидать оборонявшие перешеек британские и греческие войска, а с востока. Все самолеты, участвовавшие в операции, были сосредоточены на большом аэродроме в Пловдиве в Болгарии. При этом для дозаправки «Юнкерсам», которые попросту не могли преодолеть столь большое расстояние до цели (около 500 километров), а потом до ближайшего немецкого аэродрома, была предусмотрена промежуточная посадка на захваченном греческом аэродроме Лариса.
25 апреля накануне операции, которая должна была начаться в следующую ночь, в Пловдиве был проведен подробный инструктаж летчиков и парашютистов. Были тщательно проработаны последовательность взлета и посадки подразделений, распределение парашютистов по машинам и т. п. Во избежание привлечения внимания к полету большого количества транспортных самолетов посадка в Ларисе была назначена на вечер, так чтобы последние транспортники прибыли туда уже в сумерках.
Однако выполнить все это на практике оказалось не так-то просто. Задержки в загрузке самолетов привели к сбоям в графике взлетов из Пловдива. В результате вместо того, чтобы лететь в составе подразделений, «Юнкерсы» и другие машины поднимались в воздух и летели поодиночке или в небольших группах. При этом самолеты из разных авиагрупп полностью перемешались и прибывали в Ларису как бог на душу положит.
Когда уже с наступлением темноты приземлился последний Ju-52, обслуживающий персонал и летчики занялись лихорадочной подготовкой ко второй части операции. В течение ночи они переставляли самолеты в «правильном» положении, одновременно с этим производилась дозаправка. Причем ввиду нехватки техники это пришлось делать вручную, попросту заливая бензин в баки из канистр и бочек. В результате заправка последнего, 270-го самолета была закончена только к утру, уже накануне вылета.
Тем не менее техникам все же удалось уложиться в срок, и первый «Юнкере» взлетел согласно графику еще в темноте, незадолго до 05.00 26 апреля. Вначале стартовала группа, тянувшая на прицепе десантные планеры DFS-230. Скорость полета сцепок была значительно медленнее обычных Ju-52, поэтому им требовалась небольшая фора. Согласно плану операции планеры и первые парашютисты должны были прибыть к цели одновременно в 07.00.
Пока одни машины уже находились в полете, остальные продолжали взлетать группами по три штуки. Вскоре образовался длинный поток ревущих моторами транспортников, растянувшийся по еще темному небу на десятки километров. Поначалу летчики ориентировались по видимым впереди отблескам пламени из выхлопных патрубков, затем над Грецией постепенно наступил рассвет и стал виден весь строй Ju-52. Фактически это была третья столь крупная по масштабу воздушно-десантная операция люфтваффе.
Как показал опыт, в такие моменты многое зависело не только от тщательной подготовки, решимости командиров и боевых навыков парашютистов, но и от простого везения. В этот раз оно не подвело немцев. Когда первые самолеты оказались в районе цели, там стоял 30-метровый туман, вследствие чего с земли было ничего не видно. Кроме того, бомбардировщики и штурмовики VIII авиакорпуса предварительно совершили налет на объекты атаки, чтобы заставить англичан и греков спрятаться в укрытия.
Далее все пошло как по маслу. Вслед за разрывами последних бомб бесшумно приземлились планеры и одновременно с неба начали приземляться парашютисты. Противник был захвачен врасплох на обоих концах моста через пролив, в результате чего подступы к нему были быстро захвачены. Однако англичане все-таки сумели привести в действие часть подрывных зарядов, и мост был частично разрушен. Тем не менее инженеры строительного взвода парашютно-десантного полка, также высадившиеся с планеров, смогли за короткое время построить временный мост рядом со старым, по которому вскоре и прошли немецкие войска. Коринфский перешеек также был успешно захвачен. Операция закончилась полным успехом, а оставшимся в Аттике английским войскам был отрезан путь к отступлению на полуостров.
27 апреля немецкие войска вступили в Афины, а к исходу 29 апреля достигли южной оконечности Пелопоннеса. К этому времени основная масса британских войск, уничтожив тяжелое вооружение и средства транспорта, была вынуждена эвакуироваться морем, в основном на остров Крит. Который вскоре стал следующей целью немецких десантников…
«Меркур»
15 апреля, когда кампания на Балканах была в полном разгаре, командующий 4-м воздушным флотом генерал Александр Лёр, отвечавший за операции на юго-востоке, прибыл на прием к своему главнокомандующему рейхсмаршалу Герингу. Он предложил завершить Балканскую кампанию широкомасштабной воздушно-десантной операцией против Крита.
Эту идею поддержал и создатель германских воздушно-десантных войск и командир XI авиакорпуса генерал-лейтенант Курт Штудент. А уже 21 апреля Штудент вместе с начальником Генерального штаба люфтваффе Ешоннеком докладывали о плане десанта в гауптквартире Гитлера, находившейся в спецпоезде «Эрика» в районе Мюнихкирхена (Австрия). Фюрер, только что отпраздновавший свой день рождения, пребывал в хорошем настроении и признался, что он сам прошлой осенью думал о высадке воздушного десанта на Крите.
Несмотря на то что начальник Главного командования вермахта фельдмаршал Кейтель и его коллеги считали, что парашютистов лучше было бы использовать для захвата Мальты, британской базы, которая считалась более важной и опасной, Гитлер отдал приоритет Криту. Он рассматривал покорение острова как «победный венец» Балканской кампании. Он, по его мнению, мог стать важным плацдармом для дальнейшего продвижения в сторону Северной Африки, Суэцкого канала и всего Восточного Средиземноморья. При этом фюрер поставил два условия:
1. Для операции должно хватить сил XI авиакорпуса, то есть одной парашютной и одной воздушно-десантной дивизий.
2. Несмотря на короткое время для подготовки, операция должна начаться в середине мая.
Генерал Штудент не тратил много времени на изучение плана. Он был уверен, что его войска могут выполнить задание, Гитлер был такого же мнения. Через четыре дня согласился Муссолини, и, наконец, 25 апреля фюрер подписал директиву номер 28 по проведению операции «Меркур». Это дало XI авиакорпусу только 22 дня на подготовку к крупнейшей воздушно-десантной операции с начала войны[24].
Эту идею поддержал и создатель германских воздушно-десантных войск и командир XI авиакорпуса генерал-лейтенант Курт Штудент. А уже 21 апреля Штудент вместе с начальником Генерального штаба люфтваффе Ешоннеком докладывали о плане десанта в гауптквартире Гитлера, находившейся в спецпоезде «Эрика» в районе Мюнихкирхена (Австрия). Фюрер, только что отпраздновавший свой день рождения, пребывал в хорошем настроении и признался, что он сам прошлой осенью думал о высадке воздушного десанта на Крите.
Несмотря на то что начальник Главного командования вермахта фельдмаршал Кейтель и его коллеги считали, что парашютистов лучше было бы использовать для захвата Мальты, британской базы, которая считалась более важной и опасной, Гитлер отдал приоритет Криту. Он рассматривал покорение острова как «победный венец» Балканской кампании. Он, по его мнению, мог стать важным плацдармом для дальнейшего продвижения в сторону Северной Африки, Суэцкого канала и всего Восточного Средиземноморья. При этом фюрер поставил два условия:
1. Для операции должно хватить сил XI авиакорпуса, то есть одной парашютной и одной воздушно-десантной дивизий.
2. Несмотря на короткое время для подготовки, операция должна начаться в середине мая.
Генерал Штудент не тратил много времени на изучение плана. Он был уверен, что его войска могут выполнить задание, Гитлер был такого же мнения. Через четыре дня согласился Муссолини, и, наконец, 25 апреля фюрер подписал директиву номер 28 по проведению операции «Меркур». Это дало XI авиакорпусу только 22 дня на подготовку к крупнейшей воздушно-десантной операции с начала войны[24].