Страница:
Эта лояльность Кеннеди друг другу перед лицом любых угроз была с Джоном всю жизнь.
3
4
5
6
7
8
9
10
Глава четвертая
1
3
Если Джо-старший был отцом, учителем, лучшим другом, вдохновителем побед и стратегом, то Роуз – виртуозным тактиком и мастером оперативного искусства. Истинно светская дама, образец элегантности, женственности, красоты и прекрасной формы, она несла на хрупких плечах все тяготы и заботы по дому: кухня, уборка, покупки; своевременная молитва и исповедь; прививки, болезни и травмы; отметки, экзамены и семейные торжества – все было на ней.
Так он вышел на политический старт. И тут отец поддержал его. Пусть выбор сына казался ему романтической причудой. Но он прекрасно помнил, как в 20-х он, следуя своим убеждениям, поддержал обреченную «Партию прогресса», а потом встал на верный путь. Но и на этом пути не всегда и не во всем соглашался с признанными лидерами. И Джо вырулит на верный курс. И пойдет верным путем. Но – не сложилось. Помешала война.
Помешала она и Джону. И почти всем в тогдашнем мире. Включая его сестер и братьев: Розмари, Кэтлин, Патрисии, Роберту – всем.
Роз росла тихоней. Избегала беготни и соревнований, любила пинг-понг и лошадей. Книгой, выше которой она, похоже, так и не поднялась, был «Винни-Пух».
Когда девочке сравнялось пятнадцать, ее отправили в монастырь Святого Сердца, где наставница мисс Ньютон занималась с ней индивидуально. Дело в том, что тест ее интеллекта дал очень скромный результат. Но Роз освоила чтение, письмо и счет на уровне четвертого класса. Это печалило ее родителей, но они оценили упорство учителей, подарив школе теннисный корт.
Ценили они и усердие и обаяние дочери, которые помогали ей достойно держаться на балах в Белом доме и Букингемском дворце. Когда ее представили королю Георгу VI и королеве Елизавете, придворные были очарованы ее улыбкой и изяществом.
Роз была красива и воспитанна. Ее отличали доброта и тонкий вкус.
В мир иной она ушла из интерната для людей с отклонениями в развитии, на территории которого Джо построил для дочери отдельный дом. Но до того успела увлечься педагогической системой Марии Монтессори и стала осваивать ее методику в английском монастырском колледже. Впрочем – без особого успеха. Не позволял уровень ее развития. Он же помешал ее замужеству. Танцуя с ней молодые люди таяли от восхищения, но беседовать с ней, больше пяти минут, к сожалению, не могли. Родители решились на лоботомию. Но и это не дало результатов. Она на всю жизнь осталась ребенком…
* * *
Окончив Чоат и пройдя годичную стажировку у профессора Ласки, Джо-младший поступил в Гарвард-колледж, где отлично учился, играл в футбол и заседал в студенческом совете. Он с блеском окончил колледж и завел роман с моделью Аталией Феттер. Впрочем, любовные утехи не помешали ему поступить в Гарвардскую юридическую школу и включиться в политику. В 1940-м он вошел в делегацию штата на конвенте Демократической партии, на котором Франклин Рузвельт вновь был триумфально выдвинут кандидатом в президенты. Впрочем, Джо не внес вклад в это выдвижение, а стал одним из немногих, кто голосовал против.Так он вышел на политический старт. И тут отец поддержал его. Пусть выбор сына казался ему романтической причудой. Но он прекрасно помнил, как в 20-х он, следуя своим убеждениям, поддержал обреченную «Партию прогресса», а потом встал на верный путь. Но и на этом пути не всегда и не во всем соглашался с признанными лидерами. И Джо вырулит на верный курс. И пойдет верным путем. Но – не сложилось. Помешала война.
Помешала она и Джону. И почти всем в тогдашнем мире. Включая его сестер и братьев: Розмари, Кэтлин, Патрисии, Роберту – всем.
Роз росла тихоней. Избегала беготни и соревнований, любила пинг-понг и лошадей. Книгой, выше которой она, похоже, так и не поднялась, был «Винни-Пух».
Когда девочке сравнялось пятнадцать, ее отправили в монастырь Святого Сердца, где наставница мисс Ньютон занималась с ней индивидуально. Дело в том, что тест ее интеллекта дал очень скромный результат. Но Роз освоила чтение, письмо и счет на уровне четвертого класса. Это печалило ее родителей, но они оценили упорство учителей, подарив школе теннисный корт.
Ценили они и усердие и обаяние дочери, которые помогали ей достойно держаться на балах в Белом доме и Букингемском дворце. Когда ее представили королю Георгу VI и королеве Елизавете, придворные были очарованы ее улыбкой и изяществом.
Роз была красива и воспитанна. Ее отличали доброта и тонкий вкус.
В мир иной она ушла из интерната для людей с отклонениями в развитии, на территории которого Джо построил для дочери отдельный дом. Но до того успела увлечься педагогической системой Марии Монтессори и стала осваивать ее методику в английском монастырском колледже. Впрочем – без особого успеха. Не позволял уровень ее развития. Он же помешал ее замужеству. Танцуя с ней молодые люди таяли от восхищения, но беседовать с ней, больше пяти минут, к сожалению, не могли. Родители решились на лоботомию. Но и это не дало результатов. Она на всю жизнь осталась ребенком…
4
Совсем другой росла сестрица Кэтлин по прозвищу Пинок[12], которая родилась 20 февраля 1920 года. С ранних лет она резвилась с братьями, порой не уступая им ни в теннисе, ни в беге.
Но в соответствии с правилами, принятыми в набожных католических семьях, после школы она отправилась получать образование в церковных колледжах для девочек – сперва в монастыре Святого Сердца в Гринвиче, а после во Франции – в монастыре Святого Младенца в Нейи.
Вскоре Джо-старший стал послом в Лондоне, и Кэтлин отплыла в Великобританию, где полтора года училась в Королевском Дворце Ученых Оксфорда – знаменитом Куинз Колледже, основанном в 1341 году духовным отцом королевы Филиппы Робертом де Эглсфилдом.
12 мая 1938 года она дебютировала в лондонском свете. Да сразу – в Букингемском дворце. И была почти единодушно признана «самой восхитительной дебютанткой года».
После вступления Британии в мировую войну она вернулась в США, где после кратковременной учебы посвятила себя писанию театральных и кинообозрений. «А вы это правда видели?..» – так называлась колонка Кэтлин, которую ей доверили вести в газете Times-Herald.
Говорят, что энергичную и живую девушку наверняка ждал немалый успех в журналистике. Но патриотический порыв побудил ее отказаться от этого ремесла. Она вступила в Американский красный крест и отправилась под бомбы – в осажденную нацистами Британию, на поле боя, где уже сражался ее старший брат.
Такая милая в форме Красного креста, она пользовалась в Лондоне еще большим успехом, чем прежде. Вскоре в нее влюбился старший сын и наследник 10-го герцога Девонширского Уильям Кавендиш маркиз Хартингтонский. Красавица миллионерша и блестящий аристократ решили пожениться. И, нарушив волю мамы Роуз, не одобрившей брака дочери с англиканином, расписались в лондонском Челси 6 мая 1944 года. В церемонии участвовал боевой пилот, лейтенант Джо-младший. Единственный из Кеннеди.
А вскоре майор Колдстримских гвардейцев маркиз Уильям ушел на фронт. Сражаясь с нацистами во Франции и Бельгии, он одним из первых ворвался в Брюссель. Люди встречали его и его солдат вином и слезами. Вскоре в бою с фанатиками из СС он пал, штурмуя город Хоппен.
Его оплакала вдова – маркиза Кэтлин Кавендиш, урожденная Кеннеди. Но срок траура прошел, горе утихло, и через положенный срок Кик вновь вышла в свет. В лондонском высшем обществе ее ждал успех. И вскоре она приняла предложение Питера Уинтворта, восьмого графа Фитцвильямского. Он был женат, но ждал развода. А пока пара отправилась к Джо-старшему, чтобы просить благословения на брак. Их самолет взлетел 13 мая 1948 года. Его обломки нашли во Франции – под Сен-Базелем. Причина катастрофы осталась неизвестной.
Кэтлин похоронили в фамильном склепе Кавендишей в храме Святого Петра города Эденсор в графстве Девоншир. Роуз на церемонии не было.
Но в соответствии с правилами, принятыми в набожных католических семьях, после школы она отправилась получать образование в церковных колледжах для девочек – сперва в монастыре Святого Сердца в Гринвиче, а после во Франции – в монастыре Святого Младенца в Нейи.
Вскоре Джо-старший стал послом в Лондоне, и Кэтлин отплыла в Великобританию, где полтора года училась в Королевском Дворце Ученых Оксфорда – знаменитом Куинз Колледже, основанном в 1341 году духовным отцом королевы Филиппы Робертом де Эглсфилдом.
12 мая 1938 года она дебютировала в лондонском свете. Да сразу – в Букингемском дворце. И была почти единодушно признана «самой восхитительной дебютанткой года».
После вступления Британии в мировую войну она вернулась в США, где после кратковременной учебы посвятила себя писанию театральных и кинообозрений. «А вы это правда видели?..» – так называлась колонка Кэтлин, которую ей доверили вести в газете Times-Herald.
Говорят, что энергичную и живую девушку наверняка ждал немалый успех в журналистике. Но патриотический порыв побудил ее отказаться от этого ремесла. Она вступила в Американский красный крест и отправилась под бомбы – в осажденную нацистами Британию, на поле боя, где уже сражался ее старший брат.
Такая милая в форме Красного креста, она пользовалась в Лондоне еще большим успехом, чем прежде. Вскоре в нее влюбился старший сын и наследник 10-го герцога Девонширского Уильям Кавендиш маркиз Хартингтонский. Красавица миллионерша и блестящий аристократ решили пожениться. И, нарушив волю мамы Роуз, не одобрившей брака дочери с англиканином, расписались в лондонском Челси 6 мая 1944 года. В церемонии участвовал боевой пилот, лейтенант Джо-младший. Единственный из Кеннеди.
А вскоре майор Колдстримских гвардейцев маркиз Уильям ушел на фронт. Сражаясь с нацистами во Франции и Бельгии, он одним из первых ворвался в Брюссель. Люди встречали его и его солдат вином и слезами. Вскоре в бою с фанатиками из СС он пал, штурмуя город Хоппен.
Его оплакала вдова – маркиза Кэтлин Кавендиш, урожденная Кеннеди. Но срок траура прошел, горе утихло, и через положенный срок Кик вновь вышла в свет. В лондонском высшем обществе ее ждал успех. И вскоре она приняла предложение Питера Уинтворта, восьмого графа Фитцвильямского. Он был женат, но ждал развода. А пока пара отправилась к Джо-старшему, чтобы просить благословения на брак. Их самолет взлетел 13 мая 1948 года. Его обломки нашли во Франции – под Сен-Базелем. Причина катастрофы осталась неизвестной.
Кэтлин похоронили в фамильном склепе Кавендишей в храме Святого Петра города Эденсор в графстве Девоншир. Роуз на церемонии не было.
5
К моменту первого замужества Кэтлин третьей сестрице Юнис как раз подоспело двадцать два. Она получила степень по социологии в Стэнфорде и с 1943 года работала во внешнеполитическом ведомстве США – государственном департаменте, в Специальном подразделении военных проблем. Потом в Министерстве юстиции занималась детской и подростковой преступностью, а также другими отклонениями в социальном поведении. Там она пришла к выводу, что многие социальные проблемы связаны с неврозами и другими психическими заболеваниями. И решила посвятить себя исцелению социальных недугов. Эта деятельность оказалась весьма полезна ее брату Джеку: во время избирательных кампаний Юнис была его экспертом по преступности.
Ее муж Роберт Сэрджант Шрайвер также стал соратником Джека по Демократической партии, а впоследствии послом в Париже. Пресса назвала их свадьбу «одной из самых важных и красивых в истории Америки». Невеста в роскошном платье от Диора казалась ангелом, а свадебный торт был так высок, что отрезать первый кусочек для мужа Юнис смогла, лишь встав на стул. Среди 1700 гостей были лучшие семьи США. Благословение прислал сам папа римский. А кардинал Спеллман обвенчал их в соборе Святого Патрика.
Несколько лет они прожили в Нью-Йорке, Вашингтоне и Чикаго, а затем открыли в Мэриленде лагерь для людей с нарушениями психики под названием «Шрайвер». Он стал лабораторией для изучения способностей душевнобольных к спорту. Их итогом стало проведение в июле 1968 года международных спортивных игр в Чикаго. Вскоре Юнис учредила организацию «Специальная Олимпиада». А спустя двадцать лет на XV Зимней Олимпиаде в Калгари президент МОК Хуан Антонио Самаранч вручил ей разрешение использовать в названии этих игр слово «олимпийский». В 1990 году Спортивная Академия США удостоила Юнис Премии Орла. Специальные Олимпийские игры людей с отклонениями в психике проходят и теперь.
Ее муж Роберт Сэрджант Шрайвер также стал соратником Джека по Демократической партии, а впоследствии послом в Париже. Пресса назвала их свадьбу «одной из самых важных и красивых в истории Америки». Невеста в роскошном платье от Диора казалась ангелом, а свадебный торт был так высок, что отрезать первый кусочек для мужа Юнис смогла, лишь встав на стул. Среди 1700 гостей были лучшие семьи США. Благословение прислал сам папа римский. А кардинал Спеллман обвенчал их в соборе Святого Патрика.
Несколько лет они прожили в Нью-Йорке, Вашингтоне и Чикаго, а затем открыли в Мэриленде лагерь для людей с нарушениями психики под названием «Шрайвер». Он стал лабораторией для изучения способностей душевнобольных к спорту. Их итогом стало проведение в июле 1968 года международных спортивных игр в Чикаго. Вскоре Юнис учредила организацию «Специальная Олимпиада». А спустя двадцать лет на XV Зимней Олимпиаде в Калгари президент МОК Хуан Антонио Самаранч вручил ей разрешение использовать в названии этих игр слово «олимпийский». В 1990 году Спортивная Академия США удостоила Юнис Премии Орла. Специальные Олимпийские игры людей с отклонениями в психике проходят и теперь.
6
А четвертую дочку, Патрисию, заарканила «фабрика грез». Что стоило ей впоследствии немало горьких слез. Кино – великая сила. С детства она слышала рассказы отца об этом сладостном мире, где блистали ее кумиры… И рискнула – рванула в Лос-Анджелес.
Нельзя сказать, что Джо-старший одобрил это решение. Но и не мешал. Ее порыв укладывался в рамки его плана. Он полагал, что Голливуд станет для дочери той школой, после которой для нее останется мало невозможного. «У нее мозги дельца, – говорил он о Пат. – Если возьмется всерьез, то глядишь, и будет рулить Голливудом». А если – споткнется? Поддержим. Сорвется? Вытащим. Кеннеди своих не бросают.
Но поначалу успех девушке не сопутствовал. Получив должность помощника продюсера патриотических и религиозных программ на радио, Патрисия стала налаживать связи в кино и погрузилась в артистическую жизнь Лос-Анджелеса. Там она встретила своего будущего мужа актера Питера Лоуфорда. Тогда он был не то чтобы знаменит, но довольно хорошо известен. Играл заметные роли в нескольких фильмах, например – «Белые скалы Дувра» и «Мой брат толкует с лошадьми». А в 1947-м снялся с Фрэнком Синатрой в мюзикле «Случай в Бруклине» и сдружился с ним. Эта дружба помогла ему войти в звездный круг, стать участником знаменитого шоу-квартета Синатры «Рэт-пэк», сделать неплохие деньги.
Патрисия и Питер стали мужем и женой в апреле 1954-го.
Они поселились в Санта-Монике, сдружились с Джуди Гарланд, стали завсегдатаями голливудских вечеринок. Мир гламура стал для них испытанием. Патрисию смущали богемные нравы, которые казались ей – воспитанной в строгих нормах католицизма – слишком вольными. Питера же раздражала ее, как он выражался, «зажатость». Впрочем, это не помешало им впоследствии познакомить Джека с Мэрилин Монро и благодушно следить за их романом, который разворачивался порой прямо на их вилле – буквально в соседней спальне.
Так или иначе, но пришел день, когда Пат устала мириться с амурными похождениями и пьянками мужа, которыми сопровождались его бесконечные съемки и гастроли. Но на беду за время жизни с Питом Патрисия и сама пристрастилась к спиртному. Это не помогло семейной жизни. С другой стороны, идти на разрыв не хотелось – у них были дети. Кристофер родился в 1955-м, а дочь Сидни Малэйа – в 1956-м. Решение далось нелегко. Но в 1966-м они разошлись.
После все было непросто. Пат упорно боролась с раком и алкоголизмом. Была волонтером и много сделала для «Национального центра борьбы с зависимостями». После смерти Джека помогла обустроить «Библиотеку и музей Джона Ф. Кеннеди» в Бостоне. Родила еще двух детей, Викторию и Робина, и дала им фамилию Лоуфорд. Объехала весь мир. Выпускала свои травелоги. Оправдала ли Пат надежды отца? В целом, видимо, – нет. А в чем-то – да. Во всяком случае, как и планировалось, стала женой видного актера и шоумена. Другое дело, какую роль сыграла дружба с ним ее братьев Джека и Бобби. Но рассказать об этом мы еще успеем.
Нельзя сказать, что Джо-старший одобрил это решение. Но и не мешал. Ее порыв укладывался в рамки его плана. Он полагал, что Голливуд станет для дочери той школой, после которой для нее останется мало невозможного. «У нее мозги дельца, – говорил он о Пат. – Если возьмется всерьез, то глядишь, и будет рулить Голливудом». А если – споткнется? Поддержим. Сорвется? Вытащим. Кеннеди своих не бросают.
Но поначалу успех девушке не сопутствовал. Получив должность помощника продюсера патриотических и религиозных программ на радио, Патрисия стала налаживать связи в кино и погрузилась в артистическую жизнь Лос-Анджелеса. Там она встретила своего будущего мужа актера Питера Лоуфорда. Тогда он был не то чтобы знаменит, но довольно хорошо известен. Играл заметные роли в нескольких фильмах, например – «Белые скалы Дувра» и «Мой брат толкует с лошадьми». А в 1947-м снялся с Фрэнком Синатрой в мюзикле «Случай в Бруклине» и сдружился с ним. Эта дружба помогла ему войти в звездный круг, стать участником знаменитого шоу-квартета Синатры «Рэт-пэк», сделать неплохие деньги.
Патрисия и Питер стали мужем и женой в апреле 1954-го.
Они поселились в Санта-Монике, сдружились с Джуди Гарланд, стали завсегдатаями голливудских вечеринок. Мир гламура стал для них испытанием. Патрисию смущали богемные нравы, которые казались ей – воспитанной в строгих нормах католицизма – слишком вольными. Питера же раздражала ее, как он выражался, «зажатость». Впрочем, это не помешало им впоследствии познакомить Джека с Мэрилин Монро и благодушно следить за их романом, который разворачивался порой прямо на их вилле – буквально в соседней спальне.
Так или иначе, но пришел день, когда Пат устала мириться с амурными похождениями и пьянками мужа, которыми сопровождались его бесконечные съемки и гастроли. Но на беду за время жизни с Питом Патрисия и сама пристрастилась к спиртному. Это не помогло семейной жизни. С другой стороны, идти на разрыв не хотелось – у них были дети. Кристофер родился в 1955-м, а дочь Сидни Малэйа – в 1956-м. Решение далось нелегко. Но в 1966-м они разошлись.
После все было непросто. Пат упорно боролась с раком и алкоголизмом. Была волонтером и много сделала для «Национального центра борьбы с зависимостями». После смерти Джека помогла обустроить «Библиотеку и музей Джона Ф. Кеннеди» в Бостоне. Родила еще двух детей, Викторию и Робина, и дала им фамилию Лоуфорд. Объехала весь мир. Выпускала свои травелоги. Оправдала ли Пат надежды отца? В целом, видимо, – нет. А в чем-то – да. Во всяком случае, как и планировалось, стала женой видного актера и шоумена. Другое дело, какую роль сыграла дружба с ним ее братьев Джека и Бобби. Но рассказать об этом мы еще успеем.
7
А сейчас – о Бобби! О-о-о… Седьмой ребенок и третий сын также имел отведенное ему место в планах отца. Как мы помним, Джо-младшему надлежало занять Белый дом, Джеку – руководить внешней политикой, ну а Роберту Френсису Кеннеди предстояло стать генеральным прокурором, иными словами – министром юстиции. Или – финансов. На худой конец – сделать большую карьеру в политической машине демократов.
Как и почти все дети, Бобби пошел в школу в Ривердейле. А в 1938-м – в Гиббс, лондонскую частную школу для мальчиков. Потом учился в разных местах, служил во флоте, поступил (как и все Кеннеди мужского пола) в Гарвард, окончил со степенью по государственному управлению и на пароходе «Королева Мэри» отплыл в Европу и на Ближний Восток, откуда писал статьи в Boston Post. Окончил Школу права Виргинского Университета. В 1950-м обвенчался с красавицей Этель Скейкл. В 1951-м поступил в Министерство юстиции, а после – в Сенат, где работал в Постоянном комитете по расследованиям под началом известного реакционера Джо Маккарти, что выискивал «комми», прижимал либералов и боролся с коррупцией.
Но главным делом его жизни стала помощь Джеку.
Он, как и брат, полностью выполнит план отца. Станет министром юстиции и крупным политическим деятелем. И, как и брат, погибнет от пули террориста.
Как и почти все дети, Бобби пошел в школу в Ривердейле. А в 1938-м – в Гиббс, лондонскую частную школу для мальчиков. Потом учился в разных местах, служил во флоте, поступил (как и все Кеннеди мужского пола) в Гарвард, окончил со степенью по государственному управлению и на пароходе «Королева Мэри» отплыл в Европу и на Ближний Восток, откуда писал статьи в Boston Post. Окончил Школу права Виргинского Университета. В 1950-м обвенчался с красавицей Этель Скейкл. В 1951-м поступил в Министерство юстиции, а после – в Сенат, где работал в Постоянном комитете по расследованиям под началом известного реакционера Джо Маккарти, что выискивал «комми», прижимал либералов и боролся с коррупцией.
Но главным делом его жизни стала помощь Джеку.
Он, как и брат, полностью выполнит план отца. Станет министром юстиции и крупным политическим деятелем. И, как и брат, погибнет от пули террориста.
8
С террористами столкнет судьба и Джин Энн – пятую дочь в семье Кеннеди. Правда эта встреча закончится к общей пользе.
Джин явилась в этот мир 20 марта 1928 года – в тот же день, что и Кэтлин по кличке Пинок. Роуз как могла оберегала ее от невзгод: «Она родилась так поздно, что может черпать радость лишь в трагедиях – не в триумфах», – однажды сказала она. И, как выяснилось, была не права. Девочку ждало будущее, которое можно назвать блестящим.
Впрочем, старт был вполне обычным. Как и Кэтлин, она посещала Манхэттенвилльский колледж. А 19 мая 1956 года обвенчалась со Стивеном Смитом – сотрудником инвестиционной компании «Парк Эйдженси» и управлявшим капиталом клана. Вскоре он стал видным финансовым аналитиком и политическим стратегом, трудясь на президентской кампании Джона.
Не миновала политика и Джин. Ее первой кампанией стали выборы в Конгресс 1947 года – боевое крещение брата. Помогала она Джеку и на выборах в Сенат. Сыграла заметную роль и в кампании 1960 года. И вместе со всей семьей торжествовала, когда брат принял присягу президента Соединенных Штатов.
Как и Кэтлин, Джин стремилась дать шанс на успех инвалидам. Для них она создала организацию «Очень особенные искусства», где те, кого ныне в Америке называют «не полностью здоровыми» учились творчеству. Так или иначе, но она помогла пяти миллионам человек из США и шестидесяти стран мира, о чем рассказала в книге «Хроники Отваги: Очень Особенные Искусства»[13].
В жизни она знала и горести, и радости. И последних было явно больше. Президент Билл Клинтон предложил ей пост посла в Дублине. Здесь – на прародине, в Ирландии, – ей и довелось воочию столкнуться с терроризмом. Пять лет Джин трудилась ради прекращения огня в Ольстере между боевиками подпольной Ирландской республиканской армии (ИРА) и британскими силами.
Проповедуя толерантность и примирение между католиками и протестантами, она – убежденная католичка – решилась принять причастие из рук англиканского священника. Она добилась для лидера легального крыла ИРА – партии Шинн Фейн – Джерри Адамса визы на въезд в США. Виза была действительна лишь 48 часов. Но этот символический жест стал знаком: США выступают за мир и поддержат урегулирование, а насилие не поможет объединению Ирландии.
В 1998 году Джин сложила полномочия посла. Но была удостоена почетного гражданства Ирландии, а влиятельный журнал Irish America Magazine присудил ей звание Американской ирландки года. Ее миротворческая деятельность получила высокую оценку и признание «Общества Эри», вручившего ей Золотую Медаль. Высшей среди многих наград, полученных Джин Энн Кеннеди, стала Президентская Медаль Свободы. Отец мог бы гордиться ею.
Джин явилась в этот мир 20 марта 1928 года – в тот же день, что и Кэтлин по кличке Пинок. Роуз как могла оберегала ее от невзгод: «Она родилась так поздно, что может черпать радость лишь в трагедиях – не в триумфах», – однажды сказала она. И, как выяснилось, была не права. Девочку ждало будущее, которое можно назвать блестящим.
Впрочем, старт был вполне обычным. Как и Кэтлин, она посещала Манхэттенвилльский колледж. А 19 мая 1956 года обвенчалась со Стивеном Смитом – сотрудником инвестиционной компании «Парк Эйдженси» и управлявшим капиталом клана. Вскоре он стал видным финансовым аналитиком и политическим стратегом, трудясь на президентской кампании Джона.
Не миновала политика и Джин. Ее первой кампанией стали выборы в Конгресс 1947 года – боевое крещение брата. Помогала она Джеку и на выборах в Сенат. Сыграла заметную роль и в кампании 1960 года. И вместе со всей семьей торжествовала, когда брат принял присягу президента Соединенных Штатов.
Как и Кэтлин, Джин стремилась дать шанс на успех инвалидам. Для них она создала организацию «Очень особенные искусства», где те, кого ныне в Америке называют «не полностью здоровыми» учились творчеству. Так или иначе, но она помогла пяти миллионам человек из США и шестидесяти стран мира, о чем рассказала в книге «Хроники Отваги: Очень Особенные Искусства»[13].
В жизни она знала и горести, и радости. И последних было явно больше. Президент Билл Клинтон предложил ей пост посла в Дублине. Здесь – на прародине, в Ирландии, – ей и довелось воочию столкнуться с терроризмом. Пять лет Джин трудилась ради прекращения огня в Ольстере между боевиками подпольной Ирландской республиканской армии (ИРА) и британскими силами.
Проповедуя толерантность и примирение между католиками и протестантами, она – убежденная католичка – решилась принять причастие из рук англиканского священника. Она добилась для лидера легального крыла ИРА – партии Шинн Фейн – Джерри Адамса визы на въезд в США. Виза была действительна лишь 48 часов. Но этот символический жест стал знаком: США выступают за мир и поддержат урегулирование, а насилие не поможет объединению Ирландии.
В 1998 году Джин сложила полномочия посла. Но была удостоена почетного гражданства Ирландии, а влиятельный журнал Irish America Magazine присудил ей звание Американской ирландки года. Ее миротворческая деятельность получила высокую оценку и признание «Общества Эри», вручившего ей Золотую Медаль. Высшей среди многих наград, полученных Джин Энн Кеннеди, стала Президентская Медаль Свободы. Отец мог бы гордиться ею.
9
Мог бы он гордиться и сыном Тэдди. Хоть и не всегда. Младший из всех детей, Джо увидел свет 22 февраля 1932 года. Джек, его крестный отец, предложил назвать мальчика Джордж Вашингтон Кеннеди, но нарекли его Эдвардом. Первое причастие он получил от папы Пия XII.
В детстве он тяжело пережил лоботомию Розмари и гибель брата и сестры. Раз, обидевшись на отца, собрался, было, бежать из дома, но был перехвачен Джеком. Как и все Кеннеди, отличный спортсмен, учился Тэдди очень средне. Настолько, что какое-то время отец даже не мог найти ему место в своем плане. Парень списывал контрольные и даже уговорил одного студента сдать вместо себя экзамен. Их разоблачили, а Тэдди исключили. Впрочем, восстановиться все же разрешили: отец и все братья, выпускники Гарварда жертвовали университету немалые деньги.
Как и все мальчики Кеннеди, в 1951-м Тэдди пошел в армию, служил в Европе, недалеко от Парижа, нередко отлучаясь, чтобы вкусить легких удовольствий послевоенной французской жизни, открывавшей немалые возможности красавчику солдату с долларами в кармане.
После службы он вернулся в Гарвард. И в 1955 году отличился в ежегодном футбольном матче Гарвард – Йель, обеспечив своим единственный тачдаун-паc. Впрочем, Гарвард все равно продул. Потом была Школа права Виргинского Университета. Где он и встретил Джоан Беннетт – красавицу и победительницу конкурсов красоты. 29 ноября 1958 года все тот же кардинал Спеллман венчал их в храме святого Иосифа в Бронксвилле. Вскоре у Джо появились новые внуки. Дедушка очень полюбил Кару, Эдварда и Патрика. Правда, Тэдди снова огорчил его – их брак с Джоан распался. Но были и радости: Тэд вступил в коллегию юристов Массачусетса, а затем, победив на выборах, занял в Сенате место, освободившееся, когда Джек убыл из Капитолия на Пенсильвания-авеню[14]. Так место Тэдди в плане отца нашлось само собой.
Впрочем, прежде у Джо была возможность испытать младшего сына в ходе избирательных кампаний Джона. Тэд очень любил брата и, как все Кеннеди, помогал ему. В частности – отвечал за его президентскую кампанию в западных штатах. Во время праймериз[15] 1960 года он провел семь недель в Вайоминге и столько же в Висконсине. На съезде демократов, где Джека выдвинули в президенты, делегации этих штатов отдали ему большинство голосов. Эдвард тоже пытался баллотироваться в президенты, но был вынужден прервать кампанию. Он много лет прослужил в Сенате США, стяжав репутацию левого либерала и пацифиста.
Таковы вкратце судьбы братьев и сестер Кеннеди. На подробностях некоторых из них мы еще остановимся, а теперь вернемся на рубеж 30 – 40-х годов.
В детстве он тяжело пережил лоботомию Розмари и гибель брата и сестры. Раз, обидевшись на отца, собрался, было, бежать из дома, но был перехвачен Джеком. Как и все Кеннеди, отличный спортсмен, учился Тэдди очень средне. Настолько, что какое-то время отец даже не мог найти ему место в своем плане. Парень списывал контрольные и даже уговорил одного студента сдать вместо себя экзамен. Их разоблачили, а Тэдди исключили. Впрочем, восстановиться все же разрешили: отец и все братья, выпускники Гарварда жертвовали университету немалые деньги.
Как и все мальчики Кеннеди, в 1951-м Тэдди пошел в армию, служил в Европе, недалеко от Парижа, нередко отлучаясь, чтобы вкусить легких удовольствий послевоенной французской жизни, открывавшей немалые возможности красавчику солдату с долларами в кармане.
После службы он вернулся в Гарвард. И в 1955 году отличился в ежегодном футбольном матче Гарвард – Йель, обеспечив своим единственный тачдаун-паc. Впрочем, Гарвард все равно продул. Потом была Школа права Виргинского Университета. Где он и встретил Джоан Беннетт – красавицу и победительницу конкурсов красоты. 29 ноября 1958 года все тот же кардинал Спеллман венчал их в храме святого Иосифа в Бронксвилле. Вскоре у Джо появились новые внуки. Дедушка очень полюбил Кару, Эдварда и Патрика. Правда, Тэдди снова огорчил его – их брак с Джоан распался. Но были и радости: Тэд вступил в коллегию юристов Массачусетса, а затем, победив на выборах, занял в Сенате место, освободившееся, когда Джек убыл из Капитолия на Пенсильвания-авеню[14]. Так место Тэдди в плане отца нашлось само собой.
Впрочем, прежде у Джо была возможность испытать младшего сына в ходе избирательных кампаний Джона. Тэд очень любил брата и, как все Кеннеди, помогал ему. В частности – отвечал за его президентскую кампанию в западных штатах. Во время праймериз[15] 1960 года он провел семь недель в Вайоминге и столько же в Висконсине. На съезде демократов, где Джека выдвинули в президенты, делегации этих штатов отдали ему большинство голосов. Эдвард тоже пытался баллотироваться в президенты, но был вынужден прервать кампанию. Он много лет прослужил в Сенате США, стяжав репутацию левого либерала и пацифиста.
Таковы вкратце судьбы братьев и сестер Кеннеди. На подробностях некоторых из них мы еще остановимся, а теперь вернемся на рубеж 30 – 40-х годов.
10
Незадолго до Второй мировой каждый из детей получил от отца сумму, превышавшую миллион долларов. Их вложили в особый фонд. Улыбаясь, Джо говорил в интервью: «Я сделал это, чтобы каждый из них мог прямо глядя в глаза послать меня куда подальше».
Читатели умирали от зависти. Но немногие знали: Джо решил – пора поговорить с детьми о деньгах. Разделить с ними ответственность и за капитал клана. Джо не собирался покидать бизнес. Напротив, наступала пора мобилизации ресурсов для исполнения его планов. Он предвидел, что уже скоро старшие дети покинут отчий дом. И он хотел, чтобы и впредь их связывали с ним не только родственные узы и крепкая любовь, но и финансовый интерес.
Деньги, недвижимость, образование, уважение и положение в обществе – к 40-м годам клан располагал всеми ресурсами, необходимыми для реализации стратегии покорения Америки.
Необходимыми, но достаточными ли?
Их родословная фактически начиналась с первого Кеннеди, прибывшего в Америку. И хотя корни семьи тянулись глубоко в почву ирландских картофельных полей, это не интересовало решительно никого в том социальном слое, куда стремился ввести клан Джо-старший. Там имели вес семьи, которых в Штатах называли «старые деньги». А Кеннеди, при всем их богатстве, мощи и победоносности относились пока к «деньгам новым».
Джо-старший претендовал на основание династии. Но династия – это же прежде всего наследство и наследие – материальная и духовная связность поколений. Наследство – это, по сути, про вещи и деньги. Наследие – про ценности и цели. И только вместе они – про клан.
И потому он стремился, чтобы, входя в общество, где правят янки, его дети сберегли национальную, культурную и религиозную идентичность – остались католиками и ирландцами. В этом он видел то основание, на котором собирался строить величественный замок клана Кеннеди.
У него уже были стены и мосты – заработанные им деньги. Но нужна была главная башня и венчающий ее устремленный в небо шпиль. Венец.
Джозеф Патрик Кеннеди, миллионер, внук бондаря и сын кабатчика, первым из Кеннеди вплотную подошел к строительству клана новых аристократов. Отныне все боевые искусства, освоенные его детьми, – от умения ходить под парусом до управления миллионами долларов – должны были служить этой цели. Цели, поставленной основателем новой семьи господ, – Кеннеди-завоевателей и первооткрывателей.
Каждый знал: без борьбы – нет победы.
Читатели умирали от зависти. Но немногие знали: Джо решил – пора поговорить с детьми о деньгах. Разделить с ними ответственность и за капитал клана. Джо не собирался покидать бизнес. Напротив, наступала пора мобилизации ресурсов для исполнения его планов. Он предвидел, что уже скоро старшие дети покинут отчий дом. И он хотел, чтобы и впредь их связывали с ним не только родственные узы и крепкая любовь, но и финансовый интерес.
Деньги, недвижимость, образование, уважение и положение в обществе – к 40-м годам клан располагал всеми ресурсами, необходимыми для реализации стратегии покорения Америки.
Необходимыми, но достаточными ли?
Их родословная фактически начиналась с первого Кеннеди, прибывшего в Америку. И хотя корни семьи тянулись глубоко в почву ирландских картофельных полей, это не интересовало решительно никого в том социальном слое, куда стремился ввести клан Джо-старший. Там имели вес семьи, которых в Штатах называли «старые деньги». А Кеннеди, при всем их богатстве, мощи и победоносности относились пока к «деньгам новым».
Джо-старший претендовал на основание династии. Но династия – это же прежде всего наследство и наследие – материальная и духовная связность поколений. Наследство – это, по сути, про вещи и деньги. Наследие – про ценности и цели. И только вместе они – про клан.
И потому он стремился, чтобы, входя в общество, где правят янки, его дети сберегли национальную, культурную и религиозную идентичность – остались католиками и ирландцами. В этом он видел то основание, на котором собирался строить величественный замок клана Кеннеди.
У него уже были стены и мосты – заработанные им деньги. Но нужна была главная башня и венчающий ее устремленный в небо шпиль. Венец.
Джозеф Патрик Кеннеди, миллионер, внук бондаря и сын кабатчика, первым из Кеннеди вплотную подошел к строительству клана новых аристократов. Отныне все боевые искусства, освоенные его детьми, – от умения ходить под парусом до управления миллионами долларов – должны были служить этой цели. Цели, поставленной основателем новой семьи господ, – Кеннеди-завоевателей и первооткрывателей.
* * *
Все его дочери и сыновья, и каждый из них в отдельности, были важны, ценны и любимы. Соревнуясь друг с другом, они вместе встречали вызовы и отвечали на них. Каждый доверял другому. И доверял абсолютно. Ни один Кеннеди не желал проиграть игру с жизнью. Каждый боялся бросить тень на семью и разочаровать отца. Каждый в своей частной жизни делал все, чтобы одолеть – врага, болезнь, собственную слабость, лень и страх.Каждый знал: без борьбы – нет победы.
Глава четвертая
Искатель приключений
1
Джек вырос бойцом. И на спортивной площадке, и в личной своей жизни, и в политике.
«Ему не стать крутым спортсменом, – говорили друзья, – но он всегда бьется, как тигр, – до конца. И потому побеждает».
Немногие девушки могли устоять перед его шармом и упорством. Упорство и жизнелюбие помогали ему одолевать и болезни. Болезнь Эдисона – тяжелый недуг иммунной системы, мешавший организму бороться с любой болезнью, – в пору его юности лечить еще не умели. Да и диагностировали только в 1947 году. Поэтому никто не мог понять, почему в двухлетнем возрасте он перенес скарлатину так тяжело, что потом три месяца «оживал» в детском санатории. Там, оказавшись вдали от родителей, Джек впервые показал свою тайную силу: ходившие за ним сестры едва отпустили малыша домой – до того он был очарователен. Но во время любой болезни ему доставалось куда сильнее, чем обычным людям. Так, во время простуд, которые укладывали другого в постель на три дня, он падал надолго с температурой 40 и четырежды стоял на грани смерти. Да и вообще, «было мало дней, когда он не мучился от хвори или боли», – рассказывает его школьный друг Лемуан Биллингс. В детстве был момент, когда врачи решили, что он болен лейкемией. К счастью, они ошиблись.
Джон ненавидел болезни. И одолевал их. В этом ему помогали терпение, стойкость, сила воли и чувство юмора. Одолел он и «подцепленный» в Англии гепатит, с которым в конце 30-х врачи едва справлялись.
А одолев, поступил в Гарвард – вслед за братом сделал первый шаг на пути к намеченной отцом вершине. Джо-старший понимал: домашнего воспитания мало, чтобы подготовить детей к успешному осуществлению его плана. Для этого им нужно образование. И не просто хорошее, а отличное, выдающееся. А Гарвард, как и теперь, уверенно держал марку лучшего университета.
Но и тут, совсем как в школе, Джек по-прежнему увлекался не столько учебой, сколько спортом. И это вышло ему боком. Точнее – спиной. Играя в футбол, он получил серьезную травму, которая будет мучить его всю жизнь. Был он хорош и в гольфе, и в беге, и в плавании. Однажды, больной гриппом, он сбежал от врачей, чтоб участвовать в заплыве во время состязаний с вечным соперником Гарварда – Йельским университетом.
Как и в школе, вечными спутницами Джона были «тройки» и «четверки». Он не изменил своим интересам – много читал, предпочитал другим предметам английский и историю. К ним, правда, добавились экономика и французский язык – он мечтал о дальних путешествиях и приключениях, а на каком языке станешь говорить с барышней, ну, скажем, в Париже? Или – Касабланке?
Мечта осуществилась: Франция, Италия, Испания – там он провел летние каникулы 1937 года. Время, надо признать, он выбрал не самое лучшее: Францию сотрясали политические страсти, в Италии свирепствовал Муссолини, а в Испании вообще шла гражданская война.
Но все это не мешало ему отлично проводить время.
Восхождение на Везувий… Рулетка в Монте-Карло… Коррида в Памплоне… Ну и, конечно, амурные похождения! Впрочем, все это не мешало молодому повесе внимательно наблюдать политическую жизнь Старого Света.
Этого ждал от него отец. И Джон не разочаровал его. В своих письмах он подробно делился впечатлениями от ситуации в европейских странах. Многое его удивляло. Так, «корпоративный фашистский режим, похоже, был по нраву итальянцам», хотя сам Джек считал дичью и истерические речи дуче, и вопли его чернорубашечников. С их горячечным энтузиазмом приятно контрастировал покой Ватикана, где его принял кардинал Пацелли, а затем и сам Папа.
В испанской гражданской войне пытливый студент увидел скрытый конфликт интересов Германии и Британии. Согласно его анализу, Франко играл за Берлин, а победа республиканцев, которая тогда еще казалась возможной, была на руку Лондону. Прежде он считал, что власти в Мадриде находятся под недопустимо сильным влиянием Советов, но, познакомившись с ситуацией лично, нашел немалое сходство между их программой и рузвельтовской Новой сделкой.
«Ему не стать крутым спортсменом, – говорили друзья, – но он всегда бьется, как тигр, – до конца. И потому побеждает».
Немногие девушки могли устоять перед его шармом и упорством. Упорство и жизнелюбие помогали ему одолевать и болезни. Болезнь Эдисона – тяжелый недуг иммунной системы, мешавший организму бороться с любой болезнью, – в пору его юности лечить еще не умели. Да и диагностировали только в 1947 году. Поэтому никто не мог понять, почему в двухлетнем возрасте он перенес скарлатину так тяжело, что потом три месяца «оживал» в детском санатории. Там, оказавшись вдали от родителей, Джек впервые показал свою тайную силу: ходившие за ним сестры едва отпустили малыша домой – до того он был очарователен. Но во время любой болезни ему доставалось куда сильнее, чем обычным людям. Так, во время простуд, которые укладывали другого в постель на три дня, он падал надолго с температурой 40 и четырежды стоял на грани смерти. Да и вообще, «было мало дней, когда он не мучился от хвори или боли», – рассказывает его школьный друг Лемуан Биллингс. В детстве был момент, когда врачи решили, что он болен лейкемией. К счастью, они ошиблись.
Джон ненавидел болезни. И одолевал их. В этом ему помогали терпение, стойкость, сила воли и чувство юмора. Одолел он и «подцепленный» в Англии гепатит, с которым в конце 30-х врачи едва справлялись.
А одолев, поступил в Гарвард – вслед за братом сделал первый шаг на пути к намеченной отцом вершине. Джо-старший понимал: домашнего воспитания мало, чтобы подготовить детей к успешному осуществлению его плана. Для этого им нужно образование. И не просто хорошее, а отличное, выдающееся. А Гарвард, как и теперь, уверенно держал марку лучшего университета.
Но и тут, совсем как в школе, Джек по-прежнему увлекался не столько учебой, сколько спортом. И это вышло ему боком. Точнее – спиной. Играя в футбол, он получил серьезную травму, которая будет мучить его всю жизнь. Был он хорош и в гольфе, и в беге, и в плавании. Однажды, больной гриппом, он сбежал от врачей, чтоб участвовать в заплыве во время состязаний с вечным соперником Гарварда – Йельским университетом.
Как и в школе, вечными спутницами Джона были «тройки» и «четверки». Он не изменил своим интересам – много читал, предпочитал другим предметам английский и историю. К ним, правда, добавились экономика и французский язык – он мечтал о дальних путешествиях и приключениях, а на каком языке станешь говорить с барышней, ну, скажем, в Париже? Или – Касабланке?
Мечта осуществилась: Франция, Италия, Испания – там он провел летние каникулы 1937 года. Время, надо признать, он выбрал не самое лучшее: Францию сотрясали политические страсти, в Италии свирепствовал Муссолини, а в Испании вообще шла гражданская война.
Но все это не мешало ему отлично проводить время.
Восхождение на Везувий… Рулетка в Монте-Карло… Коррида в Памплоне… Ну и, конечно, амурные похождения! Впрочем, все это не мешало молодому повесе внимательно наблюдать политическую жизнь Старого Света.
Этого ждал от него отец. И Джон не разочаровал его. В своих письмах он подробно делился впечатлениями от ситуации в европейских странах. Многое его удивляло. Так, «корпоративный фашистский режим, похоже, был по нраву итальянцам», хотя сам Джек считал дичью и истерические речи дуче, и вопли его чернорубашечников. С их горячечным энтузиазмом приятно контрастировал покой Ватикана, где его принял кардинал Пацелли, а затем и сам Папа.
В испанской гражданской войне пытливый студент увидел скрытый конфликт интересов Германии и Британии. Согласно его анализу, Франко играл за Берлин, а победа республиканцев, которая тогда еще казалась возможной, была на руку Лондону. Прежде он считал, что власти в Мадриде находятся под недопустимо сильным влиянием Советов, но, познакомившись с ситуацией лично, нашел немалое сходство между их программой и рузвельтовской Новой сделкой.