Страница:
Дмитрий Щеглов
Мешок с несчастьями
Глава 1
Кто кошек держит в доме, кто собак, а у моего приятеля Данилы из домашней живности – коза. Выгони ее летом пастись на берег озера, да еще приглядывай за ней. Морока, одним словом. Данила ненавидит ее лютой ненавистью. Ни футбол спокойно поиграть, ни рыбы половить, все время косись, где красавица. Вот Данила и решил и выделить ее из остальных сородичей, чтобы издалека было видно. Он где-то нашел выброшенный недорогой китайский парфюмерный набор и принялся за дело. Когда я пришел к нему, коза смотрелась как молодая газель. Подведенные ресницы, на губах толстый слой помады, а по бокам как у спортивной машины выведенные линии подчеркивающие стремительность. Одним словом не коза, а топ модель. Ее и погнали мы на выпас. Идти можно было кружным путем, по дну озера, или напрямую через железнодорожные пути. Мы выбрали второй путь, со шлагбаумом, по асфальту решились пройти. Отсюда и начались наши приключения. Девиз у нас такой что ли, ни дня без приключений. Хоть недельку бы передохнуть, от прежних переживаний. Так и похудеешь невзначай, не прикладывая никаких усилий. А ведь летние каникулы только начались.
Я их обычно провожу у бабушки с дедушкой в небольшом городишке недалеко от Москвы. Разве это городишко, если в каждом доме полно живности, курей гусей и коз? Так, одно название – город. Когда мы подошли к железнодорожному переезду, шлагбаум был закрыт, и на светофоре мигал красный свет. Мы собрались уже перейти дорогу, но стоявшая у будки толстая стрелочница, грозно крикнула:
– Куда? Под поезд захотели?
Пришлось стать перед шлагбаумом и дожидаться, когда его откроют. Подъехал одноногий инвалид на телеге и стал за нами, дожидаясь зеленого света. Пегая лошадь ткнулась головой в спину Даниле.
– Но, не балуй, – замахнулся на нее кнутом возчик, угрюмого вида большеголовый мужик.
Лошадь нахально выталкивала нас с первого места этой импровизированной очереди. Чтобы застолбить за нами головное место, Данила привязал козу к шлагбауму. А поезда все не было. За телегой подъехал и встал в очередь Мерседес. Хотя мы все уже насмотрелись на них до отвала, но «шестисотый» всегда вызывает живой интерес. Мы с Данилой подошли и заглянули в салон через затемненные стекла. На улице жара, а эти сидят внутри в микроклимате, при температуре восемнадцать градусов и ловят кайф.
Ба, рядом с водителем сидел, наш старый знакомый – Бачок. Огромное брюхо, лежало у него на коленях. Правильней, было бы его назвать Банкчок, по месту работы, но к нему приклеилась другая кличка, Бачок – по солидности живота.
– Что ему у нас надо? – спросил у меня любопытный Данила. Он наверно думал, что по хмурому выражению лица Бачка, я смогу определить цель его поездки.
– С инспекцией наверное, в филиал своего банка приехал, – выдал я первую же пришедшую мне на ум версию.
– Да нет, с инспекцией с другим выражением ездят, а тут надулся, как мышь на крупу. Я думаю, что он…
Что за мысли были у Данилы, что он думал, я так и не расслышал из-за гудка тепловоза. Мимо нас на большой скорости пролетел маневренный тепловоз. Мы с Данилой засмотрелись на Мерседес. Водитель нажал на кнопку стеклоподъемников, и в машине опустились боковые стекла.
– Долго ты будешь нас еще мариновать на солнце? – рыкнул на стрелочницу нетерпеливый водитель.
– Пока не провялитесь, – стрелочница не растерялась и моментально отбрила непочтительного водителя. Большеголовый мужик сидящий впереди на телеге незлобиво рассмеялся. Ему понравилось, как стрелочница поставила на место развязного водителя Мерседеса. Водитель покраснел.
– Дядя, сколько у твоей повозки лошадиных сил? – водитель Мерседеса решил отыграться на мужике.
– Сколько у повозки не знаю, а вот у моего коня голова умнее, чем у тебя, раза в два.
– Как? – опешил водитель.
– А так, он стоит и на красный свет не дергается, а ты дергаешься.
Вышедшие из других машин пассажиры и водители рассмеялись. Классовая солидарность владельцев дешевых машин, – подумал я.
За Мерседесом пристроилось еще несколько автомобилей. Тетка, стрелочница явно испытывала наше терпение. Когда из задних автомобилей раздались непрерывные гудки, она неожиданно открыла шлагбаум. Мы, с Данилой заглядевшись на Мерседес и, забыли про козу, привязанную к шлагбауму. Как ведро из колодца, коза поехала к небу. Откуда только у нее взялось столько прыти. Она заверещала, стала дергаться и лягнула копытом стоявшего позади нее коня. Перед смертью у человека говорят, удваиваются силы, у козы они видимо утроились. Хоть возчик на телеге, удерживая, и тянул коня за вожжи, после того как коза второй раз достала его, конь взвился на дабы и попятился назад. Задок телеги поцеловал передок Мерседеса. Послышался звон разбитого стекла. Нам было не до них. Надо было выручать козу. На переезде из-за нее образовалась пробка. Коза уже и трепыхаться перестала, когда тетка вновь опустила шлагбаум. Мы с Данилой бросились отвязывать веревку, пока коза окончательно не задохнулась. Водитель с Мерседеса ругался с одноногим мужиком, разбившим ему передок. С задних машин подошли любопытные и откровенно посмеивались над незадачливыми – водителем и пассажиром Мерседеса.
– Так долбануть! В коне наверно не одна лошадиная сила, – подбирая осколки фар, улыбался владелец горбатого запорожца, стоящего сразу за Мерседесом.
Бачок, пассажир Мерседеса, тоже вылез из машины и разглядывал повреждения. Погнута была решетка и разбиты фары. Ничего страшного, два новых стекла, пару ударов молотка по решетке и Мерседес как новенький. Так как шлагбаум был снова закрыт, вокруг нас образовалась ухмыляющаяся толпа.
– Да, мужик, ты теперь вовек не расплатишься, даже если шкуру своего коня продашь, фары к Мерседесу знаешь сколько стоят, как новый Запорожец, – кто-то посочувствовал хозяину телеги. Водитель Мерседеса с пассажиром не вызывали сочувствия у окружающих.
– А я платить никому не собираюсь, он сам на меня наехал, – мужик выставил перед собой деревянную ногу. Водитель Мерседеса аж задохнулся от возмущения.
– Как?
– А так, ты напугал моего коня, у него теперь может быть, будут вечные судороги.
– Ну, ты даешь! – проговорил кто-то восхищенно в толпе, и показал пальцем на незадачливого водителя, оглядывающего разбитый передок, – судороги пока у только у него. Гляньте мужики, как перекосило водилу Мерса.
Лицо водителя Мерседеса пылало бешенством. А одноногий мужик внимательно оглядывал задок своей телеги, ища следы повреждений. Телега, как танк, была сработана на совесть, ни одной царапины после столкновения с Мерседесом. Возчик удовлетворенно хмыкнул.
– Вон, хотят пусть к козе цепляются, она моего коня в глаз долбанула, – обращаясь к толпе за поддержкой, воскликнул одноногий мужик. – Коза крайняя.
– Бери в залог козу, – раздался из толпы насмешливый совет водителю Мерседеса.
– Автоинспекцию вызывать? – высунулась из будки встревоженная стрелочница.
Бачок задумчиво ходил около разбитого Мерседеса. Коза, находившаяся в шоковом состоянии пришла в себя и, вскочив на ноги разогнавшись, боднула расстроенного Бачка, зря вылезшего из салона прохладного Мерседеса. Тот, стоявший спиной к козе, споткнувшись о камень и не устояв на ногах, свалился в кювет. Такого поворота событий никто не ожидал. Толпа зашлась в восторге. Водитель бросился на помощь своему шефу и схватил веревку, на которой была привязана коза. Из кювета вылезал красный от возмущения Бачок. А из окна будки вопрошала стрелочница:
– Может быть скорую вызвать?
– Уступите место, я врач! – торопливым шагом подходила к толпе только что подъехавшая на Жигулях миловидная блондинка, – что кто-то рожать собрался? Я врач, – и она оттеснила в сторону закрывающих ей видимость мужчин.
– Они еще думают! – из толпы послышался насмешливый голос.
Бачок наконец пришел в себя.
– Что смотришь, сажай их всех в машину! – приказал он водителю, снимая с головы прилипший репей и усаживаясь в Мерседес на свое пассажирское место. Бестолковый водитель озадаченно крутил головой. Кого сажать? Кто виновник дорожно-транспортного происшествия? Телегу с конем и одноногим инвалидом в Мерседес не засунешь. Да вон и инвалид погнал коня через кусты срезая путь. Тетку – стрелочницу, из будки, тоже. Оставались одни мы с Данилой и коза. Водитель, хорошо не подумав, что делает, затолкал козу на заднее сиденье автомобиля и кивнул нам:
– А ну полезайте!
Выходит мы оказались стрелочниками. Мы с Данилой без страха полезли в Мерседес. Пусть везут нас в милицию, нам бояться нечего, решили мы. Тетка снова подняла шлагбаум, и довольный бесплатным зрелищем народ стал расходиться по своим машинам. Мужик с телегой за это время скрылся за деревьями.
– Наша коза наверное, первая едет на шестисотом, в книгу рекордов Гиннеса теперь попадет, – шепнул я Даниле. В Мерседесе была такая звукоизоляция, что впереди сидящие, услышали мою реплику. Когда Бачок повернул лицо в нашу сторону, коза ненароком чмокнула его в щечку. На щеке остался слишком яркий след от губной помады. Не всю ее видно слизала языком коза, или сосед Данилы перестарался и положил слишком толстый слой. Мы не стали беспокоить Бачка такой мелочью.
– Тьфу, – зло сплюнул он, – как не повезет с утра, так на целый день.
– Куда ехать? – спросил водитель у Бачка, – в ГАИ?
– Не ГАИ, а ГИБДД, думай, что говоришь.
– К ним домой?
– У меня дома никого нет, – сразу сказал Данила.
– И у меня, – не отстал я от приятеля.
Бачок, еще переживавший дорожное унижение хотел побыстрее уехать с места происшествия и принял опрометчивое решение.
– А зачем? Пусть в банке отработают, метлой во дворе помахают, там высадишь.
Водитель наконец понял куда ему ехать и нажал на педаль акселератора. Мерседес плавно стронулся с места. Коза прижалась к Даниле.
– Не бойся в обиду не дадим, – прошептал он ей на ухо. А коза тыкалась мордочкой в окошко. Прохожие удивленно оглядывались. К догам, ротвейлерам и другим собакам с мудреными названиями в салонах автомобилей они уже привыкли. Но коза в окошке – это что-то новое. Последний писк моды, как кольцо в носу или в пупке продвинутой молодежи.
В это время зазвонил мобильник Бачка. Он немного успокоился, и в нем снова появилось державное величие. Хозяин жизни едет. Бачок вытащил компактный телефон из нагрудного кармана и приложил его к уху: – Да, это я… Все порядке, немного вот только Мерс помяли… Не волнуйся, не волнуйся Цезарь… Поменяю.
– Хорошо живут банкиры, – подумал я, если из-за такой пустяковины как разбитые фары и решетка собираются менять шестисотый Мерседес на новый. Я слышал, что сейчас многие нувориши выбирают себе автомобиль под цвет пиджака. Данила уважительно посмотрел на пассажира и толкнул козу, чтобы она не лезла передними ногами на сиденье. Ей тоже хотелось посмотреть на нового русского. Бачок не убрал телефон, а стал кому-то вызванивать:
– Приветствую… Заказ номер три… Да. Скоро подъедем, доллары при мне. Ты приготовил три миллиона, как договаривались?… Молодец.
По всей вероятности на другом конце последовал утвердительный ответ, потому что Бачок довольно хмыкнул и добавил: – Да, сто тысяч, все сотенные. Закрой пока свой обменник, мы через пару минут будем.
Мерседес проследовал в центр городка и остановился у недавно открывшегося обменного пункта валюты. Покосившись на нас, Бачок взял дипломат, лежащих у него в ногах и открыл его, проверяя содержимое. Мельком, я успел заметить, что все дно дипломата устлано пачками с долларами. Интерес к сидящим впереди, у нас с Данилой резко возрос. Мне теперь была понятна их нервозность у переезда. С такими деньгами лучше нигде не останавливаться, а ехать до конечного пункта.
– Сходи поменяй, – приказал Бачок водителю, и передал дипломат с деньгами. Водитель, в прошлом видно поднимавший с утра до вечера штангу, медведем вылез из автомобиля. Ему, таскать бы под мышками телят, в крайнем случае, рояли на спине, но никак не дипломат. Переставляя, как слон, ноги столбы, он вошел в обменный пункт. Через несколько минут он вышел обратно. В обеих руках у него, помимо дипломата было два стандартных полиэтиленовых пакета доверху чем-то набитых. Дипломат плюхнулся на колени Бачку, а пакеты в ноги. Бачок заглянул в один из пакетов.
– Ты посмотри, что мне подсунули, и это называется обменник. Я им сто долларовые купюры привез, а они мне в обмен свалили всю рублевую мелочь, два пакета. Безобразие, деньги в пачки не связаны, даже резинками не перетянуты. Разве так можно работать, вот сейчас приеду, я с ними разберусь. Бардак, одним словом в филиале творится. Вот, что значит, нет настоящего управляющего.
Мерседес проскочив мимо управления ГИБДД и проследовал к недавно построенному зданию филиала московского коммерческого банка «Рашен Бэнк». На сигнал машины открылись высоченные ворота, и мы въехали во внутренний двор трехэтажного здания. Бачка вышли встречать все руководство филиала, охрана и часть сотрудников. Встречающие удивленно смотрели на помятый перед автомобиля и разбитые фары. Чувствовалось, что внутренняя дисциплина в банке не позволяла задавать лишних вопросов, встречающие вежливо улыбались.
Перед тем как вылезти из машины Бачок дал указание водителю:
– Деньги вечером мне отдашь, как с жильем определюсь. В Москве рекомендовали остановиться на первых порах у Сысоя, у него говорят дома великолепная баня. А пока попробуй найти этого инвалида с телегой, в городе сейчас таких, не много осталось.
Водитель как то странно посмотрел на Бачка и молча кивнул головой. У него самого был зуб на мужика с деревянной ногой, высмеявшего и оставившего его в дураках перед целой толпой свидетелей. Из Мерседеса вылез слегка помятый Бачок.
– Этих определите, – кивнул он в нашу сторону и, прихватив пустой дипломат вошел в здание банка. Мужчина с молодцеватой выправкой, равнявший до этого строй встречающих и сейчас больше всех суетившийся на ступенях, согласно кивнул головой.
– Кто это? – спросили мы у водителя, невежливо выталкивающего козу из Мерседеса.
После ухода Бачка у водителя снова проснулось чувство юмора:
– Сысой. Главный стражник. Одним словом, начальник службы безопасности, или охраны. Неглупый мужик, но с чудинкой. А начальству нравится.
Мы так и не успели уточнить, что же начальству нравится. Как только коза была выдворена из салона и мы вышли, водитель сел в автомобиль и ударил по газам. Счастливый путь. Ищи телегу. Мы помахали ему вслед ручкой. А встречающий на крыльце банковский народ смог свободно закурить и обменяться впечатлениями. Он многое видел, но такое видел первые, чтобы из салона Мерседеса выпрыгивала разукрашенная коза с длинными подведенными ресницами. Указание, данное новым управляющим Бачком в отношении нас, было достаточно расплывчатое. В чем оно состоит, никто из встречающих у водителя уточнить не успел, Управляющий Бачок был далеко, в своем кабинете, оставались спросить у нас самих. Судя по тревожному настроению встречающих, по тому как они побросали недокуренные сигареты и разошлись по рабочим местам, в филиале банка с прибытием Бачка ожидалось приближение грозы. Может быть Данила и прав, Бачок приехал с инспекцией или ревизией. Проворовались, что ли? К нам подошел начальник охраны, Сысой. Его наметанный глаз сразу определил одинаковый колер помады у козы на губах и у приехавшего Бачка на щеке. Не зная, что означает указание «определите», он как ему показалось, обращаясь к нам, хитро закрутил вопрос:
– Что будем делать?
Из вопроса он хотел получить намек на свои дальнейшие действия. По глазам было видно, что он с большим удовольствием выкинул бы нас за ворота, но боялся ненужной инициативы. Она нынче не в моде, тем более что четко прозвучало указание, «определите».
– Она мармелад любит, – серьезно сказал Данила, кивнув головой в сторону козы.
Из оставшихся на ступенях двух мужчин в одинаковой униформе, выдающих в них работников охраны, кто-то крякнул:
– Дожили!
Начальник охраны строго на них посмотрел:
– Не наше дело. Скажут в бочку с цементом прыгать, за такие деньги будем прыгать, понятно? – и он дал одному из своих подчиненных указание, – сходи за мармеладом и морковкой, надо как положено, встретить.
Данила не выдержал и, наклонившись ко мне, тихонько спросил:
– Такие деньги, это сколько?… Как в дипломате? Пожалуй, за такие деньги и я прыгну, – и повел головой по сторонам, ища бочку.
Я мысленно представил начальника охраны и Данилу поочередно прыгающих в бочку и, улыбнувшись, ответил:
– Нет, за такие, что были в дипломате, не прыгать в бочку, а голову посыпать цементом придется.
Данила задумчиво оглядел двор и остановился на разумном варианте:
– Ты прав, я лучше буду прыгать.
После того как один из охранников ушел в магазин, во дворе осталось четыре человека. Начальник Сысой и его подчиненный, и мы с Данилой. А коза, стоя двумя ногами на ухоженной клумбе аппетитно поедала распустившиеся цветы. Новоявленные банкиры равнодушно смотрели на исчезающую с хрустом красоту.
Зря мы затеяли эту игру. Нам бы с Данилой, рассказать сразу Сысою, раз он неплохой мужик, все, и по-тихому, смыться отсюда, а мы спровоцировали поход охранника в овощной магазин. Теперь, прежде чем отпустить, могут и надрать уши.
– Куда ее Иван? Еще клиенты увидят, – советовался начальник охраны, со своим подчиненным имея в виду козу. Начальник охраны хотел выполнить распоряжение и соблюсти приличия. Про нас он и не подумал.
– Прежний управляющий чудил в одну сторону, этот видно в другую… – Иван, не договорив, подозрительно покосился на нас. Черт те знает, кто мы такие? Не с сыном ли приехал новый управляющий Бачок? Данила своим упитанным видом производил внушительное впечатление. Да и я не обращая внимания на сотрудников банка, скучающим взглядом оглядывал двор. После козы они примутся за нас. Из их короткого разговора можно было сделать вывод, что Бачка прислали сюда в ссылку, что не повышение, это точно. А как же тогда шестисотый Мерседес? Может быть чтобы только довез и обратно? Тогда Бачку не позавидуешь, если возвращать хозяину надо. Теперь становилось понятно, зачем он нас прихватил в банк, чтобы были свидетели, что не он по пьяному делу разбил машину, а есть виноватая сторона. Поэтому я сказал начальнику охраны:
– Пока коза может побыть и вашем кабинете.
Я кажется, переборщил. У каждого человека есть грань, за которую лучше не переступать. Начальник охраны окинул меня звериным взглядом, мысленно, перекинув через забор, и промолчал. Пожевав, как коза губами, он, наконец, принял решение:
– Определи пока ее Иван на первом этаже в раздевалку, рядом с операционным залом, сейчас летом там никто не раздевается. Носятся с ней, как с мадам Помпадур. Кабинет ей. Еще чего, и раздевалкой обойдется.
– Ладно, – произнес подчиненный и резко дернул за веревку, свисавшую с шеи козы.
– Осторожнее, – посоветовал Данила, – она грубости не любит.
Но тот не внял доброму совету и постарался оторвать козу от цветочной клумбы.
Имея дело даже с домашними животными, надо всегда как дрессировщик держать их в поле зрения. Он же нарушил это неписаное правило и, когда удалось оттянуть разукрашенное животное от клумбы, отвернулся. Расплата последовала незамедлительно. Коза, рассвирепев, как бык на тореадора, понеслась на несчастного подчиненного, на Ивана выразившего молчаливое согласие прыгать в бочку с цементом. Жалко, что нигде не было этой бочки, потому что Иван совершив кувырок, приземлился рядом со своим начальником.
– Я же говорил, осторожнее, она и с самим… – и Данила, показал рукой на небеса, имея в виду их нового управляющего, – то же самое сегодня проделала. Она не любит, когда к ней поворачиваются спиной.
– Воспитанные люди даму вперед пропускают, – не меняя серьезного выражения лица, добавил я.
Начальник охраны помог Ивану затолкать упирающееся животное в дверь и, наконец, повернулся с вопросом к нам:
– Как величать?
– Манька, – прикинулся дураком Данила.
Начальник охраны, приводил в порядок разрозненные мысли. Ответ наш его не удовлетворил. Если с козой он с горем пополам решил, как ему поступить, то с нами он не знал, что делать. Определить можно по разному. Можно и чаем напоить, а можно и за ворота вытолкать. По глазам было видно, что начальнику второй вариант был больше по душе. Наше нахальство ввело его в заблуждение.
А мы дожидались водителя, который должен был привезти основного виновника происшествия, инвалида, и освободить нас. Мы рассчитывали пробыть здесь, не более часа. Из города было всего две дороги, и обе – километров по десять тянулись лесом. На Мерседесе догнать телегу, – плевое дело. Поэтому, мы совершенно спокойно тянули время. Пусть покормят козу морковкой, не жалко.
– Кем вам приходится Банкчок? – назвав управляющего по фамилии, задал прямой вопрос начальник охраны.
– Бачок? – сократив на две буквы имя, спросил Данила.
– Да.
– Никем! У него на переезде с конем размолвка вышла, а он козу впутывает в это дело, – продолжал Данила.
Хоть начальник охраны ничего не понял, но у него начало проясняться в мозгах. Он догадался, что сморозил несусветную глупость, послав сотрудника за мармеладом. Теперь над ним до конца жизни будут издеваться, и припоминать этот случай.
– А ну гаврики, пойдем ко мне в кабинет, все расскажете.
Мы прошли вперед него в открытую дверь, и попали в стеклянный стакан.
Пропусти нас, – приказал начальник охраны одному из подчиненных сидевшему перед пультом с несколькими разноцветными кнопками и заведовавшим таким необычным пропускным пунктом. Охранник нажал на кнопку, и полукруглая вторая дверь стеклянного стакана отъехала в сторону пропуская нас в помещение банка.
– Круто устроились, – восхищенно крутил головой Данила, – интересно какое у них хранилище, если обычная дверь-турникет так наворочена?
Начальнику охраны понравилась незатейливая похвала Данилы, и он с гордостью за родное учреждение сказал:
– У нас стоит такое сейфовое оборудование с повышенной секретностью, что ни одной копейки из хранилища украсть невозможно. Все под моим личным контролем.
– Это вам так кажется, – подковырнул его злой на язык Данила, – в стране есть такие умельцы, что хочешь, у вас под носом унесут, а вы и не чухнетесь, будете на сейфы надеяться.
Зря он раззадорил начальника. Тот снисходительно посмотрел на нас, мол, что вы понимаете в запорах, и похвалился:
– Как бы не так. У нас двухметровые бетонные стены в хранилище, сам следил, чтобы бетон марки – 500 в подвал заливали. Отсюда не залезешь. Дальше…, двери стальные сейфовые, по полметра каждая толщиной с кодовым замком. Их никакая пушка не возьмет. А в самом хранилище немецкие сейфы с повышенной секретностью стоят. Тройная система защиты и везде сигнализация. У меня даже мышь не заскочит просто так в хранилище, я ее на экране телевизора увижу.
А Данила не унимался, в него как будто сегодня бес вселился:
– Замки, замками, а вы человеческий фактор не учитываете. Причем здесь мыши, они, что ли деньги воруют? И кошка, лазит в окошко. Так что вы на замки надейтесь, а сами не плошайте. А вообще вороватый других обычно подозревает, вроде горюет, а сам ворует. А я так думаю, сколько вору ни воровать, а виселицы не миновать, даже если у вора ремесло на лбу не написано, – закончил нравоучение Данила.
Начальник охраны чуть не споткнулся на ровном месте.
– Ты, что, малец белены объелся, так со старшими разговаривать– закипел он, останавливаясь, – меня подозреваешь? – у него снова мелькнула мысль, а не являемся ли мы родственниками управляющего.
– Никого я пока не подозреваю, в том числе и вас, а скажу так, воровство – последнее ремесло.
– Вы куда вообще идете? – вдруг заорал на нас начальник охраны.
– Это мы вас хотели спросить? – спокойным голосом ответил я ему.
Взбешенный начальник охраны, наконец, довел нас до своего кабинета на втором этаже и плюхнулся в кресло. Весь кабинет был напичкан электроникой.
– Сейчас я с вами разберусь!
Но привести свою угрозу в действие он не успел. На электронном устройстве замигала лампочка, и раздался раздраженный голос Бачка:
– Сысой Соич, куда вы пропали, зайдите ко мне!
Начальник охраны как мячик подскочил на кресле и, забыв, выключить аппаратуру выскочил из кабинета. Мы с Данилой озирались, попав в незнакомую обстановку. Как в телемастерской – сплошная аппаратура. На столе Сысой Соича стоял монитор на котором был виден весь операционный зал.
– Ты умеешь обращаться с этой техникой? – спросил меня Данила.
– Что тут сложного? Нажимай кнопки и смотри, где что делается, вот и вся его работа. Пусть нам мозги не пудрит своими сейфами, – успокоил я Данилу.
Так как никакой особенной вины за собой мы не чувствовали, кроме неуместной болтовни Данилы, поэтому сидели совершенно спокойно, ожидая возвращения услужливого начальника.
– Переключи куда-нибудь, – попросил меня Данила.
Я взял в руки дистанционное управление и нажал на первую кнопку. На экране монитора появилась другая картинка. Огромный кабинет, сбоку длинный стол для заседаний. В глубоком кресле сидел недовольный Бачок. Я нажал на кнопку под номером два. Высветилась приемная с секретаршей. Как раз в этот момент в комнату к ней торопливым шагом вошел Сысой Соич.
Я их обычно провожу у бабушки с дедушкой в небольшом городишке недалеко от Москвы. Разве это городишко, если в каждом доме полно живности, курей гусей и коз? Так, одно название – город. Когда мы подошли к железнодорожному переезду, шлагбаум был закрыт, и на светофоре мигал красный свет. Мы собрались уже перейти дорогу, но стоявшая у будки толстая стрелочница, грозно крикнула:
– Куда? Под поезд захотели?
Пришлось стать перед шлагбаумом и дожидаться, когда его откроют. Подъехал одноногий инвалид на телеге и стал за нами, дожидаясь зеленого света. Пегая лошадь ткнулась головой в спину Даниле.
– Но, не балуй, – замахнулся на нее кнутом возчик, угрюмого вида большеголовый мужик.
Лошадь нахально выталкивала нас с первого места этой импровизированной очереди. Чтобы застолбить за нами головное место, Данила привязал козу к шлагбауму. А поезда все не было. За телегой подъехал и встал в очередь Мерседес. Хотя мы все уже насмотрелись на них до отвала, но «шестисотый» всегда вызывает живой интерес. Мы с Данилой подошли и заглянули в салон через затемненные стекла. На улице жара, а эти сидят внутри в микроклимате, при температуре восемнадцать градусов и ловят кайф.
Ба, рядом с водителем сидел, наш старый знакомый – Бачок. Огромное брюхо, лежало у него на коленях. Правильней, было бы его назвать Банкчок, по месту работы, но к нему приклеилась другая кличка, Бачок – по солидности живота.
– Что ему у нас надо? – спросил у меня любопытный Данила. Он наверно думал, что по хмурому выражению лица Бачка, я смогу определить цель его поездки.
– С инспекцией наверное, в филиал своего банка приехал, – выдал я первую же пришедшую мне на ум версию.
– Да нет, с инспекцией с другим выражением ездят, а тут надулся, как мышь на крупу. Я думаю, что он…
Что за мысли были у Данилы, что он думал, я так и не расслышал из-за гудка тепловоза. Мимо нас на большой скорости пролетел маневренный тепловоз. Мы с Данилой засмотрелись на Мерседес. Водитель нажал на кнопку стеклоподъемников, и в машине опустились боковые стекла.
– Долго ты будешь нас еще мариновать на солнце? – рыкнул на стрелочницу нетерпеливый водитель.
– Пока не провялитесь, – стрелочница не растерялась и моментально отбрила непочтительного водителя. Большеголовый мужик сидящий впереди на телеге незлобиво рассмеялся. Ему понравилось, как стрелочница поставила на место развязного водителя Мерседеса. Водитель покраснел.
– Дядя, сколько у твоей повозки лошадиных сил? – водитель Мерседеса решил отыграться на мужике.
– Сколько у повозки не знаю, а вот у моего коня голова умнее, чем у тебя, раза в два.
– Как? – опешил водитель.
– А так, он стоит и на красный свет не дергается, а ты дергаешься.
Вышедшие из других машин пассажиры и водители рассмеялись. Классовая солидарность владельцев дешевых машин, – подумал я.
За Мерседесом пристроилось еще несколько автомобилей. Тетка, стрелочница явно испытывала наше терпение. Когда из задних автомобилей раздались непрерывные гудки, она неожиданно открыла шлагбаум. Мы, с Данилой заглядевшись на Мерседес и, забыли про козу, привязанную к шлагбауму. Как ведро из колодца, коза поехала к небу. Откуда только у нее взялось столько прыти. Она заверещала, стала дергаться и лягнула копытом стоявшего позади нее коня. Перед смертью у человека говорят, удваиваются силы, у козы они видимо утроились. Хоть возчик на телеге, удерживая, и тянул коня за вожжи, после того как коза второй раз достала его, конь взвился на дабы и попятился назад. Задок телеги поцеловал передок Мерседеса. Послышался звон разбитого стекла. Нам было не до них. Надо было выручать козу. На переезде из-за нее образовалась пробка. Коза уже и трепыхаться перестала, когда тетка вновь опустила шлагбаум. Мы с Данилой бросились отвязывать веревку, пока коза окончательно не задохнулась. Водитель с Мерседеса ругался с одноногим мужиком, разбившим ему передок. С задних машин подошли любопытные и откровенно посмеивались над незадачливыми – водителем и пассажиром Мерседеса.
– Так долбануть! В коне наверно не одна лошадиная сила, – подбирая осколки фар, улыбался владелец горбатого запорожца, стоящего сразу за Мерседесом.
Бачок, пассажир Мерседеса, тоже вылез из машины и разглядывал повреждения. Погнута была решетка и разбиты фары. Ничего страшного, два новых стекла, пару ударов молотка по решетке и Мерседес как новенький. Так как шлагбаум был снова закрыт, вокруг нас образовалась ухмыляющаяся толпа.
– Да, мужик, ты теперь вовек не расплатишься, даже если шкуру своего коня продашь, фары к Мерседесу знаешь сколько стоят, как новый Запорожец, – кто-то посочувствовал хозяину телеги. Водитель Мерседеса с пассажиром не вызывали сочувствия у окружающих.
– А я платить никому не собираюсь, он сам на меня наехал, – мужик выставил перед собой деревянную ногу. Водитель Мерседеса аж задохнулся от возмущения.
– Как?
– А так, ты напугал моего коня, у него теперь может быть, будут вечные судороги.
– Ну, ты даешь! – проговорил кто-то восхищенно в толпе, и показал пальцем на незадачливого водителя, оглядывающего разбитый передок, – судороги пока у только у него. Гляньте мужики, как перекосило водилу Мерса.
Лицо водителя Мерседеса пылало бешенством. А одноногий мужик внимательно оглядывал задок своей телеги, ища следы повреждений. Телега, как танк, была сработана на совесть, ни одной царапины после столкновения с Мерседесом. Возчик удовлетворенно хмыкнул.
– Вон, хотят пусть к козе цепляются, она моего коня в глаз долбанула, – обращаясь к толпе за поддержкой, воскликнул одноногий мужик. – Коза крайняя.
– Бери в залог козу, – раздался из толпы насмешливый совет водителю Мерседеса.
– Автоинспекцию вызывать? – высунулась из будки встревоженная стрелочница.
Бачок задумчиво ходил около разбитого Мерседеса. Коза, находившаяся в шоковом состоянии пришла в себя и, вскочив на ноги разогнавшись, боднула расстроенного Бачка, зря вылезшего из салона прохладного Мерседеса. Тот, стоявший спиной к козе, споткнувшись о камень и не устояв на ногах, свалился в кювет. Такого поворота событий никто не ожидал. Толпа зашлась в восторге. Водитель бросился на помощь своему шефу и схватил веревку, на которой была привязана коза. Из кювета вылезал красный от возмущения Бачок. А из окна будки вопрошала стрелочница:
– Может быть скорую вызвать?
– Уступите место, я врач! – торопливым шагом подходила к толпе только что подъехавшая на Жигулях миловидная блондинка, – что кто-то рожать собрался? Я врач, – и она оттеснила в сторону закрывающих ей видимость мужчин.
– Они еще думают! – из толпы послышался насмешливый голос.
Бачок наконец пришел в себя.
– Что смотришь, сажай их всех в машину! – приказал он водителю, снимая с головы прилипший репей и усаживаясь в Мерседес на свое пассажирское место. Бестолковый водитель озадаченно крутил головой. Кого сажать? Кто виновник дорожно-транспортного происшествия? Телегу с конем и одноногим инвалидом в Мерседес не засунешь. Да вон и инвалид погнал коня через кусты срезая путь. Тетку – стрелочницу, из будки, тоже. Оставались одни мы с Данилой и коза. Водитель, хорошо не подумав, что делает, затолкал козу на заднее сиденье автомобиля и кивнул нам:
– А ну полезайте!
Выходит мы оказались стрелочниками. Мы с Данилой без страха полезли в Мерседес. Пусть везут нас в милицию, нам бояться нечего, решили мы. Тетка снова подняла шлагбаум, и довольный бесплатным зрелищем народ стал расходиться по своим машинам. Мужик с телегой за это время скрылся за деревьями.
– Наша коза наверное, первая едет на шестисотом, в книгу рекордов Гиннеса теперь попадет, – шепнул я Даниле. В Мерседесе была такая звукоизоляция, что впереди сидящие, услышали мою реплику. Когда Бачок повернул лицо в нашу сторону, коза ненароком чмокнула его в щечку. На щеке остался слишком яркий след от губной помады. Не всю ее видно слизала языком коза, или сосед Данилы перестарался и положил слишком толстый слой. Мы не стали беспокоить Бачка такой мелочью.
– Тьфу, – зло сплюнул он, – как не повезет с утра, так на целый день.
– Куда ехать? – спросил водитель у Бачка, – в ГАИ?
– Не ГАИ, а ГИБДД, думай, что говоришь.
– К ним домой?
– У меня дома никого нет, – сразу сказал Данила.
– И у меня, – не отстал я от приятеля.
Бачок, еще переживавший дорожное унижение хотел побыстрее уехать с места происшествия и принял опрометчивое решение.
– А зачем? Пусть в банке отработают, метлой во дворе помахают, там высадишь.
Водитель наконец понял куда ему ехать и нажал на педаль акселератора. Мерседес плавно стронулся с места. Коза прижалась к Даниле.
– Не бойся в обиду не дадим, – прошептал он ей на ухо. А коза тыкалась мордочкой в окошко. Прохожие удивленно оглядывались. К догам, ротвейлерам и другим собакам с мудреными названиями в салонах автомобилей они уже привыкли. Но коза в окошке – это что-то новое. Последний писк моды, как кольцо в носу или в пупке продвинутой молодежи.
В это время зазвонил мобильник Бачка. Он немного успокоился, и в нем снова появилось державное величие. Хозяин жизни едет. Бачок вытащил компактный телефон из нагрудного кармана и приложил его к уху: – Да, это я… Все порядке, немного вот только Мерс помяли… Не волнуйся, не волнуйся Цезарь… Поменяю.
– Хорошо живут банкиры, – подумал я, если из-за такой пустяковины как разбитые фары и решетка собираются менять шестисотый Мерседес на новый. Я слышал, что сейчас многие нувориши выбирают себе автомобиль под цвет пиджака. Данила уважительно посмотрел на пассажира и толкнул козу, чтобы она не лезла передними ногами на сиденье. Ей тоже хотелось посмотреть на нового русского. Бачок не убрал телефон, а стал кому-то вызванивать:
– Приветствую… Заказ номер три… Да. Скоро подъедем, доллары при мне. Ты приготовил три миллиона, как договаривались?… Молодец.
По всей вероятности на другом конце последовал утвердительный ответ, потому что Бачок довольно хмыкнул и добавил: – Да, сто тысяч, все сотенные. Закрой пока свой обменник, мы через пару минут будем.
Мерседес проследовал в центр городка и остановился у недавно открывшегося обменного пункта валюты. Покосившись на нас, Бачок взял дипломат, лежащих у него в ногах и открыл его, проверяя содержимое. Мельком, я успел заметить, что все дно дипломата устлано пачками с долларами. Интерес к сидящим впереди, у нас с Данилой резко возрос. Мне теперь была понятна их нервозность у переезда. С такими деньгами лучше нигде не останавливаться, а ехать до конечного пункта.
– Сходи поменяй, – приказал Бачок водителю, и передал дипломат с деньгами. Водитель, в прошлом видно поднимавший с утра до вечера штангу, медведем вылез из автомобиля. Ему, таскать бы под мышками телят, в крайнем случае, рояли на спине, но никак не дипломат. Переставляя, как слон, ноги столбы, он вошел в обменный пункт. Через несколько минут он вышел обратно. В обеих руках у него, помимо дипломата было два стандартных полиэтиленовых пакета доверху чем-то набитых. Дипломат плюхнулся на колени Бачку, а пакеты в ноги. Бачок заглянул в один из пакетов.
– Ты посмотри, что мне подсунули, и это называется обменник. Я им сто долларовые купюры привез, а они мне в обмен свалили всю рублевую мелочь, два пакета. Безобразие, деньги в пачки не связаны, даже резинками не перетянуты. Разве так можно работать, вот сейчас приеду, я с ними разберусь. Бардак, одним словом в филиале творится. Вот, что значит, нет настоящего управляющего.
Мерседес проскочив мимо управления ГИБДД и проследовал к недавно построенному зданию филиала московского коммерческого банка «Рашен Бэнк». На сигнал машины открылись высоченные ворота, и мы въехали во внутренний двор трехэтажного здания. Бачка вышли встречать все руководство филиала, охрана и часть сотрудников. Встречающие удивленно смотрели на помятый перед автомобиля и разбитые фары. Чувствовалось, что внутренняя дисциплина в банке не позволяла задавать лишних вопросов, встречающие вежливо улыбались.
Перед тем как вылезти из машины Бачок дал указание водителю:
– Деньги вечером мне отдашь, как с жильем определюсь. В Москве рекомендовали остановиться на первых порах у Сысоя, у него говорят дома великолепная баня. А пока попробуй найти этого инвалида с телегой, в городе сейчас таких, не много осталось.
Водитель как то странно посмотрел на Бачка и молча кивнул головой. У него самого был зуб на мужика с деревянной ногой, высмеявшего и оставившего его в дураках перед целой толпой свидетелей. Из Мерседеса вылез слегка помятый Бачок.
– Этих определите, – кивнул он в нашу сторону и, прихватив пустой дипломат вошел в здание банка. Мужчина с молодцеватой выправкой, равнявший до этого строй встречающих и сейчас больше всех суетившийся на ступенях, согласно кивнул головой.
– Кто это? – спросили мы у водителя, невежливо выталкивающего козу из Мерседеса.
После ухода Бачка у водителя снова проснулось чувство юмора:
– Сысой. Главный стражник. Одним словом, начальник службы безопасности, или охраны. Неглупый мужик, но с чудинкой. А начальству нравится.
Мы так и не успели уточнить, что же начальству нравится. Как только коза была выдворена из салона и мы вышли, водитель сел в автомобиль и ударил по газам. Счастливый путь. Ищи телегу. Мы помахали ему вслед ручкой. А встречающий на крыльце банковский народ смог свободно закурить и обменяться впечатлениями. Он многое видел, но такое видел первые, чтобы из салона Мерседеса выпрыгивала разукрашенная коза с длинными подведенными ресницами. Указание, данное новым управляющим Бачком в отношении нас, было достаточно расплывчатое. В чем оно состоит, никто из встречающих у водителя уточнить не успел, Управляющий Бачок был далеко, в своем кабинете, оставались спросить у нас самих. Судя по тревожному настроению встречающих, по тому как они побросали недокуренные сигареты и разошлись по рабочим местам, в филиале банка с прибытием Бачка ожидалось приближение грозы. Может быть Данила и прав, Бачок приехал с инспекцией или ревизией. Проворовались, что ли? К нам подошел начальник охраны, Сысой. Его наметанный глаз сразу определил одинаковый колер помады у козы на губах и у приехавшего Бачка на щеке. Не зная, что означает указание «определите», он как ему показалось, обращаясь к нам, хитро закрутил вопрос:
– Что будем делать?
Из вопроса он хотел получить намек на свои дальнейшие действия. По глазам было видно, что он с большим удовольствием выкинул бы нас за ворота, но боялся ненужной инициативы. Она нынче не в моде, тем более что четко прозвучало указание, «определите».
– Она мармелад любит, – серьезно сказал Данила, кивнув головой в сторону козы.
Из оставшихся на ступенях двух мужчин в одинаковой униформе, выдающих в них работников охраны, кто-то крякнул:
– Дожили!
Начальник охраны строго на них посмотрел:
– Не наше дело. Скажут в бочку с цементом прыгать, за такие деньги будем прыгать, понятно? – и он дал одному из своих подчиненных указание, – сходи за мармеладом и морковкой, надо как положено, встретить.
Данила не выдержал и, наклонившись ко мне, тихонько спросил:
– Такие деньги, это сколько?… Как в дипломате? Пожалуй, за такие деньги и я прыгну, – и повел головой по сторонам, ища бочку.
Я мысленно представил начальника охраны и Данилу поочередно прыгающих в бочку и, улыбнувшись, ответил:
– Нет, за такие, что были в дипломате, не прыгать в бочку, а голову посыпать цементом придется.
Данила задумчиво оглядел двор и остановился на разумном варианте:
– Ты прав, я лучше буду прыгать.
После того как один из охранников ушел в магазин, во дворе осталось четыре человека. Начальник Сысой и его подчиненный, и мы с Данилой. А коза, стоя двумя ногами на ухоженной клумбе аппетитно поедала распустившиеся цветы. Новоявленные банкиры равнодушно смотрели на исчезающую с хрустом красоту.
Зря мы затеяли эту игру. Нам бы с Данилой, рассказать сразу Сысою, раз он неплохой мужик, все, и по-тихому, смыться отсюда, а мы спровоцировали поход охранника в овощной магазин. Теперь, прежде чем отпустить, могут и надрать уши.
– Куда ее Иван? Еще клиенты увидят, – советовался начальник охраны, со своим подчиненным имея в виду козу. Начальник охраны хотел выполнить распоряжение и соблюсти приличия. Про нас он и не подумал.
– Прежний управляющий чудил в одну сторону, этот видно в другую… – Иван, не договорив, подозрительно покосился на нас. Черт те знает, кто мы такие? Не с сыном ли приехал новый управляющий Бачок? Данила своим упитанным видом производил внушительное впечатление. Да и я не обращая внимания на сотрудников банка, скучающим взглядом оглядывал двор. После козы они примутся за нас. Из их короткого разговора можно было сделать вывод, что Бачка прислали сюда в ссылку, что не повышение, это точно. А как же тогда шестисотый Мерседес? Может быть чтобы только довез и обратно? Тогда Бачку не позавидуешь, если возвращать хозяину надо. Теперь становилось понятно, зачем он нас прихватил в банк, чтобы были свидетели, что не он по пьяному делу разбил машину, а есть виноватая сторона. Поэтому я сказал начальнику охраны:
– Пока коза может побыть и вашем кабинете.
Я кажется, переборщил. У каждого человека есть грань, за которую лучше не переступать. Начальник охраны окинул меня звериным взглядом, мысленно, перекинув через забор, и промолчал. Пожевав, как коза губами, он, наконец, принял решение:
– Определи пока ее Иван на первом этаже в раздевалку, рядом с операционным залом, сейчас летом там никто не раздевается. Носятся с ней, как с мадам Помпадур. Кабинет ей. Еще чего, и раздевалкой обойдется.
– Ладно, – произнес подчиненный и резко дернул за веревку, свисавшую с шеи козы.
– Осторожнее, – посоветовал Данила, – она грубости не любит.
Но тот не внял доброму совету и постарался оторвать козу от цветочной клумбы.
Имея дело даже с домашними животными, надо всегда как дрессировщик держать их в поле зрения. Он же нарушил это неписаное правило и, когда удалось оттянуть разукрашенное животное от клумбы, отвернулся. Расплата последовала незамедлительно. Коза, рассвирепев, как бык на тореадора, понеслась на несчастного подчиненного, на Ивана выразившего молчаливое согласие прыгать в бочку с цементом. Жалко, что нигде не было этой бочки, потому что Иван совершив кувырок, приземлился рядом со своим начальником.
– Я же говорил, осторожнее, она и с самим… – и Данила, показал рукой на небеса, имея в виду их нового управляющего, – то же самое сегодня проделала. Она не любит, когда к ней поворачиваются спиной.
– Воспитанные люди даму вперед пропускают, – не меняя серьезного выражения лица, добавил я.
Начальник охраны помог Ивану затолкать упирающееся животное в дверь и, наконец, повернулся с вопросом к нам:
– Как величать?
– Манька, – прикинулся дураком Данила.
Начальник охраны, приводил в порядок разрозненные мысли. Ответ наш его не удовлетворил. Если с козой он с горем пополам решил, как ему поступить, то с нами он не знал, что делать. Определить можно по разному. Можно и чаем напоить, а можно и за ворота вытолкать. По глазам было видно, что начальнику второй вариант был больше по душе. Наше нахальство ввело его в заблуждение.
А мы дожидались водителя, который должен был привезти основного виновника происшествия, инвалида, и освободить нас. Мы рассчитывали пробыть здесь, не более часа. Из города было всего две дороги, и обе – километров по десять тянулись лесом. На Мерседесе догнать телегу, – плевое дело. Поэтому, мы совершенно спокойно тянули время. Пусть покормят козу морковкой, не жалко.
– Кем вам приходится Банкчок? – назвав управляющего по фамилии, задал прямой вопрос начальник охраны.
– Бачок? – сократив на две буквы имя, спросил Данила.
– Да.
– Никем! У него на переезде с конем размолвка вышла, а он козу впутывает в это дело, – продолжал Данила.
Хоть начальник охраны ничего не понял, но у него начало проясняться в мозгах. Он догадался, что сморозил несусветную глупость, послав сотрудника за мармеладом. Теперь над ним до конца жизни будут издеваться, и припоминать этот случай.
– А ну гаврики, пойдем ко мне в кабинет, все расскажете.
Мы прошли вперед него в открытую дверь, и попали в стеклянный стакан.
Пропусти нас, – приказал начальник охраны одному из подчиненных сидевшему перед пультом с несколькими разноцветными кнопками и заведовавшим таким необычным пропускным пунктом. Охранник нажал на кнопку, и полукруглая вторая дверь стеклянного стакана отъехала в сторону пропуская нас в помещение банка.
– Круто устроились, – восхищенно крутил головой Данила, – интересно какое у них хранилище, если обычная дверь-турникет так наворочена?
Начальнику охраны понравилась незатейливая похвала Данилы, и он с гордостью за родное учреждение сказал:
– У нас стоит такое сейфовое оборудование с повышенной секретностью, что ни одной копейки из хранилища украсть невозможно. Все под моим личным контролем.
– Это вам так кажется, – подковырнул его злой на язык Данила, – в стране есть такие умельцы, что хочешь, у вас под носом унесут, а вы и не чухнетесь, будете на сейфы надеяться.
Зря он раззадорил начальника. Тот снисходительно посмотрел на нас, мол, что вы понимаете в запорах, и похвалился:
– Как бы не так. У нас двухметровые бетонные стены в хранилище, сам следил, чтобы бетон марки – 500 в подвал заливали. Отсюда не залезешь. Дальше…, двери стальные сейфовые, по полметра каждая толщиной с кодовым замком. Их никакая пушка не возьмет. А в самом хранилище немецкие сейфы с повышенной секретностью стоят. Тройная система защиты и везде сигнализация. У меня даже мышь не заскочит просто так в хранилище, я ее на экране телевизора увижу.
А Данила не унимался, в него как будто сегодня бес вселился:
– Замки, замками, а вы человеческий фактор не учитываете. Причем здесь мыши, они, что ли деньги воруют? И кошка, лазит в окошко. Так что вы на замки надейтесь, а сами не плошайте. А вообще вороватый других обычно подозревает, вроде горюет, а сам ворует. А я так думаю, сколько вору ни воровать, а виселицы не миновать, даже если у вора ремесло на лбу не написано, – закончил нравоучение Данила.
Начальник охраны чуть не споткнулся на ровном месте.
– Ты, что, малец белены объелся, так со старшими разговаривать– закипел он, останавливаясь, – меня подозреваешь? – у него снова мелькнула мысль, а не являемся ли мы родственниками управляющего.
– Никого я пока не подозреваю, в том числе и вас, а скажу так, воровство – последнее ремесло.
– Вы куда вообще идете? – вдруг заорал на нас начальник охраны.
– Это мы вас хотели спросить? – спокойным голосом ответил я ему.
Взбешенный начальник охраны, наконец, довел нас до своего кабинета на втором этаже и плюхнулся в кресло. Весь кабинет был напичкан электроникой.
– Сейчас я с вами разберусь!
Но привести свою угрозу в действие он не успел. На электронном устройстве замигала лампочка, и раздался раздраженный голос Бачка:
– Сысой Соич, куда вы пропали, зайдите ко мне!
Начальник охраны как мячик подскочил на кресле и, забыв, выключить аппаратуру выскочил из кабинета. Мы с Данилой озирались, попав в незнакомую обстановку. Как в телемастерской – сплошная аппаратура. На столе Сысой Соича стоял монитор на котором был виден весь операционный зал.
– Ты умеешь обращаться с этой техникой? – спросил меня Данила.
– Что тут сложного? Нажимай кнопки и смотри, где что делается, вот и вся его работа. Пусть нам мозги не пудрит своими сейфами, – успокоил я Данилу.
Так как никакой особенной вины за собой мы не чувствовали, кроме неуместной болтовни Данилы, поэтому сидели совершенно спокойно, ожидая возвращения услужливого начальника.
– Переключи куда-нибудь, – попросил меня Данила.
Я взял в руки дистанционное управление и нажал на первую кнопку. На экране монитора появилась другая картинка. Огромный кабинет, сбоку длинный стол для заседаний. В глубоком кресле сидел недовольный Бачок. Я нажал на кнопку под номером два. Высветилась приемная с секретаршей. Как раз в этот момент в комнату к ней торопливым шагом вошел Сысой Соич.