– Эдит Миновна, Эдит, а что дальше у вас с Константином Мясоедовым было?
   Эдит задумчиво осмотрела ее и махнула рукой.
   – Так и быть, расскажу тебе. Чем ты от кого-нибудь услышишь мою историю, так уж лучше от меня. Листай, листай свои бумаги. Мясоедов еще не скоро приедет.

Глава 7

   Так вот, вышла я со свадьбы, иду по улице, давлюсь молча слезами, как вдруг слышу, кто-то меня догоняет. Не стала я оборачиваться.
   Слаба женщина. В минуты боли и тоски она живет не разумом, а чувствами. Выплакаться она предпочитает на мужской груди. И кто в это время ее, как кошку погладит по шерстке, тот и будет ее хозяин. Вспомни, испокон веков женщин угоняли в полон, мужиков защитников побьют, а нас свяжут, и на край света. И хоть бы одна наложила на себя руки. Практически не было такого. Тосковали о родимом очаге, но жили и рожали, и в далекой туретчине, и в половецких кибитках, и замках крестоносцев. А я ведь милая была совсем другого воспитания. Готовилась к семейной жизни. Замужество было для меня чем-то священным. Все богатство девственной души и тела я готова была отдать одному единственному супругу. Не получилось.
   Смотрю, кто-то на плечи мне руки положил. Я думала, это тот молодой профессор с курчавой бородкой, а когда оглянулась, это был Роман.
   – Я провожу тебя! – заявил он мне.
   Мы с мужем, когда развелись, он мне быстро выменял однокомнатную квартиру. По тем временам, такая площадь, была мечта, сказка. Я потому и добивалась ее от него, что думала, у Кости все упирается в жилье. Будет куда уйти.
   Я оглянулась в надежде. Мало ли чего в жизни не бывает. Вдруг думаю, Костя нас догоняет? Роман правильно истолковал мой взгляд.
   – Костя меня послал присмотреть за тобой!
   – Зачем?
   – Чтобы ты не наделала глупостей!
   – Ах Костя… заботу проявил. Ну, спасибочки ему!
   Роман, видя, что топиться я не собираюсь, посчитал свою миссию общества спасения утопающих выполненной и готов был уже отвалить в сторону, когда я его спросила:
   – Ты куда сейчас?
   – Обратно! На свадьбу! Скажу, что ты домой пошла. А он завтра, как освободится, на часок, обязательно к тебе заскочит. Обещал…
   Хоть стой, хоть падай, так и сказал. И тут во мне взыграла такая ярость. Вулканом вскипела и стала переливаться через край. Одна думаю, будет иметь от жизни все, а вторая, в десять раз краше и умнее ее, должна побираться с ее стола? Не было и не будет этого никогда. На часок он, видите ли, заскочит. И чтобы отбить у Кости навсегда желание заходить ко мне, я увела Романа.
   – Нашего генерального директора?
   – Его!
   – А Костя действительно, на следующий день, это было воскресенье, заявился, в двенадцать часов дня. Как сбежал от молодой жены, не знаю. Дверь ему Роман открыл, в домашних тапочках и трусах. Костя через его плечо еще пытался заглянуть в квартиру. Потом долго я его не видела.
   Он, Костя Мясоедов, взял тему для кандидатской диссертации на достаточно распространенную тему, «Организующая и руководящая роль КПСС в… деле». Дело могло быть пожарным, мукомольным, мелиоративным, любым другим. Устроившись младшим научным сотрудником в закрытое НИИ, целый день играл в коридоре в настольный теннис. Когда, в результате инфляции и внедрения рыночных реформ невысокая заработная плата МНС съежилась как шагреневая кожа до прожиточного минимума достаточного для поддержания жизни драного кота, а демократия твердо встала на ноги, как-то в баньке Роман предложил Косте Мясоедову организовать собственное дело. Перестройка шла вовсю. Страна становилась на капиталистические рельсы.
   Обсуждение они продолжили на квартире у меня. Опоздал он со своим предложением, многие уже сделали первые миллионы, а он только проснулся. Костя Мясоедов пришел как гость, с огромным букетом роз, и пока он скромно сидел на краешке стула, Роман вальяжным барином возлежал на кровати. Демонстративно возлежал. Чистюля такой, а тут в сапогах завалился. Я решила ему подыграть, и стала стаскивать с него сапоги. У Кости глаза полезли на лоб. У него дома было как раз наоборот, он стаскивал сапоги сначала у Зоиньки, а потом, когда выработался условный рефлекс, и у тещи. Я ему молча хотела дать понять, как он много потерял в жизни, сделав ставку не на меня. Лежа Роман развивал ранее начатую мысль:
   – Что мы все на дядю горбатимся?
   – А что ты прелагаешь?
   – Можно партию организовать! – предложил Роман.
   Я молча носила на стол закуски. Костя Мясоедов недовольно поморщился.
   – Не успеешь создать ее, как тебя грязью обольют, ноги об тебя вытрут, припишут то, чего в жизни сроду не было. Партия, фонд, нет, это не то!
   – Тогда говори ты!
   У Кости Мясоедова было стандартное мышление. Что он мог, предложить, кроме того, о чем говорят вокруг. Он уже принял аперитив, и все время мысленно представлял себя на месте Романа. Я ведь была его первой женщиной, я видела те взгляды, которые он бросал на меня. А я делала вид, будто он мне совершенно безразличен и ставила перед ним тарелки, как перед истуканом. Переиграла я.
   Под влиянием выпитого, в голове у него перевернулось все вверх ногами. Почему-то он вдруг решил, что это не он, а я его бросила. Он начал потихоньку пыхтеть наливаясь желчью, ревностью и непонятной обидой. Костя пошел вразнос. Сейчас скажет, какую-нибудь гадость. И точно: – Можно банк, можно биржу, можно ресторан, можно туристическое бюро, можно страховую кампанию, но, что бы мы ни организовали, везде придется трудиться. – заявил он. – Между тем есть еще одна идея…как можно лежать, ничего не делая, – он повел головой в сторону Романа, – а в это время тебе деньги будут капать?
   
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента