Страница:
– Батя, постой.
Алексей не выдержал. Не меняя темпа движения резко сказал:
– Что нужно?!
– Стой, стой! – Кричал бандит, видя, что Алексей уходит от него. Он начал грозить:
– Я тебе уши отшибу!
Алексей двигался вперед, не обращая на крики никакого внимания. Он понимал, что нужно не останавливаться и не вступать ни в какие разговоры, а спокойно, хладнокровно уходить. Если только остановишься и заговоришь с бандитом, то тут же тебя окружат с четырех сторон стоящие у перил его подельники. Тогда от пятерых никуда не денешься. Обдерут как липку, вычистят все карманы, да еще и ножичек к ребрам приставят. Начнешь сопротивляться, могут сбросить с моста, и полетишь ты с высоты пятиэтажного дома в воду. Хорошо, если в воду, а то можешь угодить на какой-нибудь катер. Вот ведь какие дела, и здесь такая же пакость промышляет. В Варшаве одного такого нерусской национальности Алексей в движении двинул тележкой. Тот так и присел, вдогонку сказав: «Иди, дада!» Так Алексей тогда миновал кавказский рэкет. Здесь ситуация практически такая же. Только в Варшаве на огромной площади Сходненского вокзала с левой стороны при движении к стадиону у автобусной остановки стояло не четыре человека, а человек тридцать кавказцев. Люди кучками шли к рынку. Кучки они не трогали, а вылавливали тех, кто шел поодиночке, останавливая только парней и мужчин. Кто проходил быстро, они их не трогали. Вот и здесь типичная ситуация. Алексей прибавил шагу. Рыжий хоть и молодой, не смог его достать. Матерясь, быстро отстал, видимо побоялся далеко уходить от своих подельников. Позже Алексей узнал, что рыжий со своей компанией ограбил одного матроса, потребовав с него плату за проход моста. Предлагая ему искупаться, бандиты забрали у него все деньги. Матрос, придя на корабль, собрал крепких ребят из числа команды и на следующий день отправился с ними к мосту. Там они проучили раз и навсегда рыжего и его компанию. Один из них попытался убежать через дорогу и попал под машину. Моряки рассказали Алексею про все места, где нужно держать ушки на макушке. Позже Алексей стал ходить по Стамбулу спокойно, не обращая ни на кого внимания, по самым опасным местам, имея в кармане два или три доллара. Бандиты не могли к нему подступиться. Он никогда не оглядывался, кто бы за ним не шел, кто бы ни обращал на него внимания. Шел спокойно, читая Иисусову молитву про себя. Зная о том, что если кто к нему решит подступиться, то у недруга ничего не получится. Молитва на сто процентов гарантировала ему безопасность. Но не всегда он читал ее. Обычно когда Алексей возвращался с закупленным товаром в порт, везя на тележке тюк, ни один бандит к нему не подходил. Бандиты понимали, что денег у такого челнока нет. А товар отнимать не входило в их правило. Бандитов могли просто арестовать и посадить в тюрьму. Турецкой тюрьмы они боялись как огня. Некоторые из них побывав в турецкой тюрьме, прекращали заниматься своим поганым ремеслом в этой стране. Зато они себя чувствовали, как рыба в воде, на территории России, особенно в Москве. Здесь все свое. Да и с милицией можно уладить дела. Можно заранее договориться о своей неприкосновенности. В Турции такое невозможно. В девяностые годы на улицах Москвы творился беспредел. Да такой беспредел, который ни в Польше, ни в Турции не мог иметь места в таком масштабе. В Польше и в Турции грабили челноков, а в Москве всех подряд. Алексею не раз приходилось уходить от всякого рода уличных мошенников, подбрасывающих ему под ноги пакеты с долларовыми «куклами» и от назойливых «крутильщиков», втягивающих в игру на деньги незадачливых прохожих. У вокзалов и рынков они завлекали зазевавшихся прохожих, окружая их кольцом. Выхода из такого кольца, без применения силы не было. Один из них начинал раскручивать в стакане кубики, втягивая незадачливого прохожего в игру. Сначала давали выиграть определенную сумму денег, а после опустошали все карманы своей жертвы. Алексей однажды столкнулся с такими мошенниками, которые уже окружили сына и хотели втянуть его в игру. С Алексеем был знакомый сына, приехавший из Севастополя. Алексей дерзко посмотрел на зазывалу и приготовился к схватке с бандитом, закричав на него, чтобы он оставил в покое Павла. Так Алексей помог сыну выйти из их окружения. На троих они не стали нападать. А через несколько дней, когда Алексей один проходил мимо входа в метро на радиальную линию Белорусского вокзала, то увидел, как эти же бандиты избивали мужчину. Милиционер, видевший избиение отвернулся, после чего ушел в вестибюль метро. У стации Фили возле железнодорожной платформы, у входа в метро, «крутильщики» опустошили карманы у впавшего в азарт пенсионера. Они его раскрутили на крупную сумму. В Подмосковных поселках и городах бандиты порой поджидали у сбербанков пенсионеров, отнимая у них полученные пенсии, Перед развалом Советского Союза, когда Алексей продавал на Старом Арбате свою книгу стихов, то к нему приставали рэкетиры, требуя, чтобы он платил им дань. Они разговаривали с ним грубо и напористо. Алексей предлагал им свою книгу. Книга им была не нужна. Им нужны были деньги. Нападать на Алексея они не стали, но предупредили, чтобы он на этой улице больше не появлялся. Тираж книги не успел продать. Советский Союз развалился, поэты потеряли свой статус. Оставшуюся часть тиража Алексей частично сжег, а остаток выбросил на помойку, потому что не хотел захламлять коробками книг свою квартиру. Новому поколению поэты стали не нужны, они сами стали «поэтами». Цензура была запрещена. Поток всякого рода подделок под поэзию заполнил эфирное и печатное пространство. Настоящая поэзия утонула в мутных водах ревущей и клокочущей поп культуры. На первый план стали выдвигаться рок певцы и певицы в пляжных костюмчиках. Настоящие писатели и поэты не смогли утвердиться в новом качестве. А поэтому стали искать себе место в иной деятельности. Некоторые известные поэты и писатели подались в политику. Другие, как и Алексей, пытались найти себе место в бизнесе. Некоторые нищенствовали. Одного из таких Алексей знал лично. Парень бомжевал, прося милостыню у храма «Большое вознесение» у Никитских ворот. В ноябре 1998 года ударили сильные морозы, он замерз у паперти храма. Почти все издательства стали зависимы от новых хозяев. Профессоры и другие научные работники стали торговать на рынках. Они не смогли вписаться в новую жизненную реальность. На рынках ими стали руководить предприимчивые выходцы из южных республик. Однажды Алексей, в центре Москвы шел с дипломатом по тротуару, возле которого по дороге на большой скорости проносились легковые машины, Неожиданно для Алексея возле него остановилась иномарка и женщина похожая на цыганку, прилично одетая, распахнув дверь автомобиля, стала просить его разменять крупную денежную купюру, которую она держала в руке. Алексей ответил ей, что у него нет таких денег. Она моментально задала следующий вопрос:
Алексей не выдержал. Не меняя темпа движения резко сказал:
– Что нужно?!
– Стой, стой! – Кричал бандит, видя, что Алексей уходит от него. Он начал грозить:
– Я тебе уши отшибу!
Алексей двигался вперед, не обращая на крики никакого внимания. Он понимал, что нужно не останавливаться и не вступать ни в какие разговоры, а спокойно, хладнокровно уходить. Если только остановишься и заговоришь с бандитом, то тут же тебя окружат с четырех сторон стоящие у перил его подельники. Тогда от пятерых никуда не денешься. Обдерут как липку, вычистят все карманы, да еще и ножичек к ребрам приставят. Начнешь сопротивляться, могут сбросить с моста, и полетишь ты с высоты пятиэтажного дома в воду. Хорошо, если в воду, а то можешь угодить на какой-нибудь катер. Вот ведь какие дела, и здесь такая же пакость промышляет. В Варшаве одного такого нерусской национальности Алексей в движении двинул тележкой. Тот так и присел, вдогонку сказав: «Иди, дада!» Так Алексей тогда миновал кавказский рэкет. Здесь ситуация практически такая же. Только в Варшаве на огромной площади Сходненского вокзала с левой стороны при движении к стадиону у автобусной остановки стояло не четыре человека, а человек тридцать кавказцев. Люди кучками шли к рынку. Кучки они не трогали, а вылавливали тех, кто шел поодиночке, останавливая только парней и мужчин. Кто проходил быстро, они их не трогали. Вот и здесь типичная ситуация. Алексей прибавил шагу. Рыжий хоть и молодой, не смог его достать. Матерясь, быстро отстал, видимо побоялся далеко уходить от своих подельников. Позже Алексей узнал, что рыжий со своей компанией ограбил одного матроса, потребовав с него плату за проход моста. Предлагая ему искупаться, бандиты забрали у него все деньги. Матрос, придя на корабль, собрал крепких ребят из числа команды и на следующий день отправился с ними к мосту. Там они проучили раз и навсегда рыжего и его компанию. Один из них попытался убежать через дорогу и попал под машину. Моряки рассказали Алексею про все места, где нужно держать ушки на макушке. Позже Алексей стал ходить по Стамбулу спокойно, не обращая ни на кого внимания, по самым опасным местам, имея в кармане два или три доллара. Бандиты не могли к нему подступиться. Он никогда не оглядывался, кто бы за ним не шел, кто бы ни обращал на него внимания. Шел спокойно, читая Иисусову молитву про себя. Зная о том, что если кто к нему решит подступиться, то у недруга ничего не получится. Молитва на сто процентов гарантировала ему безопасность. Но не всегда он читал ее. Обычно когда Алексей возвращался с закупленным товаром в порт, везя на тележке тюк, ни один бандит к нему не подходил. Бандиты понимали, что денег у такого челнока нет. А товар отнимать не входило в их правило. Бандитов могли просто арестовать и посадить в тюрьму. Турецкой тюрьмы они боялись как огня. Некоторые из них побывав в турецкой тюрьме, прекращали заниматься своим поганым ремеслом в этой стране. Зато они себя чувствовали, как рыба в воде, на территории России, особенно в Москве. Здесь все свое. Да и с милицией можно уладить дела. Можно заранее договориться о своей неприкосновенности. В Турции такое невозможно. В девяностые годы на улицах Москвы творился беспредел. Да такой беспредел, который ни в Польше, ни в Турции не мог иметь места в таком масштабе. В Польше и в Турции грабили челноков, а в Москве всех подряд. Алексею не раз приходилось уходить от всякого рода уличных мошенников, подбрасывающих ему под ноги пакеты с долларовыми «куклами» и от назойливых «крутильщиков», втягивающих в игру на деньги незадачливых прохожих. У вокзалов и рынков они завлекали зазевавшихся прохожих, окружая их кольцом. Выхода из такого кольца, без применения силы не было. Один из них начинал раскручивать в стакане кубики, втягивая незадачливого прохожего в игру. Сначала давали выиграть определенную сумму денег, а после опустошали все карманы своей жертвы. Алексей однажды столкнулся с такими мошенниками, которые уже окружили сына и хотели втянуть его в игру. С Алексеем был знакомый сына, приехавший из Севастополя. Алексей дерзко посмотрел на зазывалу и приготовился к схватке с бандитом, закричав на него, чтобы он оставил в покое Павла. Так Алексей помог сыну выйти из их окружения. На троих они не стали нападать. А через несколько дней, когда Алексей один проходил мимо входа в метро на радиальную линию Белорусского вокзала, то увидел, как эти же бандиты избивали мужчину. Милиционер, видевший избиение отвернулся, после чего ушел в вестибюль метро. У стации Фили возле железнодорожной платформы, у входа в метро, «крутильщики» опустошили карманы у впавшего в азарт пенсионера. Они его раскрутили на крупную сумму. В Подмосковных поселках и городах бандиты порой поджидали у сбербанков пенсионеров, отнимая у них полученные пенсии, Перед развалом Советского Союза, когда Алексей продавал на Старом Арбате свою книгу стихов, то к нему приставали рэкетиры, требуя, чтобы он платил им дань. Они разговаривали с ним грубо и напористо. Алексей предлагал им свою книгу. Книга им была не нужна. Им нужны были деньги. Нападать на Алексея они не стали, но предупредили, чтобы он на этой улице больше не появлялся. Тираж книги не успел продать. Советский Союз развалился, поэты потеряли свой статус. Оставшуюся часть тиража Алексей частично сжег, а остаток выбросил на помойку, потому что не хотел захламлять коробками книг свою квартиру. Новому поколению поэты стали не нужны, они сами стали «поэтами». Цензура была запрещена. Поток всякого рода подделок под поэзию заполнил эфирное и печатное пространство. Настоящая поэзия утонула в мутных водах ревущей и клокочущей поп культуры. На первый план стали выдвигаться рок певцы и певицы в пляжных костюмчиках. Настоящие писатели и поэты не смогли утвердиться в новом качестве. А поэтому стали искать себе место в иной деятельности. Некоторые известные поэты и писатели подались в политику. Другие, как и Алексей, пытались найти себе место в бизнесе. Некоторые нищенствовали. Одного из таких Алексей знал лично. Парень бомжевал, прося милостыню у храма «Большое вознесение» у Никитских ворот. В ноябре 1998 года ударили сильные морозы, он замерз у паперти храма. Почти все издательства стали зависимы от новых хозяев. Профессоры и другие научные работники стали торговать на рынках. Они не смогли вписаться в новую жизненную реальность. На рынках ими стали руководить предприимчивые выходцы из южных республик. Однажды Алексей, в центре Москвы шел с дипломатом по тротуару, возле которого по дороге на большой скорости проносились легковые машины, Неожиданно для Алексея возле него остановилась иномарка и женщина похожая на цыганку, прилично одетая, распахнув дверь автомобиля, стала просить его разменять крупную денежную купюру, которую она держала в руке. Алексей ответил ей, что у него нет таких денег. Она моментально задала следующий вопрос:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента