– Ночью, в трущобах… – Цверг вздохнул. – Действительно, странно. Ну прилетели, посмотрели… Зачем тут торчать?
Еще через минуту он забеспокоился.
– Что еще? – напрягся я.
– Монги пригнали еще одного мага.
– Он сорвет барьер раньше времени?
– Это вряд ли. Но вот обновить или поставить новый будет очень сложно. Я уже чувствую, как он меняет Пространство, чтобы ослабить мою магию.
Я умолк и снова плюнул вниз. Через несколько секунд внизу пшикнуло – барьер еще был на месте. Внезапно снаружи, сверху, раздался чуть слышный женский смех. Я тут же приложил ухо к металлу крышки. Звуки стали отчетливей. Женский голос, потом мужской. Они приближались.
– Прилетай еще, красавчик, – сказала женщина. – Лучше дружить, чем ссориться!
– Посмотрим, – пробурчал в ответ басовитый мужской голос. – Мыться вам надо получше.
– Мы стараемся. Воду бы подвели, было бы повеселей. Легко ли бедным женщинам таскать баллоны за сотню метров?
– Мы полицейские, а не сантехники, – огрызнулся бас.
– Не злись, красавчик. Правда, прилетайте, когда захочется. Весь экипаж обслужим.
Я усмехнулся и шепнул Гафи:
– «Мобильники» прилетели к трущобным проституткам. Смех на палке. Куда мир катится?
Послышались шаги грубых полицейских ботинок по трапу драйва.
– Сейчас уберутся, – довольно сообщил я. – Барьер стоит?
– Пока да.
– Слава Единому Богу… – искренне прошептал я.
– Не знал, что ты настолько религиозен.
– Тут волей-неволей станешь верующим, – огрызнулся я.
Раздался щелчок открывшейся дверцы кабины.
– Она пошутила насчет всего экипажа? – раздался более молодой мужской голос. Даже не мужской, скорее юношеский.
– Послужи с мое, тогда и будешь развлекаться, – ответил бас.
– Зачем над парнем издеваешься? – спросила женщина. – Что, убудет от тебя? Спускай его к нам.
– Обойдется, спешим, – лаконично ответил бас.
Гафи встревоженно глянул вниз.
– Барьер вибрирует, – прошептал он. – Собираются они улетать?
– Заминочка… – хмуро ответил я. – Там молодому тоже приспичило. Старший не пускает, но проститутка хитрая. Хочет к молодому в доверие втереться…
– Никогда я их не любил, – признался цверг. – Все, держаться барьеру осталось меньше минуты.
Я снова прислушался.
– Мы напарничка твоего совсем не надолго заберем, – вмешался еще один, более молодой женский голос.
– Точно, точно! – поддержала ее коллега. – Он у нас и пяти минут не продержится!
Снизу толкнуло вонючим воздухом.
– Все, барьера нет, сейчас полезут! – сообщил маг.
– Поставить нельзя?
– Нет. Дикий маг над этим всерьез поработал.
Снизу раздался дребезг вибрирующих под ногами скоб. А у меня даже топора не было. Хотя с ним бы я вообще наверх не поднялся! Цверг тоже не подумал о том, чтобы прихватить клинок. За поясом оставался кастер, но при таком наплыве противников зарядов в нем хватит на очень короткий бой.
– Голой задницей придется монгов давить, – зло произнес я. – Ну и влипли!
Сверху раздался бас полицейского:
– В следующий раз, девочки. Он сегодня не заработал на развлечения.
Щелкнула закрывшаяся дверца, загудела активированная турбина драйва…
– Поднимай крышку! – взмолился цверг.
Я толкнул вверх плечами, и металлический диск, закрывавший шахту, легко поддался. Я тут же перевалился грудью через кромку, вылез на мостовую и подал руку Гафи. Он выполз на удивление ловко. Полицейский турбодрайв с воем скрылся за изгибом убегающей к центру города улицы.
– Закрывай! – выкрикнул Гафи.
Я, царапая пальцы о дорожное покрытие, сдвинул крышку и уложил ее на место.
– А вот и сантехники, кажется, появились, – раздался позади удивленный женский голос.
Я оглянулся и увидел на тротуаре двух проституток – одну брюнетку, постарше, и одну совсем молодую блондинку. Одеты обе были по всем правилам их профессии. Проще говоря, почти не одеты. По крайней мере, юбки у обеих кончались чуть раньше, чем начинались ноги. Но на самом деле у меня не было времени долго на них заглядываться. Надо было уложить что-то тяжелое на люк. Иначе монги выберутся, а у нас руки пустые. Днем бы можно было не беспокоиться, они солнца не выносят совсем, но на трущобы уже опустилась ночь, так что заварушка намечалась отменная.
Как назло, в пределах видимости ничего тяжелого не высматривалось.
– Одеты они не в робы сантехников, – усомнилась блондинка.
– Да нет же, точно сантехники! – уверила ее старшая. – Посмотри, они же с ног до головы в дерьме. Ребята, не поможете нам водопровод починить? Расплатимся по полной программе.
Снизу в крышку люка ударили. Я не нашел ничего умнее, как прыгнуть на металл сверху. Но это помогло – крышка лязгнула и снова встала на место. Правда, ненадолго. Мощность толкающего снизу монга была достаточной, чтобы открыть люк, несмотря на мой вес. Я чуть не свалился от очередного удара, цверг быстро смекнул, что мне одному этот натиск не удержать, и прыгнул на крышку снова.
– Девушки! – крикнул я работницам древнейшей профессии. – Где тут можно раздобыть что-то тяжелое?
– У них проблемы, – сделала гениальное заключение блондинка. – Смотри, люк дрожит. Кажется, из колодца дерьмо выпирает.
Снизу снова шарахнули, уже так, что стало ясно – не продержаться. Я подпрыгнул и ударом ног поставил крышку на место. И тут со стороны центра города раздался вой полицейских турбин. Мы с Гафи переглянулись и рванули за угол, куда не попадал свет единственного на всю улицу фонаря.
Из-за поворота показался турбодрайв, он развернулся над люком, и когда крышка уже готова была подняться, опустился точнехонько на нее. Она с лязгом встала на место.
– Ладно, девушки, – раздался знакомый бас из кабины. – Молодой меня уговорил. Забирайте его. Но мы правда спешим. На все про все не больше получаса.
– Никогда не любил полицейских, – прошептал я. – Видимо, зря.
Мы с цвергом переглянулись и, не сговариваясь, рванули в сторону окраины.
Глава 2
Еще через минуту он забеспокоился.
– Что еще? – напрягся я.
– Монги пригнали еще одного мага.
– Он сорвет барьер раньше времени?
– Это вряд ли. Но вот обновить или поставить новый будет очень сложно. Я уже чувствую, как он меняет Пространство, чтобы ослабить мою магию.
Я умолк и снова плюнул вниз. Через несколько секунд внизу пшикнуло – барьер еще был на месте. Внезапно снаружи, сверху, раздался чуть слышный женский смех. Я тут же приложил ухо к металлу крышки. Звуки стали отчетливей. Женский голос, потом мужской. Они приближались.
– Прилетай еще, красавчик, – сказала женщина. – Лучше дружить, чем ссориться!
– Посмотрим, – пробурчал в ответ басовитый мужской голос. – Мыться вам надо получше.
– Мы стараемся. Воду бы подвели, было бы повеселей. Легко ли бедным женщинам таскать баллоны за сотню метров?
– Мы полицейские, а не сантехники, – огрызнулся бас.
– Не злись, красавчик. Правда, прилетайте, когда захочется. Весь экипаж обслужим.
Я усмехнулся и шепнул Гафи:
– «Мобильники» прилетели к трущобным проституткам. Смех на палке. Куда мир катится?
Послышались шаги грубых полицейских ботинок по трапу драйва.
– Сейчас уберутся, – довольно сообщил я. – Барьер стоит?
– Пока да.
– Слава Единому Богу… – искренне прошептал я.
– Не знал, что ты настолько религиозен.
– Тут волей-неволей станешь верующим, – огрызнулся я.
Раздался щелчок открывшейся дверцы кабины.
– Она пошутила насчет всего экипажа? – раздался более молодой мужской голос. Даже не мужской, скорее юношеский.
– Послужи с мое, тогда и будешь развлекаться, – ответил бас.
– Зачем над парнем издеваешься? – спросила женщина. – Что, убудет от тебя? Спускай его к нам.
– Обойдется, спешим, – лаконично ответил бас.
Гафи встревоженно глянул вниз.
– Барьер вибрирует, – прошептал он. – Собираются они улетать?
– Заминочка… – хмуро ответил я. – Там молодому тоже приспичило. Старший не пускает, но проститутка хитрая. Хочет к молодому в доверие втереться…
– Никогда я их не любил, – признался цверг. – Все, держаться барьеру осталось меньше минуты.
Я снова прислушался.
– Мы напарничка твоего совсем не надолго заберем, – вмешался еще один, более молодой женский голос.
– Точно, точно! – поддержала ее коллега. – Он у нас и пяти минут не продержится!
Снизу толкнуло вонючим воздухом.
– Все, барьера нет, сейчас полезут! – сообщил маг.
– Поставить нельзя?
– Нет. Дикий маг над этим всерьез поработал.
Снизу раздался дребезг вибрирующих под ногами скоб. А у меня даже топора не было. Хотя с ним бы я вообще наверх не поднялся! Цверг тоже не подумал о том, чтобы прихватить клинок. За поясом оставался кастер, но при таком наплыве противников зарядов в нем хватит на очень короткий бой.
– Голой задницей придется монгов давить, – зло произнес я. – Ну и влипли!
Сверху раздался бас полицейского:
– В следующий раз, девочки. Он сегодня не заработал на развлечения.
Щелкнула закрывшаяся дверца, загудела активированная турбина драйва…
– Поднимай крышку! – взмолился цверг.
Я толкнул вверх плечами, и металлический диск, закрывавший шахту, легко поддался. Я тут же перевалился грудью через кромку, вылез на мостовую и подал руку Гафи. Он выполз на удивление ловко. Полицейский турбодрайв с воем скрылся за изгибом убегающей к центру города улицы.
– Закрывай! – выкрикнул Гафи.
Я, царапая пальцы о дорожное покрытие, сдвинул крышку и уложил ее на место.
– А вот и сантехники, кажется, появились, – раздался позади удивленный женский голос.
Я оглянулся и увидел на тротуаре двух проституток – одну брюнетку, постарше, и одну совсем молодую блондинку. Одеты обе были по всем правилам их профессии. Проще говоря, почти не одеты. По крайней мере, юбки у обеих кончались чуть раньше, чем начинались ноги. Но на самом деле у меня не было времени долго на них заглядываться. Надо было уложить что-то тяжелое на люк. Иначе монги выберутся, а у нас руки пустые. Днем бы можно было не беспокоиться, они солнца не выносят совсем, но на трущобы уже опустилась ночь, так что заварушка намечалась отменная.
Как назло, в пределах видимости ничего тяжелого не высматривалось.
– Одеты они не в робы сантехников, – усомнилась блондинка.
– Да нет же, точно сантехники! – уверила ее старшая. – Посмотри, они же с ног до головы в дерьме. Ребята, не поможете нам водопровод починить? Расплатимся по полной программе.
Снизу в крышку люка ударили. Я не нашел ничего умнее, как прыгнуть на металл сверху. Но это помогло – крышка лязгнула и снова встала на место. Правда, ненадолго. Мощность толкающего снизу монга была достаточной, чтобы открыть люк, несмотря на мой вес. Я чуть не свалился от очередного удара, цверг быстро смекнул, что мне одному этот натиск не удержать, и прыгнул на крышку снова.
– Девушки! – крикнул я работницам древнейшей профессии. – Где тут можно раздобыть что-то тяжелое?
– У них проблемы, – сделала гениальное заключение блондинка. – Смотри, люк дрожит. Кажется, из колодца дерьмо выпирает.
Снизу снова шарахнули, уже так, что стало ясно – не продержаться. Я подпрыгнул и ударом ног поставил крышку на место. И тут со стороны центра города раздался вой полицейских турбин. Мы с Гафи переглянулись и рванули за угол, куда не попадал свет единственного на всю улицу фонаря.
Из-за поворота показался турбодрайв, он развернулся над люком, и когда крышка уже готова была подняться, опустился точнехонько на нее. Она с лязгом встала на место.
– Ладно, девушки, – раздался знакомый бас из кабины. – Молодой меня уговорил. Забирайте его. Но мы правда спешим. На все про все не больше получаса.
– Никогда не любил полицейских, – прошептал я. – Видимо, зря.
Мы с цвергом переглянулись и, не сговариваясь, рванули в сторону окраины.
Глава 2
Степень свободы
Наступило утро. За ночь нам удалось удалиться от города километров на десять, и теперь мы остановились в стороне от дороги, у лесного ручья, чтобы перевести дух. Было тихо, если не считать выкриков птиц, шелеста ветра и журчания воды у ног.
Это было первое утро моей настоящей свободы. До этого я постоянно зависел то от одного, то от другого, и мне всегда хотелось выбраться из этого порочного круга. И вот теперь, пусть и таким странным образом, мои связи с окружающим социумом оборвались. Я стоял в тени вековых деревьев и вдыхал пьянящий аромат свободы.
Хотя на самом деле это просто поэтическая метафора, поскольку на самом деле я вдыхал вонь дерьма, которое покрывало нас с цвергом густым жирным слоем. Оно немного подсохло за ночь, но ароматнее от этого не стало. У меня даже мелькнула нехорошая мыслишка, что так давно ожидаемый запах свободы оказался густо приправлен душком дерьма. Но я не посчитал это корневым свойством свободы и списал вонь на влияние неблагоприятных обстоятельств.
Первое, что мы сделали с Гафи, это хорошенько вымылись в ручье, используя для этого обломанные неподалеку и размочаленные об камни ветви мыльного дерева. Мокрую одежду решили просушить на себе, благо быстро теплело, от чего утренняя свежесть стремительно превращалась в крепчающий дневной зной.
– Что будем делать? – усевшись на берегу ручья, спросил цверг.
– Разбегаться, – спокойно ответил я. – Помогли друг другу выбраться, как мы и обещали. Теперь у каждого своя дорога.
– Жаль, – тихо произнес Гафи.
– Почему? В друзья мне набиваешься? Нет, спасибо. Без друзей я обойдусь точно. Привык.
– Как знаешь. Навязываться не буду. Но все же обидно, что я так и не узнаю, какое такое чудо у тебя в тайнике.
– Почему же обидно? – усмехнулся я. – Это как раз хорошо. И мне намного спокойнее, и тебе самому, между прочим. Эта штуковина, уверяю, покоя тебе не даст.
– Она мне уже не дает покоя, – грустно улыбнулся Алл. – Хотя я не имею о ней ни малейшего представления. Но заинтригован до предела.
– В Мире Пророчества столько неразгаданных тайн, что одной больше, одной меньше, ничего не изменится, – философски заключил я.
Мы попрощались, и Алл Гафи побрел на запад, туда, где в нескольких километрах отсюда левитировал в воздухе опознавательный знак телепорта. Со мной он планами не поделился, да, впрочем, они мне были не очень-то интересны. После его ухода я еще некоторое время полежал в траве, наслаждаясь одиночеством и тишиной, а потом отправился дальше на юг, в небольшой город-спутник Истадала под названием Валон. Сам городок меня не волновал совершенно, но мне нужно было любое почтовое отделение, куда курьер сможет доставить мне необходимую вещь.
Валон располагался всего в пяти километрах к югу, и уже за лесом я собирался выбраться на дорогу, по которой ходит регулярный пасажирский гипербас загородного сообщения. Не доходя до станции, которая представляла собой обычную ожидаловку человек на десять, я достал из кармана коммуникатор и вызвал Агни Борта, моего банковского агента.
– Привет, – ответил он. – Как дела?
– Отменно. Мне нужно получить содержимое одной из моих депозитных ячеек.
– Почтой?
– Нет, курьером. Я сейчас в Валоне, точнее, скоро там буду, поэтому хотелось бы получить посылочку на головном почтовом отделении.
– Нет проблем. Какая из ячеек?
– Одиннадцать сорок пять.
– Примерный вес?
– Да граммов двести.
– Понятно. Я свяжусь с тобой, когда все организую.
– Валяй. Только не затягивай с этим делом.
– Обижаешь! У тебя хоть раз был повод остаться недовольным услугами нашей фирмы?
– Нет. Но именно сейчас мне меньше всего хотелось бы разочароваться. Я спешу.
– Тогда до связи.
Кроме меня на остановке находилась только девушка-сид. Возраст сидов, независимо от пола, определить до крайности сложно, потому что после короткого детства и юности у них начинается длительный период зрелого существования. Что ни говори – совершенные существа. Одета она была в модный облегающий синий комбинезон с массивным поясом.
– Здравствуй, Первая-Из-Семи, – поприветствовал я ее, как и полагается вежливо приветствовать сидов.
Она молча кивнула в ответ. Сиды вообще разговорчивостью не отличались, их совершенство распространялось и на отсутствие склонности к пустой болтовне, но это мне показалось некоторым перебором. Поздороваться можно, ведь язык не отвалится.
Но обижаться на сидов – последнее дело. Это все равно, что обижаться на дождь, ветер или палящее солнце. Просто они есть и всегда были, поскольку являются первой из семи разумных рас. Что говорить, если первые люди вышли из купели гейзера непосредственно у них на глазах? Когда-то они нас холили и лелеяли, считали младшими братьями, что неудивительно при значительном внешнем сходстве, но некоторые наши корневые качества пришлись им не по душе. В конце концов сиды слегка дистанцировались от людей, может, именно это не позволило наглухо испортить отношения между нашими расами. Но, как бы там ни было, и в наших городах сиды не были редкостью, и у них люди жили, работали и учились. Сам Истадалский Университет основали сиды, куда уж дальше ехать. И первыми преподавателями там тоже были они.
Гипербаса все не было, мы с попутчицей молча стояли под прозрачной крышей станции. Мне было скучно. Обычай не велел заговаривать с сидами первым, что вызывало во мне некоторое раздражение, но в принципе и Шинтай с ними. К тому же, если честно, сидов я с детства побаивался, в основном из-за их белых глаз, похожих на бельма. Кроме того, какое-то внутреннее чутье настойчиво подсказывало, что существо, находящееся рядом со мной, совсем не таково, каким оно выглядит. В этом была изрядная доля правды. Похожее на человеческое тело являлось только видимой оболочкой, прикрывающей их корневую магическую сущность. И свечение, пробивающееся через их похожие на ручейки расплавленной лавы волосы, было не чем иным, как струящейся живой магией.
Из-за леса показался гипербас, плывущий в десятке сантиметров над дорожным покрытием. По случаю раннего утра он был почти пустым, что понятно – жители Валона наверняка ездили в Истадал на работу, а вот наоборот вряд ли. Сверкающий дымчатым стеклом экипаж остановился у станции, я пропустил спутницу вперед, отблагодаренный скупым кивком, затем взбежал по лесенке сам. Расплатившись с водителем красным кружком денежного кристалла, я уселся в удобное кресло и решил чуть вздремнуть.
Окружающий пейзаж меня интересовал мало, а бессонная ночь давала о себе знать. Мерное урчание мотора и мягкий, тихий ход моментально утащили меня в приятное дремотное состояние, наполненное смутными, часто меняющимися образами. Почему-то всплыло печальное лицо Гафи, потом сцены жестокой рубки в темноте подземных коммуникаций, потом я увидел себя на палубе корабля, плывущего неизвестно куда неизвестно откуда. Не видно было ни берега, ни морских волн, только одно бесконечное голубое небо с бегущими по нему стадами кучерявых облаков. И мне во сне стало так хорошо, как, наверное, не было никогда в жизни.
На конечной меня разбудил водитель. Я спросил у него, как попасть на центральную почту, оказалось, что она находится совсем рядом, в трех кварталах от станции. Никого из пассажиров в салоне уже не осталось, я потер щеки, чтобы взбодриться, и выбрался на мостовую. На улицах тоже было немноголюдно, я пересек сквер и зашагал в указанном мне направлении. Остатки дремоты все еще бродили в голове, но даже в таком приторможенном состоянии я ощутил чужое внимание. Всем известное чувство, когда кто-то идет позади и пялится вам в затылок. Я оглянулся, но ровным счетом ничего подозрительного не обнаружил. Однако это меня взбодрило сильнее, чем растирание щек. Мне сейчас не хватало только слежки! Именно сейчас, когда я ожидал посылку, которая, по моему глубочайшему мнению, никому, кроме меня, в руки попадать не должна. Славный парень Агни не в счет. Не то чтобы я вообще кому-то в этом мире мог доверять, но он был сотрудником одной из самых престижных банковских фирм, для которой престиж дороже любой прибыли, поскольку, если не будет престижа, не будет и постоянных клиентов. А по глобальному закону бизнеса восемьдесят процентов дохода приносят именно постоянные клиенты. Я пользовался услугами Агни и его конторы уже лет семь, а до меня клиентом этой же конторы был мой отец. И это являлось залогом если не моего доверия, то уж в любом случае залогом моего спокойствия за своевременную и безопасную доставку посылки. Пока она под ответственностью фирмы, с ней ничего не случится – у них и преступные группировки на некотором прокорме, включая структуры служб безопасности, есть свои люди и в полиции.
Но вот после того, как курьер от Агни сдаст мне мою собственность на руки, мне придется заботиться о ее безопасности самому. Это просто, когда никто не знает, какую функцию несет содержимое посылки, но вот если информация каким-то образом просочится, на меня могут начать настоящую охоту. В Мире Пророчества, где смерть является лишь способом на время вывести противника из игры, убивали и за меньшие деньги, за куда менее уникальные артефакты. Я же, волей случая, завладел редчайшей штуковиной, о которой и легенд-то сложено – раз-два и обчелся, а уж видели ее воочию единицы. Соответственно, и стоимость ее была запредельной. Но меня интересовала не стоимость, меня интересовало прямое использование счастливо доставшегося мне артефакта. И арраун бы забрал уникальность моего приобретения! Лучше бы оно стоило гроши, для меня бы его ценность меньше не стала, а жизнь зато превратилась бы в куда более беззаботную.
В кармане раздался вызов коммуникатора. Я, стараясь выглядеть как можно более спокойным, приложил его к уху и придавил сенсор принятия вызова.
– Это Агни.
– Я понял.
– Курьер уже выехал. Будет у тебя на почте минут через сорок. У него глиссер.
– Спасибо.
– Я же говорил, что у тебя не будет повода жалеть о том, что ты наш клиент.
Я улыбнулся и сунул коммуникатор в карман. Когда в мире существуют подобные точки стабильности, жить становится значительно легче.
Прежде чем двинуться дальше, я снова ненавязчиво оглядел окрестности, но снова не заметил ничего подозрительного. Мало того, ощущение чужого взгляда тоже пропало. Это ни в коей мере не было поводом для успокоения, даже напротив – на мой взгляд, куда лучше знать, где находится потенциальный противник, чем оставаться в неведении по данному поводу.
Добравшись до почты, я уселся на расположенную у фонтана скамейку и принялся ждать. Между домами медленно проплыл патрульный турбодрайв, но этим меня трудно было вывести из равновесия. Неприятно, конечно, когда «мобильники» рыскают неподалеку, но особых причин волноваться не было. Конечно, каждый достаточно опытный полицейский может даже в толпе узнать человека, совершившего правонарушение. Говорят, что хорошо обученные и способные «мобильники» видят некую ауру, свечение, по которому распознают подобные тонкости. Но во-первых, для этого надо, чтобы преступник оказался не дальше какого-то расстояния, а во-вторых, можно научиться владеть собой в достаточной мере, чтобы подобную ауру не порождать. Кроме всего прочего, полным-полно направлений, по которым мы с Гафи могли покинуть город, так что вряд ли меня ждали именно в Валоне.
Постепенно народа и транспорта на улицах становилось все больше, и я окончательно успокоился. Открылась почта, а буквально через пятнадцать минут после этого на площадке возле нее припарковался ярко-желтый спортивный глиссер одной из последних моделей. Снабжать своих курьеров подобным транспортом могла далеко не любая банковская контора.
Когда парень, выбравшийся из кабины, скрылся в дверях почтового отделения, я медленно поднялся и отправился вслед за ним. Кажется, опасения о слежке были беспочвенными, скорее всего, сказалась бессонная ночь и перенапряженные нервы.
– Вы от фирмы «Рона»? – спросил я у курьера, зайдя в зал регистрации отправлений.
– Да, – он улыбнулся профессиональной улыбкой.
– А я Курт Бас. – Пришлось протянуть ему тонкую пластину идентификационного кристалла.
Он считал ее, после чего мы за пять минут, с помощью почтового служащего, оформили и зафиксировали в книге регистраций факт приема-передачи курьерской посылки. Наконец, небольшой опечатанный контейнер оказался у меня в руках. Я поблагодарил всех и как можно беззаботнее вышел на улицу.
Дальше надо было двигаться быстро и точно. Сначала за угол, как бы прогуливаясь. Затем оглянуться, чтобы проверить, насколько прохожим интересна моя персона и все ли следуют по своим делам. Потом чуть более спешным шагом вдоль улицы, снова за угол, снова скосить глаза, чтобы убедиться в отсутствии среди толпы знакомых лиц. Нет, все нормально. Дальше заскочить в рейсовый гипербас, расплатиться, снова оглядеть пассажиров, бросить взгляд через заднее стекло – нет ли сидящего на хвосте транспорта.
Через три остановки, когда гипербас обогнул несколько кварталов и вернулся к центральному почтовому отделению по параллельной улице, среди других пассажиров в салон вошла моя недавняя попутчица – девушка-сид. Я напрягся – слишком яркое совпадение, чтобы не обратить на него никакого внимания. Однако выскакивать, будто ужаленному, тоже не стоило. Поэтому я, стараясь ничем не выказывать бушующих внутри эмоций, проехал еще одну остановку, а потом встал и направился к выходу.
Гипербас остановился на очередной станции, недалеко от пригородного вокзала, я соскочил на мостовую, не оглядываясь, сделал несколько шагов и хотел уже улизнуть в ближайший проулок, но меня окликнул женский голос. Такой гармоничный, какой мог быть только у представительницы расы сидов.
– Постой, человек! – сказала она.
Можно было попробовать сделать ноги, но когда речь идет о сиде, такой маневр мог не только оказаться бессмысленным, но и плохо для меня закончиться. Способность к магии у сидов была врожденной, и все они в той или иной мере владели ею на практике. Поэтому я остановился и оглянулся, прижав драгоценный контейнер к бедру.
– Чем могу быть полезен Первой-Из-Семи? – спросил я, оглянувшись.
Еще я состроил дежурную улыбочку, но она у меня тут же сошла с лица, когда я увидел в вытянутой руке незнакомки полицейскую регалию.
– Назови свое имя, – лаконично потребовала она.
– Курт Бас, сотрудник третьего парка таксомоторов Истадальского Транспортного Агентства. Водитель.
В глаза сидов смотреть очень сложно, поэтому я невольно потупил взгляд.
– Идентификатор. – Она протянула руку.
Я предъявил пластину кристалла с записью параметров моей личности.
– Недавно вы совершили серьезное правонарушение, – сообщила мне девушка то, что я прекрасно знал и без нее. – Какое и где?
Стало понятно, что она просто считала мою ауру, а сама ничего не знает. Это говорило об одной очень важной вещи – мое изображение не было передано каждому «мобильнику», а значит, и официальный розыск на Курта Баса не объявляли. Но это закономерно – глупо ставить на уши всю полицейскую систему ради поимки парня, который отстрелил копыто ящеру-мафиози. Вот если бы пострадал кто-то из людей, то мною занялись бы всерьез. Хотя убийство не считалось в Мире Пророчества тяжким преступлением, куда более серьезной уголовщиной было мародерство, однако просто так ни в чем не повинных граждан отрывать от дел отправкой в Призрачный Мир считалось неэтичным. И каралось.
Честно говоря, мне нечего было ответить на вопрос девушки из полиции. Да и глупо было отвечать, поскольку любой вариант закончился бы телепортацией в полицейский участок. Однако у меня имелась возможность телепортироваться в другое место – на собственную, относительно безопасную, территорию. Из этого могли возникнуть иные проблемы, но все же несравнимо меньшие, чем отправка на рудники решением Истадальского суда.
– Я – добропорядочный гражданин, – ответил я, вкладывая в слова эмоцию самого праведного возмущения, на которое был способен. – Если вас недостаточно хорошо обучили в академии, а это, без сомнения, именно так, поскольку вы набрасываетесь на честных людей, то это не повод тренироваться на мне в технике задержания и доставки в участок.
Такую белиберду я мог молоть минут десять-пятнадцать без малейшего напряжения – она не отнимала у меня вычислительные способности мозга. Думал же я о том, как безопасно распечатать контейнер и привести в действие его содержимое.
Раньше, лет пять назад, я эту штуковину в целях безопасности всегда таскал с собой. Потом в уличной драке я ее едва не лишился, что навело меня на мысль о доверии к депозитным банковским ячейкам. И я ни разу не пожалел о том, что пользовался услугами Агни. И только произошедшее с Шарки, а также необходимость уносить ноги подальше, пока он до меня не добрался, заставила меня изъять штуковину из ячейки и снова взять под собственную опеку. Если бы я шастал по городам, можно было бы оставить все, как есть, но Шинтай знает, где я могу оказаться, в какой глуши, и будет ли там искать меня курьер, если вещица понадобится мне незамедлительно.
Самое смешное, что содержимое контейнера, который я прижимал к бедру вспотевшей от напряжения ладонью, никому, кроме меня, не было нужно. Ну, само по себе, разумеется. Обычный переносной телепорт низкой грузоподъемности, настроенный на отправку массы до ста пятидесяти килограммов в точно заданную точку пространства. С возвратом, по желанию, в первоначальную точку отправления. Штуковина работала почти на той же магии, что и полицейская система отправки в участок.
– Если я не права, – спокойно ответила девушка, – то принесу вам свои извинения.
Я заметил, что она не то чтобы растерялась, но пыл свой после моей возмущенной тирады слегка остудила. Это говорило в первую очередь о ее молодости, а главное – о неопытности как мобильного полицейского. С нею все понятно. Увидела на станции мою ауру, решила выслужиться… При всем совершенстве сидов некоторые слабости вроде тщеславия были присущи и им.
– Давайте поступим проще, – предложил я. – Сейчас я вам покажу, что у меня в контейнере, а потом вы уже здраво разберетесь во всех фактах и во всех аргументах.
– Что там? – напряглась девушка.
– Фамильная реликвия. Но история ее такова, что она вполне могла вызвать у меня изменение ауры, которое вы и выявили. На самом деле я не совершал ничего, что могло бы оказаться угрозой обществу.
С этими словами я как можно более спокойными и уверенными движениями вскрыл контейнер и вынул из него полупрозрачный цилиндр, состоящий из двух плотно соединенных частей. Все, теперь даже самый опытный полицейский не смог бы меня задержать, потому что стоило мне повернуть прилегающие части цилиндра одна относительно другой, и я бы тут же оказался у своего тайника.
Увидев ауру магии вокруг странного предмета, незнакомка тут же рванула ко мне. Причем рванула с такой скоростью, что я и ойкнуть не успел. В движении она начала формировать парализующий полицейский кокон, но набросить его на меня не успела – кокон формировался медленнее, чем она двигалась. И она знала об этом, поэтому рискнула войти со мной в прямой физический контакт, чтобы не дать воспользоваться цилиндром. Но что им там было пользоваться? Повернул – и все.
Девушка-сид успела схватить меня за руку, но это уже ничего не могло изменить. Нас обоих на миг окутало фиолетовое сияние, а еще через миг мы рухнули на раскаленный песок посреди сверкающей на солнце пустыни. Незнакомка опешила, что позволило мне освободиться от ее хватки, отступить на пяток шагов и достать из-за пояса кастер.
– Извини, дорогая, – развел я руками. – Тебе надо набираться полицейского опыта, а он, как известно, является порождением трудных ошибок.
Сиды не любят демонстрировать эмоции, но незнакомка едва не дымилась от злости, обиды и возмущения.
– А еще тебе надо успокоиться, а то содержимое твоей головы перегорит от нагрузки.
Мы помолчали еще минуту. Она буравила меня своими бельмами, я же старался быть внимательным и не допустить вторичного нападения.
– Я не собираюсь отправлять тебя в Призрачный Мир, – поделился я с ней рождающимися планами. – Давай разбежимся по-хорошему. Это просто. Сейчас я активирую эту штуку и она откинет нас обоих обратно. Потом мы нежно попрощаемся, ты оставишь меня, а я вернусь сюда. Как тебе?
– Меня из-за тебя выгонят из полиции, – хмуро ответила она.
– Не надо излишне драматизировать ситуацию, – скривился я. – Я не в розыске. Так?
– Так.
– И что, у вас выгоняют за одно неудачное задержание?
– Не одно. Ты уже восьмой, которого мне не удалось задержать. Подряд.
– Круто… – я не удержался и присвистнул. – Восемь неудачных задержаний подряд…
– Я уже неделю как переведена на испытательный срок. Мне необходимо реабилитироваться!
В ее хрустальном голосе звучало столько разнообразных эмоций, что у меня невольно сжалось сердце. Но я взял себя в руки.
– То есть я сейчас должен сдаться, чтобы ты могла реабилитировать свой подмоченный послужной список?
Она надулась и не ответила.
– Знаешь, дорогуша, хоть ты и Перворожденная, но я тебе дам один бесплатный совет. Меняй карьеру. Восемь неудачных задержаний свидетельствуют только об одном – ты еще не нашла себя в этой жизни.
– Начальник мне говорит то же самое… – вздохнула девушка.
– Звать тебя как?
– Арда Коди, – ответила она и уселась на горячий песок.
– А я Курт Бас, хотя ты уже знаешь это.
– Да. В таких случаях принято говорить «очень приятно», но мы, сиды, не любим вранья.
– Ладно, что будем делать? – я попытался снова перевести беседу с лирических на деловые рельсы.
У меня теперь появилось некоторое преимущество над Ардой, поскольку полицейская магия, связанная с регалиями, работает только в пределах зон их влияния. Когда полицейский уезжает в командировку, его регалию перенастраивают так, чтобы он мог производить задержания на другой территории. А тут территория была моя, и, хвала Единому Богу, ни одна регалия на нее не была настроена. И Арда, понятное дело, знала об этом даже лучше меня. Потому и не дергалась.
– Не знаю. Честно говоря, следовать твоему совету и менять карьеру мне не хотелось бы. У меня и отец, и мать служили в полиции. Не в Истадальской.
– Понимаю. Однако выступить в виде добровольной жертвы я тоже не могу. У меня совершенно другие планы. Несколько лет на островном курорте мне просто не по карману.
– Значит, ты все же совершил что-то преступное, если опасаешься рудников? – заинтересованно спросила девушка.
Мне в ее голосе послышался легкий призвук надежды. Но это уж дудки.
– Какая разница? – успокоил я ее. – Ты все равно не сможешь меня задержать!
Она снова надулась. Такого наивного сида, как эта девица, мне в жизни видеть не приходилось. Она что, всерьез рассчитывала, что я сдамся только ради того, чтобы она могла восстановить свою репутацию? Щас!
– И что ты предлагаешь? – уже более здраво спросила она.
– Вернуться обратно, тепло распрощаться, потом ты останешься там, а я отправлюсь сюда.
– Зачем?
– Что значит «зачем»? – У меня крепкие нервы, но я потихоньку начал вскипать. – Мне так надо!
Она окинула взглядом окружающую пустыню. Кругом невысокие барханы, а совсем рядом плоская каменная плита, которую песку засыпать не удавалось. Я знал, почему, она же признаки магического воздействия могла отследить глазами.
– Что у тебя тут? – спросила она.
– Лишнее знание чересчур повышает вес личности, – предупредил я. – Много будешь знать, когда-нибудь застрянешь в Призрачном Мире очень надолго.
Это было первое утро моей настоящей свободы. До этого я постоянно зависел то от одного, то от другого, и мне всегда хотелось выбраться из этого порочного круга. И вот теперь, пусть и таким странным образом, мои связи с окружающим социумом оборвались. Я стоял в тени вековых деревьев и вдыхал пьянящий аромат свободы.
Хотя на самом деле это просто поэтическая метафора, поскольку на самом деле я вдыхал вонь дерьма, которое покрывало нас с цвергом густым жирным слоем. Оно немного подсохло за ночь, но ароматнее от этого не стало. У меня даже мелькнула нехорошая мыслишка, что так давно ожидаемый запах свободы оказался густо приправлен душком дерьма. Но я не посчитал это корневым свойством свободы и списал вонь на влияние неблагоприятных обстоятельств.
Первое, что мы сделали с Гафи, это хорошенько вымылись в ручье, используя для этого обломанные неподалеку и размочаленные об камни ветви мыльного дерева. Мокрую одежду решили просушить на себе, благо быстро теплело, от чего утренняя свежесть стремительно превращалась в крепчающий дневной зной.
– Что будем делать? – усевшись на берегу ручья, спросил цверг.
– Разбегаться, – спокойно ответил я. – Помогли друг другу выбраться, как мы и обещали. Теперь у каждого своя дорога.
– Жаль, – тихо произнес Гафи.
– Почему? В друзья мне набиваешься? Нет, спасибо. Без друзей я обойдусь точно. Привык.
– Как знаешь. Навязываться не буду. Но все же обидно, что я так и не узнаю, какое такое чудо у тебя в тайнике.
– Почему же обидно? – усмехнулся я. – Это как раз хорошо. И мне намного спокойнее, и тебе самому, между прочим. Эта штуковина, уверяю, покоя тебе не даст.
– Она мне уже не дает покоя, – грустно улыбнулся Алл. – Хотя я не имею о ней ни малейшего представления. Но заинтригован до предела.
– В Мире Пророчества столько неразгаданных тайн, что одной больше, одной меньше, ничего не изменится, – философски заключил я.
Мы попрощались, и Алл Гафи побрел на запад, туда, где в нескольких километрах отсюда левитировал в воздухе опознавательный знак телепорта. Со мной он планами не поделился, да, впрочем, они мне были не очень-то интересны. После его ухода я еще некоторое время полежал в траве, наслаждаясь одиночеством и тишиной, а потом отправился дальше на юг, в небольшой город-спутник Истадала под названием Валон. Сам городок меня не волновал совершенно, но мне нужно было любое почтовое отделение, куда курьер сможет доставить мне необходимую вещь.
Валон располагался всего в пяти километрах к югу, и уже за лесом я собирался выбраться на дорогу, по которой ходит регулярный пасажирский гипербас загородного сообщения. Не доходя до станции, которая представляла собой обычную ожидаловку человек на десять, я достал из кармана коммуникатор и вызвал Агни Борта, моего банковского агента.
– Привет, – ответил он. – Как дела?
– Отменно. Мне нужно получить содержимое одной из моих депозитных ячеек.
– Почтой?
– Нет, курьером. Я сейчас в Валоне, точнее, скоро там буду, поэтому хотелось бы получить посылочку на головном почтовом отделении.
– Нет проблем. Какая из ячеек?
– Одиннадцать сорок пять.
– Примерный вес?
– Да граммов двести.
– Понятно. Я свяжусь с тобой, когда все организую.
– Валяй. Только не затягивай с этим делом.
– Обижаешь! У тебя хоть раз был повод остаться недовольным услугами нашей фирмы?
– Нет. Но именно сейчас мне меньше всего хотелось бы разочароваться. Я спешу.
– Тогда до связи.
Кроме меня на остановке находилась только девушка-сид. Возраст сидов, независимо от пола, определить до крайности сложно, потому что после короткого детства и юности у них начинается длительный период зрелого существования. Что ни говори – совершенные существа. Одета она была в модный облегающий синий комбинезон с массивным поясом.
– Здравствуй, Первая-Из-Семи, – поприветствовал я ее, как и полагается вежливо приветствовать сидов.
Она молча кивнула в ответ. Сиды вообще разговорчивостью не отличались, их совершенство распространялось и на отсутствие склонности к пустой болтовне, но это мне показалось некоторым перебором. Поздороваться можно, ведь язык не отвалится.
Но обижаться на сидов – последнее дело. Это все равно, что обижаться на дождь, ветер или палящее солнце. Просто они есть и всегда были, поскольку являются первой из семи разумных рас. Что говорить, если первые люди вышли из купели гейзера непосредственно у них на глазах? Когда-то они нас холили и лелеяли, считали младшими братьями, что неудивительно при значительном внешнем сходстве, но некоторые наши корневые качества пришлись им не по душе. В конце концов сиды слегка дистанцировались от людей, может, именно это не позволило наглухо испортить отношения между нашими расами. Но, как бы там ни было, и в наших городах сиды не были редкостью, и у них люди жили, работали и учились. Сам Истадалский Университет основали сиды, куда уж дальше ехать. И первыми преподавателями там тоже были они.
Гипербаса все не было, мы с попутчицей молча стояли под прозрачной крышей станции. Мне было скучно. Обычай не велел заговаривать с сидами первым, что вызывало во мне некоторое раздражение, но в принципе и Шинтай с ними. К тому же, если честно, сидов я с детства побаивался, в основном из-за их белых глаз, похожих на бельма. Кроме того, какое-то внутреннее чутье настойчиво подсказывало, что существо, находящееся рядом со мной, совсем не таково, каким оно выглядит. В этом была изрядная доля правды. Похожее на человеческое тело являлось только видимой оболочкой, прикрывающей их корневую магическую сущность. И свечение, пробивающееся через их похожие на ручейки расплавленной лавы волосы, было не чем иным, как струящейся живой магией.
Из-за леса показался гипербас, плывущий в десятке сантиметров над дорожным покрытием. По случаю раннего утра он был почти пустым, что понятно – жители Валона наверняка ездили в Истадал на работу, а вот наоборот вряд ли. Сверкающий дымчатым стеклом экипаж остановился у станции, я пропустил спутницу вперед, отблагодаренный скупым кивком, затем взбежал по лесенке сам. Расплатившись с водителем красным кружком денежного кристалла, я уселся в удобное кресло и решил чуть вздремнуть.
Окружающий пейзаж меня интересовал мало, а бессонная ночь давала о себе знать. Мерное урчание мотора и мягкий, тихий ход моментально утащили меня в приятное дремотное состояние, наполненное смутными, часто меняющимися образами. Почему-то всплыло печальное лицо Гафи, потом сцены жестокой рубки в темноте подземных коммуникаций, потом я увидел себя на палубе корабля, плывущего неизвестно куда неизвестно откуда. Не видно было ни берега, ни морских волн, только одно бесконечное голубое небо с бегущими по нему стадами кучерявых облаков. И мне во сне стало так хорошо, как, наверное, не было никогда в жизни.
На конечной меня разбудил водитель. Я спросил у него, как попасть на центральную почту, оказалось, что она находится совсем рядом, в трех кварталах от станции. Никого из пассажиров в салоне уже не осталось, я потер щеки, чтобы взбодриться, и выбрался на мостовую. На улицах тоже было немноголюдно, я пересек сквер и зашагал в указанном мне направлении. Остатки дремоты все еще бродили в голове, но даже в таком приторможенном состоянии я ощутил чужое внимание. Всем известное чувство, когда кто-то идет позади и пялится вам в затылок. Я оглянулся, но ровным счетом ничего подозрительного не обнаружил. Однако это меня взбодрило сильнее, чем растирание щек. Мне сейчас не хватало только слежки! Именно сейчас, когда я ожидал посылку, которая, по моему глубочайшему мнению, никому, кроме меня, в руки попадать не должна. Славный парень Агни не в счет. Не то чтобы я вообще кому-то в этом мире мог доверять, но он был сотрудником одной из самых престижных банковских фирм, для которой престиж дороже любой прибыли, поскольку, если не будет престижа, не будет и постоянных клиентов. А по глобальному закону бизнеса восемьдесят процентов дохода приносят именно постоянные клиенты. Я пользовался услугами Агни и его конторы уже лет семь, а до меня клиентом этой же конторы был мой отец. И это являлось залогом если не моего доверия, то уж в любом случае залогом моего спокойствия за своевременную и безопасную доставку посылки. Пока она под ответственностью фирмы, с ней ничего не случится – у них и преступные группировки на некотором прокорме, включая структуры служб безопасности, есть свои люди и в полиции.
Но вот после того, как курьер от Агни сдаст мне мою собственность на руки, мне придется заботиться о ее безопасности самому. Это просто, когда никто не знает, какую функцию несет содержимое посылки, но вот если информация каким-то образом просочится, на меня могут начать настоящую охоту. В Мире Пророчества, где смерть является лишь способом на время вывести противника из игры, убивали и за меньшие деньги, за куда менее уникальные артефакты. Я же, волей случая, завладел редчайшей штуковиной, о которой и легенд-то сложено – раз-два и обчелся, а уж видели ее воочию единицы. Соответственно, и стоимость ее была запредельной. Но меня интересовала не стоимость, меня интересовало прямое использование счастливо доставшегося мне артефакта. И арраун бы забрал уникальность моего приобретения! Лучше бы оно стоило гроши, для меня бы его ценность меньше не стала, а жизнь зато превратилась бы в куда более беззаботную.
В кармане раздался вызов коммуникатора. Я, стараясь выглядеть как можно более спокойным, приложил его к уху и придавил сенсор принятия вызова.
– Это Агни.
– Я понял.
– Курьер уже выехал. Будет у тебя на почте минут через сорок. У него глиссер.
– Спасибо.
– Я же говорил, что у тебя не будет повода жалеть о том, что ты наш клиент.
Я улыбнулся и сунул коммуникатор в карман. Когда в мире существуют подобные точки стабильности, жить становится значительно легче.
Прежде чем двинуться дальше, я снова ненавязчиво оглядел окрестности, но снова не заметил ничего подозрительного. Мало того, ощущение чужого взгляда тоже пропало. Это ни в коей мере не было поводом для успокоения, даже напротив – на мой взгляд, куда лучше знать, где находится потенциальный противник, чем оставаться в неведении по данному поводу.
Добравшись до почты, я уселся на расположенную у фонтана скамейку и принялся ждать. Между домами медленно проплыл патрульный турбодрайв, но этим меня трудно было вывести из равновесия. Неприятно, конечно, когда «мобильники» рыскают неподалеку, но особых причин волноваться не было. Конечно, каждый достаточно опытный полицейский может даже в толпе узнать человека, совершившего правонарушение. Говорят, что хорошо обученные и способные «мобильники» видят некую ауру, свечение, по которому распознают подобные тонкости. Но во-первых, для этого надо, чтобы преступник оказался не дальше какого-то расстояния, а во-вторых, можно научиться владеть собой в достаточной мере, чтобы подобную ауру не порождать. Кроме всего прочего, полным-полно направлений, по которым мы с Гафи могли покинуть город, так что вряд ли меня ждали именно в Валоне.
Постепенно народа и транспорта на улицах становилось все больше, и я окончательно успокоился. Открылась почта, а буквально через пятнадцать минут после этого на площадке возле нее припарковался ярко-желтый спортивный глиссер одной из последних моделей. Снабжать своих курьеров подобным транспортом могла далеко не любая банковская контора.
Когда парень, выбравшийся из кабины, скрылся в дверях почтового отделения, я медленно поднялся и отправился вслед за ним. Кажется, опасения о слежке были беспочвенными, скорее всего, сказалась бессонная ночь и перенапряженные нервы.
– Вы от фирмы «Рона»? – спросил я у курьера, зайдя в зал регистрации отправлений.
– Да, – он улыбнулся профессиональной улыбкой.
– А я Курт Бас. – Пришлось протянуть ему тонкую пластину идентификационного кристалла.
Он считал ее, после чего мы за пять минут, с помощью почтового служащего, оформили и зафиксировали в книге регистраций факт приема-передачи курьерской посылки. Наконец, небольшой опечатанный контейнер оказался у меня в руках. Я поблагодарил всех и как можно беззаботнее вышел на улицу.
Дальше надо было двигаться быстро и точно. Сначала за угол, как бы прогуливаясь. Затем оглянуться, чтобы проверить, насколько прохожим интересна моя персона и все ли следуют по своим делам. Потом чуть более спешным шагом вдоль улицы, снова за угол, снова скосить глаза, чтобы убедиться в отсутствии среди толпы знакомых лиц. Нет, все нормально. Дальше заскочить в рейсовый гипербас, расплатиться, снова оглядеть пассажиров, бросить взгляд через заднее стекло – нет ли сидящего на хвосте транспорта.
Через три остановки, когда гипербас обогнул несколько кварталов и вернулся к центральному почтовому отделению по параллельной улице, среди других пассажиров в салон вошла моя недавняя попутчица – девушка-сид. Я напрягся – слишком яркое совпадение, чтобы не обратить на него никакого внимания. Однако выскакивать, будто ужаленному, тоже не стоило. Поэтому я, стараясь ничем не выказывать бушующих внутри эмоций, проехал еще одну остановку, а потом встал и направился к выходу.
Гипербас остановился на очередной станции, недалеко от пригородного вокзала, я соскочил на мостовую, не оглядываясь, сделал несколько шагов и хотел уже улизнуть в ближайший проулок, но меня окликнул женский голос. Такой гармоничный, какой мог быть только у представительницы расы сидов.
– Постой, человек! – сказала она.
Можно было попробовать сделать ноги, но когда речь идет о сиде, такой маневр мог не только оказаться бессмысленным, но и плохо для меня закончиться. Способность к магии у сидов была врожденной, и все они в той или иной мере владели ею на практике. Поэтому я остановился и оглянулся, прижав драгоценный контейнер к бедру.
– Чем могу быть полезен Первой-Из-Семи? – спросил я, оглянувшись.
Еще я состроил дежурную улыбочку, но она у меня тут же сошла с лица, когда я увидел в вытянутой руке незнакомки полицейскую регалию.
– Назови свое имя, – лаконично потребовала она.
– Курт Бас, сотрудник третьего парка таксомоторов Истадальского Транспортного Агентства. Водитель.
В глаза сидов смотреть очень сложно, поэтому я невольно потупил взгляд.
– Идентификатор. – Она протянула руку.
Я предъявил пластину кристалла с записью параметров моей личности.
– Недавно вы совершили серьезное правонарушение, – сообщила мне девушка то, что я прекрасно знал и без нее. – Какое и где?
Стало понятно, что она просто считала мою ауру, а сама ничего не знает. Это говорило об одной очень важной вещи – мое изображение не было передано каждому «мобильнику», а значит, и официальный розыск на Курта Баса не объявляли. Но это закономерно – глупо ставить на уши всю полицейскую систему ради поимки парня, который отстрелил копыто ящеру-мафиози. Вот если бы пострадал кто-то из людей, то мною занялись бы всерьез. Хотя убийство не считалось в Мире Пророчества тяжким преступлением, куда более серьезной уголовщиной было мародерство, однако просто так ни в чем не повинных граждан отрывать от дел отправкой в Призрачный Мир считалось неэтичным. И каралось.
Честно говоря, мне нечего было ответить на вопрос девушки из полиции. Да и глупо было отвечать, поскольку любой вариант закончился бы телепортацией в полицейский участок. Однако у меня имелась возможность телепортироваться в другое место – на собственную, относительно безопасную, территорию. Из этого могли возникнуть иные проблемы, но все же несравнимо меньшие, чем отправка на рудники решением Истадальского суда.
– Я – добропорядочный гражданин, – ответил я, вкладывая в слова эмоцию самого праведного возмущения, на которое был способен. – Если вас недостаточно хорошо обучили в академии, а это, без сомнения, именно так, поскольку вы набрасываетесь на честных людей, то это не повод тренироваться на мне в технике задержания и доставки в участок.
Такую белиберду я мог молоть минут десять-пятнадцать без малейшего напряжения – она не отнимала у меня вычислительные способности мозга. Думал же я о том, как безопасно распечатать контейнер и привести в действие его содержимое.
Раньше, лет пять назад, я эту штуковину в целях безопасности всегда таскал с собой. Потом в уличной драке я ее едва не лишился, что навело меня на мысль о доверии к депозитным банковским ячейкам. И я ни разу не пожалел о том, что пользовался услугами Агни. И только произошедшее с Шарки, а также необходимость уносить ноги подальше, пока он до меня не добрался, заставила меня изъять штуковину из ячейки и снова взять под собственную опеку. Если бы я шастал по городам, можно было бы оставить все, как есть, но Шинтай знает, где я могу оказаться, в какой глуши, и будет ли там искать меня курьер, если вещица понадобится мне незамедлительно.
Самое смешное, что содержимое контейнера, который я прижимал к бедру вспотевшей от напряжения ладонью, никому, кроме меня, не было нужно. Ну, само по себе, разумеется. Обычный переносной телепорт низкой грузоподъемности, настроенный на отправку массы до ста пятидесяти килограммов в точно заданную точку пространства. С возвратом, по желанию, в первоначальную точку отправления. Штуковина работала почти на той же магии, что и полицейская система отправки в участок.
– Если я не права, – спокойно ответила девушка, – то принесу вам свои извинения.
Я заметил, что она не то чтобы растерялась, но пыл свой после моей возмущенной тирады слегка остудила. Это говорило в первую очередь о ее молодости, а главное – о неопытности как мобильного полицейского. С нею все понятно. Увидела на станции мою ауру, решила выслужиться… При всем совершенстве сидов некоторые слабости вроде тщеславия были присущи и им.
– Давайте поступим проще, – предложил я. – Сейчас я вам покажу, что у меня в контейнере, а потом вы уже здраво разберетесь во всех фактах и во всех аргументах.
– Что там? – напряглась девушка.
– Фамильная реликвия. Но история ее такова, что она вполне могла вызвать у меня изменение ауры, которое вы и выявили. На самом деле я не совершал ничего, что могло бы оказаться угрозой обществу.
С этими словами я как можно более спокойными и уверенными движениями вскрыл контейнер и вынул из него полупрозрачный цилиндр, состоящий из двух плотно соединенных частей. Все, теперь даже самый опытный полицейский не смог бы меня задержать, потому что стоило мне повернуть прилегающие части цилиндра одна относительно другой, и я бы тут же оказался у своего тайника.
Увидев ауру магии вокруг странного предмета, незнакомка тут же рванула ко мне. Причем рванула с такой скоростью, что я и ойкнуть не успел. В движении она начала формировать парализующий полицейский кокон, но набросить его на меня не успела – кокон формировался медленнее, чем она двигалась. И она знала об этом, поэтому рискнула войти со мной в прямой физический контакт, чтобы не дать воспользоваться цилиндром. Но что им там было пользоваться? Повернул – и все.
Девушка-сид успела схватить меня за руку, но это уже ничего не могло изменить. Нас обоих на миг окутало фиолетовое сияние, а еще через миг мы рухнули на раскаленный песок посреди сверкающей на солнце пустыни. Незнакомка опешила, что позволило мне освободиться от ее хватки, отступить на пяток шагов и достать из-за пояса кастер.
– Извини, дорогая, – развел я руками. – Тебе надо набираться полицейского опыта, а он, как известно, является порождением трудных ошибок.
Сиды не любят демонстрировать эмоции, но незнакомка едва не дымилась от злости, обиды и возмущения.
– А еще тебе надо успокоиться, а то содержимое твоей головы перегорит от нагрузки.
Мы помолчали еще минуту. Она буравила меня своими бельмами, я же старался быть внимательным и не допустить вторичного нападения.
– Я не собираюсь отправлять тебя в Призрачный Мир, – поделился я с ней рождающимися планами. – Давай разбежимся по-хорошему. Это просто. Сейчас я активирую эту штуку и она откинет нас обоих обратно. Потом мы нежно попрощаемся, ты оставишь меня, а я вернусь сюда. Как тебе?
– Меня из-за тебя выгонят из полиции, – хмуро ответила она.
– Не надо излишне драматизировать ситуацию, – скривился я. – Я не в розыске. Так?
– Так.
– И что, у вас выгоняют за одно неудачное задержание?
– Не одно. Ты уже восьмой, которого мне не удалось задержать. Подряд.
– Круто… – я не удержался и присвистнул. – Восемь неудачных задержаний подряд…
– Я уже неделю как переведена на испытательный срок. Мне необходимо реабилитироваться!
В ее хрустальном голосе звучало столько разнообразных эмоций, что у меня невольно сжалось сердце. Но я взял себя в руки.
– То есть я сейчас должен сдаться, чтобы ты могла реабилитировать свой подмоченный послужной список?
Она надулась и не ответила.
– Знаешь, дорогуша, хоть ты и Перворожденная, но я тебе дам один бесплатный совет. Меняй карьеру. Восемь неудачных задержаний свидетельствуют только об одном – ты еще не нашла себя в этой жизни.
– Начальник мне говорит то же самое… – вздохнула девушка.
– Звать тебя как?
– Арда Коди, – ответила она и уселась на горячий песок.
– А я Курт Бас, хотя ты уже знаешь это.
– Да. В таких случаях принято говорить «очень приятно», но мы, сиды, не любим вранья.
– Ладно, что будем делать? – я попытался снова перевести беседу с лирических на деловые рельсы.
У меня теперь появилось некоторое преимущество над Ардой, поскольку полицейская магия, связанная с регалиями, работает только в пределах зон их влияния. Когда полицейский уезжает в командировку, его регалию перенастраивают так, чтобы он мог производить задержания на другой территории. А тут территория была моя, и, хвала Единому Богу, ни одна регалия на нее не была настроена. И Арда, понятное дело, знала об этом даже лучше меня. Потому и не дергалась.
– Не знаю. Честно говоря, следовать твоему совету и менять карьеру мне не хотелось бы. У меня и отец, и мать служили в полиции. Не в Истадальской.
– Понимаю. Однако выступить в виде добровольной жертвы я тоже не могу. У меня совершенно другие планы. Несколько лет на островном курорте мне просто не по карману.
– Значит, ты все же совершил что-то преступное, если опасаешься рудников? – заинтересованно спросила девушка.
Мне в ее голосе послышался легкий призвук надежды. Но это уж дудки.
– Какая разница? – успокоил я ее. – Ты все равно не сможешь меня задержать!
Она снова надулась. Такого наивного сида, как эта девица, мне в жизни видеть не приходилось. Она что, всерьез рассчитывала, что я сдамся только ради того, чтобы она могла восстановить свою репутацию? Щас!
– И что ты предлагаешь? – уже более здраво спросила она.
– Вернуться обратно, тепло распрощаться, потом ты останешься там, а я отправлюсь сюда.
– Зачем?
– Что значит «зачем»? – У меня крепкие нервы, но я потихоньку начал вскипать. – Мне так надо!
Она окинула взглядом окружающую пустыню. Кругом невысокие барханы, а совсем рядом плоская каменная плита, которую песку засыпать не удавалось. Я знал, почему, она же признаки магического воздействия могла отследить глазами.
– Что у тебя тут? – спросила она.
– Лишнее знание чересчур повышает вес личности, – предупредил я. – Много будешь знать, когда-нибудь застрянешь в Призрачном Мире очень надолго.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента