Доценко Виктор. Возвращение Бешеного

Виктор Доценко

Возвращение Бешеного

Странный прохожий

   Думаю, что очень трудно найти русского человека («русского» не в смысле национального признака, а в смысле внутреннего ощущения принадлежности к России), который бы в душе не гордился своей столицей.
   Понятие «москвич» постепенно превратилось как бы в национальность и стало вожделенной мечтой живущих в других городах великой России за исключением, пожалуй, Ленинграда, или Санкт-Петербурга, говоря языком «перестройки».
   Приехав в любой другой город, москвич или москвичка тут же становились объектом охоты местных невест и женихов. Десятилетиями создавался в сознании народа ореол «удивительного, самого прекрасного города на Земле, в котором есть ВСЕ»! В любой, даже самый неурожайный год Москва продолжала снабжаться всем самым лучшим, самым дефицитным. И человеку из провинции, из русской глубинки трудно было доказать, что изобилие это кажущееся, что им пользуется весьма ограниченный контингент москвичей, принадлежащих к «верхушке», допущенных к распределителям, спецскладам, «своим» магазинам.
   Основная же масса столичных жителей живет от зарплаты до зарплаты и так же, как по всей стране, часами простаивает в очередях за тем, что подешевле и посытнее, а если заикнуться про жилье, то здесь надобно скорее жаловаться москвичам, а не тем, кто проживает в провинции. Почему? Да разве найдется такой город на Земле, где было столько коммунальных квартир? Мне кажется, что слово «коммунальная родилось именно, в Москве.
   Коммуналки! Господи, вспоминая те коммуналки, в которых «посчастливилось» пожить и вашему покорному слуге, начинаешь нервно дрожать. Одна квартира, семнадцать комнат, и в них проживает шестнадцать семей! И на всех, как сказал великий Высоцкий, «всего одна уборная»!
   Однако народ жил теми мифами, которые ему преподносили. Отсюда и двойственное отношение к москвичам: с одной стороны, зависть и желание всеми правдами и неправдами перебраться в столицу, с другой — ненависть или в лучшем случае пренебрежительное отношение к ее жителям… Однако меня что-то совсем не туда потянуло: мой рассказ совершенно о другом, хотя и проходит его действие большей частью на территории Москвы и ее окрестностей.
   Москва тысяча девятьсот девяносто второго года… Если бы ее коренной житель по какой-либо причине отсутствовал пять лет, да что там пять — года три, то он, прибыв в город, в первую минуту, вероятно, потерял дар речи. Он бы не узнал «первопрестольную», и — жалость переполнила бы его сердце. Да, Москва никогда не отличалась кристальной чистотой улиц, парков и скверов, а ее жители не излучали повсеместно голливудских улыбок, но сейчас, после семи лет «перестройки», столица превратилась в настоящую помойку. Помойку с иностранными ярлыками, каковыми стали названия офисов и магазинов, всевозможные рекламные плакаты и стенды.
   Лично мне до сих пор непонятно, на каком основании, с чьей злой руки было разрешено официально исковеркать русский город иностранными надписями? Почему? Впрочем, народ страны Советов столько лет был изолирован от всего заграничного, что любой ярлык, яркая этикетка с надписями на «западном языке» воспринимались как знак качества, и товар, украшенный им, раскупался моментально.
   Москву заполонили палатки, витрины которых уставлены «заграничными» товарами. Конкуренция, скажете вы? Что ж, конкуренция — дело хорошее! Однако давайте немного сравним… В развитой капиталистической стране конкуренция, лаже между мелкими, «палаточными» продавцами, улучшает уровень обслуживания, качество и ассортимент товаров, снижает цены, чтобы увеличивать товарооборот. А что происходит у нас? Как были за прилавками злые, постные лица до «перестройки», во время «застоя», так ничего и не изменилось сейчас, после нее. Я допытался проанализировать этот феномен, и оказалось: если тогда продавцу было все равно, купит покупатель, товар или нет — зарплата постоянная, товары государственные, чего суетиться — то сейчас все совсем по-другому: товары принадлежат продавцу и, казалось бы, твоя прибыль в твоих руках, а вот и нет!
   Парадокс заключается в том, что чем больше будет крутиться хозяин палатки, тем больше ему придется отдавать. Кому? Да мало ли кому! Рэкетирам, мафиозным структурам, контролирующим не только доставку товаров и их реализацию, но и цены. Попробуй откажись от «услуг»! В первый раз побить могут, и не только стекла, а во второй-третий — сжечь твое «предприятие», а то и жизни лишить… Вот и видим мы в конечном итоге тот же самый результат: постные и безразличные лица за окошками палаток-ларьков.
   Дорого покупать? Так становитесь продавцами, если уверены в своих мускулах. И вторая «капиталистическая» волна охватила столичный город. Кажется, что нет ни единого более или менее людного места, где не толпились бы массы «ручных продавцов», то есть тех, кто продает с рук то, что сумел вырастить (таких единицы) или приобрести мелким оптом, чтобы «наварить» на разнице цен.
   С такими труднее всего бороться: их сотни тысяч, они так загрязнили Москву, что стало казаться, будто раньше она была просто стерильным городом. Каждый подземный переход, каждая станция метро, как внутри, так и снаружи, заполнена разновозрастными продавцами. В руках, на самодельных лотках, под полой можно увидеть и приобрести все, что, твоей душе угодно: от ниток с иголкой до телевизора. Можно договориться о покупке современного танка: «Сами поедете или доставить по указанному адресу?»
   Но как же изменился состав покупателей! Если раньше с первого же взгляда можно было определить: это наш, среднестатистический гражданин, у которого в кармане немногим меньше, чем в его домашнем, верней сказать, домашней «банке»; а вот человек с Запада, и он может купить весь твой нехитрый товар и даже не заметит, что в его карманах поубавилось денег. Сейчас все подругому: можно встретить одетого по последнему «писку» моды человека, подъехавшего на шикарном лимузине к палатке-ларьку, а он может оказаться и человеком с Запада, и обыкновенным бандитом, по которому давнымдавно плачет Бутырка. Но чаще всего встречаются люди, живущие, как сейчас говорят, за чертой бедности. Их не очень трудно распознать: вечно голодные глаза, давно требующая ремонта одежда, часто не соответствующая сезону. Многие из них уже дошли до той грани, когда впору идти на паперть и просить милостыню, но им стыдно, просто невыносимо пойти на такой шаг, и они слоняются в поисках какой-нибудь случайной работы или «халявного» угощения.
   Человек, который привлек наше внимание, производил странное впечатление: с первого взгляда его нельзя было уверенно отнести к какой-либо группе. Что было ясно сразу, так это то, что его одежда давно нуждалась в чистке, хотя бы элементарной. Непонятного цвета брюки, порванные в различных местах, заношенная донельзя грязно-лилового цвета рубашка, непонятно как еще держащиеся на ногах кроссовки уважаемой фирмы «Адидас». Даже если внимательно присмотреться, вряд ли можно было бы точно определить его возраст. С одинаковой степенью вероятности ему можно было дать и тридцать, и все сорок пять. Волосы на голове были достаточно длинны, но давно не соприкасались ни с мылом, ни с расческой. Было ясно также, что человеку негде и нечем побриться.
   Но особенно привлекали его глаза. На первый взгляд они казались безразличными, даже пустыми, хотя и несколько злыми, но если присмотреться внимательнее, они начинали притягивать своей глубиной. Он медленно брел среди снующих людей, и взгляд его как бы скользил по ним, не останавливаясь ни на ком. Лишь раз его глаза задержались на моложавой упитанной женщине. Она торговала горячими беляшами, и потому вполне справедливо можно было предположить, что парню хочется есть.
   Постепенно он добрел до самого конца «аллеи ларьков», где чуть обособленно стояла одинокая палатка, судя по всему, поставленная совсем недавно. Трудно сказать, что в ней привлекло парня, но он подошел к этой палатке и стал рассматривать различные товары, красиво расставленные за стеклом витрины.
   В этот момент рядом остановился светло-коричневый «Мерседес», из которого вывалились четверо мускулистых парней. Их хмурые лица и бесцеремонное поведение — направившись к палатке, они пару раз оттолкнули прохожих, не успевших уступить им дорогу, — заставило потенциальных покупателей поспешно уйти от опасного места.
   Наш герой продолжал созерцать витрину, даже не взглянув в сторону странной четверки. Мельком посмотрев на него, эти четверо тоже не удостоили его своим вниманием. Подойдя к небольшому окошечку ларька, за которым сидел парень лет двадцати пяти, один из четверки сказал тоном, не терпящим возражений: — Сегодня пятнадцатое число, надеюсь, не забыл? — Что дальше? — спокойно отозвался продавец. — Тысячу гринов приготовил? — Парень из четверки явно начал терять терпение.
   — С какой стати? — без всяких эмоций бросил палаточник.
   — Сынок, ты, кажется, не понял смысла нашего визита! — зло ухмыльнулся парень. В солнечном свете ярко блеснула одинокая золотая фикса. — А непонятливых мы учим! — Фиксатый кивнул своим дружкам, и те направились к двери палатки.
   Но дойти не успели. Дверь вдруг резко распахнулась и навстречу «гостям» выскочили четверо внушительных молодых парней. Если четверка, подъехавшая к ларьку, была одета довольно элегантно, в костюмы и галстуки, то выскочившие из дверей ларька — в фирменные спортивные костюмы разного цвета.
   — Какие проблемы, земляки? — с бесшабашной улыбкой спросил один из них, словно предлагая помощь нуждающимся.
   В этот момент раздался звон разбитого стекла витрины: фиксатый, не зная, что происходит у дверей, начал действовать. Реакция на эту выходку была разной: продавец набросился на Фиксатого с матом и руганью, а обе группы у дверей устремились на звук лопнувшего стекла. Началась довольно крутая заварушка. Со стороны было видно, что и те и другие подготовлены к таким действиям. Удары наносились жестко и профессионально, но и держались весьма стойко.
   Наш герой продолжая стоять на том же месте. Казалось, что его совершенно не интересует то, что происходит рядом. Лишь когда один из осколков разбитой витрины отскочил в его сторону, он мгновенно вскинул руку и отбил летящий в его лицо осколок. Он не испугался, не предпринял каких-либо действий, но глаза его недобро посмотрели на Фиксатого. Вполне вероятно, что этим бы все и закончилось для нашего героя, случайно оказавшегося свидетелем разборки между двумя группировками, если бы двое дерущихся не решили использовать его в качестве защиты. Сначала один из них вскользь задел его спину, потом другой, пытаясь достать противника ногой, довольно ощутимо пнул его в плечо.
   Это переполнило чашу терпения нашего героя: он молниеносно прыгнул вверх, а два его случайных обидчика повалились на землю. Водитель «мерседеса» даже рот раскрыл от изумления. Он внимательно следил за потасовкой и держал мотор в рабочем состоянии. Он видел, как прыгнул наш герой, но глаза не смогли заметить ударов. Участники драки, увидев лежащих на земле дружков, неожиданно бросились на нашего героя, захватив его в круг.
   Силы были явно не равны: семеро против одного. Семеро крепких рослых мужиков против невысокого, среднего телосложения, к тому же голодного парня. Картина эта выглядела нелепо: «моська» в окружении семи «слонов». Злые оскаленные лица говорили о том, что шутить с «моськой» не собираются. Они стали сжимать кольцо.
   Неожиданно наш герой снова прыгнул вверх, словно подкинутый какой-то непонятной силой. Прыжок был достаточно высоким: парень смог в сальто перепрыгнуть через головы противников и нанести несколько ударов, после которых на землю повалились еще трое. Это оказалось настолько неожиданным для нападавших, что они растерянно взглянули друг на друга, и один из них вытащил из кармана пистолет.
   — Ну, сука, пришью на месте! — крикнул он, поворачиваясь лицом к нашему герою.
   Тот очень спокойно взглянул на них и даже вздохнул с сожалением, но принял какое-то странное положение: то ли к прыжку приготовился, то ли к бегу. Он метнулся в сторону, однако парень с пистолетом тут же снова взял его на прицел. И вновь высокий прыжок и удар ногой, страшный удар в лицо. Выстрел все-таки прогремел, но пуля, предназначенная обидчику, попала в одного из своих, прямо в живот. Оба повалились на землю. И тут случилось неожиданное: двое, оставшихся невредимыми, неожиданно вскинули руки вверх.
   — Все, парень! Все! — со страхом воскликнул один из них. — Извини, ошибка вышла! — Казалось, что еще миг, и он падет перед нашим героем на колени.
   Тот молча посмотрел на них, потом оглядел лежащих на земле, покачал головой, опять же с явным сожалением, и медленно пошел своей дорогой.
   Водитель выскочил из «мерседеса» и помог одному из уцелевших парней подобрать раненых дружков и отнести их в машину. После чего они тут же уехали.
   Второй из уцелевших втащил приятелей в палатку и, не дожидаясь пока те придут в себя, начал очищать витрину от стеклянных осколков, изредка бросая взгляды вслед незнакомцу. И было непонятно, осуждает он его или восхищается увиденным.

Богомолов — генерал КГБ

   Парень, внесший некоторую поправку в обычную разборку двух группировок, не мог себе представить, что его вспоминают не только те, с кем он только что разделался у палатки, но и человек, сидящий в огромном кабинете учреждения, совсем недавно внушавшего ужас целому народу и ненависть другим странам.
   Хозяин кабинета явно находился в плохом настроении. Это был полковник Богомолов, получивший после провала августовского путча звание генерала за успешное руководство операцией по обезвреживанию генерала Галина и возглавивший отдел, которым и руководил погибший Галин. Так случилось, что Богомолов сам себе обеспечил продвижение по службе и новый чин.
   Его плохое настроение было вызвано тем, что уже несколько месяцев не выполнялся его приказ. «Найти и задержать Савелия Кузьмича Говоркова». Было отчего нервничать новоиспеченному генералу: ситуация в стране была крайне неустойчива. И провал путча не давал никаких гарантий долгожданного мира и стабильности в Российском государстве. Приблизившись к верхнему эшелону руководства, Богомолов столкнулся с такой мерзостью, — с такими страшными людьми, что ужаснулся и несколько дней находился в полной прострации. Пытался сначала алкоголем заглушить свои «новые знания», но это только усугубило его плохое настроение. Почувствовав, что такой путь может привести к петле, он бросил испытывать себя на «алкогольную прочность» и ударился в самоанализ. Стал подумывать об отставке, но и этот путь посчитал для себя трусливым и унизительным.
   Запутавшись окончательно, генерал Богомолов пришел наконец к выводу, что не имеет морального права оставлять свой пост. Он понял это, задав себе довольно простой вопрос: «Кому будет выгодно, если все честные уйдут от борьбы в сторону и этим облегчат жизнь врагам и проходимцам?»
   Ответив на этот вопрос, Богомолов пожалел, что не задал его себе раньше. Однако принятое решение заставило его сильно измениться. Он стал подозрительным и недоверчивым. Если раньше, встречая нового человека, он доверял своей интуиции, то сейчас стал доверять только фактам, да и то неоднократно проверенным.
   Сотрудники, проработавшие с ним несколько лет, удивлялись этим изменениям в его характере и относили их на счет новой должности и звания. «Загордился человек! Снизу не доплюнешь!» — вздыхали они за его спиной, но в глаза заискивающе улыбались, говорили только комплименты и этим еще сильнее раздражали Богомолова.
   Чем больше он узнавал о том, что происходит «наверху», тем больше его заботило отсутствие сведений о Савелии Говоркове. Этот талантливый прирожденный боец слишком много знал того, чего ему не положено знать. Его знания могли повредить, нанести ощутимый вред Органам и стране. Здесь Богомолов немного лукавил: больше всего его заботило то, что Савелий знает о нем самом. Не дай Бог что изменится в стране, и к власти придут реакционные силы? (Даже про себя Богомолов не в силах был назвать их настоящим именем — фашистские.)
   Да, у него в силу должности, им занимаемой, скопилось достаточно сведений о существовании профашистской организации, собравшей под свои знамена большие силы, которые всеми средствами пытаются захватить власть в стране. Многим депутатам заморочили головы демагогическими лозунгами, и они, не понимая, куда их ведут, стали в оппозицию президенту России и правительству. Начали блокироваться все правительственные указы и постановления, издаваться противоположные законы, и противостояние все больше увеличивалось. Народ, пославший своих избранников в Советы всех уровней, все больше убеждался, что его чаяния и заботы меньше всего волнуют депутатов. «Народных избранников» прежде всего волновало их благополучие, льготы, машины с личными водителями, дачи, квартиры и зарплаты. И все это происходило на глазах простых людей.
   Богомолов понимал, что долго так продолжаться не может и рано или поздно должен произойти взрыв. А умелая тактика оппозиционеров привлекла в свои ряды многих деятелей антиправительственного толка. Испокон веков известна народная мудрость: «В мутной воде легче рыбку ловить!» Противостояние становилось взрывоопасным. И даже сам Богомолов не мог с достаточной вероятностью определить, кто придет к власти. При таких условиях он просто обязан обеспечить себе защиту и от тех, и от других. А времени оставалось очень мало: по его сведениям, спикер Верховного Совета и один из претендентов в президенты решили объединиться, и объединение придавало им реальную силу. Сознавая это, они могли пойти на крайние меры.
   Проанализировав создавшееся положение, Богомолов пришел к выводу, что при любом исходе противостояния он должен заполучить Савелия Говоркова раньше, чем его захватят те или другие.

Рассказов — бывший генерал КГБ

   Богомолов даже случайно не мог предположить, что имя Савелия Говоркова не дает спокойно спать еще одному человеку, находящемуся за тысячи километров от его кабинета. По странному совпадению они оба имели одно и то же звание, принадлежали в прошлом к одной и той же организации, более того, тот человек возглавлял одно время отдел генерала Богомолова. Оба в прошлом молились одному богу — Коммунистической партии Советского Союза, свято верили (и продолжают, обманывая даже себя, верить), что все их усилия направлены только на благо народа, на благо всей страны.
   Этим человеком был бывший генерал Комитета государственной безопасности Рассказов.
   Тщательно разрабатывая операцию по доставке дезинформации в правительство России, Рассказов оставил для Савелия Говоркова только два возможных варианта: либо его гибель во время выполнения «дорожки смеха» (так Рассказов окрестил для себя эту операцию, услышав рассказ об одном из испытаний на тренировочном полигоне той самой базы, которую он сознательно подставил» органам КГБ), либо переход Савелия-Рэкса на его сторону. Когда переворот в России провалился, а Савелий остался в живых и отказался работать на них, он стал опасен для организации и мог помешать ее дальнейшим планам. А этого Рассказов допустить не мог. Он послал пятерых опытных сотрудников убрать этого «опасного кретина».
   Тот день был для Рассказова не самым лучшим: час назад ему сообщили, что Савелий Говорков бесследно исчез. Все попытки разыскать его оказались безрезультатными. Это настолько встревожило бывшего генерала, что, он решил воспользоваться услугами человека, к которому обращался крайне редко. Этот сотрудник был самым надежным и неоднократно проверенным. У него были обширные связи в правительстве России, и ему удавалось усидеть в органах Госбезопасности при всех властях. Время от времени Рассказов подбрасывал ему значительные суммы в валютой в рублях, словно предчувствуя ситуацию, когда тот сможет принести ему пользу.
   Составив шифровку, содержание которой знали только трое — сам Рассказов, его агент и незаменимый шифровальщик, Рассказов отправил ее и стал ждать ответа. Ответ должен был прийти через два-три дня: именно столько времени понадобится, чтобы ответить на заданные вопросы. Однако против всяких ожиданий ответ пришел через два часа. Он был коротким, но исчерпывающим: «Интересующий Вас человек исчез из нашего поля зрения четыре месяца назад и, по личному указанию лица, которое должно было „уйти на отдых“, находится в негласном розыске. Исчезновение произошло при весьма странных обстоятельствах: на лестничной площадке, где он проживал, было взорвано самодельное взрывное устройство, но взрыв не был направлен на его квартиру, хотя у него и была сорвана дверь. Виновники не найдены, как и интересующий Вас человек. С уважением, Третий».
   Эта информация совершенно сбила с толку Рассказова: он был уверен в ее достоверности на все сто процентов. Более всего насторожило сообщение о том, что Говорковым интересуется и его старый знакомый — бывший полковник Богомолов. Черт его дери! Как чувствовал, что этот полковник доставит еще им хлопот, потому и приказал убрать его, но «под колесо» попал другой. Жаль старика! Рассказов вздохнул и покачал головой. С генералом Галиным он был знаком лично. «Вечный генерал» — так о нем говорили тогда, когда в Комитете работал и сам Рассказов. Столько бурь пережить и… На покой хотел уйти после операции с Рэксом… Хотел и ушел, только на вечный покой. Царствие ему небесное — много полезного успел он сделать для них.

Леша-Шкаф и Лолита

   Однако не только двое бывших соратников пытались разыскать нашего героя. Инцидент у одинокой палатки привлек внимание и других людей. Главе одной из самых сильных преступных группировок в Москве со странной кличкой Леша-Шкаф (можно предположить, что кличку он получил из-за габаритов его необъятного тела) было доложено об этом досадном происшествии.
   День у Леши-Шкафа складывался довольно удачно: он получил хороший контракт от фирмы со странным названием «Алаконд». Эта фирма, созданная двумя родными братьями, представляла две страны — Россию и Италию. Один из братьев, уехавший лет десять назад за границу, сумел там прочно встать на ноги, заработать приличный капитал. Вероятно, не без его помощи и второй брат, оставшийся в России, сумел довольно быстро обернуть средства, совершить ряд выгодных сделок и прибрать к рукам несколько небольших фирм-производителей. Создав новую фирму, братья очень успешно занялись импортом-экспортом, и с ними были вынуждены считаться даже те, кто раньше них пришел в этот бизнес.
   Леше-Шкафу этот контракт сулил огромные доходы, причем легальные, и это, пожалуй, было самым главным для него в этой сделке.
   Конечно, он подумывал и о том, чтобы вообще «проглотить» фирму и убрать братьев, но… Чисто интуитивно Леша-Шкаф чувствовал, что за братьями стоят очень серьезные люди и убрать их без шума не удастся, а обрашаться за разрешением на их ликвидацию он почемуто не стал: то ли не хотел никого ставить в известность о своих планах, то ли был уверен в отрицательном ответе. В таких случаях лучше выждать, чем рискнуть и потерять все.
   Ближе к обеду ему, наконец, доставили длинноногую красавицу из ночного варьете «Арлекино», приглянувшуюся ему еще с месяц назад. На все его послания, подарки и роскошные букеты девушка отвечала отказом, а вышибалы варьете, приглядевшись к назойливым посыльным, последнее посещение просто выкинули их за дверь.
   Лолита, как звалась девушка, действительно напоминала героиню из одноименного романа Набокова. Ей было двадцать лет, но выглядела она лет на шестнадцать. Юное лицо сохранило детскую непосредственность и наивность, а огромные синие глаза смотрели на мир удивленно и без порочности. Несколько лет занятий балетом дали о себе знать: ее хрупкая тонкая фигурка была очень гибкой.
   Когда девушку ввели в огромный кабинет Леши-Шкафа, нижняя часть ее лица была обвязана шелковым платком. Тело извивалось в мощных руках «исполнители». Под его взглядом они отпустили девушку и сняли с лица платок.
   — Что ж, ваша кличка, сэр, вполне соответствует вашим габаритам! — чуть не плача выпалила она, с ненавистью глядя на хозяина кабинета, восседавшего в огромном кожаном кресле.
   — Свободны! — сухо бросил Леша-Шкаф, и парни тут же вышли за дверь, тихонько прикрыв ее за собой. — Что, нечего ответить? — усмехнулась девушка. — А вы разве что-то меня спросили? — улыбнулся он и тут же добавил: — Вы уж извините моих ребят, они слишком буквально воспринимают мои просьбы! Присаживайтесь, — радушно предложил он, встав и пододвинув ей другое кресло.
   Его манеры и дружелюбный тон несколько обескуражили девушку, и она, немного помедлив, седа в кресло, скромно поджав свои стройные ножки. Да, сидящий перед ней мужчина действительно был огромен: под два метра ростом, мощная грудная клетка, крепкие руки и при всем этом интеллигентное симпатичное лицо, роскошные черные волосы.
   — Может, выпьете что-нибудь? — спросил он и нажал какую-то клавишу на пульте.
   В стене откинулась крышка и вперед выдвинулся зеркальный бар, уставленный различными напитками: марочными коньяками, ликерами, шампанским.
   — А может, еще проще: чашечку кофе с клофелином и пользуйся без проблем… — со злостью бросила она.
   — Да-а-а… — протянул Леша-Шкаф, — Богатый у вас опыт… — Он покачал головой. — Как вас зовут, кстати? Не думаю, что имя героини Набокова является вашим настоящим именем.