Доктор Нонна. Завидные женихи (сборник)

   – А ты посмотри на простынь в его кровати, мамочка! – перебила его Сандра.
   Отложив отчеты, Володя встал и вышел из кухни.
   У себя в комнате он, задыхаясь от негодования, содрал простынь и, свернув в бесформенный ком, вернулся с нею в кухню. Преодолевая такие долгие десять метров, он чувствовал боль в желудке и изматывающую изжогу. Он развернул простынь и показал пятна одновременно всем женщинам.
   – Это не вагинальная кровь. Заявляю как человек, имеющий отношение к медицине. Скорее всего, Сандра уколола себе палец.
   При этих словах Валентина ловко схватила левую руку дочери и увидела на безымянном пальце точку укола.
   – Дура ты, Сандра, – удовлетворенно заявила она. – Умнее надо действовать, аккуратнее и решительнее. А Володю не трогай, он мой муж, и не фиг на него разевать роток. – Повернувшись к Доре, Валя протянула к ней руки. – Правда, моя сладкая девочка? Иди к мамочке.
   Доверчиво улыбаясь, Дора позволила пересадить себя с колен няни на другие. Валя целовала девочку, нарочито не обращая внимания на злость родной дочери.
 
   Шепотом выругавшись сразу на двух языках, Сандра убежала к себе в комнату. И она, вероятно, продолжала бы дальше свою личную войну, совершенствуясь в создании пакостных ситуаций, но вмешался случай.
   Через пару дней после произошедшего, поздно вечером, в дверь комнаты Володи затарабанили, и он услышал голос Марины.
   – Помирает! Шнурок помирает! Володя, спасай, я не знаю, что делать!
 
   Лысый котяра умирал на кафельном полу кухни у всех на глазах. В этот раз он проглотил шнурок от кроссовок. Бедное животное лежало на спине, закатив глаза, и уже не мяукало. Рядом со Шнурком на полу сидела Сандра и плакала навзрыд, как плачут испуганные дети.
   Подойдя к коту, Володя засунул свои длинные пальцы ему в пасть и нащупал пластиковый кончик шнурка. Осторожно подергивая веревку, он вытащил его, отложил в сторону и стал ощупывать кота, который еле дышал. Что только он не делал со зверем: тряс его за задние лапы, стучал по спине, давил на живот. Кот был похож на мешок с песком. Сандра выла в голос и целовала любимца, но Михайлов резко отодвинул ее в сторону Марины.
   – Держи нашу сексуально озабоченную девушку, мешает.
   Сев на пол, хрупкая Марина обхватила Сандру за плечи и притянула к себе.
   Радости не было конца, когда после очередной манипуляции кот ожил. Его вырвало, и он, чувствуя вину, залез под кухонный диван.
   Со слезами благодарности Сандра протянула Володе руку:
   – В общем, для своих я – Александра. Для чужих я просто сократила имя на американский манер и оставила Сандра. А девственность я потеряла два года назад, просто проверяла тебя на вшивость. Ты меня тоже пойми, – Сандра всхлипнула и, не стесняясь, утерла хлюпающий нос. – Мать помешана на тебе, да еще твой ребенок, не совсем здоровый… Извини. А для меня Шнурок – мой ребенок. Парни меняются, а он самый верный. Мир?
   – Мир. – Засунув руку под диван, Володя вытащил кота и передал Сандре. – Держи свое сокровище.
 
   Время текло, все менялось, в России тоже… Когда Дорочке исполнилось шесть лет, в Советском Союзе вовсю гремела перестройка. У Володи к тому времени был американский паспорт, вторая степень по экономике и он мог вернуться в Россию вместе с дочерью.

Крутой вираж

   В свои семьдесят шесть лет Ольга Юрьевна не хотела выходить на пенсию. Работала с прежним энтузиазмом, что и в молодые годы: по десять часов пять дней в неделю. После операции или защиты докторской степени, а чаще просто на ночь после ужина, она с удовольствием выпивала стопочку водки, выкуривала сигаретку. Ольга Юрьевна во всем предпочитала умеренность. Несмотря на жесткий график работы в госпитале и преподавательскую деятельность на кафедре мединститута, бабушка Сашки всегда была в приподнятом настроении. Болеть ей было некогда, и на старческие болячки Ольга Юрьевна внимания не обращала. Иногда пожилая женщина брала несколько выходных и ехала в подмосковный пансионат для ветеранов, где диетически питалась, играла в настольный теннис и плавала в бассейне. Отдых не мешал ей и в пансионате проводить консультации: всегда встречались либо коллеги, либо пациенты, нуждающиеся в ее советах.
   Терпеливо относясь к «слабостям» внука, Ольга Юрьевна вовремя заметила чрезмерную увлеченность Сашки ночной клубной жизнью, за которую ему как переводчику платили немного, зато предоставляли широкий выбор развлечений: от дегустации дармовых спиртных напитков, уединенного досуга с девушками «облегченного поведения» до забивания косячка марихуаны.
   Проведя ряд нравоучительных бесед, бабушка волевым решением устроила внука переводчиком в военную академию, дабы он не отрывался от реальной жизни и знакомился с влиятельными людьми. Сашка спорить не стал – решил уважить бабушкин выбор. Но путь военного его не прельщал. Да и скучно ему было заниматься крючкотворством.
   Но наступили 90-е годы. Армия стала нищать. Офицеры потеряли статус престижных женихов. Ольга Юрьевна, не обращая внимания на перемены, продолжала преподавать полевую хирургию и руководить отделением в госпитале Бурденко. Ее даже никто не подсиживал: денег докторам платили мало, взяток не давали, а ответственность с врачей никто не снимал. Зарплат бабушки и внука хватало только на оплату коммунальных услуг и скудное питание, раздобыть которое становилось с каждым днем все труднее и труднее. Сашка принял решение уйти из академии. Бабушка, видя, что творится в стране, препятствовать не стала.
   Сашок вернулся к прежней работе. На базе клубов появились вскоре казино. Российские бизнесмены, стремясь перенять зарубежный опыт, нуждались в услугах переводчиков. Сашка, знакомый со многими владельцами клубных центров, оказался нарасхват. Он полностью включился в бизнес, связанный с казино. Присутствовал на серьезных переговорах владельцев и управляющих увеселительных заведений, сопровождал встречи и договоры с поставщиками, организовывал визиты богатых западных клиентов. Постепенно он, как человек образованный и действенный, стал иметь долю в поставках спиртного, табака, профессионального оборудования из-за границы. Его ценили за честность и точность в расчетах, не говоря уже о высоком классе переводов. Через пять лет Александр стал работать напрямую с владельцем сети казино, человеком, всегда остающимся в тени, – Даниелем Валерьевичем.
   Атмосфера в игорных заведениях менялась с каждым годом. Увеличился оборот денег, стало больше кровавых «разборок». Новоиспеченные нувориши темной плесенью заполонили рестораны, развлекательные центры. Появились публичные дома, наркопритоны. Концентрацией всех низменных человеческих страстей стали казино. Со скоростью вращения рулетки менялся мир: сегодня выигрыш – и ты богат и счастлив, а завтра проигрыш – и ты нищ, и нет тебя несчастнее. Легкие деньги обесценили и жизнь человека: должники пускались на преступления, за долги убивали. Сашка, теперь Александр Константинович, прекрасно понимал, что противостоять игорной заразе бесполезно. Между ним и бабушкой часто возникали споры.
   – Одна беда от твоих казино! – возмущалась Ольга Юрьевна.
   – Во всем мире игорный бизнес есть, только у нас он имеет пока корявые формы. Вот разовьется и примет цивилизованный вид, – парировал ей Сашка.
   – Разовьется… Да лучше бы задохнулся он в самом своем начале!
   – Подожди, бабушка, все станет на свои места!
   – Дураков жалко: ладно сами себя обкрадывают – семьи страдают! Развели порок!
   – Бабушка, – не унимался внук, – в конце концов, играть или не играть – выбор каждого человека! Условия нынешние заставляют быть бдительными. Авось дураки поумнеют!
   Конечно, сомнения в правильности выбранного пути Сашку посещали. Но он надеялся, что его деятельность, деятельность разумного, образованного и в целом порядочного человека, позволит игорному бизнесу скорее приобрести цивилизованные формы.
   Сашка был против распространения наркотиков в казино. Докладывал о замеченных нарушениях Даниелю Валерьевичу, и тот принимал меры, проводя собственное внутреннее расследование. Попавшихся на продаже наркоты увольнял. Кому могли понравиться набеги милиции и постоянные выплаты взяток во «внутренние органы»!
   В целом жизнь референта при владельце сети казино Сашу устраивала. Он содержал себя и бабушку. Сделал ремонт в квартире, купил дорогую машину. Много денег уходило на любовниц. А еще Сашка не скупился на экстремальные виды спорта. Поначалу ездил в Австрию кататься на горных лыжах, потом увлекся прыжками с самолетов. Следующим этапом стал бейсджампинг. Александр, в отличие от своих друзей детства, не обладавший ярко выраженной брутальностью, радовался как ребенок возможности проявить свои силу и смелость. Ему доводилось прыгать с небоскребов, с водопада, с гор. Адреналин, получаемый Сашкой от дорогостоящего и опасного увлечения, стал компенсацией сомнительной деятельности на ниве игорного дела. В отличие от прыжка с парашютом из чрева самолета, прыжок, например, со Стены Троллей в Норвегии и по расстоянию, и по времени в полете значительно короче. Буквально за несколько секунд Сашке приходилось группироваться и раскрывать по особой технике парашют, чтобы не запутаться в стропах. Страх и радость, ужас и ликование, сомнение и вера – такой букет эмоций переполнял душу молодого мужчины. Правда, иногда Сашка улавливал некоторую взаимосвязь между рулеткой и бейс-прыжком: и там, и там многое зависело от везения; и за карточным столом, и на макушке небоскреба приходилось подчас рисковать собственной жизнью и благополучием близких. Бабушке о своем новом увлечении Александр не рассказывал – зачем волновать старушку! Ольга Юрьевна пребывала в уверенности, что внук осваивает парашютный спорт. «Пусть хоть в этом продолжает военную династию! – вздыхала она. – Лишь бы только жив и здоров был!»
 
   Крутой поворот в жизни Сашки произошел, когда он в очередной раз прилетел по делам в Англию. В один из дней он приехал в недавно приобретенный дом Даниеля Валерьевича. Только мужчины поднесли к губам бокалы с виски, чтобы выпить за встречу, как услышали дворецкого:
   – Сэр, ваша дочь ждет вас в гостиной.
   Саша удивился: он не знал, что у босса есть дочь.
   – Александр Константинович, прошу меня извинить – я вынужден вас временно покинуть, – произнес Даниель Валерьевич и рукой показал, что гость может продолжать дегустировать крепкий напиток.
   Повинуясь жесту шефа, Александр отошел с бокалом к окну и попытался представить, как может выглядеть дочь Даниеля Валерьевича. Наверное, такая же высокая и полная, как отец. Через некоторое время в кабинет вошли в обнимку босс и его дочка. Движения девушки, в отличие от отца, были стремительными. Возникало ощущение, что Даниель Валерьевич, как медведь, словно сдерживает порывистость газели. Внешность дочери была необычна.
   Девушка была среднего роста. Темные блестящие, чуть вьющиеся волосы окаймляли узкое лицо с высокими скулами. Поражал персиковый цвет кожи, гладкой и тонкой. Но более всего удивляли раскосые лучистые карие глаза. Такими же подмигивали на импортных календариках советской поры прекрасные японки.
   Даниель Валерьевич поцеловал дочь в щечку. Таким ласковым и светящимся Саша своего босса никогда не видел.
   – Моя единственная дочь, Валерия, – сказал шеф.
   – Александр. – Саша поцеловал руку с тонкими холодными пальчиками.
   Если бы кто-нибудь спросил у Александра в тот момент, бывает ли любовь с первого взгляда, он бы не задумываясь ответил: да!
   – Как вы смотрите на то, чтобы вместе пообедать в центре Лондона? – спросила, словно пропела, Валерия, обращаясь к Саше. При этом она зажала ноготок мизинца в уголке губ. И этот ее жест, полный сомнения и детского очарования, поразил искушенного Сашку больше всего.
   – С удовольствием! – Александр был не в силах оторвать свой взгляд от ее мизинца.
 
   Принято было решение ехать всем в одной машине. Когда автомобиль вырулил в историческую часть города, Валерия взяла на себя роль гида:
   – Это музей восковых фигур… Это центральная улица города, Оксфорд-стрит…
   Не объясняя, что он был в Лондоне раз десять, Саша слушал милый голос, находясь под любовным гипнозом. Ему хотелось остаться с этой девушкой навсегда.
   В последующие дни встречи Александра и Валерии были частыми. Босс просил составить компанию за ужином, одаривал билетами то на мюзикл, то на театральную премьеру, то на выставку. От Сашки не ускользнуло желание Даниеля Валерьевича сосватать дочь своему напарнику. Молодой человек был доволен доверием шефа. А возможность ежедневно видеть и слышать Валерию воспринимал как незаслуженное счастье. Омрачало его лишь то, что за их спинами всегда присутствовал телохранитель Леры Дмитрий. Высокий, смазливый, вел он себя тихо, но самоуверенно. То в кафе вмешается во время разговора с просьбой пересесть от окна, то обернется в машине и попытается накинуть на Валерию ремень безопасности. Фамильярность, с которой этот туповатый и наглый парень обращался с Лерой, нарочитое игнорирование рядом с ней спутника раздражали Сашу. Но в целом никого и ничего, кроме Леры, молодой человек не замечал. Не тронули его в этот раз красоты старинного города, равнодушен он оказался и к увеселительным мероприятиям. Валерия – вот что занимало его больше всего. Она оказалась интересна не только своей экзотической внешностью – незаурядность ее оценок, точность в наблюдениях, а главное, сплав мальчишеской порывистости и девчоночьей застенчивости поразили искушенного Сашку более всего.
   Неделя в Лондоне пролетела, как один сказочный день. На родину Александр возвращался вместе с боссом. Был выполнен практически весь задуманный объем работы, подписаны новые контракты с поставщиками, согласованы будущие сделки. Довольные сделанным, Сашка и Даниель Валерьевич лениво перекидывались словами. Но Александру хотелось уединения – образ Валерии все время был перед его глазами, и хотелось предаться воспоминаниям о чудесной девушке. Но Даниель Валерьевич вдруг выправил спину и изменившимся голосом, более бодрым и серьезным, чем до этого, произнес:
   – Я заметил, что Лерочка тебе приглянулась.
   – В такую девушку сложно не влюбиться, – ответил Саша.
   – Ты ей тоже понравился, я не возражаю против ваших отношений. – Даниель Валерьевич сделал жест стюардессе, и та скрылась за шторкой мини-кухни. – Валерии исполнился двадцать один год, и у вас, по восточному календарю, хорошая разница – тринадцать лет. – Стюардесса подкатила столик с напитками и закусками. – Мне виски, деточка. Ты, Саша, подумай.
   Саша в задумчивости отвернулся от босса.
   «О чем я должен думать? Что он от меня хочет? Неужели подталкивает к продолжению отношений?» Ответа Александр не знал.
 
   Когда Лера прилетела в Москву, встречи продолжились. Ужинали в ресторанах Даниеля Валерьевича, в выходные ходили на кинопремьеры, отмечающиеся в России с западным шиком, посещали дефиле модных кутюрье и участвовали в благотворительных акциях, проводимых в крупнейших музеях и галереях. Удивляло Сашку то, что Даниель Валерьевич совершенно не загружал его работой, но деньги выплачивал регулярно. Валерия же вела свою собственную женскую игру. Она то прижималась к Александру во время танца в ресторане, то демонстрировала отстраненность на светских тусовках. Ее поведение было непредсказуемым. Она могла купить картину за немыслимые деньги и тут же пожертвовать ее детскому дому. Однажды дала пощечину банкиру, не купившему ни одного рисунка детей-инвалидов. А при покупке очередного платья модного кутюрье торговалась с азартом одесситки, пришедшей на Привоз с последним рублем. Немного раздражали и вызывали недоумение перепады настроения Леры. От безразличия до раздражительности, от энергичности, граничащей с сумасшедшинкой, до сомнамбулического покоя. То она спала до двух часов дня, то звонила в пять утра и требовала отвезти ее на аэродром, где стоял спортивный самолет отца, чтобы полетать над аэродромом в Тушине и прыгнуть с парашютом, попав в обозначенную цель.
   В двадцать один год Лера, как все женщины азиатского региона, выглядела моложе своих лет, и иногда в магазине ей отказывали в продаже сигарет и алкоголя.
   – Как же ты приобретала их раньше? – недоумевал Саша, в очередной раз расплачиваясь в дорогой табачной лавке.
   – Дмитрий, мой охранник, покупал, – пояснила Лера. – Но ты же заявил папе, что не терпишь его у нас за спиной.
   Внутренняя свобода на грани бесшабашности, экзотическая внешность, прекрасный вкус в одежде и еде и, что немаловажно, предполагаемое миллионное наследство Валерии вскружили голову Александра настолько, что он окончательно потерял разум. Отсутствие секса с желанной девушкой усугубляло возбуждение парня.
   Глядя на хрупкую Леру, Сашка понимал, что девушка бесится от того, что у нее нет гормонального выплеска, наличие регулярного секса после свадьбы, возможно, сведет на нет девичью «безбашенность». Душевное равновесие хорошо для семейной жизни, но вдруг убавит интерес к ней как к женщине? Хотя если воспитать в ней мастерство любви под свой вкус…
 
   Он сделал предложение руки и сердца в классическом варианте. Сначала спросил Леру. Она взяла три дня на раздумье. После ее звонка, когда она дала согласие на брак, Александр выскочил из дома, на ходу продумывая, какое купить кольцо и какие цветы выбрать для букета.
   – Ты хоть бы познакомил меня для начала со своей китаянкой! – крикнула вдогонку бабушка.
   – Она кореянка наполовину! – прокричал Саша, бегом спускаясь по лестнице, не желая дожидаться медлительного лифта.
 
   В этот же день Александр попросил о встрече Даниеля Валерьевича. Несмотря на то что босс не знал о цели визита, принял своего партнера в парадном костюме. Когда Сашка попросил у него руки дочери, Даниель просиял. Было видно, что намерения молодого человека были ожидаемы и приятны шефу. Лера оценила красоту бриллиантового кольца, восхитилась букетом из кремовых роз и флердоранжа. Торжественность обстановки, ритуальность подействовали на нее благотворно: она чинно вела себя рядом с отцом и новоиспеченным женихом. Под вечер Лера отозвала жениха в сторону. Тихо, но твердо попросила его не торопить события – отложить интимные отношения до свадьбы. Сашка даже умилился ее желанию стать женщиной только совместно с любимым мужчиной. Ему так надоели доступные в первое же свидание женщины. Свадьбу решили играть через три месяца.
   При знакомстве бабушке Валерия не понравилась.
   – Ой, дурят тебя, мой мальчик, – непривычно для внука по-бабьи запричитала Ольга Юрьевна. – Только не знаю пока, в чем. Наигранная радость у невесты, поверь мне! Я столько людей на своем веку повидала – могу отличить искренность от искусства.
   – Ты преувеличиваешь, ба! В тебе женская ревность клокочет, да?
   – Дурак ты, Сашка, хоть и взрослый уже кобель! Не беременна ли твоя невеста?
   – Ну что ты, бабушка! Я же порядочный человек!
   – Ты-то порядочный, а вот барышня твоя… не знаю. На свадьбу не приду – скажусь больной. Не обижайся!
   Родители Саши не могли прилететь в Москву: папа недомогал, а мама не хотела оставлять его одного.
   – Ты женись, Сашок. Потом приедете к нам во Владик. Жена – это навсегда или очень надолго. Мы подождем встречи.
 
   На торжество были приглашены деловые партнеры Даниеля Валерьевича и друзья Александра – Володя и Гриша. Гриша отказался – не смог взять отпуск. А вот Володя к этому времени уже давно находился с Дорочкой в Москве.
   Просматривая список приглашенных на свадьбу, Саша с неприятным удивлением отметил не меньше пятнадцати имен крупных наркодилеров, с которыми как бы боролся будущий тесть.
   Но отступать было поздно.
   Свадьбу решили сделать в самом роскошном казино, принадлежавшем Даниелю Валерьевичу.
   После регистрации в Грибоедовском загсе, где были только самые близкие люди, Ольга Юрьевна сразу же уехала домой, сославшись на давление.
   В ресторане новоарбатского казино триста гостей выглядели соответственно помпезной обстановке: мужчины в черных фраках с бабочками и драгоценными запонками, женщины в длинных вечерних платьях, увешанные дорогими украшениями. Лера была изысканнее всех: длинное платье подчеркивало высокую грудь, в декольте блистало ожерелье из сорока семи бриллиантов. Темные волосы были забраны в греческую прическу, выгодно оттеняющую диадему, в центре которой гармонично смотрелась живая орхидея. Бриллиантовый браслет на правой руке был тоже в виде орхидеи, таким же было крупное кольцо на левой руке.
 
   В числе гостей Александр с возмущением заметил телохранителя Леры, Дмитрия. Тот с особенной чувственностью поцеловал руку Валерии, когда она принимала поздравления.
   Через полчаса изысканного, немыслимо дорого застолья молодых вызвали на «королевский» парный танец. Все с восхищением смотрели на молодоженов. Да и сами они не могли насмотреться друг на друга. «Никто мне не нужен, кроме Леры! Только она смогла сделать меня счастливым, – такие мысли вертелись в голове у Сашки. – Но счастлива ли со мною она? Почему закусила ноготок на мизинце?»
   После танца, посадив немного запыхавшуюся Леру в центральное кресло за столом, Саша устроился рядом и наклонился к Володе, сидевшему возле него.
   – Как тебе моя девочка?
   – Хороша, чертовка! А ты чего скрывал, что невеста беременна? – пьяно-весело спросил друг.
   Сначала Саша не понял, о чем говорит Вовка. Но вдруг до него дошел смысл сказанного. Он со страхом опустил глаза на талию Леры. «Не может быть! Да нет, друг что-то перепутал. Но вот и бабушка тогда почему-то об этом речь завела…» – подумал он и нарочито хмыкнул.
   – Все успели, Володя, все, что смогли.
   Остальные часы торжества для Александра прошли как в тумане. И заздравные тосты, и коллективные танцы гостей, и «горячее» из мраморной китайской свинины и двухметровых осетров, и фейерверк на Арбате, и даже слюнявые лобызанья пьяненького Даниеля Валерьевича.
   Молодожены уехали со свадьбы раньше всех – Лера плохо себя почувствовала. Первую брачную ночь они должны были провести в загородном доме тестя.
   В спальне Александр устало сел на край супружеской кровати. Посмотрев на жену, он с сарказмом спросил:
   – Ты как, любимая? Тяжело, наверное, было?
   – Еле живая. – Лера села рядом и нежно обняла новоиспеченного мужа. – Помоги мне снять платье, не могу двигаться от усталости. Трудный день.
   С дрожью в руках Саша расстегнул замок на тонкой высокой шее, и платье упало к ногам Валерии. Когда жена обернулась к нему, мужчина увидел выпуклый животик.
   – Лера… – Сашка сглотнул комок разочарования. – Что это?
   – Я беременна, – спокойно заявила Лера. – Прости, не от тебя…
   Пересев с кровати в кресло, Саша снял галстук, расстегнул ворот рубашки и начал хохотать, закрыв лицо руками.
   – Ты чего? – не поняла веселья мужа Лера.
   – Я, – он трясся от смеха. – Я, такой опытный в женском вопросе, дожил холостяком почти до тридцати шести лет и женился на беременной девственнице!
   Он вытирал слезы и не мог отдышаться.
   – Да, нехорошо. А я думала, ты знаешь. – И Лера мелкими шажками ушла в ванную.
 
   В эту ночь Александр не прикоснулся к жене, спал в гостиной.
   Зато после празднования «второго дня», когда в дом тестя съехались пятьдесят вчерашних гостей, Александр настолько сильно выпил, что Лера легко смогла овладеть им. Секс был страстным и изумительным.
   – Бабушка! – кричал утром в телефонную трубку после состоявшейся брачной ночи Сашка. – Думаю, у нас скоро будет ребенок!
   – Господи, – вздыхала Ольга Юрьевна. – И ты такой же слабый на х… мужик, как и все кобели. Только не навязывай мне этого ребенка, я же знаю, что он не наш…
   Сашка решил скрыть ото всех свой позор. И позор Леры. Не будь страстной ночи, потрясшей опытного и искушенного мужчину, вряд ли он потерпел бы предательство и вероломство супруги. Александр решил во всем разобраться, не принимать скоропалительных решений, а для этого нужно было время. Пусть пока все думают, что беременность от него. Да и слишком оглушительным стало для него известие, слишком парадоксальным – поведение Валерии. «Ну не могу я ее сейчас бросить! Сам себя на посмешище выставлю! Не могу я свернуть с рельсов!» – такие мысли обуревали Александра, когда он отрешался от воспоминаний о любовных ласках своей жены.
   Чей ребенок, от кого залетела новоиспеченная супруга – эти вопросы мучили Сашку, и он страдал от противоречий, терзавших его душу. С одной стороны, ему хотелось знать, кто отец будущего ребенка Валерии, с другой стороны, ему было страшно, что это знание не облегчит его участи, а лишь усложнит. Обманутый супруг боялся очередного обмана. Поэтому решил не торопиться с поисками ответа на свой вопрос.

Конец идиллии

   Гриша не приехал на свадьбу Сашка́, потому что ехать на два дня не имело смысла – перелеты бы заняли сутки, а освободиться на большее время не позволяла работа и семейная обстановка.
   Два года назад все окончательно обрушилось в семье Григория. С Идой отношения разладились окончательно. Одних трудности объединяют, делают сплоченнее. Других, наоборот, разъединяют. Некоторым тяготы переживать в одиночку легче. Ида принадлежала ко второй категории людей. Она занималась только собой, забывая о девочках. Мария Леонидовна выбивалась из сил. В ее возрасте стало тяжело убирать четырехкомнатную квартиру, которую Григорий смог взять в кредит пару лет назад. На маме также лежала обязанность готовить обеды и ужины. Не видя поддержки со стороны невестки, Мария стала много плакать, особенно после того, как девочки повзрослели и стали меньше бывать дома.