– Где это – там? – спросил Саша.
– Вам всё объяснят, – мягко кивнул визитёр.
Быков замолчал, всматриваясь в лицо таинственного нанимателя. Вполне обычное, приятное и открытое лицо, светло-серые глаза не бегают, смотрят прямо – в общем, вызывает доверие. Может, специально подбирали, чтобы легко людей охмурять?..
Казалось диким взять и бросить насиженную квартиру, относительно нормальную работу – и рвануть чёрт знает куда. И, тем не менее, Быков вдруг ясно представил, что его ждёт по жизни, если он сейчас откажется: самое большее, возможно, повышение до управляющего мебельным салоном в Кировском районе. Ну, или занятия поиском другой, более «интересной» работы. Это право у него есть, вот только чего он хочет конкретно от жизни, он и сам не знает точно. Поэтому что искать – непонятно.
Хочет зарабатывать «хорошие деньги» (опять же, что значит – хорошие?) Хочет… Да чёрт его знает, чего он хочет. Одно можно сказать определённо: дело не в размерах заработков. Не хочется прожить жизнь по схеме «работа, улица, фонарь, аптека…», но как прожить её иначе, неясно. Наверное, банально хотел бы быть полезным стране – вот только, опять же, как это сделать? Ну не в депутаты же идти, если действительно хочешь быть полезным!
Ладно, отрешимся от высоких материй и демагогии (хотя и жаль, что приходится признавать «демагогией» рассуждение о желании принести пользу Родине) – он хочет иметь некую высокооплачиваемую работу. Так, чтобы не заботиться о быте в виде подтекающего унитаза, отклеивающихся обоев и тому подобном. При этом хотелось бы заниматься чем-то интересным и уникальным. Но ведь, если верить Виктору Францевичу, ему именно такую работу и предлагают. А если обещаемая компенсация не обман, то он вообще ничего не теряет. Нечто подобное нынешнему мебельному салону он за пару месяцев легко найдёт.
Понимая, что предложение пахнет авантюрой со всех углов зрения здравого смысла, Александру вдруг ужасно захотелось не идти через пару часов в магазин и не встречать подозрительный груз. Захотелось послать босса подальше и оказаться на берегу замечательного озера рядом с зелёными деревьями и изогнувшейся, словно потягивающаяся кошка, дорогой.
Правда, похоже, что работа где-то заграницей, а насчёт работ за границей ходит много тёмных слухов. Но, опять же, вроде не выглядит это как предложение ехать на стройку в Португалии. Тем более что не видел он, чтобы у контор, которые засылают дешёвых российских и украинских рабов в загранку, были такие сайты, и методика там явно не та – там ещё и деньги вперёд сдирают с доверчивых безработных каменщиков и штукатуров…
– Судя по картинке, место работы за границей? – деловито спросил он Виктора Францевича, кивая зачем-то на выключенный компьютер.
– Да, далеко, – охотно согласился гость.
– Значит, потребуется загранпаспорт?
– Нет, не потребуется.
– Нелегальное пересечение границы?!
– Пересечение – возможно, но это смотря какая граница. Пока для вас нет законов, запрещающего эту границу пересекать. А где нет закона, нет и преступления – ещё Святой Лука сказал, – улыбнулся Виктор Францевич.
Быков потряс головой:
– Вы мне голову святыми не морочьте, пожалуйста. Хорошо, допустим, всё так, хотя я ни фига не понимаю. Но как мне уволиться с нынешнего места работы? Сегодня никак не выйдет…
– Я же говорю: наплюйте вы на нынешнюю работу вообще, – посоветовал наниматель. – На это и даётся компенсация даже за первый день, если вы откажетесь. Но почему-то мне кажется, что вы не откажетесь! Да и, поверьте: мало кто отказывается.
Быков пожал плечами, состроив задумчивую гримасу. Взглянув на часы, подумал, что ему скоро следовало бы собираться в мебельный салон. Если, конечно, он не примет таинственное авантюрное предложение.
«В конце концов, – прикинул Саша, – трудовая, к счастью, у меня на руках, печать там стоит, надо будет – сам сделаю запись об увольнении. Да гори он синим пламенем, Сергей Игоревич, с его коробками!»
– Скажите мне вот что: с компенсацией более или менее понятно, но зарплата там у вас вообще есть?
– Конечно, есть. Она разная, смотря кем конкретно вы станете работать. Будет проведено определение квалификации, и в зависимости от этого вам предложат разные виды работ… – Он сделал понимающее движение рукой, видя, что Быков хочет уточнить: – Примерный разброс зарплат – от трёх до тридцати тысяч евро, для России мы сейчас в них считаем. В отдельных случаях может быть и много выше.
– В месяц? – изогнул бровь Александр.
Гость кивнул.
– А отпуск есть? – поинтересовался Быков, забыв опустить бровь.
Виктор Францевич засмеялся:
– Есть, но по этому вопросу существуют определённые ограничения. Давайте не сейчас, у нас не слишком много времени. Поверьте, никакого ущемления ваших прав или насилия над личностью! Ну, что решаете?
Срываться с места не хотелось, хотелось подумать денёк-другой, но ещё больше не хотелось отправляться в магазин и ждать подозрительную узбекскую фуру.
– Всё-таки у вас сомнения по поводу вашей нынешней работы, – утвердительно заметил Виктор Францевич, постукивая пальцами по столешнице. – Кстати, ваш директор действительно возит наркотики.
– Мысли читаете?
– Нет, прекрасно понимаю ваши сомнения, опыт есть, знаете ли. А по поводу вашего директора я успел навести справки в нашей базе данных.
Быков пробормотал «Так-так…», встал, и, подойдя к стенному шкафу, вынул объёмистую сумку, с которой обычно ездил в командировки.
– Возьмите только самые дорогие вашему сердцу мелкие вещи, – участливо посоветовал гость-наниматель. – Всё остальное, от трусов до вечернего костюма, получите на месте.
Быков с сомнением посмотрел на гостя, прикидывая, что взять.
– Кроме того, Александр Иванович, коли уж вы решились, одна небольшая техническая формальность… – Виктор Францевич встал, вынимая из кармана коробочку размером с пачку сигарет. – Будьте любезны, вашу левую ладонь.
Быков подозрительно посмотрел на коробочку, но там не виднелось никаких колющих или режущих выступов, и ладонь протянул. Виктор Францевич коснулся торцом непонятного устройства запястья Быкова, подержал пару секунд.
– На первом этапе за глаза хватает интернетовского теста, но проверять иногда стоит. Всё нормально, я не сомневался.
Быков вздохнул: он по-прежнему ничего не понимал.
– Вы мне можете сказать, как называется фирма, где мне предлагают работать? – спросил он, возвращаясь к складыванию вещей.
Виктор Францевич благожелательно следил за его сборами.
– Название вам ничего не скажет. В принципе, называется она «Комитет…».
– Комитет Государственной Безопасности? – нервно хохотнул Александр, аккуратно укладывая смену белья и кое-какие любимые мелочи.
Наниматель улыбнулся:
– Не совсем. В данном случае, «Комитет Благоустройства».
– Хорошо, а что у вас за обозначение домена верхнего уровня? Не Гватемала случайно?
Виктор Францевич хитро покосился на Быкова.
– Вы про «точку джи-эл»? Скажете тоже, Гватемала? Конечно, нет!
– И куда мы сейчас? – деловито поинтересовался он, когда машина тронулась.
– На аэродром, разумеется. Нам лететь. – Оторвав руку от руля, Сашин наниматель изобразил ладонью взлетающий самолёт.
– То есть, в Кольцово? – уточнил Быков, подразумевая главный городской аэропорт, откуда летали все международные рейсы.
– Нет, поскромнее, в Арамиль.
Александр удивлённо повернулся к Виктору Францевичу:
– А долго лететь?
Наниматель состроил неопределённую гримасу в полумраке салона:
– Прилично: часов семь.
– Но в Арамили не садятся большие самолёты!
– А кто сказал, что вы полетите на аэробусе? – хмыкнул Виктор Францевич, срезая поворот на перекрёстке, где равномерно мигал жёлтый светофор.
Быков пожал плечами, вспоминая картинку посёлка и озера:
– Не понимаю, куда можно улететь на небольшом самолёте?
Ранний гость засмеялся и дружески потрепал пассажира по колену.
– Дорогой Александр Иванович, не волнуйтесь! Вам, именно вам, всё понравится.
Саша ещё раз пожал плечами. В душе боролись противоречивые чувства: было очень интересно, но одновременно он по-прежнему чувствовал себя идиотом. Разве не глупо, что он так легко согласился на подобную авантюру?
Машина выбралась на обводную дорогу, и, светя мощными галогенками, покатила в сторону развязки на аэропорт.
Чтобы немного унять беспокойство, и отчасти из злорадства, Александр набрал номер шефа, и, окончательно сжигая мосты, сообщил заспанному Сергею Игоревичу, что не сможет выйти на работу.
– Ты пьяный, что ли?! – взревел владелец мебельного салона, и Быков отстранил трубку от уха. – Охренел! Смотри у меня, Александр, вылететь с работы хочешь?!
– А вы сами приезжайте, Сергей Игоревич, – стараясь как можно чётче и ровнее выговаривать слова, посоветовал Быков. – Сами свои коробки и заберёте.
Шеф, точнее, теперь безусловно бывший, аж поперхнулся:
– Ты что, полный урод, что ли?!
– Без оскорблений, Сергей Игоревич! – попросил Быков, и отключился.
Виктор Францевич одобрительно кивнул, не отрывая глаз от дороги:
– Правильно, правильно. Так с ними и надо, с вашими строителями рыночной экономики.
Быков молча бросил на него взгляд и стал смотреть на грязно-мокрый асфальт впереди, отлакированный светом фар.
Через пару минут телефон зазвонил снова. Александр посмотрел на дисплей: ничего не понимающий коммерсант-наркоторговец пытался договорить с бывшим подчинённым. Быков дёрнул щекой и отключил мобильник.
– Кстати, Виктор Францевич, объясните мне, как производится резервирование моей собственности и тому подобное, если вдруг я уезжаю неизвестно куда, и отсутствую чёрт знает сколько?
Он только сейчас подумал, что, вполне вероятно, это делается для того, чтобы завладеть квартирой. Его увозят, убивают, а хату оформляют на подставную фирму.
Александр осторожно пощупал револьвер, который украдкой сунул себе в карман. Оружие газовое, но сейчас барабан заполняли дробовые патроны.
– Вам не о чем беспокоиться, – улыбнулся Виктор Францевич, заметив движение Быкова. – Если вы вернётесь, допустим, через двадцать лет, квартира и тому подобная собственность сохранится за вами. Разумеется, если не будет форс-мажорных обстоятельств. А если дом сгорит, или его, к примеру, снесут, вам выплатят адекватную компенсацию.
– Но как?! – удивился Быков. – Вы настолько влиятельны в соответствующих инстанциях? Что-то я сомневаюсь! Кроме того, я же не писал никаких заявлений, а это потребует…
– Дорогой Александр Иванович! Ну, какая вам разница, как это будет технически реализовано? Это практикуется многие годы, и ни разу, подчёркиваю, ни разу у нас не возникало проблем. Все, кто находил работу через нас, остались довольны, все документы оформлялись легально. Не все работают с нами до конца дней своих, но ни один рекрут не пожалел, что связал жизнь с нашей компанией. Мы отбираем тех, кто точно не пожалеет!
– А вы что, уже много лет работаете? – немного ошарашенно спросил Александр. – С самого начала перестройки? Это какое-то совместное предприятие?
Виктор Францевич хохотнул:
– При чём тут перестройка?! Но, можно сказать, что предприятие совместное. В общем, давно работаем.
– До перестройки в России не могло быть никаких СП, – с вызовом возразил Быков.
– Формально, да, как бы и не могло, а практически очень даже могло, – заверил Виктор Францевич. – Всё зависит от того, что считать СП и с кем его учреждать. Понимаете?
– Нет! – честно признался Александр. – Ни черта не понимаю!
– Ничего, скоро поймёте!
– И, тем не менее, как давно ваша компания работает?
– Долго, уже долго, поверьте мне.
– Хорошо, а что за форс-мажор, о котором в контракте написано?
Виктор Францевич хмыкнул:
– Ну, форс-мажор, как говорится, и в Африке, или где подальше, форс-мажор. Скажем, землетрясения, наводнения, войны, и тому подобное. Хотя, должен сказать, даже во время войн, не говоря о наводнениях, нам удавалось решать многие проблемы. Разумеется, там, где города сровняли с землёй, имелись определённые трудности, но это решаемо, не так, так иначе. Я понимаю, жалко потерять дом или квартиру, но когда вам выплачивают, допустим, её десятикратную реальную стоимость, это утешает, не правда ли?
С этим спорить не стоило, но Быков ухмыльнулся, вспоминая небезызвестные фильмы-катастрофы:
– А при падении астероида, допустим?
Виктор Францевич оторвал одну руку от руля и помотал в воздухе пальцем.
– Ага, в этом случае, значит, не выплачиваете ничего? – Александр саркастически поморщился.
– Нет, скажем так: у нас есть большая уверенность, что астероид на Землю не упадёт. Это маловероятно.
Быков не выдержал и повысил голос:
– Интересная уверенность! Какого дьявола, объясните, что это всё значит?
Виктор Францевич снова успокаивающе похлопал его по колену:
– Это значит, что вам предложили очень интересную работу. Вы её заслужили благодаря неким своим качествам. Во-первых, реакции: не каждый успел бы заметить исчезающую надпись на экране, длительность её специально подобрана. Затем, благодаря вашему возрасту – вы молоды, а после сорока пяти редко кто проходит первичный тест на реакцию, хотя и более старые иногда проходят. Кроме того, самое главное, вы явно не удовлетворены своим положением в обществе, а традиционными путями решать данный вопрос вам скучно – это следует из анкеты. Все вопросы тщательно отработаны, и наши аналитики сделали верное заключение.
Машина свернула к зданию аэропорта, светившемуся огнями, но вокруг было пустынно – всего один автомобиль на стоянке, и никого народу.
Виктор Францевич показал милиционеру у стойки какое-то удостоверение, и провёл Быкова мимо заспанной дежурной – в это время, видимо, никаких других рейсов из Арамили не вылетало.
Быков запоздало испугался, что его проверят и обнаружат револьвер, но всё обошлось, проверять ничего не стали. Они миновали прохладный смрад тёмного приземистого зальчика, так называемого «накопителя», и через второго милиционера, который, отпирая дверь, козырнул Виктору Францевичу, вышли на лётное поле.
Вдалеке в полумраке темнели силуэты самолётов и вертолётов. Виктор Францевич уверенно шагал по бетонному покрытию к стоявшему ближе всех приземистому с верхним крылом двухмоторному самолёту, в котором Быков узнал старого трудягу АН-24. В недоумении он покосился на Виктора Францевича:
– Сколько вы сказали лететь, семь часов? С кучей посадок, что ли?
Не сбавляя шага, наниматель небрежно махнул рукой:
– Нет! Будем считать, что перелёт беспосадочный.
– Ничего не понимаю! – в который раз возмутился Быков. – Что вы мне голову морочите?! Этот самолёт не продержится в воздухе семь часов!
– Поверьте, это не ваша забота! – по-прежнему не останавливаясь, заметил Виктор Францевич.
В самолёте маячила открытая задняя дверь, и в проёме виднелась фигурка стюардессы в строгом сером костюмчике, поверх которого была наброшена пуховая шаль.
– Ещё кто-нибудь приедет, Виктор Францевич? – спросила девушка, передёргивая плечами от сырой морозной прохлады.
– Васянин был?
Девушка кивнул:
– С полчаса до вас, всего двадцать четыре человека собралось. Они у меня уже парятся, – улыбнулась она, показывая пальцем в салон.
– Ясно, Леночка, значит, я юбилейного привёз, двадцать пятого, – кивнул Виктор Францевич, подмигнул Быкову и достал из кармана телефон.
Он ткнул пару кнопок, подождал и спросил невидимого собеседника:
– Макс, ты как?… Понятно, у тебя, стало быть, сегодня пусто….. Ага, ты у нас в отстающих. В общем, мы стартуем, до встречи!
Он повернулся к Быкову, который ждал, держа сумку обеими руками:
– Итак, прошу в салон, Александр Иванович!
В тусклом свете потолочных плафонов Быков разглядел, что занята едва половина кресел. Почти все пассажиры повернулись, а кое-кто приподнялся, чтобы посмотреть на вновь прибывших. На мгновение Быков замер, пытаясь рассмотреть лица, высовывающиеся из-за спинок, а потом повернулся к Виктору Францевичу, взглядом спрашивая, куда садиться.
– Где больше нравится, там и садитесь, – кивнул тот.
Быков пожал плечами и бросил сумку на одно из сидений справа в предпоследнем ряду, а сам сел на другое. Помнится, он слышал, что в хвосте безопаснее летать, а самолётик-то старый!
– Располагайтесь! – Виктор Францевич потрепал его по плечу и прошёл прямиком в кабину пилотов.
«А может, стоило подсесть к кому-то и поболтать? – подумал Быков. – Хотя, с другой стороны, чего теперь болтать? Только воду в ступе толочь».
Сзади глухо хлопнуло: стюардесса Леночка заперла дверь, и тоже прошла в носовую часть, скрывшись за висевшими поперёк прохода занавесками. Тусклые плафоны погасли, и только через иллюминаторы пробивался слабый свет немногочисленных аэродромных огней.
Протяжно завыл сначала левый, а потом правый двигатель, салон наполнился давящим гулом. Самолёт дрогнул и начал разворачиваться, выруливая на взлётную полосу.
Табло в передней части салона с просьбой пристегнуть ремни, не горело – видимо, не работало. Быков, воровато взглянув по сторонам, перекрестился и слабо махнул рукой в окно – неизвестно, что за авантюра, в которую он ввязался и когда ещё увидит снова этот город, если увидит вообще. Нет, конечно, надо быть полным идиотом, чтобы назваться груздем и полезть в непонятно какой кузов.
На всякий случай Александр снова пощупал в кармане револьвер: хорошо, что не отобрали, вдруг пригодится? На мгновение даже Сергей Игоревич показался милым и понятным, но только на мгновение: воспоминание о шефе лишний раз напомнило Быкову, что вряд ли он много теряет.
Разгон сопровождали толчки, неожиданно сменившиеся плавным скольжением по воздуху. АН-24, набирая высоту, сделал вальяжный разворот и лёг на неизвестный курс.
«Леденцов, похоже, не дадут», – прикинул Александр, сунул в рот «Орбит» и, жуя, стал смотреть в иллюминатор.
Какое-то время Быков созерцал огоньки внизу, где скоплениями, где цепочками оттеняющими предрассветную мглу, а потом попытался снова рассмотреть хоть кого-то из пассажиров, но мешали спинки кресел. Впрочем, теперь не горели и те плафоны, что светили на земле, и густой полумрак в салоне вряд ли позволил бы хорошо увидеть даже близких соседей.
Быков вдруг почувствовал, что очень хочет спать.
«Я же почти не спал сегодня, – отрешённо подумал он. – В общем, даже если лечу в ад, стоит поспать».
Быков наклонился к стеклу – и обомлел: самолёт, похоже, находился на той самой круглой площадке, которую Александр видел на мониторе.
Площадка по виду сильно смахивала на бетонную. Всего в нескольких метрах от её края проходила с крутым изгибом дорога, за которой чуть дальше расстилалось озеро. За полосой воды в лёгкой дымке испарений высились голубые с белым на вершинах и с зелёным внизу горы.
Остальные пассажиры копошились в креслах и тоже посматривали в иллюминаторы. Раздавались отдельные сдержанные возгласы, но почти никто друг с другом не разговаривал, из чего Александр машинально сделал вывод, что видимо, все, как и он, доставлены к самолёту поодиночке, и познакомиться не успели.
Взглянув на противоположную сторону, он почти не удивился, узнав виденные один раз домики и деревья, кое-где лиственные, кое-где хвойные, а местами, как ни странно, попадались явно южные экземпляры – во всяком случае, Быков узнал азалии и фикусы.
– Ага, – сказал Быков вслух, – в этом не обманули.
Произнёс он это достаточно громко, потому что сидевший через два ряда кресел парень повернулся и настороженно посмотрел на Сашу. Быков приветливо кивнул:
– С прибытием!
Парень усмехнулся немного напряжённо и кивнул в ответ.
Быков снова посмотрел в иллюминатор. В поле зрения не было ни одной живой души, но через секунду из-за высокой живой изгороди на краю бетонной площадки вышли двое в теннисках и шортах и направились к самолёту.
– Вам всё объяснят, – мягко кивнул визитёр.
Быков замолчал, всматриваясь в лицо таинственного нанимателя. Вполне обычное, приятное и открытое лицо, светло-серые глаза не бегают, смотрят прямо – в общем, вызывает доверие. Может, специально подбирали, чтобы легко людей охмурять?..
Казалось диким взять и бросить насиженную квартиру, относительно нормальную работу – и рвануть чёрт знает куда. И, тем не менее, Быков вдруг ясно представил, что его ждёт по жизни, если он сейчас откажется: самое большее, возможно, повышение до управляющего мебельным салоном в Кировском районе. Ну, или занятия поиском другой, более «интересной» работы. Это право у него есть, вот только чего он хочет конкретно от жизни, он и сам не знает точно. Поэтому что искать – непонятно.
Хочет зарабатывать «хорошие деньги» (опять же, что значит – хорошие?) Хочет… Да чёрт его знает, чего он хочет. Одно можно сказать определённо: дело не в размерах заработков. Не хочется прожить жизнь по схеме «работа, улица, фонарь, аптека…», но как прожить её иначе, неясно. Наверное, банально хотел бы быть полезным стране – вот только, опять же, как это сделать? Ну не в депутаты же идти, если действительно хочешь быть полезным!
Ладно, отрешимся от высоких материй и демагогии (хотя и жаль, что приходится признавать «демагогией» рассуждение о желании принести пользу Родине) – он хочет иметь некую высокооплачиваемую работу. Так, чтобы не заботиться о быте в виде подтекающего унитаза, отклеивающихся обоев и тому подобном. При этом хотелось бы заниматься чем-то интересным и уникальным. Но ведь, если верить Виктору Францевичу, ему именно такую работу и предлагают. А если обещаемая компенсация не обман, то он вообще ничего не теряет. Нечто подобное нынешнему мебельному салону он за пару месяцев легко найдёт.
Понимая, что предложение пахнет авантюрой со всех углов зрения здравого смысла, Александру вдруг ужасно захотелось не идти через пару часов в магазин и не встречать подозрительный груз. Захотелось послать босса подальше и оказаться на берегу замечательного озера рядом с зелёными деревьями и изогнувшейся, словно потягивающаяся кошка, дорогой.
Правда, похоже, что работа где-то заграницей, а насчёт работ за границей ходит много тёмных слухов. Но, опять же, вроде не выглядит это как предложение ехать на стройку в Португалии. Тем более что не видел он, чтобы у контор, которые засылают дешёвых российских и украинских рабов в загранку, были такие сайты, и методика там явно не та – там ещё и деньги вперёд сдирают с доверчивых безработных каменщиков и штукатуров…
– Судя по картинке, место работы за границей? – деловито спросил он Виктора Францевича, кивая зачем-то на выключенный компьютер.
– Да, далеко, – охотно согласился гость.
– Значит, потребуется загранпаспорт?
– Нет, не потребуется.
– Нелегальное пересечение границы?!
– Пересечение – возможно, но это смотря какая граница. Пока для вас нет законов, запрещающего эту границу пересекать. А где нет закона, нет и преступления – ещё Святой Лука сказал, – улыбнулся Виктор Францевич.
Быков потряс головой:
– Вы мне голову святыми не морочьте, пожалуйста. Хорошо, допустим, всё так, хотя я ни фига не понимаю. Но как мне уволиться с нынешнего места работы? Сегодня никак не выйдет…
– Я же говорю: наплюйте вы на нынешнюю работу вообще, – посоветовал наниматель. – На это и даётся компенсация даже за первый день, если вы откажетесь. Но почему-то мне кажется, что вы не откажетесь! Да и, поверьте: мало кто отказывается.
Быков пожал плечами, состроив задумчивую гримасу. Взглянув на часы, подумал, что ему скоро следовало бы собираться в мебельный салон. Если, конечно, он не примет таинственное авантюрное предложение.
«В конце концов, – прикинул Саша, – трудовая, к счастью, у меня на руках, печать там стоит, надо будет – сам сделаю запись об увольнении. Да гори он синим пламенем, Сергей Игоревич, с его коробками!»
– Скажите мне вот что: с компенсацией более или менее понятно, но зарплата там у вас вообще есть?
– Конечно, есть. Она разная, смотря кем конкретно вы станете работать. Будет проведено определение квалификации, и в зависимости от этого вам предложат разные виды работ… – Он сделал понимающее движение рукой, видя, что Быков хочет уточнить: – Примерный разброс зарплат – от трёх до тридцати тысяч евро, для России мы сейчас в них считаем. В отдельных случаях может быть и много выше.
– В месяц? – изогнул бровь Александр.
Гость кивнул.
– А отпуск есть? – поинтересовался Быков, забыв опустить бровь.
Виктор Францевич засмеялся:
– Есть, но по этому вопросу существуют определённые ограничения. Давайте не сейчас, у нас не слишком много времени. Поверьте, никакого ущемления ваших прав или насилия над личностью! Ну, что решаете?
Срываться с места не хотелось, хотелось подумать денёк-другой, но ещё больше не хотелось отправляться в магазин и ждать подозрительную узбекскую фуру.
– Всё-таки у вас сомнения по поводу вашей нынешней работы, – утвердительно заметил Виктор Францевич, постукивая пальцами по столешнице. – Кстати, ваш директор действительно возит наркотики.
– Мысли читаете?
– Нет, прекрасно понимаю ваши сомнения, опыт есть, знаете ли. А по поводу вашего директора я успел навести справки в нашей базе данных.
Быков пробормотал «Так-так…», встал, и, подойдя к стенному шкафу, вынул объёмистую сумку, с которой обычно ездил в командировки.
– Возьмите только самые дорогие вашему сердцу мелкие вещи, – участливо посоветовал гость-наниматель. – Всё остальное, от трусов до вечернего костюма, получите на месте.
Быков с сомнением посмотрел на гостя, прикидывая, что взять.
– Кроме того, Александр Иванович, коли уж вы решились, одна небольшая техническая формальность… – Виктор Францевич встал, вынимая из кармана коробочку размером с пачку сигарет. – Будьте любезны, вашу левую ладонь.
Быков подозрительно посмотрел на коробочку, но там не виднелось никаких колющих или режущих выступов, и ладонь протянул. Виктор Францевич коснулся торцом непонятного устройства запястья Быкова, подержал пару секунд.
– На первом этапе за глаза хватает интернетовского теста, но проверять иногда стоит. Всё нормально, я не сомневался.
Быков вздохнул: он по-прежнему ничего не понимал.
– Вы мне можете сказать, как называется фирма, где мне предлагают работать? – спросил он, возвращаясь к складыванию вещей.
Виктор Францевич благожелательно следил за его сборами.
– Название вам ничего не скажет. В принципе, называется она «Комитет…».
– Комитет Государственной Безопасности? – нервно хохотнул Александр, аккуратно укладывая смену белья и кое-какие любимые мелочи.
Наниматель улыбнулся:
– Не совсем. В данном случае, «Комитет Благоустройства».
– Хорошо, а что у вас за обозначение домена верхнего уровня? Не Гватемала случайно?
Виктор Францевич хитро покосился на Быкова.
– Вы про «точку джи-эл»? Скажете тоже, Гватемала? Конечно, нет!
* * *
Внизу стояла машина – как в полумраке смог рассмотреть Быков, совсем новая «Волга». Виктор Францевич сам сел за руль, а Саша, бросив сумку назад, устроился рядом.– И куда мы сейчас? – деловито поинтересовался он, когда машина тронулась.
– На аэродром, разумеется. Нам лететь. – Оторвав руку от руля, Сашин наниматель изобразил ладонью взлетающий самолёт.
– То есть, в Кольцово? – уточнил Быков, подразумевая главный городской аэропорт, откуда летали все международные рейсы.
– Нет, поскромнее, в Арамиль.
Александр удивлённо повернулся к Виктору Францевичу:
– А долго лететь?
Наниматель состроил неопределённую гримасу в полумраке салона:
– Прилично: часов семь.
– Но в Арамили не садятся большие самолёты!
– А кто сказал, что вы полетите на аэробусе? – хмыкнул Виктор Францевич, срезая поворот на перекрёстке, где равномерно мигал жёлтый светофор.
Быков пожал плечами, вспоминая картинку посёлка и озера:
– Не понимаю, куда можно улететь на небольшом самолёте?
Ранний гость засмеялся и дружески потрепал пассажира по колену.
– Дорогой Александр Иванович, не волнуйтесь! Вам, именно вам, всё понравится.
Саша ещё раз пожал плечами. В душе боролись противоречивые чувства: было очень интересно, но одновременно он по-прежнему чувствовал себя идиотом. Разве не глупо, что он так легко согласился на подобную авантюру?
Машина выбралась на обводную дорогу, и, светя мощными галогенками, покатила в сторону развязки на аэропорт.
Чтобы немного унять беспокойство, и отчасти из злорадства, Александр набрал номер шефа, и, окончательно сжигая мосты, сообщил заспанному Сергею Игоревичу, что не сможет выйти на работу.
– Ты пьяный, что ли?! – взревел владелец мебельного салона, и Быков отстранил трубку от уха. – Охренел! Смотри у меня, Александр, вылететь с работы хочешь?!
– А вы сами приезжайте, Сергей Игоревич, – стараясь как можно чётче и ровнее выговаривать слова, посоветовал Быков. – Сами свои коробки и заберёте.
Шеф, точнее, теперь безусловно бывший, аж поперхнулся:
– Ты что, полный урод, что ли?!
– Без оскорблений, Сергей Игоревич! – попросил Быков, и отключился.
Виктор Францевич одобрительно кивнул, не отрывая глаз от дороги:
– Правильно, правильно. Так с ними и надо, с вашими строителями рыночной экономики.
Быков молча бросил на него взгляд и стал смотреть на грязно-мокрый асфальт впереди, отлакированный светом фар.
Через пару минут телефон зазвонил снова. Александр посмотрел на дисплей: ничего не понимающий коммерсант-наркоторговец пытался договорить с бывшим подчинённым. Быков дёрнул щекой и отключил мобильник.
– Кстати, Виктор Францевич, объясните мне, как производится резервирование моей собственности и тому подобное, если вдруг я уезжаю неизвестно куда, и отсутствую чёрт знает сколько?
Он только сейчас подумал, что, вполне вероятно, это делается для того, чтобы завладеть квартирой. Его увозят, убивают, а хату оформляют на подставную фирму.
Александр осторожно пощупал револьвер, который украдкой сунул себе в карман. Оружие газовое, но сейчас барабан заполняли дробовые патроны.
– Вам не о чем беспокоиться, – улыбнулся Виктор Францевич, заметив движение Быкова. – Если вы вернётесь, допустим, через двадцать лет, квартира и тому подобная собственность сохранится за вами. Разумеется, если не будет форс-мажорных обстоятельств. А если дом сгорит, или его, к примеру, снесут, вам выплатят адекватную компенсацию.
– Но как?! – удивился Быков. – Вы настолько влиятельны в соответствующих инстанциях? Что-то я сомневаюсь! Кроме того, я же не писал никаких заявлений, а это потребует…
– Дорогой Александр Иванович! Ну, какая вам разница, как это будет технически реализовано? Это практикуется многие годы, и ни разу, подчёркиваю, ни разу у нас не возникало проблем. Все, кто находил работу через нас, остались довольны, все документы оформлялись легально. Не все работают с нами до конца дней своих, но ни один рекрут не пожалел, что связал жизнь с нашей компанией. Мы отбираем тех, кто точно не пожалеет!
– А вы что, уже много лет работаете? – немного ошарашенно спросил Александр. – С самого начала перестройки? Это какое-то совместное предприятие?
Виктор Францевич хохотнул:
– При чём тут перестройка?! Но, можно сказать, что предприятие совместное. В общем, давно работаем.
– До перестройки в России не могло быть никаких СП, – с вызовом возразил Быков.
– Формально, да, как бы и не могло, а практически очень даже могло, – заверил Виктор Францевич. – Всё зависит от того, что считать СП и с кем его учреждать. Понимаете?
– Нет! – честно признался Александр. – Ни черта не понимаю!
– Ничего, скоро поймёте!
– И, тем не менее, как давно ваша компания работает?
– Долго, уже долго, поверьте мне.
– Хорошо, а что за форс-мажор, о котором в контракте написано?
Виктор Францевич хмыкнул:
– Ну, форс-мажор, как говорится, и в Африке, или где подальше, форс-мажор. Скажем, землетрясения, наводнения, войны, и тому подобное. Хотя, должен сказать, даже во время войн, не говоря о наводнениях, нам удавалось решать многие проблемы. Разумеется, там, где города сровняли с землёй, имелись определённые трудности, но это решаемо, не так, так иначе. Я понимаю, жалко потерять дом или квартиру, но когда вам выплачивают, допустим, её десятикратную реальную стоимость, это утешает, не правда ли?
С этим спорить не стоило, но Быков ухмыльнулся, вспоминая небезызвестные фильмы-катастрофы:
– А при падении астероида, допустим?
Виктор Францевич оторвал одну руку от руля и помотал в воздухе пальцем.
– Ага, в этом случае, значит, не выплачиваете ничего? – Александр саркастически поморщился.
– Нет, скажем так: у нас есть большая уверенность, что астероид на Землю не упадёт. Это маловероятно.
Быков не выдержал и повысил голос:
– Интересная уверенность! Какого дьявола, объясните, что это всё значит?
Виктор Францевич снова успокаивающе похлопал его по колену:
– Это значит, что вам предложили очень интересную работу. Вы её заслужили благодаря неким своим качествам. Во-первых, реакции: не каждый успел бы заметить исчезающую надпись на экране, длительность её специально подобрана. Затем, благодаря вашему возрасту – вы молоды, а после сорока пяти редко кто проходит первичный тест на реакцию, хотя и более старые иногда проходят. Кроме того, самое главное, вы явно не удовлетворены своим положением в обществе, а традиционными путями решать данный вопрос вам скучно – это следует из анкеты. Все вопросы тщательно отработаны, и наши аналитики сделали верное заключение.
Машина свернула к зданию аэропорта, светившемуся огнями, но вокруг было пустынно – всего один автомобиль на стоянке, и никого народу.
Виктор Францевич показал милиционеру у стойки какое-то удостоверение, и провёл Быкова мимо заспанной дежурной – в это время, видимо, никаких других рейсов из Арамили не вылетало.
Быков запоздало испугался, что его проверят и обнаружат револьвер, но всё обошлось, проверять ничего не стали. Они миновали прохладный смрад тёмного приземистого зальчика, так называемого «накопителя», и через второго милиционера, который, отпирая дверь, козырнул Виктору Францевичу, вышли на лётное поле.
Вдалеке в полумраке темнели силуэты самолётов и вертолётов. Виктор Францевич уверенно шагал по бетонному покрытию к стоявшему ближе всех приземистому с верхним крылом двухмоторному самолёту, в котором Быков узнал старого трудягу АН-24. В недоумении он покосился на Виктора Францевича:
– Сколько вы сказали лететь, семь часов? С кучей посадок, что ли?
Не сбавляя шага, наниматель небрежно махнул рукой:
– Нет! Будем считать, что перелёт беспосадочный.
– Ничего не понимаю! – в который раз возмутился Быков. – Что вы мне голову морочите?! Этот самолёт не продержится в воздухе семь часов!
– Поверьте, это не ваша забота! – по-прежнему не останавливаясь, заметил Виктор Францевич.
В самолёте маячила открытая задняя дверь, и в проёме виднелась фигурка стюардессы в строгом сером костюмчике, поверх которого была наброшена пуховая шаль.
– Ещё кто-нибудь приедет, Виктор Францевич? – спросила девушка, передёргивая плечами от сырой морозной прохлады.
– Васянин был?
Девушка кивнул:
– С полчаса до вас, всего двадцать четыре человека собралось. Они у меня уже парятся, – улыбнулась она, показывая пальцем в салон.
– Ясно, Леночка, значит, я юбилейного привёз, двадцать пятого, – кивнул Виктор Францевич, подмигнул Быкову и достал из кармана телефон.
Он ткнул пару кнопок, подождал и спросил невидимого собеседника:
– Макс, ты как?… Понятно, у тебя, стало быть, сегодня пусто….. Ага, ты у нас в отстающих. В общем, мы стартуем, до встречи!
Он повернулся к Быкову, который ждал, держа сумку обеими руками:
– Итак, прошу в салон, Александр Иванович!
В тусклом свете потолочных плафонов Быков разглядел, что занята едва половина кресел. Почти все пассажиры повернулись, а кое-кто приподнялся, чтобы посмотреть на вновь прибывших. На мгновение Быков замер, пытаясь рассмотреть лица, высовывающиеся из-за спинок, а потом повернулся к Виктору Францевичу, взглядом спрашивая, куда садиться.
– Где больше нравится, там и садитесь, – кивнул тот.
Быков пожал плечами и бросил сумку на одно из сидений справа в предпоследнем ряду, а сам сел на другое. Помнится, он слышал, что в хвосте безопаснее летать, а самолётик-то старый!
– Располагайтесь! – Виктор Францевич потрепал его по плечу и прошёл прямиком в кабину пилотов.
«А может, стоило подсесть к кому-то и поболтать? – подумал Быков. – Хотя, с другой стороны, чего теперь болтать? Только воду в ступе толочь».
Сзади глухо хлопнуло: стюардесса Леночка заперла дверь, и тоже прошла в носовую часть, скрывшись за висевшими поперёк прохода занавесками. Тусклые плафоны погасли, и только через иллюминаторы пробивался слабый свет немногочисленных аэродромных огней.
Протяжно завыл сначала левый, а потом правый двигатель, салон наполнился давящим гулом. Самолёт дрогнул и начал разворачиваться, выруливая на взлётную полосу.
Табло в передней части салона с просьбой пристегнуть ремни, не горело – видимо, не работало. Быков, воровато взглянув по сторонам, перекрестился и слабо махнул рукой в окно – неизвестно, что за авантюра, в которую он ввязался и когда ещё увидит снова этот город, если увидит вообще. Нет, конечно, надо быть полным идиотом, чтобы назваться груздем и полезть в непонятно какой кузов.
На всякий случай Александр снова пощупал в кармане револьвер: хорошо, что не отобрали, вдруг пригодится? На мгновение даже Сергей Игоревич показался милым и понятным, но только на мгновение: воспоминание о шефе лишний раз напомнило Быкову, что вряд ли он много теряет.
Разгон сопровождали толчки, неожиданно сменившиеся плавным скольжением по воздуху. АН-24, набирая высоту, сделал вальяжный разворот и лёг на неизвестный курс.
«Леденцов, похоже, не дадут», – прикинул Александр, сунул в рот «Орбит» и, жуя, стал смотреть в иллюминатор.
Какое-то время Быков созерцал огоньки внизу, где скоплениями, где цепочками оттеняющими предрассветную мглу, а потом попытался снова рассмотреть хоть кого-то из пассажиров, но мешали спинки кресел. Впрочем, теперь не горели и те плафоны, что светили на земле, и густой полумрак в салоне вряд ли позволил бы хорошо увидеть даже близких соседей.
Быков вдруг почувствовал, что очень хочет спать.
«Я же почти не спал сегодня, – отрешённо подумал он. – В общем, даже если лечу в ад, стоит поспать».
* * *
Поспал он хорошо – настолько крепко, что проспал посадку. Самолёт стоял на земле, двигатели молчали, а в иллюминатор лился яркий солнечный свет.Быков наклонился к стеклу – и обомлел: самолёт, похоже, находился на той самой круглой площадке, которую Александр видел на мониторе.
Площадка по виду сильно смахивала на бетонную. Всего в нескольких метрах от её края проходила с крутым изгибом дорога, за которой чуть дальше расстилалось озеро. За полосой воды в лёгкой дымке испарений высились голубые с белым на вершинах и с зелёным внизу горы.
Остальные пассажиры копошились в креслах и тоже посматривали в иллюминаторы. Раздавались отдельные сдержанные возгласы, но почти никто друг с другом не разговаривал, из чего Александр машинально сделал вывод, что видимо, все, как и он, доставлены к самолёту поодиночке, и познакомиться не успели.
Взглянув на противоположную сторону, он почти не удивился, узнав виденные один раз домики и деревья, кое-где лиственные, кое-где хвойные, а местами, как ни странно, попадались явно южные экземпляры – во всяком случае, Быков узнал азалии и фикусы.
– Ага, – сказал Быков вслух, – в этом не обманули.
Произнёс он это достаточно громко, потому что сидевший через два ряда кресел парень повернулся и настороженно посмотрел на Сашу. Быков приветливо кивнул:
– С прибытием!
Парень усмехнулся немного напряжённо и кивнул в ответ.
Быков снова посмотрел в иллюминатор. В поле зрения не было ни одной живой души, но через секунду из-за высокой живой изгороди на краю бетонной площадки вышли двое в теннисках и шортах и направились к самолёту.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента