Донцова Дарья. Бабочка в гипсе

   Паша молча складывал из бумажной салфетки кораблик.
   – Забыл? – ехидно осведомилась я. – Напомню: спустя неделю после задержания таксиста, кстати, тоже твердившего о своей невиновности, в Москве произошло новое убийство, и следователю позвонил настоящий маньяк, который был донельзя возмущен ошибкой правоохранительных органов и кричал в трубку: «Немедленно выкиньте самозванца из камеры. Убийца десятилетия, современный Джек-потрошитель – это я. Никому не отдам своей славы, организуйте для меня пресс-конференцию».
   Завершить пламенную речь мне не дал звонок, доносившийся из лакового ридикюльчика.
   – Ты купила новую сумку? – спросил Макс, который, в отличие от большинства мужчин, всегда замечает любые изменения в облике своей подруги.
   – Нет, – прошептала я, вынимая мобильный и отмечая, что Валя не послушалась меня, не выключила старую трубку, а зачем-то прихватила ее с собой. – Это Валина, валялась рядом с ней, а я ее взяла, чтобы отвезти домой… Алло, слушаю!
   – Медведев не виноват, – проскрипело из сотового, – его нужно освободить, иначе я буду убивать до тех пор, пока до ментов не дойдет, что Фил ни при чем. Снайпер я, и меня вам не поймать.
   Я пнула под столом Павла и продолжила беседу:
   – Что-то не верится.
   – Почему? – возмутился скрипучий голос.
   – Ты промахнулся, – подначила я киллера, глядя, как Гладков судорожно нажимает на кнопки своего телефона, – настоящий снайпер убивал жертв одним метким выстрелом, а ты, имитатор, отстрелил Валентине ухо. Нанес ей тяжелую травму, но, слава богу, не лишил ее жизни. Плохо стреляешь.
   – Думаешь продержать меня на трубке, чтобы менты засекли? – хохотнул убийца. – Пока они меня обнаружат, я уйду спокойно. Что же до моей меткости, то предлагаю тебе цель на выбор. Видишь подставку с шоколадом?
   – Где? – не поняла я.
   – У кассы, – пояснил собеседник, – слева.
   У меня непроизвольно задергалась щека.
   – Да.
   – Говори, какую сбить: «Аленку», «Вдохновение» или «Экстру»?
   – Синюю плитку с балериной, – не замедлила я с ответом.
   – Отлично, – одобрил стрелок, – не вешай трубку, это секунда.
   Я не успела моргнуть, как раздался странный звук, и возле кассового аппарата в воздух взмыли темные крошки.
   – Жди звонка, – донеслось из трубки, и звонивший отсоединился.
   – Мама! – заорала Тамара Федоровна, не поняв, что случилось. – Как вы шоколад взорвали?
   Я вскочила на ноги.
   – Не шевелись, – побелевшими губами сказал Павел.
   – Мы в безопасности, – легкомысленно отмахнулась я, – если б он хотел – убил бы нас давно.
   – Вот это класс! – воскликнул Максим.
   Глебов схватил телефон:
   – Женя, эксперта сюда, всем надеть бронежилеты, стрелок рядом, блокируйте подъезды близлежащих домов, перекройте улицу со всех сторон.
   – Он давно ушел, – пробормотала я. – Интересно, как ему удалось раздробить плитку шоколада, не повредив окна?
   – Форточка открыта, – пояснил Макс. – Пуля пролетела через нее и угодила в выбранное тобой «Вдохновение». Да уж, это мастер, теперь я верю, что он Валентину не хотел лишить жизни, отстрелил ей ухо из желания привлечь к себе внимание.
   Я вцепилась в телефон Рублевой:
   – Снайпер обещал перезвонить.
   – Лучше нам уйти в надежное укрытие, – откровенно испугался Паша.
   Мы встали и по стеночке начали пробираться к двери. До сих пор я никогда не была на прицеле и не понимала, насколько страшно ощущать себя на мушке, зная, что моя жизнь зависит от человека, который сейчас наблюдает за своей жертвой при помощи современной оптики и решает мою судьбу.
   – Эй! – остановила нас Тамара Федоровна. – А заплатить?
   – Мы рассчитались, – мрачно сказал Павел и распахнул дверь, за которой стоял омоновец с большим железным щитом.
   – За шоколадку не отдали! – возмутилась булочница. – Она денег стоит.
   Макс открыл кошелек, бросил на столик купюру и неожиданно сказал:
   – Поймаем мерзавца, заставлю его мне деньги вернуть.

Глава 6

   Хотя я и ожидала звонка, но резкий звук все равно заставил вздрогнуть. Я нажала на кнопку громкой связи.
   – Мое требование, – без предварительного вступления объявил голос, – немедленное освобождение Филиппа Медведева. Если он завтра в девять утра не будет на свободе, получите новый труп.
   – Понимаете, – замямлила я, – человека нельзя просто так отпустить, существуют всякие формальности.
   – Медведев невиновен.
   – Хорошо, хорошо, не волнуйтесь, давайте я передам трубку человеку, который лучше меня объяснит процедуру вызволения из…
   Договорить мне не удалось. С улицы послышались крики, шум, топот. Гладков высунулся из-за микроавтобуса, за которым мы сидели, и коротко выругался.
   – Не стоит нервничать, – сказал снайпер, – я всего-то снял с дурака патрульного фуражку. Если он обложился, я не виноват. Шутки в сторону. Общаюсь только с тобой. Проблемы с освобождением меня не волнуют. Медведева надо отпустить. Иначе будет новый покойник. Расскажешь где нужно правду о киллере. Ты можешь это устроить! Ты все можешь, если захочешь.
   Трубка замолчала.
   – …! – выругался Паша. – Прости, Лампа.
   – Ничего, – устало ответила я, – другого слова и не подобрать. Что предпримем?
   – Для начала наденем на тебя бронежилет, – распорядился Гладков. – Не снимай его ни при каких обстоятельствах.
   – Даже в душе? – хмыкнула я.
   – Как это сексуально! Всю жизнь мечтал иметь дело с дамой, чьи прелести прикрыты свинцовыми пластинами, – на полном серьезе произнес Макс. – Вот она входит в спальню, легким движением сбрасывает платье, медленно стягивает чулки и… о! Вау! Начинает расстегивать бронежилет…
   – Прекрати, – прошипела я, пиная его. – Паша, не подумай чего плохого, мы с Максом просто дружим.
   – А каска? – не утихал Вульф. – Редкий мужчина не возбудится в момент, когда с головы партнерши свалится железная миска на ремешке! Лампа, непременно носи каску!
   – Дурак! – фыркнула я.
   – Дельное предложение про каску, – оживился Павел, – мы отвечаем за твою безопасность.
   Спустя полчаса на меня натянули жилет темного цвета. До сих пор я видела броню лишь в кино и не предполагала, какая это тяжелая и неудобная вещь. В сериалах женщины-полицейские одной рукой вытаскивают с заднего сиденья автомобиля нафаршированную железом безрукавку, живо влезают в нее, а потом прытко бегают, прыгают, стреляют. Может, сотрудницы правоохранительных органов просто тренированные и физически крепкие? Меня этот предмет одежды придавил к земле. Не то что носиться гепардом, а даже просто идти получалось с трудом. Чтобы не привлекать внимания посторонних, я нацепила «обновку» на тонкую футболку, а сверху прикрыла ее кашемировым свитером и курткой. Шевелить головой мешал воротник-стойка, защищавший горло, под мышками давило, повернуться получалось исключительно всем телом, поясница потеряла подвижность. Вдобавок от жилета отвратительно воняло.
   – Увози ее домой, – велел Паша.
   Максим потянул меня за рукав:
   – Пошли.
   – Секундочку! – возмутилась я. – Хотите от меня избавиться? Номер не пройдет. Снайпер желает беседовать исключительно со мной.
   – Приехал психолог-переговорщик, – объявил Гладков. – Отдавай телефон.
   Я прижала аппарат к груди:
   – Нет. Ты совершаешь ошибку. Не знаю, почему киллер выбрал именно меня в качестве посредника, но он это сделал. Ваш душевед испортит все дело, погибнут невинные люди. Необходимо выпустить Филиппа Медведева.
   – Первое правило: никогда не соглашайся на требования похитителя или шантажиста, выдвигай встречные предложения, – забасили из-за угла, – иначе преступник сообразит, что нас можно прогнуть, и обнаглеет.
   – Это ваш психолог? – рассердилась я.
   – Медведева освобождать нельзя, – решил урезонить меня Паша, – да и не в нашей компетенции заниматься такими проблемами. Стрелок выдвинул невыполнимое условие, до утра Филиппа не отпустят.
   – Не вижу особых трудностей, – крепко вцепившись в старый телефон Вали, возразила я. – Один звонок начальнику колонии, и Медведев на свободе.
   Паша и Макс засмеялись.
   – Не надо на самом деле его освобождать, – продолжила я, – давайте попытаемся обмануть снайпера. Если он затеял нападение на Валентину с целью вызволить Филиппа, то непременно захочет с ним связаться. Останется лишь проследить за Медведевым.
   – Даже если ты и права, – устало сказал Паша, – то это спецоперация, она за два часа не организовывается.
   – Снайпер убьет еще одного человека, – твердила я.
   – Нет, – уверенно затрубил полный мужчина, заходя за микроавтобус, – если за дело возьмется профессионал, все проблемы отпадут.
   – Под суперпрофи вы подразумеваете себя? – уточнила я.
   – Отдай, пожалуйста, аппарат, – попросил Макс. – Знакомься, это Юрий Петрович.
   Я протянула толстяку мобильный Валентины и повернулась к Гладкову:
   – Снимите с меня бронежилет. Раз я выхожу из игры, опасаться мне нечего.
   – Пока я не скомандую, вы будете ходить в броне, – высокомерно возразил Юрий Петрович.
   – Лампа, поехали! – Макс потащил меня к машине. – Хочешь, я сам сяду за руль?
   – Нет, – пропыхтела я, открывая дверь, – а ты сюда пешком притопал?
   – Такси взял, – улыбнулся Максим. – Люблю наемные экипажи. Что хорошего в моем «Бентли»? А в такси свежим ветерком из окна дует, радио «Шансон» блатняк выдает, водила истории из своей жизни рассказывает, и не заснешь по дороге: дернет шофер рычаг переключения скоростей, пассажир лбом в торпеду впечатывается, это лучше всякого будильника срабатывает!
   – Откуда ты знаешь Гладкова? – спросила я, притормаживая у светофора.
   – Честно? – прищурился Макс.
   – По возможности, да, – кивнула я.
   – Я был одно время любовником его жены, – не меняя выражения лица, ответил мой спутник.
   От неожиданности я нажала на тормоз.
   – Эй, поосторожней, – возмутился Макс, – не играй в Шумахера!
   – Любовником жены? – оторопело переспросила я. – Где вы познакомились?
   – Как в анекдоте, – сказал Макс. – Пашка уехал в командировку, вернулся раньше, вошел в квартиру и… здрассти.
   – И он тебя не убил, – пролепетала я, – не вышвырнул с балкона? Не пристрелил из табельного оружия?
   Максим потер рукой затылок:
   – Не-а. Наоборот, обрадовался, с тех пор постоянно повторяет: «Вульф мне жизнь спас». Он давно разъехаться с женушкой хотел, но не получалось, баба развода не давала, справки из больницы в суд таскала: то она сердцем плохая, то гипертонический криз у нее, то камни в почках, и каждый раз заседание суда на полгода откладывали. А тут ее с чужим мужиком застали!
   – Врешь, – засмеялась я.
   – Ага, – кивнул Макс, – причем беззастенчиво.
   – Но про спасенную жизнь он вспоминал, – не смогла я удержать разбушевавшегося любопытства.
   – Я вынес Пашку из зоны обстрела, – нехотя пояснил Макс. – Он упал, подняться не мог, я его вытащил. Давай оставим эту тему. Лучше расскажи, как смоталась к Алику. Вы договорились?
   Моя нога отпустила газ и нажала на тормоз.
   – Алик! Я про него совсем забыла! Что теперь делать?
   Макс взял из подставки бутылку воды, сделал пару глотков и мирно сказал:
   – Ничего, поужинаем и ляжем спать.
   Я насторожилась:
   – Ты вознамерился у меня остаться?
   Максим съежился:
   – Холодно, тетенька, есть хочется, и до дома далеко.
   – Ну ладно, – сдалась я. – Но даже не надейся!
   – На что? – удивленно заморгал мой пассажир.
   – На то, – сердито ответила я, – сам знаешь.
   – Не понимаю, – замотал головой Макс, – к вечеру мозг устает. Ты не хочешь налить другу чаю?
   – Пей сколько угодно, но остального не будет, – категорично заявила я.
   – Тормозни у супермаркета, – заныл нахал, – сыру куплю, колбаски, хлеба.
   – У меня полно еды, – заверила я.
   – Ага, – застонал Максим, – ты примешься за ужин, а мне слюни глотать?
   – Сделаю бутербродов на двоих, в чем проблема?
   – Сама только что предупредила: «Чаю сколько угодно, остального не будет», – процитировал Макс.
   – Накормлю тебя досыта, но потом ты уйдешь! – обозлилась я.
   – На улицу? Ночью? В феврале? – ужаснулся спутник. – Ты, однако, безжалостна.
   – Отправишься в соседнюю комнату, закроешь дверь и до утра не сунешь в мою спальню носа! – взвилась я.
   Максим посидел молча пару минут, потом осторожно тронул меня за рукав:
   – Лампа, можно спросить?
   – Ну, валяй, – милостиво согласилась я.
   – А зачем мне совать нос в твою спальню? – изрек Макс. – Разве в другой комнате спать неудобно?
   – Издеваешься? – зашипела я.
   Максим округлил глаза, скорчил идиотскую гримасу и прошептал:
   – Нет. Просто не понимаю! Это же невоспитанно – мешать даме спать.
   – Дебил, – рассвирепела я, – хватит прикидываться. Имей в виду, попытаешься ко мне приставать, получишь в нос!
   – А-а-а! – хлопнул себя по лбу безобразник. – До меня дошло! Вот какие мысли бродят в твоей голове! Секс! Но я не могу протянуть к тебе лапы! Это исключено.
   Я обиделась:
   – Почему? Разве я уродина?
   – Конечно, нет, – с жаром возразил Макс. – Ты очаровательна, но наши отношения… они… такие дружеские, откровенные, нежные… Нет, не могу, даже не предлагай! Лечь с тобой в одну постель, это словно… переспать с подругой мамы!
   Меня чуть не задушила злость.
   – С ума сошел? Мы с тобой одногодки!
   – Нет, нет, и не проси! – замахал руками Максим. – Боюсь потерять твое расположение, не готов изменить статус наших отношений, они после совместной ночи могут стать менее открытыми. Очень ценю твое предложение, спасибо, я польщен, но нет! Останемся друзьями. Знаешь, на всякий случай я подопру дверь в свою комнату шкафом. Вдруг ты начнешь меня активно домогаться?!
   Мне захотелось треснуть хама по носу.
   – Я? Ты что-то путаешь! Это я сказала: оставь надежду на секс!
   – Тише, тише, – зашептал Максим, – ты приказала: «Уйдешь и до утра не заглянешь в мою спальню». Извини, я неправильно понял, решил, что ты ждешь меня на рассвете. До утра, мол, не надо, а потом сколько угодно!
   – Баран! – выпалила я.
   Макс вгляделся во тьму за окном:
   – Где?
   – Кто? – не поняла я.
   – Баран, – уточнил спутник.
   – Ты! – гаркнула я.
   – Как хочешь, милая, только не расстраивайся, – смиренно потупил взор негодник. – Я согласен быть енотом, хорьком, козлом, ослом, тигром, кабаном…
   Я въехала в Брехалово, припарковалась у забора и молча вылезла из автомобиля. Макс двинулся следом, называя все новых представителей животного мира, успокоился он, лишь увидев на кухне Томаса и бабу Нилу.
   – Радость моей души сверкает, словно алмаз, – выпалил американец, пожимая Максу руку. – Желаешь вкусить нектар зеленого куста?
   – Лучше черный чай, – ответил приятель и покосился на миску, куда бабка складывала нечто, похожее на помятые шарики для пинг-понга.
   – Ужин готовите? – спросила я.
   – Блины пеку, – меланхолично кивнула старуха.
   – Странные они у тебя, – заметил Макс старухе. В отличие от меня, почти ко всем, невзирая на возраст, он обращался на «ты». – Похожи на клубки.
   – Первый блин комом, – пропела баба Нила. – Сковородка дерьмовая, поэтому у меня и второй, и третий слиплись. Вот я и решила: не получаются блинчики, буду жарить комочки. Бери, они с виду страхолюдские, а на вкус хорошие.
   Макс сел к столу, я пошла в коридор.
   – Ты куда? – раздалось вдогонку.
   – Хочу помыться, – ответила я, входя в ванную.
   Едва я стянула свитер, как в дверь поскреблись.
   – Что надо? – весьма невежливо крикнула я.
   – Давай помогу жилет снять, – промурлыкал Макс.
   – Сама справлюсь, – отмела я его предложение.
   – Не получится, там застежки хитрые, – донеслось из-за створки.
   – Ерунда!
   – Не сумеешь их расстегнуть! – настаивал приятель.
   Я пустила душ на полную мощность и заорала:
   – Благодарна за трепетную заботу, но я уже сижу в пене. Номер не прошел! И в спальню тебя не впущу! Лучше иди к Николаю и расскажи, что случилось с его женой.
   Очевидно, Максим ушел, потому что в коридоре установилась тишина. Я нащупала крепление свинцовой безрукавки и предприняла попытку его открыть. Не тут-то было. Язычок даже не пошевелился.
   Около четверти часа я, вспотев от напряжения, дергала застежки в разные стороны, но успеха не достигла. Оставалось признать: Макс был прав. Железная рубашонка имела некий секрет, не знаешь его – не снимешь. Следовало опустить хвост, поджать уши и пойти к Максу, бормоча: «Извини, пожалуйста, вызволи меня из плена».
   Но меньше всего на свете мне хотелось поступать подобным образом. Тупо постояв у раковины, я приняла соломоново решение. Надо налить в ванну немного воды и сесть в нее таким образом, чтобы не замочить жилет. Снизу я буду чистая, сверху останусь потной, но ведь это лучше, чем полностью грязное тело? Теплая вода успокаивает. Расслаблюсь, глядишь, и соображу, как победить застежки.
   Сказано – сделано. Когда воды натекло примерно на треть, я алчно осмотрела ряды банок и флаконов на бортике, выбрала емкость с ароматической солью, открыла ее, с наслаждением вдохнула нежный запах ванили и корицы, чуть наклонилась, услышала тихое цоканье, повернула голову, увидела под раковиной нечто ужасное, заорала, потеряла равновесие и шлепнулась в ванну.

Глава 7

   Вы когда-нибудь пытались совершить заплыв в бронежилете? Если нет, то и не пробуйте: поверьте опытному человеку на слово, это очень неудобно.
   Едва не захлебнувшись, я высунула голову из воды и попробовала сесть. Мне показалось, что на груди лежит чемодан с кирпичами. После десятой неудачной попытки я поняла, что приподняться не удастся. Но я не привыкла сдаваться. Если не получается маневр с верхней частью тела, то нижней я могу управлять спокойно. Теперь вспомним закон Архимеда, мы его изучали в школе, кажется, в третьем классе: «Тело, погруженное в воду, всплывает, если в бассейн из двух труб поступает одинаковое количество жидкости».
   Я выпростала ногу, пальцами стопы дотянулась до крана, повернула его и взвизгнула. Забила ледяная струя. Надо добавить горячей. Спустя несколько секунд задача была выполнена, я стала ждать всплытия, одновременно пытаясь найти в патовой ситуации положительные стороны. Хотела помыть половину тела, а теперь буду чистой целиком. Правда, купаться пришлось в джинсах, футболке, носочках и пресловутом жилете. Зато тапочки остались на полу, они сухие. Заодно и свинцовая гадость освежится и перестанет вонять. Вместе со мной в ванну угодила и банка с солью, она растворилась, от терпкого аромата ванили и корицы можно было одуреть. Но ведь я могла уронить бутыль с пеной, и сейчас бы белые пузыри подпирали потолок. Не стоит зацикливаться на мелких неприятностях, лучше поискать плюсы в сложившейся ситуации. Вот сейчас вода меня поднимет к краю ванны и перевалит через него; очутившись на полу, я смогу встать, разденусь, натяну халат, повешу на веревку джинсы…
   План не сработал: я не всплыла, вода прибывала, грозя утопить госпожу Романову. Очередная попытка сесть завершалась неудачей. Ноги, пытавшиеся нащупать краны, соскальзывали.
   – Люди! – заорала я, отплевываясь. – Тону! Спасите! На помощь! Скорей! Сюда!
   Белая дверь рухнула под напором ударов. В ванную влетели Макс, Томас и баба Нила. В этот момент моя голова полностью очутилась под водой, глаза закрылись и открылись лишь после того, как я ощутила холод. Первый, кого я увидела, был Томас с пробкой в руке.
   – Твой хобби кругосветного путешествия без яхты весьма удивителен и небезразличен для общего здоровья, – сказал американец.
   Вот странность: он путает падежи, неправильно употребляет предлоги, пользуется странной лексикой, и произношение у парня отвратительное, но все его прекрасно понимают.
   – Ты хотела утопиться? – деловито поинтересовался Макс.
   – Нет, – прокашляла я, – упала случайно.
   – Почему воду не выключила? – не успокаивался приятель.
   – Понадеялась на закон Архимеда, – честно призналась я, когда Томас и Макс вынули меня из ванны.
   – Закон Архимеда? – поразился приятель. – Я и не подозревал, что ты помнишь даже элементарные сведения из физики.
   – Если арбуз упадать с дерева в воды, он выплюхнет столько, сколько в нем есть тяжелого, – подняв указательный палец, продекламировал Томас.
   Макс засмеялся:
   – Ну, молодец! Малек перепутал, приплел еще и историю с Ньютоном, на которого, кстати, шлепнулось яблоко, а не арбуз. В остальном тебе крепкая «четверка», садись на место.
   – При чем здесь Ньютон? – вмешалась я. – Сказано тебе – закон Архимеда!
   – Ну, и как он звучит? – склонил голову к плечу Макс.
   – Тело, погруженное в воду, всплывает, если в бассейн из двух труб поступает одинаковое количество жидкости, – без запинки оттарабанила я.
   Томас противно захихикал, Максим быстро расстегнул защелки бронежилета.
   – Говорил нам в шестом классе физик по кличке Гризли: «Недоумки, зазубрите правила, они вам, дебилам, в жизни понадобятся, если, конечно, вы доживете до окончания школы». А я его не слушал. Только теперь сообразил: Гризли-то нас по-отечески наставлял, вкладывал в головы бурсаков^[6] знания. Жаль, что у тебя, Лампудель, подобного учителя не было. Тогда бы ты знала, что Архимед изрек: «На всякое тело, погруженное в жидкость, действует выталкивающая сила, направленная вверх и равная вытесненной им жидкости». Поясняю для непонятливых. Если, надев спасательный жилет, ты запрыгнешь в ванну, налитую до краев ключевой водицею, то мы, собрав с пола выплеснувшуюся воду, узнаем, сколько ты весишь. Но, пока будем производить подсчеты, Лампа мирно утонет. Сообщаю теперь правило Вульфа, то есть мое личное наблюдение: организм, закутанный в брезент, нашпигованный броней, утонет за столько секунд, сколько в нем килограммов. Или утопает, извини, не уверен, что правильно изменил глагол. Важен эффект, а не грамматика. Мораль: не совершай заплыв в обмундировании ОМОНа, кирдык наступит быстро.
   – Кто есть таков кирдык? – заинтересовался Томас. – Национальный житель страны другой из состава России?
   – Кирдык обитает в государстве Кирдыкстан, – не моргнув глазом ответил Макс.
   – Загадочен язык русаков, – пригорюнился Томас, беззастенчиво наблюдая, как я вылезаю из мокрой футболки. – Вчерашним днем, надеясь поланчевать, ноги принесли меня к трамваю, где продать голодающим шаурму. Задумал купить пять штук, хотев угостить Нина, баба Нила и детей, рожденных от них всех. Встав в угол, не поняв, как спросить: дайте пять шаурма? Пять шаурмов? Пять шаурменей? Пять шаурм?
   – Не думай о падежах, – посоветовал Макс, – тебя поймут, просто пропой: «Раз, два, три, четыре, пять, хочу шаурму опять».
   – О! Спасибо! – обрадовался Томас.
   Я закуталась в Нинин халат и запоздало обиделась:
   – Не садилась я в ванну, случайно упала!
   – Где-то здесь ты прячешь бутылку с водкой? – ухмыльнулся Макс. – Хлебнула из горлышка и не удержалась на ногах?
   – Испугалась того, кто сидел под раковиной, – после колебания ответила я, – и потеряла равновесие.
   – Да ну? – вскинул брови приятель. – Там отдыхал зеленый человечек? Чертик? Или торчала черная-черная-черная рука?
   – Там мохнатый клубок ворочался, – вздохнула я. – Довольно большой, размером с кошку. Уши, хвост, глаза, усы.
   Макс нежно обнял меня:
   – Пойдем, заинька, тебе надо баиньки. Если кто-то выглядит, как кошка, имеет хвост и уши, как у кошки, мяукает, как кошка, то это стопроцентно кошка.
   Я попыталась поспорить:
   – Не совсем верное утверждение.
   – Хорошо, хорошо, – закивал Макс, – согласен, все, как у кошки, а по сути, слон.
   Продолжая нести чушь, он довел меня до кровати, взбил подушки, перетряс одеяло. Пока я раздевалась и укладывалась, он сгонял на кухню, принес мне шоколадку, чашку чая и сунул в руки книгу.
   – Новая Полякова! – обрадовалась я. – Макс, ты такой внимательный! Купил мне детектив! Спасибо!
   Вульф пошел к двери во вторую комнату:
   – Знаешь, я подумал: если у Лампы будет книга, она не станет ко мне приставать ни с вопросами, ни с сексом. Увлечется сюжетом, а я спокойно отдохну. В конечном итоге криминальный роман я приобрел для себя.
   Умиление враз покинуло меня, еще бы секунда, и я запустила бы в Макса томиком, но он весьма вовремя шмыгнул во вторую комнату. Я начала читать. Вокруг установилась полнейшая тишина: Томас не шумел, со стороны комнат Нины Силаевой тоже не доносилось звуков, меня постепенно захватил сюжет, спать расхотелось. Вдруг из дальнего угла, где возвышался апофеоз советской электронной промышленности – телевизор «Рубин» на паучьих ножках, послышалось тихое шуршание, потом легкий стук коготков.
   Муля, вальяжно раскинувшаяся в кресле, подняла голову и недовольно заворчала. Остальные собаки не обращали внимания на звук. Мопсы крайне дружелюбны: любых живых существ, включая грызунов, они считают друзьями. Мыши могут спокойно кататься верхом на Аде, Капе и Фене. Для Рейчел полевки – не стоящая внимания добыча, ради такой мелочи она даже глазом не моргнет, а Рамик, несмотря на тяжелое дворовое детство, крайне брезглив. Я же, в отличие от большинства женщин, не теряю головы, услышав тихое попискивание. Одна Мульяна у нас начинает нервничать, когда в дом являются непрошеные гости. Муля совсем не злая, просто ей мешают посторонние звуки.