– Готовы, кажется, – протянул Семен, хватая кастрюлю, – горячая, зараза!
– Варежки надень, – засуетилась Томочка.
– У меня туда рука не влезает, – ответил ей муж, – отойди от раковины.
– Давай, я солью, – настаивала она.
– Сам могу, – заявил супруг, быстро наклонил кастрюлю над мойкой и вывалил креветки мимо дуршлага.
– Ничего, – принялась утешать его Томочка, – сейчас соберу.
Но тут из спальни донесся сердитый бас Никитки. Тамара, мигом забыв обо всем на свете, понеслась на крик.
– Экий ты, Сеня, неловкий, – вздохнул Ленинид, – лучше сядь, я сложу их в блюдо.
– Сам справлюсь, – сердито буркнул Сеня, – горячие, гады. Ну, погодите!
С этими словами он открыл кран холодной воды.
– Эй, ты чего делаешь? – возмутился Ленинид. – Испортишь продукт!
– Вовсе нет, – сопротивлялся Сеня, – ща чуть похолодней станут, я их сгребу.
– Это пиво должно быть ледяным, а креветки горячими, – подскочил папенька, – уйди, варвар.
– Сам попробуй раскаленные хватать, – обиделся Сеня. – А! Горячо!
– Ерунда, – забубнил Ленинид, – ну-ка, где у них тут щипцы?
С этими словами папенька принялся рыться в кухонном шкафчике.
Я с легким недоумением смотрела на их возню. Мужчины – странные существа, всегда уверенные в собственной правоте. Переубедить их практически невозможно, лучше даже и не начинать. Ну, скажите на милость, какой вкус в мелких, пучеглазых морских обитателях? Да там есть нечего: страшная голова, хвост, а тельце крошечное. Чистишь креветки, чистишь, и в итоге остается микрон мяса. Почему представители сильного пола считают это существо лучшей закуской к пиву? Да потому, что они так решили, и точка.
Кстати, из-за своего консерватизма мужчины часто лишаются вкусных вещей. Женщина охотно приобретет неизвестный товар, просто из элементарного любопытства, представитель сильного пола пройдет мимо к привычным до оскомины пельменям. И что в результате? Мы пробуем всякие вкусности, а они упорно чистят дурацкие креветки и воблу. А ведь вокруг столько замечательной закуски к пиву! Кальмары, осьминоги, каракатицы, стейки из акулы… Ну неужели не интересно, а?
Вот я, например, недавно носясь по городу, проголодалась и решила забежать в супермаркет, чтобы купить себе булочку и сто граммов сыра.
Зайдя в просторный зал, где бродило от силы два покупателя, я застыла в задумчивости. Чем угостить бунтующий желудок? Может, йогуртом? Или схватить пакетик с сухофруктами и орешками? Говорят, очень полезно!
– Не желаете попробовать? – чистым колокольчиком прозвенел нежный голосок.
Худенькая девушка в ярко-желтом фартуке и красной шапочке протягивала мне бумажную тарелочку.
– Это что? – поинтересовалась я, разглядывая предлагаемое.
В последнее время многие магазины стали устраивать рекламные акции, дают посетителям продегустировать товар. Раньше я, гордо отвернувшись, проходила мимо столиков, но потом один раз выпила сок и теперь не упускаю возможности попробовать нечто неизвестное, открыла таким образом для семьи много интересных вкусностей.
– Продукция «Золотой петушок», – мило улыбаясь, сообщила девушка.
Я скривилась.
– Нет, спасибо.
– Попробуйте!
– Очень хорошо знакома с курицей! Вон там, в холодильнике, полно всего лежит!
– Да, но это надо готовить!
– А ваше можно сырым есть?
– Нет, конечно, – усмехнулась рекламщица, – но и хлопот никаких, просто бросили в сковородку, и готово. Тут на любой вкус. Хотите нежнейшее филе грудки? Или крылышки с приправами? Лично мне нравится бедрышко, оно самое сочное!
Я машинально съела кусочек, потом второй, третий…
– Понравилось? – обрадовалась девочка.
– Ну, вкусно.
– Возьмите на ужин упаковку.
– Да у меня есть котлеты.
– Сунете в холодильник, пригодится.
Девушка была мила, «Золотой петушок» показался свежим, и я решила не огорчать студентку, зарабатывавшую на рекламе. Наверное, ей платят процент от выручки.
– И стоит недорого, – выдвинула конечный аргумент промоутер, – всего шестьдесят девять рублей килограмм. Вон немецкий аналог лежит по сто сорок.
– Давайте филе грудки, – решилась я, – хоть и не люблю продукты в панировке, но один раз-то можно.
– Потом еще придете, хотите совет?
– Ну?
– Смотрите не перепутайте, мы называемся «Золотой петушок».
– Поняла уже.
– А еще есть «Бодрая курица», ее не берите, там одна химия.
Я улыбнулась, курица – она и есть курица, две ноги, крылья и спинка. Хотя справедливости ради следует заметить, что наши цыплята нравятся мне намного больше, чем холестериновые окорочка, прибывающие из Америки.
Дома я незамедлительно бросила маленькие кусочки на сковородку. Пришлось признать, девушка не обманула, ужин приготовился через десять минут.
Крайне обрадованная тем, что мне не придется припасть к плите на целый час, я пошла в ванную, умылась, натянула уютный халатик, вернулась на кухню и обнаружила там пустую сковородку и весьма довольного Ленинида.
– Вкусно ты, доча, готовить стала, – одобрил папенька, щурясь, словно греющийся на солнце сытый кот.
– Ты съел наш ужин, – налетела я на Ленинида, – никому не оставил.
– Да? – изумился папенька. – Прям не заметил. Ам, ам, и готово. А чего там есть-то? Само проскочило!
Я уставилась на крошки панировки, сиротливо маячившие на тарелке. Да, похоже, у «Золотого петушка» есть один изъян: его изделия слишком вкусные и потому станут моментально исчезать.
Теперь вопрос: окажись Ленинид в супермаркете, стал бы он пробовать «рекламные кусочки»? Конечно же, нет, и никогда бы не узнал про «Золотого петушка».
Ей-богу, мужчины из-за своей глупой упертости и нежелания узнать новое многое теряют!..
– Вон черпак, – сказал Сеня и тоже заглянул в шкаф.
– Осторожней, – предостерегла я, – не опирайтесь на полку, она еле висит, там крепление расшаталось.
– Ну бабы, – пропыхтел Сеня, всем своим немалым весом наваливаясь на полку, – им бы только над людьми верховодить! Лучше бы бардак тут разобрали, черт ногу сломит! Банки, пакетики, склянки, где щипцы, а?
– Ты полез туда, где мы храним бакалею, – начала было я, но Ленинид мгновенно перебил меня:
– А, вот, нашел!
Поднявшись на цыпочки, папашка оперся о Сеню и протянул руку в глубь шкафчика, и в ту же секунду тот с оглушительным грохотом рухнул вниз.
Сеня заорал, я завизжала, два незнакомых мужика, спокойно ожидавшие, когда хозяева разберутся с креветками, вскочили на ноги. Из коридора послышался топот, и в кухню в сопровождении хихикающих подружек влетела Кристя.
– Папа, – заорала она, – ты жив?
– Вроде, – прокряхтел засыпанный с ног до головы мукой и сахаром Сеня.
Примчавшаяся на крик Томочка сунула мне пускающего пузыри Никитку и бросилась к Лениниду.
– Господи, его задавило!
Я прижала к себе хныкавшего младенца, опустила взгляд вниз и увидела папеньку, распростертого на полу. Головы у него видно не было, на ней стоял злополучный шкафчик.
– Что вы рты разинули? – принялся командовать Сеня. – Мишка, Генка, поднимайте полку! Ну дела, ну попили пивка.
Потом он повернулся ко мне:
– А ты чего орешь? Иди во двор, подгони машину к подъезду, повезем Ленинида в больницу.
– Я молчу, кричит Никитка.
– Какая разница! – заорал Сеня. – Ленинида убило насмерть!
Кристины подружки переглянулись.
– Во, прикол, – заявила одна, – при мне никогда никого не убивало!
Кристя с размаху треснула девчонку по макушке:
– Молчи, дура.
– Кто дура, я?
– Ты.
– Я?
– Ты!!!
– Эй, эй, – решила я предотвратить военные действия, – потом поругаетесь!
Но Кристина схватила дуршлаг и треснула им одноклассницу. Та завизжала и уцепила Кристю за волосы. Вторая девочка судорожно зарыдала. Я собралась уже рассердиться, но тут Миша и Гена подняли шкафчик. Под ним обнаружилась голова папеньки, совершенно на первый взгляд целая. Я перевела дух, слава богу, ни ран, ни фонтанов бьющей крови, только иссиня-бледное лицо с закрытыми глазами и плотно сжатыми губами.
Сеня присел возле папашки на корточки.
– Ты как, в порядке?
– Голова кружится, – слабым голосом ответил Ленинид, – и тошнит.
– Это сотрясение мозга, – нахмурилась Томочка, – надо срочно везти его в больницу.
Остаток вечера пошел кувырком. Растащив в разные стороны кусающихся и царапающихся тинейджеров, мы с Сеней осторожно повели Ленинида в машину. Томочка с Мишей и Геной осталась дома наводить порядок.
До травмопункта мы добрались без приключений и к хирургу попали сразу. Молоденький врач, пощипывая жидкую, отпущенную для солидности бороденку, безапелляционно поставил диагноз:
– Сотрясение мозга, скажите спасибо, что череп цел.
– И что нам теперь делать? – испугалась я.
– Могу предложить госпитализацию.
– Ну, если надо, – прошептала я.
Честно говоря, вид Ленинида меня пугал. За всю дорогу он не произнес ни слова и сейчас сидел, словно восковая кукла, без всяких эмоций на лице.
– Совсем даже не надо, – неожиданно протянул хирург, – сами подумайте, зачем ему в больнице лежать! Праздники же, никого не будет, да и сотрясение мозга в основном покоем лечится.
– Не пойму никак, – крякнул Семен, – кладем мы его или нет? Вы, доктор, уж примите решение.
– Как врач, – гордо заявил мальчишка, – я обязан предложить вам госпитализацию, но как человек советую забрать пострадавшего домой, целей будет.
Я глянула на Сеню:
– Кого слушать станем? Хирурга или человека?
– Пошли, Ленинид, – велел Сеня.
Папенька покорно двинулся за ним. У меня в душе моментально поселилась тревога. Ленинид большой любитель спорить по любому вопросу. Наверное, ему в самом деле плохо, если он молчит.
Мы вышли во двор и двинулись к ограде. Джип Семена стоял на проспекте. Охранник ни в какую не хотел пропустить нашу машину на территорию больницы, он даже не соблазнился сторублевкой, которую попытался всучить ему Сеня.
Дойдя до машины, я прислонила Ленинида к дверце и стала наблюдать, как Сеня отключает сигнализацию. Вдруг папенька порозовел, отлепился от «Тойоты» и пошел вперед.
– Стой, – испугалась я, но Ленинид не послушался, он подошел к охраннику и вежливо спросил:
– Твою жену Таней зовут?
– Точно, – оторопел парень, – откуда знаешь?
– Она к матери поехала, с ребенком?
– Ну, – растерянно ответил секьюрити, – мне тут сутки стоять, может, она и подалась к теще со скуки. Да в чем дело-то?
– Ребенок у тебя есть? – не успокаивался Ленинид. – Беленький, кудрявенький, на собачку похожий?
– Ну, – окончательно растерялся охранник, – дочка Катька.
– Мобильный имеешь?
– Вот.
– Звони теще.
– Зачем?
Ленинид снова побледнел.
– Скажи своим, чтобы сегодня на улицу не выходили, беда их ждет!
– Идиот! – в сердцах воскликнул юноша. – Вали отсюда, придурок.
– Позвони, – настаивал Ленинид, – иначе плохо будет.
– Слышь, тетка, – напрягся охранник, – увози своего психа, пока цел.
Я дернула Ленинида за рукав:
– Пошли.
Но папенька стоял, словно вкопанный.
– Иди ты на …! – рявкнул парень.
– Эх, – протянул папенька, – жаль, тебе сейчас самому трезвонить начнут, будешь локти кусать, что мог жену спасти, да поздно.
Окончательно перепугавшись, я стала подталкивать папеньку к джипу.
– Ты не торопись, – спокойно заявил Ленинид, – нам тут еще долго куковать: не заведется тачка!
– Чем вы там занимаетесь? – заорал Сеня. – Поехали домой.
Мы влезли на заднее сиденье, «Тойота» дернулась и замерла. Ленинид удовлетворенно улыбнулся.
– Говорил же! Ладно, посплю пока, устал.
Не успела я и глазом моргнуть, как папенька откинулся на сиденье и громко захрапел.
– Что за черт, – бубнил Сеня, открывая капот, – только на техобслуживание ездил, колодки менял, ремень, все тип-топ было. Ну ё-моё!
Я привалилась к папеньке. Ай да Ленинид! Ну с чего он взял, что джип сломается? Или решил подшутить над Сеней и нахимичил что-нибудь в моторе? Хотя это вряд ли. Ленинид отличный краснодеревщик, из старого шкафа он способен сделать потрясающий гардероб, а разваленное кресло вмиг превратит в эксклюзивное, но в машинах папенька ничего не понимает, да и возможности у него не было поковыряться в потрохах у «Тойоты».
Я стала слушать, как Сеня вызывает службу «Ангел».
– Да не знаю, что с ней, – злился Семен, – бегала, бегала, а потом умерла.
Под его гневные речи на меня накатила усталость, глаза закрылись, в голове не осталось ни одной мысли. Мягкие подушки джипа показались уютнее кровати, и я мирно задремала, забыв про все.
– С ума сошел! – вклинился в мой сон вопль Сени. – Ваще офигел!
Я открыла глаза и на секунду испугалась, не поняв, где нахожусь. Прямо над головой маячил потолок, обтянутый кожей. Но тут мой взгляд наткнулся на рулевое колесо, и я вспомнила: сижу в сломанном джипе Семена, а на улице… Там орал охранник.
– А ну, вылазь, сволочь, вылазь!
– Уйди, парень, – хватал его за руки Сеня, – сейчас милицию позову.
Я опустила стекло и высунулась наружу.
– Что случилось?
– Она еще спрашивает, – плевался слюной секьюрити, – где этот псих долбаный, который все накаркал?
Раздался хлопок, Ленинид вышел из машины и тихо сказал:
– Я тебя предупредил, ты сам звонить не захотел.
– Ты знал, – теряя лицо, завопил парень, – знал, что они под машину попадут! Знал!!! Накликал!
Внезапно он зарыдал. Мы с Семеном, ничего не понимая, растерянно смотрели друг на друга.
– Успокойся, – прошептал Ленинид, – с ними ничего такого. Малышка просто испугалась, а у жены нога сломана. Скоро все забудет, телевизор купите. Вам водитель, ну тот, что их сбил, денег даст!
Охранник вытер лицо грязным кулаком.
– С чего ты взял?
Ленинид помолчал секунду, потом тихо ответил:
– Не знаю, просто вижу вас у нового большого телевизора.
– Ладно, – оттаял парень, – только тот, кто их сбил, уехал, теща так растерялась, даже номер не записала.
Ленинид поднял руки и схватился за виски.
– М-м-м-м.
– Болит? – насторожилась я. – Ты садись в машину.
– М-м-мне…
– Чего тебе? – засуетилась я. – Воды купить? Сейчас сбегаю, ларек рядом.
Ленинид повел глазами, и я отшатнулась. Взор у папеньки был совершенно бешеный. Вдруг он покрылся мелкими каплями пота и выдал:
– МНЕ сто сорок три.
Я окончательно растерялась.
– Чего тебе сто сорок три принести?
– Номер машины, сбившей твоих, МНЕ сто сорок три, – зачастил Ленинид, повернувшись к остолбеневшему секьюрити, – за рулем девка сидела, она не хозяйка, блондинка… э… э… Лена!!! Да, точно, Лена! Вот она-то вам телик и купит в качестве компенсации. Ты звони в ГАИ.
Охранник опрометью бросился в свою будку. Ленинид снова навалился на джип, ему явно стало хуже.
– Что с ним происходит? – звенящим голосом спросил Сеня. – Чертовщина какая-то.
– Не знаю, – пролепетала я, – папашка чудит, сам знаешь, он большой охотник розыгрыши устраивать. Вот, теперь прикидывается ясновидящим, под Вангу косит!
– Ни под кого я не косю, – прошептал папашка, – сам не знаю, как увидел. Плохо мне, ребятки, поехали домой, тошнит!
– Вот что, Вилка, – распорядился Семен, – беги на проспект, лови тачку, а я тут один «Ангела» дождусь.
– Садись за руль, Сеня, – слабым голосом протянул папашка.
– Так не фурычит же, – развел тот руками.
– Еще раз попробуй, должно завестись, – ответил Ленинид, становясь сине-зеленым.
Сеня хмыкнул, сел в джип, повернул ключ зажигания, и я услышала шум исправно работающего мотора.
– Пошли, доча, – просвистел Ленинид, – спать хочется, спасу нет.
В полном обалдении я влезла в «Тойоту». Сеня, чертыхаясь сквозь зубы, вырулил на шоссе. Повинуясь какому-то непонятному желанию, я обернулась и увидела возле опущенного шлагбаума, преграждающего въезд на территорию больницы, охранника, вытянувшегося в струнку. Вы мне, конечно, не поверите, но из песни слова не выкинешь, парень отдавал нам честь.
ГЛАВА 5
Учитывая, что Наташка, жена Ленинида, отправилась на майские праздники в деревню копать бабке огород, мы привезли папашку к нам и уложили в той комнате, где он ночует, когда по разным причинам боится идти домой. Пока ошарашенный Сеня рассказывал жене и дочери о стихийно открывшихся паранормальных способностях Ленинида, я пошла в свою спальню и села у стола. Взгляд уперся в недописанную рукопись. Пальцы потянулись к ручке, время, конечно, позднее, давным-давно пора ложиться баиньки, но в издательстве терпеть не могут авторов, срывающих срок сдачи книги, поэтому нужно браться за работу, вряд ли кто-нибудь мне помешает, надеюсь, все неприятности сегодня уже кончились!
Не успела последняя мысль покинуть голову, как затрещал мобильный. Я уставилась на дисплей: «Номер неизвестен». Может, не отвечать? Да и кому я могла понадобиться в час ночи? Скорей всего, это ошибка, сейчас человек поймет, что попал не туда, и отключится. Но трубка упорно продолжала пищать. Ощущая непонятную тревогу, я нажала на зеленую кнопочку и рявкнула:
– Ну кому не спится?
Ответа не последовало, слышались лишь треск и странное пофыркивание. Разозлившись, я хотела выключить телефон и заняться рукописью, но тут вдруг в трубке что-то щелкнуло и раздался четкий голос Насти:
– Теперь слышишь?
– Да, – заорала я, вскакивая с кресла, – ты где?
– Не знаю.
– Как? Ты была у себя дома? Видела, какой там разгром?
– Вилка, – зачастила Настя, – послушай. У меня сейчас сядет батарейка, и я лишусь связи, не перебивай, умоляю, выслушай.
– Говори, – велела я.
– Меня похитили.
– Кто?! – вновь закричала я. – Зачем?
– Вилка, дай сказать, – перешла на свистящий шепот Настя, – ничего не знаю. Вчера ночью заявились какие-то парни…
Я слушала, крепко стиснув трубку внезапно вспотевшей рукой. Рассказ Настёны напоминал сценарий голливудского фильма, в таких любит сниматься «крепкий орешек» Брюс Уиллис.
Настя рассказала, что к ней в квартиру ворвалась банда парней и стала что-то искать. При этом бандиты не сообщили, что им надо, просто били Настю и приговаривали: «Отдай».
Через некоторое время Чердынцева узнала правду. В неприятности она вляпалась благодаря Великому Дракону. Парень спер что-то у кого-то, очень ценное, а когда к нему явились бандиты, дабы отобрать украденное, ничего не нашли.
В тот момент, когда бандиты пытались вытряхнуть из Великого Дракона сведения об украденной ценной вещи, в его ванной находилась проститутка, ярко размалеванная девица в синем парике с серебряными перьями. Лишние трупы никому не нужны, криминалитет только в кино мочит всех подряд, в жизни те же солнцевские стараются решать дела относительно мирным путем и за стволы хватаются в крайнем случае. Поэтому шалаву просто пинками выгнали из квартиры, решив, что она непричастна к делу.
Один из бандюганов в тот момент, когда проститутка выскочила во двор, подошел к окну и глянул вниз. Представьте его удивление, когда он увидел, что «ночная бабочка» преспокойно садится в дорогущий «Мерседес» самого выпендрежного вида. Парень призадумался: такой автомобиль не по карману шлюхе, которая выезжает по вызову к клиентам на дом. Бандит посмотрел вслед розовому «мерину», и тут до него дошло: бабенка вовсе не наемная «прости господи», а богатая дама, любовница Великого Дракона. Еще больше парень утвердился в своей догадке, когда увидел в комнате приготовленный чай. Согласитесь, немного странно угощать панельную девку этим напитком, ей скорей уж нальют водки.
Сложив вместе все увиденное, бандит сообщил главарю о своих соображениях, и тот сразу понял: их лоханули, развели, как последних сявок. Великий Дракон ухитрился сунуть украденное своей возлюбленной, а та, удачно прикинувшись шлюхой, выскользнула из их рук. Но бандит, смотревший из окна, оказался парнем не промах, он запомнил номер «мерина». И ровно через полчаса «крутые» узнали, что тачка принадлежит Насте Чердынцевой, модному стилисту, отвязной девице, ведущей весьма раскованный образ жизни.
Собственно говоря, это все. Бандиты прибыли к Насте, для начала сильно избили ее, а потом увезли с собой. И вот теперь она сидит неизвестно где, почти в полной темноте. Ни адреса, ни месторасположения дома она не знает, дорогу не видела: ей завязали глаза. Помещение похоже на подвал, в нем нет ни окон, ни дверей, Настю швырнули туда вниз через люк. Ей не дали ни одеяла, ни подушки, сидеть приходится на голом цементе. Более того, похитители не удосужились предложить пленнице даже стакан воды. Что, с одной стороны, ужасно, так как Настёне смертельно хочется пить, а с другой – хорошо, потому что неясно, где тут туалет, никакой емкости под отходы жизнедеятельности человека не предусмотрено. И куковать в этих малокомфортных условиях Насте до тех пор, пока она не отдаст то, не знаю что, спрятанное неизвестно где. Причем парни настроены по-боевому. Срок на раздумья Настёне определен в семь дней. Что случится с ней по истечении этого времени, не ясно, понятно одно: просто так ее не отпустят, скорей всего, элементарно застрелят в этом подвале.
– Но это же не ты была у Великого Дракона, а я…
– Да, – зашептала Настя, – ты!
– Отчего же ты не объяснила парням, что не имеешь к этой истории никакого отношения?
Неожиданно Настёна заплакала, сквозь судорожные всхлипывания я услышала:
– Как я, по-твоему, могла им это сказать? Подставить тебя? Отправить на смерть? Ясно же было сразу, что они не станут церемониться! Я, Вилка, очень люблю тебя и не способна на подлость!
У меня в носу защипало. Верно говорят, что друг познается в беде. Безалаберная, болтливая, обожающая удовольствия Чердынцева, эгоистка Настька, способная разбудить вас без всяких колебаний в четыре утра, чтобы похвастаться сногсшибательным впечатлением, которое она произвела на окружающих во время вечеринки, безголовая парикмахерша, любительница комплиментов и дорогих подарков, оказалась… благородным человеком, пожертвовавшим собой в минуту страшной опасности, чтобы отвести беду от подруги детства.
– Я уж тут посижу, – шептала Настя, – не размокну, а ты, Вилка, помоги мне, найди ЭТО и отдай им! Пожалуйста, постарайся, ты умная, детективные романы пишешь.
– Надо немедленно заявить в милицию, – решительно заявила я, – есть специальный отдел, который занимается похищением людей! Там работают высококлассные профессионалы, они мигом разберутся в проблеме. Кажется, они умеют пеленговать мобильные аппараты.
– Ни в коем случае, – испугалась Настя, – только не иди к ментам. Тогда меня сразу убьют, у этих бандитов все схвачено, везде свои люди, они милицию прикормили. Господи, Вилка, мне тогда точно конец придет! Нет, действуй сама!
– Но что искать?
– Не знаю, – прошелестела Настя.
– Где?
– Понятия не имею, – ответила подруга, – спроси у Великого Дракона, он определенно в курсе. Умоляю, поторопись, спаси меня. Вилка, помоги, Вилочка…
Послышались частые гудки. Дрожащей рукой я положила трубку на рукопись. Жизнь – не криминальный роман и не фильм о Джеймсе Бонде, в котором герой целым и невредимым выходит абсолютно из всех передряг. Каким образом браться за это дело? С какого конца подступить?
В огромной тревоге я начала метаться по комнате. Нет, в милицию идти нельзя, придется самой попытаться спасти Настёну. Эх, хоть бы знать, что искать. Деньги? Документы? Драгоценности? И каким образом связаться потом с Настей? Позвонить ей по телефону?
Ну и бред же лезет мне в голову! Значит, предстоит не только отрыть таинственное НЕЧТО, но еще и установить местонахождение Настёны. Господи, у меня на все про все лишь семь дней! Но не могу же я бросить в беде Чердынцеву! Она-то приняла огонь на себя, увела от меня бандитов! Впрочем, я стала бы помогать ей в любом случае. Я не получила настоящего воспитания, моим обучением занимался двор, может, я не слишком интеллигентна, не владею фундаментальными знаниями по литературе, истории и путаю, как надо есть рыбу – с ножом или без оного. Но одно двор вбил мне в голову просто намертво: сам погибай, а товарища выручай. Значит, прямо завтра, с раннего утра, вернее, уже сегодня я примусь за дело, вот только посплю пару часиков и поеду к Великому Дракону. Уж я-то вытрясу из этого мерзкого красавчика все, живо расскажет, что у кого спер и куда спрятал!
Заснуть мне в эту ночь так и не удалось, я провертелась под одеялом до шести утра, потом быстро умылась, выпила кофе, кое-как накрасила свое бледное лицо с огромными синяками под глазами и пошла заводить «Жигули». Если приеду к мерзавцу около восьми утра, небось застану его дома, навряд ли он убегает на работу раньше.
Пристроив машину у мусорного бачка, я взобралась по лестнице на самый верх и стала звонить в дверь. Впрочем, она не была заперта, слегка похлопывала от сквозняка. Вероятно, Великий Дракон не успел починить сломанную мной филенку. Однако он беспечное существо. Хотя, если подумать, красть у парня, кроме копеечной посуды, нечего. Чего ему опасаться? Вон как крепко спит, просто беда!
Позвонив пару минут, я открыла дверь, вошла внутрь и сердито позвала:
– Эй, Дракон, хватит дрыхнуть, поговорить надо.
Но из комнаты не доносилось ни звука, я вошла туда – никого. На циновках разбросаны подушки, на софе ровно натянуто шелковое покрывало, на столике белеют две простые салфеточки. Спрятаться в таком помещении просто негде, поэтому я отправилась на кухню, надеясь увидеть там заспанного хозяина с чашкой дымящегося кофе в руке. Небось нацепил наушники от плеера, врубил погромче какого-нибудь Андрея Губина и теперь пытается проснуться. Сама так поступаю по утрам.