Донцова Дарья. Кнопка управления мужем

   – Знаешь, какая к Надежде очередь? – возразила бизнесвумен.
   – Кстати, про город Буругунду со старейшим в мире университетом я никогда ничего не слышала, – не успокаивалась я.
   Но тут же услышала из-за ширмы:
   – Можешь перечислить все населенные пункты России?
   – Нет, – призналась я.
   – То-то и оно, – буркнула Миронова, выходя полуобнаженная из-за укрытия и устраиваясь на узкой кушетке. – Людей не обмануть. Если к врачу толпа ломится, значит, он прекрасный специалист!
   Я вновь собралась возразить, но тут в кабинет вошла Надежда с петухом в руках.
   – Уже готовы? – пропела она. – Чудно. Сейчас Петя сделает массаж по точкам выхода меридиана спины.
   – Он их изучил в Буругундинском университете? – не выдержала я.
   Женщина рассмеялась.
   – Животных туда не принимают. Петя инстинктивно найдет нужное место. Вот так. Отойдите, пожалуйста, ваша аура мешает птице сосредоточиться.
   Я сделала пару шагов в сторону окна.
   – Нет, нет, сядьте на диван, – скомандовала Надежда.

Глава 8

   Я послушно выполнила приказ знахарки. Та аккуратно поставила петуха на спину Зои.
   – Никогда не видела таких птиц, – вновь не удержалась я от комментария. – Черный как сажа.
   – Сделай одолжение, не мешай, – прошипела Зоя.
   – Особая порода, – терпеливо пояснила анималтерапевт, – мне его подарили колдуны вуду на Гаити. Ну, Петя, действуй!
   Петух стоял на пояснице Зои, как изваяние. Целительница сделала быстрое движение рукой – птица клюнула Миронову между лопаток.
   – Ай-ай! – взвизгнула та.
   – Прекрасно, Петя, – одобрила Надежда. – Ты попал в центр звука. Попробуй еще раз.
   Петушок опять ткнул клювом Миронову.
   – Ой-ой! – заорала та.
   Я с трудом удержалась от смеха. Похоже, у Зои повсюду точки болтовни, Петя клюет в разные места, а Миронова одинаково реагирует визгом. И это не удивительно, ведь неприятно, когда тебя щиплет петух.
   – Давай, давай, милый… – ворковала знахарка, – ты у нас самый лучший, избавь Зоеньку от проблемы…
   Петя чуть-чуть оттопырил хвост, задрал голову, замер и покакал на поясницу Мироновой.
   Я сделала вид, что ничего не заметила. Отвернулась к окну и замерла, рассматривая неказистое серое сооружение во дворе.
   – Какое-то у меня странное ощущение в изгибе спины, – пожаловалась Зоя. – Словно дождь капнул.
   Я невольно захихикала, но тут же прикусила губу.
   – Все намного хуже, чем я ожидала, – мрачно заявила Надя. – Петя испражнился.
   – Что он сделал? – не поняла Зоя.
   – Покакал, – употребила я другой глагол.
   – Куда? – не поняла Миронова.
   – На тебя, – пояснила я.
   Пациентка дернулась, петух замахал крыльями и перелетел с Зои на спинку дивана.
   – Петр пометил главный энергетический колодец организма, – методично вещала Надежда, – через него человек обменивается праной с космосом. У вас, милая, нарушены отток и приток. Если говорить простым, доступным любому человеку языком, то в ваш организм беспрепятственно втягивается ментальный вселенский мусор, а из него вытекает положительное либидо. Вопрос: если чашу постоянно наполнять отходами и забирать из нее чистую родниковую воду, что в конце концов получится? Помойка. Спасибо Петру, он поставил правильный диагноз.
   – Я – мусорное ведро? – дрожащим голосом осведомилась Зоя.
   – Не следует так говорить о себе, – возразила выпускница Буругундинского университета. – В голове надо держать исключительно светлые мысли. Да, ваша поясница является адскими вратами ужасной болезни. Но мы же не станем зацикливаться на этом знании? Вам ни в коем случае нельзя расстраиваться, узнав, что скоро умрете от переполнения негативными отходами Вселенной. Не стоит впадать в панику от того, что в вашем теле со скоростью мысли развиваются паралич, глухота, слепота…
   – О, боже… – потрясенно прошептала Зоя.
   – Отбросьте мрачные мысли, – вещала Надежда. – Знайте, пессимист всегда умирает первым. А вот оптимист уходит на тот свет вторым. Хотите уже завтра очутиться на кладбище?
   – Н-нет… – пролепетала Зоя.
   – Прекрасно, – сказала анималтерапевт. – Тогда запретите себе думать о скорой кончине, и сегодня ночью она к вам не явится. Придет в следующий понедельник.
   – Господи! – всхлипнула Миронова. – Уже в первый день следующей недели? Он же вот-вот настанет!
   В эту поистине трагическую секунду в комнате раздался резкий звонок будильника.
   – Час прошел, – объявила Надежда. – Спасибо за визит, одевайтесь.
   – Но вы же меня не вылечили, – обморочным голосом произнесла Миронова.
   – Конечно, нет, – пожала плечами целительница. – Я не обещала оздоровить вас прямо на первом сеансе. Хорошо, что Петя сразу диагноз поставил, некоторые к нему месяцами ходят только ради этого. Заглядывайте во вторник в полдень, поработаем.
   – Но я же умру в понедельник! – завопила Зоя.
   – Не размышляйте на скорбную тему, – предостерегла знахарка, – всегда в любой ситуации ищите светлые стороны.
   Я, до сей поры сидевшая тихо и твердо решившая не вмешиваться в действо, не выдержала:
   – Прекрасный совет. А теперь подскажите, о чем хорошем можно думать, узнав о надвигающейся кончине?
   – В случае Зои? – уточнила анималтерапевт.
   – Да, именно в ее ситуации, – подтвердила я.
   Надежда села в кресло.
   – Если Зоя скончается в понедельник, ей не придется тратить деньги на визит к Пете во вторник. Согласитесь, пустячок, а приятно.
   Я не нашлась, что сказать, а Миронова простонала:
   – Умоляю, спасите!
   Хозяйка дома наклонила голову.
   – Позаниматься с вами еще? Но это стоит двадцать тысяч. Не хочу вгонять вас в расход. Потом скажете: «Вот нахалка, развела больного человека на круглую сумму!»
   – Господи, я готова вам сутки оплатить! – взвыла Зоя. – Только избавьте меня от смерти!
   Знахарка милостиво улыбнулась.
   – Ну, что с вами делать… Хорошо, продолжим. Кстати, как спина?
   – Да забыла я про нее! – взвизгнула Зоя. – Вообще не болит! Только и думаю, как вскоре трупом стану.
   – Вот видите, – с удовлетворением подчеркнула Надежда. – Анималтерапия – великая вещь! Первый сеанс, а уже сработало. Петя временно закрыл дыру, и вам сразу полегчало. Теперь применим ежовую акупунктуру. Варвара!
   В комнату всунулась круглолицая старушка.
   – Ась?
   – Принесите Феоктиста, – велела хозяйка.
   – Чаво? – переспросила бабуля. – Не расслышала, говори громче.
   – Фе-ок-ти-ста, – по слогам произнесла анималтерапевт.
   – А-а-а… Щас притащу, – пообещала бабка, скрываясь из вида.
   – Он поможет? – с робкой надеждой поинтересовалась Миронова.
   – Стопроцентно, – уверенно пообещала Надежда. – Забудете и про смерть, и про поясницу, спляшете рок-н-ролл.
   – Нет ее, – сообщила бабка, вновь всовывая голову в комнату. – Давно не показывается, не сказала, когда будет, записки не оставила. Прощелыга, а не девка! Небось снова в караване ночи развратничает. Тьфу, вот уж соседка появилась, никакой морали! Обзавелась Тамарка фифой на палубе.
   – Баба Варя, мне нужен Феоктист, – повторила целительница. – А вы за кем побрели? И о каком караване речь ведете?
   – Так я за Тамаркиной жиличкой подрапала, – заквохтала бабулька. – Через забор поорала, потом внутрь заглянула. И разве ты о караване не слышала? Гостиница на холме. Тамарка там работала, пока ее за глупость не турнули.
   – «Нирвана», – поправила врач, – вы слово перепутали.
   – Придумают тоже, – неодобрительно прокряхтела бабка, – обзовут по-китайски, русскому человеку и не понять. Кто такой Нирвана? Чего он сделал хорошего? А с караваном ясно. Ну, народ кругом… Прямо безумный. Не соседи у меня, а ироды тупые. Ни покоя от них, ни радости. Вот недавно ночью шум устроили и…
   – Баба Варя, сходите за Феоктистом, – остановила ее Надежда. – Он в чулане, в розовом ящике.
   – Ладно, поняла, – пробурчала старушка, удаляясь.
   Знахарка посмотрела на меня.
   – Эта деревня – самое правильное энергетическое место во всем Подмосковье. Уж поверьте, я объехала все областные пункты от «а» до «я», прежде чем нашла этот участок. Крестьяне хитры, как бородавочники. Услышали, что я у Варвары Сергеевны избу приобрести хочу, и давай ко мне подходить с речами: «Зачем вам развалюха Николаевой? Возьмите мою усадьбу и живите счастливо». А я маху дала, всем отвечала: «Спасибо, господа, за предложение, но по учению Тай Хо анималклиника должна стоять на возвышении». Местные скумекали, что деньги им не достанутся, и ну бабу Варю накручивать. Объяснили старухе, как со мной говорить надо, поняли, что мне именно дом Николаевой нужен. В результате я отдала за избенку намного больше, чем рассчитывала, и пришлось серьезный ремонт делать, кирпичом избу обкладывать, крышу перекрывать. Честное слово, дешевле было бы новый особняк поставить. Но мне требовалось сохранить дух хаты Варвары. А бабулька со мной осталась, идти-то ей некуда. Живет в мансарде и вроде как в моем анималцентре служит санитаркой. Только пользы от нее – ноль. Надо же, сейчас вместо того, чтобы за Феоктистом идти, отправилась к Регине… Как можно два столь разных имени перепутать?
   Я напряглась.
   – Кто такая Регина?
   Надежда показала рукой на окно.
   – Молодая женщина с плохой аурой. Снимает комнату в соседней избе, там хозяйка Тамара. Она живет бедно, вот, чтобы немного заработать, и пустила к себе жиличку. Эта девушка ко мне прошлой осенью постучалась совсем поздно, я уже спать легла. Вошла в дом и сказала: «Я Регина, живу по соседству. Спину мне скрутило, а Тамара говорит, что вы умеете позвонки вправлять». Я ей ответила: «На дворе ночь, и на завтра у меня большая запись». Думаете, нахалка ушла? Как бы не так! Начала деньги совать, не уходила. Пришлось, чтобы отвязалась, делать наглой девице энергетический массаж. А аура у нее плохая, черная… Короче, еле-еле я от докучливой посетительницы избавилась. Больше я Регину не видела, чему очень рада. У Варвары Сергеевны в голове компот, вечно она все путает, внимательно не выслушает…
   – И вовсе я не такая, – прокашляла старуха, входя в комнату. – Держите своего Фофана.
   – Это же еж! – воскликнула я.
   – Можно и так считать, – согласилась Надя. – Сейчас я протру спину Зои раствором, полученным после купания морской свинки Эдип. Эта вода содержит уникальный набор витаминов и микроэлементов. Эдипа нельзя часто ополаскивать, но я имею запас. Возьмем немного воды из бутылочки на ватный тампон. Как ощущение, Зоя?
   – Легкость в башке появляется, – заявила Миронова, – и виски не давит.
   Я решила слегка привести Зою в чувство.
   – Неужели голова перестала болеть от того, что тебе на поясницу положили ватный диск, смоченный жидкостью, где ранее бултыхался грызун?
   – Без разницы, кто в ней плавал, – пропищала Зоя. – Прямо оживаю! Трясучка прекратилась, аппетит появился, силы прибывают.
   – Странно, что Всемирная организация здравоохранения до сих пор не объявила воду после купания морской свинки панацеей от всех болезней, – фыркнула я.
   Надежда вынула из шкафчика широкий эластичный бинт.
   – Скептики жили во все времена. Они смеялись над Джордано Бруно и Галилео Галилеем, обзывали Ван Гога маляром, а писателя Жюля Верна дураком, описывающим вещи, которых нет на свете. Ну, кто мог в позапрошлом веке подумать, что люди полетят на Луну или будут пользоваться мобильными телефонами, Интернетом? Только человек, тронувшийся умом! Но американец Армстронг прогулялся по спутнику Земли, а мы прекрасно сейчас не только слышим, но и видим собеседника, находящегося на другом континенте. Можете сколько угодно подсмеиваться над оздоравливающим лосьоном от Эдипа, но поверьте, лет через пятьдесят мир откажется от антибиотиков и перейдет на анималтерапию. Я просто первопроходец.
   – Погодите, что вы делаете? – весьма невежливо перебила я Надежду.
   – Привязываю Феоктиста к каналу боли в пояснице Зои, – пояснила лекарка. – Иголки, слегка войдя в кожу, оттянут отрицательную энергию. Завтра в это же время явитесь на прием, я сниму Феоктиста и посмотрю, надо ли повторить процедуру.
   – С ума сойти… – обомлела я. – Немедленно освободите несчастного ежика, вы его замучаете.
   – Нет, нет! – завопила Зоя. – Оставьте! Не хочу умереть в понедельник!
   – Еж скончается в муках, – занервничала я. – Ни одно животное не может долго прожить, будучи привязанным к спине человека.
   – Ну и фиг с ним! – заорала Миронова. – Я важнее!
   – Безобразие! – взвилась я. – Для таких целей давно придуман ипликатор Кузнецова!
   – Феоктист сейчас не с нами, – произнесла целительница, – он уже в лучшем мире, здесь осталась лишь его бренная оболочка. Она биоположительна, а названное вами средство сродни мертвой воде.
   Я уставилась на анималтерапевта.
   – Ежик умер? А кого вы приматываете к Зое?
   – Его чучело, – объяснила Надежда. – Сам Феоктист уже на небесах, его душа переполнена счастьем, которое по каналам энергообмена перетекает в оставленную на Земле шкуру, а та…
   Я ощутила тошноту и головокружение.
   – Думаете, дохлый еж мне поможет? – проскулила Зоя.
   – Энергетически он живой, – обиделась знахарка. – Разговаривайте с Феоктистом раза три-четыре в час, хвалите его и избежите скорой кончины.
   Я поняла, что не могу более выносить этот поток абсурда, и выскочила в коридор.

Глава 9

   Когда мы с Зоей вышли на улицу, я спросила:
   – Дойдешь до «Нирваны» одна?
   – Думаю, да, – сказала Миронова. – А ты куда собралась?
   – Сбегаю в магазин, – лихо соврала я, – куплю газет.
   Зоя кивнула, сделала шаг в сторону леса, потом обернулась.
   – Ты решила вернуться к Надежде и тоже полечиться? Смеялась над целительницей, а теперь поняла, что она гений? Вот возьму и останусь! Теперь мой черед над тобой подсмеиваться. Думаешь, приятно узнать о своей смерти в понедельник? Я еле-еле жива от потрясения. Хорошо, что Надежда согласилась мне помочь. Правда, ношение шкуры Феоктиста недешевое удовольствие, с меня за это десять тысяч взяли… Но ведь жизнь дороже!
   – Прости меня, – смиренно попросила я, – больше никогда не стану потешаться над анималтерапевтом. Нет, я вовсе не намерена возвращаться, планирую заглянуть в местную лавку. Хочешь, пойдем вместе?
   – Ну уж нет, – поморщилась Зоя. – Я устала и перекусить пора. Встретимся перед ужином. О’кей?
   Я помахала Мироновой рукой, прогулялась немного по местному Бродвею, оглянулась и с радостью увидела, что Зоя скрылась в лесу. Тогда я развернулась и шмыгнула в дом, расположенный рядом с избой хитрой целительницы. Дверь в покосившийся домик была по-деревенски беспечно не заперта. Я протиснулась в крошечные сени, споткнулась о пару резиновых калош, чуть не разорвала юбку о какие-то железяки и крикнула:
   – Тамара, вы дома?
   – Проходите, – раздалось в ответ. – Кто там? Регина, ты? Чего долго не приезжала? Полгода скоро, как ты пропала.
   Я толкнула рукой обшарпанную фанерную дверь, запуталась в висящей за ней занавеске, но в конце концов раздвинула ее и очутилась на кухне. У крохотного стола, накрытого бело-синей клеенкой, сидела очень худая женщина в спортивном костюме, знававшем лучшие времена.
   – Вы кто? – удивилась она.
   – Регина Збарская здесь живет? – в свою очередь поинтересовалась я. – Приехала ее навестить.
   Тамара отодвинула большую миску, в которую лущила зубчики чеснока.
   – Регинка куда-то подевалась. Уже давно не показывается, с зимы.
   Я изобразила разочарование:
   – Значит, Збарская уехала?
   Хозяйка избушки внимательно посмотрела на меня.
   – Может, и так. Но вещи ее на месте, а они хорошие, дорогие.
   – Разрешите зайти в комнату жилички? – попросила я.
   – Ладно, – после недолгого колебания согласилась хозяйка, – если дадите тысячу рублей, то пожалуйста.
   Получив купюру, Тамара начала оправдываться:
   – С работы меня турнули, жить не на что.
   – Я честно заплатила вам, теперь хочу увидеть помещение, – прервала я тетку.
   Та встала.
   – По коридору налево и прямо, в дверь и упретесь.
   Я миновала узкий проход, толкнула створку и увидела едва ли десятиметровую комнату с большой кроватью образца середины двадцатого века. Кроме ложа, застеленного красивым новым пледом, тут стояли трехстворчатый гардероб с зеркалом, настоящий динозавр советской мебельной промышленности, продавленное кресло, еще были бордово-черный ковер на стене и горшки с буйно цветущей геранью на узком, покрашенном белой масляной краской подоконнике.
   Я без колебаний распахнула скрипучие дверцы шифоньера. Вещей у Збарской было немного, но все они и правда оказались прекрасного качества: два кашемировых свитера серого и светло-песочного цвета, узкие черные брючки, пара строгих платьев, в каких любит показываться на публике английская королева Елизавета, элегантные сапожки и лодочки на каблуке.
   А вот в дорожных сумках на нижних полках я нашла кое-что весьма интересное. В одном бауле хранились комплекты так называемого эротического белья, явно приобретенного в бутике, который славится своими нереально высокими ценами. А во втором лежали педантично уложенные в коробочки разные секс-игрушки. Одна из них оказалась пуста, но я сообразила, что было в ней ранее – наручники из бархата, выкрашенного под леопарда, и широкие шелковые ленты. Почему я подумала именно об этом наборе? Очень просто: на крышке была картинка с изображением содержимого. Еще там обнаружился богатый выбор презервативов всех мастей и размеров, плюс специфические лекарства и обеззараживающие средства. Похоже, Регина работала девушкой по вызову.
   Я вернулась к Тамаре на кухню.
   – Давно Збарская у вас комнату снимает?
   Хозяйка занервничала.
   – Вы из полиции, да? Из Москвы? Леонид нажаловался? Я ни малейшего отношения к делам Регины не имею! Она искала жилье, а мне нужны деньги. Кому плохо от того, что девушка тут поселилась? Ни шума от нее, ни забот. Днем она спала или в Москву уезжала, сюда на одну-две ночи наведывалась. Тихая, воспитанная, уважительная. Когда у Васькиных сынишка руку сломал, его мать ко мне прилетела и давай плакать: «Томка, попроси жиличку отвезти нас в больницу. Пока «Скорая» сюда приедет, ребенок криком изойдет. Я сама водить не обучена, а мужик пьяный лежит». Я ответила: «Сама проси. Мы с Региной не близкие подружки, мне неудобно ее напрягать. Ничего, потерпит твой сорванец, будет ему наука, а то все мальчишке с рук сходит. Думаешь, не знаю, кто у меня на огороде летом сухую ботву поджег? Я чуть избы из-за твоего хулигана не лишилась!» И тут Регина из спальни выходит со словами: «Садитесь в автомобиль». Мало того что она соседку с сыном в приемный покой доставила, так еще подождала их там. И купила баловнику игрушку в магазине и денег с Васькиной даже на бензин не взяла. Сострадательной оказалась.
   – И вас не обеспокоило, что Збарской нет с конца декабря? – удивилась я.
   Тамара спрятала руки под фартук.
   – А чего нервничать? Она у меня комнату снимает, приезжает-уезжает, когда душа захочет. Я ей не мать, не свекровь, чтоб за девкой следить или мораль читать за дурное поведение.
   – Так вы знали, чем Регина зарабатывает на жизнь?.. – протянула я.
   – Журналистка она, – флегматично пояснила хозяйка, – статьи всякие пишет. Но не в газете, а в компьютере.
   – Названия издания не помните? – спросила я. – Читали произведения Збарской? Какие темы она поднимала?
   Тамара начала мять край клеенки.
   – Не интересовалась. А зачем мне? Компьютером я не пользуюсь, газеты иногда пролистываю, их многие постояльцы перед отъездом в коттеджах бросают, сама не покупаю, дорого очень. Вон у Галки, моей сменщицы, дочка-восьмиклассница вечно всякие модные журналы выпрашивает, ужас сколько денег на эту ерунду уходит. Я новости из телевизора узнаю. Правда, стараюсь пореже их смотреть.
   – Может, случайно знаете московский адрес Регины? – не успокаивалась я. – Ее отчество, год рождения…
   Тамара широко распахнула глаза.
   – Какая мне разница, где Регина в столице кантуется. Я к ней в гости не собиралась, да она и не пригласила бы. И отчество мне ни к чему, мы по имени общаемся.
   – Я подумала, вдруг вам эти сведения запомнились, когда вы смотрели паспорт девушки, – вздохнула я.
   – А зачем он мне? – задала свой любимый вопрос Тамара. – Не заглядывала в него.
   – Впустили жиличку и не поинтересовались ее документами? – удивилась я.
   – А зачем? – снова повторила хозяйка. – Меньше знаешь – крепче спишь. Регина деньги аккуратно дает, остальное мне неинтересно.
   – Тамара! – закричал из коридора звонкий голос. – Вы где? Ау!
   Мы с бывшей горничной одновременно повернулись на звук. Я услышала стук каблуков и увидела темноволосую девушку с густой челкой. На незнакомке красовались элегантное платье и модные туфли на небольшой платформе.
   – Привет, – весело произнесла она. – Тамара, вы по мне не соскучились?
   – Вот она сама притопала, – меланхолично сказала Тамара, глядя на меня, – ей вопросы и задавайте. Здравствуй, Регина, эта женщина из полиции. Наверное, Леонид заявление им отнес.
   – Вот гад вонючий! – возмутилась Збарская. – Не верьте скотине. Он сам свои часы потерял. Или в карты проиграл.
   Я, не ожидавшая увидеть «пиар-агента» спа-отеля живой и здоровой, слегка растерялась. А Регина тем временем говорила:
   – В «Нирване» все думают, что Ленька крутой бизнесмен, деньги лопатой гребет, поэтому кланяются ему и любые его капризы исполняют. Увидели, что у него джип дорогой, шмоток брендовых три шкафа, и сделали вывод – олигарх. Да еще сам Леонид постоянно о своих бизнес-успехах кричит. Но только деньги ему мать дает, это она крутыми делами ворочает, а сынок лентяй и идиот. Леня ее боится больше, чем конца света. Совершенно уверена, что он дорогущие, мамашкой подаренные часы по пьяни посеял или подарил кому, а может, в казино спустил, вариантов много. Я его в последний раз видела перед Новым годом, он тогда скандал устроил в «Нирване», орал, что пошел в бассейн и там, в раздевалке, у него «котлы»^[5] увели, пообещал всем голову оторвать. Ну, я при выяснении отношений не присутствовала, Тамара мне этот эпизод рассказала. А когда с придурком вечером встретилась, он заявил: «Небось ты часы увела, позарилась на дорогую вещь». Вот идиот! Я по «Нирване» не гуляю, в их тухлой воде не плаваю. И как мне в мужскую раздевалку пройти? Долго он, однако, заявление в полицию нес. Хотя, может, его мамахен только сейчас поняла, что сынуля остался без часов? Вот и пришлось обалдую действовать.