Донцова Дарья. Надувная женщина для Казановы

   Очень осторожно я выглянул наружу и с облегчением заметил, что путь свободен. Лестничная клетка была пуста.
   На мягких, словно ватных ногах я вышел на улицу и припустился к остановке. И снова редкие прохожие смотрели мне вслед.
   Добравшись до остановки, я сел на пустую скамейку, позвонил Норе и ввел ее в курс дела.
   – Хорошо, – коротко ответила она, – сейчас я кое-чего обдумаю и соединюсь с тобой.
   Я сунул мобильный в карман, но он зазвонил снова, на проводе была Николетта.
   – Что за безобразие? – затараторила она. – Вава! Ты где?
   – Пошел прогуляться.
   – Немедленно вернись в гостиницу! Мы хотим обедать!
   – Спускайтесь в ресторан, у нас все оплачено.
   – Ни за что! – взвизгнула маменька.
   – Но почему?
   – Мы уже там побывали! Отвратительно! Чтобы через пару минут ты был тут! Понял?
   Голос Николетты стал на тон ниже и зазвучал, словно орган в католическом соборе. Похоже, маменька не на шутку обозлилась. Вполне вероятно, что на месте отеля я обнаружу груду развалин. Милым подруженькам, Николетте и Коке, ничего не стоит разнести «Неаполь» на части.
   С огромным трудом поймав такси, я добрался до верхнего города, дошел от стоянки машин до отеля и порадовался, что в нем целы все стекла. Николетту и Коку я обнаружил сидящими в холле, а обслуживающий персонал «Неаполя» в невероятном ажиотаже носился по коридору.
   – Ужасную зеленую вазу из моего номера немедленно убрать, – шипела Кока.
   – Но почему? – по-русски пискнула одна из горничных.
   Кока бросила на нее убийственный взгляд:
   – Зеленый цвет бледнит.
   Тут Николетта, понявшая, что Кока, как всегда, перетягивает одеяло на себя, начала свою партию:
   – Смените постельное белье!
   – Оно совершенно чистое, – попыталась сопротивляться Ирина, продолжавшая дежурить на ресепшн, – номер тщательно убрали перед вашим приездом. «Неаполь» – пятизвездочный отель и дорожит своей репутацией!
   – Смените белье! Оно грубое!
   – Простыня и пододеяльник льняные, высшего качества.
   – Я сплю только на шелке!
   – Но где же его взять? – попыталась воззвать к разуму Николетты Ирина. – У нас все комплекты из льна особой, так называемой сатиновой обработки. Кстати, когда к нам приезжала Марго, она ни одного плохого слова не сказала про белье.
   – Это кто такая? – навострила уши маменька.
   – Марго? Самая известная эстрадная певица, – начала было Ирина, но ее тут же заткнула Николетта, возмущенно завопив:
   – Мне плевать на всех девчонок из подворотни, возомнивших себя звездами! Если нет шелкового белья – купите его!
   – В моей комнате следует заменить портьеры, – вела вторую партию Кока. – Мне нужны не три, а шесть полотенец, и вместо отвратительно воняющего жидкого мыла принесите кусок, купленный в SPA, самый простой, с отрубями.
   – Подушку предпочитаю перьевую, – не успокаивалась маменька, – одеяло – пуховое, нет, лучше два одеяла и один плед.
   – Только попробуйте не выполнить все наши требования! – пригрозила Кока. – Я дойду до хозяина и расскажу, как обслуживающий персонал пятизвездочного отеля встречает тех, кто сполна, еще до въезда, оплатил свои номера. Вот вы какие грубиянки!
   – Сидите дома, если не умеете с гостями разговаривать, – подхватила Николетта.
   Ирина опешила. Мне стало жаль ни в чем не повинную администраторшу.
   – Дамы, – сказал я, – дежурная записала ваши справедливые требования, но на их выполнение потребуется некоторое время. В частности, за хорошим, по-настоящему качественным шелковым бельем придется лететь в Париж. Ты же не хочешь спать на дешевой тряпке, которую тебе приволокут с местного рынка?
   – Да, – кивнула маменька, – это верно.
   – Тогда подожди, пока представитель отеля слетает во Францию, сама понимаешь, что до сегодняшнего вечера ему никак не успеть.
   – Ну хорошо! – Николетта сменила гнев на милость. – Делать нечего, придется терпеть. Впрочем, я не избалована и готова терпеть лишения.
   – Занавески… – завела было Кока, но я был начеку.
   – Конечно, конечно, их сейчас поменяют на розовые, а еще управляющий, чтобы загладить свою вину, велит разместить в ваших номерах подарки. Просто он сразу не разобрался, какие дамы к нему прибыли.
   Кока и Николетта переглянулись.
   – Ну, – протянула маменька, – теперь можно и в бассейн сходить, в, как ее там, лазанью!
   – Лазню, – поправила Кока, – вечно ты все путаешь. Лазанья – это макароны с мясом!
   Ирина посмотрела на меня с благодарностью, я подмигнул администраторше и, подхватив двух сварливых престарелых нимф под острые локотки, поволок их в местную купальню.
   На ресепшн в лечебнице сидела другая служащая, не блондиночка Таня, а темно-русая женщина примерно моих лет. Маменька и Кока, получив по пакету с полотенцами, халатом и купальной шапочкой, пошли было внутрь здания, но вдруг Николетта обернулась.
   – Ваня! Не задерживайся, топай за нами.
   Я состроил разочарованную мину.
   – Увы, я забыл плавки, пойду поищу в городе.
   – У нас есть, – мигом отреагировала дежурная.
   – Навряд ли имеется мой размер, – прошипел я, надеясь, что она поймет: ей лучше замолчать. Но куда там, разве дама способна заткнуться, если ей представилась возможность поспорить с мужчиной!
   – У нас есть все размеры, – заявила администраторша, – с тридцать второго по шестьдесят восьмой. Выбирайте, какой нужен.
   Я едва не застонал вслух, но судьба решила сжалиться надо мной. Маменька и Кока, поглощенные новыми впечатлениями, не услышали последней фразы дежурной.
   – Ладно, – Николетта махнула мне унизанной перстнями ручкой, – ступай. Если не найдешь подходящее, можешь просто погулять, сюда придешь ровно через три часа.
   С этими словами маменька пнула дверь ножкой, обутой в эксклюзивную туфельку от Прада, и парочка щебечущих искательниц удовольствий исчезла в недрах Замковой лазни.
   Администраторша окинула меня оценивающим взглядом и выпалила:
   – Вы их шофер? Имейте в виду, передвижение по туристической зоне разрешено либо пешком, либо на лошадях, на личном транспорте никак нельзя.
   Я вздрогнул. И что ответить на сие идиотское заявление? Что я никогда не работал водителем, а эта бесцеремонная дама является моей матерью? Или пообещать, что я сейчас же отправлюсь приобретать коня вкупе с повозкой? Похоже, ты, мой друг, начинаешь стареть, если обижаешься на слова обычной служащей. Впрочем, возраст тут ни при чем. Просто тесное общение с Кокой и Николеттой кого угодно лишит равновесия. Ладно, в конце концов, мне пора заняться делом.
   – Простите, – улыбнулся я, – здесь недавно сидела другая девушка, Таня. Где она?
   – Обедать ушла.
   – А когда вернется?
   – Через час.
   – Не знаете, где она предпочитает питаться?
   Администраторша поморщилась:
   – В забегаловке, тут, за углом, называется «Горячая цыпа». По мне, так лучше из дома кусок хлеба с маслом прихватить, чем всякой дрянью травиться.

Глава 6

   Я вышел на улицу и почувствовал, как в кармане вибрирует мобильник.
   – Стриженов в городе, – сообщила мне Нора, – ищи.
   – Но почему вы так решили?
   – Бугаев сказал, что пари не отменяет ни в коем случае. Процесс запущен. Стриженов нарушил правила и смылся, Ковригин признается проигравшим. Михаил Юрьевич его работник, они вместе придумали этот план. Естественно, Ковригин не захочет терять деньги. А потом, Ковальск – крохотный городок, никогда бы ему не видать аэродрома, кабы не минеральные источники. Самолеты туда прилетают по понедельникам в шесть утра, а в одиннадцать уже отправляются в Москву. Поезд тоже прибывает в понедельник. Даже если, не испугавшись гнева Павла Ковригина, Стриженов надумает бежать, ему придется ждать целую неделю, до следующего понедельника.
   – Но есть еще машины, автобусы…
   – Никакие автобусы от Ковальска дальше чем на тридцать километров не ходят, – разъяснила Нора. – Насчет машины тоже сомнительно. Пункта проката автомобилей в Ковальске нет, местные таксисты тоже предпочитают не возить туристов далеко даже за бешеные деньги. Им и так денег хватает. Показал пригороды за приличные бабки – и гуляй. Да в этом городишке есть только три основных развлечения: катание на повозке, запряженной лошадьми, прогулка на такси по окрестностям и фланирование по набережной. Сдохнуть от скуки можно!
   – Нора, откуда вы все это знаете? – удивился я.
   Хозяйка хмыкнула:
   – Я ездила на этот курорт лечиться, когда ноги парализовало. Богом забытое место, время в нем замерло. Знаешь, что поразило меня больше всего? Там не было часов нигде – ни в ресторанах, ни в отелях, все такие неторопливые, чинные, важные… Ювелирные лавки завалены изделиями из граната, сделанными по дизайну сороковых годов. Я-то из Москвы прибыла и принялась свою сопровождающую дергать: «Давай быстрее, опаздываем». Так на меня словно на дуру смотрели! Ладно, ищи Стриженова, он там!
   Я сунул мобильный в карман. Все возражения Норы показались мне несерьезными. Если Стриженов захочет, мигом укатит прочь. Теперь, по крайней мере, я сообразил, отчего весь народ чуть ли не тыкал в Ивана Павловича пальцами. Я-то, по извечной московской привычке, носился по улочкам, как метеор, и резко выделялся на фоне медленно фланирующих отдыхающих.
   Я попытался перейти на медленный шаг, подстраиваясь под местных прохожих, и понял: мои ноги совершенно не способны двигаться в подобном темпе. Может, приобрести свинцовые стельки?
   «Горячая цыпа» оказалась чистеньким кафе наподобие московского «Ростикса». Я лишний раз удивился ориентированности Ковальска на российских туристов. Юноши и девушки, стоявшие у касс, явно приехали сюда на работу из нашей провинции, а на стене висел стенд, где названия всех блюд были написаны исключительно на моем родном языке.
   Блондиночку я обнаружил сразу. Таня сидела за угловым столиком, держа в руках кусочек куриной грудки.
   – Разрешите присесть рядом с вами? – галантно осведомился я.
   Таня стрельнула по сторонам ярко накрашенными глазами и кокетливо спросила:
   – Да? А зачем? Вас же вроде Светка Зайкина интересовала. Адресок ее спрашивали. Чего же не поехали к своей драгоценной?
   Я снисходительно улыбнулся. Понимай люди, что их социальный статус моментально выдает речь, они бы старались почаще молчать. Танечка сильно акает, проглатывает окончания слов и говорит слегка в нос. По этим признакам я сделал вывод: девица москвичка и, скорее всего, не имеет высшего образования.
   – Все же можно тут приземлиться? – продолжал я беседу.
   – А чего спрашивать-то? – хихикнула Таня. – Это не мой личный стул, а ихний, из «Горячей цыпы».
   Словечко «ихний» окончательно все расставило по своим местам. Танечка не из среды интеллигенции. Именно эта маленькая часть речи лучше всего показывает, среди каких людей вы выросли. Если человек спокойно произносит «ихняя мебель» или «ихняя беда», значит, ни дома, ни в школе ему не объяснили, что правильно следует говорить: «их мебель» или «их беда». А почему не научили? Да потому, что учителя сами так говорят. Но я-то явился сюда отнюдь не для того, чтобы обучать Танечку русскому языку.
   – У меня никакого особого интереса к Светлане не было, – улыбнулся я, – просто я должен встретиться с ее любовником, с Мишей Стриженовым. Но, узнав, что парочка живет далеко, решил не ездить в этот, как его, Нижний Ковальск. Дай, думаю, подожду Светлану на работе.
   – Ну и ждите! – пожала плечами Таня. – Ко мне-то чего подсаживаетесь? Если клинья подбиваете, то зря стараетесь. Я на днях замуж выхожу, за богатого человека… Оли… Оле…
   – Олигарха? – предположил я.
   – Ага, – кивнула она и, вытянув вперед перемазанную куриным жиром кисть, гордо произнесла: – Вот какое колечко он мне подарил, промежду прочим, с брюликом!
   Я посмотрел на украшение. Вполне приличный камушек, но для олигарха мелковат будет. Хотя, похоже, у жениха нет больших материальных проблем.
   – Так что я не для вас, – продолжала глупенькая Танечка, – советую подкатиться к Машке из рентгеновского кабинета. В лазне многие замуж хотят и сами на шею вешаются. А вы ничего смотритесь, хоть и в возрасте уже. Только девки у нас гулящие, а Машка нет, с ней и знакомьтесь. И еще: не говорите, что с Мишкой дружите.
   – Почему?
   – А его все терпеть не могут! Светка дура, нашла принца! Голодранец.
   – Вы так полагаете? Боюсь, что ошибаетесь. Миша в Москве владеет фирмой, а сюда приезжает по работе. Вроде в Ковальске есть представительство какого-то концерна, поставляющего минералку в Россию.
   Таня аккуратно вытерла салфеткой сначала пухлые губы, а потом пальчики.
   – Про фирму я ничегошеньки не знаю, – хихикнула она. – Светка что-то такое говорила, но, думается, Мишка ей лапши два кило на уши вывалил. У бизнесмена, если он хорошо дела толкает, денежки водятся. Вон у моего Андрюши карточка в бумажнике припасена, и никаких проблем. А Мишка… Да он у всех вечно взаймы просит, правда, небольшие суммы. Подходит и ноет: «Слышь, дай чуток, кошелек дома забыл, сигарет хочу купить». Ему наши сначала верили, а потом перестали. Раз портмоне «забыл», второй, третий… Странно получается! Так что вы лучше помалкивайте про дружбу с Мишкой, а то вас за такого же примут! Усекли?
   Я кивнул и решил продолжить беседу:
   – Миша небось забывал о копеечных долгах.
   – Ага, – прищурилась Таня. – Кому копейка, а нам деньги заработанные. Мишка, правда, на бедного не походит, одевается суперски, часы у него прикольные, перстень такой классный, золотой, толстый. А насчет копеечных долгов…
   Она схватила картонный стаканчик с колой, залпом выпила и сообщила:
   – Около лазни кафе есть, «Маркони», там Ленка работает, Вондрачкова. Та еще пройда, просто клейма ставить негде! Знаете, кем она была до приезда в Ковальск?
   – Понятия не имею.
   – Массажисткой.
   – Ну и что в этом плохого? – искренне удивился я, припоминая добродушного, говорливого, вечно желающего всем помочь Игоря Федоровича Беляева, который два раза в неделю приезжает к Норе, чтобы сделать ей массаж.
   Как-то раз я неловко повернулся и не смог потом двинуть шеей. Боль оказалась жуткой, и, несмотря на то что был уже час ночи, я рискнул позвонить Игорю Федоровичу. При этом учтите, я не являюсь его постоянным, щедрым клиентом, но Беляев мигом примчался на зов, как всегда, веселый и улыбчивый.
   – Вы, Иван Павлович, не расстраивайтесь, – гудел он, возвращая моей шее гибкость и подвижность. – С вами чистая ерунда приключилась, через час обо всем забудете.
   В другой раз он, придя к Норе, увидел, что ее шофер Шурик, странно скособочившись, сидит на стуле. Несмотря на яростное сопротивление парня, Игорь Федорович уложил его на диван и ловко работал руками.
   – Мама! – взвыл Шурик. – Ща умру!
   – Не позволю, – пропыхтел массажист, – потерпи, новеньким станешь.
   И точно! Не прошло и получаса, как водитель забыл про радикулит. С тех пор в моем понимании слова «массажист» и «хороший доктор» синонимы. Хотя я понимаю глупость последнего замечания. Просто Норе, как всегда, повезло, ей попался на жизненном пути Игорь Федорович, увлеченный, повышающий свою квалификацию врач с дипломом, а ведь можно нарваться и на «мастера», окончившего двухнедельные курсы, или шарлатана, гордо именующего себя «мануальным терапевтом».
   – Массажисткой, – повторила Таня, – только какой?
   – Плохой?
   Блондиночка тоненько захихикала:
   – Эротической. Она в публичном доме работала, который под массажный салон косил! Мужиков ублажала. Наша Леночка не растерялась и живенько себе там чеха подцепила, из глупых. Теперь она Вондрачкова, кафе владеет и нос перед нами дерет. Думает, все забыли, из каких она!
   – Вы столько всего об окружающих знаете… – начал я следующий этап расспросов.
   – Разве тут что-либо скрыть можно, – прервала меня Таня, – я еще не слишком людями интересуюсь. Вот если с Риткой поговорите, она на ресепшн в отеле «Элишка» сидит, то гарантированно узнаете, кто сегодня что на обед ел!
   – Но при чем тут Мишины долги и хозяйка «Маркони»? – Я решил вернуть разговор в прежнее русло.
   Девушка прищурилась:
   – А при том! Светка и Лена не разлей вода подружки, прямо противно смотреть. Когда Мишке большая сумма понадобилась, Светка и поклянчила ее у Ленки. Та взяла деньги у мужа, у Иржи, и отдала без расписки. Вот дура, верить ведь никому нельзя, а своим в особенности! Ясное дело, Мишка им ничего не вернул и в Москву укатил. Здесь его уже давно нет. Ленку муж отругал, так орал, что у нас лазня шаталась. У них квартирка над кафе, нам все видно и слышно. Светку Иржи в дом пускать не велел, она теперь с Ленкой только в кафе встречается. А позавчера-то! Позавчера…
   – Что? – вздрогнул я. – Что стряслось?
   Танечка заговорщицки подмигнула:
   – Ленка, дура, до сих пор понять не может, что живет в крохотном местечке, тут тебе не Москва, где соседи друг друга годами не видят. Здесь даже поругаться с мужем нельзя, мигом весь Ковальск начнет обсуждать скандал.
   Я вздохнул, глуповатая Танюша на этот раз оказалась права. Невозможность сохранить тайну – одна из бед провинциальных городков. У их жителей много свободного времени и мало событий в личной жизни, поэтому любое происшествие они начинают обсасывать со всех сторон.
   Позавчера Таня, придя на работу, встретила Нюсю Макоеву, которая сразу спросила:
   – Слышала?
   – О чем?
   – Иржи вчера чуть Светку не прибил.
   – Да ну?
   – Точно. Она к Ленке в кафе приперла, а Иржи на нее наехал. Уж как он орал! Денег требовал! А под конец знаешь, чего пообещал?
   – Нет, – с горящими от возбуждения глазами ответила Танюша.
   Нюся приблизилась к ней вплотную и зашептала:
   – Убить грозился. Так и заявил: «Прирежу тебя, Света, как овцу! Чик по горлу – и нет тебя. Думаешь, деньги стребовать не сумею?»
   Света испугалась и залепетала:
   – Я ничего не брала.
   – Кто приходил за хахаля просить, кто за него поручился? – не успокаивался взбешенный Иржи. – Ты? Вот теперь ответ держать будешь. Не отдаст Мишка вечером должок, утром на кладбище поедешь! Надоела ты мне, терпение мое лопнуло!
   – Доллары взял Миша, – попыталась отбиться Света.
   – Его первым прирежу, – пообещал Иржи. – Из-под земли достану, не спрячется.
   Таня перевела дух, допила воду и поинтересовалась:
   – Теперь понятно, почему не следует упоминать о ваших дружеских отношениях с Мишкой?
   Я кивнул:
   – Огромное спасибо, вы предостерегли меня от принципиальной ошибки.
   – Отчего не помочь хорошему человеку, – улыбнулась Таня.
   Я улыбнулся в ответ. Похоже, девица – страшная дура, не обремененная никаким образованием. Но при этом она добрый человечек, с открытой детской душой. Да, она любит посплетничать, но если станете искать девушку без этого порока, то рискуете никогда не обнаружить оную. Перемывать косточки друзьям и соседям самое любимое дамское развлечение.
   – Вы холостой? – неожиданно поинтересовалась Танечка.
   – Увы, – кивнул я.
   – Тогда поверьте мне и обратите внимание на Машу, – сказала она. – Мария Волкова из лазни, вы меня потом непременно благодарить станете. Лучшей жены вам не сыскать.
   – Уже сейчас говорю «спасибо», – с самым серьезным видом заявил я. – А вам с олигархом счастья и деток побольше.
   Таня залилась румянцем и тихо сказала:
   – Рожу троих, причем сразу одного за другим…
   – Лучше четверых, – шепотом подсказал я.
   – Почему?
   – Был такой писатель Эрве Базен, так он говорил, что четыре ребенка – это четыре столба, на которых прочно покоится ложе брака.
   Танечка захлопала глазками, а я быстро ушел из «Горячей цыпы». Путь лежал в кафе «Маркони». На этот раз два столика из трех оказались заняты. За одним восседала семейная пара. Это оказались бывшие советские люди, проживающие ныне в Израиле. В их речи слышался характерный акцент. Мужчина, держа меню, спрашивал у Лены:
   – А сколько шекелей стоит торт? Не надо мне в ваших злотых говорить!
   – Злотые в Польше, – поправила его Лена, – в Чехии кроны.
   – Таки нам все равно, – перебила ее полная дама, по виду лет шестидесяти. – Хоть бы тут фантики ходили, таки нам дайте счет в нормальных деньгах, в шекелях!
   Лена, молча кивнув, направилась к кассе. По дороге она прошла мимо моего столика и воскликнула:
   – Вернулись! Вот и славно! Сейчас подам ваш заказ.
   – Таки безобразие, – возмутилась туристка из Израиля. – Где наш счет?
   – Сонечка, не нервничай, – муж попытался успокоить ее, – таки сейчас девушка, может быть, дойдет, куда она шла, и принесет чек. Если, конечно, не остановится обжиматься с этим юношей!
   Сидевшую за соседним столиком бабулю как ветром сдуло.
   Лена неторопливо добралась до стойки, потом, положив на тарелочку несколько пластинок жвачки и счет, отнесла все это негодующей паре.
   – Таки мы не заказывали эту мерзость! – обозлился мужчина. – Хоть чуть, да обмануть! Вычеркните жувачку из счета!
   – Жевательная резинка бесплатно, – индифферентно сказала Лена, – это подарок от заведения для здоровья ваших зубов.
   – Таки мне не надо! – взвился дядька. – Я не просил жувачку. У меня зубы давно вставные, здоровее некуда, таки столько денег стоили!
   – Сёма, – придержала его жена, – таки ты не сообразил. Жувачка бесплатно!
   – За так? – Сема воззрился на Лену. – Совсем за так? Без ничего?
   Лена кивнула:
   – В подарок.
   Сема молча опустил в карман пластинки и начал отсчитывать деньги. Лена пошла за стойку. Парочка, сопя, двинулась к выходу. По дороге они увидели на столике, за которым только что сидела старушка, упаковку жевательной резинки.
   – Соня, – велел муж, – возьми в подарок для Яши.
   – Это не нам дали, – ответила жена.
   – Ну… все равно, – не отступил Сема.
   Соня повернулась к Лене:
   – Таки можно прихватить с собой?
   – Пожалуйста, – кивнула хозяйка.
   – И скоко? – поинтересовалась Соня.
   – Нисколько, в подарок.
   Сема взял жвачку и уже у выхода оглянулся.
   – Таки мы завтра придем еще и как постоянные клиенты рассчитываем на скидку.
   – Можем еще нашим в отеле рассказать, – подхватила Соня. – За так, в подарок! Таки вы очень милая.
   – Буду очень вам благодарна, – сдерживая смех, ответила Лена, – обязательно заглядывайте. Завтра угощу вас настоящим капуччино, за так, в подарок.
   Когда семейная пара исчезла, Лена усмехнулась.
   – Сколько тут работаю, столько удивляюсь: какие люди встречаются!
   – В жизни бывает всякое, – философски ответил я, – вот вы, например, сейчас уважаемая в Ковальске личность, жена успешного человека, владелица модного кафе. А через час… супруга арестанта, убийцы. Думаю, после подобной трансформации «Маркони» станут обходить стороной.
   Некоторое время Лена молча хлопала ресницами, потом воскликнула:
   – Что вы имеете в виду?
   – Вашу подругу Светлану только что зарезали в ее собственной квартире. Учитывая скандал, произошедший на днях между ней и вашим супругом, милиция быстро найдет преступника. Думаю, тело пока не обнаружили, но это произойдет с минуты на минуту. И тогда придут за Иржи!
   Лена уставилась куда-то вбок, потом ее ноги подломились в коленях, тело медленно начало стекать на пол. Я успел подхватить хозяйку «Маркони», оглянулся по сторонам, увидел небольшую дверь за стойкой и понес женщину туда.

Глава 7

   За створкой обнаружилась уютная гостиная. Я осторожно положил Лену на диван, потом вышел в кафе, перевернул висевшую на двери табличку «Открыто» оборотной стороной, задвинул щеколду и вернулся к хозяйке «Маркони». Она по-прежнему лежала без движения. Я испугался. Проведя всю свою жизнь около Николетты и ее истеричных подружек, я обычно не волнуюсь при виде особы, рушащейся на пол без чувств. Дело не в том, что я жесток или равнодушен, нет. Просто очень хорошо знаю: милые дамы разыгрывают спектакль. Но Лене, похоже, на самом деле стало плохо. Может, следует вызвать врача? Или поискать у нее в доме нашатырный спирт? Вполне вероятно, что в кофейне имеется аптечка.
   Сделав сие умозаключение, я вышел в зал, где обслуживали клиентов, огляделся и увидел около кофемашины небольшой ящичек с красным крестом на дверце. Внутри нашелся нехитрый набор: бинт, вата, пластырь, йод, валокордин, супрастин, но-шпа, цитрамон и, о радость, ампулы с вонючим нашатырем.
   Зажав в кулаке одну, я вернулся назад и обнаружил Лену сидящей на диване с самым безумным видом.
   – Вы кто? – прошептала она. – Неужели от них?
   – Что вы имеете в виду? – не понял я.
   – От «кольских» или из ментовки?
   – Кольские? – продолжал недоумевать я. – Никогда не жил на Кольском полуострове и, честно говоря, не знаю, есть ли там хоть какие-то населенные пункты. Впрочем, одно скажу твердо: к милиции не имею никакого отношения, хотя мой лучший друг Макс служит в правоохранительных органах.
   – Коли вы пришли, чтобы убить меня, – лепетала Лена, – действуйте быстро, не мучайте. Вон у вас ампула, делайте укол, я сопротивляться не стану. Только Иржи не трогайте, он ни при чем. Муж считает, что деньги мне от мамы в наследство достались. Вы его в живых оставьте, а я за это вам про все расскажу! Из общака много не потратила, самую малость взяла.
   Я пытался найти в лихорадочных речах перепуганной Лены хоть какой-то смысл, но потерпел неудачу. Лена же разнервничалась еще больше. В конце концов она начала расстегивать на себе кофточку, приговаривая:
   – Хочешь, а? Давай. Тебе понравится. Сколько Митрофан за меня дал? Небось десять? Или пятнадцать? Больше, по его мнению, я не стою. Так я тебе вдвойне заплачу. Прямо сейчас…
   Я взял ее за горячую ладонь и участливо сказал:
   – Леночка, послушайте. Я не собираюсь делать вам ничего плохого. Пришел узнать кое-что о Свете и ее кавалере Мише.
   Но эти слова отчего-то испугали Лену еще больше. Она сначала замерла, а потом заплакала, молча, без всхлипываний.
   Я схватил хозяйку кафе за плечи и встряхнул.
   – Лена! Приди в себя. Я – частный детектив, позволь представиться! Иван Павлович Подушкин…
   Выслушав мой монолог, Лена прошептала:
   – Тебя не Митрофан послал?
   – Понятия не имею, кто это такой.
   – И не «кольские»?
   – Конечно, нет.
   – Ты ищешь Мишку?
   – Умница, – похвалил я. – Совершенно верно. Почему ты так разнервничалась? Хотя известие об убийстве близкого человека не из самых приятных. Да еще если муж…
   – Иржи тут ни при чем, – перебила меня Лена.
   – Но он грозил убить Свету из-за денег!
   – Нет!
   – Обещал прирезать ее, если долг не отдаст! И ведь Светлану, похоже, зарезали!
   Лена тяжело вздохнула.
   – Все не так! Иржи вообще сегодня до двух часов дня дома сидел, здесь, на втором этаже. У него алиби.
   – И кто его подтверждает?
   – Я, – ответила Лена. – Из нашей квартиры можно лишь через кафе выйти, никак меня не миновать.
   – Это не алиби.
   – Почему?
   – Ты его жена, тебе веры нет. И потом, вопли Иржи и весь скандал с радостью слушали девушки, работающие в лазне, они-то мигом выболтают все полиции. Врать тебе бесполезно, на будущее имей в виду: коли живешь в людном месте, тщательно закрывай окна.
   – Стервы, – выпалила Лена, – любопытные, жадные, мерзкие. Что же делать… Куда податься?.. Хорошо, я расскажу сейчас кое-что, потом заплачу тебе, а ты придумай, как мне выкрутиться. Могу нанять тебя? Как детектива?
   Я сел в кресло, увидел пепельницу, вытащил сигареты и спросил:
   – Можно?
   – Кури, – махнула Лена, – Иржи паровозом дымит.
   – Спасибо. А ты расскажи все, я постараюсь помочь. Но имей в виду, частный детектив сродни врачу. Постесняешься эскулапа, не выложишь ему всего, приукрасишь свое состояние, получишь не то лекарство и вместо выздоровления найдешь смерть. Моя мысль, надеюсь, тебе понятна?
   Лена вытерла лицо пледом, лежащим на диване.
   – Не пугай меня! Хоть я и влипла в стремную ситуацию, но соображалка пока мозгует.