Донцова Дарья. Шесть соток для Робинзона

   Торжествующая Нинка сунула руку почти под нос Наде. Та ахнула:
   – С камнем…
   – Бриллиант! – гордо заявила Нина.
   – Нет, – запротестовала Надюша сдавленным от еле сдерживаемых рыданий голосом, – это фианит.
   – Много ты понимаешь! – фыркнула свежеиспеченная невеста. – Впрочем, думай, что хочешь, брюлик от твоих мыслей в кирпич не превратится.
   Можете себе представить состояние Нади, когда она, приехав в загс, увидела жениха сестры. Перед ней, на сей раз одетый в хороший костюм, при галстуке и пахнущий приятным одеколоном, стоял тот самый грибник. Надежде стоило большого труда не измениться в лице. У нее-то в личной жизни все пошло прахом – Егор разорвал отношения с Надей. Его супруга забеременела, и расчет Надюши развести их не оправдался.
   Нина, внимательно наблюдавшая за реакцией сестры, расхохоталась.
   – Что, локти кусаешь? И правильно! Упустила свой шанс, Вадик мне достался!
   – Где вы познакомились? – только и смогла спросить Надя.
   Счастливая невеста заулыбалась. Вид у нее был, как у полакомившейся сметаной кошки.
   – Ты же тем, кого отшить хочешь, неправильный телефон диктуешь, с восьмеркой на конце. Поняла?
   – Н-нет, – протянула сестра.
   – Ой, дура… – покачала головой Нина. – Это ж мой номер! Мы с тобой симки приобрели в одно время в одной точке, попали на акцию «Триста звонков», поэтому номера у нас одинаковые, только последняя цифра другая. Ты чего, и правда не поняла, что мой телефон диктовала?
   – Я твоего номера не знаю, – пролепетала Надя, – просто так «восемь» назвала.
   – А я думала, что мне нагадить хотела, – весело прощебетала Нина. – И я никогда не встречалась с теми, кто тебя искал. Но когда Вадик позвонил, в груди торкнуло, что-то подсказало: это мой шанс. В общем, упустила ты свое счастье, теперь он мой.
   Старшая сестра стала москвичкой, обеспеченной женщиной, а Надя осталась в Макаровке. От тоски она вышла без любви замуж за Семена – хотела показать Нинке, что тоже счастлива…
   Галина примолкла.
   – Откуда вам известны такие подробности? – удивилась я.
   – Так Надька сама рассказала, – подал голос Сеня. – Через неделю после свадьбы придираться к нам с мамой начала, вот от злости все и выдала.
   – Обзывалась по-всякому, – зашипела Галя, – говорила, что мы ее обманули, прикидывались богатыми, а у самих в карманах пусто.
   – Попрекала, что жилья не имеем, – добавил Семен, – у нее поселились. И денег я мало приношу, и некультурный, и курю. На маму кричала. Но мы терпели, потому что хотели семью настоящую.
   – Как же! – скривилась Галя. – Хороша невестка получилась. Постоянно талдычила: «Мое счастье Нинка захапала, обвела меня вокруг пальца, получила от судьбы подарок, а я в пролете».
   – Это мы-то с мамой – пролет! – запоздало возмутился Сеня. – Здорово звучит!
   – Невестка ныла, ныла… – вздохнула его мать. – А Нинка та еще стерва – ей нравилось младшую сестру дразнить. Вроде как стала с Надькой дружить, прикатывала на праздники в Макаровку, разодетая – зимой в шубе, летом в стразах. И Вадим всегда при ней, послушный, тихий. Ничего плохого о парне сказать не могу. Странный, конечно, немного, но хорошо зарабатывает. И Нинке во всем подчинялся, что она велит, то и делает.
   – Не по-мужски это, баба место знать должна! – визгливо произнес Семен. – И ни к чему ее подарками баловать. Один раз принесешь чего, а дуре еще больше охота. Зачем сапоги? Носи ботинки! Куда две зимние пары? У нее что, четыре ноги? Отвалит Нинка со своим психологом домой, Надька бешеной делается. Кинется к комоду, заначку вытрясет – и на базар. Куртку купила кожаную, меня не спросила, все накопленное спустила.
   – А после того как Надюха к Нине в Москву погостить ездила, совсем безумная возвращалась, – запричитала Галя. – Сядет у окна и давай злобиться на весь свет. У сестры, мол, и СВЧ-печь, и электродуховка, занавески бархатные… Прямо на мыло от зависти исходила! Потом вовсе сбрендила, развелась с Сеней. И вот уехала из Макаровки – явно решила у сестры мужа отбить.
   Я вспомнила, как Надя вчера вечером, нежно обняв Вадима за плечи, обронила сладким голосом фразу: «Мы с тобой близкие люди, а могли быть еще ближе», – и поверила Галине. С недобрыми намерениями приехала младшая сестра в гости, и Нина это учуяла сразу – не очень-то обрадовалась ее визиту. Если б не неожиданное отравление…
   Я замерла.

Глава 9

   – Ты с ней поосторожней будь, – посоветовала Галина, словно поняв ход моих мыслей, – не ешь у Сперанских в доме и не пей.
   – Надька травами увлекается, – перебил Семен, – насушит веников и торгует чаем. Может гадость заварить – вроде вкусно, а потом понос прошибет или голова заболит. Небось она Нинку в больницу и отправила, решила, пока та на койке валяется, Вадима к рукам прибрать.
   Я вспомнила, как Надежда быстро отобрала у мужа сестры френч-пресс и чашку, куда тот вылил остатки заварки, которую после обеда выпила заболевшая Нина, и снова поверила своим гостям.
   – Держись от гадины подальше, – повторила совет Галя. – А еще лучше, найди себе другую работу.
   Я стряхнула оцепенение.
   – А вы зачем приехали в Москву к женщине, которую терпеть не можете?
   – Мать так решила, – снял с себя ответственность Сеня.
   Галина сложила руки на груди.
   – У нас работа творческая, мы зависим от людей. Раньше в соседнем селе, в Богатикове, ярмарки по выходным устраивали, народ за дешевыми продуктами из столицы ехал. А в прошлом месяце ее закрыли. И куда нам деваться? По-цыгански от деревни к деревне бродить? Вот мы и надумали в Москву податься. Денег решили насшибать и вернуться в Макаровку. Живем там в сараюшке. Надька-то из своего дома нас выгнала, надо теперь на новую избу капитал насобирать.
   – Неужели вы надеялись, что бывшая невестка, поселившись в квартире старшей сестры, уговорит ее вас приютить? – продолжала я удивляться.
   Галина пожала плечами, а Семен ляпнул:
   – Так мы не знали, что Нина заболела! Мать думала ей правду про Надькины планы открыть, рассказать, что змеей в дом к Вадиму она вползти намерена, прикидывается доброй, а за пазухой кирпич прячет. Не зря она дурманиху на огороде растила! Ее в ноябре собирают, после первого морозца.
   – Трава эта особая, – пояснила Галя, – человек от нее собой не владеет. Орать начинает, плакать, истерики закатывать. Настойка долго готовится, полгода ей надо в подполе в темноте стоять.
   – Приготовила и рванула, – подхватил Сеня. – Ну точно собралась Нинке в еду дурманиху капать. Примется сестрица буянить, на мужа кидаться, а кому вздорная жена нужна? Нина бесится, а Надя рядом стоит, нежная вся, слаще карамельки. И к кому Вадик перебежит?
   – Сомнений нет! – рубанула воздух рукой Галя. – Хотела я Нине посоветовать: «Залезь в сумку к сестре, найдешь там пузырек из темного стекла. А потом осторожно проследи за ней. Непременно увидишь, как Надюха тебе в кашу или суп дурманиху подливает!»
   – Нина тогда Надьку вон выгнала бы, а нас в благодарность приголубила, – окончательно открыл весь хитрый семейный план Семен.
   – Из вашего рассказа можно сделать вывод, что сестры не получили высшего образования, еле-еле закончили школу, торговали вразнос ерундой. Откуда же Надя так хорошо знает травы? – удивилась я.
   – Дачниц она к себе пустила, – объяснила Галина, – две бабы у нее жили, молодая и пожилая. Обе эти… ну, как их…
   – Гомопатки, – подсказал Сеня. – Бегали по округе, листья срезали, корешки выкапывали. Говорили, в Макаровке особая зона, много чего растет. Надька за ними собачонкой ходила, а потом сама по всей бане веников понавесила и принялась чаи составлять.
   – Я человек справедливый, – продолжала Галя, – всегда говорю правду. И сейчас честно скажу: вкусные у Надьки напитки получались, а некоторые и полезные. У бабушки Соломатиной, например, спина ныть перестала.
   Интересную беседу прервал звонок телефона, из трубки прозвучал голос Вадима:
   – Даша, ты где?
   – Дома, – ответила я, – к двум непременно приеду.
   – Можешь подъехать пораньше? – попросил психолог-фэншуист.
   – Сейчас соберусь, – пообещала я и, встав со стула, пошла в коридор.
   – Новая трагедия в доме бизнесмена Стебункова! – раздался за спиной громкий голос.
   Я обернулась. Галина успела включить телевизор и уселась перед ним, собираясь насладиться программой «Вся правда о знаменитостях».
   – Сегодня утром экономка Ивана Гавриловича была найдена в критическом состоянии! – радостно частила с экрана большеглазая блондинка. – Специально для вас мы подготовили эксклюзивный репортаж…
   Изображение ведущей пропало, на экране появился мужчина. Я сразу узнала охранника, который выпроводил нас со Сперанскими из апартаментов Стебункова.
   – Михаил, расскажите, что случилось, – потребовал женский голос за кадром.
   Секьюрити замялся.
   – Ну… в общем… я спал. Виктория Николаевна тоже рано легла. Она с вечера на головную боль жаловалась…
   – Экономка живет в квартире хозяина? – уточнила невидимая корреспондентка.
   – Если Иван Гаврилович надолго уезжает, нам велено апартаменты не покидать, – подтвердил Михаил.
   – Вам – это охране и Виктории Николаевне? – спросила журналистка.
   – Раньше Степан, шофер, оставался. Виктория и Алена не умеют машину водить, а мало ли чего может случиться, надо, например, поехать куда, – разоткровенничался охранник. – Но Степан умер.
   – Кто такая Алена? – спросила интервьюер.
   – Горничная, – объяснил Михаил, – она в квартире убирает. Виктория готовила и за всем следила. Алена работает недавно, а экономка много лет. Я подробностей не знаю, меня наняли после смерти Степана, я новенький.
   – Ладно, расскажите про сегодняшнее утро! – велела теледама.
   – Встал я в шесть утра, вышел в коридор, гляжу – Виктория Николаевна на полу лежит. Разбудил Алену. Вызвали «Скорую». Позвонили хозяину, он сейчас за границей. Иван Гаврилович сам к телефону не подошел, ответил какой-то Андрей Валентинович. Алена сказала – это адвокат. Все, – в телеграфном стиле отрапортовал секьюрити.
   Экран снова сменил картинку, появилась лучезарно улыбающаяся ведущая.
   – Напоминаю, что не так давно в доме Стебункова случилась трагедия. Ближайшие друзья олигарха Игорь Мамонов, Олег Барсуков, Дарья Васильева и водитель Степан Комолов угостились шашлыком из мяса крокодила. Его Иван Гаврилович привез со своего африканского сафари. Предположительно экзотический деликатес был заражен вирусом, который, попав в желудочно-кишечный тракт человека, неминуемо приводит к мучительной гибели. Какая зараза сгубила компанию, установить не удалось. Не ясно, почему не погиб сам хозяин дома. Вероятно, он обладает сильным иммунитетом…
   – Молодые еще, – вздохнула Галина, рассматривая на экране фотографию с печально закончившегося пикника, которую снова демонстрировали. – Женщина симпатичная. Кто это у нее на руках? Обезьянка?
   – Собака, – пояснила я, – мопс.
   – А ты откуда знаешь? – удивился Сеня. – Бывала с ними в одной компании?
   – Конечно, нет, – вздохнула я. – Там сплошь богатые и известные люди, у меня таких друзей не наблюдается. Просто мы с умершей полные тезки – обе Даши Васильевы, вот я и заинтересовалась ее биографией, почитала в Интернете. Она любила собак, мопса зовут Хуч. Мы с ней совсем не похожи, ни внешне, ни по судьбе.
   – Ну, так радуйся, – усмехнулась старушка, – богачка в гробу, а ты на кухне телик смотришь. Не помогли ей деньги! Лучше быть бедной и живой, чем с миллионами, но на кладбище.
   – Трудно с вами спорить, – тихо откликнулась я.
   – А сегодня в тяжелом состоянии в клинику доставили экономку, – продолжала с экрана ведущая. – Симптомы болезни те же: диарея, слабость, низкое давление, сильные головные боли, ломота в суставах. Мы не дадим скрыть от народа правду! Поэтому задаем вопросы. Если таинственный смертельный вирус передается исключительно через мясо крокодила, то почему стало плохо Виктории Николаевне? Неужели экономка, несмотря на случившееся в доме несчастье, сохранила толику крокодилятины и вопреки здравому смыслу решила ее съесть? А если нет, значит, инфекция распространяется, как грипп, по воздуху, и в зоне риска находятся все, кто побывал в квартире Стебункова после его возвращения из Африки. Мы призываем эпидемиологическую службу не оставлять без внимания происходящее. Зараза может расползтись по столице! Город в опасности!
   На экране снова появилось растерянное лицо охранника.
   – Михаил! – почти крикнула за кадром корреспондентка. – Что сказал адвокат олигарха? Можете воспроизвести его слова?
   – «Работайте спокойно, вам заплатят двойной оклад», – процитировал секьюрити.
   – И вам не страшно находиться в помещении, где витает ужасный африканский микроб? – взвыла репортерша. – Не испытываете желания поскорей убежать прочь?
   – Боязно, конечно, – поежился мужик. – Я не трус, готов встретиться с любым бандитом лицом к лицу. Но против болезни что сделаешь? Ну ее, зарплату! Я ушел со службы. Уволился с сегодняшнего числа.
   – Простые люди напуганы, – завела ведущая, глядя в камеру, – они теряют работу, лишаются заработка. Куда смотрит правительство?
   Я повернулась к двери. Ну вот, опять виновато руководство страны… Хорошо, когда под рукой есть тот, на кого можно свалить ответственность. Теперь вот журналисты ради рейтинга раздувают пожар из крошечной искорки. Бедную Викторию Николаевну увезли в больницу рано утром. Вероятно, у нее инфаркт или гипертонический криз. Зачем до того, как врачи объявят диагноз, пугать зрителей? Если олигарх привез в Москву из Африки таинственную заразу, она бы уже давно пошла гулять по столице. Я не очень хорошо училась в школе, большая часть предметов вызывала у меня зевоту, но биологию нам преподавала замечательный педагог Таисия Максимовна. Удивительная энтузиастка, она рассказывала массу сведений, не относящихся к программе, и я хорошо запомнила: микробы и вирусы – совсем не одно и то же. А ведущая и журналистка смешали их в одну кучу.
   – Сейчас новости о певице Артюше, – сменила тему блондинка на экране.
   Я вздохнула и отправилась в прихожую. Уже одевшись, крикнула:
   – Вы готовы?
   – К чему? – спросила Галя, высовываясь в коридор.
   – На выход, – коротко пояснила я. – Вроде работать хотели.
   – Оставь запасной ключ, – попросила старушка, – мы еще не оделись.
   Я повесила связку на крючок и поспешила к лифту. Но что-то не давало мне покоя с самого начала беседы, хотя я забыла, что именно.

Глава 10

   – Едем на Лесную, – приказал Вадим, усаживаясь на заднем сиденье.
   Я повернула ключ в замке зажигания.
   – Стой! – велел хозяин. – Надо подождать Наденьку.
   Я отметила уменьшительно-ласкательное окончание имени Нининой сестры и спросила:
   – Она с нами?
   Вадим откинулся на спинку сиденья.
   – Нина в коме, а мне нужен помощник.
   – Как в коме? – испугалась я.
   – Звонили из больницы, – пояснил фэншуист. – Жена не приходит в себя, ее подключили к аппаратам. Я не разбираюсь в медицине, поэтому подробностей не повторю. Врач сказал: «Либо очнется, либо нет».
   – Вот беда! – прошептала я. – От чего с человеком это случается?
   – Отравление, – на удивление спокойно объяснил психолог. – Кровь, насыщенная токсинами, добралась до мозга и нанесла ему урон. Во всяком случае, я так понял.
   – Наверное, надо отменить работу и мчаться в больницу к Нине, – предложила я работодателю.
   – Зачем? Она не реагирует на внешние раздражители, не разговаривает, дышит через трубку, – перечислил Вадим. – Да и в реанимацию не пустят. Надо зарабатывать деньги – никто ведь не станет ухаживать за Ниной бесплатно.
   – А вот и я! – объявила Надя, влезая в салон. – Вадюша, я прихватила для тебя бутербродики с домашним паштетом и термос с какао.
   – Спасибо. А откуда у нас паштет? – удивился тот.