Страница:
— Глупо получилось, — согласился я. — Как вы себя чувствуете после перенесенного стресса?
— Каблук починить нельзя, — пожаловалась дама, — придется сапожки выкинуть. Но во всем плохом много хорошего. Теперь, не ощущая себя транжирой, со спокойной совестью приобрету новую обувь. Ванечка, хочу пригласить вас завтра в гости. Повода особого нет, просто соберутся милые мне люди, и не все посыпанные пылью пни, придет молодежь вашего возраста. В программе небольшой концерт — думаю, вы любите классическую музыку, — а также легкие закуски, танцы, игры. Сбор в семь, около полуночи разойдемся.
Я расшаркался.
— Большое спасибо. Премного благодарен. Непременно буду.
На лице Тефи расцвела счастливая улыбка.
— Отлично. Одна просьба, Ванечка, не говорите собравшимся о вчерашней неприятности на кухне.
— Болтливость не самое сильное мое качество, — успокоил я Тефи. — Присаживайтесь, пожалуйста. Хотите чаю?
— Лучше кофейку, — прищурилась Стефания Теодоровна. — Вон из той блестящей машинки. Дубль-эспрессо, четыре чашечки в большую кружку. Сахару не надо, сливок тоже.
Я выполнил приказ. Гостья отхлебнула напиток и закатила глаза.
— Блаженство! Дома мне не дают кофе, кричат, что врач запретил. Но я полагаю, что добуквенное исполнение всех предписаний докторов не гарантирует бессмертия. А как вы считаете, Ванечка?
Я развел руками.
— Увы. Вечная жизнь невозможна.
Тефи на секунду пригорюнилась.
— А жаль. Ну, не буду думать о печальном. Ванечка, у меня есть еще одна просьба. Давайте сходим на стройку…
— Куда? — удивился я.
Стефания Теодоровна отпила кофе.
— Потрясающий напиток! Нектар! Амброзия! Я собираюсь приобрести Кириллу новую квартиру, но это секрет от сына. Одна смотреть апартаменты не хочу, я не очень внимательна, могу не заметить серьезных недостатков. И любой риелтор норовит обмануть немолодую женщину. А вот если приходит пара, в составе которой мужчина, отношение у них иное. Увы, у меня мало друзей сильного пола. Игорь в сопровождающие не годится, у него с наблюдательностью еще хуже. Много времени наш поход не займет. Так что, могу я вас ангажировать и на завтрашнюю вечеринку, и на послезавтра?
Я опять расшаркался:
— С удовольствием приду на суаре и совершу с вами экскурсию по квартире. Но я не разбираюсь в вопросах строительства.
— А этого и не надо, — обрадовалась Стефания Теодоровна. — Просто будете стоять рядом и надувать щеки. Ой, у нас дома настоящий детективный сериал! Никто не знает, кто умер в кухне. И я, и Вера с Игорем впервые увидели бедняжку, даже Кирилл о ней ничего сказать не смог. А мой младший сын владелец ресторана «Бронь», у него вся Москва тусуется, Кирюша в добрых отношениях с массой народа.
Собеседница чуть понизила голос.
— Грешным делом я подумала, что в дом залезла очередная пассия Кирика. Он ведь не женат, девушки вокруг него роем вьются. Сегодня с ним Маша, завтра Глаша, послезавтра Наташа… Первое время я еще пыталась их имена запоминать. Ну, как-то неудобно, мальчик приводит девочку, надо с ней вежливо обойтись. На беду, ему нравится один тип женщин: стройные блондинки, модно одетые, из шоу-биза. А девочки там сейчас, словно близнецы, — в одной парикмахерской обслуживаются, вещи покупают похожие. И я один раз лопухнулась, сказала Кирюшиной спутнице: «Анечка, рада вас снова видеть!» А та вовсе не Анна и у нас впервые оказалась. С тех пор я твердо решила: никаких имен, только «дорогая» и «солнышко». В общем, я подумала, что Игорь, сидя в своих наушниках, не услышал, как Кирюша кого-то привел, и очень испугалась, увидев на полу труп. Конечно, Кирик не способен никого и пальцем тронуть, он безвреден, как куст китайского чая, скорей всего гостья поскользнулась и неудачно упала. Но сколько доставила беспокойства нашей семье! Когда ваш товарищ, очень милый, прекрасно воспитанный Максим, попросил нас взглянуть на тело, мне стало понятно: погибшая уже не первой молодости. А Кирюша ухаживает лишь за теми, кому едва за двадцать. Кто она? Зачем пришла? Как попала в квартиру? Одни вопросы без ответов. Настоящий детектив! Жаль, конечно, бедняжку, но такая интересная история…
— Надеюсь, вы не собираетесь проводить личное расследование? Это опасно! — предостерег я Тефи. — Тот, кто один раз убил, не станет колебаться, если поймет, что нужно убрать еще кого-то.
— Ну что ты, Ванечка! Мне и в голову это не взбредет, — слишком быстро и громко ответила Тефи. — Просто я давно хочу написать сценарий для телесериала, вот и фантазирую. Ох! Мне пора! Не стану мешать тебе работать. Кстати, ты ведь не возражаешь, что я к тебе так по-свойски обращаюсь? В общем, завтра жду. Смокинг не надевай, у нас просто, подойдет обычный костюм. Я после одного случая стала сообщать гостям дресс-код. Пришла ко мне на вечеринку Майечка Филова и прихватила нового кавалера, а тот нацепил белый смокинг, белую рубашку, белые брюки, белые ботинки, белые носки и белые перчатки. Культурная программа вечера полетела в тартарары, потому что я позвала оперного певца, который… Представляешь, Ванечка, он нарядился в белый смокинг, белую рубашку, белые брюки…
Тефи захихикала и встала.
— Завтра в семь. А послезавтра на стройку. Не забудешь?
— Никогда! — пообещал я.
Потом довел посетительницу до двери, вернулся в кабинет и глянул на большие напольные часы.
Нет, некий Виноградов сегодня точно в офисе детективного агентства не появится. Странные, однако, люди встречаются… Мужчина позвонил заранее, попросил о встрече, говорил, что у него серьезная проблема, сто раз повторил:
— Вы же не уйдете из конторы, дождетесь меня?
Я ответил:
— Свободен сегодня. Если хотите — подъезжайте.
— Нет, не могу! — воскликнул собеседник. — С работы не отпустят. Начальник — зверь, его чужие проблемы не интересуют. Личные вопросы я могу решать исключительно в выходной, а он по графику через неделю. Пожалуйста, придумайте что-нибудь, найдите для меня время. Моя дочка пропала, ей двенадцать лет, а полиция ничего делать не хочет.
Услышав, что речь идет о ребенке, я живо ответил:
— Приезжайте в удобные для вас день и час.
И каков результат? Виноградов не появился! Даже не затруднил себя звонком, не предупредил меня о перемене своих планов, не извинился.
На столе замигал телефон — меня разыскивал Макс.
— Занят? — спросил друг.
— Свободен, — в тон ему ответил я.
— Надо встретиться. Ты не против пообедать со мной?
— Буду в трактире минут через сорок, — пообещал я. — Надеюсь, не попаду в непробиваемую пробку.
Глава 8
Глава 9
— Каблук починить нельзя, — пожаловалась дама, — придется сапожки выкинуть. Но во всем плохом много хорошего. Теперь, не ощущая себя транжирой, со спокойной совестью приобрету новую обувь. Ванечка, хочу пригласить вас завтра в гости. Повода особого нет, просто соберутся милые мне люди, и не все посыпанные пылью пни, придет молодежь вашего возраста. В программе небольшой концерт — думаю, вы любите классическую музыку, — а также легкие закуски, танцы, игры. Сбор в семь, около полуночи разойдемся.
Я расшаркался.
— Большое спасибо. Премного благодарен. Непременно буду.
На лице Тефи расцвела счастливая улыбка.
— Отлично. Одна просьба, Ванечка, не говорите собравшимся о вчерашней неприятности на кухне.
— Болтливость не самое сильное мое качество, — успокоил я Тефи. — Присаживайтесь, пожалуйста. Хотите чаю?
— Лучше кофейку, — прищурилась Стефания Теодоровна. — Вон из той блестящей машинки. Дубль-эспрессо, четыре чашечки в большую кружку. Сахару не надо, сливок тоже.
Я выполнил приказ. Гостья отхлебнула напиток и закатила глаза.
— Блаженство! Дома мне не дают кофе, кричат, что врач запретил. Но я полагаю, что добуквенное исполнение всех предписаний докторов не гарантирует бессмертия. А как вы считаете, Ванечка?
Я развел руками.
— Увы. Вечная жизнь невозможна.
Тефи на секунду пригорюнилась.
— А жаль. Ну, не буду думать о печальном. Ванечка, у меня есть еще одна просьба. Давайте сходим на стройку…
— Куда? — удивился я.
Стефания Теодоровна отпила кофе.
— Потрясающий напиток! Нектар! Амброзия! Я собираюсь приобрести Кириллу новую квартиру, но это секрет от сына. Одна смотреть апартаменты не хочу, я не очень внимательна, могу не заметить серьезных недостатков. И любой риелтор норовит обмануть немолодую женщину. А вот если приходит пара, в составе которой мужчина, отношение у них иное. Увы, у меня мало друзей сильного пола. Игорь в сопровождающие не годится, у него с наблюдательностью еще хуже. Много времени наш поход не займет. Так что, могу я вас ангажировать и на завтрашнюю вечеринку, и на послезавтра?
Я опять расшаркался:
— С удовольствием приду на суаре и совершу с вами экскурсию по квартире. Но я не разбираюсь в вопросах строительства.
— А этого и не надо, — обрадовалась Стефания Теодоровна. — Просто будете стоять рядом и надувать щеки. Ой, у нас дома настоящий детективный сериал! Никто не знает, кто умер в кухне. И я, и Вера с Игорем впервые увидели бедняжку, даже Кирилл о ней ничего сказать не смог. А мой младший сын владелец ресторана «Бронь», у него вся Москва тусуется, Кирюша в добрых отношениях с массой народа.
Собеседница чуть понизила голос.
— Грешным делом я подумала, что в дом залезла очередная пассия Кирика. Он ведь не женат, девушки вокруг него роем вьются. Сегодня с ним Маша, завтра Глаша, послезавтра Наташа… Первое время я еще пыталась их имена запоминать. Ну, как-то неудобно, мальчик приводит девочку, надо с ней вежливо обойтись. На беду, ему нравится один тип женщин: стройные блондинки, модно одетые, из шоу-биза. А девочки там сейчас, словно близнецы, — в одной парикмахерской обслуживаются, вещи покупают похожие. И я один раз лопухнулась, сказала Кирюшиной спутнице: «Анечка, рада вас снова видеть!» А та вовсе не Анна и у нас впервые оказалась. С тех пор я твердо решила: никаких имен, только «дорогая» и «солнышко». В общем, я подумала, что Игорь, сидя в своих наушниках, не услышал, как Кирюша кого-то привел, и очень испугалась, увидев на полу труп. Конечно, Кирик не способен никого и пальцем тронуть, он безвреден, как куст китайского чая, скорей всего гостья поскользнулась и неудачно упала. Но сколько доставила беспокойства нашей семье! Когда ваш товарищ, очень милый, прекрасно воспитанный Максим, попросил нас взглянуть на тело, мне стало понятно: погибшая уже не первой молодости. А Кирюша ухаживает лишь за теми, кому едва за двадцать. Кто она? Зачем пришла? Как попала в квартиру? Одни вопросы без ответов. Настоящий детектив! Жаль, конечно, бедняжку, но такая интересная история…
— Надеюсь, вы не собираетесь проводить личное расследование? Это опасно! — предостерег я Тефи. — Тот, кто один раз убил, не станет колебаться, если поймет, что нужно убрать еще кого-то.
— Ну что ты, Ванечка! Мне и в голову это не взбредет, — слишком быстро и громко ответила Тефи. — Просто я давно хочу написать сценарий для телесериала, вот и фантазирую. Ох! Мне пора! Не стану мешать тебе работать. Кстати, ты ведь не возражаешь, что я к тебе так по-свойски обращаюсь? В общем, завтра жду. Смокинг не надевай, у нас просто, подойдет обычный костюм. Я после одного случая стала сообщать гостям дресс-код. Пришла ко мне на вечеринку Майечка Филова и прихватила нового кавалера, а тот нацепил белый смокинг, белую рубашку, белые брюки, белые ботинки, белые носки и белые перчатки. Культурная программа вечера полетела в тартарары, потому что я позвала оперного певца, который… Представляешь, Ванечка, он нарядился в белый смокинг, белую рубашку, белые брюки…
Тефи захихикала и встала.
— Завтра в семь. А послезавтра на стройку. Не забудешь?
— Никогда! — пообещал я.
Потом довел посетительницу до двери, вернулся в кабинет и глянул на большие напольные часы.
Нет, некий Виноградов сегодня точно в офисе детективного агентства не появится. Странные, однако, люди встречаются… Мужчина позвонил заранее, попросил о встрече, говорил, что у него серьезная проблема, сто раз повторил:
— Вы же не уйдете из конторы, дождетесь меня?
Я ответил:
— Свободен сегодня. Если хотите — подъезжайте.
— Нет, не могу! — воскликнул собеседник. — С работы не отпустят. Начальник — зверь, его чужие проблемы не интересуют. Личные вопросы я могу решать исключительно в выходной, а он по графику через неделю. Пожалуйста, придумайте что-нибудь, найдите для меня время. Моя дочка пропала, ей двенадцать лет, а полиция ничего делать не хочет.
Услышав, что речь идет о ребенке, я живо ответил:
— Приезжайте в удобные для вас день и час.
И каков результат? Виноградов не появился! Даже не затруднил себя звонком, не предупредил меня о перемене своих планов, не извинился.
На столе замигал телефон — меня разыскивал Макс.
— Занят? — спросил друг.
— Свободен, — в тон ему ответил я.
— Надо встретиться. Ты не против пообедать со мной?
— Буду в трактире минут через сорок, — пообещал я. — Надеюсь, не попаду в непробиваемую пробку.
Глава 8
— Давно знаешь Гусевых? — спросил Воронов, наблюдая, как я разворачиваю салфетку. — Заказал тебе лосося.
— Спасибо, давно рыбы хотелось, — обрадовался я. — Со Стефанией Теодоровной я впервые встретился вчера.
Макс выжидательно посмотрел на меня. Я рассказал про сломанный каблук и задал свой вопрос:
— Кто умер на кухне у Тефи?
Приятель налил в бокал воду.
— Валерия Алексеевна Пименова, кандидат наук, преподаватель частного вуза. Женщина с безупречной репутацией, ни в чем дурном не замечена, не пила, не употребляла наркотики, не курила. Аня говорит, что физическое состояние тела прекрасное, лет на двадцать пять, не старше, могла бы жить да жить. Пименова в юности была гимнасткой, но Олимпиад и чемпионатов мира не выигрывала, редко занимала призовые места на крупных соревнованиях. И оказалась умным человеком — в отличие от большинства спортсменов Валерия вовремя поняла, что карьеры не сделает, в девятнадцать лет завязала с брусьями и бревном, поступила в институт, окончила его с красным дипломом. Потом пошла в аспирантуру, где занялась психологией, защитила диссертацию и до сей поры преподавала. Замужем не была, детей нет. Увлекалась скалолазанием, занималась фитнесом, была сильным человеком. Ну это, как ты понимаешь, лишь общие сведения, которые удалось нарыть за столь короткий срок.
— Как она попала на кухню Тефи? — удивился я.
Макс посмотрел на тарелку, которую только что поставила перед ним официантка.
— Вот тут начинается самое интересное. В подъезде дома, где живут Гусевы, постоянно находятся охранники. Не милые старушки, а профессиональные парни с оружием. Они никого без приглашения не впускают. Валерия Алексеевна парадным входом не воспользовалась, это совершенно точно. У лифта висит видеокамера, и мой человек крайне внимательно просмотрел запись — никого даже отдаленно похожего на Пименову на ней нет.
— Но не могла же она пролезть в дом по дымоходу, — возразил я. — У всякой техники есть слепая зона, и любых секьюрити можно отвлечь. Вероятно, у этой Пименовой был помощник.
— Возможен и такой вариант, — согласился Макс, — но в нашем случае нашлось другое решение. Ты из окна кухни Гусевой выглядывал?
— Нет. А зачем? — удивился я. — Обнаружил тело и постарался поменьше там топтаться.
Макс отложил вилку.
— Все окна апартаментов смотрят на улицу, а вот кухонное выходит в колодцеобразный двор. Слева, справа и прямо по курсу там стоят здания, очень старые, возведенные при царе Горохе. Окна во дворик есть и в еще одном доме, но это стеклопакеты лестничных клеток, не квартир. Аня обнаружила на ладонях жертвы следы краски, которой, как правило, покрывают пожарные лестницы.
— Пименова залезла по железным перекладинам снаружи? — догадался я.
— Точно, — хмыкнул Воронов. — Для профессиональной гимнастки, пусть даже и давно ушедшей из спорта, да еще и увлекавшейся скалолазанием, проделать подобный трюк — как мне чашку кофе опрокинуть. Впрочем, думаю, с этой задачей справишься даже ты. Лесенка весьма удобная, со всех сторон закрыта обрешеткой. Предназначена она, в первую очередь, для жильцов квартир, которые должны эвакуироваться по ней в случае, если огонь отрезал им подход к двери, ведущей к лифту.
— А что, на окне кухни нет решеток?
— Нет, — отрезал Макс. — И видеонаблюдение во дворе отсутствует.
— Почему? — поразился я.
— В «колодец» не заглядывают посторонние. Чтобы очутиться там, нужно войти в подъезд дома Гусевой, пройти его насквозь и толкнуть дверь за шахтой лифта. Летом эта створка для жильцов открыта — во внутреннем дворике, можно даже сказать — патио, работает фонтанчик, стоят скамеечки, есть песочница и качели. Но никто, кроме Гусевых, в доме не живет. Ни Стефания, ни Игорь, ни Вера в теплое время года двориком не пользуются. А вот Кирилл там иногда с девушками тусуется, всегда с разными. И часто приводит туда большие компании. Теоретически Валерия могла пройти вместе с младшим сыном Тефи. Но сейчас выход во двор заперт, его приводят в порядок. Открывают черный ход первого июня, а запирают десятого сентября.
— Как тогда Пименова подобралась к лестнице? Коим образом открыла окошко кухни? — зафонтанировал я вопросами. — Стекло-то цело!
Макс потянулся к хлебнице.
— Ты не обратил внимания на еще один интересный факт. Скажи, в кухне было прохладно, когда ты туда вошел?
— Нет, тепло. И сильно пахло сдобой из духовки, — ответил я.
— Пекся хлеб, — уточнил Воронов, — он превратился в головешку. Вера пояснила, что положила на противень длинный замороженный багет, который готовится минут двадцать-тридцать. И поэтому мы можем довольно точно определить время смерти Пименовой. Жена Игоря сообщила, что принесла из супермаркета покупки, начала разбирать сумки, запихнула в духовку багет, вспомнила, что забыла купить сметану, и поспешила назад в магазин, который находится в соседнем доме. Она рассчитывала управиться за десять минут, но задержалась. Товары в супермаркетах ставят тесно, Вера решила снять сметану с верхней полки. Ей пришлось встать на цыпочки, и в какой-то момент она пошатнулась. Пытаясь сохранить равновесие, она замахала руками, задела стеклянные бутылки с кефиром, те обвалились на пол. На грохот примчалась охрана. Улаживание происшествия заняло почти полчаса. Когда Вера уходила из дома, посторонних там не было, а вернулась она уже после того, как на кухне обнаружили труп. Следовательно, убийство произошло в момент ее отсутствия.
— Значит, Валерия таинственным образом просочилась во двор, влезла по лестнице, — принялся рассуждать я. — Стоп! Как ей удалось открыть стеклопакет?
Максим начал рыться в хлебнице.
— Черт, сегодня не дали мой любимый зерновой хлеб… С окном все оказалось крайне просто. Оно у Гусевых всегда приоткрыто — зимой, летом, в любую погоду, даже когда работает кондиционер. Таково желание Стефании Теодоровны. В кухне газовая плита, и хозяйка очень боится утечки газа, поэтому рама никогда не захлопывается. Убедить пожилую женщину этого не делать невозможно. Впрочем, как я понял, с ней вообще бесполезно спорить по любым вопросам. Игорь редко заходит на кухню (Гусевы едят в столовой), ему все равно, какая там температура, сама Тефи не готовит, суп и кашу варит Вера, а ей не очень нравится стоять на сквозняке, и у невестки со свекровью идет настоящая война из-за открытого окошка: Вера захлопывает его, Тефи распахивает. Ситуацию не изменил даже визит участкового. Примерно месяц назад он приходил к Гусевым и попросил соблюдать осторожность: в близлежащих домах было совершено несколько краж, грабители, используя альпинистское снаряжение, проникали в квартиры через окна. Услышав рассказ полицейского, Вера обрадовалась, что на кухне больше не будет, как в Антарктиде. Но нет, свекровь по-прежнему настаивает на открытом окне, хотя Вера ее убеждает: «Зато к нам никто не залезет». Короче, жена Игоря по-прежнему клацает зубами от холода, находясь в кухне, но теперь еще она панически боится ограбления, вздрагивает при каждом шорохе. Пименова не открывала окно, оно и так было нараспашку. Но есть другой, не менее захватывающий вопрос: кто закрыл окно?
— Прости? — не понял я.
— Когда ты вошел в кухню, там не дуло, в квартире сильно пахло выпечкой, затем потянуло горелым, — перечислил Воронов. — То есть притока свежего воздуха не было. Окно оказалось закрытым.
— Его, как обычно, захлопнула Вера. Или, может быть, влезшая в него Валерия, — предположил я.
— Ну, последнее вряд ли, — не согласился Макс. — Когда человек потихоньку проникает в чужую квартиру, ему надо подумать о том, как спешно удрать, если вдруг его застукают. В интересах Пименовой было оставить открытым проход к пожарной лестнице. Кстати, изнутри на раме и ручке нет отпечатков ее пальцев. Там вообще отсутствуют чьи-либо следы. Веры и Тефи, которые постоянно хлопают створкой, дергают ее туда-сюда, тоже. У свекрови с невесткой давно выработалась привычка: как входят в кухню, сразу кидаются к окну. Где же их пальчики? И остается вопрос: кто захлопнул раму? Вера сказала, что, принеся продукты, поставила сумку на столик. Окно она сразу не закрыла, боялась, что батон разморозится, а ей еще надо было разобрать продукты. Потом она вспомнила про сметану, сунула багет в духовку и убежала. Итак, на ручке нет никаких отпечатков. Зачем обеим хозяйкам их стирать? Напрашивающийся ответ: окно протер убийца.
Макс начал резать ножом отбивную.
— И ты еще не знаешь самого интересного.
Я оторвался от рыбы.
— Открывай свой сундук с секретами. Обнаружил сотовый Пименовой с эсэмэсками?
Воронов поманил официантку, заказал кофе, сложил салфетку и оперся локтями о стол.
— При Пименовой не нашли мобильного телефона, зато в кармане обнаружили шприц, заполненный ротилом[4]. Это мышечный релаксант, его используют для стандартной подготовки взрослого человека к операции. Препарат действует очень быстро, спустя пару секунд после введения пациент обездвиживается. Но у ротила огромное количество противопоказаний, у больного может возникнуть аритмия, даже вероятна остановка сердца, поэтому применять его дозволено только врачам. И, обрати внимание, это средство не является анестезией, оно лишь часть подготовки к ней: если вколоть один ротил, тело парализует, однако болевые ощущения у пациента сохранятся. Кстати, ротил уже снят с производства, его заменили более современные и безопасные препараты, но Валерия ухитрилась достать именно его. Кроме шприца, у Пименовой в прикрепленной к поясу сумке нашли очень острый нож и бордовый шелковый платок. Тебе, наверное, этот набор ни о чем не говорит, а по мне озноб прошел, когда я его увидел — вспомнилось мое первое дело после прихода в отдел. Пятнадцать лет назад в Москве орудовал убийца. За короткий срок он лишил жизни несколько человек: вкалывал им именно ротил, потом наносил жертвам множественные раны ножом.
— Ужас! — передернулся я. — Люди ведь испытывали страшную боль!
— Верно, — мрачно подтвердил Макс. — Но несчастные не могли ни пошевелиться, ни крикнуть, ни позвать на помощь. Хотя даже отчаянные вопли никто бы не услышал, потому что убийца мучил пленников в заброшенной сторожке, в глухом лесу. Избушка находилась недалеко от Москвы и имела дурную славу у сельских жителей. Меня, тогда молодого и зеленого, прикрепили к опытному следователю, Евгению Семеновичу Бабичеву, которому до пенсии оставалось меньше года. Мой наставник, когда мы с ним ехали к месту преступления, зудел: «В субботу вытащили… Мы с женой на дачу собрались, шашлык замариновали…» Помнится, я тогда поразился его поведению: погиб человек, а Бабичев о сорванном пикнике стонет. Сейчас понимаю: Евгений Семенович устал от службы, хотел на покой, а тут новое дело на голову свалилось.
Максим задумчиво посмотрел на принесенную официанткой чашку и продолжил рассказ. Я напряженно слушал.
…Личность погибшего установили быстро: Виктор Петрович Горелов, водитель фуры. Он еще в советские годы начал ездить за рубеж, возил разные грузы в Европу. Репутация у него была безупречная: не пил, не баловался наркотой, никаких происшествий в рейсах, ни одного ДТП за всю карьеру. Приятный во всех отношениях мужчина, позитивный, аккуратный, коллеги о нем только хорошее говорили. О личной жизни Горелова следователи почти ничего не узнали: он был неженат и, несмотря на общительность, близких друзей не имел, домой никого из сослуживцев не приглашал. Тело убитого из морга забрать оказалось некому, хоронили его за госсчет. Прописан водитель был в коммуналке. Соседка сообщила, что Горелов в общей квартире не появлялся, сказал ей, когда там прописался: «Маша, можешь не волноваться, я человек занятой, постоянно в дороге, от меня ни шума, ни хлопот не будет. Не волнуйся, все оплачено вперед за год. Если понадоблюсь, звони на работу». Так и повелось: Виктор Петрович в декабре вносил сумму на коммунальные расходы, и больше женщина о соседе не слышала. Где Горелов на самом деле жил, она понятия не имела.
На трупе было множество ножевых ранений, в тканях обнаружились следы ротила, а на груди убитого лежал женский шелковый платок бордового цвета.
Теперь надо сказать несколько слов о сторожке. Та стоит в лесу, вокруг разбросаны небольшие деревеньки. Бабичев поехал в ближайшую, в Зайцево, и наслушался там историй. Местные бабы и мужики при упоминании избушки принимались креститься и понижали голос до шепота:
— В ней раньше ведьма жила, мне бабка о ней рассказывала. Я даже в ту сторону никогда не хожу, проклятое место. Кто туда ни заглянет, все умирают. Одну девушку давным-давно в сторожке зарезали. А еще директор школы там помер.
— Вот придурки, — резюмировал Бабичев после опроса народа. — Все ясно, едем домой.
— Может, нам по другим деревням пройтись? — заикнулся Макс.
— Еще чего! — фыркнул шеф. — Опять ерунду выслушивать про колдунью?
Воронов побоялся спорить с наставником, а Евгений Семенович откровенно умыл руки и сдал бумаги в архив.
Спустя четыре месяца случайные грибники обнаружили в той же сторожке тело молодой женщины, и дело опять досталось Бабичеву. Труп был в плохом состоянии. Даже неопытный Макс, узнав, что около жертвы валялся бордовый платок, сообразил: водителя Горелова и незнакомку убил один и тот же человек. Но Бабичев велел стажеру держать свое мнение при себе. Личность убитой установили без задержки. Визуально несчастную было не опознать, но у нее на шее висел медальон с гравировкой «Сонечке от мамы», а среди заявлений о пропавших нашлась бумага от Адели и Абрама Вайнштейн, которые искали свою дочь Софью двадцати двух лет, талантливую скрипачку. Девушке пророчили большое будущее, и ни один человек не мог сказать о ней дурного слова. Сонечка обожала родителей, в дурных компаниях она не гуляла, женихом обзавестись не успела, педагоги о ней говорили с придыханием. Каким образом она очутилась в сторожке, никто объяснить не мог.
Макс, видя, что Евгений Семенович предпочитает не замечать связи между убийствами Горелова и Вайнштейн, занервничал. Он сообразил: Бабичеву хочется поскорее выйти на пенсию, ему плевать на все. Но нельзя же оставить преступника на свободе! И как поступить? Пойти к начальству? Максим только-только попал в отдел, мечтал служить именно в этом подразделении, долго добивался, чтобы там оказаться. Ну и что подумают коллеги о стажере, если он начнет действовать, так сказать, через голову наставника? Что парень едва появился, а уже стучит руководству? Воронов пребывал в растерянности.
Кроме расследования смерти Вайнштейн, Бабичев с подопечным занимались и другими делами. Однажды они поехали на встречу со свидетелем, не имеющим отношения к убийству Софьи, и попали в перестрелку. Евгений Семенович остался цел, а Макса ранили. Пару месяцев Воронов лечился, лежал в больнице, потом поехал в санаторий, а когда вернулся на рабочее место, узнал, что Бабичев благополучно стал пенсионером, причем незадолго до того, как уехать в Подмосковье выращивать цветы, похоронил еще одно дело, и снова об убийстве в той же сторожке.
Пока Макс реабилитировался после ранения, в покосившейся избушке обнаружили труп Марины Андреевны Лазаревой, пятидесяти пяти лет, незамужней, бездетной, ранее владевшей магазинчиком кондитерских изделий на одном из рынков. Лавку Лазарева продала, и чем потом занималась, неизвестно. Базар ликвидировали, никаких знакомых Марины Андреевны найти не удалось. Да похоже, Бабичев их и не искал.
Труп ее нашли местные мужики, которые пришли разбирать сторожку — жители деревни Зайцево, напуганные двумя недавними убийствами, решили уничтожить проклятую избу. Оказалось, несчастную лишили жизни менее чем за сутки до появления парней с инструментами. Эксперт обнаружил в крови Лазаревой ротил, у лица ее лежал бордовый платок. Вечером оперативники, оградив место преступления, уехали, а когда вернулись утром, увидели пепелище — зайцевцы сожгли ветхое строение, а вместе с ним и вероятные улики. Дело Лазаревой утекло в архив.
Вот тут Макс, наплевав на корпоративную этику, пошел к начальнику отдела и доложил о том, что Евгений Семенович халатно отнесся к своим обязанностям, рассказал о Горелове и Вайнштейн.
Босс хмуро буркнул:
— Займись своими делами, не лезь куда не просят.
Через месяц отдел расформировали, сотрудников распихали по разным местам. Воронов попал в хороший коллектив, сделал карьеру, сам стал шефом, но воспоминание о том, что благодаря Бабичеву маньяк ушел от наказания, годами царапало его душу. И вот спустя пятнадцать лет он оказался возле трупа Пименовой и увидел в ее кармане шприц с ротилом, а в поясной сумке нож и бордовый платок…
— Ваня, — сказал Макс, — мне нужна твоя помощь.
— Спасибо, давно рыбы хотелось, — обрадовался я. — Со Стефанией Теодоровной я впервые встретился вчера.
Макс выжидательно посмотрел на меня. Я рассказал про сломанный каблук и задал свой вопрос:
— Кто умер на кухне у Тефи?
Приятель налил в бокал воду.
— Валерия Алексеевна Пименова, кандидат наук, преподаватель частного вуза. Женщина с безупречной репутацией, ни в чем дурном не замечена, не пила, не употребляла наркотики, не курила. Аня говорит, что физическое состояние тела прекрасное, лет на двадцать пять, не старше, могла бы жить да жить. Пименова в юности была гимнасткой, но Олимпиад и чемпионатов мира не выигрывала, редко занимала призовые места на крупных соревнованиях. И оказалась умным человеком — в отличие от большинства спортсменов Валерия вовремя поняла, что карьеры не сделает, в девятнадцать лет завязала с брусьями и бревном, поступила в институт, окончила его с красным дипломом. Потом пошла в аспирантуру, где занялась психологией, защитила диссертацию и до сей поры преподавала. Замужем не была, детей нет. Увлекалась скалолазанием, занималась фитнесом, была сильным человеком. Ну это, как ты понимаешь, лишь общие сведения, которые удалось нарыть за столь короткий срок.
— Как она попала на кухню Тефи? — удивился я.
Макс посмотрел на тарелку, которую только что поставила перед ним официантка.
— Вот тут начинается самое интересное. В подъезде дома, где живут Гусевы, постоянно находятся охранники. Не милые старушки, а профессиональные парни с оружием. Они никого без приглашения не впускают. Валерия Алексеевна парадным входом не воспользовалась, это совершенно точно. У лифта висит видеокамера, и мой человек крайне внимательно просмотрел запись — никого даже отдаленно похожего на Пименову на ней нет.
— Но не могла же она пролезть в дом по дымоходу, — возразил я. — У всякой техники есть слепая зона, и любых секьюрити можно отвлечь. Вероятно, у этой Пименовой был помощник.
— Возможен и такой вариант, — согласился Макс, — но в нашем случае нашлось другое решение. Ты из окна кухни Гусевой выглядывал?
— Нет. А зачем? — удивился я. — Обнаружил тело и постарался поменьше там топтаться.
Макс отложил вилку.
— Все окна апартаментов смотрят на улицу, а вот кухонное выходит в колодцеобразный двор. Слева, справа и прямо по курсу там стоят здания, очень старые, возведенные при царе Горохе. Окна во дворик есть и в еще одном доме, но это стеклопакеты лестничных клеток, не квартир. Аня обнаружила на ладонях жертвы следы краски, которой, как правило, покрывают пожарные лестницы.
— Пименова залезла по железным перекладинам снаружи? — догадался я.
— Точно, — хмыкнул Воронов. — Для профессиональной гимнастки, пусть даже и давно ушедшей из спорта, да еще и увлекавшейся скалолазанием, проделать подобный трюк — как мне чашку кофе опрокинуть. Впрочем, думаю, с этой задачей справишься даже ты. Лесенка весьма удобная, со всех сторон закрыта обрешеткой. Предназначена она, в первую очередь, для жильцов квартир, которые должны эвакуироваться по ней в случае, если огонь отрезал им подход к двери, ведущей к лифту.
— А что, на окне кухни нет решеток?
— Нет, — отрезал Макс. — И видеонаблюдение во дворе отсутствует.
— Почему? — поразился я.
— В «колодец» не заглядывают посторонние. Чтобы очутиться там, нужно войти в подъезд дома Гусевой, пройти его насквозь и толкнуть дверь за шахтой лифта. Летом эта створка для жильцов открыта — во внутреннем дворике, можно даже сказать — патио, работает фонтанчик, стоят скамеечки, есть песочница и качели. Но никто, кроме Гусевых, в доме не живет. Ни Стефания, ни Игорь, ни Вера в теплое время года двориком не пользуются. А вот Кирилл там иногда с девушками тусуется, всегда с разными. И часто приводит туда большие компании. Теоретически Валерия могла пройти вместе с младшим сыном Тефи. Но сейчас выход во двор заперт, его приводят в порядок. Открывают черный ход первого июня, а запирают десятого сентября.
— Как тогда Пименова подобралась к лестнице? Коим образом открыла окошко кухни? — зафонтанировал я вопросами. — Стекло-то цело!
Макс потянулся к хлебнице.
— Ты не обратил внимания на еще один интересный факт. Скажи, в кухне было прохладно, когда ты туда вошел?
— Нет, тепло. И сильно пахло сдобой из духовки, — ответил я.
— Пекся хлеб, — уточнил Воронов, — он превратился в головешку. Вера пояснила, что положила на противень длинный замороженный багет, который готовится минут двадцать-тридцать. И поэтому мы можем довольно точно определить время смерти Пименовой. Жена Игоря сообщила, что принесла из супермаркета покупки, начала разбирать сумки, запихнула в духовку багет, вспомнила, что забыла купить сметану, и поспешила назад в магазин, который находится в соседнем доме. Она рассчитывала управиться за десять минут, но задержалась. Товары в супермаркетах ставят тесно, Вера решила снять сметану с верхней полки. Ей пришлось встать на цыпочки, и в какой-то момент она пошатнулась. Пытаясь сохранить равновесие, она замахала руками, задела стеклянные бутылки с кефиром, те обвалились на пол. На грохот примчалась охрана. Улаживание происшествия заняло почти полчаса. Когда Вера уходила из дома, посторонних там не было, а вернулась она уже после того, как на кухне обнаружили труп. Следовательно, убийство произошло в момент ее отсутствия.
— Значит, Валерия таинственным образом просочилась во двор, влезла по лестнице, — принялся рассуждать я. — Стоп! Как ей удалось открыть стеклопакет?
Максим начал рыться в хлебнице.
— Черт, сегодня не дали мой любимый зерновой хлеб… С окном все оказалось крайне просто. Оно у Гусевых всегда приоткрыто — зимой, летом, в любую погоду, даже когда работает кондиционер. Таково желание Стефании Теодоровны. В кухне газовая плита, и хозяйка очень боится утечки газа, поэтому рама никогда не захлопывается. Убедить пожилую женщину этого не делать невозможно. Впрочем, как я понял, с ней вообще бесполезно спорить по любым вопросам. Игорь редко заходит на кухню (Гусевы едят в столовой), ему все равно, какая там температура, сама Тефи не готовит, суп и кашу варит Вера, а ей не очень нравится стоять на сквозняке, и у невестки со свекровью идет настоящая война из-за открытого окошка: Вера захлопывает его, Тефи распахивает. Ситуацию не изменил даже визит участкового. Примерно месяц назад он приходил к Гусевым и попросил соблюдать осторожность: в близлежащих домах было совершено несколько краж, грабители, используя альпинистское снаряжение, проникали в квартиры через окна. Услышав рассказ полицейского, Вера обрадовалась, что на кухне больше не будет, как в Антарктиде. Но нет, свекровь по-прежнему настаивает на открытом окне, хотя Вера ее убеждает: «Зато к нам никто не залезет». Короче, жена Игоря по-прежнему клацает зубами от холода, находясь в кухне, но теперь еще она панически боится ограбления, вздрагивает при каждом шорохе. Пименова не открывала окно, оно и так было нараспашку. Но есть другой, не менее захватывающий вопрос: кто закрыл окно?
— Прости? — не понял я.
— Когда ты вошел в кухню, там не дуло, в квартире сильно пахло выпечкой, затем потянуло горелым, — перечислил Воронов. — То есть притока свежего воздуха не было. Окно оказалось закрытым.
— Его, как обычно, захлопнула Вера. Или, может быть, влезшая в него Валерия, — предположил я.
— Ну, последнее вряд ли, — не согласился Макс. — Когда человек потихоньку проникает в чужую квартиру, ему надо подумать о том, как спешно удрать, если вдруг его застукают. В интересах Пименовой было оставить открытым проход к пожарной лестнице. Кстати, изнутри на раме и ручке нет отпечатков ее пальцев. Там вообще отсутствуют чьи-либо следы. Веры и Тефи, которые постоянно хлопают створкой, дергают ее туда-сюда, тоже. У свекрови с невесткой давно выработалась привычка: как входят в кухню, сразу кидаются к окну. Где же их пальчики? И остается вопрос: кто захлопнул раму? Вера сказала, что, принеся продукты, поставила сумку на столик. Окно она сразу не закрыла, боялась, что батон разморозится, а ей еще надо было разобрать продукты. Потом она вспомнила про сметану, сунула багет в духовку и убежала. Итак, на ручке нет никаких отпечатков. Зачем обеим хозяйкам их стирать? Напрашивающийся ответ: окно протер убийца.
Макс начал резать ножом отбивную.
— И ты еще не знаешь самого интересного.
Я оторвался от рыбы.
— Открывай свой сундук с секретами. Обнаружил сотовый Пименовой с эсэмэсками?
Воронов поманил официантку, заказал кофе, сложил салфетку и оперся локтями о стол.
— При Пименовой не нашли мобильного телефона, зато в кармане обнаружили шприц, заполненный ротилом[4]. Это мышечный релаксант, его используют для стандартной подготовки взрослого человека к операции. Препарат действует очень быстро, спустя пару секунд после введения пациент обездвиживается. Но у ротила огромное количество противопоказаний, у больного может возникнуть аритмия, даже вероятна остановка сердца, поэтому применять его дозволено только врачам. И, обрати внимание, это средство не является анестезией, оно лишь часть подготовки к ней: если вколоть один ротил, тело парализует, однако болевые ощущения у пациента сохранятся. Кстати, ротил уже снят с производства, его заменили более современные и безопасные препараты, но Валерия ухитрилась достать именно его. Кроме шприца, у Пименовой в прикрепленной к поясу сумке нашли очень острый нож и бордовый шелковый платок. Тебе, наверное, этот набор ни о чем не говорит, а по мне озноб прошел, когда я его увидел — вспомнилось мое первое дело после прихода в отдел. Пятнадцать лет назад в Москве орудовал убийца. За короткий срок он лишил жизни несколько человек: вкалывал им именно ротил, потом наносил жертвам множественные раны ножом.
— Ужас! — передернулся я. — Люди ведь испытывали страшную боль!
— Верно, — мрачно подтвердил Макс. — Но несчастные не могли ни пошевелиться, ни крикнуть, ни позвать на помощь. Хотя даже отчаянные вопли никто бы не услышал, потому что убийца мучил пленников в заброшенной сторожке, в глухом лесу. Избушка находилась недалеко от Москвы и имела дурную славу у сельских жителей. Меня, тогда молодого и зеленого, прикрепили к опытному следователю, Евгению Семеновичу Бабичеву, которому до пенсии оставалось меньше года. Мой наставник, когда мы с ним ехали к месту преступления, зудел: «В субботу вытащили… Мы с женой на дачу собрались, шашлык замариновали…» Помнится, я тогда поразился его поведению: погиб человек, а Бабичев о сорванном пикнике стонет. Сейчас понимаю: Евгений Семенович устал от службы, хотел на покой, а тут новое дело на голову свалилось.
Максим задумчиво посмотрел на принесенную официанткой чашку и продолжил рассказ. Я напряженно слушал.
…Личность погибшего установили быстро: Виктор Петрович Горелов, водитель фуры. Он еще в советские годы начал ездить за рубеж, возил разные грузы в Европу. Репутация у него была безупречная: не пил, не баловался наркотой, никаких происшествий в рейсах, ни одного ДТП за всю карьеру. Приятный во всех отношениях мужчина, позитивный, аккуратный, коллеги о нем только хорошее говорили. О личной жизни Горелова следователи почти ничего не узнали: он был неженат и, несмотря на общительность, близких друзей не имел, домой никого из сослуживцев не приглашал. Тело убитого из морга забрать оказалось некому, хоронили его за госсчет. Прописан водитель был в коммуналке. Соседка сообщила, что Горелов в общей квартире не появлялся, сказал ей, когда там прописался: «Маша, можешь не волноваться, я человек занятой, постоянно в дороге, от меня ни шума, ни хлопот не будет. Не волнуйся, все оплачено вперед за год. Если понадоблюсь, звони на работу». Так и повелось: Виктор Петрович в декабре вносил сумму на коммунальные расходы, и больше женщина о соседе не слышала. Где Горелов на самом деле жил, она понятия не имела.
На трупе было множество ножевых ранений, в тканях обнаружились следы ротила, а на груди убитого лежал женский шелковый платок бордового цвета.
Теперь надо сказать несколько слов о сторожке. Та стоит в лесу, вокруг разбросаны небольшие деревеньки. Бабичев поехал в ближайшую, в Зайцево, и наслушался там историй. Местные бабы и мужики при упоминании избушки принимались креститься и понижали голос до шепота:
— В ней раньше ведьма жила, мне бабка о ней рассказывала. Я даже в ту сторону никогда не хожу, проклятое место. Кто туда ни заглянет, все умирают. Одну девушку давным-давно в сторожке зарезали. А еще директор школы там помер.
— Вот придурки, — резюмировал Бабичев после опроса народа. — Все ясно, едем домой.
— Может, нам по другим деревням пройтись? — заикнулся Макс.
— Еще чего! — фыркнул шеф. — Опять ерунду выслушивать про колдунью?
Воронов побоялся спорить с наставником, а Евгений Семенович откровенно умыл руки и сдал бумаги в архив.
Спустя четыре месяца случайные грибники обнаружили в той же сторожке тело молодой женщины, и дело опять досталось Бабичеву. Труп был в плохом состоянии. Даже неопытный Макс, узнав, что около жертвы валялся бордовый платок, сообразил: водителя Горелова и незнакомку убил один и тот же человек. Но Бабичев велел стажеру держать свое мнение при себе. Личность убитой установили без задержки. Визуально несчастную было не опознать, но у нее на шее висел медальон с гравировкой «Сонечке от мамы», а среди заявлений о пропавших нашлась бумага от Адели и Абрама Вайнштейн, которые искали свою дочь Софью двадцати двух лет, талантливую скрипачку. Девушке пророчили большое будущее, и ни один человек не мог сказать о ней дурного слова. Сонечка обожала родителей, в дурных компаниях она не гуляла, женихом обзавестись не успела, педагоги о ней говорили с придыханием. Каким образом она очутилась в сторожке, никто объяснить не мог.
Макс, видя, что Евгений Семенович предпочитает не замечать связи между убийствами Горелова и Вайнштейн, занервничал. Он сообразил: Бабичеву хочется поскорее выйти на пенсию, ему плевать на все. Но нельзя же оставить преступника на свободе! И как поступить? Пойти к начальству? Максим только-только попал в отдел, мечтал служить именно в этом подразделении, долго добивался, чтобы там оказаться. Ну и что подумают коллеги о стажере, если он начнет действовать, так сказать, через голову наставника? Что парень едва появился, а уже стучит руководству? Воронов пребывал в растерянности.
Кроме расследования смерти Вайнштейн, Бабичев с подопечным занимались и другими делами. Однажды они поехали на встречу со свидетелем, не имеющим отношения к убийству Софьи, и попали в перестрелку. Евгений Семенович остался цел, а Макса ранили. Пару месяцев Воронов лечился, лежал в больнице, потом поехал в санаторий, а когда вернулся на рабочее место, узнал, что Бабичев благополучно стал пенсионером, причем незадолго до того, как уехать в Подмосковье выращивать цветы, похоронил еще одно дело, и снова об убийстве в той же сторожке.
Пока Макс реабилитировался после ранения, в покосившейся избушке обнаружили труп Марины Андреевны Лазаревой, пятидесяти пяти лет, незамужней, бездетной, ранее владевшей магазинчиком кондитерских изделий на одном из рынков. Лавку Лазарева продала, и чем потом занималась, неизвестно. Базар ликвидировали, никаких знакомых Марины Андреевны найти не удалось. Да похоже, Бабичев их и не искал.
Труп ее нашли местные мужики, которые пришли разбирать сторожку — жители деревни Зайцево, напуганные двумя недавними убийствами, решили уничтожить проклятую избу. Оказалось, несчастную лишили жизни менее чем за сутки до появления парней с инструментами. Эксперт обнаружил в крови Лазаревой ротил, у лица ее лежал бордовый платок. Вечером оперативники, оградив место преступления, уехали, а когда вернулись утром, увидели пепелище — зайцевцы сожгли ветхое строение, а вместе с ним и вероятные улики. Дело Лазаревой утекло в архив.
Вот тут Макс, наплевав на корпоративную этику, пошел к начальнику отдела и доложил о том, что Евгений Семенович халатно отнесся к своим обязанностям, рассказал о Горелове и Вайнштейн.
Босс хмуро буркнул:
— Займись своими делами, не лезь куда не просят.
Через месяц отдел расформировали, сотрудников распихали по разным местам. Воронов попал в хороший коллектив, сделал карьеру, сам стал шефом, но воспоминание о том, что благодаря Бабичеву маньяк ушел от наказания, годами царапало его душу. И вот спустя пятнадцать лет он оказался возле трупа Пименовой и увидел в ее кармане шприц с ротилом, а в поясной сумке нож и бордовый платок…
— Ваня, — сказал Макс, — мне нужна твоя помощь.
Глава 9
— Сделаю все, о чем ты попросишь, — пообещал я. — Думаешь, преподавательница института и есть тот самый маньяк?
Максим сложил руки на груди.
— Серийные убийцы-женщины редкость не только в России, но и во всем мире.
— Но все же они существуют? — не сдался я.
Мой друг вытащил из подставки бумажную салфетку, начал складывать кораблик и, не отвечая на мой вопрос, задал свой:
— Почему он, убив троих, потом пятнадцать лет сидел тихо, а сейчас активизировался?
— Ты употребил местоимение мужского рода, значит, не считаешь Пименову преступницей? — уточнил я.
Макс взглянул на чашку остывшего американо.
— Маньяком-садистом? Нет. У меня возникла другая версия. Понимаешь, серийщик никогда не останавливается, злодеяния прекращаются, когда его ловят или когда этот гад умирает. Я считал мерзавца мертвым, но вчера, открыв сумку Пименовой, сообразил: вероятно, преступник жив, только стал инвалидом, у него, скажем, был инсульт или еще какая-то напасть случилась, негодяй долго лечился, но так и не смог вернуть себе былые силы, поэтому убийства прекратились. А сейчас он нашел помощницу, Пименову, и велел ей орудовать вместо себя. Могу привести несколько примеров из мировой криминалистики на сей счет. Например, Джон Вассерман, убивший десять женщин, затих на двенадцать лет, а затем вдруг снова начались преступления в его, так сказать, стиле. Полиция установила личность маньяка. Выяснилось, что он был строительным рабочим, упал с лесов, сломал позвоночник, очутился в инвалидной коляске и лишился возможности совершать преступления. Спустя одиннадцать лет в Джона без памяти влюбилась пятидесятилетняя медсестра, которая делала ему курс уколов. Маньяк, и в кресле на колесиках не перестававший быть маньяком, понял, что некрасивая, не имевшая семьи Эни может стать послушной игрушкой в его руках. Он подчинил себе женщину, и та стала убивать по приказу Вассермана. К сожалению, рассказанный мною случай не единичен. Я мог бы и дальше говорить на эту тему, вспомнить Фрэнка Окселя, который вложил пистолет в руку полностью зависимой от него дочери, Майкла Вишевского, поработившего своего брата. Короче, вполне вероятно, что наш серийщик использовал Пименову. Она очень подходит по типажу: одинокая, никогда не выходившая замуж, бездетная женщина средних лет. В качестве жертвы был намечен Игорь Гусев.
Максим сложил руки на груди.
— Серийные убийцы-женщины редкость не только в России, но и во всем мире.
— Но все же они существуют? — не сдался я.
Мой друг вытащил из подставки бумажную салфетку, начал складывать кораблик и, не отвечая на мой вопрос, задал свой:
— Почему он, убив троих, потом пятнадцать лет сидел тихо, а сейчас активизировался?
— Ты употребил местоимение мужского рода, значит, не считаешь Пименову преступницей? — уточнил я.
Макс взглянул на чашку остывшего американо.
— Маньяком-садистом? Нет. У меня возникла другая версия. Понимаешь, серийщик никогда не останавливается, злодеяния прекращаются, когда его ловят или когда этот гад умирает. Я считал мерзавца мертвым, но вчера, открыв сумку Пименовой, сообразил: вероятно, преступник жив, только стал инвалидом, у него, скажем, был инсульт или еще какая-то напасть случилась, негодяй долго лечился, но так и не смог вернуть себе былые силы, поэтому убийства прекратились. А сейчас он нашел помощницу, Пименову, и велел ей орудовать вместо себя. Могу привести несколько примеров из мировой криминалистики на сей счет. Например, Джон Вассерман, убивший десять женщин, затих на двенадцать лет, а затем вдруг снова начались преступления в его, так сказать, стиле. Полиция установила личность маньяка. Выяснилось, что он был строительным рабочим, упал с лесов, сломал позвоночник, очутился в инвалидной коляске и лишился возможности совершать преступления. Спустя одиннадцать лет в Джона без памяти влюбилась пятидесятилетняя медсестра, которая делала ему курс уколов. Маньяк, и в кресле на колесиках не перестававший быть маньяком, понял, что некрасивая, не имевшая семьи Эни может стать послушной игрушкой в его руках. Он подчинил себе женщину, и та стала убивать по приказу Вассермана. К сожалению, рассказанный мною случай не единичен. Я мог бы и дальше говорить на эту тему, вспомнить Фрэнка Окселя, который вложил пистолет в руку полностью зависимой от него дочери, Майкла Вишевского, поработившего своего брата. Короче, вполне вероятно, что наш серийщик использовал Пименову. Она очень подходит по типажу: одинокая, никогда не выходившая замуж, бездетная женщина средних лет. В качестве жертвы был намечен Игорь Гусев.