Страница:
Жизнь обернулась к молодой чете яркими, светлыми красками, оставалось лишь радоваться своему счастью, мало сейчас вокруг таких удачливых и в семье, и в работе людей.
Но некоторое время тому назад Игоря вдруг начали преследовать неприятности, если, конечно, этим словом можно назвать чужую смерть.
В октябре Вяземский, приехав на работу, припарковал «Мерседес» у здания своего офиса, пошел ко входу, и тут случилось ужасное событие.
Не успел Игорь дойти до подъезда, как раздался странный звук – то ли свист, то ли шипение, и почти к его ногам упала девушка.
Сначала Вяземский не понял, что случилось. Улица была пуста, откуда взялась незнакомка, почему она упала? Но не успел Игорь оценить ситуацию, как сверху донесся вопль:
– Ма-а-ама! Помогите-е-е!
Вяземский поднял голову: на одном из балконов металась женщина. Ее вопль, очевидно, достиг ушей местных секьюрити, из офиса выбежали парни в черной форме. Один наклонился над лежавшей на тротуаре девушкой и ойкнул:
– Она… того… готова.
– А ты че думал? – нервно воскликнул другой охранник. – Не с табуретки упала!
Игорь шарахнулся в сторону, только сейчас до него дошел смысл произошедшего: на дорожке лежит труп, девушка то ли случайно упала, то ли спрыгнула с лоджии, куда обычно выходили любители подымить.
Но окончательно добил Вяземского один из охранников – глупый мужик подскочил к нему и с невероятной заботой воскликнул:
– Господи, какое счастье, что вы не успели пару шагов вперед сделать, иначе б вас убило на месте!
Вот после сей на редкость «кстати» произнесенной фразы Вяземский едва не заработал инфаркт. Игорь мгновенно представил ситуацию: он идет к входной двери… и тут на голову ему падает тело!
Работать в тот день Игорь не смог, уехал домой. Через некоторое время ему сообщили: девушка не является сотрудницей фирмы Вяземского, она приезжая, которая попросилась у охранников впустить ее в туалет. Умершая была молодой и хорошенькой, поэтому секьюрити, забыв о бдительности, разрешили красавице пройти в здание и воспользоваться санузлом. Более того, один из парней довел ее до нужной двери и оставил там. Каким образом девица оказалась на лоджии, почему прыгнула вниз – осталось неизвестным. При разбившейся не нашли никаких документов, около трупа валялась сумочка, но в ней не было ничего идентифицирующего личность: ни паспорта, ни прав, ни мобильного телефона, ни записной книжки. Внутри замшевого мешочка нашли пудреницу, губную помаду и рекламную листовку одного из московских кафе. Такие «приглашения» бесплатно раздают на улицах, может, и вам иногда впихивали клочок бумаги с надписью: «Приходи к нам. Заказываешь одну чашку кофе, вторую получаешь бесплатно».
Что случилось потом с самоубийцей, обнаружили ли в конце концов ее родных, кто хоронил девушку, Игорь не знал. К Вяземскому у правоохранительных органов претензий не имелось, а в качестве свидетеля от него не было толку.
В результате Вяземского оставили в покое. Игорь пару дней провел дома, потом попытался забыть неприятную историю.
Но не тут-то было! Через три месяца после того происшествия Игорь и Ляля ехали по шоссе в сторону своего дома. Шел дождь, было холодно, вернее, слякотно. Декабрь в Москве в последние годы все больше напоминает октябрь, мороза нет, под ногами грязь. Лялечка мирно дремала, потом вдруг ее резко качнуло, и она чуть не упала с сиденья.
– Игоряша! – с укоризной воскликнула жена. – Разве можно так тормозить! Я чуть нос о переднее кресло не расквасила!
Но всегда вежливый Игорь повел себя странно. Он не стал извиняться и жалеть супругу, а внезапно, прямо посередине шоссе, выскочил из машины и кинулся вперед. Растерявшаяся Ляля увидела в свете фар, как супруг мечется по проезжей части, потом около Вяземского возникла плотная фигура, одетая в синий комбинезон, и начала интенсивно жестикулировать.
Лялечка испугалась и, решив помочь мужу, вылезла из машины.
– Немедленно вернись в салон! – заорал Вяземский, увидав жену.
Лялечка насторожилась: никогда еще Игорь не говорил с супругой в подобном тоне.
– Что случилось? – спросила она.
– Уходи! – затопал ногами Игорь.
Но Ляля приблизилась к мужу, оглядела пустое шоссе и вскрикнула. Чуть поодаль стоял грузовик, набитый строительными отходами, очевидно, его водителем был тот самый мужик в комбинезоне, твердивший сейчас, как попугай, одну фразу:
– Не уезжай, не уезжай, скажи ментам правду, он в темноте пробегал, здесь перехода нет, я не виноват!
Лялечка скосила взор влево и зажала рот рукой: сбоку от машины с обломками кирпичей лежало тело, облаченное в серо-черную куртку. Отчего-то сбитый человек оказался босым, его ботинки были раскиданы по трассе.
– Мама… – прошептала Ляля и потеряла сознание.
Глава 3
Глава 4
Но некоторое время тому назад Игоря вдруг начали преследовать неприятности, если, конечно, этим словом можно назвать чужую смерть.
В октябре Вяземский, приехав на работу, припарковал «Мерседес» у здания своего офиса, пошел ко входу, и тут случилось ужасное событие.
Не успел Игорь дойти до подъезда, как раздался странный звук – то ли свист, то ли шипение, и почти к его ногам упала девушка.
Сначала Вяземский не понял, что случилось. Улица была пуста, откуда взялась незнакомка, почему она упала? Но не успел Игорь оценить ситуацию, как сверху донесся вопль:
– Ма-а-ама! Помогите-е-е!
Вяземский поднял голову: на одном из балконов металась женщина. Ее вопль, очевидно, достиг ушей местных секьюрити, из офиса выбежали парни в черной форме. Один наклонился над лежавшей на тротуаре девушкой и ойкнул:
– Она… того… готова.
– А ты че думал? – нервно воскликнул другой охранник. – Не с табуретки упала!
Игорь шарахнулся в сторону, только сейчас до него дошел смысл произошедшего: на дорожке лежит труп, девушка то ли случайно упала, то ли спрыгнула с лоджии, куда обычно выходили любители подымить.
Но окончательно добил Вяземского один из охранников – глупый мужик подскочил к нему и с невероятной заботой воскликнул:
– Господи, какое счастье, что вы не успели пару шагов вперед сделать, иначе б вас убило на месте!
Вот после сей на редкость «кстати» произнесенной фразы Вяземский едва не заработал инфаркт. Игорь мгновенно представил ситуацию: он идет к входной двери… и тут на голову ему падает тело!
Работать в тот день Игорь не смог, уехал домой. Через некоторое время ему сообщили: девушка не является сотрудницей фирмы Вяземского, она приезжая, которая попросилась у охранников впустить ее в туалет. Умершая была молодой и хорошенькой, поэтому секьюрити, забыв о бдительности, разрешили красавице пройти в здание и воспользоваться санузлом. Более того, один из парней довел ее до нужной двери и оставил там. Каким образом девица оказалась на лоджии, почему прыгнула вниз – осталось неизвестным. При разбившейся не нашли никаких документов, около трупа валялась сумочка, но в ней не было ничего идентифицирующего личность: ни паспорта, ни прав, ни мобильного телефона, ни записной книжки. Внутри замшевого мешочка нашли пудреницу, губную помаду и рекламную листовку одного из московских кафе. Такие «приглашения» бесплатно раздают на улицах, может, и вам иногда впихивали клочок бумаги с надписью: «Приходи к нам. Заказываешь одну чашку кофе, вторую получаешь бесплатно».
Что случилось потом с самоубийцей, обнаружили ли в конце концов ее родных, кто хоронил девушку, Игорь не знал. К Вяземскому у правоохранительных органов претензий не имелось, а в качестве свидетеля от него не было толку.
В результате Вяземского оставили в покое. Игорь пару дней провел дома, потом попытался забыть неприятную историю.
Но не тут-то было! Через три месяца после того происшествия Игорь и Ляля ехали по шоссе в сторону своего дома. Шел дождь, было холодно, вернее, слякотно. Декабрь в Москве в последние годы все больше напоминает октябрь, мороза нет, под ногами грязь. Лялечка мирно дремала, потом вдруг ее резко качнуло, и она чуть не упала с сиденья.
– Игоряша! – с укоризной воскликнула жена. – Разве можно так тормозить! Я чуть нос о переднее кресло не расквасила!
Но всегда вежливый Игорь повел себя странно. Он не стал извиняться и жалеть супругу, а внезапно, прямо посередине шоссе, выскочил из машины и кинулся вперед. Растерявшаяся Ляля увидела в свете фар, как супруг мечется по проезжей части, потом около Вяземского возникла плотная фигура, одетая в синий комбинезон, и начала интенсивно жестикулировать.
Лялечка испугалась и, решив помочь мужу, вылезла из машины.
– Немедленно вернись в салон! – заорал Вяземский, увидав жену.
Лялечка насторожилась: никогда еще Игорь не говорил с супругой в подобном тоне.
– Что случилось? – спросила она.
– Уходи! – затопал ногами Игорь.
Но Ляля приблизилась к мужу, оглядела пустое шоссе и вскрикнула. Чуть поодаль стоял грузовик, набитый строительными отходами, очевидно, его водителем был тот самый мужик в комбинезоне, твердивший сейчас, как попугай, одну фразу:
– Не уезжай, не уезжай, скажи ментам правду, он в темноте пробегал, здесь перехода нет, я не виноват!
Лялечка скосила взор влево и зажала рот рукой: сбоку от машины с обломками кирпичей лежало тело, облаченное в серо-черную куртку. Отчего-то сбитый человек оказался босым, его ботинки были раскиданы по трассе.
– Мама… – прошептала Ляля и потеряла сознание.
Глава 3
И снова к Игорю не было претензий, он просто оказался свидетелем наезда. Погибший был гастарбайтером без каких-либо документов, в кармане у несчастного обнаружилась лишь сторублевая купюра, наверное, парень бежал в магазин за водкой, не заметил вынырнувшего грузовика и оказался под колесами. Хорошо еще, что Вяземский успел экстренно затормозить, иначе б ему пришлось туго: доказывай потом, что пешеход уже умер, когда на него наехали колеса «Мерседеса». Но Игорь умелый водитель, избежал наезда.
Не успел Вяземский оправиться от стресса, как произошла очередная напасть. Игорь решил купить себе новые ботинки и зашел в магазин. Продавцы хорошо знают бизнесмена: Игорь любит дорогую обувь и часто приобретает по пять-шесть пар за один раз.
Увидав выгодного клиента, продавщица Леночка со всех ног рванула к двери. Игорю нравилась хорошенькая, услужливая девочка, и, надумав сменить ботинки, Вяземский всегда спрашивал:
– А где Лена? Пусть она меня обслужит, размер мой знает и понимает, что предложить надо.
Когда Игорь вошел в магазин, Лена загадочно улыбнулась и ткнула хорошенькой ручкой в пирамиду коробок, высившуюся у одного из диванчиков.
– Вот, я уже приготовила все самое интересное, – заговорщицки сообщила она.
– И как только догадалась, что я приду? – удивился Игорь.
– У меня с постоянными клиентами, в особенности с теми, кто, как вы, всегда большие чаевые оставляет, телепатическая связь, – шепнула Лена. – Пришла сегодня на работу и почуяла: ровно в девятнадцать ноль-ноль Игорь Андреевич приедет. Вот зараза, поставлена же табличка: «Только для VIP-посетителей».
Последняя фраза относилась к женщине неопределенных лет, которая, не обратив внимания на то, что диван украшен объявлением, уселась на кожаную подушку и громко заявила:
– Мне сапоги, самые дешевые! С искусственным мехом! Не понимаю людей, которые носят шкуры убитых животных.
– Ну и пакость, – зашипела Лена. – Знаете, почему она «зеленой» прикидывается?
– Нет, – машинально ответил Игорь.
– Три рубля в кошельке имеет, – язвительно продолжила Лена, – знаем таких. Припрутся в элитную точку, все перемеряют, а потом губы надуют и процедят: «Тут у вас сплошное дерьмо, и вообще мне совесть не позволяет такие изделия покупать. Я защитница живой природы». Только на самом деле у нее денег нет. Ну не нахалка ли! Плюхнулась на виповский диванчик, словно приличная, ща ей мало не покажется!
С самым мрачным выражением лица продавщица направилась было в сторону нежелательной покупательницы, но Игорь удержал разгневанную девушку:
– Лена! Ты же воспитанный человек! Не трогай женщину!
– Ага! Это диван для випов!
– Фу, какая ерунда!
– Вам сесть негде.
– Места полно, рядом устроюсь.
– С этой бабищей?
– Почему бы нет?
– Еще не хватало!
– Лена, не блажи, – покачал головой Игорь и, спокойно сев около покупательницы, начал примерять обувь.
Но продавщица все никак не могла успокоиться.
– Нечего «ложечку» хватать! – рявкнула она.
– Вы мне? – выпучила глаза неугодная посетительница.
– Тебе!
– С ума сошла! С какой стати мне «тыкаешь»?
– А фигли на виповское место плюхнулась? Этот диван для постоянных покупателей.
– Да ну? И где объявление?
– У тебя за жирной спиной!
– Нахалка!
– Сама такая, сто сапог перещупала, да ни один не купишь и уйдешь!
– Вот это верно, – окончательно разъярилась тетка, – не стану брать обувь у хамов, позови старшего менеджера.
Стремительно разгорелся скандал, в который оказались втянуты все продавцы, дружно вставшие на защиту Лены.
– Конечно, Елена проявила бестактность, обратившись к вам на «ты», – заявил администратор бабе, – но в нашей торговой точке два зала: один для всех, другой для избранных, вы прошли на половину для элитных клиентов, мы не сделали вам замечания, так как магазин был пуст, но сейчас пришел уважаемый человек.
– А я кто? – завизжала тетка. – Мартышка?
– Верно, – не утерпела Лена, – она самая и есть.
– Чтоб тебе никогда замуж не выйти! – рявкнула баба.
– Да хоть сдохни, жаба, я уже давно жена, – отбила мяч Лена. – Можешь тут вся скорчиться и посинеть!
Не успела продавщица договорить до конца, как тетка замерла с открытым ртом, потом поднесла руки к горлу, захрипела и рухнула на пол, лицом вниз, прямо к ногам страшно недовольного ссорой Игоря.
Продавщицы завизжали, менеджер бросился вызывать «Скорую», врачи приехали на удивление быстро, но помочь несчастной не успели, та умерла сразу.
– Наверное, тромб оторвался, – предположил врач, – вы там в сумке поройтесь, может, документы есть, родным позвонить надо.
Но у несчастной в кошелке было пусто, на дне лежала лишь сломанная расческа и пачка бумажных носовых платков. Лена, не считавшая посетительницу покупательницей, оказалась права: денег у той на приобретение даже самых дешевых тапок не имелось.
Игорь снова оказался в свидетелях. По странному стечению обстоятельств все несчастные случаи произошли на территории, подведомственной одному отделению милиции. Офис Вяземского находился около его дома, гастарбайтер бежал от стройки, расположенной в паре сотен метров от жилья Игоря, а магазин торговал на первом этаже элитной многоэтажки, возведенной впритык к дому Вяземских. И каждый раз Игоря допрашивали одни и те же менты.
Когда речь шла об упавшей с балкона девице, следователь проявил сочувствие, он без конца повторял:
– Не волнуйтесь, хотя я понимаю, что сохранить спокойствие в такой ситуации непросто. Очень неприятно стать свидетелем подобного зрелища.
Увидав Игоря во второй раз, милиционер вытаращил глаза.
– Надо же, как вам не везет! – воскликнул он.
Но в третий раз все тот же сотрудник ляпнул:
– Однако, Игорь Андреевич, не хотел бы я жить около вас!
– Почему? – нервно поинтересовался Вяземский.
– Похоже, вы приносите несчастье, – каркнул дурак в форме. – Где ни окажетесь, тут же покойники появляются, вы просто санитар леса, все умершие без документов, похоже, нелегально прибывшие в столицу граждане.
Другой человек стукнул бы кулаком по столу и наорал на глупого лейтенанта, позволившего себе столь наглые речи, но Игорь неожиданно согласился:
– Похоже, вы правы.
И снова к Вяземскому не было претензий, никто не собирался обвинять его в смерти женщины, но Игорь неожиданно впал в настоящую депрессию. Он отказался выходить из дома, чернее тучи лег в кровать, повернулся лицом к стене и на все вопросы встревоженной Ляли сначала вяло отвечал: «Отстань, у меня болит голова», а потом и вовсе замолчал.
Перепуганная жена бросилась вызывать врачей, и очень скоро Игорю поставили диагноз: депрессия. Вяземского начали усиленно лечить, по утрам Ляля впихивала в мужа пригоршни разноцветных таблеток и капсул, Игорь, однако, не становился веселее и общительнее. Он запил, спал целыми днями, отказывался от еды и поэтому сильно похудел. Иногда Игорь вдруг ни с того ни с сего спрашивал:
– Ляля, у тебя ничего не болит?
– Все в порядке, – спешила заверить его супруга.
– Хорошо, – мямлил муж, – а то и впрямь страшно, я ведь приношу несчастье! Таким, как я, лучше не жить!
Напуганная Ляля старалась не оставлять мужа в одиночестве, но сидеть день-деньской у кровати пусть даже и очень любимого человека невозможно. Жена иногда уходила в магазин, но тогда с Игорем оставалась Зоя. Но не зря говорят: если человек на самом деле задумал самоубийство, он обманет всех и лишит себя жизни. Те, кто демонстративно, на глазах у окружающих, хватается за таблетки или веревку, на самом деле шантажисты, которые лишь хотят попугать родственников.
Игорь не принадлежал к этой, весьма распространенной, человеческой породе. Решившись покинуть этот мир, он резко изменил свое поведение, повеселел, начал общаться с Лялей и Зоей, прекратил голодать. Жена радовалась, словно ребенок: слава богу, таблетки помогли!
Увы, плохо знакомая с такими науками, как психология и психиатрия, Ляля совершила огромную ошибку. Внезапное, очень резкое изменение поведения больного человека должно насторожить окружающих. Но людям свойственно тревожиться только в том случае, когда родственник впадает в уныние и отпихивает от себя тарелку с котлетами. А вот если он становится беспричинно весел и не отказывается от пищи, близкие облегченно вздыхают и тут же делают вывод: ура, наш-то выздоравливает!
Спору нет, проснувшийся аппетит и украсившая лицо улыбка часто говорят о начале положительных процессов в организме. Но случается подчас и иначе. Человек принял страшное решение и теперь просто ждет момента для его осуществления. Метания и мучения закончены, выбор совершен, предстоит сделать последний, роковой шаг.
Но Лялечка и Зоя в тонкостях людской психики не разбирались, поэтому, когда после недели нормального поведения Игорь утром заявил: «Поеду в офис, погляжу, как там без меня рулят», жена радостно закивала: «Конечно, принимайся за работу».
Ни у Ляли, ни у Зои ничто не дрогнуло в душе, когда Игорь, сев в машину, весело помахал им рукой.
– Прощайте! – крикнул он.
– Пока, милый, – ответила Ляля, которую совершенно не насторожило слово «прощайте». – Сейчас сбегаю на рынок за телятиной, запеку ее в духовке на ужин.
Внезапно Игорь скривился:
– Лучше испеки блины!
– Что? – удивилась Ляля. – Ты же их терпеть не можешь…
– А вот сейчас захотелось, – ответил муж.
– Ладно, – согласилась Ляля. – Все равно за телятиной идти, или ты не хочешь блинчиков с мясом?
– Сказал же, пеки блины, – неожиданно рассердился Игорь.
И снова Ляля не насторожилась.
– Хорошо, – покорно отозвалась она, – как скажешь.
Жена и впрямь напекла блинов, по неопытности навела слишком много теста и получила целую гору желтых кругляшков, не слишком тонких, совсем не «кружевных». Первые блины у нее вышли не комом, а подушками.
Около девяти вечера Ляля звякнула Игорю на мобильный и услышала равнодушный ответ:
– Абонент временно недоступен.
Две следующие попытки тоже оказались неудачными, но Ляля не заволновалась. Игорь довольно долго болел, ясное дело, сейчас он распекает подчиненных, лично разгребает завалы из бумаг.
Зевая, Ляля пошла в ванную, помылась, надела халат, полезла в карман, чтобы вынуть оттуда пояс от него, и обнаружила письмо.
Удивившись, Лялечка развернула бумажку:
«Дорогая, я очень благодарен тебе за счастливое время, проведенное вместе. Мне хотелось опекать, оберегать тебя от трудностей, расшвырять всех, кто задумал обидеть мою жену. Но получилось так, что основная опасность для тебя и мамы исходит от меня. Я приношу несчастье и сею смерть. Не плачь, решение уйти из жизни я принял в здравом уме и твердой памяти. Особо не переживай, через некоторое время выходи замуж за хорошего человека, а я с небес стану опекать тебя. Прощай, твой Игорь».
Ляля перечитала послание пять или шесть раз, пока до нее дошел его смысл.
– Мама! – заорала она, бросаясь на кухню. – Мамочка!
– Господи, Ляля, – с укоризной воскликнула Зоя. – Ну с какой стати ты кричишь сиреной? Ну вот, я уронила блин на пол! Ты неэкономна! В кастрюле осталось еще тесто, его следует использовать. Хотя зачем ты столько опары замесила? На полк солдат!
– Господи, – выдохнула Ляля, – вот почему он блины просил: их всегда на поминки пекут!
– Типун тебе на язык, – укорила Зоя, – у нас все живы и умирать не собираются.
Ляля молча протянула Зое письмо, та взяла его.
– Это что?
– Читай, – одними губами ответила Ляля и услышала бодрую трель телефона.
Лялечка схватила трубку.
– Ольга Ивановна Вяземская? – спросил вежливый официально-равнодушный голос.
– Да! – воскликнула Ляля. – Нашли тело?
– Вам уже сообщили о несчастье? – не сумел сдержать удивление милиционер.
В эту секунду за спиной молодой женщины раздался грохот. Зоя, дочитав до конца предсмертную записку Игоря, упала в обморок; лишаясь чувств, она задела рукой тарелку с горой блинов, и теперь вся кухня была усеяна неровно пожаренными кусками теста.
Не успел Вяземский оправиться от стресса, как произошла очередная напасть. Игорь решил купить себе новые ботинки и зашел в магазин. Продавцы хорошо знают бизнесмена: Игорь любит дорогую обувь и часто приобретает по пять-шесть пар за один раз.
Увидав выгодного клиента, продавщица Леночка со всех ног рванула к двери. Игорю нравилась хорошенькая, услужливая девочка, и, надумав сменить ботинки, Вяземский всегда спрашивал:
– А где Лена? Пусть она меня обслужит, размер мой знает и понимает, что предложить надо.
Когда Игорь вошел в магазин, Лена загадочно улыбнулась и ткнула хорошенькой ручкой в пирамиду коробок, высившуюся у одного из диванчиков.
– Вот, я уже приготовила все самое интересное, – заговорщицки сообщила она.
– И как только догадалась, что я приду? – удивился Игорь.
– У меня с постоянными клиентами, в особенности с теми, кто, как вы, всегда большие чаевые оставляет, телепатическая связь, – шепнула Лена. – Пришла сегодня на работу и почуяла: ровно в девятнадцать ноль-ноль Игорь Андреевич приедет. Вот зараза, поставлена же табличка: «Только для VIP-посетителей».
Последняя фраза относилась к женщине неопределенных лет, которая, не обратив внимания на то, что диван украшен объявлением, уселась на кожаную подушку и громко заявила:
– Мне сапоги, самые дешевые! С искусственным мехом! Не понимаю людей, которые носят шкуры убитых животных.
– Ну и пакость, – зашипела Лена. – Знаете, почему она «зеленой» прикидывается?
– Нет, – машинально ответил Игорь.
– Три рубля в кошельке имеет, – язвительно продолжила Лена, – знаем таких. Припрутся в элитную точку, все перемеряют, а потом губы надуют и процедят: «Тут у вас сплошное дерьмо, и вообще мне совесть не позволяет такие изделия покупать. Я защитница живой природы». Только на самом деле у нее денег нет. Ну не нахалка ли! Плюхнулась на виповский диванчик, словно приличная, ща ей мало не покажется!
С самым мрачным выражением лица продавщица направилась было в сторону нежелательной покупательницы, но Игорь удержал разгневанную девушку:
– Лена! Ты же воспитанный человек! Не трогай женщину!
– Ага! Это диван для випов!
– Фу, какая ерунда!
– Вам сесть негде.
– Места полно, рядом устроюсь.
– С этой бабищей?
– Почему бы нет?
– Еще не хватало!
– Лена, не блажи, – покачал головой Игорь и, спокойно сев около покупательницы, начал примерять обувь.
Но продавщица все никак не могла успокоиться.
– Нечего «ложечку» хватать! – рявкнула она.
– Вы мне? – выпучила глаза неугодная посетительница.
– Тебе!
– С ума сошла! С какой стати мне «тыкаешь»?
– А фигли на виповское место плюхнулась? Этот диван для постоянных покупателей.
– Да ну? И где объявление?
– У тебя за жирной спиной!
– Нахалка!
– Сама такая, сто сапог перещупала, да ни один не купишь и уйдешь!
– Вот это верно, – окончательно разъярилась тетка, – не стану брать обувь у хамов, позови старшего менеджера.
Стремительно разгорелся скандал, в который оказались втянуты все продавцы, дружно вставшие на защиту Лены.
– Конечно, Елена проявила бестактность, обратившись к вам на «ты», – заявил администратор бабе, – но в нашей торговой точке два зала: один для всех, другой для избранных, вы прошли на половину для элитных клиентов, мы не сделали вам замечания, так как магазин был пуст, но сейчас пришел уважаемый человек.
– А я кто? – завизжала тетка. – Мартышка?
– Верно, – не утерпела Лена, – она самая и есть.
– Чтоб тебе никогда замуж не выйти! – рявкнула баба.
– Да хоть сдохни, жаба, я уже давно жена, – отбила мяч Лена. – Можешь тут вся скорчиться и посинеть!
Не успела продавщица договорить до конца, как тетка замерла с открытым ртом, потом поднесла руки к горлу, захрипела и рухнула на пол, лицом вниз, прямо к ногам страшно недовольного ссорой Игоря.
Продавщицы завизжали, менеджер бросился вызывать «Скорую», врачи приехали на удивление быстро, но помочь несчастной не успели, та умерла сразу.
– Наверное, тромб оторвался, – предположил врач, – вы там в сумке поройтесь, может, документы есть, родным позвонить надо.
Но у несчастной в кошелке было пусто, на дне лежала лишь сломанная расческа и пачка бумажных носовых платков. Лена, не считавшая посетительницу покупательницей, оказалась права: денег у той на приобретение даже самых дешевых тапок не имелось.
Игорь снова оказался в свидетелях. По странному стечению обстоятельств все несчастные случаи произошли на территории, подведомственной одному отделению милиции. Офис Вяземского находился около его дома, гастарбайтер бежал от стройки, расположенной в паре сотен метров от жилья Игоря, а магазин торговал на первом этаже элитной многоэтажки, возведенной впритык к дому Вяземских. И каждый раз Игоря допрашивали одни и те же менты.
Когда речь шла об упавшей с балкона девице, следователь проявил сочувствие, он без конца повторял:
– Не волнуйтесь, хотя я понимаю, что сохранить спокойствие в такой ситуации непросто. Очень неприятно стать свидетелем подобного зрелища.
Увидав Игоря во второй раз, милиционер вытаращил глаза.
– Надо же, как вам не везет! – воскликнул он.
Но в третий раз все тот же сотрудник ляпнул:
– Однако, Игорь Андреевич, не хотел бы я жить около вас!
– Почему? – нервно поинтересовался Вяземский.
– Похоже, вы приносите несчастье, – каркнул дурак в форме. – Где ни окажетесь, тут же покойники появляются, вы просто санитар леса, все умершие без документов, похоже, нелегально прибывшие в столицу граждане.
Другой человек стукнул бы кулаком по столу и наорал на глупого лейтенанта, позволившего себе столь наглые речи, но Игорь неожиданно согласился:
– Похоже, вы правы.
И снова к Вяземскому не было претензий, никто не собирался обвинять его в смерти женщины, но Игорь неожиданно впал в настоящую депрессию. Он отказался выходить из дома, чернее тучи лег в кровать, повернулся лицом к стене и на все вопросы встревоженной Ляли сначала вяло отвечал: «Отстань, у меня болит голова», а потом и вовсе замолчал.
Перепуганная жена бросилась вызывать врачей, и очень скоро Игорю поставили диагноз: депрессия. Вяземского начали усиленно лечить, по утрам Ляля впихивала в мужа пригоршни разноцветных таблеток и капсул, Игорь, однако, не становился веселее и общительнее. Он запил, спал целыми днями, отказывался от еды и поэтому сильно похудел. Иногда Игорь вдруг ни с того ни с сего спрашивал:
– Ляля, у тебя ничего не болит?
– Все в порядке, – спешила заверить его супруга.
– Хорошо, – мямлил муж, – а то и впрямь страшно, я ведь приношу несчастье! Таким, как я, лучше не жить!
Напуганная Ляля старалась не оставлять мужа в одиночестве, но сидеть день-деньской у кровати пусть даже и очень любимого человека невозможно. Жена иногда уходила в магазин, но тогда с Игорем оставалась Зоя. Но не зря говорят: если человек на самом деле задумал самоубийство, он обманет всех и лишит себя жизни. Те, кто демонстративно, на глазах у окружающих, хватается за таблетки или веревку, на самом деле шантажисты, которые лишь хотят попугать родственников.
Игорь не принадлежал к этой, весьма распространенной, человеческой породе. Решившись покинуть этот мир, он резко изменил свое поведение, повеселел, начал общаться с Лялей и Зоей, прекратил голодать. Жена радовалась, словно ребенок: слава богу, таблетки помогли!
Увы, плохо знакомая с такими науками, как психология и психиатрия, Ляля совершила огромную ошибку. Внезапное, очень резкое изменение поведения больного человека должно насторожить окружающих. Но людям свойственно тревожиться только в том случае, когда родственник впадает в уныние и отпихивает от себя тарелку с котлетами. А вот если он становится беспричинно весел и не отказывается от пищи, близкие облегченно вздыхают и тут же делают вывод: ура, наш-то выздоравливает!
Спору нет, проснувшийся аппетит и украсившая лицо улыбка часто говорят о начале положительных процессов в организме. Но случается подчас и иначе. Человек принял страшное решение и теперь просто ждет момента для его осуществления. Метания и мучения закончены, выбор совершен, предстоит сделать последний, роковой шаг.
Но Лялечка и Зоя в тонкостях людской психики не разбирались, поэтому, когда после недели нормального поведения Игорь утром заявил: «Поеду в офис, погляжу, как там без меня рулят», жена радостно закивала: «Конечно, принимайся за работу».
Ни у Ляли, ни у Зои ничто не дрогнуло в душе, когда Игорь, сев в машину, весело помахал им рукой.
– Прощайте! – крикнул он.
– Пока, милый, – ответила Ляля, которую совершенно не насторожило слово «прощайте». – Сейчас сбегаю на рынок за телятиной, запеку ее в духовке на ужин.
Внезапно Игорь скривился:
– Лучше испеки блины!
– Что? – удивилась Ляля. – Ты же их терпеть не можешь…
– А вот сейчас захотелось, – ответил муж.
– Ладно, – согласилась Ляля. – Все равно за телятиной идти, или ты не хочешь блинчиков с мясом?
– Сказал же, пеки блины, – неожиданно рассердился Игорь.
И снова Ляля не насторожилась.
– Хорошо, – покорно отозвалась она, – как скажешь.
Жена и впрямь напекла блинов, по неопытности навела слишком много теста и получила целую гору желтых кругляшков, не слишком тонких, совсем не «кружевных». Первые блины у нее вышли не комом, а подушками.
Около девяти вечера Ляля звякнула Игорю на мобильный и услышала равнодушный ответ:
– Абонент временно недоступен.
Две следующие попытки тоже оказались неудачными, но Ляля не заволновалась. Игорь довольно долго болел, ясное дело, сейчас он распекает подчиненных, лично разгребает завалы из бумаг.
Зевая, Ляля пошла в ванную, помылась, надела халат, полезла в карман, чтобы вынуть оттуда пояс от него, и обнаружила письмо.
Удивившись, Лялечка развернула бумажку:
«Дорогая, я очень благодарен тебе за счастливое время, проведенное вместе. Мне хотелось опекать, оберегать тебя от трудностей, расшвырять всех, кто задумал обидеть мою жену. Но получилось так, что основная опасность для тебя и мамы исходит от меня. Я приношу несчастье и сею смерть. Не плачь, решение уйти из жизни я принял в здравом уме и твердой памяти. Особо не переживай, через некоторое время выходи замуж за хорошего человека, а я с небес стану опекать тебя. Прощай, твой Игорь».
Ляля перечитала послание пять или шесть раз, пока до нее дошел его смысл.
– Мама! – заорала она, бросаясь на кухню. – Мамочка!
– Господи, Ляля, – с укоризной воскликнула Зоя. – Ну с какой стати ты кричишь сиреной? Ну вот, я уронила блин на пол! Ты неэкономна! В кастрюле осталось еще тесто, его следует использовать. Хотя зачем ты столько опары замесила? На полк солдат!
– Господи, – выдохнула Ляля, – вот почему он блины просил: их всегда на поминки пекут!
– Типун тебе на язык, – укорила Зоя, – у нас все живы и умирать не собираются.
Ляля молча протянула Зое письмо, та взяла его.
– Это что?
– Читай, – одними губами ответила Ляля и услышала бодрую трель телефона.
Лялечка схватила трубку.
– Ольга Ивановна Вяземская? – спросил вежливый официально-равнодушный голос.
– Да! – воскликнула Ляля. – Нашли тело?
– Вам уже сообщили о несчастье? – не сумел сдержать удивление милиционер.
В эту секунду за спиной молодой женщины раздался грохот. Зоя, дочитав до конца предсмертную записку Игоря, упала в обморок; лишаясь чувств, она задела рукой тарелку с горой блинов, и теперь вся кухня была усеяна неровно пожаренными кусками теста.
Глава 4
Ляля замолчала.
– Да, именно так все и случилось, – нервно подхватила Зоя. – Как выяснилось потом, Игорек принял огромную дозу успокаивающих таблеток и прыгнул в воду с высокого обрыва в районе деревни Малкино. Машину он оставил на берегу вместе с ключами и документами, там же лежали его часы, телефон, кошелек. Странное дело, никто не тронул иномарку, на нее обратил внимание местный батюшка, он и сообщил в милицию. Игорь кинулся в реку одетым, снял почему-то только ботинки, они лежали на берегу, он придавил их камнем, под бумажником еще имелась нацарапанная наспех записка: «В моей смерти прошу никого не винить, я сам решил уйти из жизни».
– Понимаете? – нервно перебила Зою Ляля. – Ясно, да?
– Пока не очень, – спокойно ответила Нора. – Хотя, погодите, вы считаете, что Игоря убили?
– Нет, – хором ответили женщины.
– Записки были написаны его рукой, – добавила Ляля.
– Никаких сомнений, – кивнула Зоя. – И потом, сын тщательно подготовился к самоубийству!
– Простите, – весьма бесцеремонно влез я в беседу, – какой сын?
– Мой, – удивленно ответила Зоя, – Игорь. Мы же о нем все это время говорим.
– Так Игорь вам не зять? – уточнила Нора.
– Нет, конечно, – пожала плечами Зоя.
– Но Ляля зовет вас матерью.
– И что тут странного? – заморгала Зоя.
– Она мне ближе мамы, – неожиданно с пылом воскликнула Ляля, – самая любимая!
Слезы побежали по щеке вдовы, Зоя обняла невестку.
– Успокойся, я с тобой.
– Так в чем ваша проблема?! – воскликнула Нора. – Думаете, Игоря убили, инсценировав суицид?
Зоя вытащила из сумки носовой платок и, аккуратно промокая глаза, тихо сказала:
– Ну и ерунда пришла вам в голову! Кто же будет убивать Игорька?!
– Он святой! – воскликнула Ляля.
– Ни с кем не ругался, – добавила Зоя.
– Его любили все.
– Даже конкуренты по бизнесу, – сказала Ляля.
– У сына не было недоброжелателей, – добавила Зоя. – Он честно вел дело, поднялся с нуля. Ему пришлось многое пережить, пока он встал на ноги.
Я молча слушал Зою, самые предвзятые свидетели – это любящие женщины, они весьма оригинально трактуют события, я сильно сомневаюсь, что за всю жизнь Вяземский не нажил себе врагов или, по крайней мере, недругов.
– Простите, – вежливо, но твердо заявила Нора, – мне пока неясна цель вашего визита. Если в смерти Игоря нет ничего криминального, то в чем проблема? Что привело вас в агентство «Ниро»?
Зоя глубоко вздохнула.
– Извините, я нервничаю и поэтому разговариваю сумбурно. Вы должны найти Игоря и попросить его более не приходить, потому что мне после рассказа Лялечки очень страшно.
– И мне, – призналась Ляля, – просто оторопь берет.
– Игорь, наверное, хочет нам помочь!
– Но лучше не надо, – поежилась Ляля, – у мамы после моего сообщения начинается бешеная тахикардия.
– А Лялечка плачет каждую ночь, не идет в спальню, сидит в гостиной, – горестно присовокупила Зоя.
Я чувствовал себя участником пьесы абсурда. Нора тряхнула головой и повысила голос:
– Игорь мертв? Я правильно поняла вас?
– Да, – в едином порыве подтвердили посетительницы.
– Каким же образом я могу поговорить с ним?
– Ну… не знаю, – протянула Ляля. – Осмотрите шкаф в гостиной, он отчего-то именно у телевизора стоит.
– Гардероб? – ошарашенно уточнил я.
– Нет, Игорек, – откликнулась Ляля. – Прямо мороз по коже пробирает, когда дверца открывается!
– Извините, конечно, – замялся я, – понимаю, что своим вопросом я могу причинить вам боль, но… э… э… еще раз простите, вы видели тело в гробу?
– Да, – тихо ответила Зоя, – ужасное зрелище, надеюсь, вам никогда не придется пережить то, что испытала я. Поверьте, смерть ребенка – огромный удар.
– Верно, – шепотом добавила Ляля, – мамочка, не нервничай, хочешь воды? Тебе-то досталось больше всех!
– Нет, – возразила Зоя, – все нормально!
Нора выпрямила спину.
– Суммируя полученную от вас информацию, я понимаю ситуацию так. Господин Вяземский, ощущая психологический дискомфорт, покончил жизнь самоубийством, а потом, став привидением, начал пугать родственников, появляясь в квартире, так?
– Верно, – поежилась Зоя.
– Вы хотите, чтобы я объяснила выходцу с того света абсурдность его поведения?
– Вот, мамочка, – радостно воскликнула Ляля, – не зря Элеонору так хвалят, она, в отличие от многих, сразу поняла суть дела!
Потом вдова повернулась к Норе и пояснила:
– Мама уже была в нескольких местах и везде слышала один ответ: обратитесь к психиатру.
Я протяжно вздохнул: а что можно еще посоветовать двум явно ненормальным дамам?
– Я бы предложила другое, – очень ласково сказала Нора. – Ступайте к церковнослужителям – общение с мертвыми их прерогатива. Мне с такой проблемой не справиться!
Посетительницы переглянулись.
– Пойдем, мама, – приподнялась со стула Ляля.
– Мы уже заказывали всякие заупокойные службы, – упрямо ответила Зоя, – и ничего! Господи, как у меня голова болит!
– Может, таблетку? – предложил я.
– Лялечка, – ласково попросила Зоя, – спустись в машину, принеси из аптечки лекарство от давления, опять небось зашкалило!
Невестка всплеснула руками и кинулась в коридор, нас осталось в кабинете трое.
– Понимаю, что вы считаете нас потенциальными клиентами психушки, – воскликнула Зоя.
– Что вы! – лицемерно возмутился я. – Вовсе нет!
– Не врите! – рявкнула Зоя. – Спасибо, хоть санитаров не вызвали.
– Я ничем вам не помогу, – спокойно ответила Нора.
– Заплачу, сколько попросите, – дернулась Зоя.
Нора нахмурилась:
– Мне нет нужды зарабатывать на кусок хлеба любой ценой, я берусь лишь за те дела, с которыми могу справиться. Мы с Иваном Павловичем сумели размотать много запутанных клубков, но в вашем случае наше умение ни к чему. Вы зря ходите по традиционным детективным агентствам, сыщики, как правило, грубые материалисты, знающие, что все непонятное имеет вполне реальные корни. Ясное дело, вас принимают за клиентов Кащенко. Ступайте к экстрасенсам, поищите в газетах объявления типа: «Выстраиваю мост общения с покойным». Вот такой специалист воспримет вашу беду всерьез.
Зоя кашлянула.
– Вы неправильно поняли проблему, я намеренно попросила Лялю сходить в машину, чтобы иметь возможность поговорить без девочки. Лялечка мне роднее дочери, так уж вышло, она до невероятности похожа на Верочку. У Игоря была сестра, которая умерла в детском возрасте. Вера прожила на свете всего ничего, скончалась в муках…
На лице Норы появилось выражение откровенной жалости, я тоже испытал сочувствие к Зое. Надо же, какой иногда судьба оказывается несправедливой, у Зои умерло двое детей, право, ужасно.
– Когда Игорек привел ко мне в дом Лялечку, – спокойно продолжала Зоя, – я сразу поняла, отчего среди армии влюбленных в моего красавца-сына девушек он выбрал Лялю. Чего скрывать, Лялечка не отличается ни эффектной внешностью, ни редкостным умом, не было у нее и влиятельных богатых родственников. Ляля просто обладает фотографическим сходством с Верой, я обомлела, увидав девушку. В прихожей стояла моя умершая дочь: глаза, улыбка, волосы… Если бы Вера дожила до девятнадцати лет, она выглядела бы точно так же. Вот почему Игорь полюбил Лялечку, у сына было стойкое чувство вины перед Верочкой. Но эта история вам неинтересна, скажу лишь, что Игорек считал себя виновником гибели Веры, но это не соответствовало действительности, сыну было свойственно драматизировать события. В его предсмертной записке имелась фраза, которую деликатная Ляля сейчас не озвучила. «Я хотел защищать тебя от всех, но получается, что правда может убить маму, как Веру». Чем больше я размышляю над произошедшим, тем яснее понимаю – у Игоря, очевидно, имелись психологические проблемы, с которыми он самостоятельно справиться не мог. Комплекс вселенской вины. Но сейчас речь идет не о моем несчастном сыне, а о Лялечке. Ей очень плохо, помогите нам.
– Каким образом? – резко поинтересовалась Нора.
– Да, именно так все и случилось, – нервно подхватила Зоя. – Как выяснилось потом, Игорек принял огромную дозу успокаивающих таблеток и прыгнул в воду с высокого обрыва в районе деревни Малкино. Машину он оставил на берегу вместе с ключами и документами, там же лежали его часы, телефон, кошелек. Странное дело, никто не тронул иномарку, на нее обратил внимание местный батюшка, он и сообщил в милицию. Игорь кинулся в реку одетым, снял почему-то только ботинки, они лежали на берегу, он придавил их камнем, под бумажником еще имелась нацарапанная наспех записка: «В моей смерти прошу никого не винить, я сам решил уйти из жизни».
– Понимаете? – нервно перебила Зою Ляля. – Ясно, да?
– Пока не очень, – спокойно ответила Нора. – Хотя, погодите, вы считаете, что Игоря убили?
– Нет, – хором ответили женщины.
– Записки были написаны его рукой, – добавила Ляля.
– Никаких сомнений, – кивнула Зоя. – И потом, сын тщательно подготовился к самоубийству!
– Простите, – весьма бесцеремонно влез я в беседу, – какой сын?
– Мой, – удивленно ответила Зоя, – Игорь. Мы же о нем все это время говорим.
– Так Игорь вам не зять? – уточнила Нора.
– Нет, конечно, – пожала плечами Зоя.
– Но Ляля зовет вас матерью.
– И что тут странного? – заморгала Зоя.
– Она мне ближе мамы, – неожиданно с пылом воскликнула Ляля, – самая любимая!
Слезы побежали по щеке вдовы, Зоя обняла невестку.
– Успокойся, я с тобой.
– Так в чем ваша проблема?! – воскликнула Нора. – Думаете, Игоря убили, инсценировав суицид?
Зоя вытащила из сумки носовой платок и, аккуратно промокая глаза, тихо сказала:
– Ну и ерунда пришла вам в голову! Кто же будет убивать Игорька?!
– Он святой! – воскликнула Ляля.
– Ни с кем не ругался, – добавила Зоя.
– Его любили все.
– Даже конкуренты по бизнесу, – сказала Ляля.
– У сына не было недоброжелателей, – добавила Зоя. – Он честно вел дело, поднялся с нуля. Ему пришлось многое пережить, пока он встал на ноги.
Я молча слушал Зою, самые предвзятые свидетели – это любящие женщины, они весьма оригинально трактуют события, я сильно сомневаюсь, что за всю жизнь Вяземский не нажил себе врагов или, по крайней мере, недругов.
– Простите, – вежливо, но твердо заявила Нора, – мне пока неясна цель вашего визита. Если в смерти Игоря нет ничего криминального, то в чем проблема? Что привело вас в агентство «Ниро»?
Зоя глубоко вздохнула.
– Извините, я нервничаю и поэтому разговариваю сумбурно. Вы должны найти Игоря и попросить его более не приходить, потому что мне после рассказа Лялечки очень страшно.
– И мне, – призналась Ляля, – просто оторопь берет.
– Игорь, наверное, хочет нам помочь!
– Но лучше не надо, – поежилась Ляля, – у мамы после моего сообщения начинается бешеная тахикардия.
– А Лялечка плачет каждую ночь, не идет в спальню, сидит в гостиной, – горестно присовокупила Зоя.
Я чувствовал себя участником пьесы абсурда. Нора тряхнула головой и повысила голос:
– Игорь мертв? Я правильно поняла вас?
– Да, – в едином порыве подтвердили посетительницы.
– Каким же образом я могу поговорить с ним?
– Ну… не знаю, – протянула Ляля. – Осмотрите шкаф в гостиной, он отчего-то именно у телевизора стоит.
– Гардероб? – ошарашенно уточнил я.
– Нет, Игорек, – откликнулась Ляля. – Прямо мороз по коже пробирает, когда дверца открывается!
– Извините, конечно, – замялся я, – понимаю, что своим вопросом я могу причинить вам боль, но… э… э… еще раз простите, вы видели тело в гробу?
– Да, – тихо ответила Зоя, – ужасное зрелище, надеюсь, вам никогда не придется пережить то, что испытала я. Поверьте, смерть ребенка – огромный удар.
– Верно, – шепотом добавила Ляля, – мамочка, не нервничай, хочешь воды? Тебе-то досталось больше всех!
– Нет, – возразила Зоя, – все нормально!
Нора выпрямила спину.
– Суммируя полученную от вас информацию, я понимаю ситуацию так. Господин Вяземский, ощущая психологический дискомфорт, покончил жизнь самоубийством, а потом, став привидением, начал пугать родственников, появляясь в квартире, так?
– Верно, – поежилась Зоя.
– Вы хотите, чтобы я объяснила выходцу с того света абсурдность его поведения?
– Вот, мамочка, – радостно воскликнула Ляля, – не зря Элеонору так хвалят, она, в отличие от многих, сразу поняла суть дела!
Потом вдова повернулась к Норе и пояснила:
– Мама уже была в нескольких местах и везде слышала один ответ: обратитесь к психиатру.
Я протяжно вздохнул: а что можно еще посоветовать двум явно ненормальным дамам?
– Я бы предложила другое, – очень ласково сказала Нора. – Ступайте к церковнослужителям – общение с мертвыми их прерогатива. Мне с такой проблемой не справиться!
Посетительницы переглянулись.
– Пойдем, мама, – приподнялась со стула Ляля.
– Мы уже заказывали всякие заупокойные службы, – упрямо ответила Зоя, – и ничего! Господи, как у меня голова болит!
– Может, таблетку? – предложил я.
– Лялечка, – ласково попросила Зоя, – спустись в машину, принеси из аптечки лекарство от давления, опять небось зашкалило!
Невестка всплеснула руками и кинулась в коридор, нас осталось в кабинете трое.
– Понимаю, что вы считаете нас потенциальными клиентами психушки, – воскликнула Зоя.
– Что вы! – лицемерно возмутился я. – Вовсе нет!
– Не врите! – рявкнула Зоя. – Спасибо, хоть санитаров не вызвали.
– Я ничем вам не помогу, – спокойно ответила Нора.
– Заплачу, сколько попросите, – дернулась Зоя.
Нора нахмурилась:
– Мне нет нужды зарабатывать на кусок хлеба любой ценой, я берусь лишь за те дела, с которыми могу справиться. Мы с Иваном Павловичем сумели размотать много запутанных клубков, но в вашем случае наше умение ни к чему. Вы зря ходите по традиционным детективным агентствам, сыщики, как правило, грубые материалисты, знающие, что все непонятное имеет вполне реальные корни. Ясное дело, вас принимают за клиентов Кащенко. Ступайте к экстрасенсам, поищите в газетах объявления типа: «Выстраиваю мост общения с покойным». Вот такой специалист воспримет вашу беду всерьез.
Зоя кашлянула.
– Вы неправильно поняли проблему, я намеренно попросила Лялю сходить в машину, чтобы иметь возможность поговорить без девочки. Лялечка мне роднее дочери, так уж вышло, она до невероятности похожа на Верочку. У Игоря была сестра, которая умерла в детском возрасте. Вера прожила на свете всего ничего, скончалась в муках…
На лице Норы появилось выражение откровенной жалости, я тоже испытал сочувствие к Зое. Надо же, какой иногда судьба оказывается несправедливой, у Зои умерло двое детей, право, ужасно.
– Когда Игорек привел ко мне в дом Лялечку, – спокойно продолжала Зоя, – я сразу поняла, отчего среди армии влюбленных в моего красавца-сына девушек он выбрал Лялю. Чего скрывать, Лялечка не отличается ни эффектной внешностью, ни редкостным умом, не было у нее и влиятельных богатых родственников. Ляля просто обладает фотографическим сходством с Верой, я обомлела, увидав девушку. В прихожей стояла моя умершая дочь: глаза, улыбка, волосы… Если бы Вера дожила до девятнадцати лет, она выглядела бы точно так же. Вот почему Игорь полюбил Лялечку, у сына было стойкое чувство вины перед Верочкой. Но эта история вам неинтересна, скажу лишь, что Игорек считал себя виновником гибели Веры, но это не соответствовало действительности, сыну было свойственно драматизировать события. В его предсмертной записке имелась фраза, которую деликатная Ляля сейчас не озвучила. «Я хотел защищать тебя от всех, но получается, что правда может убить маму, как Веру». Чем больше я размышляю над произошедшим, тем яснее понимаю – у Игоря, очевидно, имелись психологические проблемы, с которыми он самостоятельно справиться не мог. Комплекс вселенской вины. Но сейчас речь идет не о моем несчастном сыне, а о Лялечке. Ей очень плохо, помогите нам.
– Каким образом? – резко поинтересовалась Нора.