Донцова Дарья. Золотое правило Трехпудовочки

   Димон обвешан ноутбуками, обмотан проводами и снабжен кучей агрегатов, названия которых я запомнить не способна. Если вы задумали кануть в безвестность, то Коробок легко отследит вас, найдет данные о вашей кредитке, подключится к многочисленным камерам наблюдения, взломает служебные сайты авиакомпаний, при помощи спутника отыщет мобильный, увидит вас через стены внутри дома, включив тепловизор.
   У Чеслава есть группа экспертов: Гюльнара и Фатима. Те способны по щепочке определить, от чего она отвалилась, кто сделал мебель, кому ее продали. Но об этой славной парочке я расскажу в другой раз, сейчас продолжу о Коробкове.
   Я думала, что хакер имеет суперсовременную берлогу: белые стены, черный пол, минимум мебели и всякие изогнутые железки в качестве кухонной утвари. Но сейчас я стояла в темной прихожей, плавно перетекавшей в длинный извилистый коридор.
   – Тапки или вьетнамки? – спросил Димон.
   – Лучше шлепки, – решила я, получила их, и мы пошли вперед, мимо череды дверей.
   Апартаменты казались бесконечными, стены километрового коридора покрывали книжные полки, а там, где неожиданно возникал просвет, висели картины.
   В какой-то момент мне почудилось, что в конце изгибающейся галереи за последней дверью обнаружится платформа с надписью «Бологое». Похоже, мы с Димоном уже находимся на полпути между Москвой и Питером.
   Завернув за очередной угол, Дима вошел в кухню, оборудованную по моде шестидесятых годов прошлого века: белые шкафчики из пластика, газовая плита и холодильник «ЗИЛ».
   – Знакомься! – воскликнул Димон. – Клепа!
   Рыжая кошка лениво подняла голову и тихо мяукнула.
   – Она ест корм с тунцом, – ткнул пальцем в большую картонную коробку хакер, – насыплешь ей утром миску и забудь до вечера. Клепушка не капризная, писает в обычный наполнитель, она девушка без звездных заморочек. Вон ее гранулы, называются «Чистый хвост». Усвоила?
   – Считаешь меня идиоткой? – фыркнула я. – Чего тут сложного? Тунец и «Чистый хвост».
   – Супер, – обрадовался Димон, – скачет всадник по полям с мертвецом в седле. Мда! Дальше не помню, стих «Лесной царь». Это Гера.
   Из угла кухни выплыла вторая рыжая кошка.
   Я понимающе кивнула. Многие люди очеловечивают животных, считают, что в одиночестве питомцу скучно, не с кем ему поиграть, вот и заводят несколько особей.
   – Гера лопает только кролика, – продолжал Димон. – Видишь коробку? На ней нарисован лес и зайцы. С наполнителем тоже не так просто, Геруся предпочитает «Пикс-микс». Ты следишь за ходом разговора?
   Я пожала плечами.
   – Ничего непонятного не услышала.
   – Шикарно, – потер руки хакер, – займемся Лерой, она дрыхнет в кресле.
   Сообразив, что количество кошек увеличилось до трех, я вгляделась в сильно подранное кресло, увидела на подушке ком всклокоченной рыжей шерсти и удивилась:
   – Ты говорил, что она Клепа!
   – Так я и знал, – вздохнул Димон, – их все путают. Клепа давно ушла спать к Анфисе. Сейчас ты любуешься Лерой. Она на удивление покладиста, ласкова и готова сожрать все, что не приклеено. Но у Лерки аллергия, поэтому ей нужна жрачка «Антистресс», она стоит на буфете. Ок?
   – Ок, – кивнула я, старательно фиксируя в памяти: Клепа – тунец и «Чистый хвост», Гера – кролик и «Пикс-микс», Лера – «Антистресс».
   – В лоток ей насыплешь «Аромат розы», – бухтел Коробок.
   – Йес, босс! – вытянулась я в струнку.
   – Следующая у нас Ариадна, – объявил компьютерщик, – она на столике, у кастрюли. Эй, Аря, поздоровайся!
   Рыжая тряпка, свисающая с плиты, неожиданно пискнула.
   – Она самая умная, – похвастался Димон, – но капризная! Подавай ей лишь хрустики с паштетом, и с лотком она кочевряжится, любит гранулы «Фей», дороже их нет. Разобралась?
   – Конечно, – храбро воскликнула я, – подумаешь! Четыре милые кошечки, каждая со своими заморочками. А как ты их отличаешь? Они абсолютно одинаковые.
   – По лицу, – удивился Димон.
   – Ага, – растерялась я, – здорово!
   – Теперь о наборах! – зачастил Коробок.
   – Подарочных? – хихикнула я. – Хочешь меня наградить?
   – Не-а, – замотал головой компьютерный гений, – о едально-писательных. Клепа имеет пару розового цвета: миска – лоток, у Геры комплект синий, Лера пользуется зеленым, Ариадна красным. Ау, отреагируй. Не поняла? Повторю. В миску розового цвета кладешь тунец и «Чистый хвост», в голубую – кролик и «Пикс-микс». Ну и так далее.
   – А как кошки еду от наполнителя отличают? – поразилась я.
   Димон вытаращил глаза.
   – Глупее вопроса не слышал. А как ты разбираешь, где котлета, а где туалетная бумага?
   – Мясо я ем, а вторую использую в сортире, – протянула я.
   – Во! Как это ни странно, кошки поступают так же, – заржал Димон, – Клепа хавает тунец и писает в «Чистый хвост».
   – Ты секунду назад сказал: «В миску розового цвета кладешь тунец и насыпаешь «Чистый хвост», – напомнила я, – вот я и удивилась. Теперь мне понятно. Киса съедает всю рыбку и присаживается на гранулы.
   – Тань, ты ку-ку? – оскорбился Коробок. – Кошка – самое чистоплотное животное на свете. Хорошо, что Клепа тебя не слышала! Корм бросают в МИСКУ, а гранулы в ЛОТОК. Они у Клепы розовые!
   – А-а-а, – дошло до меня, – ясно. Ты специально подобрал разные цвета, чтобы не перепутать, где чья посуда!
   – Фу! – выдохнул хакер. – Сергеева, у тебя в роду были жирафы? Можешь не отвечать, и так все ясно. Добрый вечер, Фиса!
   У меня по спине пробежали мурашки. Как, еще одна киска?
   – Опять ты поздно вернулся, – капризно ответил тоненький голосок, – а Марго в коридоре свой плакат повесила!
   Я подпрыгнула. Говорящее животное?!
   – Знакомься, Фиса, это Таня, она у нас временно поживет! – сообщил Димон и легонько пнул меня в бок.
   Я стала искать на полу пятую рыжую кошку и наткнулись взглядом на две ноги, обутые в теплые тапочки. Вздох облегчения вырвался из груди: Фиса оказалась старушкой небольшого роста, одетой в темно-зеленый халат.
   – Анфиса, – демократично представилась она, – если хотите чаю, наливайте без стеснения.
   – Спасибо, – улыбнулась я.
   – Заодно и нас напоите, – продолжила Фиса, усаживаясь за стол.
   – Доктор Спок утверждает, что потребление жидкости после пяти вечера ведет к отекам и недоразвитости мозга, – прогремело от двери хорошо поставленное меццо-сопрано.
   – Доктор Спок педиатр, – парировала Анфиса, – американец. В США все с недоразвитыми мозгами. Империя зла, мировая капиталистическая система, готовая в любой момент напасть на Советскую Россию. Жаль, Хрущев по Кеннеди из ракет не жахнул. И почему я должна принимать советы идеологического врага, да еще доктора для детей? Дайте чаю! С сахаром и вареньем! Назло Споку!
   – Очнись, Фиса, на дворе давно свобода, – не сдалось меццо.
   Я потрясла головой и уставилась на вторую бабулю, вплывшую в просторную кухню.
   – Прошу любить и жаловать. Маргоша. Маргоша, это Таня. Она здесь поживет немного, – быстро представил нас друг другу Димон.
   Я лишь хлопала глазами. Четыре одинаковые кошки, каждая со своими едально-писательными привычками и личными наборами «миска – лоток», – еще куда ни шло, но две словно отлитые в одной форме старушки? Фиса и Маргоша, вероятно, близнецы, обе среднего роста, умеренной полноты, с круглыми лицами, чуть удлиненными, широко расставленными карими глазами, бровями-ниточками и волосами, тщательно уложенными при помощи бигуди. Угадайте, какого цвета были локоны бабулек? Абсолютно верно: сочного апельсина. Старушки маскировали седину хной и слегка перестарались с количеством краски.
   – Она немая? – вскинула брови Маргоша. – Димочка, почему твоя жена молчит?
   Хакер ткнул меня в бок.
   – Таня, – пискнула я, – и я не супруга Коробкова, а коллега.
   – До сих пор все многочисленные бабы, которых Димочка сюда притаскивал, представлялись его законными половинами, – с плохо скрытой язвительностью сказала Марго.
   – Спать с коллегой запрещено моральным кодексом строителя коммунизма, – забеспокоилась Фиса, – вы член партии?
   – Какой? – по глупости уточнила я.
   Анфиса всплеснула руками.
   – Димочка! Она диссидентка? У нас в стране, по счастью, одна партия! КПСС!
   – Татьяна уже поняла, что ты со сдвинутой крышей, – перебила Анфису Марго, – КПСС давно нет.
   – Я вчера по телевизору видела Ленина, – уперлась Анфиса.
   – Кино крутили, – засмеялась Маргоша, – про вождя революции и Инессу Арманд, как они бедную Крупскую обманывали.
   – Боже, боже, – зашептала Анфиса, – замолчи. Не говори глупостей. Арманд – развратная женщина! Так вы член КПСС?
   Я покачала головой.
   – Нет.
   Фиса встала.
   – Надеюсь, вы состоите в рядах ВЛКСМ?
   Мне снова пришлось разочаровать старушку:
   – Нет.
   Маргоша села за стол.
   – Слушай, Таня. У Фисы плохо с головой, для нее на дворе все еще семидесятые годы прошлого века. Не спорь с ней, и мы поладим. Я, в отличие от Анфисы, нормальная, слежу за питанием и хожу в фитнес. Короче, завтра разбудишь меня в семь, дашь на завтрак мюсли с черникой и проводишь на занятия спортом. А сейчас советую всем разойтись по спальням, у нас отбой! Ты жена Димочки?
   – Нет, – уже в который раз за вечер произнесла я.
   – Тогда ты не ляжешь с ним в одну кровать! – заявила Маргоша.
   – Господи, я и не собиралась, – испугалась я, – мы коллеги, друзья, у меня есть муж!
   – А кому наличие мужа мешает развратничать? – насупилась Маргоша.
   Димон схватил меня за плечо, выпихнул из кухни и протащил до вполне уютной комнаты с большой кроватью.
   – Устраивайся, сюда никто без стука не войдет. Давай договоримся: ты ухаживаешь за кисами и не лаешься с бабульками. А я… ну, короче, живи тут сколько хочешь, вернется из командировки Гри, ему тоже места хватит.
   – Спасибо, – пробормотала я, не понимая, повезло мне со временным пристанищем или нет.
   – С утреца впрягаемся в работу, – перешел к другой теме хакер, – дело твое, я на подхвате, ты, как обычно, старшая.
   – Дай будильник, – попросила я, оглядывая спальню, – без звонка я вовремя не проснусь.
   – Не переживай, – легкомысленно отмахнулся Коробок, – вскочишь как миленькая ровно в шесть ноль семь!

Глава 5

   В нос впились колючки, я взвизгнула и открыла глаза.
   Обычно на новом месте я мучаюсь бессонницей, но вчера заснула, едва успев укрыться пуховым одеялом. Ночь прошла замечательно, а вот пробуждение оказалось странным. Прямо перед моим лицом маячила мохнатая морда, круглые глаза буравили меня взглядом, длинные усы стояли торчком.
   – Ты кто? – прошептала я.
   Существо вытянуло лапу, поставило ее мне на нос… В ноздри вонзились иголки.
   – А-а-а, – заорала я и села, – ты кошка! Что за ерунда! Который час?
   Я схватила мобильный, который заботливый Коробок вчера подключил к зарядке. Шесть десять! Так вот что имел в виду хозяин, произнося вчера перед сном: «Вскочишь как миленькая ровно в шесть ноль семь». Роль будильника в этой квартире исполняет одна из кисок.
   – Уходи, – приказала я и рухнула на матрас.
   Через секунду мохнатая лапа вновь очутилась у меня на носу. Поскольку я здесь на правах гостьи, то не посмела вытолкнуть наглое животное за дверь, а натянула на голову перинку и начала сладко посапывать. Конечно, душно, зато спокойно.
   В нос опять вцепились иголки – киса ухитрилась просунуть лапу под одеяло.
   – Отстань, – прошептала я, пытаясь вытолкнуть вражескую конечность наружу, – имей совесть!
   В ту же секунду меня укусили за пятку. Я изумилась: если наглое животное хватает меня за нос, то как оно могло впиться зубами в мою ногу? Пришлось снова сесть. Сразу стало понятно: кошек две.
   – Что вы хотите? – безнадежно спросила я.
   Рыжие бестии, задрав хвосты, прошествовали к двери. Меня осенило: кошки требуют завтрак, лучше насыпать им корм и вернуться в кровать. Конечно, вскакивать в несусветную рань совершенно не хочется, но мне, похоже, не дадут мирно подремать.
   Очутившись на кухне, я нашла четыре разноцветные миски, отыскала разные пакеты с кормом, натрясла из каждого немного «хрустиков» и поставила еду на пол. Кошки похожи, словно яйца. Кто из них Клепа, где Гера, Лера и Ариадна, остается за гранью моего понимания, пусть сами разбираются!
   – Хочу мюсли, – заорала Маргоша, врываясь на кухню, – с черникой!
   Я вздрогнула. Сегодня на старушке был темно-синий спортивный костюм с капюшоном, а голову прикрывала бейсболка.
   – Мюсли! – требовательно постучала по столу бабка. – Энергетический заряд! Коробка красного цвета! Бери белую пиалу и брось в нее полстакана хлопьев.
   Я машинально выполнила приказ и поставила завтрак перед Маргошей. Она схватила ложку и спустя секунду заявила:
   – Странненько. Сегодня завтрак какой-то другой.
   – Невкусный? – заботливо спросила я.
   – Наоборот, – с полным ртом ответила Маргоша и закричала: – Фу! Стой!
   Я замерла на месте.
   – Не двигайся! – вопила бабка.
   – Я даже не дышу, – ответила я.
   – При чем здесь ты? – удивилась Маргоша. – Я Лерой командую! Ну кто поставил миски на пол?
   – А куда надо? – насторожилась я.
   – Клепе на подоконник, Гере на табурет, Ариадне на мойку, а Лерке на диван, – объяснила Маргоша, – Лера без стоп-сигнала, сейчас бы она все слопала в одну морду, а остальные остались бы голодные.
   Я заметалась по кухне, пытаясь оживить в памяти инструкции Коробка. Клепе в розовую миску тунец, Гере в синюю кролика или в зеленую «Антистресс»? Нет, нет! Я напутала. Клепе «Чистый хвост» в блестящую посуду с ручкой! Минуточку! Наполнитель не едят, я сейчас схватила сковородку. Вчера все казалось простым, а сегодня невыполнимым. Спокойно, Танечка, возьми себя в руки.
   Я сделала глубокий вдох-выдох и оглядела кошачью стаю. Интересно, кто из них обжора Лера, объевшая коллег по стае? Значит, так! Про наполнитель временно забываю. Сосредоточиваюсь на корме. Клепа! Розовая миска с тунцом.
   Я повернулась к коробкам на буфете.
   – Дай еще мюсли, – потребовала Маргоша.
   Думая исключительно о кошачьем завтраке, я, не глядя, схватила упаковку с овсяными хлопьями, натрясла немного в белую пиалу, вернула ее Маргоше и громко сказала:
   – Клепа! Тебе тунец в синюю посуду, жрать будешь на подоконнике.
   – Отличные мюсли, – похвалила Маргоша, – сделай одолжение, запомни название фирмы-изготовителя и впредь покупай для меня исключительно ее продукцию. Давно не едала таких свежих, ароматных, приятно хрустящих хлопьев. Вечно они мягкие, смахивают на переваренную капусту!
   Продолжая активно нахваливать замечательный завтрак, Маргоша пошла было к двери, но на пороге притормозила и неожиданно спросила:
   – Сколько мне лет? Определи по внешнему виду!
   Бабка выглядела на шестьдесят, но я смело предположила:
   – Пятьдесят?
   – Ха! – топнула ногой Маргоша. – Мне семьдесят пять! Занимайся фитнесом, перейди на здоровое питание – и станешь в свои сорок пять на тридцать выглядеть. Лишний вес! Он тебе нужен?
   Вопрос Маргоша задала, не ожидая ответа. Пока я пыталась вернуть на место свою отвисшую челюсть, престарелая спортсменка улизнула в коридор. Я медленно оценивала услышанное. Марго семьдесят пять? Потом пришло возмущение: мне до сорока пяти еще далеко! Может, начать есть мюсли? Взгляд переместился на коробочку, из которой только что в белую пиалу я высыпала хлопья: надо и впрямь запомнить название чудо-продукта.
   Я прищурилась и прочитала текст, напечатанный на бордовом фоне белыми буквами: «Антистресс. Корм для капризных кошек с излишним весом. Содержит малое количество жиров, способствует нормализации обмена веществ, повышает упругость шерстяного покрова, укрепляет когти, придает энергию, сохраняет свежим дыхание и уничтожает кишечных паразитов».
   В первую секунду меня обуял ужас. Я накормила старушку кормом для Леры! Во второе мгновение мне захотелось помчаться за Маргошей и отвезти ее к врачу на промывание желудка. Но потом я слегка успокоилась. Кошки выглядят здоровыми, значит, Лере хрустики идут на пользу. Ну чем Марго отличается от киски? Разве что у бабки отсутствует хвост. Похоже, ей от сухого корма дурно не стало. Хорошо, забуду про семидесятипятилетнюю фанатку спорта и переключусь на кошек.
   – Тань, как спала? – поинтересовался Димон, всовываясь на кухню.
   – Отлично, пока чья-то лапа не цапнула меня за нос, – призналась я.
   – Это Ариадна, – хохотнул хакер, – кошмар нашего дома. Ты их покормила или запуталась?
   Я искоса посмотрела на стаю. Простите, девочки. Если скажу правду, Коробок будет без устали подтрунивать надо мной.
   – Конечно, – спокойно соврала я, – ничего сложного. Давай заниматься работой.
   – Только умоюсь и кофе глотну, – засуетился Димон.
   Я снова обозрела понурую стаю и пообещала:
   – Вечером получите двойную порцию. Знаю теперь, как поступить, к концу дня не будет проблем с вашей едой. Будьте умницами, ложитесь баиньки, не выдавайте меня.
   Выпив вкуснющий кофе, сваренный Димоном, я отдавала приказ:
   – Ищешь информацию на семью Киселевых, собираешь данные о Лене и Викторе. А я отправлюсь на встречу с Еленой и попробую тщательно ее порасспрашивать.
   – Есть, мой генерал! – оттарабанил Димон. – Ваш верный Мухтар помчит по следу за куропаткой.
   Лена не рассердилась на мой ранний звонок, наоборот, воскликнула:
   – Можете приехать ко мне на работу? У нас в подвале буфет для ходячих больных и сотрудников, там и поговорим. Кстати, от метро до торгового центра «Риф» ходит бесплатный автобус. Садитесь в него, докатите прямо до нужного места. Клиника за углом магазина. Зачем за проезд платить, если можно задаром добраться!

* * *

   – Быстро доехали, – похвалила меня Лена, усаживаясь за столик.
   – Исключительно благодаря вашему совету, – улыбнулась я, – на рейсовые маршрутки очереди, а на бесплатный транспорт – всего пара человек.
   Лена с довольным видом кивнула.
   – Когда имеешь небольшую зарплату и дочку-школьницу, надо экономить. Нас в отделении восемь медсестер, получаем почти одинаково, подрабатываем, но все равно денег не хватает. Шесть сотрудниц постоянно в долгах, то здесь попросят, то там перехватят, а мы с Соней Власовой до получки дотягиваем. Знаешь, почему у нас это получается? Ой, извини, что на «ты» перешла.
   – Отлично, – кивнула я, – на «вы» слишком официально.
   – Давай без реверансов, – обрадовалась Лена. – Могу объяснить свои принципы выживания. Я никогда не беру в долг! Деньги быстро испарятся. Знаешь, как говорится, берешь чужие и на время, а отдаешь свои и навсегда.
   – Верно, – кивнула я.
   – Составь план, – продолжала Лена, – исходи не из желаний, а из суммы, которую имеешь. Вот у меня со всеми левыми и правыми в месяц набегает двадцать восемь тысяч. Сначала я вычитаю коммуналку, электричество, газ. Затем непременно откладываю пять тысяч. Это святое. Коплю на отпуск и подарки Анечке на день рождения, Новый год. Еще две тысячи ежемесячно помещаю на особый счет с выгодными процентами, на государство надежды нет, собираю себе на пенсию. Потом затыриваю в коробку рублики на еду. Понимаешь? Счета оплачены, заначка собрана, жрачка обеспечена. То, что осталось, можно пустить на развлечения.
   – И много остается? – грустно спросила я.
   – Пара тыщ, – вздохнула Лена, – можно в кино сходить или купить чего. Если честно, я эти деньги Ане отдаю, пусть развлекается, пока молодая.
   – Ты забыла про транспортные расходы и покупку одежды, – вздохнула я.
   Собеседница обрадовалась.
   – Вот! Самое главное: не трать там, где не надо. В метро можно мимо контролера в толпе прошмыгнуть, я научилась. От подземки до работы идет бесплатный автобус. Отличные шмотки легко за бесценок найти в «Стоке». Обедаю и ужинаю я в больнице и еще домой еду приношу. Больные капризные, им обычно родственники домашнюю еду приносят, а у нас вкусно готовят. Поэтому особенно на продукты не трачусь. Главное: план и умение отыскивать дешевый товар.
   – Я так не умею, – призналась я. – Зайду в магазин, накуплю всякой ерунды, вернусь домой и понимаю: денежки тю-тю, а я ничего стоящего не купила.
   – Вот наши девки тоже транжиры, – покачала головой Лена, – а мы с Аней в Турцию скатались аж на две недели. Расчет – план – самоограничение. Я всегда четко иду к поставленной цели.
   – Стоит позавидовать такой силе воли, – восхитилась я. – Значит, ты вознамерилась найти биологических родителей девочки?
   – Да, – подтвердила Лена, – увидит Аня, какие они алкоголики-нищие, и поймет, что неродная мать – самая лучшая.
   – Попытайся вспомнить, что тебе рассказывала директор детдома о найденыше, – попросила я.
   Лена обхватила пальцами чашку с чаем. Кстати, напиток нам налили бесплатно. Моя собеседница подмигнула буфетчице, а та поставила на поднос чайничек и положила на тарелку две плюшки, не требуя денег.
   – Влада Сергеевна – хорошая женщина, – сказала Киселева, – она сейчас на пенсии. Когда мы забирали Аню, мне показалось, что директриса знает о воспитаннице больше, чем говорит. Может, тебе самой с ней потолковать? Я ничего нового не сообщу. Хочешь, звякну Ильченко?
   – Было бы здорово, – обрадовалась я.
   Лена протянула руку.
   – Дай свой мобильный, мой разрядился.
   Я протянула ей трубку. Умение не тратить зря ни копейки доведено Киселевой до совершенства: если можно воспользоваться чужим сотовым, она непременно это сделает. На секунду мне стало неприятно, но я усилием воли подавила возникшее ощущение. Работа есть работа, я обязана ее выполнять, мне совсем не обязательно любить и жалеть Лену, даже наоборот, расположение к клиентке помешает расследованию.
   – Влада Сергеевна дома, ждет тебя, – сказала Лена, возвращая мне трубку, – езжай прямо сейчас. Почему булочку не ешь?
   – Пытаюсь держать диету, – пояснила я.
   – Возьму для Ани, – обрадовалась Лена и завернула плюшку в бумажную салфетку.
   Я пошла к выходу и через пару шагов обернулась. Киселева сосредоточенно заматывала булочку в бумагу. Скорей всего, придя домой, она аккуратно распеленает булочку и угостит Аню. Потом стряхнет с салфеток крошки и спрячет их в кухонный ящик. Зачем зря тратить деньги, если нужную вещь легко получить задаром?

Глава 6

   Влада Сергеевна передвигалась по квартире, опираясь на палку.
   – Суставы подводят, – пожаловалась она, – врачи предполагают операцию, говорят, после нее народ бегает, но я опасаюсь – вдруг еще хуже станет. Чем я могу вам помочь? Лена была очень взволнована и ничего толком не объяснила.
   – Вы дружите? – спросила я, устраиваясь в продавленном кресле.
   – Пару раз в год перезваниваемся, – без тени улыбки ответила Влада Сергеевна. – Рождество, Восьмое марта, дни рождения. Вряд ли это можно назвать дружбой.
   – Вы общаетесь с другими людьми, которые взяли детей на воспитание? – продолжила я.
   Влада сложила руки на коленях.
   – Я работала не в доме малютки, а в интернате, куда малыши поступали в возрасте трех лет. Основная масса бездетных пар хочет иметь младенцев. Чем старше ребенок, тем меньше у него шансов попасть в семью. А если он еще и болен, то сами понимаете… В пять лет девочки бойко болтают и готовятся поступать в школу, но Аня – особый случай.
   – Вы помните, как нашли ребенка? – спросила я.
   Влада Сергеевна опустила глаза.
   – Смутно.
   – Вам часто приводили детей и бросали на крыльце? – не успокаивалась я.
   – Нет, – выдавила директриса.
   – Сколько таких случаев было за вашу практику? – наседала я.
   – Один, – прошептала Влада.
   – И вы забыли детали? – всплеснула я руками.
   Влада оперлась на палку.
   – Ладно, расскажу. Прошло много лет, я уже на пенсии, да и наказывать, по сути, меня не за что. Я помогла хорошему человеку исправить ошибку, устроила Анину судьбу и осчастливила Киселевых. Ни копейки ни с кого не взяла. Видите, как я живу? Думаете, правда боюсь операции? Я о ней мечтаю, да денег нет. Поэтому и придумываю про страх, не хочется в нищете признаваться.
   – Что вы сделали? – резко спросила я.
   Влада Сергеевна поморщилась и вытянула ногу.
   – Раньше по соседству со мной в квартире жили Гвоздевы, мать и сын. Юра человек мягкий, даже нерешительный, а Степанида Андреевна – полная ему противоположность. Сына она обожала, пылинки с него сдувала, любую женщину, которая на Юру покушалась, живо от дома отваживала. Юра с мамой не спорил, боялся ее расстроить. Степанида Андреевна отличный педиатр, еще в советские времена имела обширную частную практику. Сейчас, несмотря на возраст, она продолжает работать, владеет клиникой «Светлое детство».
   – Это их реклама по всей Москве развешана? – воскликнула я. – Билборды с изображением очаровательного малыша и подписью «Ваш ребенок – наша любовь»?
   – Точно, – кивнула Влада, – Юрий – главврач клиники. У Гвоздевых огромный центр, больница, несколько аптек. Говорят, Юра остался прежним, несмотря на богатство: тихий, милый, уступчивый, а у его матери по-прежнему железная рука и стальная воля, сын у нее под каблуком.
   – Думаю, из Степаниды Андреевны получилась бы замечательная свекровь, – усмехнулась я.
   Влада махнула рукой.
   – Юра не женат, все свободное и рабочее время проводит с матерью. Обычно такие авторитарные дамы сами выбирают сыночку жену и заставляют родить внуков. Но Степаниде никого, кроме Юрия, не надо.