Донна Олвард. Гордые и одинокие

   Но он-то мечтал о карьере солдата и не собирался когда-нибудь поселиться в Ларч-Вэлли. И уж точно не в качестве помощника на ранчо младшего брата. Но это временно. Скоро Ноа Лэреми окончательно поправится и вернется на службу. А сейчас благодаря Эндрю он не сидит без дела и поддерживает форму. Это ускорит процесс выздоровления.
   Хорошо работать весь день на свежем воздухе. Это вылечивает не хуже, чем бесконечные хождения по врачам. Ноа ненавидел, когда его донимали расспросами о том, как именно он получил ранение, когда относились к нему так, будто он может вот-вот развалиться на части. Он допустил ошибку, вот и все. Свою ошибку. И каждый день благодарил Бога, что расплачивается за нее самостоятельно.
   Но люди ничего не замечали. Даже Эндрю и Джен видели в нем сперва калеку, а уже потом – человека.
   Его мысли вернулись к Лили. Вот она, уж точно, воспринимала Ноа по-другому. Он был очень удивлен собственным поведением. С чего это он извинился перед ней за то, что произошло утром, и объяснил, почему так поступил? Он открылся Лили больше, чем кому-либо.
   Ноа не знал, каким окажется его будущее, но уже понял, что, ничего не делая, просто не сможет жить. Армия не разбрасывается кадрами, тем более такими. Но нельзя отрицать, что из-за физической неполноценности его возможности теперь ограниченны.
   Он перекидал оставшееся сено в загон. «Физическая неполноценность…» Ноа ненавидел эти слова. Так же как и другие: «калека», «инвалид». Он постоянно слышал их в свой адрес и был не согласен ни с одним из этих определений, однако ничего лучшего придумать не мог.
   Тяжелее всего Ноа переносил то, что постоянно нуждался в помощи. Дойдя до амбара, он вздохнул и рассеянно почесал зудящую культю – все, что осталось от правой руки. Не так давно он командовал людьми, а теперь не может разрезать кусок курицы…
   – Как дела? – Сладкий голос Лили заставил его обернуться.
   – Что ты здесь делаешь?
   Лили выглядела прекрасно в легком платье, которое делало ее талию невообразимо тонкой. Узенькие бретельки не морщили золотистую кожу, а ветер трепал подол юбки, притягивая внимание к обнаженным ногам, обутым в замысловатые сандалии. Ногти на ногах были покрашены в нежно-розовый цвет.
   – Тебе и вправду не помешало бы научиться здороваться.
   – Ты просто появилась неожиданно. Снова.
   – Все равно нехорошо стрелять в безоружного.
   Ноа рассмеялся, оценивающе разглядывая ее. Она была образцом женственности, и в течение нескольких секунд он делал то, что всегда делают мужчины при виде красивой женщины, – флиртовал.
   Пока не увидел, куда упал ее взор.
   – Ты сегодня в футболке, – мягко заметила Лили.
   Черт, она всегда говорит то, что у нее на уме! Ноа продолжал смотреть ей в глаза. Рано или поздно она все равно увидела бы его культю. Уж лучше сейчас.
   – С длинными рукавами слишком жарко.
   – А это… – Она показала на его искалеченное плечо, конец которого был обтянут тканью.
   – А это вроде как колпачок. Он защищает кожу. Да и смотрится, по-моему, лучше.
   – Болит?
   Прямой, но участливый вопрос тронул его, и он расправил плечи. Лили не отводила взгляд и не испытывала ни малейшего стеснения. Она, казалось, все понимала, и это подавило внутреннее сопротивление Ноа.
   – Иногда, – признался он. – Но по большей части это лишь фантомная боль.
   Лили кивнула. Ноа не мог поверить, что сказал так много. Что заставляет его обсуждать с Лили Жермен вещи, о которых он раньше предпочитал не говорить? Надо будет разобраться.
   – Мы с Джен сегодня ездили по магазинам. Купили материал для ее платья.
   Его удивило, с какой легкостью она поменяла тему, не собираясь проявлять нелепую жалость, к чему он уже успел привыкнуть, и не лезть с дальнейшими расспросами.
   – Это хорошо.
   – Да.
   Разговор зашел в тупик, и Ноа понял, что снова смотрит ей в глаза. Он никогда не встречал такую женственную и прямолинейную – сильное сочетание – девушку. Но на этом все заканчивается. Лили всего лишь возбуждает его любопытство, не более. А если бы она ему и понравилась, то какая женщина захочет такого мужчину, как он? Возможно, калека – подходящее слово. Его покалечила жизнь.
   – Мне нужно работать, – заявил Ноа.
   – О… Да, конечно.
   Лили отошла было назад, но затем резко приблизилась, словно боялась передумать. Когда она подняла глаза, Ноа заметил, что на ее переносице появилась крохотная морщинка, и у него возникло непреодолимое желание дотронуться до нее. Да, Лили Жермен способна, при желании, стать опасной женщиной.
 
   – Ноа, постой.
   Последние несколько минут показали, что между ними все стало еще сложнее, и, если они оба собираются участвовать в свадьбе, им необходимо прийти к взаимопониманию. По спине Лили пробежал холодок, когда она представила, как они вместе будут ставить свои подписи, или позировать для фото, или сидеть рядом за столом. Ей нужен союзник, а не недоверчивый незнакомец.
   – В чем дело?
   – Я не хочу, чтобы все зашло далеко.
   Он сдержанно засмеялся:
   – Все и так уже зашло слишком далеко. Моя жизнь уже не будет прежней.
   Лили подхватила:
   – Ты уверен? А я пока мало что понимаю. И даже не знаю, что должна ответить.
   – А у тебя хорошо получается, – заметил Ноа. Его зубы сжались, а глаза потемнели. – Ты очень спокойно говоришь о сложных вещах.
   – Ты показался мне человеком, который ценит прямой разговор, – не дала запугать себя Лили.
   – Да. – Он приподнял бровь, принимая вызов. – А в армии я настаивал на абсолютном повиновении.
   – Ты скучаешь по этому? – Лили тоже вздернула бровь. – Некем командовать? Наверное, работа на Эндрю – совсем не то?
   Ноа издал неопределенный звук и отвернулся. Она тут же подошла к нему, схватила за руку и развернула лицом к себе:
   – Извини. Это было лишнее.
   – Я не только отдавал приказы, но и выполнял чужие. Я же дослужился только до звания капитана. – Он одарил ее слабой улыбкой. – А Эндрю молодец. Он позаботился обо всем, что мне потребуется, до того, как я вернулся в Канаду.
   – Из Афганистана?
   Ноа покачал головой:
   – Из Германии. Большую часть времени я лечился там.
   – Но ведь он не навещал тебя? – Лили представила, что было бы, если бы ее мама наведалась к ней в гости. Наверное, она бы обрадовалась. Девушка поймала себя на мысли, что впервые за долгое время побеспокоилась, как там Жасмин.
   Ноа оттолкнул ее руку:
   – Я рад, что он не приезжал.
   – Как? – изумилась она. – Когда твоя семья рядом, то…
   Но он будто захлопнул створки раковины, прямо как при их первой встрече.
   – Повидаться с родными можно, только если появляется опасность, что это в последний раз, – процедил Ноа. – Поэтому я рад, что Эндрю не пришлось приезжать.
   Лили вдруг почувствовала себя маленькой, ничего не понимающей девочкой.
   Кстати, интересно, как он умудрялся выполнять работу по дому, если весь день проводил на ранчо и возвращался измотанный?
   – Я готова помогать тебе, Ноа. Хотя бы пылесосить пол или отвозить тебя куда потребуется. Зачем беспокоить Джен и Эндрю, когда у меня уйма свободного времени?
   Ноа развернулся на пятках и зашагал обратно:
   – Мне не нужна нянька.
   – Господи, я и не собиралась нянчиться с тобой! – Лили поспешила за ним, зацокав сандалиями по бетонному полу конюшни. – Почему ты решительно отказываешься от помощи?
   – Потому что я должен научиться делать все сам.
   – Но ведь не сразу же.
   Он взял повод, висевший на крюке, повесил его на шею и пошел к одному из загонов. Там свистнул, подзывая Фею, и кобыла рысью подбежала к нему. Накрутив повод на запястье, Ноа открыл калитку и шагнул в загон. Лили – за ним.
   – Тебе катастрофически не хватает домашнего любимца? – поинтересовался он.
   – Я не считаю тебя домашним любимцем.
   Ноа расхохотался. Давно он так много не смеялся. Главное – не считать, что это из-за нее.
   Ноа погладил морду Феи, затем ловко взнуздал ее. Все это заняло у него не больше времени, чем при наличии двух рук.
   – Учителя летом не работают? Если тебе нужны деньги…
   – Мне хватает денег, – резко перебила его Лили.
   Держа лошадь за поводья, он приблизился к ней и спросил:
   – Тогда что? Ты испытываешь ко мне жалость?
   – Да ты ведешь себя так, что жалеть тебя просто невозможно.
   – Хорошо. – Хмыкнув, Ноа двинулся к ветеринарной площадке.
   Лили не отставала:
   – Может, так я выражаю свою благодарность.
   – Благодарность за что? – бросил он на ходу.
   О, он просто невыносим! Почему бы просто не принять ее помощь, а не допытываться, зачем ей это надо? Она и сама до конца не понимала зачем. А может, Ноа прав? Вдруг ей жизненно необходимо заботиться о ком-нибудь, иначе она будет чувствовать себя не в своей тарелке?
   Когда Лили отдавала все свое внимание кому-то другому, она меньше думала о собственной жизни, о нескончаемом одиночестве. И, черт бы его побрал, Ноа напомнил ей об этом, пусть и неумышленно. Однако следует более или менее правдиво ответить ему.
   – За служение своей стране.
   Он натянуто улыбнулся:
   – Не стоит. Бывает. Нам всем пришлось несладко. Просто мне досталось больше других.
   Лили знала, что ей из него больше ничего не вытянуть, не захоти он сам поведать о своих ранах.
   – И ты не считаешь, что совершил что-то особенное?
   Он остановился:
   – Знаешь, что я считаю? Мне кажется, тебе просто скучно. Лето, жара, ранчо… И бедная Лили, которой нечем заняться. Вот она и решила поухаживать за калекой Ноа Лэреми ради каких-то ей одной известных целей.
   Лили буквально вскипела. То ли из-за того, что Ноа не ведал, о чем говорил, то ли из-за того, что в его словах была некая доля правды.
   – Хочешь знать, что я поняла, приехав в Ларч-Вэлли? Люди охотно помогают друг другу. Удивительно, не правда ли? Если потребуется, тебе всегда протянут руку. Зачем, по-твоему, Эндрю организовал ранчо «Спасение»? Если ты желаешь заплатить мне – пожалуйста. Я никоим образом не собираюсь ущемить твою мужскую гордость.
   Ноа уже шел дальше, ведя в поводу кобылу, которой не было никакого дела до людского спора.
   – О-го-го!
   – И не только это. Ты еще не думал о том, что тебе понадобится смокинг? Туфли? Как насчет обязанностей шафера? А мальчишник? Об этом ты думал? – Лили удовлетворенно улыбнулась, увидев его равнодушное лицо. – Понятно. Тогда скажи мне: я похожа на женщину, которая мечтает, чтобы на свадебной церемонии ее сопровождал некто в джинсах и сапогах?
   Тут Ноа разозлился. Отлично! Оказывается, совсем нетрудно вычислить его уязвимые места и слегка давить на них.
   – А разве Джен и Эндрю нужен такой шафер? – неумолимо продолжала она.
   – Эндрю сказал, что он рад уже тому, что я просто буду присутствовать.
   – Согласна. Но подумай о Джен. Ты понимаешь, что значит свадьба для женщины, Ноа?
   – Все.
   – Именно, – подтвердила Лили и запнулась, вспомнив о собственном подвенечном платье, от которого у нее так и не хватило сил избавиться. – Любая женщина хочет, чтобы ее свадьба стала сказкой. Днем, когда сбываются мечты.
   Лили от души желала, чтобы у Джен все вышло именно так. Она должна дать подруге то, чего у нее самой никогда не было.
   – Почему ты была довольно молчаливой вчера за столом? – неожиданно полюбопытствовал Ноа, наклонив голову. – Я заметил твою реакцию, когда заговорили о свадьбе. В чем дело?
   Лили оставалось лишь удивляться, насколько резко они поменялись ролями. Теперь ей придется отвечать на его вопросы.
   – Джен – моя подруга. Ради нее я готова на все. Даже стоять здесь и пытаться переспорить такого упрямца, как ты. Я считаю, что это входит в обязанности подружки невесты. Пойми, Ноа, – сказала она, взяв его за руку. – Я – их друг, а ты – член их семьи. Нам следует стать друзьями.
   Замолчав, Лили вдруг поняла, что в последней фразе оказалось больше смысла, чем во всем предыдущем споре. «Друзья» – идеально подходящее слово. Она ощутила тепло его кожи под своими пальцами и подняла взгляд. Его глаза застыли на ее изящно очерченных губах с милой впадинкой посередине.
   Ноа молчал, а у Лили участился пульс.
   Фее надоело просто стоять без дела, и она ткнула Ноа носом, отчего тот потерял равновесие и чуть не упал на Лили.
   Ее груди оказались прижатыми к его торсу. Широко раскрытые глаза Ноа глядели на Лили, и в них явственно читалось внезапное осознание чего-то очень важного. На долю секунды девушке даже показалось, что он сознательно прижался к ней еще крепче. Но вот она моргнула, и Ноа тут же отстранился, причем ухитрился поддержать ее, чтобы она устояла на ногах.
   – Друзья, – произнес он, и она уловила в его голосе нотку сомнения. – Посмотрим, Лили. Посмотрим.
   Ноа удалялся, держа Фею за повод, а Лили наблюдала за отступлением солдата.

Глава 3

   Лили подъехала к дому Ноа на своей малолитражке. Он появился в солнцезащитных очках и с небольшой сумкой, висящей на плече, в опрятных, хотя и изрядно потертых джинсах и, несмотря на жару, в темной рубашке с длинными рукавами.
   Лили вспомнила, что она почувствовала, оказавшись прижатой к его груди. Ей очень повезло, что они будут постоянно видеть друг друга лишь летом, а затем она вернется в школу и будет думать только о том, о чем надо думать. Интересно, а чем займется он?
   – Заранее спасибо, что подвезла меня. – Ноа открыл дверцу и сел в машину. Его колени уперлись в приборную доску.
   Лили засмеялась:
   – Господи, да ты великан! Рычаг посередине, у тебя между ног.
   Он потянулся к рычагу и облегченно вздохнул, когда сиденье отъехало чуть-чуть назад и ему удалось слегка распрямить ноги. Поставив сумку на пол, Ноа заметил:
   – Да уж, это тебе не «хаммер».
   Похоже, сегодня он в хорошем расположении духа.
   – А мне нравится, – ответила Лили. – Она практичная и экономичная.
   Ноа повернулся и левой рукой попытался захлопнуть дверцу. Со второй попытки он закрыл ее на замок, что подтвердила погасшая красная лампочка.
   – И ты тоже практичная, да? – спросил он, подняв очки на лоб.
   Лили гордилась тем, что у нее есть такая черта характера, но у Ноа вместо комплимента получилось критическое замечание. Как только он пристегнулся, Лили надавила на газ и машина поехала в сторону Мэйн-авеню. Там они должны были свернуть на шоссе и отправиться на север. Она постоянно ощущала на себе его взгляд, однако посмотрела на него, только когда остановилась на светофоре. Лили выдавила из себя улыбку:
   – Я стараюсь.
   – Ты такая… – протянул Ноа, поерзав на сиденье, но тут же осекся и повернулся к окну.
   – Какая? – Ее сердце затрепетало.
   Лили уверяла себя, что ее не интересует, что он думает о ней, но на самом деле все обстояло иначе, хотя знакомы они были совсем недолго. Причем для нее была важна не столько его симпатия, сколько уважение.
   – Забудь.
   – Нет, я хочу услышать. Какая я?
   У Лили были причины настаивать. Она так долго находилась в тени своей матери, что люди видели в ней вторую Жасмин Жермен, такую же неземную, грациозную, изящную. В отличие от дочери Жасмин никогда не испытывала желания обосноваться на одном месте. Веря в то, что лучшее прямо за углом, она переезжала столько раз, что Лили сбилась со счета. А ее дочери требовалась стабильность.
   Мать Лили постоянно порхала, как прекрасная бабочка, а рядом неизменно оказывались красивые мужчины. В компании матери Лили неизбежно отходила на задний план.
   – Я просто хотел сказать…
   Она заметила мелкие красные пятна на его шее. Неужели он смущен?
   Ноа прокашлялся:
   – Ты очень милая, Лили. Твое имя идет тебе.
   Ее щеки запылали. Он считает ее милой?
   Но она не милая. Так можно назвать Жасмин. А Лили – решительная, стойкая.
   – Тебе не понравился мой комплимент?
   – Я не привыкла, чтобы меня называли милой, вот и все, – отозвалась она, не отрывая взгляда от дороги.
   – А как тебя называют?
   Лили сразу вспомнились слова Джен о том, что она заботится о людях.
   – Безотказной.
   Ноа весело согласился:
   – Ну да, ты такая.
   Он что, флиртует? Замечательно! А она-то сомневалась, что Ноа Лэреми способен на нечто подобное.
   – И какая я тебе больше нравлюсь: милая или практичная?
   Что она делает?! Она тоже заигрывает с ним! Что с ней происходит, когда он рядом?
   В машине повисла напряженная тишина. Улыбка исчезла с губ Ноа.
   – Я не думал, что эти два качества – взаимоисключающие. И какое тебе дело до того, что предпочел бы я?
   – Никакого, – поспешно согласилась Лили. В самом деле, они же только друзья. И она, уж точно, не желает ничего большего.
   Однако Ноа, казалось, видел ее насквозь.
   – По-моему, ты можешь быть той и другой одновременно. И ничего плохого в этом нет.
   Лили попыталась улыбнуться. Она не любила, когда о ней судили только по внешности, но то, что Ноа считал ее привлекательной, было очень приятно.
   – Тогда благодарю за комплимент.
   Еще несколько минут они ехали молча. Затем Ноа начал:
   – Лили?
   – М-м-м?
   – Кого, по-твоему, я сейчас вижу за рулем?
   Вот это вопрос! Ее ладони мгновенно вспотели. Ей ничего не нужно от Ноа. Ничего! Она и так зашла слишком далеко, предложив ему дружбу. Он, наверное, хороший человек, но что-то большее?.. Нет уж, извините.
   – Лучшую подругу твоей будущей невестки, – ответила она, протянув руку к панели и включив радио.
   Услышав, как Ноа коротко хохотнул, она недоуменно спросила:
   – Что?
   Он вновь откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза:
   – Если это все, то так даже интереснее.
   Лили пока не очень его понимала.
   – Это хорошо?
   – Очень хорошо. Я никак не могу отвлечься, и только твое присутствие позволяет мне думать о чем-то ином, кроме моих проблем.
   – И с какими же проблемами ты сражаешься, оставшись в одиночестве? – Лили безумно хотелось выяснить, что мучает его. Ведь потеря руки во время боевых действий может стать причиной серьезной психической травмы.
   – Ну, с разными. Что приготовить на завтрак. Какую рубашку надеть.
   – Короче, не мое дело.
   – Слезами горю не поможешь. Что толку говорить об этом? – тихо ответил он, не открывая глаз.
   Лили мельком покосилась на него:
   – Ты устал?
   Приоткрыв один глаз, Ноа кивнул:
   – Немного. Не выспался.
   – Почему?
   – Да все думал. О своем.
   Обычно Лили спрашивала себя, часто ли мучают Ноа фантомные боли, но сейчас она представила его лежащим в постели, в раздумьях, и возникли иные вопросы. Боится ли он вердикта врачей? Или же ему не дают уснуть воспоминания о войне?
   – Беспокоишься, как все пройдет сегодня?
   Он лишь пожал плечами.
   – Что в сумке?
   – В основном бумаги. В армии так же, как и везде: заполните бланк, чтобы заполнить бланк, чтобы заполнить бланк, и так до бесконечности. Вообще-то слишком много вопросов для одного дня, – процедил он сухо.
   – Нам ехать еще более ста миль. Тебе никуда не деться.
   – Я всегда могу отказаться отвечать, – наконец-то улыбнулся Ноа.
   – Но ты не станешь, потому что…
   Лили поддразнивала Ноа, но, заглянув в его темно-синие глаза, она замолчала, и наступила тишина. С огромным трудом девушка оторвалась от созерцания Ноа и вновь уставилась на дорогу.
   – Я и сам не знаю почему, Лили. Я еще ни с кем не говорил об этом.
   Стоит ли радоваться роли его наперсницы? Но ей безумно хотелось узнать истинного Ноа.
   – Мне ты можешь рассказать. Ведь, по большому счету, я совершенно посторонний человек, – предложила она.
   – Я подумаю, – пообещал он. – Все равно меня пока не уволили. Сейчас я нахожусь в подвешенном состоянии.
   Лили совсем забыла об этом. Она ни разу не видела у него дома военную форму.
   – Похоже, они не знают, что с тобой делать.
   – Может, и так, – усмехнулся Ноа. – Дело в том, что им не так уж и важно, что со мной станет. Вот если все сложится хорошо, они будут думать, куда меня пристроить… – Он нахмурился. – Как-то нелепо это все.
   – Почему? – Даже не глядя на него, Лили чувствовала, насколько он расстроен. – Ты был ранен, исполняя свой долг, и имеешь полное право на материальное обеспечение, пока выздоравливаешь. Я права?
   – Ну да.
   – Итак, какие у нас планы на сегодня?
   – Показаться лечащему врачу, потом – психиатру, и напоследок – физиотерапевту. В общем, надо проверить, все ли в порядке с моей головой после ранения.
   Лили была поражена. Он говорит, что у него могут быть проблемы с психикой? Ноа, которого она знала, был абсолютно здоров. Но может, он просто искусно скрывает признаки душевного расстройства? Девушка даже решила, что придумала себе Ноа Лэреми.
   Не в первый раз она ошибается в людях. Кертис, к примеру, оказался совсем другим человеком. Не таким сильным. Не таким решительным.
   Лили отогнала неприятные воспоминания и сконцентрировалась на настоящем моменте. Сегодня еще надо подобрать костюм для Ноа.
   Пока противоречивые мысли занимали Лили, он раскинулся на сиденье, почти упершись коленями в приборную панель, и закрыл глаза. Когда Лили несколькими секундами позже посмотрела на него, он уже спал.
   Ей следует быть очень, очень осторожной. Потому что ей начинает нравиться Ноа Лэреми. Очень нравиться.
 
   В ожидании Ноа, бегающего от одного врача к другому и ставящего печати на всяких документах, Лили пила кофе и читала книгу в холле больницы. Во второй половине дня они отправились в магазин, где можно было взять напрокат одежду для торжественных случаев. Ноа к тому времени весьма устал от здравоохранительной волокиты.
   – Мы можем сделать это в другой день, – предложила девушка.
   Он вздохнул и бросил стопу бумаг на заднее сиденье:
   – Лучше разобраться с этим сегодня. В следующий раз врачи изведут меня не меньше. Кроме того, если мы прямо сейчас поедем домой, Джен обязательно напомнит нам, как мало времени осталось до свадьбы.
   – Возможно, ты прав. Я постараюсь, чтобы все прошло быстро и без проблем, – согласилась Лили, захлопнув дверцу и направляясь к входу в магазин.
   Внутри их встретил приятного вида мужчина, который, увидев руку Ноа, уставился на него.
   – Нам нужен смокинг, – объяснила Лили.
   Ноа разглядывал костюмы, туфли и другие товары.
   – Вы – жених и невеста?
   – Н-нет… У жениха уже есть костюм.
   – Сэр?
   Ноа отвлекся от изучения серебряных фляжек, выставленных на прилавке, и вытянулся, услышав «сэр». Лили вдруг поняла, что он скучал по этому обращению. Оно было частью его прошлой жизни. Почему же он не хочет надеть на свадьбу военную форму? Но спрашивать об этом Лили не стала. Одно ясно: это либо его собственное решение, либо просьба Эндрю.
   – Вы позволите снять с вас мерку, сэр?
   Ноа и Лили проследовали за продавцом в дальнюю часть магазина. Взяв бланк, он начал было снимать мерки, но заметно занервничал, когда дело дошло до искалеченной руки Ноа. Продавец вспыхнул и сделал шаг назад.
   – Я… Я прошу прощения, сэр. Я не знаю, удобно ли вам… Я имею в виду…
   – Вы имеете в виду, что неудобно вам, – перебил его Ноа.
   Лили поняла, что назревает конфликт. Ноа явно не в духе, и посещение магазина никак не улучшит его настроения.
   Продавец мужественно посмотрел Ноа в глаза:
   – Я просто не хотел случайно причинить вам боль.
   – Ноа. – Лили бросилась вперед, не давая ему разозлиться. – Не стоит обращать внимание. Ему неловко, вот и все.
   – Черт побери, Лили, – тихо прошептал он. – Я сейчас не выдержу.
   – Тогда почему ты не наденешь военную форму?
   – Потому что в день свадьбы я буду не капитаном Лэреми, а братом жениха, – грозно ответил он.
   – Я могу продолжить, сэр?
   Лили наконец нашла выход. Она сама снимет мерки, а продавец лишь запишет данные. Это не должно травмировать Ноа.
   – Я займусь этим, – заявила девушка. – Ноа, мы сделаем это вместе, – добавила она тише, погладив его по здоровой руке. – Хорошо? Кому-то ведь надо измерить тебя.
   Ноа едва заметно дернулся. После того случая на конюшне они старались не прикасаться друг к другу. Внезапно Лили показалось, что она затеяла нечто слишком интимное. Она облизнула губы.
   – Согласен, – резко сказал Ноа.
   Девушка взяла сантиметр из рук продавца и улыбнулась:
   – Я время от времени шью. – Это было не совсем так, но сейчас важно разрядить обстановку. – Поправьте меня, если я буду прикладывать его неверно.
   Ее пальцы заскользили по мощным плечам Ноа. Затем она обмерила его левую руку, а он начал говорить что-то про правый рукав, который можно сделать такой же длины и закрепить булавкой. Потом наступила очередь талии Ноа. Лили почувствовала, как он задержал дыхание, и ей пришлось сказать ему, что это не обязательно. Когда же она дотронулась до пуговицы его джинсов, то сама несколько мгновений не дышала.
   Это было совсем не то, чего она хотела. Тем более после того, как Лили поклялась держать его на расстоянии вытянутой руки.
   – Мне нужно знать объем твоей груди, – спокойно продолжила она, почти прижавшись к нему и продевая сантиметр под мышками. Проделывая такой маневр, Лили слегка задела правый бицепс Ноа. Испытывает ли он боль? Каково это – остаться лишь с частью руки? А под пальчиками Лили глухо билось его сердце. Она не решалась задать Ноа мучающие ее вопросы, так сказать, положа руку на сердце. Вместо этого девушка диктовала продавцу результаты измерений, а он вносил их в бланк.
   – А теперь внутренний шов брюк, – бодро проинструктировал он, не чувствуя, что напряжение между клиентами растет. – Кстати, вам нужно подобрать обувь. У вас какой размер? Одиннадцатый?
   Ноа кивнул. Продавец засеменил на склад за парой туфель.
   – Лили… – послышался низкий голос.
   – Там есть стул. Можешь сесть и переобуться, – заявила девушка. Она не желала становиться милашкой, которая всегда готова помочь и на которую обращают внимание, только когда она нужна, а потом выбрасывают за ненадобностью.
   Ноа колебался всего миг. Потом он сел на стул и скинул ботинок с одной ноги пальцами другой. Со вторым пришлось помучиться, и Лили, не выдержав, опустилась перед ним на колени, потянула за пятку, и ботинок соскользнул со ступни.
   – Терпеть не могу этого, – тихо признался Ноа.
   Лили посмотрела на него. Со строптивым Ноа было непросто совладать, но Ноа, начавшего доверять ей, оказалось укротить куда труднее. Меньше чем через неделю он стал принимать от нее помощь, как, например, сегодня. Вспыльчивый, упрямый вояка нравился ей, пожалуй, больше того человека, которого она видела перед собой сейчас. С ним было проще держать дистанцию. Проще направлять свои мысли в нужное русло.
   Появился продавец с парой туфель. Лили взяла их, расшнуровала и поставила перед Ноа, а сама принялась обсуждать с продавцом, какого фасона выбрать смокинг, чтобы он сочетался с костюмом жениха. Она не собиралась делать за него все.