Дорохов Алексей. Легкий, тяжелый, жидкий

   КАК ВСПЛЫЛ "САДКО"
   Летом 1916 года царская Россия потеряла один из самых мощных по тем временам ледовых кораблей. Только что построенный ледокол "Садко", проходя по Белому морю, на полном ходу налетел на подводную скалу, пропорол днище и затонул.
   Прошло семнадцать лет. В Советском Союзе началось строительство большого морского флота. Все больше кораблей под красным флагом с серпом и молотом стали совершать рейсы из Ленинграда и Архангельска в Англию, Норвегию, Германию.
   Но зимой навигация замирала. Не хватало ледоколов, чтобы прокладывать морским караванам дорогу во льдах, сковывавших заливы.
   И тогда было решено поднять лежавший на дне Белого моря отлично построенный, но так и не поработавший ледокол "Садко".
   Сперва на дно спустились водолазы. Они принесли неутешительные известия. "Садко" лежал на глубине двадцати пяти метров, плотно сев на каменистый грунт. В корпусе корабля зияла большая пробоина. Все его трюмы заполняли вода и ил.
   Как поднять с морского дна огромный, тяжелый корабль?
   Эту небывалую работу выполнил сжатый воздух.
   К месту гибели "Садко" подошли суда спасательной экспедиции, оснащенные сильными компрессорами. Сжатый воздух сперва помог водолазам промыть под корпусом ледокола двенадцать туннелей. Через эти туннели водолазы протянули толстые стальные полосы, а к ним прикрепили тросами громадные металлические цистерны, наполненные водой. "Садко" оказался как бы спеленут.
   Когда все было готово и тщательно проверено, начальник экспедиции отдал команду:
   - Продуть цистерны!
   Под сильным давлением сжатый воздух из компрессоров побежал по трубам к цистернам, вытесняя из них воду. Цистерны становились все легче и легче, постепенно превращаясь в громадные поплавки. А затем поплавки-понтоны вырвали затонувший корабль из песка и ила и потянули его к поверхности.
   Море долго не хотело отдавать свою добычу. Вода над "Садко" бурлила и кипела. Но понтоны неудержимо тянули корабль кверху.
   Поединок воды и воздуха был нелегким. Четыре раза экспедиция терпела неудачу. Срывались с тросов понтоны, рвались и тонули стальные шланги. Ледокол то показывался на поверхности, то снова погружался на дно.
   Но воздух победил. Поднятый с морского дна "Садко" был отбуксирован в док, отремонтирован и вступил в строй судов советского ледокольного флота.
   Так сжатый воздух с успехом выдержал экзамен по поднятию тяжестей.
   НЕУТОМИМЫЙ ПОГОНЩИК
   Наверное, тебе не раз приходилось пережидать, пока мимо железнодорожного переезда пройдет бесконечный товарный состав из цистерн с нефтью. Мелькают одна за другой черные цистерны, и в каждой нефть, нефть, нефть...
   Нефть не зря называют хлебом промышленности. Из нефти делают бензин. А ты понимаешь, что без бензина остановились бы все автомобили и автобусы. Кроме того, нефтью топят котлы на электростанциях, заводах, фабриках; без нее прекратилась бы их работа, и во многих городах наступила бы темнота, закрылись кинотеатры и погасли экраны телевизоров. А главное - из нефти делают множество различных пластмасс, красителей и даже лекарств.
   Словом, нефть нужна всюду.
   Наша Родина необыкновенно богата нефтью. В недрах Советского Союза скрыты такие запасы нефти, каких нет ни в одной другой стране. По добыче нефти мы занимаем первое место в мире. И мы не только обеспечиваем нефтью свои города, фабрики, заводы, но и снабжаем нефтью те дружественные государства, у которых недостаточно своих нефтяных месторождений.
   Но наши очень богатые нефтью районы расположены восточнее Волги, за сотни километров от границ Чехословакии, Польши, Венгрии, Германской Демократической Республики. Вот и прикинь, сколько поездов из цистерн должны были бы днем и ночью бежать от Волги до западных стран, чтобы везти советскую нефть нашим друзьям.
   Но сегодня ни один нефтяной состав на запад не движется. Нефть течет туда сама.
   Она бежит по широким стальным трубам нефтепровода, который мы проложили от наших нефтяных вышек во все социалистические страны. Недаром наши зарубежные друзья назвали этот гигантский трубопровод - "Дружба".
   Через степи и леса, через реки и болота проложены нескончаемые нити стальных труб. Четыре с половиной тысячи километров - вдвое дальше, чем, например, от Москвы до Артека - должна пробежать по ним нефть, чтобы попасть туда, где она так нужна.
   Но кто же гонит ее с востока на запад?
   И это тоже делает сжатый воздух. Как неутомимый погонщик, он все время толкает нефтяной поток и не дает ему остановиться.
   А в Грузии, неподалеку от столицы этой республики Тбилиси, воздух проталкивает по такому же трубопроводу тяжелые вагонетки с песком - от карьера, где его добывают, прямо к печам завода керамических плиток, которые делают для облицовки зданий.
   Подгоняемые сжатым воздухом груженые вагонетки несутся здесь со скоростью автомобиля. За десять минут они пробегают восемь километров.
   И конечно же, нашелся человек, который подумал: а что, если заставить этого молчаливого и неутомимого помощника гнать по трубам не вагонетки с песком, а вагоны с пассажирами?
   Мысль показалась любопытной и стоящей. И вот уже разработан проект пневматической железной дороги без локомотивов.
   Вагоны этого поезда с пассажирами или грузами будут сами скользить по трубам, как капсулы с депешами на главном телеграфе Москвы, о которых было рассказано в начале этой книги, но с небольшой разницей: гнать их вперед будет не разреженный, а сжатый воздух. По разработанному проекту такой пневматический поезд сможет перевозить тысячу двести пассажиров со скоростью сто километров в час.
   Для начала такую дорогу, на расстояние примерно пяти километров, собираются проложить под Москвой и проверить, как воздух будет справляться с этой новой для него работой.
   А пока что сжатый воздух работает в портах наряду с разреженным и не хуже него загружает трюмы пароходов.
   В столице Кубы Гаване, например, сжатый воздух также заменил сотни грузчиков, как на Волге и Каме воздух разреженный. В Гаване океанские пароходы забирают сахар, которым славится Куба. Раньше сахарный песок сначала насыпали в мешки и лишь затем переносили в трюмы пароходов. Теперь же в этом нет необходимости. От портовых складов к причалам проложены трубы, и сжатый воздух исправно перегоняет сахар прямо из бункеров складов в трюмы пришвартовавшихся к пирсу пароходов.
   КТО ВАРИТ ЧУГУН?
   Двести лет назад знаменитый мореплаватель Джеймс Кук пристал к одному из островов на юге Тихого океана. Его корабль долго несло ветром по пустынному океану, и бочки с солониной, которой питались в пути матросы, почти опустели.
   Но Кук уже знал, как высоко ценится у туземцев любой металл. Высадившись на берег, англичане быстро развернули меновую торговлю.
   За каждый ржавый гвоздь полинезийцы принесли на корабль Кука жирную свинью. А за несколько дешевых ножей матросы наменяли столько рыбы, что ее хватило всей команде еще на две недели плавания.
   К тому времени в Европе чугун и сталь уже не считались особой ценностью. Но еще в конце средних веков железная посуда украшала только королевские кухни, и на поиски какой-нибудь пропавшей сковородки английский король посылал вооруженные отряды, обыскивавшие все дома округи.
   Впрочем, совершенно чистое железо, без всяких примесей, и сегодня большая редкость. В Москве, например, его можно увидеть в Минералогическом музее Академии наук. Да и то этот кусок серебристого металла попал к нам... с неба.
   В прошлом веке его нашел в Сибири и привез в Петербург академик Пал-лас. Оказалось, что это осколок упавшего на Землю из космоса метеорита, состоявшего из чистого железа.
   Но чистое железо нам и не нужно. Оно слишком мягкое. Из него не сделаешь и путного перочинного ножа.
   Даже в той дороге, которую мы по привычке называем железной, на самом деле почти ничего просто железного нет ни в рельсах, ни в колесах, ни в вагонах. Все металлическое здесь сделано либо из чугуна, либо из стали, либо из алюминия.
   Но для того чтобы получить из железной руды даже самый простой чугун, нужен не только огонь, но и... воздух. И здесь без этого невидимого помощника человеку не обойтись.
   Обычного огня, горящего, скажем, в костре или в печи, недостаточно, даже если нужно отковать хотя бы подкову или косу. Огонь надо все время раздувать так, как ты раздуваешь тлеющий в костре огонек, пока он не вспыхнет ярким пламенем. Поэтому даже в самой маленькой деревенской кузнице рядом с наковальней обязательно стояли кожаные мехи, которыми подручный кузнеца раздувал огонь в горне.
   Нынче даже простые кухонные котлы и сковородки, печные заслонки и ограды для парков делают не в кузницах, а на больших металлургических заводах. И чугун для них выплавляют не в горнах, а в огромных доменных печах!
   Доменная печь, в которой варят металл, похожа на громадную башню, высотой в десятиэтажный дом, опутанную различными трубами. Днем и ночью на ее верхушку ползут по наклонному железному мосту один за другим большие металлические коробы - скипы. Они везут на верхнюю площадку домны железную руду, особо обработанный каменный уголь - кокс и известковый камень. Подходя к открытому отверстию на верхней площадке домны, скипы сами опрокидываются, и все, что они привезли, падает прямо в жерло печи.
   А там, внутри, изо дня в день, не затихая ни на минуту, пылает огонь, в котором плавится, избавляется от примесей и превращается в чугун железная руда.
   Огонь в домне должен быть очень жарким - почти в две тысячи градусов. Вот почему домну нельзя потушить ни на час. Ведь для этого надо было бы сперва выпустить еще несварившийся чугун, затем снова заполнить домну рудой и несколько дней разогревать до прежней температуры.
   Даже в самые большие праздники, когда люди отдыхают, кто-то не может уйти со своего поста. Машинисты ведут поезда. Почтальоны разносят письма. На улицах дежурят регулировщики. Дежурные следят за работой турбин на электростанциях. Так же и доменщики: они не оставляют без присмотра своих стальных великанов.
   Не так-то просто и заставить плотный слой кокса сгорать целиком и давать такой огромный жар. Для этого пламя в домне надо все время раздувать. И конечно, здесь металлургам помогает все тот же работящий невидимка воздух. Без него не обойтись и тут.
   Поэтому рядом с башней самой домны обязательно увидишь еще две-три других стальных башни пониже, в которых ничего не горит, но что-то гудит.
   Это кауперы. В них нагревают и сжимают воздух. А затем мощные воздуходувки гонят разогретый сжатый воздух по трубам прямо в домну, и он непрерывно раздувает бушующее там пламя.
   Одна доменная печь требует в сутки столько воздуха, сколько хватило бы всем людям на Земле, чтобы сделать глубокий вздох. Так сильно дышат стальные великаны, в которых варится металл!
   К ТОМУ ЖЕ ОН И АРТИЛЛЕРИСТ!
   В доменном цехе у сжатого воздуха есть еще одна весьма важная обязанность.
   Когда чугун готов, его надо выпустить наружу. Для этого в нижней части домны устроено круглое отверстие - л?тка. Пока чугун варится, оно наглухо закрыто пробкой из огнеупорной глины. А когда мастер видит, что чугун готов, он дает знак, и рабочие особой машиной быстро высверливают пробку.
   Рассыпая тысячи ослепительных искр, с шумом вырывается из л?тки огненная струя расплавленного чугуна. Пыша нестерпимым жаром, она течет по желобу в большие металлические ковши. Зацепив наполнившиеся ковши крючьями, рабочие быстро увозят их к формам, в которых чугун будет остывать. Но как закрыть отверстие, из которого льется расплавленный металл? Сейчас к домне и близко не подойдешь.
   Видно, и здесь без сильного помощника не обойтись. И опять на подмогу металлургам приходит сжатый воздух. На этот раз он выполняет обязанности... артиллериста.
   К печи подъезжает и становится против л?тки небольшая курносая пушка. Нацелившись, рабочий нажимает спуск. Удар - и из ствола орудия вылетает глиняный ком. Вязкий снаряд намертво залепляет отверстие и сразу останавливает слепящий поток чугуна.
   Такую пушку не заряжают порохом. Ее глиняный снаряд с огромной силой выбрасывает все тот же сжатый воз-дух.
   Конечно, доменная пушка не ахти какая артиллерия. И снаряд у нее просто глиняный, и стреляет она от силы метров на десять.
   Но сжатый воздух применяется и в несравненно более грозном оружии. Он выбрасывает и движет к цели торпеды. Те грозные боевые снаряды, которыми вооружены миноносцы, подводные лодки и торпедные катера.
   Современная торпеда - страшное оружие. Длина ее больше восьми метров. Вес - несколько тонн. Выброшенная из подводной лодки, неслышная и почти невидимая, торпеда мчится под водой к цели со скоростью свыше ста километров в час. Она легко пробивает стальной корпус бронированного корабля и, разрываясь, оставляет в нем зияющее отверстие, в которое мог бы въехать грузовик.
   От одного попадания торпеды взлетает на воздух или идет ко дну огромный корабль. Во время первой мировой войны, например, торпеды утопили больше ста военных кораблей и около шести тысяч торговых судов. А в годы войны с фашистами советская подводная лодка, которой командовал Герой Советского Союза Г. Щедрин, первой же меткой торпедой уничтожила пробравшийся в норвежский фиорд гитлеровский транспорт и послала на дно несколько сот фашистских танков и сотни тысяч снарядов.
   Бросает торпеду вперед сжатый воздух, который скрыт до нужной минуты в стальных баллонах. По команде "Пли!" торпедист только нажимает рычаг. Сжатый воздух с силой выбрасывает торпеду из люка подводной лодки или катера. А затем внутри торпеды приходит в движение мощный двигатель, преодолевающий сопротивление воды и несущий торпеду к цели.
   И заставляет работать этот двигатель также сжатый воздух.
   Кстати, различными стрелковыми специальностями сжатый воздух овладел уже очень давно. Например, даяки, живущие на острове Борнео, или индейцы в лесах Бразилии когда-то были вооружены бамбуковыми стрелометами, с ними они охотились и воевали.
   Набрав полные легкие воздуха, охотник с силой вдувал его в бамбуковую трубку, заряженную острой стрелой. Такая стрела не могла, конечно, нанести серьезную рану. Но ее кончик был намазан сильнейшим ядом кураре, и даже небольшая царапина грозила немедленной смертью человеку или животному.
   А спортивные духовые ружья, выбрасывающие пульку силой сжатого воздуха, можно встретить в стрелковых тирах еще и сегодня.
   ОДИН ЗА ДЕСЯТЕРЫХ
   Наверное, ты не раз видел на улице или на каком-нибудь строительстве нещадно тарахтящую машину вроде большого железного ящика на колесах. Это компрессор - передвижная фабрика сжатого воздуха. О нем мы упоминали уже не раз.
   Компрессор работает как большой насос. Движет его электричество. Когда поршни в его цилиндрах подымаются, они всасывают воздух. А когда поршни опускаются, они этот воздух сжимают, а затем перегоняют в другие цилиндры.
   От компрессора обычно тянется шланг к отбойному молотку. Включив компрессор, рабочий прижимает тяжелый молоток к земле. Острие молотка начинает бить по мостовой, как дятел долбит своим клювом дерево, - и вот уже в твердом асфальте появляются трещины и зияет дыра.
   Еще не так давно отбойными молотками были вооружены шахтеры. Забойщик прижимал стальное острие бьющегося в руках молотка к поверхности угольного пласта и откалывал от него большие куски угля, а вагонетки увозили нарубленный уголь к подъемнику.
   Сегодня на советских шахтах отбойный молоток встретишь редко, разве лишь для особых работ. Ему на смену появились на шахте новые, несравнимо более мощные механизмы - угольные комбайны и экскаваторы. Громадные машины сами рубят уголь и сами перебрасывают его прямо в вагонетки или в вагоны для перевозки угля - думкары. А шахтеры только управляют этими могучими и быстрыми механизмами.
   Но сжатый воздух, который когда-то бил острием отбойного молотка по угольному пласту, тем временем нашел себе множество других, не менее важных профессий. Он по-прежнему усердно трудится на фабриках, заводах, стройках и повсюду помогает человеку.
   Заглянем, скажем, в сборочный цех Волжского автомобильного завода, выпускающего "Жигули". Вот главный конвейер медленно несет на себе к выходу почти готовый новый автомобиль. Даже бензин уже залит в бак. Осталось лишь поставить машину на колеса. А вот и они. Их подвез к сборщикам подсобный боковой конвейер. Заранее на них уже надеты шины и даже накачан в них воздух.
   Четверо сборщиков мигом насаживают колеса на оси машин. Но каждое колесо крепится на шесть болтов, и на каждый болт надо завернуть по гайке. Шесть гаек на одно колесо! Сколько уйдет на это драгоценных минут! А ведь конвейер ждать не станет.
   Но сборщики спокойны. В руках у них не увидишь обычных гаечных ключей. Вместо них сборщики вооружены особыми инструментами, от которых тянутся резиновые трубки. Это пневматические гайковерты.
   Секунда - ив шесть трубок гайковерта вложены гайки. Еще секунда гайковерт прижат к колесу, и каждая трубка попала на болт. Еще несколько секунд - и все шесть гаек завинчены до отказа.
   Это сработал сжатый воздух. Он привел в движение трубки гайковерта, а те мигом завернули на болтах вложенные в них гайки. И вот что самое интересное: эти умные трубки сами остановились в ту же секунду, как только сделали нужное количество оборотов. Ни больше ни меньше, а как раз столько, сколько надо.
   А в Ленинграде, на судостроительном заводе, сжатому воздуху поручили другие, еще более важные обязанности. В подготовительном цехе он режет огромными ножницами стальные листы, предназначенные для постройки кораблей, и железными щетками очищает их от ржавчины. А на стапелях трудится вокруг корпуса нового корабля и забивает в положенных местах тысячи заклепок.
   Сжатый воздух, которым заправлен инструмент, крепко держит за головку разогретую заклепку и сильно и быстро бьет по другому ее концу молоточком. За одну минуту он успевает нанести шесть тысяч ударов! Никакому самому ловкому мастеру это бы не удалось.
   А невдалеке, на постройке многоэтажного дома, сжатый воздух забивает в землю бетонные сваи для фундамента.
   На строительстве другого дома он подает на верхние этажи цементный раствор для каменщиков. В готовых квартирах третьего дома сантехники тоже не обходятся без пробойников, к которым подведен сжатый воздух. Такой пробойник за несколько минут проделывает в стене аккуратные отверстия там, где нужно укрепить радиаторы отопления.
   Воздушными "пистолетами" вооружены и маляры. Их "пистолеты" стреляют распыленной краской, как большие пульверизаторы. С их помощью маляры обходятся без ведер и кистей и покрывают ровным слоем краски стены комнат и коридоров.
   Словом, сжатый воздух работает на стройках за десятерых повсюду - от фундамента до крыши.
   Весной на гранитных набережных можно увидеть подвешенные на канатах люльки, на которых стоят рабочие. В руках у них шланги, похожие на те, какими дворники поливают газоны.
   Но из этих шлангов по граниту облицовки бьет не вода, а струя мелкого песка. Сжатый воздух гонит песок с такой силой, что острые песчинки сразу сбивают с гранита всю наросшую за зиму грязь и копоть. Через несколько часов набережная обновляется прямо на глазах и выглядит только что построенной.
   А на новых трикотажных фабриках сжатый воздух, наоборот, осторожно и нежно вдувает шелковые нити в крохотные отверстия игол на вязальных машинах. Здесь он работает бесшумно и быстро, как самая старательная вязальщица.
   КТО ПОСТРОИЛ ЭТОТ ДОМ?
   Если задать такой вопрос кладовщику Оскольского металлургического завода, он не ответит так, как в известных стихах Самуила Маршака: мол, "построил Джек". Нет, он скажет коротко:
   - Воздух!
   И это будет правда.
   Когда строительство завода развернулось и привезли ценное оборудование, понадобилось как можно быстрее возвести несколько зданий для складов. Фундаменты для них были уже заложены, но оставалось главное - стены и крыша. А это так быстро не сделаешь.
   И тогда на помощь призвали... воздух. Ему на постройку склада понадобилось всего двадцать пять минут!
   Привезенную с химического завода двойную оболочку из прорезиненного капрона плотно прикрепили к фундаменту. А затем включили два компрессора.
   Сжатый воздух туго наполнил оболочку, и над фундаментом поднялись высокие стены, увенчанные полукруглым куполом.
   Такой склад, построенный, по существу, из сжатого воздуха, оказался не хуже любого деревянного или кирпичного. В нем было тепло и сухо и осенью и зимой.
   А в городе Белгороде по тому же способу возвели отличный спортивный зал. И мебель для него сделали тоже... из воздуха. Вернее, из двойных прорезиненных оболочек, наполненных сжатым воздухом. Воздушные диваны и кресла оказались очень удобными - легкими и пружинящими.
   ОРАНЖЕВЫЙ ПАКЕТ
   В открытом океане на большом корабле внезапно вспыхнул пожар. В глубоких трюмах, угрожая взрывом, загорелся огнеопасный груз. Никакая помощь теперь уже не подоспела бы. Оставалось одно - всей команде как можно быстрее покинуть горящее судно и отойти от него подальше.
   Но матросы не стали торопливо спускать на воду спасательные шлюпки. Вместо этого они лишь сбрасывали в волны большие оранжевые пакеты и быстро разматывали прикрепленные к бортам веревочные лестницы.
   Ударившись о воду, пакеты мгновенно раскрывались, и через несколько минут на воде уже покачивались вместительные надувные лодки с веслами и рулем, запасом воды и пищи, радиопередатчиком и даже с вспыхивающим сигнальным фонариком вроде тех, которые ярко мигают на пожарных машинах.
   На всякий случай на борту каждой лодки был еще баллончик с особой краской. Достаточно сбросить его в воду, и вокруг расплывется по волнам огромное яркое пятно. Оно должно привлечь внимание первого же пролетающего над районом катастрофы самолета.
   За самый короткий срок такой спасательный плот подготовил для команды гибнущего корабля сжатый воздух, который хранился в стальных баллонах внутри оранжевых пакетов. Удар о воду открыл клапаны баллонов, сжатый воздух вырвался и превратил пакеты в спасательные суденышки, которым не страшна любая волна. Они, как говорят моряки, непотопляемы.
   Так среди множества профессий у сжатого воздуха появилась еще одна спасателя.
   "ИДУ ПОД ДАВЛЕНИЕ!"
   Недавно в некоторых хирургических клиниках открылись новые операционные, совершенно непохожие на обычные. В этих операционных можно увидеть какое-то сложное, непонятное непосвященному оборудование и услышать странные фразы, которыми обмениваются хирурги.
   В просторном зале здесь возвышаются громадные стальные бочки, похожие на космические корабли. В стенках этих бочек устроены застекленные иллюминаторы, как на морских судах, а тяжелые стальные двери закрываются наглухо, как плотно задраиваемые люки в подводных лодках. От бочек протянулись толстые шланги и разноцветные провода к различным механизмам и приборам, установленным вдоль стен.
   Вот на каталке подвезли больного и вкатили в двери одной из бочек. Следом туда вошли хирурги. Один из них на ходу бросил:
   - Ну что ж. Иду под давление!
   Стальные двери бесшумно захлопнулись. Послышался гул моторов, пощелкивание запущенных устройств. Одни врачи прильнули к осветившимся изнутри иллюминаторам, другие заняли места вдоль стен у своих приборов и аппаратов. Операция началась...
   Почему же хирурги работают в этой клинике не в обычной операционной, а внутри этих герметически закрытых бочек?
   Потому, что при очень тяжелых и продолжительных операциях некоторым слабым больным надо помочь. Надо, чтобы во время операции все клеточки организма больного получали усиленное питание. Им нужно как можно больше кислорода.
   Для этого в стальные операционные все время подкачивают свежий воздух, обогащенный кислородом, и создают в помещении повышенное давление. Живительный кислород с особой силой пропитывает весь организм больного, проникая в каждую клеточку.
   Правда, и врачам приходится работать под повышенным давлением. Но они заранее проходят тренировку, похожую на подготовку космонавтов. Вот почему так шутливо сказал о своей работе молодой хирург.
   Зато теперь стали возможны такие операции, от которых раньше, в обычных условиях, приходилось отказываться.
   А сжатый воздух снова оказался в роли спасителя.
   НО ОН ЕЩЕ И МУЗЫКАНТ!
   Мы уже узнали о многих профессиях сжатого воздуха.
   Но далеко не обо всех. Для такой небольшой книжки, как эта, их слишком уж много!
   Однако об одной, пожалуй самой первой, все-таки стоит рассказать. Тем более, что именно в этой профессии нашего работягу - воздух хотя и не видно, зато очень и очень хорошо слышно.
   Это профессия музыканта.
   Когда много тысяч лет назад какой-то изобретательный пастушок вырезал из камыша дудочку и стал в нее дуть, он впервые заставил сжатый воздух издавать звуки. Вырываясь из тесной дудочки на волю, воздух то пищал, то гудел, то свистел.
   А затем либо этот мальчишка, либо кто-то другой додумался просверлить в дудочке несколько дырочек и увидел, что на ней можно сыграть даже нехитрую песенку.
   Эта дудочка стала предком всех многочисленных медных труб в военных оркестрах и деревянных духовых инструментов в оркестрах симфонических.