Дрейк Шеннон. Неповторимый

   — Правда.
   — Но ведь я в твоих глазах по-прежнему дикарь.
   — Шутка с нападением была весьма жестокой, — сказала она, не удержавшись от упрека.
   — Не такая уж то была и шутка. Ты могла увидеть, кто я на самом деле.
   — Может, и так. Просто я… — Скайлар беспомощно развела руками. — Просто я подумала, неужели ты уедешь, не сказав мне ни слова. Не хотелось бы расставаться столь холодно.
   — Вот как! — прошептал он. Ястреб снова стоял сзади, лаская обнаженную полоску спины. Теплое дыхание овеивало ее шею. — И что же, прошлой ночью тебе не хватало меня?
   Он приспустил тонкую бретельку с нежного плеча и прижался губами к шелковистой коже. Скайлар прикрыла глаза, пораженная тем, какую бурю чувств способно вызвать простое прикосновение. По телу прокатилась жаркая волна. Скайлар крепко стиснула зубы. Она и предположить не могла, что ему удастся с такой легкостью разжечь огонь желания, хотя, казалось бы, прилагала все усилия, чтобы не поддаваться. Сегодня как никогда надо быть осмотрительной…
   — Я… — Говорить было не так-то легко. Она ведь пришла сюда затем, чтобы соблазнять его. Раздразнить, довести до того, что готов будет выполнить все, о чем ни попросишь.
   Обжигающе горячие губы скользили по ее плечу, руки, обхватывающие Скайлар за талию, потянулись к груди, лаская ее через тонкий шелк. Скайлар чувствовала, что хочет большего.
   — Ты… скучала по мне? — прошелестел вопрос у ее уха.
   — Я… — «О Боже, нельзя забывать, зачем я пришла сюда!» — напомнила себе Скайлар. — Да, конечно. Буду скучать и потом. Так ли тебе… необходимо ехать?
   На какое-то мгновение руки, ласкающие ее, остановились.
   — Да, я должен, — твердо сказал он.
   — Но если ты оставишь меня сейчас…
   — То?
   — Мне… хотелось бы большей самостоятельности.
   Ты не мог бы отдать распоряжения…
   Он помолчал, принимаясь вновь ласкать ее.
   — Хм-м…
   Он уже согласен, не так ли?
   Ястреб спустил с плеча Скайлар вторую бретельку, припадая губами к тому месту, где только что были его пальцы. Краешком сознания Скайлар отметила, что скользкий шелк медленно сполз, чуть задержавшись на бедрах, к ее ногам на пол? Руки индейца немедленно принялись ласкать обнажившуюся плоть.
   — Ну конечно же, моя драгоценная, ты ведь женщина дорогая! — хрипло проговорил он. А пальцы продолжали свое дело, губы же следовали за руками.
   Увлекаясь этой чувственной игрой, Скайлар прижалась к нему всем телом, по-кошачьи потянувшись. Она пообещала себе никогда не отдаваться ему по доброй воле и знала, что свое обещание сдержит. Однако сегодня случай исключительный, и, как ни странно, вопреки здравому смыслу она радовалась этому — можно было позволить себе хоть немножко удовольствия…
   Внезапно индеец резко развернул ее к себе лицом, заставляя приподнять голову. Чтобы поцеловать, неистово, яростно, точно хотел поглотить всю ее. Ястреб расстегнул свою рубашку у ворота и прижал Скайлар к себе, а она едва не задохнулась от пронзившего ее пламени. Приподнявшись на цыпочки, она помедлила в нерешительности, а потом приникла губами к его шее. Она не была искушенной любовницей, нет, но женское чутье подсказало, что делать. Он снял рубашку и отбросил ее в сторону. А она продолжала ласкать губами мускулистую грудь, опускаясь все ниже. Что возбуждало его больше, нежные прикосновения губ или щекочущие грудь шелковистые пряди волос, Ястреб не знал. Обхватив ее голову руками, он приподнял ее лицо, чтобы снова поцеловать. Скайлар и не заметила, как он избавился от одежды. Странное удовольствие доставляло ей изучать его великолепное тело. Ощущения были настолько новыми, настолько сильными, что здравый смысл испарился, уступив место первобытной страсти, заставляющей сердце биться неровно и кровь быстрее бежать по жилам. Ей казалось, что уже вся она горит и тает от желания, когда наконец Ястреб подхватил ее на руки и уложил на постель. Вот сейчас она взорвется и разлетится на тысячи мелких осколков, промелькнула в голове Скайлар мысль, но нет, он снова начал дразнить ее, ласкать и изводить томительными, дурманящими прикосновениями, а когда она вскрикнула, не в силах больше сдерживаться, накрыл ее тело своим. Это было подобно яркой вспышке света, от которой все внезапно померкло и потеряло свой смысл…
   Много позже, придя в себя, Скайлар поняла, что лежит рядом с ним. Обнаженные тела сплелись на не разобранной постели. Свечи почти догорели. Она здесь, в его комнате. И пришла сюда затем, чтобы сделать именно то, что сделала.
   Но все это уже не имело значения. Она испытала нечто такое, о чем трудно было сожалеть. Окунулась в мир чувств, прежде недоступных. Они уже были близки с Ястребом до этой ночи, но сегодня все было совсем иначе. Скайлар даже предположить не могла, что наслаждение окажется столь острым. Так хотелось, чтобы сладостный восторг не кончался, чтобы чувства, обволакивающие всю ее, точно кокон, согревающий, теплый, не теряли остроты.
   Ястреб пошевелился. Скайлар повернулась и увидела, что он пристально смотрит на нее.
   — Сколько тебе нужно?
   — Что? — с трудом выдавила она из себя.
   — Я говорю о деньгах. Сколько? Думаю, попросишь немало за такое представление.
   Скайлар была настолько поражена и шокирована его словами, что не могла произнести ни звука. Восхитительный кокон распался на куски.
   — Хотелось бы услышать конкретную цифру. Я, знаешь ли, хоть человек и богатый, но должен рассчитать наперед, как часто позволять себе ночи, такие, как эта.
   Бедняжка прикрыла глаза. Боль обиды была столь сильной, что она боялась, как бы слезы не брызнули из глаз. Так унизить ее! Это было слишком, она набросилась на индейца с кулаками, пытаясь сбросить его с постели.
   Удар, и довольно значительный, пришелся ему по челюсти, по он точно и не заметил его. Скайлар дернулась, попытавшись вскочить на ноги, но индеец заставил ее снова лечь, глаза безжалостно смотрели на нее сверху вниз.
   — Что это ты вздумала? Убежать отсюда нагишом в горы? Или, может, запереться в своей комнате и не пускать меня на порог?
   — Ты…
   — Ты ведь пришла за деньгами! Признайся!
   — Да, я пришла за деньгами! — выкрикнула она, надеясь испепелить Ястреба взглядом.
   — Сколько тебе нужно? Пойми, мне просто интересно, во сколько ты себя оцениваешь.
   — Боже правый! Если ты и со своей бывшей женой обращался так же, — не выдержав, набросилась на него Скайлар, — то неудивительно, что она умерла, может быть, ей хотелось поскорее избавиться от тебя!
   Ярость, с какой он глянул в ответ, заставила Скайлар зажмуриться от страха, но удара не последовало, а потому она рискнула открыть глаза. Он по-прежнему зверем смотрел на нее. Надо же такое ляпнуть, ругала себя Скайлар. Ей вдруг захотелось расплакаться, но гордость не позволила.
   — Я… я не понимаю тебя! — выпалила она. — Ни один муж не оставит жену без… без ничего.
   — Черт побери, я снова спрашиваю, сколько тебе нужно?
   — Около ста долларов, — осторожно проговорила она. Ястреб удивленно вскинул бровь и сел на постели.
   — А вы о себе весьма высокого мнения, леди Даглас! Она пропустила насмешку мимо ушей.
   — Ты сам спросил, сколько мне нужно!
   — Зачем? — последовал требовательный вопрос.
   — Я…
   — Зачем? — повторил индеец.
   — Для моей сестры! — воскликнула Скайлар.
   — Сестры? — изумленно переспросил он.
   — Да, для сестры, — подтвердила она. — Мне нужно послать ей деньги на дорогу. Хочу, чтобы она приехала сюда.
   — У тебя одна сестра?
   — Да.
   — Старше, младше? Как ее зовут?
   — Младше на два года. Сабрина.
   — Понятно.
   «Что ему понятно? И как же неудобно лежать в таком положении», — думала Скайлар. Он сидел верхом на ней, крепко сжав ее бедра коленями, глаза смотрели с неприязнью.
   — Еще сестры есть? Братья? Как насчет мамы с папой? Других родственников? Скольких мне еще предстоит перевезти на запад? — насмешливо поинтересовался он. — Довольно занимательная перспектива!
   Она почувствовала, как щеки заливает горячая волна румянца. Надо во что бы то пи стало выбраться из-под него.
   — Побереги силы! — мягко посоветовал он.
   — У меня только одна сестра, — выпалила Скайлар, опустив ресницы и пытаясь защитить руками грудь от его нескромных взглядов.
   — Больше никого?
   — Родители умерли. Я… — Она запнулась, чувствуя себя крайне неловко оттого, что индеец затронул больную тему, но вскоре собралась с силами, насколько было возможно в подобной ситуации. — Это очень важно для меня… Пожалуйста, мне необходимо привезти ее сюда.
   Он ведь не станет отказывать ей в столь безобидной просьбе, не так ли?
   Но Ястреб покачал головой:
   — Сто долларов — немалые деньги. Поездка обойдется ей гораздо дешевле.
   Ресницы затрепетали.
   — Мы… у нас несколько счетов, которые необходимо оплатить, — сказала она, подняв глаза. «Он, похоже, готов согласиться, но все же немало озадачен». — Не думай, что моя сестра будет тебе обузой. Совсем нет. Она нисколько не помешает. Клянусь…
   Индеец вскинул руку, прерывая сбивчивые объяснения.
   — Да притащи сюда хоть дюжину своих сестриц, я и глазом не моргну. Просто временами бывает трудно тебя понять. Итак, ты хочешь послать сестре деньги и просишь меня позволить ей пожить здесь. И это все! Я правильно понял?
   Скайлар кивнула. В общем, так оно и есть.
   — Глупышка, ну почему ты не пришла ко мне и прямо не попросила? И силы бы сберегла… сегодня вечером.
   — Ты хочешь сказать…
   — Я прослежу за тем, чтобы деньги были посланы завтра же утром.
   — Но я и сама могу сделать это, а то еще тебе придется откладывать поездку.
   — В которую тебе не терпится меня поскорее отправить, верно? — холодно поинтересовался он.
   — Для тебя ведь это важно, я понимаю…
   — О да, очень.
   — Вот-вот, я не хотела создавать тебе лишних сложностей. Ястреб невесело усмехнулся.
   — В жизни не встречал такой лгуньи, как ты.
   — Черт возьми, я не лгу! — воскликнула она, с трудом удерживая гнев, зная, что должна поблагодарить его, и раздражаясь от этого еще больше. — Спасибо, что согласился принять Сабрину. Но мне действительно не хотелось бы задерживать тебя. А что до лжи, то кто бы уж говорил! После этого представления с нападением на карету!
   — И все же я надеюсь, ты понимаешь, как трудно доверять тебе. О сестре же не беспокойся, я прослежу, чтобы все необходимое было сделано.
   Скайлар хотела было что-то сказать, по индеец не позволил ей и рта раскрыть.
   — А еще прослежу, чтобы тебе регулярно выдавалась разумная сумма денег на личные расходы.
   — О, я совсем не гонюсь за деньгами, — сказала она, чувствуя себя крайне неловко. — Просто сейчас они мне необходимы.
   — Ну, это любимая женская уловка, не так ли, дорогая?
   — Вовсе пет. Я пи за что бы не взяла у тебя ничего… — Скайлар упорно избегала его взгляда.
   — Значит, просто брать что-нибудь у меня ты не хочешь, а заработать — совсем другое дело?
   Получить то, что хотела, она получила, вот только спокойствия это не принесло. Он довел ее до того, что руки чесались, так хотелось влепить ему пощечину. Но ей снова удалось утихомирить себя. Сабрина еще не приехала. Злобно взглянув на Ястреба, Скайлар спросила:
   — Так я заработала их?
   — Первый взнос по крайней мере внесла.
   Это уже было выше ее сил, и Скайлар бросилась на него с кулаками, правда, тотчас пожалев о своей вспышке гнева. Он спровоцировал ее, а ома и поддалась. Индейцу ничего не стоило схватить ее за руки. Теперь он смотрел на нее, насмешливо изогнув бровь.
   — Жена вольна пользоваться тем, что есть у мужа, — усмехнулся он, и на секунду Скайлар показалось, уж не над собой ли самим он смеется.
   Однако тон, каким были произнесены эти слова, немало обидел Скайлар, уязвив ее гордость.
   — Обойдусь без твоих подачек! — бросила она. — Раз деньги для Сабрины ты переведешь, больше мне ничего не нужно.
   — А уж когда я уеду, будешь жаворонком заливаться от счастья?
   — Я этого не говорила…
   — А в этом нет необходимости. — Он внезапно встал, поднял ночное одеяние Скайлар с пола и протянул ей. — Настоятельно советую одеться перед тем, как отправишься в свою комнату.
   Она вырвала сорочку из рук Ястреба. Почувствовав, что из-за охватившей дрожи нет сил стоять на ногах, да и руки трясутся так, что и ночную рубашку не надеть, Скайлар присела на кровать. Индеец, отвернувшись, натягивал брюки.
   — Можешь уходить, — спокойно сказал он. — Ты свое получила.
   Лицо ее залил густой румянец.
   — А ты способен быть очень жестоким, — тихо проговорила она, поднимаясь с достоинством, па какое только была способна.
   — Неужели? В ответ на твою скрытность.
   — А почему я должна с тобой откровенничать?
   — Я все-таки твой муж. Хоть ты и вышла замуж с единственной целью — приехать сюда и заполучить Мэйфэйр.
   — Ну что ж, тогда, я думаю, мне надо сделать так, как ты и посоветовал: наслаждаться жизнью, пока тебя не будет, — с легкой улыбкой на губах произнесла она и собралась уже покинуть комнату, но он, рассмеявшись, остановил ее, схватив за руку, и заставил повернуться к себе лицом.
   — А вот я так не думаю, — возразил Ястреб.
   — В каком смысле? Не хочешь же ты сказать, что отложишь поездку?
   — О нет, разумеется, я поеду.
   — Тогда…
   — Любовь моя, ты отправишься со мной.
   Скайлар изумленно уставилась на него, порывисто вздохнула и вырвала свои руки.
   — Но ведь ты едешь в такую глушь. Собираешься какое-то время жить среди индейцев…
   — Ты совершенно права. Вот только постоянно забываешь, что я индеец племени сиу и вы, моя дорогая леди Даглас, не только хозяйка Мэйфэйра, но и жена Грозного Ястреба, воина клана оглала. С поместьем вы познакомились, теперь пора узнать меня и с другой стороны.
   Скайлар вглядывалась в его лицо, надеясь, что все это розыгрыш.
   — Но…
   Ястреб взял ее за плечи, подталкивая по направлению к двери.
   — Отправляйся в кровать, поспи немного. Вставать придется завтра очень рано, чтобы успеть сделать необходимые распоряжения и собраться. Да и ехать придется долго.
   Постой! — воскликнула она, пытаясь уловить в его глазах издевку, — Я бы лучше осталась…
   — Не сомневаюсь.
   — Нравится быть жестоким?
   — Вообще-то я не злой. Но оставить сейчас тебя здесь одну не могу. Не доверяю.
   — У тебя нет причин не доверять мне!
   — Скайлар, я решил.
   Она пнула от отчаяния голой ногой дверь и пронзительно воскликнула:
   — Это Америка, страна, в которой существуют законы! Ястреб рассмеялся:
   — Вопрос на данный момент спорный! Скайлар, иди спать, отдохни. Ты поедешь со мной.
   — Я отказываюсь…
   — Боишься индейцев? — поддразнил он.
   — Чертовски боюсь! — не выдержала она.
   — Но с одним ты уже встретилась. Боже правый! Как ты могла забыть, ты ведь замужем за одним из краснокожих! Что еще более ужасное может произойти с тобой?
   — Но мне нравятся мои волосы!
   — Откровенно говоря, мне тоже.
   — Ты…
   — Успокойся, я позабочусь, чтобы они остались на твоей голове.
   — И сможешь сохранить свои? — парировала она.
   — Я знаю, куда еду. Либо ты поедешь со мной, либо я силой усажу тебя в дилижанс и отправлю туда, откуда ты приехала. — Ястреб скрестил руки на груди.
   «О Боже, — с ужасом подумала Скайлар, — а ведь он не шутит!»
   — Встать придется очень рано, — напомнил Ястреб. — Если хочешь успеть отослать деньги на восток.
   — Вот, значит, как ты решил подкупить меня? Ястреб покачал головой:
   — Что за необходимость! Ты едешь, это решено. А вот куда, выбирай сама. Мне, по правде говоря, абсолютно все равно.
   Скайлар стиснула зубы. Он пошлет за Сабриной. Он даст ей сто долларов. Цель достигнута.
   — Отлично! — воскликнула она.
   — Отлично? — не понял индеец.
   — Вот именно, отлично, я еду.
   — Какая неожиданность! — ухмыльнулся он. — Я потрясен.
   — Ах ты, мерзкий дикарь! — напустилась на него молодая женщина.
   Он рассмеялся и неожиданно привлек ее к себе.
   — Полегче, полегче, я уже понял, сколь пылкой ты можешь быть, любовь моя.
   Скайлар попыталась пнуть его ногой, но индеец быстро увернулся.
   — Негодяй! — Она вырвалась и бросилась к двери, захлопнув ее за собой с такой силой, что, наверное, все в доме почувствовали, как содрогнулись стены. А потом помчалась со всех ног в свою комнату.

Глава 13

   Все будет хорошо. И даже несмотря на страх отправиться вместе с Ястребом на неосвоенные территории Дакоты, она чувствовала необычайное облегчение. Завтра утром он первым делом пошлет Сабрине денег. Джимми Пайк, владелец гостиницы, получит телеграмму и даст знать Сабрине. Тогда и она будет наконец свободна.
   Недавний сон смутил спокойствие Скайлар, теперь она наверняка успокоится и забудет о нем.
   Дилман. Нисколько не изменившийся. После стольких лет.
   Элегантно одет в свой обычный темный костюм. Высокий, аккуратный. Многие часы он проводил в своем клубе, занимаясь то боксом, то стрельбой, то фехтованием, улучшая физическую форму и поддерживая образ добропорядочного гражданина. Идеального политика.
   Прижавший к ногтю местную полицию. Лет десять потребовалось ему на то, чтобы вылепить этот образ. Поначалу Скайлар была убеждена только в одном — он убийца ее отца. Подрастая, она начала понимать мотивы его поведения. Все, что прежде принадлежало ее отцу, теперь стало его. Он жил в их доме и имел возможность прибрать к рукам все, что успел накопить отец, но что более важно — узнал, какое особое положение он занимал в общественной жизни Балтимора. Убрав с дороги отца, он смог заполучить мать — дочь героя революции. Джил согласилась выйти за него замуж, и в очень скором времени они сыграли свадьбу.
   Но винить Джил было трудно. Смерть отца подорвала силы матери. Она нуждалась в поддержке, которую с готовностью предоставил Дилман. Разве могла она не поверить ему? А Дилман играл свою роль отменно. Сама забота и нежность, он носился с Джил и ее перепуганными девочками, был столь благодушен и щедр, что не обращал внимания на ужасные обвинения старшей, Скайлар. Притворялся примерным мужем. Потому-то Джил и была убеждена, что Скайлар к их благодетелю несправедлива. Уж слишком девочка любила отца и переживала из-за его потери, все это, вместе взятое, и заставило ее вообразить невесть что. Она просто не желала признавать своего отчима, в этом все дело, считала Джил.
   Иногда Скайлар даже радовалась тому, что детство и юношеские годы ее протекали во времена войны. Не так уж много было балов, не слишком много развлечений. Да и быть выданной замуж слишком рано ей не грозило. Даже если ей и делали предложение порядочные молодые люди, война не позволяла им осуществить свои намерения, унося их жизни. А Скайлар с Сабриной не хотели ни оставлять мать, ни расставаться друг с другом.
   Но то, что Скайлар отвергала предложения руки и сердца, объяснялось не только любовью к матери и сестре, но и угрозами Дилмана, который хотел поддерживать некий образ идеальной семьи и вообще властвовать над всеми тремя женщинами. Он частенько напоминал Скайлар о том, что в один прекрасный день может случиться с людьми, которые прежде никогда не жаловались на здоровье.
   Но потом Джил умерла.
   В тот день Скайлар решила поговорить с Дилманом начистоту.
   — Теперь вы не можете остановить меня, если я пожелаю покинуть этот дом, хотя он по праву принадлежит мне и Сабрине. И матери ничего уже не грозит, она умерла. Свободна…
   — Она ведь никогда тебе не верила, верно? — Брэд знал, как укольнуть побольнее. — И не усомнилась бы во мне, Скайлар, что бы ты ей ни наплела. Я был ей нужен как мужчина. Она даже и слушать не хотела ужасной лжи, в которой ты пыталась убедить ее. Помнишь, что случилось, когда ты только попробовала поделиться своими глупыми выдумками? Будто я убил твоего замечательного папочку?
   Конечно, Скайлар помнила. Все были в ужасе, когда она обвинила такого человека, как Брэд Дилман, в убийстве. Люди подумали, что она потеряла рассудок. Сошла с ума от горя. Ведь именно Брэд сделал как раз все возможное, чтобы спасти ее отца. Он всегда был рядом и поддержал семью друга в трудную минуту, утешал мать, всех их…
   Мать настолько расстроилась, что и слышать ни о чем не хотела, предоставив Дилману самому разбираться с дочерью. А потому Скайлар должна была понести наказание за чудовищное обвинение. Боже, как же Дилман смеялся, когда они оставались наедине! И несомненно, с радостью принял на себя обязанность присматривать за ней.
   Так больно было вспоминать обо всем этом.
   — Вы глупец, Дилман! Мать знала о ваших любовницах.
   — Она знала, что каждую ночь я спал рядом с ней, и была благодарна мне за это.
   — Чудовище! Но все это уже не имеет никакого значения. Я уезжаю. А об имуществе позаботятся адвокаты…
   — Имуществе? Ах, моя милая девочка, когда же ты поймешь, что маленькому ребенку недостанет сил тягаться со взрослыми дядями?! Неужели ты думала, что за все это время я не позаботился о вашем состоянии? Твоей матери после смерти отца кое-что досталось. Бог свидетель, как я нуждался тогда в этих деньгах! И я их получил, Джил абсолютно все доверила мне. Попробуешь убежать — не получишь ничего.
   — И все же я использую свой шанс потягаться с вами. Уверена, мама отписала какую-то сумму для нас с Сабриной в своем завещании.
   — А может, ей и в голову не пришло сделать это, раз она оставила вас на мое попечение?
   — Может, и так, но мне все равно. Мне не слишком-то много надо, чтобы убежать от вас и увезти Сабрину.
   — Скайлар, Скайлар! Глупая маленькая девочка! Как у тебя все просто! Никуда ты не поедешь. Останешься здесь. Сабрине еще нет двадцати одного, она несовершеннолетняя, а я ее официальный опекун. Все будет как прежде. Мы останемся одной семьей. Мне нужно все, дорогуша, все сразу, полный комплект. Избирателям нравится образ добропорядочного семьянина: сенатор Соединенных Штатов Америки с двумя очаровательными дочерьми. Мы семья, а значит, проблемы семьи нам близки. Мы чтим Господа Бога и участвуем в общественной жизни! Ты не посмеешь разрушить карьеру, которую я создавал так долго и скрупулезно…
   — Карьеру, ради которой вы совершили убийство?
   Он стоял всего в нескольких шагах от нее. Красивый мужчина, с располагающей внешностью, обаяние немало помогло ему — маска, под которой прятались зло и жестокость.
   Отчим из него получился крайне строгий. С суровым видом и взглядом, навевающим тоску, он долго и нудно обсуждал с домочадцами вопросы дисциплины. Но когда случалось наказывать непослушных дочерей, его глаза загорались от удовольствия. Ему явно нравилось мучить тех, кто зависел от него. Но, даже все зная о нем, Скайлар не ожидала, что он применит физическую силу. Девушка была никак не готова к тому, что на нее обрушится удар настолько мощный, что собьет ее с ног. Боль оказалась невыносимой, дыхание застряло в горле, а зрение затуманилось, и на несколько секунд Скайлар потеряла сознание. Когда же пришла в себя, то первое, что увидела, — это склонившегося над ней Дилмана. Одна его рука сжимала ей горло, другая гладила по щеке.
   — Твоя мать действительно любила меня, Скайлар, — холодно сказал он. — Я был уверен в себе, а она слаба. Твой драгоценный папочка силой не отличался, зато наивностью…
   — Мой отец был честным человеком. Достоинств у него была масса, но нет смысла перечислять их, вам все равно не понять. Он обладал качествами, о которых вы и не слышали…
   — Был. Вот это верное словечко. Теперь он мертв, моя дорогая, — сухо произнес он. — Вот уже целых десять лет мы спорим с тобой об одном и том же, Скайлар. Мне, признаться, это уже порядком надоело. Правила игры изменились. На что я способен, тебе неизвестно. И я тебя отлично знаю. Так что веди себя хорошо, держи рот на замке и слушайся старших. Только попробуй что-нибудь натворить, я живо тебя остановлю. Попытаешься убедить всех, что я плохо с тобой или сестрой обращаюсь, и мигом окажешься в лечебнице для душевнобольных. Всю свою сознательную жизнь ты отчаянно пыталась бороться со мной. Ну и как? Нашелся ли хоть один человек, который поверил в твою болтовню? Тебе ли тягаться со мной? Сдайся! В любом случае выиграю я. Чего бы мне это ни стоило.
   — Убьете меня?
   — Если придется. — Он пожал плечами. — Но мне не хотелось бы. Ты такая хорошенькая, хоть и вздорная, куколка. Ты всегда казалась мне лакомым кусочком, даже в детстве. И еще, не забывай, кем-кем, а глупцом назвать меня нельзя. Я не пытался приставать к тебе или к твоей сестре, пока была жива моя жена, но потом… Сейчас я в трауре, однако утешить меня в горе вполне способна такая женщина, как ты.
   Скайлар чувствовала, что ее вот-вот стошнит.
   — Да я лучше умру!
   Он наклонился, смеясь ей в лицо.
   — Ах, Скайлар, ты все время упускаешь из виду одну существенную деталь — ты связана со мной навеки. Смерть в результате несчастного случая — такое с тобой вполне может произойти, но, уж конечно, после всех этих лет немыслимых мучений с тобой я заслуживаю небольшого поощрения, своего рода благодарности от тебя. Ты так соблазнительна. Не бойся, прежде чем убивать, я постараюсь узнать тебя получше.
   — Подонок! Я найду способ убежать…
   — А я тебя выслежу. Найду и запру под замок.
   — Я…
   — Заметь, Скайлар, я держу тебя за горло. Я могу сейчас очень медленно сжать пальцы, и ты распрощаешься с жизнью. Я сделаю все, что сочту нужным. Только представь себе. Вот ты выдвигаешь против меня обвинение, а я объявляю тебя слабоумной. И тебя упекут в одно из всем известных местечек. Ты когда-нибудь была там, Скайлар? Душераздирающая картина.