Страница:
Профессия: автор, поэт
Должность (вместо предложенного "чиновник 10 класса, отстранен от службы" пришлось вписать понятное компьютеру): клерк, переводчик, в данное время безработный
Материальные возможности (достаток-недостаток): недостаток денег
Хобби: игра в карты, бильярд, рисование, путешествия, прогулки, баня, стрельба из пистолета
Как известно, в течение четырех лет Пушкин остановил внимание на четырех кандидатурах в невесты: Софье Пушкиной, Анне Олениной, Екатерине Ушаковой и Наталье Гончаровой. Возраст каждой из них указан на дату сватовства.
Кандидатура 0809460
Фамилия: Пушкина
Имя: Софья
Возраст: 20 лет
Национальность: русская
Расовое происхождение: белая
Внешность: А (красива)
Образование: домашнее
Профессия: нет
Должность: не служит
Материальные возможности: достаток
Хобби: рукоделие, вышивка
Кандидатура 0809458
Фамилия: Оленина
Имя: Анна
Возраст: 20 лет
Национальность: русская
Расовое происхождение: белая
Внешность: А (красива)
Образование: домашнее, гуманитарные науки, в т.ч. языки
Профессия: нет
Должность: фрейлина (для компьютера -- служащая аппарата первой леди)
Материальные возможности: достаток
Хобби: чтение французских романов, поэзия, театр, общение
Кандидатура 0809462
Фамилия: Ушакова
Имя: Екатерина
Возраст: 17 лет
Национальность: русская
Расовое происхождение: белая
Внешность: А (красива)
Образование: домашнее, гуманитарное
Профессия: нет
Должность: не служит
Материальные возможности: достаток
Хобби: театр, чтение, литературные занятия, поэзия, рисование, переписка и общение с друзьями
Кандидатура 0809456
Фамилия: Гончарова
Имя: Наталья
Возраст: 17 лет
Национальность: русская
Расовое происхождение: белая
Внешность: А (красива)
Образование: домашнее (французский язык, танцы)
Профессия: нет
Должность: не служит
Материальные возможности: недостаток денег
Хобби: верховая езда, вышивка крестиком
Компьютер прервал анализ данных и потребовал уточнения, не является ли Софья Пушкина родственницей, чтобы предупредить возможность кровосмесительства. Она не являлась, и это было введено в программу.
Опустим методику подбора пар, подготовки и обработки информации для компьютера, так как это уведет нас в сторону. Сообщим лишь итоговый ответ, выданный компьютером: наиболее приемлемой программа посчитала для Пушкина Екатерину Ушакову. Резервный вариант: Анна Оленина. Ни Пушкин, не компьютер не подозревали, что и для Олениной поэт был в резерве. В дневнике своем она писала, что охотно пошла бы замуж за дипломата Николая Киселева, хотя и он "не такая большая партия". Неподходящими кандидатурами компьютер назвал номер 0809460, то есть Софью Пушкину, а также номер 0809456, то есть Наталью Гончарову.
Интересно, что компьютерный выбор жены для Пушкина оказался сходным с мнением о Екатерине Ушаковой В.В.Вересаева, который писал: "...хочется как можно больше знать об этой девушке, не только любившей Пушкина, но и умевшей его ценить. Не перейди ей дорогу пустенькая красавица Гончарова, втянувшая Пушкина в придворный плен, исковеркавшая всю его жизнь и подведшая под пистолет Дантеса, -- подругою жизни Пушкина, возможно, оказалась бы Ушакова, и она сберегла бы нам Пушкина еще на многие годы".
Впрочем, компьютер получил возможность еще больше уточнить свое заключение, но об этом несколько дальше.
"Брак холостит душу"
Так писал поэт за пять лет до женитьбы по поводу свадьбы Боратынского. Позже Пушкин написал Кривцову: "Ты без ноги, а я женат!". Но поэт видел свадьбу и в еще более мрачных тонах: "Несчастья жизни семейственной есть отличительная черта в нравах русского народа... Свадебные песни наши унылы, как вой похоронный".
Русский издатель и литературовед Петр Перцов назвал женитьбу Пушкина типичным браком старика с молодой, но это не так. Брак с такой разницей в возрасте был типичным и нормальным. Пушкину 31 год, Наталье почти 19. Дело в другом.
О, как мучительно тобою счастлив я,
Когда, склоняяся на долгие моленья,
Ты предаешься мне нежна без упоенья,
Стыдливо-холодна, восторгу моему
Едва ответствуешь, не внемлешь ничему,
И оживляешься потом все боле, боле -
И делишь, наконец, мой пламень поневоле!
В сочинениях это стихотворение публикуется по традиции под 1830 годом. Но дату в рукописи поставил Соболевский, видимо, по памяти, а Бартенев приписал: "19 Генваря". Однако под стихотворением, не публиковавшимся при жизни и найденным после смерти Натальи Николаевны вторым мужем Петром Ланским в ее бумагах, стоит 1831 год, а в некоторых списках даже 1832-й.
Вересаев без доказательств считал временем создания стихотворения начало брачных отношений Пушкиных, и нам кажется это логичным; даты Соболевского и Бартенева предположительны. В десятитомнике (1977) стихотворение помещено в раздел "1827-1836", т.е. без даты. Если только оно действительно относится к Наталье Николаевне, то, судя по содержанию, оно написано в 1831 году, не ранее 18 февраля, то есть после, а не до первых брачных ночей.
Вначале эта холодность жены его восхищает. Надолго ли? И что может быть в браке печальнее постели поневоле? Сегодня это называется sexual harassment. Сексуальная жизнь, "не внемля ничему" -- таково первое поэтическое свидетельство мужа. По-видимому, и потом в сексуальном плане их темпераменты оставались разными, что отнюдь не привязывало Пушкина к жене.
Брак радикально изменил статус юной г-жи Гончаровой. А жизненный стиль поэта? Пушкин внушал себе, что начинает новую, с другим укладом, жизнь, но продолжал ту же. Жену он оставил утром первого дня одну в снятом для них доме на Арбате, чтобы провести день с друзьями.
Но и она поразила друзей поэта. Кольваль Френкленд, англичанин, познакомившийся незадолго до этого с Пушкиным, вспоминает, как был приглашен к нему на обед. В гостях были также Киреевский и Вяземский. Френкленд отмечает: "Прекрасная новобрачная не появилась". Кажется, ситуацию лучше всех понял тогда Вяземский: "Ему здесь нельзя будет за всеми тянуться, а я уверен, что в любви его к жене будет много тщеславия. Женившись, ехать бы ему в чужие края, разумеется, с женою, и я уверен, что в таком случае разрешили бы ему границу".
Редко цитируется детальная запись старого приятеля Туманского, посетившего квартиру Пушкина вскоре после женитьбы: "Не воображайте, однако же, что это было что-нибудь необыкновенное. Пушкина -- беленькая, чистенькая девочка с правильными черными и лукавыми глазами, как у любой гризетки. Видно, что она неловка еще и неразвязна: а все-таки московщина отражается на ней довольно заметно. Что у нее нет вкуса, это было видно по безобразному ее наряду, что у нее нет ни опрятности, ни порядка, о том свидетельствовали запачканные салфетки и скатерть и расстройство мебели и посуды".
Представим себе шестилетнюю семейную жизнь Пушкиных в виде кривой, подъем которой означает счастье или, лучше сказать, благополучие. Зная факты, обнаружим, что этот подъем после бракосочетания не продолжителен, он то и дело омрачается материальными и психологическими проблемами. Затем на некоторое время ситуация стабилизируется. Появляются дети.
Протоиерей С.Булгаков ссылался на мнение Достоевского, что в жене Пушкина соблазнительное смешение мадонны и Венеры. Она мадонна-фрейлина, мадонна-хозяйка, мадонна, рожавшая одного за другим детей. Поэт хочет сбросить с себя цепи, которые, погорячившись, надел. Он укрывается в дионисизме, по выражению о.Булгакова, в духовном обывательстве. Жизнь его раздваивается.
Пушкин любил детей, но нет доказательств, что играл, гулял или занимался с ними. На то были слуги. Нащокин вспоминает, что Пушкин "плакал при первых родах и говорил, что убежит от вторых". И действительно стал бегать. Весной 35-го, когда Наталья Николаевна была на сносях, поэт без очевидной нужды уехал в деревню и вернулся, когда жена уже родила. Через год, когда жена донашивала следующего ребенка, Пушкин жил у Нащокина в Москве и, вернувшись, на пороге узнал, что Наталья Николаевна благополучно родила дочь. После бала у Натальи Николаевны выкидыш, и Пушкин записывает в дневник: "Доплясалась".
Поэт, хотя и своеобразно, но исполняет семейный долг. Он все еще, судя по его письмам, любит жену. В ее письмах к брату, дошедших до нас, практичность, провинциальная пошловатость, бесконечные просьбы прислать еще денег. Его письма -- свидетельства того, как поэт приноравливается к уровню и вкусам жены.
Пытался ли он поднять ее, заинтересовать, сделать образованней, ближе к себе по духу? Убедился, что это невозможно, или спервоначала отделил свою деловую и духовную жизнь от семейной и жил этой жизнью с другими, не очень допуская жену в свое святая святых? Ведь если в его письмах к ней идет речь о литературе, то только с точки зрения извлечения доходов. А если о жизни, то единственно о тривиальных сплетнях, кокетстве, ревности.
Ревность оказалась едва ли не самым сильным чувством в спектре Натальи Николаевны, и, нам кажется, она в том не виновата. Она ревновала Пушкина к друзьям, ко всем его старым подругам. И, конечно, к новым. Относительно последних у нее были основания. Увидев симпатичную женщину, поэт загорался мгновенно, и брак ему в этом не мешал. "Жена Пушкина часто и преискренно страдает мучениями ревности, -- свидетельствует Софья Карамзина, дочь историографа, -- потому что посредственная красота и посредственный ум других женщин не перестают кружить поэтическую голову ее мужа". Впрочем, сам он уже не считает других женщин посредственными.
Вслед за поэтом, можно продолжить Донжуанский список его возлюбленных, появляющихся параллельно Наталье Николаевне. в"--114 -- графиня Надежда Соллогуб, в"--115 -- Александра Смирнова, в"--116 -- графиня Дарья Фикельмон, в"--117 -- белокурая красавица Амалия Крюднер, за которой Пушкин энергично ухаживал при жене на балу у Фикельмонов. Наталья, заметив это, уехала, а дома влепила мужу пощечину. Поэт со смехом сообщал Вяземскому, что "у его мадонны рука тяжеленька".
Пушкина была прекрасна, но отнюдь не вне конкуренции, как гласит миф. Или -- к этому времени перестала быть прекрасней всех в глазах поэта, поскольку появилась серьезная соперница -- прелестная баронесса Амалия Крюднер. Тютчев посвятил ей "Я помню время золотое". Кстати, ею был занят Николай I в 1838 году, а затем уступил баронессу Бенкендорфу.
За Крюднер в перечне поэта следует в"--118 -- графиня Елена Завадовская, о которой персидский принц Хозрев-Мирза сказал, что каждая ресница этой красавицы ударяет в сердце.
Ей нет соперниц, нет подруг;
Красавиц наших бледный круг
В ее сиянье исчезает.
Долго считали, что стихотворение Пушкина "Красавица" посвящено Наталье Николаевне, но оказалось, что оно вписано самим поэтом в альбом графине Елене Завадовской. Таким образом, через год после женитьбы по сравнению с в"--118 -- Завадовской -- его собственная Мадонна в"--113 отходит в тень, в "красавиц наших бледный круг". А в Петербурге уже слухи об ухаживаниях его за Эмилией Мусиной-Пушкиной -- это будет наш условный в"--119. Новые его женщины оказывались лучше хотя бы тем, что были новыми.
Через два с половиной года после женитьбы в "Медном всаднике" и "Пиковой даме", которые пишутся в Болдине в октябре и начале ноября 1833 года, появляется трагическая тема разъединения мужчины и женщины потусторонними силами -- не свежая в литературе, но свежая для творчества Пушкина. Сама по себе вариация эта тщательно исследована в Америке Р.Г.Шульцем. Мы, со своей стороны, отметим бросившуюся нам в глаза подсознательную связь этой литературной темы с семейной проблемой Пушкина. В семье возникает трещина.
Конец 33-го года в судьбе поэта переломный. "При скудности духовной природы главное содержание внутренней жизни Натальи Николаевны давал светско-любовный романтизм, -- пишет П.Е.Щеголев. -- Красивейшая женщина, она делала мужа объектом светского вращения, которое он любил и сам, но тут не мог собой управлять. Всеобщее ухаживание за красоткой сделало его подозрительным, ревнивцем, Отелло... Пушкин беспрестанно упрекает и предостерегает жену от кокетничанья, а она все время делится с ним своими успехами в этом ремесле и беспрестанно подозревает Пушкина в изменах и ревнует его".
Многие относились к жене его отнюдь не как к Мадонне: то было обычное волокитство. В письме Пушкин стращает жену: "Если при моем возвращении я найду, что твой милый, простой, аристократический тон изменился, разведусь, вот те Христос, и пойду в солдаты с горя". Слова о разводе сказаны в шутку, но серьезна суть: в 34-м кривая их отношений продолжает ползти вниз. Поэту становится скучно, он тяготится бременем семьи. В середине пути этого шестилетнего брачного союза зреет первый кризис.
"Я буду думать мы", -- полагал он раньше. Теперь ему ясно, что это не осуществилось. Он остался одиноким, жена не стала частью этого "мы". Четыре года назад в женихах он писал в уже цитированном нами письме к Плетневу: "Жена не то, что невеста. Куда! Жена свой брат. При ней пиши сколько хошь, а невеста пуще цензора Щеглова, язык и руки связывает". Наяву происходило как раз обратное. С женой писать оказалось трудно, притом он постоянно пребывал связанным по рукам и ногам непомерными расходами: "Дай, сделаю деньги, не для себя, для тебя". И при этом азартно играет и много проигрывает. Не усугубилось ли его пристрастие к игре от разочарования в семейной жизни?
Наталья Николаевна продолжает существовать сама по себе, в другом измерении. Но теперь у него к ней возникает недоверие. От кого-то (мы не знаем, от кого) Пушкин слышит что-то такое (не знаем, что), и это дает мужу основание полагать: жена его болтает лишнее. "Смотри, женка: надеюсь, что ты моих писем списывать никому не даешь; если почта распечатала письмо мужа к жене, так это ее дело... но если ты виновата, так это мне было бы больно... Никто не должен быть принят в нашу спальню. Без тайны нет семейственной жизни. Я пишу тебе не для печати; а тебе нечего публику принимать в наперсники. Но знаю, что этого быть не может; а свинство уже давно меня ни в ком не удивляет".
Коли "быть не может", то чего же поэту жену стращать, что происходит утечка конфиденциальной информации? Я.Л.Левкович, комментируя эту мысль Пушкина, считает, что "он не исключает возможности читательского интереса (именно читательского, а не бытового) к своим письмам". Но почему бы, спросим мы, и не бытового? И не полицейского? И не личного интереса Бенкендорфа, и особенно царя, тем более, что он в письмах упоминается?
Потом недоверие становится еще круче, ультимативнее, почти как решение отстранить жену из числа близких друзей: "Новостей нет, да хоть бы были, так не сказал бы". Мог употребить "не написал бы", имея в виду перлюстрацию почты, а тут "не сказал бы". Трещина между супругами расширяется, а разговоры его жены с непоименованными ее знакомыми все чаще оказываются в интересах его литературных и политических врагов. Он понимает, что другие лица на его жену влияют больше, чем он.
Даже в мелочах Наталья Николаевна поступает наперекор ему, как ей хочется. Он просит ее не ездить в Калугу, не посещать какого-то бала, она это игнорирует. Она описывает своих ухажеров, дразня его и обижая: "Женка, женка! если в эдакой безделице ты меня не слушаешь, так как мне не думать...".
Поэт искал покоя, опоры, а главное, счастья в женитьбе: "Я должен был на тебе жениться, потому что всю жизнь был бы без тебя несчастлив", -- пишет он. И, похоже, старается уверить в этом больше самого себя. Его тяготит служба, в которую он впрягся из-за бесконечных семейных долгов. "Теперь они смотрят на меня, как на холопа, с которым можно поступать, как им угодно... Но ты во всем этом не виновата, а виноват я из добродушия, коим я преисполнен до глупости, несмотря на опыты жизни".
От того, что он обращается к ней в письмах "Милый мой ангел", "Душа моя", "Душка моя", "Милый друг" и "Царица моя", называет "умненькая и миленькая", ничего не меняется. Его попытки приблизить ее ("а душу твою люблю еще более твоего лица"), объяснить ей ее роль как жены писателя безуспешны. Впрочем, в 1834-м обращения к ней в письмах все чаще звучат иначе: "Что, женка!", "Ну, женка!", "Нашла за что браниться!", "Ты, женка моя пребезалаберная", "камер-пажиха", "Все вы, дамы, на один покрой", "Стыдно, женка", "Какая ты дура, мой ангел!".
Струна семейных отношений натягивается все более, кривая ползет вниз. Она занята своим успехом. Он больше не может жить так, как жил. Семья и творчество, а точнее, жена и творчество оказываются несовместимы.
В литературе идеализируется Пушкин как семьянин, и это создает иллюзию легкости жизни Натальи Николаевны с ним. Он любил ее, о чем то и дело говорят его письма. Сперва честолюбию льстило всеобщее внимание к его жене, которое делало его более известным не самого по себе, но как средоточие сплетен и пересудов. А в нем при этом превалировал эгоизм мужчины, живущего своим профессиональным делом и имеющего стойкие привычки и свойства характера, которые он в женитьбе не утратил.
После требующего уединения труда он искал развлечений: то были обильное общение с друзьями, игра в карты и, конечно, женщины. "Пушкин только с зарею возвращался домой, проводя ночи то за картами, то в веселых кутежах в обществе женщин известной категории... и часто, смеясь, посвящал ее в свои любовные похождения", -- пишет дочь Натальи Николаевны от второго брака, видимо, со слов матери.
Жена терпела, но мы не знаем, что происходило в ее душе. Возможно, обида накапливалась, нежелание мужа считать важным то, что было интересно ей, отражалось на ее поступках, на ее отношении к нему. Неудовлетворенность не находила выхода. Обделенная его вниманием, она искала сочувствия у других.
В 1835 году все явственнее видятся Пушкину перемены в семейной жизни. Он проходится по старому Донжуанскому списку. Он заезжает в Тригорское и Голубово "для сбора некоторых недоимок", то есть для того, чтобы заняться любовью со своими старыми подругами.
Через пару месяцев после прошения об отставке с мыслью о переезде в деревню, следует его нежнейшее письмо к падчерице Осиповой Александре Беклешовой, роман с которой был закручен десять лет назад. Она в его Донжуанском списке значится под номером 20. "Приезжайте, -- умоляет он, -ради Бога... У меня для Вас три короба признаний, объяснений и всякой всячины. Можно будет, на досуге, и влюбиться". Она уже замужем, но... Бурсов первый предположил: "...размышляя о побеге "в обитель дальную трудов и чистых нег", не думал ли он, что и подруга у него будет другая?". В январе 37-го он встречался с Беклешовой опять.
Возникает роман в"--120 с сестрой жены -- Александриной, с которой поэт сошелся, когда жена была в очередной раз на сносях. Вересаев пишет: "Можно считать установленным, что в последние годы Пушкин находился с Александриной в тайной связи". "Александр представил меня своим женам, -- писала Ольга, сестра Пушкина, -- теперь у него их целых три". Согласно легенде, потерянный Александриной крестик камердинер нашел в кровати Пушкина, когда стелил постель. Но факт, что у поэта была духовная близость с сестрой жены больше, чем с женой. Умирая, Пушкин отдал Вере Вяземской цепочку с нательным крестом, прося передать ее Александрине, и та вспыхнула, цепочку получив. Все это стало отвергаться целомудренной советской пушкинистикой, что мало способствовало полнокровному изучению жизни поэта.
В мае 1836 года Пушкин пишет жене из Москвы, что хочет там остаться месяцев на шесть, понимая, что она к нему ехать не захочет. Поразительно, что письмо от 18 мая начинается так: "Жена, мой ангел, хоть и спасибо за твое милое письмо, а все-таки я с тобою побранюсь: зачем тебе было писать? Это мое последнее письмо, более не получишь".
Конечно, имеется в виду, что письмо последнее в связи с отъездом из Москвы. А все ж оторопь берет от совпадения с тем, что вышло в действительности: хотя Пушкин жил еще восемь месяцев, это и впрямь его последнее письмо к жене. Надвигался второй кризис, за которым последовала дуэль.
Взаимное несчастье
Соболевский за границей удивлен, что Пушкин стал писать "бесцветно и приторно. Да что с ним, с нашим Пушкиным, сделалось? Отчего он так ослабел? От жены ли или от какого-нибудь другого, все исключающего, все вытесняющего большого труда?".
Карл Брюллов, с которым Пушкин очень сдружился в конце жизни, увидел "картину натянутого семейного счастья". Брюллов не утерпел и спросил: "На кой черт ты женился?". Пушкин ответил: "Я хотел ехать за границу -- меня не пустили, я попал в такое положение, что не знал, что делать, -- и женился". Об этом рассказе Брюллова вспоминает его ученик М.И.Железнов. Отметим здесь противоречие в объяснениях поэта: ведь раньше он говорил, что хотел ехать за границу, так как не получил согласия на брак.
Русский философ, живущий на Западе, видит мадам Пушкину так: "...ажурная красавица с осиной талией, легкая и воздушная только во флирте и танце, но каменно-тяжелая как жизненная спутница". "Он любил жену, -считала подруга юности Натальи Гончаровой княгиня Долгорукова, -- и находил в ней свое счастье; но все-таки она была не по нем", и Пушкин "был несчастный человек".
Наталья Николаевна не терпела ближайшего друга мужа -- Соболевского и не скрывала этого, как делала бы умная жена. Карамзина замечает: "Больно сказать, но это правда: великому и доброму Пушкину следовало иметь жену, способную лучше понять его и более подходящую к его уровню".
Александра Смирнова жалела, что Натали так необразованна. Пушкин просит жену привезти ему из его библиотеки эссе Монтеня и объясняет: "4 синих книги на длинных моих полках. Отыщи". То, что она не знала расположения книг на его полках или не читала Монтеня, вовсе не так уж важно. Печальнее то, что ее поступки без него и даже с ним были подчас наперекор ему: общалась с теми, с кем не надо, принимала того, кого он не хотел видеть у себя в доме, выводя мужа из себя, и пр.
Интересы мужа так и не стали ее интересами. Воспоминания донесли до нас ее восклицание: "Господи, до чего ты мне надоел со своими стихами, Пушкин!". Боратынский спросил, может ли он прочесть новые стихи Пушкину, не оторвет ли ее от дел. "Читайте, пожалуйста! -- сказала она. -- Я не слушаю".
Зато Пушкин состоял при ее интересах. Вереницей текли портнихи, модные магазины, званые обеды, увеселительные прогулки, празднества, балы, с которых она (или они вместе) возвращались в четыре-пять утра. Домом и детьми заниматься было некогда. В первом браке она родила четверых детей. В молодости, то есть при Пушкине, она была так вовлечена в светскую жизнь, что физически не могла быть заботливой матерью и хорошей хозяйкой.
Она вынуждена была перепоручать заботы о муже и детях прислуге, кормилицам, сестрам. На сей счет количество свидетельских показаний значительно. Как все светские дамы, она вставала поздно. Обед подавали в восемь вечера, после чего следовал долгий ритуал одевания, наведения марафета и очередной выезд.
Жена, по правилам тогдашнего этикета, не должна была появляться на балах одна. Плетнев пишет Жуковскому: "Вы теперь вправе презирать таких лентяев, как Пушкин, который ничего не делает, как только утром перебирает в гадком сундуке своем старые к себе письма, а вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной". Конец цитаты не убеждает, что это было так.
По другим воспоминаниям, поэт стоял у стены или сидел в уголке, вяло глядя на веселящихся, изредка разговаривал, ел мороженое, дремал. Дома он был одинок и не ухожен, ходил на прогулку один, часто обедал не дома, хотя обед готовился всегда. Даже летом Наталья Николаевна противилась поездке в Болдино, Михайловское или в Полотняный Завод, -- только на дачу под Петербург, где был бомонд.
Светская жизнь требовала денег на элегантные наряды, выезд, хорошую квартиру, многочисленную прислугу, дачу в модном месте. "Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга вольной холостой жизни, необходимой для писания. Кружусь в свете, жена моя в большой моде, -- все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения...".
Он берет взаймы у друзей и знакомых, обращается к кредиторам, закладывает вещи, в том числе вещи друзей (Соболевского, Александры Гончаровой), а долги растут: 60 тысяч рублей за первые четыре года совместной жизни, еще 60 тысяч долга за последующие два. Наталья выпрашивала дополнительные деньги у брата, ни в чем себе не отказывая.
Наталья Николаевна принадлежала к сливкам русского общества, в круг этот ее ввели Пушкин и Николай I. Если бы не поэт и царь, ее не знал бы даже узкий круг специалистов по тому периоду. Чтобы лучше понять, какой была жена поэта, обратим внимание на следующее.
Она прожила на свете более полувека, из них шесть лет с Пушкиным и двадцать шесть лет после него. Она жила в то время, когда культура письма процветала, когда не было дворянской семьи, в которой девушки не держали бы альбома со стихами и рисунками. О г-же Пушкиной сказано и написано много. Друзья и знакомые, враги и чужие люди оставили свои впечатления в воспоминаниях, дневниках, письмах, пополняя наши представления о Пушкине и о ней.
А что оставила жена поэта о других, даже о близких ему и ей людях? Что она сказала о Карамзиной, Фикельмон, Вере Вяземской, наконец, о себе и Пушкине? О нем -- ничтожное, налет ревности, жалобы на скудность семейного бюджета. Пушкин писал о своей невесте: она "бестемпераментна". Созрев, став женой писателя, кому из подруг, из великого множества его друзей и знакомых, хотя бы одному написала она за всю их совместную жизнь?
Должность (вместо предложенного "чиновник 10 класса, отстранен от службы" пришлось вписать понятное компьютеру): клерк, переводчик, в данное время безработный
Материальные возможности (достаток-недостаток): недостаток денег
Хобби: игра в карты, бильярд, рисование, путешествия, прогулки, баня, стрельба из пистолета
Как известно, в течение четырех лет Пушкин остановил внимание на четырех кандидатурах в невесты: Софье Пушкиной, Анне Олениной, Екатерине Ушаковой и Наталье Гончаровой. Возраст каждой из них указан на дату сватовства.
Кандидатура 0809460
Фамилия: Пушкина
Имя: Софья
Возраст: 20 лет
Национальность: русская
Расовое происхождение: белая
Внешность: А (красива)
Образование: домашнее
Профессия: нет
Должность: не служит
Материальные возможности: достаток
Хобби: рукоделие, вышивка
Кандидатура 0809458
Фамилия: Оленина
Имя: Анна
Возраст: 20 лет
Национальность: русская
Расовое происхождение: белая
Внешность: А (красива)
Образование: домашнее, гуманитарные науки, в т.ч. языки
Профессия: нет
Должность: фрейлина (для компьютера -- служащая аппарата первой леди)
Материальные возможности: достаток
Хобби: чтение французских романов, поэзия, театр, общение
Кандидатура 0809462
Фамилия: Ушакова
Имя: Екатерина
Возраст: 17 лет
Национальность: русская
Расовое происхождение: белая
Внешность: А (красива)
Образование: домашнее, гуманитарное
Профессия: нет
Должность: не служит
Материальные возможности: достаток
Хобби: театр, чтение, литературные занятия, поэзия, рисование, переписка и общение с друзьями
Кандидатура 0809456
Фамилия: Гончарова
Имя: Наталья
Возраст: 17 лет
Национальность: русская
Расовое происхождение: белая
Внешность: А (красива)
Образование: домашнее (французский язык, танцы)
Профессия: нет
Должность: не служит
Материальные возможности: недостаток денег
Хобби: верховая езда, вышивка крестиком
Компьютер прервал анализ данных и потребовал уточнения, не является ли Софья Пушкина родственницей, чтобы предупредить возможность кровосмесительства. Она не являлась, и это было введено в программу.
Опустим методику подбора пар, подготовки и обработки информации для компьютера, так как это уведет нас в сторону. Сообщим лишь итоговый ответ, выданный компьютером: наиболее приемлемой программа посчитала для Пушкина Екатерину Ушакову. Резервный вариант: Анна Оленина. Ни Пушкин, не компьютер не подозревали, что и для Олениной поэт был в резерве. В дневнике своем она писала, что охотно пошла бы замуж за дипломата Николая Киселева, хотя и он "не такая большая партия". Неподходящими кандидатурами компьютер назвал номер 0809460, то есть Софью Пушкину, а также номер 0809456, то есть Наталью Гончарову.
Интересно, что компьютерный выбор жены для Пушкина оказался сходным с мнением о Екатерине Ушаковой В.В.Вересаева, который писал: "...хочется как можно больше знать об этой девушке, не только любившей Пушкина, но и умевшей его ценить. Не перейди ей дорогу пустенькая красавица Гончарова, втянувшая Пушкина в придворный плен, исковеркавшая всю его жизнь и подведшая под пистолет Дантеса, -- подругою жизни Пушкина, возможно, оказалась бы Ушакова, и она сберегла бы нам Пушкина еще на многие годы".
Впрочем, компьютер получил возможность еще больше уточнить свое заключение, но об этом несколько дальше.
"Брак холостит душу"
Так писал поэт за пять лет до женитьбы по поводу свадьбы Боратынского. Позже Пушкин написал Кривцову: "Ты без ноги, а я женат!". Но поэт видел свадьбу и в еще более мрачных тонах: "Несчастья жизни семейственной есть отличительная черта в нравах русского народа... Свадебные песни наши унылы, как вой похоронный".
Русский издатель и литературовед Петр Перцов назвал женитьбу Пушкина типичным браком старика с молодой, но это не так. Брак с такой разницей в возрасте был типичным и нормальным. Пушкину 31 год, Наталье почти 19. Дело в другом.
О, как мучительно тобою счастлив я,
Когда, склоняяся на долгие моленья,
Ты предаешься мне нежна без упоенья,
Стыдливо-холодна, восторгу моему
Едва ответствуешь, не внемлешь ничему,
И оживляешься потом все боле, боле -
И делишь, наконец, мой пламень поневоле!
В сочинениях это стихотворение публикуется по традиции под 1830 годом. Но дату в рукописи поставил Соболевский, видимо, по памяти, а Бартенев приписал: "19 Генваря". Однако под стихотворением, не публиковавшимся при жизни и найденным после смерти Натальи Николаевны вторым мужем Петром Ланским в ее бумагах, стоит 1831 год, а в некоторых списках даже 1832-й.
Вересаев без доказательств считал временем создания стихотворения начало брачных отношений Пушкиных, и нам кажется это логичным; даты Соболевского и Бартенева предположительны. В десятитомнике (1977) стихотворение помещено в раздел "1827-1836", т.е. без даты. Если только оно действительно относится к Наталье Николаевне, то, судя по содержанию, оно написано в 1831 году, не ранее 18 февраля, то есть после, а не до первых брачных ночей.
Вначале эта холодность жены его восхищает. Надолго ли? И что может быть в браке печальнее постели поневоле? Сегодня это называется sexual harassment. Сексуальная жизнь, "не внемля ничему" -- таково первое поэтическое свидетельство мужа. По-видимому, и потом в сексуальном плане их темпераменты оставались разными, что отнюдь не привязывало Пушкина к жене.
Брак радикально изменил статус юной г-жи Гончаровой. А жизненный стиль поэта? Пушкин внушал себе, что начинает новую, с другим укладом, жизнь, но продолжал ту же. Жену он оставил утром первого дня одну в снятом для них доме на Арбате, чтобы провести день с друзьями.
Но и она поразила друзей поэта. Кольваль Френкленд, англичанин, познакомившийся незадолго до этого с Пушкиным, вспоминает, как был приглашен к нему на обед. В гостях были также Киреевский и Вяземский. Френкленд отмечает: "Прекрасная новобрачная не появилась". Кажется, ситуацию лучше всех понял тогда Вяземский: "Ему здесь нельзя будет за всеми тянуться, а я уверен, что в любви его к жене будет много тщеславия. Женившись, ехать бы ему в чужие края, разумеется, с женою, и я уверен, что в таком случае разрешили бы ему границу".
Редко цитируется детальная запись старого приятеля Туманского, посетившего квартиру Пушкина вскоре после женитьбы: "Не воображайте, однако же, что это было что-нибудь необыкновенное. Пушкина -- беленькая, чистенькая девочка с правильными черными и лукавыми глазами, как у любой гризетки. Видно, что она неловка еще и неразвязна: а все-таки московщина отражается на ней довольно заметно. Что у нее нет вкуса, это было видно по безобразному ее наряду, что у нее нет ни опрятности, ни порядка, о том свидетельствовали запачканные салфетки и скатерть и расстройство мебели и посуды".
Представим себе шестилетнюю семейную жизнь Пушкиных в виде кривой, подъем которой означает счастье или, лучше сказать, благополучие. Зная факты, обнаружим, что этот подъем после бракосочетания не продолжителен, он то и дело омрачается материальными и психологическими проблемами. Затем на некоторое время ситуация стабилизируется. Появляются дети.
Протоиерей С.Булгаков ссылался на мнение Достоевского, что в жене Пушкина соблазнительное смешение мадонны и Венеры. Она мадонна-фрейлина, мадонна-хозяйка, мадонна, рожавшая одного за другим детей. Поэт хочет сбросить с себя цепи, которые, погорячившись, надел. Он укрывается в дионисизме, по выражению о.Булгакова, в духовном обывательстве. Жизнь его раздваивается.
Пушкин любил детей, но нет доказательств, что играл, гулял или занимался с ними. На то были слуги. Нащокин вспоминает, что Пушкин "плакал при первых родах и говорил, что убежит от вторых". И действительно стал бегать. Весной 35-го, когда Наталья Николаевна была на сносях, поэт без очевидной нужды уехал в деревню и вернулся, когда жена уже родила. Через год, когда жена донашивала следующего ребенка, Пушкин жил у Нащокина в Москве и, вернувшись, на пороге узнал, что Наталья Николаевна благополучно родила дочь. После бала у Натальи Николаевны выкидыш, и Пушкин записывает в дневник: "Доплясалась".
Поэт, хотя и своеобразно, но исполняет семейный долг. Он все еще, судя по его письмам, любит жену. В ее письмах к брату, дошедших до нас, практичность, провинциальная пошловатость, бесконечные просьбы прислать еще денег. Его письма -- свидетельства того, как поэт приноравливается к уровню и вкусам жены.
Пытался ли он поднять ее, заинтересовать, сделать образованней, ближе к себе по духу? Убедился, что это невозможно, или спервоначала отделил свою деловую и духовную жизнь от семейной и жил этой жизнью с другими, не очень допуская жену в свое святая святых? Ведь если в его письмах к ней идет речь о литературе, то только с точки зрения извлечения доходов. А если о жизни, то единственно о тривиальных сплетнях, кокетстве, ревности.
Ревность оказалась едва ли не самым сильным чувством в спектре Натальи Николаевны, и, нам кажется, она в том не виновата. Она ревновала Пушкина к друзьям, ко всем его старым подругам. И, конечно, к новым. Относительно последних у нее были основания. Увидев симпатичную женщину, поэт загорался мгновенно, и брак ему в этом не мешал. "Жена Пушкина часто и преискренно страдает мучениями ревности, -- свидетельствует Софья Карамзина, дочь историографа, -- потому что посредственная красота и посредственный ум других женщин не перестают кружить поэтическую голову ее мужа". Впрочем, сам он уже не считает других женщин посредственными.
Вслед за поэтом, можно продолжить Донжуанский список его возлюбленных, появляющихся параллельно Наталье Николаевне. в"--114 -- графиня Надежда Соллогуб, в"--115 -- Александра Смирнова, в"--116 -- графиня Дарья Фикельмон, в"--117 -- белокурая красавица Амалия Крюднер, за которой Пушкин энергично ухаживал при жене на балу у Фикельмонов. Наталья, заметив это, уехала, а дома влепила мужу пощечину. Поэт со смехом сообщал Вяземскому, что "у его мадонны рука тяжеленька".
Пушкина была прекрасна, но отнюдь не вне конкуренции, как гласит миф. Или -- к этому времени перестала быть прекрасней всех в глазах поэта, поскольку появилась серьезная соперница -- прелестная баронесса Амалия Крюднер. Тютчев посвятил ей "Я помню время золотое". Кстати, ею был занят Николай I в 1838 году, а затем уступил баронессу Бенкендорфу.
За Крюднер в перечне поэта следует в"--118 -- графиня Елена Завадовская, о которой персидский принц Хозрев-Мирза сказал, что каждая ресница этой красавицы ударяет в сердце.
Ей нет соперниц, нет подруг;
Красавиц наших бледный круг
В ее сиянье исчезает.
Долго считали, что стихотворение Пушкина "Красавица" посвящено Наталье Николаевне, но оказалось, что оно вписано самим поэтом в альбом графине Елене Завадовской. Таким образом, через год после женитьбы по сравнению с в"--118 -- Завадовской -- его собственная Мадонна в"--113 отходит в тень, в "красавиц наших бледный круг". А в Петербурге уже слухи об ухаживаниях его за Эмилией Мусиной-Пушкиной -- это будет наш условный в"--119. Новые его женщины оказывались лучше хотя бы тем, что были новыми.
Через два с половиной года после женитьбы в "Медном всаднике" и "Пиковой даме", которые пишутся в Болдине в октябре и начале ноября 1833 года, появляется трагическая тема разъединения мужчины и женщины потусторонними силами -- не свежая в литературе, но свежая для творчества Пушкина. Сама по себе вариация эта тщательно исследована в Америке Р.Г.Шульцем. Мы, со своей стороны, отметим бросившуюся нам в глаза подсознательную связь этой литературной темы с семейной проблемой Пушкина. В семье возникает трещина.
Конец 33-го года в судьбе поэта переломный. "При скудности духовной природы главное содержание внутренней жизни Натальи Николаевны давал светско-любовный романтизм, -- пишет П.Е.Щеголев. -- Красивейшая женщина, она делала мужа объектом светского вращения, которое он любил и сам, но тут не мог собой управлять. Всеобщее ухаживание за красоткой сделало его подозрительным, ревнивцем, Отелло... Пушкин беспрестанно упрекает и предостерегает жену от кокетничанья, а она все время делится с ним своими успехами в этом ремесле и беспрестанно подозревает Пушкина в изменах и ревнует его".
Многие относились к жене его отнюдь не как к Мадонне: то было обычное волокитство. В письме Пушкин стращает жену: "Если при моем возвращении я найду, что твой милый, простой, аристократический тон изменился, разведусь, вот те Христос, и пойду в солдаты с горя". Слова о разводе сказаны в шутку, но серьезна суть: в 34-м кривая их отношений продолжает ползти вниз. Поэту становится скучно, он тяготится бременем семьи. В середине пути этого шестилетнего брачного союза зреет первый кризис.
"Я буду думать мы", -- полагал он раньше. Теперь ему ясно, что это не осуществилось. Он остался одиноким, жена не стала частью этого "мы". Четыре года назад в женихах он писал в уже цитированном нами письме к Плетневу: "Жена не то, что невеста. Куда! Жена свой брат. При ней пиши сколько хошь, а невеста пуще цензора Щеглова, язык и руки связывает". Наяву происходило как раз обратное. С женой писать оказалось трудно, притом он постоянно пребывал связанным по рукам и ногам непомерными расходами: "Дай, сделаю деньги, не для себя, для тебя". И при этом азартно играет и много проигрывает. Не усугубилось ли его пристрастие к игре от разочарования в семейной жизни?
Наталья Николаевна продолжает существовать сама по себе, в другом измерении. Но теперь у него к ней возникает недоверие. От кого-то (мы не знаем, от кого) Пушкин слышит что-то такое (не знаем, что), и это дает мужу основание полагать: жена его болтает лишнее. "Смотри, женка: надеюсь, что ты моих писем списывать никому не даешь; если почта распечатала письмо мужа к жене, так это ее дело... но если ты виновата, так это мне было бы больно... Никто не должен быть принят в нашу спальню. Без тайны нет семейственной жизни. Я пишу тебе не для печати; а тебе нечего публику принимать в наперсники. Но знаю, что этого быть не может; а свинство уже давно меня ни в ком не удивляет".
Коли "быть не может", то чего же поэту жену стращать, что происходит утечка конфиденциальной информации? Я.Л.Левкович, комментируя эту мысль Пушкина, считает, что "он не исключает возможности читательского интереса (именно читательского, а не бытового) к своим письмам". Но почему бы, спросим мы, и не бытового? И не полицейского? И не личного интереса Бенкендорфа, и особенно царя, тем более, что он в письмах упоминается?
Потом недоверие становится еще круче, ультимативнее, почти как решение отстранить жену из числа близких друзей: "Новостей нет, да хоть бы были, так не сказал бы". Мог употребить "не написал бы", имея в виду перлюстрацию почты, а тут "не сказал бы". Трещина между супругами расширяется, а разговоры его жены с непоименованными ее знакомыми все чаще оказываются в интересах его литературных и политических врагов. Он понимает, что другие лица на его жену влияют больше, чем он.
Даже в мелочах Наталья Николаевна поступает наперекор ему, как ей хочется. Он просит ее не ездить в Калугу, не посещать какого-то бала, она это игнорирует. Она описывает своих ухажеров, дразня его и обижая: "Женка, женка! если в эдакой безделице ты меня не слушаешь, так как мне не думать...".
Поэт искал покоя, опоры, а главное, счастья в женитьбе: "Я должен был на тебе жениться, потому что всю жизнь был бы без тебя несчастлив", -- пишет он. И, похоже, старается уверить в этом больше самого себя. Его тяготит служба, в которую он впрягся из-за бесконечных семейных долгов. "Теперь они смотрят на меня, как на холопа, с которым можно поступать, как им угодно... Но ты во всем этом не виновата, а виноват я из добродушия, коим я преисполнен до глупости, несмотря на опыты жизни".
От того, что он обращается к ней в письмах "Милый мой ангел", "Душа моя", "Душка моя", "Милый друг" и "Царица моя", называет "умненькая и миленькая", ничего не меняется. Его попытки приблизить ее ("а душу твою люблю еще более твоего лица"), объяснить ей ее роль как жены писателя безуспешны. Впрочем, в 1834-м обращения к ней в письмах все чаще звучат иначе: "Что, женка!", "Ну, женка!", "Нашла за что браниться!", "Ты, женка моя пребезалаберная", "камер-пажиха", "Все вы, дамы, на один покрой", "Стыдно, женка", "Какая ты дура, мой ангел!".
Струна семейных отношений натягивается все более, кривая ползет вниз. Она занята своим успехом. Он больше не может жить так, как жил. Семья и творчество, а точнее, жена и творчество оказываются несовместимы.
В литературе идеализируется Пушкин как семьянин, и это создает иллюзию легкости жизни Натальи Николаевны с ним. Он любил ее, о чем то и дело говорят его письма. Сперва честолюбию льстило всеобщее внимание к его жене, которое делало его более известным не самого по себе, но как средоточие сплетен и пересудов. А в нем при этом превалировал эгоизм мужчины, живущего своим профессиональным делом и имеющего стойкие привычки и свойства характера, которые он в женитьбе не утратил.
После требующего уединения труда он искал развлечений: то были обильное общение с друзьями, игра в карты и, конечно, женщины. "Пушкин только с зарею возвращался домой, проводя ночи то за картами, то в веселых кутежах в обществе женщин известной категории... и часто, смеясь, посвящал ее в свои любовные похождения", -- пишет дочь Натальи Николаевны от второго брака, видимо, со слов матери.
Жена терпела, но мы не знаем, что происходило в ее душе. Возможно, обида накапливалась, нежелание мужа считать важным то, что было интересно ей, отражалось на ее поступках, на ее отношении к нему. Неудовлетворенность не находила выхода. Обделенная его вниманием, она искала сочувствия у других.
В 1835 году все явственнее видятся Пушкину перемены в семейной жизни. Он проходится по старому Донжуанскому списку. Он заезжает в Тригорское и Голубово "для сбора некоторых недоимок", то есть для того, чтобы заняться любовью со своими старыми подругами.
Через пару месяцев после прошения об отставке с мыслью о переезде в деревню, следует его нежнейшее письмо к падчерице Осиповой Александре Беклешовой, роман с которой был закручен десять лет назад. Она в его Донжуанском списке значится под номером 20. "Приезжайте, -- умоляет он, -ради Бога... У меня для Вас три короба признаний, объяснений и всякой всячины. Можно будет, на досуге, и влюбиться". Она уже замужем, но... Бурсов первый предположил: "...размышляя о побеге "в обитель дальную трудов и чистых нег", не думал ли он, что и подруга у него будет другая?". В январе 37-го он встречался с Беклешовой опять.
Возникает роман в"--120 с сестрой жены -- Александриной, с которой поэт сошелся, когда жена была в очередной раз на сносях. Вересаев пишет: "Можно считать установленным, что в последние годы Пушкин находился с Александриной в тайной связи". "Александр представил меня своим женам, -- писала Ольга, сестра Пушкина, -- теперь у него их целых три". Согласно легенде, потерянный Александриной крестик камердинер нашел в кровати Пушкина, когда стелил постель. Но факт, что у поэта была духовная близость с сестрой жены больше, чем с женой. Умирая, Пушкин отдал Вере Вяземской цепочку с нательным крестом, прося передать ее Александрине, и та вспыхнула, цепочку получив. Все это стало отвергаться целомудренной советской пушкинистикой, что мало способствовало полнокровному изучению жизни поэта.
В мае 1836 года Пушкин пишет жене из Москвы, что хочет там остаться месяцев на шесть, понимая, что она к нему ехать не захочет. Поразительно, что письмо от 18 мая начинается так: "Жена, мой ангел, хоть и спасибо за твое милое письмо, а все-таки я с тобою побранюсь: зачем тебе было писать? Это мое последнее письмо, более не получишь".
Конечно, имеется в виду, что письмо последнее в связи с отъездом из Москвы. А все ж оторопь берет от совпадения с тем, что вышло в действительности: хотя Пушкин жил еще восемь месяцев, это и впрямь его последнее письмо к жене. Надвигался второй кризис, за которым последовала дуэль.
Взаимное несчастье
Соболевский за границей удивлен, что Пушкин стал писать "бесцветно и приторно. Да что с ним, с нашим Пушкиным, сделалось? Отчего он так ослабел? От жены ли или от какого-нибудь другого, все исключающего, все вытесняющего большого труда?".
Карл Брюллов, с которым Пушкин очень сдружился в конце жизни, увидел "картину натянутого семейного счастья". Брюллов не утерпел и спросил: "На кой черт ты женился?". Пушкин ответил: "Я хотел ехать за границу -- меня не пустили, я попал в такое положение, что не знал, что делать, -- и женился". Об этом рассказе Брюллова вспоминает его ученик М.И.Железнов. Отметим здесь противоречие в объяснениях поэта: ведь раньше он говорил, что хотел ехать за границу, так как не получил согласия на брак.
Русский философ, живущий на Западе, видит мадам Пушкину так: "...ажурная красавица с осиной талией, легкая и воздушная только во флирте и танце, но каменно-тяжелая как жизненная спутница". "Он любил жену, -считала подруга юности Натальи Гончаровой княгиня Долгорукова, -- и находил в ней свое счастье; но все-таки она была не по нем", и Пушкин "был несчастный человек".
Наталья Николаевна не терпела ближайшего друга мужа -- Соболевского и не скрывала этого, как делала бы умная жена. Карамзина замечает: "Больно сказать, но это правда: великому и доброму Пушкину следовало иметь жену, способную лучше понять его и более подходящую к его уровню".
Александра Смирнова жалела, что Натали так необразованна. Пушкин просит жену привезти ему из его библиотеки эссе Монтеня и объясняет: "4 синих книги на длинных моих полках. Отыщи". То, что она не знала расположения книг на его полках или не читала Монтеня, вовсе не так уж важно. Печальнее то, что ее поступки без него и даже с ним были подчас наперекор ему: общалась с теми, с кем не надо, принимала того, кого он не хотел видеть у себя в доме, выводя мужа из себя, и пр.
Интересы мужа так и не стали ее интересами. Воспоминания донесли до нас ее восклицание: "Господи, до чего ты мне надоел со своими стихами, Пушкин!". Боратынский спросил, может ли он прочесть новые стихи Пушкину, не оторвет ли ее от дел. "Читайте, пожалуйста! -- сказала она. -- Я не слушаю".
Зато Пушкин состоял при ее интересах. Вереницей текли портнихи, модные магазины, званые обеды, увеселительные прогулки, празднества, балы, с которых она (или они вместе) возвращались в четыре-пять утра. Домом и детьми заниматься было некогда. В первом браке она родила четверых детей. В молодости, то есть при Пушкине, она была так вовлечена в светскую жизнь, что физически не могла быть заботливой матерью и хорошей хозяйкой.
Она вынуждена была перепоручать заботы о муже и детях прислуге, кормилицам, сестрам. На сей счет количество свидетельских показаний значительно. Как все светские дамы, она вставала поздно. Обед подавали в восемь вечера, после чего следовал долгий ритуал одевания, наведения марафета и очередной выезд.
Жена, по правилам тогдашнего этикета, не должна была появляться на балах одна. Плетнев пишет Жуковскому: "Вы теперь вправе презирать таких лентяев, как Пушкин, который ничего не делает, как только утром перебирает в гадком сундуке своем старые к себе письма, а вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной". Конец цитаты не убеждает, что это было так.
По другим воспоминаниям, поэт стоял у стены или сидел в уголке, вяло глядя на веселящихся, изредка разговаривал, ел мороженое, дремал. Дома он был одинок и не ухожен, ходил на прогулку один, часто обедал не дома, хотя обед готовился всегда. Даже летом Наталья Николаевна противилась поездке в Болдино, Михайловское или в Полотняный Завод, -- только на дачу под Петербург, где был бомонд.
Светская жизнь требовала денег на элегантные наряды, выезд, хорошую квартиру, многочисленную прислугу, дачу в модном месте. "Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга вольной холостой жизни, необходимой для писания. Кружусь в свете, жена моя в большой моде, -- все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения...".
Он берет взаймы у друзей и знакомых, обращается к кредиторам, закладывает вещи, в том числе вещи друзей (Соболевского, Александры Гончаровой), а долги растут: 60 тысяч рублей за первые четыре года совместной жизни, еще 60 тысяч долга за последующие два. Наталья выпрашивала дополнительные деньги у брата, ни в чем себе не отказывая.
Наталья Николаевна принадлежала к сливкам русского общества, в круг этот ее ввели Пушкин и Николай I. Если бы не поэт и царь, ее не знал бы даже узкий круг специалистов по тому периоду. Чтобы лучше понять, какой была жена поэта, обратим внимание на следующее.
Она прожила на свете более полувека, из них шесть лет с Пушкиным и двадцать шесть лет после него. Она жила в то время, когда культура письма процветала, когда не было дворянской семьи, в которой девушки не держали бы альбома со стихами и рисунками. О г-же Пушкиной сказано и написано много. Друзья и знакомые, враги и чужие люди оставили свои впечатления в воспоминаниях, дневниках, письмах, пополняя наши представления о Пушкине и о ней.
А что оставила жена поэта о других, даже о близких ему и ей людях? Что она сказала о Карамзиной, Фикельмон, Вере Вяземской, наконец, о себе и Пушкине? О нем -- ничтожное, налет ревности, жалобы на скудность семейного бюджета. Пушкин писал о своей невесте: она "бестемпераментна". Созрев, став женой писателя, кому из подруг, из великого множества его друзей и знакомых, хотя бы одному написала она за всю их совместную жизнь?