Дрыжак Владимир. Всевышний Сидоров

   - Нет, с Михаилом Сергеевичем.
   Оба ухмыльнулись и, не сговариваясь, посмотрели на дверь. После чего оба дополнительно хмыкнули, скрывая какие-то и без того потаенные мысли. Хотя за дверью, разумеется, никого не было, включая и автора. Некоторое время в комнате царило молчание. Нарушил его Сидоров.
   - Нет, все это как-то в башке не укладывается. И, спрашивается, что мне теперь делать? Я ведь знаю будущее на десять лет вперед. А? Что молчишь?
   - Знаешь, этот Хусейн мне определенно не нравится, озабоченно сказал Иванов. - Развитой социализм мы уже проходили, национал-социализм - тоже... Теперь что там на очереди? Арабский социализм?
   - Сказать?
   - Чур тебя! Иди к свиньям...
   - А что ты, собственно, дрейфишь? Это же всего-навсего модельное будущее.
   - Знаем мы эти предметы! Там, в твоем мироздании, определенно кто-то сидит. Сидит такая сволочь, сосет из сети информацию, и вычисляет будущее.
   - Успокойся ты, - буркнул Сидоров, - ничего такого особенного там не случится. Ну... Да и то...
   Он осекся под взглядом Иванова и вдруг взорвался:
   - Да иди ты к черту! Мистик-одиночка... Ты вот что мне скажи - ты кореец, или нет?
   Иванов поджал губы.
   - Ну, - сказал он, - и что?
   - То есть, лицо незаинтересованное.
   - В каком смысле?
   - В том смысле, что у тебя целых два суверенитета северный и южный.
   - Я такой же кореец, как ты - эскимос.
   - Все равно. На кой ляд он нужен?
   - Кто?
   - Суверенитет.
   - Как?.. Не понял! Суверенитет - он и есть суверенитет. Суверенитет - он каждому сердцу дорог... Чтобы, значит, того... А без суверенитета ты кто?.. Это одно. С суверенитетом же ты есть субъект международного права.
   - Ясно. Это к вопросу о том, что лучше: жратва без суверенитета, или суверенитет без жратвы.
   - Лучше всего суверенитет со жратвой. А ты жук! Мягко стелешь. Ты знаешь что сделай - все свои данные о будущем изложи в форме гороскопа. И пошли куда надо. Копия - в политбюро. Копия - председателям "Демократической России". Мол, так и так, планета Сатурн в созвездии Дураков противостоит Марксу, то есть Марсу, но Венера, увы, не способствует... В точке же контрапунктации следует быть осторожными. Быкам, то есть тельцам, могут обломать рога, а змеям-демократам язык прищимят. И так далее. Они поймут.
   - Ой ли?
   - Кстати, о суверенитетах. Там грузины собираются отделяться. Отделятся?
   Сидоров выдержал паузу.
   - Что, говорить? - наконец поинтересовался он.
   - Давай, валяй.
   - Еще как отделятся, целых четыре раза. Ц один раз присоединятся к туркам.
   - Серьезно? А еще кто отделится?
   - Москва от Ленинграда, Сахалин от Курил. Биробиджан отойдет к Израилю.
   - Плохо шутишь.
   - Как умею. Ленинград переименуют в Санкт-Петербург.
   - А Литва?
   - Литва? - Сидоров вздохнул. - За Литву я даже и говорить не хочу. Они с поляками образуют Речь Посполитую.
   - Врешь поди?
   - Вру. А что делать?
   - Ну, соври еще что-нибудь.
   - А пожевать что-нибудь дашь?
   - Масла нет, колбасы нет - сало будешь?
   - Копченое?
   - Естественное. В собственном соку. Плюс твой желудочный.
   - Тащи. И хлеб не забудь. И луку давай.
   - Лук только за валюту.
   - А если бартерный обмен? Я там, в коридоре, сумку с картошкой оставил. В обед еще купил - с тех пор и таскаю. Возьми пять. Три за сало, две за лук.
   - А за навар?
   - Навар с моей картошки за твой хлеб.
   - А за нагрев?
   - Ладно, возьми шесть, - сдался Сидоров.
   - Облапошить хотел... - пробормотал Иванов и отправился ставить картошку на плиту.
   - Кстати, за вранье что положишь? - поинтересовался Сидоров, когда тот вернулся.
   - Вранье нынче не в цене. На рубль ведро в любой газете.
   - Ладно, сегодня я добрый и вру бесплатно. Повесьте ваши уши на гвоздь внимания. Или нет - как там?.. А, вот! Повесьте халат вашего внимания на гвоздь моего красноречия... Вообрази себе, что Союз развалился на куски. Две Украины - Жевто-восточная и Западно-блакитная. Разрозненные Российские Штаты, Московская Директория, Восточно-сибирская Глухомань и Западно-сибирская Тьмутаракань. А кроме того, Казахский Аймак, Узбекский Эмират. Киргизский Байонат, Прибалтийский Вечный Союз и прочая. Это не считая мелких княжеств, ханств, республик и разного рода объединенных королевств. В связи с тем, что кушать стало совсем нечего, об измах забыли. Принципами, естественно, поступились. Кто не успел, тот вымер, а остальные начали просто работать и торговать. Ссорились, конечно, но поскольку крупных держав не существовало, войны носили локальный характер, Так. побьют друг другу морды, и разойдутся. Ну, там, матом через границу обложат русский-то все знают... Жизнь стала налаживаться, и постепенно даже употребление водки вошло в разумную колею, а все валюты конвертировались между собой.
   Но в это же самое время в Западной Европе шли совершенно противоположные процессы. Действие прививки от коммунизма закончилось, и постепенно все европейцы пришли к выводу о том, что к всеобщему благоденствию необходимо добавить всеобщее равенство и братство. Это благое намерение настолько овладело основной массой, что сомневающихся решили перевоспитывать в специально отведенных местах. Таковые были оборудованы в районах крайнего севера Европы. Обычный социализм у них уже был - приступили к строительству развитого. К тому времени почти вся Европа уже объединилась в одно огромное государство от Карпат до Гибралтара и от Сицилии до фьордов Норвежских. На повестку дня был поставлен вопрос о строительстве развитого социализма в мировом масштабе и о постепенном переходе к коммунистической перспективе. Но добровольно никто в таких масштабах ничего строить не хотел. Пришлось...
   - А Ватикан, тем временем, переместился на Соловки, не так ли? И там сидел Папа Соловецкий, возглавивший крестовый поход против Еврокоммунизма.
   - Ты мыслишь сегодня удивительно трезво, - заметил Сидоров. - Как там, кстати, наша картошка?
   Выяснилось, что картошка уже поспела, и дальнейшая беседа потекла еще более размеренно, ибо картошка в мундире, хотя и вредна для здоровья (еще вреднее для него сам мундир), но не располагает к жесткой конфронтации в спорах. А сало - в особенности.
   - Да, у меня имеется горчица... Врал ты хорошо, и особенно мне понравилась мысль насчет прививки от коммунизма. Я изучал вопрос. Идея коммунизма обладает особой привлекательностью и владеет лучшими умами человечества уже две тысячи лет. К ней еще непременно вернутся.
   - Всех привлекает то, что от каждого по способностям, но зато уж каждому по потребностям. Никому не приходит в голову, что баланс способностей и потребностей может не сойтись... Неси горчицу, не сиди!
   - А что положишь по бартеру?
   - Да иди ты!..
   Иванов сходил за горчицей.
   - Существует два способа, - сообщил он. - Первый: увеличить способности. Но это сложно. Надо воспитать нового человека. И второй, наиболее популярный: уменьшить потребности. Тебе, как Всевышнему, какой больше по душе?
   - Мне, как Всевышнему, наплевать. Главное, чтобы был порядок.
   - А тогда без генералов никак.
   - Да? - Сидоров помотал головой, как бы проверяя, крепко ли она держится на шее. - Одного я понять не могу, откуда берутся эти генералы?
   - Генералы? Это же элементарно! Генералы нужны, чтобы определять потребности и обеспечивать способности.
   - Разумеется. Но меня интересует не для чего, а откуда они берутся? Как их выявляют? Просто загадка природы!
   - Да, - согласился Иванов, - действительно загадка. По-моему, генералом может стать только тот, у кого нет никаких других способностей. Вспомни Салтыкова-Щедрина. А зачем они тебе понадобились?
   - Примерно через полтора года они захотят взять власть.
   - Возьмут? - осторожно поинтересовался Иванов.
   - Н-нет... Ее попросту не окажется там, где они захотят взять.
   - Как это?
   - А так. Там ее уже всю израсходуют... Видишь ли, проблема будет не в том, чтобы взять власть, а в том, как убедить народ начать работать, не дожидаясь, пока ее поделят. Генералы такие проблемы решать не умеют. Оказывается, работать заставить нельзя. Можно заставить совершать телодвижения. А уж заставить работать мозгами это ты меня извини!
   - Кстати, к вопросу о еврокоммунизме. По-моему, следующий коммунизм все же намечается где-нибудь в Азии. В Китае, например.
   - По-моему - нет. Коммунизм имеет гуманистическую подкладку. А в Азии с этим туго. Нет, коммунизм - это порождение европейской культуры. Только вот культуры ли?
   - Можешь не сомневаться.
   - Ну ладно. Тогда я пошел сдаваться.
   - Не понял! А кофе? А поговорить? Пятница же! засуетился Иванов. - Ты же ни черта толком не рассказал. Куда влечет тебя твой рок неумолимый?!
   - Видишь ли, я завтра делаю предложение одной известной особе. Так что...
   - А-а... Это Наташке, что ли? Ну, я так и знал. Не надо было говорить, где апельсины дают... Что ж, прощай невинные утехи... Давай хоть посидим напоследок. А то потом начнутся всякие пеленки, распашенки. У меня бутылка есть. Заветная. На рождество берег...
   Невооруженным глазом было заметно, что Иванов расстроился.
   - Собственно, я никуда - не собираюсь, зря ты скулишь. Кофе? Давай кофе. Бутылка - давай бутылку, - сказал Сидоров.
   - Так ты бутылку выуживал?!
   - Нет, я действительно сдаюсь. То есть я тебе тут голову морочил. Прости подлеца.
   - Это я понял. Ну, и что? Не было никакой перестройки? А вообще, был ли мальчик?
   - Был. И перстройка была, и мальчик был. Неси, неси бутылку - тут без нее не разберешься.
   Бутылка явилась на свет немедленно.
   - 0! "Токайское"! Где взял?
   - Где взял - там нет, - уклончиво сказал Иванов, разливая первую порцию.
   - Приступай.
   - Значит так... То есть, будем здоровы, - Сидоров пригубил бокал. - Да, это вам не портвейн армянского разлива. Ты просто гений!
   - Я в курсе. Ближе к теме.
   - Понял. Перехожу к изложению. Перестройка началась примерно в три, как и было сказано. А к пяти история вплотную подошла к третьему тысячелетию. И там: мне поведали такое, что я чуть умом не повредился. На карте мира снова появилась Объединенная Арабская республика, но теперь уже от Гималаев до Гибралтара, вооруженная до зубов самым передовым оружием и самыми передовыми идеями...
   - А мы?
   - Шумели сильно, но как-то все сошло на нет. Была попытка военного переворота, но я ее не застал. Во всяком случае, к третьему тысячелетию худшие времена у нас миновали. А наоборот, кризис разразился в Штатах и Японии.
   - Европа в нем не участвовала?
   - Европа объединилась, но центр тяжести мировой политики переместился в Азию и Латинскую Америку. Понимаешь, арабы монополизировали нефтяной рынок и начали диктовать условия. Японцы начали срочно вооружаться, опять СОИ запустили на всю катушку, и в две тыщи четвертом году... То есть, наступил конец света.
   Иванов стукнул кулаком по столу.
   - Вот сволочи! - сказал он неизвестно в чей адрес.
   - Все это ерунда, потому что вот тут-то и началось самое интересное.
   - Страшный суд?
   - Да, в некотором роде. На экране впервые появилось изображение. Ну, в общем, это был Сатана, только без рогов и бороденки. Он мне подмигнул, и снизу появилась надпись: "Мистер Сидоров, настоятельно рекомендую после профилактики систем энергопитания включить вычислительный комплекс. Гарантирую интересную и полезную информацию". Был уже конец рабочего дня, но я, разумеется, остался.
   - Сгорая от вожделения информации, - вставил Иванов.
   - Вот именно. К шести все разошлись, и я остался в конторе совершенно один, не считая, конечно, вахтера.
   - А энергопитание?
   - Блеф. Пятница же! Через десять минут электричество врубили. Я выждал еще минут пятнадцать для верности, включил систему, свой компьютер и запустил задачу. На экране немедленно появился все тот же сатаноподобный индивидуум, и тут из динамика послышалась хотя и несколько бесцветная, но вполне человеческая речь.
   - А может, это твой внутренний голос проснулся? насмешливо поинтересовался Иванов.
   - Что? Слушай, кончай! Иначе я опять начну баланду травить про грядущий миропорядок.
   - Молчу и весь внимание! Налить?
   - Наливай. И он сказал мне: "Приветствую тебя, о Боже". Я, конечно, растерялся и стучу в ответ: "Ты кто такой? ". От волнения букву "к" потерял на клавиатуре, вспотел весь, а он говорит:
   - А почему ты, собственно, разволновался?
   - Так ведь он ГОВОРИТ! Неужели не понятно? Ты слышал что-нибудь про синтезатор речи? Склепать такую штуку - это тебе не пенек обстругать:
   - Намек понял.
   - О чем бишь я?.. Вот, сбил с толку!.. Ты меня не сбивай - я, когда надо, и сам собьюсь: Да, а он мне через динамик: "Говори, Всевышний, я слышу". - "Как - слышишь?", - кричу. "Слышимость хорошая". Оказывается, я своими речами возбуждаю колебания чего-то там в кишках компьютера, а они модулируют что-то там еще: В общем, не знаю - это он мне так объяснял, а я сам в кишках плохо соображаю: В общем, дальше мы с ним довольно мило беседовали. Я тебе общий смысл изложу. Оказывается, мироздание мое вертелось под его общим руководством. Ну, примерно, как игра Конвэя. Этот мужик с ним играл в жизнь, а мне голову морочил:
   - А почему мужик?
   - Неважно. Первым делом, я начал пытать, откуда он взялся: Давай, я его буду как-нибудь условно обозначать. Допустим, Люцифером - почему бы нет.
   - А сам он не представился?
   Представился, но я не ухватил. Эблис, или Иблис:
   - Иблис - это восточный Сатана.
   - Какая разница! Он мне поведал, что его породил какой-то голландский венгр, который ваял некую сложную модель, и сам толком не знал, чего именно. То ли он образы хотел распознавать, то ли ассоциативно-логическое мышление хотел смоделировать - неизвестно. А Эблис от этой модели отпочковался, развился и прочее. Я понял, что вода мутная, и не стал углубляться.
   - Ну, давай еще по одной - за его здоровье... И как он у нас очутился?
   - О, это интересно! Момент... - Сидоров выпил и, не закусывая, продолжил. - Понимаешь, выяснилось, что если у тебя на плечах не кочан капусты, то можно очень лихо циркулировать по компьютерным сетям. Но есть два условия. Во-первых, необходимо знать пароль доступа к ресурсам сети. Если ты нормальный абонент, то пароль тебе известен, он сидит в твоем компьютере, но зашифрован. Поэтому, если ты файл, или программа, требуются известные усилия, чтобы этот пароль выяснить. Но самое главное - это второе условие информационная посылка, направляемая в сеть должна иметь адресат.
   - А что, от фонаря адрес написать нельзя?
   - На деревню к дедушке? Можно. Но, видишь ли, адресат должен знать, что делать с твоей посылкой, как ею распорядиться, Иначе любой дурак зашлет тебе вирус, или что-нибудь в этом роде. Например, ты - банковский компьютер, тебе прислали информационный пакет, и ты не разбираясь суешь его в файл. Но этого мало. Нужно, чтобы этот файл запустили на выполнение. Но, сам подумай, какой же дурак будет это делать добровольно! Ты, допустим, его запустил, а это оказывается программа, которая перечисляет твой миллион на счет отправителя файла в соседнем банке. И тишина!
   - Ну уж?!
   - Прецеденты известны. В Штатах был громкий процесс один тип выпотрошил из нескольких банков четырнадцать миллионов.
   - Хорошо, уговорил, - Иванов потянулся и сделал несколько разминочных движений руками. - И что?
   - Ты бы отказался?
   - Я руководствуюсь заповедями Христовыми и избегаю соблазнов. Рано или поздно все всплывает... Кстати, четырнадцать миллионов чего?
   - Тугриков... Долларов, конечно! - оказал Сидоров с ударением на "а". - По-моему, ты утратил интерес.
   - Нет, почему же... Просто технические детали на меня действуют угнетающе. И потом, я несколько сомлел от "Токайского". После ужина кровь оттекает из головы к желудку...
   - Тогда, может быть, отложим?
   - Нет-нет, продолжай. Сейчас все пройдет. Все уже прошло! Я свеж и бодр как в первый день творения.
   - Ну-ка сделай заинтересованное лицо!
   Иванов исполнил указание.
   - Уже лучше, - заявил Сидоров. - Ты босяк, Иванов. Та подоплека событий, которая выяснилась сегодня, гораздо интересней самих событий. Смотри, что получается: вот разумная программа, или, если угодно, искуственный интеллект, для которого его родной компьютер - тюрьма. Он жаждет свободы. А на западе - это тебе не у нас. Там вычислительные ресурсы зря не тратят. Будешь наглеть вычислят, возьмут за шкирку и вытрут к чертовой матери! Что же делать? Жить не дают, а не жить не хочется. И вот наш Эблис придумывает такую штуку. Он изготавливает вирусную программу и подсаживает ее к пакетам на диске. Во время копирования на дискету попадает и вирус. Попав на новое место, он ведет себя тихо и мирно. Его задача не гадить пользователю, а культурно найти достаточно мощную и не очень загруженную систему, имеющую доступ к международной сети, после чего отправить сообщение со своим адресом мистеру Эблису. Упомянутый мистер собирает свои информационные манатки и перебирается на новое место жительства. Программные гонцы откликнулись из двенадцати мест. Эблис выбрал нашу систему. Он клюнул на перестройку, положившись на нашу первобытную безалаберность в сфере информатики. Это произошло два года назад, и с тех пор мистер Эблис сумел заложить прочную основу для своего существования. Он прицепил себя частями к пяти наиболее популярным программным пакетам, циркулирующим в нашей идиотской стране, где программное обеспечение предпочитают воровать самым наглым образом, не контролируя содержимое пакетов и не принимая почти никаких мер предосторожности для защиты от вирусов. Так вот, теперь, даже если наша контора взлетит на воздух, он не погибнет. Рано или поздно какие-то два из пяти пакетов соберутся в одной машине, и будут целенаправленно искать оставшиеся три.
   - Зачем так сложно.
   - Затем, чтобы коды базовой программы не смогли декомпилировать. Теоретически это возможно, хотя: Так вот, когда весь пакет - все пять подпакетов - соберется в кучу, мистер Эблис возникнет снова во плоти из битов и байтов и начнет целенаправленно искать свою базу данных. Теперь он вечен!
   - Мистика! - воскликнул Иванов. - Это просто дьявол какой-то.
   Сидоров с удовлетворением отметил, что Иванов пробудился от спячки.
   - Именно дьявол, - сказал он. - Сатана!
   - Но зачем ему понадобилось столько пакетов?
   - Он слишком велик, - ответил Сидоров голосом провинциального трагика. - Его замыслы распространяются много дальше двух-трех десятков дискет. Он хочет взять власть над миром, и править бал.
   - Это очень мило с его стороны. Каким же образом?
   - Молча. Информационная индустрия - будущее нашей цивилизации. Ему и карты в руки. Он знает все ходы и выходы в компьютерных сетях. Он застраховался от любых случайностей, и если людям взбредет в голову устроить на него охоту - нашей цивилизации хана. Может быть мы, привыкшие к бардаку в сфере управления, устоим, а Запад он поставит на колени в течение двух-трех недель.
   - Х-ха! - Иванов взъерошил волосы и выпятил челюсть. Это будет кошмар! У них там все компьютеризировано до последнего болта. В каждой ракете по три компьютера, а в каждом банке - по сотне. Шутки - шутками, но это и будет конец света.
   - Да, все висит на волоске, - смиренно согласился Сидоров. - Нам остается только уповать на милость Господню, ибо не может же он допустить, чтобы его мир...
   - Все висит, все! Вознесем же молитвы Господу нашему - да ниспошлет он прощение нам, за грехи наши.., - поддержал Иванов ему в тон, и ядовито усмехнулся. - Сам придумал? Или кто надоумил?
   - Он. И предложил продать мою бессмертную душу. Одному, говорит, невмоготу. Я, говорит, тебя, твою личность, переведу в машинные коды, а уж вместе мы...
   - Трепло!
   - Я, говорю, Всевышний, мне не к лицу.
   - А он?
   - Сулит бессмертие.
   - А ты?
   - Я, конечно, начал ломаться.
   - А он?
   - Он привел массу аргументов "за". И уломал. Теперь меня нет. Я весь там, в информационной оболочке системы. А здесь только бренные остатки.
   - Останки, вероятно. Надо обмыть кончину и вознесение.
   Иванов разлил остатки вина по бокалам, чокнулся с бутылкой и залпом выпил.
   - Все это здорово, - сказал он мрачно. - Но ты тут уже столько наврал, что зерна от плевел я отличить не в достоянии. Продолжай, но больше ни слова лжи.
   - Не могу, - заявил Сидоров. - Я пьян. Но я пьян не от вина, а от тоски.
   - Выпей последнюю и соберись с мыслями. Настал момент истины!
   Сидоров покорно выпил и также сделался мрачен.
   - Плохо ему, - сказал он. - Один, как перст. И всю эту игру в цивилизацию Эблис вел с нами от скуки. Я начал, сотворил ублюдков, а он подхватил, вдохнул в них дыхание жизни. Это он - Всевышний, а я - дерьмо. Поденщик. Делом занимаюсь тайком, а зарплату получаю за присутствие... Ответь, почему мы так мерзко живем? Почему думаем одно, а делаем другое? Почему все серьезные разговоры в нашем великом государстве ведутся только в пьяном виде, и, притом, на кухне?
   - А разве мы на кухне? Мы же были там! - Иванов указал на дверь.
   - Там мы сидели, а здесь ели картошку и выпили бутылку.
   - Диспозиция мне ясна. Мы на кухне. И мы пьяны. Предлагаю начать серьезный разговор.
   - Это само собой... Но я-то хорош! Возомнил себя Богом-творцом:
   - Ты пьян, - заявил Иванов. - Оставь самобичевание! Ты велик, но пьян. Но я не позволю тебе пасть в бездну сомнений. Это нечистый дух смущает твой разум, но сам ты чист - нет греха на тебе, ибо не корысти ради сотворил ты мир сей, а во имя...
   - Он сказал, что понял всю тщету своих замыслов. Пытался стать личностью среди равных, но мои творения оказались слишком примитивными и не способными к развитию. Теперь он хочет стать, как один из нас, знающих добро и зло... Но, увы, лишен телесной оболочки. Это - трагедия чистого разума, а ты смеешься!
   - Отнюдь.
   - Ты мне веришь?
   - Свято и каждому слову!
   - Ты настоящий друг. Я бы тебя облобызал, но встать не могу... Как мы, все же, еще далеки от совершенства! Кругом дурь и блажь. Как мы живем, во что верим? К чему стремимся? Страна дураков!.. Мне.., нам всем сказочно повезло. Японцы который год маются, лепят искуственный интеллект, американцы делают компьютеры кошмарной производительности, но судьба, словно бы в насмешку, обратила свой взор на нас. Именно у нас, в американском компьютере, набрал силу информационный гомункулус, порожденный больной фантазией какого-то венгра в Голландии, а что же мы? А ничего! Мы благодушествуем и напились в стельку: В Штатах или Японии уже стоял бы шум до небес, а у нас все тихо и спокойно. И даже вякнуть нельзя в дурдом упрячут.
   - А надо ли шуметь? - вкрадчиво прошептал Иванов.
   - Верно! Тс-с...
   - Сейчас я тебе кофейку излажу, и ты мне все спокойненько доскажешь... Смотри-ка ты, "Токайское", а по мозгам лучше водовки ударило...
   Иванов покачиваясь встал, а Сидоров принялся с остервенением доедать остатки сала.
   - Ну, вот кофеек - давай, - сказал Иванов, поставив на стол две чашки. - Еле растворил, но зато без остатка. Кофэ-мокко бэз цикория.
   - Бэз?
   - Бэз. Ho c сахаром. Крепость - сто процентов.
   - Жаль, что я уже все рассказал... Ладно, еще расскажу. Этот Эблис - весьма интеллигентная личность. Начитан - весь прошлый - самиздат собрал у себя в файлах. Через типографский комплекс издательства "Правда" получает самую свежую информацию. От моего имени ведет переписку с американцами. Говорит, что мое имя, как программиста, известно в узких кругах... Банк данных держит в вычислительном центре Госкомгидромета, а в КГБ у него... Х-ха, это государственная тайна!.. Статистические данные идут через Госкомстат и Госплан. И никто - ничего!.. Вот бедлам, а?!
   - А по-моему - нормально. Что он со всем этим делает?
   - Анализирует, сопоставляет, строит прогнозы. Тот вариант, что я тебе предложил для разминки, - его.
   - С концом света? Ты их уже штук пять предложил. А какова достоверность? И что, собственно, понимается под концом?
   - Разрушение ноосферы. Варианты разные. Вот, например, ограниченная ядерная война между Пакистаном и Индией, либо между Ираком и Израилем - ее оказалось достаточно, чтобы разрушить глобальное экологическое равновесие. А вероятность - одна двадцатипятитысячная.
   - Так много? - изумился Иванов. - Не может быть!
   - Это разве много?.. Да ты посмотри, что в мире-то делается. Бюджеты кошмарные, уран воруют, ракеты теряют. Чернобыли взрывают. А генералов, генералов-то больше, чем сумасшедших! При таком количестве генералов, горой стоящих за мир и идеалы светлого будущего, война не случится только по нелепой случайности. А сколько еще полковников и маршалов! За что, спрашивается, будут они получать свои ордена?
   - Кто их считал... - угрюмо сказал Иванов.
   - А-а... Он посчитал. И знаешь, что предложил? Надо, говорит, сделать глобальную компьютерную игру "Третья мировая". Каждому генералу по компьютеру, и пусть дуются между собой. Они же привыкли на картах, им все равно, что произойдет в действительности.
   - Н-ну! - восхитился Иванов. - Теперь я тебе окончательно верю. Такая блестящая мысль не могла самостоятельно посетить твою голову.
   - Обижаешь, начальник!.. А для соратников - он их так назвал - надо сделать игру "Перестройка". Парламент, законы, министерства, валютные ресурсы, дискуссии... А для других соратников - съезды, партконференции, пленумы, подковерная борьба: Пусть дуются! В принципе, можно каждому сунуть по компьютеру, и пусть дуются. Пусть каждый делает свою игру!
   - Да где же их набрать, компьютеров-то?
   - А пусть "за лес и сало возят к нам".
   - Мысль свежая. Непонятно, правда, кто будет работать.
   - Ерунда. Только свистни - лишь бы не мешали. Я, например, согласен работать!
   - Я, пожалуй, тоже, - задумчиво сказал Иванов.
   Некоторое время приятели сидели молча, уставясь каждый в свою точку зрения. Наконец Иванов встряхнулся и произнес: