[...]
Мы взяли туда агента по недвижимости, и я оставил Зайку потолковать с ним, а сам отправился прогуляться по окрестностям вместе с Хайни. Это заняло у нас около четырех часов, и должен признаться, на обратном пути я задремал в машине.
Конечно, поместье совершенно великолепное и не очень-то дорогое, учитывая мои накопления. Это прекрасное место для хранения моих картин и той мебели, которую я собираюсь прикупить. Зайка предложила американскую "колониальную", а мне больше нравится стиль Людовика XV или XVI. Думаю, мы остановимся на компромиссе.
Мы рассказали агенту о множестве мелких недостатков, которые должны быть устранены. А он практически уверен в том, что мы купим поместье (он кое-что знает о дяде Зайки и слышал об их семье), и потому стал суетливо предлагать нам "сниженные цены".
[...]
Мне надо будет обратиться завтра в банк и начать трансакцию, но мы оба понимаем, что поместье не может быть приобретено на мое имя. Мы разработали удобный план, согласно которому одна её бедная кузина будет номинальной хозяйкой, но даст нам подписанную доверенность, по которой мы можем в любой момент поступить как нам вздумается.
И тогда, после ужина, я сделал ей предложение, и она, конечно, согласилась.
У Зайки достаточно твердый характер, чтобы она сделала это сама, но ведь условности требуют этого от мужчины. Вот я и сделал этот шаг. Не думаю, что Софи это понравилось бы, но ведь жизнь - штука жестокая, не правда ли?
Мы оставим вашингтонский дом, и я теперь буду добираться в контору на машине или на поезде. В гараже вообще-то и без того уже семь машин.
[...]
Сейчас я уже стал владельцем этого местечка в Колорадо, но его я хочу придержать для зимних забав, и Зайка полностью со мной согласна. Тут 640 акров земли, так что я теперь американский землевладелец и в принципе могу завести себе вензель, который стану помещать на капоты машин и на блокноты. Но нет, это уж слишком суетно и может привлечь внимание всевидящей Судьбы...
Нет, как все-таки интересна может быть жизнь!
Итак, тем летом я ещё был разыскиваемым преступником, а этим летом я уже уважаемый американский джентльмен, представленный к званию полковника американского генштаба, коллекционер редких произведений искусства (ну и что, если все они были когда-то у кого-то украдены?). У меня красивая и умная жена (одновременно и подруга), прекрасный штат прислуги и около семи автомобилей!
Я могу сидеть и наслаждаться воспоминаниями о моем таком скромном старте, с большой и не всегда приятной откровенностью перед самим собой, и удивляться путям, которыми Господь ведет нас!
25 июля
Я пригласил Филби в клуб и встретился с ним. Там он многим знаком, и пришлось повозиться, чтобы отсеять непрошеных.
Разговор пошел о корейском деле. Похоже, в Москве хотят знать о намерениях Трумэна, в особенности касательно бомбы. Я передал Ф. [Филби] документ, хорошо обработанный [специалистами по дезинформации], который показывает, что не станем сбрасывать бомбу ни на Северную Корею, ни на Китай. Я сделал эти документы собственноручно, и это не имеет никакого касательства к ЦРУ. Они выглядят совершенно аутентичными, и у Филби не возникло ни малейшего сомнения по этому поводу. Зачем я это делаю? Мои акции будут расти в цене по мере того, как война будет разворачиваться. Не в моих финансовых интересах её близкий конец.
В свою очередь, он передал мне информацию о британских шпионах. Это не те обычные люди из Форин Оффис [британское Министерство иностранных дел], которых присылают специально шпионить, так что им можно скормить информацию о том, насколько Америка слаба и нерешительна для того, чтобы выполнять свои задачи в Азии.
Если Сталин получит такую информацию из нескольких источников, он обязательно поверит. Я сделал свою карьеру на работе против Иосифа, а теперь могу увеличить свое состояние тем же способом.
Филби много пьет, в клубе он тоже много выпил. Он умеет пить, но спиртное в таких количествах в конечном счете убьет его и уж наверняка повлияет на критичность его мышления. Он пьет с раннего утра, а я пью только к вечеру и в таких дозах, которые несравнимы с моим прежним потреблением.
31 июля
ФБР готовится произвести окончательные аресты в группе шпионов по проекту атомной бомбы, выявленных ранее. Имеются в виду Розенберг, лидер этой группы, его жена и другие. Брат его жены был схвачен и выдал их всех. Наверно, дело отдадут безжалостному судье, которого попросят сделать из этого показательный процесс.
Я коротко говорил с Филби, он знает о группе шпионов и очень печалится, что их схватили, но так уж обстоят дела.
Нам остро необходимо несколько публичных казней, чтобы запугать остальных; по этому поводу я уже неоднократно высказывался, особенно в разговорах с Гарри. Он согласен со мной, но опасается насчет мнения мирового сообщества. Да кому оно нужно? Мы что, беспокоимся насчет России? Франции? Италии? Все они либо находятся под контролем коммунистов, либо симпатизируют им. Британия слаба и настолько же напичкана ими [коммунистами], так что её мнение тоже не имеет никакой цены.
Я призывал схватить всех британских шпионов и нескольких из них повесить, но этого, конечно, не произойдет. Мы можем сделать с ними то же самое, что они делали в Америке во время войны. Когда британским агентам здесь кто-то не нравился, они просто убивали его. Гувер знает об этом и даже давал мне материалы по этому вопросу. Я предложил ему, чтобы кто-нибудь из моих людей поступил теперь с британцами так же, а Гувер в ответ только улыбнулся и попросил больше ничего ему на эту тему не говорить.
Поскольку я получил несколько имен от Филби, то я переговорю с Арно, и посмотрим, что получится.
Филби жаловался, что в следующем месяце сюда из Лондона прикомандируют человека по имени [Энтони] Берджес. Ф. рассказал, что этот Берджес ужасен - он гомосексуалист и буйный пьяница. По словам Ф., ему непонятно, почему столь важное назначение - в Америку - получил такой психопат. И ещё сказал, что Берджес сотрудничает с советской разведкой, так что у нас появился ещё один объект для наблюдения. Филби говорит, что этот тип любит напяливать на себя женскую одежду и подцеплять морячков на улицах, так что в принципе мы можем арестовать его за такое поведение и допросить его в приватном порядке, и очень сурово.
По моему мнению, хоть многие британцы отъявленные гомики, здесь, в Вашингтоне, они не особенно выделяются, потому что тут полно своих. Значит, Берджес действительно нечто из ряда вон выходящее, раз даже Филби так о нем высказывается. Ф. вспоминает, что учился с Берджесом в университете и что ещё в студенческие годы тот вел себя безобразно.
Возможно, он станет послом. [...]
Интересно, что такого в государственной службе, что притягивает таких типов, как мух на кучу свиного дерьма? В Вашингтоне таких множество, и это ещё одна причина, по которой я хотел бы скрыться в провинции.
Август - самый ужасный месяц в Вашингтоне, и я буду рад съездить в Виргинию, похлопотать насчет дома. Я его уже купил, и все мои люди довольны, кроме одного, который работал у меня ещё в Германии - у него здесь остается подружка. Он явился ко мне очень грустный и бормотал что-то насчет большой любви. Он хороший парень, поэтому я распорядился нанять в штат и его подружку, так что все устроилось.
Погрузка, упаковка и перевозка вещей - колоссальное дело, но цель того стоит.
Зайка нашла декоратора интерьера. Он передвигается так, словно у него связаны колени, и машет руками, как итальянский тенор в опере Верди. Эти типчики очень дорого стоят.
"О нет, это будет вот там! О нет, это вообще никуда не годится!"
Я оставил это на её долю. Пожениться мы можем либо здесь, либо в Виргинии. Она хочет устроить свадьбу здесь, но в этом я тверд. Не хочу, чтобы твари из ЦРУ пришли и испортили мне торжество. Они все обязательно налакаются, пойдут в сад и станут там строить планы убийства короля бельгийцев, только потому, что кто-то назвал его коммунистическим агентом.
Тетка не очень довольна. Как я выяснил, у неё не так много денег, как сперва казалось.
Дом, лимузин и все прочее относится к завещанному поместью, по завещанию Зайка одна из двух наследников, а завещание ставит тетку в довольно невыгодные условия. Ну да ладно, она интересная пожилая дама, пусть остается здесь, если хочет. У Зайки куча денег, и я сообщил ей, что она может тратить их на своих лошадей.
Сам я отказываюсь ездить верхом.
На следующей неделе мы с Зайкой поедем в Нью-Йорк присмотреть недостающую мебель. Мы заберем все из моего дома и немножко из её. Думаю, тетка не в восторге, но у неё в жизни достаточно утешений.
Сомневаюсь, что Трумэн приедет ко мне в тот дом, но все может быть.
Одна из комнат вполне может быть переоборудована в танцзал, но в наше время люди не танцуют бальных танцев, так что я выделю эту комнату под предметы искусства из Российской империи.
1 августа
Большой Отто [Скорцени. - Примеч. амер. изд.] прибудет сюда в первой неделе августа для переговоров с Визнером и другими, и мы все соберемся вместе. Энглтону могут донести об этом (а Отто вообще легко опознать, он громадный мужчина и к тому же со студенческих лет все лицо у него в шрамах), поэтому встречу решено провести на катере, посреди реки. Мы поужинаем, и Визнер может напиться до своего обычного состояния ступора, а мы с Отто побеседуем о старых деньках, глядя на далекие огоньки Вашингтона.
С Отто приедет некий ирландец, которого тут все страшно боятся. Он секретный агент ИРА [Ирландская республиканская армия, организация ирландских борцов за свободу. - Примеч. амер. изд.], которая наводит ужас даже на ЦРУ. Они [цэрэушники] убийцы-теоретики, и думаю, если бы они однажды увидели, как осуществляются их планы по убийству, они обмочили бы себе штаны. Мне интересно встретиться с этим ужасным террористом.
[...]
Мой Максл чувствует, что происходит что-то новое, и посматривает на меня с тревогой, но я разговариваю с ним и вижу, что он мне верит. Они с Зайкой прекрасно уживаются друг с другом, и это хороший знак. Если мой пес кому-нибудь не доверяет, то не доверяю и я.
Никто у меня на работе не знает о моем предстоящем переезде, и я хочу, чтобы так было и дальше. Эти люди совершенно бесполезны для меня. Новое место, надеюсь, достаточно далеко, чтобы туда не заглядывали случайные визитеры. [...]
Все эти дурни страшно боятся, что окажутся недостаточно важными, чтобы знаться с важными людьми и быть в курсе важных событий. "Ах да! говорят они, когда на приеме в каком-нибудь греческом посольстве с ними заговаривают о самых важных государственных секретах. - Конечно! Только на прошлой неделе президент сказал мне об этом..." А на самом деле президент их знать не знает. Так что русским достаточно просто время от времени устраивать приемы в своем посольстве, и не нужно никаких шпионов.
Болтают, болтают, голгочут, как стадо глупых гусей. И ведут себя как гуси. Готовы все вокруг себя обосрать.
6 августа
Прелестный вечерок и прогулка. По крайней мере для двух участников.
Приехал Большой Отто со своим страшным ирландцем. Его поместили в безопасный дом, за которым, я думаю, русские все же ведут наблюдение.
Когда стемнело, мы отправились кататься на катере по Потомаку. Как я и предполагал, Визнер напился и заблевал все вокруг себя, перед тем как свалиться. А потом я поговорил с этим легендарным ирландцем.
Он очень интересен. Он называет себя Фергюс. Очень умен, разве что немножко слишком жесток. Сейчас Отто работает с ИРА по заказу ЦРУ. ИРА вытащила Отто из лагеря [военнопленных] в Германии после того, как с него было снято обвинение в военных преступлениях. А потом шефство над ним взял Визнер.
Похоже, у США есть финансовые интересы в отношении какого-то бизнеса в Англии и Ирландии и ЦРУ вошло в контакт с ИРА, чтобы та защищала эти интересы (ирландцы обожают бомбы).
Это договор?
Мы будем обучать и вооружать правое крыло ИРА и их единомышленников с тем условием, что они не будут трогать имущество США. Отто хорошо справляется с работой, а Каммингс поставляет ирландцам английское оружие, которое он покупает в Индии! Как забавно! Ирландцы убивают англичан и их информаторов с помощью английского же оружия!
У Фергюса тонкое чувство юмора, он прекрасно говорит [по-английски], хоть и с сильным акцентом. Классный парень. Очень образованный, прекрасно ориентируется в истории и изобретательстве, и как только он узнал, что я немец и ненавижу англичан, мы сразу подружились.
Позже у меня состоялась приватная беседа с Фергюсом и Большим Отто. Я узнал, что у Скорцени новый начальник штата, который ничуть не менее талантлив, чем Радль, которого мы называли "Нянькой Скорцени".
Отто - достойный парень, хоть и не очень умен, но этот недостаток восполняют его помощники. Мы говорили об ирландских писателях, драматургах, о Шиллере, и я решил пригласить его приехать ко мне в Виргинию. [...]
Отто спросил меня, на своем венском диалекте, думаю ли я, что Гитлер мертв. Я ответил, что он и сам прекрасно знает ответ, но он подмигнул мне и незаметно указал на человека из ЦРУ, который прислушивался к нашей беседе с другой стороны крытой палубы.
Думаю, он говорил по-немецки, или же мне следовало предложить Отто научить его плавать... Было так: я подошел к этому человеку и спросил, чем могу быть ему полезен. Он очень рассердился и ушел. Плохо, что здесь нет моего Арно, а то он мог бы отлично поразвлечься.
Остальная часть прогулки была посвящена техническим вопросам, потом мы немножко развлеклись и пошутили. Визнер слегка протрезвел и стал разговаривать сам с собой. Это всегда плохой знак, потому что Фрэнк страдает психопатией. Когда-нибудь он найдет последнее пристанище в обезьяннике Св.Елизаветы.
Приют Св.Елизаветы для умалишенных находится в Вашингтоне. Когда известные конгрессмены впадали в запой или в психоз, они отправлялись в Бетезду, где им был выделен целый этаж. Палаты там никогда не пустовали из-за большого числа высокопоставленных пациентов.
Фрэнк Визнер действительно сошел с ума и был помещен в подобное учреждение. Он так и не сумел оправиться после провала венгерского восстания [1956 года] и в конце концов покончил с собой выстрелом в голову.
Американские контакты с ИРА до сих пор не были предметом публичного обсуждения. Один из членов этой организации, которого обучал Отто Скорцени, устроил взрыв, в результате которого погиб лорд Маунтбеттен, родственник британской королевы. [...] [Комментарий Г.Д.]
11 августа
Оказывается, Макартур готовит контратаку на корейцев [северных] уже в начале следующего месяца. Это означает, что война наверняка будет продолжаться ещё довольно значительное время. Филби сказал, что эта война начата по заданию Сталина, который в данном случае не пытается завоевать новые территории, а просто рассчитывает таким образом отвлечь силы американцев на Азию, чтобы самому получить большую свободу рук в Европе. Сталин провалился в Греции и Италии, но все ещё надеется получить некоторый контроль над Италией и Францией. Нидерланды для него недоступны, но Бельгия под вопросом.
В этом случае Сталин свалял дурака. Иосиф был всегда умен, он знал, до какой точки он может продвинуться вперед. А сейчас он гарантированно вызвал подъем американской военной мощи, потому что американская публика напугана и одобрит любые расходы на военные нужды. У Сталина не хватает индустриальной базы [для соперничества]. А американцы такие - если их хорошенько разозлить, они пойдут до конца.
Нет, я не жалуюсь на это, ведь я сам сделал серьезные капиталовложения в американскую оборонную (или "нападенческую"?) промышленность. Мне конфиденциально рассказали, что в скором времени будет размещен заказ на производство тяжелых танков, которые предназначены противостоять более тяжелым (и лучшим) советским танкам.
Мой биржевой брокер завтра разместит три моих заказа в этой области бизнеса. А кто конкретно получит контракт, выяснится на той неделе, и тогда будет окончательно ясно, куда вкладывать деньги.
На сегодняшний день воюют только северные корейцы, а Китай только "серьезно обеспокоен" происходящим. Китайцев необходимо подтолкнуть в нужном направлении. Москва давит на них, чтобы они готовились поддержать Северную Корею в случае, если Соединенные Штаты войдут в эту страну. России не хочется иметь американские войска так близко от своих жизненно важных военно-морских баз во Владивостоке. Они воевали с японцами из-за этого и будут воевать с кем угодно.
С другой стороны, Сталин знает, что если он станет воевать с этой страной [США], то будет уничтожен, и, несмотря на его растущую невменяемость (которая, как мне сказали, объясняется возрастными явлениями), он вряд ли станет в открытую воевать с нами. Мы-то это знаем, но люди не понимают этого, и идут разговоры о советской атаке на Штаты! Какая нелепица! Учат детей прятаться под парты и распространяют материалы гражданской обороны!
Это все напоминает прискорбный опыт войны 1948 года, которая возникла по причине действий Сталина, но была сильно раскручена, причем намеренно, здешними военными. И ещё можно добавить, военными вкупе с агрессивными республиканцами в Конгрессе.
[...]
Произошла дипломатическая "разрядка" в отношениях между Финляндией и Россией. Пакт о взаимопомощи. Это произошло одновременно с захватом Чехословакии. Все было специально запланировано так, чтобы эти два события произвели большой шум здесь. Конечно, Финляндия вовсе не стала на самом деле союзницей Сталина, а Чехословакия и без того де факто была под контролем коммунистов, но народ здесь воспринимает это словно извержение вулкана.
И в чем же была истинная причина всего этого? Думаю, все просто.
Рузвельт получил власть и сумел её удержать за счет своих дружеских отношений с радикальными людьми в этой стране. Они не представляли большинство, но были хорошо организованны и могли образовать эффективный блок, способный поддерживать его во власти. Чтобы сохранить их поддержку, Рузвельт расширил бюрократический штат, признал репрессивное сталинское правительство и, более того, публично выражал симпатии к Сталину и поддерживал "красных" в Испании в 1936 году.
Когда Гитлер получил власть в Германии и сразу начал давить на евреев, многие из них сбежали в Америку и привезли сюда с собой ненависть к национал-социализму. Эти люди все прибились либо к Голливуду, либо к научному миру, либо к банковскому.
И очень скоро все эти три силы ополчились на Гитлера и Германию, люди оттуда стали проникать в Белый дом и получать "доступ к уху" президента, в результате чего Рузвельт тоже стал нападать на Германию при любой возможности.
Одним словом, собралась команда коммунистов и евреев, которые поддерживали неприятие Рузвельтом Германии. Ему была безразлична Япония, хотя левое крыло в его правительстве было настроено антияпонски, потому что они были прорусские по существу. А поскольку Россия и Япония всегда были врагами, враги России стали врагами Рузвельта и [особенно] левого крыла его партии.
В этот период Британия была банковской столицей мира, и её банки жили и расширялись за счет прибыльных финансовых займов. Англия всегда старалась не допустить, чтобы какая-либо другая европейская страна соперничала с её индустриальной и финансовой мощью. Любая нация, посягнувшая на верховенство Англии, подлежала уничтожению. Англия не могла смириться с протекционизмом Наполеона в отношении развивающейся французской промышленности, и вступила в войну, которая на долгие годы обескровила Европу. То же самое произошло и с Германией после объединения, когда были устранены внутренние торговые барьеры и вслед за 1870 годом начался огромный экономический рост.
Когда английская внешняя торговля стала уступать германской, Британия решила уничтожить Германию и в конце концов добилась этого, несмотря на громадные собственные потери.
И тут, когда казалось, что Британия контролирует экономическую ситуацию на континенте, появился Гитлер и начался новый период подъема германской экономики. Введение им [Гитлером] бартерной системы и его несчастный антисемитизм - вот что вызвало ненависть британских банкиров и их единомышленников в этой стране [США] и привело к объединенной экономической атаке против Германии.
Когда это не привело к успеху и Гитлер установил свою континентальную систему, следующим шагом [его противников] был прямой военный удар с целью интервенции.
Германия была антикоммунистической страной, а её политика антисемитизма делала противостояние с Россией удвоенным по силе, ведь многие лидеры в сталинском правительстве России были евреями.
В мире существуют прочные связи между всеми еврейскими общинами в разных странах, это сообщество совершенно интернационально и не питает лояльности ни к какой стране проживания [евреев], а только к себе. Коммунизм был основан этими людьми и поддерживался ими, поэтому антикоммунизм в сочетании с антисемитизмом привел к появлению у Германии множества злейших врагов.
Но я вовсе не думаю, что если бы Гитлер не пропагандировал свой антисемитизм, то в результате это сыграло бы роль. Нет, банковское сообщество очень тесно переплетено, и каждый расценивает проблемы каждого как свои собственные. И это сообщество испытывало к Гитлеру острую ненависть.
Эта ситуация стара, как сама цивилизация, на протяжении веков банкиры учреждали и низвергали правительства, императоров и королей.
Интересно, что еврейские банкиры в царской России приобрели слишком большое влияние, дворянство было должно им слишком много денег, и в результате в конце XIX века вспыхнули погромы, после чего хватка еврейских банкиров ослабла и их постепенно выдавили из страны, в основном в Германию и в США.
Солидарность банкиров видна и на примере послевоенной Германии. Сперва в Америке все вопили, что германскую экономику нужно разрушить, но американские банки и корпорации этого не захотели.
Германии простили её прошлое и позволили снова заняться обычным бизнесом. Многие высшие чины гитлеровской партии были наказаны, но почти никто - из бизнесменов. Я имею собственные сведения, что американские фирмы вели бизнес с нашими вплоть до последних дней войны.
Рузвельты и гитлеры приходят и уходят, а бизнес остается, и в конечном счете он победит. Бизнес нажил огромные деньги в ходе мировой войны; потом, с установлением мира, доходы упали, и решено было подтолкнуть события к новой войне. Нет, конечно, ни одному бизнесмену не хочется новой мировой войны так скоро после окончания предыдущей, но перевооружение и небольшие военные стычки всегда считались превосходным двигателем бизнеса.
Когда к власти пришел Трумэн, он быстро понял, что не сможет продолжать вести дела с Россией в том же ключе, как это делал Рузвельт. Он [Трумэн] не был либералом, не любил странных людей вроде Уоллейса (типичного либерального представителя), и с первой встречи со Сталиным (в Потсдаме) осознал, что из их сотрудничества ничего путного не выйдет.
Сталин тоже это почувствовал и стал наносить пробные удары то там то сям, чтобы проверить, насколько Трумэн слаб. Но Трумэн был тверд, что показала история с воздушной блокадой Берлина, и Сталину пришлось изменить направление своих экспансионистских планов. У него все ещё сохранялось изрядное количество приспешников в Америке, и он обратился к их помощи.
Трумэн остановил разложение Германии, пресек попытки Эйзенхауэра применить так называемый "план Моргентау", послал продовольствие и медикаменты в Германию, а затем разработал программу помощи в восстановлении Европы после войны.
Это было крайне невыгодным Сталину, чьи коммунистические агенты могли играть только на нищете и недовольстве народа, и Сталину понадобилось дискредитировать Трумэна. Его главным оружием стали [американские] профсоюзы, в которых было множество активных и очень агрессивных коммунистов.
Трумэн не хотел враждовать с этими профсоюзами, поскольку их поддержка была важна для демократической партии, но в то же время он не мог мириться с ситуацией, порожденной Рузвельтом. Он попытался продвигаться вперед, балансируя на тонкой грани между антикоммунизмом, стремительно нарастающим в Америке, и поддержкой профсоюзов. Банкиры, кроме еврейских, не питали к нему особой враждебности и благосклонно смотрели на восстановление в Европе общественной и деловой инфраструктуры.
[...]
Чего Трумэн не сделал и не хотел делать - это разоблачать огромное число коммунистов, окопавшихся в его правительственных учреждениях. Он не возражал против активности Маккарти, но упорно противился просмотру кем-либо персональных досье правительственных служащих.
Однако он постепенно изменяет свое отношение. А вот что удивительно: самый упрямый оппонент Маккарти - это Гувер! В разговоре со мной он указал, что деятельность Маккарти - неудачная идея и может обернуться серьезными проблемами для всей страны, если получит развитие. [...]
Дело слегка вышло из-под контроля, и мне хочется увидеть, чем все закончится. Но я, по крайней мере, работаю у них экспертом по коммунистической инфильтрации, так что на сегодняшний день мое положение достаточно безопасно. Если Сталин умрет, к чему идет все дело, то мои услуги окажутся невостребованными и моя задача будет состоять только в быстрейшем бегстве от опасности. Деньги и удостоверения значат мало, но много значит мое истинное предназначение.
Мы взяли туда агента по недвижимости, и я оставил Зайку потолковать с ним, а сам отправился прогуляться по окрестностям вместе с Хайни. Это заняло у нас около четырех часов, и должен признаться, на обратном пути я задремал в машине.
Конечно, поместье совершенно великолепное и не очень-то дорогое, учитывая мои накопления. Это прекрасное место для хранения моих картин и той мебели, которую я собираюсь прикупить. Зайка предложила американскую "колониальную", а мне больше нравится стиль Людовика XV или XVI. Думаю, мы остановимся на компромиссе.
Мы рассказали агенту о множестве мелких недостатков, которые должны быть устранены. А он практически уверен в том, что мы купим поместье (он кое-что знает о дяде Зайки и слышал об их семье), и потому стал суетливо предлагать нам "сниженные цены".
[...]
Мне надо будет обратиться завтра в банк и начать трансакцию, но мы оба понимаем, что поместье не может быть приобретено на мое имя. Мы разработали удобный план, согласно которому одна её бедная кузина будет номинальной хозяйкой, но даст нам подписанную доверенность, по которой мы можем в любой момент поступить как нам вздумается.
И тогда, после ужина, я сделал ей предложение, и она, конечно, согласилась.
У Зайки достаточно твердый характер, чтобы она сделала это сама, но ведь условности требуют этого от мужчины. Вот я и сделал этот шаг. Не думаю, что Софи это понравилось бы, но ведь жизнь - штука жестокая, не правда ли?
Мы оставим вашингтонский дом, и я теперь буду добираться в контору на машине или на поезде. В гараже вообще-то и без того уже семь машин.
[...]
Сейчас я уже стал владельцем этого местечка в Колорадо, но его я хочу придержать для зимних забав, и Зайка полностью со мной согласна. Тут 640 акров земли, так что я теперь американский землевладелец и в принципе могу завести себе вензель, который стану помещать на капоты машин и на блокноты. Но нет, это уж слишком суетно и может привлечь внимание всевидящей Судьбы...
Нет, как все-таки интересна может быть жизнь!
Итак, тем летом я ещё был разыскиваемым преступником, а этим летом я уже уважаемый американский джентльмен, представленный к званию полковника американского генштаба, коллекционер редких произведений искусства (ну и что, если все они были когда-то у кого-то украдены?). У меня красивая и умная жена (одновременно и подруга), прекрасный штат прислуги и около семи автомобилей!
Я могу сидеть и наслаждаться воспоминаниями о моем таком скромном старте, с большой и не всегда приятной откровенностью перед самим собой, и удивляться путям, которыми Господь ведет нас!
25 июля
Я пригласил Филби в клуб и встретился с ним. Там он многим знаком, и пришлось повозиться, чтобы отсеять непрошеных.
Разговор пошел о корейском деле. Похоже, в Москве хотят знать о намерениях Трумэна, в особенности касательно бомбы. Я передал Ф. [Филби] документ, хорошо обработанный [специалистами по дезинформации], который показывает, что не станем сбрасывать бомбу ни на Северную Корею, ни на Китай. Я сделал эти документы собственноручно, и это не имеет никакого касательства к ЦРУ. Они выглядят совершенно аутентичными, и у Филби не возникло ни малейшего сомнения по этому поводу. Зачем я это делаю? Мои акции будут расти в цене по мере того, как война будет разворачиваться. Не в моих финансовых интересах её близкий конец.
В свою очередь, он передал мне информацию о британских шпионах. Это не те обычные люди из Форин Оффис [британское Министерство иностранных дел], которых присылают специально шпионить, так что им можно скормить информацию о том, насколько Америка слаба и нерешительна для того, чтобы выполнять свои задачи в Азии.
Если Сталин получит такую информацию из нескольких источников, он обязательно поверит. Я сделал свою карьеру на работе против Иосифа, а теперь могу увеличить свое состояние тем же способом.
Филби много пьет, в клубе он тоже много выпил. Он умеет пить, но спиртное в таких количествах в конечном счете убьет его и уж наверняка повлияет на критичность его мышления. Он пьет с раннего утра, а я пью только к вечеру и в таких дозах, которые несравнимы с моим прежним потреблением.
31 июля
ФБР готовится произвести окончательные аресты в группе шпионов по проекту атомной бомбы, выявленных ранее. Имеются в виду Розенберг, лидер этой группы, его жена и другие. Брат его жены был схвачен и выдал их всех. Наверно, дело отдадут безжалостному судье, которого попросят сделать из этого показательный процесс.
Я коротко говорил с Филби, он знает о группе шпионов и очень печалится, что их схватили, но так уж обстоят дела.
Нам остро необходимо несколько публичных казней, чтобы запугать остальных; по этому поводу я уже неоднократно высказывался, особенно в разговорах с Гарри. Он согласен со мной, но опасается насчет мнения мирового сообщества. Да кому оно нужно? Мы что, беспокоимся насчет России? Франции? Италии? Все они либо находятся под контролем коммунистов, либо симпатизируют им. Британия слаба и настолько же напичкана ими [коммунистами], так что её мнение тоже не имеет никакой цены.
Я призывал схватить всех британских шпионов и нескольких из них повесить, но этого, конечно, не произойдет. Мы можем сделать с ними то же самое, что они делали в Америке во время войны. Когда британским агентам здесь кто-то не нравился, они просто убивали его. Гувер знает об этом и даже давал мне материалы по этому вопросу. Я предложил ему, чтобы кто-нибудь из моих людей поступил теперь с британцами так же, а Гувер в ответ только улыбнулся и попросил больше ничего ему на эту тему не говорить.
Поскольку я получил несколько имен от Филби, то я переговорю с Арно, и посмотрим, что получится.
Филби жаловался, что в следующем месяце сюда из Лондона прикомандируют человека по имени [Энтони] Берджес. Ф. рассказал, что этот Берджес ужасен - он гомосексуалист и буйный пьяница. По словам Ф., ему непонятно, почему столь важное назначение - в Америку - получил такой психопат. И ещё сказал, что Берджес сотрудничает с советской разведкой, так что у нас появился ещё один объект для наблюдения. Филби говорит, что этот тип любит напяливать на себя женскую одежду и подцеплять морячков на улицах, так что в принципе мы можем арестовать его за такое поведение и допросить его в приватном порядке, и очень сурово.
По моему мнению, хоть многие британцы отъявленные гомики, здесь, в Вашингтоне, они не особенно выделяются, потому что тут полно своих. Значит, Берджес действительно нечто из ряда вон выходящее, раз даже Филби так о нем высказывается. Ф. вспоминает, что учился с Берджесом в университете и что ещё в студенческие годы тот вел себя безобразно.
Возможно, он станет послом. [...]
Интересно, что такого в государственной службе, что притягивает таких типов, как мух на кучу свиного дерьма? В Вашингтоне таких множество, и это ещё одна причина, по которой я хотел бы скрыться в провинции.
Август - самый ужасный месяц в Вашингтоне, и я буду рад съездить в Виргинию, похлопотать насчет дома. Я его уже купил, и все мои люди довольны, кроме одного, который работал у меня ещё в Германии - у него здесь остается подружка. Он явился ко мне очень грустный и бормотал что-то насчет большой любви. Он хороший парень, поэтому я распорядился нанять в штат и его подружку, так что все устроилось.
Погрузка, упаковка и перевозка вещей - колоссальное дело, но цель того стоит.
Зайка нашла декоратора интерьера. Он передвигается так, словно у него связаны колени, и машет руками, как итальянский тенор в опере Верди. Эти типчики очень дорого стоят.
"О нет, это будет вот там! О нет, это вообще никуда не годится!"
Я оставил это на её долю. Пожениться мы можем либо здесь, либо в Виргинии. Она хочет устроить свадьбу здесь, но в этом я тверд. Не хочу, чтобы твари из ЦРУ пришли и испортили мне торжество. Они все обязательно налакаются, пойдут в сад и станут там строить планы убийства короля бельгийцев, только потому, что кто-то назвал его коммунистическим агентом.
Тетка не очень довольна. Как я выяснил, у неё не так много денег, как сперва казалось.
Дом, лимузин и все прочее относится к завещанному поместью, по завещанию Зайка одна из двух наследников, а завещание ставит тетку в довольно невыгодные условия. Ну да ладно, она интересная пожилая дама, пусть остается здесь, если хочет. У Зайки куча денег, и я сообщил ей, что она может тратить их на своих лошадей.
Сам я отказываюсь ездить верхом.
На следующей неделе мы с Зайкой поедем в Нью-Йорк присмотреть недостающую мебель. Мы заберем все из моего дома и немножко из её. Думаю, тетка не в восторге, но у неё в жизни достаточно утешений.
Сомневаюсь, что Трумэн приедет ко мне в тот дом, но все может быть.
Одна из комнат вполне может быть переоборудована в танцзал, но в наше время люди не танцуют бальных танцев, так что я выделю эту комнату под предметы искусства из Российской империи.
1 августа
Большой Отто [Скорцени. - Примеч. амер. изд.] прибудет сюда в первой неделе августа для переговоров с Визнером и другими, и мы все соберемся вместе. Энглтону могут донести об этом (а Отто вообще легко опознать, он громадный мужчина и к тому же со студенческих лет все лицо у него в шрамах), поэтому встречу решено провести на катере, посреди реки. Мы поужинаем, и Визнер может напиться до своего обычного состояния ступора, а мы с Отто побеседуем о старых деньках, глядя на далекие огоньки Вашингтона.
С Отто приедет некий ирландец, которого тут все страшно боятся. Он секретный агент ИРА [Ирландская республиканская армия, организация ирландских борцов за свободу. - Примеч. амер. изд.], которая наводит ужас даже на ЦРУ. Они [цэрэушники] убийцы-теоретики, и думаю, если бы они однажды увидели, как осуществляются их планы по убийству, они обмочили бы себе штаны. Мне интересно встретиться с этим ужасным террористом.
[...]
Мой Максл чувствует, что происходит что-то новое, и посматривает на меня с тревогой, но я разговариваю с ним и вижу, что он мне верит. Они с Зайкой прекрасно уживаются друг с другом, и это хороший знак. Если мой пес кому-нибудь не доверяет, то не доверяю и я.
Никто у меня на работе не знает о моем предстоящем переезде, и я хочу, чтобы так было и дальше. Эти люди совершенно бесполезны для меня. Новое место, надеюсь, достаточно далеко, чтобы туда не заглядывали случайные визитеры. [...]
Все эти дурни страшно боятся, что окажутся недостаточно важными, чтобы знаться с важными людьми и быть в курсе важных событий. "Ах да! говорят они, когда на приеме в каком-нибудь греческом посольстве с ними заговаривают о самых важных государственных секретах. - Конечно! Только на прошлой неделе президент сказал мне об этом..." А на самом деле президент их знать не знает. Так что русским достаточно просто время от времени устраивать приемы в своем посольстве, и не нужно никаких шпионов.
Болтают, болтают, голгочут, как стадо глупых гусей. И ведут себя как гуси. Готовы все вокруг себя обосрать.
6 августа
Прелестный вечерок и прогулка. По крайней мере для двух участников.
Приехал Большой Отто со своим страшным ирландцем. Его поместили в безопасный дом, за которым, я думаю, русские все же ведут наблюдение.
Когда стемнело, мы отправились кататься на катере по Потомаку. Как я и предполагал, Визнер напился и заблевал все вокруг себя, перед тем как свалиться. А потом я поговорил с этим легендарным ирландцем.
Он очень интересен. Он называет себя Фергюс. Очень умен, разве что немножко слишком жесток. Сейчас Отто работает с ИРА по заказу ЦРУ. ИРА вытащила Отто из лагеря [военнопленных] в Германии после того, как с него было снято обвинение в военных преступлениях. А потом шефство над ним взял Визнер.
Похоже, у США есть финансовые интересы в отношении какого-то бизнеса в Англии и Ирландии и ЦРУ вошло в контакт с ИРА, чтобы та защищала эти интересы (ирландцы обожают бомбы).
Это договор?
Мы будем обучать и вооружать правое крыло ИРА и их единомышленников с тем условием, что они не будут трогать имущество США. Отто хорошо справляется с работой, а Каммингс поставляет ирландцам английское оружие, которое он покупает в Индии! Как забавно! Ирландцы убивают англичан и их информаторов с помощью английского же оружия!
У Фергюса тонкое чувство юмора, он прекрасно говорит [по-английски], хоть и с сильным акцентом. Классный парень. Очень образованный, прекрасно ориентируется в истории и изобретательстве, и как только он узнал, что я немец и ненавижу англичан, мы сразу подружились.
Позже у меня состоялась приватная беседа с Фергюсом и Большим Отто. Я узнал, что у Скорцени новый начальник штата, который ничуть не менее талантлив, чем Радль, которого мы называли "Нянькой Скорцени".
Отто - достойный парень, хоть и не очень умен, но этот недостаток восполняют его помощники. Мы говорили об ирландских писателях, драматургах, о Шиллере, и я решил пригласить его приехать ко мне в Виргинию. [...]
Отто спросил меня, на своем венском диалекте, думаю ли я, что Гитлер мертв. Я ответил, что он и сам прекрасно знает ответ, но он подмигнул мне и незаметно указал на человека из ЦРУ, который прислушивался к нашей беседе с другой стороны крытой палубы.
Думаю, он говорил по-немецки, или же мне следовало предложить Отто научить его плавать... Было так: я подошел к этому человеку и спросил, чем могу быть ему полезен. Он очень рассердился и ушел. Плохо, что здесь нет моего Арно, а то он мог бы отлично поразвлечься.
Остальная часть прогулки была посвящена техническим вопросам, потом мы немножко развлеклись и пошутили. Визнер слегка протрезвел и стал разговаривать сам с собой. Это всегда плохой знак, потому что Фрэнк страдает психопатией. Когда-нибудь он найдет последнее пристанище в обезьяннике Св.Елизаветы.
Приют Св.Елизаветы для умалишенных находится в Вашингтоне. Когда известные конгрессмены впадали в запой или в психоз, они отправлялись в Бетезду, где им был выделен целый этаж. Палаты там никогда не пустовали из-за большого числа высокопоставленных пациентов.
Фрэнк Визнер действительно сошел с ума и был помещен в подобное учреждение. Он так и не сумел оправиться после провала венгерского восстания [1956 года] и в конце концов покончил с собой выстрелом в голову.
Американские контакты с ИРА до сих пор не были предметом публичного обсуждения. Один из членов этой организации, которого обучал Отто Скорцени, устроил взрыв, в результате которого погиб лорд Маунтбеттен, родственник британской королевы. [...] [Комментарий Г.Д.]
11 августа
Оказывается, Макартур готовит контратаку на корейцев [северных] уже в начале следующего месяца. Это означает, что война наверняка будет продолжаться ещё довольно значительное время. Филби сказал, что эта война начата по заданию Сталина, который в данном случае не пытается завоевать новые территории, а просто рассчитывает таким образом отвлечь силы американцев на Азию, чтобы самому получить большую свободу рук в Европе. Сталин провалился в Греции и Италии, но все ещё надеется получить некоторый контроль над Италией и Францией. Нидерланды для него недоступны, но Бельгия под вопросом.
В этом случае Сталин свалял дурака. Иосиф был всегда умен, он знал, до какой точки он может продвинуться вперед. А сейчас он гарантированно вызвал подъем американской военной мощи, потому что американская публика напугана и одобрит любые расходы на военные нужды. У Сталина не хватает индустриальной базы [для соперничества]. А американцы такие - если их хорошенько разозлить, они пойдут до конца.
Нет, я не жалуюсь на это, ведь я сам сделал серьезные капиталовложения в американскую оборонную (или "нападенческую"?) промышленность. Мне конфиденциально рассказали, что в скором времени будет размещен заказ на производство тяжелых танков, которые предназначены противостоять более тяжелым (и лучшим) советским танкам.
Мой биржевой брокер завтра разместит три моих заказа в этой области бизнеса. А кто конкретно получит контракт, выяснится на той неделе, и тогда будет окончательно ясно, куда вкладывать деньги.
На сегодняшний день воюют только северные корейцы, а Китай только "серьезно обеспокоен" происходящим. Китайцев необходимо подтолкнуть в нужном направлении. Москва давит на них, чтобы они готовились поддержать Северную Корею в случае, если Соединенные Штаты войдут в эту страну. России не хочется иметь американские войска так близко от своих жизненно важных военно-морских баз во Владивостоке. Они воевали с японцами из-за этого и будут воевать с кем угодно.
С другой стороны, Сталин знает, что если он станет воевать с этой страной [США], то будет уничтожен, и, несмотря на его растущую невменяемость (которая, как мне сказали, объясняется возрастными явлениями), он вряд ли станет в открытую воевать с нами. Мы-то это знаем, но люди не понимают этого, и идут разговоры о советской атаке на Штаты! Какая нелепица! Учат детей прятаться под парты и распространяют материалы гражданской обороны!
Это все напоминает прискорбный опыт войны 1948 года, которая возникла по причине действий Сталина, но была сильно раскручена, причем намеренно, здешними военными. И ещё можно добавить, военными вкупе с агрессивными республиканцами в Конгрессе.
[...]
Произошла дипломатическая "разрядка" в отношениях между Финляндией и Россией. Пакт о взаимопомощи. Это произошло одновременно с захватом Чехословакии. Все было специально запланировано так, чтобы эти два события произвели большой шум здесь. Конечно, Финляндия вовсе не стала на самом деле союзницей Сталина, а Чехословакия и без того де факто была под контролем коммунистов, но народ здесь воспринимает это словно извержение вулкана.
И в чем же была истинная причина всего этого? Думаю, все просто.
Рузвельт получил власть и сумел её удержать за счет своих дружеских отношений с радикальными людьми в этой стране. Они не представляли большинство, но были хорошо организованны и могли образовать эффективный блок, способный поддерживать его во власти. Чтобы сохранить их поддержку, Рузвельт расширил бюрократический штат, признал репрессивное сталинское правительство и, более того, публично выражал симпатии к Сталину и поддерживал "красных" в Испании в 1936 году.
Когда Гитлер получил власть в Германии и сразу начал давить на евреев, многие из них сбежали в Америку и привезли сюда с собой ненависть к национал-социализму. Эти люди все прибились либо к Голливуду, либо к научному миру, либо к банковскому.
И очень скоро все эти три силы ополчились на Гитлера и Германию, люди оттуда стали проникать в Белый дом и получать "доступ к уху" президента, в результате чего Рузвельт тоже стал нападать на Германию при любой возможности.
Одним словом, собралась команда коммунистов и евреев, которые поддерживали неприятие Рузвельтом Германии. Ему была безразлична Япония, хотя левое крыло в его правительстве было настроено антияпонски, потому что они были прорусские по существу. А поскольку Россия и Япония всегда были врагами, враги России стали врагами Рузвельта и [особенно] левого крыла его партии.
В этот период Британия была банковской столицей мира, и её банки жили и расширялись за счет прибыльных финансовых займов. Англия всегда старалась не допустить, чтобы какая-либо другая европейская страна соперничала с её индустриальной и финансовой мощью. Любая нация, посягнувшая на верховенство Англии, подлежала уничтожению. Англия не могла смириться с протекционизмом Наполеона в отношении развивающейся французской промышленности, и вступила в войну, которая на долгие годы обескровила Европу. То же самое произошло и с Германией после объединения, когда были устранены внутренние торговые барьеры и вслед за 1870 годом начался огромный экономический рост.
Когда английская внешняя торговля стала уступать германской, Британия решила уничтожить Германию и в конце концов добилась этого, несмотря на громадные собственные потери.
И тут, когда казалось, что Британия контролирует экономическую ситуацию на континенте, появился Гитлер и начался новый период подъема германской экономики. Введение им [Гитлером] бартерной системы и его несчастный антисемитизм - вот что вызвало ненависть британских банкиров и их единомышленников в этой стране [США] и привело к объединенной экономической атаке против Германии.
Когда это не привело к успеху и Гитлер установил свою континентальную систему, следующим шагом [его противников] был прямой военный удар с целью интервенции.
Германия была антикоммунистической страной, а её политика антисемитизма делала противостояние с Россией удвоенным по силе, ведь многие лидеры в сталинском правительстве России были евреями.
В мире существуют прочные связи между всеми еврейскими общинами в разных странах, это сообщество совершенно интернационально и не питает лояльности ни к какой стране проживания [евреев], а только к себе. Коммунизм был основан этими людьми и поддерживался ими, поэтому антикоммунизм в сочетании с антисемитизмом привел к появлению у Германии множества злейших врагов.
Но я вовсе не думаю, что если бы Гитлер не пропагандировал свой антисемитизм, то в результате это сыграло бы роль. Нет, банковское сообщество очень тесно переплетено, и каждый расценивает проблемы каждого как свои собственные. И это сообщество испытывало к Гитлеру острую ненависть.
Эта ситуация стара, как сама цивилизация, на протяжении веков банкиры учреждали и низвергали правительства, императоров и королей.
Интересно, что еврейские банкиры в царской России приобрели слишком большое влияние, дворянство было должно им слишком много денег, и в результате в конце XIX века вспыхнули погромы, после чего хватка еврейских банкиров ослабла и их постепенно выдавили из страны, в основном в Германию и в США.
Солидарность банкиров видна и на примере послевоенной Германии. Сперва в Америке все вопили, что германскую экономику нужно разрушить, но американские банки и корпорации этого не захотели.
Германии простили её прошлое и позволили снова заняться обычным бизнесом. Многие высшие чины гитлеровской партии были наказаны, но почти никто - из бизнесменов. Я имею собственные сведения, что американские фирмы вели бизнес с нашими вплоть до последних дней войны.
Рузвельты и гитлеры приходят и уходят, а бизнес остается, и в конечном счете он победит. Бизнес нажил огромные деньги в ходе мировой войны; потом, с установлением мира, доходы упали, и решено было подтолкнуть события к новой войне. Нет, конечно, ни одному бизнесмену не хочется новой мировой войны так скоро после окончания предыдущей, но перевооружение и небольшие военные стычки всегда считались превосходным двигателем бизнеса.
Когда к власти пришел Трумэн, он быстро понял, что не сможет продолжать вести дела с Россией в том же ключе, как это делал Рузвельт. Он [Трумэн] не был либералом, не любил странных людей вроде Уоллейса (типичного либерального представителя), и с первой встречи со Сталиным (в Потсдаме) осознал, что из их сотрудничества ничего путного не выйдет.
Сталин тоже это почувствовал и стал наносить пробные удары то там то сям, чтобы проверить, насколько Трумэн слаб. Но Трумэн был тверд, что показала история с воздушной блокадой Берлина, и Сталину пришлось изменить направление своих экспансионистских планов. У него все ещё сохранялось изрядное количество приспешников в Америке, и он обратился к их помощи.
Трумэн остановил разложение Германии, пресек попытки Эйзенхауэра применить так называемый "план Моргентау", послал продовольствие и медикаменты в Германию, а затем разработал программу помощи в восстановлении Европы после войны.
Это было крайне невыгодным Сталину, чьи коммунистические агенты могли играть только на нищете и недовольстве народа, и Сталину понадобилось дискредитировать Трумэна. Его главным оружием стали [американские] профсоюзы, в которых было множество активных и очень агрессивных коммунистов.
Трумэн не хотел враждовать с этими профсоюзами, поскольку их поддержка была важна для демократической партии, но в то же время он не мог мириться с ситуацией, порожденной Рузвельтом. Он попытался продвигаться вперед, балансируя на тонкой грани между антикоммунизмом, стремительно нарастающим в Америке, и поддержкой профсоюзов. Банкиры, кроме еврейских, не питали к нему особой враждебности и благосклонно смотрели на восстановление в Европе общественной и деловой инфраструктуры.
[...]
Чего Трумэн не сделал и не хотел делать - это разоблачать огромное число коммунистов, окопавшихся в его правительственных учреждениях. Он не возражал против активности Маккарти, но упорно противился просмотру кем-либо персональных досье правительственных служащих.
Однако он постепенно изменяет свое отношение. А вот что удивительно: самый упрямый оппонент Маккарти - это Гувер! В разговоре со мной он указал, что деятельность Маккарти - неудачная идея и может обернуться серьезными проблемами для всей страны, если получит развитие. [...]
Дело слегка вышло из-под контроля, и мне хочется увидеть, чем все закончится. Но я, по крайней мере, работаю у них экспертом по коммунистической инфильтрации, так что на сегодняшний день мое положение достаточно безопасно. Если Сталин умрет, к чему идет все дело, то мои услуги окажутся невостребованными и моя задача будет состоять только в быстрейшем бегстве от опасности. Деньги и удостоверения значат мало, но много значит мое истинное предназначение.