Дурненков Вячеслав Евгеньевич. Хозяйка анкеты

   НАЧИНКИН. А можно вас о том же попросить?
   ПАШКЕВИЧ (отвернувшись, достает из декольте фотографию, кладет на стол, пишет) …Может встретиться нам не придется, переменчива наша судьба, пусть на память тебе остается, неподвижная личность моя…
   НАЧИНКИН (берет фото, смотрит на него). Спасибо…
 
   Пашкевич встает, взволнованно заламывая руки, ходит кругами по комнате.
 
   ПАШКЕВИЧ. А знаете ли вы Василий каково быть женщиной? Молчите, молчите…. Я состояла в браке тридцать лет, а что я могу вспомнить? Как Николай Семенович через саблю прыгал? Да-да… Напьется, воткнет саблю в паркет и ну прыгать, что твой кузнечик. А я сижу бледная и загадочная, кричать боюсь, а он подлец в виде бонуса Жуковского читает, громко, с выражением…. А эта его мерзкая привычка, целовать перед обедом свои руки? Я устала от череды монотонных удивлений, устала от себя, отшлифованной заводной куклы…. Вам не противно?
   НАЧИНКИН. Нет-нет продолжайте….
   ПАШКЕВИЧ (очень громко). Заводная кукла, вот кто я! Ее купили в немецком магазине! Красивая и недорогая! Посмотрите, она умеет говорить! Заверните ее! Смотри, смотри кукла это твой новый дом! Люби его! Цени уют! Не обижай медвежонка, у вас с ним будут дети! Не смотри на солдатиков, у них век недолог…. (плачет навзрыд)…
   НАЧИНКИН (вскакивает, тихо но твердо). А я скидух… Так моя тульская няня называла пупсиков. Ну знаете такие бесполые, не то мальчик, не то девочка… Скидух… Нас в нагрузку к паровозикам продавали, пока на полке лежишь так со всеми сдружишься… У нас ведь смешно сказать, никаких интимностей, так чистая невинная дружба…. А ночью снится, что я не скидух, а романтический злодей Сидорцев, в каждой руке по стилету, на шее черный бант, вокруг ночь, звезды, шашлыком пахнет… А утром смотрю на себя и думаю, за что так наказывают? Это, что же сделать нужно, что бы так наказали?
   ПАШКЕВИЧ (сквозь всхлип). А я вас помню… Вы от других сильно отличались…
   НАЧИНКИН. Это чем же?
   ПАШКЕВИЧ. У вас глаза были страстные…
   НАЧИНКИН. Правда?
   ПАШКЕВИЧ. Угу.
   НАЧИНКИН. Вы меня простите… я на вас смотреть боялся, очень хотелось, но я себя пересилил. Скидухи они волевые…
   ПАШКЕВИЧ. Налейте мне воды.
 
   Начинкин хватает со стола стакан и бросается в прихожую.
   Пашкевич подходит к зеркалу, поправляет локоны.
   Глухова, Клестицкий, Вальберг открывают глаза.
 
   ПАШКЕВИЧ (напевает). Коренная москвичка и этим горжусь…
   ГЛУХОВА. Да матушка, да… В иных городах на улицах инородцы гадят, а у нас градоначальник строгай… дай бог ему здоровья…
   КЛЕСТИЦКИЙ (радостно). Сегодня на Ямской тумбу видел, до чего потешная! С одной стороны на ней написано, а с другой…
   ВАЛЬБЕРГ (кисло). Любезный, на сегодня хватит…
   ПАШКЕВИЧ. Господа не ссорьтесь. Андрей Петрович, а и в самом деле…
   ГЛУХОВА. У меня два квартиранта были, в тиятре каком-то по ночам работали… Стриженные, в шинелях… Тоже все время ссорились, обижались друг на дружку… К чему это я?
   ВАЛЬБЕРГ. Господа, нам пора… Мария Сергеевна уже должно быть устала.
   ПАШКЕВИЧ. Ничего, ничего, сидите. Я сейчас кофий сделаю.
   ГЛУХОВА. Да нет матушка пора нам.
 
   Все встают, прощаются с хозяйкой. Вбегает Начинкин со стаканом воды.
 
   ГЛУХОВА. Василий Павлович вы куда пропали?
   НАЧИНКИН. Я бегал за водой…
   ГЛУХОВА. Собирайтесь нам пора…
   НАЧИНКИН. Я.. (смотрит на Пашкевич) ..я
 
   Пашкевич пристально смотрит на Начинкина. Он залпом выпивает держащий в руках стакан воды.
 
   НАЧИНКИН. Я…
 
   Все одетые стоят в прихожей и смотрят на него.
 
   НАЧИНКИН. Я с вами господа… Сейчас, я догоню… (подходит к Пашкевич) Мария Сергеевна…
   ПАШКЕВИЧ (поворачивается к нему спиной). Да…
   НАЧИНКИН. Мария Сергеевна, я вам хотел сказать… Мне нравится бывать у вас, ужасно мило и уютно… Я рад быть гостем вашим… Пожалуй мы пойдем, уже темно… Спасибо за прием.
   ПАШКЕВИЧ. Прощайте.
 
   Начинкин понуро подходит к остальным гостям. Они выходят. Пашкевич подходит к столу, садится. Неожиданно резко хватает магический камень и бросает его в буфет. Раздается звон разбитого стекла. Свет гаснет.
 
   Конец второго действия .

Третье действие.

   Гостиная залита солнцем. У окна со шваброй стоит Матвей. С улицыраздаются крики: «Ура!»
 
   МАТВЕЙ. Как солнышко седни светит… Во сколько народу на митинг высыпало, кричат, радуются… А чему радуются? Нешто жисть лучше станет? Глуп человек, то царь ему дурак, то немец… Сами себя не понимают, нацепят банты красные и ходют кругами, якобинцы дранные… Понаехали, блядь в Москву…
 
   Раздается звон колокольчика. Матвей, кряхтя, уходит в прихожую, возвращается с Прутовым.
 
   ПРУТОВ. Когда будет?
   МАТВЕЙ. К обеду обещалась, за покойного пенсию получать поехала… Вы Кирилл Михалыч ежели угодно, присядьте, отдохните…
   ПРУТОВ (садится). А ты чего Матвей не на митинге?
   МАТВЕЙ. А что там Матвею делать? Матвей всем доволен…
   ПРУТОВ. А что Россию немцу продали, тоже доволен?
   МАТВЕЙ. Да немец он ведь хозяйственный, хуже не сделает. Клумбы разобьет, потом эта… как ее… гигиена…
   ПРУТОВ. Гигиена… Сядет тебе на шею какой-нибудь Фауст и будет соки жать.
   МАТВЕЙ. Дык сколько на этой шее народу пересидело, Кирилл Михалыч… И немца переживем и китайца, все одно вместе почву питать.
   ПРУТОВ (досадливо). А… заладил опять… Тебе лет сколько?
   МАТВЕЙ. Не знаю…
   ПРУТОВ. И что всю жизнь, так думал? И не разу не хотелось разогнуться и по улице человеком пройтись?
   МАТВЕЙ. Хотелось, еще как хотелось… Я ведь с малолетства в услужении, все при ком-то ходил, убирал, подносил, снова убирал… А как свободы захочется я шкалик возьму и опять Матвей всем доволен… Даже вину потом чувствую, что другого хотелось…
   ПРУТОВ. Ты просто человек старый, в смысле «старого времени», сейчас новый грядет, этот как ты за шкалик прятаться не будет…
   МАТВЕЙ. Нешто все трезвенники будут?
   ПРУТОВ. Дурак ты… Квасу налей.
 
   Матвей достает из буфета кувшин и наливает квас в стакан. Прутов выпивает квас, встает и прохаживается по комнате.
 
   ПРУТОВ. А что Матвей, если я …если я на Марии Сергеевне женюсь, а? Что скажешь?
   МАТВЕЙ (растерянно). Ну эта…
   ПРУТОВ. Да. Возьму и женюсь… А что? Она вдова, я молод, чем не пара? Тебя, хоть ты и дурак не выгоню…
   МАТВЕЙ (растерянно). А Мария Сергевна, эта…замуж согласные?
   ПРУТОВ (достает папиросы). А куда она денется?
   МАТВЕЙ (растерянно). Эта…
   ПРУТОВ (заглядывает в буфет). Откуда запах у вас такой? Так у евреев пахнет… ну которые обычаи соблюдают… Такой сладковатый, даже приторный я бы сказал запах. Я брат этот запах на всю жизнь запомнил… Ты ничего не чувствуешь?
   МАТВЕЙ (обескуражено сидит на стуле). Не…
   ПРУСОВ (закуривает папиросу, поворачивается к Матвею). Меня трехлетнего евреи усыновили, пожалели беспризорника… Читать, писать научили, в училище пристроили, наравне со своими детьми за уши драли. Все у них хорошо было, вот только запах этот… Сижу бывало с книжкой на подоконнике, весна бушует, акация цветет… Потом окно закрою и снова как в туман проваливаюсь. Прожил у них тринадцать лет, а так и не привык. Потом везде, в любом обществе мог еврея определить. Споры неоднократно выигрывал, часы вот у ротмистра Конашевича отбрил… (достает брегет, на цепочке покачивает перед лицом Матвея) …А потом такую штуку я понял, запах это ведь признак того, что человек живой… Мертвый пахнет пока туго оформленный, а живой постоянно… Вот какой твой запах?
   МАТВЕЙ. Мой…русский.
   ПРУТОВ (смеется). Да нет же дурак! Твой запах – водка, деготь, щи… Любишь щи?
   МАТВЕЙ. Люблю.
   ПРУТОВ. А жрешь их поди как свинья, жадно, чавкая, все за шиворот течет… (смеется).
   МАТВЕЙ (обиженно). Кирилл Михалыч!
   ПРУТОВ (вытирая слезы). Ну ладно, ладно….Так вот, природа моего запаха иная, более деликатная. Типографией пахну, селитрой, лабораторией …Хозяйка твоя, Мария Сергеевна изумительно пахнет… Духами, мазями, романами французскими. Чудо как хорошо! Вот только почему еврейским так пробирает… (внезапно погрустнев) …Больно уж сентиментально…
   МАТВЕЙ (пожимая плечами). А бог его знает, Кирилл Матвеич…
   ПРУТОВ. А и правда, чего это я! Я ведь, Матвей по делу зашел.
 
   Прутов неторопливо расстегивает пиджак, достает из-за пояса револьвер и стреляет Матвею в голову. Матвей успевает вскочить и тут же валится на стул, с которого сползает на пол. Прутов прячет револьвер, бросается к буфету, открывает все ящики, роется в бумагах.
 
   ПРУТОВ. Так… Так… Не то, не то… Счета, не то… Так а это, что? (достает бумажку, смотрит на свет) …Акция. Это хорошо. Это нам гой еси… (продолжает рыться дальше) …Сколько ненужных бумажек, а денежек не видно. А нам денежки, ой как нужны! Так это что? (берет в руки тетрадь, открывает, читает) … «С кем целовался? Сколько раз?»… Вот это номер! А еще генеральша, возьму ребят потешить… (прячет тетрадку за пазухой) …Так, в буфете ничего, посмотрим-ка мы в спальне…
 
   Раздается звук колокольчика. Прутов замирает. Звук повторяется.
 
   ПРУТОВ. Твою…
 
   Бросается к Матвею, хватает его за ноги, оттаскивает в соседнюю комнату. Возвращается, ставит на место стул, поправляет револьвер, застегивает пиджак, идет в прихожую.
   Возвращается вместе с Начинкиным. В руках у Начинкина большой букет цветов.
 
   ПРУТОВ. Вы проходите, присаживайтесь… Мария Сергеевна скоро будет…
   НАЧИНКИН (протягивает руку). Позвольте представиться, Василий Павлович, статский советник.
   ПРУТОВ (пожимая руку). Кошкин. Геннадий… Геннадий Борисович…. Фотограф… Родственник Марии Сергеевны, из Киева…
   НАЧИНКИН. Очень приятно. Что-то она про вас рассказывала… Куда можно цветы поставить? (направляется в соседнюю комнату).
   ПРУТОВ. Сидите, сидите… я сам (уходит в комнату, возвращается с хрустальной вазой, ставит в нее цветы).
 
   Оба садятся за стол. Некоторое время сохраняется неловкое молчание.
 
   НАЧИНКИН. А знаете, подхожу к дому и вдруг как будто выстрел послышался… Сейчас ведь неспокойно – митинги, народ волнуется…
   ПРУТОВ. Да, неспокойно сейчас…
   НАЧИНКИН. Я сначала испугался, а потом думаю, чего вдруг?
   ПРУТОВ. Абсолютно не с чего…
   НАЧИНКИН. Вот-вот…
 
   Молчат.
 
   ПРУТОВ. Скажите, Василий Павлович… а вы ничего не чувствуете?
   НАЧИНКИН. Извините?
   ПРУТОВ. Запах здесь какой-то странный.
   НАЧИНКИН. Да вроде нет, как обычно… Может с улицы тянет, дворники сейчас мусор жгут…
 
   Молчат.
 
   НАЧИНКИН. Смотрите, муха! Первый раз в этом году муху вижу! Им еще рано просыпаться, а эта уже летает, жужжит…
   ПРУТОВ. Действительно, муха.
   НАЧИНКИН. Простой люд считает, что это к покойнику. Право, глупость…
   ПРУТОВ. Ну, от чего же… Народ многие вещи метко подмечает.
   НАЧИНКИН. Да-да… Знаете у меня знакомая была, мадам Глухова. Так она перед смертью сон видела. Будто идет она по лесу и видит дом заброшенный, рядом с домом кладбище небольшое, посередине виселица. А потом из дома близнецы вышли: мальчик и девочка, у девочки в руках котенок, а у мальчика щенок… Вышли, поклонились, животных на землю опустили, котенок обернулся тигром, а щенок буйволом. Мальчик сплюнул и папироску закурил, а девочка взяла камень и в мадам Глухову бросила, прямо в темечко попала… Мадам проснулась, к соннику бросилась, а там ясно прописано: «Ежели приснятся близнецы, числом двое, женска и мужеска полу, означает сие смерть скорую»…
   ПРУТОВ. Ну и что со знакомой вашей стало?
   НАЧИНКИН. Зимой на улице поскользнулась, головой об лед…
   ПРУТОВ (в волнении, встает, прохаживается). Да… занятную историю вы рассказали, занятную… Скажите а вам этой ночью ничего не снилось?
   НАЧИНКИН (охотно). Еще как снилось… Снился город где-то в Японии, только вывески все на русском и будто я местный доктор. Сижу у себя дома, газеты читаю. Вдруг зовут меня, на площади говорят, человек какой-то умирает. Я быстро оделся и приехал на место, толпа расступилась, и я увидел человека лет сорока… Он лежал, не подавая признаков жизни… Что с вами?
 
   Прутов в состоянии крайнего волнения, забрался с ногами на стул.
 
   ПРУТОВ. Ничего, ничего, продолжайте.
   НАЧИНКИН. Я не видел никаких следов насилия, пульс у господина был нормальный. Казалось он просто спал, только я собрался приказать отнести его в лазарет, как вдруг он очнулся и схватив меня за ворот прошептал…
   ПРУТОВ. «Голубчик, миленький забери меня отсюда, я стирать и гладить умею, я страсть какой хозяйственный, забери меня, а то сожрут эти необрезанные…»
   НАЧИНКИН (встает, потрясенно). Вы… вы были там?
   ПРУТОВ. Что вы сделали потом, там во сне?
   НАЧИНКИН. Я… я приказал отнести его… вас в лазарет.
   ПРУТОВ. Меня оттуда в жандармерию перевезли. А там… ну в общем к вечеру я умер.
   НАЧИНКИН (весь бледный). Простите, простите меня. Я думал, что выполняю свой долг. Простите…
   ПРУТОВ. Но я же просил вас… Ай-ай-ай, всю жизнь меня обманывают, предают… Казалось бы таким как я воздается, хотя бы во сне, так нет… и здесь добрый человек найдется. Мне омерзительно находится подле вас, прощайте…
 
   Прутов направляется к прихожей мимо потрясенного Начинкина. Внезапно выхватывает револьвер и стреляет тому в затылок. Начинкин заваливается на стол. Прутов подходит к нему и проверяет карманы, вынимает мятые купюры, часы. Подходит к зеркалу, вынимает расческу и причесывается. Затем, насвистывая какую-то мелодию, уходит.
 
   Конец третьего действия.

Четвертое действие.

   Та же гостиная. Входит Пашкевич.
 
   ПАШКЕВИЧ. Откуда такой запах? Надо Матвею приказать, чтобы все проветрил… Невозможно просто… Матвей! Матвей! Уснул что ли? Открой все окна в доме… Ну-ка подойди… Не бойся, подойди… (устало) Ты опять пьян… Когда успел стервец… Пойди прочь отсюда… (садится за стол) …Что еще?… Куда?… В деревню?… Так у тебя там никого не осталось, ты же сам говорил… Письмо?… Ну-ка дай… «Дорогой дядя Матвей, здравствуй. Кланяется тебе твой племянник Зуев Никита, Прохора сын. Ты верно помнишь Прохора Зуева, Васильева сына, брата твоего троюродного… Так я сын его, Прохора, Зуев Никита Прохорович. Кланяюсь тебе… Прознали мы, что живешь ты в городе у генерала Пашкевича, дай ему Бог здоровия и почета… Все тебя дядя Матвей вспоминают и кланяются тебе… Пишу тебе по нужде обчества нашего сельского… По весну эту собрались мы с канавинскими мужиками спорну межу делить, да вышло у нас несогласие… На Ильин день уже баталия назначена, мы почти что и готовы: косы, топоры наточены, мужики по деревне ходють, что твои ланселоты …Одно дядя Матвей плохо: канавинских мужиков числом больше, да и ряхи у них против наших шире будут…Вот и вспомнили мы про сродственников наших, в тяжелый час для обчества нашего… Не откажи дядя Матвей в подмоге, приезжай за родину постоять… А ежели будет на то воля божья и прибьют тебя канавинские, так с почетом схороним и первого же ребятенка твоим именем назовем. Кланяемся тебе низко, ждем и надеимся» …Решил ехать?… Ну что могу сказать, езжай… На неделю отпущу, но не больше, дом красить пора, а то людей уже стыдно в гости приглашать… Ну хватит благодарить, ступай…
 
   Подходит к буфету, достает графин наливает стакан вина, жадно выпивает.
 
   ПАШКЕВИЧ. Как душно у нас и все время хочется пить… (внезапно, резко поворачивается) …Входите! У нас не заперто!…. (всплескивает руками) …Василий Павлович! Здраствуйте! (подает руку для поцелуя) …Какой красивый букет… Мои любимые… Спасибо… Вы не стойте, присаживайтесь… Вы почему так долго не заходили?… Молчите, молчите, это я так… А вы загорели, возмужали…. Что? (смеется) …Спасибо за комплимент… (притворно-сердито) Ну будет вам!… (садится за стол) Расскажите мне что-нибудь… Что-нибудь…. Ага… (некоторое время сидит молча) …А Помпиду это кто?… А… Очень интересно… А это такой импозантный, с усами?… Лысый? (с притворным ужасом) …Да вы что!…. Неужели казнокрад?… Кто бы мог подумать!… (внезапно встает) …Василий Павлович, я не хочу больше слушать про политику, это мерзко… Скажите у меня красивый профиль?… Не лгите!… А так? (поворачивается другим боком) …Есть разница?… Левый лучше? (обиженно) Вы считаете, что у меня не симметричное лицо?… Тогда как вас понимать?… Не смейте оправдываться… Правда?… Чем? Сейчас подумаю… О! Придумала! Проскачите на одной ножке отсюда до буфета… Три раза… Так, теперь изобразите купидона… Не похоже. У купидона лысины нет… Ладно, сядьте… Я больше не сержусь… Возьмите мой платок. Вам нужно почаще быть на свежем воздухе… Надо будет заняться вами… (длинная пауза) Василий Павлович знаете у нас случилось несчастье, залезли воры и украли то, что дороже мне всего на свете, то, что мне было утешеньем в теченьи многих-многих лет… Я право даже и не знаю (садится) но нам придется с вами снова… начать игру, которой нет конца… Вы будете со мной? Смотрите на меня… Скажите Вася, только честно… Скажите мне, кто ваш актер любимый? Скажите честно, быть может совпадет…
 
   Свет гаснет.
 
   Занавес.