Страница:
Больших успехов добилась батарея 194-го зенитного полка, которой командовал лейтенант И. Прусс, а военкомом был политрук В. Котин. Осенью подразделение получило пополнение. Орудийный расчет младшего сержанта Василия Володина, например, целиком состоял из новичков. Когда батарея открыла огонь, то один боец (трубочный) совершенно растерялся и забыл, что надо делать.
Командир и военком сумели так настроить людей, что на тренировках каждый день разгоралось соревнование между бойцами и расчетами.
Батарею проверили офицеры штаба корпуса. После проверки был издан приказ, в котором говорилось следующее:
"Проверкой установлено, что в результате повседневной работы и правильного понимания требований Военного совета Ленинградского фронта в батарее произошел крутой перелом, направленный на повышение боевой готовности, знание своего дела и выполнение установленных хрононорм.
Отличную работу показали: разведчик ефрейтор Васильев, заряжающие красноармейцы И. Пугайкин и Коричев. трубочные красноармейцы Абарбанель, Т. Пугайкин, Канайкин, наводчик младший сержант Сметанников, прибористы ефрейтор Бурганов, красноармейцы Лисин, Акимов, командир орудия младший сержант Володин и повар красноармеец Герасимов.
За отличные показатели в боевой и политической подготовке, честное и добросовестное выполнение возложенных задач указанным бойцам и младшим командирам объявляю благодарность.
За правильное руководство, большевистское отношение к делу повышения боевой готовности расчетов командиру батареи - лейтенанту Пруссу, военкому политруку Котину и заместителю командира батареи лейтенанту Козлову объявляю благодарность"{109}
.
Приказ зачитывался во всех подразделениях. Корпусная газета 16 января 1942 г. посвятила этой батарее целую страницу. Безусловно, этот приказ и рассказ об опыте передовиков послужили большим толчком к усилению борьбы за выполнение хрононорм в других подразделениях.
Напряженная работа шла в авиационных полках. Они получали новую технику, причем часть самолетов иностранных марок. Прибывали и молодые летчики.
Таким образом, и авиаторам требовалось систематически учиться. Обсуждая задачи по выполнению приказа Военного совета фронта о недостатках в ПВО, командиры, политработники и партийные организации глубже проанализировали боевую деятельность каждого летчика. При этом выяснилась такая картина: большинство летчиков из каждого боя возвращалось с победой, но некоторые летали впустую. Один пилот, например, потерял пять машин, но не сбил ни одного фашистского самолета{110}.
Командование корпуса 18 декабря 1941 года издало директиву, в которой обязывало командиров и военкомов частей и подразделений усилить работу по воспитанию боевой активности летчиков. "Истреблять - вот существо летчика-истребителя", - говорилось в ней и предлагалось шире пропагандировать опыт лучших летчиков, глубже анализировать тактику врага (111}.
В партийных организациях этот вопрос обсуждался на собраниях, ему посвящались конференции летного состава, организовывались выступления героев боев перед молодыми товарищами. Одним словом, весь арсенал партийно-политической работы использовался для того, чтобы всемерно развивалась боевая активность летчиков, чтобы молодые пилоты настойчивее овладевали техникой, перенимали опыт старших, закаляли свою волю.
Кипучей жизнью жила эскадрилья орденоносцев, командовал которой старший лейтенант И. Овчинников, а военкомом являлся старший политрук В. Смирнов (158-й истребительный авиационный полк). Эскадрилья получила на вооружение иностранные истребители. Требовалось за короткий срок изучить их и техническому составу, и летчикам. Этот вопрос встал на партийном и комсомольском собраниях. Эскадрилья имела славные традиции. В ней служили Герои Советского Союза С.И. Здоровцев, П.Т. Харитонов, М.П. Жуков, Н.Я. Тотмин, первыми совершившие таран. Все летчики воевали мужественно и умело, все награждены орденами. На собраниях решили "отлично овладеть техникой, умножить боевые традиции".
Изучали машины прямо во время их сборки. Летчики трудились вместе с техниками и другими авиаспециалистами. Одними из первых овладели новыми самолетами Герои Советского Союза П. Харитонов и Н. Тотмин.
Знание техники проверял самый строгий контролер - бой. Наша четверка вылетела на патрулирование. Вскоре встретились два "мессершмитта". Двое вступили с ними в бой. Но тут вывалились из-за облаков еще два фашиста, потом еще и еще. Всего оказалось тринадцать "мессершмиттов". Пару встретил Герой Советского Союза лейтенант П. Харитонов и сбил ведущего. Второй самолет сбил Герой Советского Союза капитан Матвеев. Молодого летчика лейтенанта Соломкина атаковали сразу несколько фашистов, его машина загорелась. И все же Соломкин не покинул ее, посадил на своей территории{112}.
Несмотря на тройное численное превосходство, фашисты потерпели поражение, не досчитавшись четырех машин.
Прикрывая Дорогу жизни
Новым трудным экзаменом для зенитчиков и авиаторов стали бои по прикрытию Дороги жизни. Трассу через озеро охранял Ладожский бригадный район ПВО, войсками которого командовал генерал-майор артиллерии С. Е. Прохоров, а также истребительная авиация ПВО Ленинграда, ВВС фронта и Краснознаменного Балтийского Флота.
Из состава 2-го корпуса ПВО на усиление противовоздушной обороны перевалочных баз выделялись 20-й отдельный зенитный дивизион, 1-я, 2-я и 3-я отдельные железнодорожные батареи, а весной 1942 г. - еще шесть прожекторных станций, рота ВНОС и 21 пост аэростатов заграждения.
Участок трассы от мыса Осиновец до острова Большой Зеленец прикрывал 123-й истребительный авиационный полк, входивший в состав 7-го авиационного корпуса ПВО (командир полка подполковник Ф. М. Мищенко). Этот полк имел славные традиции. Он открыл свою боевую историю на рассвете 22 июня 1941 года под Брестом. За первый день войны летчики полка сбили 30 вражеских самолетов, совершали по 10-14 боевых вылетов. Командир полка майор Б.Н. Сурин в трех первых боях одержал три победы, в четвертом бою он погиб смертью героя. К 1 ноября 1941 года полк имел на своем счету 68 сбитых фашистских самолетов{113}. Свой счет авиаторы значительно увеличили над Ладожской трассой.
Боевая служба зенитчиков на ледовой трассе проходила в тяжелых условиях. Огневые позиции, хотя их и старались обложить ледяными стенками, сверху просматривались, как на ладони, да и защищали эти стенки слабо. Неделями, месяцами бойцам приходилось жить в палатках, с утра до вечера стоять у орудий и пулеметов на пронизывающем ветру. Одно то, что под ногами не земля, а только лед, действовало на настроение. А фашистская авиация буквально целыми днями "висела" над трассой. В декабре, например, в налетах участвовал 341 самолет. За время действия ледовой дороги - с ноября 1941 по апрель 1942 года - враг более двух тысяч раз пролетал над трассой. Обстреливала Дорогу жизни и вражеская артиллерия. Командование и политотделы 2-го корпуса ПВО и 7-го истребительного авиационного корпуса разъясняли авиаторам и зенитчикам исключительное значение Дороги жизни, повышая у них чувство личной ответственности за ее функционирование. Большая работа велась вокруг письма Военного совета фронта и Ленинградского горкома партии ко всем работникам ледовой дороги, подписанного А. А. Ждановым.
"От лица Ленинграда и фронта, - писал А. А. Жданов, - прошу вас учесть, что вы поставлены на большое и ответственное дело и выполняете задачу первостепенной государственной и военной важности.
Все, от кого зависит нормальная работа дороги, - водители машин, регулировщики, работающие на расчистке дороги от снега, ремонтники, связисты, командиры, политработники, работники управления дороги - каждый на своем посту должен выполнять свою задачу, как боец на передовых позициях.
Возьмитесь за дело, как подобает советским патриотам честно, с душой, не щадя своих сил, не откладывая ни часа, чтобы быстро наладить доставку грузов для Ленинграда фронта в количестве, установленном планом.
Ваших трудов Родина и Ленинград не забудут никогда"{114}.
Это письмо зачитывалось во всех авиационных и зенитных частях. Летчики, техники, все воины 123-го истребительного авиационного полка расценили полученную ими задачу по охране Дороги жизни, как высокое доверие Родины. Так коммунисты и заявили на своем собрании. В то время партийная организация имела в своих рядах 69 коммунистов, комсомольская организация - 84 члена ВЛКСМ{115}. Сила - большая. Именно работа коммунистов и комсомольцев определяла боевой успех полка. Поэтому в подразделениях велась постоянная борьба за ведущую роль коммунистов и комсомольцев. В эскадрилье этот вопрос не сходил с повестки дня собраний.
Военком полка батальонный комиссар Л. Гольдфельд, секретарь партбюро старший политрук Я. Коваленко, секретарь комсомольского бюро политрук Ф. Подъячев, парторги эскадрилий много работали индивидуально с летчиками и авиаспециалистами. Военкомы эскадрилий старшие политруки И. Баранов, Б. Сиротин сами вместе с летчиками вылетали на боевые задания, воодушевляли их личным примером, проводили разборы полетов, рассказывали об отличившихся в боях и их опыте{116}.
С молодыми товарищами постоянно работали опытные летчики, герои боев коммунисты Н. Мажаев, А. Карпов, Г. Жидов, И. Пидтыкан, В. Харитонов, И. Беляев, сам командир полка подполковник Ф. Мищенко. Они делились с ними опытом боевого мастерства, помогали лучше изучить тактику врага, быстрее обрести боевую хватку.
В полк часто приезжали старшие начальники, выступали перед авиаторами с докладами на политические темы. Военком 7-го корпуса бригадный комиссар Ф.Ф. Веров выступал с докладом на полковом партийном собрании, командир корпуса Герой Советского Союза полковник Е.Е. Ерлыкин и его заместитель Герой Советского Союза Н.Д. Антонов не раз напутствовали летчиков перед вылетом на боевые задания.
Управление боем истребителей осуществлялось с командного пункта полка и пункта наведения, организованного в районе охраняемого объекта на берегу озера. Это облегчало действия летчиков.
Командир, военком, партийные активисты всегда помнили о роли личного примера в воспитании воздушных бойцов. Поэтому в полку широко пропагандировались опыт и подвиги летчиков, прикрывавших ледовую дорогу.
Четверка наших истребителей, возглавляемая заместителем командира полка капитаном Николаем Мажаевым, 13 ноября прикрывала базу Осиновец. Появились четыре вражеских истребителя. Завязался бой. Фашисты пытались оттянуть наши истребители от охраняемого объекта, чтобы этим воспользовались бомбардировщики и нанесли удар. Мажаев разгадал замысел врага и построил свою четверку в оборонительный круг. Это помогло нашим летчикам отбить атаки "мессершмиттов" и не допустить бомбардировщиков к базе. План врага сорвался.
Отражая очередную атаку, Мажаев не заметил, что сверху на него пикируют сразу три фашиста. Помочь ему никто не мог. Нависшую опасность заметили с земли и сообщили о ней по Радио. Мажаев резким маневром вышел из-под удара. И снова наши летчики отогнали вражеские самолеты.
В этом бою наглядно раскрылась тактика врага. При подведении итогов дня с летчиками о ней шел обстоятельный разговор. Капитан Мажаев высказал молодым сослуживцам немало полезных советов.
Героически сражался ленинградец младший лейтенант Евгений Воронцов. Он отличился во многих боях, но особенно - 3 декабря 1941 года. В этот день южнее мыса Осиновец шли жестокие воздушные схватки. Наши летчики сбили уже четыре вражеских самолета. В воздух поднялась группа лейтенанта И. Пидтыкана. Командир и его ведомые - летчики Гусев, Евсеев, Шикунов сразу вступили в бой и сбили еще два фашистских самолета.
В очень тяжелом положении оказался Евгений Воронцов. На него набросились шесть фашистских истребителей. Воронцов израсходовал все боеприпасы. Чтобы вырваться из кольца, он направил свою машину навстречу ведущему фашистской группы. На борту вражеского самолета он заметил нарисованные три туза. "Значит, ас", - подумал Воронцов.
Еще мгновение - и самолеты столкнутся. Но "туз" не выдержал, стал уходить вверх. Воронцов в этот момент полоснул винтом по "брюху" фашиста.
Удар, грохот... Фашистский истребитель развалился. Сильно повредило и самолет Воронцова, даже фонарь кабины смяло. Сам летчик оказался раненым в голову, и все же он сумел посадить машину на лед. Гитлеровцы набросились на него, но в бой вступили зенитчики, прикрыли товарища своим огнем.
Вскоре Воронцова уже встречали однополчане. Мгновенно во всех землянках появились листовки-молнии: "Лобовой таран Евгения Воронцова".
- Этот подвиг молодого летчика вызвал ликование в полку, - вспоминал позднее подполковник в отставке Л.И. Гольдфельд. - О нем говорили всюду. А вскоре ко мне пришли летчики с каким-то пакетом. Оказывается, они узнали, что родители Евгения находятся в блокированном Ленинграде и каждый отложил кусочек хлеба или сухарь от своего пайка, чтобы передать им. Я съездил в Ленинград, разыскал родителей Воронцова, рассказал им о подвигах сына, передал подарок летчиков. Сообщение о сыне и подарок растрогали их до слез. Отец и мать с трудом ходили по комнате, опухшие от недоедания...
Командиры и политработники полка старались сделать все, чтобы каждый подвиг стал достоянием всех авиаторов, воодушевлял их.
Из училища прибыл молодой пилот сержант Алексей Алексашкин. С ним побеседовали командир и комиссар полка, познакомили с боевой историей и традициями, рассказали о второй эскадрилье, в которую он направлялся. Так же внимательно его встретили и в эскадрилье. Военком старший политрук И. Баранов долго с ним беседовал, познакомил с летчиками. Новичок сразу почувствовал себя здесь, как в родной семье, активно включился в комсомольскую работу, напористо приобретал летный опыт. Командир полка подполковник Ф. Мищенко сам проверил его технику пилотирования.
Каждый день в полку совершались вылеты на прикрытие Ладожской трассы. Молодые пилоты тоже рвались в бой, чувствовали в себе и силу, и смелость.
... Сержант Алексашкин на своем истребителе шел на посадку. В этот самый момент из-за тучи выскочили четыре "мессершмитта" и устремились в атаку. Наш летчик оказался в очень невыгодном положении. Но он не растерялся и принял неравный бой - развернул свою машину навстречу врагу и открыл огонь. К сожалению, фашисты подбили его самолет и он упал на окраине аэродрома{117}.
Очевидцами этого поединка оказались командир корпуса Б.Е. Ерлыкин, военком полка Л.И. Гольдфельд, ряд летчиков и техников.
- Какой бесстрашный и находчивый юноша, - сказал тогда об Алексашкине полковник Е.Е. Ерлыкин.
Летчики 123-го истребительного авиационного полка с честью выполняли задачу по прикрытию Дороги жизни. В донесениях тех дней неизменно сообщалось: "Летчики охраняли ледовую трассу", а дальше говорилось об их подвигах, и почти каждый день упоминались фамилии коммунистов Н. Мажаева, Г. Жидова, И. Пидтыкана, В. Харитонова, Д. Николаева, И. Беляева, А. Евсеева.
Самоотверженно сражались над Дорогой жизни и летчики других полков. Много подвигов совершили питомцы прославленного 158-го полка - полка героев, как его нередко называли. Вновь прославились Герои Советского Союза командир полка майор В.И. Матвеев и лейтенант П.Т. Харитонов, в одном из боев совершил таран А.В. Чирков.
О подвиге капитана П.А. Пилютова (154-й истребительный авиационный полк) говорил весь Ленинград. На транспортные самолеты, увозившие детей, набросились шесть вражеских истребителей. Пилютов один ринулся им наперерез, сбил двух фашистов и спас детей.
Героем Ладоги называли также летчика старшего лейтенанта П.А. Покрышева.
Над Ладожским озером, вблизи острова Зеленец в схватке с фашистами 1 января 1942 года погиб командир 158-го истребительного авиационного полка Герой Советского Союза Владимир Иванович Матвеев.
О подвигах ленинградца В. И. Матвеева знал весь фронт.
8 июля 1941 года он тараном сбил фашистского бомбардировщика. К концу 1941 года на его счету числилось уже 13 уничтоженных самолетов врага.
И вот бой 1 января. Четверка истребителей под командованием В. И. Матвеева патрулировала над ледовой трассой у острова Зеленец. Появились два вражеских истребителя и направились к колонне автомашин, шедшей по ледовой трассе. Матвеев подал команду ведомым и сам устремился в атаку. А в это время из облаков вынырнула еще пара "мессершмиттов" и стала преследовать самолет Матвеева. На выручку командиру поспешил Герой Советского Союза П. Т. Харитонов и меткой очередью сбил передний "мессершмитт". Матвеев в этот момент также уничтожил самолет гитлеровца, который гнался за автомашинами.
К месту боя подошла новая группа истребителей врага, теперь их стало около двадцати. Матвеев взмыл вверх и собрал своих ведомых. Хотя фашистских самолетов было в несколько раз больше, наши соколы смело пошли в атаку. Матвеев, как всегда, атаковал первым. Когда он уже настигал врага, сзади подошел другой "мессершмитт" и открыл огонь. Ни Харитонов, ни другие ведомые, которые тоже вели бой, не смогли ничего сделать; машина командира вошла в штопор...
Наши летчики сбили еще два вражеских самолета и не позволили им обстрелять машины, шедшие в Ленинград.
Были потери, были трудности, но ледовая дорога действовала, словно кровеносная артерия, питавшая Ленинград. Ледовую трассу назвали Дорогой жизни, но ее также правомерно можно было назвать и Дорогой подвигов подвигов автомобилистов, летчиков, зенитчиков, прожектористов, связистов, регулировщиков.
Крепла мощь ПВО
Бои по отражению налетов вражеской авиации, удары летчиков и зенитчиков по наземным фашистским войскам показывали, что росла боевая активность воинов ПВО, росла и совершенствовалась. Но все ли было сделано по выполнению приказа Военного совета фронта? Этот вопрос 3 февраля 1942 года обсуждался на собрании партийного актива 2-го корпуса ПВО{118}.
В военный период такое собрание проводилось впервые. Все готовились к нему, как к важному событию. Политотдел корпуса предварительно проанализировал в ряде частей состояние партийно-политической работы, а штаб проверил боевую учебу и боеготовность подразделений. Таким образом, вырисовывалась подлинная картина состояния дел в корпусе.
С докладом на собрании актива выступил генерал-майор Г.С. Зашихин. Он подвел итоги боевой работы корпуса за время войны, рассказал об опыте лучших командиров, политработников, партийных организаций. Докладчик и выступавшие в прениях отметили, что в частях и подразделениях улучшилась работа по политическому воспитанию бойцов. Батарея, эскадрилья, рота все больше становились центром политико-воспитательной работы. Все это сказалось на повышении боевой активности воинов и боевой готовности подразделений.
Оценивая достигнутое, партийный актив особое внимание уделил имевшимся недостаткам. Несмотря на сложность обстановки, у некоторых командиров и политработников появилось благодушие и самоуспокоенность, они забывали о том, что решающие бои с фашистскими оккупантами еще впереди{119}.
Собрание партийного актива в своем решении потребовало от всех коммунистов всемерно улучшать политико-воспитательную работу, разжигая у бойцов ненависть к фашистам, стремление делать все, чтобы не допустить вражеские самолеты к городу.
Партийный актив призвал "всех партийных и непартийных большевиков организовать действенное боевое соревнование во всех звеньях ПВО и в связи с 24-й годовщиной Красной Армии добиться общего подъема политической активности и боевой работы всего состава корпуса"{120}.
Это собрание дало партийным активистам хорошую ориентировку, обогатило их опытом. После него в частях прошли партийные и комсомольские собрания, посвященные передовой роли коммунистов и комсомольцев в овладении техникой и решении боевых задач.
7 декабря 1941 года Главное Политическое Управление Красной Армии издало директиву "О ликвидации запущенности в устной пропаганде и агитации". В ней говорилось о том, что в некоторых частях забывают об устной пропаганде и агитации. Директива рекомендовала широко использовать живое слово пропагандиста и агитатора для развития у воинов высокого наступательного порыва, для мобилизации их на решение главной задачи - истребления всех оккупантов, вторгшихся на территорию нашей Родины{121}.
Политический отдел корпуса ПВО сразу же провел ряд мероприятий по претворению этих требований в жизнь. Директиву изучили на совещании командиров и военкомов полков. Вскоре провели однодневный сбор полковых инструкторов по пропаганде. Его участники обменялись опытом, прослушали Доклад о задачах агитационно-пропагандистской работы.
В полках создали агитбригады, в которые вошли наиболее теоретически подготовленные командиры, политработники и офицеры штабов.
В январе во всех полках пересмотрели состав агитаторов и групповодов политзанятий, причем групповодов утвердили приказом по части, а кандидатуры агитаторов-комсомольцев обсуждались на заседаниях президиумов или бюро организаций ВЛКСМ. Все это повышало ответственность и авторитет агитаторов и групповодов. В частях стали регулярно проводить для них семинары.
В результате всех этих мероприятий в подразделениях значительно оживилась агитационно-пропагандистская работа, в нее включились многие командиры, в батареях чаще стали выступать старшие начальники.
Полковые политработники большую часть времени проводили в батареях. Не легкими были эти "путешествия" в морозную блокадную зиму. Машины не ходили, так как на строгом учете находился каждый литр горючего. Добирались пешком, а от штаба полка до батарей 10-20 километров.
В районе Лисьего носа располагался штаб 115-го зенитного артиллерийского полка. И вот на дорогах, идущих от него на север и к Левашово, можно было часто увидеть двух политруков. Оба молодые, и оба худые, бледные. Это были секретарь партийного бюро 115-го полка Е. А. Хавкин и инструктор по пропаганде Л. А. Науменко. Сослуживцы говорили, что они похожи друг на друга самоотверженностью в работе. На улице трескучий мороз или пурга, а они шли в батареи. "Нужно идти", - говорили. На завтрак - 100 граммов хлеба и кипяток. Дневной мизерный блокадный паек - в сумке. В батарее ни тот, ни другой не брали даже ложку супа (о хлебе и разговора не могло быть). Только кипяток...
Их хорошо знали в батареях и приветливо встречали, забрасывали вопросами о положении на фронтах, о международных событиях. Оба умели беседовать с людьми. Хавкин имел большой фронтовой опыт. В зенитный полк он прибыл после ранения из стрелковой части, награжденный двумя орденами. Науменко в 1939 году окончил машиностроительный институт, работал на заводе в Люблино мастером. Потом - служба в армии.
В один из январских дней они пришли на позицию 15-й батареи, которой командовал старший лейтенант Бритвич. Стояла она между станциями Горская и Левашово. Лев Александрович Науменко раньше работал военкомом этой батареи и знал здесь каждого. Все, кто вступал в партию, получали у него рекомендации. На этот раз в батарее тоже проводилось заседание партийного бюро полка, рассматривавшее заявления о приеме в партию. Потому-то и ходили вместе два члена партбюро - Хавкин и Науменко, а третьим был военком дивизиона политрук Иван Михайлович Палатченко.
После заседания бюро Науменко прочитал бойцам лекцию о международном положении. Потом они с Хавкиным пошли беседовать с бойцами в расчетах, проинструктировали активистов.
Начало темнеть, когда Хавкин и Науменко направились обратно в штаб полка. Длинной и утомительной показалась им заснеженная дорога...
После войны Лев Александрович Науменко часто встречался с зенитчиками, которых рекомендовал в партию. Встречал он их и на предприятиях объединения "Позитрон", где работал заместителем генерального директора. На его груди рядом с орденом Красной Звезды и медалью "За оборону Ленинграда" сверкают три ордена Трудового Красного Знамени и орден "Знак Почета".
Активными помощниками военкомов подразделений, опытными агитаторами показали себя заместители политруков. Они пользовались у красноармейцев большим уважением, которое завоевали в боях своей смелостью, мужеством, активной работой.
Кипучей энергией отличался замполитрука Горбачев. Куда бы он не пришел, вокруг него сразу же собирались бойцы: он расскажет о новостях, о положении на фронтах, поговорит по душам, если надо, поможет любому. Он участвовал во многих боях. Однажды батарея подверглась ожесточенной бомбежке. Горбачев своим спокойствием подбадривал бойцов.
В батарее не было дела, активным участником которого не становился бы замполитрука Сергей Новиков. Беседы и выпуск боевого листка, соревнование трубочных и разработка нового планшета для трансформации данных звукоулавливателя, работа на боевом дежурстве и лихая пляска под батарейную гармошку - всюду успевал замполитрука Новиков. А еще он успевал подметить перемену в настроении любого бойца, потому что каждого он хорошо знал, много работал индивидуально, отдавая товарищам весь жар своего сердца{122}.
Таких заместителей политруков работало в подразделениях много. Политотдел корпуса изучал их опыт, популяризировал на совещаниях, заботился об их политической подготовке.
В начале марта 1942 года политотдел организовал корпусные 10-дневные курсы заместителей политруков. Занятия начались докладом генерал-майора Г.С. Зашихина "Задачи ПВО Ленинграда"{123}.
Командир и военком сумели так настроить людей, что на тренировках каждый день разгоралось соревнование между бойцами и расчетами.
Батарею проверили офицеры штаба корпуса. После проверки был издан приказ, в котором говорилось следующее:
"Проверкой установлено, что в результате повседневной работы и правильного понимания требований Военного совета Ленинградского фронта в батарее произошел крутой перелом, направленный на повышение боевой готовности, знание своего дела и выполнение установленных хрононорм.
Отличную работу показали: разведчик ефрейтор Васильев, заряжающие красноармейцы И. Пугайкин и Коричев. трубочные красноармейцы Абарбанель, Т. Пугайкин, Канайкин, наводчик младший сержант Сметанников, прибористы ефрейтор Бурганов, красноармейцы Лисин, Акимов, командир орудия младший сержант Володин и повар красноармеец Герасимов.
За отличные показатели в боевой и политической подготовке, честное и добросовестное выполнение возложенных задач указанным бойцам и младшим командирам объявляю благодарность.
За правильное руководство, большевистское отношение к делу повышения боевой готовности расчетов командиру батареи - лейтенанту Пруссу, военкому политруку Котину и заместителю командира батареи лейтенанту Козлову объявляю благодарность"{109}
.
Приказ зачитывался во всех подразделениях. Корпусная газета 16 января 1942 г. посвятила этой батарее целую страницу. Безусловно, этот приказ и рассказ об опыте передовиков послужили большим толчком к усилению борьбы за выполнение хрононорм в других подразделениях.
Напряженная работа шла в авиационных полках. Они получали новую технику, причем часть самолетов иностранных марок. Прибывали и молодые летчики.
Таким образом, и авиаторам требовалось систематически учиться. Обсуждая задачи по выполнению приказа Военного совета фронта о недостатках в ПВО, командиры, политработники и партийные организации глубже проанализировали боевую деятельность каждого летчика. При этом выяснилась такая картина: большинство летчиков из каждого боя возвращалось с победой, но некоторые летали впустую. Один пилот, например, потерял пять машин, но не сбил ни одного фашистского самолета{110}.
Командование корпуса 18 декабря 1941 года издало директиву, в которой обязывало командиров и военкомов частей и подразделений усилить работу по воспитанию боевой активности летчиков. "Истреблять - вот существо летчика-истребителя", - говорилось в ней и предлагалось шире пропагандировать опыт лучших летчиков, глубже анализировать тактику врага (111}.
В партийных организациях этот вопрос обсуждался на собраниях, ему посвящались конференции летного состава, организовывались выступления героев боев перед молодыми товарищами. Одним словом, весь арсенал партийно-политической работы использовался для того, чтобы всемерно развивалась боевая активность летчиков, чтобы молодые пилоты настойчивее овладевали техникой, перенимали опыт старших, закаляли свою волю.
Кипучей жизнью жила эскадрилья орденоносцев, командовал которой старший лейтенант И. Овчинников, а военкомом являлся старший политрук В. Смирнов (158-й истребительный авиационный полк). Эскадрилья получила на вооружение иностранные истребители. Требовалось за короткий срок изучить их и техническому составу, и летчикам. Этот вопрос встал на партийном и комсомольском собраниях. Эскадрилья имела славные традиции. В ней служили Герои Советского Союза С.И. Здоровцев, П.Т. Харитонов, М.П. Жуков, Н.Я. Тотмин, первыми совершившие таран. Все летчики воевали мужественно и умело, все награждены орденами. На собраниях решили "отлично овладеть техникой, умножить боевые традиции".
Изучали машины прямо во время их сборки. Летчики трудились вместе с техниками и другими авиаспециалистами. Одними из первых овладели новыми самолетами Герои Советского Союза П. Харитонов и Н. Тотмин.
Знание техники проверял самый строгий контролер - бой. Наша четверка вылетела на патрулирование. Вскоре встретились два "мессершмитта". Двое вступили с ними в бой. Но тут вывалились из-за облаков еще два фашиста, потом еще и еще. Всего оказалось тринадцать "мессершмиттов". Пару встретил Герой Советского Союза лейтенант П. Харитонов и сбил ведущего. Второй самолет сбил Герой Советского Союза капитан Матвеев. Молодого летчика лейтенанта Соломкина атаковали сразу несколько фашистов, его машина загорелась. И все же Соломкин не покинул ее, посадил на своей территории{112}.
Несмотря на тройное численное превосходство, фашисты потерпели поражение, не досчитавшись четырех машин.
Прикрывая Дорогу жизни
Новым трудным экзаменом для зенитчиков и авиаторов стали бои по прикрытию Дороги жизни. Трассу через озеро охранял Ладожский бригадный район ПВО, войсками которого командовал генерал-майор артиллерии С. Е. Прохоров, а также истребительная авиация ПВО Ленинграда, ВВС фронта и Краснознаменного Балтийского Флота.
Из состава 2-го корпуса ПВО на усиление противовоздушной обороны перевалочных баз выделялись 20-й отдельный зенитный дивизион, 1-я, 2-я и 3-я отдельные железнодорожные батареи, а весной 1942 г. - еще шесть прожекторных станций, рота ВНОС и 21 пост аэростатов заграждения.
Участок трассы от мыса Осиновец до острова Большой Зеленец прикрывал 123-й истребительный авиационный полк, входивший в состав 7-го авиационного корпуса ПВО (командир полка подполковник Ф. М. Мищенко). Этот полк имел славные традиции. Он открыл свою боевую историю на рассвете 22 июня 1941 года под Брестом. За первый день войны летчики полка сбили 30 вражеских самолетов, совершали по 10-14 боевых вылетов. Командир полка майор Б.Н. Сурин в трех первых боях одержал три победы, в четвертом бою он погиб смертью героя. К 1 ноября 1941 года полк имел на своем счету 68 сбитых фашистских самолетов{113}. Свой счет авиаторы значительно увеличили над Ладожской трассой.
Боевая служба зенитчиков на ледовой трассе проходила в тяжелых условиях. Огневые позиции, хотя их и старались обложить ледяными стенками, сверху просматривались, как на ладони, да и защищали эти стенки слабо. Неделями, месяцами бойцам приходилось жить в палатках, с утра до вечера стоять у орудий и пулеметов на пронизывающем ветру. Одно то, что под ногами не земля, а только лед, действовало на настроение. А фашистская авиация буквально целыми днями "висела" над трассой. В декабре, например, в налетах участвовал 341 самолет. За время действия ледовой дороги - с ноября 1941 по апрель 1942 года - враг более двух тысяч раз пролетал над трассой. Обстреливала Дорогу жизни и вражеская артиллерия. Командование и политотделы 2-го корпуса ПВО и 7-го истребительного авиационного корпуса разъясняли авиаторам и зенитчикам исключительное значение Дороги жизни, повышая у них чувство личной ответственности за ее функционирование. Большая работа велась вокруг письма Военного совета фронта и Ленинградского горкома партии ко всем работникам ледовой дороги, подписанного А. А. Ждановым.
"От лица Ленинграда и фронта, - писал А. А. Жданов, - прошу вас учесть, что вы поставлены на большое и ответственное дело и выполняете задачу первостепенной государственной и военной важности.
Все, от кого зависит нормальная работа дороги, - водители машин, регулировщики, работающие на расчистке дороги от снега, ремонтники, связисты, командиры, политработники, работники управления дороги - каждый на своем посту должен выполнять свою задачу, как боец на передовых позициях.
Возьмитесь за дело, как подобает советским патриотам честно, с душой, не щадя своих сил, не откладывая ни часа, чтобы быстро наладить доставку грузов для Ленинграда фронта в количестве, установленном планом.
Ваших трудов Родина и Ленинград не забудут никогда"{114}.
Это письмо зачитывалось во всех авиационных и зенитных частях. Летчики, техники, все воины 123-го истребительного авиационного полка расценили полученную ими задачу по охране Дороги жизни, как высокое доверие Родины. Так коммунисты и заявили на своем собрании. В то время партийная организация имела в своих рядах 69 коммунистов, комсомольская организация - 84 члена ВЛКСМ{115}. Сила - большая. Именно работа коммунистов и комсомольцев определяла боевой успех полка. Поэтому в подразделениях велась постоянная борьба за ведущую роль коммунистов и комсомольцев. В эскадрилье этот вопрос не сходил с повестки дня собраний.
Военком полка батальонный комиссар Л. Гольдфельд, секретарь партбюро старший политрук Я. Коваленко, секретарь комсомольского бюро политрук Ф. Подъячев, парторги эскадрилий много работали индивидуально с летчиками и авиаспециалистами. Военкомы эскадрилий старшие политруки И. Баранов, Б. Сиротин сами вместе с летчиками вылетали на боевые задания, воодушевляли их личным примером, проводили разборы полетов, рассказывали об отличившихся в боях и их опыте{116}.
С молодыми товарищами постоянно работали опытные летчики, герои боев коммунисты Н. Мажаев, А. Карпов, Г. Жидов, И. Пидтыкан, В. Харитонов, И. Беляев, сам командир полка подполковник Ф. Мищенко. Они делились с ними опытом боевого мастерства, помогали лучше изучить тактику врага, быстрее обрести боевую хватку.
В полк часто приезжали старшие начальники, выступали перед авиаторами с докладами на политические темы. Военком 7-го корпуса бригадный комиссар Ф.Ф. Веров выступал с докладом на полковом партийном собрании, командир корпуса Герой Советского Союза полковник Е.Е. Ерлыкин и его заместитель Герой Советского Союза Н.Д. Антонов не раз напутствовали летчиков перед вылетом на боевые задания.
Управление боем истребителей осуществлялось с командного пункта полка и пункта наведения, организованного в районе охраняемого объекта на берегу озера. Это облегчало действия летчиков.
Командир, военком, партийные активисты всегда помнили о роли личного примера в воспитании воздушных бойцов. Поэтому в полку широко пропагандировались опыт и подвиги летчиков, прикрывавших ледовую дорогу.
Четверка наших истребителей, возглавляемая заместителем командира полка капитаном Николаем Мажаевым, 13 ноября прикрывала базу Осиновец. Появились четыре вражеских истребителя. Завязался бой. Фашисты пытались оттянуть наши истребители от охраняемого объекта, чтобы этим воспользовались бомбардировщики и нанесли удар. Мажаев разгадал замысел врага и построил свою четверку в оборонительный круг. Это помогло нашим летчикам отбить атаки "мессершмиттов" и не допустить бомбардировщиков к базе. План врага сорвался.
Отражая очередную атаку, Мажаев не заметил, что сверху на него пикируют сразу три фашиста. Помочь ему никто не мог. Нависшую опасность заметили с земли и сообщили о ней по Радио. Мажаев резким маневром вышел из-под удара. И снова наши летчики отогнали вражеские самолеты.
В этом бою наглядно раскрылась тактика врага. При подведении итогов дня с летчиками о ней шел обстоятельный разговор. Капитан Мажаев высказал молодым сослуживцам немало полезных советов.
Героически сражался ленинградец младший лейтенант Евгений Воронцов. Он отличился во многих боях, но особенно - 3 декабря 1941 года. В этот день южнее мыса Осиновец шли жестокие воздушные схватки. Наши летчики сбили уже четыре вражеских самолета. В воздух поднялась группа лейтенанта И. Пидтыкана. Командир и его ведомые - летчики Гусев, Евсеев, Шикунов сразу вступили в бой и сбили еще два фашистских самолета.
В очень тяжелом положении оказался Евгений Воронцов. На него набросились шесть фашистских истребителей. Воронцов израсходовал все боеприпасы. Чтобы вырваться из кольца, он направил свою машину навстречу ведущему фашистской группы. На борту вражеского самолета он заметил нарисованные три туза. "Значит, ас", - подумал Воронцов.
Еще мгновение - и самолеты столкнутся. Но "туз" не выдержал, стал уходить вверх. Воронцов в этот момент полоснул винтом по "брюху" фашиста.
Удар, грохот... Фашистский истребитель развалился. Сильно повредило и самолет Воронцова, даже фонарь кабины смяло. Сам летчик оказался раненым в голову, и все же он сумел посадить машину на лед. Гитлеровцы набросились на него, но в бой вступили зенитчики, прикрыли товарища своим огнем.
Вскоре Воронцова уже встречали однополчане. Мгновенно во всех землянках появились листовки-молнии: "Лобовой таран Евгения Воронцова".
- Этот подвиг молодого летчика вызвал ликование в полку, - вспоминал позднее подполковник в отставке Л.И. Гольдфельд. - О нем говорили всюду. А вскоре ко мне пришли летчики с каким-то пакетом. Оказывается, они узнали, что родители Евгения находятся в блокированном Ленинграде и каждый отложил кусочек хлеба или сухарь от своего пайка, чтобы передать им. Я съездил в Ленинград, разыскал родителей Воронцова, рассказал им о подвигах сына, передал подарок летчиков. Сообщение о сыне и подарок растрогали их до слез. Отец и мать с трудом ходили по комнате, опухшие от недоедания...
Командиры и политработники полка старались сделать все, чтобы каждый подвиг стал достоянием всех авиаторов, воодушевлял их.
Из училища прибыл молодой пилот сержант Алексей Алексашкин. С ним побеседовали командир и комиссар полка, познакомили с боевой историей и традициями, рассказали о второй эскадрилье, в которую он направлялся. Так же внимательно его встретили и в эскадрилье. Военком старший политрук И. Баранов долго с ним беседовал, познакомил с летчиками. Новичок сразу почувствовал себя здесь, как в родной семье, активно включился в комсомольскую работу, напористо приобретал летный опыт. Командир полка подполковник Ф. Мищенко сам проверил его технику пилотирования.
Каждый день в полку совершались вылеты на прикрытие Ладожской трассы. Молодые пилоты тоже рвались в бой, чувствовали в себе и силу, и смелость.
... Сержант Алексашкин на своем истребителе шел на посадку. В этот самый момент из-за тучи выскочили четыре "мессершмитта" и устремились в атаку. Наш летчик оказался в очень невыгодном положении. Но он не растерялся и принял неравный бой - развернул свою машину навстречу врагу и открыл огонь. К сожалению, фашисты подбили его самолет и он упал на окраине аэродрома{117}.
Очевидцами этого поединка оказались командир корпуса Б.Е. Ерлыкин, военком полка Л.И. Гольдфельд, ряд летчиков и техников.
- Какой бесстрашный и находчивый юноша, - сказал тогда об Алексашкине полковник Е.Е. Ерлыкин.
Летчики 123-го истребительного авиационного полка с честью выполняли задачу по прикрытию Дороги жизни. В донесениях тех дней неизменно сообщалось: "Летчики охраняли ледовую трассу", а дальше говорилось об их подвигах, и почти каждый день упоминались фамилии коммунистов Н. Мажаева, Г. Жидова, И. Пидтыкана, В. Харитонова, Д. Николаева, И. Беляева, А. Евсеева.
Самоотверженно сражались над Дорогой жизни и летчики других полков. Много подвигов совершили питомцы прославленного 158-го полка - полка героев, как его нередко называли. Вновь прославились Герои Советского Союза командир полка майор В.И. Матвеев и лейтенант П.Т. Харитонов, в одном из боев совершил таран А.В. Чирков.
О подвиге капитана П.А. Пилютова (154-й истребительный авиационный полк) говорил весь Ленинград. На транспортные самолеты, увозившие детей, набросились шесть вражеских истребителей. Пилютов один ринулся им наперерез, сбил двух фашистов и спас детей.
Героем Ладоги называли также летчика старшего лейтенанта П.А. Покрышева.
Над Ладожским озером, вблизи острова Зеленец в схватке с фашистами 1 января 1942 года погиб командир 158-го истребительного авиационного полка Герой Советского Союза Владимир Иванович Матвеев.
О подвигах ленинградца В. И. Матвеева знал весь фронт.
8 июля 1941 года он тараном сбил фашистского бомбардировщика. К концу 1941 года на его счету числилось уже 13 уничтоженных самолетов врага.
И вот бой 1 января. Четверка истребителей под командованием В. И. Матвеева патрулировала над ледовой трассой у острова Зеленец. Появились два вражеских истребителя и направились к колонне автомашин, шедшей по ледовой трассе. Матвеев подал команду ведомым и сам устремился в атаку. А в это время из облаков вынырнула еще пара "мессершмиттов" и стала преследовать самолет Матвеева. На выручку командиру поспешил Герой Советского Союза П. Т. Харитонов и меткой очередью сбил передний "мессершмитт". Матвеев в этот момент также уничтожил самолет гитлеровца, который гнался за автомашинами.
К месту боя подошла новая группа истребителей врага, теперь их стало около двадцати. Матвеев взмыл вверх и собрал своих ведомых. Хотя фашистских самолетов было в несколько раз больше, наши соколы смело пошли в атаку. Матвеев, как всегда, атаковал первым. Когда он уже настигал врага, сзади подошел другой "мессершмитт" и открыл огонь. Ни Харитонов, ни другие ведомые, которые тоже вели бой, не смогли ничего сделать; машина командира вошла в штопор...
Наши летчики сбили еще два вражеских самолета и не позволили им обстрелять машины, шедшие в Ленинград.
Были потери, были трудности, но ледовая дорога действовала, словно кровеносная артерия, питавшая Ленинград. Ледовую трассу назвали Дорогой жизни, но ее также правомерно можно было назвать и Дорогой подвигов подвигов автомобилистов, летчиков, зенитчиков, прожектористов, связистов, регулировщиков.
Крепла мощь ПВО
Бои по отражению налетов вражеской авиации, удары летчиков и зенитчиков по наземным фашистским войскам показывали, что росла боевая активность воинов ПВО, росла и совершенствовалась. Но все ли было сделано по выполнению приказа Военного совета фронта? Этот вопрос 3 февраля 1942 года обсуждался на собрании партийного актива 2-го корпуса ПВО{118}.
В военный период такое собрание проводилось впервые. Все готовились к нему, как к важному событию. Политотдел корпуса предварительно проанализировал в ряде частей состояние партийно-политической работы, а штаб проверил боевую учебу и боеготовность подразделений. Таким образом, вырисовывалась подлинная картина состояния дел в корпусе.
С докладом на собрании актива выступил генерал-майор Г.С. Зашихин. Он подвел итоги боевой работы корпуса за время войны, рассказал об опыте лучших командиров, политработников, партийных организаций. Докладчик и выступавшие в прениях отметили, что в частях и подразделениях улучшилась работа по политическому воспитанию бойцов. Батарея, эскадрилья, рота все больше становились центром политико-воспитательной работы. Все это сказалось на повышении боевой активности воинов и боевой готовности подразделений.
Оценивая достигнутое, партийный актив особое внимание уделил имевшимся недостаткам. Несмотря на сложность обстановки, у некоторых командиров и политработников появилось благодушие и самоуспокоенность, они забывали о том, что решающие бои с фашистскими оккупантами еще впереди{119}.
Собрание партийного актива в своем решении потребовало от всех коммунистов всемерно улучшать политико-воспитательную работу, разжигая у бойцов ненависть к фашистам, стремление делать все, чтобы не допустить вражеские самолеты к городу.
Партийный актив призвал "всех партийных и непартийных большевиков организовать действенное боевое соревнование во всех звеньях ПВО и в связи с 24-й годовщиной Красной Армии добиться общего подъема политической активности и боевой работы всего состава корпуса"{120}.
Это собрание дало партийным активистам хорошую ориентировку, обогатило их опытом. После него в частях прошли партийные и комсомольские собрания, посвященные передовой роли коммунистов и комсомольцев в овладении техникой и решении боевых задач.
7 декабря 1941 года Главное Политическое Управление Красной Армии издало директиву "О ликвидации запущенности в устной пропаганде и агитации". В ней говорилось о том, что в некоторых частях забывают об устной пропаганде и агитации. Директива рекомендовала широко использовать живое слово пропагандиста и агитатора для развития у воинов высокого наступательного порыва, для мобилизации их на решение главной задачи - истребления всех оккупантов, вторгшихся на территорию нашей Родины{121}.
Политический отдел корпуса ПВО сразу же провел ряд мероприятий по претворению этих требований в жизнь. Директиву изучили на совещании командиров и военкомов полков. Вскоре провели однодневный сбор полковых инструкторов по пропаганде. Его участники обменялись опытом, прослушали Доклад о задачах агитационно-пропагандистской работы.
В полках создали агитбригады, в которые вошли наиболее теоретически подготовленные командиры, политработники и офицеры штабов.
В январе во всех полках пересмотрели состав агитаторов и групповодов политзанятий, причем групповодов утвердили приказом по части, а кандидатуры агитаторов-комсомольцев обсуждались на заседаниях президиумов или бюро организаций ВЛКСМ. Все это повышало ответственность и авторитет агитаторов и групповодов. В частях стали регулярно проводить для них семинары.
В результате всех этих мероприятий в подразделениях значительно оживилась агитационно-пропагандистская работа, в нее включились многие командиры, в батареях чаще стали выступать старшие начальники.
Полковые политработники большую часть времени проводили в батареях. Не легкими были эти "путешествия" в морозную блокадную зиму. Машины не ходили, так как на строгом учете находился каждый литр горючего. Добирались пешком, а от штаба полка до батарей 10-20 километров.
В районе Лисьего носа располагался штаб 115-го зенитного артиллерийского полка. И вот на дорогах, идущих от него на север и к Левашово, можно было часто увидеть двух политруков. Оба молодые, и оба худые, бледные. Это были секретарь партийного бюро 115-го полка Е. А. Хавкин и инструктор по пропаганде Л. А. Науменко. Сослуживцы говорили, что они похожи друг на друга самоотверженностью в работе. На улице трескучий мороз или пурга, а они шли в батареи. "Нужно идти", - говорили. На завтрак - 100 граммов хлеба и кипяток. Дневной мизерный блокадный паек - в сумке. В батарее ни тот, ни другой не брали даже ложку супа (о хлебе и разговора не могло быть). Только кипяток...
Их хорошо знали в батареях и приветливо встречали, забрасывали вопросами о положении на фронтах, о международных событиях. Оба умели беседовать с людьми. Хавкин имел большой фронтовой опыт. В зенитный полк он прибыл после ранения из стрелковой части, награжденный двумя орденами. Науменко в 1939 году окончил машиностроительный институт, работал на заводе в Люблино мастером. Потом - служба в армии.
В один из январских дней они пришли на позицию 15-й батареи, которой командовал старший лейтенант Бритвич. Стояла она между станциями Горская и Левашово. Лев Александрович Науменко раньше работал военкомом этой батареи и знал здесь каждого. Все, кто вступал в партию, получали у него рекомендации. На этот раз в батарее тоже проводилось заседание партийного бюро полка, рассматривавшее заявления о приеме в партию. Потому-то и ходили вместе два члена партбюро - Хавкин и Науменко, а третьим был военком дивизиона политрук Иван Михайлович Палатченко.
После заседания бюро Науменко прочитал бойцам лекцию о международном положении. Потом они с Хавкиным пошли беседовать с бойцами в расчетах, проинструктировали активистов.
Начало темнеть, когда Хавкин и Науменко направились обратно в штаб полка. Длинной и утомительной показалась им заснеженная дорога...
После войны Лев Александрович Науменко часто встречался с зенитчиками, которых рекомендовал в партию. Встречал он их и на предприятиях объединения "Позитрон", где работал заместителем генерального директора. На его груди рядом с орденом Красной Звезды и медалью "За оборону Ленинграда" сверкают три ордена Трудового Красного Знамени и орден "Знак Почета".
Активными помощниками военкомов подразделений, опытными агитаторами показали себя заместители политруков. Они пользовались у красноармейцев большим уважением, которое завоевали в боях своей смелостью, мужеством, активной работой.
Кипучей энергией отличался замполитрука Горбачев. Куда бы он не пришел, вокруг него сразу же собирались бойцы: он расскажет о новостях, о положении на фронтах, поговорит по душам, если надо, поможет любому. Он участвовал во многих боях. Однажды батарея подверглась ожесточенной бомбежке. Горбачев своим спокойствием подбадривал бойцов.
В батарее не было дела, активным участником которого не становился бы замполитрука Сергей Новиков. Беседы и выпуск боевого листка, соревнование трубочных и разработка нового планшета для трансформации данных звукоулавливателя, работа на боевом дежурстве и лихая пляска под батарейную гармошку - всюду успевал замполитрука Новиков. А еще он успевал подметить перемену в настроении любого бойца, потому что каждого он хорошо знал, много работал индивидуально, отдавая товарищам весь жар своего сердца{122}.
Таких заместителей политруков работало в подразделениях много. Политотдел корпуса изучал их опыт, популяризировал на совещаниях, заботился об их политической подготовке.
В начале марта 1942 года политотдел организовал корпусные 10-дневные курсы заместителей политруков. Занятия начались докладом генерал-майора Г.С. Зашихина "Задачи ПВО Ленинграда"{123}.