Дьяченко Анатолий. Тугеза

   ОН: Подумал!
   ОНА: О чем ты подумал?
   ОН: Я подумал, что уже вышел из того возраста, когда родители пасут своих детей. Вышел. И стыдно врать. Стыдно. Я пошла на работу, а сама, небось, под столом в кухне сидела или в кладовке заперлась. Противно.
   ОНА: Так как же тебя остановишь? Когда ты вон что вытворяешь. За тобой же как за ребенком малым ходить надо.
   ОН: Отстань. Понимаешь?! Отстань. Не надо за мной ходить. Дай сюда шприц.
   ОНА: Ты наркоман. Ты наркоман.
   ОН: Это не наркотик. Это специальное лекарство для наращивания мышц.
   ОНА: Каких еще мышц?
   ОН: Вот этих.
   ОНА: Не ври. Что ты врешь матери. Как тебе не стыдно? Каких мышц? Ты что думаешь, что я дура? Дура, да? Я не дура. Не дура я. Понятно. И хватит меня здесь обманывать: не наркоман он. Наркоман, Наркоман ты.
   ОН: Хорошо. Пусть наркоман.
   ОНА: Видишь, сам же признаешься.
   ОН: Мать. Иди сюда.
   ОНА: Я иди? Да я сейчас вызову... Понял? Пусть тебя заберут на лечение дурака такого.
   ОН: Пусть.
   ОНА: Вот и все.
   ОН: Да.
   ОНА: Замолчи!!!
   ОН: Хорошо.
   ОНА: Выбрасывай свою бабочку чертову. Завтра же на работу пойдешь. Понял?
   ОН: Да.
   ОНА: Не да...
   ОН: А как?
   ОНА: Ты мне не дразнись. Ты посмотри на него, наркомана такого. Как он с матерью разговаривает. Где лекарство?
   ОН: Мама...
   ОНА: Я не мама тебе. Я тебе, наркоману, не мать.
   ОН: Женщина!
   ОНА: ?!?!?!?!?!
   ОН: Это не наркотик, это для мышц.
   ОНА: Я сама слышала, как ты ей тут расказывал про иголочки, которые в вас, наркоманов, впиваются. Это дьявол. Сатана вас всех идиотами сделал. Мне соседка говорила, как он, молодых особенно, крутит.
   ОН: Я ей ничего говорить не мог.
   ОНА: Я своими ушами слышала. Что значит не мог.
   ОН: Это же бабочка, как я мог с ней разговаривать? Ты что?
   ОНА: Очень просто.
   ОН: Как.
   ОНА: А вот так.
   ОН: Ну как вот так?
   ОНА: Как надо, так и говорил.
   ОН: Да тебя раньше меня в психушку заберут, если ты такое скажешь.
   ОНА: Не заберут. Я сама слышала.
   ОН: А бабочка ему отвечала.
   ОНА: Да отвечала.
   ОН: И что же она такое говорила интересно.
   ОНА: Глупости всякие.
   ОН: Какие всякие.
   ОНА: Что мы, трудящиеся, не сможем заставит Земялю светить как Солнце.
   ОН: Это я говорил.
   ОНА: Что ты лжешь? Что ты лжешь? Ты ей тут про маразм рассказывал, а она тебе про жизнь свою, что мы, трудящиеся...
   ОН: Это я сказал.
   ОНА: Ты повторил. Повторил за ней.
   ОН: Мама, нам надо лечиться обоим.
   ОНА: Не могу я больше. Не могу с тобой. Сдохну скоро от твоих всех этих. Не могу. Нет у меня больше сил. Ну какой сын себя так с матерью ведет. Боже мой! Боже мой. Это все. Больше так не могу. Никакого просвета. Год за годом, а ты все хуже и хуже. Хоть бы в чем повезло. Хоть бы ну вот столечко. Хоть бы лоторею выиграть, хоть бы монетку на земле найти. Хоть бы продавец в твою пользу в магазине общитался. Так нет. Все к одному. Не могу, не могу я так больше, сыночек. Сы-но-чек не мо-гу. Не мо-гу. Хоть бы ты меня пожалел. Один ты у меня защитник на всем мире. А тебя самого спасать надо. Не могу... /Вспорхнула бабочка и полетела/. Стой!
   ОН: Ты что?!
   ОНА: Стой! Ты куда, стой! Назад! Куда это она?!
   ОН: Мам, не сходи с ума. Домой она полетела.
   ОНА: А что ей здесь плохо?
   ОН: Здесь?
   ОНА: ........
   ОН: Конечно.
   ОНА: Чем это мы ей не угодили?
   ОН: Орешь ты целый день. Перепонки болят. А у нее они еще меньше наших.
   ОНА: Я не ору!
   ОН: Ну кричишь.
   ОНА: Разговариваю я так.
   она: Как тяжело попасть в эту дырочку. И почему я все вижу, а ударяюсьо воздух.
   ОНА: Правее бери. Еще несчастье одно. Ой!
   ОН: Что такое?
   ОНА: Чуть на голову не села.
   ОН: Ну и что?
   ОНА: Испугалась, что... Ой? Что это?
   ОН: Где?
   ОНА: В голове?
   ОН: Ну-ка. Это?
   ОНА: Да.
   ОН: Какашка.
   ОНА: Какая еще?
   ОН: Птичка какнула.
   ОНА: Бабочка что ли?
   ОН: Значит бабочка. Сама виновата. Нечего пугать животных. У них, как у людей, от испуга расстройство происходит.
   ОНА: Первый раз вижу, чтобы бабочки какали.
   ОН: Ну хоть не написала.
   ОНА: ???????
   ОН: Да.
   ОНА: Врешь.
   ОН: Ну что врешь. Вот попробуй своей рукой. Вот. Ну?!
   ОНА: /Осмотрев палец/ Фу! /Уходит/.
   ОН: Вот и фу! /ей/ Что же ты так неакуратно. Такая красивая, а гадишь как последняя.
   Входит ОНА И вытирает голову полотенцем.
   она: Я не хотела.
   ОНА: Не хотела. Смотри в следующий раз. Тут тебе не улица.
   она: Я хочу улететь.
   ОНА: А тебя никто и не держит. Лети себе куда надо.
   ОН: ?????
   она: Мне мешает застывший воздух.
   ОН: Ты чего?
   она: Помогите мне.
   ОНА: Ну, конечно. Ты мне на голову нагадила, а я тебе помогать буду. Сама прилетела, сама и выметайся.
   ОН: Ты что, мать?
   ОНА: Что?
   ОН: Ты с кем разговариваешь?
   ОНА: С ней, не понятно что ли?
   ОН: Понятно. Но...
   ОНА: Вишь, говорит, помочь ей. А я, говорю, нечего было на голову гадить.
   ОН: ?????
   ОНА: Прилетела тут расфуфыренная. Хлебни теперь нашей... Бычок ей, видишь, не понравился, который дерево бодал.
   ОН: Какое дерево мам, что с тобой?
   ОНА: Это она тебе рассказывала.
   ОН: А откуда ты знаешь.
   ОНА: Слышала.
   ОН: Как?
   ОНА: А я вижу и слышу всех, кто против моего сына зло затевает.
   ОН: Бр-р-р-р-р-р-р-р-р. И она?
   ОНА: Но я же должна была определить?
   ОН: Ну и?
   ОНА: Вот нагадила. И так все из рук валится, так она еще... на голову самую.
   ОН: Слушай!!!
   ОНА: Что?
   ОН: Так это ж к счастью.
   ОНА: Какому счастью?
   ОН: К настоящему.
   ОНА: Что.
   ОН: Ну если птичка на голову накакала, значит повезет.
   ОНА: Да ну тебя...
   ОН: Клянусь.
   ОНА: С чего ты взял?
   ОН: Примета есть такая.
   ОНА: Что?
   ОН: Что? Повезет теперь.
   ОНА: Да ну...
   ОН: Я тебе говорю повезет. Примета есть. Проверена уже.
   ОНА: Да?
   ОН: Ну что я тебе врать буду.
   ОНА: Да. Ты мне, пожалуйста, не ври. Не ври больше, хорошо?
   ОН: Я тебе честно говорю. Если накакала птичка, значит к удаче. Повезет тебе значит.
   ОНА: /ей/ Да?
   она: Не знаю.
   ОНА: А я, на тебя наорала. Ты извини меня, ладно?
   она: Я не обижаюсь.
   ОНА: Ну давай я тебе окно открою. Иди сюда. Иди!
   она: А!!! /Летит и, ударившись о стекло, упала/.
   ОНА: Куда же ты, глупая. Ну вот теперь будешь между рамами метаться. Я же к тебе по-хорошему, а ты... Чего испугалась. Глупенькая...
   ОН: Подожди я достану ее.
   ОНА: Ну открой окна, если неудобно.
   ОН: А красить?
   ОНА: А что красить. Сама покрашу. Приду с работы и покрашу.
   ОН: Ты только не следи за мной, мама.
   ОНА: А ты не это...
   ОН: Ну, мам. Я же тебе говорю, что это для мышц. Культуризм называется.
   ОНА: Знаю. Ты ей тут про него рассказывал.
   ОН: Да это... Ну ладно...
   ОНА: Все равно не ладно. Раз Бог не создал шприц этот, значит и не нужен он вовсе.
   ОН: Ну хорошо.
   ОНА: Я слышала ты тут хвастался.
   ОН: Ну правильно хвастался. Просто пыль в глаза пускал.
   ОНА: Кому?
   ОН: Ну ей, кому? Прелестная девушка.
   ОНА: Ой! Девушки ваши- это девяносто процентов блядства и один процент губной помады.
   ОН: /ей/ Руку давай. Куда ты? /ЕЙ/ Скажы ей: пусть не боится.
   ОНА: /ей/ Не бойся его. Он тебе помочь хочет.
   она: Не надо, я сама.
   ОН: Что?
   ОНА: Она говорит, что сама.
   ОН: Ну сама, так сама. /она мечется между стеклами, не может вылезти/. Чего мучиться?
   ОНА: Не доверяет она тебе.
   ОН: Напрасно.
   ОНА: /ей/ Подала бы руку да летела, куда глаза глядят.
   ОН: ?????
   ОНА: Молчит.
   ОН: А ты еще.
   ОНА: /ей/ Руку дай.
   она: Отойдите. Я сама вылезу.
   ОНА: Сама говорит. Давай отойдем.
   ОН: Давай. Она просто не соображает, что к чему. В природе такого нет.
   она: /Забила крыльями и вот, вот.../ Ай!!! /Сильно ударилась о стекло. Упала/.
   ОН: Я не могу спокойно смотреть на это. Переведи ей. Сердце кровью обливается.
   ОНА: Он говорит, что ему тебя жалко. Давай не выделывайся, а берись за его руку и вылазь.
   она: Хорошо. Только пусть он будет осторожен. Чтобы не стереть пыльцу с крыльев.
   ОНА: Да он сможет. Он в детстве знаешь, сколько животных в дом приволакивал.
   ОН: Ну давай. /С трудом вытаскивает ее, но в какой-то момент сильно сжал/.
   она: А-а-а-а-а-а-а-а!!!! /Упала/. А-а-а-а-а-а!
   ОН: Тебе больно? Я не хотел. чесное слово. Прости меня, пожалуйста. Прости я не хотел. Я не думал, что тебе так будет больно. Что болит? Рука? Может спинка. Прости меня, пожалуйста. Я не специально. Я не хотел.
   она: Как больно.
   ОНА: Ну что ты наделал, болван, это же бабочка, а ты своими ручищами лезешь. Отойди. Давай, голубушка, я тебе помогу. Не бойся. Не бойся меня. /ему/ Все мышцы свои качаешь. Железяки эти свои тягаешь. Вот и видел, что сделал?
   ОН: Мама, я же не специально.
   ОНА: Специально, не специально, вот результат на лицо.
   ОН: Ну я же попросил прощение.
   ОНА: Что ей твое прощение. Может у нее позвоночник сломан.
   ОН: Бабулечка, красивая моя. Извини. Я не специально.
   она: Я сама виновата. Ко мне никто не должен прикасаться.
   ОН: Ну что делать. Ну хочешь я на тебе женюсь.
   ОНА: Совсем что ли?
   ОН: А что. Очень даже здорово. Смотри какая красавица. Изменять мне не будет. Молчит все время. Какая разница кого любить. Ты бога своего любишь, а даже в глаза его не видела.
   ОНА: Это не я, а соседка. Я так, балуюсь.
   ОН: Неважно. А я буду любить ее. Любить можно икону, сучок дерева, камушек, горсть земли. Картину, музыку, которая вообще не существует, а только вызывает ассоциацию, и даже не самую музыку, а то, что она создает в твоем воображении, любить можно фантазию, которую придумал сам. А если мы с ней поженимся, отпадет масса проблем. Свадьба дешевле. В книгу рекордов занесут. Слава, деньги. А можно и тихо, не афишируя. /ей/ Правда?
   она: Так не бывает.
   ОН: Бывает. Раз я это придумал, значит уже бывает.
   она: Но это невозможно.
   ОН: Почему?
   она: Мы слишком разные.
   ОН: Мы все абсолютно не похожи. Главное видеть в друг друге миллионы предыдущих и миллиарды будущих поколений. Главное быть свободными от законов, придуманых для рабов. А настоящая свобода, когда испытываешь оргазм от любви к миру, А не к себе и себе подобным.
   она: Но я не могу жыть здесь.
   ОН: Я пойду с тобой.
   ОНА: Куда это вы пойдете?
   ОН: Куда, куда. Что ты лезешь в нашу семейную жизнь.
   ОНА: Что значит лезешь. Я мать и вправе знать, куда собирается сын.
   ОН: Ты что не понимаешь?
   ОНА: Что?
   ОН: Что человек не может жить в таких условиях.
   ОНА: Привыкнет. Человек ко всему привыкает.
   ОН: Ты что, действительно не понимаешь.
   ОНА: А что я соседям скажу, ты подумал?
   ОН: А почему ты им вообще должна рассказывать?
   ОНА: Потому что они спросят, где мой сын? А я что скажу? Пошел с бабочкой в леса и поля?
   ОН: Да не их это соседское дело. Куда я пошел и с кем.
   ОНА: Они и так на тебя как на дурака смотрят.
   ОН: Это ты. Ты из меня дурака сделала.
   ОНА: Как это, интересно?
   ОН: А так. Ходишь направо, налево, трындишь, все этим придуркам рассказываешь.
   ОНА: Это не придурки, а люди.
   ОН: Эти люди придурки.
   ОНА: Сам ты придурок.
   ОН: Все! Я ухожу.
   ОНА: Не пущу. Не пущу меня позорить. Нет. Только через мой труп. Все.
   ОН: Я не могу больше здесь жить. Понимаешь. Не могу. Я не могу больше здесь жить. Понимаешь. Не могу. Я не могу видеть эти ублюдские рожи. Я поубиваю всех этих выблядков. Этих скотов. Этих соседей, которые все суки и бляди. Твари, гниды. Тьфу. Будь они прокляты. Чтоб они все сдохли. Тьфу!! Я убью их! Убью! Убью!!! Всех!!! Вс-е-х!!!
   ОНА: Прекрати! Прекрати, я тебя сказала. У тебя припадок. У тебя истерика. Замолчи! Замолчи немедлено или я вызываю врача.
   ОН: Вызывай! Вызывай! Плевать я на него хотел. Пусть едут. Пусть. Я вообще выброшусь из окна. Повешусь. Отравлюсь, но им меня не взять.
   ОНА: Взять, взять. Пусть тебя там полечат, а то уже совершенно от рук отбился. Убьет он всех. А ты стал таким, какк они, ты же человеком еще не стал. Ты же сам бабочка. Точно такой же. О! Два сапога-пара. Бабочки перелетные. Давайте! Летите! Так легче жить. Так бабочкой и дурак проживет. А вы по-людски, как люди все нормальные, поживите. Чтобы уважение к вам и почет под конец жизни пришло.
   ОН: Да на хрена мне твое уважение. Не нужен мне ваш почет.
   ОНА: А что ты хотел? Свободы? Свободы тебе захотелось. Свобода - это деньги. А ты работать не хочешь.
   она: Свобода - это когда не играешь в жизнь.
   ОН: Это когда не надо лицемерить ни перед соседями, ни перед самим собой. Пойдем отсюда!
   ОНА: Куда?
   ОН: К чертовой матери.
   ОНА: Идите, идите. Проголодаетесь, вернетесь. Ты смотри, какие самостоятельные, она-то может и выживет, а ты как миленький прибежишь. Свободы им захотелось. А палец о палец хоть ударили для этого. Никуда не пойдете. Все, я сказала. Все.Сиди дома. Женись на ком хочешь, хоть на тряпке половой, хоть на бачке сливном, а из дома я все получается. Ты же видишь. Я уже и так и так, а все плохо. Не знаю я в чем моя вина. Видит Бог я тебе добра хочу. Видит Бог. Самой в жизни тяжко было, вот хотела, чтобы сыну, сыну легче, а оно видишь как выворачивается.
   ОН: Мам...
   ОНА: Да, сынок.
   ОН: Мне надо уйти.
   ОНА: Куда, сынок?
   ОН: Куда-нибудь. Мне надо пожить одному. Я должен прийти в себя. Я вышел из себя, понимаешь, вышел и потерялся. Мне нужно собраться с мыслями и найти себя, и ты мне в этом не поможешь. Мне никто в этом не поможет. Понимаешь?
   ОНА: Да, сынок.
   ОН: Прости меня. Я не хотел тебя обидеть. /Берет куртку. ей/ Полетели.
   ОНА: Куда полетели?
   ОН: ..............
   ОНА: Куда ты собрался?
   ОН: Но мы же...
   ОНА: Ты так ничего и не понял.
   ОН: Ну как же так? Как так? Ты же? Мы же? Я же только что? Ты что?
   ОНА: Что? Что я. Я сказала живи, с кем угодно, но позорить семью я тебе не дам. Не хватало, чтобы мой сын был бродягой.
   ОН молча падает как подкошенный, то ли потерял сознание, то ли это жест говорящий о бессилии и бессмысленности дальнейших разговоров.
   ОНА: Извини, сынок, но долг матери воспитывать своих детей. Ты у меня ненормальненький. Это мой крест. И я буду его нести до конца. Будут спрашивать, я на работе и не вздумай куда-нибудь уйти. Сам знаешь... /Уходит/.
   она подползает к нему. Не плачь.
   ОН: Отстань.
   она: Не плачь, мой большой муж.
   ОН: Не трогая меня. Я сам себя ненавижу, ненавижу за свою слабость. Трусость. Я не могу. Я так воспитан. Я ударю ее, я ее убью, но я потом перестану жить. Я сойду с ума от совести. Понимаешь.
   она: Да.
   ОН: Да откуда? Откуда ты можешь понять. Вы же все без роду, без племени. Трах бах и вперед, разлетелись в разные стороны. Инкубатор.
   она: Но я понимаю, как тебе трудно.
   ОН: Это наши законы. Понимаешь, она меня родила. Она меня вырастила и я не могу, не имею права быть таким. Но я больше не могу. У меня нет больше сил. Ты же видишь мы совершенно разные люди. У меня с тобой больше общего чем с ней. Это ужасно. Я ненавижу ее. Ненавижу.
   она: Ты любишь ее. И она тебя любит. Все дело в вашей любви. Все из-за нее.
   ОН: Да. Все дело в этой ужасной, всепожирающей, жестокой любви. Все из-за нее.
   она: Все из-за меня.
   ОН: ??!!
   она: Мы не пойдем никуда, мы будем жить здесь.
   ОН: А как же ты?
   она: Я попробую приспособиться.
   ОН: Правда?
   она: Конечно.
   ОН: А ты не умрешь в неволе.
   она: Так бывает только в сказках, а в жизни неволя только закаляет, делает сильным.
   ОН: Можно я тебя поцелую. Или сначала поженимся. Как у вас?
   она: .............
   ОН: Ну как у вас заключаются браки.
   она: Никак. Просто двое начинают летать рядом. Есть с одного цветка, пить одну каплю росы.
   ОН: Как здорово. Есть с одного цветка и пить из одной капли росы.
   Звонок телефона.
   ОН: Да. - Да, мама. - Дома. - Сижу дома. - Да. - Как ты сказала, так и делаем. - Дома сижу, что тебе еще нужно. - Хорошо, я посмотрю воду, и утюг посмотрю. - Нет. - Никуда я не собираюсь. - Я передумал. - Мы будем жить дома. - Нет. Это она так сказала. - И не надо меня проверять через каждые десять минут. - Иди себе на работу и все. /Положил трубку/.
   она: Она волнуется за тебя.
   ОН: Зачем? Чего обо мне волноваться. Чего? Я сижу целыми днями дома. Я ведь... Я ведь точно такая же бабочка... как и ты. Я же боюсь о стекло и как ты не могу выскользнуть из этога мрака и холода.
   она: Бывают холодные дни, но все ждут, когда появится солнце. Все ждут лучших времен. И они обязательно наступают. Земля тем и хороша, что рано или поздно: после любых морозов все снова расцветает.
   ОН: А мне кажется, что рано или поздно мы все погибнем, или планеты столкнутся, или солнце погаснет, или сами задушим себя своей вонью. И все эти соседи, все эти люди, которые тратили целые жизни на разные глупости, окажутся круглыми дураками, потому что даже следа не останется не только от них, но и от всей их идиотской цивилизации.
   она: Нет. Рано или поздно все вы станете бабочками. Нас станет так много, как много бывает цветов на диких полях. Земля станет невесомой.
   ОН: И что?
   она: И тогда...
   ОН: Да?
   она: Ну-у-у-у-у-у...
   ОН: Мы сожрем всю Землю, пока у нас вырастут крылья. Ведь сначала надо поползать мерзкой гусеницей.
   она: Зачем ты так?
   ОН: А что я такого сказал? Гусеница - это тоже природа.
   она: Да вы омерзительней в тысячу раз и ты, и твоя мать, и вам подобные.
   ОН: Вот это ты напрасно. Свою мать могу оскорблять только я. Остальным это не прощается.
   она: Ты первый меня оскорбил.
   ОН: Я тебя не оскорблял.
   она: Ты назвал меня мерзкой гусеницей.
   ОН: Ну а что это не правда? Мы сразу рождаемся с руками и ногами. А вы сначала шамкаете листики и только потом превращаетесь в то, что ты сейчас из себя представляешь.
   она: Но что омерзительного в гусеницах? По-моему они органичны.
   ОН: Однажды, когда я был маленьким, мне за шиворот упала большая зеленая гусеница.
   она: Ну и что. Наверно, ее сдуло ветром или она поскользнулась на росе.
   ОН: Я не знаю, чего ради она свалилась мне за шиворот, но я чуть не умер.
   она: Но гусеницы безобидны. Она ничего бы тебе не сделала.
   ОН: Она была омерзительна. Она была похоже на микрозмею: холодная, извивающаяся и сжимающаяся своими кубиками, быстро перебирающая ножками. Мне казалось, что она лезет в меня. Она выделяла какую-то желтую жидкость, которая тянулась за ее задницей по моей юной коже. И сам факт того, что кто-то без моего разрешения, да еще такой мерзкий, ползает по моей спине, привел меня в ужас. Я разделся догола. Я терся всеми видами моющихся средств, но как сейчас помню, кожей помню тот след, который эта гадость оставила на мне.
   она: Это потому, что ты о себе слишком большого мнения. И ваш плод не всегда прекрасен.
   ОН: Не тебе об этом говорить. Ты его не видела.
   она: Видела. Мы дольше живем.
   ОН: Вы?
   она: Мы живем генетической памятью своих предков. Поэтому рыбы идут на нерест. Люди с крыльями...
   ОН: Какие люди с крыльями... Люди - это мы.
   она: Да?
   ОН: Конечно. А с крыльями - это птицы.
   она: А у нас вас называют наоборот. Вы так много говорите и поете. Но это неважно. Люди... Птицы, по-вашему, летят на юг и на север своими караванными путями. И мы подчиняемся этому закону. И мы знаем и помним все, что знали и помнили наши предки.
   ОН: Бред! Это бред! Ты специально говоришь об этом, чтобы унизить меня, меня как представителя этого вида животных. И это в то время, когда я чуть мать родную из-за тебя не убил.
   она: Это из-за тебя. Я здесь не при чем.
   ОН: Как это не при чем? Ты что не видишь, что я люблю тебя.
   она: Это значит, что ты любишь омерзительную гусеницу. /его передернуло/.
   ОН: Ну зачем об этом напоминать.
   она: Надо любить природу в ее многообразии. От помоечных мух и навозного жука, от клопа, пьющего твою кровь, моли, которая ест твою шапку из шкуры, которую вылизывала чья-то человеческая мама.
   ОН: Звериная.
   она: Пусть будет по-вашему.
   ОН: По-нашему только и будет.
   она: Со совим и останетесь.
   ОН: Нет уж. Мы всех за собой потянем.
   она: Прощай, я улетаю. /Вспорхнула и вырвалась из его рук/.
   ОН: Стой! Не улетай. Я не могу без твоих рук. Я успел так привязаться к тебе. Мне кажется, что ты идеальный для меня вариант. Я буду о тебе заботиться, я буду лелеять и холить тебя. И в то же время не возникнет сексуальных вопросов, которые мучают меня всю жизнь. Моя жена - бабочка, буду говорить я своим друзьям. А может быть мы будем первыми и после нас будут жениться на дельфинах и выходить замуж за слонов. Кто-то поймет, что ему лучше с собаками, чем с людьми, или с птицами. Они создадут вокруг себя почти сказочный с сегодняшней точки зрения, мир и будут в нем равными с другими.
   она: Да! Это сказка. Красивая как моя о Земле-бабочке.
   ОН: Я знаю много людей, которые к животным и к природе относятся лучше, чем к себе подобным.
   она: Да, такие люди есть, но к ним относятся как к больным.
   ОН: Но мы ведь полюбим друг друга.
   она: Я не люблю тебя.
   ОН: Почему?
   она: Ты не умеешь летать.
   ОН: Ну и что.
   она: С тобой скучно.
   ОН: А если я научусь.
   она: Учись. Хи-хи. /Вспорхнула и ударилась о стекло/. Никак не могу привыкнуть.
   ОН: Постой. Останься, не улетай. Зачем ты открыла во мне столько чувств и мыслей. Я ведь не смогу больше быть другим. Я сойду с ума.
   она: Ты будешь здоров. Это вокруг все сумасшедшие и твоя мать тоже.
   ОН: Я люблю тебя.
   она: А-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!
   ОН: /Испугано/. А!!!!!! Уйди! Уйди!
   она: Что случилось!
   ОН: Не подходи. Только что я видел огромное чудовище.
   она: ??????
   ОН: Это была ты. Иногда так бывает, что глядя на какой-нибудь предмет, все остальные вырастают до исполинских размеров. На востоке такое достигается специальной системой дыхания. Галька на дорожке превращается в огромные глыбы. Предметы меняют свою структуру, их можно взять /ОН берет огромную иголку/ И ударить!!!
   она: А!!!!!
   ОН: /Пригвоздил ее иголкой к полу/. Ударить в цель сквозь видимость предмета и рука войдет, как в масло, даже если разбила камень. Хя! /Навалился на иголку всем телом, сильнее вогнав ее в пол/.
   АНТРАКТ
   Вторая часть
   она проткнута иголкой за ушко, которой привязана веревка - нитка.
   ОН: Лети! Лети! Не бойся. Я уже так много раз делал. Теперь ты никуда от меня не денешься.
   она: Какой ты жестокий.
   ОН: Я справедливый. Я к тебе с добром, ты мне чем ответила? Отказом. Не хочешь жить по-человечески, живи как зверь на цепи.
   Входит ОНА.
   ОНА: Что делаешь?
   ОН: Приручаю жену.
   ОНА: Садист! Как ты можешь. Какое ты имеешь на это право?
   ОН: Мама! Кончай рисовки.
   ОНА: Что?
   ОН: Кончай тут изображать.
   ОНА: Я изображать?
   ОН: Ты, ты.
   ОНА: Значит так. Мое терпение лопнуло и я вызвала врачей.
   ОН: Да? И где они?
   ОНА: Сейчас придут.
   ОН: Да ну.
   ОНА: Да. Придут и заберут тебя... куда телят не гонял.
   ОН: Слушай, мам! И не надоело тебе надо мной издеваться. А? Может хватит. Может выпустишь меня на волю.
   ОНА: Дуракам на воле делать нечего.
   ОН: А я исправлюсь. Я буду хорошим, послушным. Я буду всегда все делать так, как ты скажешь. Играть только во дворе. Только в нашей песочнице. Не буду трогать без разрешения спички и другие зажигательные приборы, а так же легковопламеняющиеся предметы. Не буду без твоего разрешения включать телевизор и утюг. Засовывать пальцы в розетку. Пустишь?!
   ОНА: Куда?
   ОН: Погулять. Мы с соседскими девчонками в дочки-матери сыграем. Я буду матерью. Я им, блядям, такую жизнь устрою, как ты мне.
   ОНА: Ты матери спасибо сказать должен.
   ОН: Дура ты, мама.
   ОНА: !!!!!
   ОН: Дура. /ей/ И ты дура. Женщины все дуры. Девяносто девять процентов блядства и один губной помады. В мозгах. ХИ-хи-и-хи-хи-хи-хи. В мозгах у женщин. У всех женщин губная помада.
   ОНА: Ты сошел с ума. /Снимает трубку/. - Алло?! - Пришлите скорую помощь. - Да. - Я уже вызывала. - Да. - Правильно.
   ОН: Замечательно. В следующий раз номер не забудь набрать и кого забирать, а то приедут тебя со мной перепутают и привет.
   ОНА: Замолчи.
   ОН: Сумасшедшим можно было всегда говорить то, что они думают. Во все века им за правду не рубили головы.
   ОНА: Потому что они не были опасными для окружающих.
   ОН: Это я опасен?
   она: Отпусти меня.
   ОН: За полцарства, золотая рыбка.
   она: Как я тебя ненавижу.
   ОН: Ненависть губит мир иллюзий, а мы в нем жиивем.
   ОНА: Отпусти ее! Выпусти немедленно.
   ОН: Ты же сама только вот с пылесосом гонялась. Она же, стерва, тебе на голову гадила.
   ОНА: Не нагадила, а опорожнилась.
   ОН: ...?
   ОНА: Так это к счастью, говорят. Ясно?
   ОН: Это кто же тебе сказал?
   ОНА: Не помню. Читала где-то.
   ОН: А-а-а-а-а-а-а-а-а.
   ОНА: Это ты у нас все знаешь, книжки в руки не возмешь. Выпусти человека.
   ОН: Так она же тебе смерть принесла.
   ОНА: Почему это мне?
   ОН: Пу что ты из нас двоих самая старая. По законам природы ты должна раньше меня.....
   ОНА: А может она за тобой прилетела? Наркоманы все болеют.
   ОН: Да?
   ОНА: Конечно.
   ОН: И тебе меня не будет жалко.
   ОНА: А чего тебя жалеть. Ты сам себе эту могилу вырыл.
   ОН: Мам! А соседи.
   ОНА: Перекрестятся соседи.
   ОН: А совесть? Тебя ночью...
   ОНА: Что совесть?
   ОН: Ну мучить?
   ОНА: Нет. Я здоровая. Я об этом себе мозги не забиваю.
   ОН: Мам!
   ОНА: Что?
   ОН: Я читал недавно, что сейчас в продуктах так много всякого...
   ОНА: Дерьма.
   ОН: Да. Дерьма. Что когда оно переваривается и поступает в кровь, вся эта химия, происходит реакция и что-то такое, что человек начинает быть агрессивным, злым. И вообще склонен совершать непредсказуемые поступки. Отец насилует дочь, сын убивает мать.
   ОНА: Это ты к чему?
   ОН: Ты что сегодня кушала?
   ОНА: Яичницу... и этот как его... Да ну тебя. Ты на себя посмотри.
   ОН: Открой дверь.