– Так, Шубін, Дмитро Олегович, росіянин, тисяча дев'ятсот п'ятдесят восьмого року народження… відбував військовий обов'язок… Ну, Димка, хоть какая-то польза оттого, что ты тогда не послушался маму, не пошел в мединститут и угодил в армию… Соединенным Американским Штатам будет приятно принять на проживание такого отличника боевой и политической полготовки…
Дядя Боря говорил – и одновременно быстро-быстро переписывал на лист бумаги содержание справки – по-английски.
– Послезавтра будут справки про отсутствие судимости, – сказал Дима.
– Замечательно! – дядя Боря цокнул языком, как будто мысль о таких замечательных справках доставляла ему подлинное наслаждение. – Справка об отсутствии судимости – это же класс, не каждый может похвастаться… Сейчас-сейчас, подожди… А справка об отсутствии геморроя не нужна? А знаешь, что коты, например, в Штаты принимаются только кастрированные? Хорошо, что ты не кот… Правда, у меня знакомый купил справку у ветеринара за пять гривен… Они же на справку смотрят, а не на кота…
Дима постоял, переминаясь с ноги на ногу (в комнате был один только стул). Потом прошел на кухню, вытащил из сумки бутылку «Пшеничной» (ему было дважды стыдно, за то, что принес водку, и за то, что она такая дешевая, в захудалом киоске купленная и, наверное, паленая). По возможности беззвучно поставил бутылку на пустой, в темных шрамах, стол.
– Димочка, а ты со мной выпьешь? – тут же спросил из комнаты дядя Боря. Как будто у него была возможность видеть то, что происходит на кухне.
Дима замялся.
Именно его посиделки с Борей в свое время привели к тому, что Женька поверил в то, что его отец «пьянчуга».
В старших классах школы дядя Боря помогал Диме делать уроки по математике и физике. О французских переводах нечего и говорить (французский Боря знал хуже, но в рамки школьной программы вполне укладывался); в какой-то степени Боря, тогда молодой и относительно счастливый муж тети Раи, сделался для мальчика Димы эрзац-отцом…
– Спасибо, дядь Боря, я в другой раз, – он постарался, чтобы голос его звучал естественно и весело. – Труба зовет. Надо копию на компьютере…
– Так ведь Оли еще дома нет, – сказал дядя Боря после паузы. – Если у тебя ключи есть – это одно…
У Димы, конечно, не было ключей от собственного дома. Почему-то именно теперь это обстоятельство показалось ему очень унизительным.
Выйдя на площадку, он некоторое время трезвонил в такую знакомую дверь. И прислушивался, как отдавался звонок в пустой квартире.
– Она обещала к восьми, – сказал он, вернувшись. – До полдевятого подожду – и все.
– Ага, – сказал Боря.
Перевод справки из военкомата – косые каракули на желтом листе – лежал в прихожей под зеркалом. Рядом с оригиналом – неприятной серой бумаженцией. И почему-то вид этой безобидной, в общем-то, бумажки вогнал Диму в глухую тоску.
– Димка… Ты чего загрустил?
Дима отвел глаза. Сказал неожиданно для себя:
– Тогда надо закуски какой-нибудь… У меня есть пара яблок…
– Так в холодильнике возьми, – обрадовался Боря.
Холодильник был крохотный, непонятной породы, со сломанным замком – отчего дверцу приходилось всякий раз подвязывать резинкой. В холодильнике царил январь, среди снежного запустения лежал сверток с докторской колбасой, пачка плавленого сыра и две огромных луковицы.
Маясь вялыми угрызениями совести, Дима отыскал нож, дощечку, нарезал колбасу и раскромсал сыр.
Водка, против ожидания, оказалась не такой уж и скверной.
– На первое мая хочу на рыбалку поехать, – сказал Боря. – Вот если бы кто-то еще с машиной нашелся, чтобы на Десну…
– Дядя Боря, – Дима развел руками. – Ничего не могу сказать. Обломался вот… не заводится, зараза. В воскресение чинить будем… А до Первого мая еще дожить надо…
– Индивидуалист, – беззлобно усмехнулся Боря. – Тренируешься быть американцем? Не тренируйся, Димка, все равно у тебя ничего не выйдет…
Дима осторожно поставил свой опустевший стакан. Укусил луковицу, как яблоко; овощ оказался слишком горьким даже для своей луковой репутации. У Димы перехватило дыхание, но он мужественно жевал – и луковицу, и слова:
– Я… не хочу… ехать, дядь Боря, но я же не могу… не ехать. Я же без Женьки… И… Оля права, все-таки, Женьке надо… в нормальную страну. А там, в Штатах, мы с Женькой наконец-то… ну, все переменится. И мы с Женькой…
– Не переменится, – Боря разлил по второй. – Все это иллюзии, Димочка, Америка никого не объединяет, Америка разъединяет. Особенно разные поколения. У всех своя жизнь, все живут сами по себе, и все счастливы своим особенным американским счастьем… Ну, поехали? За американскую мечту?
– Черт с ней, – сказал Дима с неподдельным отвращением.
– Есть такая история, – Боря смачно жевал бутерброд с докторской колбасой. – Вернее, научное предположение. Не так давно водолазы наши на дне Атлантического океана затонувший корабль… который по описаниям идеально подходил под судно Америго Веспуччи. И который никогда не добиралось до берегов Америки, которую, якобы, открыл… Так-то. Вот ты подумай, Дима, как человек с фантазией: если бы некие пришельцы захотели захватить Землю, как бы им сподручнее было поступить? Как у Уэллса? Треножниками?
– Не знаю, – сказал Дима.
– Вот-вот, – Боря улыбнулся. – Завоевание Земли уже заканчивается, Димочка. Ни Колумб, ни Веспуччи, ни первые поселенцы так и не добрались до американского берега… Их подменили в пути. Эти пришельцы создали ТАМ филиал своей цивилизации, и надо быть слепым, чтобы не видеть, как разительно она отличается от всего остального человечества! – некоторое время Боря со значением смотрел Диме в глаза, потом подмигнул и расхохотался.
Дима бледно улыбнулся в ответ.
От водки кружилась голова. Он целый день был на ногах, целый день почти ничего не ел… Плохо, если Ольга увидит его в раскисшем состоянии.
Но если увидит Женька – случится катастрофа.
– Дядь Боря… Спасибо, я пойду, наверное. Документы Ольга заберет…
– Кстати, об Ольге, – Боря откинулся на спинку стула. – Вероятно, ей будет хорошо там… Вероятно, она действительно приспособится, найдет себя… Гм. Вот еще об открытии Америки Веспуччи. Один мой приятель, обучаясь в аспирантуре в Мичигане, вел группы студентов. При первой встрече он раздавал коротенький тест, по результатам которого пытался выяснить, с кем имеет дело… Вопросы были как специальные, так и «общие». На вопрос «Почему Америка называется Америка?», большинство студентов из года в год отвечало: «Потому что это страна свободы и открытых возможностей…» («Because this is the land of opportunity and freedom»). Так вот у них мозги устроены… Потому и грин-карту среди нас, калек, разыгрывают, по доброте душевной, чтобы помочь прочему человечеству, кривому и косному, увидеть лучик в темном царстве…
Дядя Боря засмеялся – в одиночестве.
– А Женька? – неожиданно для себя спросил Дима.
– Что Женька?
– Он… ему там будет хорошо?
– Не знаю. Я же там никогда не был, – сказал Боря неожиданно сухо.
Зависла пауза.
В паузе дядя Боря налил по третьей.
– Женька не хочет бросать свое «Динамо», – убито признался Дима. – Я там был, с тренером говорил… Знаешь, что он мне сказал? Что Женька, он вроде бы перспективный. Я и сам видел…
– За Женьку, – сказал дядя Боря.
Выпили.
– Я вот хочу понять, – проговорил Дима, жуя проклятущую луковицу. – Ведь эти современные подростки, они же спят и видят, как бы смотаться в Америку. Во всяком случае, мои ученики, у кого я спрашивал… Вот и Оля уверена, что для Женьки его «Динамо» – это вроде как игрушка. Я хочу понять, как мне с ним… о чем мне с ним говорить…
Дяди-Борины глаза влажно блеснули:
– Дима… Ты знаешь, что такое «сухой лист»? Это такой эксцентричный удар, когда мяч летит по непредсказуемой траектории, будто падающий с дерева сухой лист… Потому и название. Ты знаешь, футбол – самая древняя игра в мире, за тысячелетия своего существования она успела оформиться в философию… Округлый предмет в языческом ритуале символизировал солнце. И потом, пинание ногами вражеских черепов, как это ни прискорбно… Планета круглая, как мячик… И не она одна… Воистину, создавая наш мир, Бог играл не в кости, как предположил Энштейн, а в футбол! Футбол, Димочка, о-бье-ди-няет, даже на уровне вселенной… Какое событие собирает одновременно больше всего зрителей Земли? Финал чемпионата мира! Четыре миллиарда! Футбол – это ноосфера по Вернадскому, интеллектуальная оболочка земли. Понимаешь?
Дима помолчал. Поводил пальцем по краю стакана:
– Дядь Боря, я пошел… Пора.
Сделал над собой усилие, поднялся с табуретки и побрел в коридор.
– Футбол объединяет, – напутствовал его дядя Боря, стоя в дверях. – Женька – правильный парень… Может, из него и вышел бы толк… Все, Димочка, заходи. Пока…
Дверь закрылась; почти одновременно внизу послышался Ольгин голос, что-то ответил Женька… Хлопнула дверь парадного…
Не успев толком ничего осознать, Дима взбежал по лестнице на третий этаж и затаился там, стараясь не дышать, чтобы запах алкоголя его не выдал.
– …Ну буквально отваливаются ноги, – говорила Ольга. – Жека, ты себе супа разогрей, а я ничего не хочу…
– А бутерброд с «Янтарем» будешь? – озабоченно спрашивал сын.
– А есть?
– Я купил.
– Тогда буду. А хлеба купил?
– Купил.
– Ой, класс… Знаешь, мне сегодня…
Дверь закрылась, оборвав Ольгину фразу.
Тихо, как разведчик – унизительно, как унизительно! – Дима спустился по лестнице и вышел через парадную дверь.
Он не чувствовал себя пьяным. Но Женька – Женька! – может учуять проклятый запах, и тогда еще труднее будет убедить его, что его отец не «пьянчуга»…
И еще – ему было очень грустно.
Потому что эти двое так тепло разговаривали друг с другом. Они вместе, они разделят сейчас по-братски хлеб и сыр «Янтарь», и вместе поужинают.
А он, Дима, отправится в общество Малдера и Скалли.
Злоба. Острая, настоящая, возьмет… сзади. Настигает.
Дерево, дерево мне!
Внизу. Пусть лает внизу. Люди, смеются… Пусть смеются. Ветки, железная крыша… Там. Вперед…)
Дядя Боря говорил – и одновременно быстро-быстро переписывал на лист бумаги содержание справки – по-английски.
– Послезавтра будут справки про отсутствие судимости, – сказал Дима.
– Замечательно! – дядя Боря цокнул языком, как будто мысль о таких замечательных справках доставляла ему подлинное наслаждение. – Справка об отсутствии судимости – это же класс, не каждый может похвастаться… Сейчас-сейчас, подожди… А справка об отсутствии геморроя не нужна? А знаешь, что коты, например, в Штаты принимаются только кастрированные? Хорошо, что ты не кот… Правда, у меня знакомый купил справку у ветеринара за пять гривен… Они же на справку смотрят, а не на кота…
Дима постоял, переминаясь с ноги на ногу (в комнате был один только стул). Потом прошел на кухню, вытащил из сумки бутылку «Пшеничной» (ему было дважды стыдно, за то, что принес водку, и за то, что она такая дешевая, в захудалом киоске купленная и, наверное, паленая). По возможности беззвучно поставил бутылку на пустой, в темных шрамах, стол.
– Димочка, а ты со мной выпьешь? – тут же спросил из комнаты дядя Боря. Как будто у него была возможность видеть то, что происходит на кухне.
Дима замялся.
Именно его посиделки с Борей в свое время привели к тому, что Женька поверил в то, что его отец «пьянчуга».
В старших классах школы дядя Боря помогал Диме делать уроки по математике и физике. О французских переводах нечего и говорить (французский Боря знал хуже, но в рамки школьной программы вполне укладывался); в какой-то степени Боря, тогда молодой и относительно счастливый муж тети Раи, сделался для мальчика Димы эрзац-отцом…
– Спасибо, дядь Боря, я в другой раз, – он постарался, чтобы голос его звучал естественно и весело. – Труба зовет. Надо копию на компьютере…
– Так ведь Оли еще дома нет, – сказал дядя Боря после паузы. – Если у тебя ключи есть – это одно…
У Димы, конечно, не было ключей от собственного дома. Почему-то именно теперь это обстоятельство показалось ему очень унизительным.
Выйдя на площадку, он некоторое время трезвонил в такую знакомую дверь. И прислушивался, как отдавался звонок в пустой квартире.
– Она обещала к восьми, – сказал он, вернувшись. – До полдевятого подожду – и все.
– Ага, – сказал Боря.
Перевод справки из военкомата – косые каракули на желтом листе – лежал в прихожей под зеркалом. Рядом с оригиналом – неприятной серой бумаженцией. И почему-то вид этой безобидной, в общем-то, бумажки вогнал Диму в глухую тоску.
– Димка… Ты чего загрустил?
Дима отвел глаза. Сказал неожиданно для себя:
– Тогда надо закуски какой-нибудь… У меня есть пара яблок…
– Так в холодильнике возьми, – обрадовался Боря.
Холодильник был крохотный, непонятной породы, со сломанным замком – отчего дверцу приходилось всякий раз подвязывать резинкой. В холодильнике царил январь, среди снежного запустения лежал сверток с докторской колбасой, пачка плавленого сыра и две огромных луковицы.
Маясь вялыми угрызениями совести, Дима отыскал нож, дощечку, нарезал колбасу и раскромсал сыр.
Водка, против ожидания, оказалась не такой уж и скверной.
– На первое мая хочу на рыбалку поехать, – сказал Боря. – Вот если бы кто-то еще с машиной нашелся, чтобы на Десну…
– Дядя Боря, – Дима развел руками. – Ничего не могу сказать. Обломался вот… не заводится, зараза. В воскресение чинить будем… А до Первого мая еще дожить надо…
– Индивидуалист, – беззлобно усмехнулся Боря. – Тренируешься быть американцем? Не тренируйся, Димка, все равно у тебя ничего не выйдет…
Дима осторожно поставил свой опустевший стакан. Укусил луковицу, как яблоко; овощ оказался слишком горьким даже для своей луковой репутации. У Димы перехватило дыхание, но он мужественно жевал – и луковицу, и слова:
– Я… не хочу… ехать, дядь Боря, но я же не могу… не ехать. Я же без Женьки… И… Оля права, все-таки, Женьке надо… в нормальную страну. А там, в Штатах, мы с Женькой наконец-то… ну, все переменится. И мы с Женькой…
– Не переменится, – Боря разлил по второй. – Все это иллюзии, Димочка, Америка никого не объединяет, Америка разъединяет. Особенно разные поколения. У всех своя жизнь, все живут сами по себе, и все счастливы своим особенным американским счастьем… Ну, поехали? За американскую мечту?
– Черт с ней, – сказал Дима с неподдельным отвращением.
– Есть такая история, – Боря смачно жевал бутерброд с докторской колбасой. – Вернее, научное предположение. Не так давно водолазы наши на дне Атлантического океана затонувший корабль… который по описаниям идеально подходил под судно Америго Веспуччи. И который никогда не добиралось до берегов Америки, которую, якобы, открыл… Так-то. Вот ты подумай, Дима, как человек с фантазией: если бы некие пришельцы захотели захватить Землю, как бы им сподручнее было поступить? Как у Уэллса? Треножниками?
– Не знаю, – сказал Дима.
– Вот-вот, – Боря улыбнулся. – Завоевание Земли уже заканчивается, Димочка. Ни Колумб, ни Веспуччи, ни первые поселенцы так и не добрались до американского берега… Их подменили в пути. Эти пришельцы создали ТАМ филиал своей цивилизации, и надо быть слепым, чтобы не видеть, как разительно она отличается от всего остального человечества! – некоторое время Боря со значением смотрел Диме в глаза, потом подмигнул и расхохотался.
Дима бледно улыбнулся в ответ.
От водки кружилась голова. Он целый день был на ногах, целый день почти ничего не ел… Плохо, если Ольга увидит его в раскисшем состоянии.
Но если увидит Женька – случится катастрофа.
– Дядь Боря… Спасибо, я пойду, наверное. Документы Ольга заберет…
– Кстати, об Ольге, – Боря откинулся на спинку стула. – Вероятно, ей будет хорошо там… Вероятно, она действительно приспособится, найдет себя… Гм. Вот еще об открытии Америки Веспуччи. Один мой приятель, обучаясь в аспирантуре в Мичигане, вел группы студентов. При первой встрече он раздавал коротенький тест, по результатам которого пытался выяснить, с кем имеет дело… Вопросы были как специальные, так и «общие». На вопрос «Почему Америка называется Америка?», большинство студентов из года в год отвечало: «Потому что это страна свободы и открытых возможностей…» («Because this is the land of opportunity and freedom»). Так вот у них мозги устроены… Потому и грин-карту среди нас, калек, разыгрывают, по доброте душевной, чтобы помочь прочему человечеству, кривому и косному, увидеть лучик в темном царстве…
Дядя Боря засмеялся – в одиночестве.
– А Женька? – неожиданно для себя спросил Дима.
– Что Женька?
– Он… ему там будет хорошо?
– Не знаю. Я же там никогда не был, – сказал Боря неожиданно сухо.
Зависла пауза.
В паузе дядя Боря налил по третьей.
– Женька не хочет бросать свое «Динамо», – убито признался Дима. – Я там был, с тренером говорил… Знаешь, что он мне сказал? Что Женька, он вроде бы перспективный. Я и сам видел…
– За Женьку, – сказал дядя Боря.
Выпили.
– Я вот хочу понять, – проговорил Дима, жуя проклятущую луковицу. – Ведь эти современные подростки, они же спят и видят, как бы смотаться в Америку. Во всяком случае, мои ученики, у кого я спрашивал… Вот и Оля уверена, что для Женьки его «Динамо» – это вроде как игрушка. Я хочу понять, как мне с ним… о чем мне с ним говорить…
Дяди-Борины глаза влажно блеснули:
– Дима… Ты знаешь, что такое «сухой лист»? Это такой эксцентричный удар, когда мяч летит по непредсказуемой траектории, будто падающий с дерева сухой лист… Потому и название. Ты знаешь, футбол – самая древняя игра в мире, за тысячелетия своего существования она успела оформиться в философию… Округлый предмет в языческом ритуале символизировал солнце. И потом, пинание ногами вражеских черепов, как это ни прискорбно… Планета круглая, как мячик… И не она одна… Воистину, создавая наш мир, Бог играл не в кости, как предположил Энштейн, а в футбол! Футбол, Димочка, о-бье-ди-няет, даже на уровне вселенной… Какое событие собирает одновременно больше всего зрителей Земли? Финал чемпионата мира! Четыре миллиарда! Футбол – это ноосфера по Вернадскому, интеллектуальная оболочка земли. Понимаешь?
Дима помолчал. Поводил пальцем по краю стакана:
– Дядь Боря, я пошел… Пора.
Сделал над собой усилие, поднялся с табуретки и побрел в коридор.
– Футбол объединяет, – напутствовал его дядя Боря, стоя в дверях. – Женька – правильный парень… Может, из него и вышел бы толк… Все, Димочка, заходи. Пока…
Дверь закрылась; почти одновременно внизу послышался Ольгин голос, что-то ответил Женька… Хлопнула дверь парадного…
Не успев толком ничего осознать, Дима взбежал по лестнице на третий этаж и затаился там, стараясь не дышать, чтобы запах алкоголя его не выдал.
– …Ну буквально отваливаются ноги, – говорила Ольга. – Жека, ты себе супа разогрей, а я ничего не хочу…
– А бутерброд с «Янтарем» будешь? – озабоченно спрашивал сын.
– А есть?
– Я купил.
– Тогда буду. А хлеба купил?
– Купил.
– Ой, класс… Знаешь, мне сегодня…
Дверь закрылась, оборвав Ольгину фразу.
Тихо, как разведчик – унизительно, как унизительно! – Дима спустился по лестнице и вышел через парадную дверь.
Он не чувствовал себя пьяным. Но Женька – Женька! – может учуять проклятый запах, и тогда еще труднее будет убедить его, что его отец не «пьянчуга»…
И еще – ему было очень грустно.
Потому что эти двое так тепло разговаривали друг с другом. Они вместе, они разделят сейчас по-братски хлеб и сыр «Янтарь», и вместе поужинают.
А он, Дима, отправится в общество Малдера и Скалли.
* * *
(…Собака!Злоба. Острая, настоящая, возьмет… сзади. Настигает.
Дерево, дерево мне!
Внизу. Пусть лает внизу. Люди, смеются… Пусть смеются. Ветки, железная крыша… Там. Вперед…)
* * *
Ко второму занятию Оксана уже знала ноты. К третьему – принесла скрипку.Конец бесплатного ознакомительного фрагмента