Андрей Дышев
Однокла$$ники

   Память об обидах долговечнее, нежели память о благодеяниях.
Пьер Буаст

Предисловие

   В конце февраля на обрывистых лесистых берегах Безымянки, впадающей в Малую Лабу, еще покрытых крепкими сугробами, объявился медведь-шатун. Собственно, о бродячем убийце егерям вразумительно рассказали лишь два горнолыжника, которые в течение недели развлекались на отвесных склонах трехтысячника Цахвоа, где резали крепкий снежный наст своими малиновыми сноубордами. По их словам, глубокой ночью они услышали душераздирающие человеческие вопли и страшный рык, доносившиеся из ущелья, в котором находился их бивуак. Горнолыжники, вооружившись фонариком и газовым пистолетом, поспешно покинули теплые спальные мешки и выбежали под звезды.
   Они прошли по сухому руслу, заваленному камнями и осколками льда, приблизительно километр и увидели разодранную в клочья палатку, которую накануне вечером поставил одинокий альпинист. Снег вокруг палатки был истоптан широкими медвежьими следами, особое впечатление производили отпечатки огромных серповидных когтей. Рюкзак напоминал пеструю набедренную повязку из тонких тканевых ленточек. Вещи, снаряжение, спутанные бухты веревок валялись повсюду. Две жестяные банки из-под тушенки какой-то нечеловеческой силой были сплющены, словно попали под асфальтовый каток. Дополняли картину обширные пятна крови, которые на снегу выглядели особенно страшно, маслянисто поблескивая в лучах фонарика.
   С трудом сохраняя присутствие духа, лыжники прошли по руслу выше, где вскоре нашли останки альпиниста. Он был мертв и успел закоченеть на крепком морозе. Следы расправы были ужасны: с головы несчастного был начисто содран скальп, лицо обезображено когтями, дырявое горло было заполнено запекшимся комком крови, а левая рука частично съедена. В уцелевшей правой альпинист все еще сжимал пустую гильзу от сигнальной ракеты.
   Руководители заповедника, где произошла трагедия, немедленно выслали в ущелье группу спасателей и охотников, которые были соответствующим образом вооружены, но мохнатого бандита выследить не удалось. Мало того, егеря высказали дружное сомнение относительно столь жестокой проказы медведя. Они предположили, что альпинист мог еще днем по причине неосторожности сорваться со скалы и разбиться на дне русла, а зверь явился в поисках поживы уже к опустевшей палатке.
   Очевидно, егеря решили пощадить нервы курортников из многочисленных баз отдыха, которые были рассыпаны по окружности границы заповедника. Но весть о случившемся уже повергла гостей района в состояние легкой паники. Они предпочитали не выходить за пределы баз, тем более не гулять по лесу в темное время суток и плодили великое множество домыслов про убийцу-шатуна.
   Ходили слухи, что гигантские следы медвежьих лап были обнаружены в районе плотины, поддерживающей уровень воды в системе горных озер, и что разъяренному зверю вполне по силам ликвидировать охрану и нарушить гидросистему, вызвав небывалую экологическую катастрофу. Утверждали, что шатун ранен сигнальной ракетой и оттого так свиреп. Прошел слух, что зверь подчистую вырезал население небольшого горного селения и в связи с этим в заповедник готовятся забросить батальон спецназа. Самой экзотической версией происшествия стала такая: зоологи нарочно дурят население сказками о кровожадном медведе, чтобы не привлечь внимание охотников-браконьеров к йети, который случайно забрел на территорию заповедника, спустившись с заснеженного хребта Мамхурц.
   Трудно было сказать определенно: благодаря медведю или вопреки ему крупные фешенебельные отели и мелкие частные гостиницы, примыкающие к лыжным трассам, оказались забиты под завязку и найти свободное место можно было только в частном секторе.

Глава 1
МЕДВЕЖЬИ ЖАКАНЫ

   – Могу предложить последнюю модель, – сказал продавец, снимая с витрины сверкающее аспидным стволом, завораживающе красивое помповое ружье. – Цена, конечно, у него впечатляющая, зато характеристики просто великолепные. Прошу прощения, а вы на кого собираетесь охотиться?
   Кирилл держал в руках ружье, внимательно рассматривая его. В этом оружии сразу чувствовалась сила, а ему нравилось все сильное и мощное: автомобили, катера, компьютеры и стиральные машины.
   – На медведя, – ответил Кирилл и аккуратно оттянул затвор.
   – В таком случае это именно то, что вам надо! – обрадовался продавец. – Возьмете к нему свинцовые жаканы – и можете идти хоть на медведя, хоть на слона, хоть на динозавра.
   «Или не валять дурака? – думал Кирилл, прижимаясь щекой к прикладу. Ружье притягивало, как всегда мужчину притягивает оружие. – Зачем я сам создаю себе лишние проблемы? Регистрация, лицензия, чехлы, сейфы, перевозка – крыша поедет от всех этих дел. Не проще ли взять с собой дорожный чемоданчик со сменным бельем и бритвой, надеть костюм, легкие ботиночки и приехать на встречу, как это делают все нормальные люди?»
   Продавец профессионально угадал смену настроения у клиента.
   – Я вам вот что скажу, молодой человек, – заговорщицким шепотом произнес он. – Вы ведь не просто ружье покупаете, как, скажем, удочку или силок на зайца. Вы выбираете себе друга. Один раз и на всю жизнь.
   – Разве так бывает? – спросил Кирилл, целясь в галогеновую лампочку на потолке.
   – А как же! – удивился его вопросу продавец. – Друг – это судьба. Настоящий мужчина создает образ своей жизни только при помощи верных друзей… Возьмите это ружье. Может быть, оно спасет вам жизнь.
   Кирилл вышел из магазина. Погода испортилась вконец. С неба валили густые снежные хлопья. Он сел в машину, закинул зачехленное ружье на заднее сиденье и включил магнитолу – может, еще что-нибудь передадут про взбесившегося медведя?
   Ехать в Краснодарский край он решил еще неделю назад. Под конец зимы его всегда тянуло куда-нибудь подальше от рабочего кабинета, в дикие места, где можно было вдоволь насытить кровь адреналином. В позапрошлом году он ездил в Альпы на скальные маршруты. В прошлом – на Тайвань, где прыгал с парапланом над водопадом. А в этот раз решил пойти на медведя. К тому же появилась еще одна веская причина поехать в Кавказский заповедник – неделю назад он получил письмо от своего одноклассника Кости Войтенко. Тот приглашал Кирилла на встречу с классом в гостиницу «Ковчег», которая находилась как раз рядом с заповедником.
   Пятнадцать лет прошло, думал Кирилл, нажимая на магнитоле кнопку настройки. Со дня выпуска он не встречался ни с кем – слишком далеко от Краснодара закидывала его судьба. Какие они теперь, выпускники десятого «Б»? Найдут ли общий язык? Интересно ли будет им вместе?
   Он повернулся, взял с заднего сиденья ружье, вынул его из чехла и положил на колени. Продавец – все же калач тертый. Уболтал-таки купить эту дорогую игрушку. «Возьмите, может быть, оно спасет вам жизнь…»

Глава 2
ДОРОГА ВВЕРХ

   Тяжелый, сильный «Лексус» поднимался по извилистой дороге. Шипованная резина без труда справлялась с отшлифованными до ледяной гладкости поворотами, и машина не буксовала, не замедляла ход. Поселок Эсто-Садок, оставшийся внизу, скрылся в тумане. Заснеженная дорога напоминала кривую просеку, проложенную через дремучий буковый лес.
   Ирина, поглядывая через тонированное окно на серо-зеленые, покрытые мхом и лишайниками стволы деревьев, искала какой-нибудь дорожный указатель, чтобы определить, скоро ли появится гостиница «Ковчег». Но дорога после поселка была лишена знаков, как и четких границ, и лишь изредка на крутых поворотах попадались нестройные ряды раскрошившихся от вечной сырости ограничительных столбиков.
   Она устала от долгой езды, и даже великолепный салон машины не позволил ей расслабиться и сберечь силы для предстоящей встречи. Она привыкла к самолетам и мерила расстояния в часах полета. Два – до Москвы, три – до Пафоса, четыре – до Шарм-эль-Шейха, пять – до Парижа. Конечно, можно было из Краснодара долететь до Адлера самолетом, а оттуда добраться до гостиницы на такси. Но именно такси – традиционно грязно-желтая, раздолбанная донельзя «Волга» – смазало бы весь эффект.
   – Долго еще? – спросила она водителя Лешу.
   – Не думаю, – сразу ответил водитель, зная, что Ирина Юрьевна не терпит пауз после своих вопросов. – Дорога вверх никогда не бывает слишком длинной. Она оканчивается либо вершиной, либо пропастью.
   Да о каком такси можно говорить! Она даже водителя искала с той придирчивостью, с какой выбирают мужа или дом. И нашла. Узким лбом и квадратной челюстью он, конечно, на Алена Делона был мало похож, зато рост и плечи – ого-го! Бывший боксер-тяжеловес, мастер спорта по стендовой стрельбе, каратист. И водитель, и телохранитель в одном лице.
   Ирина раскрыла свой дорожный саквояж, наполненный дорогой косметикой, посмотрелась в зеркальце, поправила пальчиком завиток темной пряди и потянулась за баллончиком с лаком. Струя с крепким цветочным запахом едва ощутимо прошлась по ее волосам. Порядок. Хорошо, что еще остался загар с пляжа Красного моря, и не видны темные круги под глазами. Она должна выглядеть ошеломляюще. Она должна сразить его наповал. Раздавить. Растоптать. Вот только… Вот только сапожки на тонких и чрезмерно высоких каблуках совсем не годятся для прогулок по заснеженным дорогам. Но ничего другого, кроме туфель из черного бархата на столь же высоком каблуке и кроссовок, она с собой не взяла. Увы! Тут она, Ирина Юрьевна Гончарова, генеральный директор фирмы, торгующей компьютерами, бессильна. Природа не наделила ее достойными ногами и ростом. И лицо ее без стараний визажиста и косметолога представляло бы довольно грустное зрелище. Зато у нее есть ум, деловая хватка и деньги. Большие деньги. Огромные деньги.
   А что есть у него? Сохранилась ли его былая красота, не померкла ли некогда блистательная улыбка, которая когда-то давно, пятнадцать лет назад, сводила с ума всех девчонок в классе?

Глава 3
ПОРТВЕЙН ИЛИ ЧТО-НИБУДЬ НЕДОРОГОЕ

   Белкин приехал в гостиницу «Ковчег» на день раньше той даты, которую указал в письме Войтенко. Он был уверен, что как минимум половина одноклассников уже там, что он сразу же устроится в теплый номер и до прибытия оставшихся по-человечески отдохнет, употребив пару бутылок крепленого вина. Но администратор гостиницы сказала, что никакого Войтенко не знает и свободных номеров в гостинице нет.
   Белкин не придал услышанному большого значения. Он понял, что, как всегда, будет наказан за свою торопливость, и, глядя с крыльца «Ковчега» в серый туманный лес, стал думать, где бы ему раздобыть спиртного. Старый замусоленный пуховик, в котором он был, давно прохудился и перестал держать тепло; стоптанные туфли, не предназначенные для снега даже в ту пору, когда были новыми, отсырели, но Белкин привык к холоду и переносил дискомфорт несравненно легче, чем состояние трезвости.
   Помахивая полиэтиленовым пакетом, в котором лежало все, что он имел, – вязаная спортивная шапочка да фантастический роман «Битва королей Галамапутамуса», он перевел взгляд на тихий темнооконный ресторан, пристроенный к отвесной скале. Из-за своей треугольной крыши, нижние края которой почти достигали земли, он казался уменьшенной копией гостиницы, с той лишь разницей, что в его широких окнах не горел свет.
   «Работает или нет?» – подумал Белкин, но вовсе не потому, что собирался туда зайти.
   Скрипнула массивная, обитая железом дверь ресторана, и оттуда вышла рыжая девушка в белом кокошнике и кружевном фартуке, наверное, официантка. Она накинула на плечи светлый кроличий полушубок и, глядя вниз, заскользила тапочками по утрамбованному снегу, почти не поднимая ног. «Вот у нее я и спрошу», – подумал Белкин, но опоздал раскрыть рот.
   – У вас проблемы с устройством? – спросила его девушка, приблизившись настолько, что Белкин уловил идущий от нее запах какой-то ароматной приправы. – Вам нужна комната?
   Он, еще не утратив способность комплексовать из-за своего неряшливого вида, начал снова размахивать пакетом, оживленно и путано объясняя:
   – Да у меня есть номер, только я никак не встречу одного человека… А где тут у вас поблизости магазин винно-водочных изделий? А у вас в ресторане есть портвейн или еще что-нибудь недорогое?
   Официантка только теперь хорошенько рассмотрела испитое лицо незнакомца, его замусоленный пуховик, и брови ее дрогнули.
   – Что-нибудь недорогое? – растерянно переспросила она и, повернувшись к нему спиной, добавила: – Не знаю. В поселок идите.
   «Ага, разбежался! – подумал Белкин. – Не хватало мне только на ментов там нарваться».
   Помахивая пакетом, он не спеша пошел по дорожке, вымощенной плоскими замшелыми плитками. Дорожка, очищенная от снега лишь у входа в гостиницу, вела через лес на базу отдыха, на краю которой стояла котельная. Черную дымящуюся трубу Белкин заметил еще с автостанции – она торчала на склоне горы словно мачта корабля.
   Официантка стояла в гардеробе, где никто никогда не оставлял одежду. Прижавшись плечом к деревянному брусу, покрытому рельефными изображениями сказочных персонажей, она через затемненное окно наблюдала за незнакомцем. Когда он поднялся по ступенькам и, недолго постояв на площадке обозрения, скрылся за стволами деревьев, она подышала на стекло и пальцем нарисовала смешного человечка с большими ушами и огромной, как у Буратино, улыбкой.

Глава 4
ПРЕВЫШЕНИЕ СКОРОСТИ

   Земцов по своему обыкновению не обратил внимания на знак, ограничивающий скорость, хотя уже успел изучить все дорожные знаки в Эсто-Садке. Он на прежней скорости пронесся мимо оранжевых строительных машин, стоящих на обочине. Едва он миновал зону ремонта, как откуда-то из кустов на шоссе неторопливо вышел инспектор, недвусмысленно помахивая жезлом.
   «Свалился ты на мою голову!» – подумал Земцов, притормаживая и съезжая на обочину.
   Пока инспектор приближался к машине, Земцов думал, представлять ему удостоверение сотрудника уголовного розыска или же сохранить инкогнито и ограничиться предъявлением водительских прав. Ему не хотелось, чтобы местной милиции стало известно, что вот уже несколько дней в традиционно благополучной горнолыжной зоне с подозрительными намерениями околачивается старший оперуполномоченный из оперативно-розыскного бюро. Это наверняка родит в среде местных стражей правопорядка лавину слухов и догадок. И Земцова не оставят в покое, организуют за ним слежку, поставят в центр внимания. А в таких условиях разве можно будет нормально работать?
   – Превышение имеем, – сказал инспектор, подойдя к машине и вяло козырнув. – Прошу представить документы и машину к досмотру…
   «Этот вцепится мертвой хваткой и будет мурыжить меня по полной программе», – подумал Земцов, доставая из кармана удостоверение. Ради экономии времени и спасения собственного достоинства приходилось раскрываться.
   – Добрый день, товарищ майор! – уже другим тоном произнес инспектор и снова козырнул. Бережно вернув удостоверение Земцову, он жизнерадостно поинтересовался: – Отдыхаете у нас? Или как?
   – Катаюсь, – ответил Земцов и взялся за рычаг передач.
   – Катайтесь на здоровье! – с облегчением сказал инспектор и учтиво предупредил: – А про шатуна вы уже слышали?.. На всякий случай постарайтесь не выходить из дома в ночное время суток.
   – Я постараюсь, – пообещал Земцов, трогаясь с места.
   Он посмотрел в зеркало заднего вида. Инспектор стоял на обочине, провожая машину взглядом. «Проболтается своим или нет?» – подумал он.
   Для одноклассников у него была приготовлена надежная легенда: закончил политехнический, служил в армии, остался на офицерской должности, десять лет просидел в отделе кадров, потом уволился и до настоящего времени работает в охранной структуре. Должны поверить. О его учебе в юридическом и тем более о работе в угро вряд ли кто мог знать.
   Он покатился по центральной улице и, сбавив скорость, стал искать автостоянку. Что-то похожее он здесь видел… Вдоль узкой и извилистой дороги стояли ряды аккуратных коттеджей с красными черепичными крышами, присыпанными снегом. Без труда можно было распознать приезжих: в большинстве случаев они были в ярких горнолыжных костюмах, а их лица отливали бронзовым загаром. «И все же как тут красиво! – подумал Земцов, кидая взгляды на крутые склоны гор, покрытые заснеженными лесами. – В самом деле, выбраться бы сюда на отдых, покататься на лыжах, поваляться в сугробах!»
   Он мысленно вздохнул и свернул на стоянку, расположенную рядом с большим гостиничным комплексом.
   – Надолго? – спросил охранник, склоняя голову, чтобы через окно увидеть Земцова.
   – Дня на три.
   Дождавшись, когда охранник закрепит на стеклоочистителе квитанцию и отойдет, Земцов положил на колени толстый черный кейс, с которым он обычно ездил в командировки, поднял крышку и кинул взгляд на вещи, раздумывая, что ему пригодится, а что нет. Первым он взял пистолет, выдвинул обойму, посмотрел, все ли патроны, и с щелчком загнал ее в рукоятку. «Дай бог, не пригодится», – подумал он, заталкивая пистолет под куртку, в наплечную кобуру.
   Потом он вынул из кожаного органайзера почтовый конверт, из него извлек письмо и еще раз, свежим взглядом, перечитал его. Небольшой текст был отпечатан на принтере игривым шрифтом с завитушками, лишь имя Земцова было вписано от руки:
   «Дорогой(ая) Серега Земцов! Ты, наверное, удивишься моему письму, но я считаю своим долгом напомнить тебе, что в этом году исполняется ровно пятнадцать лет, как наш дружный 10-й «Б» класс Краснодарской средней школы № 37 навсегда распрощался с учителями и упорхнул в свободный полет. Эту славную дату нельзя оставить без внимания. Потому начинаю готовить нашу встречу по высшему разряду. Наш бессменный комсорг Саша Пирогов разыщет ваши адреса и разошлет письма. А я беру на себя гостиницу, питание и культурную программу. От тебя требуется только твое присутствие. Будет очень хорошо, если ты прихватишь с собой какие-нибудь фотографии, которые помогут нам вспомнить школьные годы. Ждем тебя двадцатого февраля в гостинице «Ковчег», которая находится недалеко от поселка Эсто-Садок, что в пятидесяти километрах от Адлера. Твой одноклассник Костя Войтенко».
   Земцов вложил письмо в конверт и спрятал его в нагрудный карман. Порядок! Если не думать о работе, выкинуть из головы это письмо, вспомнить далекие школьные годы, то душу начнет щекотать самая настоящая ностальгия по детству, и появится искреннее желание блеснуть перед бывшими одноклассниками своей крутой должностью, и, конечно, проснется любопытство к прежней поклоннице Ирине Гончаровой.
   Но он ехал на это мероприятие не ради сентиментальных воспоминаний, вздохов, охов и изрядной выпивки. Он делал карьеру и мысленно молил бога, чтобы среди его одноклассников не оказалось человека, который бы обратил внимание на одно странное обстоятельство. Костя Войтенко никак не мог организовать эту встречу и «взять на себя гостиницу, питание и культурную программу»; он не мог даже распечатать на принтере и отправить письма Саше Пирогову – по той простой причине, что вот уже два года отбывал наказание в колонии усиленного режима, находящейся где-то за Полярным кругом.
   – А баксами нет? – спросил охранник стоянки, когда Земцов протянул ему пятисотрублевую купюру. – Курортная зона, мы здесь баксами не брезгуем.
   – Баксов нет, – ответил Земцов, машинально раскрывая бумажник.
   – Так вон же двадцаточка у вас выглядывает! – заметил охранник. – Давайте двадцатку, сдачу я найду.
   – Нет тут никаких двадцаточек, – ответил Земцов, заталкивая бумажник во внутренний карман.
   Охранник лишь плечами пожал. Несколько долларовых купюр, в самом деле, лежали в бумажнике Земцова в отдельной секции. Но это были не совсем простые доллары. Точнее, они когда-то были обыкновенными, а потом в специальной типографии ФСБ на них нанесли невидимую для невооруженного глаза микроскопическую надпись: «КОНТРОЛИРУЕТСЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ КОНТРРАЗВЕДКОЙ ФСБ«.

Глава 5
КУДРЯВЫЙ НАГЛЕЦ

   Вешний делал вид, что спит, надеясь, что она сразу не выставит его на улицу, оставит дома хотя бы до обеда. «Какая же все-таки она страшная! – думал он, наблюдая за женщиной из-под полуприкрытых век. – Толстая и неповоротливая, как дирижабль Умберто Нобиле».
   – Вставайте, – прошептала женщина и осторожно тронула его за плечо. – Вы меня слышите? Мне пора уходить на работу… Джон, дорогой, вставайте!
   – Это ужасно, – пробормотал Андрей, крепче прижимаясь щекой к подушке, и по-английски добавил: – The grandmother has prepared to me for supper a soup from a moustache the cat [1].
   – Простите, я не поняла, – произнесла женщина и медленно присела на край кровати.
   – Я спрашиваю, – с ужасным англо-эстонским акцентом произнес Андрей, садясь в постели и закуривая, – где тут есть ближайший банкомат? Я должен дать вам денег…
   И без того румяное лицо женщины зарделось. Страдая от стыда, она пожала плечами и ответила, что банкоматов в Эсто-Садке отродясь не было, но если Джон настолько великодушен, что хочет помочь ей материально, то она может оставить ему свой домашний адрес, чтобы он прислал ей деньги из Америки.
   «Как же ее зовут?» – силился вспомнить Андрей, напяливая рубашку.
   Она, полагая, что американец к этому привык, подала ему кофе в постель. Он, боясь не удержать хрупкое сооружение из блюдца с чашкой, наполненной до краев крутым кипятком, закричал «Ноу! Ноу!» и кивком указал на стол.
   Пока он шумно прихлебывал кофе, глядя подпухшими глазами на молочно-белый рассвет, струящийся из окна, она обещала опросить старожилов и найти то место, где когда-то стоял каменный дом с башенками в виде лондонского Биг-Бена. Андрей плохо понимал, о каком доме она говорит и при чем тут Биг-Бен. Он успел забыть о том, как вчера представился этой женщине англичанином эстонского происхождения, который разыскивает в Эсто-Садке руины дома своей прабабушки Матильды Цыбуральской. Его не мучила совесть, он дурил людей всегда легко и непринужденно, чаще без всякой корыстной цели, и это было для него чем-то вроде нескончаемого маскарада, где одну маску он заменял другой.
   В тесном умывальнике ему пришлось низко пригнуть голову, чтобы рассмотреть свое лицо в зеркале. «Три балла», – мысленно оценил он физиономию и стал массировать мешки под глазами. О чем ему никогда не надо было беспокоиться, так это о своем приличном росте, о впалом животе, который почему-то приводил женщин в восторг, и о белесых кучерявых волосах, которые не нуждались в расческе и шампуне от перхоти.
   Они вышли на крыльцо. Пока женщина запирала дверь на ключ, Андрей незаметно юркнул в калитку и выбежал на улицу. Застегивая на ходу куртку, он добежал до поворота, а потом перешел на шаг. Не останавливаясь, зачерпнул рукой свежего рассыпчатого снега, протер им лицо, затем подпрыгнул, сорвав шишку с ветки сосны, и принялся шелушить ее, отыскивая семечки.
   – Какое сегодня число? – спросил он прохожего.
   – Двадцатое, – немедленно ответил прохожий и тотчас засомневался.
   Андрей зашел в первый попавшийся магазин и стал выкладывать на тарелку для мелочи содержимое своих карманов.
   – Что вам? – спросила молоденькая продавщица тихим голосом, глядя на зажигалку, точилку для карандашей и малахитового жука, которые появились из кармана покупателя.
   Андрей разглаживал на ладони, пересчитывал и все время ронял на пол мятые купюры – доллары, дойчмарки и кипрские фунты.
   – Какой сегодня курс?
   Он так строго посмотрел на нее, что продавщица растерялась, отрицательно покачала головой и неуверенно произнесла:
   – Мы не меняем… мы принимаем только рубли.
   Рублевой наличности хватило только на сдобную булочку.
   Он откусил и с трудом проглотил кусок сухой булки.
   – Сегодня у меня встреча с выпускниками студии Грекова, – сказал он, взглянув на часы, – а вот завтра вечером я свободен. Гостиница «Ковчег», спросишь художника Клима Энсора. Я закажу для тебя гостевую карту. Один час работы натурщицей – пятьдесят долларов. Согласна?
   Он оставил ей в подарок малахитового жука и вышел на улицу.
   «Да, – подумал он. – Я определенно обязан намылить Пирогову физиономию и трахнуть кого-нибудь из наших девчонок. Интересно, а насколько они стали страшны?»
   Он скормил остатки булки двум голубям, разгуливающим рядом с мусорной урной, и зашагал дальше. У неряшливого здания с зарешеченными окнами он остановился, посмотрел на табличку «Пункт общественного порядка», на припаркованный у входа желтый милицейский «УАЗ» и сгреб с забора горсть снега. Растерев им до красноты лицо, он расстегнул куртку и во весь дух побежал к дверям. Ворвавшись в здание и очутившись в темном узком коридоре, он сослепу налетел на стол, за которым играли в домино два милиционера.
   – Убийство! – не своим голосом закричал Андрей. – Труп! Быстрее! Еще не поздно его задержать!
   Милиционеры вскочили, побросав «кости» на стол.
   – Где труп? Успокойся! Нормально объясни!
   – Быстрее! – продолжал орать Андрей. – Он может уйти! Здесь недалеко! На повороте!
   – На каком повороте?
   – К гостинице «Ковчег»! Быстрее, прошу вас!
   Милиционеры переглянулись.
   – Гоним! – сказал один из них и кинулся к выходу. Через минуту желтый «УАЗ» уже мчался по поселку и, пронзительно сигналя, распугивал приезжих.