дю Морье Дафна. Не оглядывайся

   «Она уже в воздухе, – подумал он, – она уже на пути домой». Он представил, как Лаура сидит между двумя священниками и, без сомнения, рассказывает им о находящемся в больнице Джонни. Только Богу известно, о чем еще она им рассказывает. Как бы то ни было, эти старухи-близнецы могут жить спокойно в своем мире медиумов: их желания исполнены.
   Время обеда подошло к концу, и он быстро допил свой кофе. Его охватило желание как можно скорее уехать, забрать машину и отправиться в Милан. Он попрощался с управляющим и в сопровождении носильщика, который катил перед собой тележку с его багажом, опять направился к причалу на площади св. Марка. Как только он ступил на паром, предварительно разместив рядом с собой багаж, и смешался с толпой пассажиров, его внезапно охватила грусть из-за того, что ему приходится покидать Венецию. Когда, спросил он себя, они опять приедут сюда? А может, никогда? В следующем году… через три года… Впервые они увидели Венецию десять лет назад, когда проводили здесь свой медовый месяц. Второй раз они были проездом, отправляясь в круиз. И вот третий раз – не принесшие никакого облегчения, так внезапно закончившиеся десять дней.
   Вода сверкала в лучах солнца, дома сияли, туристы в солнцезащитных очках прогуливались вдоль удаляющейся набережной. Вот и терраса их отеля сейчас скроется за другими домами. Как много впечатлений осталось у них после поездки в Венецию: знакомые фасады, балконы, окна, плеск воды о ступени дворцов, маленький красный домик с садиком – здесь жил рыцарь ордена Аннунциаты. «Наш домик», – называла его Лаура. Очень скоро паром повернет налево, и ему не суждено будет в последний раз взглянуть на самую красивую часть Большого канала, Риальто и дворцы.
   Навстречу им плыл другой паром, полный пассажиров. На какое-то мгновение у него возникло желание оказаться среди этих веселых туристов, которые направлялись в Венецию и ко всему тому, что он оставил. И тут он увидел ее, Лауру, в ее алом плаще, рядом со старухами-близнецами. Зрячая старуха держала Лауру под руку и что-то ей горячо доказывала, а Лаура, с развевающимися на ветру волосами, отвечала ей, сопровождая свои слова жестами. На ее лице было написано страдание. Он изумленно уставился на них. Он был так ошеломлен, что забыл помахать им. Однако они вряд ли увидели бы или услышали бы что-либо, так как паромы, проскочив мимо друг друга, стали удаляться.
   Что, черт побери, происходит? Должно быть, задержали чартерный рейс – но почему тогда Лаура не позвонила ему в отель? И при чем тут эти проклятые старухи? И почему она так печальна? Он не мог найти объяснения. Возможно, рейс отменили. Лаура, естественно, сразу же отправилась бы в отель в надежде застать его там, собираясь, без сомнения, отправиться вместе с ним в Милан и поехать домой поездом. Чертовщина какая-то. Единственное, что ему остается, – это позвонить в отель, как только паром причалит к пристани, и попросить ее подождать – он вернется и заберет ее. Что касается чертовых сестер, которые постоянно во все вмешиваются, – пусть они катятся куда подальше.
   Как только паром причалил, начались обычные в таких случаях толчея и суматоха. Ему пришлось нанять носильщика, чтобы перенести с парома свой багаж, потом он вынужден был ждать, пока тот найдет телефон. Поиски мелочи и выяснение номера заняли еще какое-то время. Наконец он дозвонился. Ему посчастливилось: у стойки дежурил портье, который их знал.
   – Послушайте, произошло что-то странное, – начал он и объяснил, что Лаура сейчас возвращается в отель, он видел ее на пароме в обществе двух знакомых. Не будет ли портье так любезен попросить ее подождать? Он вернется со следующим паромом и заберет ее. – В любом случае задержите ее, – попросил он. – Я скоро приеду. – Портье ответил, что все понял, и Джон повесил трубку.
   Слава Богу, он успел предупредить портье до приезда Лауры, в противном случае тот сказал бы ей, что Джон отправился в Милан. Носильщик все еще ждал его, и Джон решил пройти вместе с ним до гаража, оставить вещи у служащего и попросить того присмотреть за ними в течение часа, объяснив, что сам он за это время съездит за женой, а потом заберет машину. Он вернулся на пристань и стал ждать паром, идущий в Венецию. Он постоянно задавал себе один и тот же вопрос: что могло случиться в аэропорту и почему Лаура не позвонила? Ну зачем строить догадки. Она сама все ему расскажет, когда он вернется в отель. В одном он был уверен: он не допустит, чтобы эти сестры сели им на шею и вмешивались в их дела. Он представил, как Лаура будет уверять, что они опоздали на самолет, и заявит, что они могли бы подвезти старушек до Милана.
   Наконец к пристани причалил паром, Джон поднялся на него и занял место. Какая радость вернуться в знакомые места, с которыми он только что попрощался! Его охватывало такое нетерпение, что он не мог смотреть по сторонам. На площади св. Марка народу было больше, чем обычно, жаждущие развлечений туристы толпами прогуливались под полуденным солнцем.
   Он подошел к отелю и толкнул вращающуюся дверь, ожидая увидеть в холле Лауру и, возможно, старух. Но ее там не было. Он подошел к стойке. Портье, с которым он говорил по телефону, что-то обсуждал с управляющим.
   – Моя жена приехала? – спросил Джон.
   – Нет еще, сэр.
   – Как странно. Вы уверены?
   – Абсолютно, сэр. Я не отходил с того момента, как вы позвонили мне без четверти два. Я все время был за стойкой.
   – Я ничего не понимаю. Я видел ее на пароме, который плыл мимо Академии. Она обязательно вышла бы на площади св. Марка и направилась бы в отель.
   Казалось, портье был в замешательстве.
   – Не знаю, что и сказать. Вы сказали, сеньора была с друзьями?
   – Да. Скорее со знакомыми. С двумя дамами, с которыми мы вчера познакомились в Торселло. Я очень удивился, когда увидел ее с ними на пароме, и решил, что рейс отложили, что она встретилась с ними в аэропорту и они вместе вернулись сюда, чтобы успеть застать меня до отъезда в Милан.
   Черт подери, что Лаура задумала? Уже начало четвертого. Пристань на площади св. Марка всего в двух шагах от отеля.
   – Возможно, сеньора отправилась в отель к своим знакомым? Вы знаете, где они остановились?
   – Нет, – ответил Джон. – Не имею ни малейшего представления. Более того, я даже не знаю, как их зовут. Это две сестры, близнецы, они похожи как две капли воды. Ну, хорошо, даже если и так, – все равно, зачем ехать в чужой отель?
   Кто-то толкнул входную дверь, но это была не Лаура. В холл вошли двое.
   Управляющий прервал разговор.
   – Вот что я сделаю, – сказал он. – Я позвоню в аэропорт и выясню насчет рейса. Это даст нам хоть какую-то информацию,
   – Да, будьте добры, – согласился Джон. – Может, мы узнаем, что там случилось.
   Он закурил и принялся шагать взад вперед по холлу. Какая-то чертовщина. Это не похоже на Лауру, ведь она должна была помнить, что сразу после обеда он собирался выехать в Милан, – в самом деле, она знала, что он может уехать даже раньше. Но если бы рейс отменили, она обязательно позвонила бы сразу же, как только приехала в аэропорт, правильно? Джону казалось, что прошла целая вечность, – так долго управляющий пытался дозвониться до аэропорта. Он слишком быстро говорил на итальянском, поэтому Джон не мог уследить за его словами. Наконец он повесил трубку.
   – Все кажется гораздо более таинственным, сэр, – сказал он. – Чартерный рейс не откладывали, он вылетел по расписанию. Со всеми пассажирами на борту. Как они мне сказали, они не задержались ни на минуту. Должно быть, сеньора просто передумала. – На его лице расплылась извиняющаяся улыбка.
   – Передумала, – повторил Джон. – Но почему? Она собиралась к вечеру быть дома.
   Управляющий пожал плечами.
   – Вы знаете, что женщины непредсказуемы, сэр, – проговорил он. – Должно быть, ваша супруга решила, что лучше она поедет поездом вместе с вами. Уверяю вас, все пассажиры на этом чартерном рейсе – уважаемые люди, да и «Каравелла» – безопасный самолет.
   – Да, да, – нетерпеливо проговорил Джон, – я вас ни в чем не виню. Просто я никак не могу понять, что заставило ее передумать, если только не встреча с теми дамами.
   Управляющий молчал. Ему нечего было сказать.
   – Может быть, – вмешался обеспокоенный портье, – вы ошиблись, и это была не сеньора?
   – О, нет, – ответил Джон, – это была моя жена, поверьте мне. Она была в алом плаще, без шляпки: она была в том, в чем уехала отсюда. Я видел ее так же четко, как вас. Могу поклясться в этом.
   – Жаль, – сказал управляющий, – что мы не знаем, как зовут тех двух дам и в каком отеле они остановились. Вы говорите, что виделись с ними вчера в Торселло?
   – Да, но очень недолго. Они живут не там. По крайней мере, я в этом уверен. Потом я случайно видел их за ужином в Венеции.
   – Прошу прощения… – Прибыли новые гости, и портье пришлось заняться ими.
   Охваченный отчаянием, Джон повернулся к управляющему.
   – Как вы считаете, может, стоит позвонить в отель в Торселло: а вдруг кто-нибудь знает, как их зовут или где они остановились в Венеции?
   – Можно попробовать, – ответил управляющий. – Надежды мало, но мы попытаемся.
   Джон опять стал ходить по холлу, не сводя глаз с вращающейся двери в надежде увидеть алый плащ. Опять ему пришлось ждать, когда закончится бесконечный телефонный разговор между управляющим и кем-то из отеля в Торселло.
   – Скажите им: две сестры, – сказал Джон, – две пожилые дамы, одетые в серое. Похожие как две капли воды. Одна из них слепая, – добавил он.
   Управляющий кивнул. Очевидно, он как раз описывал этих старух. Повесив трубку, он покачал головой.
   – Управляющий в Торселло говорит, что он хорошо помнит этих дам, – обратился он к Джону, – но они заходили в отель только пообедать. Он не знает, как их зовут.
   – Вот и все. Остается ждать.
   Джон закурил третью сигарету и, выйдя на террасу, опять принялся шагать из угла в угол. Он пристально вглядывался в лица пассажиров с проплывавших мимо паромов, моторных лодок, гондол. Время шло, а Лаура не показывалась. У него возникло неприятное предчувствие, что все было заранее подстроено, что Лаура не собиралась лететь самолетом, что вчера вечером в ресторане она договорилась с сестрами о встрече. «О Боже, – подумал он, – этого не может быть. У меня начинается паранойя… Но почему, почему? Нет, скорее всего встреча в аэропорту была случайной, и каким-то совершенно непостижимым образом им удалось уговорить Лауру не лететь. Может, они сказали, что у них было видение, будто самолет упадет, и она должна вернуться с ними в Венецию. А Лаура, сейчас особенно восприимчивая, согласилась с ними, решив, что они правы, и без всяких вопросов поверила их болтовне».
   Допустим, но почему она не вернулась в отель? Что она собирается делать? Четыре часа, половина пятого. Солнце больше не расцвечивает воду яркими бликами. Он вернулся к стойке.
   – Я поищу ее, – сказал он. – Даже если она сегодня уже не появится, я все равно не успею на поезд. Может, я увижу ее на площади св. Марка или еще где-нибудь. Если она придет, когда меня не будет, вы, надеюсь, ей все объясните?
   Портье проявил живейший интерес и заботу.
   – Обязательно, конечно, – сказал он. – Вы очень волнуетесь, сэр. Возможно, будет благоразумнее забронировать для вас номер на эту ночь?
   Джон безнадежно махнул рукой.
   – Может быть, я не знаю. Может быть…
   Он вышел через вращающуюся дверь и направился в сторону площади св. Марка. Он заглядывал в каждый магазин, во все крытые переходы, несколько раз пересек площадь, прошелся между столиками, расположенными у входа в рестораны «Флориан» и «Куарди», зная, что необычная внешность старух и красный плащ Лауры будут выделяться на фоне толпы, – но их нигде не было. Он влился в поток покупателей в торговом центре «Мерсериа», смешался с бесцельно слоняющимися любителями разглядывать витрины, инстинктивно сознавая, что все его усилия тщетны, – их там нет. Ну разве могла Лаура отказаться от возвращения домой ради того, чтобы побродить по магазинам? Если даже и так – хотя он не мог найти объяснения подобному поступку, – она все равно сначала зашла бы в отель.
   Единственная надежда – разыскать старух. Они могли остановиться в одном из сотен отелей или пансионов, разбросанных по всей Венеции, или даже дальше, в Заттере или Гуидечче. Хотя последнее маловероятно. Скорее всего, они живут в маленьком отеле или пансионе где-то рядом с церковью св. Захарии, поблизости от ресторана, где они вчера вечером обедали. Ведь слепая не может далеко уходить от дома. Какой же он дурак, что не подумал об этом раньше. Он развернулся и направился в квартал с более узкими улицами, где они вчера ужинали, все дальше удаляясь от залитого светом торгового центра. Он без труда отыскал ресторан, но он еще был закрыт, и официант – но не тот, который обслуживал их вчера, – накрывал столы. Джон сказал, что хотел бы поговорить с управляющим. Официант исчез и вернулся через пару минут в сопровождении всклокоченного хозяина, который был без пиджака, так как наслаждался последними свободными минутами перед открытием.
   – Я вчера ужинал здесь, – начал объяснять Джон. – Вчера здесь были две дамы, они сидели вон за тем столиком в углу. – Он показал рукой.
   – Вы хотели бы заказать этот столик на вечер? – спросил хозяин.
   – Нет, – ответил Джон. – Нет. Здесь вчера были две дамы, две сестры, due sorelle, близнецы, gemelle. – Ну как им объяснить? – Вы помните их? Две пожилые дамы, sorelle vecohie…
   – А, – воскликнул хозяин, – si, si, signore, la povera signorina. – Он приложил к глазам руки, объясняя тем самым, что одна из дам была слепая. – Да, я помню.
   – Вы знаете, как их зовут? – спросил Джон. – Где они живут? Мне срочно надо найти их.
   Хозяин развел руками, выражая свое сожаление.
   – Мне очень жаль, сеньор, я не знаю, как звали этих сеньорин. Они были здесь один, может, два раза, заходили пообедать. Они не говорили, где остановились. Возможно, вы встретите их у нас сегодня вечером? Вы желаете заказать столик?
   Он обвел рукой зал, предлагая любой столик на выбор, но Джон покачал головой.
   – Благодарю, нет. Может, я поужинаю в другом месте. Простите, что побеспокоил вас. Если сеньорины зайдут… – Он помолчал. – Возможно, я зайду попозже, – добавил он. – Я не уверен.
   Хозяин поклонился и проводил его до выхода.
   – Люди со всего света встречаются в Венеции, – с улыбкой заметил он. – Вполне возможно, что сеньор разыщет своих друзей. Arrivederci, сеньор.
   Друзей? Джон вышел на улицу. Скорее, похитителей… Беспокойство переросло в страх, в панику. Случилось что-то ужасное. Эти старухи вцепились в Лауру мертвой хваткой, они сыграли на ее внушаемости, заставили ее последовать за ними или в отель, или куда-нибудь в другое место. Может стоит обратиться в консульство? Где оно находится? И что он им скажет? Он шел, не разбирая дороги, и внезапно обнаружил, что, точно так же, как и прошлым вечером, он оказался на незнакомой улице. Внезапно он увидел перед собой здание с вывеской «Questura». «Будь что будет – я иду туда». Перед зданием с вывеской сновали полицейские, они входили и выходили – во всяком случае, в этом месте была жизнь. Он обратился к полицейскому, сидевшему за стеклянной перегородкой, и спросил, говорит ли кто-нибудь по-английски. Полицейский указал на лестницу. Поднявшись, Джон открыл расположенную справа дверь и, увидев пару, ожидавшую приема, с радостью узнал в них своих соотечественников. Это были туристы, по всей видимости, муж и жена, у которых возникли какие-то затруднения.
   – Присаживайтесь, – сказал мужчина. – Мы ждем уже полчаса, думаю, нас скоро уже примут. Что за страна! Дома с нами обращались бы совершенно иначе.
   Джон взял предложенную сигарету и сел рядом с ними на стул.
   – Что у вас случилось? – спросил он.
   – В одном из магазинов «Мерсерии» у моей жены украли сумочку, – ответил мужчина. – Она рассматривала что-то и всего на секунду положила ее на прилавок. Вы не поверите – она тут же исчезла. Я говорю, что это был какой-то воришка, а она утверждает – что продавщица. Ну что можно сказать? Итальянцы все такие. Как бы то ни было, я уверен, что сумочку нам не вернуть. А вы что потеряли?
   – У меня украли чемодан, – быстро ответил Джон. – В нем были важные бумаги.
   Ну, разве он мог сказать, что потерял жену? Он не смог даже вымолвить этого…
   Мужчина сочувственно кивнул.
   – Я уже сказал, итальянцы все такие. Старик Муссолини знал, как обращаться с ними. Слишком много коммунистов развелось в последнее время. Проблема в том, что они не собираются утруждать себя нашими проблемами, особенно сейчас, из-за этого убийцы. Они все ищут преступника.
   – Убийцы? Какого убийцы? – спросил Джон.
   – Вы хотите сказать, что ничего не слышали об этом? – Мужчина удивленно уставился на Джона. – Вся Венеция только об этом и говорит. Все газеты заполнены сообщениями об этом убийстве, радио ни на секунду не замолкает. Даже английские газеты написали об этом. Зверские убийства. На прошлой неделе нашли женщину с перерезанным горлом – туристку, а сегодня утром обнаружили старика с ножевой раной. Они считают, что это дело рук маньяка, так как нет никаких мотивов. Да, для Венеции, в начале туристского сезона, это очень печально.
   – Мы с женой никогда не читаем газеты, когда мы в отпуске, – объяснил Джон. – И никто из нас не любит сплетничать с гостями отеля.
   – Вы поступаете мудро, – рассмеялся мужчина. – А то у вас был бы испорчен отпуск, особенно если у вашей жены слабые нервы. Ну, а мы завтра уезжаем. Не могу сказать, что мы очень из-за этого переживаем, не так ли, дорогая? – Он повернулся к своей жене. – Здесь стало намного хуже по сравнению с тем, что мы видели в прошлый раз. А эта история с сумочкой переполнила чашу.
   Дверь комнаты распахнулась, и старший офицер пригласил мужчину и его жену.
   – Могу поспорить, что мы не получим никакого возмещения, – подмигнув Джону, пробормотал мужчина и повел свою жену в комнату.
   Дверь за ними закрылась. Джон погасил сигарету и закурил новую. Его охватило странное чувство нереальности происходящего. «Что я здесь делаю, – спросил он себя, – для чего я здесь?» Лауры в Венеции нет, она исчезла, возможно, навсегда, ушла с этими чертовыми старухами. Он никогда ее не найдет. Их фантазии насчет близнецов, истории, которые они придумывали, будучи в Торселло, в соответствии с какой-то кошмарной логикой, превратились в явь. Эти старухи на самом деле были мошенницами, мужчинами, которые, преследуя свои преступные цели, завлекали ничего не подозревающих людей в расставленные сети. Вполне возможно, что они – тот самый убийца, которого разыскивает полиция. Ну, разве кто-нибудь заподозрит двух пожилых дам с респектабельной внешностью, которые тихо живут в каком-нибудь второразрядном отеле или пансионе? Он выбросил недокуренную сигарету.
   «Вот это действительно начало паранойи, – подумал он. – Вот так люди сходят с ума». Он взглянул на часы. Половина седьмого. Лучше не дожидаться бесполезного разговора с полицейскими и постараться сохранить остатки разума. Вернуться в отель, позвонить в школу спросить Хиллов о самочувствии Джонни. С того мгновения, когда он увидел Лауру на пароме, он ни разу не вспомнил о бедном Джонни.
   Слишком поздно. Дверь открылась, и вышли англичане.
   – Обычная показуха, – вполголоса проговорил мужчина. – Они сделают все, что в их силах. Надежды мало. В Венеции так много иностранцев, и все они воры! Местные жители безупречны. Они ни за что не будут красть у клиентов. Ну, ладно, желаю вам удачи.
   Он кивнул, его жена улыбнулась и поклонилась, и они ушли. Джон последовал за полицейским в комнату.
   Начались формальности. Имя, адрес, паспорт. Продолжительность пребывания в Венеции и так далее. Потом пошли вопросы, и Джон, лоб которого покрылся испариной, начал рассказывать свою бесконечную историю. О знакомстве с сестрами, о встрече в ресторане, о повышенной из-за смерти дочери внушаемости Лауры, о телеграмме про болезнь Джонни, о решении лететь чартерным рейсом, о ее отъезде, о ее внезапном и необъяснимом возвращении. Закончив, он почувствовал себя страшно изможденным, как будто после тяжелой болезни ему пришлось без остановки проехать триста миль. Полицейский говорил на великолепном английском, однако в его речи звучал сильный итальянский акцент.
   – Вы говорите, – начал он, – что ваша супруга была сильно травмирована смертью вашей дочери. Вы заметили какие-либо признаки, указывающие на ее болезненное состояние во время вашего пребывания в Венеции?
   – Да, – ответил Джон, – она очень тяжело болела. Наш отпуск не привел ни к каким улучшениям. И только после знакомства с теми дамами вчера в Торселло ее настроение изменилось. Казалось, напряжение отпустило ее. Полагаю, она была готова ухватиться за любую соломинку, и ее вера в то, что наша дочка наблюдает за ней, в какой-то мере вернула ей нормальное душевное состояние.
   – Это было бы естественно, – согласился полицейский. – Насколько я понял, полученная вчера вечером телеграмма явилась, конечно, еще одним ударом для вас обоих?
   – Да, естественно. Именно поэтому мы решили вернуться домой.
   – Между вами не было каких-либо размолвок? Расхождений во мнениях?
   – Никаких. В наших отношениях царило единомыслие. Единственное, о чем я сожалел, – что не могу полететь вместе с ней.
   Полицейский кивнул.
   – Вполне могло случиться, что у вашей жены произошла временная потеря памяти, а встреча с двумя дамами послужила для нее связующим звеном, и она обратилась к ним за помощью. Вы очень точно описали этих женщин, и думаю, для нас не составит труда их разыскать. А пока я советую вам вернуться в отель. Мы свяжемся с вами, как только у нас будут какие-нибудь новости.
   «По крайней мере, – подумал Джон, – они поверили в его рассказ». Во всяком случае, они не посчитали его сумасшедшим, который выдумал всю историю и который попусту отнимает у них время.
   – Понимаете, – сказал он, – я очень беспокоюсь. Может быть, у этих женщин какие-то преступные намерения в отношении моей жены. Столько подобных случаев происходит вокруг…
   Впервые за весь разговор полицейский улыбнулся.
   – Пожалуйста, успокойтесь, – проговорил он. – Я уверен, что всему найдутся вполне объяснимые причины.
   «Как у него все складно получается, – подумал Джон, – но, во имя Господа, какие могут быть причины?»
   – Простите, – сказал он, – что я отнял у вас так много времени. Особенно в тот момент, когда вся полиция поставлена на ноги в поисках убийцы.
   Он нарочно упомянул об убийствах. Вреда не будет, если он даст понять этому полицейскому, что может существовать какая-то связь между исчезновением Лауры и убийствами.
   – А, вы об этом, – проговорил полицейский, вставая. – Мы надеемся, что вскоре убийца будет под замком.
   Его уверенный тон вселял надежду. Убийцы, пропавшие жены, потерянные сумочки – все под контролем. Они подали друг другу руки. Джон вышел из комнаты и спустился вниз.
   «Возможно, – думал он, медленно направляясь к отелю, – этот парень был прав». Наверное, у Лауры действительно произошла временная потеря памяти, а сестры оказались в аэропорту и привезли ее обратно в Венецию, в свой отель, так как Лаура не могла вспомнить, где они с Джоном остановились. Может, они именно сейчас пытаются выяснить, в каком он отеле. Как бы то ни было, он сделал все, что в его силах. Все в руках полиции, которая – молю тебя, Господи, – поможет ему решить его проблему. Сейчас же единственным желанием было завалиться в постель со стаканом виски, а потом позвонить в школу Джонни.
   Лифт поднял его на пятый этаж, где для него был забронирован скромный, выходящий окнами на задний двор отеля номер – голый, безликий, с закрытыми жалюзи, пропахший кухонными запахами, которые поднимались снизу.
   – Будьте любезны, передайте, чтобы мне принесли двойной виски, – сказал он посыльному. – И имбирного пива.
   Как только он оказался один, он тут же сунул голову под холодную воду и с облегчением обнаружил, что крохотный кусочек гостиничного мыла может в какой-то мере служить успокаивающим средством. Он сбросил ботинки, повесил пиджак на спинку стула и рухнул на кровать. По радио, которое было слышно из соседнего номера, передавали когда-то очень популярную, а теперь уже вышедшую из моды песенку. Пару лет назад Лауре она очень нравилась. «Я люблю тебя, малышка…» Он придвинул к себе телефон и заказал разговор с Англией. Джон закрыл глаза, а голос за стеной настойчиво напевал: «Я люблю тебя, малышка… Не могу забыть тебя».
   Раздался стук в дверь. Официант принес виски. Почти нет льда – да, удовольствия мало, но выпивка ему необходима. Он залпом осушил содержимое стакана, даже не добавив в виски имбирное пиво. Через несколько минут ноющая боль затихла и по телу разлилось ощущение покоя. Зазвонил телефон. «Ну вот, – подумал он, готовясь к последнему удару, – заключительный аккорд». Джонни, возможно, при смерти или даже умер. В этом случае он теряет все. Скорее бы эта Венеция утонула…