дю Террайль Понсон Пьер Алексис. Похождения 'Валета Треф' (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - V)

   - Из Лотарингии.
   - А там хорошо?
   - О, старый замок моего отца затерялся в лесах на берегу Мерты...
   - Ваш отец богат?
   - Он не богат, но у него есть чем жить... И с каким восторгом он примет вас, когда узнает, как я люблю вас!
   - Хорошо, но как нам бежать отсюда?
   - Это нетрудно.
   - Разве здесь никого нет?
   - Нет, я один с вами.
   - В таком случае едем, едем сейчас же!
   - У меня здесь лошадь; я посажу вас с собою в седло, и мы быстро умчимся. Пойдемте на конюшню; я задам лошади корма, оседлаю ее, и мы понесемся навстречу своему счастью!
   Они отправились на конюшню. Юный дурачок стал хлопотать около лошади и все время лихорадочно сыпал проектами будущего счастья с Нанси. Они обвенчаются в первой же деревушке у первого же встречного священника; затем они прямо отправятся в замок к отцу Амори...
   Нанси с внутренней улыбкой выслушала этот бред. У нее не был составлен детальный план бегства, но она заботилась только о том, чтобы как-нибудь выбраться из Медонского леса, а там уже... там видно будет!
   Оседлав лошадь, осмотрев подпругу и освидетельствовав, заряжена ли пара пистолетов, находившаяся в седельной кобуре, Амори сказал:
   - Ну вот, все готово! Теперь я побегу только за плащом...
   - Ах, если бы вы прихватили что-нибудь и для меня тоже, а то ночь очень холодна! - попросила Нанси.
   - Хорошо,- сказал Амори и, взяв факел, убежал к дому, оставив Нанси в темноте.
   Девушка подошла к дверям конюшни и стала задумчиво смотреть на темное небо, усеянное яркими звездами... Видно было, что она что-то соображает. Наконец, тряхнув головой с решительным видом, она вернулась в конюшню, подошла к лошади, ощупью нашла кобуры и вытащила оба пистолета.
   Она только успела сделать это, как вбежал Амори. В его руках был плащ герцогини Монпансье.
   - Вот это для вас, дорогая моя! - сказал он.
   - Хорошо, - ответила Нанси, прислоняясь к стене и пряча сзади пистолеты.- Сверните плащ и прикрепите его к седлу. Паж занялся этим делом, а Нанси громко рассмеялась.
   - Что с вами? - удивленно спросил Амори. Нанси отступила на два шага назад, подняла пистолет до уровня головы Амори и сказала:
   - Если вы только тронетесь с места, милочка, то, клянусь спасением своей души, я застрелю вас на месте!
   Взгляд Нанси уже не чаровал нежностью и меланхолической грустью; наоборот, теперь он горел надменностью, решительностью и твердостью. Несчастный паж понял в этот миг, что он оказался просто игрушкой в руках хитрой камеристки.
   XV
   Нет языка, на котором можно было бы выразить остолбенение пажа Амори. Он смотрел на Нанси и не верил своим глазам; он слушал ее речь, но не понимал ее. - Вот что, милочка,- сказала тем временем безжалостная Нанси,- время красивых слов и любовных клятв миновало. Нам нужно объясниться. Прежде всего скажу вам, что меня зовут Нанси.
   - Я знаю это,- пролепетал паж.
   - Я первая камеристка ее величества королевы наваррской.
   - Мне это говорили.
   - Так вот сегодня вечером на меня вдруг кинулись неизвестные мне люди, связали меня, усадили в экипаж и доставили сюда, где доверили вашей охране. Я считаю этот поступок актом величайшего насилия, ну а против насилия допустимо бороться всеми доступными средствами!
   - Иначе говоря,- с рыданьем вырвалось у бедного пажа,- я просто несчастный глупец, которого обошли как ребенка? - и, подчиняясь вспыхнувшему в нем бешенству, он сделал шаг вперед к Нанси.
   - Берегитесь! - крикнула та.- Я убью вас! Инстинкт самосохранения взял верх над бешенством пажа, и он остановился.
   А Нанси, по-прежнему спокойная, продолжала, улыбаясь:
   - И позвольте спросить вас, за кого же вы меня приняли? Ведь и у меня тоже имеется старик отец, владеющий старым замком. Я девушка из хорошего дома, и было бы неслыханным обстоятельством, если бы женщина моего ранга вдруг вздумала бежать с хорошеньким пажом навстречу разным приключениям. Фи!.. Я была узницей; мне надо было во что бы то ни стало вернуть свободу, и случай помог мне сделать это... Конечно, я очень сожалею, что это неприятное приключение случилось именно с вами. но что поделаешь, если сегодня меня во что бы то ни стало ждут в Лувре?
   - Ну, что же,- рыдая воскликнул паж,- в таком случае убейте меня.
   - Полно!.. Вы слишком милы, чтобы не послушаться меня. А я хочу предложить вам следующее: я запру вас в доме, так что дело получит такой вид, будто вы уступили силе.
   - Нет,- крикнул паж,- лучше убейте меня, потому что я слишком люблю вас, чтобы перенести разлуку... И, раз вы меня не любите...
   - Вы с ума сошли? - остановила его Нанси.- На каком основании вы так отчаиваетесь? В данный момент я - камеристка королевы наваррской, которую грубо похитили и которая хочет вырваться на свободу, а вы - паж герцогини Монпансье.
   - Как? - воскликнул паж.- Вы знаете это?
   - Я знаю все, знаю, у кого, где и зачем я очутилась. Ну, так вы сами понимаете, что при этих обстоятельствах я не могу видеть в вас друга. Для меня вы - враг, по отношению к которому позволительны все военные хитрости. Но если в один прекрасный день я стану просто Нанси, а вы - просто Амори, то... как знать? Быть может, я и вспомню о наших сегодняшних мечтах и проектах!
   - Вы опять смеетесь надо мной!
   - К чему стала бы я делать это теперь? Ведь я свободна, и вы не сможете удержать меня.
   - Я и не стану удерживать... Я люблю вас, и для меня единственный закон - ваша воля!
   - Нет, я не могу уехать так! Завтра вернется герцогиня и потребует у вас отчета, куда я девалась.
   - Ну что же? Я скажу ей всю правду!
   - Ну, и герцогиня кликнет людей, которые повесят вас на первом суку?
   - О, нет, этого не будет! Я - дворянин, и люди моего звания умирают не на виселице, а под топором!
   - Ну а что за благо умереть под топором?
   - Я умру, думая о вас, Нанси!
   - Нет, я не хочу, чтобы вы умерли; я хочу еще рад видеть вас... Я хочу, чтобы на вас не пала ответственность за мое бегство.
   - Вы хотите невозможного! - Ну вот еще! Вы сейчас увидите! Вернитесь в дом и принесите вина и две кружки! Они прошли в дом, и Амори исполнил желание девушки.
   - Отлично! - сказала она тогда. - Теперь налейте вина в оба стакана. Так! А теперь отойдите в сторону и не шевелитесь!
   Амори хотя ничего и не понимал, тем не менее исполнил приказание. Тогда Нанси выплеснула содержимое одного стакана в камин, а в другой высыпала порошок, находившийся в коробочке под камнем ее перстня, и сказала:
   - Выпейте вино!
   Амори безмолвно подчинился и одним глотком опорожнил стакан. Тогда Нанси улыбаясь посмотрела на него и спросила:
   - Вы все еще ничего не понимаете?
   - Нет.
   - Ну, так слушайте меня внимательно! Вы только что приняли снотворный порошок, совершенно такой же, которым угостили в этом доме гасконца Лагира.
   - Как, вы и это тоже знаете?
   - Я все знаю, говорю вам! Теперь слушайте, что вам надо отвечать на расспросы о моем бегстве. Мне захотелось пить, и я попросила вас принести мне вина. Я предложила вам выпить со мной, вы не нашли причин отказать мне, но вскоре после того, как вы выпили вино, вами овладела непреодолимая сонливость и вы больше ничего не помните. Поняли, милочка?
   - Понял, но...
   - Тут не может быть никаких "но", и, если вы любите меня, вы сделаете так, как я вам говорю... Конечно, герцогиня будет взбешена, но взыскивать с вас она не может, так как никакой вины за вами не окажется... Однако как быстро действует это средство! Вы уже пошатываетесь, ваши глаза слипаются...
   - В самом деле,- пробормотал Амори,- мною овладевает странное опьянение.
   Он не договорил. Его глаза внезапно закрылись, и он рухнул на стул в глубоком сне. Тогда Нанси закуталась в плащ герцогини Монпансье, вернулась в конюшню, распахнула ворога, вскочила в седло и погнала лошадь полным карьером, думая:
   "Господи, Господи! Лишь бы мне вовремя приехать в Лувр!.. Лишь бы без меня там ничего не случилось!"
   XVI
   Прошло уже гораздо более часа с тех пор, как Нанси отпросилась у Маргариты пойти погулять, а она все не возвращалась обратно. Но Маргарита была очень снисходительна к влюбленным, а к Нанси в особенности; к тому же в данный момент она не нуждалась в ее услугах, тем более что она твердо решила не ложиться спать до возвращения домой своего супруга.
   Вдруг в дверь тихо постучались.
   - Войдите! - крикнула Маргарита в надежде, что это вернулся Генрих Наваррский. Но она ошиблась; это была королева-мать. Она вошла с самой медоточивой улыбкой и ласково произнесла:
   - Здравствуй, милочка, здравствуй, моя дорогая девочка!
   - Ваше величество, я ваша слуга,- ответила Маргарита, у которой сердце тревожно забилось, так как она знала, что ласковость королевы-матери никогда не предвещает ничего хорошего.
   - Так как я знала, что ты одна,- продолжала королева,- то я пришла посидеть с тобой.
   - Как? Вам известно, что моего мужа нет в Лувре? испуганно спросила Маргарита.
   - Я даже знаю, где именно он находится сейчас,- ответила Екатерина с лицемерной улыбкой.
   Сердце молодой королевы снова судорожно забилось, но она все же не стала спрашивать и ограничилась кратким замечанием:
   - Значит, вы, ваше величество, более осведомлены, чем я.
   - Ах, бедная моя девочка! - сказала Екатерина, сопровождая свои слова душераздирающим вздохом.
   Несмотря на твердое намерение Маргариты не поддаваться тому, что она считала просто хитрой ловушкой, новым предательством королевы-матери, в ее душе вновь вспыхнули ревнивые подозрения, усыпленные ложью Нанси.
   - Но позвольте, однако,- воскликнула она,- раз вы чтото знаете, то почему вы не договариваете до конца?
   - К чему? - лицемерно ответила Екатерина.- Все равно ты любишь его... А потом... наваррский король молод, сумасброден... Может быть, он несмотря ни на что, в душе любит тебя...
   - Да говорите же, в чем дело! - воскликнула Маргарита, дрожа от волнения.- Разве вы не видите, как терзают меня ваши недомолвки?
   - Ты этого хочешь?
   - Умоляю вас на коленях об этом!
   - В таком случае я должна начать несколько издалека. Слыхала ли ты когда-нибудь о существовании Сарры Лорьо?
   - Той самой, мужа которой Рене...
   - Я говорю не о муже, а о жене!-поспешно перебила королева.
   - Я не только слыхала о ней, но даже видела ее однажды!
   - Ну, и как она тебе показалась?
   - По правде сказать, я тогда даже не обратила на нее внимания.
   - Напрасно!.. Ведь эта женщина поразительно красива.
   - К чему вы говорите мне все это? Вы хотите сказать, что Анри любит эту женщину?
   - Дорогая Маргарита, да успокойся же... Ты так бледна! Ну, мало ли что бывает? Генрих молод, а Сарра так красива... полно, успокойся! Лучше кликни Нанси и ложись спать, а во сне ты забудешь все свои огорчения...- и, кинув эти полные неясных намеков слова, Екатерина выползла из комнаты, как выползает ядовитая змея, сделав свое страшное дело.
   Маргарита так и осталась стоять посредине комнаты, словно пораженная громом. Ее Анри!.. Да возможно ли это?
   В коридоре за дверью послышался какой-то шум; кто-то поднимался по лестнице, примыкавшей к коридорчику. Маргарита прислушалась - это были мужские шаги.
   "Наверное, это Анри!" - подумала она. Ей так захотелось поскорее избавиться от своих ревнивых сомнений, что она поспешно выбежала в коридорчик. Действительно, по лестнице поднимался какой-то мужчина.
   - Это ты? - спросила Маргарита и обняла мужчину, вступившего в коридорчик.
   Но тот ничего не ответил. - Это ты, Анри? - повторила Маргарита.
   - Да, это я! - ответил тот. Маргарита отскочила, как ужаленная: это не был голос ее мужа. Правда, она узнала этот голос... Когда-то он заставлял ее сердце горячее и быстрее биться, и обладателя его действительно звали Анри... Но все это прошло, миновало, кануло в вечность...
   От неожиданности, испуга и изумления у Маргариты так закружилась голова, что она покачнулась и непременно бы упала, если бы этот другой, ныне чужой ей Генрих, герцог Генрих Гиз, не подхватил ее в свои объятия и не помог войти в комнату.
   Но момент первого изумления быстро прошел, и, овладев собой, юная королева гордо крикнула:
   - Что вам нужно здесь и как вы осмелились забраться в мою комнату?
   - Маргарита? - с мольбой сказал герцог.
   - Уйдите отсюда, герцог, сейчас же уйдите! Но вместо того, чтобы подчиниться ее приказанию, Генрих Гиз встал перед нею на колени и страстно сказал:
   - Нет, Маргарита, я не уйду отсюда до тех пор, пока не скажу тебе всего того, что я выстрадал во время нашей разлуки.
   - Но уходите же, несчастный!.. Ведь мой муж может вернуться каждую минуту. Он убьет вас!
   - Ваш муж? - презрительно переспросил Генрих.- Не бойтесь, он не скоро придет, потому что ему некогда; в этот час он лежит у ног вашей соперницы Сарры Лорьо!
   - Вот как? - крикнула Маргарита.- Уже второй раз мне называют сегодня это имя. Значит, и вы тоже обвиняете наваррского короля в измене супружескому долгу?
   - Да! - холодно ответил герцог.
   - И вы докажете мне его измену?
   - Я покажу вам его у ног этой женщины, если вы соблаговолите последовать за мной!
   - О, если это так, если Генрих изменил мне, так горе ему! - крикнула молодая женщина.
   - Пойдемте, и вы сами увидите! - повторил герцог.
   Маргарита с судорожной торопливостью накинула плащ, надела маску и знаком предложила герцогу идти вперед. Ревность дурманила ей мозг и заставляла забыть всякую осторожность. Одна только мысль горела в ее голове: увидеть, убедиться, а потом... отомстить!
   Они шли молча, будучи заняты каждый своими мыслями. Вначале герцог пытался завести разговор с Маргаритой, растрогать ее сердце воспоминаниями о былом счастье, но она резко прервала его излиянья, сказав:
   - Герцог, я пошла за вами вовсе не для того, чтобы выслушивать ваши любовные признанья, а ради того, чтобы вы доказали мне на деле справедливость своих обвинений!
   - Ну, так поторопитесь,- ответил ей герцог, подчиняясь моменту сильной злобы,- ускорьте шаги, потому что ваш Анри не будет сидеть всю ночь напролет у ног красавицы Сарры!
   Маргарита вспыхнула и ускорила шаги. Так дошли они до Монмартрских ворот. Никто из них не проронил более ни слова, и только увидев себя вместе со своим спутником среди каких-то пустырей, наваррская королева спросила:
   - Куда вы завели меня?
   - Видите ли вы огонек, который горит в той стороне?
   - Да. Это там! У Маргариты сильно закружилась голова, но она собрала всю свою энергию и снова ускорила шаги. Наконец они подошли к забору, окружавшему сад дома Сарры. Здесь герцог поднес руки ко рту и протяжно и уныло свистнул. С дерева ему ответили таким же свистом, и вскоре рядом с герцогом показалась гигантская фигура.
   - Это ты, Пандриль? - спросил Гиз.
   - Я!
   - Он все еще там?
   - Да. Тогда они двинулись вперед под предводительством великана Пандриля. Дойдя до большого тополя, росшего у самой ограды, Пандриль остановился и проворно, словно кошка, взобрался на дерево. Оттуда он подал герцогу знак.
   - Он все еще там,- шепнул тогда герцог на ухо Маргарите. По знаку герцога Пандриль обхватил низко росший сук обеими ногами и откинулся верхней частью тела назад. Тогда герцог взял на руки Маргариту и подал ее Пандрилю; последний с ловкостью акробата вновь выпрямился и поднял наваррскую королеву достаточно высоко, чтобы она могла увидеть творящееся в доме Сарры Лорьо.
   Переведя дух, Маргарита взглянула по направлению к открытому освещенному окну. Сарра сидела, а Генрих Наваррский стоял около нее на коленях и страстно целовал ей руки. Маргарита слабо вскрикнула и безжизненно повисла на руках Пандриля. Тот снова спустил ее вниз и передал герцогу, который жадно взвалил на спину молодую женщину и унес ее, как зверь уносит свою добычу.
   XVII
   В то время как герцог Гиз уносил бесчувственную Маргариту, Нанси как ветер неслась к Парижу. Подъехав к прибрежной потерне, она увидела Рауля, который добросовестно расхаживал взад и вперед.
   - Рауль! - окликнула его Нанси, осаживая лошадь. Паж вне себя от изумления подбежал к ней: он никак не мог понять, откуда появилась Нанси, да еще верхом, когда он сам видел, как она скрылась внутри дворца.
   - Как? Это вы? - спросил он, не веря своим глазам.
   - Я, я! Возьми повод! - ответила она, соскакивая с лошади.- Говори скорее: наваррский король вернулся в Лувр?
   - Нет.
   - А ты не видел, чтобы кто-нибудь выходил из Лувра?
   - Да ведь вы не поручали мне следить за выходящими!
   - Ну а все-таки?
   - Сначала я увидел двух людей, которые вышли из бокового выхода. Один из них нес что-то на своих плечах. Они подошли к экипажу, дожидавшемуся их немного в стороне...
   - Отлично! Ну а известно ли тебе, кто эти люди?
   - Нет.
   - А что они несли?
   - Тоже не знаю!
   - Ну, так я скажу тебе, что они несли меня... Только теперь мне некогда давать тебе объяснения... Больше никто не выходил?
   - Не так давно вышла какая-то дама в сопровождении мужчины.
   - Через потерну?
   - Да.
   - Боже мой, неужели? Привяжи скорее куда-нибудь лошадь и иди со мною! Только достань свой кинжал, потому что Лувр больше не безопасен для меня!
   Рауль быстро исполнил требование Нанси, подал ей руку, и оба они без всякой помехи добрались до комнаты Маргариты. Дверь туда была открыта, и ни в спальне, ни в гостиной, ни в кабинете наваррского короля не было никого.
   - Боже мой! - пробормотала Нанси.- Теперь для меня совершенно очевидно, что несчастье совершилось.
   - Я еще нужен вам? - спросил Рауль.
   - Ну конечно. Побудь вот здесь, в кабинетике! - и Нанси втолкнула его в кабинет, примыкавший к спальне, а затем стала ждать.
   Пробило два часа, и в коридоре послышались шаги. а затем в дверь постучали- Нанси сейчас же отперла дверь - перед нею был наваррский король.
   - Здравствуй, милочка,- дружески сказал ей Генрих, похлопывая ее по щеке.- Что это ты так встревожена?
   - У меня много забот, государь!
   - А где же королева?
   - Не знаю, право. Очень может быть, что она отправилась вернуть по назначению вышитый носовой платок, который ваше величество заняли где-то прошлую ночь!
   - Что ты болтаешь о платке? - быстро спросил Генрих бледнея.- Шутки в сторону: где королева?
   - Но я, право, не знаю, государь!
   - Как ты не знаешь? Королева никогда не выходит из Лувра в это время, а если бы она и вышла, то она предупредила бы тебя!
   - Но меня не было в Лувре в это время!
   - Где же ты была?
   - Меня везли связанной по рукам и ногам с глухой маской на лице и с капюшоном на голове.
   - Да кто же это сделал?
   - Те, кто находят мое присутствие при ее величестве стеснительным для своих планов, то есть люди герцога Гиза. Ваше величество! Я не знаю, что здесь произошло, мне неизвестно, где королева, но что вам угрожает катастрофа, это я знаю!
   Не успела Нанси договорить свою пророческую фразу, как дверь резко распахнулась, и на пороге показалась Маргарита. Королева была бледна, как статуя; ее глаза сверкали, ноздри широко раздувались... "Королеве известно все!" - подумала Нанси.
   Войдя в комнату, Маргарита остановила свой сверкающий взор на муже, затем обернулась к Нанси и повелительным жестом указала ей на дверь, промолвив:
   - Вон! "Так! Теперь я в немилости!" - подумала камеристка, уходя. Затем Маргарита подошла на шаг к супругу и сказала:
   - Государь, вы перестали любить меня, потому что любите другую.
   Генрих сделал отрицательный жест, но Маргарита не дала ему и слова сказать.
   - Женщину, которую вы любите, зовут Сарра Лорьо!
   - Но, Маргарита, клянусь тебе...
   - Не клянитесь, потому что вы дадите ложную клятву. Час тому назад я сама видела вас на коленях перед нею! Эти слова словно молнией поразили Генриха. Тогда королева заговорила снова:
   - Государь, я - ваша жена перед Богом и, как таковая, должна делить вашу политическую судьбу. Вы обманули меня, и я разлюбила вас. Но вашей политической союзницей я все же останусь!
   - О, Маргарита, Маргарита! - крикнул Генрих, падая на колени и стараясь схватить супругу за руки.
   Но она с негодованием отстранилась и холодно сказала:
   - Государь, не извольте никогда более говорить мне о любви. То, что прошло, не вернется более. Отныне между мной и вами будет общей одна только корона. Для вас я останусь наваррской королевой, но не требуйте ничего от моего сердца оно умерло для вас навсегда!
   И, не удостаивая мужа более ни единым взглядом, Маргарита ушла к себе в комнату, где и заперлась на замок.
   XVIII
   Рауль остался спрятанным в кабинете подле спальни королевы, и его положение стало критическим. Наваррский король был в гостиной, королева - в спальне; выхода не было ниоткуда. Впрочем, к чести Рауля надо сказать, что он думал не столько о своем освобождении, как о немилости, постигшей Нанси; причем был уверен, что стоит королеве застать его в этом кабинетике, и ее гнев на Нанси еще увеличится.
   А опасность этого была близка. Несколько раз королева собиралась войти в свой кабинет, и уже бралась за ручку двери, но каждый раз почему-то отказывалась от этого намерения. Поглядывая в замочную скважину, Рауль видел, что королева то садилась в глубокой задумчивости, то принималась взволнованно ходить по комнате. Вдруг он с радостью увидел, что она решительно направилась к двери, выходившей в коридор. Терять время было нельзя. Рауль выскочил из своего убежища, скользнул к двери... и нос к носу столкнулся с наваррской королевой, которая хотела было пойти к матери, но в самый последний момент раздумала.
   Увидев Рауля, он вскрикнула от неожиданности.
   - Что вам здесь нужно? Как вы сюда попали? нахмурившись, спросила она, но тут же угадала все. Она знала что в ее отсутствие Рауль пришел, чтобы поухаживать за Нанси, что их застал приход короля и он не успел спрятаться. И, забывая про свое собственное горе, она с насмешливой улыбкой спросила его: - Ты приходил сюда повидать Нанси?
   Рауль краснел и бледнел, не находя слов для ответа. Тогда королева взяла его за руку, ввела в комнату и тут спросила:
   - Ты был здесь, когда я вошла?
   - Да.
   - Тебя спрятала Нанси? Да? Ну, значит, ты слышал все, что здесь произошло? В таком случае, милый мой, ты проник в мою тайну и знаешь, что король изменил мне?
   - Ах, ваше величество,- ответил Рауль,- ведь я знал это еще задолго до сегодняшнего вечера, но мы с Нанси делали все, чтобы скрыть истину от вашего величества.
   - Иначе говоря, вы старались обмануть меня?
   - Мы хотели избавить ваше величество от лишних огорчений!
   - О, как вы изобретательны! - с горечью сказала Маргарита. - Кроме того, Нанси придумала какой-то способ удалить отсюда госпожу Лорьо, но...
   - Слишком поздно!
   - Но клянусь вашему величеству, что Нанси...
   - Нанси одурачила меня!
   - Бедная Нанси! А ей-то еще досталось и без того в сегодняшнем приключении!
   - В каком приключении?
   - Да ведь ее похитили!
   - Кого похитили!
   - Да Нанси!
   - Уж не сошел ли ты с ума, милый мой?
   Но Рауль, твердо решивший возможно более выгородить Нанси, не отступил перед сухим, насмешливым тоном, которым говорила с ним королева, и передал ей все то немногое, что ему было известно о похищении.
   Ого! - подумала Маргарита.- Раз Нанси решили похитить, значит ее опасались, хотели удобнее прокрасться ко мне... Так вот на что вы пускаетесь, господин герцог? Хорошо же! Расставаясь с вами, я обещала вам дать ответ относительно наших будущих отношений... Ну так вы получите такой ответ, какого вы заслуживаете!" Затем она сказала Раулю:
   - Ступай к себе, дитя мое!
   - Не послать ли мне Нанси к вашему величеству?
   - Нет... Может быть, позднее я и решу простить ее, но теперь... Нет, сейчас я не могу видеть ее! Ступай!
   Настаивать было невозможно, и Рауль вышел. На лестнице он достал из кармана маленькую свечку, высек огня и принялся подниматься на верхний этаж, где были помещения пажей и камеристок.
   Когда он дошел до двери комнаты Нанси, он увидел странную картину: дверь эта была заперта, а на пороге перед дверью сидела сама Нанси и горько плакала.
   - Милая Нанси,- сказал Рауль,- не плачьте, королева простит вас. Она сама сказала мне это!
   - Как, ты видел ее? Ах, боже мой, теперь я вспомнила, что ведь я толкнула тебя в кабинетик.
   - Королева в данный момент очень раздражена против - a,продолжал Рауль,- но ее раздраженье уляжется, и я ручаюсь, что завтра...
   Нанси вытерла слезы и перебила Рауля вопросом:
   - У тебя имеются друзья среди пажей?
   - И очень много!
   - Так видишь ли в чем дело, милочка. Я забыла от волнений свой ключ у королевы на столе и теперь не могу попасть к себе.
   - Понимаю! Ну что же, идите ко мне, а я сам устроюсь у Готье.
   Они пошли, и Нанси устроилась в комнате у Рауля.
   - Ты очень мил, и я люблю тебя! - сказала ему девушка, когда он уходил. Рауль даже вздрогнул от удовольствия и весело пошел по коридору. Но в этот вечер юный паж чувствовал в себе необычную храбрость. Сделав шагов десять по коридору, он вернулся и постучал в дверь своей комнаты.
   - Кто там? - спросил голос Нанси.
   - Это я, Рауль,- ответил паж самым смиренным голосом.
   - Что тебе нужно?
   - Мне необходимо сказать вам кое-что! Нанси, обыкновенно крайне прозорливая, на этот раз отперла дверь без всяких знаков недоверия.
   - Милая Нанси,- сказал Рауль,- я, видите ли, сообразил, что мне неудобно обращаться к кому-либо из пажей. Пойдут всякие расспросы да толки...
   - То есть, иначе говоря, ты не знаешь, где тебе провести эту ночь?
   - О, нет, я отлично знаю!.. Вот здесь в кабинете перед спальней отличная волчья шкура, на которой я могу великолепно выспаться!
   Нанси хотела захлопнуть дверь, но юркий паж проскользнул у нее под руками.
   - Что будет с моей репутацией? - чуть не плакала Нанси.Теперь благодаря вам она скомпрометирована!
   - Ведь вы же знаете, что я люблю вас,- ответил он.- Ну а потом... разве мы все равно не должны жениться?