— Он заплатил за все разом. Именно я уговорил его назначить встречу в Монторо, отец мой; именно я приказал так поставить палатки, чтобы они не были защищены; именно я подал знак Таити-Дюшателю, Нарбону и Роберу де Луару и, ежели я не поразил его после них, то только потому, что последний удар положил бы конец его агонии и помешал бы мне насладиться его мучениями.
   — Герцог заслуживал смерти, — насупившись, проговорил священник. — Да простит Господь поразивших его, ведь они спасли Францию!
   — Это не все, отец мой; я наказал лишь одного из виновных; оставалась еще его сообщница; я отправился на ее поиски. Надо ли мне рассказывать вам обо всем; неужто вы не знаете, на что может толкнуть человека ревность? Я собственной рукой влил яд в бокал той самой женщине, ради которой двумя годами раньше был готов отдать жизнь; когда она выпила яд, я приказал посадить ее на коня позади себя; ее привязали ко мне крепко-накрепко, и я пустил коня в ночи наугад. Два часа я чувствовал, как выгибается позади меня от боли это тело, которое я так часто с восторгом носил на руках. Два часа я слушал, как жалуется голос, при звуке которого мне так часто случалось вздрагивать в былые времена от радости и счастья. Наконец спустя два часа я почувствовал, что все кончено. Мой конь остановился на берегу Сены; я спешился: Катрин была мертва. Я столкнул в воду коня вместе с трупом.
   — Как бы велика ни была ее вина, вы превысили свои права, когда вершили суд. При обыкновенных обстоятельствах только его святейшество может отпустить такой грех; но в смертный час всякий священник обладает одинаковыми правами: надейтесь, сын мой, потому что поистине велико милосердие Божие.
   — И вот, отец мой, я с головой бросился в то, что среди людей принято называть радостями и удовольствиями: слава, богатство — я промотал все. Люди в моих глазах не имели ни чести, ни совести, и я вел себя по отношению к ним так, как они того заслуживали. Я предавал любивших меня: друзья, любовницы, целые королевства — я подчинял все одному своему капризу. Так продолжалось десять лет, отец мой. Десять лет проклятья, которые людям казались счастливыми годами; десять лет, в течение которых ни одного часа, ни одной минуты я не прожил спокойно: у меня перед глазами так и стояли Катрин и герцог, сжимавшие друг друга в объятиях; ни днем, ни ночью не мог я избавиться от этого видения — так это воспоминание терзало мне душу и стало частью моей жизни; я слышал, проходя мимо придворных, как обо мне говорят: «Вот королевский фаворит! Как он могуществен! Вот счастливчик!..»
   — Как же вам удалось скрыть эти преступления?
   — Высшая власть взяла меня под свое покровительство, сыгравшее роковую роль. Я не все сказал вам, отец мой. В минуту страдания, в минуту отчаяния, в ту самую минуту, когда, казалось, невозможно более терпеть и мне почудилось, что пришел мой смертный час, я предложил правую руку тому, кто поможет мне отомстить.
   — И что же? — полюбопытствовал священник.
   — Предложение мое было принято, отец мой, — еще больше побледнев, прошептал де Жиак. Вот почему моя месть осталась скрытой от людских глаз; вот почему когда вы подали мне распятие и я хотел было его взять, оно обожгло меня, словно огнем.
   — Назад! — вскричал священник, затрепетав от ужаса и забившись в угол. — Назад! Ты заключил союз с Сатаной?!
   — Отец мой!..
   — Не подходи, нечестивец! Даже если бы сам его святейшество папа пожелал отпустить тебе грехи, то и он оказался бы бессилен: отвори он Небесные врата пред твоим телом, твоя рука все равно вечно горела бы в преисподней. Пропусти меня, я здесь больше не нужен.
   Де Жиак посторонился, священник поспешил к двери и отворил ее.
   — Стало быть, несмотря на мои просьбы, мое раскаяние, угрызения совести, ты отказываешься отпустить мои грехи, священник? — продолжал де Жиак.
   — Это не в моих силах, — отвечал монах, — до тех пор, пока твоя рука принадлежит твоему телу.
   — Священник! — взмолился де Жиак. — Окажи мне последнюю услугу!
   — Какую? — полюбопытствовал монах, распахнув дверь настежь.
   — Пришли ко мне палача, а когда он выйдет от меня, зайди ко мне еще раз.
   И де Жиак спокойно уселся на камень, на котором застал его монах.
   — Все будет исполнено, как вы того желаете, — пообещал священник, прикрывая за собой дверь.
   Скоро его шаги затихли в коридоре.
   Оставшись в одиночестве, рыцарь де Жиак снял с пальцев левой руки перстни и надел их на правую. Не успел он закончить, как вошел палач. Де Жиак шагнул ему навстречу.
   — Послушай! — обратился он к палачу. — На этой руке перстней — на двести тысяч экю золотом. Я мог бы отдать их священнику на помин души.
   Де Жиак замолчал и взглянул на палача, глаза которого загорелись жадностью.
   — Так вот, — продолжал де Жиак, засучив рукав платья и положив руку на камень, возвышавшийся посреди его темницы, — отруби эту руку, и эти перстни — твои.
   Палач, не проронив ни слова, выхватил меч, взмахнул им два раза в воздухе, приноравливаясь, а на третий раз отрубил де Жиаку кисть правой руки; подобрав руку с полу, он сунул ее в карман кожаных штанов и вышел вон. Спустя мгновение возвратился монах.
   — Теперь можешь отпустить мне грехи, священник, — шагнув ему навстречу, молвил де Жиак, показывая окровавленное запястье, — руки у меня больше нет.
   На следующий день Пьер де Жиак был брошен в воду и утонул.

Комментарии

   …бретонская армия… — в описываемое время каждая независимая область имела свои вооруженные силы, набранные частью с подвластных территорий, частью нанятые за деньги; Бретань — историческая область во Франции, на полуострове Бретань, до 1491 года — независимое герцогство. коннетабль — см. комментарий к стр. 32
   …скорее бургундцем, нежели дофинезцем. — В первой половине XV века во Франции боролись за власть две феодальные группировки. Одну из них возглавлял дофин (отсюда название), вторую — бургундские герцоги. Карл VII — см. комментарий к стр. 120
   берейтор — специалист, объезжающий лошадей, обучающий верховой езде.
   фашины — туго стянутые связки хвороста, используемые главным образом для укрепления откосов, а также при строительстве оборонительных сооружений.
   Нормандия, Шампань, Иль-де-Франс и Гиень — исторические области, находившиеся под властью англичан в различные периоды Столетней войны.
   Бургундия — см. комментарий к стр. 127 сенешаль — см. комментарий к стр. 61
   Филипп Добрый — имеется в виду Филипп Ш Добрый (1396 — 1467), герцог Бургундии с 1419 года. В ходе Столетней войны сначала был союзником англичан, а в 1435 г. признал сюзереном французского короля Карла VII. …три лилии Франции… — см. комментарий к стр. 35.
   …убийства герцога Орлеанского… — в 1407 г. Людовик Орлеанский был убит по приказанию герцога Бургундского Жана Неустрашимого. Карл VI (1368 — 1422) — см. комментарий к стр. 24
   Генрих Английский — имеется в виду Генрих V, см. комментарий к стр.198 …близ Азенкура… — в Столетней войне близ Азенкура в 1415 г.
   французские рыцари потерпели сокрушительное поражение от английских лучников.
   бальи — в северной части средневековой Франции королевский чиновник, глава судебно-административного округа (бальяжа). прево — см. комментарий к стр. 92.
   Жан Неустрашимый (1371 — 1419) — герцог Бургундии с 1414 года. Являлся организатором убийства в 1407 г. Людовика Орлеанского. В ходе возобновившейся с 1415 г. Столетней войны был союзником англичан.