Дюрас Маргерит. Шага

Маргерит Дюрас

Шага

* * *

   Действие происходит на открытом воздухе. 
   Хорошая погода.

 
   Женщина, Б, напевает какую-то мелодию, похожую на камбоджийскую. Она одна и выглядит вполне довольной.
   К ней подходит другая женщина, А.
   Затем — мужчина, с маленькой дырявой канистрой в руке.
   Им 30-50 лет.
   Где они находятся? Это не улица. Скорее, двор. Может быть, виднеются и решетки, поскольку вполне вероятно, что перед нами сумасшедшие во дворе психолечебницы.
   Слова на шаге должны произноситься крайне неразборчиво, они не проговариваются, а скорее мягко выкрикиваются.
   Они никогда не улыбаются. Только смеются.
   Они часто смотрят друг на друга, внезапно замечают друг друга и забывают.
   Они играют всерьез.
   Одеты могут быть как угодно.

 
   А: Здравствуйте.
   Б: Сенанг.
   А, не поняла: Как поживаете?
   Б: Ха ти на сенанг.
   А, по-прежнему не поняла, с беспокойством: Хорошая погода.
   Б: Ха ти на сенанг.
   Пауза. А, очень обеспокоенная подходит к Б ближе.
   А, тихо: Просто смех, но я не понимаю, что вы говорите.
   Б: Менанбах шагано. (Меня не удивляет, это шага)
   А, успокоившись, нервно смеется: Ах, да, ах, это вы говорите на шаге… это не я…
   Б: Шагано шагано.
   А: Мне так больше нравится.
   Вместе смеются.
   А, вновь подходит к Б, опять серьезно: Что это такое?
   Б: Шагано шагано. (Это шага)
   Короткое молчание.
   А: Вот как… И давно вы говорите на шаге?
   Б: Жага паги (с сегодняшнего утра)
   А, не удивившись: С сегодняшнего утра? (Пауза) Ах, да. (Пауза) И надолго?
   Б: Хамба тиада (я не знаю)
   Короткое молчание.
   А: Когда мы встретились вчера, вы говорили по-французски…
   Б: Ойи Ойо (не вполне уверена)
   Появляется мужчина с канистрой в руке.
   М: Извините?
   А и Б удивленно смотрят друг на друга.
   Б, глухо смеется: Ах, ах, ах.
   М, слова вперемежку со смехом: Я не понял, что вы сказали.
   А, объясняет: Мсье, эта дама говорит на шаге.
   Короткое молчание.
   М: Вот как, вот как… (пауза, его ни о чем не спрашивают) Меня зовут Поль… (глупо смеется) Пополь… так забавно… Пополь…
   А, смеется: Ах, ах, ах.
   М, обращаясь к Б: Что вы говорите? (Обращаясь к А) Что она говорит?
   А: С сегодняшнего утра эта дама говорит на шаге, мсье, больше не понять, что она говорит.
   М: Вот как…
   А: Сегодня утром, проснувшись, сегодня утром, проснувшись…
   Б, переходит на шагу: Жага паги, жага паги.
   А, делает вывод: Вот.
   Б, слабо хлопает в ладоши, забавляется: Ойо ойо.
   М, копирует ее: Ойо ойо… (внезапно задумывается) Но ведь это же по-гречески, ойо ойо…
   А потрясена.
   А, обращаясь к Б: Как? Вы что, издеваетесь над нами? Вы говорите по-гречески?
   Б, протестует: Хамба, хамба.
   А, обращаясь к М: Это тоже по-гречески?
   М, размышляет: Нет. Но ойо ойо — по гречески. (Пауза) Послушайте:
   …ойо ойо…
   А, ее убaдили: Верно…
   Б: Хамба.
   А: Хамба, хамба… однако.
   Жест: тише.
   Б, отчетливо: Хамба.
   М и А чрезвычайно внимательно разглядывают Б,
   Б. не реагирует на их взгляды.
   А, пробует произнести: Х'хамба…
   М, так же: Х'хамба… (Пауза) Вы с ней знакомы?
   А: Здрасьте-до свидания. А вы?
   М: Я? (Обращаясь к Б) Мы знакомы?
   Б, подыскивает ответ: Хамба (нет).
   М, уверенно: Нет, мы не знакомы.
   А: Жаль. Вы бы оценили перемену. За одну ночь она стала совсем другой.
   М: Кем?
   А: Неизвестно. (Обращаясь к Б) Кем вы стали?
   Б, без колебаний: Хамба тиада (не знаю).
   А, обращаясь к М, информирует его: Она не знает, кем стала.
   А подходит к Б и долго вглядывается в нее.
   Под ее взглядом Б выглядит так, словно она в чем-то виновата.
   А, серьезно: Может быть, какой-нибудь ваш предок оттуда родом?
   Б, резко: юми окоа.
   М: Вы что-нибудь поняли?
   А выпаливает, не останавливаясь: У меня никогда и нигде не было предков, поищите что-нибудь другое. (Пауза). А вы?
   М: Я — ничего.
   Смена интонации. Возвращаются к повседневному тону, поскольку шага — нечто второстепенное по сравнению с повседневным.
   А, обращаясь к Б: Ну и как теперь, дела ничего?
   Б произносит, словно это на шаге: Ничиво.
   А: А у вашего мужа, ничего?
   Б: Чичиво, чичиво.
   Мужчина по-дурацки смеется.
   А, все быстрее и быстрее: А у вашей дочки? У вашего малыша? Вашей сестры?
   Б: Ничиво, ничиво, ничиво.
   А: Хорошо. Тем лучше. (Обращаясь к мужчине) Вы поняли?
   М: Нет.
   А: На ее взгляд, у всех дела ничего.
   М: Ну что ж, тем лучше. (Обращаясь к Б) Тем лучше.
   Б, нежно: Пополь…
   Он подскакивает к Б.
   М, Кто? Простите… Извините меня…
   Пауза. Он отступает.
   Б: Ах ах ах.
   А, сообщает: Она смеется. Ах ах ах — это значит, она смеется.
   М: Вот как.
   Б: ах ах ах.
   А: В настоящий момент она хохочет.
   М, серьезно: Вот как. А почему, вы знаете?
   А: Нет. (Обращаясь к Б): Почему вы смеетесь?
   Б, очень просто: Хамба.
   А, обращаясь к М: Она не знает, почему смеется.
   Они хохочут. Затем смех угасает. А возвращается к М.
   А, бесцветно: Что касается меня, я не удивлена. (Пауза) А вы?
   М, так же бесцветно: Ну, а я очень удивлен. (Пауза) А она?
   Он показывает на Б.
   А, обращаясь к Б, с которой почти всегда говорит, словно с глухой: Вы удивлены?
   Б, без какого-либо выражения: Манос.
   А, без какого-либо выражения: Чрезвычайно.
   Беспричинное молчание.
   М, продолжает, без какой-либо связи: У меня кончился бензин в двух метрах отсюда.
   Б: Аос.
   А: Давно?
   М: Два года назад.
   Б: Азума Бензина?
   М, радуется, что нашел собеседника, идет к Б: Да, да. Вдруг — ни одной капли. Это невыносимо. Я больше не могу.
   А смотрит на них с неестественным вниманием. Затем начинает ходить кругами, бормоча сквозь зубы.
   М: Да, авария есть авария. Особенно с бензином. Вы так не считаете?
   Б, она считает: Вария-вария.
   М: Да. (пауза) А у вас есть астомобиль?
   Б: Хамба, хамба (нет, не такая дура).
   М: Вы правы. Это ошибка.
   Б: Попи попо.
   М: Да. Величайшая ощибка. (Пауза) Слишком уж он большой.
   Жест
   Б: Срау, срау. (??)
   М: Да, да.
   М обнаруживает, что ничего не понимает, и поворачивается к А.
   М: Что это она там говорит?
   А: Не знаю. (Пауза) Но могу рассказать кое-что интересное.
   М, удивленно: А?
   А: Да. (Пауза, собирается с силами) Я не знала о существовании шаги, так что я бы не смогла сказать куда она шла но теперь я нахожу что.
   М и Б ошеломлены, А отходит пройтсь.
   М, обращаясь к Б: Кто это?
   Он показывает на А.
   Б, звучно: Ойи. Ойо. (Я не слишком хорошо знаю.)
   М: Смешно, но я не понимаю, что она говорит. А вы понимаете?
   Б: Срау, срау (??)
   М: Ах, да, ах, да. (Он вспоминает, что не понимает) Что это она там говорит?
   А: Не знаю, (Пауза). Уже не в первый раз. (Пауза) нет. (Пауза) На самом деле, кто она, на самом деле, никто никогда не знал, в том числе и она сама, так что все это относительно.
   М и Б опять ощеломлены.А подходит к Б и долго разглядывает ее.
   А, весело: Я ходила за вами. (Пауза) По улицам.
   Б, заинтересованно и восхищенно: Юми?
   А: You, да! За вами… Я была не одна. Иногда за вами ходило не меньше дюжины.
   Б, все более и более восхищенная тем, что была объектом такого внимания: Хамба сенанг.
   А, взрыв радости при воспоминании: Вы были такая смешная, дорогая!
   Б, восхищенно: Юми?
   А, весело: You, да!
   М: А я в прошлом году, в один прекрасный день, направляюсь на Лионский вокзал.
   Женщины удивленно смотрят друг на друга, затем спешат к мужчине.
   М, продолжает: Я беру билет. Направление? Монте-Карло. Смотрю на билет: 17 августа, 21 час. Семнадцатого августа, в 21 час, я сажусь в поезд. Засыпаю. Забываю. Просыпаюсь. (обращаясь к женщинам) Где? В Монте-Карло.
   А: Почему в Монте-Карло?
   М: Потому что туда я и направлялся.
   Б, заинтересованно: А-а-а?
   М, обращаясь к Б: Вот именно. Причиной был транспорт, поезд. Следствием — Монте-Карло. Это было ясно.
   А: А перед транспортом?
   М, убежденно; показывает на голову: Идея.
   Б, мягко и тихо: О, о, о, о…
   Глубокое изумление. А м М смотрят на нее и ждут, пока это пройдет. Затем А поворачивается к М.
   А, обращаясь к М: Все-таки, по-моему, слишком уж просто говорить задним числом: «Там, где я нахожусь, я и хотел оказаться».
   М, решительно: Нет. В смысле «Там, где я нахожусь, я НЕ хотел оказаться», это вовсе не просто. (Проницательно) Стоит только поразмыслить.
   Б, опять в сильном возбуждении, бежит к М: Копоа судрина натаган Монте-Карло.
   М, обращаясь к Б: Нет, это не одно и то же. Что касается меня, то я вернулся. (Жест: я здесь) А вы… когда вернетесь вы?
   Жест.
   Б, внезапно восхищается: Юми ме ноа шага. (Но у меня все прекрасно, все прекрасно).
   А, обращаясь у М: Она говорит, что не хочет возвращаться, что она очень-очень довольна.
   М: Ну что ж, прекрасно, прекрасно… а я… я так понял, что…
   А: Если она хочет, чтобы ее поняли, ей достаточно просто объясниться!
   М: Совершенно верно!
   Непродолжительная заминка. Затем Б высказывается.
   Б, внезапно трагично, зловеще: Кабайе Монте-Карло зловестра, зловестра.
   М: Что она говорит?
   А: Что она хочет избежать СТРАДАНИЯ ВОЗВРАЩЕНИЙ. Она страдает от мысли, что вы вернулись из Монте-Карло.
   М, удивленно: Да не от чего!.. Вовсе не от чего!.. Если я и вернулся из Монте-Карло, то лишь потому, что от меня там так воняло… До такой степени… (Обращаясь к Б, он вспоминает) О-ля-ля… Страдать тут не от чего, наоборот… (Пауза, тон становится резче) Пусть засунут себе в одно место свою СОЛНЕЧНУЮ РОДИНУ.
   А: В случае с этой особой все не соaсем…
   М перебивает А, тон становится еще резче: Они меня там видели!.. И увидели снова!.. А теперь кончено! говорю вам, клянусь вам: кончено.
   Внезапно М начинает внушать им страх.
   Б, с успокаивающим жестом: Юми натаган, юми натаган…
   А, с успокаивающим жестом: Вам верят… вам верят… вам верят… вам верят…
   М, обращаясь к Б: Спасибо.
   Б, взрыв радости: Кабайе Монте-Карло вива, вива вива.
   А, обращаясь к М: Она даже говорит, что очень рада, что вы ВЕРНУЛИСЬ из Монте-Карло, да, да… да… да, да.
   М: Да ну?
   А: Да. Да. Да. Да. Да. Да.
   М, успокоившись: Спасибо.
   Они успокаиваются. Все идет хорошо. Короткое молчание. Они смотрят друг на друга в недоумении, словно увидели друг друга впервые. Затем А направляется к М (который по мере ее приближения отступает).
   А: Уже не в первый раз она просыпается, считая себя… где-то в другом месте… чем-то другим.
   М: Вот как, вот как.
   Б, невинно: Ойи? (Вы действительно так считаете?)
   А: О, да. Вы совершили столько зигзагов, моя малышка…
   Б, восхищенно: Зигзаго юми.
   А, обращаясь к М: Она воображала себя механическими, железными предметами.
   М: Как странно, ах как это странно.
   А: Движущимися.
   М: О, как это странно.
   Б, низким голосом: Рррр. Рррр…
   М: Дойти до такой крайности… вообразить себя железной… какая все-таки тяжелая штука — жизнь… как это печально, мадам… О, да.
   Б, печально: Ойи.
   М, дружелюбно: Теперь лучше, не правда ли?
   Б, весело: Хамба сенанг.
   М: Тем лучше… тем лучше…
   Короткое молчание.
   А: Она проделала такой большой путь, прежде чем дошла до этого.
   М: Вот как?
   А: Да. Кем только она не была. Столькими людьми она перебывала. Чем только и кем только она не была. (Быстро) Чем-толь-ко-кем-толь-ко.
   Б и М поддакивают в ритм словам А, сначала медленно, затем очень быстро.
   А: Мадам Дюблан.
   М слегка печалится. Б непроницаема. Но вот А оказывается в плену бреда, она пытается произнести другие фамилии, но не может сказать ничего, кроме «Дюблан»
   А: Мадам Дюблан, мадам Дюблан, мадам Дюблан (десять раз).
   Ей страшно. Остальным тоже. Они пытаются спастись от этого безумия. Наконец, огромным усилием А удается победить столбняк:
   А: Мадам Дюкс.
   Ей стало явно легче. Услышав резкое, отрывистое «Дюкс», М и Б вздрагивают, но успокаиваются.
   М: Надо же!
   А продолжает, совершенно успокоившись: Мадам Дюво.
   М и Б, опечаленные, слегка оседают.
   А: Мадам Дюверже.
   М «тронут» этим словом и улыбается.
   М: У.
   А: И еще, разумеется, самоe собой, время от времени.
   Она показывает на Б, которая при словах «самоe собой» застывает, ее взгляд блуждает.
   А: Смотрите, она вспоминает.
   Короткое молчание. М подходит к Б.
   М, словно спрашивает, из какой она страны: Вы симулянтка?
   Б, шутливо: Ийа.
   А: И тем не менее…
   М: Что?
   А, с комичной серьезностью: Так бывает, оказывается, бывает и так. (Жест: Ай-ай-ай).
   М, обращаясь к Б, извиняется, непонятно, в связи с чем: Извините, я очень сожалею.
   Б: Пер ката ан пер ката ан (Пустяки, ладно…)
   М внезапно погружается в глубокое размышление. А и Б начинают удаляться, но М останавливает и-, прерывая им прогулку.
   М: Но как же ТОГДА? Как же ТОГДА… была ли она хоть раз птицей?
   Короткое молчание. Обе женщины реагируют одновременно. При словах «тогда» и «птицей» они останавливаются, затем оборачиваются.
   Б, восхищенно: Манук?
   А, ошалело и пронзительно: Почему птицей?
   М, отчетливо: Мы не знакомы. Я говорю с вами. Я спрашиваю вас, была ли она хоть раз птицей?
   А, так же: Почему? Почему птицей?
   М: Раз вы спрашиваете: «Почему птицей», значит, вы не слышите, о чем спрашиваю я.
   Б, преисполненная решимости выслушать: Юми судрина.
   А: Послушаем. (Пауза) О чем вы спрашиваете?
   М, отчетливо: Была ли она хоть раз птицей:
   А: Какой?
   М: Ах, да… (Пауза) Какой — не знаю.
   А, все так же ошалело-пронзительно: Чайкой?
   М: Где?
   А, так же: На пляже?
   М: Чайкой на пляже? Не знаю, может быть?
   А, так же, обращаясь к Б: Вы были чайкой на пляже?
   Б, чешет голову в раздумьи: Юми, хамба, хамба.
   А: Она не помнит.
   Б, зачарованно: Пер ката хан манук?
   А: Она спрашивает, хотелось бы вам, чтобы она хоть раз была птицей.
   М, глубокомысленно: Да.
   Б: Судрина. (Очень сожалею).
   М: Нет, нет, прошу вас…
   Тут, в завершение этого поэтического момента, мужчина начинает чесать спину свободной рукой (в другой руке — бидон). Ему не слишком удобно, и это неудобство передается остальным, которые, в свою очередь, тоже начинают чесаться. Они чешутся до исступления. Довольно продолжительная сцена.
   Б, кричит, не переставая чесаться: Капак иту капак!
   М, кричит: Что она говорит?
   А, кричит: Поставьте ваш бидон, мсье, ее это раздражает!
   М ставит свой бидон на землю. А и Б спешат к нему.
   А кричит, как орлан: О, о, о, но это же ЖАЛКИЙ БИДОН, мсье. Мсье, это же ЖАЛКИЙ БИДОН.
   М, сухо: В настоящее время, действительно.
   А трагически восклицает: Где мы, где мы? Куда мы идем, боже мой, боже мой…
   Б произносит невнятно: Боша мой, боша мой…
   М, заразившись: Боша мой, боша мой…
   А продолжает: Этот ЖАЛКИЙ БИДОН настолько жалок, мсье, настолько, что задаешься вопросом, как можете быть вы, вы, ВЛАДЕЛЕЦ этого жалкого бидона… в самом деле…
   Короткое молчание.
   М смотрит на бидон, ровно: Он перенес столько ударов, ударов, ударов…
   При каждом слове «ударов» он несильно стучит себя по голове.
   А и Б, очень тихо: Ударов… ударов… ударов…
   Молчание, во время которого мужчина и обе женщины смотрят на бидон. Затем А констатирует, показывая на него:
   А: Там есть дырки!
   М: Да.
   Б соглашается.
   А: Вы не можете налить туда бензину?
   М: Нет, нет, Едва успеешь налить туда бензин, как он сразу же выходит наружу (Показывает вокруг себя). Да.
   Они понимают и завороженно кивают.
   М продолжает:… и бидон опять становится таким же, кк раньше, так что, видщите, нет никакого смысла наполнять его бензином… потому что он не задерживается. (Пауза) Наливаешь туда бензин, а потом IAO IEEAEIAI NIUNEA, так что…
   А, завершает фразу:…НЕТ НИКАКОГО СМЫСЛА НАПОЛНЯТЬ ЕГО…
   М: Вот так. Разве что время от времени, да и то редко…
   А: О, да.
   Б: Да.
   М: Чтобы ПРОВЕРИТЬ… да… но очень мало шансов, что… такого не случилось ни разу.
   А смотрит на бидон: И сейчас, как всегда?
   М: Да. Такой уж он.
   А: Пустой? Постоянно пустой?
   Б вторит: Стой?
   М: Нет, он не пустой. Нет, нет. Он полон ВОЗДУХА, это — бидон, полный воздуха. (Округлым жестом он обхватывает руками голову, словно речь идет о неe). Женщины все так же заворожены). Он — словно ОГРОМНАЯ ГОЛОВА, НАПОЛНЕННАЯ ВОЗДУХОМ. Он очень, очень легкий.
   Он приподнимает бидон и взвешивает его на рукa. Сначала А, затем и Б поочередно берут его и восхищены его легкостью.
   А, серьезно: О.
   А передает бидон Б, которая оставляет его у себя.
   Б, пронзительно: А.
   А сообщает: Я знала одну, так с ней было то же самое, точно так же, у нее был дом, но она не могла в нем оставаться. Дом был полон дыр и она, она вытекала через эти дыры. Тогда ее поместили в дом без дыр, вместо дыр там были железные решетки, так что теперь ей никуда из него не деться. Да.
   Б издает неопределенные звуки.
   А: Она говорит, что это про нее.
   М: О, да.
   Все соглашаются, не проявляя каких-либо особых эмоций. Б ставит бидон. Они расходятся, бродят, смотрят друг на друга с подозрением. Затем А застывает, останавливает взгляд на Б, идет к ней. Б пугается, отступает, по-прежнему ощущая вину за собственную радость. Вмешивается М. Он плохо понимает, что происходит.
   М: Что с вами?
   А, мрачно: ОНА МЕНЯ НЕРВИРУЕТ.
   М: Почему?
   А: Она ничего не говорит.
   М: А что бы вы хотели знать?
   А, выпаливает: Все: и как, и почему, и потому что.
   I хочет всем помочь.
   М, обращаясь к Б: Вас бы не затруднило на минуточку отказаться от шаги? Только чтобы кое-что ей объяснить?
   Б недружелюбно пожимает плечами: Хамба тиада.
   А тоже пожимает плечами. Это заразительно. То же самое делает и М. Затем вновь возвращается спокойствие. Б загоняет М в угол.
   Б, обращаясь к М, со смехом: Судрина Монте-Карло?
   М: О нет, нет. Вы преувеличиваете. У меня был билет. Я ехал на поезде.
   Б: Монте-Карло, нодриден ашао Монте-Карло. (нет, нет, вы не поняли).
   М, обращаясь к А: Что вы поняли?
   А: Она спрашивает, почему вы предпочли поехать в Монте-Карло, а не, скажем, в Монте-Карло.
   М, не понимает: Ах, да, ах, да… понимаю.
   Молчание. Он ищет ответ.
   М, жалобно: Все, что я могу сказать, это… (вдруг в нем просыпается неумолимая логика) вот в чем дело… Поскольку Монте-Карло ТАМ (жест), и мне это известно, а я — ЗДЕСЬ (жест) и мне это тоже известно, в один прекрасный день, вот…: Монте-Карло — ТАМ, я — здесь, и МЕЖДУ НАМИ — поезд… (Пауза) Вот (Пауза, опять жалобно) Вот как, мне кажется, это произошло.
   А и Б погружены в полное непонимание, никак не реагируют. Долгая тишина.
   А: Как-то все это неясно, iсье.
   М: Вы находите?
   Б: Осточертели мне эти интеллектуалы (на крайне ломаной шаге).
   Б уходит в сторону и принимается в одиночестве напевать камбоджийскую мелодию. А прогуливается. М остается на месте.
   Б поет: Кабайе, кабайе коль срау, коль срау коль срау кабайе, кабайе, кабайе, коль срау коль срау, кабайе, кабайе коль срау.
   А, показывает на Б: Она поет.
   М: Вы находите?
   А: Вот… послушайте…
   Они слушают.
   М: Нет, она не поет. Петь — это (выпаливает одним махом, но без музыки): «У-люб-ви-как-у-пташ-ки крыль-я-…!!!»
   Эти слова обращены к А с такой агрессивностью, словно в них заключен какой-либо смысл. А сразу же отвечает, напевая на невзрачный мотив (ми, до, соль, соль, ми, до) и вульгарно извиваясь при этом, звучно и надменно:
   А: "Зузу, малыш Зузу,
   Малышка
   Это ты".
   Она смотрит на остальных, словно швыряя им этот мотив. Б обеспокоена и съежилась, как испуганный ребенок. А тоже обеспокоена, но берет верх. Они сражаются посредством песен.
   М продолжает, еще более агрессивно: «Ме-ня-не-лю-бишь-но-люб-лю-я!! Так-бе-ре-гись!! Любви моей!!…»
   На слове «моей» М пускает петуха и шлепается на задницу. Б чувствует себя виноватой. Слышится циничный и вульгарный припев А, которая выходит из всего этого с триумфом.
   А: "Зузу, малыш Зузу
   Малышка ты
   Моя"
   Молчаливое неодобрение. М, жалкий, встает. Затем Б вновь начинает тихо и фальшиво напевать свою скромную камбоджийскую мелодию. А возобновляет игру, которая была прервана интермедией Кармен-Зузу.
   А, живо: А что же она делает, если это не пение?
   М, раздраженно и серьезно, приподнимаясь: Не знаю. Можете сами у нее спросить.
   А подходит к Б и долго в нее вглядывается. Но на сей раз это не производит на Б столь же сильного впечатления.
   А, обращаясь к Б: Что вы делаете в данную минуту?
   Б, восхищенно-вызывающе: Юми роза роза роса росам.
   А, возмущенно-ошеломленно: Она ходит босиком по росе!
   М: Смотрите-ка…
   А продожает, обращаясь к М:…НАПЕВАЯ!… вы ходите босиком по росе, напевая!
   Б: Ноа! (Нет).
   М, странно спокойный: Я вам говорил…
   А, вне себя, но несколько напуганная: Надеюсь, то, что там слышится, это все же не ветер с банановых плантаций? (обращаясь к Б) Вы слышите?
   Б: торжествующе: Бананияс, да, да! Бананияс да, да.
   Б начинает напевать эти слова на мотив овернского бурре или какого-нибудь другого архаичного танца.
   М: Что она говорит?
   А, возмущенная, но тоже охваченная желанием потанцевать: Что ее обдувает ветер с банановых плантаций! (Пауза) Это неправда! Неправда!
   А, пританцовывая, направляется к другому краю сцены. М и Б, также пританцовывая, следуют за ней. Они опять заразились. М их останавливает.
   М: Послушайте!.. Кто-то здесь, а вы, вы — там (жест). Кто-то говорит: Поэт". А вы, вы говорите: «Нет, не поют». Говорят одинаково. Кто-то говорит: «Не разговаривают». (Жест) А вы, вы говорите: «Нет, разговаривают».
   Они смотрят туда, куда показывает М, ничего не понимая.
   А, очень живо: Чтобы суметь оценить, мсье, может быть, должен узнать?
   М: Нет! Услышать!
   Короткое молчание.
   М: Однажды у меня была птица, которая разговаривала.
   А: Говорящая птица.
   М: Нет. Птица, которая разговаривала.
   А: Говорящая птица.
   Они продолжают быстро повторять эти слова, в то время как Б проявляет явное нетерпение. Результат следующий:
   М, оторопевший: Говорящая птица.
   А, торжествующе: Что она говорила?
   М: Она говорила: «Алло, алло, это я».
   А, без выражения: А.
   М: А что я слышал?
   А и Б смотрят друг на друга.
   М продолжает: Я слышал: «Алло, алло, это я».
   А, без выражения: а.
   Женщины смотрят друг на друга.
   Б, подражая птице: Алло, алло, это я. (гнусаво, с гримасами)
   М, в озарении: Да! (Пауза) Да!.. Откуда вам известно?
   А прогуливается, безразличная к происходящему.
   М, обращаясь к Б: Может быть, это язык, с которого начинается шага! (Пауза, с акцентом) Взлетающий язык, а?
   М и Б глупо смеются.
   Б издает неопределенный звук. (Может быть, может быть).
   Пока М говорит, А обходит их сзади и приступает к философской ходьбе, живот вперед, голова наклонена, ноги выбрасываются, словно вывихнутые. Она проходит мимо них и говорит сама себе:
   А: Я иду! да! Мне плевать! Плевать! Да! Я иду! иду! Мне плевать!
   Завороженные ногами А, М и Б имитируют ее походку и следуют за ней. Теперь все трое идут вместе, время от времени поворачивая.
   А, странным, резким тоном: Пластинку, что ли, проглотили?
   Б, так же: Нотоа пластинкос.
   М, очень тяжело: Полагаю, дама не смогла. Она слишком большая? Не так ли, мадам?
   Б, тяжело: Нда.
   Их охватывает совершенно безмолвный смех. Он проходит сквозь них словно ветер. Затем смех прекращается. Они останавливаются. А долго, молча смотрит на Б. Б охватывает страх.
   А внезапно начинает горланить: Карак иту! Капак иту! и т.д.
   М отвечает, так же горланя: Срау! Срау! Хамба! Хамба! e т.д.
   Б страшно. Она обезумела, больше не узнает шаги. Она прячет лицо в декорациях и остается к зрителю спиной.
   А: Хaмба! Хамба! Срау! Срау! (Внезапно трагически, очень громко) Куда идет шага, если шаганцев не осталось?
   М, в замешательстве: Ну что ж… ну что ж…
   А: Ведь находят же ПРОИЗВЕДЕНИЯ ИСКУСТВА.
   М, пораженный: Верно ведь… (Пауза) Но она никуда не ИДЕТ, потому что ее НЕТ…
   А: Может быть, она — нечто прочное? (Жест) Видимое, хотя ничего и не видно? (Она посматривает искоса).
   М: Нет, нет… ничего!.. можно шарить сколько угодно… ничего!
   А показывает на Б: Так что же, шага могла бы НАЙТИ СВОЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ здесь у нас на глазах?
   Она внушает страх. М, который отшатывается, наталкивается на Б, оборачивается и кричит от страха. Все пугаются и бросаются врассыпную. Они, включая и Б, в ужасе смотрят на то место, где Б стояла.
   М, стуча зубами от страха: Я, я не знаю. Мне задают вопрос… вопрос… ужасный… приводящий меня в ужасное состояние… и настаивают. Я не в состоянии сказать вам, куда пробирается шага, если шаганцев больше нет. Теперь я весь дрожу, я чувствую, что РАЗВИНЧИВАЮСЬ… Я развинчиваюсь.
   А, дрожа, тоже стучит зубами, обращается к Б: А вы, вы ничего не хотите сказать?
   Б, она в таком же состоянии: Мой да, мой да, яле нотоа… яле нотоа.
   М: Вот, вот, она тоже, тоже развинчивается!! Искать, где находится нечто, когда его больше нет… это безумие, безумие… (Останавливается) ИЩЕМ… Ищем… Что, хм… что…
   Они ищут на земле, повторяя тихо: «Ищем, ищем». Затем: «Что? Хм? Что?» Я мало-помалу их страх слабеет. Они снова спокойны, ничем не заняты. Затем Б принимается говорить. Начинается новая игра.
   Б: Ойо, ойо, ойо.
   М, живо: Она хочет спать?
   А, живо: Не знаю. (Обращаясь к Б). Вы что-нибудь хотите?
   Б: Нопи.
   А, обращаясь к М: Да, она что-то хочет.
   М: Что?
   А, обращаясь к Б: Что вы хотите?
   Б: Юми нимао.
   А: Она не знает, чего хочет.
   М: Может быть, помочь ей узнать?
   А, обращаясь к Б: Хотите, вам помогут узнать, что вы хотите?
   Б: Юми нимао.
   А: Она не знает, хочет ли она, чтобы ей помогли узнать, что она хочет.
   М: Что она хочет, чтобы было сделано?