Дж. Р. Уорд. Темный любовник

   – Все в норме, – объявил он.
   – Стой-ка: а это что? – не отставал Рэйдж.
   – Какое – что?
   – Выражение лица. И черт возьми, куда делась твоя рубашка?
   – Отвали.
   – Что за… Да пропади я пропадом, – рассмеялся Рэйдж, – ты уже трахнул кого-то сегодня, да?
   Черт, только не про Бэт говорить такое, и не потому лишь, что она – дочь Дариуса.
   – Закрой пасть, Рэйдж. Я не в настроении.
   – Эй, я тебя вовсе не осуждаю. Но просто обязан спросить: как она? Ты не выглядишь особо расслабленным, братец. Давай я научу ее парочке трюков, а потом верну тебе, и ты снова…
   Рэт молча впечатал Рэйджа в стену рядом с зеркалом.
   – Или ты заткнешься, или станешь на шесть дюймов короче. Решай сам, Голливуд.
   Братец просто резвился, но перспектива поставить отношения с Бэт в один ряд с сексуальными подвигами Рэйджа казалась немыслимой.
   А может быть, он, Рэт, уже начал чувствовать себя собственником?
   – Ну? Ты определился? – протянул он.
   – Вполне. – Рэйдж ухмыльнулся, блеснув ослепительными зубами. – Расслабься. Ты ведь известный затворник, время на баб не тратишь. А тут взял да и оторвался наконец. Рад за тебя. И все, и все!
   Рэт ослабил хватку.
   – Черт, неужели она так хороша… – не смог сдержаться братец.
   Рэт выхватил кинжал из ножен и вогнал его в стену в дюйме от черепа Рэйджа.
   «Сталь сквозь штукатурку – преинтересный звук».
   – Не провоцируй меня, братишка. Договорились?
   Ощущая ухом вибрирующую рукоятку кинжала, тот медленно кивнул.
   – Да. Думаю, мы прояснили ситуацию.
   Голос Тормана разрядил обстановку:
   – Ну дела! Рэйдж опять нарывается?
   Рэт помедлил, чтобы удостовериться, что до Рэйджа дошло, затем выдернул нож из стены и отступил назад. Пока не появились остальные братья, он мерил шагами комнату.
   Когда прибыл Вишу, Рэт отозвал его в сторону.
   – У меня к тебе дело.
   – Слушаю.
   – Человеческий мужчина. Билли Риддл. Поколдуй за своим компьютером. Мне нужно узнать адрес.
   Ви погладил свою бороденку.
   – Он здешний?
   – Думаю, да.
   – Будет исполнено, милорд.
   Когда собрались все, включая Зетиста, великодушно прибывшего вовремя, Рэт открыл совет.
   – Что удалось нарыть из телефона Штрауса, Ви?
   Вишу сдернул бейсболку «Ред сокс» и почесал в затылке. Вернув бейсболку на место, начал докладывать:
   – Судя по звонкам, парень тусовался среди качков с военным уклоном и фанатов Джеки Чана. Я пробил номера: «Голд Джим»^[3], пейнтбольная арена и две школы боевых искусств. И еще ему нравились тачки. В списке есть автомастерская.
   – А частные номера есть?
   – Парочка. Городской номер, отключенный два дня назад, и анонимный мобильный, не из нашей зоны. Я неоднократно набирал и тот и другой, никто не отвечает. Этот мне чертов определитель номера.
   – Ты проверил его досье?
   – Да. Типичный набор для малолетки, склонного к насилию. Идеально вписывается в профиль лессера.
   – Что по его дому?
   Рэт оглянулся на братьев-близнецов.
   Фури мельком глянул на брата и отчитался:
   – Четырехкомнатная квартира у реки. Жил один. Барахла не много. Пара пушек под кроватью, серебряные пули, кевларовый бронежилет. Коллекция порно, оставшаяся от лучших времен.
   – Вы забрали его контейнер?
   – Да. Лежит у меня дома. Отнесу его в склеп сегодня ночью.
   – Хорошо.
   Рэт обвел группу глазами.
   – Разделимся. Каждый возьмет на себя по конторе. Нужно обшарить внутри все. Ищем оперативный центр.
   Он разбил братьев на пары. Отправил близнецов проверить «Голд Джим» и пейнтбольную арену, Тора и Рэйджа – в школы боевых искусств, оставив за собой и Вишу автомастерскую.
   Чтобы установить бомбу в машину, нужен подъемник.
   Все уже начали расходиться, как к нему подошел Голливуд с необычно серьезной физиономией.
   – Старина, ты же знаешь, какой я засранец. Не сердись, я же не со зла. Этого не повторится.
   Рэт улыбнулся. У Рэйджа хреново работали предохранители, отвечающие за контроль импульсов. Отсюда и говорливость, и неуемный сексуальный аппетит.
   Это в нормальном состоянии – что уж говорить об одержимости, когда проклятие щелкало тумблером и зверь с ревом вырывался на свободу?
   – Я серьезно, брат, – повторил вампир.
   Рэт похлопал его по плечу. Как бы то ни было, сукин сын умел держать слово.
   – Прощено и забыто.
   – Можешь набить мне морду, когда захочешь.
   – Поверь, что не постесняюсь.
 
   Мистер Икс подъехал к темному переулку в центре города. Припарковав минивэн за мусорным контейнером, он закинул Черри Пай на плечо и отошел ярдов на двадцать от автомобиля. Она тихо застонала: резкие движения ломали ей кайф.
   Он опустил девицу на землю. Она даже не дернулась, когда он перерезал ей горло. В темноте кровь смотрелась, как моторное масло. Мистер Икс обмакнул палец и понюхал. Целый букет инфекций. Знала ли она о своем запущенном гепатите C? Ей оказали услугу, избавив от мучительной смерти.
   Впрочем, будь даже она здорова, дела бы это не меняло.
   Лессер вытер палец о подол юбки и отошел к куче строительного мусора. Откопав старый вонючий матрас, бросил его поверх кирпичей. Зарядив пистолет дротиками, мистер Икс уселся поджидать добычу. Антисанитария его не смущала.
   Запах крови привлекал вампиров, как запах падали – воронье.
   Прошло совсем немного времени, и в конце переулка показалась темная фигура. Тщательно осмотрелась, а затем бросилась вперед. Мистер Икс знал, что это именно то, что он ищет. Мертвую девушку в темноте было совсем не видно. Обычных прохожих привлечь сюда ничто не могло – только тех, кто различал слабейший запах человеческой крови.
   Молодой вампир жадно набросился на тело, как будто для него тут накрыли стол. Когда первый дротик вонзился ему в плечо, парень опешил: больно уж увлекся питьем. Подчиняясь инстинкту прятать добычу, он поволок Черри за мусорные баки.
   После второго дротика он обернулся и бросился в сторону матраса.
   Мистер Икс напрягся, но агрессивность вампира оказалась ничуть не опасной. Движения были неуклюжими: похоже, он еще не научился владеть конечностями после своего превращения.
   Еще пара дротиков с транквилизатором ситуации не изменила. Лошадиный «Домоседан»^[4] не подействовал.
   Пришлось защищаться: мистер Икс оглушил противника ударом ноги в голову. Парень взвыл от боли и упал на грязный асфальт.
   Шум схватки привлек внимание прохожих.
   К счастью, это оказались свои. Коллеги были не так опасны, как любопытные люди или, не дай бог, полиция. Два лессера появились со стороны улицы и, быстро посовещавшись, двинулись вперед – выяснить, что происходит.
   Мистер Икс чертыхнулся. Он не хотел себя обнаруживать. Нужно было отработать новую стратегию до того, как он презентует ее бойцам. В конце концов, лидер не имеет права заставлять других делать то, чего не умеет сам.
   Был в этом и шкурный интерес. Кто знает, вдруг кто-нибудь пойдет напрямую к Омеге и выдаст его новую идею за свою? Босс любит инициативных и предприимчивых, проныра своего не упустит.
   Быть уволенным Омегой – перспектива не из приятных. Быстро и страшновато. Свежий пример – предшественник мистера Икс, отправившийся в вечность три дня назад.
   Лессер выдернул дротики; вампир застонал, надо было его прикончить, но времени оставалось в обрез. Пробежав по теневой стороне аллеи, мистер Икс впрыгнул в минивэн и поехал с выключенными огнями в сторону освещенной улицы.

Глава 11

   Пронзительно заверещал будильник. Бэт прихлопнула его: будить было некого. Проснулась она час назад, и от мрачных мыслей уже сносило крышу. С приходом дня ночной дурман рассеялся, пришло горькое похмелье. Самое время взглянуть правде в глаза.
   Небезопасный секс с незнакомым мужчиной, вот как это называется.
   О чем думала? Такого ни разу еще не случалось. Спасибо, хоть беременность не грозит, она давно сидит на пилюлях, нормализующих цикл. А другие сюрпризы? Представить страшно…
   Нужно при случае осведомиться. Задать ему прямой вопрос и молиться, чтобы ответ оказался утешительным и честным.
   Будь свидания почаще, такого бы не произошло. Сто лет она ни с кем не спала. Да за такое время у любых презервативов пройдет срок годности.
   Великая сушь в личной жизни Бэт установилась не по моральным соображениям, а из-за отсутствия интереса. Секс не занимал верхнюю строчку в списке ее приоритетов. Мужчинам отводилось место внизу, между чисткой зубов и техническим обслуживанием давно проданной машины.
   Мысль, что с ней что-то не так, приходила в голову, когда на улице встречались парочки, держащиеся за руки. Большинство сверстниц ходили на свидания, как на работу, отыскивая достойных кандидатов в мужья. Бэт была настолько безразлична к мужчинам, что порой задавалась вопросом: не лесбиянка ли она? Увы, женщины ее тоже не привлекали.
   Прошедшая ночь стала открытием.
   Бэт потянулась, низ живота отозвался приятной тяжестью. Закрыв глаза, она представила в себе его плоть, вздымающуюся и отступающую, дарящую волны наслаждения. Особенно последний, девятый вал, когда, после мощного рывка, Рэт дернулся и почти сломал ее пополам.
   Фантазия была настолько реальна, что поясница непроизвольно выгнулась, а внутри все налилось жаром и затрепетало. Эхо ночных оргазмов заставило прикусить губу.
   Бэт со стоном поднялась и поползла в ванную. Заметив рубаху, она нагнулась и поднесла ее к носу. Черный шелк хранил терпкий запах хозяина.
   Жар внутри стал просто невыносимым.
   Где Буч его откопал?
   В полиции он не светился, правда, в лицо она знает не всех…
   Может быть, из отдела нравов или спецназа?
   Такие мужики не ищут спокойной жизни, вечно-то норовят надрать чужую задницу.
   Краснея, как шестнадцатилетняя девчонка, она спрятала рубаху под подушку, а потом заметила на полу лифчик. Тот самый, который он содрал с нее ночью. Застежка спереди была перерезана пополам.
   Чертовщина какая-то.
   Наскоро приняв душ и еще быстрее расправившись с завтраком из двух овсяных лепешек, горсточки крекеров и коробочки сока, она направилась в офис.
 
   Бэт уже полчаса сидела в своем закутке, тупо пялясь в монитор, когда зазвонил телефон. Это был Хосе.
   – Еще одна неслабая ночка, – протянул он, подавив зевок.
   – Бомба?
   – Труп. Проститутка с перерезанным горлом на пересечении Третьей и Трейд-стрит. Приезжай, поглядишь фото, почитаешь отчеты. Неофициально, конечно.
   Бэт повесила трубку и через две минуты уже стояла на улице, планируя сначала зайти в участок, а после – на Уоллис-авеню.
   Глупо было притворяться: она умирала от желания снова увидеть полуночного гостя.
   Утреннее солнце немилосердно жгло глаза. Бэт порылась в сумочке в поисках темных очков. Но и в них от яркого света спасения не было, так что пришлось заслоняться рукой. Добравшись до мрачного здания полиции, Бэт перевела дух.
   Хосе на месте не оказалось, зато в коридоре ее встретил Буч.
   Он сухо улыбнулся, вокруг карих глаз собрались морщинки.
   – Что-то мы часто встречаемся. Пора с этим завязывать.
   – Слышала, вы завели новое дело?
   – Ты, как всегда, в курсе.
   – А комментарии будут, детектив?
   – Мы опубликовали заявление сегодня утром.
   – Которое, как всегда, ни о чем. Брось, Буч, неужели ты не уделишь мне пару минут?
   – Официально – нет.
   – А если не для печати?
   Он вынул из кармана жевательную резинку, медленно развернул ее, сложил пополам и сунул в рот. Бэт знала, что он курит, но последнее время ни разу не видела его с сигаретой. Теперь понятно, откуда взялся этот неспешный ритуал с «Риглис».
   – Не для печати, О’Нил, – подтвердила она. – Клянусь.
   – Тогда уединимся.
   Он кивнул в сторону кабинета.
   Тесная комнатушка была размером с ее закуток в редакции, но с окном и дверью. Мебель была попроще. Письменный стол из натурального дерева напоминал рабочий верстак. Его некогда полированная столешница была так исцарапана, что казалась матовой.
   Буч швырнул на стол папку и сел.
   – Тело нашли за мусорными контейнерами. Почти вся кровь стекла в канализацию, но парни из убойного отдела обнаружили в ней следы героина. Девица перед смертью занималась сексом, что неудивительно.
   – Боже мой, да это же Мэри! – вскричала Бэт.
   Не отрывая глаз от жуткой фотографии, она упала в кресло.
   – Двадцать один год. – Буч чертыхнулся. – Допрыгалась.
   – Я ее знаю.
   – Встречала в участке?
   – В детстве. Мы жили в одном приюте, правда недолго. И потом пару раз сталкивались здесь, у вас.
   Мэри Мулкаи и в детстве была симпатичной. Она прожила вместе с Бэт почти год, потом ее вернули матери. Два года спустя она окончательно вернулась под опеку государства – после того, как ее, семилетнюю, на целую неделю бросили одну дома. Мэри рассказывала, как кончились все запасы еды и ей пришлось давиться сырой мукой.
   – Я слышал, что ты из приютских, – сказал Буч, с интересом разглядывая ее. – Можно узнать, как ты туда попала?
   – А что тут знать? Нет родителей.
   Она захлопнула папку и положила на стол.
   – Оружие найдено?
   Он добродушно прищурился, прикидывая, разрешить ли ей сменить тему.
   – Оружие, – повторила Бэт.
   – Снова метательная звездочка. Со следами крови, но не жертвы. Две кучки пепла, как если бы кто-то жег на земле фальшфееры. Хотя непонятно, зачем убийце привлекать внимание к телу.
   – Ты думаешь, убийство Мэри связано со взрывом?
   Буч пожал широченными плечами.
   – Может быть, может быть. Но если Большой Папочка кому-то перешел дорогу, при чем здесь какая-то проститутка? Не проще ли сразу прижать его?
   Бэт закрыла глаза, представив себе пятилетнюю Мэри, держащую под мышкой безголовую Барби в оборванном платье.
   Буч добавил:
   – Хотя – может быть, это первое предупреждение.
   Она услышала, как отодвинулся стул, и подняла глаза.
   Коп обогнул стол и подходил к ней.
   – У тебя есть какие-нибудь планы на вечер? Поужинаем?
   – По… ужинаем?
   – Да. Вдвоем.
   Свинцовый Зад приглашает ее на ужин? Опять?
   Бэт поднялась, чтобы чувствовать себя увереннее.
   – Э-э… да… Нет, то есть, спасибо, нет.
   Полезно укреплять деловые связи, но голова занята сегодня другим. Представить только: все мысли – лишь о ночном госте, который обещал, но не смог вернуться к утру. А вдруг да и нанесет визит ближе к вечеру?..
   Ну что за черт: переспала один раз и уже заявляет на него права? Надо быть реалисткой.
   Буч цинично улыбнулся.
   – Рано или поздно я выясню, почему ты меня отшиваешь.
   – Почему? Ты мне нравишься. Умеешь за себя постоять. Правда, я не в восторге от твоих методов. Не скрою, мне противно было узнать, как ты отделал Билли Риддла.
   Резкие черты лица Буча смягчились. Он пожирал ее глазами. Бэт подумала, что нормальная женщина уже давно бы ему уступила.
   – И спасибо за приятеля, которого ты прислал вчерашней ночью, – сказала она, закидывая сумочку на плечо. – Правда, я поначалу чуть с ума не сошла от страха.
   Вот именно: сначала напугал до смерти, а потом показал, что такое рай.
   Буч нахмурился.
   – Какой приятель?
   – Такой жутковатый черный гот. Он из отдела нравов, да?
   – О ком ты… Черт возьми! Я никого к тебе не посылал.
   Кровь отхлынула от ее лица.
   Тревожное выражение на лице Буча отбило всякое желание задавать вопросы.
   Бэт направилась к двери.
   – Извини, ошиблась.
   Буч схватил ее за руку.
   – Кто, черт возьми, был в твоей квартире вчера ночью?
   Она и сама хотела бы это знать.
   – Никто. Я сказала тебе – ошиблась. Пока.
   Бэт бросилась вон из здания; сердце колотилось в горле. Выскочив наружу, она дернулась, ослепленная ярким солнечным светом.
   Планы менялись: теперь никакая сила не заставит ее сунуться в дом восемьсот шестнадцать на Уоллис-авеню, ни днем ни ночью, будь это трижды фешенебельный район города.
 
   К четырем часам дня Рэт был готов взорваться.
   Он не смог вернуться к Бэт прошлой ночью.
   А днем она не соизволила прийти.
   С ней либо что-то случилось, либо… она дала ему отставку.
   Кончики пальцев коснулись стрелок на часах. До заката еще далеко. Проклятые летние дни так длинны…
   Он прошел в ванную, сполоснул лицо и оперся о мрамор. Вглядевшись в свое отражение в неверном отблеске свечей, Рэт различил только полоску бровей на светлом пятне лица.
   Он был измотан. Бессонный день и сумасшедшая ночь.
   Только и радостей – недолгие часы, которые он провел с Бэт…
   Рэт чертыхнулся и вытер лицо полотенцем.
   Как же он так оплошал? Очутиться с ней в одной постели оказалось серьезным испытанием – худшим из всех, пережитых за вчерашнюю ночь. Из-за этой ошеломляющей интерлюдии мысли в голове зациклились на сексе, тело находилось в постоянной готовности, а настроение было мерзопакостным…
   Слава богу, хоть последнее было нормой.
   Прошлая ночь закончилась катастрофой.
   Рэт и Вишу отправились в город, в автомастерскую. Она была заперта. Проверив все снаружи, они проникли внутрь и покопались там. Ничего похожего на центр лессеров не обнаружили. Ветхое здание оказалось слишком маленьким, без потайных подвалов, а само место – беспокойным. Через дорогу располагалось круглосуточное кафе, в которое частенько заглядывали копы. Чересчур заметно.
   По дороге домой они решили заглянуть в «Скример», чтобы утолить желание Ви выпить водки «Грей гус»; тут их и накрыла проблема.
   Ситуация резко скакнула со «среднепаршивой» на «совсем хреновую».
   В переулке они заметили двух лессеров, избивающих гражданского. На ликвидацию потребовалось время, противники оказались профессионалами, и к моменту, когда схватка закончилась, молодой вампир был уже мертв.
   С парнем обошлись круто: тело было исколото, как решето. Штаны на коленях изорваны, ладони в песке – похоже, он пытался уползти. На лице – следы свежей человеческой крови. Судя по запаху, жертва была где-то рядом, но они не успели ее отыскать.
   Их побеспокоили.
   Сразу после того, как лессеры отправились за королевскими почестями в лучший мир, воздух взорвался звуком полицейских сирен. Ночной концерт разбудил соседей, и они набрали 911. Братья еле успели забросить труп в «эскалэйд» и убраться оттуда подальше.
   В гараже у Дариуса обыскали тело. В бумажнике лежала записка на древнем языке. Имя, адрес, возраст. Прошло только шесть месяцев после превращения. Бедняга, такой молодой.
   За час до рассвета тело отвезли за город в аккуратный домик на краю леса. Дверь отворила пожилая пара. Увидев перед собой двух воинов – застыли от ужаса. Запах горящего мусора ударил Рэту в нос. Спросив, есть ли у них сын, Вишу вернулся к машине за телом. Отец кинулся к своему мальчику и схватил его на руки. Рэт поддержал начавшую оседать мать.
   Известие, что убийцы наказаны, несколько успокоило отца. Но этого все равно было недостаточно. Рэт только начинал мстить.
   Он не остановится, пока не увидит мертвыми всех лессеров.
   Закрыв глаза, Рэт вслушивался в ритм «Черного альбома» Джей-Зета и пытался расслабиться.
   Аккуратный стук прорвался сквозь музыку. Вампир позволил двери открыться.
   – В чем дело, Фриц?
   Дворецкий внес большущий серебряный поднос.
   – Я взял на себя смелость принести вам поесть, господин.
   Фриц поставил еду на низкий стол перед диваном и поднял крышку; Рэт уловил аромат цыпленка, приправленного зеленью.
   А ведь и вправду же он проголодался.
   Вампир уселся за стол и взял серебряную вилку. Поднес ее к самым глазам.
   – Черт, старина Дариус был не так прост.
   – О да, господин. Принцепс любил все самое лучшее.
   Дворецкий молча наблюдал, как Рэт орудует столовыми приборами, пытаясь отрезать кусок мяса. Мелкая моторика быстро утомила вампира, и он схватил куриную ножку рукой.
   – Вам понравился цыпленок, господин?
   Рэт кивнул, не переставая жевать.
   – Ты чертовски ловко управляешься на кухне.
   – Я так рад, что вы решили остаться.
   – Это ненадолго. Но не беспокойся, тебе будет за кем ухаживать.
   Рэт подцепил вилкой гарнир, похожий на картофельное пюре. Глаза опять обманули его, и рис разлетелся по тарелке. Вампир выругался и стал помогать себе пальцем.
   – С ней тебе будет гораздо легче поладить, чем со мной.
   – Мне приятнее заботиться о вас, господин. Я больше не буду подавать рис и учту, что мясо должно быть порезано.
   Рэт вытер рот льняной салфеткой.
   – Фриц, не пытайся ублажать меня: даром теряешь время.
   В ответ прозвучал тихий смех.
   – Дариус был совершенно прав относительно вас, господин.
   – Что я – жалкий сукин сын? Да, он был чертовски проницателен.
   Рэт попытался наколоть вилкой кусочек брокколи. Черт, он ненавидел, когда во время еды на него смотрят.
   – Интересно, почему старина все время зазывал меня в гости? Далась ему моя компания.
   – Ради вас.
   Рэт прищурил под очками глаза.
   – Неужели?
   – Его тревожило ваше одиночество. Вы жили сами по себе. Ни настоящей шеллан, ни доггена. Он любил повторять, что ваше уединение – это добровольное изгнание.
   – Какой бред! – грубо прервал рассуждения дворецкого Рэт. – И если ты хочешь дальше работать здесь, держи эти теории при себе, психолог хренов! Понял?