Джадд Сирил. Канонир Кейд

   Очутившись за городом, Кейд не последовал совету сообщника "жать на всю катушку", прислушиваясь взамен к собственному внутреннему голосу, и увеличил скорость всего до двадцати миль в час. Вскоре выяснилось, что его решение было правильным. Мощный автомобиль с зеленым верхом и мигалкой, двигаясь из города с бешеной скоростью, обошел машину беглецов слева. Фледвик в ужасе вжался в сиденье, но патрульные не обратили на них внимания и промчались мимо.
   Имперское шоссе заполонили автомобили. Теперь уже Кейд при всем желании не смог бы разогнаться выше двадцати миль. Наконец впереди и чуть левее показалась серая громада высокого, господствующего над магистралью здания, окруженного бетонным забором.
   - Соборный Дом,- показал пальцем Фледвик, и канонир счастливо вздохнул. Его эпопея близилась к концу, обещая вскоре изгладиться из памяти, как кошмарный сон.
   Радио в машине внезапно ожило. Дрожащий от возбуждения властный голос зачитывал новый приказ:
   "Всем патрульным и воинам Ордена. Повторяю: всем патрульным и воинам Ордена. Настоящим отменяется предыдущее сообщение, касающееся обнаружения и задержания бежавших преступников: неизвестного, выдающего себя за канонира Кейда, и лишенного сана наставника Фледвика Жижа. По вновь поступившим данным, оба вооружены до зубов и чрезвычайно опасны. Во избежание возможных жертв приказываю открывать огонь на поражение, как только беглецы окажутся в зоне видимости. Патрульным применять газовое оружие дальнего радиуса действия, воинам Ордена - личное оружие. Повторяю приказ: при обнаружении беглых преступников стрелять на поражение! Оба преступника исключительно опасны. В переговоры не вступать, сдаваться не предлагать, пощады не обещать. Всякий, кто осмелится нарушить данный приказ, независимо от статуса нарушителя, будет отвечать по всей строгости закона. Никакие объяснения и отговорки при этом во внимание приниматься не будут. Огонь на поражение! Теперь описание и приметы сбежавших преступников..."
   Кейд, застывший в оцепенении, сбросил скорость почти до нуля, но совсем остановить автомобиль не рискнул - это выглядело бы слишком подозрительно. Он выслушал довольно точное и подробное описание внешности их обоих, не проронив ни слова. Так же сдержанно он отнесся к сообщению о том, что подвержен приступам безудержной ярости и одержим манией убийства. Не удивился канонир и зачитанному по радио длинному списку прегрешений его сообщника, включающему в себя множество мелких и не очень нарушений закона, от краж и мошенничества до шантажа и вымогательства. В заключение Фледвик также характеризовался как одержимый жаждой убийства маньяк.
   - Теперь ты тоже вооружен и очень опасен. Можешь радоваться,бесстрастно произнес канонир.
   В ответ он услышал взрыв проклятий и сквернословия.
   - Это ты втянул меня в дерьмо! - бушевал экс-наставник.- Каким же я оказался болваном! Да я б свой пятерик отсидел, катаясь как сыр в масле! И корешей у меня полно на воле - не дали бы пропасть. Зачем только я поддался на твои уговоры бежать? Сидел бы себе смирно и горя не знал! Тоже мне, канонир хренов!
   Кейд очумело покрутил головой, словно выбравшийся из воды пес, но все ругательства и обвинения Фледвика в его адрес поразили его куда меньше, чем только что услышанное по радио сообщение.
   - Этого не может быть, потому что я действительно канонир Кейд,- громко произнес он, в равной степени как для себя, так и для окончательно павшего духом напарника.
   ГЛАВА 8
   - Здесь определенно какая-то ошибка,- сказал Кейд с уверенностью, которой на самом деле не ощущал.
   - Допустим,- не стал спорить Фледвик, но тут же ехидно осведомился: Пока по нам еще не открыли огонь на поражение из-за этой ошибки, могу я поинтересоваться вашими дальнейшими планами, сэр? Пока что мы прямым ходом приближаемся к обители ваших братьев, а у меня почему-то пропало желание испытать их гостеприимство.
   - Ты прав,- кивнул канонир, чувствуя себя в чем-то виноватым перед Фледвиком, хотя еще неделю назад такая мысль показалась бы ему абсурдной.Мои братья получили официальный приказ и обязаны его выполнить. Это их долг. Я сам не колебался бы ни секунды, хотя формулировка приказа, надо признать, весьма... необычная. За все время службы мне ни разу не приходилось слышать ничего подобного, даже когда дело касалось убийц и террористов.
   Первая волна гнева Фледвика схлынула. Он уселся поудобнее на своем сиденье и покосился на собеседника так, будто в первый раз увидел.
   - Когда мы еще торчали в клетке,- начал он,- и я смотрел, как ты управляешься с замком, я подумал про себя, что ты либо вправду канонир, либо самый великий взломщик из всех, с кем мне приходилось иметь дело. Когда ты уложил пятерых стражников, даже не запыхавшись, я подумал, что ты либо канонир, либо самый великий взломщик и самый отчаянный боец из всех, с кем меня сводила судьба. Когда же ты выкинул трофейный пистолет лишь потому, что тебе "не подобает" им пользоваться, я понял, что никем, кроме канонира, ты быть не можешь. Кейдом тебя зовут или по-другому, но то, что ты канонир, у меня лично сомнений больше не вызывает. Будем считать, что кто-то наверху действительно ошибся по-крупному. Вопрос в другом: как нам сейчас уберечь свои шкуры и спрятаться подальше, пока ошибку не исправят?
   Кейд вдруг весело рассмеялся. Как же он раньше об этом не подумал?! Но теперь все встало на свои места, и Орден вновь обрел в его глазах прежнее незыблемое достоинство. Резко развернув руль влево, он выехал на встречную полосу и нажал на акселератор.
   - Эй, куда это мы? - встревоженно потянул канонира за рукав маленький экс-наставник.
   - К отцу бомбардиру!
   - К отцу бомбардиру? - в недоумении повторил Фледвик.- Постой, да ведь это же гроссмейстер Ордена воинов! Ничего не понимаю! Разве он не пристрелит нас вдвое быстрее, чем обыкновенный брат?
   - Не пристрелит, успокойся,- рассеянно ответил Кейд, сосредоточившись на обратной дороге к городу.
   Какое бы объяснение он сейчас ни дал, вряд ли этот мелкий уголовник способен воспринять адекватно тот сложный комплекс чувств, который доступен лишь посвященным. В сознании братьев образ отца бомбардира отождествлялся не с личностью, а с некой высшей силой, которая незримо присутствовала в душе каждого воина, наполняя ее доблестью и смирением. Кое-что можно было, конечно, передать словами, но в основном восприятие главы Ордена происходило на уровне подсознания и слепой веры в его непогрешимость и всемогущество.
   - Дело в том,- начал канонир, стараясь выразить свои мысли предельно доступно для понимания,- что все воины Ордена считаются братьями между собой. Братьями по духу, по оружию, по цели в жизни. А отец бомбардир - он нам всем как бы родной отец. Понимаешь? Хранитель Власти может перевести нас в другой Соборный Дом, послать служить другому Звездоносному, но приказы его не имеют силы, пока не будут скреплены личной печатью отца, вырезанной на конце рукояти его личного оружия. Этой же рукоятью он касается каждого оружия, вручаемого брату Ордена при посвящении в воины. Если бы он этого не делал, мы не смогли бы чувствовать себя полноправными братьями. Память об этом прикосновении делает наши руки в битве твердыми, глаза зоркими, реакцию быстрой...
   Кейд умолк. Было еще много всего, но он твердо знал, что никогда не расскажет об этом постороннему. Посвященные и так все понимали без слов, а остальным это знание ни к чему. В жизни каждого воина бывали минуты, о которых стыдно вспоминать. Когда дрожат колени, липкий пот струится по коже и отвратительное чувство страха сковывает движения, ты вспоминаешь о Нем и видишь мысленным взором, как заволакивается тенью печали Его высокое чело... И тогда ты отбрасываешь страх и сомнения, перестаешь дрожать, по членам разливается тепло, и ты с ликованием бежишь в атаку, больше не замечая огня противника, полный решимости подобающе исполнить свой долг.
   - Ну и чем же нам поможет твой несравненный папаша? - иронически усмехаясь, начал Фледвик, но внезапно поперхнулся под яростным взглядом канонира.
   - Молчать, недостойный вор! Я не потерплю неуважительности к святым для каждого воина предметам!
   - Умоляю простить мою оплошность,- поспешно склонил голову мошенник и после паузы осторожно поинтересовался: - Будет ли мне позволено высказаться, благородный сэр?
   - Говори. Но соблюдай приличия!
   - Со смирением принимаю ваш гнев, доблестный канонир,- заговорил Фледвик.
   Смирения в его тоне Кейд не услышал, но великодушно не стал заострять на этом внимание, посчитав, что тот и так достаточно наказан. Да и где ему понять, что теперь, когда решение принято, все неприятности остались позади. Отец бомбардир одним мановением руки очистит своего возлюбленного сынаот нелепых обвинений, и все пойдет по-прежнему, как было раньше.
   - Хотелось бы, однако, узнать,- ворвался вдруг в сознание гнусавый голос бывшего служителя Клина,- где проживает достопочтенный гроссмейстер Ордена?
   Ну, на этот вопрос он мог ответить без затруднений. Прищурив глаза, Кейд откинулся на спинку сиденья и процитировал, управляя машиной одной рукой:
   - "Близ Пещер Вашингтонских, на южном берегу реки Потомак, в гигантском гроте, что вовсе не грот, обитает Отец наш, и место это зовется Александрия".
   - Высади меня немедленно! - завопил Фледвик.- Лучше я буду иметь дело с сотней стражников, чем суну нос в Вашингтонские Пещеры! Останови машину, говорю!
   - Заткнись! - рявкнул канонир.- И не стыдно тебе? Образованный человек, а веришь в дурацкие сказки невежественных простолюдинов! Ты же был наставником Клина, если не ошибаюсь?
   Экс-наставник еще раз содрогнулся и затих, с ужасом поглядывая на невозмутимого соседа. Наконец он пробормотал сквозь зубы:
   - Можешь говорить что хочешь, но меня не обманешь! Да ты и сам знаешь, как опасны те места. И не забывай, пожалуйста, что я тоже родился "невежественным простолюдином". Просто ты меня так ошарашил, что я не сдержался. Сразу пришло на ум детство, когда мать говорила: "Будешь себя плохо вести, отведу в Пещеры и брошу!" До сих пор оторопь охватывает, как вспомню ее слова. Бр-р-р...- Он встряхнулся всем телом.- А сколько страшилок про них было! Разве такое забудешь?
   - Во-первых, в Пещеры ты пойдешь со мной.
   - Ну да! - Фледвик закрыл глаза и начал декламировать вслух:
   Бидва-Девка заревет, Изрыгая дым и пламя, Руки-ноги оторвет Раскаленными клыками. Бидвупятка налетит И горохом угостит. Как пригоршней сыпанет, Все живое враз побьет. А огромные Бипятки Всех калечат без оглядки. Люди плачут и кричат - Только косточки хрустят.
   А еще моя мамочка говорила, что в Пещерах, куда она обещала меня отвести, если я не буду хорошим мальчиком, ждет самое жуткое. "Из кромешной тьмы появится страшный Битришест и станет гоняться за тобой из Пещеры в Пещеру, свирепо завывая диким голосом.
   Рык его - смерть, дыхание его - яд. На кого Битришест дохнет, тот погибнет ужасной гибелью: кости его засветятся, а тело будет сжигать вечный огонь".- Фледвика снова передернуло, и он добавил умирающим голосом: - Вот же старая стерва! Надо было как следует пнуть ее в брюхо, когда она заводила эти песни.- По лбу и щекам мошенника обильно струился пот.- Нет, я человек просвещенный, как вы правильно заметили, бесстрашный, сэр, но и вы не станете отрицать, что есть все-таки в этих Пещерах нечто!
   - Готов признать, что Пещеры - не самое безопасное место на свете,пожал плечами Кейд,- но мы ведь не собираемся там ночевать.
   Честно признаться, детские воспоминания сообщника порядком шокировали канонира. Не в этом ли крылась причина дремучей суеверности подавляющей массы обывателей? Сам он сильно сомневался, что в Пещерах их подстерегает реальная опасность, к страшилкам же относился как подобает здравомыслящему воину, воспитанному на ясных и логически безупречных догмах Учения Клина.
   "Внимание! - захрипело радио.- Всем патрульным и воинам Ордена! - Это был не тот командный голос, властно приказывающий открывать огонь на поражение без предупреждения и переговоров, но новости от этого лучше не стали. Впрочем, Кейд иного и не предполагал.- Неизвестный, выдающий себя за канонира Кейда, и его сообщник, лишенный сана наставника Фледвик Жиж, согласно поступившим данным, угнали наземный автомобиль марки "Слава Империи" с регистрационным номером АВ-779. Повторяю: "Слава Империи", номер АВ-779. Патрульным при обнаружении рекомендуется применение газового оружия дальнего радиуса действия. Стрелять без предупреждения. В случае захвата преступников живыми силами дорожного патруля их надлежит доставить со всей поспешностью в ближайший Соборный Дом Ордена для немедленной казни. В отношении воинов Ордена: сохраняют силу положения предыдущего приказа огонь на поражение, вплоть до полного уничтожения автомобиля и находящихся в нем людей. Повторяю номер угнанного экипажа: "Слава Империи", АВ-779".
   Передача закончилась, и единственным звуком, нарушающим тишину внутри угнанной "Славы Империи" за номером АВ-779, были судорожные всхлипывания окончательно выбитого из колеи Фледвика.
   - Возьми себя в руки и будь мужчиной! - рявкнул Кейд.- Я принял решение покинуть засеченное противником транспортное средство.
   Он остановил машину, вытащил из бардачка дорожный атлас, пролистал его и выдрал карту Восточного побережья Америки. Потом вышел из автомобиля и выдернул вслед за собой пассажира. Напоследок канонир установил автопилот на скорость двадцать миль в час, затемнил стекла, захлопнул дверцу, и пустая машина неторопливо покатила обратно в Абердин. Стоящий на обочине экс-наставник проводил ее тоскливым взглядом.
   - Ну и что теперь прикажете делать? - обратился он к спутнику с риторическим вопросом.
   - Топать,- хмуро ответил тот.- Ножками. Это наш единственный шанс добраться до отца бомбардира живыми. А если повезет, кто-нибудь из братьев засечет пустой автомобиль и сожжет его дотла. Пока они разберутся, что в нем никого не было, мы уже будем далеко отсюда. И прекрати хныкать!
   Но унять Фледвика оказалось непростым делом. Он упорно продолжал шмыгать носом и тереть глаза кулачками.
   - Ну вот что,- потерял терпение Кейд.- Либо ты сейчас же заканчиваешь нытье и идешь со мной, либо я оставляю тебя здесь. Найди себе какую-нибудь дыру и постарайся пересидеть несколько дней, пока я буду добираться до цели.
   Перспектива остаться в одиночестве, похоже, совсем не привлекала лишенного сана проходимца. Он выпрямился, вытер рукавом нос и храбро провозгласил:
   - Ни за что не прощу себе, если покину друга в беде! Ведите, доблестный сэр канонир. С вами я готов хоть в пекло, хоть в Вашингтонские Пещеры!
   И Кейд повел. Для начала - наискосок, через обширный, заросший травой и бурьяном придорожный луг.
   Растянувшийся на пять суток пеший переход по сельской местности стал несложным испытанием для привыкшего к действиям в полевых условиях канонира. Путешествие в Вашингтон чем-то напоминало тренировочный марш-бросок, только без полной выкладки, а уж в этом Кейд понимал и разбирался получше многих. Но самым удивительным для него в этом походе стало открытие, что его тщедушный с виду спутник вовсе не является обузой, а как раз даже наоборот.
   В первый же день, к примеру, голод заставил их совершить набег на птичник небольшой перерабатывающей фабрики. Предприятие со всех сторон окружали поля, засеянные различными овощными и кормовыми культурами. Под прикрытием вымахавшей чуть ли не до пояса свекольной ботвы им удалось подползти вплотную к огораживающей птичий двор сетке из алюмосплава. По просторному двору без присмотра бродили жирные куры и индейки, и тут Кейд со стыдом обнаружил, что понятия не имеет, как поступать дальше. Раньше у него таких проблем не возникало. Если во время операции воин находил пищу, он просто забирал ее с собой либо отбирал у хозяев, когда тем случалось оказаться дома. Если же он ничего не находил, то пользовался добычей более удачливых братьев или оставался голодным. Здесь, однако, ситуация не укладывалась в привычные рамки. Пища была перед глазами - только руку протяни,- но взять ее обычным методом было бы самоубийством. На выручку пришел Фледвик с его полным сюрпризов поясом. Из кожаных складок предусмотрительный хитрец достал еще один инструмент, с помощью которого за несколько минут проделал в ограде порядочную дыру. В карманах у него обнаружилась горстка зерна, собранного за время предыдущих странствий по полям. Подбрасывая по нескольку зернышек зараз, он подманил к отверстию в сетке одну за другой четырех квохчущих кур. Как только очередная жертва оказывалась за оградой, следовало молниеносное движение - и кудахтанье обрывалось. Вскоре оба грабителя уже ползли обратно, и у каждого к поясу было прицеплено по паре крупных птиц со свернутыми шеями.
   После этого случая Кейд целиком переложил фуражирские обязанности на плечи напарника, не забыв, однако, предупредить его, что братьям Ордена не дозволено вкушать мясного запаха до захода солнца, а также прозрачно намекнув, что ему, Кейду, не по душе грызть морковку, в то время как его спутник уписывает жареного цыпленка.
   Лишь однажды за все пять дней им грозила опасность обнаружения. На второй день перехода, прячась близ одинокой бумажной фабрики, они заметили с дюжину стражников, развернувшихся в цепь и прочесывающих соседнее поле. Они делали это так неохотно и непрофессионально, что даже Фледвик, не говоря уже о самом Кейде, с легкостью проскользнул бы мимо любого из них незамеченным. Канонир подозревал, что его сообщник вообще обладает немалыми талантами в области искусства прятаться и маскироваться,- в противном случае его криминальная карьера оборвалась бы значительно раньше. В чем-то даже это было сродни высокому умению воина-разведчика, хотя всего три дня назад подобное сравнение показалось бы ему кощунственным.
   Вечером того же дня Кейд поддался на уговоры экс-наставника научить его наконец пользоваться газовым пистолетом. Небрежно и с видимой неохотой, по-прежнему относясь к нему как к "неподобающему", канонир несколько раз разобрал и собрал оружие, пока ученик полностью не усвоил себе "картинку", так как число зарядов в магазине было весьма ограниченным. Фледвик тренировался целый день с увлеченностью ребенка, заполучившего новую игрушку. В глазах Кейда этого было более чем достаточно, чтобы освоить "пу-калку", но маленький мошенник так восторгался своими достижениями, что канониру пришлось слегка поумерить его пыл, поведав об отличиях этого оружия простолюдина от настоящего оружия, неразрывно связанного с тысячелетними традициями и комплексной символикой.
   Выступая в роли учителя, Кейд непрерывно учился и сам. За какие-то пять дней общения с неунывающим и словоохотливым спутником он узнал об окружающем мире неизмеримо больше, чем за тринадцать лет пребывания в стенах Ордена. И хотя он знал, что не подобает ему обращать внимание на речи жулика, когда Фледвик начинал болтать о самых разных вещах, вроде своего завода, магазинов, покупок, посещения театра или ресторана, развлечений, музыки, радио, поездок за город, канонир весь обращался в слух. А если угрызения совести начинали донимать слишком сильно, оправдывался тем, что сам ни о чем не спрашивает, а запретить другому говорить не имеет права. По правде сказать, Кейд зачастую не понимал и половины высказанного Фледвиком. Помимо социального, их разделял еще и лингвистический барьер. Бывший наставник как будто говорил одновременно на двух языках. В нормальную человеческую речь то и дело вплетался цветистый бульварный жаргон, изобилующий массой неизвестных канониру слов, имеющих какие-то смутные анатомические корни. Впрочем, иногда некоторые из них попадались в контексте, и тогда их внезапно прояснившееся значение заставляло слушателя мучительно краснеть и поспешно отворачиваться.
   Кейд, далекий от ораторского искусства, временами пытался изложить напарнику свою концепцию Ордена и объяснить влияние, которое Орден оказывает на всех своих слуг, начиная от послушника и заканчивая отцом бомбардиром. Очень скоро, однако, он понял, что Фледвик, несмотря на его искреннее преклонение перед Орденом и братьями, на самом деле глубоко заблуждается. Даже он, некогда бывший наставником, видел перед собой лишь внешнюю сторону, упорно отказываясь вникать во внутреннюю суть. Богатейший символический смысл комплексных ритуалов, подобающие каждому действию мысленные цитаты, слияние сознания воина с основами Учения Клина, готовность к самопожертвованию - все это не находило отклика в скользящем по поверхности разуме афериста. Кейд подозревал - и не без оснований,- что Фледвик даже отца бомбардира представлял в несколько приукрашенном образе какого-нибудь стражника среднего ранга. Ему бесполезно было объяснять, что отец бомбардир одним своим существованием наделяет смыслом жизнь каждого из братьев, служа для них олицетворением всего самого достойного и подобающего. Поразмыслив немного, Кейд решил простить спутнику его заблуждения. Особенно повлияла на это решение половина жареной индейки, которую ловкач умудрился бесшумно стянуть с какой-то фермы за час до захода солнца.
   Четвертый день похода близился к вечеру, когда Кейд объявил привал и провел целый час в изучении карты, мучительно ища выход из безвыходного положения. Той же ночью он настоял на том, чтобы пройти еще несколько миль в темноте, рассеиваемой лишь светом немногочисленных звезд. Проснувшись на рассвете, Фледвик огляделся и ахнул, узрев в южном направлении циклопические руины.
   - Это... Это что? - пролепетал он, чуть ли не заикаясь от страха.
   - Вашингтонские Пещеры,- суровым тоном подтвердил догадку канонир.- Ты только не паникуй - мы обойдем их стороной. Зазор, правда, не слишком велик - всего три километра,- но если избрать другой путь, придется делать огромный крюк через густонаселенный район. Я специально привел тебя сюда ночью, иначе ты мог бы совсем упасть духом.- Он не стал добавлять, что боялся того же и в отношении собственной персоны, и продолжал нарочито бодрым тоном: - Никогда не думал, наверное, что проведешь ночь так близко к Пещерам?
   - Никогда! - признался Фледвик, стуча зубами.
   Они позавтракали крадеными (реквизированными) фруктами, после чего Кейд, далеко не такой спокойный, каким старался казаться, приступил к рекогносцировке. Линия горизонта к югу пестрела зубцами и изломами. Зрелище было жутковатым даже для видавшего виды канонира. Исполинский курган из битого серого камня возвышался на площади в десятки квадратных миль. То там, то здесь в насыпи чернели провалы, напоминающие издали глаза и пасть неведомых чудовищ. Ближе к вершине одиноко торчали останки какого-то изломанного и перекрученного сооружения, похожего на гигантский рыбий скелет.
   Да, зрелище было не для слабонервных, но именно здесь следовало искать Арля, отца бомбардира Ордена, избравшего себе обителью "грот, который вовсе не грот". В тени подавляющего воображение кургана жилище отца уже не казалось столь привлекательным, как раньше. Поистине Вашингтонские Пещеры внушали непреодолимый ужас любому и даже его, посвященного брата и канонира, заставляли думать о неподобающем, вроде стрельбы с аэролета или доступных женщин в заведении Канонирши.
   Кейд выплюнул не полезшую в горло фруктовую мякоть.
   - За мной,- буркнул он, грубо пнув в тощий зад пристроившегося рядом напарника. Тот проворно вскочил и затрусил следом.
   Они обошли развалины слева, держась как можно дальше от границ чудовищного кургана. Фледвик трепал языком безостановочно, пытаясь заглушить страх. По странному совпадению, темой он выбрал собственные похождения в различных увеселительных притонах типа того, который держала Мадам Канонирша.
   Кейд тоже здорово нервничал, иначе трудно объяснить, почему он решился задать спутнику прямой вопрос впервые с начала их знакомства. Выяснив, что тому случалось не раз посещать заведение Канонирши, он спросил, не знаком ли Фледвик с молодой женщиной, внешностью и речью совсем не похожей на простолюдинку? Канонир подробно описал ее глаза, рот, нос, губы и другие приметы, добавив в заключение, что еще у нее к подвязке была прикреплена вместо пояса тонкая серебряная цепочка. Как обычно, экс-наставник понял его превратно. Довольно осклабившись, он заверил Кейда, что, как только они выберутся из этой передряги, тот всегда будет в Абердине желанным гостем.
   - Я тебе такую цыпочку организую, которой и подвязка никакая не нужна! А уж когда у вас до дела дойдет, ты и думать забудешь, говорит она как простолюдинка или как Звезднорожденная.
   Услыхав столь гнусное предложение, канонир чуть не придушил Фледвика. Тот мгновенно понял намек, и весь дальнейший путь до берега Потомака они проделали в обоюдном молчании.
   Плавать мошенник не умел. Пришлось Кейду соорудить для него "водные крылья", основой для которых послужили форменные штаны служителя Клина. Он крепко затянул ремень вокруг пояса и завязал обе штанины, предварительно надув "крылья" через одну из них. Но даже после этого у него не осталось другого выхода, кроме как силком столкнуть Фледвика в воду и только потом бросить тому надутые воздухом штаны. Лишь убедившись, что он прекрасно держится на поверхности, жулик уверовал наконец в действенность испытанного на протяжении десяти тысяч лет поколениями воинов этого несколько экстравагантного способа переправы. В дальнейшем с ним трудностей не возникало: Кейд благополучно отбуксировал сообщника на противоположный берег, где они разлеглись на солнышке, чтобы просохнуть.