Страница:
Джеймс Хедли Чейз
Итак, моя милая…
Глава 1
Одним из главных аттракционов Парадиз-Сити являлся Аквариум. Он попросил ее встретиться с ним возле бассейна с дельфинами в четыре тридцать после полудня, и она еще подумала, что это несколько странное место для подобного рода мероприятия. Она ненавидела толкаться среди туристов, которые буквально наводнили город в это время года, делая жизнь в нем совершенно невыносимой.
В течение трех недель февраля, хоть и достаточно жарких, но все же не настолько, как в это время года в Техасе или Южной Америке, орды богатых бездельников заполняют город. Между четырьмя и пятью вечера, после сиесты, когда казино еще не открыто, все они толкаются в прохладных залах Аквариума, самого зрелищного аттракциона в мире.
Как нож сквозь масло, ее крепко сбитое маленькое тело продиралось сквозь толпу толстых, увешанных драгоценностями старух, и в ее зеленых глазах светилось беспокойство. Это была толпа зевак, которая вовсю работала локтями, чтобы занять более удобное место и, разинув рот, наблюдать за плавающими за стеклом тропическими рыбками, которые, в свою очередь, пялились на глазеющую толпу, разинув немые рты.
«Найду ли я его?» – уже в который раз спрашивала она себя, внезапно придя в ярость оттого, что он назначил встречу именно в этом месте. Чья-то горячая пятерня шлепнула ее по попке, но она уже давно привыкла к такого рода неприятностям. Она шла дальше, даже не оглянувшись на того, кто это сделал. Богатые старики обожали щипать ее за зад, и она воспринимала это как должное приложение к хорошей фигуре и симпатичному личику. «Нельзя же иметь все, – думала она. – Или ты уродина, и тогда мужчины даже не смотрят в твою сторону, или же ты красавица, но с постоянными синяками на ягодицах».
Она двинулась в сторону дельфинария, чувствуя, как от волнения сильнее забилось сердце. Она внимательно вглядывалась в каждое лицо, моля Бога, чтобы не встретить кого-либо из знакомых. До нее наконец начал доходить смысл встречи в таком шумном месте. Ведь в толпе проще всего затеряться, здесь можно говорить обо всем, не привлекая к себе внимания. Ни у кого из ее друзей или служащих казино не возникнет даже мысли о том, чтобы прийти сюда, толкаться среди потных туристов и убивать свободное время, глазея на рыб.
Она подошла к самому бортику бассейна. Здесь зрителей было особенно много. Некоторое время она наблюдала, как дельфины с шумом выпрыгивают из воды, ловя брошенную им рыбу. Запах воды и рыбы смешивался с запахом пота и духов. Шум толпы действовал угнетающе, вызывая желание бежать отсюда.
И вдруг она увидела его.
Он вышел из толпы с приветливой улыбкой на губах, держа в руке белую панаму. На нем был тропический бежевый костюм, в петлице которого алела красная гвоздика. Это был небольшого роста мужчина чуть больше шестидесяти лет с загорелым худощавым лицом, проницательными серыми глазами и тонкими бескровными губами. Его рыжеватые волосы были обильно тронуты сединой, а самой заметной деталью лица был нос в форме ястребиного клюва. Этому человеку она не доверяла, боялась его, но в то же время ее тянуло к нему, как сталь притягивает к магниту.
– Итак, моя милая… – сказал он, останавливаясь рядом. – Вот мы и снова встретились.
У него был тихий, но отчетливый голос. У нее никогда не возникало затруднений понять то, что он говорит, даже во время сильного дождя. Он всегда приветствовал ее одними и теми же словами: «Итак, моя милая…» Она знала, что этим словам можно доверять не больше, чем обещаниям алкоголика, так что совершенно не обращала на них внимания. При первой их встрече он сказал, что его зовут Франклин Людовик, он родился в Праге, по профессии журналист. Сюда он приехал для того, чтобы написать интересную статью о казино. Это не особенно ее удивило. Многие журналисты приезжали сюда, чтобы написать статью о казино. Это было самое известное место во Флориде. Во время бархатного сезона каждую ночь через зеленое сукно игорных столов проходило не меньше миллиона долларов, попадая чаще к крупье, чем к игрокам… но кого это беспокоило?
С Людовиком она встретилась во второй половине дня на пляже, куда она пришла, чтобы немного позагорать. Его импозантный вид, манеры, неприкрытое восхищение, с которым он рассматривал ее, его улыбка покорили ее. Он сказал, что знает о том, что она работает в казино. Тогда же он вручил ей свою визитную карточку, на которой было написано магическое название журнала «Нью-Йоркер» вместо адреса и телефона. Он объяснил, что хотел бы получить конфиденциальную информацию о казино.
Он сидел возле нее на горячем песке, сдвинув панаму на крючковатый нос, и негромко говорил. Он сообщил ей, что договорился о встрече с Гарри Льюисом, управляющим казино. Комическая гримаса появилась на его лице. Вот это человек! Буквально набит секретами, которые не вытащить из него даже клещами. Если он будет рассчитывать на сведения Гарри Льюиса, то никогда не сможет написать по-настоящему интересную статью о казино, удовлетворяющую самым высоким требованиям журнала «Нью-Йоркер». Вот почему он решил обратиться к ней. Ведь она работает в бронированном хранилище казино наряду с другими девушками.
Он буквально сверлил ее взглядом своих серых глаз. «Итак, моя милая…» – с тех пор она часто слышала эту фразу и в конце концов перестала доверять ему. Более того, она начала бояться этого маленького человека. «Предположим, вы расскажете мне что-либо важное о казино. Меня интересуют любые подробности. „Нью-Йоркер“ – богатый журнал. Пятьсот долларов? Как вы смотрите на пятьсот долларов наличными?»
У нее перехватило дыхание. Пятьсот долларов! Она уже давно мечтала о том, чтобы выйти замуж. Но Терри, ее жених, был студентом. Имея пятьсот долларов, они вполне могли пожениться и снять недорогую комнату… Но где взять такие деньги? И вот теперь этот маленький человек с вкрадчивыми манерами предлагает ей именно эту сумму за секреты казино. Она уже раскрыла рот, чтобы немедленно согласиться, но внезапно вспомнила о пункте контракта, который гласил: служащие казино обязаны хранить в тайне все относящееся к роду их работы. Ни один из них не имел права даже заикнуться о том, что происходит за стенами этого почтенного заведения. Расплатой за разглашение было немедленное увольнение с последующим судебным преследованием.
Видя ее колебания, Людовик добавил:
– Я в курсе того, что вы подписали контракт, но вам нечего бояться. Ни одна живая душа никогда не узнает, от кого конкретно я получил интересующую меня информацию. И подумайте, ведь пятьсот долларов довольно внушительная сумма. И не исключено, что вы можете получить и больше…
Он поднялся на ноги, улыбнулся ей и пошел прочь, обмахиваясь панамой и обходя тела старух, загорающих на пляже.
Вечером, когда она все еще обдумывала его предложение, он позвонил ей по телефону.
– Я разговаривал с редактором. Он согласен увеличить сумму гонорара до тысячи долларов за интересующие нас сведения. Я рад за вас. Я не без причины опасался, что возникнут трудности, но, к счастью, этого не произошло. Итак, моя милая, вы согласны помочь мне за тысячу долларов?
И тогда, чувствуя вину и страх быть пойманной, она согласилась помочь ему. Он передал ей пятьсот долларов. Остальные пятьсот долларов, объяснил он все с той же обаятельной улыбкой, она получит тогда, когда он будет обладать всей необходимой информацией. И чем дальше он ее расспрашивал, тем большее беспокойство вызывал характер его вопросов. Постепенно она начала понимать, что он не похож на журналиста. Чего ради журналисту интересоваться количеством охранников в казино, суммой денег, еженощно проходящих через бронированное хранилище, охранной сигнализацией? И наконец последовал заключительный вопрос. Он должен знать все о системе охранной сигнализации казино. Все до последнего секрета! Он спросил это у нее три дня назад, когда они сидели в его стареньком «Бьюике», поставленном на обочине на окраине Парадиз-Сити. Она попробовала возмутиться:
– О нет! Только не это! Ведь это ни в коем разе нельзя опубликовать! Я ничего не понимаю! Я начинаю думать, что…
Он криво улыбнулся, и его сухая маленькая рука легко дотронулась до ее руки, заставив замолчать и с дрожью отодвинуться.
– Не нужно думать, моя милая, – сказал он. – Мне нужен план охранной сигнализации казино. Мой журнал готов платить. Как вы смотрите на еще одну тысячу долларов? – Он вытащил пухлый конверт из кармана. – Вот ваши пятьсот долларов, которые я обещал… Проверьте. За сведения мы готовы заплатить еще тысячу долларов.
Кладя конверт в сумочку, она уже понимала, что этот человек очень опасен и вполне может использовать переданную ею информацию для ограбления казино. Но если у нее будет еще одна тысяча долларов, то нет смысла ежедневно ходить на работу к семи часам в казино и торчать там до трех ночи в душной бронированной комнате. Она вполне может бросить все к чертям и выйти замуж за Терри!
Она решила, что если этот старик действительно хочет ограбить казино, то она не хочет иметь с ним ничего общего. Но, с другой стороны, так хотелось получить еще тысячу долларов. Поколебавшись с полминуты, она утвердительно кивнула головой.
Все это было не так просто, но в конце концов ей все же удалось завладеть планом охранной сигнализации, в котором так нуждался Людовик. Ее выручило то, что она подрабатывала сверхурочно в административном здании. Этот маленький улыбчивый человек продемонстрировал отличное знание людей, когда остановил свой выбор именно на ней. Но этот человек, чье настоящее имя было Серж Мейски, был опасен, как гремучая змея. Он появился в Парадиз-Сити десять месяцев назад. После длительных наблюдений он взял на заметку четырех девушек, которые работали в бронированном хранилище и занимались пересчетом денег. Наконец он решил сконцентрировать все внимание на очаровательной маленькой блондинке по имени Лана Эванс. Его выбор, как всегда, был безошибочен. Именно Лана Эванс дала ему ключ к величайшему в истории ограблению самого большого казино Парадиз-Сити.
Итак, они встретились лицом к лицу в толпе праздных туристов, глазеющих на глупых рыб и резвящихся дельфинов. С улыбкой он взял Лану за руку и увлек в самый темный угол Аквариума, где находился осьминог, загадочный и страшный.
– Вам это удалось? – Его улыбка была такой же безупречной, как и его одежда, но Лана чувствовала его волнение и испугалась.
Она кивнула.
– Замечательно! – Его волнение моментально исчезло. – Деньги у меня с собой… Ровно тысяча замечательных долларов. – Взгляд его серых глаз оторвался от Ланы, чтобы осмотреть находящихся рядом туристов. – Давайте его мне.
– Вначале деньги! – задыхаясь, произнесла Лана. Сырая и затхлая атмосфера вызывала у нее тошноту.
– Разумеется! – Он вытащил из кармана толстый конверт. – Они здесь. Можете не волноваться, моя милая, но прошу, не пересчитывайте их. Нас могут увидеть. Где план?
Пальцы Ланы сомкнулись на конверте. Она ощутила приятный хруст банкнот, принадлежащих теперь ей. Некоторое время она боялась, не обманывает ли он ее, но решила все же пойти на риск. Ей хотелось как можно быстрее найти укромное место и пересчитать деньги. Она передала ему подробный план охранной сигнализации казино. Отвернувшись к аквариуму с осьминогом, он быстро просмотрел план и с довольной улыбкой спрятал в карман.
– Итак, мы практически завершили наше приятное сотрудничество. – Его серые глаза внезапно приобрели сходство с застывшими комочками грязного снега. – О… еще одно…
– Нет! – воскликнула Лана. – Больше никаких просьб! Я не уверена…
– Пожалуйста. – Он поднял руку, заставив ее замолчать. – Я больше ничего у вас не попрошу. Я полностью удовлетворен. Мы так успешно сотрудничали, мне было так приятно общаться с вами… могу я вручить вам скромный подарок? – Из его кармана на свет появился небольшой пакетик, перевязанный красной лентой. Глаза Ланы остановились на магических золотых буквах: «Диана».
– Прошу вас, примите этот скромный подарок… такая красивая девушка должна заботиться о своих руках.
С легким недоумением она взяла коробочку. Крем для рук «Диана» могли позволить себе только очень богатые люди. Держа коробочку в руках, она внезапно почувствовала себя еще более богатой, чем после того как он вручил ей конверт.
– Но почему… О, благодарю вас.
– Благодарю вас, моя милая… и прощайте.
Он растворился в толпе подобно призраку. Вот только что он стоял рядом с ней с приветливой улыбкой на лице, а в следующее мгновение его не стало. Он исчез так быстро, что можно было подумать, будто его никогда и не было рядом с ней.
Высокий краснолицый мужчина, одетый в желтую рубашку, с улыбкой остановился возле нее.
– Я Томпсон из Миннеаполиса, – громко сказал он лающим голосом. – Вы только посмотрите, что выделывают эти проклятые дельфины! Никогда в жизни не видел ничего подобного!
Она посмотрела на него безразличным взглядом и отодвинулась, чтобы быть вне досягаемости его потных рук. Убедившись, что он не обращает на нее внимания, она повернулась и быстро направилась к выходу, прижимая к себе маленькую сумочку, в которой лежала ее смерть.
Они просочились в Парадиз-Сити поодиночке, подобно крысам, не рискующим выползать из своих нор под яркие лучи солнца.
В разгар бархатного сезона полиция очень тщательно наблюдала за аэропортом и железнодорожным вокзалом. Под неусыпным контролем полиции находились и три главные автомагистрали, ведущие в город. Полицейские офицеры, обладающие фотографической памятью, ожидали у контрольных пунктов, и их жесткие глаза внимательно изучали каждого приезжающего в город. Время от времени поднималась рука, приказывая очередному пассажиру остановиться. Он или она отводились в сторону от других пассажиров, и диалог всегда был примерно одинаков: «Хэлло, Джек (или Ширли, или Лулу…), надеюсь, у тебя имеется обратный билет? Лучше воспользоваться им. Здесь вы нежелательная персона».
Такой же диалог происходил и на дорожных магистралях, когда из общего потока вылавливали автомобиль и заворачивали его обратно в сторону Майами. Такая бдительность полицейских препятствовала сотням больших и маленьких мошенников проникать в город. Так что миллионеры могли быть спокойны за свои деньги.
Но эти четверо благополучно преодолели кордоны полицейских, хотя каждый из них воспользовался для этого своим способом.
Джесс Чандлер, на которого полицией еще не было заведено досье, воспользовался услугами авиакомпании. Этот высокий симпатичный парень не спеша направился к пункту контроля, уверенный, что его фальшивый паспорт и легенда богатого плантатора из Бразилии не вызовут никаких подозрений у полицейских. В свои тридцать девять лет Чандлер по праву пользовался в мире гангстеров репутацией ловкого и удачливого жулика. Он умело использовал свою внешность звезды экрана. Его худое загорелое лицо, с породистым носом и полными губами, с высокими скулами и темными глазами, придавало ему вид этакого донжуана. Многие женщины, с которыми он летел в самолете, находили его очаровательным и были не прочь познакомиться с ним после приземления.
Два полицейских офицера совершенно не волновали его. Чандлер встретил их изучающие взгляды с выражением скуки на холеном лице. Он ничуть не боялся проверки, а ведь именно чувство страха и караулили полицейские. Бегло взглянув на его паспорт, полицейский сделал знак проходить и занялся следующим пассажиром.
Чандлер переложил чемодан из одной руки в другую и улыбнулся. Он знал, что это будет легко… но не до такой же степени! Насвистывая, он направился к стоянке такси.
Мич Коллинз должен был проявить намного больше осторожности. Он лишь два месяца назад освободился из тюрьмы, и каждый патрульный полицейский располагал его фотографией. Ему пришлось потратить много времени, чтобы выбрать наиболее благоприятный момент для пересечения полицейского кордона. В конце концов он примкнул к группе туристов, которые ехали из Майами на охоту в Эверглейдес и должны были провести ночь в Парадиз-Сити, прежде чем возвратиться в Майами.
В автобусе, набитом туристами, веселыми, говорливыми и немного захмелевшими, Мич мог чувствовать себя в относительной безопасности. Он даже прихватил с собой губную гармошку и за десять минут до приезда к контрольному пункту принялся наигрывать незатейливую мелодию, к большой радости спутников. Инструмент, который он держал в огромных пальцах, напрочь скрыл лицо. Он сидел среди трех захмелевших туристов в глубине автобуса, и полицейский, вошедший в салон, бросил на него лишь мимолетный взгляд, бегло всматриваясь в другие веселые и жизнерадостные лица.
Таким образом, без особых волнений Мич Коллинз появился в Парадиз-Сити. Но если бы хотя бы один полицейский смог опознать его, то он был бы немедленно выдворен из города. Ведь он не только пользовался репутацией самого знаменитого гангстера страны, но и специалиста, который заставлял дрожать всех изготовителей систем охранной сигнализации. К этому времени ему исполнился сорок один год, пятнадцать из которых он провел в местах не столь отдаленных, отсиживая различные сроки заключения. Это был толстый, внушительной комплекции человек, обладающий огромной физической силой. Его рыжие волосы поредели, а жизнь, полная опасностей, наложила свой отпечаток на его лицо. Маленькие глазки находились в постоянном движении, но в них было выражение добродушия, что делало его симпатичным для доверчивых людей, ехавших в автобусе.
Когда автобус остановился возле отеля, Мич отозвал в сторону старшего и сообщил ему, что дальше с ними не поедет.
– Я вспомнил, что в городе проживает друг, которого я давно не видел, – сказал он. – Сдайте мой билет в кассу и оставьте себе остаток денег. – И прежде чем старший успел поблагодарить его за столь щедрый подарок, Мич уже растворился в толпе.
Джек Перри приехал в город на своем «Олдсмобиле», немного устаревшем, но все еще выглядевшем весьма внушительно. Он знал, что ФБР располагает лишь одним отпечатком его указательного пальца, результатом одной-единственной ошибки за всю его долгую карьеру гангстера. Во всяком случае, полицейские не располагали его фотографией, и он уверенно подрулил к кордону, понимая, что у полицейских не возникнет и тени подозрения в том, что они видят одного из самых знаменитых убийц страны.
Вот уже на протяжении двадцати семи лет Перри зарабатывал себе на жизнь нелегким, полным опасностей трудом наемного убийцы. Это был один из самых высокооплачиваемых специалистов такого профиля, человек без чести и совести, готовый за деньги убить хоть собственную мать. Человеческая жизнь для него ровным счетом ничего не стоила. Он получал очень большие деньги, но их при его образе жизни постоянно не хватало. Почти все он тратил на женщин, а они непрерывно требовали все больше и больше денег.
Ему было чуть меньше шестидесяти двух лет. Маленького роста, коренастый, с совершенно седыми, коротко остриженными волосами, круглым, лунообразным лицом, широко расставленными глазами и крючковатым носом, всегда тщательно одетый, он совершенно не походил на гангстеров, каких изображают в третьеразрядных фильмах. И на этот раз на нем был светло-серый тропический костюм, кроваво-красный галстук и кремового цвета панама. На его лице застыла постоянная улыбка, больше смахивающая на гримасу. Если бы у него были друзья, они дали бы ему кличку Весельчак, но у него не было друзей. Это был убийца-одиночка, человек, не ведающий жалости ни к кому, даже к себе.
Он подъехал к полицейскому посту следом за большой машиной, полной пассажиров, и терпеливо дожидался, пока полицейские офицеры проверят у них документы. Затем, когда процедура была окончена, один из полицейских сделал знак подъехать к ним.
Остановив машину, он высунулся в окно и криво улыбнулся.
– Хэлло, парни, – он махнул рукой. – Какие-нибудь проблемы?
Патрульный офицер Фред О'Тоол вот уже четыре часа находился на дежурстве. Этот мощного телосложения темноволосый ирландец с пристальным, лишенным и намека на дружелюбие взглядом был по горло сыт видом этих роскошных машин с их веселыми пассажирами, то и дело разражающимися беспричинным смехом, их презрением к полицейским, их наглостью. Все они ехали в этот город развлекаться. Ночи в казино, роскошные апартаменты в отелях, всевозможные развлечения. А в это время он должен потеть под нещадными лучами солнца в своем мундире, зная, что, если он позволит себе сказать хотя бы лишнее слово, они тут же настрочат жалобу начальству на «проклятого ирландца».
О'Тоол инстинктивно почувствовал антипатию к этому толстому улыбающемуся старику. Весь его вид: улыбка, водянистые глазки без малейшего выражения, одежда – все вызывало у него отвращение.
– Ваш паспорт! – требовательно произнес он, протягивая руку в перчатке и глядя на Перри сверху вниз.
– Но зачем же паспорт? – удивился Перри. – Нельзя ли ограничиться водительскими правами…
О'Тоол махнул рукой, и Перри подал ему водительские права. Они обошлись ему в четыреста долларов, внушительная сумма для такой никчемной бумажки, но отпечаток указательного пальца в них был изменен, а знак подобного внимания стоил дорого.
– Чем вы намерены заниматься здесь?
– Вкусно есть и приятно проводить время в обществе симпатичных девушек, офицер. – Перри рассмеялся. – Ведь я в отпуске… и намерен повеселиться вволю, чтобы было что вспомнить потом.
О'Тоол, продолжая злобно смотреть на веселого старикашку, был вынужден вернуть права. Джексон, второй офицер, видя, что затянувшаяся проверка создает пробку из машин, сказал:
– Прекрати, Фред. Этих паразитов еще целая миля. Не осложняй нам работу.
О'Тоол отступил на шаг и сделал знак Перри проезжать. Улыбка Перри стала шире, его нога нажала на педаль акселератора, и машина медленно тронулась с места.
«Пронесло! – подумал Перри, включая радиоприемник. – Я обманул этих тупиц, и вот он… Парадиз-Сити. Я прибыл».
Вашингтон Смит должен был принять еще более тщательные меры предосторожности, чтобы благополучно прибыть в Парадиз-Сити. Чернокожие никогда не были желанными гостями в этом городе миллионеров, даже если они и респектабельны, а респектабельность напрочь отсутствовала в облике Вашингтона Смита. Он вышел из тюрьмы лишь две недели назад. Его преступление состояло в том, что он жестоко избил двух полицейских, которые хотели его задержать. Он имел глупость принять участие в демонстрации за права негров голосовать. Демонстрацию быстро разогнали, а ее участники в большинстве своем разбежались, а так как Вашингтон, или Ваш, как называли его друзья, был небольшого роста, двое огромного роста полицейских намеревались вволю поиздеваться над ним. И это была их ошибка. Несмотря на маленький рост, Ваш был боксером полусреднего веса, призером соревнований на призы «Золотая перчатка». Вместо того чтобы дать полицейским избить себя, он разделал их под орех, выдав каждому по прекрасной прямой в челюсть. После этого он попытался убежать, но сделать это не удалось. Пуля в ногу заставила упасть на мостовую, а удар дубинкой по голове отключил сознание. Приговоренный к восьмимесячному сроку заключения за сопротивление при аресте, он вышел оттуда озлобленный на весь мир, поклявшись мстить всем белым, а полицейским в особенности.
Когда его пригласили прибыть в Парадиз-Сити, он некоторое время колебался. А не ловушка ли это? Записка была весьма лаконичной:
«Предлагаем очень высокооплачиваемую работу. Вас рекомендовал Мич. Если вас интересует большая сумма, жду вас в ресторане „Черный краб“ 20 февраля в 22 часа. Деньги на дорожные расходы прилагаю. Полиция контролирует въезды в город, так что будьте осторожны. Спросите мистера Людовика».
Если это и была шутка, думал Ваш, то весьма дорогостоящая. Ведь в конверте находились две банкноты по сто долларов каждая. Кроме того, он действительно знал Мича Коллинза, с которым познакомился в тюрьме и которого очень уважал. Большая сумма! Это было именно то, в чем он нуждался в данный момент. Без денег негр недолго мог протянуть. После непродолжительного колебания он решил, что терять ему нечего.
Он прибыл в Парадиз-Сити, спрятавшись за ящиками с овощами, заказанными «Парадиз-Ритц-отелем». Когда машина проезжала через контрольно-пропускной пост, сердце его бешено колотилось, а нервы были напряжены до предела.
Таким образом четыре человека, отозвавшись на таинственное предложение получить солидный денежный куш и обманув бдительное око полиции, оказались в Парадиз-Сити.
Это был первый шаг в плане Сержа Мейски ограбить самое большое и богатое казино в мире.
Ресторан «Черный краб» помещался в трехэтажном деревянном здании на сваях в тридцати ярдах от берега, и попасть туда можно было по узким мосткам. Это было место встреч моряков и ловцов губок. Ресторан был широко известен своими драками, попойками и превосходной кухней. На верхнем этаже здания располагались три отдельных кабинета. Туда можно было подняться по наружной лестнице. Там обычно собирались люди, не желавшие, чтобы кто-либо их беспокоил. Негр-официант, обслуживающий отдельные кабинеты, был глухонемой.
В самом большом из отдельных кабинетов, из окон которого открывался прекрасный вид на порт со стоящими там белоснежными яхтами и как на ладони виднелся Парадиз-Сити, был сервирован столик на пять персон.
В течение трех недель февраля, хоть и достаточно жарких, но все же не настолько, как в это время года в Техасе или Южной Америке, орды богатых бездельников заполняют город. Между четырьмя и пятью вечера, после сиесты, когда казино еще не открыто, все они толкаются в прохладных залах Аквариума, самого зрелищного аттракциона в мире.
Как нож сквозь масло, ее крепко сбитое маленькое тело продиралось сквозь толпу толстых, увешанных драгоценностями старух, и в ее зеленых глазах светилось беспокойство. Это была толпа зевак, которая вовсю работала локтями, чтобы занять более удобное место и, разинув рот, наблюдать за плавающими за стеклом тропическими рыбками, которые, в свою очередь, пялились на глазеющую толпу, разинув немые рты.
«Найду ли я его?» – уже в который раз спрашивала она себя, внезапно придя в ярость оттого, что он назначил встречу именно в этом месте. Чья-то горячая пятерня шлепнула ее по попке, но она уже давно привыкла к такого рода неприятностям. Она шла дальше, даже не оглянувшись на того, кто это сделал. Богатые старики обожали щипать ее за зад, и она воспринимала это как должное приложение к хорошей фигуре и симпатичному личику. «Нельзя же иметь все, – думала она. – Или ты уродина, и тогда мужчины даже не смотрят в твою сторону, или же ты красавица, но с постоянными синяками на ягодицах».
Она двинулась в сторону дельфинария, чувствуя, как от волнения сильнее забилось сердце. Она внимательно вглядывалась в каждое лицо, моля Бога, чтобы не встретить кого-либо из знакомых. До нее наконец начал доходить смысл встречи в таком шумном месте. Ведь в толпе проще всего затеряться, здесь можно говорить обо всем, не привлекая к себе внимания. Ни у кого из ее друзей или служащих казино не возникнет даже мысли о том, чтобы прийти сюда, толкаться среди потных туристов и убивать свободное время, глазея на рыб.
Она подошла к самому бортику бассейна. Здесь зрителей было особенно много. Некоторое время она наблюдала, как дельфины с шумом выпрыгивают из воды, ловя брошенную им рыбу. Запах воды и рыбы смешивался с запахом пота и духов. Шум толпы действовал угнетающе, вызывая желание бежать отсюда.
И вдруг она увидела его.
Он вышел из толпы с приветливой улыбкой на губах, держа в руке белую панаму. На нем был тропический бежевый костюм, в петлице которого алела красная гвоздика. Это был небольшого роста мужчина чуть больше шестидесяти лет с загорелым худощавым лицом, проницательными серыми глазами и тонкими бескровными губами. Его рыжеватые волосы были обильно тронуты сединой, а самой заметной деталью лица был нос в форме ястребиного клюва. Этому человеку она не доверяла, боялась его, но в то же время ее тянуло к нему, как сталь притягивает к магниту.
– Итак, моя милая… – сказал он, останавливаясь рядом. – Вот мы и снова встретились.
У него был тихий, но отчетливый голос. У нее никогда не возникало затруднений понять то, что он говорит, даже во время сильного дождя. Он всегда приветствовал ее одними и теми же словами: «Итак, моя милая…» Она знала, что этим словам можно доверять не больше, чем обещаниям алкоголика, так что совершенно не обращала на них внимания. При первой их встрече он сказал, что его зовут Франклин Людовик, он родился в Праге, по профессии журналист. Сюда он приехал для того, чтобы написать интересную статью о казино. Это не особенно ее удивило. Многие журналисты приезжали сюда, чтобы написать статью о казино. Это было самое известное место во Флориде. Во время бархатного сезона каждую ночь через зеленое сукно игорных столов проходило не меньше миллиона долларов, попадая чаще к крупье, чем к игрокам… но кого это беспокоило?
С Людовиком она встретилась во второй половине дня на пляже, куда она пришла, чтобы немного позагорать. Его импозантный вид, манеры, неприкрытое восхищение, с которым он рассматривал ее, его улыбка покорили ее. Он сказал, что знает о том, что она работает в казино. Тогда же он вручил ей свою визитную карточку, на которой было написано магическое название журнала «Нью-Йоркер» вместо адреса и телефона. Он объяснил, что хотел бы получить конфиденциальную информацию о казино.
Он сидел возле нее на горячем песке, сдвинув панаму на крючковатый нос, и негромко говорил. Он сообщил ей, что договорился о встрече с Гарри Льюисом, управляющим казино. Комическая гримаса появилась на его лице. Вот это человек! Буквально набит секретами, которые не вытащить из него даже клещами. Если он будет рассчитывать на сведения Гарри Льюиса, то никогда не сможет написать по-настоящему интересную статью о казино, удовлетворяющую самым высоким требованиям журнала «Нью-Йоркер». Вот почему он решил обратиться к ней. Ведь она работает в бронированном хранилище казино наряду с другими девушками.
Он буквально сверлил ее взглядом своих серых глаз. «Итак, моя милая…» – с тех пор она часто слышала эту фразу и в конце концов перестала доверять ему. Более того, она начала бояться этого маленького человека. «Предположим, вы расскажете мне что-либо важное о казино. Меня интересуют любые подробности. „Нью-Йоркер“ – богатый журнал. Пятьсот долларов? Как вы смотрите на пятьсот долларов наличными?»
У нее перехватило дыхание. Пятьсот долларов! Она уже давно мечтала о том, чтобы выйти замуж. Но Терри, ее жених, был студентом. Имея пятьсот долларов, они вполне могли пожениться и снять недорогую комнату… Но где взять такие деньги? И вот теперь этот маленький человек с вкрадчивыми манерами предлагает ей именно эту сумму за секреты казино. Она уже раскрыла рот, чтобы немедленно согласиться, но внезапно вспомнила о пункте контракта, который гласил: служащие казино обязаны хранить в тайне все относящееся к роду их работы. Ни один из них не имел права даже заикнуться о том, что происходит за стенами этого почтенного заведения. Расплатой за разглашение было немедленное увольнение с последующим судебным преследованием.
Видя ее колебания, Людовик добавил:
– Я в курсе того, что вы подписали контракт, но вам нечего бояться. Ни одна живая душа никогда не узнает, от кого конкретно я получил интересующую меня информацию. И подумайте, ведь пятьсот долларов довольно внушительная сумма. И не исключено, что вы можете получить и больше…
Он поднялся на ноги, улыбнулся ей и пошел прочь, обмахиваясь панамой и обходя тела старух, загорающих на пляже.
Вечером, когда она все еще обдумывала его предложение, он позвонил ей по телефону.
– Я разговаривал с редактором. Он согласен увеличить сумму гонорара до тысячи долларов за интересующие нас сведения. Я рад за вас. Я не без причины опасался, что возникнут трудности, но, к счастью, этого не произошло. Итак, моя милая, вы согласны помочь мне за тысячу долларов?
И тогда, чувствуя вину и страх быть пойманной, она согласилась помочь ему. Он передал ей пятьсот долларов. Остальные пятьсот долларов, объяснил он все с той же обаятельной улыбкой, она получит тогда, когда он будет обладать всей необходимой информацией. И чем дальше он ее расспрашивал, тем большее беспокойство вызывал характер его вопросов. Постепенно она начала понимать, что он не похож на журналиста. Чего ради журналисту интересоваться количеством охранников в казино, суммой денег, еженощно проходящих через бронированное хранилище, охранной сигнализацией? И наконец последовал заключительный вопрос. Он должен знать все о системе охранной сигнализации казино. Все до последнего секрета! Он спросил это у нее три дня назад, когда они сидели в его стареньком «Бьюике», поставленном на обочине на окраине Парадиз-Сити. Она попробовала возмутиться:
– О нет! Только не это! Ведь это ни в коем разе нельзя опубликовать! Я ничего не понимаю! Я начинаю думать, что…
Он криво улыбнулся, и его сухая маленькая рука легко дотронулась до ее руки, заставив замолчать и с дрожью отодвинуться.
– Не нужно думать, моя милая, – сказал он. – Мне нужен план охранной сигнализации казино. Мой журнал готов платить. Как вы смотрите на еще одну тысячу долларов? – Он вытащил пухлый конверт из кармана. – Вот ваши пятьсот долларов, которые я обещал… Проверьте. За сведения мы готовы заплатить еще тысячу долларов.
Кладя конверт в сумочку, она уже понимала, что этот человек очень опасен и вполне может использовать переданную ею информацию для ограбления казино. Но если у нее будет еще одна тысяча долларов, то нет смысла ежедневно ходить на работу к семи часам в казино и торчать там до трех ночи в душной бронированной комнате. Она вполне может бросить все к чертям и выйти замуж за Терри!
Она решила, что если этот старик действительно хочет ограбить казино, то она не хочет иметь с ним ничего общего. Но, с другой стороны, так хотелось получить еще тысячу долларов. Поколебавшись с полминуты, она утвердительно кивнула головой.
Все это было не так просто, но в конце концов ей все же удалось завладеть планом охранной сигнализации, в котором так нуждался Людовик. Ее выручило то, что она подрабатывала сверхурочно в административном здании. Этот маленький улыбчивый человек продемонстрировал отличное знание людей, когда остановил свой выбор именно на ней. Но этот человек, чье настоящее имя было Серж Мейски, был опасен, как гремучая змея. Он появился в Парадиз-Сити десять месяцев назад. После длительных наблюдений он взял на заметку четырех девушек, которые работали в бронированном хранилище и занимались пересчетом денег. Наконец он решил сконцентрировать все внимание на очаровательной маленькой блондинке по имени Лана Эванс. Его выбор, как всегда, был безошибочен. Именно Лана Эванс дала ему ключ к величайшему в истории ограблению самого большого казино Парадиз-Сити.
Итак, они встретились лицом к лицу в толпе праздных туристов, глазеющих на глупых рыб и резвящихся дельфинов. С улыбкой он взял Лану за руку и увлек в самый темный угол Аквариума, где находился осьминог, загадочный и страшный.
– Вам это удалось? – Его улыбка была такой же безупречной, как и его одежда, но Лана чувствовала его волнение и испугалась.
Она кивнула.
– Замечательно! – Его волнение моментально исчезло. – Деньги у меня с собой… Ровно тысяча замечательных долларов. – Взгляд его серых глаз оторвался от Ланы, чтобы осмотреть находящихся рядом туристов. – Давайте его мне.
– Вначале деньги! – задыхаясь, произнесла Лана. Сырая и затхлая атмосфера вызывала у нее тошноту.
– Разумеется! – Он вытащил из кармана толстый конверт. – Они здесь. Можете не волноваться, моя милая, но прошу, не пересчитывайте их. Нас могут увидеть. Где план?
Пальцы Ланы сомкнулись на конверте. Она ощутила приятный хруст банкнот, принадлежащих теперь ей. Некоторое время она боялась, не обманывает ли он ее, но решила все же пойти на риск. Ей хотелось как можно быстрее найти укромное место и пересчитать деньги. Она передала ему подробный план охранной сигнализации казино. Отвернувшись к аквариуму с осьминогом, он быстро просмотрел план и с довольной улыбкой спрятал в карман.
– Итак, мы практически завершили наше приятное сотрудничество. – Его серые глаза внезапно приобрели сходство с застывшими комочками грязного снега. – О… еще одно…
– Нет! – воскликнула Лана. – Больше никаких просьб! Я не уверена…
– Пожалуйста. – Он поднял руку, заставив ее замолчать. – Я больше ничего у вас не попрошу. Я полностью удовлетворен. Мы так успешно сотрудничали, мне было так приятно общаться с вами… могу я вручить вам скромный подарок? – Из его кармана на свет появился небольшой пакетик, перевязанный красной лентой. Глаза Ланы остановились на магических золотых буквах: «Диана».
– Прошу вас, примите этот скромный подарок… такая красивая девушка должна заботиться о своих руках.
С легким недоумением она взяла коробочку. Крем для рук «Диана» могли позволить себе только очень богатые люди. Держа коробочку в руках, она внезапно почувствовала себя еще более богатой, чем после того как он вручил ей конверт.
– Но почему… О, благодарю вас.
– Благодарю вас, моя милая… и прощайте.
Он растворился в толпе подобно призраку. Вот только что он стоял рядом с ней с приветливой улыбкой на лице, а в следующее мгновение его не стало. Он исчез так быстро, что можно было подумать, будто его никогда и не было рядом с ней.
Высокий краснолицый мужчина, одетый в желтую рубашку, с улыбкой остановился возле нее.
– Я Томпсон из Миннеаполиса, – громко сказал он лающим голосом. – Вы только посмотрите, что выделывают эти проклятые дельфины! Никогда в жизни не видел ничего подобного!
Она посмотрела на него безразличным взглядом и отодвинулась, чтобы быть вне досягаемости его потных рук. Убедившись, что он не обращает на нее внимания, она повернулась и быстро направилась к выходу, прижимая к себе маленькую сумочку, в которой лежала ее смерть.
Они просочились в Парадиз-Сити поодиночке, подобно крысам, не рискующим выползать из своих нор под яркие лучи солнца.
В разгар бархатного сезона полиция очень тщательно наблюдала за аэропортом и железнодорожным вокзалом. Под неусыпным контролем полиции находились и три главные автомагистрали, ведущие в город. Полицейские офицеры, обладающие фотографической памятью, ожидали у контрольных пунктов, и их жесткие глаза внимательно изучали каждого приезжающего в город. Время от времени поднималась рука, приказывая очередному пассажиру остановиться. Он или она отводились в сторону от других пассажиров, и диалог всегда был примерно одинаков: «Хэлло, Джек (или Ширли, или Лулу…), надеюсь, у тебя имеется обратный билет? Лучше воспользоваться им. Здесь вы нежелательная персона».
Такой же диалог происходил и на дорожных магистралях, когда из общего потока вылавливали автомобиль и заворачивали его обратно в сторону Майами. Такая бдительность полицейских препятствовала сотням больших и маленьких мошенников проникать в город. Так что миллионеры могли быть спокойны за свои деньги.
Но эти четверо благополучно преодолели кордоны полицейских, хотя каждый из них воспользовался для этого своим способом.
Джесс Чандлер, на которого полицией еще не было заведено досье, воспользовался услугами авиакомпании. Этот высокий симпатичный парень не спеша направился к пункту контроля, уверенный, что его фальшивый паспорт и легенда богатого плантатора из Бразилии не вызовут никаких подозрений у полицейских. В свои тридцать девять лет Чандлер по праву пользовался в мире гангстеров репутацией ловкого и удачливого жулика. Он умело использовал свою внешность звезды экрана. Его худое загорелое лицо, с породистым носом и полными губами, с высокими скулами и темными глазами, придавало ему вид этакого донжуана. Многие женщины, с которыми он летел в самолете, находили его очаровательным и были не прочь познакомиться с ним после приземления.
Два полицейских офицера совершенно не волновали его. Чандлер встретил их изучающие взгляды с выражением скуки на холеном лице. Он ничуть не боялся проверки, а ведь именно чувство страха и караулили полицейские. Бегло взглянув на его паспорт, полицейский сделал знак проходить и занялся следующим пассажиром.
Чандлер переложил чемодан из одной руки в другую и улыбнулся. Он знал, что это будет легко… но не до такой же степени! Насвистывая, он направился к стоянке такси.
Мич Коллинз должен был проявить намного больше осторожности. Он лишь два месяца назад освободился из тюрьмы, и каждый патрульный полицейский располагал его фотографией. Ему пришлось потратить много времени, чтобы выбрать наиболее благоприятный момент для пересечения полицейского кордона. В конце концов он примкнул к группе туристов, которые ехали из Майами на охоту в Эверглейдес и должны были провести ночь в Парадиз-Сити, прежде чем возвратиться в Майами.
В автобусе, набитом туристами, веселыми, говорливыми и немного захмелевшими, Мич мог чувствовать себя в относительной безопасности. Он даже прихватил с собой губную гармошку и за десять минут до приезда к контрольному пункту принялся наигрывать незатейливую мелодию, к большой радости спутников. Инструмент, который он держал в огромных пальцах, напрочь скрыл лицо. Он сидел среди трех захмелевших туристов в глубине автобуса, и полицейский, вошедший в салон, бросил на него лишь мимолетный взгляд, бегло всматриваясь в другие веселые и жизнерадостные лица.
Таким образом, без особых волнений Мич Коллинз появился в Парадиз-Сити. Но если бы хотя бы один полицейский смог опознать его, то он был бы немедленно выдворен из города. Ведь он не только пользовался репутацией самого знаменитого гангстера страны, но и специалиста, который заставлял дрожать всех изготовителей систем охранной сигнализации. К этому времени ему исполнился сорок один год, пятнадцать из которых он провел в местах не столь отдаленных, отсиживая различные сроки заключения. Это был толстый, внушительной комплекции человек, обладающий огромной физической силой. Его рыжие волосы поредели, а жизнь, полная опасностей, наложила свой отпечаток на его лицо. Маленькие глазки находились в постоянном движении, но в них было выражение добродушия, что делало его симпатичным для доверчивых людей, ехавших в автобусе.
Когда автобус остановился возле отеля, Мич отозвал в сторону старшего и сообщил ему, что дальше с ними не поедет.
– Я вспомнил, что в городе проживает друг, которого я давно не видел, – сказал он. – Сдайте мой билет в кассу и оставьте себе остаток денег. – И прежде чем старший успел поблагодарить его за столь щедрый подарок, Мич уже растворился в толпе.
Джек Перри приехал в город на своем «Олдсмобиле», немного устаревшем, но все еще выглядевшем весьма внушительно. Он знал, что ФБР располагает лишь одним отпечатком его указательного пальца, результатом одной-единственной ошибки за всю его долгую карьеру гангстера. Во всяком случае, полицейские не располагали его фотографией, и он уверенно подрулил к кордону, понимая, что у полицейских не возникнет и тени подозрения в том, что они видят одного из самых знаменитых убийц страны.
Вот уже на протяжении двадцати семи лет Перри зарабатывал себе на жизнь нелегким, полным опасностей трудом наемного убийцы. Это был один из самых высокооплачиваемых специалистов такого профиля, человек без чести и совести, готовый за деньги убить хоть собственную мать. Человеческая жизнь для него ровным счетом ничего не стоила. Он получал очень большие деньги, но их при его образе жизни постоянно не хватало. Почти все он тратил на женщин, а они непрерывно требовали все больше и больше денег.
Ему было чуть меньше шестидесяти двух лет. Маленького роста, коренастый, с совершенно седыми, коротко остриженными волосами, круглым, лунообразным лицом, широко расставленными глазами и крючковатым носом, всегда тщательно одетый, он совершенно не походил на гангстеров, каких изображают в третьеразрядных фильмах. И на этот раз на нем был светло-серый тропический костюм, кроваво-красный галстук и кремового цвета панама. На его лице застыла постоянная улыбка, больше смахивающая на гримасу. Если бы у него были друзья, они дали бы ему кличку Весельчак, но у него не было друзей. Это был убийца-одиночка, человек, не ведающий жалости ни к кому, даже к себе.
Он подъехал к полицейскому посту следом за большой машиной, полной пассажиров, и терпеливо дожидался, пока полицейские офицеры проверят у них документы. Затем, когда процедура была окончена, один из полицейских сделал знак подъехать к ним.
Остановив машину, он высунулся в окно и криво улыбнулся.
– Хэлло, парни, – он махнул рукой. – Какие-нибудь проблемы?
Патрульный офицер Фред О'Тоол вот уже четыре часа находился на дежурстве. Этот мощного телосложения темноволосый ирландец с пристальным, лишенным и намека на дружелюбие взглядом был по горло сыт видом этих роскошных машин с их веселыми пассажирами, то и дело разражающимися беспричинным смехом, их презрением к полицейским, их наглостью. Все они ехали в этот город развлекаться. Ночи в казино, роскошные апартаменты в отелях, всевозможные развлечения. А в это время он должен потеть под нещадными лучами солнца в своем мундире, зная, что, если он позволит себе сказать хотя бы лишнее слово, они тут же настрочат жалобу начальству на «проклятого ирландца».
О'Тоол инстинктивно почувствовал антипатию к этому толстому улыбающемуся старику. Весь его вид: улыбка, водянистые глазки без малейшего выражения, одежда – все вызывало у него отвращение.
– Ваш паспорт! – требовательно произнес он, протягивая руку в перчатке и глядя на Перри сверху вниз.
– Но зачем же паспорт? – удивился Перри. – Нельзя ли ограничиться водительскими правами…
О'Тоол махнул рукой, и Перри подал ему водительские права. Они обошлись ему в четыреста долларов, внушительная сумма для такой никчемной бумажки, но отпечаток указательного пальца в них был изменен, а знак подобного внимания стоил дорого.
– Чем вы намерены заниматься здесь?
– Вкусно есть и приятно проводить время в обществе симпатичных девушек, офицер. – Перри рассмеялся. – Ведь я в отпуске… и намерен повеселиться вволю, чтобы было что вспомнить потом.
О'Тоол, продолжая злобно смотреть на веселого старикашку, был вынужден вернуть права. Джексон, второй офицер, видя, что затянувшаяся проверка создает пробку из машин, сказал:
– Прекрати, Фред. Этих паразитов еще целая миля. Не осложняй нам работу.
О'Тоол отступил на шаг и сделал знак Перри проезжать. Улыбка Перри стала шире, его нога нажала на педаль акселератора, и машина медленно тронулась с места.
«Пронесло! – подумал Перри, включая радиоприемник. – Я обманул этих тупиц, и вот он… Парадиз-Сити. Я прибыл».
Вашингтон Смит должен был принять еще более тщательные меры предосторожности, чтобы благополучно прибыть в Парадиз-Сити. Чернокожие никогда не были желанными гостями в этом городе миллионеров, даже если они и респектабельны, а респектабельность напрочь отсутствовала в облике Вашингтона Смита. Он вышел из тюрьмы лишь две недели назад. Его преступление состояло в том, что он жестоко избил двух полицейских, которые хотели его задержать. Он имел глупость принять участие в демонстрации за права негров голосовать. Демонстрацию быстро разогнали, а ее участники в большинстве своем разбежались, а так как Вашингтон, или Ваш, как называли его друзья, был небольшого роста, двое огромного роста полицейских намеревались вволю поиздеваться над ним. И это была их ошибка. Несмотря на маленький рост, Ваш был боксером полусреднего веса, призером соревнований на призы «Золотая перчатка». Вместо того чтобы дать полицейским избить себя, он разделал их под орех, выдав каждому по прекрасной прямой в челюсть. После этого он попытался убежать, но сделать это не удалось. Пуля в ногу заставила упасть на мостовую, а удар дубинкой по голове отключил сознание. Приговоренный к восьмимесячному сроку заключения за сопротивление при аресте, он вышел оттуда озлобленный на весь мир, поклявшись мстить всем белым, а полицейским в особенности.
Когда его пригласили прибыть в Парадиз-Сити, он некоторое время колебался. А не ловушка ли это? Записка была весьма лаконичной:
«Предлагаем очень высокооплачиваемую работу. Вас рекомендовал Мич. Если вас интересует большая сумма, жду вас в ресторане „Черный краб“ 20 февраля в 22 часа. Деньги на дорожные расходы прилагаю. Полиция контролирует въезды в город, так что будьте осторожны. Спросите мистера Людовика».
Если это и была шутка, думал Ваш, то весьма дорогостоящая. Ведь в конверте находились две банкноты по сто долларов каждая. Кроме того, он действительно знал Мича Коллинза, с которым познакомился в тюрьме и которого очень уважал. Большая сумма! Это было именно то, в чем он нуждался в данный момент. Без денег негр недолго мог протянуть. После непродолжительного колебания он решил, что терять ему нечего.
Он прибыл в Парадиз-Сити, спрятавшись за ящиками с овощами, заказанными «Парадиз-Ритц-отелем». Когда машина проезжала через контрольно-пропускной пост, сердце его бешено колотилось, а нервы были напряжены до предела.
Таким образом четыре человека, отозвавшись на таинственное предложение получить солидный денежный куш и обманув бдительное око полиции, оказались в Парадиз-Сити.
Это был первый шаг в плане Сержа Мейски ограбить самое большое и богатое казино в мире.
Ресторан «Черный краб» помещался в трехэтажном деревянном здании на сваях в тридцати ярдах от берега, и попасть туда можно было по узким мосткам. Это было место встреч моряков и ловцов губок. Ресторан был широко известен своими драками, попойками и превосходной кухней. На верхнем этаже здания располагались три отдельных кабинета. Туда можно было подняться по наружной лестнице. Там обычно собирались люди, не желавшие, чтобы кто-либо их беспокоил. Негр-официант, обслуживающий отдельные кабинеты, был глухонемой.
В самом большом из отдельных кабинетов, из окон которого открывался прекрасный вид на порт со стоящими там белоснежными яхтами и как на ладони виднелся Парадиз-Сити, был сервирован столик на пять персон.