Джеймс Хэдли Чейз. Лиса в капкане

   Он передвинулся к Эллису вдоль стойки.
   – Что вас привело сюда? – Его глазки с тревогой сверлили посетителя.
   – Я ищу работу, – сказал Эллис руками, используя свои скромные познания в азбуке глухонемых.
   Виткоум вздохнул с облегчением: слава Богу, этот глухой не слышал его разговора с девушкой. Пальцы директора «заговорили» с привычной скоростью.
   – Пожалуйста, не так быстро, – попросил Эллис. – Я начинающий.
   Виткоум раздраженно пожал плечами, достал карточку из ящика, протянул ее Эллису и снова вернулся к девушке.
   Читая карточку (смесь анкеты и обязательств фирмы), Эллис слушал их разговор:
   – Если вы не можете найти мне работу, верните деньги.
   – Не понимаю, о чем вы… – повторял Виткоум. – Все время твердите о каких-то деньгах. Но я ничего не брал у вас.
   – Нет, взяли, – протестовала девушка. – Я скажу вашим патронам. Вы предложили найти мне работу без рекомендаций…
   – Ну, хватит, – прервал Виткоум, постукивая пальцем о стойку. – Кто вам поверит, спрашивается? Вы же воровка, не так ли? Только что из тюрьмы. Кто станет слушать ваши выдумки? Идите себе, или я вызову полицию.
   – Отдайте мои деньги, – чуть не плача, просила несчастная. – У меня ничего нет. Ничего. Вы понимаете? Я не знаю, что делать.
   – Ничем не могу помочь, – развел руками Виткоум. – Но зачем же настаивать на лжи? Возможно, что-нибудь для вас еще найдется. Не теряйте надежды. Но советую, если вы хотите, чтобы я занимался вашим делом, никому не рассказывать, будто я брал у вас деньги. Не надо выдумывать. Вам это только во вред.
   – Но ведь я же дала вам деньги! – возмущенно воскликнула девушка. – Вы заявили, что это в долг. А выходит, что это – кража.
   Виткоум крякнул. Он был уверен, что Эллис его не слышит, и вел себя вызывающе.
   – Да кто вам поверит, бедная дурочка! Никто вам не поверит! Мое слово значит больше, чем ваше. Так что – убирайтесь! А вы не подумали, что найдутся люди, которые охотно используют добычу для виселицы, к тому же еще и глухую?.. Поразмышляйте-ка над этим! И – прочь отсюда! Еще раз придете с вашими баснями про деньги, – я вызову полицейского.
   Эллис увидел, как сжимаются ее пальцы. Маленькие кулачки слабо ударили по стойке и исчезли.
   Он приподнялся, видя, что она направилась к выходу, но не успел разглядеть ее лицо. Девушка открыла дверь, ее узкие плечи горбились, маленькая бедная шляпка создавала вокруг головы ореол отчаяния.
   Дверь закрылась.
   Довольный собой, Виткоум занялся Эллисом.
   – Вы уже заполнили карточку? – обратился он к нему на ручной азбуке глухонемых.
   «Ну и скотина, – выругался про себя Эллис. – Вот что сотворили бы и со мной, не умей я защищаться».
   Прочитав карточку, он сразу же убедился, что и затевать ничего не стоит. Ему следовало представить три рекомендации, только после этого его заявление примут к рассмотрению. Эллис подумал о девушке. Если он скажет старому негодяю, что у него нет рекомендаций, тот потребует денег, а дальнейшее уже известно. Обозленный и разочарованный, он перевесился через стойку, с ненавистью глядя на Виткоума.
   – Я все слышал, мерзавец, – заявил он. – Я все слышал.
   Он ударил Виткоума в лицо. Директор приглушенно вскрикнул, покачнулся и упал за стойку. Не глядя на него, Эллис бросился к двери, раскрыл ее, окинул взглядом коридор и бегом спустился по лестнице.
   Пересекая холл на первом этаже, он заметил знакомую девушку, шла она медленно. Заинтригованный, он пошел следом, пытаясь сообразить, кем она может быть. Старый подлец назвал ее «добычей для виселицы» и «глухой», однако при этом не повышал голоса. Возможно, она читала по губам. Заговори он сейчас с ней, она не услышит и не узнает его голоса. Эта мысль была приятна. Да и в конце концов, мужчина бесконечно не может жить в одиночестве. Женщина полезна. Девушка на мели, как и он сам. Она вышла из тюрьмы, а его преследуют. Удачное совпадение. Но тут же он насупился. Зачем терять время на эти глупости… Ему предстоит разрешить более серьезные задачи! Однако взор его был прикован к фигурке девушке, продолжавшей свой путь среди толпы, одинокой и заброшенной.
   В саду, возле станции метро «Чаринг-Кросс», играл оркестр. Девушка вошла в сад, Эллис проследовал туда же, не упуская ее из виду. Она выбрала дальнюю беседку, села лицом к гостинице «Савой» и застыла, сложив руки на коленях и глядя на метрдотелей, поджидавших первых посетителей к обеду.
   Эллис подошел к беседке, опустившись на соседний стул, всмотрелся в ее лицо и почувствовал горькое разочарование: внешность оказалась самой заурядной. Бледное лицо было невыразительно; грязные каштановые волосы свисали жалкими космами, впавшие глаза были обведены темными кругами. По виду ей было не больше двадцати лет. Теперь, разглядев ее вблизи, он корил себя за то, что пошел за ней. Только фигура могла привлечь его к ней. Какая-нибудь мелкая воровка, служащая или работница, каких сотни на улицах Лондона.
   Он отвернулся в раздражении. «Нет, женщины не интересуют меня… Надоели!» И все-таки невольно думал о девушке. Несколько дней, проведенных в Лондоне, были такими одинокими! Выглядела бы она хоть немного лучше, он заговорил бы с ней, рассказал, что сделал с той свиньей Виткоумом, быть может, они бы подружились. Но эта девица не вдохновляла.
   Она продолжала сидеть почти неподвижно, следя глазами за первыми посетителями ресторана, занимавшими места возле окон; подавшись вперед, с напряженным выражением на лице, она смотрела, как сервируют столики.
   Незаметно мысли Эллиса переключились на главное. Он курил, размышляя, что же ему делать в ближайшие дни, как разыскать Скреггера. Борясь с одолевавшей дремотой, слегка разомлев под теплыми солнечными лучами, он решил вернуться к себе. Поднимаясь, бросил взгляд на девушку и замер: рядом с ней сидела элегантная дама с газетой, положив свою сумочку на соседний стул, рядом с девушкой. И Эллис увидел, как ловко и незаметно ее рука нырнула в сумочку и вытянула оттуда несколько однофунтовых банкнотов.
   Затаив дыхание, Эллис наблюдал за воровкой. Углубившись в свою операцию, она, судя по всему, не испытывала при этом ни малейшего волнения.
   Внезапно дама отбросила газету и вцепилась в руку соседки.
   – Ах ты, подлая воровка! – воскликнула она, не отводя глаз от девушки, которая безуспешно пыталась освободиться от цепких пальцев хозяйки сумочки.
   У Эллиса вырвалось рычание, сердце его забилось ускоренно и неровно. Теперь он уже чувствовал, что судьба его фатально связана с судьбой этого бедного существа; он знал, что вызволит ее из переделки и что тогда она будет в его власти, благодарная и покорная. Он приблизился к даме и коснулся ее руки:
   – Оставьте ее!
   Женщина посмотрела на его худое, с зарубцевавшимся шрамом лицо, столкнулась взглядом с мертвыми глазами Эллиса, выпустила девушку и, спрятав лицо в ладонях, заплакала.
   – Ну, идем! – зло бросил он девушке.
   Быстрым шагом они двинулись в сторону набережной.

Глава 3

   Сидя на краешке кровати, девушка рыдала. Она даже не сняла своей ужасной шляпки. Иссиня-бледное лицо ее опухло, глаза покраснели от слез.
   Эллис стоял у окна. Он глядел на улицу сквозь грязные занавески. Во рту пересохло, и это угнетало его, сердце отчаянно колотилось. Время от времени он поглядывал на девушку, но тут же снова занимал наблюдательный пункт, всякую минуту ожидая полицейской автомашины с толпой агентов, которые бросились по его следам.
   – Заткнитесь! – наконец не выдержал он. – Да вы перестанете когда-нибудь хныкать?
   Он не смотрел на девушку, и та не могла догадаться, что он говорит. Ее пеленала тишина. Со временем он привык касаться ее рукой перед тем, как заговорить, чтобы она могла прочитать слова по губам.
   Слезы ее не иссякали, она продолжала сотрясаться от рыданий, положив руки на колени ладонями вверх, раздвинув ноги и почти сомкнув носки стареньких туфель. Со своего поста он мог видеть букву V, которую образовали голые бедра под юбкой, но не испытывал никакого волнения. Под этим уродливым колпаком ее опухшее лицо возмущало его, и он уже сожалел о своем безумном порыве.
   – Вы что, не можете замолчать? – Злость душила его. – Вас могут услышать.
   Он хлопнул себя по лбу в бессильной ярости.
   – Ну и дурень же я, что притащил вас сюда!
   Но слова его падали в пустоту. Она не шевелилась и не смотрела на него. Внезапно Эллис вспомнил, что она глуха, и сделал непристойный жест. Ее присутствие, спектакль этой безнадежности были противны, да еще – в придачу! – она оказалась глухой тетерей и, значит, совершенно бесполезной! Он не испытывал к ней ничего, кроме гадливости.
   Эллис повернулся к окну. Продолжая наблюдать, он вновь переживал события минувшего часа, напуганный огромным риском, которому себя подвергал. Почему он действовал именно так? Почему поддался этому порыву сумасшествия? Он чувствовал себя одиноким, искал общения, потому и помог девушке. И вот теперь он приклеен к этой маленькой соплячке с пустым желудком. Он смирился бы с ее внешностью, прояви она свой ум, но хныканье делало ее просто нестерпимой.
   Однако ловко же они ускользнули от преследования! Тот шпик был до смешного тороплив, и Эллису, к счастью, удалось свалить его на землю, симулируя собственное падение. Благодаря этому они выиграли метров пятьдесят на дистанции. Движение прервалось, люди зашумели. Слава Богу, они вскочили в трамвай как раз в тот момент, когда он втягивался в туннель Кингуэй. И еще одна удача: водитель находился на империале^[1], в салоне не было никого, и шум трамвая заглушил крики ищейки.
   Девушка сопровождала его как бы в состоянии сомнамбулизма, не говоря ни слова. Ему удалось незаметно провести ее к себе. Она сразу же плюхнулась на кровать и громко разрыдалась. Слезы ее казались неиссякаемыми.
   Полицейский прошел по улице, остановился рядом с почтальоном, выбиравшим письма из почтового ящика как раз напротив окна Эллиса, и у него сразу заныло сердце. Виткоум и женщина с сумочкой наверняка уже подали жалобы. И сигнал поступил во все полицейские участки Лондона. Он сжал кулаки. Если его схватят, нетрудно будет установить его личность. И ждет его тогда не месяц тюрьмы, а виселица.
   Послышался монотонно-бесцветный голос девушки:
   – Я хочу есть. Вы не можете мне что-нибудь предложить?
   – Хочешь есть? Очень кстати!
   Она повалилась набок, пряча лицо в ладонях.
   – Я так голодна… – простонала она. – Вы не можете представить, как я голодна…
   – Ну, хватит, – зло оборвал Эллис. – Тебе нужно убираться отсюда. Я не могу оставить тебя в этой комнате.
   Поскольку девушка не выходила из истерического состояния, он схватил ее, поставил на ноги и крепко стиснул ее руки.
   – Ну, успокойся! – Он заметил, что она следит за его губами.
   Девушка высвободилась и, раскачиваясь, продолжала плакать.
   – Я хочу есть! – Она повысила голос. – Я не ела несколько дней!
   – Мне все равно. – Эллис отстранился от нее. – Тебе нужно уходить отсюда.
   Рыдания не умолкали.
   – Я не взяла бы эти деньги, если бы не голод… Дайте мне что-нибудь поесть, прошу вас… что угодно. Не могу больше… Я не выдержу!
   Он снова грубо тряхнул ее.
   – У меня тут ничего нет, идиотка! – гаркнул Эллис. – Убирайся! У меня есть деньги, покупай что хочешь, только оставь меня в покое!
   Она уставилась горячечным взглядом в его холодные и злые глаза, лицо ее окаменело, и она потеряла сознание. Эллис наблюдал, как она падала на старый грязный ковер. Шляпка свалилась, ее неподвижные руки и ноги напоминали брошенную куклу.
   Эллис растерялся. Он немало перевидел голодных людей и понимал, что девушка не врет. Он также знал, что ничего не удастся вытянуть из нее, пока она не поест. Чертыхаясь, подошел к шкафу, вынул серые фланелевые брюки и ношеную спортивную куртку. Описание его внешности наверняка уже известно полицейским, и он должен спутать их карты. Эллис переоделся, с отвращением поглядел на девушку и вышел из комнаты. На мгновение задержавшись на лестнице, он сбежал к входным дверям.
   Напрягая внимание, он шел твердым, решительным шагом, готовый к бегству в любой момент. Полисмен прогуливался метрах в пятидесяти. Эллис пересек улицу и зашел в кафе. Заворачивая ему пирожки, булочки и кусок торта, буфетчица не сводила глаз с его шрама. Он нахмурился, почти вырвал у нее свертки и бросил деньги на стойку. Буфетчица что-то пробормотала себе под нос, крутанула кассовый аппарат и швырнула ему сдачу с такой же грубостью.
   Охваченный ненавистью, он повернулся и снова оказался на улице. Полисмен был близко и смотрел в его сторону. Заколебавшись на мгновение, он продолжил свой путь, ссутулившись и искоса наблюдая за массивной фигурой в голубом.
   Отворив входную дверь, он оглянулся через плечо. Буфетчица стояла на пороге кафе и следила за ним. Он в сердцах послал ей непристойный жест и переступил порог. До него донесся голос миссис Уилер, квартирной хозяйки, распевавшей гимн. Этот скрипучий голос выворачивал его наизнанку:

 
О, вечная скала, откройся для меня,
Хочу в тебе спастись…
 

   Похоже, ему придется подыскать местечко укромнее, если он хочет спасти собственную шкуру.
   Эллис открыл дверь в комнату. Девушка лежала на полу, разметав руки и ноги.
   Он посмотрел на нее с ненавистью. Так легко было бросить ее в трамвае! Нет же, он совершил величайшую глупость и привел ее к себе, впутался в дурацкую историю. В глубине души он понимал, что за его действиями скрыты свои причины. Она убога, но это женщина; если разумно поступить, она будет ему полезна. А глухота ее даже удобна во многих отношениях. Мысль оставить ее у себя задевала его самолюбие, но он уже принял твердое решение.
   Он грубо затормошил ее ногой.
   Девушка застонала, пытаясь отодвинуться. Резкие повторные удары вывели ее из забытья. Она села и отвела его ногу рукой.
   Убедившись, что она пришла в себя, Эллис тут же высыпал один из кульков на нее. Пирожки полетели ей на голову и на колени, один подкатился под ноги Эллису. Он раздавил его, движимый дьявольской злостью, отлепил кусочки от подошвы и бросил их ей на колени.
   – Жри! Ты ведь ужасно проголодалась!
   Он брезгливо отшатнулся, увидев, как жадно подбирает она крохи, торопливо запихивая их в рот. За время работы в концлагере Бельзен он видел много людей, которые вели себя подобным образом. И сейчас он не испытывал особого удовольствия от этих пыток. Он опять занял свой наблюдательный пункт у окна; стоял неподвижно, пока не спохватился, что держит в руках второй кулек. Рассвирепев при мысли, что покупал еду для этой ничтожной соплячки, он раздавил пакет. Почувствовав, как потекло варенье из пирожков, как расплющился легкий торт, с гадливостью швырнул кулек в девичье лицо.
   Надо ей показать, что он человек без души и без принципов, пускай это сразу усвоит. И опять он припал к окну. В конце улицы показался желтый грузовичок, затормозил, и немедленно к нему кинулся продавец газет, чтобы принять свежий выпуск вечерних изданий.
   Эллису не терпелось купить газету, но он боялся снова показаться на улице. Продавец торопился, оставляя номера газет на пороге каждого дома. Буфетчица из кафе взяла одну, сказала что-то парню, тот засмеялся. И вот уже он наклонился возле его дома. Эллис бросился к двери, но внезапно остановился. Девушка слизывала с бумаги прилипшее варенье и крошки. Она подняла глаза, лицо ее наполовину скрывал грязный кулек, но выражение глаз было покорным и благодарным.
   Эллис, озираясь, вышел в коридор. Он вознамерился спуститься по лестнице, но тут заметил миссис Уилер в холле, с газетой в руках. Тихо выругавшись, он отступил, не желая быть замеченным, и следил за ней. Это была высокая худая женщина с усталыми глазами, реденькими седоватыми волосами. Она читала газету через увеличительное стекло, держа его большим и указательным пальцами. Эллис вернулся в комнату, отказавшись от своего намерения заполучить газету.
   Девушка сидела на кровати. Они переглянулись.
   – Кто вы? – спросил он резким тоном. – Как вас зовут?
   – Грейс Кларк, – ответила она испуганно. – Благодарю вас за…
   – Хватит! – сухо оборвал ее. – Я ничего не хотел вам давать. Ничего! Но вы меня сбили с толку. Что вы собираетесь делать?
   Она поморщилась, глаза ее увлажнились:
   – Не знаю.
   – Где вы живете?
   – В Кемден-Таун.
   – Вы только что из тюрьмы, не так ли?
   Она грустно кивнула.
   – Ну ладно! Вам лишь остается возвратиться туда.
   Эллис в раздражении приблизился к окну, обернулся и посмотрел на Грейс:
   – Какой же я идиот, что помог вам, ввязался в эту историю! За что вы угодили в тюрьму?
   – Я жила в нищете, моего отца убили…
   – Только не нужно выдумок. Вы занимались воровством?
   – Я ничего не умею. – Она вдруг проявила агрессивность. – Я пыталась найти работу, но глухая никому не нужна. – Девушка стиснула кулаки. – Я так старалась – и все попусту. Надо было жить.
   – Вы врете. Вам должны были дать что-нибудь… Какую-нибудь помощь… А всякие фантазии – это вы приберегите для других.
   – Меня мобилизовали на военные работы, а я убежала. Меня разыскивали. И все это из-за моего отца… Он болел, нуждался в уходе… тогда я дезертировала. А потом бомба…
   – Ну хватит, хватит, – нетерпеливо прервал Эллис. – У меня и своих несчастий довольно, чтобы слушать про чужие. Так или иначе вы воровка, ведь это правда – воровка?..
   Она медленно, пришибленно поднялась:
   – Я ухожу. – Губы ее дрожали. – Можете называть меня как угодно…
   В дверь постучали.
   Эллис в один прыжок очутился подле дверей, отстранил девушку и знаком велел ей молчать. Затем приоткрыл дверь.
   В коридоре стояла миссис Уилер.
   – Добрый вечер! – промолвила она.
   – В чем дело? – поинтересовался он недовольным тоном, каким всегда разговаривал с ней.
   Она усмехнулась, глаза ее светились холодным блеском.
   – Вы читали газету?
   Он отрицательно покачал головой.
   – Тогда, будьте любезны, взгляните. – Она протянула ему свежий номер. – Это в разделе «В последний час».
   Сдерживая сердцебиение, Эллис прочел заметку.
   «Так и есть, – сказал он себе. – Что же теперь делать?»
   Всего несколько строчек, но этого достаточно. Дано их скрупулезное описание. Узнали даже фамилию девушки. Полиция ведет розыск, чтобы арестовать их за кражу.
   Не говоря ни слова, он вернул газету.
   – Ну и что дальше? – Эллис поднял брови. – Почему это должно меня интересовать?
   – Описание очень похоже на вас, – объяснила миссис Уилер, тыча в газетный лист своим длинным и грязным пальцем.
   – Будьте осторожны с подобными заявлениями. Ошибки такого рода могут вам дорого стоить.
   – Она ведь здесь, не правда ли? Я слышала, как вы спорили. – Хозяйка гримасничала. – Ну ладно! Это вам обойдется в семь фунтов. Кажется, именно такую сумму она похитила? Выкладывайте деньги и убирайтесь. Обещаю держать язык за зубами.
   – Согласен! – зло бросил Эллис и широко раскрыл двери. – Вы считаете себя хитрой, да? Ну, хорошо: вот она, смотрите внимательно. Это воровка.
   Миссис Уилер разглядывала девушку с жесткой ухмылкой:
   – Не назовешь красавицей, а?.. Два сапога – пара! Ну, гоните деньги и мотайте отсюда. Не хочу вас больше держать.
   Глазами девушка призывала Эллиса к действию.
   – Отдайте ей деньги, – приказал он. – Все деньги, и спасайтесь. Она ловко обвела вас вокруг пальца. Уходите.
   По своей глупости миссис Уилер добавила:
   – И вы тоже, молодой человек.
   Холодная, болезненная ярость охватила Эллиса, и он уже не мог бороться с непроизвольным побуждением убийцы. Схватил голубую с золотом вазу, украшавшую камин. Миссис Уилер стояла в ожидании, протянув руку за деньгами. Она подняла глаза и в ужасе раскрыла рот. Но не успела даже охнуть, как Эллис опустил вазу ей на голову. Голубые осколки посыпались на пол. Миссис Уилер глухо упала, ее лицо превратилось в кровавую маску.
   На мгновение Эллис застыл, глядя на содеянное, и бросился к выходу. Грейс уцепилась за него.
   – Не оставляйте ее так… вы ее ранили. – Голос девушки оставался таким же бесцветным, но в глазах светился ужас. Эллис обернулся, взгляд его припал к окну: его привлекло движение на улице. Буфетчица из кафе с газетой в руках подошла к полисмену, она о чем-то говорила, показывая рукой на дом. Она была явно возбуждена.
   Эллис ухватил девушку за плечи.
   – Теперь мы оба в западне! – Он сильно ее тряхнул. – Мы оба. Понимаете?.. Вы и я… вместе. Идите за мной. Бежим!
   Он потянул ее по лестнице, потом – по темному коридору, который вел к черному ходу здания.

Глава 4

   Шрам на лице, до сих пор его выручавший, теперь предательски выдавал.
   Сперва это был голос, а теперь шрам, еще более опасный из-за своей неизменности.
   Он думал только об одном: уехать, спрятаться, пока его натянутые до предела нервы успокоятся, и он найдет способ выйти сухим из воды.
   Без всяких препятствий вместе с Грейс они покинули дом. Выбежали черным ходом, схватили такси, назвали вокзал Кинг-Кросс, а потом пересели в метро до Бейкер-стрит.
   Шофер такси проявил повышенный интерес к шраму, и Эллис знал, что он его запомнил. Если этот шофер прочитает газету, то предупредит полицию, что отвез обоих на вокзал Кинг-Кросс. Эллис хотел, чтобы полиция считала, что они отправились на север Англии. И он поручил Грейс взять билеты в метро и в вагоне держался за свою щеку, будто у него разболелись зубы. Во время поездки он попытался составить план дальнейших действий.
   Полиция идет по его следам. Ему необходимо покинуть Лондон. Тут слишком много сыщиков и полисменов. Они цепляются к вам, и беспричинно. Думая о настоящем, он вспомнил прошлое, смерть матери. Отец отправил его тогда к старой родственнице в Иствуд. Два месяца он бродил по полям, по лесным тропинкам, играя в одиночестве. Он знал эту местность как свои пять пальцев и поэтому решил, когда ехал в метро, сгорбившись и прикрывая щеку носовым платком, что Иствуд был бы идеальным местом. Они переждут там, пока он не выработает более солидный план.
   На вокзале Бейкер-стрит билеты в Иствуд снова купила Грейс. Она вела себя как под гипнозом, немедленно выполняя все, что говорил Эллис, стоило ему только раскрыть рот. Он не понимал, что это шок, вызванный нападением на хозяйку дома, лишил девушку воли. Она была убеждена, что Эллис убил миссис Уилер. А это значит, что в случае ареста их приговорят к смертной казни. Эта мысль ошеломила, превратила ее в автомат. Она не только боялась Эллиса, но, как ни странно, испытывала к нему слепое доверие, чувствуя, что только он поможет ей выйти из ужасной ситуации.
   Пока поезд выбирался из бесконечных лондонских предместий, Эллис ясно осознал, как ему необходима девушка, если он хочет спасти свою шкуру. Внешность ее настолько ординарна, что никто не узнает ее по газетным описаниям, – он коснулся рукой ненавистного шрама, – она станет его голосом, его правой рукой. Он совершенно верно поступил, когда помог ей скрыться от дамы с сумочкой, когда накормил ее. Теперь она – его должник, теперь настала ее очередь помогать ему.
   Все это он изложил Грейс.
   Она смотрела на него опасливо и растерянно, читая по губам.
   – Вы не должны были ее убивать (единственное, что она могла вымолвить, преследуемая картиной лежавшей на полу окровавленной миссис Уилер). Зачем вы это сделали?.. – Она заломила руки. – Надо было только отдать ей деньги…
   Эллис нетерпеливо передернул плечами, глядя в окно. Он понимал, что правда на ее стороне, но не мог объяснить, почему он не в состоянии сдерживать свои преступные инстинкты.
   Поезд пересекал зеленые пастбища, и Эллису припомнилась площадка для гольфа в Тейлхеме, совсем близко от станции, где он часто развлекался, наблюдая за игроками. В соседнем лесу он находил мячики, которые они теряли на линии седьмой лунки. И внезапно Эллис решил заночевать здесь. Они устроятся в клубе, и, возможно, девушка найдет для себя одежду в женской раздевалке.
   Воспрянув от такой перспективы, он наклонился и слегка дотронулся до колена Грейс. Она, покраснев, отдернула ногу.
   – Я найду вам одежду, и никто не сможет вас узнать.
   Она смотрела умоляюще, сцепив пальцы.
   – Ну, успокойтесь, – он внезапно разозлился. – Вы в капкане. И я тоже. Мы оба. И если мы не будем держаться друг друга, то пропадем.
   Через несколько минут поезд остановился в Тейлхеме, неподалеку от площадки для гольфа.
   – Идем! – скомандовал Эллис, открывая двери. – И побыстрее.
   Он знал, что небезопасно покидать поезд в таком уединенном месте. Их легко запомнить, но этого риска можно и избежать. Если они останутся незамеченными, то день-другой полной безопасности у них в кармане.
   Они заспешили к выходу. Контролера не оказалось на месте. Эллис заметил объявление, предлагавшее пассажирам предъявлять их билеты в кассу. Какой-то игрок в гольф с полным рюкзаком тарабанил в застекленное окошечко, не отрывая глаз от поезда.
   На первый случай повезло, подумалось Эллису. Никто их не видел, они не предъявили билеты.
   Тропинка в эту пору тонула в тумане. Они выбрались на крутой склон дороги, которая вела к спортивному клубу. На холме он увидел небольшой приземистый дом, как раз напротив восемнадцатой площадки. В окне вспыхнул и тотчас же погас огонек.