Джейн Моррис. Испытание любовью

Глава 5
Ставки на кролика

   – Я тобой в целом доволен, Ричард, – сказал босс, положив свою потную ладонь на мое плечо, – работаешь хорошо, профессионально и у меня на тебя планы.
   Я что-то пробубнил наподобие «рад стараться», ерзая при этом на стуле, затем начал горячо благодарить за все, что он делает для своих подчиненных, но он остановил мои хвалебные блеянья, после чего прокашлялся и, кряхтя, сел в свое кресло. Его густые брови сползлись к переносице, образовав две глубокие полоски – это был нехороший знак, он явно вынашивал недобрую мысль. Я немного разволновался, но, собрав волю в кулак, уставился на него, делая вид, что мне нисколечко не страшно.
   – Джессика – моя племянница – сегодня принята в наш дружный коллектив, если я узнаю, что один из вас, паршивые Казановы, залез к ней под юбку, отрежу яйца всем троим и съем их на ужин, – сказал он спокойно, но очень убедительно.
   Из кабинета я вышел, чуть пошатываясь, все кружилось перед глазами, моя рубашка была насквозь мокрая, да и штаны, по-моему, тоже. И зачем я начал отнекиваться?! Я не знал, что люди могут извлекать из гортани звуки такой силы! Не одобряя мое поведение, босс вскочил с места и, наклонившись к моему лицу, начал так орать, что впору было расстаться со слухом раз и навсегда. При этом он обильно поливал меня слюной.
   – Пойди, и передай другим! – сказал он сакраментально, после того как ор прекратился. Это был самый отвратительный день за время всего моего трудового контракта. Я шел к рабочему месту, осознавая, как мелок и ничтожен человек, склонивший спину перед тем, кто будто бы сильнее. На самом деле всего лишь выше по положению – это и развязывает руки! Ведь я вполне мог за такое моральное насилие ударить его в лицо! «Что с тобой, Ричард?!» – спрашивал я себя, но ответом была мертвая тишина.
   Мы стояли в курилке, молча, Брендон и Джорджик сочувственно смотрели на меня, но я-то видел их плохо скрытую радость, оба были счастливы, избежав почетной участи унижения.
   – Ну, что? Снимаем ставки? – спросил с тяжелым вздохом Брендон. – Жаль, что она оказалась родственницей босса. У нас с ней были флюиды, я бы мог сорвать банк!
   – Дело ни в этом, – оборвал я приятеля, который готов был расплескать мечтательные слюни. – Он знает все про наш «ипподром»!
   Молчания двух ягнят, хлопающих глазами, насторожило меня, коллеги стали посвистывать, пряча взгляды.
   – Вы знаете то, о чем не ведаю я? – проскрипел мой голос, кажущийся чужим.
   После рабочего дня мы сидели в пабе на соседней улице. Мясистая официантка с игривым взглядом принесла пенящийся напиток и долго вертелась возле столика, ожидая комплиментов и приободряющих реплик, которые часто звучали в ее адрес в наши лучшие времена. Сейчас мы сидели понурые и грустные, всем нам было не до флирта, ведь над нашими головами собрались грозовые тучи.
   – Сначала – анестезия, потом – правда, – с пафосом заявил Джорджик глядя в пенистую бездну литровой стеклянной кружки. Мне не терпелось узнать, какую же страшную тайну скрывают коллеги.
   Презабавным оказалось откровение моих приятелей: оказывается место нашей работы напичкано специальной аппаратурой. Причем, фиксируется все – вплоть до мочеизливания в уборных. С минуту я сидел в ступоре и пытался понять, какой вопрос задать следующим. Я смог выдавить только одно слово: «зачем?». На что получил вразумительный ответ из уст Брендона:
   – Чтобы все было под контролем! Ты же знаешь, наш шеф любит ясность во всем. И поэтому с удовольствием пересматривает отснятый материал.
   Весть о том, что я постоянный участник шоу «Скрытая камера» меня омрачала, и, чтобы хоть немного разбавить концентрат агрессивных мыслей, я решил загнать в кровь высокие градусы и заказал полный стакан виски. Брендон и Джордж работали в фирме со дня основания и были в курсе многих тайн, которые для сотрудников, пришедших позже, были покрыты мраком. Признаюсь честно: придя уже в успешную компанию – одну из лидеров на биржевом рынке – я использовал моих приятелей чисто информативно, меня интересовало продвижение по службе, я втерся в доверие настолько, что оба считали меня своим верным другом. Взаимностью я им ответить не мог, так как понятия «дружба» для меня вообще не существует, после того как человек, которому я доверял, переспал с моей девушкой. Мне было с ними удобно и весело. После того, как стакан был осушен и в моей крови забурлил вискарь, я стал смотреть на новости проще.
   – Проблема в том, что проблемы нет, а есть наше отношение к ней! – процитировал я кого-то умней меня заплетающимся языком. Я нервно хихикнул и посмотрел на коллег, которые недоуменно переглянулись и выглядели весьма глупо.
   – Я утраиваю ставку, – воскликнул я громко, после чего налил еще виски и опрокинул немного пива в пищевод. Мои приятели снова переглянулись, видимо не понимая, что именно я имею в виду. Я пояснил, что ставлю на «лошадку» по имени Джессика и предлагаю сыграть по крупному.
   – Что? – удивленно запыхтел Джорджик, он нервно заерзал и с опаской посмотрел по сторонам.
   – Ты блефуешь, – поддержал его Брендон, видимо, надеясь, что причиной моей активности стали пары алкоголя. Они испугались.
   – Я пересплю с ней! – крикнул я на всю пивную. Братья по разуму вжались в стулья, потупив взгляд, а несколько пьянчужек за столиком неподалеку весело зааплодировали, выкрикивая ободряющие слова.
   – Он тебя съест! – простонал взволновано Джорджик, умоляюще взирая на Брендона, тот молча уставился на меня, и, судя по выражению лица, посчитал сумасшедшим.
   – Мне плевать на титькастого босса! Я отымею его племянницу так же грязно, как ее дядя отымел меня. И сорву банк, – произнес я, подняв высоко бокал с остатками пива, однако компания меня не поддержала, они сидели, как истуканы, не зная, что сказать. Вдруг Брендон оживился и громко стребовал с окрыленной чьими-то комплиментами официантки еще виски, после чего добавил, понизив голос:
   – Мне давно опостылела однообразная сексуальная жизнь. Я готов побороться за кактус в заднице! Я тоже играю!
   И так, один участник – Джордж – сошел с дистанции, но при этом согласно установленным правилам его деньги осталась в нашем банке, однако мы с Брендоном утроили ставки, сделав куш весьма аппетитным. Выпив еще пару порций виски, мы ужесточили условия: если камеры компании зафиксируют умопомрачительное сексуальное слияние с племянницей босса, то проигравший удваивает сумму, дабы герою, нарушившему приказ, было бы не столь обидно прощаться с многообещающими перспективами, и он мог бы смело подставить свой зад под начищенный дорогой ботинок босса.
   Самое глупое изобретение человека – женитьба. Я думаю так всегда, когда смотрю на свою супругу.
   Она до того идеальна, что не вызывает у меня абсолютно никакого сексуального желания. Кому захочется барахтаться на лоснящейся кукле с набитым силиконом в грудь и губы. Когда я ее целую, постоянно боюсь, что инородные тела, погруженные в ее еще живое тело, разлетятся на мелкие кусочки. Мне даже снился такой сон: я кусаю зубами ее грудь, и срабатывает взрывное устройство – моя жена превращается в лоскутки. Причем, ни крови, ни осколков костей – сплошной силикон вокруг. Когда-то в детстве надувая бракованный шар, я так получил по губам от взрыва, что теперь боюсь приближаться ко всему округлому. Поэтому секс у нас возникает только при сорокаградусной анестезии или супруга удовлетворяет меня орально. Кажется, ее устраивают не столь регулярные слияния. Проживая в собственном пенно-маникюрном мире, она получает ни с чем несравнимое удовольствие от визуального внимания огромного количества мужчин, а ее лучшие сексуальные друзья – вибраторы, количеству которых позавидует любой интим-магазин. Больше всего на свете она любит себя и деньги. При слове «ребенок» у нее начинается истерика, потому что она не может даже вообразить, как ее безупречная фигура будет искажена уродливым рюкзаком спереди, ну а про плод, выходящий из влагалища, и речи быть не может. Самые долгоиграющие истерики случаются по поводу целлюлита! Почему любовницы не страдают таким недугом, а жены постоянно требуют колоссальные суммы на избавление от этой страшной болезни? Вопрос в вечность…
   – Мне нужны деньги, – деловито заметила супруга за завтраком. Так бывает часто вместо «доброе утро» – отжим купюр на очередной каприз. Стоит ли сердиться на мою Барби? Ведь я сам выбрал ее среди тысячи других кукол и теперь плачу звонкой монетой за иллюзию семейного счастья.
   – А с карточки ты все выгребла? – задал я вопрос и попытался улыбнуться. От запаха кофе немного мутило, вчерашний виски напоминал о себе приступами тошноты. Супруга начала оправдываться, говоря о том, что открыла для себя новый салон красоты с французскими технологиями и еще какую-то ерунду… В общем, женился – плати!
   Ближе к вечеру мне позвонил Брендон и попросил срочно подъехать к рыбному ресторану нашего общего знакомого. Это идеальное место тайных свиданий с любовницами, мы скрываемся в уютных кабинках от посторонних взглядов и проводим время очень приятно. С женами обычно в этом месте мы не бываем – переживаем, что им понравится кухня ресторана, и они станут завсегдатаями этого заведения. Мой коллега стал заложником кабинки, потому что его вторая половина каким-то удивительным образом оказалась со своими подругами именно в нашем тайном рыбном месте, не предполагая, что всего несколько шагов отделяют ее от грандиозного семейного скандала.
   В ресторан я прибыл очень быстро и незаметно для супруги друга прокрался в сторону кабинок. Возле одной из них я остановился, какой-то холодок прошел по спине от звонкого женского смеха, я тихонько отодвинул шторку и обнаружил там свою жену, сидящую на коленях какого-то крепыша. Итак, я приехал спасать друга, ощущая себя настоящим рыцарем, а в результате выяснил, что являюсь рогоносцем. И с чего я решил, что моя Барби будет мне верна вечно?
   – Привет, – сказал я с иронией и даже улыбнулся. Моя благоверная захлопала накладными ресницами и что-то начала лепетать, а ее приятель так и замер, держа руку на ее силиконовой выпуклости.
   – Я все тебе объясню, – защебетала жена. – Это мой старый друг, точнее – одноклассник. Мы не виделись много лет и вот решили вспомнить школьные времена.
   По моей коже пошли мурашки, приступы ярости рисовали картины из пьесы «Отелло», я четко видел себя мавром, душащим бездушную коварную обманщицу. Я молча уставился на нее и, наслаждаясь диафильмами фантазии, представлял классическую шекспировскую сцену. Когда на моем внутреннем экране мелькнуло слово «конец», я решительно вышел из приюта влюбленных пташек, после чего влетел в кабинку, в которой тосковал Брендон, и, ничего не объясняя, схватил его за шиворот. Его спутница – пышногрудая брюнетка – вжалась в кресло, ее испуганные глазки таращились на меня, а бледность, посетившая ее лицо, говорила о том, что дама находится в предобморочном состоянии.