Он нагнулся и поцеловал там, где только что гладил рукой.
— Ты вся — сама мягкость и теплота, и ты так потрясающе пахнешь! — Его язык начал ласкать ее чувствительную плоть, и она чуть не задохнулась от нахлынувших ощущений. — Я люблю в тебе все, ты это знаешь? Даже твой вкус на меня действует. — Его губы добрались до ее напрягшихся в ожидании сосков и стали неторопливо ласкать ее грудь.
Шина не могла бы на его месте быть столь терпеливой. Каждое его прикосновение действовало, как разряд тока, каждая ласка разжигала лихорадку, неизбежно усиливающую боль внизу живота. Она начала издавать негромкие гортанные стоны, вне себя от желания. Рэнд поднял голову, удовлетворенно посмотрел на нее и улыбнулся с безмерным удовольствием, а потом возобновил свою игру.
Шина чувствовала, что сейчас взорвется, и прикусила губу, не в силах дольше выносить его медлительности. У Рэнда, может быть, достаточно опыта и самоконтроля, чтобы вести такую игру, но у нее — нет. Ее руки судорожно вцепились в его крепкие плечи так, что ногти впились в кожу, оставляя красные следы.
Рэнд засмеялся счастливым смехом и сел, его золотые глаза сияли возбуждением и радостью.
— И правильно! Оставь на мне свои метки, маленький котенок. Я хочу смотреть на них потом и вспоминать, как ты выглядела в этот момент. — Он неторопливо раздвинул ее бедра, отчего она ощутила себя полностью в его власти, и посмотрел на нее потемневшими от желания глазами. — Ты сейчас, словно девушка, приготовленная для жертвоприношения древнему языческому божеству, — прошептал он, лаская пальцами внутреннюю поверхность ее бедер.
Но Шина уже не могла больше терпеть. Рэнд явно собирался продолжать свои ласки до тех пор, пока она действительно не сойдет с ума от желания. Значит, надо заставить его потерять над собой контроль, хитро подумала она. Одним быстрым движением она сжала бедра, поймав его пальцы в ловушку. В тот же момент она грациозно села и игриво посмотрела на него.
— Но у меня нет желания становиться жертвой, — сказала она прерывающимся от возбуждения голосом и поднялась на колени. — Эта роль слишком пассивна. Лучше я буду главной жрицей.
Она пододвинулась к нему поближе и потерлась грудью о его грудь, как чувственная кошка, а затем стала осторожно покусывать его за плечо.
— Я буду достаточно деликатной и не буду использовать свои руки, — подчеркнуто кротко сказала она. — Ведь я же не хочу сводить тебя с ума.
Так она и делала. Ее губы и язык двигались по твердым мужским соскам, дразня их так же, как только что он проделывал с ней. Очевидно, что Челлон воспринял ее действия не менее возбуждающими, чем она, ибо Шина услышала, как быстро забилось его сердце, Она проложила дорожку из поцелуев к его твердому животу и почувствовала, как напряглись его мышцы, когда она стала нежно целовать его. Когда ее маленький язычок начал ласкать его пупок, Рэнд решил, что дошел до предела своего терпения.
Со стоном, который напоминал рев дикого животного, он снял ее с себя и опрокинул на землю. Он сорвал с себя последнюю одежду, став таким же обнаженным и уязвимым, как и она. И тогда он стремительно вошел в нее со всей страстью слишком долго подавляемого голода.
На секунду Шина вздрогнула, испугавшись этого почти болезненного проникновения, но тут же ее захватил столь огненный ритм, что она забыла обо всем. Она видела нависшее над ней лицо Рэнда, выражавшее одно только голое желание. Он весь олицетворял собой золотую мощь и красоту страсти в их тенистом кружевном убежище. У Шины мелькнула мысль: не так ли выглядел Адам, когда показывал Еве рай более прекрасный, чем сам Эдем.
Затем она уже ни о чем не способна была думать, захваченная все растущим возбуждением, которое вело их к самой радостной близости, известной людям. Наконец напряжение достигло наивысшего пика и разрешилось водопадом волшебных ощущений.
Шина и Рэнд не покидали своего убежища до тех пор, пока заходящее солнце не стало напоминать огненный шар. Шина смутно помнила неразборчивый лепет страсти, когда они раз за разом сливались в безумном порыве в одно целое. Никакие слова не были нужны в эти упоительные моменты. Время словно остановилось, и для них существовал только язык горячей жаждущей плоти и зовущих взглядов.
И лишь когда Челлон заметил, что Шина начала дрожать, даже лежа в его горячих объятиях, они были вынуждены прервать идиллию. Рэнд начал одеваться, не сводя восхищенных глаз с ее бледного, расслабленного тела, которое в сумерках приобрело зеленоватый оттенок.
— Ты выглядишь прямо как прекрасная инопланетянка, — улыбнулся он, глядя, как она медленно садится и начинает приводить в порядок спутанные волосы.
— Я и чувствую себя соответственно, — мечтательно сказала Шина и неуверенно оглянулась в поисках одежды. Она изнемогала от сладкой истомы, так что двигаться не хотелось, и она не стала искать одежду, а с удовольствием наблюдала, как Рэнд натягивает свою. Следя за его грациозными движениями и игрой мускулов, когда он натягивал рубашку, она вдруг ощутила знакомый жар.
— О нет, только не сейчас, любовь моя, — засмеялся Рэнд, сразу угадав ее состояние по возбужденному блеску глаз. — Сначала надо вернуться домой. Я не хочу, чтобы ты простудилась, пока я наслаждаюсь твоим роскошным телом. — Он закончил застегивать рубашку и быстро собрал ее одежду, в спешке раскиданную вокруг.
Протянув ей все вещи, он встал рядом на колени и крепко поцеловал ее.
— Я бы с удовольствием постоял тут и посмотрел, как ты одеваешься но уже не доверяю себе. Я лучше пока искупаю лошадь, а ты убери все соблазны с моего пути. — Еще раз поцеловав ее, он раздвинул длинные ветви и вышел из убежища.
Шина секунду посидела без движения, потом стала быстро одеваться. Она задрожала, внезапно почувствовав, каким прохладным стал воздух. Ей показалось, что Рэнд, уходя, забрал с собой все тепло. Темные тени и странный, таинственный полумрак уже не казались красивыми, в них появилось что-то угрожающее. Шина торопливо натянула джинсы и белую рубашку, спешно застегиваясь, и оглянулась в поисках туфель. Они стояли рядом, у корней дерева. Сев опять на землю, Шина надела их, потом встала и заправила блузку в джинсы. Неожиданный порыв ветра заколебал ивовые ветви, и она снова присела, глядя на мощный силуэт Рэнда на берегу пруда, шагах в десяти от нее. Стоя около гнедой кобылы, он казался героем картины Ремингтона, изображающей ковбоев.
Шина опять поднялась на колени и хотела уже встать, но, услышав рядом странный звук, похожий на треск горошин в металлической миске, остановилась, больше от удивления, чем от страха. Когда она повернулась в направлении звука, то застыла от ужаса, увидев плоскую, треугольную голову и злые, блестящие, как бусинки, глаза гремучей змеи.
Змея была в двух шагах от Шины и почти вровень с ней, все еще стоящей на коленях. Она свернулась, готовясь напасть. Угрожающий звук погремушки послышался опять, и Шина сдавленно закричала от страха. Только мгновения назад она сравнивала это место с Эдемом. Какая ирония судьбы, что их счастье тоже будет разрушено змеей!
— Шина! — раздался поблизости голос Рэнда. Но он был по ту сторону ветвей и казался бесконечно далеким. На свете существовали только она и пестрое чудовище. Гремучий звук послышался снова, и Шина начала всхлипывать.
— Шина, как далеко от тебя змея? — повелительно спросил Рэнд. Как далеко? Да практически рядом. На мгновение она удивилась, откуда Рэнд узнал про змею, но тут же сообразила, что он тоже слышал треск, а также ее испуганный крик.
— Шина, проклятье, да говори же! Я не вижу сквозь ветки и не могу бить вслепую, если она близко. На каком она расстоянии от тебя?
— Три фута, — пролепетала Шина непослушными губами, наблюдая за ритмичным раскачиванием плоской головы. Неудивительно, что дьявола представляют в образе змеи. В ее глазах было что-то на редкость злобное.
Она услышала, как чертыхнулся Рэнд, потом он опять спросил:
— Я должен точно знать, где она. Ты меня слышишь? Возьми себя в руки и быстро говори.
У нее в горле так пересохло, что она с трудом выдавливала слова.
— Она передо мной в трех футах и в шести футах от берега, около ствола дерева.
— Молодец! Теперь не шевелись, поняла?
Уж это ей точно не грозит, мелькнуло у нее в голове. Она даже дышать боялась, куда там двигаться! Ее ужас еще усиливался от напряженного ожидания момента, когда змея нападет. На какой-то короткий момент она боролась с искушением двинуться, чтобы ускорить развязку и раз и навсегда прекратить этот затянувшийся кошмар.
То, что случилось потом, было гораздо хуже, чем это леденящее душу ожидание. С быстротой молнии Рэнд внезапно появился позади змеи, схватил ее чуть ниже головы и со всей силы шарахнул о дерево. Шина слышала тошнотворный хруст сломанных позвонков, когда змея ударилась о ствол, затем таким же резким движением Рэнд зашвырнул ее далеко в пруд.
Шина дико глядела на него, не в силах прийти в себя, а он спокойно вытер руки о замшевые штаны и повернулся к ней. В ее глазах все еще отражался пережитый ужас, и Рэнд, тревожно нахмурившись, шагнул к ней.
— Нет! — С душераздирающим криком Шина вскочила на ноги и ринулась через завесу из листвы к окружающему миру, озаренному светом заходящего солнца.
— Шина! — недоуменно прозвучал позади голос Рэнда. Она не остановилась, пока не добежала до пруда. Там она наклонилась, прижимая руки к животу и борясь с накатившей дурнотой. Наконец, после нескольких глубоких вдохов, спазмы прошли.
— Ну успокойся, голубка, — ласково сказал Рэнд, нежно кладя ей руку на плечо.
Шина издала нечеловеческий вопль, словно разъяренная тигрица, и резко повернулась к нему. Со всего размаха она ударила его по щеке.
— Будь ты проклят! — кричала она, ничего не видя от ярости. — Будь ты проклят, Рэнд Челлон! Я убить тебя готова!
Кулаками она стала колотить его по груди, а Рэнд лишь молча смотрел на нее в полной растерянности.
— Да что с тобой такое? — возопил он наконец, пытаясь защититься от ударов, но так, чтобы не сделать ей больно.
— Со мной? — возмущенно крикнула она, заехав ему кулаком прямо в живот. — Да это же с тобой что-то не то! Ты самый тупой, самый жестокий, самый противный осел на земле! Я все в тебе ненавижу! Ты ужасный, ужасный! — Она лягнула его прямо в коленную чашечку, заставив вскрикнуть от неожиданности и боли.
— Тебя надо запереть вместе с другими сумасшедшими, чтобы ты хотя бы не смог причинить себе вред! — истерично выкрикивала она, не чувствуя слез, бегущих по лицу. — Ну кто бы решился на такое? Ты схватил змею прямо голыми руками! А если бы она тебя укусила? Если бы она убила тебя, черт тебя побери? — Она еще раз с силой лягнула его по ноге. — И тебе было бы поделом, раз ты такой идиот. Очень жаль, что она тебя не ужалила!
Рэнд сгреб ее за плечи и слегка встряхнул, стараясь избежать ударов ногами.
— Послушай меня, Шина, — очень серьезно сказал он. — Это было совсем не так опасно, как казалось. Змея, вероятно, была вялой от вечерней прохлады. — Он еще раз встряхнул ее. — Я же все-таки умею обращаться со змеями, слава Богу. Когда я был ребенком, мы каждый год ходили в горы на змеиные облавы.
— Не опасно! — все еще неистовствовала она, пытаясь вырваться. — Я же сама все видела, ты забыл? И не было в ней ничего вялого. Единственное, что было вялым в этой ситуации, это твои мозги. — Заметив, как успешно он избегает ее ударов ногами, она подняла колено, целясь прямо в самое чувствительное место. Это был не самый сильный удар, но его хватило, чтобы Рэнд охнул и ослабил хватку.
Шина вырвалась и понеслась вперед. Она успела отбежать достаточно далеко, пока он пришел в себя, чтобы ее преследовать, но зато потом погоня была быстрой и решительной. Шина почувствовала, как ее крепко схватили и повалили на землю. Удар от падения был довольно чувствителен, несмотря на густую траву, и мгновение она не могла двигаться. Рэнд воспользовался этим, заведя ее руки за голову и прижав к земле. Он быстро сел на нее верхом и тряхнул головой, отводя волосы со лба.
— Пусти меня! — грозно потребовала Шина, пытаясь вырваться. Она быстро пришла в себя от неожиданности, и ее гнев только усилился от ощущения своего бессилия. — Ты не только ненормальный, ты еще и нападаешь на беспомощную женщину!
— Беспомощную! Да ты меня чуть не лишила моего мужского достоинства! Я не отпущу тебя, пока не докопаюсь до причины твоего помешательства! — Он посмотрел на ее горестное лицо, и глаза его сузились. — Что произошло? Чем ты так расстроена? Я могу, конечно, понять, что подобное происшествие может выбить из колеи, но не до такой же степени!
Шина упрямо молчала. Ответом на его слова послужили только еще более яростные попытки освободиться. Пусть этот дурак сам догадается, сердито думала она.
Видимо, он догадался, потому что его глаза счастливо заблестели, а лицо озарила сияющая улыбка.
— Ты волновалась из-за меня, — проговорил он задумчиво, словно еще не до конца веря. — Ты до смерти перепугалась, что змея меня ужалит.
— Зачем мне волноваться из-за тупого, бесчувственного…
— И правда, зачем? — перебил ее Рэнд. — Почему ты была так напугана, что чуть не сошла с ума при мысли, что я в опасности? Почему ты волновалась из-за меня больше, чем из-за себя самой?
— Да не боялась я за тебя! Чего бы я стала переживать за настолько глупого человека, который способен хватать гремучую змею голыми руками? — Несмотря на возмущение, Шина содрогнулась при этом воспоминании.
— Я думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос, правда, голубка? — мягко спросил Рэнд. Его счастливые глаза внимательно изучали ее лицо. — Но мне этого недостаточно. Я хочу услышать слова.
Упрямо сжав губы, она молча смотрела ему в глаза.
— Ну ладно, значит, мне придется применить более суровый метод, — обреченно вздохнул Челлон. — Так вот: я лгал тебе, и ты это отлично знаешь. Я действительно мог не волноваться, что она ужалит меня в руку, но была возможность, что она достанет до моего горла, когда я ударил ее о дерево. А укусы змеи так близко к сердцу всегда смертельны.
— Прекрати! — Нарисованная им картина встала перед глазами Шины с пугающей реальностью.
— Конечно, если оказать медицинскую помощь сразу, то летального исхода можно было бы избежать, — невинно продолжал он, внимательно следя за ее реакцией. — Но здесь мы так оторваны от цивилизации…
— Ты чудовище, садист, — прошипела Шина.
Она перестала брыкаться, но глаза ее продолжали гореть боевым огнем. Она не собиралась сдаваться.
— Мне нужны слова, — настойчиво потребовал он. — Ты хочешь, чтобы я перечислил тебе симптомы отравления змеиным ядом?
— Нет! — хрипло закричала она. — Ну почему ты это делаешь?
— Мне нужны слова, Шина, — требовательно повторил Рэнд. — Скажи их мне.
— Черт возьми, я люблю тебя! — закричала она. — Так как, теперь ты замолчишь наконец?
Рэнд победно усмехнулся.
— С превеликим удовольствием, дорогая, — довольно сказал он и припал к ее губам в жарком поцелуе.
Его губы были такими горячими, такими живыми, а руки, обнимавшие ее, такими нежными! Не успев подумать, Шина сама обвила руками его плечи, дотянувшись ладонями до волос на затылке. Какой он чудесный, просто замечательный! И с какой легкостью он рисковал ради нее своей жизнью!
— Ты такой глупый, — задыхаясь, сказала она, когда он оторвался от нее. — Ты не имел права так рисковать. — Как она могла описать свои чувства в тот момент, когда увидела его с жуткой змеей в руке? Это было равносильно тому, что весь мир сошел со своей оси и пошел кувыркаться в пространстве. Все прежние взаимоотношения, все привычные ценности потонули в леденящем душу ощущении, что Рэнд может так же бесследно уйти от нее, как это случилось с Рори. Она осознала с пугающей отчетливостью, что Рэнд Челлон — главное в ее жизни, и если с ним что-нибудь произойдет, то останется только безграничная пустота.
— Да, я знаю, любовь моя, — успокаивающе проговорил он, заботливо отводя локоны с ее лица. — Я такой глупый и жестокий, как ты говоришь. Так, может, перестанешь плакать?
Она всем телом содрогалась от рыданий, а лицо было залито слезами.
— Ты не имел права, — повторяла она. — Не имел права…
Рэнд скатился с нее и лег рядом на траву, к ней лицом. Он прижал ее к груди, как ребенка, и начал нежно поглаживать по спине.
— Ну пойми, мне так жаль, голубка, — успокаивал он. — С моей стороны было жестоко подвергать тебя такому испытанию, но у меня тоже есть свои страхи. Я должен был услышать, что ты меня любишь.
— Ну и как, теперь ты доволен? — возмущенно фыркнула Шина, вытирая щеки об его рубашку. — Ты добился своего и почти довел меня до нервного срыва. Я бы не удивилась, если бы оказалось, что ты все это подстроил.
— Жалко тебя разочаровывать, но, к великому сожалению, я не всемогущ, — усмехнулся Рэнд. — И я тебя уверяю, я ни за что на свете не хотел бы подвергать тебя такому испытанию еще раз, что бы это мне ни дало. Я сам чуть не сошел с ума, увидев тебя лицом к лицу со змеей.
Шина вздрогнула и прижалась к нему крепче.
— Но я ее хотя бы не хватала руками! — обвиняюще сказала она, зажмурившись, чтобы отогнать страшное воспоминание. — Ну все, я не хочу об этом даже думать.
— Вот и правильно. Давай лучше перейдем к более важным вещам. Так когда мы поженимся?
Нет, это самый бесчувственный тип, которого она когда-либо встречала! Невзирая ни на что, он упорно шел к намеченной цели с присущей ему настойчивостью и надеялся, что она не окажет сопротивления в своем теперешнем состоянии. Ничего не выйдет, на сегодня ему хватит побед! Сейчас она ни за что не признается, что он добился своего, и она готова следовать за ним хоть на край света, когда он пожелает. Она прибережет это на то время, когда он не будет так отвратительно доволен собой.
Шина притворно оттолкнула Челлона и села. Аккуратно отряхнувшись, она оглядела свою одежду, и только потом спокойно ответила:
— Я не понимаю, почему ты решил, что ситуация изменилась? Почему я должна выходить за тебя замуж, если я увидела, до какого идиотизма ты можешь дойти? На мой взгляд, это очень весомый аргумент против.
Челлон сел, также отряхиваясь, потом встал и помог встать ей. Он отнюдь не выглядел растерянным. Выражение его лица было вполне довольным, а в золотистых глазах светилась нежная ирония. Взяв Шину за руку, он повел ее к своей лошади, пасущейся на берегу пруда.
— Ты очень упряма, Шина Риардон, — мягко сказал он ласкающим, как нежный теплый бархат, голосом. — Я пока больше не буду торопить тебя, любовь моя. Твоего признания мне более чем достаточно, чтобы чувствовать себя счастливым.
Рэнд вскочил в седло, затем нагнулся, бережно поднял с земли Шину и посадил ее впереди себя, зарывшись лицом в ее волосы. Он поцеловал ее в затылок, отчего ее сердце забилось быстрее, а душа запела от счастья.
— Но ведь мы оба знаем, что я выигрываю, не так ли, любовь моя? — прошептал он. — Битва почти закончена.
Шина обернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. Она не увидела в них и намека на торжество; но их выражение заставило ее горло судорожно сжаться, и на глаза навернулись слезы умиления. В глазах Рэнда светилась искренняя радость маленького мальчика, который должен вот-вот получить заслуженную награду за выигранное в нелегкой борьбе соревнование. Боже, какой он все-таки замечательный! Отвернувшись, она услышала, как Рэнд усмехнулся и, крепко обняв ее, пустил коня рысью.
Глава девятая
— Ты вся — сама мягкость и теплота, и ты так потрясающе пахнешь! — Его язык начал ласкать ее чувствительную плоть, и она чуть не задохнулась от нахлынувших ощущений. — Я люблю в тебе все, ты это знаешь? Даже твой вкус на меня действует. — Его губы добрались до ее напрягшихся в ожидании сосков и стали неторопливо ласкать ее грудь.
Шина не могла бы на его месте быть столь терпеливой. Каждое его прикосновение действовало, как разряд тока, каждая ласка разжигала лихорадку, неизбежно усиливающую боль внизу живота. Она начала издавать негромкие гортанные стоны, вне себя от желания. Рэнд поднял голову, удовлетворенно посмотрел на нее и улыбнулся с безмерным удовольствием, а потом возобновил свою игру.
Шина чувствовала, что сейчас взорвется, и прикусила губу, не в силах дольше выносить его медлительности. У Рэнда, может быть, достаточно опыта и самоконтроля, чтобы вести такую игру, но у нее — нет. Ее руки судорожно вцепились в его крепкие плечи так, что ногти впились в кожу, оставляя красные следы.
Рэнд засмеялся счастливым смехом и сел, его золотые глаза сияли возбуждением и радостью.
— И правильно! Оставь на мне свои метки, маленький котенок. Я хочу смотреть на них потом и вспоминать, как ты выглядела в этот момент. — Он неторопливо раздвинул ее бедра, отчего она ощутила себя полностью в его власти, и посмотрел на нее потемневшими от желания глазами. — Ты сейчас, словно девушка, приготовленная для жертвоприношения древнему языческому божеству, — прошептал он, лаская пальцами внутреннюю поверхность ее бедер.
Но Шина уже не могла больше терпеть. Рэнд явно собирался продолжать свои ласки до тех пор, пока она действительно не сойдет с ума от желания. Значит, надо заставить его потерять над собой контроль, хитро подумала она. Одним быстрым движением она сжала бедра, поймав его пальцы в ловушку. В тот же момент она грациозно села и игриво посмотрела на него.
— Но у меня нет желания становиться жертвой, — сказала она прерывающимся от возбуждения голосом и поднялась на колени. — Эта роль слишком пассивна. Лучше я буду главной жрицей.
Она пододвинулась к нему поближе и потерлась грудью о его грудь, как чувственная кошка, а затем стала осторожно покусывать его за плечо.
— Я буду достаточно деликатной и не буду использовать свои руки, — подчеркнуто кротко сказала она. — Ведь я же не хочу сводить тебя с ума.
Так она и делала. Ее губы и язык двигались по твердым мужским соскам, дразня их так же, как только что он проделывал с ней. Очевидно, что Челлон воспринял ее действия не менее возбуждающими, чем она, ибо Шина услышала, как быстро забилось его сердце, Она проложила дорожку из поцелуев к его твердому животу и почувствовала, как напряглись его мышцы, когда она стала нежно целовать его. Когда ее маленький язычок начал ласкать его пупок, Рэнд решил, что дошел до предела своего терпения.
Со стоном, который напоминал рев дикого животного, он снял ее с себя и опрокинул на землю. Он сорвал с себя последнюю одежду, став таким же обнаженным и уязвимым, как и она. И тогда он стремительно вошел в нее со всей страстью слишком долго подавляемого голода.
На секунду Шина вздрогнула, испугавшись этого почти болезненного проникновения, но тут же ее захватил столь огненный ритм, что она забыла обо всем. Она видела нависшее над ней лицо Рэнда, выражавшее одно только голое желание. Он весь олицетворял собой золотую мощь и красоту страсти в их тенистом кружевном убежище. У Шины мелькнула мысль: не так ли выглядел Адам, когда показывал Еве рай более прекрасный, чем сам Эдем.
Затем она уже ни о чем не способна была думать, захваченная все растущим возбуждением, которое вело их к самой радостной близости, известной людям. Наконец напряжение достигло наивысшего пика и разрешилось водопадом волшебных ощущений.
Шина и Рэнд не покидали своего убежища до тех пор, пока заходящее солнце не стало напоминать огненный шар. Шина смутно помнила неразборчивый лепет страсти, когда они раз за разом сливались в безумном порыве в одно целое. Никакие слова не были нужны в эти упоительные моменты. Время словно остановилось, и для них существовал только язык горячей жаждущей плоти и зовущих взглядов.
И лишь когда Челлон заметил, что Шина начала дрожать, даже лежа в его горячих объятиях, они были вынуждены прервать идиллию. Рэнд начал одеваться, не сводя восхищенных глаз с ее бледного, расслабленного тела, которое в сумерках приобрело зеленоватый оттенок.
— Ты выглядишь прямо как прекрасная инопланетянка, — улыбнулся он, глядя, как она медленно садится и начинает приводить в порядок спутанные волосы.
— Я и чувствую себя соответственно, — мечтательно сказала Шина и неуверенно оглянулась в поисках одежды. Она изнемогала от сладкой истомы, так что двигаться не хотелось, и она не стала искать одежду, а с удовольствием наблюдала, как Рэнд натягивает свою. Следя за его грациозными движениями и игрой мускулов, когда он натягивал рубашку, она вдруг ощутила знакомый жар.
— О нет, только не сейчас, любовь моя, — засмеялся Рэнд, сразу угадав ее состояние по возбужденному блеску глаз. — Сначала надо вернуться домой. Я не хочу, чтобы ты простудилась, пока я наслаждаюсь твоим роскошным телом. — Он закончил застегивать рубашку и быстро собрал ее одежду, в спешке раскиданную вокруг.
Протянув ей все вещи, он встал рядом на колени и крепко поцеловал ее.
— Я бы с удовольствием постоял тут и посмотрел, как ты одеваешься но уже не доверяю себе. Я лучше пока искупаю лошадь, а ты убери все соблазны с моего пути. — Еще раз поцеловав ее, он раздвинул длинные ветви и вышел из убежища.
Шина секунду посидела без движения, потом стала быстро одеваться. Она задрожала, внезапно почувствовав, каким прохладным стал воздух. Ей показалось, что Рэнд, уходя, забрал с собой все тепло. Темные тени и странный, таинственный полумрак уже не казались красивыми, в них появилось что-то угрожающее. Шина торопливо натянула джинсы и белую рубашку, спешно застегиваясь, и оглянулась в поисках туфель. Они стояли рядом, у корней дерева. Сев опять на землю, Шина надела их, потом встала и заправила блузку в джинсы. Неожиданный порыв ветра заколебал ивовые ветви, и она снова присела, глядя на мощный силуэт Рэнда на берегу пруда, шагах в десяти от нее. Стоя около гнедой кобылы, он казался героем картины Ремингтона, изображающей ковбоев.
Шина опять поднялась на колени и хотела уже встать, но, услышав рядом странный звук, похожий на треск горошин в металлической миске, остановилась, больше от удивления, чем от страха. Когда она повернулась в направлении звука, то застыла от ужаса, увидев плоскую, треугольную голову и злые, блестящие, как бусинки, глаза гремучей змеи.
Змея была в двух шагах от Шины и почти вровень с ней, все еще стоящей на коленях. Она свернулась, готовясь напасть. Угрожающий звук погремушки послышался опять, и Шина сдавленно закричала от страха. Только мгновения назад она сравнивала это место с Эдемом. Какая ирония судьбы, что их счастье тоже будет разрушено змеей!
— Шина! — раздался поблизости голос Рэнда. Но он был по ту сторону ветвей и казался бесконечно далеким. На свете существовали только она и пестрое чудовище. Гремучий звук послышался снова, и Шина начала всхлипывать.
— Шина, как далеко от тебя змея? — повелительно спросил Рэнд. Как далеко? Да практически рядом. На мгновение она удивилась, откуда Рэнд узнал про змею, но тут же сообразила, что он тоже слышал треск, а также ее испуганный крик.
— Шина, проклятье, да говори же! Я не вижу сквозь ветки и не могу бить вслепую, если она близко. На каком она расстоянии от тебя?
— Три фута, — пролепетала Шина непослушными губами, наблюдая за ритмичным раскачиванием плоской головы. Неудивительно, что дьявола представляют в образе змеи. В ее глазах было что-то на редкость злобное.
Она услышала, как чертыхнулся Рэнд, потом он опять спросил:
— Я должен точно знать, где она. Ты меня слышишь? Возьми себя в руки и быстро говори.
У нее в горле так пересохло, что она с трудом выдавливала слова.
— Она передо мной в трех футах и в шести футах от берега, около ствола дерева.
— Молодец! Теперь не шевелись, поняла?
Уж это ей точно не грозит, мелькнуло у нее в голове. Она даже дышать боялась, куда там двигаться! Ее ужас еще усиливался от напряженного ожидания момента, когда змея нападет. На какой-то короткий момент она боролась с искушением двинуться, чтобы ускорить развязку и раз и навсегда прекратить этот затянувшийся кошмар.
То, что случилось потом, было гораздо хуже, чем это леденящее душу ожидание. С быстротой молнии Рэнд внезапно появился позади змеи, схватил ее чуть ниже головы и со всей силы шарахнул о дерево. Шина слышала тошнотворный хруст сломанных позвонков, когда змея ударилась о ствол, затем таким же резким движением Рэнд зашвырнул ее далеко в пруд.
Шина дико глядела на него, не в силах прийти в себя, а он спокойно вытер руки о замшевые штаны и повернулся к ней. В ее глазах все еще отражался пережитый ужас, и Рэнд, тревожно нахмурившись, шагнул к ней.
— Нет! — С душераздирающим криком Шина вскочила на ноги и ринулась через завесу из листвы к окружающему миру, озаренному светом заходящего солнца.
— Шина! — недоуменно прозвучал позади голос Рэнда. Она не остановилась, пока не добежала до пруда. Там она наклонилась, прижимая руки к животу и борясь с накатившей дурнотой. Наконец, после нескольких глубоких вдохов, спазмы прошли.
— Ну успокойся, голубка, — ласково сказал Рэнд, нежно кладя ей руку на плечо.
Шина издала нечеловеческий вопль, словно разъяренная тигрица, и резко повернулась к нему. Со всего размаха она ударила его по щеке.
— Будь ты проклят! — кричала она, ничего не видя от ярости. — Будь ты проклят, Рэнд Челлон! Я убить тебя готова!
Кулаками она стала колотить его по груди, а Рэнд лишь молча смотрел на нее в полной растерянности.
— Да что с тобой такое? — возопил он наконец, пытаясь защититься от ударов, но так, чтобы не сделать ей больно.
— Со мной? — возмущенно крикнула она, заехав ему кулаком прямо в живот. — Да это же с тобой что-то не то! Ты самый тупой, самый жестокий, самый противный осел на земле! Я все в тебе ненавижу! Ты ужасный, ужасный! — Она лягнула его прямо в коленную чашечку, заставив вскрикнуть от неожиданности и боли.
— Тебя надо запереть вместе с другими сумасшедшими, чтобы ты хотя бы не смог причинить себе вред! — истерично выкрикивала она, не чувствуя слез, бегущих по лицу. — Ну кто бы решился на такое? Ты схватил змею прямо голыми руками! А если бы она тебя укусила? Если бы она убила тебя, черт тебя побери? — Она еще раз с силой лягнула его по ноге. — И тебе было бы поделом, раз ты такой идиот. Очень жаль, что она тебя не ужалила!
Рэнд сгреб ее за плечи и слегка встряхнул, стараясь избежать ударов ногами.
— Послушай меня, Шина, — очень серьезно сказал он. — Это было совсем не так опасно, как казалось. Змея, вероятно, была вялой от вечерней прохлады. — Он еще раз встряхнул ее. — Я же все-таки умею обращаться со змеями, слава Богу. Когда я был ребенком, мы каждый год ходили в горы на змеиные облавы.
— Не опасно! — все еще неистовствовала она, пытаясь вырваться. — Я же сама все видела, ты забыл? И не было в ней ничего вялого. Единственное, что было вялым в этой ситуации, это твои мозги. — Заметив, как успешно он избегает ее ударов ногами, она подняла колено, целясь прямо в самое чувствительное место. Это был не самый сильный удар, но его хватило, чтобы Рэнд охнул и ослабил хватку.
Шина вырвалась и понеслась вперед. Она успела отбежать достаточно далеко, пока он пришел в себя, чтобы ее преследовать, но зато потом погоня была быстрой и решительной. Шина почувствовала, как ее крепко схватили и повалили на землю. Удар от падения был довольно чувствителен, несмотря на густую траву, и мгновение она не могла двигаться. Рэнд воспользовался этим, заведя ее руки за голову и прижав к земле. Он быстро сел на нее верхом и тряхнул головой, отводя волосы со лба.
— Пусти меня! — грозно потребовала Шина, пытаясь вырваться. Она быстро пришла в себя от неожиданности, и ее гнев только усилился от ощущения своего бессилия. — Ты не только ненормальный, ты еще и нападаешь на беспомощную женщину!
— Беспомощную! Да ты меня чуть не лишила моего мужского достоинства! Я не отпущу тебя, пока не докопаюсь до причины твоего помешательства! — Он посмотрел на ее горестное лицо, и глаза его сузились. — Что произошло? Чем ты так расстроена? Я могу, конечно, понять, что подобное происшествие может выбить из колеи, но не до такой же степени!
Шина упрямо молчала. Ответом на его слова послужили только еще более яростные попытки освободиться. Пусть этот дурак сам догадается, сердито думала она.
Видимо, он догадался, потому что его глаза счастливо заблестели, а лицо озарила сияющая улыбка.
— Ты волновалась из-за меня, — проговорил он задумчиво, словно еще не до конца веря. — Ты до смерти перепугалась, что змея меня ужалит.
— Зачем мне волноваться из-за тупого, бесчувственного…
— И правда, зачем? — перебил ее Рэнд. — Почему ты была так напугана, что чуть не сошла с ума при мысли, что я в опасности? Почему ты волновалась из-за меня больше, чем из-за себя самой?
— Да не боялась я за тебя! Чего бы я стала переживать за настолько глупого человека, который способен хватать гремучую змею голыми руками? — Несмотря на возмущение, Шина содрогнулась при этом воспоминании.
— Я думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос, правда, голубка? — мягко спросил Рэнд. Его счастливые глаза внимательно изучали ее лицо. — Но мне этого недостаточно. Я хочу услышать слова.
Упрямо сжав губы, она молча смотрела ему в глаза.
— Ну ладно, значит, мне придется применить более суровый метод, — обреченно вздохнул Челлон. — Так вот: я лгал тебе, и ты это отлично знаешь. Я действительно мог не волноваться, что она ужалит меня в руку, но была возможность, что она достанет до моего горла, когда я ударил ее о дерево. А укусы змеи так близко к сердцу всегда смертельны.
— Прекрати! — Нарисованная им картина встала перед глазами Шины с пугающей реальностью.
— Конечно, если оказать медицинскую помощь сразу, то летального исхода можно было бы избежать, — невинно продолжал он, внимательно следя за ее реакцией. — Но здесь мы так оторваны от цивилизации…
— Ты чудовище, садист, — прошипела Шина.
Она перестала брыкаться, но глаза ее продолжали гореть боевым огнем. Она не собиралась сдаваться.
— Мне нужны слова, — настойчиво потребовал он. — Ты хочешь, чтобы я перечислил тебе симптомы отравления змеиным ядом?
— Нет! — хрипло закричала она. — Ну почему ты это делаешь?
— Мне нужны слова, Шина, — требовательно повторил Рэнд. — Скажи их мне.
— Черт возьми, я люблю тебя! — закричала она. — Так как, теперь ты замолчишь наконец?
Рэнд победно усмехнулся.
— С превеликим удовольствием, дорогая, — довольно сказал он и припал к ее губам в жарком поцелуе.
Его губы были такими горячими, такими живыми, а руки, обнимавшие ее, такими нежными! Не успев подумать, Шина сама обвила руками его плечи, дотянувшись ладонями до волос на затылке. Какой он чудесный, просто замечательный! И с какой легкостью он рисковал ради нее своей жизнью!
— Ты такой глупый, — задыхаясь, сказала она, когда он оторвался от нее. — Ты не имел права так рисковать. — Как она могла описать свои чувства в тот момент, когда увидела его с жуткой змеей в руке? Это было равносильно тому, что весь мир сошел со своей оси и пошел кувыркаться в пространстве. Все прежние взаимоотношения, все привычные ценности потонули в леденящем душу ощущении, что Рэнд может так же бесследно уйти от нее, как это случилось с Рори. Она осознала с пугающей отчетливостью, что Рэнд Челлон — главное в ее жизни, и если с ним что-нибудь произойдет, то останется только безграничная пустота.
— Да, я знаю, любовь моя, — успокаивающе проговорил он, заботливо отводя локоны с ее лица. — Я такой глупый и жестокий, как ты говоришь. Так, может, перестанешь плакать?
Она всем телом содрогалась от рыданий, а лицо было залито слезами.
— Ты не имел права, — повторяла она. — Не имел права…
Рэнд скатился с нее и лег рядом на траву, к ней лицом. Он прижал ее к груди, как ребенка, и начал нежно поглаживать по спине.
— Ну пойми, мне так жаль, голубка, — успокаивал он. — С моей стороны было жестоко подвергать тебя такому испытанию, но у меня тоже есть свои страхи. Я должен был услышать, что ты меня любишь.
— Ну и как, теперь ты доволен? — возмущенно фыркнула Шина, вытирая щеки об его рубашку. — Ты добился своего и почти довел меня до нервного срыва. Я бы не удивилась, если бы оказалось, что ты все это подстроил.
— Жалко тебя разочаровывать, но, к великому сожалению, я не всемогущ, — усмехнулся Рэнд. — И я тебя уверяю, я ни за что на свете не хотел бы подвергать тебя такому испытанию еще раз, что бы это мне ни дало. Я сам чуть не сошел с ума, увидев тебя лицом к лицу со змеей.
Шина вздрогнула и прижалась к нему крепче.
— Но я ее хотя бы не хватала руками! — обвиняюще сказала она, зажмурившись, чтобы отогнать страшное воспоминание. — Ну все, я не хочу об этом даже думать.
— Вот и правильно. Давай лучше перейдем к более важным вещам. Так когда мы поженимся?
Нет, это самый бесчувственный тип, которого она когда-либо встречала! Невзирая ни на что, он упорно шел к намеченной цели с присущей ему настойчивостью и надеялся, что она не окажет сопротивления в своем теперешнем состоянии. Ничего не выйдет, на сегодня ему хватит побед! Сейчас она ни за что не признается, что он добился своего, и она готова следовать за ним хоть на край света, когда он пожелает. Она прибережет это на то время, когда он не будет так отвратительно доволен собой.
Шина притворно оттолкнула Челлона и села. Аккуратно отряхнувшись, она оглядела свою одежду, и только потом спокойно ответила:
— Я не понимаю, почему ты решил, что ситуация изменилась? Почему я должна выходить за тебя замуж, если я увидела, до какого идиотизма ты можешь дойти? На мой взгляд, это очень весомый аргумент против.
Челлон сел, также отряхиваясь, потом встал и помог встать ей. Он отнюдь не выглядел растерянным. Выражение его лица было вполне довольным, а в золотистых глазах светилась нежная ирония. Взяв Шину за руку, он повел ее к своей лошади, пасущейся на берегу пруда.
— Ты очень упряма, Шина Риардон, — мягко сказал он ласкающим, как нежный теплый бархат, голосом. — Я пока больше не буду торопить тебя, любовь моя. Твоего признания мне более чем достаточно, чтобы чувствовать себя счастливым.
Рэнд вскочил в седло, затем нагнулся, бережно поднял с земли Шину и посадил ее впереди себя, зарывшись лицом в ее волосы. Он поцеловал ее в затылок, отчего ее сердце забилось быстрее, а душа запела от счастья.
— Но ведь мы оба знаем, что я выигрываю, не так ли, любовь моя? — прошептал он. — Битва почти закончена.
Шина обернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. Она не увидела в них и намека на торжество; но их выражение заставило ее горло судорожно сжаться, и на глаза навернулись слезы умиления. В глазах Рэнда светилась искренняя радость маленького мальчика, который должен вот-вот получить заслуженную награду за выигранное в нелегкой борьбе соревнование. Боже, какой он все-таки замечательный! Отвернувшись, она услышала, как Рэнд усмехнулся и, крепко обняв ее, пустил коня рысью.
Глава девятая
— Ты ведь знаешь, надеюсь, что твои попытки бесстыдно соблазнить меня не избавят тебя от хорошей трепки за побег? — грозно произнес Рэнд. Правда, при этом он не забывал игриво касаться губами ее уха. — Мало того, что ты превратила меня в сексуально одержимого безумца, ты только представь, что бы с тобой случилось, если бы ты встретилась со змеей одна!
Шина поерзала, поудобнее усаживаясь на лошади и пытаясь не обращать внимания на ласковые руки Рэнда. По пути домой он проявил назойливость вредного мальчишки, но у нее не поворачивался язык испортить ему хорошее настроение.
— Возможно, я бы как-нибудь нашла выход и сама, — гордо заявила она. — Когда ты вмешался, я как раз думала о том, чтобы спеть для нее.
— Спеть?
— А почему бы и нет? Если индийские кобры восприимчивы к музыке, то вдруг и гремучие змеи тоже?
— Шина, любовь моя, — сухо отозвался Рэнд. — Я лично нахожу твой низкий грудной голос совершенно обворожительным, но почему-то сомневаюсь, что гремучая змея может быть такой же тонкой ценительницей. Я бы лучше предложил тебе в следующий раз, когда ты захочешь полюбоваться здешней природой, взять с собой ружье.
Шина посмотрела на ружье, прикрепленное к седлу.
— А почему же ты сам не выстрелил, вместо того, чтобы так рисковать? — удивилась она.
— Ну как ты не понимаешь? А если бы пуля попала не в змею, а в тебя? — Говоря это, он ловко расстегнул две средние пуговицы ее рубашки и скользнул туда рукой, накрыв ее обнаженную грудь ладонью.
— Рэнд! — воскликнула Шина, дернувшись от неожиданной ласки, которая заставила ее задержать дыхание. — Остановись.
— Ни за что, — пробормотал он, покусывая мочку ее уха. — А я и не предполагал, что езда верхом может быть таким эротичным занятием! Я присмотрел было для тебя арабскую кобылу, но теперь даже не знаю! Ездить вдвоем нравится мне все больше. — Двумя пальцами он играл с ее соском. — А знаешь, это так очаровательно, что твои груди по размеру как раз подходят к моим ладоням! Я говорил тебе об этом?
— Нет, — выдохнула Шина, начиная терять самообладание, потому что по телу разливался ставший уже привычным жар, сосредоточиваясь внизу живота. — Не говорил. — Она вдохнула поглубже. — Рэнд, я же сказала тебе, прекрати!
— Почему? — невинно осведомился он. — Я же вижу, что тебе это, безусловно, нравится. — Его большой палец опять начал поигрывать с ее соском, и она задрожала от все возрастающего желания.
— Рэнд, если ты не прекратишь, то я слезу с лошади и пойду пешком, — сказала Шина с отчаянием в голосе. Она начала беспокоиться, что любовь Рэнда к постоянным ласкам может создать в их жизни множество проблем. И одна из них заключалась в том, что ей это уж слишком нравилось.
— Ну ладно, — с подчеркнутой покорностью вздохнул Рэнд, неохотно убирая руку и застегивая ее рубашку. — Хотя нужно было бы и проверить, насколько серьезны твои угрозы. Правда, дом уже виден, и идти далеко не придется. Еще даже не темно.
— До чего любезно с твоей стороны! — возмутилась Шина. — Сразу видно, что для тебя важнее, Рэнд Челлон.
— А я уже предупреждал тебя о своем ненасытном сластолюбии, — невозмутимо заметил Рэнд, поглаживая через одежду ее живот.
Эта ласка казалась довольно безопасной, и Шина нашла ее очень успокаивающей. Она расслабленно откинулась назад, опираясь на крепкое тело Рэнда.
— Да, я заметила, что твои пристрастия лежат в этой области. Однако я уже продемонстрировала, что вполне могу держать под контролем все твои желания.
— Да что ты? — удивился Рэнд. — Ты считаешь, что твой недавно приобретенный опыт позволит тебе это сделать?
— Почему бы и нет, — надменно произнесла Шина. — Я не заметила ничего… Рэнд!
Рука Рэнда стремительно нырнула в ее джинсы и стала гладить живот, а большой палец щекотал пупок.
Челлон разразился хохотом, раскачиваясь взад-вперед в седле, так что она уже начала опасаться, что они оба упадут с лошади. Когда он наконец успокоился, то убрал свою руку и нежно обнял Шину.
— Прости, любимая, — извиняющимся тоном сказал он, но в голосе все еще слышался смех. — Я просто не мог удержаться. Постараюсь теперь быть хорошим мальчиком.
Ах, теперь он будет хорошим! Чего стоит это обещание, если они уже поднимались по склону холма и до дома оставались считанные метры?
Вдруг Шина спиной почувствовала, как напряглось тело Рэнда, словно у льва, почуявшего опасность, и с удивлением обернулась к нему. В сиреневых сумерках было видно, что все веселье разом исчезло с его лица, сменившись настороженностью.
— Что случилось? — встревоженно спросила она.
— Кажется, у нас гости.
Шина проследила за его взглядом и увидела маленький зеленый «Датсан», припаркованный у переднего крыльца.
— Ты никого не ждал? — взволнованно спросила она.
Рэнд покачал головой.
— Я отдал приказ, чтобы нас не беспокоил никто из Кресент-Крик, — угрюмо сказал он, пуская лошадь в галоп.
Они подъехали к коновязи перед домом. Внезапно и передняя, и задняя дверцы «Датсана» открылись, и Шина ахнула от неожиданности. Ошибки быть не могло: она сразу узнала мощную квадратную фигуру Донала О'Ши и грациозного Шона Рейли.
— Дядя Донал! — воскликнула она, глядя, как оба захлопнули дверцы и решительно направились к ним.
— Здравствуй, Шина, моя милая! — Дядя приветствовал ее со своей обычной теплотой, как будто они не виделись всего день или два. — А мы тебя заждались.
Руки Челлона инстинктивно сжались вокруг нее, но он тут же овладел собой. Неохотно отпустив Шину, он спрыгнул на землю и помог ей спуститься.
— Не ожидал вас так скоро, О'Ши, — холодно сказал он, привязывая лошадь. — Вы оказались проворнее, чем я думал. Я рассчитывал, что вы потратите время на отработку канадского варианта, прежде чем заявитесь сюда.
Шина поерзала, поудобнее усаживаясь на лошади и пытаясь не обращать внимания на ласковые руки Рэнда. По пути домой он проявил назойливость вредного мальчишки, но у нее не поворачивался язык испортить ему хорошее настроение.
— Возможно, я бы как-нибудь нашла выход и сама, — гордо заявила она. — Когда ты вмешался, я как раз думала о том, чтобы спеть для нее.
— Спеть?
— А почему бы и нет? Если индийские кобры восприимчивы к музыке, то вдруг и гремучие змеи тоже?
— Шина, любовь моя, — сухо отозвался Рэнд. — Я лично нахожу твой низкий грудной голос совершенно обворожительным, но почему-то сомневаюсь, что гремучая змея может быть такой же тонкой ценительницей. Я бы лучше предложил тебе в следующий раз, когда ты захочешь полюбоваться здешней природой, взять с собой ружье.
Шина посмотрела на ружье, прикрепленное к седлу.
— А почему же ты сам не выстрелил, вместо того, чтобы так рисковать? — удивилась она.
— Ну как ты не понимаешь? А если бы пуля попала не в змею, а в тебя? — Говоря это, он ловко расстегнул две средние пуговицы ее рубашки и скользнул туда рукой, накрыв ее обнаженную грудь ладонью.
— Рэнд! — воскликнула Шина, дернувшись от неожиданной ласки, которая заставила ее задержать дыхание. — Остановись.
— Ни за что, — пробормотал он, покусывая мочку ее уха. — А я и не предполагал, что езда верхом может быть таким эротичным занятием! Я присмотрел было для тебя арабскую кобылу, но теперь даже не знаю! Ездить вдвоем нравится мне все больше. — Двумя пальцами он играл с ее соском. — А знаешь, это так очаровательно, что твои груди по размеру как раз подходят к моим ладоням! Я говорил тебе об этом?
— Нет, — выдохнула Шина, начиная терять самообладание, потому что по телу разливался ставший уже привычным жар, сосредоточиваясь внизу живота. — Не говорил. — Она вдохнула поглубже. — Рэнд, я же сказала тебе, прекрати!
— Почему? — невинно осведомился он. — Я же вижу, что тебе это, безусловно, нравится. — Его большой палец опять начал поигрывать с ее соском, и она задрожала от все возрастающего желания.
— Рэнд, если ты не прекратишь, то я слезу с лошади и пойду пешком, — сказала Шина с отчаянием в голосе. Она начала беспокоиться, что любовь Рэнда к постоянным ласкам может создать в их жизни множество проблем. И одна из них заключалась в том, что ей это уж слишком нравилось.
— Ну ладно, — с подчеркнутой покорностью вздохнул Рэнд, неохотно убирая руку и застегивая ее рубашку. — Хотя нужно было бы и проверить, насколько серьезны твои угрозы. Правда, дом уже виден, и идти далеко не придется. Еще даже не темно.
— До чего любезно с твоей стороны! — возмутилась Шина. — Сразу видно, что для тебя важнее, Рэнд Челлон.
— А я уже предупреждал тебя о своем ненасытном сластолюбии, — невозмутимо заметил Рэнд, поглаживая через одежду ее живот.
Эта ласка казалась довольно безопасной, и Шина нашла ее очень успокаивающей. Она расслабленно откинулась назад, опираясь на крепкое тело Рэнда.
— Да, я заметила, что твои пристрастия лежат в этой области. Однако я уже продемонстрировала, что вполне могу держать под контролем все твои желания.
— Да что ты? — удивился Рэнд. — Ты считаешь, что твой недавно приобретенный опыт позволит тебе это сделать?
— Почему бы и нет, — надменно произнесла Шина. — Я не заметила ничего… Рэнд!
Рука Рэнда стремительно нырнула в ее джинсы и стала гладить живот, а большой палец щекотал пупок.
Челлон разразился хохотом, раскачиваясь взад-вперед в седле, так что она уже начала опасаться, что они оба упадут с лошади. Когда он наконец успокоился, то убрал свою руку и нежно обнял Шину.
— Прости, любимая, — извиняющимся тоном сказал он, но в голосе все еще слышался смех. — Я просто не мог удержаться. Постараюсь теперь быть хорошим мальчиком.
Ах, теперь он будет хорошим! Чего стоит это обещание, если они уже поднимались по склону холма и до дома оставались считанные метры?
Вдруг Шина спиной почувствовала, как напряглось тело Рэнда, словно у льва, почуявшего опасность, и с удивлением обернулась к нему. В сиреневых сумерках было видно, что все веселье разом исчезло с его лица, сменившись настороженностью.
— Что случилось? — встревоженно спросила она.
— Кажется, у нас гости.
Шина проследила за его взглядом и увидела маленький зеленый «Датсан», припаркованный у переднего крыльца.
— Ты никого не ждал? — взволнованно спросила она.
Рэнд покачал головой.
— Я отдал приказ, чтобы нас не беспокоил никто из Кресент-Крик, — угрюмо сказал он, пуская лошадь в галоп.
Они подъехали к коновязи перед домом. Внезапно и передняя, и задняя дверцы «Датсана» открылись, и Шина ахнула от неожиданности. Ошибки быть не могло: она сразу узнала мощную квадратную фигуру Донала О'Ши и грациозного Шона Рейли.
— Дядя Донал! — воскликнула она, глядя, как оба захлопнули дверцы и решительно направились к ним.
— Здравствуй, Шина, моя милая! — Дядя приветствовал ее со своей обычной теплотой, как будто они не виделись всего день или два. — А мы тебя заждались.
Руки Челлона инстинктивно сжались вокруг нее, но он тут же овладел собой. Неохотно отпустив Шину, он спрыгнул на землю и помог ей спуститься.
— Не ожидал вас так скоро, О'Ши, — холодно сказал он, привязывая лошадь. — Вы оказались проворнее, чем я думал. Я рассчитывал, что вы потратите время на отработку канадского варианта, прежде чем заявитесь сюда.