– Но мы планировали очень скромную церемонию, – растерянно сказала Лайза. Ей казалось, что ее уносит какой-то вихрь. – Я даже не знаю…
– Все будет очень просто, – заверила ее Кира. – Ничего такого, что могло бы тебя утомить. – Неожиданно ее лицо стало серьезным и чуточку торжественным. – Понимаешь, это не будет светским раутом. Мы просто хотели быть с вами, чтобы разделить ваше счастье. В племени Марны считают, что разделить радость значит разделить душу. Все, кто там будет, это люди, любящие Клэнси и желающие полюбить тебя. – Она мягко улыбнулась. – Позволь нам быть рядом с вами, Лайза.
– Ты не должна делать ничего, что не хочешь, – встревоженно вмешался Клэнси. – Все еще можно изменить.
Лайза колебалась. Беременная невеста, полный зал незнакомых людей, которые, как и Кира, будут судить, насколько она достойна Клэнси. Ее это немного пугало. Но ведь это друзья Клэнси, и он, наверное, хочет провести рядом с ними такой важный для него день. Это будет не такой уж большой жертвой с ее стороны. Лайза улыбнулась.
– Ну зачем же что-то менять? Все прекрасно продумано, – ответила она. – Ведь ради этого ты и привез меня в Седихан, помнишь? Ты хотел познакомить меня со своими друзьями.
– Ну вот и замечательно! – воскликнула Кира. – Тогда поторопитесь, чтобы успеть позавтракать и скорее вылететь. У вас на все двадцать минут. Клэнси, я считаю, что ты можешь полететь с Лайзой в Марасеф на своем вертолете. Я договорилась, чтобы в аэропорту вас ждал дворцовый лимузин, он доставит вас во дворец. А я полечу за вами в том вертолете, на котором ты вчера прилетел, и возьму с собой Марну и Гэлбрейта. – Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание. – Ну что, согласны?
Лайза усмехнулась.
– Согласны. У меня только один вопрос.
– Боже, неужели я что-нибудь пропустила?
– Нет, я просто хотела узнать, почему ты считаешь себя неспособной править страной? Ты, несомненно, можешь в одиночку перестроить весь мир, было бы желание.
Кира покачала головой.
– Если бы я так сделала, то ты бы не захотела жить в таком мире. Это был бы настоящий хаос, Клэнси может тебе рассказать. – Она улыбнулась. – Пожалуйста, поспешите. Мне самой нужно одеться и еще проверить, чтобы цветы доставили вовремя. – Уже выходя, она бросила: – Встретимся в Марасефе.
– Да, что касается радостных событий, тут она, безусловно, на месте, – заметила Лайза, когда Кира скрылась из виду.
– Но и мы тоже, – сказал Клэнси, беря ее за руку. – И мы все дальше продвигаемся в этом направлении. Ну как, пойдем завтракать? Мы уже потеряли две минуты из отпущенных Кирой. Надо на чем-то их сэкономить или нам придется туго.
Они сэкономили эти две минуты, отказавшись от второй чашки кофе после завтрака, и появились во дворе точно в срок. Неподалеку от уже знакомого бело-голубого вертолета стоял еще один, канареечно-желтый.
– Мистер Донахью!
Они повернулись и увидели Марну, спешившую к ним.
– У меня что-то есть для вас.
– Еще один талисман? – удивленно поднял брови Клэнси.
– Да, в некотором роде. Это старинная монета Тамровии, разрубленная пополам. – Она протянула один кусок Лайзе, а другой – Клэнси. – Я заговорила их. Если вы оба возьмете их с собой на церемонию бракосочетания, то никогда не расстанетесь.
– Подобное заклятие я сам хотел бы наложить, – мягко сказал Клэнси, поворачиваясь и открывая дверцу вертолета. – Спасибо, Марна.
Лайза порывисто наклонилась и поцеловала цыганку.
– Я всегда буду его хранить!
Клэнси помог ей сесть и поднялся сам. В следующий момент он включил зажигание, и винт завертелся. Бело-голубая машина неуклюже оторвалась от земли. Постепенно она поднялась, развернулась и стала набирать скорость. Сделав необыкновенно красивый вираж, вертолет взял курс на Марасеф.
Марна стояла, наблюдая за вертолетом со сдержанной улыбкой. Яркое солнце ослепительно сверкнуло на поверхности машины и отразилось на лопастях винта. Вертолет казался таким уязвимым в бескрайней синеве неба. Уязвимым! Улыбка сбежала с лица Марны. Она ощутила опасность, и ее зрачки расширились. Аэропорт… Уязвимость… Повернувшись, Марна бросилась бежать через двор. Нужно поскорее сказать Кире. Аэропорт! Это случится в аэропорту.
Клэнси открыл дверцу вертолета и помог Лайзе спуститься. Резкий звук взлетавшего поблизости самолета заставил ее вздрогнуть. Они находились в частной секции аэропорта, но достаточно близко к основному терминалу, чтобы слышать шум.
– Надо же, как я реагирую на цивилизацию! – заметила Лайза. – Я и не догадывалась, насколько привыкла к тишине пустыни!
– Ну, тебе нужно будет прожить здесь всего один день. К вечеру я доставлю тебя обратно в замок уже как почтенную замужнюю женщину. – Клэнси усмехнулся. – Если, конечно, смогу вырвать тебя из рук Хани, Сабрины и Билли. Они бывают очень настойчивы, а мне заранее ясно, что столь короткий визит их никак не удовлетворит. Их наверняка поддержат Зила и Пандора. Так что нам предстоит нелегкая борьба за право вернуться в наше тихое пристанище.
Лайза смущенно взглянула на него.
– А ты уверен, что они так уж хотят познакомиться со мной? А вдруг они решат, что я тебе не пара? По словам Киры, ты значишь для них очень много.
– Я уверен. И Кира совершенно права – они самые обычные люди. – Клэнси слегка дотронулся указательным пальцем до ее губ. – Они полюбят тебя, дорогая, поверь мне.
Лайза порывисто вздохнула.
– Я тебе верю. – Вдруг лицо ее озарилось счастливой улыбкой. – Навсегда!
– Навсегда, – мягко повторил он. – Это так прекрасно звучит! Надо поговорить на эту тему поподробнее. – Он взял ее под локоть и повел в сторону от вертолета. – Но сейчас главное – доставить тебя во дворец и поскорее связать узами брака. А вот и дворцовый лимузин, вон там, около ангара. – Он махнул рукой в сторону серого «Кадиллака» с гербом Седихана на дверце. – Это, судя по всему, для нас. Кира должна быть довольна, что ее распоряжение выполняют с такой точностью.
– А что им остается? – отозвалась Лайза. – Попробовали бы они ослушаться! Ты сам говорил, что Кира вдвоем с Марной – взрывоопасное сочетание. Вместе они могут сдвинуть с места горы!
Клэнси хихикнул.
– Ради Бога, не говори этого при Марне! Вдруг она захочет проверить это на деле? А нам придется потом перепечатывать все карты Седихана! Еще неизвестно, что она сделала с пейзажем Тамровии… – Он застыл, словно пораженный пулей. – Болдуин!
Лайза проследила за его взглядом и увидела человека, вышедшего из-за дверцы «Кадиллака». На нем была форма шофера с эмблемой Седихана на груди и надвинутая на глаза фуражка. Боже, это действительно был Мартин! Нет, только не сейчас, когда они так счастливы! Не сейчас, когда…
– Не двигайся, Донахью! Даже не думай! – Мартин взмахнул рукой, и Лайза увидела в ней небольшой, но грозный пистолет. – У нас все будет очень медленно и просто. Лайза, иди сюда.
– Нет! – Клэнси сделал шаг вперед.
Пистолет немедленно нацелился в центр его груди.
– Я не шучу, Донахью, – сладким голосом произнес Мартин. – Я долго ждал этого момента. Если понадобится, я пристрелю тебя без разговоров.
– Не шевелись, Клэнси, пожалуйста! – Лайза отодвинула его в сторону и подбежала к машине. – Тебе лучше не трогать его, Мартин. Он занимает очень высокое положение здесь, в Седихане. Они никогда не перестанут искать тебя, если ты… – она запнулась. Она чуть не сказала «убьешь его», но язык не поворачивался произносить такие слова. Не надо даже думать об этом. С Клэнси ничего не должно случиться. – Тебе же нужна я.
– Лайза, вернись сюда! – сказал Клэнси звенящим от напряжения голосом.
Если она всегда будет держаться между ними, то Мартин не сможет повредить Клэнси.
– Давай поедем, Мартин, – как можно спокойнее сказала она. – Поедем, пока тебя не схватили.
– Я тронут твоей заботой! – скривил губы Мартин. – Я бы даже поверил тебе, если б не помнил, как ты хотела выдать меня своему любовнику в Пэрадайз Кэй.
– Лайза не участвовала в этом. Та ловушка была на моей совести! – вмешался Клэнси.
Мартин перевел взгляд на округлившийся живот Лайзы.
– И ребенок, которого она носит, судя по всему, тоже на твоей совести. Я слышал, что она беременна. Мы не спускали с вас глаз, с тех пор как вы появились в Седихане. Я бы сказал, что и ребенок, и предательство – части одного заговора, Донахью.
– Мартин, Клэнси всего лишь делал свою работу! – Лайза обвела языком пересохшие губы.
Но Мартин не слушал ее. Его злобный взгляд был прикован к напряженному лицу Клэнси.
– Хотя нет, я не прав. Предательство, возможно, и было совместным деянием, но не беременность. Она использовала тебя, Донахью. Лайза относится к тем женщинам, которые не могут любить мужчину так, как они любят ребенка. Я сам убедился в этом. На тебя ей наплевать, она тебя не любит. Все, что ей нужно, это ребенок.
Губы Клэнси болезненно дрогнули.
– Я знаю. И не возражаю. Это ничего не меняет.
Лайза почувствовала, что сердце ее разрывается. Ведь подумать только, он действительно верил в это! Это было видно по его лицу.
– Клэнси, – начала она.
– Садись в машину, Лайза, – приказал Мартин. – Ты будешь вести. Я сяду рядом и буду держать эту опасную игрушку прижатой к твоему боку, а твой любовник поедет сзади, в изолированном великолепии салона. Там у него будет достаточно времени, чтобы подумать обо всем том, что я сделаю с тобой, как только мы пересечем границу.
– Пожалуйста, Мартин, оставь Клэнси здесь. Это будет для тебя гораздо безопаснее.
– Черта с два! – сказал Клэнси со смертельной угрозой в голосе. – Если он оставит меня здесь, я перейду границу со штурмовым отрядом, и к черту всякую дипломатию! Давай, поехали, Болдуин.
– А я и не собирался оставлять тебя, Донахью. – Мартин махнул пистолетом, указывая на машину. – Быстро, Лайза! Что за черт!..
Канареечно-желтый вертолет неожиданно вынырнул из-за угла ангара, держась в двух метрах над землей, и завис прямо над ними. Мощные потоки воздуха сорвали фуражку с головы Болдуина и понесли ее по земле.
Лайза мельком заметила в кабине рыжую головку. Кира! Вертолет снизился еще и завис прямо над головой пораженного Мартина.
– Они там сошли с ума! – завопил Мартин. – Они же нас раздавят!
– Ложись! – прошептал Клэнси, проскочив мимо Лайзы. Поравнявшись с Мартином, он обрушил молниеносный удар на руку, держащую пистолет. Мартин испустил пронзительный крик как раз в ту же секунду, как вертолет поднялся и проплыл всего в метре от их голов. Еще один точный удар в шею – и Мартин упал без сознания к ногам Клэнси.
– Ты в порядке? – озабоченно спросил Лайзу Клэнси. – Я же сказал тебе лечь, черт возьми!
– Но все случилось так быстро, – пробормотала Лайза, медленно приходя в себя. Она посмотрела на распростертое на земле тело Мартина. Какой-то кошмар, как будто все происходящее вокруг нереально. Все, кроме пережитого ужаса. Уж он-то был самым настоящим. – А что с ним теперь будет? – спросила она Клэнси.
– Я давно решил, что, когда мы его поймаем, мы вышлем его в США, пусть им займутся там. – Он мрачно усмехнулся. – Конечно, мы им поможем. Их судебная система слишком мягка, на мой взгляд. Мы пошлем в Штаты команду специалистов, которые помогут следствию и найдут подтверждение каждому его противоправному действию, начиная с юных лет. Это обеспечит ему долгое-долгое сидение за решеткой. – Клэнси нахмурился. – Но сначала мы должны допросить его, чтобы выяснить, кто во дворце работает на них и где находятся остальные террористы.
– Ну как вы? – спросила Кира, подбегая к ним, запыхавшись. За ней следовал Джон Гэлбрейт. – Я была в ужасе, когда увидела этого урода, наставившего на вас оружие. Я просто не знала, что делать.
– Ты не растерялась! – сухо заметил Клэнси. – Хотя и напугала меня до полусмерти. Я не был уверен, что ты сможешь набрать высоту в последнюю минуту, а мне не хотелось бы лишиться головы.
– Я тоже не был уверен, – вставил Гэлбрейт. – А она не доверила мне управление.
– Мне не нужна была помощь, – заявила Кира, подмигнув Лайзе. – Когда я училась в Йеле, я столько раз видела это по телевизору! Герои фильмов все время летали на вертолетах и выделывали подобные трюки.
– Я же сказал, что это были мастера высшего пилотажа! – возмущенно сказал Гэлбрейт. – Какое вы имеете отношение…
– А ты вообще должен быть счастлив, что я взяла тебя с собой! – перебила Кира. – Стоит ли уважать человека, который слишком глуп, чтобы прислушаться к предупреждению Марны, а ведь она говорила, что Клэнси и Лайзе грозит опасность!
– Опять Марна? – спросил Клэнси.
Кира кивнула.
– Сразу же после вашего отъезда она почувствовала, что вы в опасности, что это случится в аэропорту, но не могла точно сказать, как. – Кира сердито махнула рукой в сторону Гэлбрейта. – А он, видите ли, потребовал объяснений!
– Да, у меня есть странная привычка требовать доказательств, а не поддаваться порыву, – язвительно заметил Гэлбрейт.
– Но если бы ты радировал об опасности людям Клэнси, а не полетел разбираться сам, то мне не пришлось бы делать эти трюки в воздухе.
– На основе предсказания цыганки-гадалки? – спросил Гэлбрейт. – Не очень-то профессионально.
Клэнси поднял руку, останавливая спор.
– Джон, не мог бы ты прекратить пока обсуждение этого животрепещущего вопроса, чтобы доставить Болдуина к нам в офис? Его надо допросить.
Гэлбрейт кивнул.
– Я вызвал машину по радио, как только мы сели. Они вот-вот подъедут.
Клэнси повернулся к Кире.
– Очень жаль нарушать твои грандиозные планы, но придется отложить свадьбу на завтра. Надо сначала разобраться со всем этим.
– Так это же еще лучше! У меня будет время, чтобы все устроить как надо. Насчет Лайзы ты не волнуйся. Я отвезу ее во дворец и провожу в твои апартаменты, чтобы она могла там отдохнуть. – Кира склонила голову набок, что-то обдумывая. – Надо, наверное, обзвонить пару магазинов, чтобы нам прислали образцы одежды. Лайзу следует чем-то отвлечь. Когда Эми Ирвинг была в положении, она пришла в Академию на церемонию награждения в потрясающем платье! Оно было в стиле Ренессанс. Мне кажется, Лайзе тоже бы пошло что-нибудь подобное.
Клэнси укоризненно покачал головой и посмотрел на Лайзу.
– Не позволяй ей утомляться. Можешь просто сказать «нет». Иногда она даже слушается. С тобой все будет в порядке без меня? Я сразу же присоединюсь к тебе, как только закончу. Я обязательно должен найти во дворце предателя, иначе Алекс и Сабрина будут в опасности. Ты понимаешь?
– Ну конечно, я понимаю. Обязательно иди. – Лайза улыбнулась. – Не волнуйся за меня, все будет хорошо. – Темно-синяя машина вырулила из-за угла и остановилась рядом. Дверцы открылись, и несколько человек вышли из нее. Гэлбрейт немедленно подошел и стал отдавать приказания. – Ну вот и кавалерия прибыла. Мы с Кирой лучше пойдем, чтобы не мешать вам.
– Я поручу одному из моих людей доставить тебя во дворец. – Клэнси нагнулся и поцеловал ее. – Если я тебе понадоблюсь, просто скажи Алексу, он всегда знает, как со мной связаться.
Лайза бросила взгляд на Мартина, который понемногу пришел в себя и теперь сидел на земле. Как мог человек, с которым они столько пережили, стать ей абсолютно чужим? Хотя в этом нет ничего удивительного. Их общение всегда было только поверхностным.
– Лайза.
Она увидела, что Клэнси пристально смотрит на нее, и в глазах опять мелькнуло что-то вроде той боли, которую она недавно видела.
– Ничего, не волнуйся, – быстро сказала она. Видеть боль на его лице было невыносимо. – Ты понимаешь, это неправда, что… – Она замолкла. Нет, нельзя говорить об этом среди всей этой суматохи. – Увидимся во дворце, Клэнси!
Глава 10
– Все будет очень просто, – заверила ее Кира. – Ничего такого, что могло бы тебя утомить. – Неожиданно ее лицо стало серьезным и чуточку торжественным. – Понимаешь, это не будет светским раутом. Мы просто хотели быть с вами, чтобы разделить ваше счастье. В племени Марны считают, что разделить радость значит разделить душу. Все, кто там будет, это люди, любящие Клэнси и желающие полюбить тебя. – Она мягко улыбнулась. – Позволь нам быть рядом с вами, Лайза.
– Ты не должна делать ничего, что не хочешь, – встревоженно вмешался Клэнси. – Все еще можно изменить.
Лайза колебалась. Беременная невеста, полный зал незнакомых людей, которые, как и Кира, будут судить, насколько она достойна Клэнси. Ее это немного пугало. Но ведь это друзья Клэнси, и он, наверное, хочет провести рядом с ними такой важный для него день. Это будет не такой уж большой жертвой с ее стороны. Лайза улыбнулась.
– Ну зачем же что-то менять? Все прекрасно продумано, – ответила она. – Ведь ради этого ты и привез меня в Седихан, помнишь? Ты хотел познакомить меня со своими друзьями.
– Ну вот и замечательно! – воскликнула Кира. – Тогда поторопитесь, чтобы успеть позавтракать и скорее вылететь. У вас на все двадцать минут. Клэнси, я считаю, что ты можешь полететь с Лайзой в Марасеф на своем вертолете. Я договорилась, чтобы в аэропорту вас ждал дворцовый лимузин, он доставит вас во дворец. А я полечу за вами в том вертолете, на котором ты вчера прилетел, и возьму с собой Марну и Гэлбрейта. – Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание. – Ну что, согласны?
Лайза усмехнулась.
– Согласны. У меня только один вопрос.
– Боже, неужели я что-нибудь пропустила?
– Нет, я просто хотела узнать, почему ты считаешь себя неспособной править страной? Ты, несомненно, можешь в одиночку перестроить весь мир, было бы желание.
Кира покачала головой.
– Если бы я так сделала, то ты бы не захотела жить в таком мире. Это был бы настоящий хаос, Клэнси может тебе рассказать. – Она улыбнулась. – Пожалуйста, поспешите. Мне самой нужно одеться и еще проверить, чтобы цветы доставили вовремя. – Уже выходя, она бросила: – Встретимся в Марасефе.
– Да, что касается радостных событий, тут она, безусловно, на месте, – заметила Лайза, когда Кира скрылась из виду.
– Но и мы тоже, – сказал Клэнси, беря ее за руку. – И мы все дальше продвигаемся в этом направлении. Ну как, пойдем завтракать? Мы уже потеряли две минуты из отпущенных Кирой. Надо на чем-то их сэкономить или нам придется туго.
Они сэкономили эти две минуты, отказавшись от второй чашки кофе после завтрака, и появились во дворе точно в срок. Неподалеку от уже знакомого бело-голубого вертолета стоял еще один, канареечно-желтый.
– Мистер Донахью!
Они повернулись и увидели Марну, спешившую к ним.
– У меня что-то есть для вас.
– Еще один талисман? – удивленно поднял брови Клэнси.
– Да, в некотором роде. Это старинная монета Тамровии, разрубленная пополам. – Она протянула один кусок Лайзе, а другой – Клэнси. – Я заговорила их. Если вы оба возьмете их с собой на церемонию бракосочетания, то никогда не расстанетесь.
– Подобное заклятие я сам хотел бы наложить, – мягко сказал Клэнси, поворачиваясь и открывая дверцу вертолета. – Спасибо, Марна.
Лайза порывисто наклонилась и поцеловала цыганку.
– Я всегда буду его хранить!
Клэнси помог ей сесть и поднялся сам. В следующий момент он включил зажигание, и винт завертелся. Бело-голубая машина неуклюже оторвалась от земли. Постепенно она поднялась, развернулась и стала набирать скорость. Сделав необыкновенно красивый вираж, вертолет взял курс на Марасеф.
Марна стояла, наблюдая за вертолетом со сдержанной улыбкой. Яркое солнце ослепительно сверкнуло на поверхности машины и отразилось на лопастях винта. Вертолет казался таким уязвимым в бескрайней синеве неба. Уязвимым! Улыбка сбежала с лица Марны. Она ощутила опасность, и ее зрачки расширились. Аэропорт… Уязвимость… Повернувшись, Марна бросилась бежать через двор. Нужно поскорее сказать Кире. Аэропорт! Это случится в аэропорту.
Клэнси открыл дверцу вертолета и помог Лайзе спуститься. Резкий звук взлетавшего поблизости самолета заставил ее вздрогнуть. Они находились в частной секции аэропорта, но достаточно близко к основному терминалу, чтобы слышать шум.
– Надо же, как я реагирую на цивилизацию! – заметила Лайза. – Я и не догадывалась, насколько привыкла к тишине пустыни!
– Ну, тебе нужно будет прожить здесь всего один день. К вечеру я доставлю тебя обратно в замок уже как почтенную замужнюю женщину. – Клэнси усмехнулся. – Если, конечно, смогу вырвать тебя из рук Хани, Сабрины и Билли. Они бывают очень настойчивы, а мне заранее ясно, что столь короткий визит их никак не удовлетворит. Их наверняка поддержат Зила и Пандора. Так что нам предстоит нелегкая борьба за право вернуться в наше тихое пристанище.
Лайза смущенно взглянула на него.
– А ты уверен, что они так уж хотят познакомиться со мной? А вдруг они решат, что я тебе не пара? По словам Киры, ты значишь для них очень много.
– Я уверен. И Кира совершенно права – они самые обычные люди. – Клэнси слегка дотронулся указательным пальцем до ее губ. – Они полюбят тебя, дорогая, поверь мне.
Лайза порывисто вздохнула.
– Я тебе верю. – Вдруг лицо ее озарилось счастливой улыбкой. – Навсегда!
– Навсегда, – мягко повторил он. – Это так прекрасно звучит! Надо поговорить на эту тему поподробнее. – Он взял ее под локоть и повел в сторону от вертолета. – Но сейчас главное – доставить тебя во дворец и поскорее связать узами брака. А вот и дворцовый лимузин, вон там, около ангара. – Он махнул рукой в сторону серого «Кадиллака» с гербом Седихана на дверце. – Это, судя по всему, для нас. Кира должна быть довольна, что ее распоряжение выполняют с такой точностью.
– А что им остается? – отозвалась Лайза. – Попробовали бы они ослушаться! Ты сам говорил, что Кира вдвоем с Марной – взрывоопасное сочетание. Вместе они могут сдвинуть с места горы!
Клэнси хихикнул.
– Ради Бога, не говори этого при Марне! Вдруг она захочет проверить это на деле? А нам придется потом перепечатывать все карты Седихана! Еще неизвестно, что она сделала с пейзажем Тамровии… – Он застыл, словно пораженный пулей. – Болдуин!
Лайза проследила за его взглядом и увидела человека, вышедшего из-за дверцы «Кадиллака». На нем была форма шофера с эмблемой Седихана на груди и надвинутая на глаза фуражка. Боже, это действительно был Мартин! Нет, только не сейчас, когда они так счастливы! Не сейчас, когда…
– Не двигайся, Донахью! Даже не думай! – Мартин взмахнул рукой, и Лайза увидела в ней небольшой, но грозный пистолет. – У нас все будет очень медленно и просто. Лайза, иди сюда.
– Нет! – Клэнси сделал шаг вперед.
Пистолет немедленно нацелился в центр его груди.
– Я не шучу, Донахью, – сладким голосом произнес Мартин. – Я долго ждал этого момента. Если понадобится, я пристрелю тебя без разговоров.
– Не шевелись, Клэнси, пожалуйста! – Лайза отодвинула его в сторону и подбежала к машине. – Тебе лучше не трогать его, Мартин. Он занимает очень высокое положение здесь, в Седихане. Они никогда не перестанут искать тебя, если ты… – она запнулась. Она чуть не сказала «убьешь его», но язык не поворачивался произносить такие слова. Не надо даже думать об этом. С Клэнси ничего не должно случиться. – Тебе же нужна я.
– Лайза, вернись сюда! – сказал Клэнси звенящим от напряжения голосом.
Если она всегда будет держаться между ними, то Мартин не сможет повредить Клэнси.
– Давай поедем, Мартин, – как можно спокойнее сказала она. – Поедем, пока тебя не схватили.
– Я тронут твоей заботой! – скривил губы Мартин. – Я бы даже поверил тебе, если б не помнил, как ты хотела выдать меня своему любовнику в Пэрадайз Кэй.
– Лайза не участвовала в этом. Та ловушка была на моей совести! – вмешался Клэнси.
Мартин перевел взгляд на округлившийся живот Лайзы.
– И ребенок, которого она носит, судя по всему, тоже на твоей совести. Я слышал, что она беременна. Мы не спускали с вас глаз, с тех пор как вы появились в Седихане. Я бы сказал, что и ребенок, и предательство – части одного заговора, Донахью.
– Мартин, Клэнси всего лишь делал свою работу! – Лайза обвела языком пересохшие губы.
Но Мартин не слушал ее. Его злобный взгляд был прикован к напряженному лицу Клэнси.
– Хотя нет, я не прав. Предательство, возможно, и было совместным деянием, но не беременность. Она использовала тебя, Донахью. Лайза относится к тем женщинам, которые не могут любить мужчину так, как они любят ребенка. Я сам убедился в этом. На тебя ей наплевать, она тебя не любит. Все, что ей нужно, это ребенок.
Губы Клэнси болезненно дрогнули.
– Я знаю. И не возражаю. Это ничего не меняет.
Лайза почувствовала, что сердце ее разрывается. Ведь подумать только, он действительно верил в это! Это было видно по его лицу.
– Клэнси, – начала она.
– Садись в машину, Лайза, – приказал Мартин. – Ты будешь вести. Я сяду рядом и буду держать эту опасную игрушку прижатой к твоему боку, а твой любовник поедет сзади, в изолированном великолепии салона. Там у него будет достаточно времени, чтобы подумать обо всем том, что я сделаю с тобой, как только мы пересечем границу.
– Пожалуйста, Мартин, оставь Клэнси здесь. Это будет для тебя гораздо безопаснее.
– Черта с два! – сказал Клэнси со смертельной угрозой в голосе. – Если он оставит меня здесь, я перейду границу со штурмовым отрядом, и к черту всякую дипломатию! Давай, поехали, Болдуин.
– А я и не собирался оставлять тебя, Донахью. – Мартин махнул пистолетом, указывая на машину. – Быстро, Лайза! Что за черт!..
Канареечно-желтый вертолет неожиданно вынырнул из-за угла ангара, держась в двух метрах над землей, и завис прямо над ними. Мощные потоки воздуха сорвали фуражку с головы Болдуина и понесли ее по земле.
Лайза мельком заметила в кабине рыжую головку. Кира! Вертолет снизился еще и завис прямо над головой пораженного Мартина.
– Они там сошли с ума! – завопил Мартин. – Они же нас раздавят!
– Ложись! – прошептал Клэнси, проскочив мимо Лайзы. Поравнявшись с Мартином, он обрушил молниеносный удар на руку, держащую пистолет. Мартин испустил пронзительный крик как раз в ту же секунду, как вертолет поднялся и проплыл всего в метре от их голов. Еще один точный удар в шею – и Мартин упал без сознания к ногам Клэнси.
– Ты в порядке? – озабоченно спросил Лайзу Клэнси. – Я же сказал тебе лечь, черт возьми!
– Но все случилось так быстро, – пробормотала Лайза, медленно приходя в себя. Она посмотрела на распростертое на земле тело Мартина. Какой-то кошмар, как будто все происходящее вокруг нереально. Все, кроме пережитого ужаса. Уж он-то был самым настоящим. – А что с ним теперь будет? – спросила она Клэнси.
– Я давно решил, что, когда мы его поймаем, мы вышлем его в США, пусть им займутся там. – Он мрачно усмехнулся. – Конечно, мы им поможем. Их судебная система слишком мягка, на мой взгляд. Мы пошлем в Штаты команду специалистов, которые помогут следствию и найдут подтверждение каждому его противоправному действию, начиная с юных лет. Это обеспечит ему долгое-долгое сидение за решеткой. – Клэнси нахмурился. – Но сначала мы должны допросить его, чтобы выяснить, кто во дворце работает на них и где находятся остальные террористы.
– Ну как вы? – спросила Кира, подбегая к ним, запыхавшись. За ней следовал Джон Гэлбрейт. – Я была в ужасе, когда увидела этого урода, наставившего на вас оружие. Я просто не знала, что делать.
– Ты не растерялась! – сухо заметил Клэнси. – Хотя и напугала меня до полусмерти. Я не был уверен, что ты сможешь набрать высоту в последнюю минуту, а мне не хотелось бы лишиться головы.
– Я тоже не был уверен, – вставил Гэлбрейт. – А она не доверила мне управление.
– Мне не нужна была помощь, – заявила Кира, подмигнув Лайзе. – Когда я училась в Йеле, я столько раз видела это по телевизору! Герои фильмов все время летали на вертолетах и выделывали подобные трюки.
– Я же сказал, что это были мастера высшего пилотажа! – возмущенно сказал Гэлбрейт. – Какое вы имеете отношение…
– А ты вообще должен быть счастлив, что я взяла тебя с собой! – перебила Кира. – Стоит ли уважать человека, который слишком глуп, чтобы прислушаться к предупреждению Марны, а ведь она говорила, что Клэнси и Лайзе грозит опасность!
– Опять Марна? – спросил Клэнси.
Кира кивнула.
– Сразу же после вашего отъезда она почувствовала, что вы в опасности, что это случится в аэропорту, но не могла точно сказать, как. – Кира сердито махнула рукой в сторону Гэлбрейта. – А он, видите ли, потребовал объяснений!
– Да, у меня есть странная привычка требовать доказательств, а не поддаваться порыву, – язвительно заметил Гэлбрейт.
– Но если бы ты радировал об опасности людям Клэнси, а не полетел разбираться сам, то мне не пришлось бы делать эти трюки в воздухе.
– На основе предсказания цыганки-гадалки? – спросил Гэлбрейт. – Не очень-то профессионально.
Клэнси поднял руку, останавливая спор.
– Джон, не мог бы ты прекратить пока обсуждение этого животрепещущего вопроса, чтобы доставить Болдуина к нам в офис? Его надо допросить.
Гэлбрейт кивнул.
– Я вызвал машину по радио, как только мы сели. Они вот-вот подъедут.
Клэнси повернулся к Кире.
– Очень жаль нарушать твои грандиозные планы, но придется отложить свадьбу на завтра. Надо сначала разобраться со всем этим.
– Так это же еще лучше! У меня будет время, чтобы все устроить как надо. Насчет Лайзы ты не волнуйся. Я отвезу ее во дворец и провожу в твои апартаменты, чтобы она могла там отдохнуть. – Кира склонила голову набок, что-то обдумывая. – Надо, наверное, обзвонить пару магазинов, чтобы нам прислали образцы одежды. Лайзу следует чем-то отвлечь. Когда Эми Ирвинг была в положении, она пришла в Академию на церемонию награждения в потрясающем платье! Оно было в стиле Ренессанс. Мне кажется, Лайзе тоже бы пошло что-нибудь подобное.
Клэнси укоризненно покачал головой и посмотрел на Лайзу.
– Не позволяй ей утомляться. Можешь просто сказать «нет». Иногда она даже слушается. С тобой все будет в порядке без меня? Я сразу же присоединюсь к тебе, как только закончу. Я обязательно должен найти во дворце предателя, иначе Алекс и Сабрина будут в опасности. Ты понимаешь?
– Ну конечно, я понимаю. Обязательно иди. – Лайза улыбнулась. – Не волнуйся за меня, все будет хорошо. – Темно-синяя машина вырулила из-за угла и остановилась рядом. Дверцы открылись, и несколько человек вышли из нее. Гэлбрейт немедленно подошел и стал отдавать приказания. – Ну вот и кавалерия прибыла. Мы с Кирой лучше пойдем, чтобы не мешать вам.
– Я поручу одному из моих людей доставить тебя во дворец. – Клэнси нагнулся и поцеловал ее. – Если я тебе понадоблюсь, просто скажи Алексу, он всегда знает, как со мной связаться.
Лайза бросила взгляд на Мартина, который понемногу пришел в себя и теперь сидел на земле. Как мог человек, с которым они столько пережили, стать ей абсолютно чужим? Хотя в этом нет ничего удивительного. Их общение всегда было только поверхностным.
– Лайза.
Она увидела, что Клэнси пристально смотрит на нее, и в глазах опять мелькнуло что-то вроде той боли, которую она недавно видела.
– Ничего, не волнуйся, – быстро сказала она. Видеть боль на его лице было невыносимо. – Ты понимаешь, это неправда, что… – Она замолкла. Нет, нельзя говорить об этом среди всей этой суматохи. – Увидимся во дворце, Клэнси!
Глава 10
– Ну что, мы тебя не очень утомили? – взволнованно спросила Кира, когда они остались вдвоем. – Я всех предупредила, и мы пытались быть как можно деликатнее.
– Я совершенно не устала, – с улыбкой заверила ее Лайза. – Мне было так хорошо! И я рада, что смогла со всеми познакомиться еще до свадьбы. Завтра я буду чувствовать себя гораздо увереннее.
– Я же говорила тебе, что волноваться нечего. Теперь ты официально принята в семью. – Кира бросила взгляд на свои часики. – Уже почти одиннадцать. Пора мне двигаться, а то Клэнси спустит с меня шкуру. – Она сморщила носик. – Мне и самой не помешало бы выспаться. Я завтра рано встаю, надо слетать в замок за Марной. Наш сегодняшний отъезд был слишком нервным, чтобы брать пассажиров.
– И слава Богу, – заметила Лайза, вздрогнув от воспоминаний о пережитом ужасе. – Я даже не поблагодарила тебя, Кира!
Кира удивленно раскрыла глаза.
– За что? Это были самые прекрасные минуты за все последние несколько месяцев! – Она повернулась к выходу. – Спокойной ночи. Я приду в десять утра, чтобы помочь тебе одеться. В этом парчовом платье ты будешь выглядеть просто замечательно! – Она задержалась у двери. – Послушай, Клэнси ведь звонил тебе недавно, так? Как там у него? Что он сказал?
– Что Мартин стал давать показания. Поэтому удалось арестовать и дворцового информатора, и группу террористов. Клэнси просил передать, что будет здесь, как только освободится.
– Ты уверена, что мне не надо с тобой побыть? – спросила Кира. – Иногда на новом месте чувствуешь себя неуютно.
Лайза покачала головой.
– Ничего, ты иди ложись. Эти комнаты не кажутся мне чужими. Я чувствую себя здесь почти как дома. Помнишь, ты сама говорила, что так будет? – Она улыбнулась. – Я, наверное, пойду в сад и подожду Клэнси там. У меня столько новых впечатлений, что я все равно не засну.
– Неудивительно, после такого-то дня. Но если все-таки передумаешь, то набери семь ноль по внутреннему телефону, я тут же прибегу. Ну ладно, до завтра! – Дверь за ней закрылась.
Лайза постояла и задумчиво направилась к дверям в сад. Когда она говорила с Клэнси, его голос показался ей усталым и напряженным. Может быть, лучше оставить все на завтра?
Ну нет, ни за что! Она и так долго тянула. Сколько времени Клэнси носит в себе эту боль, которая проявилась только сейчас? Ни за что на свете она не хотела бы опять видеть это выражение на его лице. У них и так было слишком много непонимания. Сейчас самое время все начать сначала.
Лайза открыла дверь и постояла, глядя в сад. Теплый ветерок коснулся ее лица, принеся с собой запах цветущего олеандра. Она вдруг услышала трель соловья. Где-то он затаился?
Лайза ступила вниз, прямо в нежную ночь, и закрыла за собой дверь. Что может быть лучше, чем в ожидании Клэнси искать в саду соловья?
Небольшой сад, примыкавший к комнатам Клэнси, был непередаваемо красив при лунном свете. Бледные, пахучие цветы, украшавшие его, были сами похожи на сгустки лунного света. Множество белых роз, камелий, гардений росло вдоль выложенных каменной плиткой дорожек, сходящихся к красивому фонтану в середине сада. Площадка вокруг фонтана была окружена резными мраморными скамьями и решетчатыми мавританскими фонарями на изящных столбах, которые светились таким же бледным светом и удивительно гармонировали с красотой сада.
– Лайза!
Клэнси, наконец-то!
– Сюда, Клэнси, – крикнула она. – Я у фонтана.
В полутьме раздались быстрые тяжелые шаги, и вот он оказался рядом.
– А я забеспокоился, когда не нашел тебя в доме.
– Здесь так прекрасно! Я решила подождать тебя у фонтана. Это чем-то напоминает мне сад в Пэрадайз Кэй, но здесь намного красивее.
– Этот сад проектировал Дэвид Брэдфорд, мой друг. Он спросил, какие цветы я бы хотел здесь иметь, и я сказал, что любые, лишь бы они были красивыми и неприхотливыми. – Клэнси облокотился на край фонтана, стоя лицом к скамейке, на которой она сидела. Он уже снял пиджак и галстук, а его рубашка была расстегнута у ворота. – Понимаешь, в моей работе нет ничего такого – спокойного и красивого, и я решил, что цветы будут меня успокаивать. – Он улыбнулся. – Когда я впервые увидел тебя, я почему-то вспомнил камелию и подумал, что ты бы прекрасно смотрелась у меня в саду.
– Камелии очень хрупки, – вибрирующим от внутреннего волнения голосом сказала Лайза. – А я – нет. Я не так уязвима, Клэнси. Ты сделал меня сильной.
– Ты не кажешься такой уж сильной. В этом белом платье ты похожа на Джульетту. – Внезапно он улыбнулся. – Я вижу, Кира добилась своего. Да здравствует Ренессанс!
Лайза грустно улыбнулась.
– Не смейся. Тебе, возможно, этот стиль еще надоест. Почему-то я не могла отказаться и купила все, что предлагала Кира. Она сказала, что в этой одежде я выгляжу романтично, и я не устояла. – Она посмотрела ему в глаза. – Потому что я действительно чувствую себя романтично, Клэнси. Чудесно, бесконечно, великолепно, романтично!
Он замер.
– Ты что-то пытаешься мне сказать?
Лайза набрала в грудь побольше воздуха, готовясь к решительному шагу.
– Я пытаюсь сказать, что люблю тебя. – Ну вот, слова сказаны, а гром не грянул. Клэнси так и сидит, глядя на нее.
Он улыбнулся мягко, но немного грустно.
– Я знаю, Лайза. Если бы ты ничего ко мне не чувствовала, ты бы никогда за меня не вышла, тут ведь мало одной благодарности. Я заметил, как тебя расстроили злобные выпады Болдуина, но тебе незачем говорить мне все это. То, что я ему ответил, правда. Я принимаю тот факт, что ты не можешь любить меня так, как я тебя люблю. Но для меня это не имеет значения.
Пораженная, она молча смотрела на него.
– Черта с два не имеет! – Обретя наконец дар речи, она вскочила на ноги и вперила в него горящий взгляд. – Я прекрасно знаю, что для тебя это очень важно, как и для меня было бы важно, если бы я думала, что ты меня не любишь. Тем не менее ты сидишь тут, глядя на меня, словно я глупый ребенок, который не может отвечать за свои слова.
– Лайза! – Клэнси встал, на лице его застыла растерянность. – Я не имел в виду…
– Я прекрасно знаю, что ты имел в виду. Защищать Лайзу. Заботиться о Лайзе. Любить Лайзу. Так вот, не пора ли и Лайзе что-то тебе дать? – Она подошла к нему еще ближе, сжав руки в кулаки. – Я никакая не камелия. Я не принцесса в башне из слоновой кости. Я не эмоциональный урод, неспособный к любви. Я достаточно развита интеллектуально, и еще более – эмоционально. И весь этот эмоциональный потенциал направлен на тебя, Клэнси Донахью. Я люблю тебя! И это не ничтожная, хиленькая привязанность, на которую я только, по-твоему, и способна. Это чувство так глубоко и мощно, что наполняет всю мою жизнь. – Лайза перевела дыхание. – Оно так сильно, что меня пугает до смерти, когда ты переходишь улицу, или улетаешь в вертолете, или даже просто бежишь по лестнице. – Ее голос понизился почти до шепота. – Потому что я пережила то, что случилось с Томми, но совсем не уверена, что смогу жить без тебя, Клэнси.
Он зажмурился.
– Пожалуйста, Лайза, не говори мне этого, если это не так. Я уже привык к мысли, что ты не сможешь дать мне то, что…
Взяв его за плечи, она довольно сильно встряхнула его.
– Да открой же глаза и посмотри на меня, черт возьми! Ну как я могу тебе доказать?
Он послушно открыл глаза, и Лайза увидела в них робкое сияние надежды.
– Ну вот, ты, кажется, почти преуспела, – с нервным смешком проговорил он. – Может быть, если добавить еще удар-другой… – Он поднял ее на руки и закружил в плавном танце. – Так ты действительно говоришь правду? Ты вполне серьезна?
– Не знаю насчет ударов. – Она тоже смеялась, а глаза светились счастьем. – Но я могу научиться и карате, если надо. Потому что я совсем не…
– Камелия, – закончил он за нее. – Или принцесса. Или… – Не договорив, он поцеловал ее горячо и страстно, а потом поднял голову. – Нет, ты – моя любовь, мать моего ребенка и центр моего мироздания. С этим ты согласна, дорогая?
– Конечно, с этим я согласна. – Лайза прижалась головой к его плечу. – Тут возразить нечего.
Клэнси поднял ее и сел на мраморную скамью, посадив Лайзу к себе на колени.
– Ну, с уроками карате мы, думаю, подождем до тех пор, пока ты не родишь. Кажется, у тебя и без того был тяжелый день. – Он ласково положил руку на ее живот. – Я очень волновался, как ты перенесешь сегодняшнее потрясение.
– Зря. Ребенок, кажется, доволен некоторым развлечением. Он сегодня активен как никогда.
– Правда? – Он положил на живот и другую руку и начал нежно поглаживать его. Через некоторое время его глаза поймали ее взгляд. – Ты ведь знаешь, я не ревнив, – сказал он. – Я хотел бы, чтобы ты знала это. Я уже и сейчас очень люблю нашего ребенка.
– Знаю, – мягко сказала она, чувствуя, как горло перехватило от слез нежности. – Клэнси, то, что сказал Мартин, неправда. С ним, возможно, и было так, но я тогда вообще не знала, что такое любовь. Я все обдумала, пока сидела тут и ждала тебя. – Она еще крепче обняла его. – Бывает разная любовь: к ребенку, к другу, к любовнице. Все непохожие, но все равные. – Она крепче прижалась к нему. – Но иногда, если очень повезет, нам дается любовь, которая соединяет в себе самые разные чувства. Вот это и произошло со мной, Клэнси. Это не значит, что я буду любить нашего ребенка меньше или больше, чем любила Томми. Любовь нельзя сравнить, потому что это сплошная радость. – На минуту Лайза остановилась, подыскивая слова. – Помнишь ту цыганскую поговорку, которую нам сказала Кира? Разделить радость – значит разделить душу. Так вот, если делишь любовь, то это то же самое. Она проникает во все уголки нашего сознания и нашего сердца, она связывает нас, так что больше нет ни сравнений, ни недоверия, ничего, кроме светящейся целостности. – Она закрыла глаза и едва слышно прошептала: – Разве это не чудесно?
– Чудесно, – эхом отозвался Клэнси. Он вздохнул и засмеялся. – Боже, мне сейчас хочется и смеяться, и плакать, и не знаю что еще… – Он встряхнул головой. – Просто не знаю… Я не думал, что это может случиться со мной. Я ждал этого так долго… – Он нежно прикоснулся губами к ее виску. – Но зато теперь это мое во всей полноте. После полжизни ожидания чудо действительно свершилось.
– Чудо свершилось с нами обоими, – тихо поправила Лайза. – И кто знает, если бы это случилось раньше, может быть, мы не были бы готовы к этому. Возможно, нам нужно было дорасти до этого состояния, чтобы полностью оценить то, что у нас есть. – Она устремила на него взор, исполненный любви. – У тебя был такой трудный день! Может быть, пойдем и ляжем?
Клэнси покачал головой.
– Моя усталость уже прошла. Я чувствую себя молодым, сильным и таким счастливым, что мне хочется петь песни и танцевать. Мне теперь не заснуть, как бы я ни старался. Я просто хочу сидеть здесь и держать тебя в объятиях. – Его большие руки опять опустились на ее живот. – Я хочу чувствовать, как шевелится мой ребенок. Можно?
Глаза ее наполнились слезами, но Лайза не дала им упасть. Эта ночь была не для слез, пусть даже и слез счастья.
– Да, любовь моя.
Закрыв глаза, она расслабилась, прижимаясь к его теплому, сильному телу. В саду было тихо, воздух насыщен ароматом цветов, и их окружали мир, покой и любовь. И любовь эта была бесконечной. Для них наступило время безмятежного и радостного ожидания. Им уже ничего не надо было делать, только слушать сладкую песню соловья на олеандре и ждать движения новой жизни.
– Я совершенно не устала, – с улыбкой заверила ее Лайза. – Мне было так хорошо! И я рада, что смогла со всеми познакомиться еще до свадьбы. Завтра я буду чувствовать себя гораздо увереннее.
– Я же говорила тебе, что волноваться нечего. Теперь ты официально принята в семью. – Кира бросила взгляд на свои часики. – Уже почти одиннадцать. Пора мне двигаться, а то Клэнси спустит с меня шкуру. – Она сморщила носик. – Мне и самой не помешало бы выспаться. Я завтра рано встаю, надо слетать в замок за Марной. Наш сегодняшний отъезд был слишком нервным, чтобы брать пассажиров.
– И слава Богу, – заметила Лайза, вздрогнув от воспоминаний о пережитом ужасе. – Я даже не поблагодарила тебя, Кира!
Кира удивленно раскрыла глаза.
– За что? Это были самые прекрасные минуты за все последние несколько месяцев! – Она повернулась к выходу. – Спокойной ночи. Я приду в десять утра, чтобы помочь тебе одеться. В этом парчовом платье ты будешь выглядеть просто замечательно! – Она задержалась у двери. – Послушай, Клэнси ведь звонил тебе недавно, так? Как там у него? Что он сказал?
– Что Мартин стал давать показания. Поэтому удалось арестовать и дворцового информатора, и группу террористов. Клэнси просил передать, что будет здесь, как только освободится.
– Ты уверена, что мне не надо с тобой побыть? – спросила Кира. – Иногда на новом месте чувствуешь себя неуютно.
Лайза покачала головой.
– Ничего, ты иди ложись. Эти комнаты не кажутся мне чужими. Я чувствую себя здесь почти как дома. Помнишь, ты сама говорила, что так будет? – Она улыбнулась. – Я, наверное, пойду в сад и подожду Клэнси там. У меня столько новых впечатлений, что я все равно не засну.
– Неудивительно, после такого-то дня. Но если все-таки передумаешь, то набери семь ноль по внутреннему телефону, я тут же прибегу. Ну ладно, до завтра! – Дверь за ней закрылась.
Лайза постояла и задумчиво направилась к дверям в сад. Когда она говорила с Клэнси, его голос показался ей усталым и напряженным. Может быть, лучше оставить все на завтра?
Ну нет, ни за что! Она и так долго тянула. Сколько времени Клэнси носит в себе эту боль, которая проявилась только сейчас? Ни за что на свете она не хотела бы опять видеть это выражение на его лице. У них и так было слишком много непонимания. Сейчас самое время все начать сначала.
Лайза открыла дверь и постояла, глядя в сад. Теплый ветерок коснулся ее лица, принеся с собой запах цветущего олеандра. Она вдруг услышала трель соловья. Где-то он затаился?
Лайза ступила вниз, прямо в нежную ночь, и закрыла за собой дверь. Что может быть лучше, чем в ожидании Клэнси искать в саду соловья?
Небольшой сад, примыкавший к комнатам Клэнси, был непередаваемо красив при лунном свете. Бледные, пахучие цветы, украшавшие его, были сами похожи на сгустки лунного света. Множество белых роз, камелий, гардений росло вдоль выложенных каменной плиткой дорожек, сходящихся к красивому фонтану в середине сада. Площадка вокруг фонтана была окружена резными мраморными скамьями и решетчатыми мавританскими фонарями на изящных столбах, которые светились таким же бледным светом и удивительно гармонировали с красотой сада.
– Лайза!
Клэнси, наконец-то!
– Сюда, Клэнси, – крикнула она. – Я у фонтана.
В полутьме раздались быстрые тяжелые шаги, и вот он оказался рядом.
– А я забеспокоился, когда не нашел тебя в доме.
– Здесь так прекрасно! Я решила подождать тебя у фонтана. Это чем-то напоминает мне сад в Пэрадайз Кэй, но здесь намного красивее.
– Этот сад проектировал Дэвид Брэдфорд, мой друг. Он спросил, какие цветы я бы хотел здесь иметь, и я сказал, что любые, лишь бы они были красивыми и неприхотливыми. – Клэнси облокотился на край фонтана, стоя лицом к скамейке, на которой она сидела. Он уже снял пиджак и галстук, а его рубашка была расстегнута у ворота. – Понимаешь, в моей работе нет ничего такого – спокойного и красивого, и я решил, что цветы будут меня успокаивать. – Он улыбнулся. – Когда я впервые увидел тебя, я почему-то вспомнил камелию и подумал, что ты бы прекрасно смотрелась у меня в саду.
– Камелии очень хрупки, – вибрирующим от внутреннего волнения голосом сказала Лайза. – А я – нет. Я не так уязвима, Клэнси. Ты сделал меня сильной.
– Ты не кажешься такой уж сильной. В этом белом платье ты похожа на Джульетту. – Внезапно он улыбнулся. – Я вижу, Кира добилась своего. Да здравствует Ренессанс!
Лайза грустно улыбнулась.
– Не смейся. Тебе, возможно, этот стиль еще надоест. Почему-то я не могла отказаться и купила все, что предлагала Кира. Она сказала, что в этой одежде я выгляжу романтично, и я не устояла. – Она посмотрела ему в глаза. – Потому что я действительно чувствую себя романтично, Клэнси. Чудесно, бесконечно, великолепно, романтично!
Он замер.
– Ты что-то пытаешься мне сказать?
Лайза набрала в грудь побольше воздуха, готовясь к решительному шагу.
– Я пытаюсь сказать, что люблю тебя. – Ну вот, слова сказаны, а гром не грянул. Клэнси так и сидит, глядя на нее.
Он улыбнулся мягко, но немного грустно.
– Я знаю, Лайза. Если бы ты ничего ко мне не чувствовала, ты бы никогда за меня не вышла, тут ведь мало одной благодарности. Я заметил, как тебя расстроили злобные выпады Болдуина, но тебе незачем говорить мне все это. То, что я ему ответил, правда. Я принимаю тот факт, что ты не можешь любить меня так, как я тебя люблю. Но для меня это не имеет значения.
Пораженная, она молча смотрела на него.
– Черта с два не имеет! – Обретя наконец дар речи, она вскочила на ноги и вперила в него горящий взгляд. – Я прекрасно знаю, что для тебя это очень важно, как и для меня было бы важно, если бы я думала, что ты меня не любишь. Тем не менее ты сидишь тут, глядя на меня, словно я глупый ребенок, который не может отвечать за свои слова.
– Лайза! – Клэнси встал, на лице его застыла растерянность. – Я не имел в виду…
– Я прекрасно знаю, что ты имел в виду. Защищать Лайзу. Заботиться о Лайзе. Любить Лайзу. Так вот, не пора ли и Лайзе что-то тебе дать? – Она подошла к нему еще ближе, сжав руки в кулаки. – Я никакая не камелия. Я не принцесса в башне из слоновой кости. Я не эмоциональный урод, неспособный к любви. Я достаточно развита интеллектуально, и еще более – эмоционально. И весь этот эмоциональный потенциал направлен на тебя, Клэнси Донахью. Я люблю тебя! И это не ничтожная, хиленькая привязанность, на которую я только, по-твоему, и способна. Это чувство так глубоко и мощно, что наполняет всю мою жизнь. – Лайза перевела дыхание. – Оно так сильно, что меня пугает до смерти, когда ты переходишь улицу, или улетаешь в вертолете, или даже просто бежишь по лестнице. – Ее голос понизился почти до шепота. – Потому что я пережила то, что случилось с Томми, но совсем не уверена, что смогу жить без тебя, Клэнси.
Он зажмурился.
– Пожалуйста, Лайза, не говори мне этого, если это не так. Я уже привык к мысли, что ты не сможешь дать мне то, что…
Взяв его за плечи, она довольно сильно встряхнула его.
– Да открой же глаза и посмотри на меня, черт возьми! Ну как я могу тебе доказать?
Он послушно открыл глаза, и Лайза увидела в них робкое сияние надежды.
– Ну вот, ты, кажется, почти преуспела, – с нервным смешком проговорил он. – Может быть, если добавить еще удар-другой… – Он поднял ее на руки и закружил в плавном танце. – Так ты действительно говоришь правду? Ты вполне серьезна?
– Не знаю насчет ударов. – Она тоже смеялась, а глаза светились счастьем. – Но я могу научиться и карате, если надо. Потому что я совсем не…
– Камелия, – закончил он за нее. – Или принцесса. Или… – Не договорив, он поцеловал ее горячо и страстно, а потом поднял голову. – Нет, ты – моя любовь, мать моего ребенка и центр моего мироздания. С этим ты согласна, дорогая?
– Конечно, с этим я согласна. – Лайза прижалась головой к его плечу. – Тут возразить нечего.
Клэнси поднял ее и сел на мраморную скамью, посадив Лайзу к себе на колени.
– Ну, с уроками карате мы, думаю, подождем до тех пор, пока ты не родишь. Кажется, у тебя и без того был тяжелый день. – Он ласково положил руку на ее живот. – Я очень волновался, как ты перенесешь сегодняшнее потрясение.
– Зря. Ребенок, кажется, доволен некоторым развлечением. Он сегодня активен как никогда.
– Правда? – Он положил на живот и другую руку и начал нежно поглаживать его. Через некоторое время его глаза поймали ее взгляд. – Ты ведь знаешь, я не ревнив, – сказал он. – Я хотел бы, чтобы ты знала это. Я уже и сейчас очень люблю нашего ребенка.
– Знаю, – мягко сказала она, чувствуя, как горло перехватило от слез нежности. – Клэнси, то, что сказал Мартин, неправда. С ним, возможно, и было так, но я тогда вообще не знала, что такое любовь. Я все обдумала, пока сидела тут и ждала тебя. – Она еще крепче обняла его. – Бывает разная любовь: к ребенку, к другу, к любовнице. Все непохожие, но все равные. – Она крепче прижалась к нему. – Но иногда, если очень повезет, нам дается любовь, которая соединяет в себе самые разные чувства. Вот это и произошло со мной, Клэнси. Это не значит, что я буду любить нашего ребенка меньше или больше, чем любила Томми. Любовь нельзя сравнить, потому что это сплошная радость. – На минуту Лайза остановилась, подыскивая слова. – Помнишь ту цыганскую поговорку, которую нам сказала Кира? Разделить радость – значит разделить душу. Так вот, если делишь любовь, то это то же самое. Она проникает во все уголки нашего сознания и нашего сердца, она связывает нас, так что больше нет ни сравнений, ни недоверия, ничего, кроме светящейся целостности. – Она закрыла глаза и едва слышно прошептала: – Разве это не чудесно?
– Чудесно, – эхом отозвался Клэнси. Он вздохнул и засмеялся. – Боже, мне сейчас хочется и смеяться, и плакать, и не знаю что еще… – Он встряхнул головой. – Просто не знаю… Я не думал, что это может случиться со мной. Я ждал этого так долго… – Он нежно прикоснулся губами к ее виску. – Но зато теперь это мое во всей полноте. После полжизни ожидания чудо действительно свершилось.
– Чудо свершилось с нами обоими, – тихо поправила Лайза. – И кто знает, если бы это случилось раньше, может быть, мы не были бы готовы к этому. Возможно, нам нужно было дорасти до этого состояния, чтобы полностью оценить то, что у нас есть. – Она устремила на него взор, исполненный любви. – У тебя был такой трудный день! Может быть, пойдем и ляжем?
Клэнси покачал головой.
– Моя усталость уже прошла. Я чувствую себя молодым, сильным и таким счастливым, что мне хочется петь песни и танцевать. Мне теперь не заснуть, как бы я ни старался. Я просто хочу сидеть здесь и держать тебя в объятиях. – Его большие руки опять опустились на ее живот. – Я хочу чувствовать, как шевелится мой ребенок. Можно?
Глаза ее наполнились слезами, но Лайза не дала им упасть. Эта ночь была не для слез, пусть даже и слез счастья.
– Да, любовь моя.
Закрыв глаза, она расслабилась, прижимаясь к его теплому, сильному телу. В саду было тихо, воздух насыщен ароматом цветов, и их окружали мир, покой и любовь. И любовь эта была бесконечной. Для них наступило время безмятежного и радостного ожидания. Им уже ничего не надо было делать, только слушать сладкую песню соловья на олеандре и ждать движения новой жизни.