В негативном плане технический паритет между партизанами и противостоящими им силами означал, что немцы не могли прибегать к тактике, доказавшей свою эффективность в борьбе с партизанами. Положительным же было то, что партизаны имели возможность использовать современные методы связи и снабжения с таким размахом, какого никогда прежде, да и в последующем, не удавалось добиваться крупным партизанским силам. Основными используемыми техническими средствами стали радио и самолеты. По всей видимости, первоначальный советский план партизанской войны не предусматривал возможности применения этих средств. Оснащение радиоприемниками и передатчиками было налажено, но часто эта техника не работала[28]. Отчасти трудности, вероятно, возникали в силу того, что, по предположениям советского руководства, оккупированной должна была оказаться лишь ограниченная часть территории. Через много месяцев после начала войны находившееся в распоряжении партизан радиооборудование имело такой небольшой радиус действия, что командир партизанского отряда, отправлявшегося в западную часть оккупированного района, получал предупреждение, что может потерять радиосвязь с своим штабом[29]. Еще одной трудностью – несомненно затрагивавшей и другие виды техники – являлось то, что катастрофическое снижение советских производственных мощностей в 1941 году сделало просто невозможным выпуск техники в достаточном для партизан количестве[30]. В середине лета 1942 года Центральный штаб партизанского движения имел радиосвязь всего лишь с 10 процентами партизанских отрядов. Но уже к середине ноября того же года удалось наладить связь с 20 процентами отрядов, а многие из них имели радиосвязь с центрами управления более низкого уровня[31]. К началу следующего года у партизан имелось 424 радиопередатчика, позволявшие Центральному штабу поддерживать связь с 1131 партизанским отрядом[32]. Но даже к этому времени в западной части оккупированной территории продолжали существовать партизанские группы, не имевшие надежной радиосвязи с центрами управления.
Надежная связь с Центром оказывала огромное положительное влияние на моральное состояние партизан. Наличие радио являлось одним из основных факторов, позволявших отдельным командирам брать под свой контроль соседние партизанские отряды. Это также помогало убедить местное население в том, что партизанский командир является представителем власти, и давало ему возможность успешно вести пропаганду на основе получаемых из Москвы сообщений.
«Партизанский штаб, имевший радиостанцию, был в глазах населения официальным органом советской власти, а командир отряда, с которым имела дело Москва, являлся и для партизан, и для населения официальным представителем Советского государства, его полномочным представителем на оккупированной территории. Можно считать, что одной из главных заслуг Украинского штаба партизанского движения в это время (конец 1942 г. – начало 1943 г.) была организация широко разветвленной радиосвязи между Москвой и населением временно оккупированной территории»[33].
Важная роль радио почти неразрывно была связана с использованием другого вида техники – самолета. Совместно эти два средства давали возможность партизанскому командованию поддерживать силы партизанского движения и превращать его в направляемый из центра инструмент советской военной и политической стратегии. С точки зрения количественных характеристик важность воздушного сообщения оценить довольно трудно, поскольку характер линий фронта позволял поддерживать наземное сообщение между не занятой противником территорией и партизанами со значительно большим размахом, чем это обычно имеет место при партизанских операциях. «Витебский коридор», проходивший через позиции немцев в Северную Белоруссию с конца 1941 года до 1943 года; «Кировский коридор», открытый в северную часть Брянской области на значительно более короткий период времени; «Овручский коридор» в северо-западную часть Украины зимой 1943/44 года являлись самыми важными из таких брешей. Но для всех партизанских отрядов в определенные периоды, а для большинства из них постоянно, воздушное сообщение являлось единственным доступным способом контактов с «Большой землей». Доля снабжения партизан оружием по воздуху в ходе войны увеличилась с одной четверти в начале 1942 года до половины летом 1944 года. Если радио могло передавать командирам партизан необходимые сведения и приказы, то только по воздуху можно было организовать доставку специально подготовленных кадров, инспекторов и представителей центрального командования, призванных обеспечить беспрекословное подчинение партизанских командиров требованиям режима. Зримое свидетельство заботы Центра о партизанах, обеспечивавшееся воздушным сообщением, вероятно, имело даже более важное значение для морального состояния партизан, чем радиосвязь. Если обеспечение партизан всем прочим, помимо оружия, взрывчатки и радио, не являлось важным аспектом поддержки с воздуха, то возможность снабжения партизан по воздуху продуктами питания в чрезвычайных ситуациях порой являлась единственным средством поддержания жизни партизан. Что означало для партизан полное отсутствие поставок по воздуху – было продемонстрировано в Крыму, когда в результате превосходства немцев в воздухе и большой удаленности от советских аэродромов (после сдачи Севастополя ближайшие базы находились на Кавказе) воздушное сообщение было полностью прервано на четыре месяца зимой и весной 1942/43 года[34]. По признаниям очевидцев, партизанам пришлось питаться мясом умерших еще осенью лошадей[35], а по докладам немцев, отмечались случаи людоедства. Справедливости ради следует сказать, что поддержка с воздуха в определенной степени оказывала негативное влияние на действия партизан; необходимость строительства посадочных площадок и затрачиваемое на ожидание самолетов время снижало их мобильность. По всей вероятности, задержка, вызванная ожиданием прибытия самолетов, стала главной причиной почти полного уничтожения партизанского отряда М.И. Наумова[36]. Но в целом подобные негативные последствия были не столь значительными. Ярким свидетельством признания советским руководством важности радиосвязи и воздушного сообщения с партизанами может служить тот факт, что Центральный штаб партизанского движения находился отнюдь не в непосредственной близости к руководимым им отрядам, а неподалеку от Москвы, с тем чтобы обеспечить более качественную радиосвязь и использовать находящиеся в Московской области авиационные базы[37].
Основные этапы действий партизан
1. Первый этап: июнь – декабрь 1941 года
2. Второй этап: декабрь 1941 г. – осень 1942 г.
3. Третий этап: осень 1942 г. – лето 1944 г.
Надежная связь с Центром оказывала огромное положительное влияние на моральное состояние партизан. Наличие радио являлось одним из основных факторов, позволявших отдельным командирам брать под свой контроль соседние партизанские отряды. Это также помогало убедить местное население в том, что партизанский командир является представителем власти, и давало ему возможность успешно вести пропаганду на основе получаемых из Москвы сообщений.
«Партизанский штаб, имевший радиостанцию, был в глазах населения официальным органом советской власти, а командир отряда, с которым имела дело Москва, являлся и для партизан, и для населения официальным представителем Советского государства, его полномочным представителем на оккупированной территории. Можно считать, что одной из главных заслуг Украинского штаба партизанского движения в это время (конец 1942 г. – начало 1943 г.) была организация широко разветвленной радиосвязи между Москвой и населением временно оккупированной территории»[33].
Важная роль радио почти неразрывно была связана с использованием другого вида техники – самолета. Совместно эти два средства давали возможность партизанскому командованию поддерживать силы партизанского движения и превращать его в направляемый из центра инструмент советской военной и политической стратегии. С точки зрения количественных характеристик важность воздушного сообщения оценить довольно трудно, поскольку характер линий фронта позволял поддерживать наземное сообщение между не занятой противником территорией и партизанами со значительно большим размахом, чем это обычно имеет место при партизанских операциях. «Витебский коридор», проходивший через позиции немцев в Северную Белоруссию с конца 1941 года до 1943 года; «Кировский коридор», открытый в северную часть Брянской области на значительно более короткий период времени; «Овручский коридор» в северо-западную часть Украины зимой 1943/44 года являлись самыми важными из таких брешей. Но для всех партизанских отрядов в определенные периоды, а для большинства из них постоянно, воздушное сообщение являлось единственным доступным способом контактов с «Большой землей». Доля снабжения партизан оружием по воздуху в ходе войны увеличилась с одной четверти в начале 1942 года до половины летом 1944 года. Если радио могло передавать командирам партизан необходимые сведения и приказы, то только по воздуху можно было организовать доставку специально подготовленных кадров, инспекторов и представителей центрального командования, призванных обеспечить беспрекословное подчинение партизанских командиров требованиям режима. Зримое свидетельство заботы Центра о партизанах, обеспечивавшееся воздушным сообщением, вероятно, имело даже более важное значение для морального состояния партизан, чем радиосвязь. Если обеспечение партизан всем прочим, помимо оружия, взрывчатки и радио, не являлось важным аспектом поддержки с воздуха, то возможность снабжения партизан по воздуху продуктами питания в чрезвычайных ситуациях порой являлась единственным средством поддержания жизни партизан. Что означало для партизан полное отсутствие поставок по воздуху – было продемонстрировано в Крыму, когда в результате превосходства немцев в воздухе и большой удаленности от советских аэродромов (после сдачи Севастополя ближайшие базы находились на Кавказе) воздушное сообщение было полностью прервано на четыре месяца зимой и весной 1942/43 года[34]. По признаниям очевидцев, партизанам пришлось питаться мясом умерших еще осенью лошадей[35], а по докладам немцев, отмечались случаи людоедства. Справедливости ради следует сказать, что поддержка с воздуха в определенной степени оказывала негативное влияние на действия партизан; необходимость строительства посадочных площадок и затрачиваемое на ожидание самолетов время снижало их мобильность. По всей вероятности, задержка, вызванная ожиданием прибытия самолетов, стала главной причиной почти полного уничтожения партизанского отряда М.И. Наумова[36]. Но в целом подобные негативные последствия были не столь значительными. Ярким свидетельством признания советским руководством важности радиосвязи и воздушного сообщения с партизанами может служить тот факт, что Центральный штаб партизанского движения находился отнюдь не в непосредственной близости к руководимым им отрядам, а неподалеку от Москвы, с тем чтобы обеспечить более качественную радиосвязь и использовать находящиеся в Московской области авиационные базы[37].
Основные этапы действий партизан
Нередко встречающееся в серьезных и отличающихся глубиной научных работах неправильное понимание роли советского партизанского движения возникает от недостатка информации об этой стороне войны в СССР и обусловлено спецификой целей и условий, оказавших влияние на партизанское движение. Еще большую путаницу способно внести то, что советское партизанское движение не развивалось единообразно. Существовало три четко просматриваемых этапа в действиях партизан, причем первый этап настолько отличается от последующих, что его можно охарактеризовать как отдельный эпизод в истории партизанских войн.
1. Первый этап: июнь – декабрь 1941 года
Первый этап действий партизан базировался на плане, упомянутом выше. Следует лишь отметить, что планом, по сути, намечалось равномерное распределение небольших партизанских отрядов по всем административно-территориальным единицам оккупированной территории. Отказ учитывать особенности местности, по всей видимости, отчасти объяснялся неправильным пониманием китайского опыта партизанской войны. План также был основан на ошибочном предположении, что действия партизан будут ограничены относительно небольшой территорией, оккупированной противником на сравнительно короткий период времени. Учитывая быстроту продвижения немцев и загруженность советского руководства другими проблемами, вряд ли стоит удивляться, что первоначальный план не претерпел кардинальных изменений в течение 1941 года. Кроме того, план преследовал важные политические цели, которые, по всей видимости, заставили режим сохранять подобную форму организации партизанского движения везде, где это было возможно. Но самой серьезной ошибкой стало заблуждение, будто территориальный партизанский отряд сможет опираться на тесные тайные контакты с местным населением. Ядро партизанского отряда должно было быть «постоянным» – партизанам следовало жить вместе в лесу, а не скрываться каждый в отдельности в деревнях после проведения операций. Но партизанам было необходимо иметь тайных помощников среди крестьян для участия в коротких рейдах. К тому же предполагалось, что партизанские группы смогут оставлять раненых на попечение жителей деревень[38]. Окажись все эти расчеты верными, партизанские отряды смогли бы оставаться небольшими и высокомобильными (в пределах ограниченной территории). Но все эти планы строились на безоговорочной поддержке советских партизан местным населением, которой они не смогли заручиться и которую сравнительно редко получали в 1941 году. Вероятно, одной из главных особенностей, наложивших отпечаток на развитие партизанского движения в этот период, стало отсутствие поддержки советской политической системы широкими слоями населения после крупных побед немцев. Большая часть населения оккупированных регионов была убеждена, что советская система оказалась слабой и возврата к ней уже не будет. Здесь нет необходимости оценивать размах, с которым население приветствовало подобное развитие событий, ясно лишь то, что большинство было готово мириться с ним. Но даже среди этого большинства всегда находились люди, помогавшие партизанам потому, что те тоже были «русскими» (или «нашими», реже «украинцами»). Партизаны никогда не испытывали недостатка в помощниках, собиравших и передававших сведения о действиях противника. Но и немцам в свою очередь также удалось создать широкую сеть добровольных осведомителей из открытых противников советской власти и предателей. Хотя наибольших успехов удалось добиться в 1941 году, но и впоследствии противостоящие партизанам силы немцев в большинстве сельских регионов продолжали получать подробные сведения. Например, один партизан вспоминает, как был вынужден нести своего умирающего товарища пятнадцать километров, поскольку, хотя во встречавшихся по пути деревнях и не было немецких войск, он знал, что, если остановится в одной из них на несколько часов, об этом непременно сообщат оккупационным властям[39]. В подобной обстановке, хотя партизаны и могли получить какую-то поддержку симпатизирующих им жителей деревень, все же не приходилось особо на нее рассчитывать.
Изоляции, в которой партизаны оказались в 1941 году, во многом способствовало и то, что в большинстве своем они были «ярыми сторонниками» советской системы, а не простыми гражданами. Среди партизан была высока доля городских жителей и людей, занимавших на селе посты хозяйственных и партийных руководителей; крестьян было мало. Связь командиров и многих рядовых партизан с партией и НКВД была не способна внушить простым сельским жителям любовь к ним. Хотя данное обстоятельство на ранних этапах мешало партизанскому движению заручиться поддержкой населения, оно способствовало довольно высокой степени сплоченности и лояльности к режиму самих партизан. Кроме того, проводимая немцами политика уничтожения коммунистов просто не оставляла им выбора. Однако, несмотря на попытки использовать имевших опыт конспиративной работы «старых большевиков», «аппаратчикам» недоставало необходимой подготовки и знания местности. И что еще более важно, партизанам не хватало того, что могло дать партизанскому движению лишь время, – процесса «естественного отбора», путем которого те, чьи психологические качества делали их непригодными для партизанской жизни, должны были быть удалены или, во всяком случае, отстранены от командования.
Итог всех этих недостатков можно сформулировать кратко. Первые партизанские отряды несли огромные потери; во многих районах, в особенности на враждебно настроенной Западной Украине, они исчезли бесследно. Практически никаких значительных успехов в военном отношении добиться не удалось. Остатки партизанских отрядов скрывались в лесах или деревнях либо пытались добраться до занимаемых Красной армией позиций. В одном из неопубликованных советских источников признается, что в Сталинской (ныне Донецкой) области многие подпольщики и партизаны дезертировали или даже переходили на сторону немцев. Другие без разрешения «эвакуировались» в тыл за линию фронта; в одном из районов число таких «эвакуировавшихся» составило двадцать семь человек из тридцати трех, оставленных для подпольной работы. После войны кое-кто из этих людей в свое оправдание придумывал истории о несуществующих партизанских отрядах. В мае 1942 года даже потребовалось создавать совершенно новый «подпольный обком»[40]. Одно из недавно появившихся советских мемуарных произведений, подводя итог сложившейся ситуации, прямо утверждает, что крупные по размаху, но непродолжительные действия партизан (в Киевской области) в конце лета 1941 года стали лишь «прологом к организации и ведению партизанской войны на Украине»[41].
Изоляции, в которой партизаны оказались в 1941 году, во многом способствовало и то, что в большинстве своем они были «ярыми сторонниками» советской системы, а не простыми гражданами. Среди партизан была высока доля городских жителей и людей, занимавших на селе посты хозяйственных и партийных руководителей; крестьян было мало. Связь командиров и многих рядовых партизан с партией и НКВД была не способна внушить простым сельским жителям любовь к ним. Хотя данное обстоятельство на ранних этапах мешало партизанскому движению заручиться поддержкой населения, оно способствовало довольно высокой степени сплоченности и лояльности к режиму самих партизан. Кроме того, проводимая немцами политика уничтожения коммунистов просто не оставляла им выбора. Однако, несмотря на попытки использовать имевших опыт конспиративной работы «старых большевиков», «аппаратчикам» недоставало необходимой подготовки и знания местности. И что еще более важно, партизанам не хватало того, что могло дать партизанскому движению лишь время, – процесса «естественного отбора», путем которого те, чьи психологические качества делали их непригодными для партизанской жизни, должны были быть удалены или, во всяком случае, отстранены от командования.
Итог всех этих недостатков можно сформулировать кратко. Первые партизанские отряды несли огромные потери; во многих районах, в особенности на враждебно настроенной Западной Украине, они исчезли бесследно. Практически никаких значительных успехов в военном отношении добиться не удалось. Остатки партизанских отрядов скрывались в лесах или деревнях либо пытались добраться до занимаемых Красной армией позиций. В одном из неопубликованных советских источников признается, что в Сталинской (ныне Донецкой) области многие подпольщики и партизаны дезертировали или даже переходили на сторону немцев. Другие без разрешения «эвакуировались» в тыл за линию фронта; в одном из районов число таких «эвакуировавшихся» составило двадцать семь человек из тридцати трех, оставленных для подпольной работы. После войны кое-кто из этих людей в свое оправдание придумывал истории о несуществующих партизанских отрядах. В мае 1942 года даже потребовалось создавать совершенно новый «подпольный обком»[40]. Одно из недавно появившихся советских мемуарных произведений, подводя итог сложившейся ситуации, прямо утверждает, что крупные по размаху, но непродолжительные действия партизан (в Киевской области) в конце лета 1941 года стали лишь «прологом к организации и ведению партизанской войны на Украине»[41].
2. Второй этап: декабрь 1941 г. – осень 1942 г.
Сигналом к началу второго этапа, характеризуемого появлением практически заново организованного партизанского движения, послужил разгром немцев под Москвой. Тогда удалось не просто остановить наступление, а нанести противнику поражение, имевшее важнейшее значение. И хотя силам немцев удалось избежать полной катастрофы, способность Красной армии снова сражаться на равных стала очевидной. Большинство населения на оккупированной территории больше не считало, что советская система потерпела крах. Простому человеку теперь не надо было думать о том, как приспосабливаться к жизни в условиях жесткого немецкого правления, тем более что попытка приспособиться могла оказаться отнюдь не безопасной в случае возвращения советской власти.
Звучит иронично, но отчасти сами по себе победы немцев на раннем этапе стали причиной создавшегося положения, при котором резкое изменение общественного мнения могло стать основой для возрождения партизанского движения. В течение лета и в начале осени миллионы советских солдат оказались отрезанными за вражеской линией фронта. Большинство попало к немцам в плен. И хотя многие (главным образом лица украинского происхождения) позднее были отпущены, сотни тысяч оказались брошенными голодать за колючей проволокой. Появление слухов о подобном обращении заставляло остававшихся на свободе солдат всеми силами стремиться избежать плена. Они тысячами прятались в деревнях, стараясь не попадаться никому на глаза. Те, кому это не удавалось, скрывались в лесах и болотах. Там они сбивались в отряды для самозащиты и добычи пропитания. Появление подобных спонтанно возникавших отрядов является единственной крупицей правды в широко распространенном после войны в эмигрантских кругах мифе о том, что партизанское движение якобы стало самопроизвольным восстанием русского народа против немецкой оккупации. На самом же деле «спонтанно возникавшие» отряды были почти целиком озабочены проблемой выживания. Их нападения на деревни и атаки против созданных там немцами из местного населения вспомогательных полицейских сил в первую очередь имели целью добычу продовольствия.
В любом случае большинство «кочующих» групп красноармейцев вскоре попадало под контроль представителей режима. Так же как и партийные «аппаратчики», политработники Красной армии (комиссары и политруки) объявлялись немцами вне закона, и в результате у них не оставалось иного выбора, кроме сохранения лояльности к советскому режиму. Многие офицеры Красной армии также считали себя связанными обязательствами с системой. Пока перспективы существования советского режима выглядели безнадежными, эти люди мало что могли сделать для активизации согласованных действий солдат против немцев. Зачастую сами офицеры и политруки пребывали в апатии и бездействовали. Возникшие после поражения немцев в декабре 1941 года перспективы победы Советского Союза побудили ярых сторонников системы на активные действия; порой даже незначительные успехи Красной армии имели тот же результат. Очень часто на помощь офицерам Красной армии приходили остатки территориальных партизанских отрядов.
Описанный выше процесс происходил главным образом в северных лесистых и болотистых регионах: в Белоруссии, в Брянских лесах и в более удаленных к северу частях оккупированной территории РСФСР. В этот период на Украине и в степных областях РСФСР партизан практически не было, немцы быстро очистили эти места от отрезанных от основных сил красноармейцев. Но с точки зрения ближайших военных задач возрождавшиеся там партизанские силы находились в выгодном положении, поскольку были способны оседлать ведущие к главным полям сражений линии немецких коммуникаций. Поэтому, несмотря на другие неотложные дела, режим (действуя главным образом через командиров Красной армии и политработников) прилагал огромные усилия по организации, снабжению и централизации управления разрозненными и плохо организованными солдатами-партизанами. Для этого очень широко использовались радиосвязь и воздушное сообщение. Группы, высаживающиеся на парашютах или направляемые через коридоры, вступали в контакт с партизанами, смещали ненадежных командиров, а от других добивались подчинения Москве.
К лету 1942 года возникавшие в результате вышеописанного процесса партизанские отряды по количественному составу значительно превосходили те, чья численность в соответствии с территориальным планом не должна была превышать двухсот человек. Как правило, численность партизанской группы (вполне заслуживающей обобщающего названия «бригада») составляла от 350 до 2000 человек. В отличие от территориального отряда партизанская бригада не была привязана к одной административно-территориальной единице, и многие партизанские отряды время от времени перемещались. Но такие перемещения, как правило, происходили нечасто и вызывались необходимостью, а не были подчинены какому-либо плану. Если отряду удавалось занять выгодную позицию по отношению к немецким коммуникациям, он мог относительно успешно проводить свои операции. Но даже в таких условиях в каждом отдельном случае эффективно использовать удавалось лишь небольшую часть имевшегося личного состава. Партизаны стремились избегать рискованных или требовавших значительных усилий операций, ибо после периода огромных трудностей и лишений их положение к тому времени стало относительно безопасным и благополучным. Поскольку в большинстве своем они являлись бывшими солдатами, призванными на службу из разных частей СССР, мало кто из них был связан с местным населением, но многие вступали в связь с местными женщинами. Подобные связи усилили стремление партизан отвести от себя «гнев» немцев. В результате возродившееся партизанское движение с его крупной численностью и влиянием на достаточно обширной территории имело весьма скромные военные достижения. Вместе с тем, поскольку партизаны стремились ограничить свое пребывание лишь районами с благоприятными условиями местности, единственным значимым результатом их действий на большей части оккупированной территории могла стать лишь демонстрация того, что советская власть не перестала существовать.
Звучит иронично, но отчасти сами по себе победы немцев на раннем этапе стали причиной создавшегося положения, при котором резкое изменение общественного мнения могло стать основой для возрождения партизанского движения. В течение лета и в начале осени миллионы советских солдат оказались отрезанными за вражеской линией фронта. Большинство попало к немцам в плен. И хотя многие (главным образом лица украинского происхождения) позднее были отпущены, сотни тысяч оказались брошенными голодать за колючей проволокой. Появление слухов о подобном обращении заставляло остававшихся на свободе солдат всеми силами стремиться избежать плена. Они тысячами прятались в деревнях, стараясь не попадаться никому на глаза. Те, кому это не удавалось, скрывались в лесах и болотах. Там они сбивались в отряды для самозащиты и добычи пропитания. Появление подобных спонтанно возникавших отрядов является единственной крупицей правды в широко распространенном после войны в эмигрантских кругах мифе о том, что партизанское движение якобы стало самопроизвольным восстанием русского народа против немецкой оккупации. На самом же деле «спонтанно возникавшие» отряды были почти целиком озабочены проблемой выживания. Их нападения на деревни и атаки против созданных там немцами из местного населения вспомогательных полицейских сил в первую очередь имели целью добычу продовольствия.
В любом случае большинство «кочующих» групп красноармейцев вскоре попадало под контроль представителей режима. Так же как и партийные «аппаратчики», политработники Красной армии (комиссары и политруки) объявлялись немцами вне закона, и в результате у них не оставалось иного выбора, кроме сохранения лояльности к советскому режиму. Многие офицеры Красной армии также считали себя связанными обязательствами с системой. Пока перспективы существования советского режима выглядели безнадежными, эти люди мало что могли сделать для активизации согласованных действий солдат против немцев. Зачастую сами офицеры и политруки пребывали в апатии и бездействовали. Возникшие после поражения немцев в декабре 1941 года перспективы победы Советского Союза побудили ярых сторонников системы на активные действия; порой даже незначительные успехи Красной армии имели тот же результат. Очень часто на помощь офицерам Красной армии приходили остатки территориальных партизанских отрядов.
Описанный выше процесс происходил главным образом в северных лесистых и болотистых регионах: в Белоруссии, в Брянских лесах и в более удаленных к северу частях оккупированной территории РСФСР. В этот период на Украине и в степных областях РСФСР партизан практически не было, немцы быстро очистили эти места от отрезанных от основных сил красноармейцев. Но с точки зрения ближайших военных задач возрождавшиеся там партизанские силы находились в выгодном положении, поскольку были способны оседлать ведущие к главным полям сражений линии немецких коммуникаций. Поэтому, несмотря на другие неотложные дела, режим (действуя главным образом через командиров Красной армии и политработников) прилагал огромные усилия по организации, снабжению и централизации управления разрозненными и плохо организованными солдатами-партизанами. Для этого очень широко использовались радиосвязь и воздушное сообщение. Группы, высаживающиеся на парашютах или направляемые через коридоры, вступали в контакт с партизанами, смещали ненадежных командиров, а от других добивались подчинения Москве.
К лету 1942 года возникавшие в результате вышеописанного процесса партизанские отряды по количественному составу значительно превосходили те, чья численность в соответствии с территориальным планом не должна была превышать двухсот человек. Как правило, численность партизанской группы (вполне заслуживающей обобщающего названия «бригада») составляла от 350 до 2000 человек. В отличие от территориального отряда партизанская бригада не была привязана к одной административно-территориальной единице, и многие партизанские отряды время от времени перемещались. Но такие перемещения, как правило, происходили нечасто и вызывались необходимостью, а не были подчинены какому-либо плану. Если отряду удавалось занять выгодную позицию по отношению к немецким коммуникациям, он мог относительно успешно проводить свои операции. Но даже в таких условиях в каждом отдельном случае эффективно использовать удавалось лишь небольшую часть имевшегося личного состава. Партизаны стремились избегать рискованных или требовавших значительных усилий операций, ибо после периода огромных трудностей и лишений их положение к тому времени стало относительно безопасным и благополучным. Поскольку в большинстве своем они являлись бывшими солдатами, призванными на службу из разных частей СССР, мало кто из них был связан с местным населением, но многие вступали в связь с местными женщинами. Подобные связи усилили стремление партизан отвести от себя «гнев» немцев. В результате возродившееся партизанское движение с его крупной численностью и влиянием на достаточно обширной территории имело весьма скромные военные достижения. Вместе с тем, поскольку партизаны стремились ограничить свое пребывание лишь районами с благоприятными условиями местности, единственным значимым результатом их действий на большей части оккупированной территории могла стать лишь демонстрация того, что советская власть не перестала существовать.
3. Третий этап: осень 1942 г. – лето 1944 г.
Вполне очевидно, что описанное выше положение дел не могло полностью удовлетворить советский режим. Он прилагал значительные усилия для возрождения партизанского движения, направляя в него существенную часть и без того скудных людских и материальных ресурсов. Взамен удалось получить довольно мощное политическое орудие и нанести кое-какой ущерб линиям немецких коммуникаций. Однако требовалось намного большее, в особенности потому, что численность партизан постоянно возрастала.
Предпринятые советским режимом меры шли в двух направлениях. Во-первых, там, где это было возможно, партизанские отряды должны были усилить удары по немецким коммуникациям. Последовавшие ответные удары немцев расшевелили партизан и вынудили их отказаться от «оседлого» образа жизни. «Семейные связи» оказались нарушенными. В результате в Белоруссии и находящихся севернее районах РСФСР в действиях партизан стала наблюдаться большая активность, но масштабы вооруженной борьбы по-прежнему оставались ограниченными в сравнении с огромным количеством вовлеченных в нее людей. На юге был выбран несколько иной курс. Партизаны в районе Брянских лесов занимали исключительно важное в стратегическом отношении положение, находясь в непосредственной близости к основным немецким позициям. К концу 1942 года, после советской победы под Сталинградом, отступление немцев было лишь делом времени. После этого местоположение партизан теряло свои стратегические преимущества по отношению к немецкой армии. С другой стороны, Брянские леса по своему стратегическому положению были выгодно расположены по отношению к Украине. Они находились на стыке с северной оконечностью раскинувшихся на востоке Украины степей (между ними находилась переходная зона, или лесостепь). К тому же скрытый разрозненными лесными массивами путь вел от Брянска к Днепру. За Днепром находились обширные леса Северо-Западной Украины, где до этого времени партизаны практически не появлялись. Поэтому Брянские леса предполагалось использовать в качестве гигантского плацдарма, откуда партизанское движение должно было распространяться на новые регионы[42]. План действий в течение 1943 года предусматривал переброску украинских партизан (которые тогда почти целиком базировались в южной части Брянских лесов) на запад и юго-запад.
Предпринятые советским режимом меры шли в двух направлениях. Во-первых, там, где это было возможно, партизанские отряды должны были усилить удары по немецким коммуникациям. Последовавшие ответные удары немцев расшевелили партизан и вынудили их отказаться от «оседлого» образа жизни. «Семейные связи» оказались нарушенными. В результате в Белоруссии и находящихся севернее районах РСФСР в действиях партизан стала наблюдаться большая активность, но масштабы вооруженной борьбы по-прежнему оставались ограниченными в сравнении с огромным количеством вовлеченных в нее людей. На юге был выбран несколько иной курс. Партизаны в районе Брянских лесов занимали исключительно важное в стратегическом отношении положение, находясь в непосредственной близости к основным немецким позициям. К концу 1942 года, после советской победы под Сталинградом, отступление немцев было лишь делом времени. После этого местоположение партизан теряло свои стратегические преимущества по отношению к немецкой армии. С другой стороны, Брянские леса по своему стратегическому положению были выгодно расположены по отношению к Украине. Они находились на стыке с северной оконечностью раскинувшихся на востоке Украины степей (между ними находилась переходная зона, или лесостепь). К тому же скрытый разрозненными лесными массивами путь вел от Брянска к Днепру. За Днепром находились обширные леса Северо-Западной Украины, где до этого времени партизаны практически не появлялись. Поэтому Брянские леса предполагалось использовать в качестве гигантского плацдарма, откуда партизанское движение должно было распространяться на новые регионы[42]. План действий в течение 1943 года предусматривал переброску украинских партизан (которые тогда почти целиком базировались в южной части Брянских лесов) на запад и юго-запад.