Страница:
Известно также изображение трехликого бога, держащего змею с головой барана.
Поэтому Цернунн, вероятно, был трехголовым, рогатым, сидящим на корточках богом с крученым металлическим ожерельем и бараноголовой змеей. Но рогатый бог иногда оказывается членом триады, возможно представляющей мифы, в которых Цернунн был связан с другими богами. Трехголовый бог может быть идентифицирован с рогатым богом, хотя на алтаре в Боне они отличаются. Рога, крученое металлическое ожерелье, рогатая змея и даже тройная голова, возможно, были символами, имеющими отношение не только к одному богу, хотя обычно они связываются с Цернунном.
Сидящего на корточках бога некоторые исследователи теперь считают буддийским или греко-египетским. Но если этот бог Диспатер (бог-прародитель кельтов), то, как указывает М. Моват, естественно изображать его в типичном для галлов положении – сидящим на корточках, поскольку они не использовали сидений. Рога были символами силы; их носили также вожди на шлемах. Они также свидетельствуют, что этот бог являлся антропоморфной формой более раннего бога – в виде животного, подобно волчьей шкуре других богов. Следовательно, рогатых животных можно рассматривать как символы бога; это объясняет их присутствие на памятнике в Реймсе. Но изображение бараноголовой змеи рядом с трехголовыми и рогатыми богами загадочно; возможно, это было связано с культом мертвых; об этом говорит сходство этих богов с Плутоном. Значение крученого металлического ожерелья также осталось неясным, но, вероятно, возможно, оно считалось символом силы воина, который он дарит богу.
Много попыток было предпринято, чтобы доказать некельтское происхождение трехголовых божеств или их изображений, но надежных свидетельств этого нет. У кельтов также был культ человеческих голов, они устанавливали их на своих домах, чтобы получить защиту от призраков. Тела или головы мертвых воинов защищали их землю или племя; миф говорит о том, что голова бога Брана спасла его страну от вторжения. В других мифах человеческие головы говорят после того, как были отсечены. Поэтому легко поверить в то, что изображение головы бога имело еще более мощное защитное влияние, особенно в том случае, если она был утроена и смотрела во всех направлениях.
Значение триады на этих памятниках не вполне ясно, но можно предположить, что она представляет мифы, в которых рогатый или трехголовый бог был центральной фигурой. Наверное, мы не очень ошибемся в отношении таких богов, как Цернунн, бог изобилия, если будем судить о нем по его символам и рогу изобилия, который держат его спутники – возможно, божества плодородия. В некоторых случаях встречаются фигуры, сидящие на корточках, и рогатые богини с рогом изобилия. Это может быть изображение супруги Цернунна. Мы можем пойти далее и «увидеть» в этом боге изобилия и плодородия единого бога Земли и подземного мира, поскольку Земля и «подземелье» были прочно связаны в представлениях живших тогда людей. В этом случае Цернунн может рассматриваться как другая форма кельтского Диспатера. Кстати говоря, не обнаружены изображения Цернунна там, где найдены многочисленные изображения бога с молотом Диспатера. Таким образом, эти два варианта могут быть различными местными формами одного и того же бога. Изображать прародителя людей Цернунна сидящим на корточках естественно для людей, которые сами садились на корточки. Относительно символов мы знаем, что Плутона путали с Плутом, богом богатства, потому что зерна и минералы происходят из земли и являются дарами бога Земли или подземелья. Кельтский миф может содержать ту же путаницу.
На алтаре в Париже и на некоторых стелах бог нападает на змею с дубинкой. Известно, что у богов, имеющих антропоморфные формы более ранних обожествленных животных, иногда сопровождают животные как символы или слуги; в некоторых случаях животные враждебны им. Но в случае с Цернунном змея осталась в качестве его символа.
Диспатер был богом роста и плодородия, и, кроме того, он был владыкой подземного мира мертвых, который не обязательно был мрачной обителью «темных» богов, как часто пишут исследователи кельтской религии; он был прародителем жизни. Возможно, подразумевалось, что (как и в других мифологиях) люди вышли на поверхность земли из подземной области, подобно деревьям, которые произрастают из глубины земли. В таком случае владыку подземного мира можно было считать прародителем людей.
Молот и чаша – это также символы бога, называемого Сильваном. М. Моват отождествлял его с Езусом, богом, покровительствующим вырубке леса топором. Однако топор и молот не обязательно тождественны; они, как уже было отмечено, символы Диспатера. Поверхностная связь между римским Сильваном и кельтским Диспатером, возможно, была обнаружена галло-римскими художниками в связи с тем, что они оба носят волчью шкуру (когда-то мог существовать кельтский бог мертвых в виде волка). Римский бог также был связан с волком. Это можно рассматривать как пример поверхностной ассимиляции римских и кельтских божеств, но в этом случае еще сохранялись символы исконного Диспатера – чаша и молот. Поскольку Диспатер был также богом плодородия, здесь была еще одна связь с Сильваном, богом леса и растительности. Культ этого бога был широко распространен в Испании, Южной Галлии, по берегам Рейна, в Цизальпинской Галлии, Центральной Европе и Британии. Но на одной надписи дается имя Сельванос. Если это видно, то это имя, возможно, было получено от слова «selva» («владения»), его обладатель был богом богатства, которое в примитивных обществах состояло из скота. В кельтской мифологии считалось, что домашние животные пришли с божественной земли. Поэтому Сельванос мог легко совместиться с Сильваном, богом стад.
Таким образом, кельтский Диспатер в разных областях имел различные имена и формы, мог уподобляться различным чужеземным богам. Поскольку Земля и подземелье близко связаны, он мог стать богом Земли, заняв место более ранней богини – Земли-матери, которая превратилась в его супругу или мать. На памятнике из Зальцбаха Диспатера сопровождает богиня по имени Эракура, держащая в руках корзину с плодами, а на другом памятнике из Обер-Зеебаха спутник Диспатера держит рог изобилия. Эракура также упоминается вместе с Диспатером на некоторых надписях. Остается пока неясным, является ли она кельтской богиней, но ее присутствие вместе с кельтским богом является весомым доказательством этого. Она может представлять старую богиню Земли, чье место постепенно захватил исконный Диспатер.
Лукан упоминает о боге Езусе, который изображен на алтаре в Париже как лесник, рубящий дерево, ветви которого окружают быка с тремя журавлями – Тарвоса Тригараноса. Та же фигура без имени встречается на другом алтаре в Треве, и в этом случае голова быка видна в ветвях, на которых сидят птицы. С. Рейнак применяет к содержанию этих алтарей одну формулу: «Божественный Лесник рубит Дерево Быка с Тремя Журавлями». Вероятно, здесь изображен некоторый неизвестный нам миф, но М. Д'Арбуа видит в этом намек на события в саге о Кухулине. К этому мы еще вернемся. В этом случае лесник, дерево и бык могут быть связаны с богом растительности, и здесь показан эпизод жертвоприношения. Если Езус был богом растительности, некогда изображавшимся в виде дерева, то это объясняет, почему (как говорит комментатор Лукана) человеческие жертвы Езусу вешались на дереве. Езусу поклонялись в Париже и в Треве; монета с именем Езуса была найдена в Англии; а в Англии, Франции и Швейцарии встречаются такие личные имена, как Езугенос («сын Езуса»), Езунертос (тот, кто обладает силой Езуса). Таким образом, культ этого бога был сравнительно широко распространен. Но нет свидетельств того, что он был кельтским Иеговой или совместно с Тевтатом и Таранисом членом всекельтской триады. Если бы такая триада существовала, то, несомненно, были бы найдены все три имени на одной надписи. Лукан не упоминает этих богов как триаду, богов всех кельтов или даже одного племени. Он только подчеркивает тот факт, что им поклонялись, принося человеческие жертвы; очевидно, они были более или менее известными местными богами.
Островные кельты считали, что некоторые из их богов жили на холмах или внутри холмов. Мы не знаем, разделяли ли такую веру галлы, хотя некоторым из их божеств поклонялись на холмах; известен Пюи-дe-Дом. Имеется также свидетельство поклонения среди них горам. Одна надпись гласит: «Посвящается горам». Бог Пеннинских Альп Пенин приравнивался к Юпитеру, а бог Вогезских гор был назван Восегом и изображался гигантом.
Группам богов Dii Casses кельты поклонялись на правом берегу Рейна, о них известно только, что они были дорожными богами. Имя означало «красивый» или «приятный»; Cassi появляется в личных именах и племенных названиях, а также в древнем названии Британии – Касситериды. Оно, скорее всего, показывает, что новые земли были более красивы, чем те, которые кельты оставили. Когда в Англии было обнаружено олово, средиземноморские торговцы назвали его в честь названия места, где оно было обнаружено, например, медь была названа «cupreus» в честь Кипра.
Поклонялись также многим местным охраняющим божествам. Когда основывали новое поселение, оно попадало под покровительство племенного бога или обожествляемой реки, на берегу которой располагали деревню, и название переходило к этой деревне, а божество становилось ее покровителем. Так, боги Бибракт и Немауз были охраняющими божествами городов Бибракте и Немауза. Другие места были названы в честь Беленоса. Основание города отмечалось на ежегодном празднике с жертвами и возлияниями в честь божества-покровителя, с чем Элой боролся в VIII веке. Традиция соединения имени божества с названием города или региона отвечала чувству патриотизма. Те, кто боролся за свои дома, боролись и за своих богов, которые также сражались на их стороне. Несколько надписей «Посвящается гению места» встречаются в Англии, а в ирландских текстах есть упоминания защищающих богов, но чаще их место занимали местные святые.
Кельтский культ богинь принял две формы почитания: отдельных богинь и групп богинь, причем последние гораздо более многочисленны, чем группы богов. Отдельным богиням поклонялись как супругам богов, и такой культ иногда простирался далеко. Еще более популярным был культ групп богинь. Из них Матери-богини, возможно, были древними богинями Земли-матери. Затем они легко могли стать божествами конкретных ремесел или даже войны. Многие отдельные богини известны только по имени, они имели чисто местный характер; некоторые местные богини с разными именами приравнивались к близким по функциям римским богиням.
Кельтская Минерва учила ремеслам и искусствам и поэтому является эквивалентом ирландской Бригит. Ее функции соотносятся с положением женщины как «первого цивилизатора»: организация систематического ведения сельского хозяйства, прядение, гончарное искусство и т. д. В течение этого периода поклонялись в основном богиням; кельты долго находились на этой стадии развития, и богини, покровительствующие культуре примитивного общества, сохраняли свое значение. Богиней, приравниваемой к Минерве в Южной Франции и Англии, была Белесама. Это имя происходит, возможно, от qval («гореть» или «сиять»). Поэтому она ассоциировалась с культом огня, подобно Бригит и богине Сул, приравниваемой к Минерве в Бате и в Гессе: в ее храмах горели вечные огни. Она была также богиней горячих источников.
Некоторые богини войны ассоциируются с Марсом: Неметона (в Британии и Германии), ирландская богиня Немон или Катхубодуа, тождественная ирландской богине войны Бадб Катха («боевая ворона», которая терзала тела убитых). Другой богине, Андрасте – «непобедимой», поклонялся народ Боудикки, принося человеческие жертвы, как и скордиски – Беллоне.
Богиня охоты отождествлялась с Артемидой в Галатии, где у нее была священнослужительница Гамма, а также на западе. На празднике галатской богини собак венчали цветами, верующие пировали, и ей приносили жертвы. Другие богини приравнивались к Диане, одна из ее статуй был разрушена в христианское время в Треве. Считалось, что эти богини мчались через лес с сопровождавшей их свитой. В более поздние времена уже одна Диана стала, подобно Холде, предводителем «разъяренного воинства», а также пирушек ведьм. В «Жизни цезаря Арлеса» говорится о «злом духе», которого крестьяне называли Дианой. Бронзовая статуэтка изображает богиню, едущую на диком кабане, ее символе.
Богини защищали также реки и источники, были связаны с богами исцеляющих источников. Дирона (или Сирона) связана с Граннусом, главным образом в Восточной Галлии и в окрестностях Рейна; иногда они изображаются с виноградом и пшеницей в руках. Эта богиня, возможно, некогда была связана с плодородием, возможно, с Землей-матерью; и если ее имя означает «долгоживущая», то это подходящий титул для богини Земли. Другая богиня, Станна, упоминаемая в надписи в Периге, являясь «постоянной или неизменной», также была богиней Земли. Граннус был также связан с местными богинями Весунной и Авентией, от которых произошли имена Весона и Аванше. Статуя Граннуса стояла также в храме богини Сены – Секваны. С Бормо ассоциировались Бормана в Южной Галлии и Дамона в Восточной Галлии. Деа Бриксия была супругой Луксовия, бога вод Луксейла. Имена других богинь вод обнаруживаются на мемориальных досках, которые помещались в этих водах или вблизи их. Римские нимфы, иногда связываемые с Бормо, также стали кельтскими богинями вод, которые сохранились как водные феи в более поздних народных поверьях. Некоторые речные богини дали свои имена многим рекам в кельтской области: многочисленные Авоны были названы по имени Абнобы, богини истоков Дуная; многие Дее и Дивы – по имени Дивоны. Клота была богиней Клайда, Сабрина восседала на своем престоле под прозрачными волнами Северна, Икауна была богиней Йонне, Секвана – Сены, а Синнан – Шаннона.
В некоторых случаях лесами правили богини: лесом Арденна – богиня Деа Ардуинна, а Черным лесом (возможно, из-за его многоводья) – Деа Абноба. Некоторые богини известны только тем, что они ассоциировались с богом; например, Росмерта – с Меркурием в Восточной Галлии; другие остались обособленными, как Эпона – речная богиня, соединившаяся с животным божеством и известная благодаря надписям как богиня-лошадь. Но самое поразительное обнаруживается в группах богинь.
Из них Матери-богини, имя которых приняло латинскую форму Deoe Matres и чей культ распространялся даже на тевтонцев, упоминаются во многих надписях на протяжении всей кельтской области, кроме Восточной и Северо-Западной Галлии. Они обычно изображаются втроем, держа в руках фрукты, цветы, рог изобилия или младенца. Будучи богинями плодородия, они, возможно, произошли из культа великой Матери-богини – персонифицированной Земли. Она сохранилась как богиня Бересинтия, которой поклонялись в Отоне, где ее изображение носили по полям, чтобы способствовать их плодородию. Поклонение Матери-богине лежало в основе многих религий, но постепенно ее культ заменился культом бога Земли, кельтского Диспатера, или Дагды, чьей супругой стала эта богиня. Поэтому она может быть богиней с рогом изобилия на памятниках с изображением рогатого бога, то есть Эракурой, супругой Диспатера. Богиня на памятнике в Эпинале держит корзины с фруктами и рогом изобилия, ее сопровождает бараноголовая змея. Эти символы показывают, что эта богиня была родственна Матери-богине. Иногда она изображалась утроенной, ведь культы считали число три священным числом. Примитивное разделение года на три времени года – весну, лето и зиму – могло оказать влияние на утроение богини плодородия, с которой был связан ход изменения времен года. Группы из трех богинь обнаруживаются и в других мифологиях: гаторы в Египте, мойры, горгоны и грации в Греции, римские парки и норвежские норны, при этом Матери-богини иногда приравнивались к мойрам и паркам.
В лице Матери-богини, богинь плодородия и изобилия мы имеем один из наиболее популярных аспектов кельтской религии. Это произошло в эпоху, когда женщины возделывали землю, а Земля считалась богиней, чей культ отправлялся священнослужительницами. Но с течением времени Матери-богине были дарованы новые функции. Возможно, речные и другие богини – это также Матери, чьи функции стали «специализированными». Матери-богини почитались как охранительницы отдельных людей, семейств, домов, городов, районов или всего племени, как свидетельствуют их эпитеты в надписях. Матери-богини Domesticae – это домашние богини; Матери-богини Treverae являются матерями Трева; Матери-богини Nemetiales – это хранители рощ. Кроме того, что они были охранительницами полей, как Матери-богини Campestrae, они приносили процветание городам и людям. Они оберегали женщин, особенно в период родов, и в этом аспекте родственны Юноне, которой также поклонялись в Галлии и Британии. Таким образом, это имя стало общим для большинства богинь, но все они подобным образом были прямыми потомками первобытной Земли-матери.
Народное суеверие сохранило память об этих богинях в виде трех добрых дам и «Белых женщин», которых встречали путники в лесах, или в виде трех фей, а также мудрых женщин народных сказок, которые появляются во время рождения детей. Но иногда их считали ненавистными ведьмами. Матери-богини и другие богини, возможно, сохранились в виде добросердечных фей скал и речных потоков, в виде феи Абонды, которая приносила богатство дому, или Эстереллы из Прованса, которая делала женщину детородной, или Арил, которую наблюдают в лугах, или в виде таких существ, как, например, Мелусина, Вивиана и другие. Культ Матери-богини обнаруживается в галло-римской Британии, но неясно, был ли он местным. Уэльское имя фей И Мамау, «Матери», и фраза «благословение Матерей», используемая в благодарственных молитвах, могут быть воспоминанием о таких богинях. Присутствие подобных богинь в Ирландии будет рассмотрено позже. Матери-богини с ребенком на руках иногда принимались за изображения Девы, и поскольку они были из древесины, почерневшей от времени, то они занимают почетное место в христианских святилищах. Множество церквей Нотр-Дам были построены на тех местах, где, как считают, чудесным образом было обнаружено изображение Девы, то есть, вероятно, языческой Матери. Точно так же алтарь, посвященный Матери-богине в Везоне, теперь посвящен Деве как «доброй Матери».
В надписях, обнаруженных в Восточной и Цизальпинской Галлии и в регионах Рейна и Дуная, упоминаются Matronae, и это имя, возможно, указывает на богинь, подобных Матерям-богиням. Она родственна богиням многих рек, например Марне или Мейроне, и это указывает на связь Матерей с реками. Мать-река оплодотворяла большой район, и таким образом выражала характеристику всей группы богинь.
Родственными Матери-богине являются также Suleviae, охранительные богини, называемые на некоторых надписях Матерями-богинями; Comedovae, чье имя, возможно, означает опекунство или силу; Dominae, которую наблюдают в доме (видимо, Госпожа из средневекового фольклора); Девы (возможно, нарицательное имя Матери-богини, если иметь в виду, что в Галлии и Ирландии были девственные священнослужительницы); Proxumaе, которой поклонялись в Южной Галлии, и Quadriviaе, богине дорожных перекрестков в Шербуре.
Имена некоторых римских богов, обнаруживаемые на надписях, не приравнивались к местным (нативным) божествам. По-видимому, они были приняты галлами как новые боги или же полностью вытеснили подобных нативных богов. Другие, не упомянутые Цезарем, приравнивались к местным божествам: Юнона – к Кливане, Сатурн – к Арвалу, а местному Вулкану кельты посвящали жертвы войны. Кроме божеств пиренейских надписей, которые не могут быть кельтскими, всего известно более четырехсот местных божеств, которые приравнивались или не приравнивались к римским богам. При этом большинство местных богов известны то под одним, то под другим именем. Только в очень редких случаях богу поклонялись во всей кельтской области под одним именем, хотя некоторые боги в Галлии, Британии и Ирландии с разными именами имеют, несомненно, похожие функции.
Религиозные верования континентальных кельтов разнообразны. Обнаружены следы примитивных сельскохозяйственных обрядов, где был приоритет богинь перед богами, имелись культы божества неба, Солнца, грозы, лесов; культы обожествляли некоторых животных и поклонялись им.
Далее мы имеем свидетельства о более высокой стадии развития – о поклонении божествам культуры, целительства, охоты, войны и подземного мира. Мы видим божеств кельтской группы – богов отдельных людей, семьи, племени. Иногда высокое положение занимают боги войны – во время военных действий или у племенной аристократии, – но с развитием торговли боги ассоциируются с торговлей, и на передний план выходят мирные искусства. В то же время популярные культы сельскохозяйственных районов, должно быть, оставались, как и в старину. С принятием римской цивилизации образованные кельты отделили себя от примитивных аспектов своей религии, но это происходило бы и в том случае, если бы римляне никогда не вторглись бы в Галлию. В сельских районах все еще существовали более дикие культы, но ошибочно думать, что они существовали только из-за местного населения. Должно быть, кельты принесли такие культы с собой или же усвоили культы, подобные их собственным. Живучесть языческих культов видна в том, что, хотя христианство и видоизменило их, оно не могло искоренить их полностью, и в отдаленных уголках все еще могут встречаться пережитки древнего ритуала, ибо повсюду древние почвенные религии умирают с трудом.
Глава 4
Поэтому Цернунн, вероятно, был трехголовым, рогатым, сидящим на корточках богом с крученым металлическим ожерельем и бараноголовой змеей. Но рогатый бог иногда оказывается членом триады, возможно представляющей мифы, в которых Цернунн был связан с другими богами. Трехголовый бог может быть идентифицирован с рогатым богом, хотя на алтаре в Боне они отличаются. Рога, крученое металлическое ожерелье, рогатая змея и даже тройная голова, возможно, были символами, имеющими отношение не только к одному богу, хотя обычно они связываются с Цернунном.
Сидящего на корточках бога некоторые исследователи теперь считают буддийским или греко-египетским. Но если этот бог Диспатер (бог-прародитель кельтов), то, как указывает М. Моват, естественно изображать его в типичном для галлов положении – сидящим на корточках, поскольку они не использовали сидений. Рога были символами силы; их носили также вожди на шлемах. Они также свидетельствуют, что этот бог являлся антропоморфной формой более раннего бога – в виде животного, подобно волчьей шкуре других богов. Следовательно, рогатых животных можно рассматривать как символы бога; это объясняет их присутствие на памятнике в Реймсе. Но изображение бараноголовой змеи рядом с трехголовыми и рогатыми богами загадочно; возможно, это было связано с культом мертвых; об этом говорит сходство этих богов с Плутоном. Значение крученого металлического ожерелья также осталось неясным, но, вероятно, возможно, оно считалось символом силы воина, который он дарит богу.
Много попыток было предпринято, чтобы доказать некельтское происхождение трехголовых божеств или их изображений, но надежных свидетельств этого нет. У кельтов также был культ человеческих голов, они устанавливали их на своих домах, чтобы получить защиту от призраков. Тела или головы мертвых воинов защищали их землю или племя; миф говорит о том, что голова бога Брана спасла его страну от вторжения. В других мифах человеческие головы говорят после того, как были отсечены. Поэтому легко поверить в то, что изображение головы бога имело еще более мощное защитное влияние, особенно в том случае, если она был утроена и смотрела во всех направлениях.
Значение триады на этих памятниках не вполне ясно, но можно предположить, что она представляет мифы, в которых рогатый или трехголовый бог был центральной фигурой. Наверное, мы не очень ошибемся в отношении таких богов, как Цернунн, бог изобилия, если будем судить о нем по его символам и рогу изобилия, который держат его спутники – возможно, божества плодородия. В некоторых случаях встречаются фигуры, сидящие на корточках, и рогатые богини с рогом изобилия. Это может быть изображение супруги Цернунна. Мы можем пойти далее и «увидеть» в этом боге изобилия и плодородия единого бога Земли и подземного мира, поскольку Земля и «подземелье» были прочно связаны в представлениях живших тогда людей. В этом случае Цернунн может рассматриваться как другая форма кельтского Диспатера. Кстати говоря, не обнаружены изображения Цернунна там, где найдены многочисленные изображения бога с молотом Диспатера. Таким образом, эти два варианта могут быть различными местными формами одного и того же бога. Изображать прародителя людей Цернунна сидящим на корточках естественно для людей, которые сами садились на корточки. Относительно символов мы знаем, что Плутона путали с Плутом, богом богатства, потому что зерна и минералы происходят из земли и являются дарами бога Земли или подземелья. Кельтский миф может содержать ту же путаницу.
На алтаре в Париже и на некоторых стелах бог нападает на змею с дубинкой. Известно, что у богов, имеющих антропоморфные формы более ранних обожествленных животных, иногда сопровождают животные как символы или слуги; в некоторых случаях животные враждебны им. Но в случае с Цернунном змея осталась в качестве его символа.
Диспатер был богом роста и плодородия, и, кроме того, он был владыкой подземного мира мертвых, который не обязательно был мрачной обителью «темных» богов, как часто пишут исследователи кельтской религии; он был прародителем жизни. Возможно, подразумевалось, что (как и в других мифологиях) люди вышли на поверхность земли из подземной области, подобно деревьям, которые произрастают из глубины земли. В таком случае владыку подземного мира можно было считать прародителем людей.
Молот и чаша – это также символы бога, называемого Сильваном. М. Моват отождествлял его с Езусом, богом, покровительствующим вырубке леса топором. Однако топор и молот не обязательно тождественны; они, как уже было отмечено, символы Диспатера. Поверхностная связь между римским Сильваном и кельтским Диспатером, возможно, была обнаружена галло-римскими художниками в связи с тем, что они оба носят волчью шкуру (когда-то мог существовать кельтский бог мертвых в виде волка). Римский бог также был связан с волком. Это можно рассматривать как пример поверхностной ассимиляции римских и кельтских божеств, но в этом случае еще сохранялись символы исконного Диспатера – чаша и молот. Поскольку Диспатер был также богом плодородия, здесь была еще одна связь с Сильваном, богом леса и растительности. Культ этого бога был широко распространен в Испании, Южной Галлии, по берегам Рейна, в Цизальпинской Галлии, Центральной Европе и Британии. Но на одной надписи дается имя Сельванос. Если это видно, то это имя, возможно, было получено от слова «selva» («владения»), его обладатель был богом богатства, которое в примитивных обществах состояло из скота. В кельтской мифологии считалось, что домашние животные пришли с божественной земли. Поэтому Сельванос мог легко совместиться с Сильваном, богом стад.
Таким образом, кельтский Диспатер в разных областях имел различные имена и формы, мог уподобляться различным чужеземным богам. Поскольку Земля и подземелье близко связаны, он мог стать богом Земли, заняв место более ранней богини – Земли-матери, которая превратилась в его супругу или мать. На памятнике из Зальцбаха Диспатера сопровождает богиня по имени Эракура, держащая в руках корзину с плодами, а на другом памятнике из Обер-Зеебаха спутник Диспатера держит рог изобилия. Эракура также упоминается вместе с Диспатером на некоторых надписях. Остается пока неясным, является ли она кельтской богиней, но ее присутствие вместе с кельтским богом является весомым доказательством этого. Она может представлять старую богиню Земли, чье место постепенно захватил исконный Диспатер.
Лукан упоминает о боге Езусе, который изображен на алтаре в Париже как лесник, рубящий дерево, ветви которого окружают быка с тремя журавлями – Тарвоса Тригараноса. Та же фигура без имени встречается на другом алтаре в Треве, и в этом случае голова быка видна в ветвях, на которых сидят птицы. С. Рейнак применяет к содержанию этих алтарей одну формулу: «Божественный Лесник рубит Дерево Быка с Тремя Журавлями». Вероятно, здесь изображен некоторый неизвестный нам миф, но М. Д'Арбуа видит в этом намек на события в саге о Кухулине. К этому мы еще вернемся. В этом случае лесник, дерево и бык могут быть связаны с богом растительности, и здесь показан эпизод жертвоприношения. Если Езус был богом растительности, некогда изображавшимся в виде дерева, то это объясняет, почему (как говорит комментатор Лукана) человеческие жертвы Езусу вешались на дереве. Езусу поклонялись в Париже и в Треве; монета с именем Езуса была найдена в Англии; а в Англии, Франции и Швейцарии встречаются такие личные имена, как Езугенос («сын Езуса»), Езунертос (тот, кто обладает силой Езуса). Таким образом, культ этого бога был сравнительно широко распространен. Но нет свидетельств того, что он был кельтским Иеговой или совместно с Тевтатом и Таранисом членом всекельтской триады. Если бы такая триада существовала, то, несомненно, были бы найдены все три имени на одной надписи. Лукан не упоминает этих богов как триаду, богов всех кельтов или даже одного племени. Он только подчеркивает тот факт, что им поклонялись, принося человеческие жертвы; очевидно, они были более или менее известными местными богами.
Островные кельты считали, что некоторые из их богов жили на холмах или внутри холмов. Мы не знаем, разделяли ли такую веру галлы, хотя некоторым из их божеств поклонялись на холмах; известен Пюи-дe-Дом. Имеется также свидетельство поклонения среди них горам. Одна надпись гласит: «Посвящается горам». Бог Пеннинских Альп Пенин приравнивался к Юпитеру, а бог Вогезских гор был назван Восегом и изображался гигантом.
Группам богов Dii Casses кельты поклонялись на правом берегу Рейна, о них известно только, что они были дорожными богами. Имя означало «красивый» или «приятный»; Cassi появляется в личных именах и племенных названиях, а также в древнем названии Британии – Касситериды. Оно, скорее всего, показывает, что новые земли были более красивы, чем те, которые кельты оставили. Когда в Англии было обнаружено олово, средиземноморские торговцы назвали его в честь названия места, где оно было обнаружено, например, медь была названа «cupreus» в честь Кипра.
Поклонялись также многим местным охраняющим божествам. Когда основывали новое поселение, оно попадало под покровительство племенного бога или обожествляемой реки, на берегу которой располагали деревню, и название переходило к этой деревне, а божество становилось ее покровителем. Так, боги Бибракт и Немауз были охраняющими божествами городов Бибракте и Немауза. Другие места были названы в честь Беленоса. Основание города отмечалось на ежегодном празднике с жертвами и возлияниями в честь божества-покровителя, с чем Элой боролся в VIII веке. Традиция соединения имени божества с названием города или региона отвечала чувству патриотизма. Те, кто боролся за свои дома, боролись и за своих богов, которые также сражались на их стороне. Несколько надписей «Посвящается гению места» встречаются в Англии, а в ирландских текстах есть упоминания защищающих богов, но чаще их место занимали местные святые.
Кельтский культ богинь принял две формы почитания: отдельных богинь и групп богинь, причем последние гораздо более многочисленны, чем группы богов. Отдельным богиням поклонялись как супругам богов, и такой культ иногда простирался далеко. Еще более популярным был культ групп богинь. Из них Матери-богини, возможно, были древними богинями Земли-матери. Затем они легко могли стать божествами конкретных ремесел или даже войны. Многие отдельные богини известны только по имени, они имели чисто местный характер; некоторые местные богини с разными именами приравнивались к близким по функциям римским богиням.
Кельтская Минерва учила ремеслам и искусствам и поэтому является эквивалентом ирландской Бригит. Ее функции соотносятся с положением женщины как «первого цивилизатора»: организация систематического ведения сельского хозяйства, прядение, гончарное искусство и т. д. В течение этого периода поклонялись в основном богиням; кельты долго находились на этой стадии развития, и богини, покровительствующие культуре примитивного общества, сохраняли свое значение. Богиней, приравниваемой к Минерве в Южной Франции и Англии, была Белесама. Это имя происходит, возможно, от qval («гореть» или «сиять»). Поэтому она ассоциировалась с культом огня, подобно Бригит и богине Сул, приравниваемой к Минерве в Бате и в Гессе: в ее храмах горели вечные огни. Она была также богиней горячих источников.
Некоторые богини войны ассоциируются с Марсом: Неметона (в Британии и Германии), ирландская богиня Немон или Катхубодуа, тождественная ирландской богине войны Бадб Катха («боевая ворона», которая терзала тела убитых). Другой богине, Андрасте – «непобедимой», поклонялся народ Боудикки, принося человеческие жертвы, как и скордиски – Беллоне.
Богиня охоты отождествлялась с Артемидой в Галатии, где у нее была священнослужительница Гамма, а также на западе. На празднике галатской богини собак венчали цветами, верующие пировали, и ей приносили жертвы. Другие богини приравнивались к Диане, одна из ее статуй был разрушена в христианское время в Треве. Считалось, что эти богини мчались через лес с сопровождавшей их свитой. В более поздние времена уже одна Диана стала, подобно Холде, предводителем «разъяренного воинства», а также пирушек ведьм. В «Жизни цезаря Арлеса» говорится о «злом духе», которого крестьяне называли Дианой. Бронзовая статуэтка изображает богиню, едущую на диком кабане, ее символе.
Богини защищали также реки и источники, были связаны с богами исцеляющих источников. Дирона (или Сирона) связана с Граннусом, главным образом в Восточной Галлии и в окрестностях Рейна; иногда они изображаются с виноградом и пшеницей в руках. Эта богиня, возможно, некогда была связана с плодородием, возможно, с Землей-матерью; и если ее имя означает «долгоживущая», то это подходящий титул для богини Земли. Другая богиня, Станна, упоминаемая в надписи в Периге, являясь «постоянной или неизменной», также была богиней Земли. Граннус был также связан с местными богинями Весунной и Авентией, от которых произошли имена Весона и Аванше. Статуя Граннуса стояла также в храме богини Сены – Секваны. С Бормо ассоциировались Бормана в Южной Галлии и Дамона в Восточной Галлии. Деа Бриксия была супругой Луксовия, бога вод Луксейла. Имена других богинь вод обнаруживаются на мемориальных досках, которые помещались в этих водах или вблизи их. Римские нимфы, иногда связываемые с Бормо, также стали кельтскими богинями вод, которые сохранились как водные феи в более поздних народных поверьях. Некоторые речные богини дали свои имена многим рекам в кельтской области: многочисленные Авоны были названы по имени Абнобы, богини истоков Дуная; многие Дее и Дивы – по имени Дивоны. Клота была богиней Клайда, Сабрина восседала на своем престоле под прозрачными волнами Северна, Икауна была богиней Йонне, Секвана – Сены, а Синнан – Шаннона.
В некоторых случаях лесами правили богини: лесом Арденна – богиня Деа Ардуинна, а Черным лесом (возможно, из-за его многоводья) – Деа Абноба. Некоторые богини известны только тем, что они ассоциировались с богом; например, Росмерта – с Меркурием в Восточной Галлии; другие остались обособленными, как Эпона – речная богиня, соединившаяся с животным божеством и известная благодаря надписям как богиня-лошадь. Но самое поразительное обнаруживается в группах богинь.
Из них Матери-богини, имя которых приняло латинскую форму Deoe Matres и чей культ распространялся даже на тевтонцев, упоминаются во многих надписях на протяжении всей кельтской области, кроме Восточной и Северо-Западной Галлии. Они обычно изображаются втроем, держа в руках фрукты, цветы, рог изобилия или младенца. Будучи богинями плодородия, они, возможно, произошли из культа великой Матери-богини – персонифицированной Земли. Она сохранилась как богиня Бересинтия, которой поклонялись в Отоне, где ее изображение носили по полям, чтобы способствовать их плодородию. Поклонение Матери-богине лежало в основе многих религий, но постепенно ее культ заменился культом бога Земли, кельтского Диспатера, или Дагды, чьей супругой стала эта богиня. Поэтому она может быть богиней с рогом изобилия на памятниках с изображением рогатого бога, то есть Эракурой, супругой Диспатера. Богиня на памятнике в Эпинале держит корзины с фруктами и рогом изобилия, ее сопровождает бараноголовая змея. Эти символы показывают, что эта богиня была родственна Матери-богине. Иногда она изображалась утроенной, ведь культы считали число три священным числом. Примитивное разделение года на три времени года – весну, лето и зиму – могло оказать влияние на утроение богини плодородия, с которой был связан ход изменения времен года. Группы из трех богинь обнаруживаются и в других мифологиях: гаторы в Египте, мойры, горгоны и грации в Греции, римские парки и норвежские норны, при этом Матери-богини иногда приравнивались к мойрам и паркам.
В лице Матери-богини, богинь плодородия и изобилия мы имеем один из наиболее популярных аспектов кельтской религии. Это произошло в эпоху, когда женщины возделывали землю, а Земля считалась богиней, чей культ отправлялся священнослужительницами. Но с течением времени Матери-богине были дарованы новые функции. Возможно, речные и другие богини – это также Матери, чьи функции стали «специализированными». Матери-богини почитались как охранительницы отдельных людей, семейств, домов, городов, районов или всего племени, как свидетельствуют их эпитеты в надписях. Матери-богини Domesticae – это домашние богини; Матери-богини Treverae являются матерями Трева; Матери-богини Nemetiales – это хранители рощ. Кроме того, что они были охранительницами полей, как Матери-богини Campestrae, они приносили процветание городам и людям. Они оберегали женщин, особенно в период родов, и в этом аспекте родственны Юноне, которой также поклонялись в Галлии и Британии. Таким образом, это имя стало общим для большинства богинь, но все они подобным образом были прямыми потомками первобытной Земли-матери.
Народное суеверие сохранило память об этих богинях в виде трех добрых дам и «Белых женщин», которых встречали путники в лесах, или в виде трех фей, а также мудрых женщин народных сказок, которые появляются во время рождения детей. Но иногда их считали ненавистными ведьмами. Матери-богини и другие богини, возможно, сохранились в виде добросердечных фей скал и речных потоков, в виде феи Абонды, которая приносила богатство дому, или Эстереллы из Прованса, которая делала женщину детородной, или Арил, которую наблюдают в лугах, или в виде таких существ, как, например, Мелусина, Вивиана и другие. Культ Матери-богини обнаруживается в галло-римской Британии, но неясно, был ли он местным. Уэльское имя фей И Мамау, «Матери», и фраза «благословение Матерей», используемая в благодарственных молитвах, могут быть воспоминанием о таких богинях. Присутствие подобных богинь в Ирландии будет рассмотрено позже. Матери-богини с ребенком на руках иногда принимались за изображения Девы, и поскольку они были из древесины, почерневшей от времени, то они занимают почетное место в христианских святилищах. Множество церквей Нотр-Дам были построены на тех местах, где, как считают, чудесным образом было обнаружено изображение Девы, то есть, вероятно, языческой Матери. Точно так же алтарь, посвященный Матери-богине в Везоне, теперь посвящен Деве как «доброй Матери».
В надписях, обнаруженных в Восточной и Цизальпинской Галлии и в регионах Рейна и Дуная, упоминаются Matronae, и это имя, возможно, указывает на богинь, подобных Матерям-богиням. Она родственна богиням многих рек, например Марне или Мейроне, и это указывает на связь Матерей с реками. Мать-река оплодотворяла большой район, и таким образом выражала характеристику всей группы богинь.
Родственными Матери-богине являются также Suleviae, охранительные богини, называемые на некоторых надписях Матерями-богинями; Comedovae, чье имя, возможно, означает опекунство или силу; Dominae, которую наблюдают в доме (видимо, Госпожа из средневекового фольклора); Девы (возможно, нарицательное имя Матери-богини, если иметь в виду, что в Галлии и Ирландии были девственные священнослужительницы); Proxumaе, которой поклонялись в Южной Галлии, и Quadriviaе, богине дорожных перекрестков в Шербуре.
Имена некоторых римских богов, обнаруживаемые на надписях, не приравнивались к местным (нативным) божествам. По-видимому, они были приняты галлами как новые боги или же полностью вытеснили подобных нативных богов. Другие, не упомянутые Цезарем, приравнивались к местным божествам: Юнона – к Кливане, Сатурн – к Арвалу, а местному Вулкану кельты посвящали жертвы войны. Кроме божеств пиренейских надписей, которые не могут быть кельтскими, всего известно более четырехсот местных божеств, которые приравнивались или не приравнивались к римским богам. При этом большинство местных богов известны то под одним, то под другим именем. Только в очень редких случаях богу поклонялись во всей кельтской области под одним именем, хотя некоторые боги в Галлии, Британии и Ирландии с разными именами имеют, несомненно, похожие функции.
Религиозные верования континентальных кельтов разнообразны. Обнаружены следы примитивных сельскохозяйственных обрядов, где был приоритет богинь перед богами, имелись культы божества неба, Солнца, грозы, лесов; культы обожествляли некоторых животных и поклонялись им.
Далее мы имеем свидетельства о более высокой стадии развития – о поклонении божествам культуры, целительства, охоты, войны и подземного мира. Мы видим божеств кельтской группы – богов отдельных людей, семьи, племени. Иногда высокое положение занимают боги войны – во время военных действий или у племенной аристократии, – но с развитием торговли боги ассоциируются с торговлей, и на передний план выходят мирные искусства. В то же время популярные культы сельскохозяйственных районов, должно быть, оставались, как и в старину. С принятием римской цивилизации образованные кельты отделили себя от примитивных аспектов своей религии, но это происходило бы и в том случае, если бы римляне никогда не вторглись бы в Галлию. В сельских районах все еще существовали более дикие культы, но ошибочно думать, что они существовали только из-за местного населения. Должно быть, кельты принесли такие культы с собой или же усвоили культы, подобные их собственным. Живучесть языческих культов видна в том, что, хотя христианство и видоизменило их, оно не могло искоренить их полностью, и в отдаленных уголках все еще могут встречаться пережитки древнего ритуала, ибо повсюду древние почвенные религии умирают с трудом.
Глава 4
Ирландский мифологический цикл
В Ирландии известны три цикла мифов о божествах и героях. Один рассказывает о Туата Де Дананн, другие – о Кухулине и фианах. Они отличны по характеру и содержанию, но боги первого цикла часто помогают героям других групп, как боги Греции и Индии помогали эпическим героям. Мы видим, что некоторые персонажи этих циклов, возможно, были известны в Галлии; о них вспоминают в Уэльсе, но в Нагорье, где до сих пор рассказывают истории о Кухулине и Фионне, мифы о Туата Де Дананн в настоящее время менее известны, чем в 1567 году, когда епископ Касвелл сетовал на любовь горцев к «безобразным, лживым, буйным мирским историям, связанным с Туата Де Дананн».
Новоахейская религия в Греции и ведические священные книги Индии рассматривали богов и героев коренных жителей как демонов или домовых. Христианство в Ирландии оценивало древних богов так же сурово. С другой стороны, именно главные христианские книжники превратили старую мифологию в историю и сделали древних богов и героев королями. Несомненно, уже существовали мифы, рассказывавшие о происхождении правителей и народа от божеств, точно так же как галлы говорили о своем происхождении от Диспатера, считали себя потомками богов инки в Перу, микадо в Японии и цари в Уганде. Это – повсеместная практика, и это упростило христианским летописцам задачу преобразовать миф в историю. В Ирландии, как и в других местах, миф, несомненно, рассказывал о чудовищных расах, населявших землю в более древние времена, о борьбе аборигенов и пришельцев, об их богах, хотя коренные боги могут в некоторых случаях отождествляться с кельтскими богами. Поэтому множество мифических элементов можно найти в хрониках Древней Ирландии. Но сами летописцы были всего лишь продолжателями процесса, который, должно быть, начал действовать, как только стало ощущаться влияние христианства. Однако они страстно стремились доказать происхождение ирландцев и более древних народов от древних библейских персонажей – процесс, дорогой для сердца современных англо-израиль-тян, основанный на необузданном романтизировании летописцев.
Различные истории рассказывались о первом населении Ирландии.
Банба, с двумя другими дочерями Каина, пришел сюда с пятьюдесятью женщинами и тремя мужчинами, только чтобы умереть от чумы.
Затем три рыбака открыли Ирландию, и «они смело приняли во владение остров Банбы Честных Женщин». Уйдя, чтобы привести своих жен, они погибли в потопе в Туат Инбе.
Более популярным было описание пришествия внучки Ноя Цессайр, с отцом, мужем и третьим мужчиной Ладру, «первым мертвым человеком Ерина», и пятидесятью девицами. Ее пришествие было результатом принятия совета лаимх-дхиа, или «ручного бога», но их судно потерпело крушение, и все, кроме ее мужа Финнтайна, который пережил столетия, погибли в потопе. Судно Цессайр было менее пригодно к использованию, чем судно ее прародителей! Они погибли в потоке Партолон («не мудрее, чем другие»), который увеличивался на земле до тех пор, пока не уничтожил их всех, за исключением Туана Мак Карайла, который, после многих трансформаций, спустя столетия рассказал историю Ирландии С. Финнену. Выживание двойников Финнтайна и Туана было изобретением летописцев, чтобы объяснить, как сохранилась история колонистов, которые все погибли. С другой стороны, Китин, отвергая единственную теорию оставшегося в живых как противоречащую Священному Писанию, предполагает, что «надземные демоны» открыли все это летописцам, если действительно не обнаружили, что это выгравировано «железным пером и свинцом на скалах».
Новоахейская религия в Греции и ведические священные книги Индии рассматривали богов и героев коренных жителей как демонов или домовых. Христианство в Ирландии оценивало древних богов так же сурово. С другой стороны, именно главные христианские книжники превратили старую мифологию в историю и сделали древних богов и героев королями. Несомненно, уже существовали мифы, рассказывавшие о происхождении правителей и народа от божеств, точно так же как галлы говорили о своем происхождении от Диспатера, считали себя потомками богов инки в Перу, микадо в Японии и цари в Уганде. Это – повсеместная практика, и это упростило христианским летописцам задачу преобразовать миф в историю. В Ирландии, как и в других местах, миф, несомненно, рассказывал о чудовищных расах, населявших землю в более древние времена, о борьбе аборигенов и пришельцев, об их богах, хотя коренные боги могут в некоторых случаях отождествляться с кельтскими богами. Поэтому множество мифических элементов можно найти в хрониках Древней Ирландии. Но сами летописцы были всего лишь продолжателями процесса, который, должно быть, начал действовать, как только стало ощущаться влияние христианства. Однако они страстно стремились доказать происхождение ирландцев и более древних народов от древних библейских персонажей – процесс, дорогой для сердца современных англо-израиль-тян, основанный на необузданном романтизировании летописцев.
Различные истории рассказывались о первом населении Ирландии.
Банба, с двумя другими дочерями Каина, пришел сюда с пятьюдесятью женщинами и тремя мужчинами, только чтобы умереть от чумы.
Затем три рыбака открыли Ирландию, и «они смело приняли во владение остров Банбы Честных Женщин». Уйдя, чтобы привести своих жен, они погибли в потопе в Туат Инбе.
Более популярным было описание пришествия внучки Ноя Цессайр, с отцом, мужем и третьим мужчиной Ладру, «первым мертвым человеком Ерина», и пятидесятью девицами. Ее пришествие было результатом принятия совета лаимх-дхиа, или «ручного бога», но их судно потерпело крушение, и все, кроме ее мужа Финнтайна, который пережил столетия, погибли в потопе. Судно Цессайр было менее пригодно к использованию, чем судно ее прародителей! Они погибли в потоке Партолон («не мудрее, чем другие»), который увеличивался на земле до тех пор, пока не уничтожил их всех, за исключением Туана Мак Карайла, который, после многих трансформаций, спустя столетия рассказал историю Ирландии С. Финнену. Выживание двойников Финнтайна и Туана было изобретением летописцев, чтобы объяснить, как сохранилась история колонистов, которые все погибли. С другой стороны, Китин, отвергая единственную теорию оставшегося в живых как противоречащую Священному Писанию, предполагает, что «надземные демоны» открыли все это летописцам, если действительно не обнаружили, что это выгравировано «железным пером и свинцом на скалах».