Страница:
Изучение армии после ее радикальной реорганизации Диоклетианом и Константином показало, что ее размеры составляли 600 000–650 000 человек. Сюда входили и соmitatenses, и limitanei, мобильная армия и стационарные силы, стоящие гарнизонами в пограничных и уязвимых провинциях. По нашим оценкам, примерно треть – 200 000 человек – составляла мобильную армию, остальные – гарнизоны. Если принять во внимание протяженность границ, которые следовало защищать, – Рейн и Дунай, северную границу Британии на западе, длинные африканские границы на юге, Евфрат и Сирийскую пустыню на востоке, – численность армии представляется очень маленькой. Помимо протяженности границ, следует принять во внимание, что больше войск требовалось на востоке, где врагом было могущественное и прекрасно организованное государство – Персидская империя Сасанидов. На западных и северных границах империи опасность представляли независимые племена варваров, которые временами действовали совместно, однако им не хватало боевой подготовки и дисциплины римских легионеров. Правда, обычно предполагалось, что более низкое качество войск варваров компенсировалось их количеством. По крайней мере, это относилось к восточным германцам, в армии которых, как считалось, входило много сотен тысяч человек. Эта идея ошибочна по своей сути, что необходимо четко усвоить при изучении вторжения варваров. Цифровые данные о численности германских армий, которые приводят многие хронисты того времени, абсолютно недостоверны: они не только а priori невозможны, но также несовместимы друг с другом и противоречат утверждениям тех, кто это должен знать наверняка. Сравнивая цифры, которые мы имеем все основания считать достоверными, можно прийти к выводу, что общая численность самого многочисленного германского народа составляла 80 000–120 000 человек, а мелких народов – 25 000—50 000. Это с учетом женщин и детей. Из этого числа германцы могли отправить в армию больше людей, чем цивилизованные государства. Призывной возраст тогда был меньше, и служба в армии продолжалась дольше. Германская армия могла включать пятую часть или четверть населения. Получается, что армия одного из крупных восточногерманских народов, таких как вестготы, остготы или вандалы, могла иметь численность 20 000—25 000 человек, максимум 30 000. И в большинстве сражений между имперскими войсками и восточными германцами в IV–VI веках участвовало примерно 20 000 солдат с каждой стороны. Эти факты придают иной характер всей истории германских завоеваний. Они показывают, что проблема обороны вовсе не была ни безнадежной, ни даже сверхсложной. Если бы не прочие сопутствующие факторы, не было бы никаких причин для раздела империи. Численность германцев не делала его неизбежным.
Проникновение германцев в империю
Германарих и Вульфила
Пришествие гуннов
Глава 4
Нападение гуннов на готов и его последствия
Сражение при Адрианополе
Проникновение германцев в империю
Факты, касающиеся относительного размера римских армий и противостоящих им воинств германцев, чрезвычайно важны, чтобы правильно понять ход германского вторжения. У многих авторов они или обойдены вниманием, или искажены. Другой важный факт, который необходимо подчеркнуть, – постепенно растущее влияние германцев в армии, что первоначально императоры не считали опасным. Это на самом деле было нечто вроде мирного проникновения.
Я могу добавить, что германский элемент просачивался в империю разными путями. Во-первых, следует помнить, что западные области территории проживания германцев были включены в состав империи – в двух германских провинциях Галлии (Германия Нижняя и Германия Верхняя. – Ред.). Имперские города Кёльн (колония Агриппина, основана как военный лагерь в I в. до н. э.), Трир (римская колония Августа Треверов, основан в 15 г. до н. э.) и Майнц (Могонтиак, на месте военного лагеря, основанного в I в. до н. э.) были германскими. Во-вторых, после войн Марка Аврелия во II веке многие германцы были вынуждены стать фермерами и обосноваться в удаленных и малонаселенных уголках империи. Были также подобные поселения и в провинции Белгика, где германцы, которые пришли из-за Рейна, получили землю в обмен на военную службу. Они жили общинами и назывались laeti. Также значительное германское население было во многих пограничных провинциях. Поскольку земля выделялась солдатам, которые защищали границы (limitanei), а в армии в это время появлялось все больше германцев, население в пограничных районах постепенно становилось германским.
Я могу добавить, что германский элемент просачивался в империю разными путями. Во-первых, следует помнить, что западные области территории проживания германцев были включены в состав империи – в двух германских провинциях Галлии (Германия Нижняя и Германия Верхняя. – Ред.). Имперские города Кёльн (колония Агриппина, основана как военный лагерь в I в. до н. э.), Трир (римская колония Августа Треверов, основан в 15 г. до н. э.) и Майнц (Могонтиак, на месте военного лагеря, основанного в I в. до н. э.) были германскими. Во-вторых, после войн Марка Аврелия во II веке многие германцы были вынуждены стать фермерами и обосноваться в удаленных и малонаселенных уголках империи. Были также подобные поселения и в провинции Белгика, где германцы, которые пришли из-за Рейна, получили землю в обмен на военную службу. Они жили общинами и назывались laeti. Также значительное германское население было во многих пограничных провинциях. Поскольку земля выделялась солдатам, которые защищали границы (limitanei), а в армии в это время появлялось все больше германцев, население в пограничных районах постепенно становилось германским.
Германарих и Вульфила
Теперь мы можем вернуться к готам, и прежде всего к остготам. К середине IV века у них появился великий король-воин по имени Германарих (Эрманарих), который создал готскую империю, просуществовавшую несколько лет и обеспечившую ему место в германской истории. Утверждают, что он расширил свои владения на восток до Дона и завоевал славянские народы – вендов и словен, живших на обширной территории от верхней Вислы до Днепра. Говорят, что его власть достигла даже берегов Балтийского моря, где раньше жили готы. Я не могу гарантировать, что империя Германариха простиралась от Балтийского моря до Черного и от устьев Дуная и Днепра до Вислы. Но в общем-то нет ничего невероятного в утверждении, что он сформировал одну из временных варварских империй, которых в Европе было еще несколько. Это были структуры, которые быстро развалились, потому что не имели организации и не могли быть усилены, а были обязаны своим существованием преходящим условиям.
А тем временем у вестготов происходило нечто более важное, чем создание мимолетной империи. У них появилась более значительная фигура, чем Германарих. Первое знакомство германцев с христианством и первый перевод Библии на немецкий язык означал наступление новой эры в истории германского мира. Человек, выполнивший эти задачи и, таким образом, ставший, без преувеличения, творцом истории, не был чистокровным готом. Он был выходцем из семейства, жившего в Каппадокии и уведенного в плен во время готского набега во времена Деция или Клавдия. Но он был воспитан как гот, говорил на языке готов и носил готское имя – Вульфила. Он родился во втором десятилетии IV века, еще мальчиком отправился в качестве заложника в Константинополь, где попал под влияние арианских христиан и был посвящен в духовный сан. В возрасте тридцати лет он уже был епископом при великом арианском лидере Евсевии Никомедийском. Его целью было распространение христианства и организация христианской церкви у готов. Он работал в Дакии и обратил многих в новую веру, но лидеры готов были враждебны христианству, и их преследования толкнули епископа на путь, следуя которым он заслужил титул нового Моисея – так назвал его император Константин. Вульфила увел группу обращенных в христианство готов с земли язычников и провел их за Дунай в империю. Им разрешили поселиться в Мёзии, недалеко от древнего города Никополь, примерно там, где впоследствии вырос болгарский город Тырново (Велико-Тырново). Их называли «малыми готами» – Gothi Minores. Арианизм Вульфилы очень важен, поскольку он определил форму, в которой в конце концов готы приняли христианство. Можно предположить, что эта форма была проще для их понимания, чем сложная никейская доктрина. Хотя работы Вульфилы, безусловно, были важны для обращения готов, этому человеку не удалось бы достичь такого успеха, если бы не два дела, чрезвычайно важные и послужившие средствами для осуществления его миссии. Одним стало создание готского алфавита, другим – перевод на язык готов Священного Писания. До нас дошли отдельные части готской Библии: более половины Евангелий, существенная часть посланий, небольшие отрывки Ветхого Завета. По стечению обстоятельств древний манускрипт, содержащий части Нового Завета, древнейший литературный памятник германцев, сохранился в Швеции, то есть в Скандинавии, на легендарном «острове Сканция (Скандза)», который готы считали своей родиной. (Некоторые исследователи считают родиной готов о. Готланд. – Ред.)
Алфавит, созданный Вульфилой, был основан на греческом, но также частично на руническом алфавите. Этот факт доказывает, что руны использовались готами. Мы имеем еще одно интересное свидетельство использования готами рун в дакийский период. В 1838 году в Петрошани – в Малой Валахии – было найдено золотое кольцо, которое сегодня можно видеть в музее Бухареста. На нем сохранилась посвятительная руническая надпись: ученые разобрали слово hailag – «святой», однако относительно других слов имеются сомнения. Надпись переводили по-разному: «святой для храма готов» или «Скифия свята для Вотана[5]». В любом случае это памятник языческого периода готской истории и готского периода истории Дакии.
Серьезный конфликт с империей у готов возник во время гражданской войны, которая началась после смерти императора Иовиана в 364 году (правил в 363–364). Они оказали помощь Прокопию, неудачливому претенденту на трон, и после его поражения навлекли на себя месть его противника Валентиниана I (правил в 364–375), который (вместе с назначенным им августом Востока Валентом, своим братом, правившим в 364–378 гг. – Ред.) выслал против них армию, несмотря на отчетливое желание готов умиротворить его. Война завершилась триумфом империи и почетным миром; все указывало на то, что теперь граница на Дунае надолго будет в безопасности.
Тем временем беспорядки начались среди самих вестготов. Они как раз проходили через болезненный кризис, который случается, когда старая религия пытается удержаться в столкновении с новой, распространяющейся очень быстро. С исходом Вульфилы и его команды христианство на земле готов не умерло, но языческие жрецы, среди которых был такой выдающийся деятель, как Атанарих, всячески старались его убить. Они негодовали, видя, как представители их народа отказываются от жертв национальным богам, оскорбляют идолов и даже сжигают священные рощи. И в Дакии полилась кровь мучеников. Была введена религиозная проверка. В праздничные дни статуи носили вокруг деревянных строений в каждой деревне, и те, кто отказывался им поклоняться, сжигались заживо. Об этих преследованиях можно прочитать в Деяниях святого мученика Саввы, где дана общая картина происходящего. Кроме религиозных споров были и политические конфликты, вызванные завистью между Атанарихом и другой выдающейся исторической личностью – Фритигерном, чье имя стало известно в 70-х годах IV века.
А тем временем у вестготов происходило нечто более важное, чем создание мимолетной империи. У них появилась более значительная фигура, чем Германарих. Первое знакомство германцев с христианством и первый перевод Библии на немецкий язык означал наступление новой эры в истории германского мира. Человек, выполнивший эти задачи и, таким образом, ставший, без преувеличения, творцом истории, не был чистокровным готом. Он был выходцем из семейства, жившего в Каппадокии и уведенного в плен во время готского набега во времена Деция или Клавдия. Но он был воспитан как гот, говорил на языке готов и носил готское имя – Вульфила. Он родился во втором десятилетии IV века, еще мальчиком отправился в качестве заложника в Константинополь, где попал под влияние арианских христиан и был посвящен в духовный сан. В возрасте тридцати лет он уже был епископом при великом арианском лидере Евсевии Никомедийском. Его целью было распространение христианства и организация христианской церкви у готов. Он работал в Дакии и обратил многих в новую веру, но лидеры готов были враждебны христианству, и их преследования толкнули епископа на путь, следуя которым он заслужил титул нового Моисея – так назвал его император Константин. Вульфила увел группу обращенных в христианство готов с земли язычников и провел их за Дунай в империю. Им разрешили поселиться в Мёзии, недалеко от древнего города Никополь, примерно там, где впоследствии вырос болгарский город Тырново (Велико-Тырново). Их называли «малыми готами» – Gothi Minores. Арианизм Вульфилы очень важен, поскольку он определил форму, в которой в конце концов готы приняли христианство. Можно предположить, что эта форма была проще для их понимания, чем сложная никейская доктрина. Хотя работы Вульфилы, безусловно, были важны для обращения готов, этому человеку не удалось бы достичь такого успеха, если бы не два дела, чрезвычайно важные и послужившие средствами для осуществления его миссии. Одним стало создание готского алфавита, другим – перевод на язык готов Священного Писания. До нас дошли отдельные части готской Библии: более половины Евангелий, существенная часть посланий, небольшие отрывки Ветхого Завета. По стечению обстоятельств древний манускрипт, содержащий части Нового Завета, древнейший литературный памятник германцев, сохранился в Швеции, то есть в Скандинавии, на легендарном «острове Сканция (Скандза)», который готы считали своей родиной. (Некоторые исследователи считают родиной готов о. Готланд. – Ред.)
Алфавит, созданный Вульфилой, был основан на греческом, но также частично на руническом алфавите. Этот факт доказывает, что руны использовались готами. Мы имеем еще одно интересное свидетельство использования готами рун в дакийский период. В 1838 году в Петрошани – в Малой Валахии – было найдено золотое кольцо, которое сегодня можно видеть в музее Бухареста. На нем сохранилась посвятительная руническая надпись: ученые разобрали слово hailag – «святой», однако относительно других слов имеются сомнения. Надпись переводили по-разному: «святой для храма готов» или «Скифия свята для Вотана[5]». В любом случае это памятник языческого периода готской истории и готского периода истории Дакии.
Серьезный конфликт с империей у готов возник во время гражданской войны, которая началась после смерти императора Иовиана в 364 году (правил в 363–364). Они оказали помощь Прокопию, неудачливому претенденту на трон, и после его поражения навлекли на себя месть его противника Валентиниана I (правил в 364–375), который (вместе с назначенным им августом Востока Валентом, своим братом, правившим в 364–378 гг. – Ред.) выслал против них армию, несмотря на отчетливое желание готов умиротворить его. Война завершилась триумфом империи и почетным миром; все указывало на то, что теперь граница на Дунае надолго будет в безопасности.
Тем временем беспорядки начались среди самих вестготов. Они как раз проходили через болезненный кризис, который случается, когда старая религия пытается удержаться в столкновении с новой, распространяющейся очень быстро. С исходом Вульфилы и его команды христианство на земле готов не умерло, но языческие жрецы, среди которых был такой выдающийся деятель, как Атанарих, всячески старались его убить. Они негодовали, видя, как представители их народа отказываются от жертв национальным богам, оскорбляют идолов и даже сжигают священные рощи. И в Дакии полилась кровь мучеников. Была введена религиозная проверка. В праздничные дни статуи носили вокруг деревянных строений в каждой деревне, и те, кто отказывался им поклоняться, сжигались заживо. Об этих преследованиях можно прочитать в Деяниях святого мученика Саввы, где дана общая картина происходящего. Кроме религиозных споров были и политические конфликты, вызванные завистью между Атанарихом и другой выдающейся исторической личностью – Фритигерном, чье имя стало известно в 70-х годах IV века.
Пришествие гуннов
Это был момент, когда готам следовало объединиться, – вестготы должны были объединиться с остготами. В результате два народа стали бы одним. До сих пор их войны были по большей части агрессивными. Теперь им предстояло перейти к обороне, потому что на горизонте появился новый враг, подобный тевтонцам и римлянам. Орды кочевников, известные в истории как гунны, во время правления римского императора Валентиниана I, а также его соправителя в восточной части империи императора Валента пришли из степей, расположенных к западу от Каспийского моря, и наводнили юг России.
Гунны принадлежали к монгольской части большой группы народов, куда также входят тюрки, венгры и финны[6]. Ее можно назвать урало-алтайской расовой группой и разделить на две большие части – уральскую и алтайскую. Уральская часть, в свою очередь, делится на три класса: финский, пермский и угорский. Самыми известными представителями последнего класса являются венгры. Алтайская часть также разделяется на несколько классов, одним из которых является тюркский, другим – монгольский. Классификация основана на сравнении языков этих народов.
1. Уральская группа[7]
2. Алтайская группа[8]
Вероятно, на протяжении многих поколений гунны устраивали пастбища возле Каспийского и Аральского моря[9]. Можно считать установленным, что их западная миграция в Европу была вызвана политическими событиями в Северной и Центральной Азии, которые подтолкнули новые перемещения кочевников. Сегодня мы знаем о великой политической революции в Азии в IV веке, которая является возможным объяснением миграций гуннов. Наши теперешние знания ранней истории Центральной Азии почерпнуты из китайских источников. Из них нам известно, что в конце III и начале IV века господствующим народом в этих регионах был сяньби (тунгусо-маньчжурские кочевники. – Ред.). Но к середине IV века его власть была свергнута народом жужжу (жужани), который и занял доминирующее положение в татарской (Центральной. – Ред.) Азии и в конце концов создал великую империю, раскинувшуюся от Кореи до границ Европы. Можно предположить, что именно события, связанные с приходом к власти жужаней, потревожили гуннов и заставили их двигаться на запад.
Считается, что название гунны (греч. ounnoi) есть искаженное Hiung-nu («хунну»), что означает «общие рабы» – имя, которое китайцы давали всем кочевым народам Азии. Важно понять, что такое кочевая жизнь в истинном значении этого слова, которое часто используется свободно и неточно, применительно к бродягам и просто беспокойным людям. Этимологически кочевник – пасущееся животное. В строгом и правильном значении слова кочевники – это народы с пастушескими традициями, которые имеют две территории, расположенные далеко друг от друга, и мигрируют между ними дважды в год, как перелетные птицы. В северной части Центральной Азии степные пространства, зеленые летом, не обеспечивают скот подножным кормом зимой, а степи в южной части региона, необитаемые летом из-за засухи, дают стадам корм зимой. Отсюда возникает необходимость иметь два дома.
Эти кочевники не являются народами, которые беспорядочно странствуют по континенту. Они – скотоводы с двумя фиксированными обиталищами, летними и зимними пастбищами, между которыми они могут перемещаться вечно, если, конечно, не изменятся климатические условия и их не будут беспокоить соседи. Миграции к новому месту жительства, как правило, имели место, только если другое племя вытесняло их с пастбищ. Успешная иммиграция кочевников в Европу – древних скифов, гуннов и всех, кто пришел после них, – была обусловлена, как уже говорилось, борьбой за существование в азиатских степях и вытеснением слабейших. О тех, кто был вынужден мигрировать, можно сказать следующее: «С энергичным ханом во главе, который организовал их на военных началах, такая орда превращалась в непобедимую армию, движимую инстинктом самосохранения и потому вынужденную держаться насмерть даже в самом враждебном окружении, которое она в конце концов подчиняла себе. Пусть в степи центральное правительство никому не нужно, оно жизненно необходимо для орды кочевников-поработителей за ее пределами»[10]. Таких орд было не так много, причем перепуганные враги считали их куда более многочисленными, чем они являлись в действительности. «Но недостаток алтайских армий в численности компенсировался их умением действовать внезапно, а также злостью, хитростью, подвижностью и неуловимостью. Людей, узнававших об их приближении, охватывала паника, у них стыла кровь в жилах, мешая организовать достойное сопротивление. Их удивительно подвижные всадники могли преодолевать гигантские пространства за очень короткое время, а разведчики снабжали точной и своевременной информацией. Добавьте к этому еще одно огромное преимущество – среди них даже второстепенные новости распространялись от аула к аулу со скоростью лесного пожара при посредстве добровольных курьеров, превосходящих любое разведывательное подразделение противника, как бы хорошо оно ни было организовано»[11]. Покоренные народы частично истреблялись, частично обращались в рабство. Иногда их переселяли на другую территорию, а женщин оставляли как добычу завоевателей. Земледельцев систематически грабили, и они нередко были вынуждены отказаться от выращивания скота вообще, переходя к вегетарианству. Судя по всему, так было со славянами.
Такова была орда, захлестнувшая Европу в IV веке. Расположившись лагерем в Дакии и на территории между Тисой и Дунаем, она властвовали над народами, населявшими юг русских степей, – вестготами, герулами и аланами. (Первые два народа германские, аланы – иранцы. – Ред.) В течение пятидесяти лет после воцарения гуннов к северу от Дуная мы почти ничего о них не слышим. Они совершали редкие набеги в римские провинции, иногда поставляли империи наемников. После смерти Феодосия (Феодосий I, р. ок. 346, император в 379–395. – Ред.) их, вероятно, считали очередным врагом-варваром, не более и не менее грозным, чем германцы, которые угрожали дунайской границе. Мы можем предполагать, что, после того как гунны осели в Европе, орда распалась на части. Тогда никто не мог предвидеть, что через поколение Риму будет противостоять крупная и крайне агрессивная империя гуннов.
Гунны принадлежали к монгольской части большой группы народов, куда также входят тюрки, венгры и финны[6]. Ее можно назвать урало-алтайской расовой группой и разделить на две большие части – уральскую и алтайскую. Уральская часть, в свою очередь, делится на три класса: финский, пермский и угорский. Самыми известными представителями последнего класса являются венгры. Алтайская часть также разделяется на несколько классов, одним из которых является тюркский, другим – монгольский. Классификация основана на сравнении языков этих народов.
1. Уральская группа[7]
2. Алтайская группа[8]
Вероятно, на протяжении многих поколений гунны устраивали пастбища возле Каспийского и Аральского моря[9]. Можно считать установленным, что их западная миграция в Европу была вызвана политическими событиями в Северной и Центральной Азии, которые подтолкнули новые перемещения кочевников. Сегодня мы знаем о великой политической революции в Азии в IV веке, которая является возможным объяснением миграций гуннов. Наши теперешние знания ранней истории Центральной Азии почерпнуты из китайских источников. Из них нам известно, что в конце III и начале IV века господствующим народом в этих регионах был сяньби (тунгусо-маньчжурские кочевники. – Ред.). Но к середине IV века его власть была свергнута народом жужжу (жужани), который и занял доминирующее положение в татарской (Центральной. – Ред.) Азии и в конце концов создал великую империю, раскинувшуюся от Кореи до границ Европы. Можно предположить, что именно события, связанные с приходом к власти жужаней, потревожили гуннов и заставили их двигаться на запад.
Считается, что название гунны (греч. ounnoi) есть искаженное Hiung-nu («хунну»), что означает «общие рабы» – имя, которое китайцы давали всем кочевым народам Азии. Важно понять, что такое кочевая жизнь в истинном значении этого слова, которое часто используется свободно и неточно, применительно к бродягам и просто беспокойным людям. Этимологически кочевник – пасущееся животное. В строгом и правильном значении слова кочевники – это народы с пастушескими традициями, которые имеют две территории, расположенные далеко друг от друга, и мигрируют между ними дважды в год, как перелетные птицы. В северной части Центральной Азии степные пространства, зеленые летом, не обеспечивают скот подножным кормом зимой, а степи в южной части региона, необитаемые летом из-за засухи, дают стадам корм зимой. Отсюда возникает необходимость иметь два дома.
Эти кочевники не являются народами, которые беспорядочно странствуют по континенту. Они – скотоводы с двумя фиксированными обиталищами, летними и зимними пастбищами, между которыми они могут перемещаться вечно, если, конечно, не изменятся климатические условия и их не будут беспокоить соседи. Миграции к новому месту жительства, как правило, имели место, только если другое племя вытесняло их с пастбищ. Успешная иммиграция кочевников в Европу – древних скифов, гуннов и всех, кто пришел после них, – была обусловлена, как уже говорилось, борьбой за существование в азиатских степях и вытеснением слабейших. О тех, кто был вынужден мигрировать, можно сказать следующее: «С энергичным ханом во главе, который организовал их на военных началах, такая орда превращалась в непобедимую армию, движимую инстинктом самосохранения и потому вынужденную держаться насмерть даже в самом враждебном окружении, которое она в конце концов подчиняла себе. Пусть в степи центральное правительство никому не нужно, оно жизненно необходимо для орды кочевников-поработителей за ее пределами»[10]. Таких орд было не так много, причем перепуганные враги считали их куда более многочисленными, чем они являлись в действительности. «Но недостаток алтайских армий в численности компенсировался их умением действовать внезапно, а также злостью, хитростью, подвижностью и неуловимостью. Людей, узнававших об их приближении, охватывала паника, у них стыла кровь в жилах, мешая организовать достойное сопротивление. Их удивительно подвижные всадники могли преодолевать гигантские пространства за очень короткое время, а разведчики снабжали точной и своевременной информацией. Добавьте к этому еще одно огромное преимущество – среди них даже второстепенные новости распространялись от аула к аулу со скоростью лесного пожара при посредстве добровольных курьеров, превосходящих любое разведывательное подразделение противника, как бы хорошо оно ни было организовано»[11]. Покоренные народы частично истреблялись, частично обращались в рабство. Иногда их переселяли на другую территорию, а женщин оставляли как добычу завоевателей. Земледельцев систематически грабили, и они нередко были вынуждены отказаться от выращивания скота вообще, переходя к вегетарианству. Судя по всему, так было со славянами.
Такова была орда, захлестнувшая Европу в IV веке. Расположившись лагерем в Дакии и на территории между Тисой и Дунаем, она властвовали над народами, населявшими юг русских степей, – вестготами, герулами и аланами. (Первые два народа германские, аланы – иранцы. – Ред.) В течение пятидесяти лет после воцарения гуннов к северу от Дуная мы почти ничего о них не слышим. Они совершали редкие набеги в римские провинции, иногда поставляли империи наемников. После смерти Феодосия (Феодосий I, р. ок. 346, император в 379–395. – Ред.) их, вероятно, считали очередным врагом-варваром, не более и не менее грозным, чем германцы, которые угрожали дунайской границе. Мы можем предполагать, что, после того как гунны осели в Европе, орда распалась на части. Тогда никто не мог предвидеть, что через поколение Риму будет противостоять крупная и крайне агрессивная империя гуннов.
Глава 4
Вхождение вестготов в пределы империи
Нападение гуннов на готов и его последствия
Народы Европы впервые оценили опасность, угрожавшую им со стороны нового грозного врага из Азии, получив сообщение о победе, которую гунны одержали над аланами – народом, который жил к северу от Кавказских гор и к югу от реки Дон. Это было в 372 году. Аланы были поражены ужасом, столкнувшись с грозными кочевниками. И очень многие из них бежали на запад, вливаясь в германские племена (другие отошли в ущелья Большого Кавказа, а также на север, где смешались со славянами. – Ред.). Об этом мы еще поговорим, когда речь пойдет о миграциях. Гунны продолжили движение на запад через южную часть русских степей, инициировав движение большой исторической значимости. Называя вещи своими именами, без преувеличения можно сказать, что оно смешало и переместило весь восточногерманский мир.
Вначале были покорены остготы. Империя Германариха рухнула под натиском азиатских пастухов, которым предстояло создать более мощную империю, чем та, которой повелевал он. Говорят, что старый король в отчаянии свел счеты с жизнью. Теперь опасность подошла к воротам вестготов. Те под командованием Атанариха выступили к Днестру и попытались оказать врагу сопротивление, но были полностью разбиты. Нацию охватила паника. Вестготы твердо уверовали в то, что для них нет безопасного места к северу от
Дуная. Поэтому они решили отойти на юг за реку и найти убежище в Римской империи.
Это было критическое решение. Оно привело к событиям, определившим ход истории Римской империи. Во исполнение своего плана вестготы отправили посла к императору Валенту, который тогда находился в Антиохии, умоляя его позволить народу перейти реку и выделить землю в провинциях Балканского полуострова. Шел 376 год. Семьи беженцев покинули свои дома и разбили лагерь вдоль левого, северного берега нижнего Дуная, готовые осуществить переправу, как только им будет дано разрешение. Ситуация была в высшей степени неловкая и для императора, и для его правительства. Более того, она была уникальна. Для того чтобы принять решение, римляне не имели опыта, на который могли опереться. К тому же ситуация не терпела отлагательств. Разрешить ее следовало немедленно. На раздумья времени не было. Естественно, мнения министров и советников разделились. Но в конце концов было решено пойти навстречу готам и принять их, как новых подданных Римской империи, на своей земле. Принятию решения предшествовало много колебаний и самых разных предложений, но мы можем с уверенностью сказать, что ни император, ни его советники даже не подозревали, с какими трудностями столкнутся в будущем из-за своего согласия. Поселить в границах своей империи народ из 80 000 или более того варваров, не нарушив мир, – задача не из легких, требующая длительной и тщательной подготовки. В последние годы Европа приобрела некоторый опыт и знала, как справляться с трудностями, вызванными прибытием большого числа беженцев, и какие сложные организационные мероприятия следует провести. Возьмем, к примеру, дело с тысячами азиатских греков, которые бежали от турок в Европейскую Грецию. (Имеется в виду исход греков из Малой Азии после поражения греческой армии в греко-турецкой войне 1919–1922 гг. – Ред.) Здесь речь шла лишь об обеспечении продовольствием и крышей над головой людей одного народа, но решение этой задачи истощило все ресурсы греческого правительства.
Проблема, вставшая перед Валентом, была намного сложнее. Неожиданно, не оставив времени на обдумывание и подготовку, он получил просьбу впустить в свою страну чужеземный народ варваров, вооруженных и воинственных, осознающих свое национальное единство. Их следовало обеспечить продовольствием и определить территорию для проживания. Римское государство было высокоорганизованным, но в нем не была предусмотрена такая функция, как удовлетворение неожиданных требований подобного рода. Как и можно было ожидать, когда варвары переправились через реку и разбили лагерь в Нижней Мёзии (совр. Болгария), сразу возникло множество трудностей и начались весьма прискорбные инциденты. И военные, и гражданские власти были не в состоянии справиться с ситуацией, что вовсе не удивительно. Результатом стало восстание готов и война, которая продлилась почти два года. Ее кульминацией было сражение при Адрианополе в 378 году, ставшее заметной вехой в истории. Это одна из трех самых известных катастроф, выпавших на долю Рима в конфликтах с германцами. Первая – сражение в Тевтобургском лесу в IX веке до н. э., когда были уничтожены легионы Вара, военачальника императора Августа. Вторая – уничтожение армии и убийство императора Деция готами и другими в 251 году при Абритте. Римский историк Аммиан Марцеллин завершает свой труд этим сражением, и впоследствии нам приходится черпать свои знания о взаимоотношениях Римской империи и германцев из скудных хроник, произведений авторов высокопарных стихов и случайных записей в церковных анналах.
Вначале были покорены остготы. Империя Германариха рухнула под натиском азиатских пастухов, которым предстояло создать более мощную империю, чем та, которой повелевал он. Говорят, что старый король в отчаянии свел счеты с жизнью. Теперь опасность подошла к воротам вестготов. Те под командованием Атанариха выступили к Днестру и попытались оказать врагу сопротивление, но были полностью разбиты. Нацию охватила паника. Вестготы твердо уверовали в то, что для них нет безопасного места к северу от
Дуная. Поэтому они решили отойти на юг за реку и найти убежище в Римской империи.
Это было критическое решение. Оно привело к событиям, определившим ход истории Римской империи. Во исполнение своего плана вестготы отправили посла к императору Валенту, который тогда находился в Антиохии, умоляя его позволить народу перейти реку и выделить землю в провинциях Балканского полуострова. Шел 376 год. Семьи беженцев покинули свои дома и разбили лагерь вдоль левого, северного берега нижнего Дуная, готовые осуществить переправу, как только им будет дано разрешение. Ситуация была в высшей степени неловкая и для императора, и для его правительства. Более того, она была уникальна. Для того чтобы принять решение, римляне не имели опыта, на который могли опереться. К тому же ситуация не терпела отлагательств. Разрешить ее следовало немедленно. На раздумья времени не было. Естественно, мнения министров и советников разделились. Но в конце концов было решено пойти навстречу готам и принять их, как новых подданных Римской империи, на своей земле. Принятию решения предшествовало много колебаний и самых разных предложений, но мы можем с уверенностью сказать, что ни император, ни его советники даже не подозревали, с какими трудностями столкнутся в будущем из-за своего согласия. Поселить в границах своей империи народ из 80 000 или более того варваров, не нарушив мир, – задача не из легких, требующая длительной и тщательной подготовки. В последние годы Европа приобрела некоторый опыт и знала, как справляться с трудностями, вызванными прибытием большого числа беженцев, и какие сложные организационные мероприятия следует провести. Возьмем, к примеру, дело с тысячами азиатских греков, которые бежали от турок в Европейскую Грецию. (Имеется в виду исход греков из Малой Азии после поражения греческой армии в греко-турецкой войне 1919–1922 гг. – Ред.) Здесь речь шла лишь об обеспечении продовольствием и крышей над головой людей одного народа, но решение этой задачи истощило все ресурсы греческого правительства.
Проблема, вставшая перед Валентом, была намного сложнее. Неожиданно, не оставив времени на обдумывание и подготовку, он получил просьбу впустить в свою страну чужеземный народ варваров, вооруженных и воинственных, осознающих свое национальное единство. Их следовало обеспечить продовольствием и определить территорию для проживания. Римское государство было высокоорганизованным, но в нем не была предусмотрена такая функция, как удовлетворение неожиданных требований подобного рода. Как и можно было ожидать, когда варвары переправились через реку и разбили лагерь в Нижней Мёзии (совр. Болгария), сразу возникло множество трудностей и начались весьма прискорбные инциденты. И военные, и гражданские власти были не в состоянии справиться с ситуацией, что вовсе не удивительно. Результатом стало восстание готов и война, которая продлилась почти два года. Ее кульминацией было сражение при Адрианополе в 378 году, ставшее заметной вехой в истории. Это одна из трех самых известных катастроф, выпавших на долю Рима в конфликтах с германцами. Первая – сражение в Тевтобургском лесу в IX веке до н. э., когда были уничтожены легионы Вара, военачальника императора Августа. Вторая – уничтожение армии и убийство императора Деция готами и другими в 251 году при Абритте. Римский историк Аммиан Марцеллин завершает свой труд этим сражением, и впоследствии нам приходится черпать свои знания о взаимоотношениях Римской империи и германцев из скудных хроник, произведений авторов высокопарных стихов и случайных записей в церковных анналах.
Сражение при Адрианополе
Сражение при Адрианополе состоялось 9 августа 378 года. Лидером готов был Фритигерн (Фритхигерн), римлянами командовал лично император Валент. Император совершил огромную ошибку, недооценив силы противника. Он завидовал военной славе своего племянника и коллеги Грациана, который стал преемником своего отца Валентиниана I на посту правителя на западе и сразу одержал блестящую победу в войне против алеманнов. Грациан как раз выступил, чтобы помочь дяде сокрушить готов, и умолял его не рисковать до его подхода, чтобы они могли встретить грозного врага объединенными силами и наверняка одержать победу. Валент решил не ждать и получить себе всю славу. (Решение начать битву было вызвано не столько завистью Валента к племяннику, сколько ошибками в определении численности войска готов – Валенту донесли, что тех всего 10 000. – Ред.) Сражение завершилось полным разгромом его легионов (пало 40 000 римских воинов. – Ред.). Сам император также был убит. Этой катастрофы и позора вполне можно было избежать.
Сражение было обстоятельно описано Аммианом Марцеллином, но следует отметить, что, хотя автор сам был солдатом, он определенно не назвал читателям численность войск с каждой стороны. Так что мы точно не знаем, насколько сильны были противники. Гиббон воспроизвел рассказ Аммиана Марцеллина, и вы можете его прочитать в XXIV главе его книги («История упадка и разрушения Римской империи», написанная в 1776–1788 гг. – Ред.). Я же хочу подчеркнуть, что это сражение занимает важное место в военной истории. До того времени в военных действиях римляне всегда целиком и полностью полагались на пехоту. Это был их главный род войск. В сражениях регулярных армий кавалерия всегда считалась вспомогательной силой, второстепенной по отношению к легионам. При прочих равных условиях хорошо обученные легионы были практически непобедимы. В этой битве легионы приобрели новый опыт – их буквально сбила с ног тяжелая германская кавалерия. Этот урок показал возможности кавалерии и оказал большое влияние на последующие военные действия. Между IV и VI веками римские армии и римские военные действия претерпели революционные изменения. В IV веке пехота была родом войск, на который все еще в основном полагались римляне и с помощью которого они завоевывали свои самые громкие победы. В VI веке пехота играла небольшую роль в сражениях, и победы по большей части одерживала кавалерия. Мы располагаем подробными описаниями сражений и IV, и VI веков, поэтому в этом вопросе сомнений нет, ведь описания даны такими надежными, достойными доверия авторами, как Аммиан Марцеллин в IV веке и Прокопий Кесарийский – в VI веке. А вот для промежуточного периода – V века – у нас нет ни одного хорошего описания сражения, данного жившими в то время авторами, так что мы не имеем возможности проследить перемены. Ясно одно: в течение этого века перемена произошла, и была вызвана необходимостью адекватно ответить тактике восточногерманских племен, с которыми велись непрерывные войны.
Сражение было обстоятельно описано Аммианом Марцеллином, но следует отметить, что, хотя автор сам был солдатом, он определенно не назвал читателям численность войск с каждой стороны. Так что мы точно не знаем, насколько сильны были противники. Гиббон воспроизвел рассказ Аммиана Марцеллина, и вы можете его прочитать в XXIV главе его книги («История упадка и разрушения Римской империи», написанная в 1776–1788 гг. – Ред.). Я же хочу подчеркнуть, что это сражение занимает важное место в военной истории. До того времени в военных действиях римляне всегда целиком и полностью полагались на пехоту. Это был их главный род войск. В сражениях регулярных армий кавалерия всегда считалась вспомогательной силой, второстепенной по отношению к легионам. При прочих равных условиях хорошо обученные легионы были практически непобедимы. В этой битве легионы приобрели новый опыт – их буквально сбила с ног тяжелая германская кавалерия. Этот урок показал возможности кавалерии и оказал большое влияние на последующие военные действия. Между IV и VI веками римские армии и римские военные действия претерпели революционные изменения. В IV веке пехота была родом войск, на который все еще в основном полагались римляне и с помощью которого они завоевывали свои самые громкие победы. В VI веке пехота играла небольшую роль в сражениях, и победы по большей части одерживала кавалерия. Мы располагаем подробными описаниями сражений и IV, и VI веков, поэтому в этом вопросе сомнений нет, ведь описания даны такими надежными, достойными доверия авторами, как Аммиан Марцеллин в IV веке и Прокопий Кесарийский – в VI веке. А вот для промежуточного периода – V века – у нас нет ни одного хорошего описания сражения, данного жившими в то время авторами, так что мы не имеем возможности проследить перемены. Ясно одно: в течение этого века перемена произошла, и была вызвана необходимостью адекватно ответить тактике восточногерманских племен, с которыми велись непрерывные войны.