Страница:
Джон Мэнчип Уайт
Индейцы Северной Америки. Быт, религия, культура
Глава 1
Дух предков
«Караван крытых повозок и фургонов растянулся по прерии. Скрипящие и громыхающие повозки напоминают флотилию мелких суденышек на бескрайних океанских просторах. Солнце в самом зените, и оно безжалостно обжигает путников своими палящими лучами. Начальник каравана и его помощники подгоняют измученных мулов и их погонщиков: к ночи они должны успеть достичь водоема, помеченного на импровизированной карте.
Вдруг начальник каравана замирает в седле. Подняв ладонь к покрытому пылью лицу, он внимательно вглядывается в линию горизонта. Там, где прерия сливается с небом, возникает огромное коричневое пятно, напоминающее своими очертаниями клубок развевающихся перьев. Может, это песчаная буря? Нет, это индейцы – караван движется по их территории. Спустя мгновение до слуха доносятся топот копыт и воинственные крики боевого клича. Начальник приказывает ставить повозки тесным кругом. Мужчины быстро достают тюки, сундуки, дорожные чемоданы и бочонки, закрывая ими проемы между повозками. Соорудив эти хрупкие импровизированные баррикады, они расчехляют кольты и винчестеры, открывают коробки с патронами. Женщины, двигаясь на четвереньках, заряжают свободное оружие и собирают вокруг себя детей, закрывая их собой. Первая яростная волна атакующих налетает на караван. Мужчины залегли у перевернутых кресел, коробок из-под посуды и бочонков для воды. Они встречают плотным огнем накатывающийся вал раскрашенных полуобнаженных тел. Воздух наполняется дикими криками, грохотом стрельбы и смрадом от пота, пороха и крови. Волны атакующих снова и снова накатываются на караван, оставляя тела убитых между оглоблями распряженных повозок.
В конце концов индейцы прибегают к своей излюбленной тактике: они кружат вокруг каравана, осыпая защитников стрелами и ловко перебрасываясь с одного бока лошади на другой, чтобы избежать пуль. Из-под крупов своих ярко разукрашенных боевых коней, удерживаясь ногами, они стреляют по защитникам каравана из ружей, которые либо достались им в виде трофеев от предыдущих нападений, либо были куплены у белых торговцев, которых меньше всего заботит, против кого эти ружья будут использованы. Защитники каравана яростно стреляют в толпы обезумевших дикарей, заплетенные косы и перьевые головные уборы которых сливаются с гривами и хвостами коней. Пули с глухим звуком впиваются в тела. Сраженные краснокожие падают на землю, сородичи топчут их тела копытами коней, яростно кружась в клубах пыли вокруг каравана. Сражен и его начальник. Помощник подхватывает ружье павшего и берет командование на себя. Сдаваться нельзя – белый человек знает, что ему не будет пощады.
Мужчин убьют и скальпируют, жен и дочерей сделают рабынями и наложницами, детей отберут и воспитают на индейский манер. Индейцы начинают стрелять зажженными стрелами, и яркие языки пламени охватывают повозки, покрытые легковоспламеняющимся брезентом. Остается лишь сражаться до последнего и попытаться отдать свою жизнь подороже…»
Перед нами типичная картина нападения американских индейцев, столь хорошо знакомая по тысячам фильмов. Выглядит захватывающе. Но в какой степени это описание соответствует действительности и историческим фактам?
Могу ответить – лишь в очень незначительной степени. Однако этот стереотип, растиражированный Голливудом, которого интересует лишь занимательность сюжета, принес много вреда. Десятки миллионов людей во всем мире, в том числе в США и Канаде, не знают абсолютно ничего об американских индейцах помимо того, что они регулярно видят на экранах кино и телевизоров. Изобилие примитивных или попросту дешевых фильмов «про ковбоев и индейцев» не позволяет зрителю понять ни кто такие американские индейцы, ни кто такие американские ковбои.
Следует признать, что американские индейцы и сами внесли свой вклад в создание этого вводящего в заблуждение и далекого от реальности стереотипа. На них произвели большое впечатление театрализованные представления «На Диком Западе», которые были организованы в XIX веке антрепренерами У. Коуди (его представление называлось «Баффало Билл») и У. Лилли («Пауни Билл»)[1].
Эти представления начались в 1837 г., после того как Дж. Кэтлин организовал выставку картин «Индейская галерея»[2].
На сцене одно за другим шло до 50 представлений. Индейцы не могли удержаться от искушения подражать красочному, но далекому от реальности образу сценического индейца. К своей одежде индейцы стали добавлять множество ярких и пестрых украшений из перьев и блесток, делая ее яркой и эффектной, но неестественной. Таким образом индейцы и сами внесли вклад в свою «голливудизацию».
Вдруг начальник каравана замирает в седле. Подняв ладонь к покрытому пылью лицу, он внимательно вглядывается в линию горизонта. Там, где прерия сливается с небом, возникает огромное коричневое пятно, напоминающее своими очертаниями клубок развевающихся перьев. Может, это песчаная буря? Нет, это индейцы – караван движется по их территории. Спустя мгновение до слуха доносятся топот копыт и воинственные крики боевого клича. Начальник приказывает ставить повозки тесным кругом. Мужчины быстро достают тюки, сундуки, дорожные чемоданы и бочонки, закрывая ими проемы между повозками. Соорудив эти хрупкие импровизированные баррикады, они расчехляют кольты и винчестеры, открывают коробки с патронами. Женщины, двигаясь на четвереньках, заряжают свободное оружие и собирают вокруг себя детей, закрывая их собой. Первая яростная волна атакующих налетает на караван. Мужчины залегли у перевернутых кресел, коробок из-под посуды и бочонков для воды. Они встречают плотным огнем накатывающийся вал раскрашенных полуобнаженных тел. Воздух наполняется дикими криками, грохотом стрельбы и смрадом от пота, пороха и крови. Волны атакующих снова и снова накатываются на караван, оставляя тела убитых между оглоблями распряженных повозок.
В конце концов индейцы прибегают к своей излюбленной тактике: они кружат вокруг каравана, осыпая защитников стрелами и ловко перебрасываясь с одного бока лошади на другой, чтобы избежать пуль. Из-под крупов своих ярко разукрашенных боевых коней, удерживаясь ногами, они стреляют по защитникам каравана из ружей, которые либо достались им в виде трофеев от предыдущих нападений, либо были куплены у белых торговцев, которых меньше всего заботит, против кого эти ружья будут использованы. Защитники каравана яростно стреляют в толпы обезумевших дикарей, заплетенные косы и перьевые головные уборы которых сливаются с гривами и хвостами коней. Пули с глухим звуком впиваются в тела. Сраженные краснокожие падают на землю, сородичи топчут их тела копытами коней, яростно кружась в клубах пыли вокруг каравана. Сражен и его начальник. Помощник подхватывает ружье павшего и берет командование на себя. Сдаваться нельзя – белый человек знает, что ему не будет пощады.
Мужчин убьют и скальпируют, жен и дочерей сделают рабынями и наложницами, детей отберут и воспитают на индейский манер. Индейцы начинают стрелять зажженными стрелами, и яркие языки пламени охватывают повозки, покрытые легковоспламеняющимся брезентом. Остается лишь сражаться до последнего и попытаться отдать свою жизнь подороже…»
Перед нами типичная картина нападения американских индейцев, столь хорошо знакомая по тысячам фильмов. Выглядит захватывающе. Но в какой степени это описание соответствует действительности и историческим фактам?
Могу ответить – лишь в очень незначительной степени. Однако этот стереотип, растиражированный Голливудом, которого интересует лишь занимательность сюжета, принес много вреда. Десятки миллионов людей во всем мире, в том числе в США и Канаде, не знают абсолютно ничего об американских индейцах помимо того, что они регулярно видят на экранах кино и телевизоров. Изобилие примитивных или попросту дешевых фильмов «про ковбоев и индейцев» не позволяет зрителю понять ни кто такие американские индейцы, ни кто такие американские ковбои.
Следует признать, что американские индейцы и сами внесли свой вклад в создание этого вводящего в заблуждение и далекого от реальности стереотипа. На них произвели большое впечатление театрализованные представления «На Диком Западе», которые были организованы в XIX веке антрепренерами У. Коуди (его представление называлось «Баффало Билл») и У. Лилли («Пауни Билл»)[1].
Эти представления начались в 1837 г., после того как Дж. Кэтлин организовал выставку картин «Индейская галерея»[2].
На сцене одно за другим шло до 50 представлений. Индейцы не могли удержаться от искушения подражать красочному, но далекому от реальности образу сценического индейца. К своей одежде индейцы стали добавлять множество ярких и пестрых украшений из перьев и блесток, делая ее яркой и эффектной, но неестественной. Таким образом индейцы и сами внесли вклад в свою «голливудизацию».
Ошибки и заблуждения относительно индейцев
Рассмотрим вкратце некоторые ошибки и заблуждения относительно индейцев, один из примеров которых мы привели в самом начале этой главы.
Во-первых, само употребление слов индейцы и краснокожие применительно к коренному населению Америки является неправильным – в этом, правда, нельзя винить ни режиссеров, ни сценаристов. Американские индейцы, как мы увидим, являются выходцами из Азии и происходят от монголоидной расы, но не имеют ничего общего с жителями, населявшими Древнюю Индию[3].
Эта ошибка произошла из-за того, что, когда Колумб достиг Нового Света в октябре 1492 г. и увидел о. Сан-Сальвадор[4], он решил, что достиг «Индиз» – так тогда называли всю нынешнюю Восточную Азию; то есть он думал, что достиг побережья сегодняшней Японии. Существование целого континента, отделявшего Европу от Азии, было полной неожиданностью для исследователей того времени. Что же касается термина краснокожий, то так назвали коренных жителей французы, появившиеся в Америке в середине XVI в. Хотя французы любят подчеркивать точность даваемых ими определений и используемых терминов, в данном случае они совершили явную ошибку, поскольку цвет кожи американских индейцев – либо светло– или темно-коричневый, либо такой же, как и у самих французов[5].
В описанной в начале главы сцене присутствуют два основных заблуждения относительно индейцев: во-первых, что они по натуре жестоки и кровожадны и, во-вторых, что они все сплошь лихие наездники и всю жизнь проводят в седле. В голливудских фильмах показывают в основном индейцев юго-западных районов Америки, иногда – северной части районов Великих Равнин, хотя большинство индейских племен занимают как раз другие три четверти американской территории. Юго-западные области, охватывающие западную часть Техаса, всю территорию штатов Нью-Мексико и Аризоны, а также южную часть Юты и Колорадо, известны своими живописными пейзажами, что естественно привлекает кинорежиссеров; к тому же здесь обитают три из пяти самых знаменитых индейских племен: навахо, апачи и команчи. Конечно, это были верховые племена, однако только лишь команчи более или менее соответствуют тому образу, который был создан кинематографом. Апачи были бедными племенами и использовали лошадей в пищу ничуть не в меньшей степени, нежели в качестве средства передвижения; воевали же они в основном в пешем строю. Навахо вообще отличались миролюбием, особенно по сравнению с апачами и команчами; они были мирными пастухами и скотоводами и использовали своих косматых пони больше для того, чтобы охранять стада овец и крупного рогатого скота. В любом случае навахо, апачи и команчи – это лишь три племени из более чем шестисот, населявших Северную Америку в те времена, поэтому приходится сожалеть, что создатели фильмов показывают только эти три племени, создавая таким образом у зрителя крайне искаженную и однобокую картину. Как увидим ниже, большинство индейских племен не жило в районах пустынь и не относилось к верховым: лошадь не играла определяющую роль в их жизни, а некоторые племена не знали ее вообще. В действительности важную роль в жизни индейцев лошадь стала играть лишь за два столетия до того, как те были согнаны со своих земель белыми людьми, а 20 000 лет до этого, включая период своего культурного расцвета, индейцы прекрасно обходились без лошадей.
Перед нашествием европейцев индейцы занимались охотой, сельским хозяйством, собирательством и рыбной ловлей, вели скромный, миролюбивый и совершенно неагрессивный образ жизни. Они уже не были кочевниками, а вели оседлый образ жизни на своей довольно четко очерченной территории; многие были оседлыми земледельцами или рыбаками. Некоторые племена действительно были воинственными, но, во-первых, такие племена были весьма малочисленны, да к тому же разделялись на множество мелких отрядов – главной их задачей была охрана продовольственных запасов; имели место не крупные войны, а небольшие стычки. Именно европейцы со своими регулярными армиями и современным оружием навязали индейцам безжалостную войну без правил, заставив их принять и вести неравную, обреченную на неудачу борьбу в защиту своего достоинства и образа жизни. Именно белые, а не индейцы демонстрировали настоящую агрессивность, тесня коренных жителей Америки все дальше с востока на запад, пока их не поглотило всходящее над океаном солнце… Именно белые, а не индейцы совершали настоящие зверства; история того, как индейцев обманывали, сгоняли с родных земель и просто истребляли, носит поистине шокирующий характер.
О том, как воевали индейцы, мы расскажем в отдельной главе; здесь лишь отметим, что из фильмов у людей сложилось о них впечатление как о воинственных верховых племенах, обитающих в основном на равнинах Запада и в засушливых районах юго-запада. Ответственность за это лежит в основном на создателях голливудских фильмов. Индейцы все более и более воспринимаются зрительской аудиторией как обитатели какой-то неведомой фантастической страны, где вместе с ними живут аналогичным образом воспринимаемые ковбои, первые поселенцы и солдаты американской кавалерии.
Почти всегда индеец показан как враждебно настроенный по отношению к белому человеку. Однако так было далеко не всегда. События, описываемые в начале этой главы, могли развиваться совершенно по-иному: вполне вероятно, что индейцы не атаковали караван, а, наоборот, показывали ему дорогу и охраняли в пути. Индейцы помогли многим тысячам белых путешественников и переселенцев, предоставляя им жилье, снабжая пищей и водой. Первоначальный прием, оказываемый индейцами белому человеку, почти всегда был дружелюбным. Индейцы проявляли интерес к пришельцам: к их обычаям, вере, одежде, орудиям и техническим новшествам. Индейцам казалось, что на этих бескрайних просторах хватит места для всех. Они не могли предположить, что переселенцы будут прибывать на Восточное побережье и двигаться внутрь страны, разрастаясь как опухоль такими темпами, что это станет представлять для них серьезную угрозу. Прошло немало времени, пока индейцы поняли, что бесконечные караваны из повозок и дилижансов, многочисленные сети железных дорог, покрывшие континент, суть кандалы, в которые их заковали, лишив свободы. Пассажирами этих караванов и поездов были не дружески и доброжелательно настроенные люди, а старатели, солдаты, торговцы и просто всякий сброд, который пришел, чтобы уничтожить коренных жителей и погубить холмы, реки, луга и леса, которые с незапамятных времен были индейским домом…
Беда была в том, что компромисс между белыми и индейцами был невозможен. Конец этой неравной борьбы был предрешен: образ жизни индейцев должен был быть окончательно разрушен, ибо был прямой противоположностью образу жизни и представлениям белого человека, для которого индеец был абсолютно непонятен и пугающе непредсказуем, а страх, как известно, рождает ненависть. К тому же, к несчастью для американских индейцев, как и их южных мексиканских соседей, столкнувшихся с Кортесом и Писарро, их контакт с европейцами произошел тогда, когда те проходили агрессивную, захватническую фазу в своем историческом развитии, а нарождающееся молодое американское государство шло железной безжалостной поступью промышленной революции. После того как Техас провозгласил создание республики в 1836 г., а Мексика была разгромлена и лишилась части своей территории в 1846 г.; после гражданской войны и официального объявления президентом Мак-Кинли теории «предопределенной судьбы» как основы американской политики стало ясно, что индейцам нет места в Америке[6].
«Дикий», «нецивилизованный», «безнадежно отсталый» туземец должен был «уступить место» – что и произошло.
Индейцев сгоняли с земель все более и более активно. Конец индейского сопротивления ознаменовали события в Вундед-Ни в Южной Дакоте, произошедшие 29 декабря 1890 г., когда солдаты 7-го кавалерийского полка армии США уничтожили более 300 индейцев сиу, включая женщин и детей. К этому времени численность американских индейцев, которая и так никогда не была внушительной, сократилась вдвое в результате прямого уничтожения, постоянного насильственного сгона с насиженных земель, гибели в заточении, болезней и умышленно вызванного голода[7].
Позднее множество индейцев погибло от алкоголизма и потери всякого интереса к жизни.
В конце XIX столетия было впору говорить не о «последнем из могикан», а о «последнем из индейцев». Под натиском навязанной и возобладавшей культуры вторгнувшегося белого человека множество знаменитых в свое время племен исчезли навсегда. Из 600 индейских племен, известных в 1800 г., сегодня сохранилось лишь 250, причем многие из них являются весьма малочисленными.
Если сегодня множество людей не знает, что американские индейцы по-прежнему существуют, то еще большее число их вообще не имеет никакого представления об их жизни до появления в Америке европейцев. Но за последние 50 лет индейцы постепенно, но неуклонно возрождаются; прирост населения среди них является сегодня самым высоким по сравнению с другими группами населения США. Несмотря на бедность, болезни и безработицу, индейцы достигли первоначально существовавшей численности примерно в 1 миллион человек. И можно смело сказать, что у этих сильных, мужественных и стойких людей не только есть прошлое, но и будущее. Богатая история американских индейцев опровергает лживые измышления о том, что они примитивные и грубые дикари. Их история насчитывает не столетия, а двадцать – тридцать тысяч лет, как и у европейцев, и история эта, исключительно яркая и самобытная, сложилась и существовала задолго до появления Колумба.
Во-первых, само употребление слов индейцы и краснокожие применительно к коренному населению Америки является неправильным – в этом, правда, нельзя винить ни режиссеров, ни сценаристов. Американские индейцы, как мы увидим, являются выходцами из Азии и происходят от монголоидной расы, но не имеют ничего общего с жителями, населявшими Древнюю Индию[3].
Эта ошибка произошла из-за того, что, когда Колумб достиг Нового Света в октябре 1492 г. и увидел о. Сан-Сальвадор[4], он решил, что достиг «Индиз» – так тогда называли всю нынешнюю Восточную Азию; то есть он думал, что достиг побережья сегодняшней Японии. Существование целого континента, отделявшего Европу от Азии, было полной неожиданностью для исследователей того времени. Что же касается термина краснокожий, то так назвали коренных жителей французы, появившиеся в Америке в середине XVI в. Хотя французы любят подчеркивать точность даваемых ими определений и используемых терминов, в данном случае они совершили явную ошибку, поскольку цвет кожи американских индейцев – либо светло– или темно-коричневый, либо такой же, как и у самих французов[5].
В описанной в начале главы сцене присутствуют два основных заблуждения относительно индейцев: во-первых, что они по натуре жестоки и кровожадны и, во-вторых, что они все сплошь лихие наездники и всю жизнь проводят в седле. В голливудских фильмах показывают в основном индейцев юго-западных районов Америки, иногда – северной части районов Великих Равнин, хотя большинство индейских племен занимают как раз другие три четверти американской территории. Юго-западные области, охватывающие западную часть Техаса, всю территорию штатов Нью-Мексико и Аризоны, а также южную часть Юты и Колорадо, известны своими живописными пейзажами, что естественно привлекает кинорежиссеров; к тому же здесь обитают три из пяти самых знаменитых индейских племен: навахо, апачи и команчи. Конечно, это были верховые племена, однако только лишь команчи более или менее соответствуют тому образу, который был создан кинематографом. Апачи были бедными племенами и использовали лошадей в пищу ничуть не в меньшей степени, нежели в качестве средства передвижения; воевали же они в основном в пешем строю. Навахо вообще отличались миролюбием, особенно по сравнению с апачами и команчами; они были мирными пастухами и скотоводами и использовали своих косматых пони больше для того, чтобы охранять стада овец и крупного рогатого скота. В любом случае навахо, апачи и команчи – это лишь три племени из более чем шестисот, населявших Северную Америку в те времена, поэтому приходится сожалеть, что создатели фильмов показывают только эти три племени, создавая таким образом у зрителя крайне искаженную и однобокую картину. Как увидим ниже, большинство индейских племен не жило в районах пустынь и не относилось к верховым: лошадь не играла определяющую роль в их жизни, а некоторые племена не знали ее вообще. В действительности важную роль в жизни индейцев лошадь стала играть лишь за два столетия до того, как те были согнаны со своих земель белыми людьми, а 20 000 лет до этого, включая период своего культурного расцвета, индейцы прекрасно обходились без лошадей.
Перед нашествием европейцев индейцы занимались охотой, сельским хозяйством, собирательством и рыбной ловлей, вели скромный, миролюбивый и совершенно неагрессивный образ жизни. Они уже не были кочевниками, а вели оседлый образ жизни на своей довольно четко очерченной территории; многие были оседлыми земледельцами или рыбаками. Некоторые племена действительно были воинственными, но, во-первых, такие племена были весьма малочисленны, да к тому же разделялись на множество мелких отрядов – главной их задачей была охрана продовольственных запасов; имели место не крупные войны, а небольшие стычки. Именно европейцы со своими регулярными армиями и современным оружием навязали индейцам безжалостную войну без правил, заставив их принять и вести неравную, обреченную на неудачу борьбу в защиту своего достоинства и образа жизни. Именно белые, а не индейцы демонстрировали настоящую агрессивность, тесня коренных жителей Америки все дальше с востока на запад, пока их не поглотило всходящее над океаном солнце… Именно белые, а не индейцы совершали настоящие зверства; история того, как индейцев обманывали, сгоняли с родных земель и просто истребляли, носит поистине шокирующий характер.
О том, как воевали индейцы, мы расскажем в отдельной главе; здесь лишь отметим, что из фильмов у людей сложилось о них впечатление как о воинственных верховых племенах, обитающих в основном на равнинах Запада и в засушливых районах юго-запада. Ответственность за это лежит в основном на создателях голливудских фильмов. Индейцы все более и более воспринимаются зрительской аудиторией как обитатели какой-то неведомой фантастической страны, где вместе с ними живут аналогичным образом воспринимаемые ковбои, первые поселенцы и солдаты американской кавалерии.
Почти всегда индеец показан как враждебно настроенный по отношению к белому человеку. Однако так было далеко не всегда. События, описываемые в начале этой главы, могли развиваться совершенно по-иному: вполне вероятно, что индейцы не атаковали караван, а, наоборот, показывали ему дорогу и охраняли в пути. Индейцы помогли многим тысячам белых путешественников и переселенцев, предоставляя им жилье, снабжая пищей и водой. Первоначальный прием, оказываемый индейцами белому человеку, почти всегда был дружелюбным. Индейцы проявляли интерес к пришельцам: к их обычаям, вере, одежде, орудиям и техническим новшествам. Индейцам казалось, что на этих бескрайних просторах хватит места для всех. Они не могли предположить, что переселенцы будут прибывать на Восточное побережье и двигаться внутрь страны, разрастаясь как опухоль такими темпами, что это станет представлять для них серьезную угрозу. Прошло немало времени, пока индейцы поняли, что бесконечные караваны из повозок и дилижансов, многочисленные сети железных дорог, покрывшие континент, суть кандалы, в которые их заковали, лишив свободы. Пассажирами этих караванов и поездов были не дружески и доброжелательно настроенные люди, а старатели, солдаты, торговцы и просто всякий сброд, который пришел, чтобы уничтожить коренных жителей и погубить холмы, реки, луга и леса, которые с незапамятных времен были индейским домом…
Беда была в том, что компромисс между белыми и индейцами был невозможен. Конец этой неравной борьбы был предрешен: образ жизни индейцев должен был быть окончательно разрушен, ибо был прямой противоположностью образу жизни и представлениям белого человека, для которого индеец был абсолютно непонятен и пугающе непредсказуем, а страх, как известно, рождает ненависть. К тому же, к несчастью для американских индейцев, как и их южных мексиканских соседей, столкнувшихся с Кортесом и Писарро, их контакт с европейцами произошел тогда, когда те проходили агрессивную, захватническую фазу в своем историческом развитии, а нарождающееся молодое американское государство шло железной безжалостной поступью промышленной революции. После того как Техас провозгласил создание республики в 1836 г., а Мексика была разгромлена и лишилась части своей территории в 1846 г.; после гражданской войны и официального объявления президентом Мак-Кинли теории «предопределенной судьбы» как основы американской политики стало ясно, что индейцам нет места в Америке[6].
«Дикий», «нецивилизованный», «безнадежно отсталый» туземец должен был «уступить место» – что и произошло.
Индейцев сгоняли с земель все более и более активно. Конец индейского сопротивления ознаменовали события в Вундед-Ни в Южной Дакоте, произошедшие 29 декабря 1890 г., когда солдаты 7-го кавалерийского полка армии США уничтожили более 300 индейцев сиу, включая женщин и детей. К этому времени численность американских индейцев, которая и так никогда не была внушительной, сократилась вдвое в результате прямого уничтожения, постоянного насильственного сгона с насиженных земель, гибели в заточении, болезней и умышленно вызванного голода[7].
Позднее множество индейцев погибло от алкоголизма и потери всякого интереса к жизни.
В конце XIX столетия было впору говорить не о «последнем из могикан», а о «последнем из индейцев». Под натиском навязанной и возобладавшей культуры вторгнувшегося белого человека множество знаменитых в свое время племен исчезли навсегда. Из 600 индейских племен, известных в 1800 г., сегодня сохранилось лишь 250, причем многие из них являются весьма малочисленными.
Если сегодня множество людей не знает, что американские индейцы по-прежнему существуют, то еще большее число их вообще не имеет никакого представления об их жизни до появления в Америке европейцев. Но за последние 50 лет индейцы постепенно, но неуклонно возрождаются; прирост населения среди них является сегодня самым высоким по сравнению с другими группами населения США. Несмотря на бедность, болезни и безработицу, индейцы достигли первоначально существовавшей численности примерно в 1 миллион человек. И можно смело сказать, что у этих сильных, мужественных и стойких людей не только есть прошлое, но и будущее. Богатая история американских индейцев опровергает лживые измышления о том, что они примитивные и грубые дикари. Их история насчитывает не столетия, а двадцать – тридцать тысяч лет, как и у европейцев, и история эта, исключительно яркая и самобытная, сложилась и существовала задолго до появления Колумба.
Откуда они пришли
Каково происхождение американских индейцев и как их предки попали на американский континент? Ответ на эти вопросы очень важен для понимания жизни американских индейцев в период культурного расцвета их цивилизации.
Для того чтобы понять сегодняшнее состояние современного государства, следует четко представлять себе, какие факторы и тенденции оказали влияние на его формирование. Сообщества людей, как и отдельные люди, являются продуктом своего прошлого, даже если они пытаются игнорировать или преуменьшить эту взаимосвязь. Проблема в том, что многие американцы, а также (хотя и в меньшей степени) канадцы проявляют крайне мало интереса к своему далекому прошлому. Средний американец убежден, что история его страны берет начало с 1776 г.; что же касается предшествовавшего периода европейской колонизации, то к нему относятся как к чему-то туманному, неясному и незначительному, а то, что происходило за столетия до этого, в представлении подавляющего большинства американцев вообще окутано мраком. Тем не менее раннеиндейский период является такой же составной частью американской истории, как и период появления европейцев. И безусловно, американцы почувствовали бы себя уютнее и комфортнее, если бы осознали эту связь и научились извлекать пользу из понимания единства и целостности своей истории, стали бы воспринимать раннеиндейский период как важнейшую составную часть своей истории, своего рода якорь, который придает устойчивость и надежность всей исторической конструкции. Это избавило бы их от ощущения себя «зеленым новичком» на мировой арене: ведь тридцать тысяч лет – срок немалый.
Если европейцы попали на американский континент через Восточное побережье, то коренные жители Америки пришли сюда с северо-запада. Тридцать тысяч лет тому назад Северная Америка выглядела совсем по-другому, нежели сейчас. Вся ее северная часть была скована ледником. Это была заключительная фаза ледникового периода, которая называется висконсинским оледенением (последнее из имевших место четырех оледенений), совпадавшим по времени с вюрмским оледенением в Европе. Мощная ледяная «шапка» накрыла северную часть континента до района Великих озер включительно[8].
Под ледяным напором природа отступала на юг – там находились районы с теплым и влажным климатом, покрытые пышной и сочной растительностью; они охватывали всю свободную от ледника территорию нынешних Соединенных Штатов. Почвы подпитывались обильными дождями, вызванными близостью ледника; растительный и животный мир был чрезвычайно обилен и разнообразен. Среди животных были как встречающиеся и поныне – в частности, марал, лось, канадский олень (карибу), пекари (разновидность американской дикой свиньи), так и вымершие – мамонт, мастодонт, американский верблюд, тапир, неуклюжий и причудливо выглядевший гигантский ленивец, который передвигался на тыльной стороне лап из-за очень длинных когтей, мускусный бык и огромный круглорогий бизон. Также встречались некоторые породы диких лошадей – которые позднее либо были истреблены, либо вымерли; во всяком случае, лошадь в Америке была известна задолго до того, как она была завезена сюда испанцами.
Древние гигантские животные были важным источником мяса, шкур, жил и сухожилий, столь необходимых древнему человеку для пропитания, одежды, обустройства жилищ и множества других целей – для обеспечения нормальной жизнедеятельности. Неудивительно, что охотники, преследовавшие животных на бескрайних сибирских просторах, продвигались за своей столь ценной добычей и далее, в сторону американского континента. Но как они сумели преодолеть столь плотный ледяной барьер и проникнуть внутрь Северной Америки?
Первая часть их пути не была слишком сложной. От азиатского побережья до Аляски тянулся своего рода перешеек, представлявший собой свободную ото льда полоску тундры, проходил он через нынешний Берингов пролив. И сейчас эту водную преграду шириной 96 км эскимосы легко преодолевают на своих покрытых кожей лодках; а в то время, из-за того что Северный Ледовитый океан был покрыт льдом, уровень моря в районе Берингова пролива был на 61 м ниже, и преодолеть это расстояние посуху для привыкших к невзгодам и испытаниям охотников было чем-то вроде легкой прогулки.
Настоящие трудности ожидали их по прибытии на Аляску. На пути к манящему зеленому раю лежал цельный ледник. Лишь три или четыре раза во время висконсинского оледенения в нем появлялись на короткое время проходы, открывавшие дорогу на юг. По ним-то и двигались навстречу неизвестности сильные духом и смелые сердцем люди.
Стиснутые с двух сторон льдами, они продвигались вниз по линии нынешней реки Мак-Кензи, держась восточных склонов Скалистых гор, которые уже тогда были становым хребтом Америки. В конце концов они достигали покрытой пышной растительностью территории нынешней Монтаны.
Здесь, вырвавшись из мрачных ледниковых объятий, люди могли определиться, куда двигаться дальше. Одни направлялись в покрытые лесами восточные районы, другие – на запад, к тихоокеанскому побережью, ну а остальные двигались далее к югу и, пройдя Вайоминг и Колорадо, достигали территории, ныне занимаемой Нью-Мексико и Аризоной.
Вероятно, наиболее смелые охотники пробились еще далее на юг и, пройдя Мексику и Центральную Америку, достигли Южной Америки, а столетия спустя – ее южной оконечности – Чили и Аргентины. Здесь можно провести параллель с Африкой: местным племенам понадобились многие столетия, чтобы, двигаясь с севера, достичь мыса Доброй Надежды на юге; они появились там вскоре после того, как туда уже прибыли морем голландцы.
Как ни странно, наиболее высокоразвитые цивилизации в доколумбовой Америке мы встречаем в центральной ее части – это цивилизации ольмеков, майя, сапотеков и ацтеков[9], а также в Южной Америке – цивилизация инков[10].
Следует также иметь в виду, о чем мы не раз упоминаем в данной книге, что многое из происходившего в Мексике оказало самое непосредственное влияние на развитие событий в районах, расположенных на север от нее.
Конечно, не исключена вероятность того, что часть охотников достигла Америки и Канады не только через Аляску; они, возможно, попали сюда через Алеутские острова, как, к примеру, алеуты и эскимосы. При ограниченном объеме имеющейся у нас информации в данном вопросе нельзя придерживаться категорических утверждений. Вполне вероятно, что Южной Америки достигли искусные моряки из Полинезии; также не исключено, что около 1000 лет назад небольшой отряд викингов во главе с самим Лейфом Эйрикссоном основал небольшое поселение в Ланс-о-Мидоуз на северной оконечности острова Ньюфаундленд.
Однако большинство «первооткрывателей» Америки прибыли сюда по вышеупомянутому маршруту через Аляску, двигаясь далее на юг от Юкона.
Скорее всего, были две основные группы переселенцев: первая прибыла из Сибири, обладая уже сформировавшимся языком; вторая – несколько столетий спустя. Первые поселения или стоянки датируются примерно 10 000 г. до н. э., хотя, возможно, они появились в 50 000–40 000 гг. до н. э.
Вторая и более многочисленная волна переселенцев, скорее всего, прибыла на континент до 9000–8000 гг. до н. э., поскольку в это время ввиду климатических изменений, связанных с окончанием ледникового периода, сухопутный перешеек от Сибири до Аляски ушел под воду.
Данные антропологии и результаты анализов крови явно свидетельствуют о том, что предками современных индейцев были жители Сибири и Верхней Канады, относящиеся к классической монголоидной расе. У них, как и у индейцев, карие глаза, прямые черные волосы, очень незначительный волосяной покров на лице и теле, широкий нос с низко расположенной переносицей, раскосые глаза с характерной складкой у век, а также группа крови, относящаяся к верхней части группы Б. К сожалению, практически не найдено никаких костных останков, позволяющих предположить, как выглядел человек того времени. В районе Мидленда в Техасе были обнаружены костные останки молодой женщины, умершей примерно 10 000–15 000 лет назад; они получили название останков «мидлендского человека»; в Тепешпане, Мехико, были обнаружены останки человека примерно того же возраста, их соответственно стали называть останками «тепешпанского человека». Человеческие останки возраста 10 000–15 000 лет были найдены в разное время в Миннесоте, Миссисипи, Флориде, Колорадо, Альберте, а также не менее чем в пяти местонахождениях, обнаруженных в Калифорнии (Арлингтон-Бич, Лагуна-Бич, Лос-Анджелес, Ранчо-Лабреа и Сан-Диего). Наиболее многообещающей была находка в Мармз, штат Вашингтон, где были обнаружены останки трех человеческих черепов, датированные 11 000–8000 гг. до н. э. Были также найдены наконечник копья и костяное шило, что давало повод предположить, что обнаружена уникальная древняя культура коренных жителей Америки. К сожалению, именно в этом месте инженерными войсками США была возведена плотина, и теперь уникальные экспонаты лежат на 12-метровой глубине под водой.
Для того чтобы понять сегодняшнее состояние современного государства, следует четко представлять себе, какие факторы и тенденции оказали влияние на его формирование. Сообщества людей, как и отдельные люди, являются продуктом своего прошлого, даже если они пытаются игнорировать или преуменьшить эту взаимосвязь. Проблема в том, что многие американцы, а также (хотя и в меньшей степени) канадцы проявляют крайне мало интереса к своему далекому прошлому. Средний американец убежден, что история его страны берет начало с 1776 г.; что же касается предшествовавшего периода европейской колонизации, то к нему относятся как к чему-то туманному, неясному и незначительному, а то, что происходило за столетия до этого, в представлении подавляющего большинства американцев вообще окутано мраком. Тем не менее раннеиндейский период является такой же составной частью американской истории, как и период появления европейцев. И безусловно, американцы почувствовали бы себя уютнее и комфортнее, если бы осознали эту связь и научились извлекать пользу из понимания единства и целостности своей истории, стали бы воспринимать раннеиндейский период как важнейшую составную часть своей истории, своего рода якорь, который придает устойчивость и надежность всей исторической конструкции. Это избавило бы их от ощущения себя «зеленым новичком» на мировой арене: ведь тридцать тысяч лет – срок немалый.
Если европейцы попали на американский континент через Восточное побережье, то коренные жители Америки пришли сюда с северо-запада. Тридцать тысяч лет тому назад Северная Америка выглядела совсем по-другому, нежели сейчас. Вся ее северная часть была скована ледником. Это была заключительная фаза ледникового периода, которая называется висконсинским оледенением (последнее из имевших место четырех оледенений), совпадавшим по времени с вюрмским оледенением в Европе. Мощная ледяная «шапка» накрыла северную часть континента до района Великих озер включительно[8].
Под ледяным напором природа отступала на юг – там находились районы с теплым и влажным климатом, покрытые пышной и сочной растительностью; они охватывали всю свободную от ледника территорию нынешних Соединенных Штатов. Почвы подпитывались обильными дождями, вызванными близостью ледника; растительный и животный мир был чрезвычайно обилен и разнообразен. Среди животных были как встречающиеся и поныне – в частности, марал, лось, канадский олень (карибу), пекари (разновидность американской дикой свиньи), так и вымершие – мамонт, мастодонт, американский верблюд, тапир, неуклюжий и причудливо выглядевший гигантский ленивец, который передвигался на тыльной стороне лап из-за очень длинных когтей, мускусный бык и огромный круглорогий бизон. Также встречались некоторые породы диких лошадей – которые позднее либо были истреблены, либо вымерли; во всяком случае, лошадь в Америке была известна задолго до того, как она была завезена сюда испанцами.
Древние гигантские животные были важным источником мяса, шкур, жил и сухожилий, столь необходимых древнему человеку для пропитания, одежды, обустройства жилищ и множества других целей – для обеспечения нормальной жизнедеятельности. Неудивительно, что охотники, преследовавшие животных на бескрайних сибирских просторах, продвигались за своей столь ценной добычей и далее, в сторону американского континента. Но как они сумели преодолеть столь плотный ледяной барьер и проникнуть внутрь Северной Америки?
Первая часть их пути не была слишком сложной. От азиатского побережья до Аляски тянулся своего рода перешеек, представлявший собой свободную ото льда полоску тундры, проходил он через нынешний Берингов пролив. И сейчас эту водную преграду шириной 96 км эскимосы легко преодолевают на своих покрытых кожей лодках; а в то время, из-за того что Северный Ледовитый океан был покрыт льдом, уровень моря в районе Берингова пролива был на 61 м ниже, и преодолеть это расстояние посуху для привыкших к невзгодам и испытаниям охотников было чем-то вроде легкой прогулки.
Настоящие трудности ожидали их по прибытии на Аляску. На пути к манящему зеленому раю лежал цельный ледник. Лишь три или четыре раза во время висконсинского оледенения в нем появлялись на короткое время проходы, открывавшие дорогу на юг. По ним-то и двигались навстречу неизвестности сильные духом и смелые сердцем люди.
Стиснутые с двух сторон льдами, они продвигались вниз по линии нынешней реки Мак-Кензи, держась восточных склонов Скалистых гор, которые уже тогда были становым хребтом Америки. В конце концов они достигали покрытой пышной растительностью территории нынешней Монтаны.
Здесь, вырвавшись из мрачных ледниковых объятий, люди могли определиться, куда двигаться дальше. Одни направлялись в покрытые лесами восточные районы, другие – на запад, к тихоокеанскому побережью, ну а остальные двигались далее к югу и, пройдя Вайоминг и Колорадо, достигали территории, ныне занимаемой Нью-Мексико и Аризоной.
Вероятно, наиболее смелые охотники пробились еще далее на юг и, пройдя Мексику и Центральную Америку, достигли Южной Америки, а столетия спустя – ее южной оконечности – Чили и Аргентины. Здесь можно провести параллель с Африкой: местным племенам понадобились многие столетия, чтобы, двигаясь с севера, достичь мыса Доброй Надежды на юге; они появились там вскоре после того, как туда уже прибыли морем голландцы.
Как ни странно, наиболее высокоразвитые цивилизации в доколумбовой Америке мы встречаем в центральной ее части – это цивилизации ольмеков, майя, сапотеков и ацтеков[9], а также в Южной Америке – цивилизация инков[10].
Следует также иметь в виду, о чем мы не раз упоминаем в данной книге, что многое из происходившего в Мексике оказало самое непосредственное влияние на развитие событий в районах, расположенных на север от нее.
Конечно, не исключена вероятность того, что часть охотников достигла Америки и Канады не только через Аляску; они, возможно, попали сюда через Алеутские острова, как, к примеру, алеуты и эскимосы. При ограниченном объеме имеющейся у нас информации в данном вопросе нельзя придерживаться категорических утверждений. Вполне вероятно, что Южной Америки достигли искусные моряки из Полинезии; также не исключено, что около 1000 лет назад небольшой отряд викингов во главе с самим Лейфом Эйрикссоном основал небольшое поселение в Ланс-о-Мидоуз на северной оконечности острова Ньюфаундленд.
Однако большинство «первооткрывателей» Америки прибыли сюда по вышеупомянутому маршруту через Аляску, двигаясь далее на юг от Юкона.
Скорее всего, были две основные группы переселенцев: первая прибыла из Сибири, обладая уже сформировавшимся языком; вторая – несколько столетий спустя. Первые поселения или стоянки датируются примерно 10 000 г. до н. э., хотя, возможно, они появились в 50 000–40 000 гг. до н. э.
Вторая и более многочисленная волна переселенцев, скорее всего, прибыла на континент до 9000–8000 гг. до н. э., поскольку в это время ввиду климатических изменений, связанных с окончанием ледникового периода, сухопутный перешеек от Сибири до Аляски ушел под воду.
Данные антропологии и результаты анализов крови явно свидетельствуют о том, что предками современных индейцев были жители Сибири и Верхней Канады, относящиеся к классической монголоидной расе. У них, как и у индейцев, карие глаза, прямые черные волосы, очень незначительный волосяной покров на лице и теле, широкий нос с низко расположенной переносицей, раскосые глаза с характерной складкой у век, а также группа крови, относящаяся к верхней части группы Б. К сожалению, практически не найдено никаких костных останков, позволяющих предположить, как выглядел человек того времени. В районе Мидленда в Техасе были обнаружены костные останки молодой женщины, умершей примерно 10 000–15 000 лет назад; они получили название останков «мидлендского человека»; в Тепешпане, Мехико, были обнаружены останки человека примерно того же возраста, их соответственно стали называть останками «тепешпанского человека». Человеческие останки возраста 10 000–15 000 лет были найдены в разное время в Миннесоте, Миссисипи, Флориде, Колорадо, Альберте, а также не менее чем в пяти местонахождениях, обнаруженных в Калифорнии (Арлингтон-Бич, Лагуна-Бич, Лос-Анджелес, Ранчо-Лабреа и Сан-Диего). Наиболее многообещающей была находка в Мармз, штат Вашингтон, где были обнаружены останки трех человеческих черепов, датированные 11 000–8000 гг. до н. э. Были также найдены наконечник копья и костяное шило, что давало повод предположить, что обнаружена уникальная древняя культура коренных жителей Америки. К сожалению, именно в этом месте инженерными войсками США была возведена плотина, и теперь уникальные экспонаты лежат на 12-метровой глубине под водой.