Страница:
Список был не маленьким. Уэбстер заметил кое-какие знакомые фамилии из шоу-бизнеса. И адреса. Эта бумажка привела бы в восторг самого взыскательного импресарио. Если бы хоть четверть перечисленных людей вошла в дело, его организатор мог бы жить припеваючи.
Но, скорее всего, сделка стала бы нечестной. Список был копией, оригинал, вероятно, хранился в офисе мистера Аттербери. Но зачем копию прятать под бельём, если вокруг неё не творятся тёмные делишки?
Что бы это ни было, оно явно неплохо окупалось. Аттербери платил за квартиру четыре сотни в месяц; Стелла раз в четыре недели получала двести сорок долларов. С того дня, как мистер Аттербери приехал в славный город, он только на это потратил больше тысячи двухсот восьмидесяти долларов.
Кит уже упоминал о настойчивом желании мисс Моженэ поселить дядю именно в этом доме, для чего пришлось отправить в дальние края квартирную хозяйку. Зачем ей это понадобилось? Человек с такими деньгами мог найти место получше. Почему она хотела, чтобы он был рядом? Большинство девушек, приезжающих делать карьеру в Нью-Йорке, не хотят, чтобы на первом этаже их дома, как сторожевые псы, сидели дядюшки. Это ненормально.
Возможно, мистеру Аттербери самому требовался присмотр. Может, он был алкоголиком с большой буквы, хотя ничто в квартире на это не указывало. Алкоголики с большой буквы оставляли видимые следы: бутылку содовой или другого средства от похмелья в ванной, бутылку с более приятным содержимым, спрятанную в шкафу или за книгами, и много чего еще.
Любой пьяница, достойный этого звания, обязательно прятал где-нибудь по крайней мере одну бутылку, пусть даже початую. А Уэбстер не нашёл ни одной.
Должно быть, у мисс Моженэ были другие причины держать дядюшку под рукой.
Второй этаж она очистила для своей кузины мисс Уилсон.
Какая дружная семья! Только Джулия слегка выбивалась из связки.
Возможно, все Аттербери с 63-й улицы состояли в каком-нибудь преступном сговоре, а Джулия в нём не участвовала?
Неудивительно, что она не смогла объяснить, чем занимается дядя. От бедняжки это держали в секрете явно потому: что она была слишком прямодушна. Судя по наряду, с дядиных доходов ей тоже не перепадало.
Уэбстер многое бы отдал, чтобы узнать о дядиных занятиях. В голову пришла мысль о шантаже, но он её отверг: в списке насчитывалось почти триста фамилий. Никто не мог знать столько плохого о таком множестве людей, особенно человек из маленького городка.
Чем больше Уэбстер об этом думал, тем тверже приходил к выводу, что все вещи мистера Аттербери куплены в провинциальной галантерейной лавчонке. Любой столичный торговец давно бы сдал такое барахло в Армию Спасения. Больше того, вещи, похоже, прибыли из тех краев, где такие просто не покупают; может быть, с Юга, где носят одежду полегче, или с Запада, где предпочитают стиль попроще.
Судя по ковбойскому костюму, это мог быть Запад. Должно быть, в каком-нибудь магазинчике к западу от Миссисипи владелец потирает руки и радуется, что избавился от такого хлама.
Наверняка мистеру Аттербери пришлось выбраться из ковбойских сапог и купить более подходящий гардероб, когда мисс Моженэ сняла ему эту квартиру.
Это звучало правдоподобно, но существовала ещё одна гипотеза: новый гардероб понадобился, потому что мистер Аттербери только что вышел из тюрьмы.
Со времён дела об убийстве Резерфорда у Уэбстера были друзья в полиции. Однажды, когда он пил пиво с лейтенантом Кейси из Отдела по убийствам, Уэбстер поведал тому о маляре, которого он только что нанял и в котором стал сомневаться. Кейси предложил проверить его по отпечаткам пальцев. Так и оказалось: маляр стоял на учёте.
Уэбстер стал разрабатывать план, как достать отпечатки пальцев Аттербери. Он поставил стремянку в гостиной так, что об неё легко можно было споткнуться, и прикрепил к ней записку: "Уважаемый мистер Аттербери, пожалуйста, закрепите четвёртую ступеньку, она опасна. С уважением, Уэбстер".
Затем щедро натёр ступеньку воском.
Всё это он проделал два часа назад, а сейчас было уже полшестого, и люди возвращались в свои дома и квартиры. Но никаких следов ни мистера Аттербери, ни мисс Уилсон, ни мисс Моженэ.
Правда, последняя должна была скоро появиться, так как в холодильнике мистера Кита её ждала жареная баранина. Такое блюдо предназначалось явно для вечеринки, и его следовало поместить в духовку, прежде чем соберутся гости.
Без двадцати четыре такси высадило девушку, которая очень спешила. Расплачиваясь, она взглянула на окна. Увидев Уэбстера, девушка вздрогнула, уронила сдачу и, казалось, подумала, не нырнуть ли ей обратно в такси.
Но такси уехало, путь к спасению был отрезан.
Девушка всё ещё колебалась, не решаясь войти в дом. Она стояла на тротуаре, держа в руках свёрток, и смотрела на Уэбстера с нарочито вызывающим видом.
Наружности она была довольно невыразительной, одета в скромный аккуратный костюм. Уэбстер даже засомневался, та ли это пианистка, которая накануне перевернула вверх дном гостиную.
Он поспешил навстречу, поклонился и предложить помочь донести свёрток. Однако она вцепилась в свою ношу ещё сильнее, будто там лежало не меньше пяти фунтов жемчуга.
Вы ведь живёте в этом дома, мисс, правда? Осмелюсь предположить, что вы одна из племянниц мистера Аттербери. Я замещаю Стеллу, временно.
Особа была не так проста, как казалось. Уэбстер заметил, что при имени Стеллы она слегка моргнула, но девушка так стремительно на всё реагировала, что ручаться было трудно. Может быть, если бы он предположил, что пойдёт дождь, она просто свалилась бы в обморок.
Мистер Аттербери - мой дядя, - признала она, но про Стеллу не спросила.
Так вы - мисс Уилсон? - продолжал старик. Девушка не была похожа на мисс Моженэ, которая славилась шумными вечеринками. Но оказалось - это именно она.
Они вошли в дом.
Ваше мясо у мистера Кита, - напомнил Уэбстер. - Хотите, я принесу его? Вам одной не справиться, да ещё с этим свёртком...
Нет, я справлюсь. - Она переложила свёрток в левую руку. Её голос был так же твёрд, как и её осанка.
Вам незачем это делать, я с удовольствием помогу.
Ну ладно, я подожду. Девушка прислонилась к стене и, казалось, слилась с ней. Уэбстеру почудилось, что она может совсем исчезнуть, как хамелеон. Может быть, она воображала, что кругом одни враги, и потому наглухо закрывала окна?
Дверь была заперта, Уэбстер постучал пару раз, и Кит крикнул, что сейчас откроет. Пока они ждали, воцарилось неловкое молчание, которое нарушил Уэбстер:
Мисс, почему бы вам не пойти наверх, а я принесу мясо прямо в квартиру? У вас будут гости, верно? Кстати, я сейчас свободен, могу помочь их принять, если хотите. Не люблю хвастаться, но я опытный дворецкий.
Оказывается, девушка умела улыбаться. Но улыбалась она не ему, а себе, забавляясь его предложением.
Хорошая идея, - протянула она. - Надо поговорить с гостями. Вы нам очень поможете.
Направляясь к лестнице, она слегка усмехнулась, а потом предложила:
Обсудим это, когда вы подниметесь в квартиру. Вы умеете смешивать коктейли?
Это было всё равно, что спрашивать Фреда Астера, умеет ли он танцевать. Уэбстер скромно заверил, что не подведёт.
Мисс Моженэ уже поднялась на второй этаж, когда Кит открыл дверь.
- Ах, это вы. - Он вытирал руки полотенцем. - Скажу как садовник садовнику, я бы не торопился всё убрать, если бы знал, что это вы. Я думал, это мисс Моженэ, за своим мясом.
Я за ним и пришёл.
Да ну! Как это вам удалось уговорить мисс Независимость принять помощь? Я трачу кучу времени, чтобы проникнуть в её квартиру, когда там замыкание или протечка. И много раз она захлопывала дверь перед моим носом.
Это меня не удивляет, ясно, что она очень застенчива. Она боялась меня, пока не поняла, что я работаю у её дяди и знаю своё место.
Кит ухмыльнулся.
- Хотите сказать, что я своего не знаю?
Ну, признайте, что для сантехника вы несколько странный тип. Думаю, юная леди просто боится всех мужчин вообще.
Да вы шутите? - Кит расхохотался. - Разве я вам не рассказывал, чем она зарабатывает на жизнь?
Его тон не оставлял сомнений, но Уэбстер просто не мог поверить.
Он продолжал не верить, поднявшись на третий этаж. Мисс Моженэ уже сняла жакет и осталась в блузке с длинными рукавами. Её волосы были забраны в пучок, и вообще она походила на типичную старомодную классную даму.
Уэбстер не мог понять, почему Стелла называла племянниц мистера Аттербери шикарными. Мишель даже не входила в высшую лигу, как Джулия. Она совсем не красилась, не то что другие женщины. Казалось, её это вовсе не интересовало.
Гости придут в полвосьмого, - сообщила она. - Через час после этого будем ужинать. Кстати, - она помолчала и слегка покраснела, - я попросила мужчин прийти в черных галстуках. У вас есть что-то подобное?
Что-то типа униформы мажордома? - пришел он на помощь. - Да, разумеется. На мне сейчас обычная одежда, но я сбегаю домой, переоденусь и быстро вернусь. Только разве вы не хотите, чтобы я сначала приготовил ужин?
Я сама все сделаю, - ответила мисс Мадженэ так беззаботно, как будто он спрашивал Мариан Андерсон, умеет ли она петь. - Возьмите такси в оба конца, чтобы успеть вернуться и смешать коктейли. Я заплачу.
Она достала из своего свёртка жестяную коробку и поставила её на стол. Затем расстегнула верхнюю пуговицу блузки, вытащила ключ на цепочке и открыла коробку.
Уэбстер подумал, что глаза его вылезут из орбит. Там было столько денег, что они аж зашуршали, когда открылась крышка, как шипит одежда в переполненном чемодане. Чем бы ни занималась мисс Моженэ, - а Уэбстеру не хотелось верить в слова Кита, - занималась она этим с пользой
Там не было мелких банкнот, попадались купюры по пятьдесят и даже по сто долларов. Вообще в коробке не было банкнот меньше, чем по пять долларов.
Уэбстер пообещал принести сдачу и ушёл.
Почему, подумал он по пути, она так доверяет незнакомцу, да ещё чёрнокожему? Может, так хорошо разбирается в людях, что сразу разглядела его честность?
Должно быть, под маской застенчивости она тверда, как сталь, раз отвечает за такую сумму денег.
Поначалу старик решил, что такие женщины обычно держат деньги в банке, но, возможно, ей не хочется, чтобы всякие ревизоры совали нос в её дела. Это вполне понятно, если деньги добыты нечестным путём.
И все-таки он не хотел верить, что Кит был прав. Мисс Моженэ, скорее всего, казначей дяди в его бизнесе, хотя Бог знает, что это за бизнес.
Глава 8
Дома Уэбстер изучил свой гардероб. Если Мишель желает чего-то необычного, он может это устроить, вот только непонятно, до какой степени это необычно.
Он никогда не выбрасывал костюмов, в которых играл в театре. Поэтому в его гардеробе нашёлся бордовый пиджак с медными пуговицами, в котором он когда-то изображал индийского раджу. К нему прилагались штаны цвета хаки, слишком безвкусны для наряда дворецкого. Вместо них пришлось надеть чёрные брюки с атласными лампасами.
Посмотревшись в зеркало, он решил, что Мишель будет довольна.
Вернувшись на 63-ю улицу, Уэбстер позвонил в дверь, так как забыл взять дома ключ. Дверь открыли изнутри, нажав на кнопку, и он стал подниматься по лестнице. Старик прислушался, но никаких признаков жизни в квартире Аттербери не уловил.
Дверь квартиры мисс Моженэ стояла настежь. Возможно, хозяйка была в кухне, откуда доносился аромат баранины.
Уэбстер запер за собой дверь, подумав, что бросать её открытой было неразумно. В конце концов, откуда мисс Моженэ знать, что звонил он?
Но девушка была неглупа. Коробка с деньгами находилась тут же, в кухне, рядом с раковиной, в которой хозяйка готовила спаржу. Как любая хорошая хозяйка, она всё держала под рукой - ножи, машинку для приготовления пюре, и пистолет марки "кольт".
Эта маленькая штучка, решил Уэбстер, должно быть, часто бывает под рукой. Вот почему она ему так доверяла! С пистолетом можно быть вполне уверенной в себе.
Девушка оглядела его с головы до ног и осталась довольна. Уэбстер заметил, что она преобразилась, как будто хамелеон внутри неё сбросил защитный покров и принарядился.
На ней было нечто кружевное, тёмно-коричневого цвета, в тон волосам, которые она распустила по плечам. Макияж был нанесен так умело, что Уэбстер его просто не заметил бы, не будь он так искушён в театральном гриме. Она вполне могла бы послужить моделью Боттичелли, если бы тот искал натурщицу для Венеры.
Стелла всё-таки не ошиблась: эта племянница могла быть шикарной... когда хотела.
Уэбстеру не терпелось увидеть гостей.
Первым прибыл молодой человек, которого хозяйка, видимо, высоко ценила. Уэбстеру он сразу не понравился. Во-первых, слишком хорош собой. Уэбстер не имел ничего против усов, - некоторые из его друзей их носили, но эти были слишком светлые и гладкие. Их явно растили, холили и лелеяли, чтобы скрыть жестокий рот, но это удалось не до конца. Остальные черты лица были правильными. Парень явно родился с хорошей наследственностью. Хозяйку квартиры он с фальшивой изысканностью называл "герцогиня", а она звала его во втором лице "Лео", а в третьем "мистер Хейринг".
Вообще она довольно много говорила о нём в третьем лице. Она цитировала Уэбстеру его слова, как будто это был Шекспир, если не сам господь Бог.
Мистер Хейринг сказал, что вино следует охладить до такой-то температуры.
Мистер Хейринг сказал, что черешки фруктов в вазе надо чуть-чуть подрезать, и Уэбстер принес ножницы, чтобы этим заняться.
Мистер Хейринг заявил, что сюда вот надо положить лук, а не оливки, как будто Уэбстер этого не знал.
Не прошло и пяти минут, как он был уже по горло сыт этим знатоком.
Как-то он возвращался с кухни с очередным поручением Хейринга, и ему пришлось открыть дверь на стук. На пороге стояли двое мужчин, у которых был вид "мы друг друга не знаем", как у двух дам, которым пришлось оказаться за одним столиком у Шрафта в часы наплыва посетителей. Судьба свела их вместе случайно, но шансы на то, что они уйдут по одному, были один к двадцати.
Увидев их, Мишель засияла от радости, и Уэбстер подумал, что до сих пор она не знала, придут ли эти джентльмены. Она направилась к ним, чуть покачивая бедрами.
Вот зрелище, которое ласкает взор, - сказала она. - Вы, и вдвоём! Вы договорились прийти вместе?
Мы встретились случайно, - заверил один из гостей, высокий, крепко сбитый, с густыми тёмными волосами.
Другой был полным, розовым и лысым, как бильярдный шар. Их имена, должно быть, были слишком известны, чтобы их называть, но Уэбстер готов был ручаться, что ни один из них не носил фамилию Аттербери. У высокого совершенно не было повода покупать так много жидкости от облысения, а лысый утонул бы в нарядах мистера Аттербери.
Такие типы, как этот коротышка, обычно походили друг на друга, но когда Уэбстер взял его шляпу и пальто, то заметил кое-что, выделяющее его из ряда. Треугольные веки над ясными голубыми глазами и немного приплюснутый нос помогли Уэбстеру узнать его, как мать узнаёт своего младенца из тысячи. И вовсе не нужно было читать инициалы на белом шёлковом шарфе. Однако они там были: "Джей Мак Эр.".
Вешая одежду в шкаф, Уэбстер провёл пальцем по этим буквам, И подумал, что если бы он был одним из тех, кто гоняется за знаменитостями, сейчас ему бы представился удобный случай.
Мистер Джей Мак Эр. был большой шишкой. Полное его имя - Джеймс Макруни. Ничего удивительного, что его не представили - всё равно, что сказать: "Познакомьтесь, это Аль Капоне, вы, наверное, о нём слышали".
Смешно.
Уэбстер всегда с интересом следил за криминальной хроникой и часто встречал в заголовках это имя.
Макруни нажил своё немалое состояние на тёмных делишках. Начинал он, естественно, как бутлеггер, потом перешёл на такие же незаконные дела, не столь известные широкой публике, включая то, чем занималась Мишель.
Видимо, Кит был прав.
Эта деятельность немедленно заинтересовала многочисленные комиссии и суды присяжных, но Макруни никогда не попадался. Обладая двумя бесценными сокровищами - удачей и адвокатом, который умел обходить закон - он оставался на коне.
Судя по сведениям из колонки сплетен, на него работал также специалист по связям с общественностью, в чью задачу входило распространять о Макруни хвалебные слухи. Автор заметки, любимец Уэбстера, называл этого человека Лгуном Лео. Можно было предположить, что он имел в виду не льва с логотипа "Метро Голдвин Майер", а мистера Хейринга.
И Хейринг действительно создал своему клиенту положительный имидж. Он представил его как невинно оклеветанного человека, вдовца, который никак не оправится от своей потери и занимается благотворительностью.
На шарфе другого джентльмена монограммы не было, как не было её на подкладке пальто, потёртой там, где обычно носят кобуру. Конечно, там могла лежать просто авторучка, но Уэбстер предпочитал мыслить более романтично.
Слава Богу, что Стелла не знала, какую кашу заварила!
Уэбстер ни за что не отказался бы от расследования, особенно сейчас. Он так увлёкся размышлениями обо всём этом, что Мишель пришлось позвать его готовить коктейли.
В это время в дверь кто-то постучал, тихо и деликатно, по-женски. Он открыл дверь и увидел мисс Джулию, хорошенькую, как картинка.
Ой! - воскликнула та, просияв от радости; сам он не был особенно рад, что она попала в эту компанию.
Лео Хейринг кинулся её приветствовать. Его усердие, а также восхищенное выражение лица сразу всё сказали Джулии. Она и не пыталась это скрыть, подмигнув Уэбстеру. Вот кто был предметом её грёз!
Уэбстер знал, что это должно случиться, он собирался принять чью-нибудь сторону в треугольнике Лео - Джулия - Фостер. И уж конечно это будет не городской франт, а парень с цокольного этажа.
Но сейчас у Кита было мало шансов: мисс Джулия сидела на диване рядом с Лео и улыбалась так, как будто он был из чистого золота. Она внесла свежую струю в комнату, где вечеринка шла довольно вяло.
Макруни, как оказалось, страдал хроническим расстройством чувств, и сейчас, вероятно, у него наступило обострение. Он вел себя так, будто на вечеринку его заставили прийти насильно. Когда он отказался от канапе, Уэбстер подумал, что он тут же сошлется на пятую поправку к Конституции.
Поверхностная беседа то и дело стихала. Иногда кто-нибудь заводил разговор, но тот теплился едва-едва. Уэбстер рад был покинуть безрадостную атмосферу, когда хозяйка позвала его присмотреть за ужином.
Когда он вернулся, чтобы объявить, что ужин подан, всё оставалось по-прежнему. Но добавилось ещё одно лицо - красавица в красном платье, восседающая на поручне кресла Макруни. Никто не угостил её коктейлем, и Уэбстер почувствовал, что следует проявить гостеприимство хотя бы ему.
Могу я вам что-нибудь предложить, мисс? - спросил он.
Вопрос был простым, но для красавицы превратился в проблему. Она помолчала, затем её полный рот лениво искривился, и она буркнула:
Ну, в общем, можно, немного бурбона без льда.
Мисс Моженэ оказалась тут как тут, прежде чем Уэбстер дошёл до бара.
Перл, - жёстко заявила она, - сейчас не время. Ты нам нарушишь весь распорядок ужина. Если бы ты пришла раньше...Уэбстер, мисс Уилсон не хочет выпить.
Ошибка, - язвительно поправила третья племянница. - Мисс Уилсон хочет выпить, но если сейчас не время, значит, не время.
Простите, мисс, - сказал Уэбстер, - За ужином будет вино, вы ещё успеете.
Она покачала головой. Он не видел такого печального прелестного лица с тех пор, как Хелен Морган в последний раз сидела на рояле.
Девушка встала, и с её юбки как лепестки цветка посыпался белый пепел. Он помог отряхнуть его и подумал, что мисс Уилсон вряд ли сидит на роялях, но прошлой ночью она явно играла на одном из них в квартире её дядюшки.
Перл не нужно вино, - протянула она. - Я в нем могу утонуть, а Мишель это не понравится.
Мисс Моженэ обняла кузину за талию и повела к столу. В этом жесте было больше напряжения, чем любви. И хотя Мишель походила на мадонну Боттичелли, а Перл - на Лоллобриджиду, не было сомнений, кто же здесь играет роль фурии.
Давным-давно Уэбстер обнаружил неожиданное преимущество своей черной кожи: люди обсуждали самые интимные проблемы в его присутствии, как будто он не мог их слышать. Даже при детях они не были так беспечны; вероятно, считали, что у цветных от рождения слабый слух.
Однако ничего интересного за столом мисс Моженэ не говорилось.
Из всех вечеринок, где он прислуживал, эта была самой скучной, особенно потому, что никто не хвалил его кулинарные таланты. Он мог вытерпеть нудные разговоры за столом, если бы те касались прекрасно приготовленных им блюд. Но сегодня всё приготовила Мишель, а она была, как он сразу определил, простая любительница - и только.
Подав десерт - пирог с начинкой из засахаренных фруктов - он наполнил закусками свою тарелку. Мисс Моженэ не удалось испортить баранину, но пюре было водянистым, спаржа - мягкой, а голландский соус - совершенно несолёным.
На первое был салат, это утвердило Уэбстера в мысли, что клан Аттербери прибыл из Чикаго. Поедая его, он обнаружил, что и тут не хватает соли. Старик не мог понять, как девушка, в чьих жилах пятьдесят процентов французской крови, может так испортить соус, носящий имя этой прекрасной страны. Неужели её отец не смог научить её той интуиции, которая позволяет французам превратить кучку зелени, каплю масла и уксуса в истинную поэму?
Может, её следовало пожалеть, а не ругать, потому что она сама или кто-то из гостей сидит на бессолевой диете? Возможно, у кого-то из пожилых джентльменов повышенное давление?
Лео с Джулией ушли рано, даже не доев десерт, причём за спиной девушки Лео обменялся знаками с хозяйкой. Уэбстеру показалось, что Мишель не очень-то хотела приглашать Джулияю и просто терпела её как приложение к Лео. Его присутствие было гвоздём вечера: кто ещё бы смог распорядиться укоротить черешки у фруктов в вазе и убрать оливки с блюда? Мишель, скорее всего, и пальцем бы не пошевелила без подбного арбитра.
Во время ужина она косилась на него каждый раз, как брала в руки вилку. Было трогательно наблюдать, как она на него надеется.
Теперь, когда парочка влюблённых удалилась, Уэбстер решил, что остальные перейдут к делу, и будет что послушать. Он спешил закончить уборку и обосноваться возле бара.
Убирая со стола и снуя по узкому коридору в кухню и обратно, он рассматривал квартиру. Пустые задние комнаты напоминали заброшенный дом, мимо которого он так боялся ходить в детстве. Кухня была меньше, чем та, что внизу, в ней не было электрических приборов. Посуду он мыл по старинке, вручную, когда вошла Мишель.
Вы здорово справились, - признала она. - Сколько я вам должна?
Не знаю пока, мисс. Разве вы не хотите, чтобы я помог в баре?
Бар закрыт на ночь, вы свободны.
Его отсылали с арены, когда все львы собрались там! Но спорить не было смысла. Мисс Моженэ манипулировала людьми, как некоторые женщины передвигают мебель. По её замыслу миссис Фостер отправилась в Европу. А уж убрать из квартиры непрошеного дворецкого - пара пустяков.
Я могла бы иногда вас приглашать, - заметила она с неискренней улыбкой. - Вы придаёте шик.
Вам следует договориться с дядей, чтобы он меня отпускал, - заметил Уэбстер. - Там, внизу, я могу управиться за два-три часа. Стелла возилась с вещами миссис Фостер, когда та была дома, но сейчас там работы мало. Почему бы вам с мисс Перл не нанять её, чтобы у неё была полная рабочая неделя?
О, мне никогда не нужна была служанка, а вот мужчина в доме пригодится.
Уэбстер мог поклясться, что слово "дом" прозвучало с большой буквы.
Глава 9
На следующее утро Уэбстер прихватил на работу пустую сумку для продуктов, как было принято у его собратьев на Юге. Только те таскали в своих сумках хозяйскую еду, а он - совершено несъедобные деревяшки.
Он уже придумал, какую записку вечером напишет мистеру Аттербери. Вроде того: хотя хозяин думает, что починил стремянку, нижеподписавшийся всё-таки считает её опасной и взял на себя смелость вообще убрать эту ступеньку, чтобы мистер Аттербери не сломал себе шею. С уважением, и т. д.
Проблема была в том, что мистер Аттербери прекрасно починил стремянку, мисс Джулия не зря называла его "мистера Почини-ка". Он был донельзя запасливым: найти среди ночи в городе кусок дерева для ремонта... Работа сделана на славу - ступенька окаймлена металлическими скобками и покрыта резиной, на неё можно было инструмент. Но хотя всё это было очень красиво, Уэбстер больше интересовался старой ступенькой. Он нашёл её в мусорном ведре, вытащил, надев специально принесенные перчатки, и спрятал в сумку.
Должно быть, мистер Аттербери плотничал всю ночь - постель его была нетронута, так что убирать её не пришлось. Единственный предмет, который Уэбстер протёр бы с большим уважением, отсутствовал: ружье над туалетным столиком больше не висело.
Уэбстер стоял на стремянке, когда в комнату влетела мисс Джулия.
Вы уже завтракали, мисс? - спросил он. - Я кое-что купил, так что могу вам предложить нечто посущественней, чем вчера.
Перед тем, как ответить, девушка достала из сумки носовой платок и высморкалась.
- Кофе, - попросила она. - Только кофе, и составьте мне компанию.
Но, скорее всего, сделка стала бы нечестной. Список был копией, оригинал, вероятно, хранился в офисе мистера Аттербери. Но зачем копию прятать под бельём, если вокруг неё не творятся тёмные делишки?
Что бы это ни было, оно явно неплохо окупалось. Аттербери платил за квартиру четыре сотни в месяц; Стелла раз в четыре недели получала двести сорок долларов. С того дня, как мистер Аттербери приехал в славный город, он только на это потратил больше тысячи двухсот восьмидесяти долларов.
Кит уже упоминал о настойчивом желании мисс Моженэ поселить дядю именно в этом доме, для чего пришлось отправить в дальние края квартирную хозяйку. Зачем ей это понадобилось? Человек с такими деньгами мог найти место получше. Почему она хотела, чтобы он был рядом? Большинство девушек, приезжающих делать карьеру в Нью-Йорке, не хотят, чтобы на первом этаже их дома, как сторожевые псы, сидели дядюшки. Это ненормально.
Возможно, мистеру Аттербери самому требовался присмотр. Может, он был алкоголиком с большой буквы, хотя ничто в квартире на это не указывало. Алкоголики с большой буквы оставляли видимые следы: бутылку содовой или другого средства от похмелья в ванной, бутылку с более приятным содержимым, спрятанную в шкафу или за книгами, и много чего еще.
Любой пьяница, достойный этого звания, обязательно прятал где-нибудь по крайней мере одну бутылку, пусть даже початую. А Уэбстер не нашёл ни одной.
Должно быть, у мисс Моженэ были другие причины держать дядюшку под рукой.
Второй этаж она очистила для своей кузины мисс Уилсон.
Какая дружная семья! Только Джулия слегка выбивалась из связки.
Возможно, все Аттербери с 63-й улицы состояли в каком-нибудь преступном сговоре, а Джулия в нём не участвовала?
Неудивительно, что она не смогла объяснить, чем занимается дядя. От бедняжки это держали в секрете явно потому: что она была слишком прямодушна. Судя по наряду, с дядиных доходов ей тоже не перепадало.
Уэбстер многое бы отдал, чтобы узнать о дядиных занятиях. В голову пришла мысль о шантаже, но он её отверг: в списке насчитывалось почти триста фамилий. Никто не мог знать столько плохого о таком множестве людей, особенно человек из маленького городка.
Чем больше Уэбстер об этом думал, тем тверже приходил к выводу, что все вещи мистера Аттербери куплены в провинциальной галантерейной лавчонке. Любой столичный торговец давно бы сдал такое барахло в Армию Спасения. Больше того, вещи, похоже, прибыли из тех краев, где такие просто не покупают; может быть, с Юга, где носят одежду полегче, или с Запада, где предпочитают стиль попроще.
Судя по ковбойскому костюму, это мог быть Запад. Должно быть, в каком-нибудь магазинчике к западу от Миссисипи владелец потирает руки и радуется, что избавился от такого хлама.
Наверняка мистеру Аттербери пришлось выбраться из ковбойских сапог и купить более подходящий гардероб, когда мисс Моженэ сняла ему эту квартиру.
Это звучало правдоподобно, но существовала ещё одна гипотеза: новый гардероб понадобился, потому что мистер Аттербери только что вышел из тюрьмы.
Со времён дела об убийстве Резерфорда у Уэбстера были друзья в полиции. Однажды, когда он пил пиво с лейтенантом Кейси из Отдела по убийствам, Уэбстер поведал тому о маляре, которого он только что нанял и в котором стал сомневаться. Кейси предложил проверить его по отпечаткам пальцев. Так и оказалось: маляр стоял на учёте.
Уэбстер стал разрабатывать план, как достать отпечатки пальцев Аттербери. Он поставил стремянку в гостиной так, что об неё легко можно было споткнуться, и прикрепил к ней записку: "Уважаемый мистер Аттербери, пожалуйста, закрепите четвёртую ступеньку, она опасна. С уважением, Уэбстер".
Затем щедро натёр ступеньку воском.
Всё это он проделал два часа назад, а сейчас было уже полшестого, и люди возвращались в свои дома и квартиры. Но никаких следов ни мистера Аттербери, ни мисс Уилсон, ни мисс Моженэ.
Правда, последняя должна была скоро появиться, так как в холодильнике мистера Кита её ждала жареная баранина. Такое блюдо предназначалось явно для вечеринки, и его следовало поместить в духовку, прежде чем соберутся гости.
Без двадцати четыре такси высадило девушку, которая очень спешила. Расплачиваясь, она взглянула на окна. Увидев Уэбстера, девушка вздрогнула, уронила сдачу и, казалось, подумала, не нырнуть ли ей обратно в такси.
Но такси уехало, путь к спасению был отрезан.
Девушка всё ещё колебалась, не решаясь войти в дом. Она стояла на тротуаре, держа в руках свёрток, и смотрела на Уэбстера с нарочито вызывающим видом.
Наружности она была довольно невыразительной, одета в скромный аккуратный костюм. Уэбстер даже засомневался, та ли это пианистка, которая накануне перевернула вверх дном гостиную.
Он поспешил навстречу, поклонился и предложить помочь донести свёрток. Однако она вцепилась в свою ношу ещё сильнее, будто там лежало не меньше пяти фунтов жемчуга.
Вы ведь живёте в этом дома, мисс, правда? Осмелюсь предположить, что вы одна из племянниц мистера Аттербери. Я замещаю Стеллу, временно.
Особа была не так проста, как казалось. Уэбстер заметил, что при имени Стеллы она слегка моргнула, но девушка так стремительно на всё реагировала, что ручаться было трудно. Может быть, если бы он предположил, что пойдёт дождь, она просто свалилась бы в обморок.
Мистер Аттербери - мой дядя, - признала она, но про Стеллу не спросила.
Так вы - мисс Уилсон? - продолжал старик. Девушка не была похожа на мисс Моженэ, которая славилась шумными вечеринками. Но оказалось - это именно она.
Они вошли в дом.
Ваше мясо у мистера Кита, - напомнил Уэбстер. - Хотите, я принесу его? Вам одной не справиться, да ещё с этим свёртком...
Нет, я справлюсь. - Она переложила свёрток в левую руку. Её голос был так же твёрд, как и её осанка.
Вам незачем это делать, я с удовольствием помогу.
Ну ладно, я подожду. Девушка прислонилась к стене и, казалось, слилась с ней. Уэбстеру почудилось, что она может совсем исчезнуть, как хамелеон. Может быть, она воображала, что кругом одни враги, и потому наглухо закрывала окна?
Дверь была заперта, Уэбстер постучал пару раз, и Кит крикнул, что сейчас откроет. Пока они ждали, воцарилось неловкое молчание, которое нарушил Уэбстер:
Мисс, почему бы вам не пойти наверх, а я принесу мясо прямо в квартиру? У вас будут гости, верно? Кстати, я сейчас свободен, могу помочь их принять, если хотите. Не люблю хвастаться, но я опытный дворецкий.
Оказывается, девушка умела улыбаться. Но улыбалась она не ему, а себе, забавляясь его предложением.
Хорошая идея, - протянула она. - Надо поговорить с гостями. Вы нам очень поможете.
Направляясь к лестнице, она слегка усмехнулась, а потом предложила:
Обсудим это, когда вы подниметесь в квартиру. Вы умеете смешивать коктейли?
Это было всё равно, что спрашивать Фреда Астера, умеет ли он танцевать. Уэбстер скромно заверил, что не подведёт.
Мисс Моженэ уже поднялась на второй этаж, когда Кит открыл дверь.
- Ах, это вы. - Он вытирал руки полотенцем. - Скажу как садовник садовнику, я бы не торопился всё убрать, если бы знал, что это вы. Я думал, это мисс Моженэ, за своим мясом.
Я за ним и пришёл.
Да ну! Как это вам удалось уговорить мисс Независимость принять помощь? Я трачу кучу времени, чтобы проникнуть в её квартиру, когда там замыкание или протечка. И много раз она захлопывала дверь перед моим носом.
Это меня не удивляет, ясно, что она очень застенчива. Она боялась меня, пока не поняла, что я работаю у её дяди и знаю своё место.
Кит ухмыльнулся.
- Хотите сказать, что я своего не знаю?
Ну, признайте, что для сантехника вы несколько странный тип. Думаю, юная леди просто боится всех мужчин вообще.
Да вы шутите? - Кит расхохотался. - Разве я вам не рассказывал, чем она зарабатывает на жизнь?
Его тон не оставлял сомнений, но Уэбстер просто не мог поверить.
Он продолжал не верить, поднявшись на третий этаж. Мисс Моженэ уже сняла жакет и осталась в блузке с длинными рукавами. Её волосы были забраны в пучок, и вообще она походила на типичную старомодную классную даму.
Уэбстер не мог понять, почему Стелла называла племянниц мистера Аттербери шикарными. Мишель даже не входила в высшую лигу, как Джулия. Она совсем не красилась, не то что другие женщины. Казалось, её это вовсе не интересовало.
Гости придут в полвосьмого, - сообщила она. - Через час после этого будем ужинать. Кстати, - она помолчала и слегка покраснела, - я попросила мужчин прийти в черных галстуках. У вас есть что-то подобное?
Что-то типа униформы мажордома? - пришел он на помощь. - Да, разумеется. На мне сейчас обычная одежда, но я сбегаю домой, переоденусь и быстро вернусь. Только разве вы не хотите, чтобы я сначала приготовил ужин?
Я сама все сделаю, - ответила мисс Мадженэ так беззаботно, как будто он спрашивал Мариан Андерсон, умеет ли она петь. - Возьмите такси в оба конца, чтобы успеть вернуться и смешать коктейли. Я заплачу.
Она достала из своего свёртка жестяную коробку и поставила её на стол. Затем расстегнула верхнюю пуговицу блузки, вытащила ключ на цепочке и открыла коробку.
Уэбстер подумал, что глаза его вылезут из орбит. Там было столько денег, что они аж зашуршали, когда открылась крышка, как шипит одежда в переполненном чемодане. Чем бы ни занималась мисс Моженэ, - а Уэбстеру не хотелось верить в слова Кита, - занималась она этим с пользой
Там не было мелких банкнот, попадались купюры по пятьдесят и даже по сто долларов. Вообще в коробке не было банкнот меньше, чем по пять долларов.
Уэбстер пообещал принести сдачу и ушёл.
Почему, подумал он по пути, она так доверяет незнакомцу, да ещё чёрнокожему? Может, так хорошо разбирается в людях, что сразу разглядела его честность?
Должно быть, под маской застенчивости она тверда, как сталь, раз отвечает за такую сумму денег.
Поначалу старик решил, что такие женщины обычно держат деньги в банке, но, возможно, ей не хочется, чтобы всякие ревизоры совали нос в её дела. Это вполне понятно, если деньги добыты нечестным путём.
И все-таки он не хотел верить, что Кит был прав. Мисс Моженэ, скорее всего, казначей дяди в его бизнесе, хотя Бог знает, что это за бизнес.
Глава 8
Дома Уэбстер изучил свой гардероб. Если Мишель желает чего-то необычного, он может это устроить, вот только непонятно, до какой степени это необычно.
Он никогда не выбрасывал костюмов, в которых играл в театре. Поэтому в его гардеробе нашёлся бордовый пиджак с медными пуговицами, в котором он когда-то изображал индийского раджу. К нему прилагались штаны цвета хаки, слишком безвкусны для наряда дворецкого. Вместо них пришлось надеть чёрные брюки с атласными лампасами.
Посмотревшись в зеркало, он решил, что Мишель будет довольна.
Вернувшись на 63-ю улицу, Уэбстер позвонил в дверь, так как забыл взять дома ключ. Дверь открыли изнутри, нажав на кнопку, и он стал подниматься по лестнице. Старик прислушался, но никаких признаков жизни в квартире Аттербери не уловил.
Дверь квартиры мисс Моженэ стояла настежь. Возможно, хозяйка была в кухне, откуда доносился аромат баранины.
Уэбстер запер за собой дверь, подумав, что бросать её открытой было неразумно. В конце концов, откуда мисс Моженэ знать, что звонил он?
Но девушка была неглупа. Коробка с деньгами находилась тут же, в кухне, рядом с раковиной, в которой хозяйка готовила спаржу. Как любая хорошая хозяйка, она всё держала под рукой - ножи, машинку для приготовления пюре, и пистолет марки "кольт".
Эта маленькая штучка, решил Уэбстер, должно быть, часто бывает под рукой. Вот почему она ему так доверяла! С пистолетом можно быть вполне уверенной в себе.
Девушка оглядела его с головы до ног и осталась довольна. Уэбстер заметил, что она преобразилась, как будто хамелеон внутри неё сбросил защитный покров и принарядился.
На ней было нечто кружевное, тёмно-коричневого цвета, в тон волосам, которые она распустила по плечам. Макияж был нанесен так умело, что Уэбстер его просто не заметил бы, не будь он так искушён в театральном гриме. Она вполне могла бы послужить моделью Боттичелли, если бы тот искал натурщицу для Венеры.
Стелла всё-таки не ошиблась: эта племянница могла быть шикарной... когда хотела.
Уэбстеру не терпелось увидеть гостей.
Первым прибыл молодой человек, которого хозяйка, видимо, высоко ценила. Уэбстеру он сразу не понравился. Во-первых, слишком хорош собой. Уэбстер не имел ничего против усов, - некоторые из его друзей их носили, но эти были слишком светлые и гладкие. Их явно растили, холили и лелеяли, чтобы скрыть жестокий рот, но это удалось не до конца. Остальные черты лица были правильными. Парень явно родился с хорошей наследственностью. Хозяйку квартиры он с фальшивой изысканностью называл "герцогиня", а она звала его во втором лице "Лео", а в третьем "мистер Хейринг".
Вообще она довольно много говорила о нём в третьем лице. Она цитировала Уэбстеру его слова, как будто это был Шекспир, если не сам господь Бог.
Мистер Хейринг сказал, что вино следует охладить до такой-то температуры.
Мистер Хейринг сказал, что черешки фруктов в вазе надо чуть-чуть подрезать, и Уэбстер принес ножницы, чтобы этим заняться.
Мистер Хейринг заявил, что сюда вот надо положить лук, а не оливки, как будто Уэбстер этого не знал.
Не прошло и пяти минут, как он был уже по горло сыт этим знатоком.
Как-то он возвращался с кухни с очередным поручением Хейринга, и ему пришлось открыть дверь на стук. На пороге стояли двое мужчин, у которых был вид "мы друг друга не знаем", как у двух дам, которым пришлось оказаться за одним столиком у Шрафта в часы наплыва посетителей. Судьба свела их вместе случайно, но шансы на то, что они уйдут по одному, были один к двадцати.
Увидев их, Мишель засияла от радости, и Уэбстер подумал, что до сих пор она не знала, придут ли эти джентльмены. Она направилась к ним, чуть покачивая бедрами.
Вот зрелище, которое ласкает взор, - сказала она. - Вы, и вдвоём! Вы договорились прийти вместе?
Мы встретились случайно, - заверил один из гостей, высокий, крепко сбитый, с густыми тёмными волосами.
Другой был полным, розовым и лысым, как бильярдный шар. Их имена, должно быть, были слишком известны, чтобы их называть, но Уэбстер готов был ручаться, что ни один из них не носил фамилию Аттербери. У высокого совершенно не было повода покупать так много жидкости от облысения, а лысый утонул бы в нарядах мистера Аттербери.
Такие типы, как этот коротышка, обычно походили друг на друга, но когда Уэбстер взял его шляпу и пальто, то заметил кое-что, выделяющее его из ряда. Треугольные веки над ясными голубыми глазами и немного приплюснутый нос помогли Уэбстеру узнать его, как мать узнаёт своего младенца из тысячи. И вовсе не нужно было читать инициалы на белом шёлковом шарфе. Однако они там были: "Джей Мак Эр.".
Вешая одежду в шкаф, Уэбстер провёл пальцем по этим буквам, И подумал, что если бы он был одним из тех, кто гоняется за знаменитостями, сейчас ему бы представился удобный случай.
Мистер Джей Мак Эр. был большой шишкой. Полное его имя - Джеймс Макруни. Ничего удивительного, что его не представили - всё равно, что сказать: "Познакомьтесь, это Аль Капоне, вы, наверное, о нём слышали".
Смешно.
Уэбстер всегда с интересом следил за криминальной хроникой и часто встречал в заголовках это имя.
Макруни нажил своё немалое состояние на тёмных делишках. Начинал он, естественно, как бутлеггер, потом перешёл на такие же незаконные дела, не столь известные широкой публике, включая то, чем занималась Мишель.
Видимо, Кит был прав.
Эта деятельность немедленно заинтересовала многочисленные комиссии и суды присяжных, но Макруни никогда не попадался. Обладая двумя бесценными сокровищами - удачей и адвокатом, который умел обходить закон - он оставался на коне.
Судя по сведениям из колонки сплетен, на него работал также специалист по связям с общественностью, в чью задачу входило распространять о Макруни хвалебные слухи. Автор заметки, любимец Уэбстера, называл этого человека Лгуном Лео. Можно было предположить, что он имел в виду не льва с логотипа "Метро Голдвин Майер", а мистера Хейринга.
И Хейринг действительно создал своему клиенту положительный имидж. Он представил его как невинно оклеветанного человека, вдовца, который никак не оправится от своей потери и занимается благотворительностью.
На шарфе другого джентльмена монограммы не было, как не было её на подкладке пальто, потёртой там, где обычно носят кобуру. Конечно, там могла лежать просто авторучка, но Уэбстер предпочитал мыслить более романтично.
Слава Богу, что Стелла не знала, какую кашу заварила!
Уэбстер ни за что не отказался бы от расследования, особенно сейчас. Он так увлёкся размышлениями обо всём этом, что Мишель пришлось позвать его готовить коктейли.
В это время в дверь кто-то постучал, тихо и деликатно, по-женски. Он открыл дверь и увидел мисс Джулию, хорошенькую, как картинка.
Ой! - воскликнула та, просияв от радости; сам он не был особенно рад, что она попала в эту компанию.
Лео Хейринг кинулся её приветствовать. Его усердие, а также восхищенное выражение лица сразу всё сказали Джулии. Она и не пыталась это скрыть, подмигнув Уэбстеру. Вот кто был предметом её грёз!
Уэбстер знал, что это должно случиться, он собирался принять чью-нибудь сторону в треугольнике Лео - Джулия - Фостер. И уж конечно это будет не городской франт, а парень с цокольного этажа.
Но сейчас у Кита было мало шансов: мисс Джулия сидела на диване рядом с Лео и улыбалась так, как будто он был из чистого золота. Она внесла свежую струю в комнату, где вечеринка шла довольно вяло.
Макруни, как оказалось, страдал хроническим расстройством чувств, и сейчас, вероятно, у него наступило обострение. Он вел себя так, будто на вечеринку его заставили прийти насильно. Когда он отказался от канапе, Уэбстер подумал, что он тут же сошлется на пятую поправку к Конституции.
Поверхностная беседа то и дело стихала. Иногда кто-нибудь заводил разговор, но тот теплился едва-едва. Уэбстер рад был покинуть безрадостную атмосферу, когда хозяйка позвала его присмотреть за ужином.
Когда он вернулся, чтобы объявить, что ужин подан, всё оставалось по-прежнему. Но добавилось ещё одно лицо - красавица в красном платье, восседающая на поручне кресла Макруни. Никто не угостил её коктейлем, и Уэбстер почувствовал, что следует проявить гостеприимство хотя бы ему.
Могу я вам что-нибудь предложить, мисс? - спросил он.
Вопрос был простым, но для красавицы превратился в проблему. Она помолчала, затем её полный рот лениво искривился, и она буркнула:
Ну, в общем, можно, немного бурбона без льда.
Мисс Моженэ оказалась тут как тут, прежде чем Уэбстер дошёл до бара.
Перл, - жёстко заявила она, - сейчас не время. Ты нам нарушишь весь распорядок ужина. Если бы ты пришла раньше...Уэбстер, мисс Уилсон не хочет выпить.
Ошибка, - язвительно поправила третья племянница. - Мисс Уилсон хочет выпить, но если сейчас не время, значит, не время.
Простите, мисс, - сказал Уэбстер, - За ужином будет вино, вы ещё успеете.
Она покачала головой. Он не видел такого печального прелестного лица с тех пор, как Хелен Морган в последний раз сидела на рояле.
Девушка встала, и с её юбки как лепестки цветка посыпался белый пепел. Он помог отряхнуть его и подумал, что мисс Уилсон вряд ли сидит на роялях, но прошлой ночью она явно играла на одном из них в квартире её дядюшки.
Перл не нужно вино, - протянула она. - Я в нем могу утонуть, а Мишель это не понравится.
Мисс Моженэ обняла кузину за талию и повела к столу. В этом жесте было больше напряжения, чем любви. И хотя Мишель походила на мадонну Боттичелли, а Перл - на Лоллобриджиду, не было сомнений, кто же здесь играет роль фурии.
Давным-давно Уэбстер обнаружил неожиданное преимущество своей черной кожи: люди обсуждали самые интимные проблемы в его присутствии, как будто он не мог их слышать. Даже при детях они не были так беспечны; вероятно, считали, что у цветных от рождения слабый слух.
Однако ничего интересного за столом мисс Моженэ не говорилось.
Из всех вечеринок, где он прислуживал, эта была самой скучной, особенно потому, что никто не хвалил его кулинарные таланты. Он мог вытерпеть нудные разговоры за столом, если бы те касались прекрасно приготовленных им блюд. Но сегодня всё приготовила Мишель, а она была, как он сразу определил, простая любительница - и только.
Подав десерт - пирог с начинкой из засахаренных фруктов - он наполнил закусками свою тарелку. Мисс Моженэ не удалось испортить баранину, но пюре было водянистым, спаржа - мягкой, а голландский соус - совершенно несолёным.
На первое был салат, это утвердило Уэбстера в мысли, что клан Аттербери прибыл из Чикаго. Поедая его, он обнаружил, что и тут не хватает соли. Старик не мог понять, как девушка, в чьих жилах пятьдесят процентов французской крови, может так испортить соус, носящий имя этой прекрасной страны. Неужели её отец не смог научить её той интуиции, которая позволяет французам превратить кучку зелени, каплю масла и уксуса в истинную поэму?
Может, её следовало пожалеть, а не ругать, потому что она сама или кто-то из гостей сидит на бессолевой диете? Возможно, у кого-то из пожилых джентльменов повышенное давление?
Лео с Джулией ушли рано, даже не доев десерт, причём за спиной девушки Лео обменялся знаками с хозяйкой. Уэбстеру показалось, что Мишель не очень-то хотела приглашать Джулияю и просто терпела её как приложение к Лео. Его присутствие было гвоздём вечера: кто ещё бы смог распорядиться укоротить черешки у фруктов в вазе и убрать оливки с блюда? Мишель, скорее всего, и пальцем бы не пошевелила без подбного арбитра.
Во время ужина она косилась на него каждый раз, как брала в руки вилку. Было трогательно наблюдать, как она на него надеется.
Теперь, когда парочка влюблённых удалилась, Уэбстер решил, что остальные перейдут к делу, и будет что послушать. Он спешил закончить уборку и обосноваться возле бара.
Убирая со стола и снуя по узкому коридору в кухню и обратно, он рассматривал квартиру. Пустые задние комнаты напоминали заброшенный дом, мимо которого он так боялся ходить в детстве. Кухня была меньше, чем та, что внизу, в ней не было электрических приборов. Посуду он мыл по старинке, вручную, когда вошла Мишель.
Вы здорово справились, - признала она. - Сколько я вам должна?
Не знаю пока, мисс. Разве вы не хотите, чтобы я помог в баре?
Бар закрыт на ночь, вы свободны.
Его отсылали с арены, когда все львы собрались там! Но спорить не было смысла. Мисс Моженэ манипулировала людьми, как некоторые женщины передвигают мебель. По её замыслу миссис Фостер отправилась в Европу. А уж убрать из квартиры непрошеного дворецкого - пара пустяков.
Я могла бы иногда вас приглашать, - заметила она с неискренней улыбкой. - Вы придаёте шик.
Вам следует договориться с дядей, чтобы он меня отпускал, - заметил Уэбстер. - Там, внизу, я могу управиться за два-три часа. Стелла возилась с вещами миссис Фостер, когда та была дома, но сейчас там работы мало. Почему бы вам с мисс Перл не нанять её, чтобы у неё была полная рабочая неделя?
О, мне никогда не нужна была служанка, а вот мужчина в доме пригодится.
Уэбстер мог поклясться, что слово "дом" прозвучало с большой буквы.
Глава 9
На следующее утро Уэбстер прихватил на работу пустую сумку для продуктов, как было принято у его собратьев на Юге. Только те таскали в своих сумках хозяйскую еду, а он - совершено несъедобные деревяшки.
Он уже придумал, какую записку вечером напишет мистеру Аттербери. Вроде того: хотя хозяин думает, что починил стремянку, нижеподписавшийся всё-таки считает её опасной и взял на себя смелость вообще убрать эту ступеньку, чтобы мистер Аттербери не сломал себе шею. С уважением, и т. д.
Проблема была в том, что мистер Аттербери прекрасно починил стремянку, мисс Джулия не зря называла его "мистера Почини-ка". Он был донельзя запасливым: найти среди ночи в городе кусок дерева для ремонта... Работа сделана на славу - ступенька окаймлена металлическими скобками и покрыта резиной, на неё можно было инструмент. Но хотя всё это было очень красиво, Уэбстер больше интересовался старой ступенькой. Он нашёл её в мусорном ведре, вытащил, надев специально принесенные перчатки, и спрятал в сумку.
Должно быть, мистер Аттербери плотничал всю ночь - постель его была нетронута, так что убирать её не пришлось. Единственный предмет, который Уэбстер протёр бы с большим уважением, отсутствовал: ружье над туалетным столиком больше не висело.
Уэбстер стоял на стремянке, когда в комнату влетела мисс Джулия.
Вы уже завтракали, мисс? - спросил он. - Я кое-что купил, так что могу вам предложить нечто посущественней, чем вчера.
Перед тем, как ответить, девушка достала из сумки носовой платок и высморкалась.
- Кофе, - попросила она. - Только кофе, и составьте мне компанию.