Джонстон Джоан. Подари мне лошадку

   - Кажется, я здесь третий лишний, - сказала Коллин, переводя взгляд с Фалькона на Мару и обратно. - Увидимся за ужином, Мара.
   Проходя мимо Фалькона, она ткнула его кулаком в живот.
   - С тобой тоже.
   Через секунду ее уже не было. Фалькон закрыл дверь, чтобы остаться наедине с Марой.
   - Ну-ну, - начал он, - вот уж не думал, что я такой примерный супруг.
   - Мне нужно было что-нибудь сказать. Мара откинула волосы назад и открыла лицо. Глаза ее загорелись гневом.
   - Я полагала, что ты хочешь представить нас семье как счастливую пару.
   - Я хотел и хочу, - ответил он мягко. - Все в порядке, Мара. Это была святая ложь.
   - Я не лгала, - тихо сказала она.
   - Что ты хочешь сказать?
   - Ты слышал мои слова, - она поймала его взгляд, - ты нежен, терпелив, добр с нами более, чем мы с Сюзанной того заслуживаем.
   Он заметил, что она не повторила выражения "светлый ум". Промолчала она и о том, как заострялись соски у нее под кофточкой, как загорались щеки, как страстно смотрела она на него, как глаза расширялись от желания...
   Фалькон не стал ждать приглашения. Он быстро преодолел несколько шагов, отделявших его от Мары, и притянул ее к себе, одной рукой обхватив ее чуть ниже талии, другую запустив в ее мокрые волосы и приблизив лицо для поцелуя.
   Он был очень нежен, как-то насмешливо нежен, хотя единственным его желанием было властно завладеть ее ртом. И она отвечала ему, сначала расслабленно, потом живо и остро реагируя на его поцелуи, так что постепенно он начинал терять контроль над собой. Он прижался к ней, чтобы она могла чувствовать его желание, воздуху не хватало, но прервать поцелуй он был не в силах.
   Раздался громкий стук в дверь, и она тотчас же отворилась.
   - Фалькон, я...
   - Папа, - выдохнул Фалькон, не отпуская Мару, желая скрыть их состояние.
   - Неужели никто в этом доме не соблюдает правил приличия? - пробормотала, задыхаясь, Мара.
   Фалькон заметил грубую ухмылку на лице отца.
   - Извините за неожиданное вторжение. Твоя мать хочет познакомиться с Марой. И Сюзанна спрашивает, где ее мама.
   - С ней все в порядке? - в волнении спросила Мара, первый раз встречаясь взглядом со свекром.
   Она бы с радостью освободилась из объятий Фалькона, но рука на ее спине крепко ее держала.
   - Она прекрасно себя чувствует, - заверил Гарт Мару. Затем его глаза остановились на Фальконе. - Мы подождем внизу, пока ты не закончишь здесь свои дела.
   Фалькон покраснел. Он почувствовал себя подростком, которого застали целующимся на парадном крыльце.
   - Мы присоединимся к вам через минуту, папа.
   Как только его отец закрыл за собой дверь, он освободил Мару из своих объятий. Она опустила глаза и глубоко вздохнула.
   - Ни разу в жизни не оказывалась в такой неловкой ситуации. Что подумает твой отец?
   - Только то, что мы хотим, чтобы он о нас подумал. Для него мы счастливая супружеская пара.
   - Когда ты целовал меня, ты знал, что он сейчас поднимется наверх за нами? - с интересом спросила его Мара.
   - Какое это имеет значение, даже если и так?
   Мара вздохнула.
   - Думаю, никакого.
   Раньше ей казалось, что она для него желанна. Но после того, что сообщила ей Коллин о его вкусах, она ощущала себя второсортным товаром. Прошлый опыт подсказывал ей, что она не способна долго удерживать внимание мужчины. Грант преподнес ей прекрасный урок. Они были женаты всего шесть месяцев, когда Грант начал ухлестывать за другими женщинами. По многим приметам она догадывалась, что он ей изменяет.
   Перед ее внутренним взором вдруг встали подробности одной ночи, воспоминания о которой отодвинулись на второй план в свете событий последних месяцев, - унижение, которое она испытала, когда, соблазняя собственного мужа, вдруг получила отказ.
   - Время от времени мужчине нужна женщина, - сказал тогда Грант.
   - А кто же я? - закричала Мара, ее сердце разрывалось на части.
   - Ты моя жена. Я никогда не брошу тебя, солнышко. Но у меня всегда будут желания, которые ты не можешь удовлетворить.
   Кровь отлила от ее лица. Она больше не была женщиной для единственного мужчины в своей жизни.
   Мара спрятала стыд глубоко в сердце. Она была прекрасной женой и матерью, и Грант не переставал хвалить ее за эти качества. Он приходил к ней в постель. Но это не мешало ему поддерживать связи с другими женщинами. Ей казалось, что в этом есть доля ее вины. Если бы я была чуть больше женщиной, говорила она себе, он никогда не стал бы мне изменять.
   Чувство собственной несостоятельности вновь поднялось в ней теперь, когда ее отношения с Фальконом изменились.
   Вначале Мару это не волновало, ведь ее новый брак не был реальностью. А теперь она испугалась, что история может повториться. Пока она не видела признаков, чтобы Фалькон флиртовал на стороне, но рано или поздно это могло случиться.
   Но какое это имеет значение! Ведь их брак был заключен по расчету. Даже если ее чувства к нему сильнее, чем ей бы хотелось.
   - Мара?
   Фалькон заметил, как побледнело ее лицо, как сжались плечи, как она кусает свою нижнюю губку.
   - Все будет нормально. Мои родители не съедят тебя, - поддразнил он ее. Ты им понравишься.
   - Хотя я не похожа на тех женщин, которых ты приводил сюда раньше?
   - Я никогда не приводил сюда женщин.
   - Вот как. А Коллин объяснила мне, какой тип женщин тебя привлекает. Я к нему не принадлежу.
   - Коллин говорит слишком много лишнего.
   - Я рада, что все узнала. По крайней мере у меня не будет никаких иллюзий на наш с тобой счет.
   Фалькон подозрительно сощурил глаза.
   - То есть?
   - Это означает, что я не из тех женщин, какие годились бы тебе в жены, и при первой же возможности я предоставлю тебе свободу.
   - О черт! - воскликнул Фалькон, запуская в волосы все десять пальцев. Послушай, Мара, женщины, с которыми мужчины заводят романы, и женщины, на которых эти же мужчины женятся, - это две совершенно разные вещи.
   - Можешь мне не объяснять, - почти шепотом сказала Мара. - Грант давно сделал это за тебя.
   - Что ты имеешь в виду? Мара опустила глаза, так что Фалькон не мог видеть, что она чувствует.
   - Он объяснил мне, что я прекрасная жена и мать, но ему необходимы другие женщины.., для некоторых потребностей.
   - Негодяй!
   Фалькон приблизился к Маре, схватил ее за плечи и немного встряхнул.
   - Посмотри на меня, - приказал он и заставил ее раскрыть голубые, полные боли глаза. - Я не Грант.
   - Ты можешь оказаться таким же, - прошептала она, - я видела, как ты пьешь. И эта женщина, которая звонила тебе...
   - Так вот чего ты боишься! Что я стану алкоголиком, как Грант. Или бабником. Я совсем не похож на Гранта. Неужели ты так и не поняла этого?
   - Ты пьешь.
   - Иногда рюмку виски, - перебил он ее. А алкоголизм - это болезнь, заговорил он убежденно, - и у меня ее нет.
   - А как же Фелисия?
   - Что Фелисия?
   - Откуда взялась ее уверенность, что она может звонить тебе и приглашать на выходные, если ты не обнадеживал ее?
   - С Фелисией у меня был роман, - спокойно признал он, - когда я был свободен. Но с тех пор, как мы поженились, я не взглянул ни на одну женщину даже краем глаза.
   - Но у тебя должны быть потребности.., которых я... Грант все время говорил...
   - Но я не Грант, - чуть не прорычал Фалькон. - Ты моя единственная женщина.
   - Но...
   - Прошу тебя, ни слова больше, - предостерегающе сказал он. - Я ухожу. Как только приведешь себя в порядок, спускайся вниз. Если родители сейчас нас застанут, они обо всем догадаются.
   Он повернулся и зашагал к двери, захлопнув ее за собой с громким стуком.
   Внезапная вспышка Фалькона поразила Мару. Можно ли ему поверить? Но какой ему смысл лгать? А если он не лжет, как ей следует поступить? Осмелится ли она поверить, что он не ранит ее, как Грант? Рискнет ли она его полюбить?
   Она решила отложить эти мысли до поры до времени. Сейчас у нее было полно других забот. Ей нужно спуститься вниз и играть роль любящей жены перед семьей Фалькона.
   Это оказалось гораздо легче, чем она предполагала.
   Во-первых, Кэнди, мать Фалькона, оказалась чрезвычайно милой женщиной. Стоило Маре немного с ней пообщаться, и ей стала очевидна причина испорченности "птенцов" Уайтлоу. Кэнди относилась к типу обожающих, не умеющих отказать матерей, при этом своим мужем она вертела, как хотела. Мара была очарована тем, какой трогательной нежностью и заботой окружил этот высокий грубоватый ковбой свою жену.
   Поначалу она растерялась: так много оказалось у Фалькона родственников. Хани и Джесс Уайтлоу привезли с собой двух старших сыновей Хани от первого брака - Джека и Джонатана - и их общую дочь Тесе. Тетя Фалькона Тэйт приехала с мужем Адамом Филипом и двумя взрослыми дочерьми - Викторией и Элизабет. Его дядя Арон Уайтлоу был с женой Белиндой и двумя приемными сыновьями-подростками Роком и Эндрю. Это была шумная, говорливая, беспокойная толпа.
   Больше всего Мару удивило то, что Сюзанна совсем не выглядела усталой. Ее внимание было полностью поглощено новоиспеченными кузенами и кузинами. Только к концу вечера, после ужина, кульминацией которого стало мытье посуды на кухне, когда дети чуть не подрались из-за еды, Маре с трудом удалось оторвать дочь от Рока и Эндрю.
   - Как только уложите ее, возвращайтесь к нам, - сказала ей мать Фалькона, когда они с Сюзанной уже поднимались по лестнице. - Все соберутся у камина в гостиной.
   У Мары не нашлось достаточно вежливого предлога, чтобы отказать ей.
   - Хорошо, - ответила она.
   Сюзанна была так возбуждена и заинтригована сегодняшним вечером, что Маре казалось: ей никогда не удастся ее уложить. Карие глаза дочери лучились и блестели, щеки пылали. Мара положила руку ей на лоб, опасаясь худшего.
   - Мама, мне хорошо, не бойся, - сказала Сюзанна, отводя ее руку. Мара силилась улыбнуться.
   - Это то, что матери умеют лучше всего - беспокоиться, - как бы оправдываясь, сказала она.
   Сюзанна подпрыгнула на кровати и высунула ноги из-под одеяла.
   - Не могу я ждать до завтра. Эндрю обещал, что возьмет меня кататься верхом. Можешь себе представить, у них здесь много-много пони.
   - Сюзанна, я не знаю...
   - Пожалуйста, мама. Ты обязательно должна отпустить меня. Все поедут.
   - Меня не приглашали.
   - Это только для детей, взрослые не допускаются.
   В этот момент Фалькон просунул голову в дверь. Комната Сюзанны была расположена по диагонали от спальни Фалькона, вскоре в ней должны были разместиться еще несколько детей.
   - У вас все в порядке?
   - Фалькон, скажи маме, что ничего страшного, если я завтра покатаюсь верхом.
   Фалькон повернулся к Маре, состроил торжественную физиономию и повторил:
   - Ничего страшного, если я завтра покатаюсь верхом.
   - Не ты, - радостно поправила его Сюзанна, - а я.
   - Разве я не это сказал?
   Сюзанна даже фыркнула от негодования.
   - Ну, мама! Я хочу поехать.
   - Это действительно будет безопасно, - заверил Фалькон Мару, - старшие дети присмотрят за маленькими.
   Маре не хотелось огорчать Сюзанну. Она задумчиво сжала губы. Не ее дело осуждать Кэнди за ее чересчур мягкое отношение к детям. Она сама проявляет излишнюю снисходительность к своей дочери.
   - Хорошо, - наконец сказала она, - ты можешь поехать.
   - Ураааа!
   - Если хорошенько выспишься ночью, - не преминула добавить Мара.
   Сюзанна тотчас натянула покрывало по самые уши.
   - Мама, быстрее выключай свет. Я вот-вот усну.
   Мара поцеловала дочь в лоб, не упустив случая убедиться, что у нее на самом деле нет жара. К ее удивлению, на ощупь Сюзанна была чуть теплой.
   - Сюзанна, ты хорошо себя чувствуешь?
   - Мама, я правда очень-очень хорошо себя чувствую.
   Фалькон тоже подошел поцеловать Сюзанну.
   - Спокойной ночи, зайчик, - нежно шепнул он, выключая ночник.
   Он оставил приоткрытой дверь, и они с Марой вышли из комнаты, ориентируясь на свет, лившийся из коридора. Потом он осторожно закрыл за собой дверь.
   - Надеюсь, остальные дети не разбудят ее, когда будут ложиться, - сказала Мара. - Ей нужно восстановить силы.
   - Уверен, они будут вести себя тихо, - убежденно ответил Фалькон.
   - Как стадо диких буйволов, - уточнила Мара, искоса глянув на Фалькона. Он улыбнулся.
   - Возможно, ты права. Можно было бы положить Сюзанну спать с собой. Но я думал, ей будет интереснее с другими детьми.
   А у них будет возможность, о которой мечтают все новобрачные, - остаться наедине. Но об этом он не стал упоминать вслух. Достаточно дружеских поддразниваний на эту тему со стороны его многочисленной родни.
   - Ну, как ты? - спросил Фалькон, когда они спускались по лестнице. - Моя семья слишком многочисленна.
   Мара не смогла сдержать насмешливой улыбки.
   Он тоже усмехнулся.
   - Можно сказать иначе: расцвела пышным цветом.
   Внезапно он положил пальцы на напряженные мускулы ее шеи и помассировал их.
   Мара испустила вздох облегчения:
   - Господи, как хорошо!
   - Хочешь, вернемся со мной наверх? Я как следует разотру тебе мышцы.
   Он мучительно желал ее согласия. Секунду Мара колебалась, но потом покачала головой.
   - Я уже обещала твоей маме, что присоединюсь к ним как можно скорее.
   Фалькон повернул ее к себе лицом, положил ей на плечи руки и стал массировать напряженные участки тела. Ему доставляло огромное наслаждение слышать ее стоны, видеть, как удовольствие застилает ее глаза.
   - Она поймет, если мы оба исчезнем, - шепнул он ей на ухо.
   От этого приглашения у Мары по спине прошла дрожь. Она умирала от желания, от мучительного искушения. Она открыла глаза и внимательно посмотрела на Фалькона. На его полуопущенные веки, на его расширяющиеся ноздри. Она прекрасно знала, чем они будут заниматься наверху. В доме его родителей. В то время, как вся семья будет ждать их в гостиной.
   - Не хочу, чтобы завтра утром все с интересом заглядывали мне в глаза.
   - Они не осмелятся... - начал было Фалькон - и осекся. Они осмелятся. И ему и Маре достанется вдоволь насмешек, дразнить их будут нещадно. - Ты права, - со вздохом согласился он. - Придется подчиниться мнению большинства.
   В гостиной Фалькон усадил Мару на пол напротив огня и сам пристроился у нее за спиной. Они прибыли, как раз когда Кэнди заканчивала рассказывать историю о том, как они познакомились с Гартом и влюбились друг в друга, историю с прямо-таки сказочным концом.
   - Невероятная цепь совпадений...
   - Зак, - пристыдила сына Кэнди, - оставь свой цинизм при себе!
   - Мне хочется послушать историю о том, как познакомились Мара и Фалькон, сказала Коллин.
   Мара вся сжалась. Этого она никак не ожидала. Она бросила молниеносный взгляд на Фалькона, который незаметно покачал головой, давая ей понять, что пути к отступлению отрезаны. К ее облегчению, Фалькон взял инициативу в свои руки.
   - Все очень просто, - начал он. - Я прогуливался по одной из улиц Далласа и вдруг на углу заметил эту потрясающую женщину.
   - Ты выдумываешь? - прервала его Коллин.
   Фалькон покачал головой.
   - Именно так все и было. Следующей, кого я заметил, была ее дочь, а потом к ним присоединился мужчина.
   Наступило тягостное молчание.
   - Кто был этот мужчина? - наконец спросила Коллин.
   - Один мой старый товарищ. Грант Эйнсворт, из нашей футбольной команды в Техасе, спокойно рассказывал Фалькон, - он был мужем Мары.
   - Я помню его, - включился в разговор Гарт. - Я часто встречал его в вашей раздевалке после игры.
   Что с ним произошло?
   Все с нетерпением ждали развязки. Фалькон с интонацией простой констатации факта произнес:
   - Он погиб в автокатастрофе. Я снова встретил Мару только через год после несчастного случая и не позволил ей уйти из моей жизни. Я сделал ей предложение, и она согласилась.
   - Как романтично, - со вздохом сказала Коллин. - Настоящая любовь все побеждает.
   Фалькон почувствовал, что Мара крепко сжимает его руку, ее ногти прямо впились ему в кожу.
   - Судьба благословила меня вдвойне, - продолжал он, - теперь у меня есть дочь.
   - Прелестная малютка, - вставил свое слово Чарли Одинокий Наездник.
   - Фалькон говорил, что Сюзанна была больна, - обратилась Кэнди к Маре. Она выглядит вполне здоровой.
   - У нее была.., была лейкемия. Сейчас она поправляется.
   - Слава Господу, - сказала Кэнди.
   И все заговорили о Коллин, о том, что первый раз в жизни рядом с ней нет очередного мужчины.
   - Меня это только радует, - пробормотал Гарт.
   Кэнди приложила палец к его губам и зашептала:
   - Ну, Гарт, не будь таким нехорошим. Вечер подходил к концу, пары собрались перед камином, каждый взял себе по стакану бренди, виски или сладкого ликера. "Да, здесь алкоголиков нет", - иронически отметила Мара. Она чувствовала, что в этом доме живут полной, настоящей жизнью, людей связывают искренние и глубокие чувства, и даже вещи здесь живые и настоящие, не то что убогая обстановка в тех углах, которые они снимали с Грантом.
   Мара вдруг поняла, что сейчас заплачет, и усиленно заморгала глазами. Она испугалась, не увидел ли кто-нибудь ее слез, но, как назло, отец Фалькона смотрел прямо на нее.
   - Пора спать, - объявил он.
   - Я еще не хочу, - запротестовала Мара, - я не устала... - и тут же поняла, что устала ужасно. Фалькон поднял ее и повел к двери. Ноги просто подкашивались.
   - Пойдем, пойдем, спящая красавица, - сказал Фалькон, - у нас завтра трудный день.
   - Правда? - Мара подумала, что сегодня у них тоже был трудный день.
   - Пикник. Футбол. Крокет. Ты во что играешь?
   Мара слабо наклонила голову.
   - Вот у вас как, мистер Уайтлоу... Никто уже и не помнит о подобных играх...
   Фалькон прижал ее к себе покрепче и приложил палец к ее рту:
   - Придержи свой цинизм. Цинизма и так достаточно, когда Зак здесь.
   Мара разделась в ванной и облачилась в пушистый махровый халат, перед тем как вернуться в комнату. Она с облегчением обнаружила, что Фалькон уже лег под одеяло, и с сожалением - что его бронзовые плечи обнажены. Мара нахмурилась и с подозрением спросила своего супруга:
   - На тебе что-нибудь есть, кроме одеяла?
   - Да. Пижамные штаны, - ответил он.
   - А, хорошо.
   - Я бы их с удовольствием снял, - добавил Фалькон.
   - Спасибо, не надо. - Мара выключила свет перед тем, как сбросить халат и скользнуть под одеяло. Ее волновало опасное соседство мужа. Она слышала дыхание Фалькона, ей казалось даже, что она чувствует тепло его тела.
   - Спокойной ночи, Мара.
   - Спокойной ночи, Фалькон.
   Мара поняла, что не заснет, и начала пристально исследовать потолок спальни. Не обнаружив на нем ничего интересного, она наконец обратилась к Фалькону:
   - Ты спишь?
   - Теперь уже нет.
   - Мне понравилась твоя семья.
   - И ты им понравилась.
   Мара вздрогнула, но не от холода.
   - Фалькон? - прошептала она.
   - Почему ты шепчешь? - зашептал он в ответ.
   - Не знаю. Не хочу никого будить.
   - Кроме меня, тут будить некого, а я уже и так проснулся. Может быть, ты хочешь что-нибудь мне сказать? - нерешительно спросил он.
   Мара почувствовала колебание в его голосе и смутилась.
   - Нет.., не знаю...
   Фалькон зажег свет и сел на постели, простыня соскользнула вниз, на бедра, и Мара отвела глаза от его влекущего обнаженного тела.
   - Что это значит? - удивился Фалькон. - Я проснулся, и я весь в твоем распоряжении, а ты...
   - Я только хотела спросить, может быть, ты сделаешь мне массаж спины, ты же собирался...
   - Конечно! - Фалькон вскочил на ноги и приказал:
   - Перевернись на живот.
   Мара выполнила приказание. Фалькон, настоящий профессионал, энергично принялся массировать ей плечи. Сильные руки безжалостно разминали ее усталые мускулы.
   - Хорошо так?
   - Ммм... - отозвалась Мара.
   - Мне мешает твоя ночная рубашка, можно снять? - Фалькон осторожно потянул тонкие шелковые бретельки, освобождая плечи, руки, спину. - Вот так... пробормотал он с удовлетворением.
   Мара вдруг поняла, что она сделала. Она только не поняла, почему она это сделала. Нужно было срочно решить, собирается ли она позволить Фалькону заняться с ней любовью, потому что не было ни малейших сомнений в том, что он этого хочет.
   Его руки уже не массировали, а ласкали ее тело. Мара ощутила внезапную слабость, растущее изнеможение внутри и поняла, что сопротивляться бесполезно.
   - Фалькон?
   - Да, любимая?
   Мара вздрогнула, когда он так назвал ее.
   - Хочешь, я тоже помассирую тебя потом? Фалькон наклонил голову.
   - Да, - ответил он, - очень...
   Он сжал ее грудь, пальцами нащупав соски...
   - Фалькон? - прошептала она.
   - Почему ты опять шепчешь? - прошептал он.
   - Потому что я не могу вздохнуть!.. И они замолчали оба, продолжая безмолвный диалог рук, губ и глаз.
   Мара уснула под утро в крепких объятиях Фалькона. Она не стала спрашивать себя, хорошо или плохо она поступила. В конце концов, это ее муж и он ее хочет. И ей с ним хорошо. Слишком много прекрасных историй рассказали ей вчера вечером. Возможно, завтра сказка кончится и скучная действительность заявит свои права.
   Глава 9
   По направлению к усадьбе Уайтлоу стремительным галопом проскакал всадник. Перед домом он спрыгнул с коня, прежде чем тот успел остановиться.
   - Фалькон! - прокричал Эндрю. - Фалькон!
   - Я здесь, Дрю, что случилось? - Фалькон бросился к мальчику.
   Мара сидела за столом для пикника среди других женщин. Услышав крик Эндрю, она вскочила и побежала к нему.
   - Что случилось? - вскрикнула она вслед за Фальконом.
   - Сюзанна! - проговорил Дрю, глядя на них расширенными от ужаса глазами. Она упала с лошади...
   - Нет! - закричала Мара. - Нет! Что с ней? Фалькон крепко сжал ее плечи, потому что Мара готова была наброситься на Дрю.
   - Что с ней?
   - Я не знаю, - признался Дрю. - Я оставил ее там, с остальными, и поехал за помощью. Сначала она была такая смелая, мы спросили, умеет ли она ездить верхом, она сказала: да...
   - Она отличная наездница, - подтвердил Фалькон.
   - Но она упала! Мы даже не быстро ехали!
   - Я уверен, что так и было. - Фалькон попытался утешить безутешного Дрю. Он подтолкнул Мару к Кэнди, готовой принять ее в объятия, и добавил, обращаясь к матери:
   - Последи за ней, мам.
   - Я с тобой! - взволнованно возразила Мара.
   - Нет, - твердо сказал Фалькон. - Оставайся здесь. Я сам ее привезу. Позовите нашего врача, чтобы он уже был здесь, когда мы вернемся.
   Гарт кивнул.
   Кэнди увела покорную Мару в дом. К счастью, мать Фалькона не стала успокаивать ее банальностями вроде: "Я уверена, все будет в порядке". Они молча сидели на кухне, каждая перед чашкой горячего кофе, к которому ни одна из них так и не притронулась.
   Им показалось, что прошли годы, прежде чем возвратился Фалькон. Он нес Сюзанну на руках.
   - Она ничего себе не сломала, - быстро сказал он, чтобы Мара не успела испугаться. - Ну, может быть, несколько царапин.
   - А что же с ней? - спросила Мара. Глаза Фалькона были как зимний день, они словно потемнели, в голосе его слышалась тревога и печаль.
   - У нее температура. И лимфоузлы опухли. Мара похолодела.
   - Нет, - прошептала она, не веря и заклиная судьбу.
   - Она потеряла сознание, вот почему она упала.
   - Этого не может быть, нет... Господи, пожалуйста, пожалуйста, не надо!.. - простонала Мара.
   - Что это? - недоумевающе произнесла Кэнди, повернувшись к Фалькону.
   Фалькон крепко сжал губы, чтобы скрыть предательскую дрожь. Он не был уверен, что сможет говорить, чувствуя комок в горле.
   - Это лейкемия.
   Одно можно сказать о семье Уайтлоу: они не бросали друг друга в беде. Трое полетели в Даллас на самолете Зака. Коллин обещала отвести назад машину Фалькона. Гарт позвонил в детскую больницу. Кэнди собрала вещи Мары, Фалькона и Сюзанны, чтобы отправить их с Коллин в "Би-Бар".
   Остальные, кузены и кузины, дяди и тети Фалькона, готовы были помочь деньгами.
   Фалькон с трудом отговорил Зака, чтобы тот не оставался с ними в детской больнице, не отходя от брата ни на шаг, точно сторожевая собака.
   - Оставь, пожалуйста, нас. Мы справимся одни, - сердито сказал Фалькон.
   На самом деле ему хотелось сказать: "Уходи, я не хочу, чтобы ты видел, как мне плохо". Ему казалось, его разрывают на части. Мара тоже была не в лучшем состоянии. Фалькон хотел остаться с ней наедине где-нибудь в темном и тихом месте, обнять ее, положить "голову ей на плечо, успокоить ее и успокоиться самому, если только это было возможно.
   Зак опустил руку Фалькону на плечо, и рука у него была твердая и надежная.
   - Ты не один, знай.
   - Уходи, пожалуйста, - с трудом проговорил Фалькон. В его глазах блестели слезы, в горле застрял комок. Если брат будет рядом, он просто не выдержит, сорвется.., а ему нужно поддержать Мару, быть сильным, хотя бы казаться сильным, чтобы помочь ей.
   Зак понял его и сказал в ответ:
   - Позвони. Мы тоже должны знать, что с ней.
   Фалькон кивнул. Говорить он больше не мог. Зак крепко обнял Мару, словно для того, чтобы передать ей часть своей силы и своей надежды.
   - Она поправится, - шепнул он Маре на ухо.
   Мара застонала, как раненое животное.
   - Спасибо, Зак, - произнесла она с мучением. - Хорошо, что ты это сказал.
   Хотя она боялась, что эти слова - не правда.
   Когда Фалькон и Мара остались одни, у них не было сил пошевелиться. Они сидели в больничных креслах рядом, не касаясь друг друга.
   Наконец Фалькон прервал страшное молчание:
   - Даже если у Сюзанны лейкемия, это еще не значит, что она больше не поправится. Он пытался убедить самого себя.
   - Но ей снова придется пройти через это ужасное лечение, у нее опять выпадут волосы, а она так радовалась, что они растут. - Мара говорила неестественно низким голосом, и Фалькон понял, что она с трудом сдерживает слезы.