Джордан Пенни. Тайный брак

Пенни Джордан
Тайный брак

   Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Глава 1

   – Хотите сказать, ваши бабушка и дедушка пожелали быть похороненными здесь, на кладбище у церкви Святой Марии? – послышался бесстрастный мужской голос.
   Лицо мужчины оставалось в тени, потому что он стоял спиной к солнечному свету. Все его внимание, казалось, было приковано к женщине, с которой он заговорил.
   Она инстинктивно захотела отстраниться, но не смогла этого сделать, так как каблук ее туфли уперся в край надгробия.
   – Осторожнее! – воскликнул мужчина и так быстро подошел к ней, что она замерла, словно кролик, испуганный стремительностью охотящегося сокола.
   Схватив ее за запястье длинными тонкими загорелыми пальцами, он потянул ее на себя. Когда мужчина оказался ближе, она ощутила мятный аромат его дыхания.
   Она не могла пошевелиться, сказать хоть слово или поразмыслить над ситуацией. Ее переполняли эмоции, окатившие раскаленным потоком. Она почувствовала отвращение к себе и постаралась обрести самообладание.
   – Отпустите меня, – прошептала она, однако просьба больше походила на мольбу беспомощной жертвы, чем на хладнокровный ответ современной и независимой женщины.
 
   От нее пахло английскими розами и лавандой, она выглядела истинной англичанкой. И даже вела себя как настоящая леди, но только до тех пор, пока он к ней не прикоснулся. А потом в ней заговорили страстность и независимость – характерные черты сицилийского наследия.
   Она потребовала отпустить ее.
   Чезаре поджал губы, ее слова внезапно пробудили в нем воспоминания. Возникшие в мозгу образы оказались настолько болезненными, что он тут же от них отмахнулся. Он не мог спокойно выносить обрушившиеся на него чувства вины и обиды.
   Так зачем же он решил встретиться с ней именно сейчас? Неужели захотел раздразнить ее еще больше, раздуть огонь враждебности, которую она к нему испытывала? Почувствовать себя еще более виноватым?
   У Чезаре нет выбора. Он должен думать о благе своей семьи, своего народа, принимать в расчет обязательства. Он не может позволить, чтобы из-за него пострадали люди. Он не останется без наследника, а коммуна – без достойного правителя.
   Сердце Чезаре бешено колотилось. Он не подозревал, что при встрече так отреагирует на ее чувственную привлекательность. Подобно высокому вулкану Сицилии, она обладала страстной натурой, но тщательно скрывала ее под маской холодной сдержанности. Увидев ее, Чезаре почувствовал себя очень уязвимым.
   Почему она обладала над ним такой властью? В его постели побывало много красивых и чувственных женщин, но романы с ними быстро заканчивались, и Чезаре вынужденно признавал, что так называемые скоротечные удовольствия оставляют в душе лишь пустоту. Ему хотелось более прочных и значимых отношений. Однако он так и не смог серьезно увлечься какой-нибудь женщиной, по-на стоящему ее полюбить и попытаться построить с ней будущее.
   Да он и не имел права влюбляться – был обязан следовать традициям предков и думать о благе своего народа.
   Понятие долга вдалбливалось ему в голову с детства. Даже после того, как в возрасте шести лет он осиротел, советники только и твердили о положении в обществе, о приличиях, о долге, никто не обращал внимания на его печаль. Подданные без конца посылали представителей, напоминавших об обязанности Чезаре занять место отца. Иностранцам обычаи их общества казались дикими и жестокими, Чезаре делал все что мог, старался ввести реформы, но традиции были непоколебимы. К тому же нельзя было игнорировать мнение Народного совета, члены которого выступали против нововведений. Но он уже не мальчик, теперь последнее слово останется за ним.
   Реформы. На мгновение Чезаре задумался о том, действительно ли ему удастся изменить устои закостенелого общества. Сможет ли он исправить ошибки прошлого? Удастся ли ему найти выход из сложившейся ситуации?
   Отмахнувшись от тягостных мыслей, он вернулся в настоящее.
   – Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил он Луизе.
 
   Луизе очень не нравился его категоричный тон.
   – Не ответила, – коротко бросила она.
   Больше всего ей хотелось, чтобы мужчина перестал расспрашивать ее и рассматривать. Она не собирается распинаться перед этим высокомерным сицилийским аристократом, славившимся своей опасной чувственностью и слишком привлекательной внешностью.
   Много веков назад его семья завладела территорией, на которой была построена небольшая сельская церковь. Чезаре – хозяин этой местности, и одному Богу известно, какие еще земли принадлежат ему. Он – покровитель местной культуры, хотя многим было известно, что здесь и по сей день царят феодальные законы.
   Чезаре – правитель народа, к которому принадлежит и сама Луиза. Бабушка и дедушка рассказывали ей о том, как тяжко им приходилось в детстве. Они были вынуждены работать на земле, принадлежащей семье человека, который теперь стоит перед ней на этом затаенном, тихом старинном кладбище.
   Луиза вздрогнула, посмотрев за безоблачное голубое небо и Этну. В этой местности частенько бывали сильнейшие и неожиданные бури, а она ненавидела непогоду. Они были так же внезапны, как и появление Чезаре.
 
   Чезаре не мог не признать, что Луиза оказалась совсем не такой, какой он ожидал ее увидеть. У нее были нетипичные для уроженки Сицилии пшенично-светлые волосы и сине-зеленые глаза. Она обладала средним ростом, стройной и немного сухощавой фигурой, овальным лицом с высокими скулами. Красавица. Любой мужчина обязательно посмотрит вслед такой женщине.
   Его реакция на нее была странной. Он отвернулся, чтобы она не заметила выражения его лица, – он боялся показать свои истинные чувства. В конце концов, Луиза квалифицированный психолог и может заглянуть в душу человеку. Чезаре не хотел открывать свои тайны, а их у него было немало.
   Луиза была способна сорвать с него маску притворства, за которой скрывались вина и горе, гордость и боязнь долга. И стыд. Уже более десяти лет он нес бремя стыда. Он пытался загладить свою вину, отправил ей письмо, но ответа так и не получил. Прощения Чезаре не удостоился. В конце концов, чего еще он ожидал? Его поступок не заслуживает снисхождения…
   На Луизе было простое голубое платье, на плечах – льняная накидка. Она походила на образованную представительницу среднего класса, приехавшую на остров отдохнуть и поправить здоровье.
   Луиза Андерсон. Ее мать была чистокровной сицилийкой, отец – австралийцем сицилийского происхождения. На остров Луиза приехала, чтобы похоронить прах своих предков на этом тихом кладбище.
   Чезаре переступал с ноги на ногу и думал о письме, которое лежало во внутреннем кармане его пиджака.
 
   Луиза напряглась, ощущая на себе пристальный взгляд Чезаре. Вот он – представитель семьи Фальконари, которая так жестоко обошлась с ее бабушкой и дедушкой, а также с ней.
   Она изумилась, когда священник, которому она писала о желании своих бабушки и дедушки быть похороненными в этом месте, ответил, что необходимо разрешение хозяина земель. Он назвал это обыкновенной формальностью и устроил Луизе встречу с Фальконари.
   Она предпочла бы встретиться с ним в оживленном месте, а не на тихом старинном кладбище, где ее одолевали воспоминания о похороненных родственниках. Но слово хозяина – закон. Оглянувшись и убедившись, что никаких препятствий нет, Луиза шагнула назад, желая от него отстраниться. Какой же он все-таки сексуальный… Луиза вздрогнула – она не ожидала увидеть его таким.
   Она очень обрадовалась, когда он заговорил и заставил ее отвлечься от неприличных мыслей.
   – Ваши бабушка и дедушка оставили Сицилию и уехали в Лондон вскоре после свадьбы. И все же они решили, что их прах должен быть похоронен здесь?
   Как властно и высокомерно он говорит о ее предках, словно они по-прежнему его слуги. При мысли об этом у Луизы закипела в жилах кровь.
   – Они уехали, потому что здесь не было работы. Они не хотели горбатиться за гроши на землях, принадлежавших вашей семье, как делали их родители. Но Сицилия – их родина.
   Чезаре услышал обвинение и вызов в ее голосе.
   – Странно, что они поручили эту миссию вам, своей внучке, а не дочери, – произнес он, снова вспомнил о письме в кармане и почувствовал очередной укол вины.
   – Моя мать давно живет в Палм-Спрингс со своим вторым мужем, а я всегда жила в Лондоне, – ответила Луиза.
   – С бабушкой и дедушкой, – уточнил он, и фраза прозвучала не как вопрос, а как констатация факта.
   Неужели Чезаре надеется спровоцировать и разозлить Луизу, и, воспользовавшись ее реакцией, отказать? Но она давно научилась скрывать свои чувства. Ей пришлось, иначе родственники повернулись бы к ней спиной.
   – Да, – подтвердила она. – Я стала жить с ними после того, как развелись мои родители.
   – Но не сразу после развода?
   От его вопроса она содрогнулась всем телом.
   – Нет, – ответила Луиза, избегая его взгляда.
   – Сначала вы были с отцом. Разве не странный выбор для восемнадцатилетней девушки? Вы предпочли отца матери.
   Луиза не стала спрашивать Чезаре, откуда он так много о ней знает. Сельский священник попросил ее рассказать историю своей семьи, когда она обратилась к нему с просьбой о захоронении. Зная привычки сицилийской общины, она не сомневалась, что о ней наводили справки еще и в Лондоне.
   Луиза встревожилась, у нее засосало под ложечкой. Она опустила голову, на золотистые волосы упали солнечные лучи, проникающие сквозь густую листву кипарисов.
   Да, она была шокирована, потому что ожидала встречи со священником, а не с хозяином земель. Ее желание развернуться и убежать было настолько сильным, что она с трудом сдержала эмоции. Спасаться бегством бессмысленно. Лучше стоять на своем и бросить ему вызов, чтобы, по крайней мере, сохранить чувство собственного достоинства.
   Луиза стиснула красивые белые зубы, чтобы не наговорить лишнего. Чезаре незачем знать, что она и ее мать никогда не были близки. Мать Луизы всегда больше волновал очередной любовник или вечеринка, а не разговор с дочерью. На самом деле Луиза крайне редко виделась с ней. Когда та объявила, что уезжает в Палм-Спрингс и начинает новую жизнь, Луиза, по правде говоря, облегченно вздохнула.
   Через мгновение Луиза сдержанно ответила:
   – Я оканчивала школу в Лондоне в тот год, когда развелись мои родители, поэтому мне было удобнее переехать к отцу. В Лондоне у него была служебная квартира, а моя мать планировала переехать в Палм-Спрингс.
   Его вопросы казались Луизе навязчивыми, но она знала, что не должна противодействовать ему, даже если почувствует обиду.
   Ей нужно всего лишь получить разрешение высокомерного и неприятного повелителя и выполнить последнюю волю бабушки и дедушки. Сделав это, она сможет продолжить спокойно жить.
   Луиза сглотнула – во рту стоял противный горький привкус. Она больше не взбалмошная восемнадцатилетняя девчонка. Она с ненавистью вспоминала те неспокойные годы, когда стала свидетельницей разлада между родителями, для которых дочь впоследствии превратилась в нежелательный довесок. Оба они обзавелись новыми партнерами, а Луиза стала помехой.
   Неудивительно, что она была трудным ребенком. Отец постоянно сидел на работе, а Луиза отчаянно пыталась завоевать его любовь. В глубине души она понимала, что он сожалел о женитьбе на ее матери.
   Блестящий молодой ученый с потрясающей перспективой, он меньше всего хотел жениться.
   Но его заставили взять в жены девушку, беременную от него. Давление на отца оказал старший научный сотрудник Кембриджского университета, чья семья также входила в сицилийскую общину Лондона. Подающий большие надежды отец Луизы был вынужден связать свою судьбу со студенткой, которая, в свою очередь, просто боролась против устаревших традиций.
   Луиза не чувствовала себя потомком сицилийцев, но очень хорошо осознавала, что из-за крови, текущей в ее жилах, она лишилась любви отца. Итальянцы, как правило, опекают своих детей и гордятся ими. Луиза же была нежеланным ребенком. Она стала помехой в карьере отца. Сначала она была плачущей и жаждущей внимания малышкой, потом превратилась в неуправляемого подростка. Для ее отца – человека, который хотел путешествовать и наслаждаться свободой, – брак и рождение ребенка оказались катастрофой. Именно потому все попытки Луизы завоевать его внимание и любовь были обречены на провал.
   Тем не менее она создала для себя вымышленный мир и в нем была обожаемой дочерью. Она хвасталась идеальными отношениями с отцом перед одноклассницами в престижной школе, куда ее отправила мать. Там учились дочери богатых и знаменитых людей. Луиза представляла своего отца крупным ученым и понимала, что окружающие принимали ее за свою только из-за его заслуг.
   Пребывание в подобной конкурентной среде пробуждало в Луизе дурные наклонности. Еще в раннем детстве она поняла, что непослушание позволит ей обратить на себя внимание родителей, и вскоре сознательно стала играть роль плохой девочки.
   Отец недолгое время присутствовал в ее жизни, пока его секретарша из офиса в Австралии и по совместительству новая пассия, Мелинда Лорримар, не потребовала от него прекратить общение с дочерью. Мелинде тогда было двадцать семь лет, а Луизе – восемнадцать, обе с самого начала боролись за внимание отца Луизы.
   Луиза жутко ревновала отца к Мелинде – гламурной разведенной красотке, которая не желала с ней общаться. Луиза так отчаянно жаждала любви отца, что даже перекрасила волосы в черный цвет, желая быть похожей на Мелинду и ее малолетних дочерей. Черные волосы, вызывающий макияж и откровенная одежда – все ради того, чтобы отец заметил ее. Она верила – однажды родители полюбят ее.
   Эта фантазия оказалась опасной и разрушительной, потому что Луиза им была совсем не нужна. Для них она была лишь напоминанием о совершенной ошибке, вынудившей их вступить в брак, которого они не хотели.
   – Но, поступив в университет, вы жили с бабушкой и дедушкой, а не с отцом, – проговорил Чезаре. Голос Фальконари вырвал Луизу из прошлого.
   Неожиданно на нее нахлынули опасные и острые ощущения. Стоящий перед ней мужчина в дорогой одежде излучал сексуальность и силу. На такого, как он, невозможно не обратить внимания…
   Луиза взяла себя в руки, вспомнив, что уже давно перестала быть наивной восемнадцатилетней девушкой.
   – Уверена, вы хорошо знаете историю моей семьи, – сказала она. – Наверняка слышали о моем плохом поведении. Будущая жена моего отца решила, что я плохо повлияю на ее дочерей, поэтому меня попросили уехать.
   – Он вышвырнул вас из дома. – Слова Чезаре вновь прозвучали как утверждение. И он снова почувствовал себя виноватым.
   Десять лет он только и делал, что старался улучшить жизнь народа. Новость о том, что Луиза была вынуждена терпеть безразличие и жестокость собственного отца, усилила угрызения совести. Он никогда не хотел причинить боль Луизе или чем-то навредить ей. Теперь, узнав о последствиях своего поступка, он понял, почему она не ответила на его письмо, в котором он признавал свою вину и умолял ее о прощении.
   Луиза почувствовала, как горит ее лицо – то ли от смущения, то ли от возбуждения. Разве это имеет значение? Не имеет, конечно. Большой опыт психологического консультирования семей, испытывающих трудности в отношениях, научил ее тому, как важно прощать ошибки другим людям и продолжать собственный путь.
   – Он планировал начать новую жизнь в Австралии. Поэтому продал квартиру в Лондоне. На тот момент я была уже взрослой, мне исполнилось восемнадцать. Я собиралась поступать в университет. Но да, в сущности, он вышвырнул меня из дома.
   Итак, Луиза была всеми покинута, а Чезаре в это время находился на другом конце земного шара, искал способы улучшить положение бедных слоев населения, желая искупить свою вину.
   Однако нет смысла рассказывать об этом Луизе. Она враждебно воспримет любые его слова.
   – И тогда вы переехали к бабушке с дедушкой? – продолжал он. Лучше придерживаться фактов, чем поддаваться опасным эмоциям.
   Луиза напряглась сильнее, ее пронзила нервная дрожь. Разве этому человеку недостаточно бед, страданий и унижения, которые он уже успел обрушить на нее? Зачем он заставляет ее вспоминать неприятное прошлое?
   Даже сейчас Луиза без боли в сердце не могла думать о том, какой испуганной была и какой одинокой себя чувствовала. Однако бабушка и дедушка спасли ее, подарили ей любовь и заботу, которых она заслуживала.
   Живя с ними, она наконец поняла, насколько важно ощущение безопасности, насколько нужен семейный уют. Жизнь Луизы круто изменилась, изменился и ее характер. Вот тогда она и пообещала во что бы то ни стало исполнить пожелание бабушки и дедушки.
   – Да.
   – Они поступили смело, учитывая…
   – Учитывая то, что я сделала? Да, они поступили смело. В местной общине было много людей, готовых критиковать и осуждать их так же, как критиковали и осуждали меня. Я опозорила бабушку и дедушку и могла опозорить общину. Но вы об этом знаете, правда? Вы знаете, как позорно и отвратительно я себя вела и как унизила не только себя, но и их. Мое имя стало синонимом позора, а бабушка и дедушка пострадали из-за меня. Они пострадали, но не бросили меня. И поэтому я стою здесь сейчас и терплю унижение от вас.
   Чезаре хотел сказать Луизе, что сожалеет, и попытаться извиниться перед ней, но понимал, что должен сохранять самообладание. На карту поставлено слишком многое. Нравится ему и Луизе или нет, но они оба – часть общества с традиционным укладом, они в нем родились, с ним связана их судьба.
   – Вы хотите исполнить обещание, данное старикам, и похоронить их прах здесь? – спросил Чезаре.
   – Они всегда этого хотели. И это стало для них самым важным, после того как… После того позора, который я на них навлекла. Захоронение здесь – единственный для них способ вернуться в здешнюю общину и упокоиться с миром у церкви, где их крестили, миропомазали и венчали. Я исполню их волю, даже если мне придется вас умолять.
   Чезаре не ожидал от Луизы такой откровенности. Он предвидел ее враждебность, но никак не откровенность. Ему стало не по себе. Пристрастие к современному образу жизни и образованию, желание избавить подданных от закостенелых традиций вновь вспыхнули в нем.
   Сейчас перед ним стояла женщина, нанесшая сильнейший удар по системе ценностей его народа, и этот народ наказал ее, стремительно и жестоко.
   Чезаре снова вспомнил о письме, лежавшем в кармане, – сейчас оно, словно острый осколок разбитого бокала, врезалось в рану.
   Луиза начинала терять самообладание. Подобного не должно было случиться. Она не желает отвечать на вопросы Чезаре и оправдываться перед ним тоже не обязана. Она отблагодарит бабушку и дедушку, и никто, даже этот высокомерный глава сицилийской провинции, чье присутствие провоцирует нежелательный отклик в теле Луизы, ей не помешает. В конце концов, Луизе многое пришлось преодолеть, и она не страшится очередного унижения.
   Луиза едва не сошла с ума от шока, стыда и гнева, когда бабушка и дедушка взяли ее в свой дом. Она не могла здраво мыслить, не говоря уже о том, чтобы позаботиться о себе. Оказавшись у них, она практически сразу же забралась в постель и даже не обратила внимание на убранство спальни. Этот дом старики купили после долгих лет труда, когда доходы от ресторана наконец сделали их финансово независимыми. Тогда Луизе хотелось лишь спрятаться от всех. В том числе от себя.
   Дом бабушки и дедушки стал для нее убежищем. Старики дали ей то, чего лишили мать и отец. Они любили Луизу, остальные же отвергали и стыдили. Позор. Какое страшное слово для горделивого уроженца Сицилии. Чувства, которые испытывала Луиза, были по-прежнему мучительными. Она никогда не приехала бы сюда, если бы не была должна людям, сделавшим ее жизнь сносной.
   – Как вы знаете, я не могу единолично принять решение относительно вашей просьбы. Мэр коммуны… – начал Чезаре.
   – Согласится с вашим решением. И вам, и мне об этом отлично известно. В вашей власти удовлетворить просьбу моих бабушки и дедушки. Не отказывайте им – это будет несправедливо и некрасиво. Если вы хотите наказать их за то…
   – Таковы традиции нашего общества, – сказал он. – Если один из членов семьи позорит себя, будет опозорена вся семья.
   – И вы считаете это справедливым? – презрительно спросила Луиза и, не сдержавшись, язвительно прибавила: – Конечно, вы так считаете.
   – В здешней провинции люди живут по правилам и традициям, установленным много веков назад. Конечно, я вижу множество недостатков и, вне сомнения, хочу провести реформы, которые принесут благо моему народу. Но с этим надо быть осторожнее, иначе возникнет недоверие и вражда.
   Луиза знала, что Чезаре прав, хотя и не хотела в этом признаваться. Однако она приехала сюда не для того, чтобы обсуждать политику.
   – Мои бабушка и дедушка принесли много пользы. Они присылали деньги своим родителям, братьям и сестрам, хотя и не были обязаны это делать. Они нанимали на работу людей из здешней коммуны, когда те приезжали на заработки в Лондон. Они находили им жилье и заботились о них. Делали щедрые пожертвования церкви и занимались благотворительностью. Они заслужили признания и уважения.
   Чезаре должен был признать – Луиза очень страстно защищает стариков, он не мог сомневаться в силе ее чувств. Услышав тихий сигнал своего мобильного телефона, он вспомнил о срочных делах. Чезаре не ожидал, что общение с Луизой так затянется. И все же у него остались вопросы.
   – Я должен идти. У меня назначена встреча. Тем не менее нам предстоит кое-что обсудить, – произнес он. – Я с вами свяжусь.
   Он повернулся, собираясь уйти и оставить Луизу в сомнениях и тревогах. Жестокий поступок человека, который по праву рождения обязан быть безжалостным и гордым. Вероятно, Луизе не следовало ждать от него ничего другого. Возможно, ей нужно облегченно вздохнуть от того, что он наконец уходит.
   Через несколько мгновений Чезаре обернулся. Солнечные лучи, проникающие сквозь крону кипарисов, осветили резкие и суровые черты его лица, унаследованные от неистовых воинов-предков – римлян и мавров.
   – Вы привезли с собой сына? – спросил он.

Глава 2

   Луизе показалось, что она попала в преисподнюю. Следовало предвидеть подобный вопрос. – Да, – кратко ответила она, с трудом справляясь с охватившим ее страхом, от которого стало тошно. Хотя бояться ей нечего. В конце концов, ни для кого не секрет, что она мать-одиночка и у нее девятилетний сын.
   – Но вы не привели его сюда. Разве вы разумно поступили, оставив мальчика одного? Ему всего девять лет. Ответственная мать…
   – Будучи ответственной матерью, я решила, что моему сыну лучше и безопаснее поехать со мной на Сицилию. Пока мы тут с вами разговариваем, он играет в теннис в детском клубе при отеле. Оливер был очень близок со своим прадедом. Он по нему скучает. Олли бы сильно расстроился, если бы я привела его сюда, на кладбище.
   Луиза с трудом сдерживала гнев. За последние полтора года ее отношения с сыном сильно осложнились. Оливер откровенно обвинял ее в том, что у него нет отца, – из-за этого ему приходилось тяжело в школе. Он ругался и дрался со всеми. Недопонимание мучило Луизу, но она не знала, как с этим справиться.
   Она сделала бы все, чтобы защитить сына от страданий. Ради того, чтобы обеспечить ему достойное будущее, она работала допоздна и много училась. Единственное, чего не могла дать Луиза Оливеру, – это отца.
   Пока был жив дедушка Луизы, он оказывал на Олли благотворное влияние, но уже тогда мальчик начал замыкаться в себе и сердиться на мать за то, что она не рассказывает ему всю правду.
   Оливер был умным, учился в престижной школе, на оплату которой уходила большая часть доходов Луизы. Там были и другие дети из неполных семей, но они хотя бы знали своих отцов. Дедушка Луизы очень беспокоился из-за внука, однако понимал, что говорить ему ничего нельзя.
   – Нам нужно кое-что обсудить, – повторил Чезаре. – Я приду к вам в отель завтра в одиннадцать и буду ждать в кафе.
   Он даже не удосужился спросить, удобно ли Луизе встретиться с ним именно в это время и именно в кафе. Но чего еще она ожидала? Чезаре – воплощение высокомерия, жестокости и гордыни. Очень жаль, что никому не удается поставить на место всемогущего правителя Фальконари.
   Луиза увидела, как блеснул полированный черный металл капота отъезжающего лимузина с тонированными стеклами. Она осталась одна.
 
   Идя по тропинке через сады отеля, Чезаре миновал теннисные корты, где обратил внимание на мальчика, только что вышедшего на тренировку в составе группы под руководством одного из тренеров.
   Сын Луизы Андерсон. Высокий, хорошо натренированный для своего возраста и совсем непохожий на мать, мальчик обладал оливковым оттенком кожи и темными волосами, что неудивительно, учитывая его сицилийские корни. Он неплохо играл в теннис, был сосредоточен и имел хороший удар слева.
   Чезаре посмотрел на часы и ускорил шаг. Ему не хотелось опаздывать на встречу с Луизой. Как всегда, думая о ней, он ощущал знакомое бремя вины и сожаления.
 
   Луиза взглянула на часы. Одиннадцать утра. Ее сын удивился и обрадовался, когда она предложила ему взять еще один урок тенниса.