Страница:
– Извини, мама. Конечно же я пойду на бал.
Лидия прослезилась от восторга.
– Я знала, что могу положиться на Лизи!
Она радостно улыбнулась Лизи, затем подошла к Джорджи и обняла ее.
– Ты самая верная и достойная из дочерей, моя дорогая Джорджина! А теперь я хочу обсудить с тобой костюм. Да и Лизи надо подготовиться к поездке в город.
Лизи ахнула, понимая, что прошло уже много времени и сейчас десять. Каждую неделю она посвящала пять или шесть часов сестрам в Сент-Мэри. И не важно, что Фицджеральды уже два поколения подряд не были католиками. Лизи работала с сиротами там, и, так как любила детей, она с нетерпением ждала этого.
– Мне пора! – воскликнула она, выбегая из комнаты.
– Спроси папу, сможет ли он подвезти тебя! – крикнула ей вслед Лидия. – Это сэкономит время!
Лизи была на пути домой. Несколько дней подряд шел дождь, и на улицах было по колено грязи. Ей было все равно, как она выглядит, но дорога домой занимала около пяти миль, и из-за непогоды ей понадобится вдвое больше времени. Семья могла себе позволить только одну лошадь и только одну парную двухколесную карету. Отец отвез ее в город, но не смог забрать домой, так как был нужен с каретой в тот день Анне. Вместо того чтобы поспорить о своей очереди или попросить шиллинг, чтобы нанять карету, Лизи предпочла пойти домой пешком.
Сейчас серое небо прояснялось, и Лизи была уверена, что завтра будет замечательно приятный день – подходящий для костюмированного бала. Она как раз собиралась ступить в грязь, чтобы пересечь улицу, когда почувствовала, что кто-то тянет ее за одежду.
Лизи знала, что это бродяжка, еще до того, как взглянула на старую женщину, грязную, мокрую и дрожащую от холода.
– Мисс? Не найдется пенни? – попросила женщина.
У Лизи оборвалось сердце.
– Вот. – Она опустошила свой кошелек, отдав женщине все монеты и зная, что это очень расстроит маму. – Да благословит вас Господь, – прошептала Лизи.
Женщина изумленно посмотрела на нее.
– Да благословит вас Бог, миледи! – воскликнула она, прижимая монеты к груди. – Да благословит вас Бог, мой милосердный ангел!
Лизи улыбнулась ей.
– Сестры в Сент-Мэри найдут для вас постель, – сказала она. – Почему бы вам не пойти туда?
– Я так и сделаю, – кивнула женщина. – Спасибо, миледи, спасибо!
Надеясь, что женщина так и поступит, а не пойдет в ближайшую гостиницу за выпивкой, Лизи ступила на улицу. В этот момент из-за угла вывернула конная карета. Лизи сначала услышала звук, а потом посмотрела в ту сторону.
Две черные лошади мчали очень красивую карету. Она была открыта, и в ней сидели три джентльмена, а двое других расположились на высоком сиденье кучера и подстегивали лошадей. Все смеялись, кричали и размахивали бутылками с вином. Карета ехала прямо на нее. Лизи застыла, не веря своим глазам.
– Осторожно! – закричала женщина.
Но кучер словно не слышал ее и все подстегивал лошадей.
Лизи в ужасе отпрыгнула на обочину, чтобы уйти с дороги.
– Поворачивай! – внезапно закричал один из джентльменов. – Ормонд, поворачивай!
Но карета стремительно приближалась. В ужасе, Лизи увидела белки лошадиных глаз, их раздутые розовые ноздри. Она приготовилась бежать – но вместо этого упала.
Упала на четвереньки в уличную грязь.
Грязь и камни посыпались ей на спину. Лизи удалось повернуться и увидеть подкованные копыта и железные колеса в опасной близости от нее. Ее сердце замерло от страха, она знала, что сейчас умрет, но все же пыталась отползти от приближающейся кареты. Внезапно ее подхватили сильные руки.
Лизи оттащили на безопасное расстояние на обочину, как раз когда карета проехала мимо.
Лизи не могла пошевелиться. Ее сердце билось так сильно и так быстро, что она думала, будто ее легкие взорвутся. Она закрыла глаза, потрясенная от шока.
Сильные руки все еще держали ее. Лизи заморгала. Она лежала на обочине, щекой упершись в камень, ее лицо было на уровне колен мужчины, так как он присел на корточки рядом с ней. Она осознала происходящее. Она только что избежала смерти. Этот незнакомец спас ее!
– Не двигайтесь.
Лизи с трудом слышала того, кто спас ей жизнь. Ей все еще было тяжело дышать, так как сердце продолжало бешено биться. Ей действительно было больно, и казалось, будто ей выкрутили руки.
– Мисс? Вы можете говорить?
К Лизи вернулся рассудок. Нет, этого не может быть! Голос джентльмена был невероятно знаком – тембр глубокий и сильный, и в то же время странно мягкий и успокаивающий. Лизи подслушивала Тайрела де Уоренна на каждом Дне святого Патрика, к тому же слушала его выступление перед горожанами на нескольких политических мероприятиях.
Дрожа от недоверия, она попыталась сесть. Он тут же помог ей, и она взглянула на него.
Голубые глаза, такие темные, что казались черными, встретились с ее взлядом. Ее сердце подскочило от недоверия, а затем бешено забилось от волнения.
Тайрел де Уоренн стоял на коленях перед ней на улице, – он снова спас ей жизнь!
Его глаза были широко раскрыты, и смотрел он мрачно.
– Вы ранены? – спросил он, все еще крепко держа ее.
Лизи потеряла способность говорить, пока смотрела в его глаза. Как такое могло случиться? Она мечтала о встрече с ним, но представляла, что будет красивой, как Анна, и это случится на балу, когда на ней будет великолепный костюм, а не на грязной улице, где она сидит словно немая.
– Вы ранены? Вы можете говорить?
Лизи плотно закрыла глаза. Она начала дрожать, но не от страха. Он обнимал ее за плечи. Она прижималась к нему.
Она испытала новое чувство, которое теперь пробивалось в ней, теплое, удивительное, недозволенное и постыдное, такое чувство, которому она предавалась, когда была одна ночью в спальне. Его прикосновение пробудило в ней огонь.
Лизи понимала, что должна хоть что-то ответить. Она увидела бриджи из дорогой замши, обтягивающие его ноги, и огонь разгорелся с новой силой. Она осмелилась посмотреть на его шерстяную куртку, такую же темно-голубую, как его глаза. Куртка была расстегнута, открывая темно-серый жилет и белую рубашку под ним. Лизи быстро посмотрела в сторону, а затем на него:
– Д-да. Я могу говорить… Кажется…
Их взгляды встретились. Он был так близко, что она могла видеть каждую черточку его прекрасного лица, которое давно запомнила. Тайрела де Уоренна можно было назвать невероятно красивым мужчиной. Темно-голубые глаза, и ресницы достаточно длинные, чтобы понравиться любой девушке. Высокие скулы, прямой нос и подвижный рот, сейчас плотно сжатый от гнева или недовольства. У него была аура короля.
– Вы в шоке. Вы можете стоять? Вы ранены?
Лизи пришлось спуститься с небес на землю. Она сглотнула, не в силах оторвать от него взгляд.
– Я так не думаю. – Она помедлила. – Я не уверена.
Его взгляд сейчас скользнул по ее телу, быстро осматривая ее грудь, бедра и юбки.
– Если бы что-то сломали себе, вы бы знали. – Они снова встретились взглядами. Сейчас его глаза казались еще темнее. – Позвольте мне помочь вам встать.
Лизи не могла пошевелиться. Она чувствовала, как горят ее щеки. Ее почти переехали, но сердце билось так быстро от чувств, которые не должна испытывать ни одна молодая девушка. Внезапно она увидела его в совершенно другом месте, в совершенно другой ситуации – она увидела его белого коня и темную лесную долину, где страстно обнимались двое любовников. Лизи увидела себя в руках Тайрела и глубоко вздохнула.
– Что это? – резко спросил он.
Лизи облизнула губы, пытаясь отогнать призрачный образ.
– Ни-ничего.
Их взгляды снова встретились; он пристально смотрел на нее. Лизи испугалась, что он догадался о ее постыдном влечении и, что самое худшее, о ее смелых мыслях. Он обхватил ее за талию, чтобы поднять, а она готова была разорваться от желания, поглотившего ее. Лизи не знала, что делать. Она больше не могла дышать, даже если и хотела.
Она чувствовала запах сосны, земли и мускуса, который исходил от него. Его губы нежно касались ее губ, его сильные руки нежно держали ее за талию. Их тела были рядом, бедро к бедру, ее грудь прижималась к его груди.
– Мисс? – прошептал он. – Думаю, вам следует отпустить меня.
Лизи быстро вернулась к реальности, понимая, что он поднял ее на ноги. Они стояли на обочине – и она крепко к нему прижималась.
– Господи, – выдохнула она в ужасе. Отпрыгнула и краем глаза заметила, что он улыбается.
Щеки вспыхнули с новой силой. Она только что вешалась на Тайрела де Уоренна? Как она могла? В тот момент, когда стояла с ним в лесу, а не на центральной улице города, она точно чувствовала его губы! А сейчас он смеется над ней!
Лизи с трудом вернула самообладание. Она была так расстроена, что не могла ясно соображать. Он знает, что она безумно любит его? Она отвела взгляд, умирая от смущения.
– Я бы поймал этих хулиганов и ткнул бы каждого лицом в грязь, – вдруг сказал Тайрел. Он достал из кармана кипенно-белый батистовый носовой платок и протянул ей.
– Вы… знаете их?
Он посмотрел на нее:
– Да, я имел несчастье познакомиться с каждым из них. Это лорды Перри и О'Доннел, сэр Рэдмонд, Пол Кэрри и Джек Ормонд. Кучка бездельников из высшего общества.
– Не нужно преследовать их из-за меня, – кое-как выдавила она. Смена темы заставила ее почувствовать себя легче. – Я уверена, все произошло случайно. – Лизи наконец-то поняла, как неопрятна. Грязь была везде: на юбке, корсете, перчатках и лице. Это только усилило ее смятение.
– Вы защищаете их? Они чуть не убили вас!
Она посмотрела на него снизу вверх, подавленная своей неопрятностью, забыв про льняной платок, протянутый ей.
– Конечно, им не следовало ехать по городу так быстро, но все произошло случайно. – Сейчас ей хотелось заплакать. Почему все произошло именно так? Почему он встретил ее сегодня, а не завтра на балу, когда она была бы в своем нарядном костюме девы Мэриан?
– Пока еще рано прощать их, – произнес он. – Я думаю, они должны увидеть, какую ошибку совершили.
Но сначала я хочу, чтобы вы оказались дома. – Он легко улыбнулся ей: – Могу я проводить вас домой?
Его слова поразили ее. Если бы они разговаривали при других обстоятельствах, Лизи подумала бы, что он ухаживает за ней. Она была в смятении. Одна ее часть больше всего на свете хотела продолжить знакомство, а другая – убежать. Оказавшись одна, она сможет представить себе эту встречу так, как хочет. Но сейчас должна мыслить разумно. Если он проводит ее до Рейвен-Холла, мама выйдет и задушит ее в своих объятиях. И вероятно, настоит на том, чтобы Тайрел остался на чашечку чая. И, как истинный джентльмен, он согласится. Это будет неловко и унизительно, особенно если мама начнет намекать на то, что у нее есть три незамужние молодые дочери.
Это была не сказка. Лизи была не на балу, красивая как Анна, дерзко танцуя вальс. Она была грязной, растрепанной толстухой и стояла на улице с мужчиной, который был настолько выше ее по происхождению, что она могла бы быть дояркой, а он – настоящим принцем.
– Прошу прощения, – быстро сказал он, очевидно неправильно истолковав ее молчание. Он поклонился. – Лорд де Уоренн. К вашим услугам, мадемуазель. – Он был очень серьезен, когда говорил.
– Мой господин, я сама найду дорогу домой, спасибо. Спасибо вам за все. Вы такой галантный, такой добрый! – Она знала, что не должна продолжать, так как он поднял брови в удивлении, но не могла остановиться. – Но ваша репутация превосходит вас конечно же! Все знают, как вы благородны. Вы спасли мне жизнь. Я в большом долгу перед вами. Мне бы так хотелось отблагодарить вас, но как? Спасибо вам большое!
Сейчас было видно, что он удивлен.
– Не нужно благодарить меня, мадемуазель. И я провожу вас, – сказал он таким твердым голосом, что стало ясно, что он аристократ высшего порядка и привык к тому, чтобы все немедленно подчинялись ему.
Лизи закусила губу, тайно желая позволить ему проводить себя домой.
– Я иду в Сент-Мэри, – соврала она. – Это как раз вниз по улице.
– Понятно. И все-таки я провожу вас и посмотрю, чтобы вы вошли в здание. Возражения не принимаются.
Лизи медлила, но его взгляд говорил ей, что у нее нет выбора, поэтому она взяла его за руку. Ее охватила новая волна дрожи, заставив забыть о страхах и беспокойствах. Она знала, что должна скромно опустить глаза, но не могла оторвать восторженного взгляда от его лица. Он был так красив – она никогда не видела мужчины красивее и привлекательнее. Она очень хотела ему об этом сказать – и еще о многом другом.
Он говорил очень мягко – почти соблазнительно.
– Ведите.
Она потупила взгляд, когда они не спеша пошли к монастырю.
– Извините. Просто… вы такой крас… такой добрый, – прошептала она, с трудом сдержав свои настоящие чувства.
Казалось, он удивился.
– Доброта имеет мало общего со спасением леди из беды. Любой джентльмен поступил бы точно так же.
– Я так не думаю, – ответила она, осмелившись посмотреть на него. – Не многие джентльмены смогли бы броситься в грязь, рискуя жизнью, чтобы спасти незнакомую женщину на улице.
– Значит, вы не очень высокого мнения о мужчинах? Но я не могу вас винить в этом, особенно после сегодняшнего дня.
Она пришла в глубокое волнение оттого, что разговаривала с ним.
– Мужчины со мной никогда раньше не обращались так хорошо, сэр. – Она помедлила, а потом решила говорить правду: – Честно признаться, многие мужчины даже не замечают меня. Я сомневаюсь, что меня кто-нибудь вообще спас бы, если бы вас не было здесь.
Он очень пристально посмотрел на нее:
– Тогда я сожалею, что с вами так плохо обращались в прошлом. Я не могу этого понять. В самом деле.
Неужели он только что сказал, что никогда бы не смог ее не заметить? Он был почти рыцарь.
– Вы такой галантный, такой добрый и смелый – и красивый, – пылко произнесла она. И, поняв, что сказала, смутилась.
Он тихо рассмеялся.
Лизи почувствовала, как горят ее щеки, и опустила взгляд.
Они медленно подошли к дверям монастыря. Повисло молчание. Лизи хотелось ударить себя за такое ребяческое поведение.
Он нарушил молчание, галантный, как и прежде.
– А вы храбрая женщина. Многие леди попросту растерялись бы, или у них началась бы истерика от такого приключения, – проговорил он, притворяясь, что не слышал ее лести.
– Слезами тут вряд ли поможешь, – сглотнула Лизи. Она бы расплакалась сейчас, подумалось ей. Они застыли у дверей, и она чувствовала, что он смотрит на нее. Она медленно подняла глаза.
– Мы пришли, – тихо сказал он, встретившись с ней взглядом.
– Да, – согласилась Лизи. Внезапно ей очень захотелось продлить эту встречу. Она облизнула губы и выпалила на одном дыхании: – Спасибо большое за галантное спасение, мой господин. И мне очень хочется отблагодарить вас однажды.
Его улыбка исчезла.
– Не стоит благодарности. Это был мой долг – и удовольствие, – очень мягко сказал он.
Огонь в ней разгорелся с новой силой. Они стояли лицом к лицу, всего лишь в нескольких дюймах друг от друга. Деревянные здания по обеим сторонам улицы исчезли. Лизи закрыла глаза. Его руки обхватили ее, когда он крепко прижал ее к себе. Она ждала, чуть дыша, когда он наклонился поцеловать ее в губы.
Над ее головой раздался звук колокола в часовне, сообщающего о наступлении дня. Его вибрирующий звук вернул Лизи в реальность. Она поняла, что стоит на дороге с Тайрелом, как раз в подходящем месте, и он опять смотрел на нее так пристально, словно знал ее тайные мысли.
Она молилась, чтобы он ни о чем не догадался.
– Я должна идти! Спасибо! – сказала она, повернувшись и бросилась в открытую дверь.
– Постойте. Минуточку… – начал он.
Но Лизи уже была в безопасности монастыря, почти не сожалея о встрече.
Глава 2
Лидия прослезилась от восторга.
– Я знала, что могу положиться на Лизи!
Она радостно улыбнулась Лизи, затем подошла к Джорджи и обняла ее.
– Ты самая верная и достойная из дочерей, моя дорогая Джорджина! А теперь я хочу обсудить с тобой костюм. Да и Лизи надо подготовиться к поездке в город.
Лизи ахнула, понимая, что прошло уже много времени и сейчас десять. Каждую неделю она посвящала пять или шесть часов сестрам в Сент-Мэри. И не важно, что Фицджеральды уже два поколения подряд не были католиками. Лизи работала с сиротами там, и, так как любила детей, она с нетерпением ждала этого.
– Мне пора! – воскликнула она, выбегая из комнаты.
– Спроси папу, сможет ли он подвезти тебя! – крикнула ей вслед Лидия. – Это сэкономит время!
Лизи была на пути домой. Несколько дней подряд шел дождь, и на улицах было по колено грязи. Ей было все равно, как она выглядит, но дорога домой занимала около пяти миль, и из-за непогоды ей понадобится вдвое больше времени. Семья могла себе позволить только одну лошадь и только одну парную двухколесную карету. Отец отвез ее в город, но не смог забрать домой, так как был нужен с каретой в тот день Анне. Вместо того чтобы поспорить о своей очереди или попросить шиллинг, чтобы нанять карету, Лизи предпочла пойти домой пешком.
Сейчас серое небо прояснялось, и Лизи была уверена, что завтра будет замечательно приятный день – подходящий для костюмированного бала. Она как раз собиралась ступить в грязь, чтобы пересечь улицу, когда почувствовала, что кто-то тянет ее за одежду.
Лизи знала, что это бродяжка, еще до того, как взглянула на старую женщину, грязную, мокрую и дрожащую от холода.
– Мисс? Не найдется пенни? – попросила женщина.
У Лизи оборвалось сердце.
– Вот. – Она опустошила свой кошелек, отдав женщине все монеты и зная, что это очень расстроит маму. – Да благословит вас Господь, – прошептала Лизи.
Женщина изумленно посмотрела на нее.
– Да благословит вас Бог, миледи! – воскликнула она, прижимая монеты к груди. – Да благословит вас Бог, мой милосердный ангел!
Лизи улыбнулась ей.
– Сестры в Сент-Мэри найдут для вас постель, – сказала она. – Почему бы вам не пойти туда?
– Я так и сделаю, – кивнула женщина. – Спасибо, миледи, спасибо!
Надеясь, что женщина так и поступит, а не пойдет в ближайшую гостиницу за выпивкой, Лизи ступила на улицу. В этот момент из-за угла вывернула конная карета. Лизи сначала услышала звук, а потом посмотрела в ту сторону.
Две черные лошади мчали очень красивую карету. Она была открыта, и в ней сидели три джентльмена, а двое других расположились на высоком сиденье кучера и подстегивали лошадей. Все смеялись, кричали и размахивали бутылками с вином. Карета ехала прямо на нее. Лизи застыла, не веря своим глазам.
– Осторожно! – закричала женщина.
Но кучер словно не слышал ее и все подстегивал лошадей.
Лизи в ужасе отпрыгнула на обочину, чтобы уйти с дороги.
– Поворачивай! – внезапно закричал один из джентльменов. – Ормонд, поворачивай!
Но карета стремительно приближалась. В ужасе, Лизи увидела белки лошадиных глаз, их раздутые розовые ноздри. Она приготовилась бежать – но вместо этого упала.
Упала на четвереньки в уличную грязь.
Грязь и камни посыпались ей на спину. Лизи удалось повернуться и увидеть подкованные копыта и железные колеса в опасной близости от нее. Ее сердце замерло от страха, она знала, что сейчас умрет, но все же пыталась отползти от приближающейся кареты. Внезапно ее подхватили сильные руки.
Лизи оттащили на безопасное расстояние на обочину, как раз когда карета проехала мимо.
Лизи не могла пошевелиться. Ее сердце билось так сильно и так быстро, что она думала, будто ее легкие взорвутся. Она закрыла глаза, потрясенная от шока.
Сильные руки все еще держали ее. Лизи заморгала. Она лежала на обочине, щекой упершись в камень, ее лицо было на уровне колен мужчины, так как он присел на корточки рядом с ней. Она осознала происходящее. Она только что избежала смерти. Этот незнакомец спас ее!
– Не двигайтесь.
Лизи с трудом слышала того, кто спас ей жизнь. Ей все еще было тяжело дышать, так как сердце продолжало бешено биться. Ей действительно было больно, и казалось, будто ей выкрутили руки.
– Мисс? Вы можете говорить?
К Лизи вернулся рассудок. Нет, этого не может быть! Голос джентльмена был невероятно знаком – тембр глубокий и сильный, и в то же время странно мягкий и успокаивающий. Лизи подслушивала Тайрела де Уоренна на каждом Дне святого Патрика, к тому же слушала его выступление перед горожанами на нескольких политических мероприятиях.
Дрожа от недоверия, она попыталась сесть. Он тут же помог ей, и она взглянула на него.
Голубые глаза, такие темные, что казались черными, встретились с ее взлядом. Ее сердце подскочило от недоверия, а затем бешено забилось от волнения.
Тайрел де Уоренн стоял на коленях перед ней на улице, – он снова спас ей жизнь!
Его глаза были широко раскрыты, и смотрел он мрачно.
– Вы ранены? – спросил он, все еще крепко держа ее.
Лизи потеряла способность говорить, пока смотрела в его глаза. Как такое могло случиться? Она мечтала о встрече с ним, но представляла, что будет красивой, как Анна, и это случится на балу, когда на ней будет великолепный костюм, а не на грязной улице, где она сидит словно немая.
– Вы ранены? Вы можете говорить?
Лизи плотно закрыла глаза. Она начала дрожать, но не от страха. Он обнимал ее за плечи. Она прижималась к нему.
Она испытала новое чувство, которое теперь пробивалось в ней, теплое, удивительное, недозволенное и постыдное, такое чувство, которому она предавалась, когда была одна ночью в спальне. Его прикосновение пробудило в ней огонь.
Лизи понимала, что должна хоть что-то ответить. Она увидела бриджи из дорогой замши, обтягивающие его ноги, и огонь разгорелся с новой силой. Она осмелилась посмотреть на его шерстяную куртку, такую же темно-голубую, как его глаза. Куртка была расстегнута, открывая темно-серый жилет и белую рубашку под ним. Лизи быстро посмотрела в сторону, а затем на него:
– Д-да. Я могу говорить… Кажется…
Их взгляды встретились. Он был так близко, что она могла видеть каждую черточку его прекрасного лица, которое давно запомнила. Тайрела де Уоренна можно было назвать невероятно красивым мужчиной. Темно-голубые глаза, и ресницы достаточно длинные, чтобы понравиться любой девушке. Высокие скулы, прямой нос и подвижный рот, сейчас плотно сжатый от гнева или недовольства. У него была аура короля.
– Вы в шоке. Вы можете стоять? Вы ранены?
Лизи пришлось спуститься с небес на землю. Она сглотнула, не в силах оторвать от него взгляд.
– Я так не думаю. – Она помедлила. – Я не уверена.
Его взгляд сейчас скользнул по ее телу, быстро осматривая ее грудь, бедра и юбки.
– Если бы что-то сломали себе, вы бы знали. – Они снова встретились взглядами. Сейчас его глаза казались еще темнее. – Позвольте мне помочь вам встать.
Лизи не могла пошевелиться. Она чувствовала, как горят ее щеки. Ее почти переехали, но сердце билось так быстро от чувств, которые не должна испытывать ни одна молодая девушка. Внезапно она увидела его в совершенно другом месте, в совершенно другой ситуации – она увидела его белого коня и темную лесную долину, где страстно обнимались двое любовников. Лизи увидела себя в руках Тайрела и глубоко вздохнула.
– Что это? – резко спросил он.
Лизи облизнула губы, пытаясь отогнать призрачный образ.
– Ни-ничего.
Их взгляды снова встретились; он пристально смотрел на нее. Лизи испугалась, что он догадался о ее постыдном влечении и, что самое худшее, о ее смелых мыслях. Он обхватил ее за талию, чтобы поднять, а она готова была разорваться от желания, поглотившего ее. Лизи не знала, что делать. Она больше не могла дышать, даже если и хотела.
Она чувствовала запах сосны, земли и мускуса, который исходил от него. Его губы нежно касались ее губ, его сильные руки нежно держали ее за талию. Их тела были рядом, бедро к бедру, ее грудь прижималась к его груди.
– Мисс? – прошептал он. – Думаю, вам следует отпустить меня.
Лизи быстро вернулась к реальности, понимая, что он поднял ее на ноги. Они стояли на обочине – и она крепко к нему прижималась.
– Господи, – выдохнула она в ужасе. Отпрыгнула и краем глаза заметила, что он улыбается.
Щеки вспыхнули с новой силой. Она только что вешалась на Тайрела де Уоренна? Как она могла? В тот момент, когда стояла с ним в лесу, а не на центральной улице города, она точно чувствовала его губы! А сейчас он смеется над ней!
Лизи с трудом вернула самообладание. Она была так расстроена, что не могла ясно соображать. Он знает, что она безумно любит его? Она отвела взгляд, умирая от смущения.
– Я бы поймал этих хулиганов и ткнул бы каждого лицом в грязь, – вдруг сказал Тайрел. Он достал из кармана кипенно-белый батистовый носовой платок и протянул ей.
– Вы… знаете их?
Он посмотрел на нее:
– Да, я имел несчастье познакомиться с каждым из них. Это лорды Перри и О'Доннел, сэр Рэдмонд, Пол Кэрри и Джек Ормонд. Кучка бездельников из высшего общества.
– Не нужно преследовать их из-за меня, – кое-как выдавила она. Смена темы заставила ее почувствовать себя легче. – Я уверена, все произошло случайно. – Лизи наконец-то поняла, как неопрятна. Грязь была везде: на юбке, корсете, перчатках и лице. Это только усилило ее смятение.
– Вы защищаете их? Они чуть не убили вас!
Она посмотрела на него снизу вверх, подавленная своей неопрятностью, забыв про льняной платок, протянутый ей.
– Конечно, им не следовало ехать по городу так быстро, но все произошло случайно. – Сейчас ей хотелось заплакать. Почему все произошло именно так? Почему он встретил ее сегодня, а не завтра на балу, когда она была бы в своем нарядном костюме девы Мэриан?
– Пока еще рано прощать их, – произнес он. – Я думаю, они должны увидеть, какую ошибку совершили.
Но сначала я хочу, чтобы вы оказались дома. – Он легко улыбнулся ей: – Могу я проводить вас домой?
Его слова поразили ее. Если бы они разговаривали при других обстоятельствах, Лизи подумала бы, что он ухаживает за ней. Она была в смятении. Одна ее часть больше всего на свете хотела продолжить знакомство, а другая – убежать. Оказавшись одна, она сможет представить себе эту встречу так, как хочет. Но сейчас должна мыслить разумно. Если он проводит ее до Рейвен-Холла, мама выйдет и задушит ее в своих объятиях. И вероятно, настоит на том, чтобы Тайрел остался на чашечку чая. И, как истинный джентльмен, он согласится. Это будет неловко и унизительно, особенно если мама начнет намекать на то, что у нее есть три незамужние молодые дочери.
Это была не сказка. Лизи была не на балу, красивая как Анна, дерзко танцуя вальс. Она была грязной, растрепанной толстухой и стояла на улице с мужчиной, который был настолько выше ее по происхождению, что она могла бы быть дояркой, а он – настоящим принцем.
– Прошу прощения, – быстро сказал он, очевидно неправильно истолковав ее молчание. Он поклонился. – Лорд де Уоренн. К вашим услугам, мадемуазель. – Он был очень серьезен, когда говорил.
– Мой господин, я сама найду дорогу домой, спасибо. Спасибо вам за все. Вы такой галантный, такой добрый! – Она знала, что не должна продолжать, так как он поднял брови в удивлении, но не могла остановиться. – Но ваша репутация превосходит вас конечно же! Все знают, как вы благородны. Вы спасли мне жизнь. Я в большом долгу перед вами. Мне бы так хотелось отблагодарить вас, но как? Спасибо вам большое!
Сейчас было видно, что он удивлен.
– Не нужно благодарить меня, мадемуазель. И я провожу вас, – сказал он таким твердым голосом, что стало ясно, что он аристократ высшего порядка и привык к тому, чтобы все немедленно подчинялись ему.
Лизи закусила губу, тайно желая позволить ему проводить себя домой.
– Я иду в Сент-Мэри, – соврала она. – Это как раз вниз по улице.
– Понятно. И все-таки я провожу вас и посмотрю, чтобы вы вошли в здание. Возражения не принимаются.
Лизи медлила, но его взгляд говорил ей, что у нее нет выбора, поэтому она взяла его за руку. Ее охватила новая волна дрожи, заставив забыть о страхах и беспокойствах. Она знала, что должна скромно опустить глаза, но не могла оторвать восторженного взгляда от его лица. Он был так красив – она никогда не видела мужчины красивее и привлекательнее. Она очень хотела ему об этом сказать – и еще о многом другом.
Он говорил очень мягко – почти соблазнительно.
– Ведите.
Она потупила взгляд, когда они не спеша пошли к монастырю.
– Извините. Просто… вы такой крас… такой добрый, – прошептала она, с трудом сдержав свои настоящие чувства.
Казалось, он удивился.
– Доброта имеет мало общего со спасением леди из беды. Любой джентльмен поступил бы точно так же.
– Я так не думаю, – ответила она, осмелившись посмотреть на него. – Не многие джентльмены смогли бы броситься в грязь, рискуя жизнью, чтобы спасти незнакомую женщину на улице.
– Значит, вы не очень высокого мнения о мужчинах? Но я не могу вас винить в этом, особенно после сегодняшнего дня.
Она пришла в глубокое волнение оттого, что разговаривала с ним.
– Мужчины со мной никогда раньше не обращались так хорошо, сэр. – Она помедлила, а потом решила говорить правду: – Честно признаться, многие мужчины даже не замечают меня. Я сомневаюсь, что меня кто-нибудь вообще спас бы, если бы вас не было здесь.
Он очень пристально посмотрел на нее:
– Тогда я сожалею, что с вами так плохо обращались в прошлом. Я не могу этого понять. В самом деле.
Неужели он только что сказал, что никогда бы не смог ее не заметить? Он был почти рыцарь.
– Вы такой галантный, такой добрый и смелый – и красивый, – пылко произнесла она. И, поняв, что сказала, смутилась.
Он тихо рассмеялся.
Лизи почувствовала, как горят ее щеки, и опустила взгляд.
Они медленно подошли к дверям монастыря. Повисло молчание. Лизи хотелось ударить себя за такое ребяческое поведение.
Он нарушил молчание, галантный, как и прежде.
– А вы храбрая женщина. Многие леди попросту растерялись бы, или у них началась бы истерика от такого приключения, – проговорил он, притворяясь, что не слышал ее лести.
– Слезами тут вряд ли поможешь, – сглотнула Лизи. Она бы расплакалась сейчас, подумалось ей. Они застыли у дверей, и она чувствовала, что он смотрит на нее. Она медленно подняла глаза.
– Мы пришли, – тихо сказал он, встретившись с ней взглядом.
– Да, – согласилась Лизи. Внезапно ей очень захотелось продлить эту встречу. Она облизнула губы и выпалила на одном дыхании: – Спасибо большое за галантное спасение, мой господин. И мне очень хочется отблагодарить вас однажды.
Его улыбка исчезла.
– Не стоит благодарности. Это был мой долг – и удовольствие, – очень мягко сказал он.
Огонь в ней разгорелся с новой силой. Они стояли лицом к лицу, всего лишь в нескольких дюймах друг от друга. Деревянные здания по обеим сторонам улицы исчезли. Лизи закрыла глаза. Его руки обхватили ее, когда он крепко прижал ее к себе. Она ждала, чуть дыша, когда он наклонился поцеловать ее в губы.
Над ее головой раздался звук колокола в часовне, сообщающего о наступлении дня. Его вибрирующий звук вернул Лизи в реальность. Она поняла, что стоит на дороге с Тайрелом, как раз в подходящем месте, и он опять смотрел на нее так пристально, словно знал ее тайные мысли.
Она молилась, чтобы он ни о чем не догадался.
– Я должна идти! Спасибо! – сказала она, повернувшись и бросилась в открытую дверь.
– Постойте. Минуточку… – начал он.
Но Лизи уже была в безопасности монастыря, почти не сожалея о встрече.
Глава 2
Маскарад
Анна уже оделась к балу, когда Лизи вошла в их общую спальню. Лизи была невероятно взвинчена. Она еще не отошла от вчерашней встречи с Тайрелом де Уоренном и с трудом могла поверить в то, что случилось. Сотни раз вспоминая тот вечер, она пришла к выводу, что вела себя как глупый влюбленный ребенок и он понял, как она влюблена. Она была не уверена, что осмелится пойти на бал. Однако не могла огорчить маму.
Лизи, вернувшись вчера домой, разыграла головную боль и, не сказав никому о встрече, пошла в свою комнату. Она застыла у двери, собираясь спросить совета у Анны. Но Анна выглядела так ошеломляюще красиво, что она тут же забыла все свои тревоги.
Анна стояла перед зеркалом, критично оглядывая себя со всех сторон, одетая в красное бархатное платье с глубоким вырезом в стиле Елизаветы, белым гофрированным воротником и гранатовой подвеской на шее. Никогда еще она не выглядела так мило. Было тяжело иметь такую красивую сестру, пока взрослеешь. Даже когда она была ребенком, Анне все постоянно делали комплименты, а Лизи игнорировали или просто гладили по голове. Мама конечно же очень гордилась тем, что у нее такая красивая дочь, и хвалила Анну всем, кто слушал. Лизи не завидовала – она любила сестру и гордилась ею, но всегда чувствовала себя некрасивой и никому не нужной.
Было так же трудно быть сестрой Анны, когда ты молодая женщина, потому что, если они гуляли в городе, все было точно так же. Британские солдаты бегали за Анной, пытаясь узнать ее имя, но Лизи всегда оставалась невидимкой – пока один из мужчин не решил попросить ее о помощи завоевать внимание Анны. Лизи играла роль свахи для сестры столько раз, что сбилась со счета.
Ирония заключалась в том, что Лизи была похожа на свою старшую сестру, но каждая прекрасная черта Анны почему-то смотрелась очень посредственно на лице Лизи. Волосы Анны были медово-белыми и волнистыми от природы, в отличие от длинных медных локонов Лизи; ее глаза были пронзительно-голубые, глаза Лизи – скучно-серые; скулы Анны были выше, но более прямые и классические, а губы – полнее. И у нее была безупречная стройная фигура. Анна заставляла джентльменов оборачиваться и смотреть ей вслед. На Лизи никто так никогда не смотрел. Зато у нее, казалось, потрясающая способность растворяться в толпе.
Сейчас, с белым кольцом перьев, обрамляющих ее лицо, с невозможно тонкой талией, Анна была потрясающая. Она примеряла корсет, когда вошла Лизи.
Некоторые женщины ее возраста обвиняли Анну в самодовольстве. Лизи знала, что это неправда, но Анна могла производить такое впечатление, особенно когда другие завидовали тому, что все внимание достается ей. Кто-то из маминых друзей грубо отзывался о ней, называя ее распущенной. Но они тоже завидовали, потому что Анна могла заполучить любого поклонника, какого только пожелает, а их дочери не могли. Все потому, что она была такой беззаботной и веселой, а не распущенной или неправильной.
Сейчас Анна хмурилась, недовольная какой-то деталью костюма. Лизи не могла понять, какой недостаток она нашла.
– Он безупречен, Анна, – сказала она.
– Ты действительно так думаешь? – повернулась Анна, и внезапно ее интерес к костюму пропал. – Лизи? Ты еще не уложила волосы! О, мы так опоздаем! – в отчаянии воскликнула она. Затем запнулась. – Ты чем-то расстроена?
Лизи закусила губу и попыталась улыбнуться. Когда она появится на балу, Тайрел заметит ее. В конце концов, теперь они знакомы. Он будет смеяться? Что он подумал о ней?
– Я в порядке. – Она глубоко вздохнула, дрожа. – Этот костюм безупречен, и ты в нем прекрасна, Анна. Может быть, сегодня желание мамы исполнится и ты встретишь своего суженого. – Но, несмотря на то что она хотела, чтобы ее сестра вышла замуж по любви, а не ради денег и положения в обществе, Лизи не могла об этом не думать сейчас.
Анна снова повернулась к зеркалу:
– Этот цвет делает меня желтоватой? Я думаю, он слишком темный!
– Вовсе нет, – ответила Лизи. – Ты еще никогда не была такой привлекательной.
Анна снова посмотрела на себя в зеркало. На этот раз пристальнее.
– Я очень надеюсь, что ты права. – Затем снова повернулась к сестре: – Лизи? Ты очень бледная.
Лизи тяжело вздохнула:
– Не знаю, смогу ли пойти на бал. Я не очень хорошо себя чувствую.
Анна с недоверием посмотрела на нее:
– Не пойдешь? Пропустишь свой первый бал? Лизи! Я пошла за Джорджи. – Пораженная, она выбежала из комнаты.
Анна была всего на полтора года старше Лизи, и сестры были очень близки, но не только из-за возраста. Лизи восхищалась сестрой, потому что та была всем, чем не являлась Лизи. Она не могла представить себе, что значит быть такой красивой и так сильно всеми любимой. И из трех сестер Анна была единственной, кто целовался с мужчинами, и не один раз, а несколько. Они много раз до поздней ночи обсуждали смелые и шокирующие приключения ее сестры; Анна – с восторгом, Джорджи – с долей неодобрения, а Лизи – размышляя, поцелуют ли ее когда-нибудь, хоть раз, до того как она станет старой девой.
Лизи посмотрела на изумрудно-зеленое платье на кровати – свой костюм. Это было красивое, но простое платье с длинными широкими рукавами и скромным квадратным вырезом. Но на ее фигуре оно смотрелось очень провокационно. Лизи села перед ним, достала из корсета выстиранный льняной носовой платок и уставилась на инициалы на нем: Т. Д. У. Схватив платок, она закрыла глаза. Как бы ей хотелось исправить их встречу. Но никакая сила желания ничего не изменит, грустно подумала она. У нее был единственный шанс поразить Тайрела де Уоренна, и ей совсем не требовалось опыта, чтобы понять, что ничего у нее не получится.
Анна вернулась в спальню с Джорджи. Одетая как женщина норманнских времен, Джорджи была в длинной лиловой тунике с золотым поясом, а ее волосы были заплетены в косу. Она посмотрела на Лизи прямым испытующим взглядом:
– Анна говорит, ты странно себя ведешь. И вообще, ты ведешь себя странно со вчерашнего дня, с тех пор как вернулась из Сент-Мэри. В чем дело? Я не верю, что ты больна!
Лизи опустила платок в корсет.
– Он спас меня вчера на улице в Сент-Мэри, – прошептала она.
– Кто тебя спас? – спросила Джорджи. – И от чего?
Анна села рядом, когда Лизи заговорила.
– Меня чуть не переехала карета. Тайрел де Уоренн спас меня, – ответила она.
Обе сестры широко раскрыли глаза.
– И ты говоришь нам об этом только сейчас! – воскликнула Джорджи.
– Тайрел де Уоренн спас тебя? – Анна была поражена.
Лизи кивнула:
– Он спас меня – он такой добрый! Он поклялся, что найдет тех негодяев и накажет их. Он хотел проводить меня домой. – Лизи посмотрела на своих недоверчивых сестер. – Я вела себя как ребенок. Сказала ему, что он добрый, смелый и красивый!
Джорджи была потрясена, а Анна выглядела недоверчивой. Наконец Джорджи осторожно сказала:
– А что, собственно, не так? Разве ты не ждала с ним встречи все это время?
– Ты слышала, что я сказала? – заплакала Лизи. – Он, должно быть, знает, что я к нему чувствую!
– Что ж, тебе следовало быть более осторожной, – рассудительно согласилась Джорджи.
Анна со смехом встала:
– Мужчины любят, когда им говорят, что они сильные, храбрые и красивые. Не могу поверить, что он спас тебя. Лизи, ты должна рассказать нам все!
– Можешь сказать джентльмену, что небо падает ему на голову, и он будет клясться, что ты права, – не согласилась Лизи. – Можно сказать мужчине, что его оспинки милые, и я уверена, он опустится перед тобой на колени! Уверена, я не льстила Тайрелу де Уоренну намеренно. Я даже видела, как он стал смеяться надо мной. Я вела себя как ребенок.
– Он смеялся над тобой? – спросила Анна. И затем добавила: – Он должен был понять, что тебе всего шестнадцать!
На помощь пришла Джорджи. Она села с другой стороны Лизи и обняла ее.
– Уверена, что ты все преувеличиваешь, Лизи. Я уверена, что он ничего не имеет против твоих комплиментов. Как сказала Анна, мужчины любят, когда ими восхищаются. Сама подумай! Он спас тебя – это же тема романов, которые ты читаешь!
Лизи застонала.
– Я еще не рассказала вам самую худшую часть! Я была вся в грязи, Джорджи. Грязь была на одежде и на моих волосах. – Она не добавила еще более худшую часть – о том, что она представляла себя в его руках и подозревала, что он догадался об этом. – Он – джентльмен и хорошо исполнял свою роль, но я не думаю, что он слишком высокого мнения обо мне после случившегося.
– Ни один джентльмен не укорит женщину в ее внешности при таких обстоятельствах, Лизи, – спокойно произнесла Джорджи.
Лизи посмотрела на нее:
– Я была глупой, как мама, – болтала ерунду. Может, я глупая женщина – ведь я ее дочь.
– Лиз! Ты совсем не похожа на маму, – проговорила Джорджи.
Лизи протерла глаза.
– Мне жаль, что я такая дурочка. Но он такой смелый. Он спас мне жизнь. Что мне делать, когда я увижу его сегодня? Если бы мне только хватило храбрости сказать маме, что никуда не иду. Но я просто не могу подвести ее.
– Ты все нам рассказываешь? – спросила Анна.
– Конечно же все! – Лизи обхватила себя руками. Она ни за что не признается сестрам, какие постыдные ее посетили мысли.
– Он поцеловал тебя? – Анна, очевидно, чувствовала, что не все было высказано.
Лизи недоверчиво на нее посмотрела:
– Он джентльмен!
Анна пристально на нее взглянула.
– Не понимаю, почему ты так подавлена, – наконец сказала она.
Джорджи заговорила отрывистым тоном:
– Лизи, я понимаю, почему для тебя это оказалось так тяжело, но, как говорится, сделанного не вернешь. Ты не можешь взять свои слова обратно. Уверена, он даже не думает о них.
Лизи, вернувшись вчера домой, разыграла головную боль и, не сказав никому о встрече, пошла в свою комнату. Она застыла у двери, собираясь спросить совета у Анны. Но Анна выглядела так ошеломляюще красиво, что она тут же забыла все свои тревоги.
Анна стояла перед зеркалом, критично оглядывая себя со всех сторон, одетая в красное бархатное платье с глубоким вырезом в стиле Елизаветы, белым гофрированным воротником и гранатовой подвеской на шее. Никогда еще она не выглядела так мило. Было тяжело иметь такую красивую сестру, пока взрослеешь. Даже когда она была ребенком, Анне все постоянно делали комплименты, а Лизи игнорировали или просто гладили по голове. Мама конечно же очень гордилась тем, что у нее такая красивая дочь, и хвалила Анну всем, кто слушал. Лизи не завидовала – она любила сестру и гордилась ею, но всегда чувствовала себя некрасивой и никому не нужной.
Было так же трудно быть сестрой Анны, когда ты молодая женщина, потому что, если они гуляли в городе, все было точно так же. Британские солдаты бегали за Анной, пытаясь узнать ее имя, но Лизи всегда оставалась невидимкой – пока один из мужчин не решил попросить ее о помощи завоевать внимание Анны. Лизи играла роль свахи для сестры столько раз, что сбилась со счета.
Ирония заключалась в том, что Лизи была похожа на свою старшую сестру, но каждая прекрасная черта Анны почему-то смотрелась очень посредственно на лице Лизи. Волосы Анны были медово-белыми и волнистыми от природы, в отличие от длинных медных локонов Лизи; ее глаза были пронзительно-голубые, глаза Лизи – скучно-серые; скулы Анны были выше, но более прямые и классические, а губы – полнее. И у нее была безупречная стройная фигура. Анна заставляла джентльменов оборачиваться и смотреть ей вслед. На Лизи никто так никогда не смотрел. Зато у нее, казалось, потрясающая способность растворяться в толпе.
Сейчас, с белым кольцом перьев, обрамляющих ее лицо, с невозможно тонкой талией, Анна была потрясающая. Она примеряла корсет, когда вошла Лизи.
Некоторые женщины ее возраста обвиняли Анну в самодовольстве. Лизи знала, что это неправда, но Анна могла производить такое впечатление, особенно когда другие завидовали тому, что все внимание достается ей. Кто-то из маминых друзей грубо отзывался о ней, называя ее распущенной. Но они тоже завидовали, потому что Анна могла заполучить любого поклонника, какого только пожелает, а их дочери не могли. Все потому, что она была такой беззаботной и веселой, а не распущенной или неправильной.
Сейчас Анна хмурилась, недовольная какой-то деталью костюма. Лизи не могла понять, какой недостаток она нашла.
– Он безупречен, Анна, – сказала она.
– Ты действительно так думаешь? – повернулась Анна, и внезапно ее интерес к костюму пропал. – Лизи? Ты еще не уложила волосы! О, мы так опоздаем! – в отчаянии воскликнула она. Затем запнулась. – Ты чем-то расстроена?
Лизи закусила губу и попыталась улыбнуться. Когда она появится на балу, Тайрел заметит ее. В конце концов, теперь они знакомы. Он будет смеяться? Что он подумал о ней?
– Я в порядке. – Она глубоко вздохнула, дрожа. – Этот костюм безупречен, и ты в нем прекрасна, Анна. Может быть, сегодня желание мамы исполнится и ты встретишь своего суженого. – Но, несмотря на то что она хотела, чтобы ее сестра вышла замуж по любви, а не ради денег и положения в обществе, Лизи не могла об этом не думать сейчас.
Анна снова повернулась к зеркалу:
– Этот цвет делает меня желтоватой? Я думаю, он слишком темный!
– Вовсе нет, – ответила Лизи. – Ты еще никогда не была такой привлекательной.
Анна снова посмотрела на себя в зеркало. На этот раз пристальнее.
– Я очень надеюсь, что ты права. – Затем снова повернулась к сестре: – Лизи? Ты очень бледная.
Лизи тяжело вздохнула:
– Не знаю, смогу ли пойти на бал. Я не очень хорошо себя чувствую.
Анна с недоверием посмотрела на нее:
– Не пойдешь? Пропустишь свой первый бал? Лизи! Я пошла за Джорджи. – Пораженная, она выбежала из комнаты.
Анна была всего на полтора года старше Лизи, и сестры были очень близки, но не только из-за возраста. Лизи восхищалась сестрой, потому что та была всем, чем не являлась Лизи. Она не могла представить себе, что значит быть такой красивой и так сильно всеми любимой. И из трех сестер Анна была единственной, кто целовался с мужчинами, и не один раз, а несколько. Они много раз до поздней ночи обсуждали смелые и шокирующие приключения ее сестры; Анна – с восторгом, Джорджи – с долей неодобрения, а Лизи – размышляя, поцелуют ли ее когда-нибудь, хоть раз, до того как она станет старой девой.
Лизи посмотрела на изумрудно-зеленое платье на кровати – свой костюм. Это было красивое, но простое платье с длинными широкими рукавами и скромным квадратным вырезом. Но на ее фигуре оно смотрелось очень провокационно. Лизи села перед ним, достала из корсета выстиранный льняной носовой платок и уставилась на инициалы на нем: Т. Д. У. Схватив платок, она закрыла глаза. Как бы ей хотелось исправить их встречу. Но никакая сила желания ничего не изменит, грустно подумала она. У нее был единственный шанс поразить Тайрела де Уоренна, и ей совсем не требовалось опыта, чтобы понять, что ничего у нее не получится.
Анна вернулась в спальню с Джорджи. Одетая как женщина норманнских времен, Джорджи была в длинной лиловой тунике с золотым поясом, а ее волосы были заплетены в косу. Она посмотрела на Лизи прямым испытующим взглядом:
– Анна говорит, ты странно себя ведешь. И вообще, ты ведешь себя странно со вчерашнего дня, с тех пор как вернулась из Сент-Мэри. В чем дело? Я не верю, что ты больна!
Лизи опустила платок в корсет.
– Он спас меня вчера на улице в Сент-Мэри, – прошептала она.
– Кто тебя спас? – спросила Джорджи. – И от чего?
Анна села рядом, когда Лизи заговорила.
– Меня чуть не переехала карета. Тайрел де Уоренн спас меня, – ответила она.
Обе сестры широко раскрыли глаза.
– И ты говоришь нам об этом только сейчас! – воскликнула Джорджи.
– Тайрел де Уоренн спас тебя? – Анна была поражена.
Лизи кивнула:
– Он спас меня – он такой добрый! Он поклялся, что найдет тех негодяев и накажет их. Он хотел проводить меня домой. – Лизи посмотрела на своих недоверчивых сестер. – Я вела себя как ребенок. Сказала ему, что он добрый, смелый и красивый!
Джорджи была потрясена, а Анна выглядела недоверчивой. Наконец Джорджи осторожно сказала:
– А что, собственно, не так? Разве ты не ждала с ним встречи все это время?
– Ты слышала, что я сказала? – заплакала Лизи. – Он, должно быть, знает, что я к нему чувствую!
– Что ж, тебе следовало быть более осторожной, – рассудительно согласилась Джорджи.
Анна со смехом встала:
– Мужчины любят, когда им говорят, что они сильные, храбрые и красивые. Не могу поверить, что он спас тебя. Лизи, ты должна рассказать нам все!
– Можешь сказать джентльмену, что небо падает ему на голову, и он будет клясться, что ты права, – не согласилась Лизи. – Можно сказать мужчине, что его оспинки милые, и я уверена, он опустится перед тобой на колени! Уверена, я не льстила Тайрелу де Уоренну намеренно. Я даже видела, как он стал смеяться надо мной. Я вела себя как ребенок.
– Он смеялся над тобой? – спросила Анна. И затем добавила: – Он должен был понять, что тебе всего шестнадцать!
На помощь пришла Джорджи. Она села с другой стороны Лизи и обняла ее.
– Уверена, что ты все преувеличиваешь, Лизи. Я уверена, что он ничего не имеет против твоих комплиментов. Как сказала Анна, мужчины любят, когда ими восхищаются. Сама подумай! Он спас тебя – это же тема романов, которые ты читаешь!
Лизи застонала.
– Я еще не рассказала вам самую худшую часть! Я была вся в грязи, Джорджи. Грязь была на одежде и на моих волосах. – Она не добавила еще более худшую часть – о том, что она представляла себя в его руках и подозревала, что он догадался об этом. – Он – джентльмен и хорошо исполнял свою роль, но я не думаю, что он слишком высокого мнения обо мне после случившегося.
– Ни один джентльмен не укорит женщину в ее внешности при таких обстоятельствах, Лизи, – спокойно произнесла Джорджи.
Лизи посмотрела на нее:
– Я была глупой, как мама, – болтала ерунду. Может, я глупая женщина – ведь я ее дочь.
– Лиз! Ты совсем не похожа на маму, – проговорила Джорджи.
Лизи протерла глаза.
– Мне жаль, что я такая дурочка. Но он такой смелый. Он спас мне жизнь. Что мне делать, когда я увижу его сегодня? Если бы мне только хватило храбрости сказать маме, что никуда не иду. Но я просто не могу подвести ее.
– Ты все нам рассказываешь? – спросила Анна.
– Конечно же все! – Лизи обхватила себя руками. Она ни за что не признается сестрам, какие постыдные ее посетили мысли.
– Он поцеловал тебя? – Анна, очевидно, чувствовала, что не все было высказано.
Лизи недоверчиво на нее посмотрела:
– Он джентльмен!
Анна пристально на нее взглянула.
– Не понимаю, почему ты так подавлена, – наконец сказала она.
Джорджи заговорила отрывистым тоном:
– Лизи, я понимаю, почему для тебя это оказалось так тяжело, но, как говорится, сделанного не вернешь. Ты не можешь взять свои слова обратно. Уверена, он даже не думает о них.